Разумеется, Генриху Шлиману повезло. У него был отличный путеводитель по лабиринтам античного мира, приведший его к величественным руинам Трои и мировой славе. Он начал копать с томиком древнегреческих легенд и мифов в руках. Затем по таким же хрупким руководствам европейской науке удалось открыть более 200 античных городов-полисов вместе с некоторыми чудесами древнего мира. Но в истории археологии есть страницы, когда путеводители были, а результатов нет до сих пор. Тут и климатические трудности, и нехватка энтузиазма, и отсутствие ассигнований. Вот уже много десятилетий наша индустриальная цивилизация, утопая в технической роскоши, экономит на археологии, и следы древних цивилизаций всплывают все реже и реже. Кстати, серьезным препятствием к сенсациям из-под археологической лопаты являются устоявшиеся мнения, естественно, косные. Еще в эпоху Великих географических открытий европейцы пришли к тупиковому выводу, что негры Африки всегда были отсталыми племенами, не умевшими обращаться с камнем и металлом…
Однако это далеко не так.
Первый взгляд на загадочные камни
Два всадника пересекли русло пересохшей речушки, поднялись по пологому склону и снова оказались в монотонном плену пустыни. Калахари. Одна из самых страшных пустынь планеты. Она прожигает человека не только чудовищной жарой, но и своей мистической унылостью. Многие путешественники сходили с ума от ее прокаленной безжизненной шири…
Всадники молча ехали уже несколько часов. Но что это? Впереди показались какие-то странные камни. Они торчали среди сухих кустов. Не мираж ли это? Форма причудливая. То ли развалины дворцов, то ли фрагменты гигантских скульптур. Раскаленный ветер нес над ними струйки песка.
— Да, это может быть делом рук человеческих, — заявил первый из них, грузный мужчина в американской ковбойской шляпе. — Но почему в центре пустыни? Неужели то самое, о чем нам рассказывали в негритянской деревне? Город, ушедший в пески…
— Наверное. В камнях просматривается какая-то геометрия. Но нам следует срочно поворачивать назад и возвращаться в лагерь. Скоро ночь. Она тут кромешная.
— Так и не дотронемся до них? Уж больно они загадочные.
— Сегодня нет, — решительно заявил второй. Он был в одежде простого бура. — Надо спешить, чтобы на песке разглядеть свои следы. Можем и заплутать. Я хорошо знаю коварство Калахари.
Они повернули назад. Тогда они еще не знали, что увидели в пустыне камни, которые поставят перед археологией не разгаданную до сих пор загадку. Это случилось в середине августа 1885 года.
Искатель алмазов становится исследователем
Джон Фарини сошел с корабля в Кейптауне 30 июня 1885 года. Он был богатым скотовладельцем в Техасе и ни о каких путешествиях не мечтал. Но вот однажды в ковбойском кабачке к нему подсел метис Герт Лоу и стал соблазнять рассказами о своей далекой родине — Южной Африке, где алмазы лежат на каждом шагу. Нужно лишь нанять чернорабочих с лопатами. А он лично знает несколько надежных местечек. Одно из них в центральной части Калахари.
Фарини никогда и ничего не слышал ни об алмазах, ни об Африке. Но в одну минуту в этом увальне вспыхнул авантюрный дух искателя приключений в дальних странах. Лишние деньги у него водились, и уже через пару недель самый большой его экипаж повез двух новых приятелей в порт на Атлантике. Там закупили карты, лопаты, книги по геологии и кое-какой провиант, необходимый в пустыне.
На африканском берегу алмазная лихорадка, поселившаяся в широкой душе Фарини, заставила его спешить. Он добрался до берегов Оранжевой реки, затем продолжил путь по реке Нособ и по озеру Нгами с его бесчисленными протоками. Скотовладельцу встречались то пустынные участки, то дикие низкорослые леса, то крестьянские нивы на их опушках. Он был очарован Африкой.
Однажды Фарини вспомнил просьбу своих приятелей — привезти редких бабочек, жуков и тропических плодов. В эту минуту в нем просыпается дух натуралиста, движение к алмазной цели замедляется, а коллекция его растет не по дням, а по часам. Кстати, часть ее можно увидеть и сейчас в музеях США и Англии.
В один из дней его экспедиция достигает лесистых массивов Кжи Кжи, не отмеченных ни на одной карте. Фарини радуется как ребенок и посылает гонца с телеграммой об открытии зеленого района близ песков Калахари. И тут же его настигают новые увлечения. На этот раз этнографические. В негритянских деревеньках он принялся записывать заклинания о дожде, легенды, песни и сказки. И это подстегнуло его открывательский пыл, ибо в одном из сказаний повествовалось о богатом царстве в «центре всех песков», которое теперь скрывается от глаз человеческих…
— Где искать это скрытое королевство? — настойчиво спрашивал он.
Негры неопределенно показывали в южную сторону. И уже через день новоявленный натуралист и этнограф погнал свой караван дальше, но уже по бездорожью. Однажды к вечеру, когда лошадей распрягали для отдыха, он вместе с Гертом Лоу отправился верхом на разведку. И таинственные развалины не замедлили появиться. Фарини был ошарашен открывающимися перспективами новых открытий.
— Где был город, должны быть и алмазные копи, — убеждал его Лоу.
Руины среди раскаленных песков
Но с того дня Фарини уже не думал о поисках алмазов. Он приказал переместить лагерь ближе к таинственным развалинам и начать раскопки. Даже геологов из своей команды увлек новой задачей. Вместе с ними он принялся измерять длину гряды камней.
— Похоже на китайскую стену, но здесь явные следы ее разрушения. Быть может, землетрясение, а может быть, и война, — заявили ему.
В ответ Фарини лишь хмыкнул. Он привык измерять свои поля шагами и здесь шагал с утра до вечера. В конце гряды он натолкнулся на высокие камни, торчащие из песка. Это уже не было похоже на стену.
— Кажется, такое называется мегалитом, — сказал он сам себе, вспомнив термин из книги, прочитанной в походе.
Теперь каждый день, едва рассветало, он бежал на руины, чтобы измерять, делать зарисовки и следить за работой ленивых на жаре рабочих. В один из дней они открыли каменный бассейн эллипсоидной формы. Два канала когда-то подводили сюда воду.
— Это вам уже не мираж! — пробурчал от радости Фарини. Затем скотовладелец, охваченный археологической лихорадкой, сам нашел остатки высоких колонн, фундамент храма, мощенную крупными плитами каменную платформу. Все это было приказано зарисовать.
— Тут должны быть и древние надписи, — твердил он про себя и бегал по руинам из конца в конец.
В один из раскопочных дней он увидел на каменной кладке нечто, похожее на иероглифы, обрадовался, но его помощники охладили пыл, заявив, что здесь лишь шалости эрозии.
— Я нашел древний город из легенд, — говорил Фарини каждому из своей алмазной экспедиции. — Ему много сотен лет. Надо точно определить географические координаты.
Когда работа по определению места находки на карте Калахари (23,5° южной широты и 21,5° восточной долготы) закончилась, Герт Лоу заявил:
— У нас кончаются продукты и вода.
— Я и сам догадывался об этом, — ответил Фарини. — Да и кошелек мой опустошился.
И тут он, сделав первые шаги назад, заметил, что конец каменной стены, торчавший здесь еще вчера, исчез. Он поспешил к этому месту, потопал сапогами и убедился, что камень не ушел вниз, а лишь покрылся сверху движущимся песком. Это тоже было открытие в Калахари. Последнее.
Печально, не поднимая головы, возвращался он в лагерь:
— Чтобы раскопать здесь город, надо быть миллионером, иметь целую армию помощников и дюжину обозов с провиантом.
Наука признала лишь его бабочек
В 1886 году Джон Фарини прочел доклад о своей работе в Африке перед маститыми членами Королевского научного общества в Лондоне. Его благосклонно выслушали ученые мужи. Им понравились описания флоры и фауны Калахари, восхищение вызвала коллекция бабочек. Что касается подробного сообщения о таинственных каменных развалинах, то при рассказе о них на лицах мэтров появились гримасы сомнения. Ну какие там сооружения могут быть у негров? Пальмовые хижины. Сплошная фантазия от жары, игра миражей!
Но несколько вопросов американцу задали: «Почему не сделаны зарисовки иероглифов? Они могли быть египетскими. Точно ли измерена площадь развалин и почему в шагах? Сколько было свидетелей находок каменных руин?»
Фарини отвечал подробно, но сомнений у членов общества не развеял. Особенно рьяно придирались к его ответу, что развалины лежат на расстоянии от 48 до 56 миль от последней реки, которую встретила его экспедиция.
«Все это весьма неопределенно, а потому неубедительно. Город в песках — мистика и мираж» — таково было заключение. Кстати, еще в 1868 году английский охотник Адам Рэндерс сообщил этому обществу, что открыл каменные развалины в Зимбабве. Ни единому слову охотника за антилопами тогда не поверили. А зря! В следующем веке великолепное строительное искусство негритянских племен подтвердилось…
В Лондоне Джон Фарини выпустил книгу «Восемь месяцев в Калахари». Английские рецензии представляли эти записки как приключения и переживания простого человека в необычных для него экстремальных условиях. Научная ценность замалчивалась. Лишь французские натуралисты отметили, что Фарини был первым человеком, который доказал: Калахари — огромный район, где есть не только пустыни, но и саванны, низкорослые леса, лесостепи и степи.
Призрак города начинают искать
Книгу Фарини и все его открытия в Калахари быстро и надолго забыли. Лишь в 1933 году до Лондона докатились сообщения, что местный пастух Коеце видел в пустыне камни, похожие на те, что когда-то предстали перед американским путешественником. И тогда археолог Ф. Пейвер устремился к притокам реки Нособ. Он долго бродил по пустыне, но так ничего и не нашел. Однако, по его утверждениям, легенды племени шона о городе под песками живы и сейчас.
Три года спустя писатель Лоренс Грейн, автор двадцати книг об Африке, посчитал для себя честью стать первооткрывателем призрачного города в середине XX века. Его экспедиция прошла Калахари вдоль и поперек, но ничего каменного не увидела. Одни пески и жалкие кустики. Впрочем, настоящих специалистов в этом походе не было.
Призрак загадочного города снова появился в 1945 году, когда о нем стало известно полицейским, отлавливавшим браконьеров на границе с пустыней. Ученых это не привлекло, хотя сами браконьеры в 1947 году рассказывали о том, что в южной части Калахари «есть нечто каменное, торчащее из песка».
Энтузиазма у археологов не вызвали и сообщения геологов, которые в 1950 году обнаружили в пустыне гряду камней, напоминающую крепостную стену. Сооружение носило следы разрушения и по описаниям было короче, чем по данным Фарини в прошлом веке.
Итак, наука много лет проявляла удивительное равнодушие к призрачному городу в Калахари. Но, как оказалось, был в Южной Африке человек, который кропотливо собирал всю информацию о жгучей загадке пустыни. Досье его называлось «Африканская Троя». Собиратель сведений верил в каждое слово Фарини. Кроме того, он вел переписку со всеми, кто видел руины в Калахари, и посылал туда своих людей для записи негритянских легенд и мифов. Тщательно проштудировав такие записи, энтузиаст убедился, что они полны мистики, подчас как бы зашифрованы, но и сообщают много интересного. Например, город в песках был богатым, славился своим золотом, ткачеством, обработкой драгоценных камней, но не смог устоять против алчных и кровожадных врагов. Его стены были разрушены, каналы испорчены, а население уведено в рабство…
Лодка, приоткрывшая тайну
Этим человеком был доктор Боршерд, личность, не раскрывшая миру ни своих конечных планов, ни науки, которой он служил. Очевидно лишь одно: этот доктор не известных нам наук знал о призрачном городе больше всех, но перед смертью почему-то сжег свой архив. Сохранились лишь смутные слухи о том, что доктор Боршерд считал Калахари легендарной библейской страной Офир с богатейшими золотыми копями…
Много лет доктор Боршерд готовил экспедицию в южную часть Калахари. Он заранее верил в успех, предрекал удивительные открытия. Длительные переговоры он вел с археологами и геологами Южной Африки. Последним доводом, переубедившим скептиков, был рассказ полицейского, записанный Боршердом.
Полицейский сержант был послан в Калахари на проверку троп браконьеров. Местная фауна пустыни и полупустыни так бедна, что власти под давлением защитников дикой природы начали предпринимать строгие меры по охране животных. Сержант нашел тайные дороги преступных кланов, нанес на карту, а на обратном пути натолкнулся на каменоломню.
— Ты уверен в том, что в пустыне увидел именно каменоломню? — допрашивал его доктор Боршерд.
— Да, — отвечал полицейский. — Среди песков торчали камни, обработанные под прямым углом. Были и размером с кирпич, и значительно больше. Но меня поразило совсем другое. Я увидел там рыбацкую лодку…
Тут Боршерд принялся допрашивать своего собеседника, как говорится, с пристрастием. Еще бы: лодка чуть ли не в центре пустыни. Это ведь специалисту многое говорит. Словом, полная сенсация!
— Ты уверен?
— Конечно! Я видел подобные лодки на озере Нгами. Они длиною по пять метров. Можете не сомневаться в моих словах.
— И что же — это была новая лодка?
— Совсем нет. Это остатки лодки. Дерево высохло и растрескалось. Внутри песок. Конечно, там очень старая лодка.
Боршерд хлопнул себя по лбу. Две мысли родились в его голове. Значит, подумал он, в глубокой древности призрачный город в песках Калахари соединялся с притоками реки Нособ и озером Нгами, скорее всего, искусственным каналом. Вода в загадочном месте была и гарантировала ему многолетнее процветание среди пустыни. Вторая мелькнувшая мысль тоже касалась города. Судя по разным данным, его таинственность связана с движением песков. Ветер, нагоняя мириады песчинок, накрывает руины желтым саваном, как бы охраняя их вековые тайны от любопытства суетных людей. Но иногда тот же ветер по неведомым капризам вдруг шалит, сдирая песчаный покров со старых камней.
Археологов Южной Африки убедил как рассказ сержанта о каменоломне и лодке, так и неожиданные мысли доктора. Началась подготовка к новой экспедиции. На этот раз решили действовать с размахом — добились ассигнований, приобрели джипы, гусеничные вездеходы с прицепами. И эта техника принялась с ожесточением утюжить пески Калахари.
Боршерд но возрасту в экспедиции не участвовал, но по его напутствию руины искали прежде всего в квадрате, отмеченном еще Фарини в прошлом веке. Но, увы, там ничего не нашли. Специально гусеницами вездехода мяли и скидывали барханы, но камни не обнажились…
Тогда на последние деньги и по совету того же неутомимого Боршерда в воздух подняли самолет с аэрофотосъемочной аппаратурой. Он отснял сотни квадратных километров пустыни. Тайна оказалась упорной. Эксперты придирчиво рассматривали фотографии одну за другой в надежде заметить пятна, линии или что-нибудь другое, способное обнаружить следы каменных стен. Но везде был только песок, песок и опять песок…
Правда, на одном из снимков виднелись загадочные темные точки и круги. Но их при тщательном анализе приняли за следы эрозии.
«Здесь нужен другой метод поисков! — решили археологи. — Снимки из космоса с последующим автоматическим анализом».
Но на это ни терпения, ни денег не нашлось.
Чуть позже в своих кабинетах археологи принялись спрашивать сами себя:
— Так что же нам теперь делать? Как справиться с проблемой города под песками Калахари? Есть старинные негритянские легенды и зарисовки камней в XIX веке. Есть современные свидетельства охотников и полицейских. Руины должны быть открыты! Ведь нашли же грандиозные каменные постройки негров в Зимбабве!
Взвесив свои скромные возможности, археологи решили подождать удобного случая, когда синоптики сообщат о сильной песчаной буре в Калахари, после которой могут обнажиться развалины призрачного города. Но время шло, постепенно потускнели надежды на новые ассигнования и угас энтузиазм. Ничего не поделаешь — археология во второй половине XX века нищая и беспомощная…
* * *
А что же, собственно говоря, открыли в Зимбабве, бывшей Родезии? Сейчас можно говорить о 150 археологических открытиях, свидетельствующих о весьма своеобразной и высокой цивилизации, сложившейся в Восточной Африке еще в незапамятные времена. Тем самым разрушилось расхожее мнение, будто негры могли строить лишь пальмовые хижины. Оказывается, они сооружали удивительные по массивности здания и стены из обтесанного камня! И сделаны основные открытия и выводы не европейцами, а местными дипломированными специалистами. Историческая справедливость восторжествовала!
Остановимся на комплексе «Дзимба дза мабве» — остатках 400 монументальных зданий из камня — руинах столицы негритянского королевства Мономотапе. По одной из местных легенд, владения короля Мутата простирались тогда от Индийского океана через Калахари до Атлантики. В столице он построил каменные храмы и дворцы, а в провинции приказал своим подданным строить их подобия, но в уменьшенных масштабах. Племенной союз был пестрым, и правитель требовал от каждого города возводить крепостные стены.
Государство процветало до XV века. Это была цивилизация коренного населения Африки. Негры умели обрабатывать самые твердые горные породы, плавить металлы, делать украшения из золота и серебра, но предпочитали из бронзы и железа. Среди последних археологических раскопок среди каменных строений — китайский фарфор XV века, персидское стекло XIII века и арабская керамика XII века. Значит, были широкие торговые связи. И не исключено поэтому, что таинственный город в Калахари — это одно из звеньев удивительной африканской цивилизации, над зарождением, процветанием и угасанием которой науке еще предстоит поломать голову.