Мы сидели на скамье вчетвером.

— Что мы напишем в записке? — поинтересовался Михаил.

Димка стал сочинять на ходу:

— Две привлекательные девушки ищут компанию на ночь. Телефон. Оттиск. Все.

— Фи, как пошло, — не одобрила Юлька. — Надо что-нибудь другое. «Две романтичные барышни, чертовски обаятельные и по-ангельски красивые, мечтают встретить сказочных принцев, которые отвезут их на белом парусе в страну неги и блаженства». — Покосившись на Мишку, добавила: — Да, еще обязательно надо указать, что мы натуралки. Телефон. Оттиск.

— Ну, Юля! — подивилась я. — Начала с возвышенного, закончила порнофильмом.

— Парус… — вдумчиво молвил Дима, точно наткнулся на что-то знакомое, но никак не мог вспомнить, откуда это. Ощущение дежавю. — Так вот о чем я хотел спросить! Дорогие, это правда, что, ища карту возле заброшенного склепа на мрачном кладбище в час ночной, вы громко читали стихи Лермонтова?

— Да, — не стали мы юлить.

— Но зачем?

Мы с Юлькой переглянулись.

— Чтобы страшно не было! — ответила подруга. — И вообще, это к делу не относится.

— Страшно?.. Ну и чудные вы обе… Так что красьте пока губы, я пойду раздобуду листок бумаги.

Я послушно начала малеваться, а Юля заартачилась:

— Не буду я этим краситься! Дай мне либо гигиеническую, либо прозрачный блеск.

— Дурья твоя башка, — вступилась я за Димку. Что ни говори, он был прав, выбрав именно эту помаду из моей обширной косметички. — Они же бесцветные, какой тогда оттиск будет? А эта красная, в самый раз.

— Слишком ярко для меня! Если ночью придется ходить шалавой, позвольте хотя бы днем выглядеть пристойно.

— Ну спасибо, — поблагодарила я за «комплимент». Я, значит, выгляжу, как шалава. Ладно, я тебе припомню.

— Без обид, каждый делает со своей внешностью все, что считает нужным. Предлагаю намазать Михаила. Он будет рад.

— Нет! — возмутился он, но нам уже так надоели эти споры и препирательства, что мы не стали слушать. Пока вернувшийся Димка держал руки друга за его спиной, я взяла помаду и намалевала рот Лисовского. Правда, он мотал котелком туда-сюда в знак протеста, так что, помимо губ, окрасились еще и щеки. Будем считать это издержками производства.

Каретников раздобыл где-то лист в клеточку, я своим красивым заостренным почерком вывела первоначальный вариант, придуманный Димкой, добавив кое-что от себя, затем внизу под моим номером мобильного мы с Мишкой приложились губами. Вышло очень красивенько.

Дальше было еще лучше. Будка ночных охранников была закрыта, но мы подсунули лист под дверь и с чистой совестью пошли купаться в центральный бассейн. Народу там было хоть отбавляй, но это уже не являлось важным. В душе все пело: сделан еще один шаг на пути к несметным богатствам! Правда, пока не найдена карта и нет даже намека на то, где ее искать, но это отодвигалось на второй план. Всем моим сознанием завладели следующие мысли: «Что же там внутри, в сейфе? Смогу ли я купить на эти деньги шубу маме, а бабулю отправить в санаторий? Возможно, там столько, что мы и евроремонт сделаем в квартире. А потом мы с Юлькой будем ездить за границу. В Индию, точно. Хочу кататься на слонах!»

— Смотри, — отведя меня в сторонку, прошептала Юлька, указывая на дикое строение из бугристых, «прыгающих» горок цвета хаки. — «Крокодиловы горы»! Это они. А значит, совсем рядом то, что мы ищем.

Я кивнула. Мы сообщили парням, что якобы идем гулять, и направились в то место вдвоем. Пред глазами сразу встала воображаемая карта. Я успела ее выучить почти наизусть. Примерно в сантиметре от «Крокодиловых гор» в сторону центрального бассейна красовался крестик. Я не геодезист, но приблизительно это равно четырем-пяти метрам к юго-западу от угла мини-бассейна «Крокодиловых гор».

— Кать. А давай на них, а?

Похоже, с тех самых пор, как мы изучали карту, подругу не покидало желание «отведать этих гор».

— Юль, ты на «Кондоре» боялась! А это… Это вообще кошмар!

Что и говорить, даже русские, известные всему миру безбашенные экстремалы, и то обходили сие стороной. А те, кто отваживался… Они издавали такие странные звуки, подпрыгивая на горе, точно их сбрасывали с летящего лайнера без парашюта. Где-то внутри живота, глядя на это, возникало недоверие к архитекторам, додумавшимся воздвигнуть «Крокодилов». Каждая горка прерывалась пару раз прямо в воздухе и продолжалась на некотором расстоянии. Ну как они могли с точностью рассчитать, приземлится ли после прыжка посетитель на продолжение этой горки или же оборвется вниз? Второй исход мне казался таким же вероятным, как и первый. Но теория вероятности здесь не работала — за все то время, пока мы наблюдали за редкими смельчаками, никто не упал раньше времени. Наверное, сам Господь оберегает это место.

Юлька крепко сжала мою ладонь:

— Кать, обещаю, в этот раз я не струхну.

Так оно и оказалось. Я пропустила подружку вперед, чтобы, в случае чего, дать ей пинка под зад, как недавно сделал Мишка, но она лишь издала боевой клич, оглушив всех, кто находился поблизости, и самостоятельно покатилась в обрыв. Я перекрестилась и, дождавшись сигнала смотрителя, последовала за Образцовой.

…Мат я не уважаю, но в те мучительно длинные секунды я почему-то вспомнила абсолютно все непристойные слова, которые мне доводилось слышать в своей относительно недолгой жизни. Пару подростковых лет я якшалась с дурной компанией, так что слова и словосочетания вышли очень убедительными. Нырнув с головой в бассейн и выплыв на поверхность, я наткнулась на множество недоброжелательных взглядов мамаш, прижимавших к себе малых детишек и затыкающих им уши.

— Как не стыдно? Здесь же дети!

— Вы бы сами попробовали, — вступилась за меня подруга, только-только очнувшаяся после шокового обморока, за что я простила ей абсолютно все грехи. Мне даже стало стыдно за то, что ночью, пользуясь тем, что все равно плохо сплю по вине загадочных звуков, я прятала карту без ее ведома и до сих пор не назвала ей точное место. Но она сама виновата. «Миша такой хороший…», «Как думаешь, это моя судьба?», «Он возьмет меня в жены?..» и т. д.

Неизвестно откуда взявшийся Каретников подал мне руку, помогая выбраться.

— Откуда познания? — со свойственной ему иронией проявил Дима интерес к моим высказываниям.

— Из словаря, — ехидно ответила я, ощетинившись. Чего он постоянно лезет?

— Я так понял, что сейф находится сейчас прямо под нами, так?

Я посмотрела на место, где стою. Не совсем, но приблизительно.

— Нет, что ты. Сейф в другой части аквапарка.

Он посмотрел на меня не по-доброму, сомневаясь в правдивости сказанных слов. Ну и пусть сомневается. Пока не вернет пистолет, не получит от меня никакой информации.

Возле пункта хранения расположилась небольшая закусочная на открытом воздухе — это для того, чтобы посетителям не пришлось далеко идти за кошельком. Туда-то и отправились парни занимать места, а мы с подругой расположились на скамье возле фонтана, так как пока не успели проголодаться, пообещав ребятам, что скоро к ним присоединимся.

Изо рта каменных дельфинов ручьем текла вода, весело журча и переливаясь солнечным светом. Точно так же в моих мозгах текли потоком мысли, сменяя друг друга с завидной скоростью, но так и ни к чему не приводя. Так же, как и вода, вытекая из пасти искусственного млекопитающего, через внутренний насос возвращалась к нему же, так и мои мысли, словно по спирали, сделав виток, приходили вновь.

Где искать карту? Сбрасывать ли со счетов те пункты, которые мы обработали, основываясь лишь на том, что мы  ничего там не нашли? А вдруг это последствие невнимательности, вдруг мы что-то упустили? Сколько еще мест имеют название «Нежух» в одной и той же местности? Пока мы гуляли по городу вчетвером, дожидаясь очереди в кассу, я купила в ларьке путеводитель, но не рискнула заглядывать туда при ребятах. Сейчас же сделать это тоже не представлялось возможным — пришлось бы идти мимо закусочной, чтобы добраться до сумки. И все же вопрос оставался открытым: что же делать, если нет больше пунктов с таким наименованием? Где искать карту? Вот, снова этот вопрос. Сделав виток в моем сознании, он вернулся. Где же она, мама дорогая?

Юлька, как оказалось, думала об ином:

— Как ты думаешь, это чистая случайность, что Разин жил в доме бабы Дуси? Может, это знак?

— Знак? — не поняла я. — Что за знак, о чем ты?

— На наших глазах он убил двух человек, пытаясь найти карту. Либо ту, что у нас, либо ту, что мы сами ищем, а может, обе. Далее — он убил бы и нас, если бы не Димка. И тут выясняется, что он облапошил бабку, у которой мы поселились. Это судьба.

— Судьба? — я никак не могла въехать.

— Ну да. Целый дом был в его распоряжении неизвестное нам количество времени, но, думаю, немаленькое. Хозяйка жила у родни, затем вернулась в дом, и тут же пожаловали мы. Она слепая, понимаешь? Да, она убирается в доме, но… Мне не дает покоя мысль, почему он сбежал? Нашел другое жилье? Испугался, что его выследят? Не знаю, но стоит попытать счастья. Вдруг мы найдем ответы?

— Ты хочешь обыскать дом? — наконец-то догнала я.

Она кивнула.

— Плюс эти твои звуки. Я сперва посмеивалась, а теперь вот думаю: не может ли это быть связано? — Она помолчала, потом добавила с чувством: — Катя, мы должны выяснить происхождение ночных звуков. Это приведет нас к карте, я чувствую!

— Возможно, ты и права. Дождемся, когда баба Дуся уйдет куда-нибудь, и тщательно все осмотрим. Может, и впрямь Разин оставил какие-нибудь следы. В виде живущей под моей кроватью способной к перестукиванию крысы, например…

Здесь мы вынуждены были замолчать: к нам на скамью подсела женщина лет тридцати пяти. Самое интересное представляло то, что ей совсем не было жарко в строгом темно-сером костюме, в угадывающихся на ногах тонких колготках и в туфлях. Дама была ухоженной, маникюр — в полном порядке, рыжеватые волосы чуть ниже плеч красиво уложены, украшений достаточно много: золотая цепочка с кулоном, тонкий браслет, серьги, несколько колец на каждой руке, — но они были весьма элегантными, вовсе не бросались в глаза и казались самой собой разумеющимися.

Женщина потрясла белым воротничком блузки, мол, жарко, и обратилась к нам:

— Девушки, впервые здесь?

Не понимая, чего от нас требуют, согласно кивнули:

— Да.

— Я вот тоже первый раз зашла. Дай, думаю, посмотрю, как белые люди отдыхают, а то, кроме офиса, не вижу ничего. — Опомнившись, протянула нам руку: — Марина Сергеевна. — Мы не спешили пожимать предоставленную ладонь, тогда дама прибавила: — Корчагина.

Я настолько была не готова к такому повороту, что вздрогнула от удивления.

— Похоже, жена, — шепнула мне Юлька и громко сказала ей: — Соболезнуем.

— Бывшая жена, но спасибо. Мы с Алексеем развелись уже год назад, но сумели сохранить дружеские отношения, — разоткровенничалась женщина непонятно с какой стати. — Вам не кажется странным одно совпадение: сначала убили моего мужа, затем утонула его старшая сестра?

— А вам? — огрызнулась я, находясь в замешательстве. Откуда она знает, что мы присутствовали при обеих смертях? Неспроста же задает такие вопросы.

Марина Сергеевна улыбнулась.

— Извините, девушки, забыла вам представиться.

Я закатила глаза: только больной склерозом алкоголички нам не хватало. Хотя менее всего тетя походила как раз на запойную. Видимо, они научились хорошо маскироваться.

Юлька терпеливо пояснила:

— Да нет же, вы нам уже представились. Вы что, успели забыть? Иначе, откуда я могла бы знать, что вас зовут Мариной Сергеевной?

Антизапойная улыбнулась повторно, еще шире, и полезла зачем-то в карман пиджака.

— Нет, не представилась. Корчагина Марина Сергеевна, следователь по особо важным делам. Вот мои документы. — Нам дали посмотреть удостоверение. — Мне не хотели поручать дело об убийстве бывшего мужа, все-таки это не положено, но я настояла. Только я смогу разобраться в том, что произошло. Можно вопрос: кто из вас Катя, а кто Юля?

Я ухмыльнулась, вспомнив историю с бабой Дусей, и ответила:

— Я Катя.

— Я Юля.

— Девушки, не буду больше вводить вас в заблуждение. Я приехала сюда ради встречи с вами в неформальной, так сказать, обстановке. Незадолго до смерти Алексей рассказал мне одну вещь. Его друг, Федор Алехин, что-то там увел у бандитского авторитета и до лучших времен спрятал это здесь, на территории этого аквапарка. Поняв, что за ним открыли охоту, он доверил карту Алексею. Тот позвонил мне, попросив взять друга под защиту. Алехин располагал важной информацией относительно главаря по кличке Черкес, очень нужной нам для его поимки. Но я не успела ничего предпринять — Алехин пропал. Как в реку канул. Тела не нашли, так что он числится пропавшим без вести. После этого я очень испугалась за мужа, велела ему быть настороже. И вот его теперь тоже нет. И, сдается мне, неслучайно умерла его сестра, которой он тоже мог что-то рассказать или передать. Девушки, я ни к чему вас не принуждаю. Просто вас видели и в месте, где застрелили Лешу, и на пляже в тот момент, когда утонула его сестра. И неспроста, как мне кажется, вы сегодня находитесь здесь. Впрочем, это всего лишь мои догадки. Но и бандиты могут прийти к тем же мыслям, что и я, правда? Если захотите получить защиту, вам придется поделиться информацией, которой вы располагаете. — Не дождавшись от нас ни слова в ответ, Марина Сергеевна опять полезла в карман и извлекла визитку. — Вот моя карточка, здесь телефон, по которому меня всегда можно найти. Надумаете — звоните.

Передав мне в руки прямоугольный кусок картона, она поднялась и молча направилась к выходу. Мы лишь удивленно смотрели ей вслед, думая о следующем: «Это что, вербовка?!»

Присоединившись к ребятам, мы пообедали какой-то белибердой, запивая ее каким-то пойлом, вкуса чего совершенно не чувствовали, занятые своими любопытными мыслями, и поехали по домам.

— Почему ты не сказала Димке, где зарыт сейф? — спросила Юлька, стоило нам переступить порог дома. — Мы ведь обе помним, где стоит крестик на карте, не так ли?

— Так ли. Он не отдал мне пистолет, потому я это утаила.

— Да зачем тебе пистолет? Катя, ты совсем рехнулась! Что ты будешь делать с ним? — никак не могла подруга понять моей мотивации.

— Это уже дело принципа. «ТТ» мой, и точка!

— Сумасшедшая.

Мы расселись по кроватям и стали читать. Не прошло и получаса, как Образцова снова открыла рот.

— Кать, ты думала над тем, чтобы рассказать все этой женщине? Следователю?

— Да. Но не раньше, чем мы откроем сейф. А сейф мы откроем не раньше, чем добудем карту.

— Ага, а карту мы вообще никогда не добудем.

— Юля, что за пессимизм? Мы найдем ее, или я не Катя!

— Ты и так не Катя, — заулыбалась Юлька. — Ты Швабра Вениковна, забыла?

Я захихикала, на этом разговор завершился. Мы немного почитали, но выносить бездействие в такой день, при таких событиях я не могла, потому, кое-что обдумав, пристала к Юльке.

— Слушай, у меня родился план.

— Как найти карту? — сразу же оживилась подруга.

— Лучше, — заверила я. — Тебе нужно позвонить Мишке и пригласить его в гости.

— Обалдела? На фига мне гомосексуалист в гостях?

— Не знаю, общаться с ним на тему стиля, косметики или Бориса Моисеева! В любом случае, он должен оказаться здесь, и на довольно длительное время. Справишься?

Не понимая толком, зачем это делать, Юлька, однако, согласилась и послушно набрала Лисовского. Услышав его голос в трубке, она начала извиняться за то, что вела себя с ним не очень корректно (на удивление, была при этом вполне убедительна, что заставило меня задуматься, а не впрямь ли Юлька раскаивается?), и в знак примирения Лисовскому предлагалось прийти в гости на блины. Которые испекла, кстати сказать, бабка Евдокия, но Образцова решила, что для дела будет лучше, если авторство в кулинарных изысках она возьмет на себя:

— Если согласен, то я и блинчиков напеку, и картошечку с курочкой пожарю! Только Димке не говори, а то ему тоже захочется, а я не хочу объясняться с тобой при нем, хорошо?

Что и говорить, и картошка, и курица тоже уже были приготовлены заботливой хозяйкой. Почему-то Мишку не удивило, что Образцова — метеор и успеет все это сварганить к его приходу. Короче, он согласился прибыть в течение часа, я же подсела поближе к подруге и, стоило ей нажать на сброс, сказала доверительным шепотом:

— Юль, если так получится, что баба Дуся уйдет куда-то, а Мишки еще не будет, потрать это время с пользой. Намек поняла?

Она, разумеется, поняла, потому кивнула. По большой части Образцова очень невнимательна, но, когда касается чего-то, что для нее сверхважно (например, сокровища прапрапрадедушки), она может быть удивительно скрупулезной, уж я-то знаю. Поэтому обыск помещения вполне могу доверить ей одной.

Я же подкрасила глаза и губы, обулась и вышла из дома.

— Если я спрошу, куда ты, ты ведь все равно не ответишь? — вдогонку угрюмо изрекла подружка.

Обернувшись, я просто покачала головой и продолжила свой путь.

Я шла пешком и дворами, притом очень осторожничала: аккуратно выглядывала за угол дома, прежде чем свернуть, вертела головой и, если никого опасного не наблюдала, быстро перебегала к следующему дому, и так далее. Вообще опасными могли стать только две персоны — Мишка и Димка. Лисовский — первоочередно, так как шел мне навстречу. Правда, я надеялась, что он пойдет по дороге, а не дворами, где с непривычки можно заблудиться, все-таки город не родной. Но и второму могло взбрести в голову пойти прогуляться. И тогда мой план бы порушился. Но мне повезло: на Михаила я не наткнулась, и, скорее всего, благодарность надо было объявлять не дурацкому прятанью за домами и гаражами, а предусмотрительно выбранному пути — идти дворами. Вероятнее всего, он, как я и предполагала, шел тротуаром, вдоль дороги, потому мы не столкнулись. Дальше везение только усилилось. Встав возле дома и вычислив окно, я видела руку, открывающую форточку. На всякий случай написала подруге эсэмэс: «Объект прибыл?» Через минуту получила ответ: «Да, только что». Сомнений не осталось — Каретников дома, поскольку Михаилу рука никак не могла принадлежать.

Пройдясь возле дома, нашла неподалеку несколько камней, собрала их в ладонь и вернулась к подъезду.

— Так, только не промахнись! — напутствовала я себя, прицеливаясь. Затем бросок. Есть! Камушек угодил прямо в центр окна кухни. До чего же я меткая, а? Никогда не знала. Воистину, погоня за сокровищами открывает в людях новые горизонты. Что я еще умею? Так, ночами слышу то, чего не слышат другие; точно скалолаз, перелезаю через заборы; выбиваю одним ударом пистолет из рук убийцы; попадаю с первой попытки в намеченное окно. Хм, что за этим последует? Может, я смогу взлететь в воздух?

Спрятавшись за гаражом-ракушкой, я одним глазом наблюдала за окном. Там мелькнула тень (Димка, наверно, осматривал сверху двор) и исчезла. Что ж, уже неплохо. Камней я набрала — завались, так что мое упрямство в конце концов одержит победу над его выдержкой.

Я снова вышла из укрытия и кинула камень. Он попал в стену возле окна и срикошетил вниз, на землю. Блин, рано я себя похвалила! Новичкам везет, это всем известно. Но теперь я перешла в категорию специалистов и попадать стало куда сложнее. Наконец, с четвертой попытки снова вышло. Как по заказу, в то же самое место, в центр окна. Как бы мне не перетрудиться и не сделать там дыру. Расплачивайся потом!

Я опять спряталась за «ракушкой». На сей раз Каретников не поленился приоткрыть одну створку и уже внимательнее осмотреть пространство под окнами, высунувшись наполовину из рамы. Он, разумеется, никого не увидел, досадливо сплюнул и захлопнул окно.

Так, по плану здесь должны появиться мальчишки. Где же они?

Через пару минут и впрямь появились пацаны. Я отозвала их за гараж. Заинтересованные, они спросили: «Че надо, теть?» и получили от меня аж двести рублей. Однако народ пошел корыстный. Даже в таких мальцах наличествовала предпринимательская жилка: выслушав мое пожелание, дети заверили, что такая услуга стоит пятихатку, не меньше.

Стоная от жадности, я все же выложила подросткам кровные пятьсот рублей и передала им камни. Мальчики встали в позицию и начали обстреливать указанное мною окно, я же скрылась в подъезде, поднялась на нужный этаж, а потом еще на один пролет и стала ждать. Послышались крики:

— Сейчас задницу надеру! — Это Димка.

— А ты спустись сначала! — Дети.

Через пару мгновений Каретников, натягивая на плавки штаны, вылетел из квартиры, не потрудившись ее запереть — вот о каком везении я говорила до этого.

Нельзя было терять ни секунды. Я знала, что вернувшемуся Димке страсть как не понравится мое нахождение в его апартаментах. Но я надеялась успеть найти то, что принадлежало мне.

Просочившись за дверь, я начала обыскивать обувную полку. Рюкзак стоял здесь, в прихожей, Дмитрию ничего не оставалось, как, вытащив пистолет, сунуть его сюда, либо в санузел, куда он и направлялся. Потом начала корить себя за тупость. За это время он спокойно мог переложить его куда угодно, где теперь искать прикажете?

В спальне — тут же пришел мне ответ. Оружие держат обычно возле места, где ночуют. Это рефлекс — когда мы спим, мы беззащитны.

Я вошла в его комнату (телевизор в тот раз мы смотрели в Мишкиной), быстро огляделась и кинулась к постели. Полезла под подушку. Ага, вот они оба! Но нет времени разбираться, какой из двух пистолетов боевой, а какой газовый, потому я просто взяла оба предмета и направилась к выходу.

Тут донеслись громкие, сердитые шаги со стороны лестничной площадки. Кто-то взялся за ручку, дверь потянули, и мне оставалось лишь проникнуть в кухню и забиться под стол. Сердце бешено колотилось в груди: меня почти застали на месте преступления! Максимально тихо я открыла молнию на сумочке и еле уместила там оружие. В проходе появились ноги. Они важно зашли в кухню и последовали к окну. Конечно, мальчишки тут же разбежались, и надрать им ничего не получилось. Но Димкины ноги знали: рано или поздно маленькие бандиты вернутся, и тогда им мало не покажется.

К несчастью для меня, Каретников решил выпить чашку кофе. Поставив чайник греться, он сел за стол, и его колени оказались всего в миллиметре от моего носа. Недурно я развлекаюсь, да? И почему я Юльку не послушалась? Плюнула бы на пистолет, сидела бы дома, вместе с Мишкой и подругой поедала бы блины. Блины… В животе предательски заурчало. Димины колени нахмурились и заелозили. Неужто услышали звуки бастующего против временной голодовки живота? Нет, и что мне теперь делать? Вот решит их обладатель под стол заглянуть, и что тогда?

Тут чайник засвистел, колени пропали: Дмитрий встал и пошел наливать себе напиток. Я осторожно высунула нос наружу, чтобы оценить диспозицию. Нет, проползти до выхода незамеченной мне не удастся. Что за невезение? А начиналось все так удачно.

Димка взял чашку, повернулся к столу лицом, и я еле успела втиснуться обратно под стол. И как он меня не заметил, диву даюсь! Он что, совсем слепой?

— Ты думаешь, я тебя не заметил? Что же, я совсем слепой, по-твоему?

Я аж подпрыгнула, стукнувшись макушкой о стол. Ну ничего себе!

— Что же ты притворяешься? — с обидой парировала я. Я тут сижу, как дура, прячусь, плюю на неудобства, думаю о его коленях как о самостоятельном организме, а он, видите ли, меня заметил! Мог бы и сказать, в конце концов!

Я вылезла из-под предмета мебели и начала разминать косточки, повесив сумку ремешком через шею.

— Должен признаться, затея с пацанами и окном была великолепной. Ты ведешь в счете, милая. 4:3.

— Ага, великолепная! Как ты тогда догадался, что я здесь?

— Не догадался бы вовек, если бы не увидел своими глазами.

— Что ж, я польщена. Мне пора идти, пока.

Я резко бросилась к выходу, но в прихожей была настигнута и взята в плен. Он припер меня к двери и велел:

— Отдавай.

— Чего отдавать? — разыграла я из себя дурочку. — Понятия не имею, о чем ты. Кстати, меня Юлька ждет, мне пора.

Я попыталась вырваться, но не тут-то было.

— Что в сумке? — грозно осведомился он. — Открой.

— Щас! Только возьму ее поудобнее! — пригрозила я, действительно ухватилась за ремешок таким образом, чтобы удобно было треснуть ею по Димкиной башке. К сожалению, меня все еще припирали к двери, так что замах вышел так себе. И удар, казалось бы, тоже.

— Сбрендила?! — обозлился захватчик и ухватился обеими руками за ушибленное место. — Сколько кило в твоей сумке?!

Ах, ну да! У меня ж там два пистолета, как я могла забыть? Хорошо еще, что била не с размаху, а то, вместо каретниковской головы, любовалась бы я сейчас красивой лепешкой.

— Там всего лишь кошелек с мелочью! Просто у тебя балда из хрусталя!

— Это у тебя знаешь что из хрусталя?! Открывай немедленно сумку, или я сам ее открою!

Димка схватился рукой за ремешок сумки, и это грозило провалом всей операции. Нельзя было такого допустить, срочно нужно было что-то делать. И я сделала. Обхватив руками его шею (руку я просунула под ремень, так что теперь сумочка вновь висела у меня на плече), впилась в губы супостата пламенным поцелуем. Парень сперва стушевался, затем ответил на мой поцелуй, а его руки забегали по моему телу, ощупывая самые интересные места.

— Так вот зачем ты на самом деле пришла, — шепнул он мне на ушко удовлетворенным тоном. Нет, до чего ж мужчины самолюбивы!

И до чего ж женщины притворны…

— Дошло наконец! Идем скорее, а то я вся горю!

— Конечно! — Он подхватил меня на руки. Уточню, что сумка с парой кило внутри так и осталась на моем плече. Когда меня подносили к спальне, я узрела на ванной задвижку с наружной стороны. Эврика!

— Димочка, я подпалю тебе постель! Может, для начала в душ, а? Остуди меня!

— Как скажешь, моя прелесть! Под душем, — цокнул он, — это здоровски! Ты такая выдумщица!

Весьма польщенная, я, как и положено, смущенно хихикнула. Он попытался открыть дверь, держа меня на руках, но ему это не удалось, тогда Дмитрий опустил меня, освободившимися руками открыл дверь, я тут же со всей возможной силой втолкнула его туда и, не теряя драгоценных секунд, захлопнула дверь на задвижку.

— Эй, что за шуточки? — удивились по ту сторону. — Иди ко мне, я весь горю!

— Ну так остынь! Душ тебе поможет! А я вынуждена тебя оставить, гудбай, май лав!

Дверь задергалась во все стороны: пленник наконец понял, что заперт.

— Ты… Нет! Ты не можешь так поступить! Ты… Дрянь! Я этого так не оставлю!!

Хищно улыбаясь во весь рот, я вышла из квартиры и, написав подруге эсэмэску «Отпускай его немедленно», поспешила домой.