Скворушка Сережа общительный и веселый. Но это еще не все. У Сережи особый талант.

Только в кустах на берегу подаст голос птичка зоряночка, наш Сережа тут же ее голосом отзовется: «Тик, Ти-иик!». Выдаст колена зеленушка или коноплянка, тут же скворушка запоет их голосами.

А захочет Сережа и кошкой замяукает. Может человеческим голосом заговорить. Его бабушка умеет песенку петь совсем как человек. Она и научила Сережу такому мастерству.

Скворцов трудно увидеть в плохом настроении. Кажется, это им незнакомо. Они всегда готовы попеть, шевеля забавно крыльями и хвостом. Правду сказать, песня скворца порой похожа на простую болтовню, но ее приятно слушать — она радостная. Тушканчик Тиша любит песни своего друга.

Тиша такой же безобидный, как скворец.

Два сапога пара. Они по очереди несут на плоту свою вахту. Сережа — днем, Тиша — ночью.

Когда запевает скворушка Сережа, большие карие глаза тушканчика Тиши тотчас становятся озорными. Он начинает шевелить своими огромными ложкообразными ушами и постукивать в такт лапками, на каждой из которых по пять пальчиков.

Капитан бобр Боря уже привык к их проказам.

Сегодня, пролетая вдоль берега, скворушка Сережа увидел, как одна за другой выбегают из зарослей больших лопухов аккуратные красивые птички. То опуская свои рыжие, с черными полосками хвосты, то забавно вздергивая их, они бегали по маленьким песчаным островкам.

Скворушка Сережа догадался: так они ловят себе на завтрак букашек. Он сел на ветку и стал наблюдать.

Увидев скворца, птички спрятались под широкими листьями лопухов. Одна из них, самая любопытная, вылетела и села рядом на ветку.

Птичка была в пестром наряде. Перья ее хвоста, темные в вершинах и рыжевато-красные в основаниях, слегка шевелились. Горло и грудь у нее — ярко-синие, снизу окаймлены рыжей и черной полосками. Спереди на шее — белое пятно.

— Ты кто? — первый спросил скворушка.

— Варакушка, — нисколько не боясь, ответила птичка.

— Ты здесь живешь?

— Да. И не одна! Нас много.

— А куда ты улетаешь зимовать? — спросил скворушка.

— В Северную Африку, иногда на юг Азии.

— А я вот пока никуда еще не летал. Не успел, — сказал скворушка. — А в Америке была? — допытывался он.

— Нет, — ответила беспечно варакушка.

— Жаль, — произнес скворушка.

— Почему?

— Там живет колибри. Я так ее хочу увидеть.

— А кто такая колибри? — спросила новая знакомая.

— Колибри — самая маленькая птица на земле. Некоторые из них весят всего три с половиной грамма, например, рубиногорная. Она гнездится на Огненной земле. Мне читал про нее мой друг бобр Боря. А еще я мечтаю увидеть белого журавля. Кто увидит его, тот будет счастлив! Так говорит наш капитан. Но пока я не знаю, где живут белые журавли.

— Если колибри такая маленькая, то она слабая, наверное. Как комар! Что в ней интересного?

— А вот и нет! — горячо возразил Сережа. Он так махнул крылом, что тонкая ветка под ним закачалась. — Бобр Боря сказал, что она пролетает тысячу километров без остановок на отдых за десять часов.

— Не больно задавайся, — прощебетала варакушка, — что знаешь про колибри. Зато я встречалась в Африке со страусом. Он теперь мой друг. Это — самая большая птица в мире. Представляешь?! У меня тоже мечта есть. He y тебя одного.

— Какая? — недоверчиво спросил скворушка. Его удивили ее слова про страуса, но ему захотелось узнать, о чем мечтает эта маленькая птичка.

Беспечная варакушка наклонила на бок голову, посмотрела внимательно на своего собеседника и таинственно прощебетала:

— Я один раз видела среди камышей на болоте белую цаплю. Так хочется еще раз ее увидеть. Она не как колибри. Большая! Когда летела потом, шею свою длинную-предлинную сложила пополам, а ноги вытянула назад. Когда стояла среди кувшинок, с плеч у нее свисали очень красивые перья — называются «эгретки».

— Полетели ко мне на плотик, там мои друзья, — предложил скворушка.

— Зачем?

— Капитан Боря — ученый. У него есть книга. В ней написано все про зверей и птиц. Если есть мечта, надо действовать. Под лопухами цаплю не увидишь!

— Хорошо, — согласилась забавная птичка, — но только я обязательно потом вернусь к своим подругам. А к вам буду прилетать в гости.

…Когда они явились на плотик, тушканчик лежал под навесом. Бобр, надев очки, что-то усердно писал в большой тетради. Это был дневник наблюдений. В него он вносил четким почерком все то, что считал нужным для науки.

— А у нас гость! — радостно известил скворушка. — Знакомьтесь: варакушка!

— Капитан Боря, — отложив в сторону дневник, представился бобр и добавил, разглядывая птицу: — Варакушки зимуют в Африке и очень любят ягоды — об этом я читал. Верно?

— Да, книжка не напутала, все верно!

— «Варакушить» — значит передразнивать, — произнес бобр Боря. — Ты умеешь передразнивать?

— Проще простого, — прохаживаясь по мачте, прощебетала варакушка. — Могу прокричать галкой, могу камышовкой!

— Ну и ну! — неодобрительно отозвался бобр. — У каждого должен быть только свой голос, иначе будет неразбериха. У нас есть на плоту один пересмешник, — он посмотрел строго на скворушку, — не много ли?

— Боря, не сердись! Прочитай ей лучше про белую цаплю, — защебетал Сережа. Ему так хотелось быть гостеприимным хозяином.

— Пусть покажет свое умение — потом прочитаю, — согласился капитан.

И не успел он так сказать, как варакушка, усевшись на самую макушку мачты, защебетала ласточкой. Потом перешла на короткую трель жаворонка. Затем посыпались простые коленца зеленушки, потом коноплянки…

А после всего она загалдела так, словно на плотик села целая стая непоседливых галок.

Тушканчик выскочил из-под навеса и стал во все глаза смотреть на птицу-артистку. Хвост у него шевелился, а усы смешно подрагивали.

Варакушка припустила еще азартней.

Не останавливаясь на одном, не боясь сумятицы, еще искуснее начала перескакивать с одного голоса на другой. Словно дразня кого-то, зацификала большой синицей, потом щеглом. И пошла, пошла…

Скворушка не удержался и тоже пустился напропалую: сначала чирикнул воробьем, потом крикнул чечевицей, затем петухом…

После такого и тушканчик пустился в пляс, размахивая кисточкой своего длинного хвоста. Изредка он повизгивал, как котенок. Иногда глухо похрюкивал.

— Вот артисты! Расхулиганились на мою голову, — не в силах сдерживать улыбку, пробурчал капитан Боря.

Потом, протирая на ходу большие очки с белой веревочкой, пошел под навес за толстой книгой, в которой написано про белую цаплю.

А артисты продолжали веселиться.

И было похоже, что на плотике по реке плывет целый оркестр.

Такая стояла разноголосица.