— Боря, почитай про белых журавлей, — просит тушканчик.

Скворушка Сережа рассказал ему об этих замечательных птицах. И теперь ему хочется больше о них знать.

Капитан Боря слышит просьбу, но молчит. Ему не до этого. Он сидит с большой лупой около мачты и что-то внимательно рассматривает. Иногда делает записи в своем пухлом дневнике.

— Что ты там обнаружил? — тушканчик проковылял к мачте и замер от удивления.

Большой зеленый кузнечик уцепился за край сосновой коры и смешно повис в воздухе. У него шла линька. Старая кожица на его спинке разошлась и лопнула. Ее владелец не без труда, настойчиво начал выбираться из ставшей ненужной ему одежды.

Подлетевшая варакушка села на плечо тушканчику и замерла, наблюдая за происходящим.

Бобр поднес лапу с карандашом к губам, давая знать, чтобы все молчали. Он продолжал внимательно следить за кузнечиком.

Когда кузнечик выбрался весь, на краешке золотящейся коры осталась висеть прозрачная, похожая на использованный чехол, кожица. Она сохранилась целиком: от кончиков ножек до шевелящихся от тихого ветра, усов.

— У нас почти каждый день на плоту объявляются гости, да еще какие! — радовался тушканчик Тиша. — И такое происходит!

— Не трогайте кузнечика. Ему надо отдохнуть после таких трудов. Он — наш гость. Причалим к берегу, пускай бежит в лес, — распорядился капитан Боря.

— Как я ему завидую! — не удержалась варакушка. — Мне бы так уметь.

— Чему же тут завидовать? — удивился тушканчик, осторожно шагая по мокрому бревнышку.

Варакушка перелетела с его плеча к оставленной кузнечиком одежке, села на мачту.

— Как чему? — защебетала она. — Представляешь: Сережа и ты отвернулись, потом раз: глядите, а меня нет! Я — в новой одежде. И на мачте сиджу, как бы не я, а — синица. В ее одежде тренькаю себе по-синичьи!

— Синица толще тебя. Ты — худющая, — сказал тушканчик и засмеялся.

Варвкушка не обиделась.

— Ну и что? На брюшке подложу пуха, с боков подобью — глядишь, все нормально будет. Толстушкой стану, — сказав так, спохватилась: — Нет, лучше всего нарядиться не синицей, а удодом. У него смешной хохолок и длинный-длинный клюв. Он выглядит важным артистом. Он мне с детства нравится. Очень забавный петушок. Какие у него перышки с полосками красивые. То светлые, то темные, как у моряка тельняшка.

— Сама ты артистка, неугомонная, — не выдержал бобр Боря. — Вчера прилетела со своими, такими жекак ты. Всю мачту облепили и устроили концерт на разные голоса до утра.

— Красиво же было! — тоненьким голоском отозвалась варакушка, правда? Никто не отрицает!

— Красиво-то, красиво, но я заслушался, и плот чуть не налетел на мель… На вахте нельзя шутить! Не положено.

— Боря, почитай про белых журавлей, — повторил свою просьбу тушканчик Тиша.

— Конечно, почитаю. Только завтра. Сегодня много дел. Скажу то, что помню, без книги. Белый журавль — самый редкий из всех журавлей. Оперение у него голубовато-белое, как снег. Его полупрозрачные перья напоминают морозные узоры на оконном стекле.

Шея у него и плечевые крылья, которые свисают ниже белого хвоста — черные. Головка украшена ярко-красной шапочкой. Темные ноги длинные и стройные. Эти журавли очень осторожные. Они близко никого к себе не подпускают.

…Возвращаясь в свое укрытие, тушканчик размышлял про себя:

«Права варакушка. Как хорошо уметь в кого-нибудь превращаться. Тушканчиков журавли близко не подпустят к себе. Вот если бы на какое-то время стать бабочкой, удодом! Можно было бы с журавлями даже поговорить».

Он начал завидовать скворушке Сереже. Тот мог приблизиться к журавлям, а он нет.

…Когда тушканчик заснул, ему приснилась целая стая белых журавлей.

Речная волна билась о плот, издавая шелестящий звук, а ему казалось, что это величественные белые журавли машут своими большими крыльями, задевая за плотик. Зовут за собой…

Скрип мачты был похож на мелодично-трубные звуки, которые издают журавли, улетая в дальние страны.

«Крруу… Крруу…» — раздавалось над головой тушканчика…

Когда голоса журавлей стихли, сон не прекратился.

На полянке, где только что были журавли, появилась большая кенгуру с детенышами. Кенгурята бегали вокруг матери и визжали, совсем как тушканчики. А она деловито передними лапами, как руками, вывернув свою сумку на животе, очищала ее на солнышке от соринок. Кенгурята остановились в ожидании.

Потом все до одного спрятались у нее в сумке, как будто они играли в прятки. Забавные такие! Наружу торчали только задние их лапки и длинные хвосты.

Тушканчику тоже захотелось туда к ним запрыгнуть.

Он улыбался во сне.