Нам пришлось сделать отступление в область социологии, куда нас завели тробрианские представления о рождении детей и инкарнации духа, а также огромное влияние, которое они оказывают на семью и родство. Продолжим теперь наше последовательное описание,
проследив за течением беременности и деторождением. В первых двух разделах этой главы я приведу те наблюдения, которые представляют чрезвычайно большой интерес для этнолога, а именно особые публичные обрядовые действия, совершаемые, когда женщина проходит через свою первую беременность. Следующие два раздела будут посвящены обычаям, связанным с деторождением и материнством в целом.
1. Подготовка к обрядам первой беременности
Беременность первоначально диагностируется по набуханию груди и потемнению сосков. В это время женщина может увидеть во сне, что дух одной из ее родственниц из другого мира приносит ей ребенка — для реинкарнации. Если в течение следующих двух или трех лун ее менструальные выделения не появляются, то, как говорят туземцы, существует уверенность, что она забеременела (isuma). Туземная эмбриология учит, что через четыре луны после появления во сне baloma живот начинает пухнуть, и когда эта стадия во время первой беременности достигнута, родственники той-которая-будет-матерью предпринимают меры, чтобы обеспечить ее особыми обрядовыми одеяниями, предписанными обычаем: простой белой фибровой юбкой и длинной накидкой (say-keulo) из того же материала (илл. 42). Все эти вещи вручаются ей примерно на пятом лунном месяце беременности, с большим количеством обрядовых церемоний, и она надевает все это на месяц или два, а также после того, как она родит ребенка. Эта церемония никогда не исполняется для igamugwa — женщины, которая уже перенесла прежде беременность, но только для igava 'и — женщины, которая зачала впервые.
Как и все другие обрядовые церемонии на Тробрианских о-вах, «презентация» травяной накидки происходит в соответствии с определенной социальной схемой. Обязанности, связанные с этой церемонией, накладываются на определенных родственников, которые затем получают соответствующую плату. Задача по изготовлению названной одежды и вручению ее igava 'и падает на родственниц отца девушки — женщин, которых она называет tabugu, — а возглавляет их всех родная сестра отца. Мы уже видели на примере более раннего события огромной важности в жизни девушки, а именно — кануна ее вступления в брак, — что именно отец, а не официальный опекун, брат матери, есть тот человек, чье согласие является решающим и кто должен присматривать за всем мероприятием. И вновь, в более поздний по времени кризисный момент, именно отец и его матрилинейные родственницы играют активную роль. Отец призывает свою сестру, мать и племянницу и говорит им: «Ну что же, ступайте в мой дом и кроите saykeulo для вашей племянницы — моей дочери». Затем сестра отца берет руководство на себя и призывает максимально возможное число родственниц помочь ей в работе. Они сходятся вместе, обсуждают это дело и договариваются, когда им начинать. Saykeulo всегда делается перед отцовским домом или же — если отец является вождем — на центральной площади его деревни. Женщины садятся в широкий круг вокруг кучи банановых листьев, к которой каждая работница добавляет несколько своих охапок, уже очищенных до волокон и готовых к использованию. Затем отдельные части сплетают вместе среди непрерывной болтовни, шума и смеха. Это сборище — исключительно женское, и ни один мужчина, обладающий хоть в какой-то мере чувством приличия и этикета, не подойдет близко. Необходимо изготовить четыре предмета: две длинных накидки и две юбки. Одну из этих накидок следует надевать на первоначальное празднование по случаю первой беременности, а вторую — когда мать впервые появится на публике после родов; две юбки также предназначены для использования после рождения ребенка. Четыре предмета одежды
легко могут быть закончены за один присест, хотя порою необходим и второй, поскольку здесь слишком много болтают, чтобы работа делалась быстро. Когда одеяния изготовлены (обычно в полдень), работницы переходят к магической части всей церемонии. Ибо магия — как это всегда бывает при изготовлении действительно важного предмета или такого, который должен быть наделен определенными свойствами и возможностями, — является существенной частью процесса производства.
У меня были хорошие возможности изучить магию, связанную с одеждой беременных. Я наблюдал и фотографировал обряды во время их совершения в деревне Туква'уква, и в той же самой деревне я записал формулу магии saykeulo, в том виде, как она тогда воспроизводилась; кроме того, я обсуждал обрядовые церемонии с их подлинными исполнителями, так же как и с женщинами из других населенных пунктов.
Обряд этот прост, но интересен, так как он раскрывает туземные представления о природе магической силы и о способе ее действия. На земле расстилают циновку и на нее кладут четыре одеяния для беременной (илл. 43). Женщины приносят с собой мясистые нижние части маслянистых белых листьев особого растения из семейства лилейных, дающего белоснежные цветы. Их режут на куски (илл. 44) и разбрасывают поверх вещей. Те из мастериц, кто знает необходимую формулу — а среди них всегда есть такие, — становятся на колени вокруг сложенной одежды и, склонившись над ней, утыкаются лицами прямо в фибровую материю (илл. 43), чтобы она могла как следует пропитаться дыханием, которое несет с собой магические слова: «О, bwaytuva (птица, похожая на рифовую цаплю, но с совершенно белым оперением), пари над Вайбевой (залив у деревни Туква'уква), спускайся к Мкикийе (деревенскому водоему)! О, bwaytuva, пари над Мкикийей, спускайся к Вайбеве!»
Это — вступление (и 'ula), т. е. открытая часть магической формулы, в которой, как мы видим, белую птицу приглашают парить над местом купания и главными водными ресурсами деревни. Затем следует основная часть (tapwana) заклинания. В ней фраза bwaytuva ikata — «птица bwaytuva точит» (то есть делает блестящим или сверкающим) — повторяется сразными словами, каждое из которых означает какую-то часть одежды для беременной. На Тробрианах, как и, без сомнения, в любом другом обществе, каждая деталь дамской одежды тщательно определена и имеет свое особое название. Их перечисляют и складывают одну за другой, сопровождая это основной фразой. Таким образом, данная формула содержит ряд магических заклинаний типа «птица bwaytuva делает блестящей верхнюю кайму этого одеяния», «птица bwaytuva делает блестящей бахрому этого одеяния», и т. д. Потом эта же фраза повторяется с разными словами, обозначающими части тела: «bwaytuva-гтща делает блестящей голову моего tabu (ребенка моего брата)», «bwaytuva делает блестящим нос ребенка моего брата», и то же самое о щеках, груди, животе, пахе, ягодицах, бедрах, коленях, икрах и ступнях. Таким образом, формула перечисляет все части тела с последовательной педантичностью, характерной для тробрианской магии. Концовка (dogina) заклинания звучит так: «Это больше не ее голова, ее голова — как бледный свет перед восходом; это
больше не ее лицо, ее лицо —как белые побеги молодых листьев ареки; восхваляйте ее, разграбляя ее дом! Восхваляйте ее, требуя tilewa (подарок за лесть)!».
Эта формула выражает желание с помощью магии улучшить внешность носительницы данных одеяний, что ассоциируется прежде всего с белизной ее кожи. В начале призывается птица красивой формы и с ослепительным белым оперением, а в главной части формулы ее название действует как наиболее сильное заклинание. Связь ее имени с названиями залива и водоема, где беременная женщина должна купаться и мыться, может обладать способностью отбелить ее кожу.
Здесь концовка предвосхищает результат — форма, очень распространенная в тробрианских заклинаниях: лицо беременной женщины бледнеет, как белое небо перед рассветом и как молодые ростки ареки. Последние две фразы упомянутой формулы имеют отношение к любопытному обычаю: всякий, кто произносит лестные слова и восхваляет героя за подвиг или замечательное достижение, а потом забирает с собой что-то из его украшений в качестве залога, имеет право требовать для себя особый подарок tilewa 'i. В случае же еще более выдающегося достижения тот счастливец, который его добился, может обнаружить, что все его вещи, до которых члены общины сумели добраться, оказались kwaykwaya, — то есть «растащены в знак восхищения». Замечательное достижение, предсказываемое вышеупомянутым образом в обрядах первой беременности, — это блистающая белизна кожи беременной женщины.
В другой деревне — Омаракане — я записал начальный фрагмент магического заговора, применяемого там некоторыми женщинами. В этой формуле тоже обращаются к птице: «О, белый голубь, приди, убаюкай нашу накидку для беременной, чтобы она уснула. Я пойду и убаюкаю твое яйцо, чтобы оно уснуло».
Призываемый здесь голубь примечателен белизной своего оперения и скорлупы своих яиц. «Убаюкивание» накидки беременной относится, говорят, к ребенку, который должен родиться и чью кожу тоже нужно сделать белой. Нам придется говорить несколько более подробно об этой главной идее повеления кожи, которая лежит в основе обрядов беременности. В целом по своему характеру описанные мероприятия походят на большинство тробрианских обрядов. Женщины заканчивают делать одежды, а потом столь же деловито отправляются совершать магический ритуал. Сразу после того, как одеяние закончено, одна из них срезает листья белой лилии (илл. 44), а другая раскладывает предметы одежды на циновке. Во время произнесения магических заклинаний (илл. 43) не разрешается шуметь, мешая происходящему, но в то же время никого и не прогоняют; зрители не должны занимать какие-то особые позиции или со- блюдать какой-то особый ритуал. После того как женщины напитают одеяния магической силой своего заклинания, они бьют ладонями по сложенным вещам. Это увеличивает силу одежд, придающих белизну той, кто их наденет. Такое похлопывание понимается как «пробуждение одеяния». Данный обряд называется yuvisila saykeulo — «дышать над одеянием беременной». Четыре одеяния, вместе с белыми разрезанными листьями, разбросанными по ним, покрывают теперь другой циновкой так, чтобы магия не могла испариться, и весь этот ворох помещают в дом главной tabula — сестры отца.
2. Обряд первой беременности
На следующий день после изготовления и заговаривания одежд происходит реальное облачение беременной женщины. С этим связаны ее публичное купание и мытье, а также и ее украшение с магической целью. Я опишу этот обряд таким, каким увидел его в деревне Туква'уква, где в мае 1918г. мы с моим другом, покойным г. Б. Ханкоком, сумели его заснять (илл. 43, 44, 45, 46, 49 и 50). Мой друг также сфотографировал и записал этот обряд примерно за год до этого, когда он совершался в той же деревне (илл. 42,47 и 48). По ходу дела я буду указывать на локальные различия, которые существуют между прибрежными деревнями, одной из которых является Туква'уква, и селениями внутренней части острова, расположенными вдали от морского берега.
Ранним утром вся деревня или, по крайней мере, все ее обитатели женского пола пребывают в возбуждении и готовятся к представлению. Tabula (сестра отца и другие отцовские родственницы) предварительно собираются в хижине отца, где их ожидает сама беременная женщина. Когда все готово, будущая мать направляется к морскому берегу, шествуя между двумя своими tabula. В тех внутриостровных деревнях, которые отстоят от моря не слишком далеко, процессия обычно тоже следует к морскому берегу; однако жители тех деревень, которые расположены настолько далеко, что сами себя считают «внутриостровным народом», практикуют купание беременных в водоеме, где они обычно моются. Если женщина — высокого ранга, то ее будут нести всю дорогу до берега или до водоема. В данном обряде активное участие принимают только женщины.
Туква'уква расположена прямо у заливаемой волнами прилива бухты в лагуне, и женщину несут к берегу ее tabula. Поскольку это чисто женский обряд, хорошие манеры требуют, чтобы ни один мужчина в нем не участвовал, и мужчины обычно не входят в воду, чтобы посмотреть на представление. Однако относительно моего присутствия не было ни особого табу, ни каких-либо возражений.
Достигнув кромки воды, женщины выстраиваются в два ряда, лицом друг к другу, и каждая соединяет руки крестообразно с той, что оказывается напротив, способом, который у детей называется «трон королевы». По этому живому мосту беременная ступа- ет, держась за головы женщин, и когда она проходит, задняя пара перемещается вперед, непрерывно наращивая мост. Так они заходят на некоторое расстояние в воду, при этом беременная женщина ступает сухими ногами по рукам своих товарок (илл. 45). В определенный момент ей позволяют спрыгнуть в воду. Затем все они начинают играть друг с другом, а будущая мать всегда является центром такой игры. Ее товарки плещут на нее водой, всячески окунают и обливают ее, и все это в атмосфере бьющего через край добродушного веселья (илл. 46). Обязанность tabula — следить за тем, чтобы женщина, проходящая обряд, была хорошо вымыта в ходе ритуального купания. «Мы трем ее кожу руками, мы трем ее поверхность, мы чистим ее».
После того, как обливание и мытье тщательно проделаны, женщину переносят на берег и ставят на циновку. Хотя в большинстве случаев родственницы приносят ее на берег, она должна быть полностью изолирована от земли и с этого момента не должна касаться ногами почвы. Женщину ставят на пальмовую циновку, и tabula (матрилинейные родственницы отца) приступают к ее одеванию - очень тщательно и в соответствии с разработанным магическим ритуалом. Эта магия красоты имеет определенное сходство с обрядностью, совершаемой мужчинами в ходе экспедиций kula (см. «Аргонавты Тихоокеанского запада», гл. XIII, разд. 1), хотя мужские и женские заклинания разнятся. С другой стороны, эта магия по части заклинаний и обрядов идентична магии красоты, совершаемой женщинами по отношению к мужчинам во время больших танцевальных празднеств; в реальной жизни заклинания, записанные мной во время обрядов беременности и приводимые позднее в этой книге, используются и в том, и в другом случае (см. гл. XI, разд. 2—4). После купания беременную женщину следует прежде всего вытереть и высушить. Это делается по ритуальным правилам. Tabula (сестра отца) заговаривает, посредством заклинаний kaykakaya, волокно от скорлупы кокосового ореха, которое держат наготове в руке; им и вытирают кожу молодой женщины. Затем несколько мягкихгубчатых листьев растения wageva, которые обычно служат туземцам как природное полотенце, заговаривают другой формулой, и женщину снова вытирают. После того, как ее кожу основательно просушили, беременную женщину намазывают заговоренным кокосовым маслом, и присутствующие надевают на нее новую ярко раскрашенную фибровую юбку, в то время как мокрая купальная юбка убирается из-под низа.
Праздничная юбка здесь — не та, что недавно изготовили для беременной, и ее надевание не связано ни с каким магическим обрядом. Зато следом идет чисто магическое действие: лицо молодой женщины гладят перламутровой раковиной, в то время как одна из tabula бормочет заклинание красоты (см. гл. XI. разд. 4). Три обрядовых действия, о которых до сих пор говорилось, предназначены для того, чтобы сделать кожу женщины гладкой, светлой и мягкой, а ее наружность в целом — красивой. Затем идет ряд последовательных стадий украшения беременной, и каждая происходит в обрядовой форме. Прежде всего, бормоча магическую формулу, tabula раскрашивает рот и лицо будущей матери красной краской. После этого на ее лицо наносится черная краска - уже с другим заклинанием. Затем, под декламирование еще одной формулы, ей расчесывают волосы. Красные цветы гибискуса вплетают в ее волосы, и ароматные листья, вдохнув в них чары, втыкают в ее браслеты. После этого молодая женщина считается полностью украшенной. Все это обрядовое одевание и разукрашивание связано с магией красоты, которую на данной стадии требуют обычай и традиция, но которая напрямую не связана с беременностью или одеждами беременной женщины. Лишь проделав обряды магии красоты, можно исполнять собственно обряд, связанный с беременностью, - облачение в длинное одеяние. Tabula набрасывает одно из двух saykeulo (одеяний для беременной) на плечи молодой женщины и еще раз декламирует формулу, применявшуюся при его изготовлении, одновременно вдыхая чары непосредственно в это одеяние (см. илл. 47). В этот момент существует также обыкновение (хотя и не всегда) произносить над женщиной некие магические заклинания против опасностей, грозящих беременности и деторождению, — магическая профилактика конкретного зла от колдовства, которого всегда страшатся при родах (см. след, раздел). На всем протяжении этого ритуала будущую мать ставят на циновку, потому что — как мы уже говорили — ее босые ноги не должны касаться земли после купания. Теперь, полностью одетую и покрытую длинной фибровой накидкой, ее поднимают две tabula (илл. 48 и 49) и несут к дому ее отца, где уже воздвигнута небольшая платформа, на которую беременную и усаживают (илл. 50). Для женщины вождеского ранга принято направляться не в дом своего отца, а к дяде по материнской линии, и оставаться там, сидя на высокой платформе.
На этой платформе женщина должна находиться всю оставшуюся часть дня. В течение этого времени ей следует оставаться практически неподвижной. Ей нельзя разговаривать, кроме как попросить еды или питья, и даже это ей следует — если это возможно — делать знаками. Она не должна трогать еду своими руками; ее кладет ей в рот ее tabula. Ее неподвижность нарушается время от времени лишь тем, что ей позволено мыть лицо, руки и плечи, а также вытирать кожу. Для этих целей ей или приносит воду ее муж в деревянной миске, или же ее несут две женщины обратно к кромке воды, и там она моется, стоя на циновке. После захода солнца ей разрешается удалиться в дом своего отца для отдыха, но на следующий день она должна вернуться на ту же платформу и продолжить там свое неподвижное сидение, соблюдая все положенные ей табу, как в первый день. Это повторяется на протяжении от трех до пяти дней, в зависимости от ранга и значительности самой женщины и ее мужа. В наши дни, со смягчением всех обычаев, один день нередко рассматривается как достаточный срок.
Когда ритуальное бдение на платформе закончено, женщина может вернуться еще на несколько месяцев в дом своего мужа или же может отправиться в дом своего отца или своего дяди по материнской линии. В один из этих домов она в любом случае должна удалиться на время родов. Она одевается в saykeulo (накидку для беременных), пока та не износится. Как правило, это происходит в течение примерно двух месяцев, так что от нее приходится отказываться месяца за два до родов.
Есть несколько важных особенностей, связанных с обрядами первой беременности. На Тробрианах принято, чтобы обрядовое обслуживание, совершаемое определенной категорией родственников, получало вознаграждение со стороны настоящих, то есть материнских, родственников человека, которого обслуживают. В данном случае работа, магия и обряды осуществлялись родственницами отца. При раздаче еды (sagalf), которая следует сразу же за обрядом, именно брат матери молодой женщины, ее собственный родной брат и другие родственники по материнской линии занимаются распределением.
Если она — особа невеликого значения, такая раздача происходит перед домом ее отца. Но если она сама, ее отец или муж — персоны высокого ранга, мероприятие осуществляется на центральной площади деревни. Процеду-pa в данном случае та же, что и при погребальном и других ритуальных распределениях. Еда раскладывается на кучи, и каждая куча предназначается определенному человеку, имя которого (или которой) провозглашается вслух громким голосом. После обрядов первой беременности каждая родственница- tabula, изготавливавшая одеяния и участвовавшая в обрядовой церемонии, получает груду съестных припасов. Кроме того, те, кто осуществляет sagali (раздачу), обычно отбирают несколько особо крупных и красивых клубней ямса, или гроздьев бананов, или орехов аре-ковой пальмы, и несут этот дар в дом дяди по отцовской линии, а возможно, также и в дома одного или двух других родственников. Это дополнительное вознаграждение называется pemkwala. С этой раздачей связана меньшая по масштабу, но очень интересная обрядовая церемония. Отец беременной женщины, который никак не связан с sagali, отбирает несколько особенно хороших плодов и самолично относит их женщинам, известным как обладательницы способностей в черной магии, перед которыми беременные женщины испытывают огромный страх. «Черной» — и буквально, и метафорически — эта магия считается потому, что, обращаясь к mwanita (черной тысяченожке), колдунья способна сделать кожу беременной женщины черной, такой же черной, как и сам этот червь. Упомянутый отцовский подарок, который доставляется к двери дома и принадлежит к тому разряду, который называется katubwadela bwala («подарок закрытого дома»), имеет целью предупредить и остановить любые злые намерения, которые могла бы питать колдунья. Как сказал по этому поводу один из моих информаторов, «чтобы их гнев мог прийти к концу, чтобы они не могли совершить злую магию, которая чернит кожу женщины, которая беременна».
Это вновь приводит нас к вопросу о представлении, лежащем в основе обрядов первой беременности, их целей и назначения. Если обычного тробрианца спросить о причине или основании (и 'uld) какого-либо обычая, привычным готовым ответом будет одна из стереотипных фраз: tokunabogwo ayguri («в прежние времена так было предписано»), Laba 7 layma («это идет из Лаба'и» — мифологического центра дистрикта), tomwaya, tomwaya, ivagise («древние так установили»). Иными словами, данный обычай в их глазах санкционирован традицией, и каждый приличный человек среди дикарей, как и среди нас самих, должен делать нечто потому, что так делается, и потому, что всегда так делалось. Но помимо общго обоснования я получил и особые соображения относительно данного конкретного обычая. Некоторые считают, что обрядовая церемония проделывается ради быстрых и легких родов, «поскольку, - как они говорят, - резвые игры в воде освобождают ребенка в утробе». Некоторые говорят, что обряд обеспечивает здоровье матери и младенцу, а другие — что это необходимо для правильного развития плода. Одна женщина в качестве объяснения данного обряда заявила, что духу-ребенку было сказано войти в женщину, когда она совершает ритуальное купание, — но утверждение этого информатора не было подтверждено кем-либо еще, и я считаю его неверным. Но превалирующее мнение туземцев состоит в том, что данная обрядовая церемония имеет целью отбелить кожу женщины. Это мнение было высказано мне моими лучшими информаторами из числа мужчин, равно как и несколькими женщинами, с которыми я обсуждал данный предмет. Мнение это, кроме того, находится в соответствии со словами магической формулы и с обрядовыми действиями, как, впрочем, и со свойствами центрального символа, то есть накидки беременной. Использование saykeulo, как указывали мои информаторы, имеет целью не допустить солнце к коже. Женщина должна надеть накидку после обрядового купания, а когда она вынуждена отказаться от нее, ей приходится оставаться дома максимально долго, вплоть до родов. Представления о белизне как о чем-то желаемом выражено также в главном обряде первого купания и в последующих ритуальных омовениях, которые беременная женщина продолжает совершать до и после родов.
Невозможно понять, почему белизна как таковая является желанной. Однако одно ясно. Хотя белизна кожи обычно воспринимается как привлекательная особенность человека, в данном случае женщину белят не для того, чтобы она стала соблазнительной в эротическом плане. Когда я спросил, почему беременная женщина должна стараться сделать свою кожу белой, я получил такой.ответ: «Если женщина не моется и не умащается, и если у нее черная кожа, люди скажут, что эта женщина очень плохая, у нее в голове мужчины, она не заботится о своих родах». Кроме того, обычно говорят, объясняя причины всей церемонии в целом: «Это делается для того, чтобы подготовить ее кожу для омовений во время родов и возбудить в ней желание быть белой. Когда ее кожа белая, мы видим, что она не думает о супружеской измене». От другого информатора я получил такое высказывание: «Saykeulo полностью покрывает ее: груди, ноги, спину; лишь ее лицо вы видите. Это делает ее кожу белой, это показывает, что у нее нет связи с мужчинами». Таким образом, посредством всей этой магии женщина становится белой и красивой. Еще ей следует скрывать свое очарование, не привлекать других мужчин и более строго соблюдать верность, чем на любом другом этапе своей супружеской жизни. Мало того, как будет показано далее, ей следует даже воздерживаться от законных интимных отношений с мужем.
3. Обычаи, связанные с беременностью и родами
В предыдущем разделе был описан обряд первой беременности. Теперь мы приступаем к обычаям, связанным с беременностью и родами в целом. Ритуальное купание, обрядовое облачение в одежды для беременной, магия отбеливания и красоты имеют место исключительно до рождения первого ребенка. Что же касается отбеливания кожи, насколько это возможно обычными средствами, включая использование накидки, — то это особенность всякой беременности. В последующих случаях накидка изготавливается самой женщиной, или ее может вручить и оплатить tabula, но лишь в качестве приватной сделки. Месяцев через пять после зачатия, то есть во время обрядового купания первой беременности, будущая мать начинает соблюдать определенные пищевые ограничения. Она должна воз- держиваться от того, что туземцы называют kavaylu 'а (лакомства, которые состоят главным образом из фруктов). Бананы, манго, малайские яблоки, миндаль Южных морей, папайю, плоды хлебного дерева и плоды natu ей запрещены. Это табу касается будущего здоровья ее ребенка. «Если она ест kavaylu 'а, у ребенка будет большой живот; он будет полон экскрементов и скоро умрет». Диета беременной женщины с этого времени сводится к основ- ным видам растительной пищи (kaulo), то есть к ямсу, таро, туземному гороху, сладкому картофелю и другой огородной продукции. Ей также разрешается есть мясо и рыбу, но от некоторых видов последней следует воздерживаться. Рыба, которую ей запрещено есть, — это породы, живущие в щелях между подводными кораллами. Туземцы говорят, что подобно тому, как трудно вытащить такую рыбину из ее потаенного укрытия, нелегко будет выйти и ребенку. Рыбы с острыми, колючими и ядовитыми плавниками, которые по этой причине представляют опасность для рыбаков, являются табу для беременной женщины. Если она съест какую-либо из них, ее ребенок постоянно будет раздражительным и плаксивым. Когда беременность прогрессирует и женщина становится «большой», сексуальные отношения должны быть прекращены, поскольку, как говорят туземцы, «пенис может убить ребенка». Данное табу строго соблюдается.
С другой стороны, беременная женщина ведет нормальную жизнь почти что вплоть до времени ее родов. Она работает на огороде, таскает воду и дрова, готовит еду для своей семьи. Ей, однако, следует самой защищать себя от солнца, надевая saykeulo (накидку для беременной), часто мыться и намазывать себя кокосовым маслом. Лишь перед самым концом беременности, когда она перестает носить свою первую saykeulo и сбрасывает ее, женщине предписывается держаться подальше от солнца и посему отказаться от некоторых тяжелых работ.
Как при первой беременности, так и в последующих случаях примерно на пятом месяце женщина должна поселиться в доме своего отца и может оставаться там или снова вернуться в дом мужа — пока незадолго до родов в обязательном порядке не отправится в дом своих родителей или дяди по материнской линии. Это перемещение в дом отца или материнского брата представляет собой правило, соблюдаемое при каждых родах, так что женщина покидает дом мужа примерно на седьмом или восьмом месяце беременности.
Данный обычай связан с сильным страхом перед опасностями, окружающими женщину при родах и вызываемыми, как считается, неким видом злой магии, имя которой — vatula bam (окоченение или паралич матки). И вновь перед лицом этой огромной опасности мы в очередной раз наблюдаем любопытное усиление кристаллизации родственных уз, смещение центра ответственности и солидарности. Здесь снова надежными, с точки зрения обычая и племенного закона, считаются лишь настоящие, материнские родственники и родственницы. Женщина должна идти в дом отца, потому что это еще и жилище ее матери, а мать является тем человеком, которому положено ухаживать за ней и ее малышом. Кроме того, мать заботится о предотвращении опасности — с помощью своих родственников-мужчин, которые собираются перед домом, где происходят роды, и следят, чтобы ради той, что лежит внутри, не прекращалось несение вахты. Вахта эта, которую несут вооруженные копьями мужчины, сидящие ночь напролет над огнем и охраняющие дом и все подходы к нему, считается главной защитой и предосторожностью против колдунов, которые, как предполагается, в окружении ночных птиц рыщут крадучись вокруг, пытаясь напустить магию vatula bam.
Держать yausa — обязанность главным образом мужа, но это дело никогда не доверяют ему одному, и мужчины-родственники беременной женщины не только помогают мужу, но и контролируют его. Любопытно в связи с данной разновидностью колдовства, что она не только присутствует в страхах и предрассудках туземцев, но и реально осуществляетсямужчинами-колдунами. Произносят формулы, приближаются к дому и наводят злые чары в соответствии с предписаниями обрядов. У меня даже есть заклинания этой магии и целительные контрзаклинания, но поскольку вопрос этот по сути принадлежит теме колдовства, я оставляю его для будущей публикации.
Когда подходит время рожать, родительский дом специально подготавливают. Отцу и всем обитателям-мужчинам надлежит удалиться, тогда как женщины-родственницы заходят в дом, чтобы помочь матери. Когда ощущаются первые схватки, женщину сажают на высокую лежанку, под которой сооружен небольшой очаг. Это делается для того, чтобы «сделать ее кровь жидкой», «заставить течь ее кровь». В критический момент женщина, мучающаяся родами, и те, кто ее сопровождает, могут отправиться в заросли кустарника, где порой дают свершиться родам, но, как правило, все остаются в доме.
О самих родах я сумел добыть лишь следующую информацию. Женщину во время родовых схваток сажают на циновку, лежащую на земле, так, чтобы ее ноги были раздвинуты, а колени подняты. Отклонившись назад и опершись руками о землю позади себя, она переносит свой вес на руки. За ее спиной стоит ее сестра или какая-нибудь другая близкая родственница по материнской линии, которая сильно упирается в плечи рожающей женщине, давит вниз и даже сильно ударяет ее. По словам туземцев, «эта женщина давит на ту, что разрешается от бремени, с тем чтобы ребенок мог быстро выпасть наружу». Мать рожающей женщины ждет, чтобы принять ребенка. Порой она удерживает колени своей дочери. Подготавливают циновку и принимают на нее новорожденного. Мне говорили, что ребенку дают появиться на свет за счет исключительно естественных усилий и что его никогда не вытаскивают наружу и не предпринимают никаких манипуляций. «Ребенок должен выпасть на циновку, там он лежит, потом мы его берем. Мы не хватаем его до этого». Рожающая женщина пытается помочь делу, задерживая дыхание и таким образом направляя его в живот.
Если роды оказываются очень трудными, это приписывают, разумеется, вредоносной магии vatula bam и призывают кого-нибудь, кто знает vivisa (целительную формулу), чтобы противодействовать этому злу. Эта формула произносится над душистыми листьями растения kwibila, которыми протирают тело женщины. Или же заговорённые листья кладут ей на голову и затем пристукивают их кулаком. Лишь в самых трудных случаях, когда и vivila оказалась неэффективной, в отношении ребенка могут быть предприняты манипуляции, но даже тогда, насколько я могу судить, — очень робкие и неумелые. Если послед не выходит наружу своевременно, то к материнскому концу пуповины привязывают камень. Затем над ним проговаривается vivisa (целительная формула), и женщину заставляют встать. Если это не помогает, они встают в тупик, и женщина обречена, так как они не знают, каким образом извлечь послед посредством манипуляций. Туземцы чрезвычайно удивлялись, когда видели, как доктор Беллами, который на протяжении нескольких лет был санитарным инспектором на Тробрианах, обычно удалял послед. Примерно через три дня после родов одна из tabula (родственниц по отцовской линии) матери новорожденного малыша согревает у огня пальцы и отрезает оставшуюся часть пуповины у живота ребенка. Эту часть пуповины и послед закапывают в огороде. В основе этого обычая лежит смутное представление, что данная манипуляция сделает новорожденного хорошим огородником и он будет «держать свои мысли в этом огороде». После удаления пуповины ребенка могут — хотя это и не обязательно — выносить из дома. Матери следует в течение месяца или около того безвылазно оставаться в родительской хижине. Вскоре после родов tabula свивает веревку и обвязывает ее вокруг груди молодой матери. Какая-то магия связана с этим, но, к сожалению, я так и не выяснил, ни какова она, ни в чем значение данного обряда.
4. Мать и дитя
Мать и младенец проводят большую часть своего времени в течение первого месяца на одной из высоких лежанок, с небольшим очагом под ней. Это — вопрос гигиены, так как туземцы считают, что такое подогревание и окуривание благотворны для здоровья и являются профилактикой против черной магии. Мужчин в дом не пускают, ибо женщина, подсушивающаяся над огнем, обычно голая, и мужчинам входить к ней нельзя; но в случае, если данное табу будет нарушено, это не повлечет за собой ни санкций сверхъестественных сил, ни какого-то серьезного ущерба. По истечении примерно месяца наступает черед магического обряда, называемого vageda kaypwakova: цветы белой лилии сжигают на сухих дровах, произнося при этом заклинание, женщину же окутывает дым тлеющего костра. Это проделывают в течение двух дней подряд, предполагая сделать кожу женщины еще белее. Я не сумел записать формулу этой магии. На третий день tabula с ритуальной целью моет молодую мать и вытирает ее кожу листьями, заговоренными теми же заклинаниями красоты, которыми пользовались при обрядах первой беременности.
Затем женщина с ребенком выходит наружу и совершает обход деревни, получая от друзей и родственников своего отца небольшие подарки в виде пищи, называемые va 'otu. Когда она завершает свой обход, ее ждет импровизированное жилище (ibutusi), сооруженное для нее tabula (теткой по материнской линии и другими родственницами той же категории), и здесь она должна оставаться в уединении в течение еще одного месяца.
Все это время муж и жена могут разговаривать друг с другом только через дверь, а глядеть друг на друга — изредка и урывками. Ни в коем случае им нельзя принимать пищу вместе или даже есть одну и ту же еду. Сексуальные отношения между ними нахо- дятся под строгим табу на протяжении очень длительного времени, по крайней мере до той поры, как их ребенок начнет ходить. Но более строгое правило состоит в том, чтобы воздерживаться от физической близости, пока младенец не отнят от груди, то есть примерно в течение двух лет после его рождения, и данное, более строгое правило, как говорят, должно соблюдаться мужчинами в полигамных семьях. Муж, даже тот, у которого несколько жен, обязан воздерживаться от всех супружеских или внебрачных половых контактов вплоть до момента, когда младенец и его мать впервые выйдут наружу. Нарушение любого из этих правил, как говорят, вызывает смерть ребенка. В случае с незаконнорожденными детьми все тоже уверены, что дитя умрет, если его мать вступит в половую связь слишком рано.
После второго уединения мать и дитя возвращаются в свое собственное домохозяйство, и мать возобновляет свою обычную жизнь, хотя значительная часть ее времени поглощена ребенком. Она носит простую фибровую юбку (две таких юбки сделали для нее ее tabula — если имела место первая беременность). Она также носит теперь длинную накидку (saykeulo), вторую из тех двух, что были сделаны для нее tabula при первой беременности (илл. 51). Если имеет место вторая беременность или же если ребенок не- законнорожденный, юбка и накидки изготавливаются ею самой или приватно какой-либо родственницей, и эта одежда, как правило, намного короче (см. илл. 90). Молодая мать, кроме того, часто носит что-то вроде материнского чепца, который называется togebi и часто делается посредством скручивания маленькой травяной фибровой юбочки в подобие тюрбана. В свои браслеты она должна воткнуть пучок душистых трав (vana). Наиболее важные заботы в отношении ребенка связаны, разумеется, с его кормлением.
Помимо материнской груди, которой, как мне говорили, лишь очень редко не хватает, ребенку чуть ли не с первых же дней дают другую еду. Таро, хорошо сваренное, пережевывается матерью или какой-либо из ее родственниц, и эта масса, называемая тетета, дается младенцу. Туземцы думают, что ребенок будет слишком слабым, если его ограничивать материнским молоком. Пережеванные ямс и рыбу ему дают значительно позднее, когда ребенку уже почти год. Голову малышу мажут кокосовым маслом, смешанным с древесным углем, «чтобы сделать голову крепкой», как говорят туземцы.
Одно мероприятие, связанное с чистотой, соблюдается день за днем с пер- вого же часа жизни малыша: его регулярно моют в теплой воде, в которой его мать обмывает и собственную кожу. Для этой цели используется специальная глубокая деревянная миска, называемая kayicwaywosi. Вода в миске согревается посредством того, что в нее бросают раскаленные на углях камни. Таким образом готовят горячую и довольно щелочную воду, и такое ежедневное мытье, сопровождаемое намазыванием кокосовым маслом, как говорят, сохраняет кожу матери и ребенка белой. Отнятие ребенка от груди происходит нескоро после рождения, обычно года в два, или, как говорят туземцы, «когда он способен ясно произнести bakam bamm (я хочу есть, я хочу пить)».
Отлучая от груди, ребенка забирают у матери, и он спит со своим отцом или же со своей бабушкой по отцовской линии. Когда он плачет ночью, ему подсовывают пустую грудь или кокосовое молоко. Если он капризен и плохо развивается, его отправляют в какую- нибудь отдаленную деревню, где есть родственники, или же из внутриостровной деревни передают в прибрежную, чтобы он мог вновь обрести обычное здоровье и веселость.
Мы довели теперь ребенка до того времени, когда он готов присоединиться к товарищам по играм в маленьком детском мирке своей деревни. Через несколько лет он начнет собственную, любовную жизнь. Таким образом, мы завершили цикл, проходящий через детские интимные отношения, юношеские любовные связи, устойчивый союз, брак и его результаты в виде производства и воспитания детей. Цикл этот я описал в общих чертах, придавая особое значение социальным аспектам, которые проявляются в добрачных половых отношениях, в браке, в понимании родства, а также во взаимодействии материнского права и отцовского влияния. В последующих главах необходимо будет описать некоторые побочные вопросы и психологические аспекты нашей темы, имеющие более конкретное отношение к эротической жизни до брака.