Тробрианцы весьма свободны и естественны в своих сексуальных отношениях. В самом деле, поверхностному наблюдателю может показаться, что их ничто не сдерживает в этой области. Однако это не так, поскольку их свобода подчиняется некоторым четко определенным ограничениям. Лучший способ убедиться в этом состоит в том, чтобы последовательно рассмотреть тот ряд стадий, через которые мужчина и женщина проходят, начиная с детства до своей зрелости, — что-то вроде истории сексуальной жизни некой репрезентативной пары. Вначале мы должны рассмотреть самые ранние годы их жизни — поскольку эти аборигены начинают свое знакомство с сексом в очень нежном возрасте. Беспорядочные и — если они имеют место — неустойчивые взаимоотношения этих ранних лет жизни оборачиваются в юношеском возрасте более или менее систематическими любовными связями, которые в дальнейшем развиваются в постоянные союзы. С этими последними стадиями сексуальной жизни связано существование на Тробрианских о-вах крайне интересного института — дома холостяков и незамужних девушек, который коренные жители называют bukumatula; он имеет большое значение, поскольку представляет собой одно из тех санкционированных обычаем установлений, которые можно было бы принять за форму «группового брака».
1. Сексуальная жизнь детей
Дети на Тробрианских о-вах пользуются значительной свободой и независимостью. Они скоро освобождаются от родительской опеки, которая никогда не бывает очень строгой. Некоторые из них охотно подчиняются своим родителям, но это целиком связано с личностными особенностями обеих сторон: ведь там не существует ни представления об обычной дисциплине, ни системы домашнего принуждения. Часто, когда я сидел среди тробрианцев, наблюдая какую-нибудь сцену семейной жизни или прислушиваясь к перебранке между родителем и ребенком, я слышал, как представителю младшего поколения велели выполнить то или иное поручение, и обычно — о чем бы ни шла речь — это звучало как просьба об одолжении, — хотя в некоторых случаях требование могло быть подкреплено угрозой применить насилие. Роди- тели обычно уговаривают ребенка, или бранятся с ним, или просят — как равные с равным. На Тробрианах никогда не услышишь из уст родителя простой команды ребенку, подразумевающей естественное повиновение.
Люди порой могут рассердиться на своих детей и побить их в приступе гнева; но я столь же часто видел, как ребенок в ярости бросается на своего родителя и бьет его. Такое нападение может быть воспринято с добродушной улыбкой, или же нанесенный удар может быть сердито возвращен; но представление о каре или непременном наказании не просто чуждо, но особо отвратительно туземцу. В ряде случаев, когда после какого-нибудь ужасающего детского злодеяния я высказывал мнение, что было бы лучше для будущего, если бы данный ребенок был побит или хладнокровно наказан как-нибудь иначе, эта идея воспринималась моими друзьями как противоестественная и аморальная и отвергалась с возмущением.
Такая свобода дает простор созданию собственной детской маленькой общины, независимой группы, в которую они естественным образом попадают в возрасте 4—5 лет и где пребывают до наступления половой зрелости. В зависимости от настроения они остаются со своими родителями в течение дня или же присоединяются на какое-то время к своим товарищам по играм в их маленькой республике (см. илл. 15, 16 и 17). И эта община внутри общины очень часто действует так, как решают ее члены, нередко становясь в положение своего рода коллективной оппозиции по отношению к старшим. Если дети сочтут нужным предпринятьчто-то определенное, например отправиться в однодневную экспедицию, то взрослые (и даже сам вождь), как я часто наблюдал, не смогут остановить их. В ходе этнографической работы у меня была возможность собирать нужную информацию о детях и их интересах непосредственно от них самих (на деле я и не мог действовать по-другому). Детей признавали духовными собственниками их игр и начинаний, а кроме того, они вполне были способны ввести меня в курс дела и объяснить все сложности своей игры или затеи (см. илл. 15). Кроме того, маленькие дети начинают понимать племенные традиции и обычаи, те ограничения, которые имеют характер табу или недвусмысленного требования племенного закона, нормы или приличия — и учатся считаться с ними.
Детская свобода и независимость распространяются также и на сексуальную сферу. Прежде всего, дети слышат и видят многое из того, что происходит в сексуальной жизни старших членов семьи. В пределах дома, где родители не в состоянии найти уединенного места, ребенок имеет возможность получить практические сведения в отношении полового акта. Мне говорили, что не предпринимается никаких особых предосторожностей, чтобы воспрепятствовать знакомству детей с сексуальными удовольтвиями их родителей. Ребенка могут просто отругать и велеть ему накрыть голову циновкой. Я не раз слышал, как маленького мальчика или девочку хвалили в таких выражениях: «Хороший ребенок, никогда не говорит о том, что происходит между его родителями». Детям позволяется слушать откровенные разговоры на сексуальные темы, и они вполне хорошо понимают, о чем идет речь. Сами они также весьма сведущие эксперты в области брани и использования языка непристойностей. По причине их раннего умственного развития некоторые совсем маленькие дети способны употреблять непотребные шутки, которые их взрослые родственники встречают хохотом.
Маленькие девочки сопровождают своих отцов на рыбную ловлю, в ходе которой мужчины снимают свою набедренную повязку. Нагота в таких условиях воспринимается естественно, так как она необходима. Там с ней не ассоциируется развращенность или непристойность. Однажды, когда я был вовлечен в обсуждение некоего непристойного предмета, к нашей группе подошла маленькая девочка — дочь одного из моих информаторов. Я попросил ее отца сказать ей, чтобы она отошла. «О, нет, — ответил он, — она хорошая девочка, она никогда не пересказывает своей матери того, о чем говорят между собой мужчины. Когда мы берем ее с собой ловить рыбу, нам не приходится стыдиться. Другая девочка могла бы рассказать об особенностях нашей наготы своим подружкам или своим матерям. Те будут дразнить нас и пересказывать то, что про нас услышали. А эта девочка никогда не скажет ни слова». Другие присутствовавшие там мужчины с восторгом это подтвердили и развили тему девочкиного благоразумия. Что касается мальчиков, то их контакты со своими матерями в указанной сфере являются значительно меньшими, так как здесь между материнскими родственниками (то есть для аборигенов - между настоящими родичами) табу на инцест начинает действовать с раннего возраста, и мальчика лишают возможности любых близких контактов такого рода с матерью, но прежде всего — с сестрами.
Существует много возможностей и для мальчиков, и для девочек получить сведения в эротической области — от своих сверстников. Дети посвящают друг друга в тайны сексуальной жизни в непосредственной практической форме еще в очень раннем возрасте. Незрелые формы половой жизни имеют место в их среде задолго до того, как они оказываются реально способными совершить половой акт. Они с радостью участвуют в играх и развлечениях, в которых удовлетворяют свое любопытство в отношении того, как выглядят и как функционируют детородные органы, а иногда, по-видимому, получают какую-то долю сексуального наслаждения. Манипуляции с гениталиями и такие незначительные извращения, как оральное стимулирование детородных органов, — типичные виды подобных забав. Говорят, что маленьких мальчиков и девочек нередко впервые вводят в курс дела их приятели постарше, которые позволяют им быть свидетелями своих собственных любовных развлечений. Поскольку они не встречают препятствий в виде властного авторитета взрослых и не ограничены какими-либо моральными нормами (исключая нормы специфических племенных табу), то только от степени их любопытства, зрелости и «темперамента», то есть от их чувственности, зависит, насколько много или насколько мало они позволят себе в сексуальных забавах. Отношение взрослых или даже родителей к такому поведению детей — либо полное равнодушие, либо благодушное одобрение; они находят это естественным и не видят, почему им следует браниться или вмешиваться. Обычно они проявляют терпимость, относясь к происходящему как к чему-то забавному и говоря о любовных делах своих детей с легким юмором. Я часто слыхал благодушную болтовню примерно такого рода:
«Такая-то (девочка) уже имела половые отношения с таким-то (мальчиком)». И если дело обстояло именно так, то добавляли, что это был ее первый опыт. Обмен любовниками или какая-нибудь небольшая любовная драма, происходящие в этом мирке, обсуждаются по-лушутя, полусерьезно. Детский сексуальный акт или какой-то его суррогат рассматриваются как невинная забава. «Это их игра в kayta (вступать в половые отношения). Они дают друг другу кокосовый орех, кусочек бетеля, несколько бусин или плодов, принесенных из зарослей, а потом идут и прячутся, и kayta*. Но считается неподобающим, чтобы дети занимались этим в доме. Это всегда надлежит делать в кустах. Считается, что возраст, в котором девочка начинает развлекаться подобным образом, совпадает с надеванием ею травяной юбочки — то есть это происходит между четырьмя и пятью годами. Но очевидно, что здесь речь может идти лишь о неполных опытах, а не о настоящем акте. Некоторые из моих информаторов настаивали, что такие маленькие дети женского пола действительно имеют половые сношения с проникновением. Однако если помнить об очень сильной склонности тробрианцев к преувеличению, вплоть до гротеска, о склонности, не вовсе лишенной некоторого злого раблезианского юмора, я бы не стал принимать во внимание подобные утверждения упомянутых мной авторитетных источников. Если же мы отнесем начало реальной сексуальной жизни к возрасту от 6 до 8 лет — в случае с девочками, и от 10 до 12 лет — в случае с мальчиками, то мы, возможно, не очень сильно ошибемся в отношении как тех, так и других. И с этого времени сексуальность постепенно обретает все большее и большее значение по ходу жизни, до тех пор, пока она не уменьшится в соответствии с естественным порядком вещей.
Получение сексуального или по меньшей мере чувственного наслаждения составляет если не основу, то во всяком случае какой-то элемент многих детских развлечений. Некоторые из них, конечно, вовсе не приводят ни к какому сексуальному возбуждению, — как, например, игры в подражание экономической и ритуальной деятельности взрослых (см. илл. 17), или игры, связанные с проявлением ловкости, или детские спортивные игры; но все виды общих игр, в которых участвуют дети обоего пола на центральной площади деревни, имеют более или менее сильный привкус секса, хотя выход эмоциям, который они дают, не является непосредственным и доступен только более старшим юношам и девушкам, которые также принимают в них участие. В самом деле, позже (в гл. IX и XI) нам придется вернуться к рассмотрению секса в определенных играх, песнях и сказках, поскольку по мере того, как связь с сексом становится более тонкой и менее непосредственной, она все больше привлекает исключительно людей более старшего возраста и, стало быть, должна изучаться в контексте последующих этапов жизни.
Имеются, однако, особые игры, в которых старшие дети никогда не участвуют, но в которых прямо присутствует секс. Малыши, например, иногда играют в строительство дома и в семейную жизнь. Маленькая хижина из палок и сучьев сооружается в уединенной части джунглей, и одна пара или несколько на какое-то время отправляются туда и играют в мужа и жену, готовят еду и осуществляют или имитируют — насколько им это удается — сексуальный акт. Или же группа их, в подражание амурным экспедициям старших, приносит пищу на какой-нибудь излюбленный участок морского берега или на коралловую гряду, готовит и ест там растительную пищу, а «когда они наедятся досыта, мальчики иногда дерутся друг с другом или же иногда kayta (совокупляются) с девочками». Когда на некоторых диких деревьях в джунглях созревают плоды, дети отправляются компаниями рвать их, обмениваются подарками, осуществляют kula (ритуальный обмен) посредством фруктов и предаются эротическим развлечениям.
Таким образом, можно видеть, что у них есть тенденция к смягчению грубости сексуального интереса и потакания своим желаниям за счет связывания их с чем-то более поэтическим. Действительно, тробрианские дети демонстрируют в своих играх большое пристрастие ко всему необычному и романтическому. К примеру, если часть джунглей или деревни оказывается затоплена дождем, они отправляются туда и плавают на своих маленьких каноэ по этому новому водоему, или же, если очень бурной волной на берег вынесет что-нибудь интересное, приходят на это место и устраивают вокруг находки какую-нибудь необычную игру. Маленькие мальчики, кроме того, ищут необычных животных, насекомых или цветы и приносят их маленьким девочкам, придавая тем самым своему преждевременному эротизму «искупительный» эстетический оттенок.
Несмотря на важность сексуального мотива в жизни самого младшего поколения, следует иметь в виду, что разделение полов во многих сферах существует также и среди детей.
Очень часто можно видеть, что маленькие девочки играют или гуляют отдельной компанией. Маленькие мальчики, будучи в определенном настроении — а такое настроение, похоже, им наиболее свойственно, — пренебрегают женским обществом и развлекаются самостоятельно (илл. 17). Таким образом, эта маленькая республика распадается на две различные группы, которые, возможно, нужно рассматривать чаще отдельно, чем вместе; и хотя они нередко объединяются в игре, последняя никоим образом не должна быть обязательно чувственной.
Важно отметить, что в сексуальную жизнь детей люди старшего возраста не вмешиваются. Изредка какого-нибудь взрослого мужчину или женщину могут заподозрить в том, что они проявляют сильный сексуальный интерес к детям и даже имеют половые сношения с кем-нибудь из них. Но я никогда не слышал, чтобы даже подозрения подобного рода были общим единодушным мнением, и всегда считалось, что для взрослых мужчин или женщин иметь сексуальные дела с ребенком — это одновременно и неприлично, и глупо. Разумеется, нет никакого следа обычая ритуальной дефлорации, совершаемой стариками или даже просто мужчинами более старшего возрастного класса.
2. Возрастное деление
Я только что использовал выражение «возрастной класс», но сделал это лишь в широком смысле, так как у тробрианских аборигенов нет резко различающихся возрастных степеней, или классов. Нижеследующая таблица возрастных обозначений лишь в общих чертах указывает на определенные этапы в жизни тробри-анцев, так как на практике эти этапы сливаются друг с другом.
Возрастные обозначения
1. Waywaya (эмбрион; дитя до того времени, когда оно начинает ползать, как мужского, так и женского пола).
2. Pwapwawa (дитя до того времени, когда оно начинает ходить, как мужского, так и женского пола).
3. Gwadi (ребенок до времени созревания, как мужского, так и женского пола).
4. Managwadi (ребенок 4. Inagwadi (ребенок мужского пола). женского пола).
5. То 'ulatile (юноша от полового созревания до вступления в брак)
6. Tobulowa 'и (зрелый мужчина).
6а. Tovavaygile (женатый мужчина).
7. Tomwaya (старый мужчина).
7а. Тойота (старый уважаемый мужчина).
5. Nakapugala или Nakubukwaluya (девочка от полового созревания до вступления в брак).
6. Nabulowa 'и (зрелая женщина).
6а. Navavaygile (замужняя женщина).
7. Numwaya (старая женщина).
I этап: gwadi — слово, используемое как общее обозначение для всех приведенных здесь этапов, с 1 по 4, подразумевающее ребенка и мужского, и женского пола в период между рождением и зрелостью.
II этап: общие обозначения - Та'и (мужчина), Vivila (женщина).
III этап: старческий возраст
Термины, использованные в этой таблице, как оказалось, в некоторых случаях частично перекрывают друг друга. Так, очень маленький ребенок может быть обозначен равно как waywaya или pwapwawa, но только первый термин, как правило, используется в разговорах об эмбрионе или при упоминании о еще не реинкарнировавшихся детях-духах с Тумы. С другой стороны, ребенка, которому исполнилось несколько месяцев, вы можете назвать либо gwadi, либо pwapwawa, но последний термин используется редко, не считая случаев, когда речь идет об очень маленьком ребенке. Кроме того, термин gwadi может быть использован в общем смысле, как «child» в английском языке, обозначая любого ребенка: от эмбриона до мальчика или девочки. Таким образом, можно констатировать, что два термина могут вторгаться в смысловое поле друг друга, — но только если они составляют последовательность. Термины с приставками, обозначающими пол (п. 4), обычно используются только в отношении более старших детей, которых легко отличить по их одежде. Помимо этих, более узких, подразделений, существуют три главные возрастные категории. Зрелых мужчин и женщин в полном расцвете сил отличают, с одной стороны, от детей, с другой стороны — от стариков, также различаемых по полу. Вторая (согласно таблице) основная категория делится на две части главным образом фактом вступления в брак. Так, термины п. 5 прежде всего обозначают неженатых людей и в этом своем значении противостоят терминам п. 6а, но, наряду с этим, они также подразумевают состояние юности и незрелости и в этом смысле противостоят терминам п. 6. Мужской термин для стариков (tomwaya из п. 7) может также означать ранг или значимость персоны. Ко мне самому нередко так обращались, но мне это не было приятн и гораздо больше нравилось называться toboma (буквально — «табуированный мужчина») — что означало обращение к старикам высокого ранга, но с упором именно на ранг, а не на возраст. Довольно забавно, что заложенная в слове tomwaya комплиментарность или признание отличия значительно ослабевает и почти вовсе исчезает в его женском эквиваленте. Слово numwaya передает тот оттенок презрения или насмешки, который неотделим от понятия «старуха» во многих языках.
3. Любовная жизнь подростков
Когда мальчик достигает возраста 12-14 лет и обретает ту физическую силу, которая приходит с половой зрелостью, и когда его возросшая сила и умственная зрелость позволяют ему прежде всего принимать участие — хотя все еще в несколько ограничен-ной и нестабильной форме — в некоторых видах экономической деятельности старших членов семьи, он перестает рассматриваться как ребенок (gwadi) и приобретает положение подростка (ulatile или to 'ulatile). В то же самое время он получает иной статус, пред- полагающий некоторые обязанности и много преимуществ, более строгое соблюдение табу и более широкое участие в племенных делах. Он уже несколько раз надевал набедренную повязку, но теперь он более тщательно следит за ее ношением и больше беспокоится о том, как она выглядит. Девочка переходит в подростковое состояние из детского в силу очевидных внешних изменений: «Ее груди — круглые и полные; волосы на ее теле начинают расти; ее менструации приливают и отливают с каждой луной», — как выражаются аборигены. Ей также нет нужды вносить какие-то изменения в свою одежду, так как она уже гораздо раньше стала носить травяную юбку, — но теперь ее забота о ней сильно возросла с двух точек зрения: элегантности и внешнего приличия.
На этом этапе происходит частичный распад семьи. Братья и сестры должны быть разделены во исполнение того строгого табу, которое играет столь важную роль в племенной жизни.
Старшие дети, особенно мужского пола, должны оставить свой дом, чтобы не затруднять сексуальную жизнь родителей своим стесняющим присутствием. Это частичное разделение семейной группы осуществляется посредством того, что мальчик перемещается в дом, за- нимаемый холостяками или пожилыми овдовевшими мужчинами — родственниками или же друзьями. Такой дом называется bukumatula, и в следующем разделе мы познакомимся с деталями его внутреннего устройства. Девочка иногда отправляется в дом пожилой овдовевшей тетки по матери или к другой родственнице.
Когда мальчик или девочка вступают в подростковый период, их сексуальная активность приобретает более серьезный характер. Она перестает быть просто детской игрой и занимает видное место среди жизненных интересов. То, что прежде было неустойчивыми отношениями, достигавшими кульминации в обмене эротическими манипуляциями или в незрелом половом акте, становится теперь всепоглощающей страстью и предметом серьезных устремлений. Подросток оказывается четко привязан к определенной персоне, хочет обладать ею, намеренно действует в направлении цели, строит планы по осуществлению своих желаний с помощью магических и иных средств и в конечном счете наслаждается своим успехом. Я наблюдал молодых людей этого возраста, становящихся несчастными по причине неудачной любви. В действительности этот жизненный этап отличается от предыдущего тем, что теперь в игру вступают личные предпочтения, а с ними — тенденция к большему постоянству в любовной связи. В мальчике развивается желание сохранять верность только одной возлюбленной и поддерживать отношения исключительно с ней — по крайней мере в течение какого-то времени. Но эта тенденция пока не связана с мыслью о том, чтобы удовлетвориться одной-единственной связью, и подростки пока не помышляют о браке. Мальчик или девочка хотят обрести гораздо больший опыт; он или она еще наслаждаются перспективой полной свободы и не имеют желания принимать на себя обязательства. Хотя им и приятно думать, что их партнеры хранят им верность, тем не менее молодые любовники не чувствует себя обязанными отвечать взаимностью на такую преданность.
Мы видели в предыдущем разделе, что в каждой деревне есть группа детей, образующих своего рода маленькую республику внутри общины. Подростки представляют собой другую небольшую группу в рамках той же общины — группу юношей и девушек. Однако на этом этапе подростки обоего пола, хотя и гораздо больше связаны друг с другом с точки зрения амурных интересов, лишь в редких случаях сходятся вместе на публике в дневное время. Реально эта группа разделена на две, по половому принципу (илл. 18 и 19; см. также илл. 59 и 61). Этому разделению соответствуют два слова: to 'ulatile и nakubukwabuya — и не существует единого выражения, подобного тому, которое характеризует группу более младшего возраста (gugwadi, то есть дети), — чтобы обозначить подростков обоего пола вместе. Местные жители явно гордятся этим, как можно было бы выразиться, «цветом деревни».
Говоря о каком-то событии, они часто упоминают, что «там были все to 'ulatile и nakubukwabuya (юноши и девушки) деревни». Рассказывая о каких-либо игровых соревнованиях, о танцах или спорте, они сравнивают внешность и поведение своих молодых людей с молодежью какой-нибудь другой деревни — и всегда в пользу своих. Эта группа ведет счастливое, свободное, райское существование, посвящая себя развлечениям и погоне за наслаждениями. Ее члены пока что не обременены никакими серьезными обязанностями, к тому же их большая физическая сила и зрелость дает им большую независимость и более широкие возможности для действия по сравнению с тем временем, когда они были детьми. Мальчики-подростки участвуют (главным образом, добровольно) в огородных работах (см. илл. 19), рыбной ловле и охоте, а также в морских экспедициях; им доступны все радости и удовольствия, возможность получить престиж, при этом они все еще свободны от большого объема тяжелой работы и множества ограничений, которые сдерживают и тяготят взрослых.
Многие табу еще не совсем опутывают их, тяжесть магии еще не опустилась на их плечи. Если они начинают уставать от работы, они просто останавливаются и отдыхают. Самодисциплина в устремлениях и подчиненность традиционным идеалам, которые управляют всеми взрослыми индивидами и оставляют им относительно мало личной свободы, еще не совсем втянули этих мальчиков в колесо общественной жизни. Девочки, присоединяясь ко взрослым в некоторых видах деятельности, также получают определенные удовольствия и радости, недоступные детям, в то же время им пока еще удается избегать тяжелой и нудной работы.
Молодые люди в этом возрасте, помимо того, что они ведут свои любовные дела более серьезно и интенсивно, расширяют и весьма разнообразят обстановку своих любовных связей. Оба пола устраивают пикники и походы, и таким образом их склонность давать себе волю в сфере половых отношений оказывается связанной с получением удовольствия от новых впечатлений и изящного пейзажа. Кроме того, они заводят сексуальные связи вне пределов той деревенской общины, к которой сами принадлежат. Всякий раз, когда в каком-нибудь другом месте происходит одно из тех ритуальных событий, в ходе которых обычай позволяет вольности, они отправляется туда, причем обычно группами, со-.. стоящими либо из мальчиков, либо из девочек, поскольку во время такого рода забав возможность дать себе волю предоставляется только одному полу (см. гл. IX, особенно разд. 6 и 7).
Необходимо добавить, что на этом жизненном этапе места для любовных утех отличаются от того, что выбиралось прежде. Маленькие дети производят свои сексуальные опыты тайком, в кустах или в роще, и это — часть их игры, в которой они используют все виды подручных средств, чтобы создать себе уединение; что же касается ulatile (подростка), то у него либо есть собственное ложе в доме холостяков, либо он пользуется хижиной, принадлежащей одному из неженатых родственников. В «ямсовых домах» определенного типа тоже имеется замкнутое пустое пространство, в котором мальчики иногда создают небольшие «уютные уголки», становящиеся комнатой для двоих. Там они устраивают постель из сухих листьев и циновок и таким образом получают комфортабельную ganonniere, где могут встретиться и провести пару счастливых часов со своими возлюбленными. Такого рода «гнездышки», разумеется, необходимы теперь, когда любовные отношения полов сделались уже не игрой, а страстью.
Но молодая пара еще не живет в доме холостяков (bukumatuld) постоянно, деля одну и ту же постель ночь за ночью. И девушка, и парень предпочитают более скрытные и менее обязывающие формы поведения и избегают входить в постоянные отношения, которые могли бы наложить ненужные ограничения на их свободу, если бы стали всем известны. Вот почему они обычно пред- почитают маленькое гнездышко в sokwaypa (закрытом «ямсовом доме») или временное гостеприимство дома холостяков. Мы видели, что на этом этапе юношеская любовная привязанность друг к другу мальчиков и девочек вызревает из детских игр и сексуальных отношений. Все эти молодые люди выросли в тесной близости и прекрасно знают друг друга. Такие ранние романы разгораются — как это обычно бывает — в ходе некоторых увеселений, когда пьянящее воздействие музыки и лунного света, меняющееся настроение и наряды всех участников преображают подростков в глазах друг друга. Непосредственное наблюдение за местными жителями и их доверительные рассказы убедили меня в том, что внешние стимулы такого рода играют огромную роль в любовных делах тробрианцев. Такую возможность взаимного преображения и ухода от монотонности повседневной жизни дают не только многочисленные узаконенные периоды праздников с их разрешенными вольностями, но и те связанные с полнолунием ежемесячные подъемы людской тяги к удовольствиям, которые порождают многие специфические развлечения.
Таким образом, подростковый возраст знаменует собой переход от детской и шутливой сексуальности к тем серьезным постоянным отношениям, которые предшествуют браку. В течение этого промежуточного периода любовь делается страстной, но все еще остается свободной. По мере того, как идет время, а мальчики и девочки становятся старше, их любовные связи длятся дольше, а взаимные узы тяготеют к тому, чтобы стать более прочными и постоянными. Проявившееся личное предпочтение, как правило, имеет свое развитие и начинает с очевидностью затмевать все прочие любовные истории. Оно может быть основано на подлинной сексуальной страсти — или же на сходстве характеров. В это дело начинают вовлекаться практические соображения, и раньше или позже человек думает о том, чтобы закрепить одну из своих связей посредством брака. В соответствии с обычным ходом событий каждому браку предшествует более или менее продолжительный период совместной сексуальной жизни. Это широко известно, повсеместно обсуждается и рассматривается как публичное оповещение о матримониальных намерениях данной пары. Подобное сожительство, кроме того, служит проверкой на прочность любовной привязанности молодых людей друг к другу и пределов их взаимной совместимости. К тому же такой испытательный срок предоставляет время будущему жениху и семье женщины для того, чтобы экономически подготовиться к предстоящему событию.
Два человека, живущие вместе как постоянные любовники, обозначаются соответственно как «его женщина» (la vivila) и «ее мужчина» (la ta 'и). Или же для этого вида отношений применяется термин, используемый также для обозначения дружбы между двумя мужчинами (к слову lubay- добавляют при этом местоименные суффиксы). Чтобы отличить случайную связь от той, которая рассматривается как предшествующая браку, о женщине, упомянутой во втором случае, как правило, скажут: «La vivila mokita; imisiya yambwata yambwata» — «истинно его женщина; он спит с ней всегда-всегда». В этом выражении сексуальные отношения между двумя людьми обозначаются глаголом «спать с...» (imisiya), образованным от глагола masisi (спать) и имеющим значение длительности и повторения. Использование этого глагола также означает упор на законность данной связи, так как он употребляется при разговоре о сексуальных отношениях между мужем и женой или о таких отношениях, которые говорящий хотел бы обсуждать серьезно и уважительно.
Приблизительным эквивалентом в английском языке мог бы быть глагол «cohabit». У местных жителей есть и два других слова для указанного различения. Глагол kaylasi, который подразумевает элемент незаконности в данном действии, используется, когда речь идет о супружеской измене или других формах незаконных половых отношений. В этом случае наиболее близкое к аборигенному значение дает, видимо, английское слово «fornicate». Когда коренные жители хотят сказать о грубом физиологическом акте, они используют слово kayta, которое, если быть педантичным, можно перевести глаголом «copulate with».
Добрачная постоянная связь основана только на личных склонностях и только ими поддерживается. Не существует никаких узаконенных обязательств ни с той, ни с другой стороны. Парень и девушка могут вступить в эту связь и расторгнуть ее, когда захотят. Фактически эти отношения отличаются от других только своей продолжительностью и прочностью. На последней стадии, когда дело реально близится к браку, элементы личной ответственности становятся сильнее. Парочка теперь регулярно встречается в одном и том же доме, и молодые люди по большей части хранят верность друг другу в сексуальной сфере. Однако они еще не отказались от личной свободы, и в определенных ситуациях, когда допускаются большие вольности, помолвленные парочки неизменно разделяются и каждый партнер проявляет «неверность», сходясь на время с новым «объектом». Даже при обычном ходе деревенской жизни девушка, заведомо собирающаяся выйти замуж за конкретного парня, как правило, одаривает своей благосклонностью и других мужчин, хотя при этом должна соблюдаться известная мера внешних приличий, и если она спит на стороне слишком часто, это может повлечь за собой расторжение основной связи и наверняка — трения и ссоры. Ни парень, ни девушка не могут открыто и вызывающе оправиться с каким-то другим партнером на любовную прогулку. Совершенно независимо от ночного сожительства полагается, чтобы данную парочку видели в компании друг друга и чтобы она публично демонстрировала свои отношения. Любое отклонение от исключительности отношений должно быть в рамках приличий, то есть тайным. Такие отношения, имеющие характер свободной помолвки, являются естественным завершением серии пробных союзов и надлежащим предварительным испытанием брака.
4. Дом холостяков
Наиболее важной чертой описанного способа продвижения к браку (через постепенное увеличение продолжительности и крепости интимных связей) является социальный институт, который можно было бы назвать «дом частичных холостяков» и который, на первый взгляд, действительно предполагает существование «группового внебрачного сожительства». Ясно, что для того, чтобы дать возможность парочкам любовников посто- янно сожительствовать, необходим какой-нибудь дом, который дал бы им возможность уединиться. Мы уже видели импровизированные сооружения, построенные детьми, и более удобные, но пока еще не постоянные любовные гнездышки подростков, мальчиков и девочек, поэтому очевидно, что длительные любовные связи юношей и взрослых девушек требуют какого-то особого социального института, более четко организованного, более комфортабельного в материальном смысле и в то же время одобряемого обычаем.
Перед лицом такой потребности племенной обычай и племенной этикет предоставляют помещение и уединение в виде buku-matula — дома холостяков и незамужних девушек, о котором уже упоминалось (см. илл. 20 и 21). В таком доме ограниченное число парочек — скажем, две, три или четыре — более или менее долго проживают совместно, образуя временную общину. В этом доме, кроме того, предоставляется убежище для эпизодических встреч юных парочек, если они жаждут любовного уединения на час или два.
Теперь мы должны обратить несколько более детальное внимание на этот институт, так как он крайне важен и в высшей степени примечателен со многих точек зрения. Нам нужно рассмотреть местоположение вышеуказанных домов в деревне, их внутреннее обустройство и те формы, в которых протекает жизнь внутри этих bukumatula. В описании типичной деревни на Тробрианских о-вах (гл. I, разд. 2) внимание читателей было привлечено к ее схематическому разделению на несколько частей. Это разделение выражает определенные социальные правила и принципы. Как мы видели, существует какая-то связь между центральной площадью — и мужской жизнью общины, между улицей — и женской деятельностью. Кроме того, все дома внутреннего ряда, который состоит преимущественно из амбаров (илл. 10 и 82), подчиняются определенным табу, в частности, табу на приготовление пищи, поскольку, как полагают, это вредно для хранимого там ямса.
Внешнее кольцо, напротив, состоит из жилых домов, и там приготовление пищи позволяется (илл. 4 и 5). С этим различием связан тот факт, что все постройки женатых людей должны стоять во внешнем кольце, тогда как дом холостяков может помещаться среди амбаров в центральной части деревни. Таким образом, внутренний ряд состоит из «домов ямса» (bwayma), личных хижин вождя и его родственников (lisiga) (илл. 1) и домов холостяков (bukumatuld). Внешний круг образован семейными домами (bula-viyaka), ближними «домами ямса» (sokwaypa) и домами вдов или вдовцов (bwala nakaka 'и). Основное различие между двумя кольцами построек заключается в табу на приготовление пищи. Lisiga (личная хижина) молодого вождя, как правило, используется также для размещения других юношей и таким образом становится bukumatula со всеми вытекающими отсюда последствиями (илл. 20).
В настоящее время имеется пять холостяцких сооружений в Омаракане и четыре в прилегающей деревне Касана'и. Их число существенно уменьшилось вследствие влияния миссионеров. Действительно, из страха, что их заметят и будут увещевать и поучать, владельцы некоторых bukumatula теперь воздвигают их во внешнем кольце, где они меньше бросаются в глаза. Каких-нибудь десять лет назад мои информаторы могли бы насчитать до пятнадцати домов холостяков в обеих деревнях, а мои знакомые наиболее пожилого возраста вспоминают время, когда их было около тридцати. Такое сокращение количества частично является, конечно, следствием существенного уменьшения численности населения и лишь отчасти — того обстоятельства, что в настоящее время некоторые холостяки живут со своими родителями, некоторые — в домах вдовцов, а некоторые — на территории миссии. Но что бы ни было причиной, не приходится говорить о том, что такое положение дел повышает подлинную сексуальную мораль.
Внутренняя организация bukumatula проста. Мебель состоит почти исключительно из коек, покрытых циновками. Поскольку дневная жизнь обитателей домов связана с другими домохозяй-ствами и поскольку они хранят все свои рабочие инструменты в других домах, внутренняя часть типичного bukumatula на удивление пуста. Там ощущается отсутствие женской руки; такое впечатление, что на самом деле в них никто не живет. В таком интерьере и проживают вместе старшие мальчики и их временные возлюбленные. Каждый мужчина владеет здесь своей койкой и регулярно пользуется ею. Если парочка разрывает свою связь, то уходит девушка — как правило, искать другое спальное место, с другим возлюбленным. Обычно bukumatula владеет группа юношей, которая там обитает; при этом один из них, самый старший, является номинальным владельцем дома. Мне говорили, что иногда дом наподобие bukumatula мужчина строил для своей дочери и что в прежние дни обычным делом были дома для неженатых людей, которыми владели или которые арендовали девушки.
Однако я никогда не встречал ни одного случая действительного наличия такого явления. На первый взгляд, как я уже говорил, институт bukumatula мог бы показаться разновидностью «группового брака» или по крайней мере «группового сожительства», но анализ показывает, что ничего подобного в нем нет. Такие всеохватные термины всегда вводят в заблуждение, если мы допускаем, чтобы они покрывали собой чуждые им понятия. Называть этот институт «групповым сожительством» — значило бы способствовать неправильному пониманию, так как следует помнить, что мы имеем дело с несколькими парами, которые спят в общем доме, соблюдая верность партнеру, а не с группой людей, беспорядочно сожительствующих друг с другом: там никогда не бывает ни обмена партнерами, ни каких-либо посягательств на чужого любовника, ни «уступок». В реальности внутри bukumatula соблюдается особый кодекс чести, который заставляет его обитателя быть гораздо более осторожным в следовании правилам сексуального поведения внутри дома, нежели вне его. Слово «kaylasi», означающее сексуальный проступок, используется в отношении того, кто грешит против этого кодекса; и мне говорили, что «мужчина не должен этого делать, потому что это очень плохо, как супружеская измена с женой друга».
Внутри bukumatula поддерживается строгое соблюдение приличий. Обитатели никогда не устраивают оргий, и наблюдать за другой парой в то время, когда она предается любовным утехам, считается скверным делом. Мне говорили мои юные друзья, что правило состоит в том, чтобы или ждать, пока все остальные уснут, или же соблюдать общее обязательство всех пар не обращать внимания на остальных. Я не смог найти никаких следов како-го-бы то ни было «вуайеристского» интереса со стороны обычного мальчика, а также никакой тяги к эксгибиционизму. И действительно, когда мне рассказывали о позах и технике полового акта, то звучало утверждение, что существуют особо необременительные способы делать это так, чтобы не разбудить других людей в bukumatula.
Конечно, двое влюбленных, живущих вместе в bukumatula, не связаны никакими узами, имеющими силу с точки зрения племенного закона или налагаемыми обычаем. Они сходятся вместе, зачарованные привлекательностью друг друга, остаются вместе под действием страсти или любовной привязанности друг к другу и расходятся, когда захотят. То, что со временем из непрочной связи зачастую вырастает постоянная, завершающаяся браком, происходит в силу совокупности причин, которые мы рассмотрим далее; но даже такая постепенно упрочивающаяся связь не влечет за собой обязательств до тех пор, пока не заключен брак. Отношения bukumatula как таковые не накладывают узаконенных уз.
Другой важный пункт состоит в том, что совместные интересы данной пары ограничены лишь сексуальными отношениями. Любовники разделяют общую постель — и больше ничего. В том случае, когда имеет место постоянная связь с тенденцией перехода в брак, они разделяют ее регулярно; но они никогда не принимают пищу совместно; они не оказывают друг другу взаимных услуг, не обязаны помогать друг другу в чем бы то ни было, короче говоря, нет ничего, что могло бы составлять общее хозяйство. Лишь редко можно видеть девушку перед домом холостяков, как на илл. 21, и это, как правило, означает, что она здесь совершенно как дома, что в данном случае имеет место давняя связь и что эти двое намерены вскоре пожениться. Это необходимо ясно понимать, так как такие слова, как «связь» и «внебрачное сожительство», в европейском употреблении обычно подразумевают общность владения имуществом и общность хозяйственных интересов. Во французском языке выражение «vivre en menage», описывающее типичное внебрачное сожительство, подразумевает общее домашнее хозяйство, а также другие сферы совместной жизни, помимо секса. Для Киривины данное выражение было бы некорректно употреблять в отношении пары, совместно прожи- вающей в bukumatula.
На Тробрианских о-вах два человека в преддверии брака никогда не должны совместно принимать пищу. Подобное действие чрезвычайно задело бы моральную чувствительность местного жителя, равно как и его понимание приличий. Пригласить девушку на обед до того, как женился на ней (вещь, дозволенная в Европе), означало бы опозорить ее в глазах жителя Тробрианских о-вов. Если мы возражаем против того, чтобы незамужняя девушка делила с мужчиной постель, то обитатель Тробрианских о-вов столь же решительно возражает, чтобы она делила с ним пищу. Юноши никогда не едят внутри bukumatula или перед ним, но всегда присоединяются к своим родителям или другим родственникам при всяком приеме пищи.
Поэтому институт bukumatula характеризуется: 1) индивидуальным союзом, при котором партнеры в каждой паре принадлежат исключительно друг другу; 2) строгим соблюдением приличий и отсутствием каких-либо проявлений оргиастического поведения или похотливости; 3) отсутствием какого-либо элемента установленных обязательств; 4) исключением каких-либо иных общих интересов у молодых людей, составляющих пару, кроме сексуального сожительства.
Описав отношения, которые напрямую подводят к браку, мы заканчиваем наш обзор различных стадий сексуальной жизни, предваряющих супружество. Но мы не исчерпали данный предмет — мы лишь проследили за обычным развитием сексуальности и сделали это лишь в самых общих чертах. Нам следует еще рассмотреть те разрешенные оргии, которые уже упоминались, чтобы еще глубже проникнуть в технику и психологию интимной жизни, исследовать определенные сексуальные табу и бросить взгляд на эротические мифы и фольклор. Но прежде чем мы обратимся к этим предметам, будет лучше довести наше описательное повествование до его логического завершения — брака.