Я старалась не поддаваться панике, но лед продолжал покрывать мое тело. Пальцы сковала обжигающе холодная тюрьма, я не могла даже шевельнуть ими. Еще немного, и лед покроет меня всю.

— Кендис, брось немедленно! — встревоженно сказал Локи.

— Не м-могу, — от холода мои зубы стали стучать.

— Так, стоп, — Стив замер и нахмурился. — Когда Крис коснулся этого коралла, у него на руке тоже вырос лед, я стянул перчатку и подышал на него, тогда лед растаял! Нам нужно ее раздеть!

— Чего? — возмущенно воскликнула я. — И думать не смей!

— И вправду, Стив, если мы ее разденем, это не то, что некорректно, это просто ее убьет, здесь же -50 градусов! — заметил Локи. — А нельзя на коралл подышать?

— Не п-получиться, — нахмурилась я. Информация по-прежнему продолжала ко мне поступать. — Лед м-можно растопить д-дыханием, но для самого к-коралла этого мало. Он испаряется от контакта с д-диоксидом углер-рода, но для к-коралла этого вещества нуж-жно очень много, — мои ноги тоже онемели. Я чувствовала, как горячий лед подбирается к моему горлу. — Ааа, черт, как больно-то!

— Откуда ты это знаешь? — изумился Стив, но Локи отмахнулся:

— Это неважно. И где еще его можно взять?

— НЕ ЗНАЮ! — закричала я, чувствуя боль на горле. — Кто-нибудь, дышите мне на лицо, быстро!

Стив поспешил опуститься на снег рядом и дохнуть на мой подбородок. Я скривилась от его мерзкого дыхания (видимо, он давно не ел), но зато лед, успевший настигнуть лицо, превратился в воду, а затем, подхваченный ветром, превратился в снег. Однако остальной лед это не остановило.

— Не останавливайся, — процедила я, продолжая кривиться. Локи присел рядом:

— Кендис, где еще есть диоксид углерода?

— Не знаю. В отбросных газах производства, — простонала я.

— Не подходит. Может, его можно как-то получить? — упорствовал Локи, в то время как Стив продолжал дышать на меня.

— М-м…, — начала я, но тут раздался еще один голос:

— Что здесь происходит?

Я не могла повернуть голову, но я узнала голос Вина. Локи подтвердил мою догадку:

— Вин! Она сейчас вся льдом покроется! Вы можете что-нибудь сделать?

— Что? — Вин нарисовался у меня перед лицом. — Черт! Зачем ты гласиник выдернула?

— Кого? — удивился Локи.

— Коралл, — пояснил Вин.

— За нами летел вампир, — со страданием в голосе сказала я. Ну чего он тормозит, я же знала, что он может меня спасти? — Давайте быстрее доставайте этот баллон! — заорала я.

— Чего? — опять не понял Локи.

Вин удивленно вскинул брови, но спрашивать, откуда я про это знаю, не стал. Скинув рюкзак с плеч, он быстро расстегнул молнию и достал серебристый баллон, похожий на огнетушитель. Схватив его поудобнее, он направил его на меня.

— Стив, отойди! — сказал Вин.

— Но она заледенеет! — быстро вымолвил Стив и поспешно дохнул на меня.

— ОТОЙДИ! — заорала я, и испуганный Стив отскочил. Я поспешно вдохнула побольше воздуха и закрыла глаза. Огонь наконец-то добрался до моей головы, и дальше я уже не могла наблюдать за происходящим. Шансов на спасение было мало. Меня окутал дикий страх. Неужели я сейчас умру? Я старалась отбросить панику, но это было трудно, поскольку я не могла дышать, а все мое тело болело. Что ж, по крайней мере, с Крисом будет все в порядке, это я знала точно. Значит, я прожила жизнь не зря. Какое-то время ничего не происходило. Вдруг боль стала совсем невыносимой, и я потеряла сознание.

Я осторожно приоткрыла дверь в палату. Белые стены, серый плиточный пол. На широкой кровати лежал Крис. Лицо его было измученным, под глазами чернели круги, однако он был в сознании и даже слабо улыбнулся, увидев меня.

— Привет, — осторожно сказала я. — Можно?

— Проходи, — Крис сел, откинувшись на подушки.

Я прикрыла дверь и села на кончик кровати. Крис выглядел… больным. Он как будто стал еще худее, лицо осунулось, однако голубые глаза сохраняли ясность.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Живот болит, а так нормально, — отмахнулся он, но я видела по его лицу, что это не совсем так.

— Крис, ты прости, конечно, но… о чем ты только думал? — недовольно воскликнула я. — Бутылка виски? Серьезно? Ты же знал, что у тебя язва!

Крис поморщился:

— Кендис, не нужно… я уже все понял, мне врачи десять раз лекцию прочитали…

— Ладно, прости, — поспешила добавить я.

— Да нет, это ты меня прости, — неожиданно сказал Крис.

— За что? — удивилась я.

— За то, что сторонился тебя в последнее время. Спасибо, что пришла. Это много для меня значит, — он потянулся ко мне и неожиданно обнял. Я потрясенно замерла. От его прикосновения по мне пробежала волна чего-то приятного. Нерешительно я обвила руками его худое костлявое тело.

— Да не за что. Я просто беспокоилась о тебе, — пробормотала я.

— Я знаю, — выдохнул Крис.

Непривычно пустые коридоры казались затишьем перед бурей. Как перепуганные крысы, люди разбежались по своим норам, опасаясь, как бы новая волна не захватила их. Маривонн чувствовала непривычное одиночество и некоторую долю вины. Да, конечно, по сути, она не была ни в чем виновата, не она убила тех ученых, но она привезла новичков — подростков, вчерашних школьников — в такое опасное место. Предполагалось, что они покинут тот ад, в который превратилась Земля, и начнут новую жизнь с чистого листа, будут пробовать разные вещи, а не станут жертвой неведомого убийцы. И то, что никто из новеньких пока не умер, ни капельки ее не успокаивало.

После пережитого шока ее все еще бил озноб, отчего она все плотнее заворачивалась в шаль, накинутую на плечи. Но она не могла позволить себе, подобно щенку, напуганному грозой, забиться в угол и жалобно скулить. Она должна была собраться, выяснить, кто же убийца и победить его, чтобы другие могли жить спокойно и как следует адаптироваться к тиморским реалиям. Хоть планета и была названа «страхом», на самом деле все было не так ужасно, как могло показаться на первый взгляд. Жизнь в колонии была тихой и мирной, каждый спокойно занимался своим делом. А теперь…

Так, ей нужно собраться. Кто боится гармонического света? Маривонн не сомневалась, что это послание оставил Кельвин. Возможно, он смог что-то узнать об убийце. И его решили устранить. Ладно, хоть это был не Вин, хотя какое-то странное задание от Евы ей не нравилось… вдруг это как-то связано с убийствами? И что же ей теперь делать с полученными знаниями?

— Маривонн! Подожди!

Девушка вздрогнула, но остановилась. Вскоре ее догнал Вилсон в сопровождении неизменного охранника, чьего имени Маривонн не знала и так и не удосужилась узнать. Да это было и неважно, потому что мужчина был молчаливым и равнодушным. Девушка вообще не понимала, к чему он Вилсону. До произошедших убийств преступность на Тиморе была почти нулевая.

— Ты в порядке? — встревоженно спросил президент, с беспокойством глядя на ее бледное лицо.

— Нет, я не в порядке, — задумчиво она прикусила губу. Стоит ли рассказывать президенту об ее находке? Откуда она может знать наверняка, что за происходящим стоит не он?

— Маривонн? — обеспокоенно спросил Вилсон. — Что-то случилось? Ты так быстро ушла из лаборатории… хотя я тебя понимаю. Самому не по себе.

— Да, это ужасно, — Маривонн содрогнулась, вспомнив залитый кровью скелет.

— Я вот что хотел спросить…, — Вилсон замялся. — Ты же последняя видела Кельвина, правильно? Вы с ним вместе понесли Миранду в ее комнату.

— Ну, наверное, — Маривонн кивнула. — А что?

Вид президента стал необычно сухим и деловым:

— Просто я хотел узнать, не говорил ли он тебе чего-нибудь? Его же почему-то решили убить. Вдруг он что-то знал об убийце?

Отсутствие эмоций в его голосе неприятно напомнило Маривонн о его равнодушной ко всему жене. Хотя, конечно, возможно, он просто пытался выполнять свою работу. Вряд ли ей стоит его за это осуждать.

Маривонн посмотрела на Вилсона испытующим взглядом. На чьей он стороне? Однако, несмотря на сухость тона, глаза президента были такими добрыми и пронзительными, что от его взгляда Маривонн почувствовала, что дрожит. Даже в такую минуту близость президента сводила ее с ума. Он ей очень-очень сильно нравился. И сейчас, когда, казалось, стены ее привычно крепкого дома рушатся, он возводил вокруг нее новые, отчего она чувствовала себя защищенной. Она знала, что, в отличие от своей жены, Вилсон всегда беспокоился о жителях Тимора, ему на самом деле было не все равно, что станет с планетой и людской колонией. Он был теплым и добрым и совсем не походил на среднестатистического правителя в их время. Гораздо больше он походил на отца большого семейства. Маривонн не хотелось верить в то, что этот великолепный во всех отношениях мужчина — убийца или соучастник преступления. Вздохнув, она задумчиво начала:

— Ну, мы говорили о Деклане… потом… по-моему, я спросила, не связана ли с убийством сфера… и… он сказал, что недавно на планете повысился уровень электромагнитных излучений и предположил, что из-за этого собаки подходят к лагерю…

— Что? — вдруг перебил ее Вилсон. Его глаза были изумленно расширены. — Это он тебе так сказал?

— Да. А что такое? — Маривонн несколько удивилась его реакции.

Вилсон некоторое время помолчал. Стоит ли ему говорить? Ведь речь шла о его жене. Как он может вообще допускать мысль, что его любимая имеет какое-то отношение к происходящим на планете ужасам? И тем более, стоит ли ему распространять такие сплетни? Однако он знал, что Маривонн — девушка, на которую можно положиться. Если она смогла пересечь 4,3 световых года, отделяющие их от Земли и вернуться обратно, да еще привести с собой в целости и сохранности тысячи молодых людей и девушек, то она сможет сохранить в секрете его тайну. Во всяком случае, он был уверен на сто процентов, что это не она стоит за теми убийствами. И он сказал:

— Незадолго до смертей мы с Евой ходили к биологам… и Деклан сказал про сферу и про излучения… а потом он умер… и…

— И? — нетерпеливо спросила Маривонн, нервно теребя руками застежку на шали.

— Ева сказала мне, что он ничего такого не говорил, — закончил Вилсон. — Сначала я подумал, что мне это показалось… но теперь… она мне соврала. Но почему?

Маривонн почувствовала, как страшные подозрения подкрадываются к ней и замирают у нее за спиной, готовые в любой момент атаковать. У всегда такой бесстрастной и равнодушной блондинки были свои скелеты в шкафу. Не те ли это скелеты, которых в последнее время обнаруживают на Тиморе?

— Она как-то связана с этими убийствами, — наконец, медленно проговорила она. — Простите Вилсон, что говорю так о вашей жене, но мне кажется, что это так.

— Но зачем ей это? — президент казался растерянным.

— Убили тех, кто подозревал связь между сферой, собаками и убийствами, — задумчиво протянула Маривонн. — Это все не просто так. А слышали об этом только Ева и вы.

— Там еще четверо биологов было, — возразил Вилсон.

— Значит, они тоже в опасности, — запальчиво сказала Маривонн, всплеснув руками. — Не знаю, может, убийца и не Ева, но она как-то с этим связана. Иначе… зачем ей делать вид, что такого не было?

Вилсон почувствовал, как волна страха, пробивая дамбу, которую он так старательно выстраивал, накрывает его с головой. И его куда-то уносило этим течением, и он не мог с этим ничего поделать. Лишь плыл с потоком воды и боялся, что эта река окончится водопадом.

Ева замешана в убийствах… самое ужасное было в том, что это не казалось ему невероятным. Он признавал, что его жена была способна заниматься чем-то таким мерзким. В конце концов, она всегда казалась ему неприятно хладнокровной и расчетливой. Идеальный мозг для убийцы. Оставался только один вопрос: почему она это делала? Зачем нужно было убивать людей, да еще и таким странным способом?

— Что же мне теперь делать? — растерянно проговорил Вилсон.

— Вы президент. Вам решать.

Шестеренки в мозгу постепенно начинали снова вращаться, а ледяная пелена спадала с глаз. К телу снова возвращалась чувствительность, однако это означало, что тысячи ос атаковали каждую молекулу его кожи, настолько ледяным был воздух. Почему так холодно? Даже сквозь зимнюю плотную одежду прорывался ветер. Чувствительность вернулась и ко рту, отчего он почувствовал, как на языке лежит что-то с до жути мерзким вкусом, таким мерзким, что это даже невозможно было описать. Приходя в себя, Крис решил выплюнуть неведомую дрянь, но в этот момент его остановили:

— Не плюй, глотай! — Крис узнал голос Стива.

И в эту секунду кошка вцепилась острыми когтями в его желудок с такой силой, как будто пыталась удержать еще брыкающуюся мышь. Крис согнулся пополам, хватаясь руками за живот. Глотать, говорите? Ну, уж нет! Он поспешил выплюнуть эту гадость. Открыв глаза, он успел увидеть, как комок чего-то синего проваливается сквозь снег, а потом тысячи когтей снова впились в его желудок, и он застонал от боли.

— Вин, он выплюнул, — сообщил Стив стоящему рядом повару.

Мужчина несколько непонимающе наблюдал за тем, как Крис кривится на снегу, хватаясь руками за живот и пытаясь оторвать от себя кошку, которой на самом деле не было. Сначала Вин подумал, что на парня напал кто-то из невидимых существ, но потом догадался:

— У тебя какая-то болезнь желудка, что ли?

— Язва, — выдохнул Крис.

— Черт, прости, парень, — Вин поспешно полез в рюкзак и вытащил оттуда какую-то банку из уже привычного металла. — Я не знал. Но тебя нужно было привести в порядок.

— Что ты мне дал? — держась за живот, спросил Крис.

— У тебя было гласиничное отравление. Это растение — оно всегда покрывает льдом тех, кто его трогает. Ты коснулся гласиника всего на секунду и через обувь, поэтому он не смог покрыть тебя льдом, однако успел каким-то образом ввести в тебя яд. Ты мог заледенеть изнутри, и диоксид углерода, которым он питается, тут бы не помог. К счастью, у меня было лекарство на этот случай. Вот только при язве это противопоказано. Прими это.

Повар протянул Крису какую-то таблетку и бутылку воды. Крис вцепился в нее, как умирающий от жажды в пустыне. Едва он положил таблетку на язык, как она начала действовать. Глоток воды, и боль в животе прошла, вместе с тем он перестал чувствовать и боль от холода. По всему телу распространилось онемение, но Крис был этому даже рад.

— Лучше? — спросил Вин. Крис кивнул. — Ладно, это временная мера, как придем в лагерь, обязательно сходи к врачу.

— Что происходит? — не чувствуя ног, Крис постарался подняться. Это было трудно, учитывая, что он теперь не чувствовал вообще ничего, однако ему удалось. Тут его взгляд наткнулся на еще одного человека, валяющегося на снегу без сознания. — Кендис! — забыв про онемение, он бросился к ней и опустился на колени. — Что с ней?

— Сейчас она просто спит, — сказал Вин, подбирая отброшенную Крисом бутылку и укладывая ее в сумку. — А до этого она прикончила вампира, который гнался за вами со Стивом гласиником. К сожалению, гласиник нельзя брать в руки, потому что мгновенно леденеешь. Хорошо хоть я вовремя подоспел.

— Что ты сделал? — Крис подозрительно на него уставился.

Вин поднял со снежной земли что-то типа пустого огнетушителя и сказал:

— Это диоксид углерода — единственное вещество, способное растопить гласиник. Вернее не растопить, просто оно тогда оставит вас в покое, если обнаружит его. Она уже начала умирать от обледенения, но я вовремя успел им воспользоваться, — он перевел взгляд на Кендис, чья грудь медленно опускалась и поднималась.

— Может, ее разбудить? — спросил Стив, с тревогой глядя на девушку.

— Не стоит. Она была на грани смерти. Пусть отдохнет, — сказал Вин, проверяя что-то в сумке.

Крису не очень нравилось, что они связались с этим подозрительным мужиком, который неизвестно что делал за периметром, и кого почему-то избегали собаки, но сосредоточиться на этой мысли как следует он не мог. Он смотрел на Кендис. Лежа на снегу, она казалась воином, сраженным в битве. Он знал, что Кендис, хоть и была довольно скромным человеком по натуре, в те минуты, когда ему угрожала опасность, превращалась в настоящую фурию и делала все, чтобы защитить его. И вот в этот раз она победила вампира, который хотел выпить у него всю кровь. Она была настоящей воительницей, готовой защищать то, что ей дорого. И все-таки Крису стало совестно. Это из-за него она пошла в лес. Это из-за него она чуть не умерла. А все потому, что Крису захотелось что-то доказать себе и своим новым друзьям. Теперь парень чувствовал себя виноватым.

— Ладно, раз больше никто не умирает, я думаю, мы можем теперь поговорить, — сказал Стив, подрагивая от холода. — Крис, как, черт побери, ты понял, что то существо именно вампир и что оно хочет нас убить?

— Не знаю, — Крис отвел взгляд. — Просто понял, и все.

— А почему я этого не понял? — продолжал спрашивать недоумевающий Стив.

— Вот-вот, Кендис тоже вдруг потеряла сознание, а потом встала и сказала, что знает, где Крис, а откуда знает — не объяснила, — вставил свое слово Локи.

— Кендис тоже? — вдруг поднял глаза Крис.

— Ага, — кивнул Локи. — Я лично ничего не понял, что произошло. Почему этой парочке вдруг в голову поступили какие-то знания, а нам со Стивом нет?

Это все было очень странно, однако на этой мысли он тоже не смог сосредоточиться, потому что наткнулся на странный взгляд Вина. В своей черной одежде он вдруг стал напоминать коршуна, который ждет, пока волки разделаются с добычей, а ему останется просто подобрать остатки. Мурашки ужаса пробежали у Криса по спине. Что он делал в этом лесу? Есть ли у них причины доверять ему? Как-то не было похоже, чтобы в колонии хоть кто-то, кроме него, мог пройти мимо псов. Но если он делает что-то плохое, то почему помогает им? И что он сделал с Кендис? Да и вообще, разве не он их выпустил наружу?

Страшные догадки, как вороны, кружили у него в голове, но у Криса не было ни сил, ни желания все это обдумывать, поэтому он лишь вяло от них отмахивался. Совершенно растерянный, Крис перевел взгляд наверх. Как всегда, над планетой висела бездонная чернота.

— Ладно, пора возвращаться в колонию, пока нас не хватились, — поспешил вставить Вин. Крис с подозрением посмотрел на него. — И, пожалуйста, никому не говорите, что ходили за периметр. В лагере происходят страшные вещи, и я не хочу, чтобы следующей жертвой стали вы. Кто много знает, тот долго не живет.

— Ладно, пока что оставим это. Я слишком устал, — проворчал Стив. — Мы будем молчать, но не думайте, что мы об этом забыли. Вы что-то знаете про сферу и про псов. И я вам не доверяю, хоть вы и спасли нас.

— Пусть так, — кивнул Вин. — Кто-нибудь может донести Кендис до лагеря? У меня слишком много вещей в рюкзаке, я не могу ее взять.

Стив сказал:

— Я возьму.

Осторожно, боясь резким движением потревожить девушку, парень поднял Кендис на руки. Она никак не отреагировала на его прикосновения и даже не проснулась. Убедившись, что все готовы, Вин повел их к колонии.

— Опять твой Крис, — недовольно проворчала мама, не отрывая взгляда от палма, в который вбивала новости о моде в свой блог. — Ты хоть о чем-нибудь еще думаешь, кроме него? Куда поступать будешь, например?

— Мама, — недовольно протянула я, соля суп. — Его только выписали. Ты можешь с ним быть помягче?

— Конечно, могу. Просто мне не нравится, как ты убиваешься из-за парня, которому ты безразлична. Он не любит тебя, понимаешь?

— И что? — накрыв кастрюлю крышкой, я села на стул. Слышать это было неприятно, но я не подавала виду.

— А то, что…

По дому полилась нежная кантри-мелодия, и я подскочила.

— Крис пришел, — я не смогла сдержать улыбки. — Последишь за супом?

— Послежу, — недовольно буркнула мама, отложила палм и подошла к плите.

Я поправила волосы, убедилась, что макияж не размазался, и поспешила к входной двери. Я коснулась ее ладонью, и она отъехала в стену. Яркое летнее солнце залило всю прихожую и засверкало на металлических поверхностях. Я прикрыла глаза ладонью, так как снова забыла про линзы, и из-под нее увидела Криса. Он стал как будто еще худее, хотя я даже не знала, что такое возможно. На нем были серая футболка и короткие шорты. Несмотря на неделю в больнице, его кожу покрывал аккуратный загар, в отличие от моей, которая по-прежнему оставалась бела, как снег. Если бы не белое платье с разрезами, можно было бы подумать, что розового цвета в моей коже отродясь не водилось. Я не сдержала радостной улыбки и сказала:

— Привет.

Крис посмотрел на меня пронзительными голубыми глазами.

— Привет, — сказал он своим восхитительным голосом, и по моему телу пробежала дрожь. Все слова мамы забылись, забылись и те недели, что я провела в одиночестве, мучительно стараясь не помереть от душевной боли. После долгой-долгой ночи наконец-то начался рассвет, и я снова увидела, до чего красочен этот мир. Я увидела, что небо голубое, а трава зеленая, а вовсе не серая, как мне казалось в разлуке. И все стало так просто. Так легко. И так понятно.

— Зайдешь? — спросила я.

— Конечно, — и Крис зашел в мой дом, а вместе с тем и в мою жизнь.