В 1803 году в Петербурге вышла в свет книга, где была впервые в мире выдвинута идея электричества и опыты по его получению. Но ее автора – петербургского академика Василия Петрова при жизни не оценили, и его имя было прочно забыто. Только много позднее академик П. Капица назвал его «первым физиком мира», а президент Академии наук СССР С. Вавилов заявил, что в истории русской физики Василий Петров «по своему значению непосредственно следует за Ломоносовым». Однако до сих пор об этом гении даже у нас мало кто знает.

Родился Василий Владимирович Петров с семье приходского священника в г. Обояни (ныне Курской области). Окончил харьковский Коллегиум и был принят «на казенный счет» в Санкт-Петербургскую учительскую гимназию. Потом, с целью приобретения практического опыта, любознательный юноша сам отправился преподавать физику в далекий Алтай, на Колывано-Воскресенских горных заводах, крупнейшем тогда горнорудном предприятии Европы. Работа и полученные на рудниках практические навыки много помогли его будущим опытам.

В 1795 году после блестящей «пробной лекции» Петров был утвержден в должности профессора физики и математики Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, где прослужил почти 40 лет. Там он создал великолепный для своего времени физический кабинет, где и проводил свои опыты. Одновременно читал лекции в Академии художеств и во Втором кадетском корпусе. Лектором Петров был блестящим, и студенты валом валили к нему в аудиторию. В 1803 он был избран корреспондентом, а в 1807 членом Академии наук. Как ученый и преподаватель, Петров отличался огромной энергией и трудолюбием, работал по 14–16 часов в сутки.

Известие об опытах

Первый свой труд, изданный в 1803 году, он назвал витиевато «Известие о гальвано-вольтовских опытах, которые производил профессор физики Василий Петров посредством наипаче огромной батареи, состоящей иногда 4200 медных и цинковых кружков, и находящейся при Санкт-Петебургской хирургической академии». В нем ученый рассказал, что однажды взял две проволочки и прикрепил к полюсам самим им изготовленной огромной батареи, а на другие концы прикрутил кусочки древесного угля. При разделении электродов ослепительный свет вдруг озарил стены лаборатории. Такого до него еще не видел никто!

Потом Петров так и написал, что если к «металлическими изолированными направителями, сообщёнными с обоими полюсами огромной батареи, приближать оные один к другому на расстоянии от одной до трёх линей, то являются между ними весьма яркие белаго цвета свет или пламя…, от которого тёмный покой довольно ясно освещён быть может».

Другими словами, физик сразу понял, что таким способом возможно при помощи электричества освещать помещения. Этим открытием Петров на полвека опередил свое время. Он стал изобретателем электрической дуги для плавки металлов и восстановления металлов из их окисей, и, следовательно, заложил основы современной электрометаллургии. Кроме этого, впервые применил параллельное соединение источников электрической энергии, установив зависимость силы тока от поперечного сечения проводника, предвосхитив этим закон Ома. Именно петербургский ученый ввел также в электрическую науку термин «сопротивление». «Дуга Петрова» была применена для прожекторов во время русско-турецкой войны.

Писал по-русски

Свои сочинения ученый писал по-русски, и о них в Европе долгое время ничего не было известно. По этой причине приоритет в получении электрической дуги необоснованно приписали английскому ученому X. Дэви, который сделал это только в 1808 году и описал свои опыты в 1812.

Ученый был на редкость изобретателен при разработке методик исследований. В те времена ни амперметров, ни вольтметров, конечно, еще не было, а потому качество работы батареи Петров узнавал по ощущению, которое вызывал электрический ток в его пальцах, когда он касался ими столба. Чтобы сделать пальцы более чувствительными, он срезал с их кончиков верхний слой кожи; и тогда ему удавалось выявить даже очень слабый ток. Петров разработал метод изоляции провода сургучом, а также способ изготовления многожильного гибкого провода с изоляционным покрытием.

Драматическая судьба

Но, увы, нет пророка в своем отечестве. В то время в российской Академии наук царили застой и засилье немецкой профессуры, а в администрации, которое ее курировало, заправляли матерые консерваторы. Академик Крафт и вся немецкая группа сначала препятствовала принятию Петрова в академики, а когда это им не удалось, активно мешали его работе. Так, Крафт отказался в 1803 году представить Академии наук книгу Петрова, как того требовали правила. Не случайно чуть позже Пушкин в едкой эпиграмме так охарактеризовал царившие там застойные нравы:

Не нашел Петров общего языка с князем Уваровым, президентом Академии наук, а позднее министром просвещения. На все просьбы ученого выделить средства для закупки новейшего оборудования для его физического кабинета, тот отвечал демонстративным отказом. В знак протеста не возмущенный Петров не явился на похороны Александра I. Этого власти ему простить не могли – ученого отстранили от руководства физическим кабинетом, а труды запретили печатать. Вскоре он был уволен и из Медико-хирургической академии. Потрясенный и раздосадованный гений физики вскоре умер. Его могила на Смоленском кладбище в Петербурге затерялась. Не сохранилось даже достоверных портретов ученого.

«Следует за Ломоносовым…»

Только в 1886 году студент Петербургского университета А. Гершун, будучи проездом в Вильно, случайно обнаружил там книгу Петрова о «Гальвани-вольтовских опытах…». Он был поражен ее содержанием и привез томик в Петербург, показал коллегам и о Петрове снова заговорили, его имя было извлечено из забвения. В 1936 году в английском журнале «Science progress» появилась статья «Забытый электротехник» посвященная его работам. Президент Академии анук СССР С. Вавилов написал: «В истории русской физики до половины 19 века В. В. Петров не только хронологически, но и по своему значению непосредственно следует за М. В. Ломоносовым». А. С. Капица отметил: «Для меня нет никакого сомнения, что по своим научным открытиям Василий Владимирович Петров должен был бы занять одной из самых первых мест не только в нашей, но и в мировой науке, как крупнейший физик-экспериментатор».