Ей не нравилась пеневийская обстановка? Это она ещё войданскую не видела. Пеневийцы хотя бы имели кое-какое представление о вкусе и элегантности, не то, что эти работорговцы, для которых главное показать свое богатство. Всё-то у них такое громоздкое, тяжелое и роскошное.

Фонтан чуть ли не на всю комнату, огромные золотые с драгоценными камнями скульптуры, большой ярко-красный ковёр, массивные двери, нависающая люстра на множество свечей. Всё, кажется, того гляди раздавит, превратит в лепёшку. И это в холле замка. А что тогда творится в залах?!

Сколько им ещё ждать?! Видимо, нужно было послушать совета маэстро и выбрать вход для слуг. Но Света решила по-другому. Невозмутимый дворецкий, запуская их компанию, попросил подождать, пока он уведомит графа. А тот что-то не спешил принять группу артистов. Они уже полчаса прохлаждались в холле под подозрительным взглядом дворецкого, пославшего за графом кого-то из слуг. Наверняка следил, чтобы они не стащили что-нибудь ценное. Было бы что брать!

Света, недовольно передёрнув плечами, нетерпеливо стукнула по яркому ковру посохом, который вчера вернул брат. Граф мог бы подумать о простой вежливости!

— Леди, попроще лицо-то сделай! — раздался за спиной язвительный голос пирата.

Она резко обернулась и смерила пирата злым взглядом. Парень, вызывающе ухмыляясь, поправлял белоснежные манжеты на своём ярко-красном костюме. Волосы прилизаны, над губами чернели усики. Так как пирата могли узнать, то ему пришлось загримироваться. Она уже успела его высмеять и если бы только его.

Света с самого утра была недовольна всеми и вся. Каждое слово принимала в штыки и резко отвечала, отчего сейчас брат и друзья старались держаться подальше. Рос и Алия стояли у картин, делали вид, будто ими любуются. Только, судя по глупым улыбочкам и взглядам, картины их интересовали в последнюю очередь. Случись конец света, эти двое даже не заметили бы. Иган что-то высматривал в окне. И что в темноте можно увидеть? Маэстро со своими тремя музыкантами остались недалеко от входа. К сожалению, им тоже досталось, она обвинила их в опоздании, хотя те и пришли вовремя.

Только Стив и страж стояли рядом. Рыжа она просто-напросто весь день игнорировала, на что он совершенно не обращал внимания, словно тень, маяча за спиной. А пират только и рад огрызнуться в ответ.

Света ехидно прищурилась. Вот только ответить не успела.

— Джон, что тут происходит? — раздалось сердитое требование.

В холл входил кругленький господин в нарядном ярком костюме. Тонкие губы были недовольно поджаты.

— Артисты, ваша светлость, — с уважительным поклоном известил дворецкий.

К фонтану подтянулись остальные из их компании и выстроились в одну линию. Под взглядом подошедшего графа Панлиста склонились в низком поклоне. Света сначала поприветствовала кивком, но, быстро опомнившись, с неохотой повторила поклон друзей. Выпрямившись, с осторожностью начала оглядывать графа.

— Маэстро, кто эти люди? — тоном, будто Рафаэло виновен во всех грехах мира, спросил граф. — Вроде мы договаривались на твою обычную группу.

— Простите, ваша светлость, это… — начал маэстро, но его перебил Стив.

— Ваша светлость, — выступил вперед парень. Небрежно отвесил легкий поклон и, помогая себе жестами, начал свое представление.

«Позвольте представиться, великолепнейший, выдающийся любимец народа, начиная от зимидарских дикарей… — доверительно, — холодновато там, знаете, — и снова громким голосом: — и заканчивая Междуречьем, ведущий Агналио Лорсетапатам Морс к вашим услугам. Моя группа странствующих артистов, — обвел рукой их компанию, — под моим скромным руководством, конечно, произвела фурор во всех императорских и королевских дворах. Сам Идан Пеневийский был готов отдать свою корону, чтобы мы только повторили свои номера».

Света представила гордого, властного свёкра, предлагающего свой венец с зимидарскими кристаллами и умоляющего повторить представление, и прикусила губу, сдерживая злорадную усмешку от несуразности картины.

«Принцесса пеневийская сама лично умоляла остаться ещё на один день. Даже… — доверительно наклонился к графу, — была готова предложить себя. Я, конечно, отказался. Как можно? Вот такое я произвел на неё впечатление своей красотой, умом, очарованием»

Света бросила убийственный взгляд на пирата, который тот и не заметил. О да, впечатление он на неё произвел. Такое впечатление, что до завтра навряд ли доживет.

— Я его убью! — холодно произнёс Лис, заставив её вздрогнуть. Кажется, это были первые его слова за весь день.

— А я тебе помогу! — шепнул Рос.

К счастью, их шёпот никто не слышал. Все ошарашено наблюдали за разошедшимся Стивом.

«Король Скифа ради нас отложил важное заседание и танцевал так, что растряс свое брюшко. А король Озара… — вдруг словно опомнившись. — О, простите, вас же интересовало, кто мы. Позвольте вашу руку».

Пока ошеломленный таким напором и наглостью граф не пришёл в себя, Стив подхватил его под руку и начал представлять каждого по отдельности. Граф не мог вставить ни слова в его речь.

«С маэстро и его людьми вы знакомы. Наши музыканты приболели, и Рафаэло милостиво согласился их заменить. А теперь перейдем к моей великолепной группе. Этот гигант, Михаэло Мышко, имеет такую силу, что может завалить голыми руками быка! — и тихо доверительно. — Жаль только маленько того… Ну вы понимаете», — покрутил пальцем у виска.

Судя по появившимся злым искоркам в сузившихся глазах Игана и сжатым кулакам, желающих убить наглого пирата прибавилось.

Стив поспешил отойти подальше от друга. Следующей его жертвой стал Рос. Почему-то Сердцеед пропустил Алию, стоявшую между царевичем и озарцем.

«Этот парень Коте Игривост наш великолепнейший жонглер. Вы никогда не увидите, как у него в руках мелькают предметы: ножи, и даже, представьте, заполненные вином фужеры. Только лучше его не просить ими жонглировать. Без вина останетесь. Глотка-то у него бездонная. Всё, где есть хоть капля спирта, проглатывает».

Так, братика обозвали пьяницей. Свете становилось всё интереснее, даже плохое настроение стало отступать. Конечно, потом они все отомстят пирату, но любопытно, что он придумает об остальных. Её, как и Алию, пропустил, остановился напротив Лиса, предупреждающе сложившего на груди руки.

Зелёные глаза Стива с предвкушением сверкнули.

«А вот с этим, ваша светлость, стоит быть крайне осторожным. Фокусник. Да-да, признаюсь, непревзойденный. Только, к сожалению, слабость имеет. Любит не возвращать используемые в номерах предметы. После каждого представления приходится обыскивать и с извинениями возвращать. Надеюсь, предупредите своих гостей. Ах да, на всякий случай проверьте карманы, все ли на месте. Я всегда так делаю после общения с ним. Не поверите, не досчитывался золотых, хотя и не сводил с него глаз»

Всё же умный парень. Не зная ничего о Рыже, только по показанным им навыкам на репетиции, отгадал прошлое стража. Да и смог использовать.

Граф машинально полез в карманы и вытащил какой-то рисунок. Тут же, словно опомнившись, быстро убрал обратно и нахмурился. Свете показалось, что на рисунке было изображение лютни. Судя по мелькнувшему беспокойству на лице Стива, граф встревожился слишком рано.

Парень снова схватил Панлиста под ручку и доверительно произнёс:

«Видите, с кем приходится работать. И если бы они не были такими умельцами… — покачал головой и вдруг улыбнулся. — А теперь я вас, ваша светлость, познакомлю с нашими красавицами. Позвольте представить, великолепная и несравненная…»

— Ваша светлость, — неуверенно прервал подошедший дворецкий. — Десять часов. Скоро гости подойдут.

Граф встряхнул головой, словно скидывая гипнотическое воздействие. Отпрянул от пирата, резким движением вытащил платок и брезгливо вытер руку, за которую хватал парень.

— А теперь давайте поговорим об оплате, — попробовал снова заговорить Стив, но в голосе мелькнули неуверенные нотки.

— Хватит!!! — со злостью проорал граф, прищурившись.

— Хватит, так, хватит, — выставил пред собой ладони Стив, отступая к ним. — И зачем так орать? Нервы беречь надо. А…

— Охрана! — взяв себя в руки, спокойным тоном крикнул граф.

Так, а вот этого им не надо. Сейчас выставят из дома, и все приготовления будут напрасны.

Видимо, Сердцеед об этом же подумал.

— Ваша светлость, не надо охраны. Я больше слова не скажу. Вот только что вы будете делать без музыкантов? Других найти не успеете. Гости останутся недовольными.

Войданец поморщился и махнул рукой появившимся охранникам, мол, свободны. Окинул их компанию недовольным взглядом, ткнул пальцем в Стива:

— Ты мне не нравишься! — Как же Света с ним согласна. Граф показал на неё. — И ты тоже!

А она-то тут причем? Стоит, молчит, никуда не вмешивается, хотя и хотелось бы.

— Я не спущу с вас глаз! Джон, проводи их в комнату ожидания. Пусть готовятся! Через полчаса их выход! — резко развернулся и отправился вглубь дома.

До комнаты у зала, где должен был проходить бал, Света молчала, сдерживая негодование. Только за ними закрылась дверь, она, вошедшая первой, обернулась к друзьям и воскликнула:

— И чем я графу не угодила?

— Проще нужно быть, Янтарные глазки, — усмехнулся Стив, проходя мимо неё к большому креслу у окна. — Как я тебе уже говорил!

— Таким же простым, как ты?! — прищурилась Света. — Чтобы нас из дома выставили?

— Снова начали? — сердито перебил Иган.

Они одновременно недовольно посмотрели на великана, прислонившегося к подоконнику. С неприязнью переглянувшись, всё же замолчали.

— А в тебе и правда многовато достоинства для простой танцовщицы, — за спиной спокойно произнёс Рыж.

Света быстро обернулась и замерла от мелькнувшего тепла в потемневших серых глазах, которые тут же похолодели. Света про себя лишь вздохнула.

— Высокомерия, ты хочешь сказать, — насмешливо вставил пират.

— Я сказал, что собирался! — холодно глянул страж на Стива.

— Да? Какие мы нервные…

Имей Рыж способность взглядом превращать людей в статуи, Стив бы точно обледенел. Таким смертоносным холодом повеяло от него. Света невольно прикоснулась к руке своего стража с желанием успокоить.

С чего у Рыжа такая враждебность к Сердцееду? Вроде им делить нечего. А она тогда почему каждое слово пирата принимает в штыки? Соперничество? Кто лучше?

— Сестрёнка, план меняем? — вернул в реальность вопрос брата.

Все разбрелись по маленькому помещению. Музыканты, с интересом поглядывая на их компанию, в дальнем углу осматривали свои инструменты. Братик у массивного стола у стены помогал снять плащ Алии. Девушка, оставшись в ярко-алом платье, подол которого словно состоял из языков пламени, встряхнула своими вороными косами и благодарно улыбнулась Росу. На лице братика появилась блаженная улыбочка. Стив, закинув ногу на ногу, вольготно устроился в единственном кресле. Невоспитанный подлец! Рядом с ним возвышался Иган. И что у гиганта за привычка подпирать подоконники? Лис стоял рядом с ней, наперекор всему, вселяя уверенность и спокойствие.

Света с сожалением вздохнула, возвращаясь к вопросу брата. Ей так хотелось самой вместе с Рыжем обследовать дом, пока остальные бы отвлекали внимание. Но, видимо, не судьба. А ведь так трудно было уговорить парней.

— Да, конечно. Думаю…

— Барс и Лис! Пойдут они, — решительно перебил пират. — Как я сразу же и предлагал!

— Это с чего же?

— Леди, вы можете предложить кого-нибудь другого?

Света поморщилась. Приходилось признать, что пират на этот раз прав. Стив — ведущий, он главный в их группе. Иган и Алия не умеют взламывать замки. Про маэстро и его людей даже говорить не стоило, они посторонние люди. Остаются Рос и Рыж.

Молча кивнула.

— То-то же! — самодовольно хмыкнул пират.

— Ладно, пора готовиться к представлению! — поменяла тему Света, не ответив Сердцееду. — Алия, поможешь?

— Да, конечно.

— Иган, Рыж, плащ подержите? Мне переодеться нужно.

Если бы Света знала, что не придется бродить по дому, разыскивая неизвестно что, переоделась бы ещё в таверне. И сумку с нарядом Рыжу бы не пришлось нести.

Переодевание из удобного брючного костюма много времени не составило. Больше ушло на причёску. И вот она готова.

— Парни, можете убирать плащ.

Несколько секунд в комнате было тихо, все мужская компания ошеломленно глядела на неё. Прохладный воздух легко касался обнаженной спины и плеч, серебряные малюсенькие колокольчики на кончиках множества кос от каждого малейшего движения мелодично звенели. Света закружилась, юбка вспыхнула яркими радужными переливами. В легком наряде войданской танцовщицы, состоящего из украшенного радужными узорами лифа, широкого пояса и воздушной полупрозрачной юбки с разрезами с обеих сторон до бедер, Света раздетой себя не ощущала. Хотя, когда впервые увидела предложенный Алией наряд, на миг испугалась, но на примерке поняла: он идеально подходит для задуманного ею.

Света с вызовом взглянула на Лиса. Серебро в потемневших серых глазах обдало жаром, её щёки вспыхнули, помимо воли она шагнула к стражу. Перезвон колокольчиков вернул в реальность из серебристого горячего плена.

И не только её. Лис махнул головой, словно скидывая оцепенение, сложил на груди руки, холод вернулся в любимые глаза. Вот только она получила подтверждение и теперь ни за что не поверит, что он к ней безразличен. Плохое настроение испарялось, как не бывало, на душе становилось легко и свободно.

Твердое в три мужских голоса: «Нет!» — пролетело по комнате, заставив её мысленно улыбнуться. Вполне ожидаемая реакция!

— Ваше…, леди, в этом вы отсюда не выйдите! — решительно добавил Рыж.

— Сестрёнка, ты в этом наряде похожа… — Света, сердито прищурившись, взглянула на братика. Пусть только попробует сказать на кого. Спасибо, наслушалась Лиса! Рос поднял руки вверх. — Понял! Молчу! — и усмехнулся: — Вот бы тебя Дар видел.

Света покраснела. Старшему брату она сейчас показаться бы не посмела.

— Янтарные глазки, и в чьей спальне после танца мы должны будем тебя искать? — спросил Стив, зелёные глаза в удивление расширились. Видимо, она снова выпала из созданного им образа леди.

Промолчал лишь Иган. Судя по насмешке в синих глазах, с которой он поглядывал на парней, гигант был уверен, что в этом вопросе те проиграют. Встретившись с ней взглядом, весело подмигнул, заставив улыбнуться.

Света встряхнула волосами, создавая веселый перезвон, топнула каблучком и, повернувшись к Алии, с недоумением смотрящей на парней, весело произнесла:

— Ханжи собрались, не так ли? Алия, хоть ты им объясни, что это обычный наряд войданских танцовщиц…

— Я это знаю! — прервал Рыж, братик и пират кивнули, мол, тоже знают. — Но ты-то, леди, не танцовщица, а тем более войданская!..

Света посерьезнела и, глядя в серые глаза, спросила:

— А кто я?

— Ты знаешь!

— Нет, не то! — мотнула головой Света, снова создавая мелодичный перезвон. — Я знаю, кем хотят меня видеть. Очень хотят, даже не спрашивая моего мнения. А кто я настоящая? Кто-нибудь это может сказать?

— Это можешь решить лишь ты сама.

— А мне дадут? — Лис промолчал. Света грустно вздохнула. — Вот то-то же! Рыж, пойми, сейчас я хочу просто танцевать, побыть вольной танцовщицей, забыв про все на свете. Забыть о том, что нас где-то ждут, забыть о наших планах, забыть о том, какой хотят меня видеть. Скажи, где как не в танце можно это сделать? И какая разница, что на мне надето?

Страж нехотя кивнул.

Стук заставил замолчать. В приоткрывшуюся со скрипом дверь заглянул слуга и скороговоркой сообщил, что гости все прибыли и минут через десять можно начинать. После чего также быстро исчез.

****

— Лорды и леди, а теперь позвольте представить двух прекраснейших жемчужин нашего мира, которые позволят вам окунуться в историю о Зимидарской Соколихе. Первая — наша великолепнейшая лютниста, игра которой сравнима лишь с игрой Светоградской Жемчужины. Она своей мелодией пронзит ваши сердца, погрузит в мир сказочных грёз и нот, вы забудете обо всём на свете. Встречайте, несравненная повелительница музыки — Алая Роза.

Алия, лёгкой улыбкой приветствуя аристократов, не торопясь прошла к стулу, который подготовили для неё. Сев, поправила подол платья и приготовила лютню. Само спокойствие и очарование. А вот Свету, ожидающую в комнате, начинала бить дрожь. Танцевать для семьи, друзей, в маленькой компании — это одно, а под взглядами незнакомых аристократов, разодетых в вычурные тяжёлые наряды, украшенными килограммами драгоценностей — это совсем другое. Идея уже не казалась такой замечательной и интересной, но отступать Света не привыкла.

Жаль только, что Рыж и Рос не смогут увидеть её танец. Ей бы помогла их молчаливая поддержка. Но парни, первыми исполнив свои номера, отправились изучать дом. А Света с остальными должны привлечь как можно больше внимание.

— А так же, лорды и леди, под музыку нашей Розы перед вами выступит прекрасная танцовщица, от которой вы не сможете отвести своих глаз. Вы будете заворожены, околдованы. Встречайте, самая искусная, очаровательная, бесподобная королева танца — Леди Света.

Вот бы заставить парня повторить эти восхваления просто так. Не дождешься ведь! Скорее услышишь какую-нибудь гадость.

Света махнула головой, выкидывая несвоевременные мысли.

Глубоко вздохнула и сделала шаг в зал, тут же в кожу впились острые взгляды. Света подавила возникшее желание развернуться и сбежать. Крепче сжала посох и, гордо вскинув подбородок, представила привычную ситуацию: она прибыла на бал, а все эти люди являются её подданными. И это помогло. Весь страх улетучился. Едва заметной улыбкой окинула толпу присутствующих и в полной тишине, под звон колокольчиков, прошла в центр зала.

Лёгким кивком дала знать Алии, что можно начинать.

— Аристократка неисправимая! — буркнул себе под нос Стив так тихо, что наверняка лишь Света услышала.

Алия коснулась струн, мелодия проникла в самое сердце, беря его в плен. Дальше… А дальше мир исчез. Исчезла царевна Зимидара, не стало принцессы Пеневии. Света перенеслась на сотни лет назад, в Зимидар, перед нападением пеневийцев. Она стала простой женой охотника. Соколихой.

Три века назад, когда Зимидар процветал, у горного хребта среди густых лесов в небольшой деревне жила молодая супружеская пара: охотник Сокол и его Соколиха. Смелый умный парень очень любил свою быструю и лёгкую женушку, да и она не могла наглядеться на своего милого. Жили ладно, хорошо и, кажется, ничего не могло нарушить их счастья: счастья быть с любимым рядом, понимать его с полуслова, жить одной судьбой, идти одной дорогой.

Но беда всегда приходит неожиданно. На царство напали имперцы. Сокол, простившись с женой, ушёл защищать свою родину. Девушка осталась ждать его дома.

Каждый день она не сводила тоскливого взгляда с дороги: не идёт ли любимый. Но он так и не вернулся. Предательская стрела остановила биение горячего молодого сердце. Соколиха в тот же миг почувствовала смерть любимого, по деревне пронёсся пронзительный крик соколихи, потерявшей свою пару. Она сама пошла на поле битвы, сама нашла тело мужа и готова была вместе с ним тут же уйти в мир Матушки Зимы, но желание отомстить остановило. Поклялась Соколиха над телом любимого, что, пока она жива, не позволит пеневийцам топтать зимидарские земли, что выполнит долг Сокола.

Соколиха, похоронив мужа, решительно обрезала свои длинные косы, обрядилась в старые одежды мужа и, забрав его меч, отправилась к царю Зимидара, который набирал новое войско для защиты страны.

Пять лет училась Соколиха убивать, пять лет училась сражаться. И вот битва у городка Святожизнь. Схлестнулись две армии. Зимидарцы не жалели себя, за их спинами был дом, была семья, снова позволить имперцам хозяйничать в своей стране они не могли. Билась и Соколиха. Именно ей на пути попался имперский командующий, именно она раненая, рискнув жизнью, нанесла ему последний удар. Удар, который поставил точку в сражении. Пеневийцы признали поражение. Соколиху объявили героиней, ей предлагали остаться в столице, титул, но она отказалась и ушла к себе в деревню. Клятва была выполнена, она могла вернуться к мужу…

Последняя тревожная нота, и Света, прислонив колени перед воображаемой могилой мужа, кладет посох на пол и застывает…

****

Кабинет графа оказался под стать всему дому. Громоздкая мебель, тяжёлые шторы и две статуи, которые первыми бросились в глаза. Не Богов, а непонятно кого. Первая, у окна, прямо напротив двери — змей, хвостом обнимающий посох, глаза-алмазы, казалось, с ненавистью наблюдали за взломщиками. Вторая статуя у книжного шкафа — вставший на две лапы огромный медведь, упирающийся передними лапами на меч. Символ империи Войдан, который также был изображён на гербе страны.

Лис, в то время как Рос обыскивал ящики стола, старался найти тайники. Он был уверен, что без них граф не обошёлся бы. Вот только мысли о Крошке мешали сосредоточиться. Перед глазами стояла картина её танца в этом вызывающем наряде, масляные улыбочки аристократов, возжелавших танцовщицу. И когда страж понял, что стоит, уставившись на статую медведя невидящим взглядом, сжимая со злостью кулаки, готовясь набить морду каждому из аристократов, кто смотрит на его принцессу, удивленно помотал головой, скидывая наваждение. Начав осматривать книжный шкаф, тихо буркнул:

— Ты почему не настоял? Не запретил? Не достойно принцессе…

Рос не стал переспрашивать, о ком и о чём страж говорит, поднял голову от ящика и с удивлением перебил Лиса:

— Я? Запретить? Свете? Рыжий, ты меня с Даром не спутал? Лучше скажи-ка, что у вас вчера произошло?

Страж мрачно глянул на царевича. Что-то объяснять он не собирался. Никому.

Царевич усмехнулся:

— Понял. Да я и сам прекрасно представляю, что у вас там случилось. Сестрёнке пришлось столкнуться с твоим долгом. Не так ли, Воин Трона? И нечего пронзать меня грозным взглядом, после Дара он на меня не действует!

— Откуда?

— Откуда знаю? — самодовольно усмехнулся. — Говорить тише надо и сначала убедиться, что никого рядом нет. Подслушал я твой последний разговор с учителем. — В янтарно-карих глазах мелькнула угроза. — Страж, я не знаю, что вы там с милордом планируете, но против воли сестрёнки я не позволю ничего сделать. И если она пошлёт вашу империю подальше, я ей помогу. — И снова появилась усмешка, будто и не было угрозы. — А ты, Рыжий попал! Если альфа-волчица сама не передумает, её отговорить сможет лишь стая или вожак. Хотя, если она воспримет тебя вожаком…

Страж поморщился:

— И что у вас за привычка равняться на животных?

Царевич вздохнул и прислонился к столу спиной.

— Если бы просто привычка. Позволь кое-что объяснить. Понимаешь, мы не просто всё сваливаем на животных, не просто выбираем собственный тотем. Сущность зверя — это часть нас, дикая часть. Человеческая половина, конечно, главная, преобладающая. И то, если подросток вовремя проходит ритуал Слияния. В противном случае, перед вами может оказать сумасшедший ребёнок, бросающийся на всех подряд, который полностью живет животными инстинктами. Тогда от человека у него ничего не остается. И изменить уже ничего нельзя. Лишь только дать успокоение…

— Зимидарцы! — привычно буркнул Рыж, возвращаясь к поиску тайника.

— Когда-то давно наши предки могли полностью обращаться в присущее им животное, но из-за смешения крови сейчас меняется лишь сознание. Если даже человек прошёл слияние, подстерегает опасность: животная часть может взять вверх. Тогда получится то же, что и с подростком, не прошедшим слияния. Вернуть личность будет трудно, почти невыполнимо. А причина — боль, отчаяние, ярость — в общем, то, что заставляет отодвинуть сознание и выпустить на волю дикую часть.

— Зачем ты говоришь мне всё это?

— А ты как думаешь? Волки, особенно альфы, выбрав пару, будут ей верны всю жизнь. За своего избранника, за свою семью, стаю будут бороться со всем миром, не жалея себя и других…Света выбрала тебя. Чего только нашла, не понимаю. Но это не моё дело. В ваши отношения я вмешиваться не собираюсь. Свете это не понравится. Только если из-за тебя она пострадает, из Нижнего царства Зимы достану…

Страж задумчиво оглядел царевича, снова зимидарская легенда. А ведь парень и впрямь верит во всё это.

Вдруг из-за шкафа едва слышно донеслись отзвуки разговора. Страж взмахом руки остановил царевича, прислушался. Убедившись, что не показалось, начал внимательно осматривать стену у шкафа.

— Вход? — шепотом уточнил подошедший Рос.

Страж кивнул, гадая, какая часть статуи медведя — рычаг. Только с третьей попытки удалось его найти. Осторожно прикоснулся к носу животного, поворачивая. Шкаф раздвинулся на две половинки, высвечивая дверь, сливающуюся со стеной. Толкнул, дверь приоткрылась. Первым вступил за порог. За тайной дверью оказались узкие ступени, змейкой спускавшиеся вниз. Чем ниже, тем громче был говор. До самой комнаты в самом низу спускаться не стали, так как дверь, из которой струилась полоска света и к порогу которой приникала лестница, была открыта. Оставшись на лестнице, прислушались.

— … Радоград, Горнол, — донеслись до них названия соседствующих с империей королевств.

— С этими ясно, — шипящий голос заставил Рыжа переглянуться с Росом. Не было сомнений, это Змей Светы. — Как дела с остальными?

Судя по властному тону, он в этой компании главный.

— Равнол сопротивляется, но вскоре падёт. В остальных работают наши разведчики. В походе на Пеневию королевства помешать не смогут.

— Магистр, сколько можно нам быть в тени, когда… — начал хриплый голос и вдруг, потеряв весь вызов, с умоляющими нотками. — Простите, ваша светлость. Это не моё дело.

— Когда придёт время! — ледяным тоном прошипел Змей и требовательно: — Граф, я что-то не вижу среди нас наместника. Как это понимать?

— Простите, — промямлил хозяин дома. — Но все мои уговоры разбиваются об упрямство этого старого осла. Мол, ему плевать, кому молятся все остальные, а он будет чтить Четырех Богов, как делал весь его род тысячелетиями…

— Сын?

— Во всем поддерживает отца.

— Так не пойдет! Во главе Светограда должен стоять один из нас. Граф, позаботьтесь об этом! На этом закончим. О месте новой встречи вас всех известят. Граф, завтра нужно провести ритуал. Соберите светоградцев, желающих посвятить себя нашему Повелителю.

— Я, наконец, получу силу? — полным надежды голосом прошептал граф.

— Да, пришло твоё время. Господа, да возродится Емзей!

И громкий ответный хор:

— Емзей!!!

Рыж коснулся плеча царевича и показал на выход повернувшемуся парню, мол, пора отсюда сматываться.

Дождавшись кивка, первый стал подниматься по лестнице. За ним царевич. Быстро покинули кабинет графа. И, не сговариваясь, зашли за угол, где и затаились, сливаясь с тенью, не сводя взглядов с двери.

Вот только кроме Панлиста, вышедшего через некоторое время из своего кабинета, никого не показалось. Видимо, в тайную комнату вел ещё один вход.

Рыж и Рос дождались, когда граф скроется из коридора, и вернулись в кабинет. Повторно найти вход не составило труда.

Рос проскользнул в кромешную темноты комнаты первым, через секунду появился огонёк масленки. Страж взял себе на заметку, что царевич отлично видит в темноте. Вероятно, сущность зверя давала знать.

Кроме масленки овальную небольшую комнату во время собрания, видимо, освещали канделябры, висящие между картин на стенах. В центре — большой круглый стол, напротив входа — небольшой алтарь, на котором стояла статуэтка змея, обвивавшего круг, рядом с ним прозрачный бокал с тёмно-красной жидкостью. Судя по густоте, навряд ли вино.

Рос брезгливо щелкнул ногтем по бокалу, одновременно с мелодичным звоном сообщил стражу:

— Кровь!

Рыж кивнул, ничуть не удивившись. Нечто подобное он и предполагал. Окинул взглядом комнату, стремясь понять, где может быть тайник. Раз в кабинете не нашли ни одного документа о емзейцах и назревавшей войне, то, весьма вероятно, они должны находиться где-нибудь здесь.

Привлекла внимание картина со змеем над алтарём. Лис пожал плечами, почему бы и нет? Конечно, это самое банальное место для тайника, но зачем усложнять в скрытой-то от всех комнате? Предположение оказалось верным. За картиной находилась дверца, вот только с замком пришлось повозиться, что только раззадорило стража. Давно не попадались ему такие задачки. Пружину удалось отмычкой подхватить на третий раз. Распахнув дверцу, страж с удовлетворением улыбнулся.

— А ты не хуже Светы справляешься, — усмехнулся Барс, стоявший над душой. — Интересно, кто из вас быстрее?

От упоминания принцессы страж помрачнел. Среди немногих бумаг нашлись нужные: список людей — Рыж был уверен, тех, кто связан с емзейцами в Светограде — амбарная книга, которую страж перелистал и довольно кивнул. Граф оказался педантичен и все щепетильно записывал.

— Интересно, а это ему зачем? — царевич разглядывал листок с изображением лютни, под которой было несколько строчек.

— Берем с собой, — решил страж. — Раз граф так над ним трясется, может пригодиться.

— Пусть сестренка разбирается. Это по ее части, — согласился Рос и спрятал рисунок в карман.

На выходе из кабинета чуть не попались. По коридору шёл дворецкий, пришлось вернуться. Вспомнив представление пирата, решили подстраховаться, царевич воспользовался вином графа: сделал несколько глотком и часть вылил на себя. Шагая по лестнице и коридору, притворились, что Рыж, ругаясь, тащит пьяного в никакую Роса, забредшего неизвестно куда. Дворецкий, который всё-таки наткнулся на них на лестнице, брезгливо поморщился, оттолкнул кинувшего к нему на шею просившего спасти от изверга пьяницу и приказал убираться с глаз долой. Что им и надо было.

У зала они появились перед самой финальной сценой танца Светы. Рыж на миг перенёсся на восемь лет назад. В тот день, когда маленькая царевна, желающая показать своё умение, точно также стояла на коленях. Тогда он не признался, какое впечатление произвел на него танец. Но до сих пор помнит каждое быстрое движение, каждый поворот, каждый взмах посохом.

Ничего не изменилось. Только девочка превратилась в прекрасную девушку.

А вот и та же гордая улыбка, тот же янтарный радостный свет в глазах. Принцесса понимает, что справилась, и безмерно гордится этим.

Неожиданно девушка, вставшая на ноги и довольно оглядывающая хлопающих аристократов, застыла. Улыбка медленно сползла с побелевшего личика, руки крепче сжали посох.

Лис проследил за её взглядом. На пороге в зал стоял высокий, худощавый мужчина в длинном чёрном плаще, белые волосы свободно падали на плечи, через смуглую правую щеку от виска к горлу тянулся старый шрам. Ледяной бесстрастный взгляд бледно-зелёных глаз был устремлён на принцессу.

Вдруг губы мужчины скривились в полуусмешке, незнакомец едва заметно кивнул девушке. После чего, так резко развернувшись, что полы плаща взметнулись, исчез из виду.

Принцесса встретилась взглядом с Лисом, на её личике мелькнула мольба, янтарные глазки начали закатываться. Рыж едва успел подбежать и подхватить потерявшую сознание девушку.

Аристократы непонимающе зашептались, раздался громкий голос Стива, успокаивающего господ, что танцовщице просто стало душно в зале. Лис не стал дослушивать, чего там наплетет пират, он, с тревогой не сводя взгляда с бледного личика девушки, понёс её в комнату.

Там к нему сразу же подбежали испуганные друзья. Лис, не обращая на них внимания, положил девушку в кресло и попросил принести воды. Все его действия происходили словно в тумане, он не понимал, что произошло и это пугало. Было только одно предположение: Света раскрыла так долго мучающую её тайну.

— Вот возьми, — раздался полный тревоги голос Алии. Нехотя отвернулся от такой необычно беззащитной и хрупкой принцессы и забрал протянутый лютнистой стакан с водой.

Но вода не понадобилась. Девушка шевельнулась и открыла глаза, с недоумением огляделась.

По комнате пронёсся хоровой вздох облегчения. С сердца Лиса словно упал камень, позволяя, наконец, свободно выдохнуть.

Света обвела виноватым взглядом друзей и слабо улыбнулась стражу. Подняла дрожащую руку и осторожно прикоснулась к его щеке, словно желая успокоить.

— Света, что с тобой было? — с тревогой спросил Рос, стоящий за спиной стража.

Света едва заметно пожала плечами.

— Я вспомнила, кто такой Змей! — чуть дрожащим голоском ответила она. — Рос, ты видел человека у входа в зал?

Царевич помотал головой. Конечно, откуда ему увидеть? Он, словно завороженный, не сводил взгляда с лютнисты.

— Это был дядя Зелибор, убийца папы. Змей!

****

За окном темно, луна спряталась за тучами, будет дождь. Благословение Матушки Зимы для всех, кроме него и таких же, как он. Предательство смывается лишь кровью. Остаётся покорно идти до конца по дороге лжи и бесчестья, никуда не сворачивая. Другого он не достоин…

Проклятие, что за малодушные мысли?! Он, первый магистр Зелибор, правая рука Высшего магистра, второй человек в организации, ему подвластны тысячи человек во всём мире. Он способен получить всё, что захочет, стоит лишь только пожелать. А тут какие-то сомнения. С чего бы это?

Да кого он обманывает? Всему виной янтарные глаза, поднявшие прошлое с глубины сознания. С них всё началось и, вероятно, закончится, так или иначе.

С царицей Зимидара они, два воина, познакомились одновременно и одновременно же влюбились. Два Ледяных Воина, два друга, Кот и Уж, и одна прекрасная девушка, наделённая Богиней властью. Им, двоим, Верховная жрица поручила защищать молодую царицу по дороге из Храма до столицы Зимидара. Три дня определили судьбу не только их троих, но и многих других.

До последнего Зелибор был уверен, Ростислава выберет его: красивого, умного, серьёзного парня, который сможет стать ей достойным мужем и царём. Но девушка предпочла вольного, легкомысленного Кота.

Зелибор надеялся, что он смирится, привыкнет. Но каждая встреча с влюблённой парой всё больше его от них отдаляла. Он впервые завидовал своему другу и что угодно бы отдал, только бы быть на месте Всеслава. Чтобы на него Ростислава смотрела влюблённым взглядом, чтобы дети его также обожали. Он всё чаще стал отправляться в другие страны, рисковать без меры. Но каждое возвращение увеличивало тьму в груди и это, в конце концов, привело к ошибке.

Если бы он тогда не напился, глуша свою ревность, разъедавшую душу, если бы девушка не походила на Ростиславу, если бы… Как их много.

Надругаться над незнакомой девушкой не дал её жених-крестьянин. Зелибор взъярился и выхватил меч. Он бы убил парня, но появился Всеслав, с которым договорились встретиться. Царь попытался остановить друга, но в пьяном угаре Зелибор этого не понял. И поднял меч на друга, впервые не во время тренировки, а чтобы убить. Всеслав смог ускользнуть от удара, Зелибора занесло. Кот успел перехватить меч. Что-то Всеслав кричал, уговаривал успокоиться, но Зелибор был невменяем. Он так и не понял, как это случилось, но его же собственный меч прочертил острием черту на его же щеке. Черту, оборвавшую и ту тонкую нить, что ещё связывала друзей. Зелибор тогда ушёл.

Несколько месяцев он бродил по странам, напиваясь в каждом кабаке, пока не забрёл в Междуречье. Там к его столу подсел Высший магистр, как сейчас Зелибор понимает, совсем не случайно. За ним давно следили. Разговор с магистром привел мысли в порядок. Он понял, что Всеслав специально обезобразил его, чтобы устранить соперника, что это Кот предал его. А тут ещё магистр предложил новообращённому последователю Емзея возможность получить самое желаемое. И для этого нужно было сделать самую малость: устранить небольшое препятствие — предателя.

Зелибор вернулся в Зимидар и, не сомневаясь ни капли, убил бывшего друга. Смог избежать подозрения, даже стал героем, который спас малышку Светика от убийцы. Кажется всё, ещё немного и он добьётся, чего хотел, но эта девчонка всё испортила. Даже ничего не помня, она, которая до этого обожала своего дядюшку Зела, стала его бояться. При каждом приближении, при звуке его голоса впадала в истерику. Он объяснял это всем тем, что девочка боится его из-за шрама, и все поверили. Но это не помогло. Ростислава, которая и сама избегала намёков на новое замужество, на то, что Зимидару нужен царь, попросила уехать. Это нарушало все планы емзейцев, им нужно было царство. Магистр предложил силой заставить царицу дать согласие.

Зелибор не смог себя заставить. Янтарные глаза, в глубине которых притаилась боль, не давали поступить так. Смешно, убить своего лучшего друга рука не дрогнула, а вот навредить женщине, которую любил, совесть не позволила. Тогда она ещё у него была. Он первый и последний раз отказался выполнять приказ, поклялся, что полностью посвятит себя служению Емзею, чтобы только никакого покушения на жизнь Ростиславы ни сейчас, ни потом.

Каким наивным дураком он был. Нужно было следовать приказу, нужно было не обращать внимания на янтарные глаза, убить девчонку, воспользоваться болью царицы, жениться на ней.

Теперь он отлично это понимал. Если бы не та слабость, то под властью емзейцев сейчас были бы и Зимидар, и Озар с Предгарьем. И тогда хватило бы крови и жизненной силы для открытия прохода для бога. Пусть новообращённые верят, что помогают возвращению Творца, Зелибор-то знает, что это не так. Емзей сильнее, могущественнее и сможет противостоять этим лицемерным богам, которые кроме того, чтобы читать нравоучения, ни на чего больше не способны. И этот мир, в конце концов, провалится во тьму, куда ему и дорога. Зелибору, в отличие от многих из магистров, власть не нужна, обрести покой — вот его цель. А его ему теперь может дать только Емзей.

Ну что ж, всё, что мешает, должно быть уничтожено. А девчонка уже дважды нарушала его планы, пора это прекращать. Пусть послужит на благо Емзея…