Радужное небо, радужная земля, радуга вокруг. От мерцания даже в глазах рябило. И среди всего этого переливающего ничто стояла она. Боли не было. Только удивление, смешанное с лёгким испугом от непонимания. Этот мир был очень похож на тот, из которого Анела вытянула Малыша. Только притягивающих врат не хватало и сдерживающих лент.

За спиной что-то мешало, тянуло назад. Анела невольно посмотрела через плечо и в ошеломление коснулась радужных с чёрно-серебряными переливами крыльев. Мягкие перья, отзываясь на её движения, чуть дрожали. Она снова, на этот раз осторожно, шевельнула плечами, крылья дрогнули. А что, если?

Крылья расправились во всю ширь. Анела снова оглянулась и улыбнулась от их мерцающего великолепия. Взмахнула раз, второй, третий. Они поддавались чуть тяжело, казалось, воздух стал густым как вода в центре храмовского озера. Но с каждым взмахом становилось всё легче и легче прорезать ими воздух. И ноги, наконец, оторвались от земли. Анела, испугавшись, перестала махать крыльями и снова очутилась на земле.

Со второй попытки она оторвалась от земли и устремилась в радужное небо. Воздух ерошил крылья, играл с волосами, ласкал тело. Она летела всё выше и выше. В какой-то момент сложила крылья. На миг зависла и начала падать. Перевернулась и полетела вниз головой. Воздух свистел в ушах, восторг бурлил в душе. Это было даже лучше, чем мчаться на Северянке во весь опор. У самой земли Анела расправила крылья, на миг зависла, немного пролетела над землёй и снова устремилась вверх.

Такого счастья она не испытывала, даже когда матушка впервые восхитилась показанным рисунком. Анеле тогда было пять.

На очередном круге краем глаза заметила свечение. Пригляделась. Огонёк разгорался всё ярче и ярче, недалеко от него ещё один — зелёный, потом — синий. Но кроме ярких, рассыпанных вокруг, мелькали более тусклые, а то и совсем почти невидимые. Их было меньше. Последних она насчитала штук десять. Три, держащиеся одной группкой, неожиданно её заинтересовали. Они притягивали её теплом.

Анела полетела к огонькам и вдруг в какой-то миг поняла, что повернула обратно. Попыталась снова. Опять неудачно. Словно впереди возникала невидимая стена, не пускающая дальше. Вздохнув, Анела зависла в воздухе на одном месте, кончики перьев чуть подрагивали. Что же это было? Как пробиться сквозь стену? Да и надо ли? Надо!

Внизу под ней что-то стало происходить. Пространство изменялось, превращалось в огромную подробную карту Амбрании. С дорогами, лесами, реками, городами и деревнями. Три, заинтересовавших её огонька, находились у поместья Зимирия. Неужели это её сестры? Тогда…

Анела поднялась выше. Два ярких голубых огонька находились на краю Пущи. Несомненно — это Люсилия и, наверное, Анфелия. Голубой — цвет воздуха. Анела с надеждой повернулась к Храмам. Если она видела местонахождение послушниц и ведьм, то, наверняка, должна увидеть и жриц. На месте храма Игнис — пустота. У храма Аква — один ярко-синий огонёк, но чуть в стороне ещё несколько одной группкой. А у храма Терра — один единственный жёлтый.

Этого не может быть! Их должно быть намного больше! Может, она неправильно поняла? Может, все эти яркие огни — не ведьмы… точнее не только ведьмы, но и часть из них жрицы?

Вот только себя не обмануть. Она не ошибается. Яркие огни — это ведьмы со своими дикими неуправляемыми стихиями, чуть бледнее — жрицы, а совсем бледненькие — послушницы, стихия которых ещё скрыта.

На глаза попалась группа жриц — двадцать огоньков мигали тревожным красным оттенком. Они двигались по дороге, огибали Чёрную Пущу. Где-то через день будут недалеко от Анфелии.

Нужно срочно возвращаться в реальный мир! Срочно перехватить их. Благодарение Богини. Скоро Анела встретится со своими сёстрами. И теперь наверняка она не ошиблась.

Но как вырваться из этого радужного мира?

В тот же миг перед глазами завертелся радужный вихрь. Анела на миг закрыла глаза, а открыла уже лёжа на мягкой кровати, под тёплым одеялом, с непониманием глядя в деревянный потолок. Рядом раздался радостный лай, кровать прогнулась, и по лицу прошёлся влажный язык.

— Малыш! — резко садясь и сталкивая собаку на пол, прошипела Анела.

Не удержалась и ласково потрепала обиженного пса между ушами, после чего огляделась.

Небольшая комнатушка. Большое окно напротив кровати было задёрнуто шторой, комната освещалась свечой на столике зеркала. На кресле лежало белое платье, от вида которого Анела помимо воли с предвкушением зажмурилась. Как же ей надоели эти брюки!

* * *

Прошло два дня. Анеле лучше не стало, хотя ведьма и убеждала, что ничего страшного не произошло и скоро всё изменится. Она ничего так и не объяснила, как бы генерал и Китан не пытались её расспрашивать. Люсилия сразу же сказала, что ничего сказать не может, мол, ничего не знает. Китан ей поверил, а генерал… по нему никогда ничего не поймёшь! Единственное, что он заметил: Злат слишком часто о чём-то говорил с Главной ведьмой наедине, но хотя бы приставать к Китану с королевскими обязанностями перестал.

Сам он, к своему удивлению, больше времени проводил с Люсилией. Сопровождал её в поисках трав, помогал по хозяйству. Даже научился пропускать мимо ушей её ехидные замечания, чем доводил ведьмочку до белого каления. Ему нравилось, как сверкают огнём ярости янтарные глаза, но больше всего он любовался девушкой, когда она умиротворённо и спокойно рассказывала о себе. Лишь две темы избегала. Ничего не говорила о родителях. А также стоило только упомянуть жриц — взрывалась. Китан, в конце концов, благоразумно стал не упоминать об этом.

Если бы не тревога об Анеле и мысли об отце, о войне и будущей коронации, то эти два дня были самыми прекрасными и спокойными за долгое время.

За окном начало темнеть, хотя разница была и невелика. Что днём, под этими неисчезающими тучами, вечные сумерки, что сейчас лишь не намного темнее. Они сидели за столом — ужинали. Как и вчера, в тишине. Требование Анфелии.

Неожиданно ведьмы, что старая, что молодая, одновременно оглянулись на занавеску в комнату и с ожиданием застыли.

Занавеска отодвинулась и показалась Анела. Белое длинное платье с короткими рукавами ниспадало до пола, широкий пояс подчёркивал стройную фигурку. Волосы были подвязаны лентой в хвост. Девушка стояла, обхватив себя за плечи, и едва заметно улыбалась. Китан с облегчением выдохнул. Тиски тревоги разжались, позволяя дышать полной грудью. Анела жива и, судя по порозовевшим щекам и блеску в глазах, здорова. У ног девушки ухмылялся на всю морду Малыш. Жутко. Ясно, что пёс, просидевший безвылазно рядом с Анелой эти два дня, рад пробуждению хозяйки, но свою устрашающую пасть показывать бы ему не следовало.

— Наконец-то. Долго же ты от дел отлынивала, — нарушила тишину Анфелия.

— Будто жрицы когда-нибудь делали что-то другое! — тут же буркнула Люсилия и пренебрежительно отвернулась.

Ну зачем она так? Китан с тревогой посмотрел на послушницу. Анела сердито прищурилась, фиалковые глаза сверкнули, руки сжались в кулаки.

Он удивлённо замер, глядя на обнажённые плечи девушки.

— Так-так, — старая ведьма пристала со стула. — Плечики-то покажите, леди!

Анела снова быстро закрыла плечи, но всё же под их вопросительными взглядами, нехотя опустила руки и повернулась к ним сначала одним боком, потом другим. Несмотря на то, что вопрос задала Анфелия, Анела ожидающе смотрела на генерала. Кажется, её интересовало только его мнение.

— Что это? — не удержался от вопроса Китан.

От плеча до локтя тянулись узоры: на правой руке — радужное переливающееся перо, а на левой — чёрно-серебристое. Это было странно, нереально. Не возникают на теле сами по себе рисунки, тем более такие чёткие, яркие, настоящие.

— Всё-таки это она… А я так надеялась… — разочарованно махнула рукой Люсилия.

— Что это значит? — требовательно повторил вопрос Китана генерал, до этого молча рассматривающий узоры. На его лице невозможно было прочесть, что он думает, лишь в холодных глазах мелькало облегчение.

Ведьма оглядела их всех по очереди, провела рукой по лбу, словно смахивая тревогу, долго владеющую ею, и кивком показала Анеле на стул рядом с генералом.

— Да, думаю, пришло время рассказать, — произнесла она, дождавшись, когда девушка сядет. — Только не перебивать! Всё ваше неверие и возмущение оставьте на потом, — предупреждающе глянула на Анелу, откинулась на спинку стула и, прикрыв глаза, начала говорить. — Жрицы… ведьмы — по сути, мы ничем не отличаемся друг от друга. Все мы иридис…

— Неправда! — вдруг вскочила со стула Анела и яростно махнула рукой, отметая слова Анфелии. Кажется, предупреждение ведьмы она пропустила мимо ушей. — Жрицы — не иридис! Они избранницы Богини! Они — свет Амбрании, а ведьмы — тьма! Жрицы всем помогают и защищают, а от ведьмы кроме зла и подлости ничего не увидишь! Жрицы…

Китан вздрогнул. С каждым словом девушки на её плече чёрно-серебристое перо начинало ярче переливаться, сияя сумрачным светом. Фиалковые глаза заполонять тьма.

Люсилия также встала и, опёршись руками об край стола, наклонилась к Анеле:

— Жри-и-цы… добренькие… говоришь, — прошипела она той в лицо.

Янтарные глаза сверкали ненавистью. Распущенные вороные волосы развевались, словно с ними играл невидимый ветер. Невольно Китан залюбовался ею, хотя в груди нарастала паника.

— Знаю! — склонилась к ней послушница.

Воздух сгустился от стихий, исходящих от девушек. В комнату будто опустилась грозовая туча, того гляди засверкают молнии.

Китан отодвинулся от стола, подальше от этого очага неуправляемой стихии. Краем глаза отметил, как Малыш со скулёжом спрятался под столом. Китан с мольбой посмотрел на генерала. Но тот почему-то не вмешивался, как и ведьма, опустившая взгляд на свои руки, сжатые в кулаки на столе. Неужели они ничего не предпримут? Девушек нужно остановить!

— Знаешь?! Так может, знаешь, какая это доброта заставила их уничтожить Арлесс? Разнести на камни? Не оставив в живых никого? Ни детей, ни женщин, ни ведьм, ни людей, ни…

Ветер забил ставнями, загудело в трубе, свет свечи замерцал. Люсилия с каждым словом сильнее сужала глаза, отчего они превратились в узкие щёлочки, сжимала кулаки.

— Врёшь! — от крика Анелы с полок полетели вещи, покачнулась ваза на столе, генерал едва успел удержать её от падения.

Вокруг девушки появилось чёрно-серебряное сияние. По коже Китана побежали мурашки. Он не сомневался: надвигалось что-то страшное.

Поддавшись порыву, он вскочил на ноги, схватил Анелу за руку, резко притянул её к себе и крепко обнял. Зажмурился, ожидая, что его захлестнёт смертоносная стихия…

Опустилась тяжёлая тишина. Стихия Анелы исчезла, словно её и не было. Он с облегчением выдохнул и открыл глаза.

— Это я-то вру?! — ещё запальчиво крикнула Люсилия. Прикосновение Анфелии к руке заставило её передёрнуть плечами и упасть на стул.

Китан прижимал к себе дрожащую Анелу. От неожиданного потока нежности и желания защитить ото всего на свете защемило сердце. Он сам бы не мог сказать, почему, но эта девушка стала для него одним из самых дорогих и родных людей в мире. Как Ар.

Анела перестала дрожать, глубоко вздохнула и, оглянувшись через плечо на ведьмочку, спокойно бросила:

— Да, врёшь! — подняла лицо и посмотрела ему в глаза. — Ведь так?

Такая отчаянная надежда была на лице Анелы, что он не посмел сказать правду, но и солгать не мог. И малодушно потупился. Нехотя выпустил попытавшуюся освободиться из его объятий девушку. Анела отступила на шаг и обратилась к Злату:

— Генерал?

Китан исподтишка кинул предупреждающий взгляд на Злата. Не нужно ей этого знать, не сейчас, ни тогда, когда и так ведьма рушит всё, во что она верит. Но генерал, кажется, даже не заметил его молчаливой просьбы, он с холодным спокойствием смотрел на Анелу.

— Люсилия сказала правду, — после недолгой паузы произнёс он.

Анела вздрогнула, с неверием обвела их всех взглядом, побледнела, в фиалковых глазах появилась боль. Китан машинально шагнул к ней, хотел прикосновением успокоить, но Анела уклонилась.

— Нет. Это не так, — едва слышно шепнула и попятилась к двери на улицу. Глаза блестели от слёз, на прикушенной губе появилась капелька крови.

Анела резко отвернулась и ринулась из избы. Малыш выскочил из-под стола и побежал за хозяйкой. Дверь громко захлопнулась перед самой его мордой. Пёс просительно и жалобно заскулил.

Китан было кинулся следом за Анелой, но генерал взмахом руки его остановил.

— Сиди! — и сам направился к выходу, вместе с псом покинул избу.

От появившегося облегчения Китану стало гадко. Словно, он сделал что-то неправильно, подвёл и не справился. Вместо генерала успокаивать девушку должен он. Должен быть рядом.

— А вот это интересно, — вдруг негромко произнесла ведьма.

Он быстро оглянулся и застыл под изучающим взглядом ведьмы.

— Что?

— Ничего, ничего, — улыбочка ведьмы насторожила. — Защитник, значит, странно, — пробормотала она себе под нос и грозно прикрикнула на внучку, продолжавшую сверлить сверкающим взглядом закрытую дверь. — Дверь спалишь!

Люсилия вздрогнула, коротко глянула на ведьму, передёрнула плечами и, вскочив, направилась в свою комнату. Перед тем как исчезнуть за занавеской, оглянулась:

— Когда эти двое появятся, позовёте!

Китан сел обратно за стол и устало взъерошил волосы. С мгновения, как Анела пришла в себя, прошло не больше пяти минут, а уже снова всё завертелось больше некуда, и о спокойствии можно было только мечтать.

* * *

Это неправда! Не должно быть правдой! Жрицы не могли уничтожить целый город… только не они. Сердце кричало — это невозможно. Но разум… этот проклятый разум думал и разбирал всё по полочкам. Всё, как учила Матушка: не верь словам, ищи факты, ищи доказательства, и только тогда решай, как поступить. Факты: обмолвка Китана по дороге в Семипутие, замечание Злата в таверне, неприязнь к жрицам… Мало! Не будет она об этом думать! Не будет и всё!

«Мы все иридис», — пришли на ум слова ведьмы. Неприятие этой фразы до сих пор болью отзывалось в груди. «Факты!» — строго напомнила она себе. А что, если это правда? Они ведь похожи. Стихиями похожи. И всё из-за того, что они из одного рода, одного мира. Вспомнить сон, в котором иридис покинули свой мир. Вдруг это был не просто сон? А слова Чёрной Иридис… А была ли она? Или всё было иллюзией? Но узоры на плечах… Неужто всё, чему их учили — ложь?

Ничего это не меняет! Жрицы используют стихию для защиты людей, а ведьмы… защиты себя и близких. Богиня?! Ну почему всё так сложно? Зачем эти сомнения? Почему она не может просто отринуть все слова, все факты, события и просто верить? Как прежде?

От влажного прикосновения к руке она вздрогнула и быстро обернулась. И чуть не полетела с шершавого ствола дерева, на котором сидела, поджав ноги. Крепкие тёплые руки удержали её от падения.

— Осторожнее! — раздалось над ухом. Генерал сел рядом и приобнял её за талию, видимо, чтобы снова не полетела на землю.

Малыш, чьё облизывание напугало её, виновато поскуливая, уселся перед ней на землю и замотал хвостом. Анела успокаивающе погладила его и подняла лицо на генерала.

От сочувствия и тепла в обычно ледяных синих глазах едва сдерживаемые слёзы горячим потоком потекли по щекам. Анела уткнулась в его рубашку и зарыдала. Впервые со дня нападения на Храм.

Позволила себе, наконец, оплакать сестёр, подруг, Матушку. И свой прежний мир. Что бы ни происходило дальше, прошлого не вернуть и прежней она уже не станет. Безграничная вера в безупречность и избранность жриц растворилась в сомнениях. От этого было больно и горько.

Генерал ничего не говорил, лишь крепко обнимал, словно защищая от всех и всего. От его объятий становилось тепло, горечь таяла, оседала где-то глубоко внутри.

Слёзы не бесконечны. Последние всхлипы, и Анела, смущённо отодвинувшись, подняла лицо. Злат с непривычной для него тёплой улыбкой чуть касаясь провёл кончиками пальцев по одной её щеке, потом по другой, смахивая слёзы.

— Легче стало?

Она неуверенно кивнула.

Легче ли? Да, конечно. Слёзы словно смыли отчаяние, появившееся после нападения на храм. Отчаяние, о котором она даже не подозревала. Но тяжесть осталась. Немного посидели в молчании.

— Зачем? — нарушила она тишину.

— Что зачем? — судя по пониманию на его лице, ему всё было ясно, но отчего-то хотел, чтобы она сама это произнесла.

— Жрицам… уничтожать город. Не могу поверить… Вот никак не могу! Но и вам врать незачем, не так ли? Может это какое-то недопонимание? Может, кто-то специально желает очернить жриц? Ведьмы, например. Ведь может такое быть?!

Генерал покачал головой, отнимая последнюю надежду.

— Я там был. В Арлессе. Даже три дня спустя над развалинами стояла пыль и ощущалась гарь. От города ничего не осталось. Выжили единицы. Они-то и рассказали, что случилось. Жители города заступились перед солнечниками и охотницами за несколько ведьм, поселившихся в городе. Говорят, что их поддерживала одна из жриц…

Жрица? Защищала ведьм?

Злат заметил её удивление и пояснил:

— Я не знаю, может это только слухи. Но если правда… Думаю, солнечники испугались и решили преподать урок. Всем. Чтобы неповадно было возражать солнечникам.

— Я видела Владыку. Он как-то приезжал к Матушке. Не верится, что мог приказать уничтожить город…

— А он и не приказывал. Распоряжение отдал мессир Эллиний. Именно под его началом находятся охотницы.

Анела вздрогнула, вспомнив мессира, который сопровождал Владыку. Если пухленький низенький глава солнечников покорил её с первого взгляда своей доброй улыбкой и пониманием в бездонных синих глазах, то мессира она, как могла, избегала. Ей всё казалось, его хищный непроницаемый взгляд следит за ней, а худощавая фигура в чёрной мантии ожидает за каждым углом.

Разговор с ним в пару фраз врезался в память. А ведь вроде ничего такого страшного не произнёс. Спросил лишь, чему учат, что знает о жрицах. Но он так подозрительно смотрел, словно в каждом слове видел ложь, и ему хотелось поймать на ней именно Анелу.

— И охотницы сразу же подчинились? Никто из них не возразил? Даже когда узнали, что одна из них почему-то защищает ведьму? — продолжила задавать вопросы.

Этого она совершенно не понимала! Анела ведь мечтала стать одной из легендарных охотниц, которые всегда были в центре событий. Самые сильные жрицы, дар которых позволял сражаться с ведьмами и со всеми, кто угрожал Амбрании. Каких только историй она о них не читала и не слышала! А оказывается они просто-напросто безропотное оружие. И благодарение Богине, что тогда, семь лет назад, её в отряд не приняли. Как она позже узнала, только из-за возражений Матушки.

— Они солдаты. Их долг — следовать приказу, — отвлек от воспоминаний генерал.

— Даже если приказ глуп, кровожаден или направлен против всего, во что ты веришь?

Лицо генерала превратилось в непроницаемую маску. Он отвернулся и, глядя куда-то в темноту Пущи, коротко бросил:

— Да!

Анела нахмурилась. Это не вязалось с тем, чему её учили. Матушка учила.

— А для чего тогда нам голова? Как не думать?

— Леди, на войне должно быть одно командование. Один командир. Он чаще всего знает и понимает больше, и видит общую картину, в отличие от любого из солдат. Без всего этого в армии бы наступил хаос, — говорил Злат, не глядя на неё. Он словно убеждал в чём-то себя. — Каждый бы тянул одеяло на себя…

— Безропотно подчиняться бессмысленным приказам? Если считаешь, что так действовать нельзя и неправильно? Ерунда какая-то!

Генерал резко обернулся, брови нахмурены, в синих глазах лёд. И медленно, с нажимом на каждое слово произнёс:

— Иногда, леди, выполнить приказ и исполнить долг — одно и то же. И тогда без разницы, что правильно, что нет. Что обеспечит славу, что запятнит честь. Из-за чего будешь гордиться собой, а из-за чего просыпаться от кошмаров по ночам…

Вдруг помотал головой, словно откидывая мысли и, отвернувшись, устало провёл ладонью по своему лицу. Тихо добавил:

— Если не хочешь подчиняться, стань тем, кто приказы отдаёт. Ну и всю ответственность также бери на себя.

Анела промолчала. Помимо воли в душе стало появляться сочувствие к генералу, который, кажется, и впрямь на собственном опыте знал всё, о чём говорил. Пусть его слова её не убедили, но он в них верил.

Прикоснулась к плечу, желая передать своё понимание.

Понял ли он её? По крайне мере, подняв руку, закрыл своей тёплой шершавой ладонью её, обернулся, взгляд потеплел: в синем озере глаз словно появились солнечные блики. Анела заворожено не могла оторвать от них глаз.

Малыш, всё это время пролежавший рядом с деревом, вскочил и гавкнул, предупреждая о чьём-то приближении. Глаза Злата снова похолодели, он опустил руку и обернулся. Она подавила вздох сожаления. От избы к ним плёлся Китан. Парень, остановившись от них за несколько шагов, обеспокоенно запустил руку в свои золотистые волосы, произнёс:

— Анела, ты успокоилась?

Она кивнула, ожидая продолжение.

Он с облегчением улыбнулся:

— Анфелия спрашивает… когда вы вернётесь.

Судя по его заминке, ведьма использовала другие слова. Анела переглянулась с генералом. Он вопросительно поднял бровь, позволяя решить ей. Нехотя спрыгнула с дерева. Погладила Малыша и зашагала к избе. И, правда, нужно прояснить некоторые вопросы. Один из которых — нападение на Храм. Ведьмы наверняка в ярости из-за уничтожения Арлесса и это может быть поводом.

Анела на пороге избы отыскала взглядом ведьму, продолжавшую сидеть за столом, и, вызывающе вскинув подбородок, требовательно спросила:

— Вы объединились с имперцами и напали на жриц, желая отомстить?

Ведьма прищурилась, её янтарные глаза сверкнули огнём. Анфелия неторопливо поднялась и весомо произнесла:

— Ни одна из ведьм в нападении не участвовала!

Анела поверила. Сама не зная почему, но не сомневалась, Анфелия говорит правду… или считает это правдой.

— Вы можете поручиться за каждую из вас? Сомневаюсь. Нельзя грести всех под одну гребёнку. Все мы разные… — и запнулась от этой мысли.

Про себя повторила: «Все мы разные…» И не только ведь ведьмы и люди, но и жрицы. Анела могла бы поручиться, что ни Матушка, ни другие жрицы её Храма никогда бы не применили свою стихию против мирных людей. Она их знала. А как могла бы говорить за других? О тех, о ком ничего знала? Но… но как же сам смысл существования жриц? Их долг? Значит, те отступились от всего, во что верили? Или наоборот, слишком верили в безошибочность солнечников и мессира и поэтому, не сомневаясь, последовали приказу?

— Я сомневаюсь, что среди нас есть отступницы, — вдруг произнесла ведьма, садясь на стул. Китан и Злат обошли Анелу и сейчас стояли чуть в стороне. На лице Китана — тревога, а генерал был спокоен как всегда. Как же его всё-таки трудно вывести из себя. Анфелия рукой показала на стулья, предлагая сесть, и добавила:

— Нам, чтобы выжить, пришлось научиться жить вдали друг от друга, но одновременно не теряя связи между собой. Ни одна не посмеет подставить под удар всех остальных, а уничтожение Храмов — это то, что может стать поводом для жрецов для масштабной охоты на нас. Уже стало… Но если бы мы выступили против жриц все вместе… Этого уж я пропустить бы не смогла.

Слова ведьмы звучали разумно, но ничего не объясняли. Если не ведьмы виновны в нападении, то кто? Больше просто некому!

— Теперь, когда все истерики прошли и подозрения выяснили, — заговорила ведьма, когда они снова сели за стол. Даже Люсилия соизволила выйти из комнаты, пренебрежительно не удостаивая Анелу взглядом. Отчего Анеле было ни холодно, ни жарко. — Надеюсь, позволите мне ответить на ваши вопросы.

— Я не обещаю, что все сразу же приму на веру, — предупредила Анела. — Но выслушать, выслушаю.

На лице ведьмы мелькнула странная усмешка. Она кивнула на плечи Анелы.

— И даже наследство тебя не убедит? Лишь королевские иридис проходят перерождение. Лишь их родовая кровь позволяет передавать стихию от матери к дочери, или в нашем случае, от пра-пра— и ещё сколько там пра— прабабки тебе.

Анела вздрогнула и покосилась на узоры. Чуть касаясь, провела по радужному перу, отчего он начал переливаться, словно отвечая на прикосновение. С испугом посмотрела на ведьму.

— Да! — опередила её вопрос ведьма. — Ты потомок принцессы Нории. Именно ты должна прекратить это никому не нужное противостояние и объединить жриц и ведьм. Именно от тебя это зависит. Нужно лишь найти Радужный венец и…

О чём она говорит?

— Прекрати! — не выдержала Анела, вскакивая на ноги. — Неправда всё это! Какие потомки у Чёрной Иридис? Я не имею к ней никакого отношения!

— Анела…

— Нет! Ничего больше не желаю слушать! С меня хватит! — повернулась к парням. — Мы уходим! Сию же минуту!

— Скатертью дорога, — ехидно бросила Люсилия.

Анела умоляюще посмотрела на Китана и генерала. Китан растеряно ерошил свои волосы, а вот от неё глаза прятал. Генерал задумчиво поглаживал подбородок и разглядывал её. От его холодного спокойствия страх, сжимающий внутренности, стал проходить.

— Леди, хорошо, — наконец, заговорил генерал, — мы можем хоть сейчас уйти. Только, вы не пожалеете об этом? Напомнить, зачем вам нужна была Анфелия? Про камень? Про мастера? Так может, вы сначала выслушаете. Знания лишними не бывают. Потом разберетесь, что правда, что ложь.

Словно почувствовав, что он нужен, подбежал Малыш и заскулил. Анела, присев, уткнулась в пушистую шерсть. Генерал прав. Но как всё выдержать в один день? Одно откровение за другим. И каждое рушит всё, во что она верила и что знала. Ещё эта стихия, с которой не может справиться. Она так и просит дать ей волю. А к чему это приведет?

Малыш лизнул её в нос. Анела выдавила улыбку и, потрепав пса по голове, встала. Благодарение Богини, никто, пока она приходила в себя, не произнёс ни слова. Позволили ей успокоиться.

— Хорошо. Я выслушаю вас, — села между Китаном и генералом, словно ища защиты. От прикосновения к руке Китана стало тепло на душе. Его присутствие и спокойный уверенный взгляд Злата помогали поверить, что всё будет хорошо. Что бы она ни услышала, они рядом и помогут разобраться и понять, где истина. — Только о том, что я имею какое-то отношение к Нории — ни слова! Я б хотела знать, что вы знаете об иридис и венце…

— О? Неужто нам сделали одолжение? — хмыкнула Люси.

— Люси, успокойся! — одёрнула ведьма внучку.

Люсилия сверкнула глазами, вызывающе сложила на груди руки и отвернулась. Видно, её совсем не радовало внимание бабки к послушнице. И всё же отчего она так ненавидит жриц? Здесь должно быть что-то глубоко личное, а не просто всеобщая неприязнь ведьм к жрицам..

Анфелия обернулась к Анеле:

— Ну что ж, я расскажу, что знаю…

* * *

Анела вышла на крыльцо и с надеждой вгляделась в небо. Хотя бы лучик солнца проскользнул бы сквозь толщу туч. Утро всё же. Надоели эти сумерки. Но Богиня даже не желала взглянуть на этот лес. И ведьмы хотят её убедить, что не связаны с Тьмой?!

Сегодня Анела покинет это место и, надеется, никогда больше его не увидит. Что бы Анфелия ни говорила, с ведьмами она не желает иметь ничего общего. У Акварского храма есть живые жрицы, именно к ним отправится. Вместе придумают, как быть, как помочь Амбрании и узнают, кто виновен в нападении. Богиня им поможет.

И это не «дурацкое упрямство!» как высказался генерал, когда она вчера поделилась своими планами. Неужели думал, Анела поверит всему, что рассказала ведьма? Совсем её не знает. Это только слова… А узоры на плечах? Всему есть свое объяснение! И, конечно, это не то, что она так называемая принцесса ведьм… иридис. Какая разница?!

Анела решительно передёрнула плечами, откидывая мысли, и направилась к конюшне. Из леса выскочил Малыш и с громким радостным лаем подбежал к ней. С улыбкой почесала пса за ушами, едва увернулась от облизывания и вместе с ним зашла к Северянке. Из денников к ней потянулись жеребцы. Каждого погладила по морде. Северянка находилась в самом углу и встретила хозяйку обиженным ржанием. Сухарик позволил добиться прощения. Лошадь милостиво взяла его губами и позволила похлопать по шее.

Вольный радостно заржал. Анела оглянулась. В проёме дверей конюшни стоял Китан и виновато и с сочувствием смотрел на неё.

Ну что ещё?

— Да?

Парень запустил пятерню в волосы, махнул головой и шагнул к ней.

— Вот, — протянул её тетрадь.

Она должна была лежать в сумочке, а оказывается…

Анела выхватила тетрадь из рук парня и нахмурилась:

— Ты?

Парень поднял руки, словно защищаясь:

— Нет, я не смотрел. Анфелия передала. Сказала, твоё сердце знает правду.

— И давно ты у неё на побегушках?! — огрызнулась Анела. Неприятно, что кто-то рассматривал её рисунки. Словно грязными руками влезли в личные вещи.

— Анела, — парень посмотрел на неё словно обиженный пёс.

Анела вздохнула. Он и впрямь ни в чём не виноват. Досталось под горячую руку.

— Извини. Просто столько всего навалилось…

— Понимаю… А если честно, совершенно не понимаю. Если уж для меня всё, что рассказывала ведьма, звучало дико, то для тебя наверняка это крушение всего, чему учили. Венец, который объединит ведьм и который можешь собрать лишь ты. Две противоположные стихии в тебе. Жрицы — иридис. И ты их принцесса…

— Прекрати! — схватилась за амулет послушницы.

И откуда они только у ведьмы? Ведь все они хранятся у жрецов. Амулет блокировал стихию, не позволяя ни одной жрице или ведьме почувствовать её. Неужели и в этом жрицы врали? Стихия у них с рождения, а не даётся при Посвящении? А все эти года блокируется амулетом? Но зачем? Наверняка есть другое объяснение.

— Кит, давай не будем больше об этом говорить. Я… — от сочувствия в светло-карих глазах парня в горле появился ком, Анела не сдержала всхлип, по щекам потекли тёплые слёзы.

Китан шагнул к ней и прижал к себе. Уткнувшись в его рубашку, снова зарыдала.

Глупо, неправильно. Весь путь до Пущи не пролила ни слезинки, а тут уже второй день не может остановиться. Вчера во время разговора с ведьмами сдержалась и когда всю ночь провалялась, глядя в потолок, не плакала, а сейчас…

Слабачка! Дура! Жрица должна быть сильной!

Мысленная ругань не помогала. От неё слёзы текли только сильнее.

— Извини, — наконец произнесла она в рубашку парня, всхлипывая. — Не знаю, что со мной. Вчера разнылась, и сейчас…

— Трудные деньки выдались. Особенно для тебя.

Анела подняла голову и с благодарностью улыбнулась:

— А разве у тебя легче? — отступила от парня. — Смерть отца, исчезновение капитана. Ответственность, в конце концов. А тут ещё ведьма обвиняет твоего предка в предательстве.

Китан пожал плечами и привычно потянулся к волосам:

— Ведьмы никогда не скрывали своего отношения к королю. А со всем остальным я справлюсь.

А она-то справится? Справится! Рядом Китан. С ним ей просто и легко. И той напряжённости, что изредка возникала между ней и генералом, нет. Может говорить на любые темы, он, она знает, поймёт или, по крайне мере, попытается. И всегда поддержит и успокоит.

А также есть генерал. Властный, холодный, любящий покомандовать и чтобы всё было по его. Это иногда бесит. Но от изредка возникающих искр тепла в его синих глазах она забывает, как дышать, и готова всё ему простить.

Также, далеко отсюда ждут маленькие послушницы и они не поймут, если она совсем расклеится.

Китан неожиданно с пониманием усмехнулся:

— Ну что идём, принцесса иридис? Наверняка нас уже потеряли.

— Убью! — предупреждающе бросила она, сдерживая неожиданно пытавшуюся вырваться улыбку. — Ваше величество! — отвернулась к Северянке и украдкой заулыбалась.

За спиной Китан издал возмущённый возглас. Сам виноват.

Их уже и впрямь ждали. Генерал стоял напротив конюшни. Руки были сложены на груди. Подбородок гордо поднят. Хмурый взгляд, ледяной холод. Стоило им выйти, он оглядел сначала её, потом Китана и ещё больше нахмурился.

Анела остановилась и растеряно вытащила ладонь из ладони Китана. Чего это с генералом? Вроде ни в чём не виновата, а смотрит, словно перед ним явилась Чёрная Иридис… Может и правда в этом всё дело? Ему не нравится предположение ведьмы, что Анела наследница иридис? Но она ведь не виновата! Это всё слова Анфелии! В них может быть ни слова правды.

— И долго вас прикажите ждать? — наконец нарушил затянувшееся молчание генерал. — Быстро завтракаем и отправляемся в путь!

Развернулся на каблуках и, чеканя шаг, направился к избе.

Анела проводила его взглядом и растеряно посмотрела на Китана. И встретилась с непониманием в карих глазах.

— Что это он? — хором спросили и вместе же пожали плечами, отвечая друг другу.

Понуро поплелись за генералом.