Детская площадка выглядела на редкость мирно и благостно — детишки возились в песочнице, мамы болтали на скамейке.

Лариса чувствовала себя здесь инородным элементом — ребенка при ней не было, а значит, она вторглась на чужую территорию. С тоской глядя на покосившуюся табличку «По газонам не ходить», торчащую над вытоптанной землей, Лариса подумала, что куда уместнее здесь смотрелась бы другая: «Без детей вход запрещен».

Она со скучающим видом прошла в избушку на курьих ножках, поднялась по лесенке и присела у крохотного окошка. Мамаши проводили ее недоуменными взглядами. А что делать? Именно отсюда скамейка, на которой через полчаса должен был появиться Левушка, просматривалась лучше всего. Вот только что именно Лариса собиралась услышать и увидеть из своего укромного места? Убедиться, что Левушка придет безоружный? Или, наоборот, с большой сеткой для ловли своей убежавшей любовницы?

Лучше не забивать голову глупыми вопросами, потому что ответы на них можно получить только такие же глупые. Она его не боится, вот что главное. По крайней мере, в таком людном месте ей точно ничто не угрожает. Она посмотрит на него, потом поговорит с ним.

Оказалось, что она пришла очень вовремя. Потому что Левушка появился значительно раньше назначенного времени. Выглядел он не ахти, и Лариса, несмотря на всю накопившуюся злость, сочувственно вздохнула — небритый, осунувшийся, мешки под глазами, а глаза больные, тревожные.

На лавке Левушка сидел в неестественно зажатой позе — спина прямая, шея напряжена, руки лежат на коленях… Лариса сверху смотрела на него, на две его макушки, из-за которых даже самая строгая стрижка выглядела несерьезно — они немилосердно сводили на нет всю выверенную симметрию и правильность парикмахерских усилий.

А Ларисе его макушки нравились.

— Ты счастливый, Левушка, — говорила она, гладя его по голове, — у тебя два ангела-хранителя.

— Не знаю, как там с хранителями, — отвечал он, — а ангел у меня только один. Догадываешься — кто?

Мальчик лет трех кряхтя слез к качелей и подошел к Левушке. Трудно сказать, что его так заинтересовало, но он довольно долго и пристально рассматривал сидящего на скамейке дядю, чем привел Левушку в полнейшее смущение. Только маленькие дети способны так нагло и беззастенчиво смотреть в глаза.

Видимо, удовлетворившись первичным осмотром, мальчик сходил в песочницу, принес пластмассовое ведро и совок и протянул их Левушке:

— На.

Тот послушно взял, повертел в руках и попытался отдать обратно.

Мальчик отрицательно помотал головой и спрятал руки за спину.

— Твои игрушки, да? — Левушка затравленно смотрел на ребенка. — Красивые какие. Ты куличи, наверное, делаешь? А где твоя мама?

Мальчик до ответа не снизошел и, присев на корточки, принялся теребить шнурки на Левушкиных кроссовках. Вероятно, он счел, что все формальности соблюдены и человек, которому дали поиграть в ведро и совок, не должен возражать против использования его обуви.

Левушка беспомощно оглянулся на детскую площадку, но находящиеся там женщины были слишком увлечены беседой, и помощи оттуда ждать не приходилось.

Лариса тихонько засмеялась, ей стало приятно, что в этой неравной схватке победил ребенок. И тут же испуганно отпрянула от окна — к скамейке, на которой сидел Левушка, не торопясь, вальяжно приближался Крысь!

Нет, это уже слишком! Откуда он узнал? Неужели они связаны с Левушкой?

Надежды на то, что Крысь оказался здесь случайно и что сейчас он спокойно пройдет мимо, у Ларисы не было.

Так и оказалось — Крысь уселся на ту самую скамейку, только на противоположный ее край. Он недовольно посмотрел на Левушку с ведерком и совком в руках, на мальчика, который уже развязал шнурки на обоих кроссовках, и назидательно изрек:

— Шли бы вы, папаша, на площадку. Детям там положено играть.

— Я — никакой не папаша… — начал оправдываться Левушка.

— Неважно. Значит, няня. — Крысь усмехнулся. — Тем более. — Лариса прислонилась горящим лбом к шершавой стене избушки и закрыла глаза. Нет, она не выйдет отсюда ни за что. Она просидит здесь до ночи, а потом… А что потом?

В отличие от Левушки Крысь сидел развалясь, нога на ногу, и еще газеткой прикрылся, гад. Прошли томительные десять минут, в течение которых Левушка с Крысем настороженно косились друг на друга. Первым не выдержал Левушка. Он придвинулся поближе и, краснея, спросил:

— Извините, вы от Ларисы?

Вопрос привел Крыся в замешательство:

— От Ларисы? Я не понял. Что значит — от Ларисы?

— Извините. — Левушка смутился и опять отодвинулся на свой край. На этот раз инициативу взял в свои руки Крысь.

— Вы кто? — недоброжелательно спросил он. — Кто вы такой?

Левушка с удивлением повернулся к нему, но ничего не ответил, а Крысь продолжал наседать:

— Как вы здесь оказались?

— Гуляю с ребенком. — Левушка погладил мальчика по голове. — А что, нельзя?

— Вы спросили про Ларису, — не унимался Крысь. — Откуда вы… что значит этот вопрос?

— Простите, но вас это не касается, — твердо сказал Левушка.

— Отчего же? — Крысь неприятно улыбнулся. — Все, что касается Ларисы, в той или иной степени касается меня.

— Какой Ларисы? — быстро спросил Левушка.

— А вы полагаете, что на одной лавке случайно могут встретиться два человека, живо интересующиеся разными Ларисами? — ухмыльнулся Крысь. — Кто вы? И как здесь оказались?

— И все-таки, — Левушка волновался, но говорил пока сдержанно, — все-таки, какая Лариса вас интересует?

— Ее фамилия Пожарская, — недовольно пробурчал Крысь. — Та?

Левушка растерянно потер лоб ладонью и застыл.

— Эй! — Крысь потряс его за плечо. — Только не надо впадать в кому. Кто вы?

— Неважно. — Левушка нахмурился, внимательно оглядел собеседника с ног до головы и сказал глухо: — А вот кто вы, я догадываюсь.

— Зато я ни о чем не догадываюсь! — взорвался Крысь. — Послушайте, милейший! Хватит говорить загадками! Что все это значит?

— Она не придет, — твердо сказал Левушка. — Она больше не будет иметь с вами никаких дел.

— А она и не имела. — Крысь недобро улыбнулся. — Нас связывали совсем не деловые отношения.

— Вот именно — связывали. Но этого больше не будет. И обижать вы ее больше не сможете.

— Это почему же? — поинтересовался Крысь.

— Я вам не позволю.

Крысь расхохотался.

— Вы, вероятно, активист общества по защите падших женщин? Знаете, я тоже хотел бы туда записаться. Поможете с протекцией?

Левушка медленно сжал кулаки, а на скулах у него выступила красные пятна.

— Да не смущайтесь вы, — весело сказал Крысь. — В падших женщинах есть своя прелесть и сладость. Главное — не переедать во избежание диабета.

Левушка слегка приподнялся, взял собеседника за лацкан пиджака, а потом сделал какое-то неуловимое движения рукой, отчего Крысь резко согнулся пополам и стал заваливаться на бок.

— Еще одно неуважительное слово о ней, — зловещим шепотом сказал Левушка, — и от тебя останется мокрое место. Понял, скотина?

Крысь не ответил, но Левушка, похоже, ответа и не ждал. Он отряхнул руки и направился в сторону метро. Вскоре ушел и Крысь — разумеется, в противоположную сторону.

Лариса закрыла глаза и обессиленно прислонилась к стене. В этот момент избушка содрогнулась под тяжестью чьих-то шагов, и внутрь протиснулся огромный мужик устрашающего вида. Впрочем, Лариса успела заметить только его сверлящий взгляд и то, что он очень коротко, почти наголо, подстрижен.

— Не тесно вам здесь, красавица? — вполне доброжелательно поинтересовался он.

— Спасибо, нет, — еле слышно ответила она. — Но вам точно будет тесно, — значительно менее доброжелательно произнесла Лариса. — К тому же избушка вот-вот рухнет под вашей тяжестью.

— Ничего, новую построят. — Он крепко взял ее за локоть и потянул за собой. — Теперь вы от меня ни за что не убежите. Зуб даю.

Ей не нужен был его зуб, и она терпеть не могла, когда чужие люди до нее дотрагиваются. Но что-то подсказало ей, что лучше не спорить. С такими вообще не надо спорить, даже если вы вооружены автоматом Калашникова, а у них руки связаны за спиной.

— Куда вы меня тащите? — вяло, без интереса спросила она.

— На свежий воздух. И на твердую почву. Вы же просили не портить муниципальное имущество.

Они вышли из избушки и уселись на ту самую скамейку.

— Я правильно понял — вы не искали встречи с теми двумя? — спросил конвоир.

Лариса кивнула.

— Но одному из них вы тем не менее назначили встречу?

Лариса опять кивнула.

— Так, может быть, догоним его?

Она отрицательно помотала головой.

— Железная логика, — одобрил конвоир. — Может, все-таки расскажете, где вы пропадали последние дни. А главное — зачем?

Лариса вдруг забеспокоилась, принялась оглядываться по сторонам и вдруг вцепилась в руку конвоира, жалобно заглянула в его сверлящие глаза и спросила:

— А почему Крысь пришел сюда? Почему он сел на ту же лавочку, на которой сидел Левушка?

Более дурацкого вопроса и придумать было невозможно. Откуда этому огромному и бритому знать, кто такой Левушка и кто такой Крысь? Однако вопрос его ничуть не удивил, напротив.

— Я его пригласил. Хотелось получить подтверждение нашим подозрениям.

— Каким?

— Ну, например, тому, что вы с ним близко знакомы, — пояснил он. — Ведь так? Вы ведь не вполне… так сказать, безгрешны?

— Что? — Лариса непонимающе отпрянула.

— Грешки за вами водятся?

— Грешки? — Лариса с усилием наморщила лоб и попыталась представить себе, как должны выглядят эти самые грешки. Перед глазами у нее почему-то всплыла картинка из детства — коммунальная кухня в их квартире и раковина, в которой много-много мелких рыжих тараканов. И она брезгливо замотала головой, отгоняя неприятное видение.

— Чего-то вы не в себе, — сочувственно вздохнул конвоир. — А мне вас допрашивать. Ну-ка, соберитесь!

— Допрашивать? — Лариса непонимающе уставилась на него. — Как это — допрашивать? Кто вы?

— Я не представился? — Конвоир изо всех сил хлопнул себя по лбу, и Лариса испуганно отшатнулась. У нее от такого удара точно бы вылетели мозги. — Теряю квалификацию. Я — капитан Коновалов из МУРа, расследую дело о вашем похищении.

— А меня похитили? — с интересом спросила Лариса.

— Да, похитили. А вы не заметили?

— Да просто заперли. Но как вы об этом узнали?

— От вашего мужа.

— А он от кого?

Вопрос явно застал конвоира, оказавшегося капитаном, врасплох. Он с тоской посмотрел на Ларису, почесал живот и выдал такую версию:

— Догадался, наверное. Вас же дома нет уже трое суток.

— Так я же оставила ему записку. Что ухожу от него.

Капитан опять заскучал и принялся нервно чесаться уже двумя руками.

— Допустим, — сказал он наконец, — а кто вас похитил-то?

— Левушка, — прошептала Лариса и залилась слезами. — Левушка, представляете?

— Левушка?! — произнес конвоир таким тоном, как будто речь шла о его лучшем друге. — Да бог с вами! Вы ошибаетесь. Он очень приличный человек, я сам видел его характеристику с места работы — любят, ценят, уважают. Расскажите-ка все по порядку, а выводы будем делать потом…

Но Лариса продолжала рыдать и бормотать что-то невнятное.

— Стоп. — Капитан взял Ларису за плечи и слегка встряхнул. — Стоп. Так дело не пойдет. Сейчас вы мне все подробненько расскажите, и мы вместе сделаем правильные выводы. Идет?

Лариса сквозь слезы улыбнулась и кивнула. Она так давно хотела сделать хоть один правильный вывод! Она так старалась, и все без толку. И вот нашелся наконец человек, который хочет ей подсказать что-то путное.