Возвращение в башню было эпичным и достойно отдельной книги. Виктор оказался человеком выносливым, а после обильных возлияний почему–то вместо корабля всё пытался свернуть в сторону кареты французов, мол, нужно поддерживать идею дружбы народов и школ волшебников, но лучше всего это делать в компании красивых девушек, чья концентрация в карете куда как выше, чем в замке или на корабле (там, как признался болгарин, их было всего три, причем, уже несвободные). Не то, чтобы я возражал, но в таком виде налаживать дружбу народов явно не стоило, после некоторых размышлений, Крам согласился, что таки да, выйдет не комильфо и вообще, завтра тяжелый день, а послезавтра так совсем труба. В итоге у входа в Хог мы расползлись по своим точкам дислокации. И хоть время был уже третий час ночи, но башня Гриффиндора всё ещё гудела и стоило мне только зайти… оу, вот это рёв. Уже изрядно набравшиеся Грифы в десяток рук чуть ли не втащили мою тушку в башню.

— Гарри, ну ты отжёг! — один из близнецов радостно скакал вокруг, тряся бородой — уже рыжей, но всё ещё внушительной.

— Пусть не я, но все–таки гриффиндорец! — подвыпившая… ммм, кажется, Анжелина повисла у меня на шее и полезла целоваться, эх, была бы она симпатичнее… — ба! Да от кого–то неплохо разит огневиски!

— Признавайся, Гарри, чемпионы устроили отдельную попойку? — Ли Джордан мечтательно закатил глаза, — вино, свечи, та француженка…

— Подбери слюни, дружище, тебе там явно ничего не светит, — прервал мечты друга Фред.

— Эх, даже помечтать не дают, — грустно вздохнул вышеупомянутый Джордан. Его дальнейшее сетование заглушил весёлый смех народа.

— Завидовать нехорошо, — отвечаю, сохраняя каменное выражение лица, — зависть порождает гнев, гнев ведет к ненависти, а ненависть — на путь Тёмной стороны силы, юный падаван, — маглорожденные и самые «продвинутые» чистокровные разразились очередной порцией смеха, после чего принялись растолковывать значение шутки менее просвещенным товарищам.

— Что, нарушил запрет профессора Дамблдора и радуешься? — Боги и демоны, идея где–нибудь её тихонько удавить с каждым днем кажется мне всё более притягательной.

— Гермиона, я тебя умоляю, пожалуйста, хотя бы разок, ну не лезь не в своё дело, лучше бы порадовалась успеху однокашника, как остальные…

— Не своё дело? — начала заводиться девочка.

— О боже! — возвожу очи горе, — Да, не своё. Ну имею же я право на личные дела? В конце концов, ты сама видела, что Кубок выплюнул две бумажки с моим именем, а значит в начале года я был прав и мне бы всё равно пришлось участвовать.

— Гарри, ты не понимаешь! Из–за твоей выходки пострадал Кубок — древний и очень ценный артефакт, а Дамблдор бы не допустил…

— Да–да–да, Дамблдор бы ни за что не допустил чтобы я участвовал в турнире, если бы бумажка была только одна, так же, как он не допустил истории с Философским камнем, дуэли с василиском и сотни дементоров на третьем курсе. Ты определённо права, абсолютно и безоговорочно, пойду напьюсь с горя и повешусь в туалете от осознания собственной никчёмности! — прислушивающийся зал взорвался одобрительными криками и смехом.

— Ты… ты становишься похожим на Малфоя!

— Это называется «повзрослеть», Гермиона. Мир не делится на черное и белое. «Доброе» министерство считает половину магических существ недочеловеками, а вторую — вообще животными, в то время, как «плохой» Волдеморт обещал им равные права. С остальным, у него, правда, было… не очень. Но, тем не менее, — девочка задохнулась от возмущения, — ну вот, ты опять хочешь мне возразить, и ведь готов поспорить, ничего, кроме «он творил ужасные вещи» и «так сказал Дамблдор» я не услышу, — Грейнджер захлопнула рот, хм, кажется, именно это она и хотела выдать, — поэтому я и прошу тебя быть сдержанней в чтении нотаций, одёргивать надо, когда человек только собирается сделать глупость, а не тогда, когда ничего уже не изменишь.

— Я пыталась!

— Так и я не виноват, что нашёлся кто–то сваривший мозги Кубку чтобы он выбрал меня ещё и от какой–то четвёртой школы. Я же просто нашёл способ бросить бумажку, а значит в отборе участвовал наравне с остальными, мозги Кубку я не полоскал.

В общем, разговор толку не дал. Гермиона надулась и осталась при своём мнении, хоть скандалить дальше не стала и то хлеб, хотя, глупо было бы ожидать от неё другого — слишком много фанатизма. На этом проблемы не кончились. Хрен с ним, с Уизли, что окончательно объявил бойкот или Невилом и остальными соседями, вознамерившимися меня поздравить. Это тоже всё ерунда. Проблема была в другом. Яйца василиска. Точнее, первые два яйца, устроенные в импровизированный инкубатор, изощряться я не стал и за основу взял магловский аналог, созданный для разведения крокодилов, поставил и температуру соответствующую — одну на самку, другую на самца (пол рептилии зависит от температуры, при которой вызревает яйцо* прим. Автора). В итоге получил — одно сварено в мешочек, другое — вкрутую. М-да, печально сие. Очевидно, что с температурой я слишком перестарался, но подбирать нужную методом перебора (читай, научного тыка) — плохой вариант. Хм, возможно, подойдут методики из магловских серпентариев, занимающихся особо крупными представителями? Помнится, был в Лондоне зоопарк с очень прикольным Боа Констриктором. Кстати, не дает мне покоя одна мысль — а с чего это тот Боа был такой умный? Да ещё и подмигивать умел (не говоря о том, что как–то умудрялся понимать Поттера через бронестекло)? Мягко говоря, нетипично для обычной змеи… зато — очень даже в порядке вещей для магической, а раз в том серпентарии умудрились «высидеть» магическую змейку (вопрос, как к ним попало яйцо, стоит отдельно), то и с василиском должны справиться, ведь он, по сути — та же магическая змея. И почему я сразу о таком варианте не подумал? Эх, слишком увлекся магией, вот и результат. Ну да ладно — минус два яйца — это неприятно, но не смертельно.

Связался по зеркалу с Сириусом и рассказал последние новости. Блек… испытывал двоякие чувства. С одной стороны — гордость за крестника, с другой — опасения, за него же. В итоге он подвел черту всего одной фразой:

— Охренасоветь! — изображение уже привычно подергивалось — Сириус опять носился по комнате, — Кричер, зацелуй тебя дементор, принеси мне бренди!

— Недостойный хозяин, связавшийся с предателями крови и грязнокровками, только и делает, что проедает и пропивает сбережения хозяйки, ах, бедная госпожа Вальпурга…

— Хм, я смотрю, у вас там весело…

— Очень, — скривился бывший заключенный, — ты ещё не встречал портрет моей мамочки, — теперь его уже отчетливо передернуло.

— О, раз при одном упоминании о ней легендарный Мародер впадает в ужас, то я просто обязан познакомиться со столь интересной особой.

— Хех, приедешь на Рождество — познакомлю, хотя с этим могут возникнуть проблемы — с твоим чемпионством ты стал слишком заметен, да и с директора станется устроить какой–нибудь бал или торжественный ужин, на котором Чемпионы должны присутствовать обязательно — после той истории с василиском и моими прогулками по вечернему Хогвартсу репутация школы заметно покачнулась, а тут такая возможность подправить ситуацию с минимумом усилий, — Блек усмехнулся, хотя скорее оскалился.

— Ну, в случае чего, смыться я сумею, а что там хочет Дамби — не мои проблемы. Если ему надо, пусть сам хоть канкан отплясывает, — богатое воображение сразу нарисовало эту картину, — дааа, в этом определенно что–то есть…

— Вот после этих слов Джеймса мы и влипали в неприятности, — Сириус мечтательно закатил глаза, — славное было время…

Так, некоторое время поболтав о всякой ерунде (ну не постоянно же коварные планы строить, в самом то деле?), мы распрощались, а следующим же утром начались новые неожиданности, кажется, накопилась уже порядочная масса событий, чтобы пересечь критическую отметку и заставить канон на прощание помахать ручкой.

Как говорится, ничто не предвещало беды, Снейп, сильно огорченный, тем, что этот год пройдет, как и прочие под общей эгидой «плохой день», а точнее, «год, когда мне придется стараться, чтобы этого чертового мальчишку не сожрал дракон» вновь поменял цель — теперь он собирался тестировать противоядия не на Уизли, а на мне, причем, судя по взглядам, большая их часть будет работать исключительно через общую чистку организма из категории «чтоб ты, зарраза, неделю с толчка не слезал». Но вот явилась его личная Немезида. В данный момент она отзывалась на имя Колин Криви и заявляла, что его жертву… эм, в смысле, добровольного испытателя забирают… фотографироваться и давать интервью. О, вот это эмоции, Северус уверенно вышел на уровень в треть Эльзы, у которой на глазах растоптали тортик, поверьте, это очень немало, думаю, сейчас его бы хватило и на невербальную «Аваду», лишь немного ему уступал Уизли номер 6, но какие его годы…. Как бы то ни было, но я поспешил покинуть ставшую резко такой негостеприимной лабораторию. Последнее, что я заметил, это как Снейп повернулся к Рону, хех, у кого–то будет очень трудный день, возможно, что и не один, хе–хе.

Мелкий привел меня к ничем не примечательной аудитории, попутно доставая различными вопросами и своим энтузиазмом, но потом, видимо вспомнив, что у него самого вообще–то тоже уроки, пожелал удачи и быстренько смысля в направлении кабинета Трансфигурации, я же вошёл в кабинет.

Виктор без малейшего следа вчерашних возлияний приветливо кивнул, всё–таки совместная попойка сближает, Флер смотрела на нас с некоторым подозрением, периодически словно принюхиваясь, её «аура вейлы» по–прежнему окружала девушку, вызывая прилив энергии у круглого низенького субъекта, крутящегося вокруг неё с фотоаппаратом… эдак начала века. А ничего поновее и менее громоздкое религия использовать не позволяет? Хм, кажется, это уже начинает надоедать красотке, тогда, почему не вырубит? Вопрос…

Мои размышления прервал странный грохот и сдавленные ругательства. Некая особа примерно девятнадцати–двадцати лет попыталась войти в комнату, но запнулась о порог и растянулась прямо у двери. Розовые волосы, сейчас сменившие цвет на темно–фиолетовый, неуклюжесть, вывод очевиден, но что она тут делает?

— Тонкс, ты в своем репертуаре! — за спиной девушки появился парень её же возраста и помог несчастной подняться, хех, судя по эмоциям — прекрасная особа весьма смущена.

— Практиканты… — я обернулся — Бегмен закончил разговаривать с высоким волшебником в серой мантии и теперь со страдальческим выражением лица смотрел на парочку, — я ведь говорил Дамблдору, что это плохая идея, — для полной гармонии эмоций и образа, комментатору не хватало только международного жеста, более всего известного, как «рука–лицо», — о, Гарри, давно ты тут? — Людо наконец–то заметил и меня.

— Да нет, мистер Бэгмен, только подошел. А что за практиканты?

— Видишь ли, из–за того, что произошло при выборе Чемпионов, Дамблдор попросил в аврорате прислать кого–нибудь для усиления мер безопасности, вот только им сейчас явно не до этого — до сих пор не разгреблись из–за события на Чемпионате Мира. Людей просто не хватает, вот они и прислали группу практикантов, м-да… — прислушивающаяся к разговору Тонкс вся покраснела… причем, действительно вся.

— Группу? — зацепился я за слово. Группа, это несколько больше пары. Да и вообще, в каноне директор что–то не спешил приглашать авроров. Что изменилось? Или, тогда были косвенные доказательства и вариант, что Поттер сам подбросил имя в Кубок всё ещё рассматривался? Идиотизм, конечно, но я уже сталкивался с не вполне нормальной реакцией магов на многие вещи. Сейчас же любому понятно, что даже Поттер не мог быть настолько стукнутым, чтобы подложить своё имя дважды, а значит — кто–то все–таки «хотел» ему помочь. Тогда, почему прислали стажеров, а не матерых спецов? А потому, что один тут есть, и, в случае чего, стажеров он поднатаскает, а то, что он не тот, кем кажется — это уже детали. Вроде бы логично, но слишком зыбко — мало данных.

— Да, десять человек. Мисс… эээ… Тонкс? — всё ещё красная девушка кивнула, — является представительницей женской части группы, а мистер Флат — мужской. Они будут патрулировать Хогвардс, ставить дополнительную защиту на спальни… много чего, — это «много чего» звучит особенно интересно, — Но что–то мы заболтались, приемная комиссия скоро выйдет и начнется церемония проверки палочек, а после этого вас будут фотографировать. Кстати, познакомься — Рита Скитер. Она делает статью о Турнире для «Пророка».

— Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену, оглядывая меня жадным взором, — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости.

— Разумеется! Гарри, ты не возражаешь? — хм, хороший вопрос, я взглянул на Риту. Алая помада на губах, алая мантия, длинные ногти с опять же алым лаком. Сумочка из чего–то похожего на крокодилову кожу. Слишком кричаще и на мой взгляд, безвкусно, хотя при таком ярком образе очень трудно быть незамеченной, в отличие от небольшого жучка, которым может становиться Рита. Прическа из десятка золотистых локонов и лицо матёрой стервы.

— Если недолго.

— Не волнуйся, Гарри, много времени это не займет, — улыбнулась журналистка.

— Что–то не припомню, чтобы мы с вами были настолько близки, мисс Скитер, для столь фамильярно обращения друг к другу, — да, ледяной тон и пронизанный арктическим холодом голос, давненько я не прибегал к нему.

— О, прошу прощения, мистер Поттер, — на ходу перестроилась женщина, вот только в эмоциях полыхнуло злостью, хм, еще бы, какой–то наглый сопляк так с ней обращается. Но, с вежливой улыбкой, эта стервочка притащила меня в кладовку, мол, там, в основном кабинете, слишком шумно. Рита перевернула ведро и уселась на него сверху, мне же предложила устроиться на картонной коробке. И это маг, освоивший трансфигурацию на достаточном для собственного перевоплощения уровне? Ничем, кроме как изощренным издевательством или попыткой отвести от себя малейшие подозрения такое назвать нельзя. Так эта дамочка ещё и дверь закрыла, в результате чего в кладовке установилась кромешная тьма…

— Знаете, мисс Скитер, — трансфигурирую коробку в удобное кресло, потом, на всякий случай, активирую небольшой амулетик — подарок от гоблинов на случай переговоров в незащищенных местах. Разумеется, полной гарантии не дает, но хоть что–то. Ну и простой «Люмен», заставляющий потолок изображать из себя лампу дневного света — чары чуть сложнее «Люмос», но в них светиться начинает задаваемая магом поверхность, а не кончик палочки — куда удобнее, чем постоянно держать деревяшку в руке, — я думал, что вы не в том возрасте, чтобы затаскивать парней в кладовки для инвентаря.

— Мистер Поттер, вам не говорили, что упоминать возраст дамы — дурной тон? — а в глазах столько негодования.

— Увы, мистеру Поттеру это некому было объяснить. По техническим проблемам, знаете ли.

— О, вы что–то можете рассказать про тот вечер? — журналиста изобразила улыбку, а её «Прытко пишущее» перо уже нетерпеливо затанцевало над бумагой.

— Я могу рассказать о многом… и многим, — перышко начало работать, вот только двигалось оно явно дольше, чем необходимо, чтобы записать такой ответ, — например, о незарегистрированном анимаге. Знаете, мисс Скитер, никогда не любил насекомых, летают, жужжат, так и хочется их размазать по стенке, — страх, злость… неплохо, но немного не то, — сколько там за это дают? От трех до восьми Азкабана, кажется, плюс, отягчающие, плюс, вмешательство в личную жизнь посредством незаконного использования. Уже лет двенадцать… вы же, я надеюсь, не думаете, что недавно облитое грязью министерство будет лояльно относиться к человеку, что его грязью и обливал…

— Откуда… впрочем, не важно, ты всё равно ничего не докажешь! — хм, неожиданно. Хм, клиент отпирается и все ещё не понимает. Ладно, будем делать проще.

— Рита, мне и не нужно будет ничего доказывать, — вытаскиваю алмазный ключик, — ты знаешь, что это такое? — судя по виду, дама прекрасно знала, — а теперь скажи, если скромный дар, галеонов в пятьсот, упадет в стол какого–нибудь небольшого чиновника из аврората с небольшой запиской от доброжелателя, с предположением, что так любимая всем министерством журналиста является анимагом… как быстро тебя накачают веретасерумом, ссылаясь на «надежный источник»?

— Что ты хочешь? — хм, умная девушка, понимает — хотел бы сдать, уже сдал, — чтобы я перестала писать?

— Если бы я хотел, чтобы вы перестали писать, я бы просто поступил так, как только что сказал, — удивление, что не ожидала от «бедного наивного мальчика» такого? — или просто рассказал о вашем секрете одному из длинного списка ваших «друзей».

— Да как только ты попал на Гриффиндор? — все ещё злость, но уже бессильная.

— Ну, пришлось долго и нудно уговаривать шляпу не отправлять на Слизерин. Такое реноме было бы… нежелательно для «надежды света», — сделать улыбку как можно более милой и доброй, хм, и чего это её так перекосило?

— Пхе…

— Но давайте вернемся к делу. Рита, вы можете писать всё, что вам вздумается, поливать грязью министерство, Дамблдора, организаторов Турнира… но статьи обо мне могут быть двух вариантов. Можете показать меня чудовищем, которого Волдеморт… и не надо так вздрагивать, пытался удавить ещё в детстве, дабы конкурентов не плодить, можете показывать наоборот, этаким рыцарем в золотых латах, надеждой света и прочей кашкой для домохозяек. Но, никаких соплей, «нежного ранимого мальчика» и прочей мути для тех же домохозяек. В будущем мне потребуется некоторое влияние. Будет оно на страхе или уважении, мне, в общем–то, всё равно. Справитесь?

— Д-даа…

— Вот и прекрасно. Если мне статья понравится, то вы получите щедрые чаевые, если нет… ну, дементорам в Азкабане будет не так скучно. Содержание придумаете сами, вам не впервой. И да, Рита… если о нашей беседе вдруг станет известно кому–то постороннему… боюсь, дементоры останутся голодными, — и вновь добрая улыбка, — приятного дня, мисс Скитер, буду ждать вашей статьи, — я оставил журналистку обдумывать новые вводные, а сам присоединился к Чемпионам, благо, как раз прибыл эксперт по палочкам — незабвенный Оливандер. Нет, я себя не прощу, если упущу возможность подсадить к нему своих клеток и потом пошарить в его мозгах.

На полпути мы пересеклись с Дамби, что уже шел к злополучному чулану — судя по эмоциям, которые старик не скрывал в этот раз, дед намеревался встретиться с врагом мелким, но очень противным, типа слизняка или вышеупомянутых насекомых.

— Дамблдор! — сколько радушия и меда в голосе, так и хочется зажевать лимон. ДДД вытащил из кармана леденец и засунул его в рот… хм, кажется, не мне одному, — Как поживаете? — Рита начала трясти бедного директора за руку, выражая своё радушие и восхищение этим великим человеком, — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов?

— Отменно омерзительна, — теперь Дамблдор весьма злобно сверкнул очками, Кабуто одобряет, блин, я тоже хочу научиться так, а то все приходится улыбаться, а тут раз — чуть–чуть повернул голову, поймал блик и пожалуйста! — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна, — хм… если у Риты в списках недругов такие товарищи сидят, то понятно, почему она испугалась оглашения своего маленького секрета им куда больше, чем какого–то Азкабана, — простите, мисс Скитер, но нашу беседу придется продолжить в следующий раз. Сейчас начнется церемония и мистер Поттер должен на ней присутствовать.

— А, да–да, конечно, приятного дня, профессор Дамблдор, мистер Поттер, — журналиста еще раз потрясла нам руки и поспешила свалить в туман… хотя, судя по взглядам, следующей её жертвой станет Виктор, а потом и до Флёр доберется, как пить дать.

Тем временем Дамби представил Оливандера, а я же решил осмотреть его драконьими глазами. Хм, для этого мира — силен, не Дамби. Совсем не Дамби, но на фоне большинства «рядовых» магов — очень даже, да и знания его… явно будет многое мелькать при проверке палочек, нет, не утерплю — воспользуюсь помимо Симбы еще и псионикой, проще потом будет связать цепочки ассоциаций, благо буду недалеко от него и даже будет контакт глаза в глаза, но осторожно, а то еще Дамби чего почует. Пока я размышлял, мастер палочек уже вызвал Флёр и сейчас обнюхивал, ощупывали чуть ли на зуб не пробовал её палочку, вызывая некоторое беспокойство и неудовольствие француженки.

— Хм-м, ясно, двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит… — пояснения сопровождались магическими импульсами в инструмент, мастер, судя по всему, работал при помощи магической вариации на тему эхо локатора.

— Волос с головы вейлы, моей гран–маман, — флер явно была недовольна, а я попытался узнать, что именно так испугало Оливандера, благо он только что об этом думал. Вейлы — природное очарование, завязанное на магию. А если в качестве сердцевины… скидки на тонкие воздействия, иллюзии и… мозголомство, а розовое дерево только добавляет возможностей в этом плане, зато что–то мощное и убойное ей просто не создашь — не может отравленный стилет выполнить работу тяжелой секиры. Ай да француженка, ай да милая девочка.

— Да… да, я никогда не использовал для палочек её волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому своё, и если она вам подходит… — ага… темпераментные, конечно, но мне стало весьма интересно узнать настоящее лицо Флёр, очень интересно. Тут я ощутил на себе взгляд девушки. Хм, что–то почувствовала? Кажется, да? Судя по всему, теперь интересно не мне одному, хе–хе.

— Орхидеус! — воскликнул старый мастер, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флёр, заодно возвращая и палочку. Причем, делал это он максимально поспешно. Хм, а действительно — очень тонкая манипуляция — трансфигурация воздуха в цветы, причем, готов поспорить — каждый листик в букете уникален. Старик крут, я бы такое не осилил… пока он не показал плетение и напитку.

Вторым оказался Виктор.

— Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно… — Стиль? Какой еще стиль? А, последовательность обработки сердцевины и древесины, ну и так, ещё какие–то мелочи, трудно уловить. Тем временем, Оливандер начал производить очередные манипуляции с палочкой болгарина.

— Да… саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама. Тот кивнул.

— Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров… Авис! — как раз вариант на тему тяжелой секиры.

Палочка из саксаула издала звук, похожий на ружейный выстрел и с кончика сорвалось несколько птичек, выполненных под копирку, — иллюзия, не сильно качественная, да еще и с «корявостью» в виде грохота в начале, зато долбани он из неё чем–нибудь боевым. Результат был бы куда интереснее.

— Отлично, кто у нас еще остался?… Поттер! — я молча протянул ему деревяшку, Оливандер хмурился, вертел несчастный артефакт и с каждой секундой мрачнел всё больше. В мыслях у деда творилась сущая чертовщина, единственное, что я понял, его сильно что–то удивило, но вот что? А если копнуть чуть глубже? Вот же! Старик в недоумении — через палочку пропускали в последнее время только чистую ману одной школы, без каких–либо посторонних примесей, причем именно ту, что лучше всего для палочки и подходит — Жизнь и Огонь, вот только для четырнадцатилетнего пацана, которого, к тому же, никто не учил — это немного невозможно, чёрт, придется править воспоминания, хорошо, что всё–таки решил посмотреть за Оливандером псионически, а то могло бы нехорошо получиться. Так, теперь аккуратненько… хм, вроде бы нормально.

— Палочка в прекрасном состоянии, мистер Поттер, — мастер протянул инструмент обратно и, раскланявшись с Дамблдором, покинул кабинет. А нас повели фотографироваться, вот только кое–что не давало мне по пути покоя — задумчивый взгляд от Флер и… Тонкс?