Ну вот и всё, условия указаны, договоры заключены. К сожалению, включившийся в работу мозг Тома здорово осложнил мне жизнь, в частности, маг не стал заморачиваться и организовал наш маленький бизнес по принципу старых альянсов и родовых союзов, пусть и с некоторыми отклонениями типа отсутствия заложников с обоих сторон или брачных контрактов. Ну, последние то понятно, почему быть не могут, а вот по поводу отсутствия заложников… мы просто посмотрели друг на друга и как–то одновременно признали, что мы — существа слишком эгоистичные и гибель кого–то из «ближнего круга» для нас будет вещью, безусловно, неприятной, но не настолько, чтобы это являлось надежным гарантом соблюдения договора. Змею бы Том всё равно не отдал ни под каким соусом, да и ничего равноценного я бы ему предложить не смог. Не менять же один крестраж на другой?

Но, позвольте пояснить причину моего недовольства касательно… ммм… протокола союза. Дело в том, что «список неприкасаемых» будет не только с моей стороны, но и Тёмный Лорд предоставляет такой же, куда он записал весь свой Ближний Круг. И если к Долохову или Мальсиберу я претензий не имел — обычные боевики без «вредных привычек», то вот ту же Беллу планировал усыпить. А что ещё поделаешь с бешенной собакой? Хотя, есть у меня пара мыслей, как обойти это ограничение. Хорошо хоть, что Том, зная моё положение и отсутствие «официальных» прав пошёл навстречу и внес пару корректировок, так что его Пожиратели на ту же Тонкс и её семью нападать не будут, но вот в случае её нападения защищаться могут вполне, хоть и без применения смертельных заклинаний. Конечно, могут быть провокации, но тут уже как фишка ляжет — чуть палку перегнешь и всё, привет, нарушение. Конечно, сейчас я несколько утрирую и сам контракт представлял собой четверть сотни листов, где детально описывались все права и обязанности сторон, но общий смысл был примерно таковым.

Что касается «наказания» за нарушение контракта, то оно кажется вроде бы несущественным, подумаешь, ослабление собственной магии в пять раз сроком на один год. Вот только в условиях войны — это почти что приговор. Разумеется, после её прекращения опять могут появиться ненужные соблазны, но… там уже всё будет упираться в банальную выгоду. Ни мне убивать Тома и тем самым год скрываться от действующей власти в состоянии полусквиба, ни Волди в аналогичном состоянии отбиваться от толпы наёмников и имея всего один «сейв» будет не с руки. Вооруженный нейтралитет, так сказать.

Тем временем, Хогвардс бурлил, толпа детишек, разузнавшая о травмах Хвоста, вновь разделилась на три лагеря — те, кому было откровенно пофигу (очень, очень мало), те, кто одобрял такой подход к предателю (как ни странно, в основном Слизеринцы) и те, кто в ужасе шарахался и за глаза называл новым Тёмным Лордом (все остальные). М-да, ничего не меняется. Люди такие люди.

Сириуса пока держат под арестом, но камеру с дементорами сменили на заключение в аврорате и более–менее нормальные условия, официально с ним связаться пока не получается, а сам суд назначен на 31 июля, хм, министр решил устроить этакий «подарок Герою на день рождения»? Неплохой ход с точки зрения психологии и привязки подростка к себе. Интересно, он сам до этого дошел или подсказал кто? Впрочем, дела министерства сейчас волновали меня в меньшей степени — нужно было готовиться к походу в гоблинский банк, завершению учебного года, да и с некоторыми особами стоило поговорить.

Но начнем по порядку, первым кого мне удалось выловить, как шумиха более–менее улеглась, был Крам. Болгарин был весьма раздражён и постоянно поминал Каркарова «тихим добрым словом».

— Поздравляю, Гарольд, — кивнул мне ловец, — и с поимкой того куска дерьма тоже.

— Спасибо, — ответил я, — ты сейчас не очень занят?

— Нет, — Виктор поморщился, — но настроения особого нету, так что если ты хотел предложить отметить это дело, то извини, к тому же, кое–кто явно хочет остаться с тобой наедине, хе–хе, так что мешать твоему счастью в личной жизни я не буду.

— М-да, попадалово. А что с настроением? Неужто расстроился из–за того, что продул малолетке?

— Пф, ни разу, но вот наш директор просто кипятком с*ыт от негодования. Задолбал, — болгарин вновь нахмурился, — да и вообще, в последнее время он был какой–то нервный и зашуганный, а сейчас прямо расцвел… и оборзел.

— Любопытно, — причины изменения настроения Игоря были мне хорошо известны — пока Лорд набирался сил, его Метка наливалась красками даже помимо желания самого Тома, но вот стоило ему обрести тело и разум, как он тут же вновь вернул клейму полупрозрачный оттенок — светиться раньше времени ему не хотелось. Вот у Каркарова от сердца и отлегло, — впрочем, состояние директора Дурмштранга — это не та тема, о которой я хотел с тобой поговорить.

— Что–то случилось? — подобрался волшебник. Я увлёк его в один из пустующих классов и поставил несколько барьеров, в том числе, Фиорских, — ого, что это было? — голос звучал ещё беспечно, но вот в эмоциях парень был очень сосредоточен. Понимает, что такие вещи просто так не делаются.

— Так, пара полезных трюков, не суть. Мне нужно, чтобы ты сейчас честно ответил на вопрос, тебе Гермиона не безразлична? — тот аж подавился.

— Не понимаю, к чему это, — но, наткнувшись на мой взгляд, маг вздохнул и ответил, — нет, не безразлична, не знаю, на сколько серьезно у нас всё будет, но… всё чаще я начинаю видеть в ней не только приятного собеседника (ещё бы, внешность то весьма шустро меняется в лучшую сторону, хе–хе).

— Тогда слушай меня очень внимательно. Высока вероятность, что очень скоро у нас начнется небольшая Гражданская Война, в которой девушке точно делать нечего…

— Откуда…

— Не перебивай! Так вот, делай что хочешь, но на всё лето увези её из страны, а ещё лучше, уговори перевестись к вам. За пару месяцев при помощи зелий памяти и постоянной практике выучить язык до разговорного уровня вполне можно, а Герми девочка умненькая, справится.

— Всё настолько серьезно?

— Да, к тому же, сторона, что имеет наибольшие шансы на победу, по–первости может придерживаться излишне радикальных взглядов на чистоту крови.

— А ты как же? Почему бы и тебе не уехать?

— Сам неоднократно подумывал на тему Шармбатона, — Крам понимающе хмыкнул, — вот только вряд ли меня так просто отпустят. К сожалению, Национальный Герой и прочая, прочая, прочая — очень выгодная марка и если он открыто заявит, что страна — говно, в министерстве — идиоты, а систему образования нужно сдавать в утиль за исключением 3–4 предметов, после чего имигрирует во Францию под ручку с некой вейлой…

— Дааа, скандал будет… но ведь шумиха — это далеко не единственная причина?

— Не единственная, — согласился я, — и даже не основная, но больше я тебе не скажу.

— Ясно, а основная причина случайно не носит розовые волосы и откликается на «Тонкс»? — невинно поинтересовался этот гнусный тип. Нет, я однозначно плохо влияю на людей!

— Кто знает… но давай оставим мои амурные дела мне и вернемся к изначальному вопросу. Справишься?

— Будет непросто — Гермиона очень упрямый человек, так что обрабатывать её придется с двух сторон, а лучше ещё и родителей её подключить.

— Интересная мысль, стоит попробовать. Со своей стороны пропаганду великого и неповторимого ловца я обеспечу. Не сомневайся, — хлопнул я по плечу приятеля.

— Вот это–то меня и беспокоит, — пробормотал себе под нос Крам.

— А? Прости, не расслышал…

— Да так, ничего… кстати, тебя Флёр с Тонкс искали, — перевел с щекотливого момента разговор волшебник.

— Ты уже намекал. Ладно, тогда пойду я.

— Погоди, — Виктор взмахнул палочкой и трасфигурировал из ближайшей щепки клочок пергамента, на котором быстренько нацарапал несколько слов, — вот мой адрес, если выдастся свободная минутка, то заскакивай, в моём доме тебе всегда будут рады, — волшебник протянул пергамент.

— Спасибо, ответной любезностью ответить покамест не могу — за неимением дома, — во всяком случае, официального.

— О, ничего, зато когда он у тебя появится, я рассчитываю на грандиозное проставление.

— Договорились, — пожав друг другу руки, мы расстались. Болгары уже завтра вечером отправятся к себе домой и не факт, что мы сможем пересечься ещё раз. Выйдя из класса, я глубоко вздохнул, впереди меня ожидал куда более трудный и насыщенный разговор. Ну что, Вальтер, готов поиграть в сапёра?

Немного позже.

Разговор «по душам» с девушками был, мягко говоря, непростым, начинаю чувствовать себя классической «собакой на сене» — и сам не ам и другим не дам. Пришлось изображать дуболома, который признает, что таки да, ему симпатичны они обе, но, чёрт подери, он вообще ещё школьник и ни о чем серьёзном задумываться ещё даже не начинал и вообще не понимает, к чему девушки клонят и чего от него добиваются. Короче, я отыгрывал классического умного ОЯШа из японских сёненов, который в целом умён находчив и даже героичен, но как дело касается очень важной для девушек области, сразу такооой валенок. В конечном итоге, Флёр сказала, что никуда не торопиться и вообще, она ещё весьма молода и может спокойно подождать, при этом так косилась на Тонкс и фонтанировала мыслью, что у некой «старой девы» таки времени на ожидание избранника как раз нет и вообще, если разница в два с половиной года в пользу девушки ещё ничего, то шесть лет с гаком — уже слишком. Намёки и недосказанности были весьма изящны и довольно едки, но определенной грани не переходили и придраться было не к чему. Разумеется, «дуболом мод» только озадаченно переводил взгляд с одной спорщицы на другую и чесал в затылке. Юная аврор краснела, бледнела (порой зеленела), но как–то адекватно ответить не могла, зато всё ближе подходил момент, когда гордая дщерь дома Блеков будет готова плюнуть на всё и как следует проклясть француженку. Пришлось прекращать это дело радикальным методом — «тихонько» свалить от занятой друг другом парочки и пойти прогуливаться по берегу Хогвардсовского озера под ручку с Дафной, разумеется, нас обнаружили почти что сразу. Гринграсс прекрасно видела подоплеку и от души веселилась, при этом сохраняя каменно–спокойное выражение лица, а уж эмоции соперниц, когда те осознали, что предмет спора сбежал с «неучтенным фактором»… кайф.

Прощание с французской делегацией выдалось куда более бурным, чем с болгарами, многие обитатели Хогвардса были весьма опечалены отбытием такого количества симпатичных девушек, а вот обитательницы старого замка вздохнули с изрядным облегчением. Флёр также черкнула свой адресок и предложила заскакивать в гости, при этом хитро всё спихнув на желание младшей сестренки «ещё поболтать с Гхаральтом», к тому же, молодая вейлочка сообщила, что после окончания Шармбатона собиралась идти в банковское дело и Лондонское отделение Гринготтса как раз имеет нужную вакансию под её специализацию. На мой невинный вопрос, что же это, девушка почему–то смутилась и только буркнула «аудитор». Кхм… аудитор со специализацией в ментале и аурой очарования. Да, в логике коротышкам не откажешь, такой проверяющий реально на изнанку вывернет… точнее, ты сам такому проверяющему выложишь всё, что только она пожелает узнать.

Прощальный Пир начался с минуты молчания в память о доблестном мракоборце, сложившем голову в борьбе со спятившем террористом, после которой Дамби таки разразился речью о всеобщем единстве и сплоченности перед лицом страшного врага, вещал директор весьма захватывающе и вдохновляюще, вот только большей части слушателей было откровенно плевать на проблемы Англии и её внутренние конфликты, куда интереснее было разглядывать уже приодевшихся в дорогу француженок или тихонько спорить с приятелями о предстоящем гоночном сезоне и делать прогнозы на участников.

Перед посадкой на поезд до Лондона, меня выловила МакГонагал и пригласила в кабинет директора. Любопытно, что же понадобилось от меня долькоману? Воспоминания о кладбище? Как–то поздновато он чухнулся, хотя, с той бучей, что поднялась, возможно, у него просто не было времени. Или будет есть мозги на тему «оставайся летом у Дурслей»? А, чего гадать, сейчас сам узнаю.

Директор привычно сидел в своём кресло–троне и работал с какими–то бумагами. Выглядел маг откровенно хреново — осунулся и как–то постарел. Даже его экстравагантная фиолетовая мантия со звездами выглядела пыльно и потрепано. Феникс также сидел на жердочке, запихнув клюв под крыло — или спит, или притворяется спящим. Гриффиндорская кошка благополучно отчиталась начальству и оставила нас с этим начальством наедине. Ещё немного потянув время, Альбус приступил к беседе.

— Гарри, спасибо, что пришёл. Я хотел кое–что обсудить с тобой, — наверное, ребёнок был бы польщён, что сам Великий Дамблдор будет с ним что–то обсуждать. Хороший ход, стоит запомнить.

— Профессор? — вопросительно приподнимаю брови.

— Для начала, я бы хотел попросить твои воспоминания о событиях на кладбище.

— Это как? — делаем вид, что сильно удивлены.

— Есть такой магический прибор, называется Думосброс или, если на новый лад, Омут Памяти. Он позволяет детально просмотреть воспоминания о прошедших событиях и даже показать эти воспоминания человеку, в тех событиях не участвовавшему.

— Вот как… и что нужно сделать, чтобы им воспользоваться?

— Тут нет ничего сложного, — вымученно улыбнулся Альбус, хм, а ведь он действительно переживает из–за смерти Аластора и, похоже, винит себя в ней, впрочем, основания для обвинений у него действительно имеются, — просто сосредоточься на нужном воспоминании, потом пожелай как бы выплеснуть его наружу и коснись волшебной палочкой виска, — м-да, объяснение для дошкольника, а ведь в «инструкции по эксплуатации» чётко прописано, как выделить нужный фрагмент памяти, напитать магией инструмент и изъять воспоминания, точнее, не изъять, а скопировать. Нет, конечно, можно после копирования заобливиэйтить у себя нужный участок. Хотя это уже извращение. Но зачем объяснять это таким детским образом? А да, в Хоге же не учат ни окклюменцию с её управлением памятью, ни основ контроля магии не дают — просто зубри заклинания, жесты и что зачем применять, вот и всё образование.

Альбус подвел меня к расписанной рунами чаше, в которой, на данный момент, воспоминания отсутствовали. Чтож, хочешь воспоминаний? Их есть у меня! Помнится, Чарльз мог чуть ли не другую реальность внушать, мне до него всё ещё далеко, всё–таки сорок лет практики и развития псионики о чём–то, да говорят, но вот слегка подретушировать воспоминания в теле–носителе особой проблемой не является, особенно, если озаботиться этим заранее, спасибо товарищу директору за предоставленное время. Выделяю нужный фрагмент и копирую память. Серебряная «сопля», по другому и не скажешь, отделяется от моей головы и, управляемая взмахом палочки, оказывается на дне чаши.

— Получилось, профессор?

— Да. Гарри, всё хорошо. Я понимаю, что для тебя эти воспоминания очень неприятны, если хочешь, то просто подожди меня тут.

— Нет, я пойду с вами! — должен же я убедиться, что там всё нормально получилось?

— Чтож, тогда наклонись над Омутом и коснись руками бортика, — Дамблдор показал пример. Я последовал за ним и мир резко качнулся.

Вот мы с директором стоим на кладбище, куда сейчас приземлилась моя копия. Приземлилась и резко ушла в сторону, засев за могильную плиту. Как раз вовремя, в место, где он только что находился, прилетел луч оглушающего, посланного Хвостом.

— Хорошая реакция, Гарри.

— Как говорил, профессор Грюм, постоянная бдительность!

— Да, Аластор гордился бы таким учеником, — печально кивнул директор.

— Простите, Хозяин! Мальчишка слишком шустрый, «Бомбарда»! — могильную плиту разнесло в щебень, а мою копию как раз посекло осколками, добавляя царапин, что позже лечила мадам Помфри. Фразы самого Волди я предусмотрительно убрал. В итоге действительно создавалось впечатление, что Хвост общается с невидимым собеседником. Но вот моей копии наскучивает сидеть за полуразрушенным укрытием и она атакует противника. Небольшой обмен заклинаниями, оставляющий несколько выбоин и ям на поле боя (тут уже труднее, если свои заклинания «монтировать» было легко, то вот волшбу Хвоста приходилось реально собирать по кусочкам, интересно, в маг мире есть награды за лучшие спецэффекты и монтаж?) и финальный аккорд.

— «Fragilitatis» — и крыс падает, истошно завывая. Альбус неодобрительно покачивает головой.

— Очень опасное заклинание, Гарри. Ты мог и убить его.

— Не велика потеря, — пожимаю плечами, — за то, что он сделал — это самое меньшее, что могло его ожидать.

— В тебе говорит обида и злость, мальчик мой, — Дамблдор печально сверкнул своими очками–половинками, — но месть никогда не доводила до добра. Она способно лишь разрушить душу, оставив после себя пустоту и тлен.

Тем временем, моя копия вырубила всё ещё верещавшего Хвоста, а потом пинком ноги опрокинула котел с сомнительным варевом на землю. Самое забавное, что оба этих момента абсолютно достоверны и имели место быть, просто небольшой кусочек между ними был вырезан, а «концы записи» смонтированы.

Дальше уже было не интересно — Хвоста за шкирняк в одну руку, кубок призвать в другую, пусть и не очень удобно его хватать, но для порт–ключа главное — это коснуться объекта. Закончилось воспоминание видом «площадки победителя».

— Вот как–то так, — мир ещё раз качнулся и мы оказались в кабинете директора.

— Хм… ясно, ты не против, если я пока оставлю эти воспоминания у себя?

— Да нет, пользуетесь, если хотите.

— Спасибо, Гарри. Ещё я хотел поговорить с тобой по поводу освобождения Сириуса… — начал издалека трипл Ди.

— Что–то не так?

— Видишь ли, мальчик мой, в чём дело. Хоть я и понимаю, как хочется тебе переехать жить к Сириусу, есть ряд обстоятельств, из–за которых это лето тебе лучше провести у своей тети…

— И что же это за обстоятельства?! — добавить в голос некоторую злость.

— Помимо того, что Сириусу необходима будет реабилитация после очередного соседства с дементорами (три дня в кондитерской, совмещенной с ликёро–водочным и борделем и он будет как новенький), ему также придётся разбираться в делах, накопившихся за время его заключения и скитаний, а их, поверь, немало. Он просто не сможет уделять тебе много внимания и времени.

— Ничего страшного, я вполне самодостаточен. Главное, что меня не будут пытаться использовать в качестве домашнего эльфа, а также предоставят допуск в библиотеку.

— Гарри, — устало вздыхает Дамблдор, видно, что возня с подростком его уже достала, но старик продолжает пытаться договориться, — я понимаю, что тебе не нравится у твоих родственников, но поверь, там ты будешь куда в большей безопасности, чем у Сириуса, при всём моём к нему уважении.

— Как вы могли видеть, профессор, я вполне могу противостоять взрослому магу и не вижу особой опасности. Да и Сириус — взрослый, хорошо обученный маг, а не ненавидящий меня магл и, в случае неприятностей, у него будет куда больше шансов и мотива помочь мне. Да и не осталось вроде бы у Волдеморта на свободе сторонников, так что и вернуться ему теперь будет очень тяжело.

— Да, Гарри, ты очень силен для своего возраста, но Питер не показатель, он никогда не отличался ни талантами, ни силой волшебства. И Пусть у Тома не осталось помощников на свободе, он всегда сможет найти того, кто соблазнится на его посулы, как уже было с бедным профессором Квиррелом. И поверь, я не просто так настаиваю, чтобы ты пожил летом у родственников. Всё дело в кровной защите, дарованной тебе любовью твоей матери… — дальше этот бред я слушать не стал. Если в саму защиту я ещё поверю, пусть и куда менее универсальную, чем вещает директор, иначе я бы просто не смог захватить тело Поттера, то вот в то, что её нужно поддерживать, находясь неподалеку от «родной крови» кажется мне ересью, хотя бы потому, что закон сохранения материи–энергии работает всегда, в том числе и в магии. Не волшебники организовать или поддержать такого вида защиту могут только одним способом — оказавшись на алтаре в виде жертвы. Всё, других вариантов нет. А уж то, что такая защита почему–то распространяется ещё и на самих маглов–родственников, скрывая их дом от недоброжелателей, я не поверю никогда. Нет, есть и такие виды охранных чар, не спорю, вот только создавать их нужно, минимум, неделю (самые простые) и рассчитаны они на волшебников, что могут поддерживать такой покров. Сильно сомневаюсь, что пытавшаяся защитить своего ребёнка женщина думала ещё и о сестре с семейством, с которой, к тому же, отношения были не из лучших. А про проведение недельного ритуала за полминуты, пока убийца поднимается наверх я вообще молчу.

После столь познавательной речи директора о силе любви (нужно будет потом как–нибудь поинтересоваться, не увлекался ли он тантрической магией), я таки согласился пожить у родственников. Ну а что, мне к Сириусу аппарировать или открывать портал ежедневно не напряжно, а у директора нервишки целее будут. Зачем лишний раз волновать старика? К тому же, в обмен удалось выбить обещание взять меня на процесс по делу Блека, так что расставались мы с Дамби довольные друг другом, а следующим утром я уже сидел в купе поезда в компании Гермионы и прикидывал, на какие разделы налечь в первую очередь. Пока что побеждала Магия Жизни с Волдемортом в виде консультанта, а что, человек, одержимый идеей бессмертия, данный раздел должен был изучить на максимально глубоком уровне.

Мисс Грейнджер продолжала что–то упоенно рассказывать о предложении Виктора погостить у него (в основном, девушка облизывалась на библиотеку болгарина), попытавшийся было присоединиться к нам Рон был аккуратно послан мною под молчаливое одобрение девушки куда подальше. Начались летние каникулы, но отдыха на них не предвидится ни для кого.