Глава 1

Я открыл глаза, стояла глубокая ночь, уж это почувствовать я могу в любом состоянии. Перед глазами была только темнота, непривычное ощущение, я уже и забыл каково это не видеть в темноте. Хотя этого следовало ожидать, тело то человеческое. Кстати о теле. Так. Магическое способности есть, причём неплохие, уже хорошо. Биологический возраст лет десять - одиннадцать, не сказал бы что это хорошо, хотя… да так лучше, молодой организм проще перенесёт изменения. Так, а вот это плохо, нарушение физического развития, гастрит и ещё какая-то странная травма глаз, с ходу понять не могу, но со зрением у меня беда. Пожалуй начнём с тела, хм…, судя по всему хроническое недоедание, да и питание однообразно, отсюда и гастрит, ну это мы быстро поправим. Теперь глаза. Целитель из меня хреновый, тем более для работы с глазами, по этому поступим иначе. Призыв Тьмы и глаза пронизывает боль, брызгают слёзы, боль нарастает, холод и пламя как будто устроили танец у меня в глазницах, но ничего перетерплю. Перестраивать весь организм опасно, по крайней мере пока, а вот на глаза у меня сил хватит.

Через пять минут когда резь в глазах прошла я смог наконец оглядеться. Какое-то маленькое помещение вроде кладовки, сам я лежу на полу, подо мной только сомнительного вида старенький, хлипкий и тонкий матрас. Прямо надо мной низкий потолок, кривой и расположенный под углом, вокруг пыль, не сказать чтобы много но есть, паутина по углам, вместе с полагающимся населением. Я сел и обернулся, на стене, которая была сразу за моей подушкой, висели полки на которых стояли несколько картонных коробок, на одной из них, что была ближе всего к изголовью, лежали очки, с круглыми линзами и местами обмотанные изолентой.

Я сглотнул, а на спине выступил холодный пот. В голове выстроилась логическая цепочка: одиннадцать лет, чулан, круглые очки. Я сглотнул ещё раз и мой взгляд упал на лежащую в углу одежду, очень медленно правая рука начала подъём ко лбу, сердце билось с бешеной скоростью, а серая футболка насквозь промокла от пота. Шрам. Он был там. На левой стороне лба. Молния или руна Зиг, если я правильно помню. В голове осталась одна мысль, но крайне нецензурная. Героическим усилием воли я подавил желание высказать эту мысль вселенной, хвала моей параноидальной осторожности, ещё не хватало перебудить весь дом. Вот бы хозяева удивились услышав от своего тихони племянника рулады на смеси гоблинского, орочьего и русского с вкраплениями немецкого и японского.

Из моей груди вырвался стон отчаяния. Я блин грёбаный Гарри Штопор!, Мальчик-Настолько-Тупой-Что-Его-Даже-Авада-Не-Берёт! Убиться веником! Ненавижу англию! Ненавижу рыжих, завистливых, прилипучих, бездарей! Как я вообще всё ненавижу!

Так! Спокойно! Расслабиться, вдох-выдох, вдох-выдох, ничего страшного не произошло, обстоятельства не отменяют изначальной цели. Но шутку оценил. Юринэ опять решила развлечься за мой счёт, вредная, упрямая, циничная…. прелесть, блин даже злиться на неё не могу. Ээээх…

Так, теперь серьёзно, а то уже битый час занимаюсь самоистязанием.

Дверь заперта снаружи, но это не проблема, небольшое усилие и шпингалет открывается. Ищем зеркало, угу, как я и думал. Глаза стали точно такими как и раньше, точнее такими какими они были у меня, чёрный белок и красная, слегка светящаяся в темноте, радужка. Плохо, придётся повозиться, простой маскировкой тут не обойтись, дааа, знал бы заранее так бы не спешил.

Спустя пол часа глаза приняли свой прежний вид и я наконец получил возможность полюбоваться изумрудного цвета радужкой, почти столь же известной как и фигурный шрам. К счастью зрение удалось сохранить, так что очки теперь мне не нужны, но думаю носить их всё равно придётся, по крайней мере первое время.

Вернувшись в чулан и закрыв телекинезом шпингалет я задумался, до рассвета было ещё несколько часов, и следовало хорошенько всё обдумать.

И так, судя по всему, я попал аккурат к началу истории, а значит, можно слегка расслабиться. По крайней мере одна хорошая новость есть, я ещё не успел подружиться с рыжим монстром, разыгрывать из себя его друга было бы весьма неприятно и это ещё мягко сказано. Вторая хорошая новость состоит в том, что меня ещё никто не знает, вернее никто не знает Гарри, а значит сильных отклонений в поведении замечено не будет. Разумеется, я не думаю, что Дамблдор не следил за парнем все эти годы. По крайней мере один его наблюдатель поблизости точно есть миссис Фигг, любительница кошек. Однако, Дамблдор отнюдь не всесилен и вряд-ли следит за мной круглые сутки. Тем более, странно ожидать подвоха от закомплексованного подростка одиннадцати лет.

Так, что мы имеем? Знания о происходящем, чем дальше, тем более смутные, если я начну менять настоящее. Сила? С силой проблема, то что завязано непосредственно на личность у меня есть, но этого крайне мало, да и в нынешнем теле и ресурсов-то необходимых для большей части способностей нет. Телекинез, ещё пара простеньких фокусов и собственно всё, хотя нет, ещё есть защита разума, мне в мысли даже сотне иллитидов не залезть не говоря уже о местных умельцах. Перестройка организма? Нет, банально не выдержу, ещё минимум пять лет придётся готовить тело. Что ещё? Знания, знания о магии в конце концов я высший некромант, хотя стоит помнить что использовать здесь что-то из арсенала Тьмы весьма чревато. И… и… Чёрт! У меня же кусок души Воландеморта ко лбу прилип, ну в смысле не ко лбу, а к душе Гарри, кстати, а где сам Гарри? Тааак посмотрим… угу, вижу забился на самое дно и пребывает в глубоком обмороке или коме? Ну собственно этого следовало ожидать, моя душа на человеческую походит мало вот его и приложило. Хммм…, а наши души то каким-то образом сливаются, первый раз вижу нечто подобное, совсем не похоже на мои собственные эксперименты, интересно что будет с ядрами? Так, а что у нас с памятью? Угу, доступ есть но слабенький, хотя со временем думаю возрастёт. А вот и Волди, прилип к седьмой оболочке как паразит, огрызок, смотреть противно, однако сила есть, маловато конечно, но за неимением гербовой… моё лицо расплылось в кровожадной улыбке и я улёгся обратно в постель и закрыл глаза.

***

Утреннюю тишину прорезал пронзительный визгливый голос:

– Подъем! Вставай! Поднимайся!

Я вздрогнул и проснулся. Тетя Петунья продолжала барабанить в дверь.

Scheisse! Всех убью! Прям щас, прям здесь! Ненавижу когда меня будят.

– Живо! – провизжал голос.

Потом послышались удаляющиеся шаги, а затем до меня донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Я перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же мне полагается делать по сценарию. Конечно соблазн членовредительства был очень высок, но я сдержался. Изо рта вырвалось непечатное ругательство, мне же теперь придётся называть это вопящее недоразумение тётей, меня аж передёрнуло.

Тем временем тетя вернулась к моей двери.

– Ты что, еще не встал? – настойчиво поинтересовалась она.

– Почти, – уклончиво ответил я.

– Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, – сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.

В ответ я застонал.

– Что ты там говоришь? – рявкнула тетя из-за двери.

– Нет, ничего. Ничего…

День рождения Дадли – как я мог забыть? Я медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. И обнаружил их под кроватью, надевая, стряхнул ползающего по ним паука.

Одевшись, я пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, еще один телевизор и гоночный велосипед это не говоря обо всем прочем.

Когда я переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон. Нда, думаю он бы очень колоритно смотрелся в рекламе пива «Толстяк».

– Причешись! – рявкнул он вместо утреннего приветствия.

Хм, мысь здравая, но лучше подождать появления Хагрида и только потом менять имидж.

К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, я уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове.

Я с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом, там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.

– Тридцать шесть, – произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. – Это на два меньше, чем в прошлом году.

– Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! – поспешно затараторила тетя Петунья.

– Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. – Лицо Дадли покраснело.

Я, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы новообретённый кузен не перевернул стол. Насколько я помню книгу, подобное поведение с его стороны было обычным делом, а кушать хочется.

Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.

– Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?

Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.

– Значит… – медленно выговорил он. – Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…

– Тридцать девять, мой сладенький, – поспешно вставила тетя Петунья.

– А-а-а! – Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. – Тогда ладно…

Дядя Вернон выдавил из себя смешок. А я неимоверным усилием воли задавил приступ гомерического хохота.

– Этот малыш своего не упустит – прямо как его отец. Вот это парень! – Он взъерошил волосы на голове Дадли.

Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А я и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.

Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу; вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.

– Плохие новости, Вернон, – сказала она. – Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.

Тетя махнула рукой в мою сторону.

Рот Дадли раскрылся от ужаса, а я ощутил радостное злорадство, я знал что так и будет но всё таки приятно.

– И что теперь? – злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на меня, словно это я все подстроил.

Я опустил голову, изображая из себя послушного и покорного судьбе мальчика, и чтобы они не заметили вылезающую у меня на лицо улыбку.

– Мы можем позвонить Мардж, – предложил дядя.

– Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.

Какая забота, аж слёзы наворачиваются.

– А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут… Ах, да, Ивонн.

– Она отдыхает на Майорке, – отрезала тетя Петунья.

– Вы можете оставить меня одного, – вставил я.

Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон. Блин я тут загнусь от удушья, главное не засмеяться, не засмеяться!

– И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? – прорычала она.

– Но я ведь не собираюсь взрывать дом. – возразил я, но про себя отметил что мысль хорошая.

– Может быть… – медленно начала тетя Петунья. – Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…

– Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! – возмутился дядя Вернон.

Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.

– Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! – вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.

– Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! – выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. – Он… Он всегда все по-по-портит!

Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись ко мне, состроил отвратительную гримасу.

В этот момент раздался звонок в дверь.

– О господи, это они! – В голосе тети Петуньи звучало отчаяние.

Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.

Полчаса спустя я, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей новой жизни(Кстати это уже какая по счёту?) ехал в зоопарк. Тетя с дядей так и не придумали, на кого меня можно оставить, кто бы собственно сомневался. Но прежде чем я сел в машину, дядя Вернон отвел меня в сторону.

– Я предупреждаю тебя! – угрожающе произнес он, склонившись ко мне, и лицо его побагровело. – Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!

– Я буду хорошо себя вести! – пообещал я. – Честное слово… – Да, да, да очень честное, я вообще пай мальчик.

Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми – то есть нелюбимыми – предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.

– Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! – проворчал он, когда их обогнал мопед.

Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а мне достался фруктовый лед с лимонным вкусом, и то только потому, что они не успели увести меня от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Я с удовольствием лизал фруктовый лед, однако не думал что так соскучился по мороженному и наблюдая за чешущей голову гориллой, горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами.

Мы пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались мне.

Я всеми силами играл роль наивного тихого и застенчивого мальчика, это было довольно забавно, да и чего греха таить соскучился я уже по цивилизованному миру.

После обеда мы пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками прятались рептилии. Там, за стеклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи.

Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.

Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.

– Пусть она проснется, – произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.

Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.

– Давай еще! – скомандовал Дадли.

Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.

– Мне скучно! – завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.

Я встал на освободившееся место перед окошком, старательно пряча улыбку, эти клоуны меня сегодня доведут, и как Гарри с ними жил? Хотя ему то было точно не до смеха, это мне хорошо, в любой момент могу устроить локальный филиал царства Смерти. Пусть я этого точно не буду делать, но сама возможность уже заставляет иначе смотреть на вещи.

Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с моей головой.

Змея мне подмигнула.

Я улыбнулся и подмигнул в ответ. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего.

Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на меня, словно говоря: «И так каждый день».

– Понимаю, – Тихо произнёс я.- Наверное, это ужасно надоедает.

Змея энергично закивала головой.

Я ещё раз улыбнулся, вот и доказательства удачно проведённой работы, кусок души Волди удалось успешно поглотить, и теперь я владею серпентэрго, достойное приобретение.

– Кстати, откуда ты родом? - Спросил я для поддержания разговора.

Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и я перевел взгляд на нее. На табличке значилось: «Боа констриктор, Бразилия».

– Наверное, там было куда лучше, чем здесь?

Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и я переведя взгляд прочитал мелкий шрифт: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке».

– А понимаю, значит, ты никогда не был в Бразилии?

Змея замотала головой. В этот самый миг за моей спиной раздался истошный крик Пирса, мы со змеёй подпрыгнули от неожиданности.

– ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!

Твою-ж мать костлявый! гланды вырву противоестественным образом! Совсем охренел! А если бы я чисто на рефлексах Волну Смерти пустил?! Хотя нет, не смог бы, в нынешнем состоянии банально не хватит энергии, но прах или луч легко!

Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.

Я своевременно отошёл от окошка и стал наблюдать как Дадли устраивает представление «обезьяна и стекло». Поразмышляв секунд двадцать я решил что пока не стоит отступать от канона, уж не знаю как в оригинале Гарри испарил стекло, я же просто надломил его по краям телекинезом и заставил упасть внутрь. Очень удачно что Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, их крики ужаса когда оно упало были музыкой для моих ушей.

Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума. Проползая мимо меня змея прошипела:

– Бразилия – вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…

Да, да конечно из англии до Бразилии по пластунски, сразу видно наш че… э хм… змей, ну удачи она тебе понадобиться.

Владелец террариума был в шоке. По идее такое стекло должно выдерживать весьма большой вес, а тут его выбили двое мальчишек, пусть и один из них смахивает на детёныша бегемота.

Но ясное дело, что никаких претензий к нам никто предъявлять не стал, более того. Директор зоопарка лично поднес тете Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Я видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, причём как правило самым худшим образом, Пирс наконец успокоился и вдруг произнес:

– А Гарри разговаривал с ней – ведь так, Гарри?

Говоришь пыталась задушить, ну, ну…

Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся ко мне. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.

– Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. – Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди.

НАПУГАЛ ежика голым задом! Страх то какой щас блин окуклюсь от осознания.

Позже ночью, предварительно укрепив сон родственничков, я с удовольствием поужинал.

– Даа, – Протянул я допивая стакан апельсинового сока. – жить можно, а скоро ещё и эпопея с совами начнётся.

Моё лицо уже в который раз за день растянулось в улыбке.

– Вот интересно что лучше, сразу прочитать письмо? или пусть всё идёт по сценарию?

Уничтожив все следы своей деятельности я отправился спасть, пожалуй буду по возможности держаться сценария, тем более так веселее.

 

Глава 2

Каникулы в чулане затянулись надолго, честно, не понимаю как это можно называть наказанием? Это же просто мечта! Никто не мешает, никто не трогает, делай что хочешь. Хотя для ребёнка это наверно действительно невыносимо, но для меня ночной образ жизни был привычен и комфортен. Правда к сожалению сколько-нибудь приличных книг в доме Дурслей обнаружено не было, а жаль, хотя что нового я могу найти в английской литературе? Так что почти всё время я проводил в отладке и развитии своей энергетической системы, укреплял и расширял энергоканалы, наращивал седьмую оболочку, увеличивал резерв, ну и разгребал память Гарри. Его личность до сих пор пребывала в анабиозе и разрушаться не собиралась, вот только душа Гарри всё больше поглощалась моей собственной, хотя поглощение не совсем верный термин, больше подходит диффузионный процесс, с моим доминированием.

Когда мне наконец всемилостивейши разрешили выходить из чулана, уже начались летние каникулы, а Дадли уже успел сломать новую видеокамеру, разбил самолет с дистанционным управлением и, в первый раз сев на новый гоночный велосипед, умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбить ее с ног, так что она потеряла сознание.

Я был рад, что занятия в школе закончились, вот чего бы я точно не хотел так это идти в начальную школу, зато теперь у меня появилось новое развлечение, я старательно «прятался» от Дадли и его дружков, которые каждый день приходили к нему домой. И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон, все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания. И вся компания соглашалась с тем, что следует заняться любимым спортом Дадли охотой на Гарри.

Это было очень забавно, наверно не будь у меня кинетического щита веселья бы не получилось, но шит у меня был, так что Дадли с тем же успехом мог бы пытаться избить скалу и то ещё не известно где бы преуспел больше.

Также меня обрадовали что в сентябре я должен буду пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, в «Вонингс». Кстати, туда же устроили и Пирса Полкисса. А меня отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камероне». Дадли это показалось невероятно смешным.

– В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, – сразу же начал издеваться Дадли. – Хочешь подняться наверх и попробовать?

– Нет, спасибо, – ответил я. – В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы – его, бедняжку, может и стошнить.

Я исчез раньше, чем Дадли понял смысл сказанного. Ну не сдержался, ну с кем не бывает?

Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс», а меня отвела к миссис Фигг. Как ни странно, у миссис Фигг было куда приятнее, чем я предполагал. Выяснилось, что она сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде. Так что она не показывала мне фотографии кошек, и даже разрешила посмотреть телевизор, но зато угостила шоколадным кексом, который, судя по вкусу, пролежал у нее в шкафу по крайней мере десяток лет.

В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы. И эти люди ещё смеют называть русских варварами, я в шоке…

Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Вернон ужасно растрогался и ворчливым голосом – ворчал он притворно, пряча свои эмоции, – заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец – ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка. А я боялся открыть рот, изо всех сил сдерживая смех, казалось, что у меня вот-вот треснут ребра и хохот вырвется наружу. Чувствую я схожу с ума…

Когда на следующее утро я зашел на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Я подошел поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки.

– Что это? – спросил я тетю Петунью.

Тетя поджала губы.

– Твоя новая школьная форма. Я снова заглянул в бак

– Ну да, конечно, – произнес я. – Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить.

– Не строй из себя дурака, – отрезала тетя Петунья. – Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.

Ну конечно как я мог забыть, во всём виноват аромат витающий в воздухе, в кожевных мастерский Териамара и то запашок получше был. Я сел за стол и постарался заглушить носовые рецепторы, получалось так себе.

В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы – запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой.

Из коридора донеслись знакомые звуки – почтальон просунут почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.

– Принеси почту, Дадли, – буркнул дядя Вернон из-за газеты.

– Пошли за ней Гарри.

– Гарри, принеси почту.

– Пошлите за ней Дадли, – ответил я.

– Ткни его своей палкой, Дадли, – посоветовал дядя Вернон.

Я увернулся от палки и пошел в коридор. Дикари, не придумали ничего умнее чем сваливать почту в самое грязное в доме место, на коврик для ног… На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри.

Свершилось! я поднял его и начал внимательно рассматривать.

«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» – вот что было написано на конверте.

Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Запечатан он был пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине большая буква «X».

– Давай поживее, мальчишка! – крикнул из кухни дядя Вернон. – Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?

Дядя Вернон расхохотался собственной шутке.

Конечно можно было бы спрятать письмо или сразу его прочитать, но я уже решил следовать сценарию, так что просто вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Я протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал нарочито медленно вскрывать желтый конверт.

Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.

– Мардж заболела, – проинформировал он тетю Петунью. – Съела какое-то экзотическое местное блюдо и…

– Пап! – внезапно крикнул Дадли. – Пап, Гарри тоже что-то получил!

Я уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из моих рук. На третий день Зоркий Сокол заметил что в доме не хватает стены… блин как я его только не вертел и всё равно почти успел открыть, Дурслии просто гении дидукции и наблюдательности!

– Это мое! – возмутился я для порядка, «пытаясь завладеть бумагой».

– И кто, интересно, будет тебе писать? – презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. Блин как жаль что камеры нет!

– П-П-Петунья! – заикаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.

– Вернон! О боже, Вернон!

Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят ещё Дадли и я. Правда, абстрагироваться на долго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.

– Я хочу прочитать письмо! – громко заявил Дадли.

– Это я хочу прочитать письмо, – «возмущенно» возразил я. – Это мое письмо!

– Пошли прочь, вы оба, – прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт.

Я не двинулся с места.

– ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! – прокричал я.

– Дайте мне его посмотреть! – заорал Дадли.

– ВОН! – взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом и меня, выволок в коридор и захлопнул за нами дверь кухни.

Дадли тут же устроился у замочной скважины, а я залез к себе в чулан и активировал подслушивающее заклятие.

– Вернон, – произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. – Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?

– Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, – пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.

– Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…

Я слышал, как дяди Вернона ходит по кухне взад и вперед.

– Нет, – наконец ответил дядя Вернон. – Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать…

– Но…

– Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!

Я улыбнулся, да, вот и началось веселье. Я почувствовал как глаза начинают приобретать свой естественный цвет, чёрный с красным, а вокруг разлилась видимая магическая энергия. Нужно срочно успокоится и наложить дополнительную печать на глаза, а то страшно представить что будет узри их кто-нибудь посторонний.

В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, – он пришел в Гаррин чулан.

– Где мое письмо? – спросил я, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. Роль это наше всё! – Кто мне его написал?

– Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, – коротко пояснил дядя Вернон. – Я его сжег.

– Не было никаких ошибок, – горячо возразил я. – Там даже было написано, что я живу в чулане.

Логика не поможет, но я же должен её проявлять.

– ТИХО ТЫ! – проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка упало несколько пауков. Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной. – Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.

– Зачем? – спросил я.

– Не задавай вопросов! – рявкнул дядя Вернон. – Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно!

В доме Дурслей было четыре спальни – одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. Мне же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. И теперь я сидел на кровати и осматривался.

Почти все в этой комнате было поломано. Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли. В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи. В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попугай и которого Дадли обменял на духовое ружье – а ружье лежало рядом, и дуло его было безнадежно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, – создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались.

Снизу доносились вопли Дадли.

– Я не хочу, чтобы он там спал!.. Мне нужна эта комната!.. Пусть он убирается оттуда!..

Я вздохнул и лег на кровать. Как-же всё это забавно, но честно говоря уже немного напрягает своим однообразием, поскорей бы уже Хагрид появился, жду не дождусь возможности изучить местную магию.

На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату. Что касается меня, то я вспоминал вчерашний день и жалел о том, что не имел видиокамеры, столько потерянных для истории уникальных кадров… Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами.

Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению ко мне, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик.

– Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня».

Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Я рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что я сзади обхватил дядю Вернона за шею. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри.

– Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, – прохрипел он, обращаясь ко мне – И ты, Дадли… уйди отсюда, просто уйди.

Я долго валялся на кровати не в силах подняться, изо рта вместо смеха вырывались сдавленные всхлипы, думаю на пару минут я вообще забыл как дышать. Мне однозначно стоило попасть в этот мир и в это тело, так я не веселился уже лет десять, если не больше. Думаю Юринэ сейчас тоже наслаждается происходящим, жаль не могу с ней связаться, увы но неразрывную связь с ней имеет только основное сознание.

* * *

Ровно в шесть часов утра я встал и быстро оделся, не хотелось пропустить очередную сцену героической эпопеи. Я бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте. И тут моё лицо расплылось в садистской улыбке.

Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри получить письмо. С минуту во мне боролись два противоречивых чувства, но садизм победил.

– А-А-А-А!

Наверху зажегся свет, и я со скрываемым злорадством любовался лицом дяди Вернона. Несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят, тем более на лицо.

После получасовых воплей дядя Вернон велел мне сделать ему чашку чая. Я поплелся на кухню изображая вселенскую грусть, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Я отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами. Дядя Вернон демонстративно достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у меня на глазах.

В этот день дядя Вернон не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем.

– Видишь ли, – объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди, – если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся.

– Я не уверена, что это поможет, Вернон.

– О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, – ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей.

Я лишь застонал наблюдая за этим процессом из за угла, смеяться уже не было сил.

* * *

В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже.

Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков.

* * *

В субботу ситуация начала выходить из-под контроля. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри – кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки.

– Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой? – изумленно спросил Дадли, обращаясь ко мне.

* * *

В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым.

– По воскресеньям – никакой почты, – громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. – Сегодня – никаких чертовых писем…

Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а я подпрыгнул, «пытаясь» ухватить хотя бы одно из них.

– Вон! ВОН! – Дядя Вернон поймал меня в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом. Я начинаю уважать того кто их пишет, это же надо, а? Сколько сил потратить на бесполезное ребячество…

– Ну все, – значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос. – Через пять минут я жду вас здесь – готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи – и никаких возражений!

Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе пол уса, что возражать никто не осмелился. Десять минут спустя дядя Вернон, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли «всего лишь» пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и игровую приставку.

Мы ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот.

– Сбить их со следа… сбить их со следа, – всякий раз бормотал дядя Вернон.

Мы ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами.

Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и мне выделили одну комнату на двоих в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а я сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин, а на лице у меня блуждала задумчивая улыбка.

На завтрак нам подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Но не успели мы съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы.

– Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.

Она протянула нам конверт, на котором зелеными чернилами было написано:

«Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница „У железной дороги“, комната 11».

На лицо дяди Вернона было любо-дорого посмотреть, я сделал вид что пытаюсь забрать письмо и естественно дядя Вернон ударил меня по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая.

– Я их заберу, – сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.

* * *

– Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? – робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал.

Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки. Я старательно сохранял угрюмый вид, но при каждой такой остановке это превращалось в подвиг.

– Папа сошел с ума, да, мам? – грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.

Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины. Дадли шмыгнул носом.

– Сегодня понедельник, – запричитал он. – Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор.

«Значит, сегодня понедельник», подумал про себя я, вспоминая кое о чем. Если сегодня был понедельник, а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет.

Дядя Вернон вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил.

– Я нашел превосходное место! – объявил дядя Вернон. – Пошли! Все вон из машины!

На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи.

– Сегодня вечером обещают шторм! – радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. – А этот, джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку.

Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах.

– Я уже запасся кое-какой провизией, – произнес дядя Вернон. – Так что теперь – все на борт!

В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем мы доплыли до скалы, а там дядя Вернон, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику.

Внутри был настоящий кошмар – сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты.

Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех, четыре пакетика чипсов и четыре банана. После еды, если это можно было назвать едой, дядя Вернон попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом.

– Надо было забрать из гостиницы все эти письма – вот бы они сейчас пригодились, – весело заметил дядя Вернон.

Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до нас никто не доберется, так что писем больше не будет. Интерсно он думал о том что письма могут прийти когда шторм закончиться? Что-то сомневаюсь.

Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а мне пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом.

У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, я увидел, что через десять минут Гарри исполнится одиннадцать лет. Я лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая Гаррин день рождения, и спрашивал себя, появиться ли Хагрид ровно в полночь или нет?

До начала следующего дня оставалось пять минут. Я отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело.

Часы Дадли показывали без четырех двенадцать.

Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до меня донесся громкий треск, как будто в море упал большой камень.

Еще одна минута, и наступит день рождения Гарри. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить? Три секунды… две… одна…

БУМ!

Хижина задрожала, я резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили.

 

Глава 3

БУМ! – снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и проснулся.

– Где пушка? – с глупым видом спросил он. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружье.

– Кто там? – крикнул дядя Вернон. – Предупреждаю, я вооружен!

За дверью все стихло. И вдруг…

ТРАХ!

В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты.

В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка – уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.

– Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я…

Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.

– Ну-ка подвинься, пузырь, – приказал незнакомец.

Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно.

– А вот и наш Гарри! – удовлетворенно произнес великан.

– Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, – сообщил великан. – А сейчас вон как вырос – и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза мамины.

Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.

– Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! – заявил он. – Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!

– Да заткнись ты, Дурсль!

Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол.

Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.

– Да… Гарри, – произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. – С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да?

Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Я взял и не торопясь начал разворачивать, интересно стряпня Хагрида действительно настолько ужастна как её описывали? Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!»

Пару секунд поглядев на торт я задал напрашивающийся вопрос.

– Вы кто?

Великан хохотнул.

– А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

Он протянул огромную ладонь и, обхватив мою руку, энергично потряс ее.

– Ну так чего там с чаем? – спросил он, потирая руки. – Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть.

Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином, никто не видел, что он там делает, хотя я отчётливо почувствовал магию, какое-то странное плетение, грубое и затратное. Но своё дело оно сделало и когда великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и я слегка ослабил согревающие чары, которые накинул на себя ещё когда мы покидали машину.

Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Подобная запасливость вызвала у меня приступ уважение к лесничему, сразу видно основательный характер. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок – жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, Дадли беспокойно завертелся.

– Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, – резко произнес дядя Вернон.

Великан мрачно усмехнулся.

– Да ты чего разволновался-то, Дурсль? – насмешливо спросил он. – Да мне б и в голову не пришло его кормить – вон он у тебя жирный-то какой.

Он протянул сосиски мне и я с удовольствием их употребил, после чего задал следующий вопрос.

– Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой.

Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы.

– Зови меня Хагрид, – просто ответил он. – Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал – я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?

– Э-э-э… Вообще-то нет. – Не должен по крайней мере.

У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой.

– Извините. – быстро сказал я.

– Извините?! – рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. – Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились…

– Научились чему? – непонимающий взгляд и побольше растерянности.

– ЧЕМУ?! – прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. – Ну-ка погоди, разберемся сейчас!

Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены.

– Вы мне тут чего хотите сказать? – прорычал он, обращаясь к Дурслям. – Что этот мальчик – этот мальчик! – ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ?

– Ну кое-что я знаю, – заметил я. – Математику, например, физику, химию. – Угу. Ещё высшую некромантию, демонологию, малефицизм, шаманзм, фундоментальные основы магии жизни ну и общеизвестные дисциплины по мелочи…

Но Хагрид просто отмахнулся от меня.

– Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.

– Каком мире? – растерянность и удивление, главное растерянность и удивление.

У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется и всё запачкает.

– ДУРСЛЬ! – прогремел он.

А я что? Я ничего! Я маленький наивный мальчик и вообще тут мимо проходил.

Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на меня полубезумным взглядом.

– Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? – с надеждой спросил он. – Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость.

– Что? – Логичный вопрос, зачем делать такие глаза?

– Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… – Хагрид дергал себя за бороду, глядя на меня изумленным взором.

– Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? – наконец спросил он.

Кстати, да… Я уже как-то давно запутася, таким мутантам как я и названия то наверное нет, столько во мне всего понамешано.

И тут, дядя Вернон внезапно обрел дар речи.

– Прекратите! – скомандовал он. – Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!

Хагрид зыркнул на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем Вернон Дурсль, в лучшем случае, сжался бы под этим взглядом и забился в ближайшую щель. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.

– Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?

– Прятали от меня что? – поспешно поинтересовался я.

– ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! – нервно заверещал дядя Вернон.

Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами.

– Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, – посоветовал им Хагрид, поворачиваясь ко мне. – Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?

В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.

– Я кто? – Счастье-то какое! Не прошло и года! Гора родила мышь, в смысле Хагрид мысль.

– Ну, ясное дело кто – волшебник ты. – Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. – И еще какой! А будешь еще лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.

Возрадуйтесь грешники! Вторая умная мысль! И так скоро! Я протянул руку и наконец-то, после стольких героических мучений, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Могу ошибаться, но мне кажеться что это издевательство, значит где я сплю они знают, а о том что «ничего не знаю» нет. Хотя Хагрид он и есть Хагрид, был бы я на месте Дамблдора тоже ничего бы ему не сказал. Я вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора!

Ахренасоветь! Уже можно падать в обморок от счастья или нет? Так спокойно! Собраться! Роль, роль, не забываем о роли!

– Что это значит: они ждут мою сову?

– Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, – произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову настоящую, живую и немного взъерошенную. Я ошибался, ахренасоветь нужно именно сейчас! Прямо в этот момент. После совы на свет показались длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а я внимательно читал написанное:

Дорогой мистер Дамблдор!

Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с Вами все в порядке.

Хагрид!

Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону.

Сову жалко.

– Так на чем мы с тобой остановились? – спросил Хагрид.

В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.

– Он никуда не поедет, – сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. Я тоже, к счастью этого никто не заметил.

– Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит…

– Кто? – с «интересом» переспросил я.

– Магл, – пояснил Хагрид. – Так мы называем всех неволшебников – маглы. Да, не повезло тебе… ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал.

А ведь если подумать прозвище это довольно обидно, почти как чучмеки или чурки.

– Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, – упрямо продолжил дядя Вернон, – что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!

– Так вы знали? – медленно спросил я. – Вы знали, что я… что я волшебник?

– Знали ли мы?! – внезапно взвизгнула тетя Петунья. – Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, – она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались – Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!

Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу.

А у них тут беда с понятиями, приравнивать ведьму и волшебницу… дааа… впрочем сейчас не об этом.

– А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам!

– Взорвалась? – спокойно уточнил я. – Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе!

– АВТОКАТАСТРОФА?! – прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол. – Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!

– Почему? – В моём голосе появилась настойчивость. – И что с ними случилось, с мамой и папой?

Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность.

– Да, не ждал я такого, – произнес он низким, взволнованным голосом. – Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет… ну… забрать тебя у этих… Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем… э-э… но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.

Он мрачно посмотрел на Дурслей.

– Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну… то, что могу, конечно, а могу не все, потому как, э-э… загадок много осталось, непонятного всякого…

Он снова сел и уставился на огонь.

– Наверное, начну я… с человека одного, – произнес Хагрид через несколько секунд. – Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, – его в нашем мире все знают…

– А кто он такой? – спросил я, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя.

– Ну… Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.

– Но почему?

– Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его…

Хагрид задохнулся от волнения и замолк

– Может быть, вы лучше напишете это имя? – предложил я, старательно давя улыбку.

– Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э… Волдеморт, – выдавил наконец Хагрид, передернувшись. – И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так… э-э… двадцать назад начал себе приспешников искать.

И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа – они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и… и…

Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.

– Ты меня извини… плохой я рассказчик, Гарри, – виновато произнес Хагрид. – Но так грустно это… я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут… В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом – вот этого вообще никто понять не может – он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил – МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, а выжил.

Хагрид замолчал, а я задумался, всё вроде сходится, отклонений нет, хотя пасаж про злого волшебника и проклятие мне очень понравился.

Пока я думал Хагрид с грустью наблюдал за мной.

– Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим…

– Вздор и ерунда! – донесся из угла голос дяди Вернона.

Я улыбнулся уголками губ, вот и началась вторая часть марнизонского балета.

– Послушай меня, мальчик, – прорычал дядя Вернон. – Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат…

Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу.

– Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь…

Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась – он прижался к стене и замолчал.

Любопытно, а с чего вдруг такая прыть? На мой взгляд дядя Вернон не сказал ничего особо страшного или чрезмерно выделяющегося из остального разговора, надо будет потом их подробно расспросить.

– Так-то лучше. – Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола.

– А что случилось с Ты-Знаете-Кем?

– Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка… Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и… эта… непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже… а ведь только человек может умереть. – Угу, а мыши, кошки, бурундуки наконец все прям такие бессмерте… – А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется… э-э… своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, – они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они… эта… как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его… э-э… сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает… но сломал ты его, это точно.

Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Если это актёрская игра то снимаю шляпу. Хотя вряд-ли скорее всего лесничий тот кем кажется, добрый недалёкий сторож полностью преданный директору. Однако чем тот думал посылая сторожа за учеником понять не могу, будь Гарри хоть чуть-чуть умнее сразу бы заподозрил неладное.

Тем временем Хагрид видимо чтобы меня взбодрить продолжил.

– Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь.

И тут снова подал голос дядя Вернон – видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя.

– Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? – прошипел дядя Вернон. – Он пойдет в школу «Хай Камероне», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма – про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек…

– Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? – прорычал Хагрид. – Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе – да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет… и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да…

– Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ МАРАЗМАТИК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! – прокричал дядя Вернон.

Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром.

– НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!

Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. На штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчал поросячий хвостик.

Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь.

Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду.

– Зря я так, совсем уж из себя вышел, – сокрушенно произнес он. – И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос… – И это Добрый, Светлый волшебник…. Великий Мрак… Превратить в савинью… Авада в лоб раз в сто гуманнее.

Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на меня.

– Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась… ну и из-за тебя, конечно.

– А почему вам нельзя творить чудеса? – поинтересовался я.

– Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор.

– А почему вас исключили?

– Поздно уже, а у нас делов завтра куча, – уклончиво ответил Хагрид. – В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья.

Он стащил с себя толстую черную крутку и бросил ее к моим ногам.

– Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай – я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком – не помню… – Мне в который раз за эту ночь захотелось побиться головой о что-нибудь твёрдое. Бедный Гарри, как мне его жалко…

Хагрид быстро заснул, а я прокручивал в голове прошедший разговор.

И так, первая странность, за мной послали не кого-то из преподавателей, а лесничего, который будем откровенны, интеллектом не блещет, как и выдающимся чувством такта. Нахамил и нагрубил он Дурслиям изрядно, впрочем это лучший способ подружиться с мальчиком который должен их ненавидеть.

Второе. Для человека которому уже много лет запрещено колдовать, он слишком демонстративно этот запрет нарушает, ладно огонь в камине, но пытаться превратить ни в чём не повинного Дадли в свинью это явный перебор.

И эта просьба сохранить всё в секрете… Мол я тебе свой секрет открыл и ты тоже от меня ничего не скрывай. Грубо. Хотя я не исключаю вероятности что всё это было не преднамеренно и Хагрид просто сорвался, но уж больно подозрительно.

Ну и третье, он однозначно знал что Дурсли очень плохо обращаются с Гарри и что последний должен их ненавидеть, иначе бы он не вёл себя по отношеню к ним столь по хамски с самого начала. И на этом фоне выглядит странно его удивление моим «не знанием». Хотя опять же, возможно что всё это моя паранойя.

Ну и наконец, почему нельзя было сразу кого-то послать к нам в дом и надо было устраивать эту эпопею с письмами? Дамблдор тоже хотел повеселится? хм…

Ладно сейчас это не важно, насколько я помню завтра меня будут старательно подталкивать ко вступлению в Гриффиндор, Хагрид машина пропаганды… уже страшно. Вытерпеть бы.

Конечно очень велик соблазн забрать ключ от банковского сейфа и свалить в Россию, хрен они меня от туда достанут, правда тогда меня убьёт Юринэ. А значит отставить малодушие, учиться, учиться и ещё раз учиться. Или другими словами: 'Работать негр солце ещё высоко!'

 

Глава 4

Я сел, и тяжелая куртка Хагрида, под которой я спал, упала на пол. Хижина была залита светом, ураган кончился, Хагрид спал на сломанной софе, а на подоконнике сидела сова с зажатой в клюве газетой и стучала когтем в окно.

Первая мысль была: «Уходи глюк я не хочу в дурку», вторая: «бедная птица, как она с этим летела?» и третья: «Нужно растолкать Хагрида и получить деньги»

Я подошел к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату и уронила газету прямо на Хагрида, но тот не проснулся. Затем сова спикировала на пол и набросилась на куртку Хагрида.

– Хагрид! – громко позвал я. – Тут сова…

– Заплати ей, – проворчал Хагрид, уткнувшись лицом в софу.

– Что? – Я правда не расслышал, честно, честно и не понял.

– Она хочет, чтоб мы ей денег дали за то, что он газету притащила. Деньги в кармане.

НУ ОЧЕНЬ точное определение! Особенно если учесть, что куртка Хагрида состоит практически из одних карманов. Связки ключей, расплющенные дробинки, мотки веревки, мятные леденцы, пакетики чая… Наконец я вытащил пригоршню монет.

– Дай ей пять кнатов, – сонно произнес Хагрид.

– Кнатов?

– Маленьких бронзовых монеток

Я отсчитал пять бронзовых монеток, и сова вытянула лапу, к которой был привязан кожаный мешочек. А затем вылетела в открытое окно.

Хагрид громко зевнул, сел и потянулся.

– Пора идти, Гарри. У нас с тобой делов куча, нам в Лондон надо смотаться да накупить тебе всяких штук, которые для школы нужны.

Я вертел в руках монетки, внимательно их разглядывая.

– М-м-м… Хагрид?

– А? – Хагрид натягивал свои огромные башмаки.

– У меня нет денег… Ты слышал, что сказал вчера вечером дядя Вернон. Он не будет платить за то, чтобы я учился волшебству.

– А ты не беспокойся. – Хагрид встал и почесал голову. – Ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились?

– Но если от их дома ничего не осталось… – Протянул я.

– Да ты чо, они ж золото свое не в доме хранили! – отмахнулся Хагрид. – Короче, мы первым делом в «Гринготтс» заглянем, в наш банк. Ты съешь сосиску, они и холодные очень ничего. А я, если по правде, не откажусь от кусочка твоего вчерашнего именинного торта.

– У магов есть свои банки? – «Удивился» я.

– Только один. «Гринготтс». Там гоблины всем заправляют.

– Гоблины?

– Да, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк – с гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому если захочешь… э-э… что-то спрятать, то надежнее «Гринготтса» места нет… Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придем – заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! – Хагрид горделиво выпрямился. – Он мне всегда всякие серьезные вещи поручает. Тебя вот забрать, из «Гринготтса» кое-что взять – он знает, что мне доверять можно, понял? Ну ладно, пошли.

Я вышел на скалу вслед за Хагридом. Небо было чистым, и море поблескивало в лучах солнца! Лодка, которую арендовал дядя Вернон, все еще была здесь, но после урагана она была залита водой.

– А как ты сюда попал?

– Прилетел, – ответил Хагрид.

– Прилетел?

– Да… не будем об этом. Теперь, когда ты со мной мне… э-э… нельзя чудеса творить.

Мы уселись в лодку.

– Хотя… да… если по правде, глупо было б грести самому. – Хагрид покосился на меня. – Если я… э-э… Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь?

– Конечно нет! – Горячо заверил его я.

Хагрид вытащил свой розовый зонт, дважды стукнул им о борт лодки, и та помчалась.

– А почему только сумасшедший может попытаться ограбить «Гринготтс»? – поинтересовался я, изучая магическую составляющую зонтика и прикидывая: как вернутся Дурсли, если Хагрд угнал единственную лодку?

– Заклинания, колдовство, – ответил Хагрид, разворачивая газету. – Говорят, что там у них самые секретные сейфы драконы охраняют. К тому же оттуда еще выбраться надо… «Гринготтс» глубоко под землей находится… сотни миль под Лондоном – чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезет грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрет, пока оттуда выберется, да!

Сотни миль да? Это значит где-то внутри мантии, сурово, этих гоблинов я ещё не видел но уже уважаю.

Хагрид читал газету «Ежедневный пророк», забавно картинки действительно движуться, только не могу понять что это за магия, иллюзии никогда не были моей сильной стороной.

– Ну вот, Министерство магии опять дров наломало, – пробормотал Хагрид, переворачивая страницу.

Вот и пошла реклама мудрого и всезнающего Дамблдора. Во-первых, мне сообщили что существует некое Министерство и Хагрид(говорим Хагрид, слышим Дамблдор) старается вызвать у меня негативное отношение к этой новой силе. Что ж подыграем.

– А есть такое Министерство? – Задал я ожидаемый вопрос.

– Есть-есть, – ответил Хагрид. – Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошел. А хуже его не найдешь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами.

Пропаганда величия Дамблдора льется из Хагрида мощным потоком. Так теперь провокационный вопрос.

– Но если он постоянно следует советам Дамблдора, чем же он плох?

– Так в том и дело, что не всегда следует. И как по-своему что учудит, так сразу и ерунда получается.

Отбил, молодец.

– А чем занимается Министерство магии?

– Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут.

– Почему?

– Почему? Да ты чо, Гарри? Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали.

В этот момент лодка мягко стукнулась о стену причала. Хагрид сложил газету, и мы поднялись по каменным ступеням и оказались на улице.

Пока мы шли к станции, жители маленького городка во все глаза смотрели на Хагрида. Дело даже не в том, что Хагрид был вдвое выше обычного человека, он еще и всю дорогу тыкал пальцем в самые простые предметы, вроде парковочных счетчиков, и громко восклицал:

– Ну дела, Гарри! И чего эти маглы только не придумают!

Я помалкивал с удовольствием наблюдая этот цирк. Наконец мы были на станции. Поезд на Лондон отходил через пять минут. Хагрид заявил, что ничего не понимает в деньгах маглов, и сунул мне несколько купюр, чтобы я купил билеты.

В поезде на нас глазели еще больше, чем на улице. Хагрид занял сразу два сиденья и начал вязать нечто похожее на шатер канареечного цвета, вроде тех, где устраивают представления циркачи.

– А письмо-то у тебя с собой, Гарри? – спросил он, считая петли.

Я вытащил из кармана пергаментный конверт.

– Отлично, – сказал Хагрид. – Там есть список всего того, что для школы нужно.

Я кивнул, прочитал его ещё ночью, но для виду перечитал ещё раз.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл

«История магии». Батильда Бэгшот

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

«Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер ? 2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

– А скажи, кроме Хогвартса в Британии есть другие школы магии?

– В Британии нет, а в Европе есть еще две школы, Дурмстанг и Шармбатон. Одна где-то на севере, а другая во Франции.

– И сколько учеников в Хогвартсе?

– Ну, всего учатся семь лет, и на каждом курсе по полсотни человек, вот и считай.

– А живут маги столько же сколько и простые люди?

– Не знаю, как маглы, а волшебники живут лет сто-сто двадцать. Бывает и больше, конечно, но это редкость.

Угу значит в Британии всего волшебников тысяч пять от силы. Не густо.

– А в школе мы будем жить все вместе или как-то поделимся? – Продолжил я тянуть информацию.

– Ну, в Хогвартсе существуют четыре факультета: Гриффиндор, куда попадают самые храбрые, Рэйвенкло, где самые умные, Пуффендуй, где самые трудолюбивые, и Слизерин, куда попадают самые хитрые. Там, кстати, учились почти все последователи Сам-знаешь-кого. А факультеты названы по фамилиям основателей школы.

– И кто распределяет на факультеты?

– Ну, вообще-то об этом говорить не положено, но тебе по секрету скажу – распределяет учеников волшебная шляпа самого Годрика Гриффиндора. Как приедешь в школу, наденешь ее и сразу узнаешь, куда попадешь.

– А самому попроситься нельзя?

– Ну, шляпу можно попробовать попросить. Вот послушает тебя или нет, это другое дело.

Ну что ж, ещё немного дополнительной информации и пока хватит.

* * *

Я никогда раньше не гулял по Лондону. А Хагрид хотя и знал, куда нам надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные.

– Не представляю, как маглы без магии обходятся, – сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов.

Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от меня требовалось лишь не отставать. Мы проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, обычные улицы, забитые обычными людьми.

– Пришли, – произнес Хагрид, остановившись. – «Дырявый котел». Известное местечко.

Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, я бы его даже не заметил, хотя если взглянуть магическим зрением, хм… однако, надо будет обязательно скопировать плетение.

Для известного местечка бар был слишком темным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда мы вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:

– Тебе как обычно, Хагрид?

– Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, – ответил Хагрид и хлопнул меня по плечу.

Блин так и убить недолго.

– Боже милостивый, – произнес бармен, пристально глядя на меня. – Это… Неужели это…

В «Дырявом котле» воцарилась тишина.

Scheisse! Совсем забыл! Спокойно! Никого не убивать! Никого не убивать! Лицо проще, глаза дурне… эээ… удивлённей и улыбаться, улыбаться!

– Благослови мою душу, – прошептал старый бармен. – Гарри Поттер… какая честь!

Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал ко мне и схватил меня за руку. В глазах бармена стояли слезы.

– Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой.

Хагрид сиял. Отцепись клещ! УУУ морда небритая, я тебе это припомню!

Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент я уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла».

– Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами.

– Большая честь, мистер Поттер, большая чесьть.

– Всегда хотела пожать вашу руку… Я вся дрожу.

– Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу пере дать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл.

ЫЫЫЫ, ну почему каждый наровит сжать руку посильнее, как будто от этого я их лучше запомню, хотя нет вот этого точно запомню! Приснюсь и пальцы переломаю!

Дорис Крокфорд подошла ко мне уже во второй раз, а потом и в третий.

Вперед выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дергалось одно веко.

– Профессор Квиррелл! – представил его Хагрид. – Гарри, профессор Квиррелл – один из твоих будущих преподавателей.

Да? Так вот ты какой северный олень.

– П-п-поттер! – произнес, заикаясь, Квиррелл и схватил меня за руку. – Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщен встречей с вами.

А разве он не должен рассыпаться от моего прикосновения? Не порядок! Может помочь? Длань Смерти вещъ надёжная. Хотя нет рано.

– Какой раздел магии вы преподаете, профессор Квиррелл?

– Защита от Т-т-темных искусств, – пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. – Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? – Профессор нервно рассмеялся. – Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести все н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах.

Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах.

Кстати о вампирах, в Ториле мне так и не удалось их встретить, а тут может и повезти, интересно как они на меня отреагируют?

Тем временем остальные не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел моим вниманием. Прошло еще минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса.

– Пора идти… нам надо еще кучу всего купить. Пошли, Гарри.

Дорис Крокфорд напоследок опять пожала мне руку. Хагрид вывел меня из бара в маленький двор, со всех сторон окруженный стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.

– Ну, что я тебе говорил? – Хагрид ухмыльнулся. – Я ж тебе сказал, что ты знаменитость.

Я слегка кивнул, незаметно исцеляя многострадальную конечность.

– Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясется.

– Он всегда такой нервный?

– Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Черном лесу вампиров встретил, и еще там одна… э-э… история у него произошла с ведьмой… с тех пор он все, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался?

– Три вверх… два в сторону, – бормотал Хагрид, отсчитывая кирпичи в стене. – Так; а теперь отойди, Гарри.

Он трижды коснулся стены зонтом.

Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица.

– Добро пожаловать в Косой переулок, – произнес Хагрид.

Я во все глаза смотрел на проход, что-то на основе земли, блин ничего не понял. Как? Пространственная магия? Хагрид усмехнулся, заметив изумление на моём лице. Как только мы прошли, арка тут же превратилась в глухую стену.

Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к нам магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» – гласила висевшая над ними табличка.

– Ага, такой тебе тоже нужен будет, – сказал Хагрид. – Но сначала надо твои денежки забрать.

Я пожалел, что у него не десять глаз. Пока мы шли вверх по улице, я вертел головой, пытаясь увидеть все сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. А главное чары всё это увешивающие. Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой мы проходили, качала головой.

– Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию – да они с ума сошли…

Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр „Совы“. Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» красовалось на вывеске.

Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны…

– «Гринготтс», – объявил Хагрид.

Мы находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял…

– Хагрид, вот это и есть гоблин? – Я указал рукой на низенького разумного в красно-золотой форме.

– Ага, Гарри, это он и есть. Гоблин.

Я с улыбкой протянул руку привратнику, тот смущенно ответил на рукопожатие. Я так и знал. Длинные тонкие пальцы обладали недюжинной силой. Ну гоблины и гоблины. Хоть горшком назови, только в печь не сажай. Нет, ну надо же – гоблины, ахренасоветь, вот бы Шуршан ухохотался. За первыми бронзовыми дверями оказались вторые, отделанные серебром. На внутренних дверях красовалась стихотворная надпись-предупреждение.

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит – и это надо знать.

Если пришел за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда.

– Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, бы попытаться ограбить этот банк, – сказал Хагрид.

Интересно, ему за рекламу платят?

Когда мы прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле, нас с поклонами встретили двое гоблинов. На высоких стульях за длинной стойкой сидела еще сотня гоблинов – они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни.

Расширением пространства здесь видимо пользоваться любят и умеют. Изнутри здание гораздо больше, чем снаружи.

– Доброе утро, – обратился Хагрид к свободному гоблину. – Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.

– У вас есть его ключ, сэр?

– Где-то был, – ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.

Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос, но промолчал. Уважаю.

– Нашел, – наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик

Гоблин изучающе посмотрел на него.

Я этого не вижу, я этого не слышу. Я вообще маленькияй наивный мальчик и деньги мне не нужны саааавсем.

– Кажется, все в порядке.

– И у меня тут еще письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, – с важным видом произнес Хагрид, выпячивая грудь. – Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочитал письмо.

– Прекрасно, – сказал он, возвращая письмо Хагриду. – Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!

Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, мы последовали за Крюкохватом к одной из дверей.

– А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? – спросил я.

– Не могу я тебе сказать, – таинственно ответил Хагрид. – Очень секретно. Это школы «Хогвартс» касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.

Крюкохват открыл перед нам дверь. С удобствами для клиентов тут явно не замарачиваются. Грубый каменный коридор, маленькая дрезина и головоломный спуск на большой скорости. Сначала мы неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Я для интереса пытался запомнить дорогу налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, но вскоре оставил это бесполезное занятие. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял.

Хагрид был весь зеленый. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из нее, прислонился к стене и подождал пока у него перестанут дрожать колени.

Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, я был близок к тому чтобы восхищённо ахнуть. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

– Это все твое, – улыбнулся Хагрид. – Золотые это галлеоны. Семнадцать серебряных сиклей это галлеон, двадцать девять кнатов это сикль, все очень просто.

Я кивнул. А потом обратился к сопровождающему.

– Уважаемый Крюкохват, не будете ли вы так добры ответить на некоторые мои вопросы?

– Безусловно, молодой человек, – проскрипел гоблин, слегка удивленный вежливости столь юного мага. – Что Вас интересует?

– У вас есть аналоги магловских кредитных карт?

– Да, у нас имеются бездонные кошелки, которые невозможно ни потерять, ни украсть. Такой кошелёк может быть напрямую связан с Вашим сейфом и откуда достать деньги сможете только вы. Кроме того, есть волшебные бумажники для мира маглов.

– Отлично, я хотел бы получить такие кошелек и бумажник.

– Это обойдется вам в двадцать галеонов, каждый.

– Хорошо. – Я отсчитал нужную сумму.

Гоблин прищёлкнул пальцами и у него в руке появился казённого вида пергамент и перьявяя ручка. Я расписался и отдал галлеоны, Крюкохват насыпал их поверх пергамента и они вместе изчезли, после чего у него в руках остались только кошелёк и бумажник, которые тут-же перешли ко мне.

Хагрид похоже так и не успел ничего понять, так как начал помогать мне закидывать галлеоны в сумку. Ну да каюсь, я его слегка приложил пока мы ехали, так чу-чуть чтобы не мешал.

– Ну думаю, этого тебе хватит на пару семестров, остальное пусть хранится здесь. – Заявил он сунув мне в сумку пару горстей монет. – А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее?

– У тележки только одна скорость. – В глазах этого гоблина светилась ехидная ухмылка.

Теперь мы спускались еще ниже, мне кажется, или скорость дрезины увеличилась? Наверное не показалось. Хагрид тоже подозрительно смотрит на нашего сопровождающего. Воздух становился холоднее. Когда мы проезжали над подземным ущельем, я перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его темных глубинах, но Хагрид со стоном схватил меня за шиворот и втащил обратно.

В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.

– Отойдите, – важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.

– Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, – произнес Крюкохват.

– А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? – поинтересовался я.

– Примерно раз в десять лет, – ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.

Ага, так я и поверил, никогда вы сейфы не проверяете.

На полу в хранилище лежал маленький невзрачный сверток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки.

– Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, – сказал Хагрид.

* * *

Еще одна бешеная гонка на тележке и вот мы уже стоим на улице у банка, щурясь от солнечного света.

– Ну что, надо бы купить тебе форму, – заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». – Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котел» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них.

Я кивнул.

Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.

– Едем учиться в Хогвартс? – спросила она прежде, чем я успел объяснить ей цель своего визита. – Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила меня на соседнюю скамеечку.

Ну здраствуй Драко Малфой.

– Привет! – сказал он. – Тоже в Хогвартс?

– Да, – ответил я.

– Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, – сообщил Драко. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова. – А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.

И тут я «случайно» откинул прядь со лба, его глаза удивлённо расширились.

– Ты, ты Гарри Поттер?

– Да, с кем имею честь?

– Малфой, Драко Малфой.

– Приятно познакомится. – Я изобразил лёгкий кивок.

– Слушай, а давай дружить!

– Драко, – я добродушно улыбнулся, – ты ведь меня совсем не знаешь. Я буду рад стать твоим другом, у меня, признаться, раньше и друзей-то не было. Но… Захочешь ли ты, в действительности, дружить со мной?

– Ты сомневаешься в моём слове?

– Господи, Драко, нет. Я всего лишь хочу сказать, что «Мальчик-Который-Выжил» для тебя сейчас всего лишь ярлык. Понятие, в меру абстрактное. В то время как я – реальный человек, с вполне реальными слабостями. И со своими принципами и оценками. К примеру, мне показалось, что ты держишься немного высокомерно.

– Да? Хм. Знаешь… Мой папа разговаривает примерно так же. А ещё он всегда говорил, что мы происходим из могучего и древнего рода волшебников, поэтому гордость – естественная наша черта.

– Скорее всего так и есть. Но, Драко, гордость и надменность – разные вещи. Да и гордость… Вот скажи, ты уважаешь своего отца? Не в плане любви, а именно уважаешь?

– Да. – Без колебаний кивнул мальчишка.

– И у тебя наверное, есть для этого объективные причины?

– Конечно. Он очень умный, многое знает и умеет. А ещё, он великолепно управляет людьми, – завистливо прошептал Драко. Потом немного смутился. – И вообще, почему я тебе всё это рассказываю?

– Наверное, потому что я располагаю к себе. А ещё – потому что я стараюсь тебя выслушать и понять, раз уж мы решили стать друзьями. Но дело не в этом. Вот ты его уважаешь. И можешь им гордиться. И предками, наверняка, тоже? – Драко кивнул. – А есть ли у тебя причины гордиться собой? – Драко растерянно замер.

– Мерлина ради, Поттер. Ты странный! Но… Пожалуй я тебя понял. Я, действительно ещё не добился многого. У меня всё впереди.

– Ну вот и гордость тогда пускай будет впереди, – улыбнулся ему я и поймал неожиданно искреннюю ответную улыбку.

– Гарри… – казалось, ему было трудно назвать меня по-имени. – А ты – гордишься?

– Родителями – да. Они отдали всё, даже жизни, чтобы меня спасти. А еще – мне их чертовски не хватает.

– Я понимаю, – Драко помолчал. – А… собой?

– Нет, Драко. Чем мне гордиться? Тем, что об меня десять лет назад убился величайший тёмный маг современности? Так я об этом и знаю-то только с чужих слов. Но я чертовски хочу собой гордиться. И приложу все усилия, чтобы иметь такую возможность, – Драко серьёзно кивнул в ответ.

– Я никогда не задумывался. Но я тоже. А ещё, я хочу чтобы мной гордился отец, – немного помолчал, добавил совсем тихо. – И мама, – я тепло улыбнулся, хотя сразу погрустнел.

– И я хотел бы.

– Слушай, – поспешил сменить тему Драко. – Мне показалось или ты говорил о… Темном Лорде с… уважением?

– Тебе не показалось. Человеком, если его вообще можно считать человеком, Волдеморт был… отвратительным. Но нельзя не признать, что он очень многого добился. Ведь чтобы тебя боялись все маги Британии, мало быть злобным психопатом. Надо быть ещё и трудолюбивым гением и просто очень сильным магом, – Драко передёрнулся, но кивнул.

– А тебя не смущает, что он был тёмным?

– О, Драко, оставь. Хоть серо-буро-малиновым. Если я правильно понимаю, темными заклятиями, на самом деле, пользуется масса магов. Только… не афиширует это, – по лицу Драко скользнула змеиная улыбка. – Да и… Убивают не заклинания, убивают люди. И уж тем более, никакое знание не является плохим само по себе. Его таковым, опять же, делают люди, которые им пользуются.

– Превосходно, Гарри. Ты уверен, что тебя воспитывали магглы?

– Да, к сожалению. Ты не представляешь, Драко, что такое жить с людьми, которые ненавидят тебя и саму возможность того, что ты окажешься магом. Хотя я только недавно понял, из-за чего меня так не любили. – Драко передёрнул плечами.

– Сочувствую.

– Спасибо. Думаю, меня не убили только потому, что за мной наблюдали люди Дамблдора, – Драко поднял бровь. – Драко, письмо, пришедшее ко мне, было подписано «Гарри Поттеру, бла-бла-бла, чулан под лестницей». Тебе как написали?

– Просто – «Драко Малфою, в Малфой-мэнор». Постой, ты жил в ЧУЛАНЕ ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ?

– Да, Драко. Надеюсь, ты сохранишь это в тайне?

– Знаешь, Поттер. Даже если бы я не хотел с тобой дружить… Я бы не стал рассказывать такое. Что бы не говорили о Малфоях, для нас честь – не пустой звук. Но почему ты думаешь, что это были люди Дамблдора?

– Он засунул меня в этот дом. И от него, в конечном итоге, было письмо. К тому же… Хотя я допускаю, что магия способна на очень многое, старая-добрая слежка, я думаю, куда проще?

– Пожалуй, ты прав. А мне нравится твоё отношение к Дамблдору. Думаю, тебе самое место в Слизерине.

– Хм. А где это? – По идее я ведь не должен этого знать.

– Тьфу ты, Гарри. Всё время забываю, что ты почти ничего не знаешь о нашем мире. Ты настолько свободно и… разумно рассуждаешь, что кажется, что ты из наших.

– Из наших?

– В смысле, чистокровный. Конечно, так оно и есть, у тебя ведь волшебниками были оба родителя, просто тебя ведь вырастили магглы. Поэтому ты знаешь о мире волшебников почти столько же, сколько и магглорожденные.

– А ты их не любишь?

– Хм. Официально – да. Такова позиция нашей семьи. А на самом деле – не знаю… Сам я с ними почти не сталкивался. А ты как думаешь?

– Знаешь, Драко. Только между нами. Маггловские дети меня частенько били, за то, что я отличался от них. Думаю, некоторым, как ты говоришь, магглорожденным приходилось не сильно лучше. А в чём на самом деле моя вина? – мой голос неожиданно прозвучал с такой укоризной, что даже меня самого пробрало. – А их? В чём они провинились? Я думаю, достойные дети есть и среди чистокровных, и среди магглорожденных, как и недостойные. А вообще… Смотри сам, Драко. Думай сам, старайся меньше полагаться на чьё-то мнение, даже если это мнение твоего отца. Тем более, ты ведь не уверен, что он действительно так думает?

– Как ты догадался?

– Ты сказал, что это официальная позиция твоей семьи, Драко. Думаю, будь ты уверен, что отец так думает, выразился бы иначе.

– Пожалуй, ты прав.

– Так что… Оценивай человека, а не то, кем он родился.

– Спасибо за совет.

– Пользуйся! – я улыбнулся. И чего его в книге показали таким мерзким. Приличный парень. Хотя, возможно, плюс в том, что я его успел поймать, пока он еще маленький. Даже если сам в этом никогда и не признается. – Драко, объясни мне, пожалуйста, про факультеты.

– С удовольствием. Факультетов всего четыре, по количеству основателей школы. Самый популярный – Гриффиндор, факультет героев, – Драко фыркнул. – Для умников и заучек – Рэйвенкло. Для глуповатых трудяг – Пуффендуй. Еще, правда, это самый дружный факультет… А вот для умных и хитрых – Слизерин. У меня отец там учился, я тоже хочу туда попасть. Хотя это и самый непопулярный факультет в школе…

– Это тебя тяготит?

– Не знаю… Наверное, да, немного.

– Драко, а волшебники – христиане?

– Кто как. В Британии в основном – да. Только не очень религиозные.

– Тогда ты поймёшь… Один умный человек сказал: «В раю климат лучше, но в аду компания настолько приятнее»((С) Вольтер). Так что поступай на Слизерин, не мучайся!

– Так я и собирался. Всё равно спасибо!

– А мне, скорее всего, придётся идти на Гриффиндор… Чтобы не выбиваться из тщательно взлелеянного образа народного героя, – пояснил я и подмигнул недоумевающему Драко. – Надеюсь, это не разрушит нашу с тобой дружбу?

– Хм, Гарри. Это значит, что на людях мне придётся общаться с тобой холодно, иначе меня не поймут.

– Да чего там, Драко. Мне, скорее всего, поначалу тоже придётся придерживаться того же курса. Пока я не обзаведусь собственной репутацией, – мы с Драко переглянулись и рассмеялись.

– Ты настоящий слизеринец! Интрига это наше всё. Подводим итоги. На людях мы – почти незнакомы, общаемся холодно. Ещё бы продумать систему связи.

– А у вас нет никаких парных приспособлений? Чтобы то, что делают с одним, делалось с помощью волшебства и с другим.

– Гарри, ты гений! Я слышал о чём-то подобном от отца. Кажется, это называется протеевы чары. Я поговорю с ним и попробую передать тебе какую-нибудь заклятую таким образом вещь. Кусок пергамента, например.

Дальше мы общались о школе, выбирали ткани (персонал мадам Малкин нас предусмотрительно не беспокоил, да и народу было немного, мы только время от времени слышали негромкие голоса из соседних комнат). По моей просьбе Драко помог мне выбрать ткань для мантий, что, с учётом качества, здорово влетело мне в копеечку. Семь галлеонов, как с куста! Но в общем, хорошо пообщались. Думаю, какой-никакой фундамент для будущих взаимоотношений заложен. И, разумеется, спасибо мадам Малкин за такт и понимание. Также я приобрел «безразмерную» сумку. Снаружи она выглядела как обычная чёрная спортивная сумка, внутри же, как сообщила продавщица, места было ровно в сто раз больше. Так что проблем, куда девать покупки, теперь не было. Хагрид пришел, когда мы уже расплачивались, показал пару мороженных из-за стекла внешней витрины и поманил рукой. Драко поморщился, я тихонько ответил ему, что тоже не в большом восторге от сопровождающего, но он, по крайней мере, очень добродушный. Хотя, похоже, полностью предан директору. Драко пробормотал насчет того, что Хагрид ещё и выглядит и ведёт себя как дикарь, на что я только улыбнулся.

– До свидания, мистер Малфой, был рад с вами пообщаться, – я церемонно склонил голову, а потом, незаметно от мадам Малкин, подмигнул Драко.

– До свидания, мистер Поттер, встретимся в Хогвартсе, – Драко стоял практически точно спиной к хозяйке магазина, а от входа его закрывал я сам, поэтому, церемонно кивнув, он и вовсе улыбнулся и прошептал. – А теперь, мне действительно понравился ты, Поттер, а не твоё имя.

(Примечание! Разговор с Драко Малфоем был мной нагло украден из фанфика «Магия и физика: Год первый» Очень хорошее произведение всем советую почитать)

Съев по мороженому, мы отправились во «Флориш и Блоттс» за книгами. Там я кроме обычного списка попросил что-нибудь, что может помочь выращенному магглами адаптироваться в волшебной среде, получил три книги, в общем рассказывающие о волшебном мире, а потом попросил еще пару учебников по ЗОТИ, рекомендованные за второй-третий курсы. Хагриду отговорился, что если уж я Мальчик-Который-Выжил, то хочу знать больше о защите от темных искусств. Много книг не по программе я брать пока опасался авторов я не знаю, а ориентируясь только по названиям легко наткнуться на макулатуру в стиле Локхарта.

Закупки котла, весов и другого оборудования отняли кучу времени. Я въедливо интересовался свойствами той или иной модели и старался брать лучшее из подходящего.

Затем мы посетили аптеку, это было нечто, там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей.

Закупившись ингредиентами и выйдя из аптеки, Хагрид попросил меня показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил.

– Не, еще не все… еще одна вещь осталась, – сказал он. – Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня.

– Ты совсем не обязан…

– Да знаю я, что не обязан, – отмахнулся от меня Хагрид. – Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Во купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое.

– Хагрид, а в магическом мире есть другие почтовые птицы?

Великан недоуменно почесал затылок.

– Ну, вроде есть… Надо спросить в том магазине… Только обычно все сов покупают…

Ясное дело, но сову я не хочу, тем более раз их покупают все, то это уже попса.

Двадцать минут спустя мы вышли из магазина под названием «Торговый центр „Совы“», впрочем торгвали там далеко не только совами, и я стал счастливым обладателем неестественно крупного ворона, который спокойно сидел на плече и периодически хрипло каркал. Благодаря маги, веса я практически не чувствовал, но выглядела эта картина наврняка комично. Назвать я его решил Седрик, ворон не возражал.

Следуя правилу: «кашу маслом не испортишь» я уже минут пять изливал на Хагрида свою благодарность.

– Ну хватит тебе, – ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение – он явно был очень польщен. – Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому все будет. Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да!

Я только ещё больше улыбнулся.

Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

Когда мы вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Я чувствовал себя очень странно словно попал в библиотеку, атмосфера тишины и накопленных знаний, как я люблю это ощущение. Тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Я почувствовал, как по коже побежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и казалось, издавали почти неслышный звон, а какой здесь был магический фон…

– Добрый день, – послышался тихий голос.

Хагрид по-видимому подскочил от неожиданности, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула.

Перед нами стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. Чем-то он неуловимо напоминал мне Гатана.

– Здравствуйте, – Я слегка поклонился.

– О, да. – Старичок покивал головой. – Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. – Это был не вопрос, а утверждение. – У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился ко мне почти вплотную.

– А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Мистер Олливандер стоял так близко ко мне, что наши носы почти соприкасались. Я даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика.

– А, вот куда…

Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на моём лбу.

– Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, – мягко произнес он. – Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы…

– Вы продали палочку Волдеморту?

Олливандер и Хагрид вздрогнули, услышав страшное для них имя.

– Ну, мистер Поттер, он тогда еще не был Тем-Кого-Нельзя-Называть, а, как и вы, только поступал в Хогвартс.

– И как его тогда звали?

– Том. Том Марволо Реддл.

Он потряс головой, и вдруг, заметил Хагрида.

– Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли?

– Так и было, да, сэр, – ответил Хагрид.

– Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, ее переломили надвое, когда вас отчислили? – Мистер Олливандер внезапно посуровел.

– Э-э-э… Да, так и было, сэр, – согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. – Но зато у меня остались обломки.

– Надеюсь, вы их не используете? – строго спросил мистер Олливандер.

– О, конечно нет, сэр, – быстро ответил Хагрид. Однако я заметил, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик.

– Гм-м-м, – задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. – Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать. – Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. – Какой рукой вы берёте палочку?

– Вероятно правой.

– Вытяните руку. Вот так.

Старичок начал измерять мою правую руку. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.

– Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, – пояснял старичок, проводя свои измерения. – Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

В какой-то момент мистер Олливандер отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой, а линейка продолжала сама меня измерять.

– Достаточно, – сказал он, и линейка упала на пол. – Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Я взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки.

– Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте.

Я попробовал, хотя едва успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера.

– Нет, нет, берите эту – эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

Я пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

– А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное – остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Я взял палочку, которую протягивал мне Олливандер. И внезапно пальцы потеплели. Я сосредоточился и влил в палочку каплю силы. Волны энергии хлынули во все стороны, они были видны даже обычным зрением, красноватый свет на мнгновение затопил всё помещение. Однако впечатляет, это такой усилитель? Весьма… надо будет обязательно разобраться с его механизмом.

– О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно, великолепно! Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

– Любопытно… очень любопытно…

– Извините, – спросил я, – что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на меня своими выцветшими глазами.

– Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки – перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать – ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

– Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь – судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел – да, ужасных, но все же великих.

* * *

Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось все ниже, когда мы с Хагридом прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котел», в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, мы оказались в другом мире, но я шел молча обдумывая всё произошедшее за день. Я не обратил внимания на то, как смотрели на нас люди, когда мы с Хагридом ехали в метро. Мы поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале.

– Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, – произнес Хагрид.

Он купил себе и мне по гамбургеру, и мы уселись на пластиковые стулья. Честно говоря живать эту дрянь совершенно не хотелось, но дарёному коню…

– С тобой все нормально, Гарри? – спросил Хагрид. – Что-то ты очень тихий.

– Да всё нормально.

Хагрид перегнулся через стол и тепло улыбнулся.

– Да ты не волнуйся, Гарри, – посоветовал он. – Ты всему быстро научишься. В Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь собой – и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким, как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе… как мне было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде.

Когда подошел поезд, на котором я должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил их складок своего плаща и протянул мне конверт.

– Это твой билет на поезд до Хогвартса, – пояснил он. – Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс» там все написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой… ээ… ну в смысле с вороном, он сможет меня найти… Ну, скоро свидимся, Гарри.

Поезд тронулся.

 

Глава 5

Первым делом я занялся палочкой. Как я и подозревал волшебные палочки являются не чем иным как «фокусировщиком» и «усилителем», ничего принципиально нового в этом не было, только в известных мне традициях было принято сперва обучить начинающего мага работать самостоятельно и только уже потом выдавать инструменты. Самому мне подобные костыли всегда были без надобности, да и возможности их приобрести как-то не представлялось. Другое дело адамантовый посох с навершием из кровавого рубина или чёрного обсидиана, моя мечта, но увы несбыточная, а так жаль, с ним бы я мог безбоязненно деаблеировать хоть архидемонов, хоть даже божеств, правда не слишком могущественных. Что касается палочки, то единственным по настоящему новым и без сомнения впечатляющим, был метод обработки, создать настолько маленький и в тоже время мощный усилитель, это нечто невероятное. Нет конечно можно сделать и меньше, и сильнее, да и удобней, например кольцо из адаманта или солнечного золота, ну или мифрила. Да мало ли легендарных материалов, вот только в том-то и дело, что любой из этих материалов баснословно дорогой, а некоторые так вообще бесценны. А тут использовались простое дерево и фигня вроде пера феникса, да у меня в ногте больше магии чем в этом пере, так нет же, вот он, лежит передо мной, мощный, устойчивый и надёжный усилитель. И чтоб я светлым стал, если понимаю как это возможно.

Также на палочке висели маячок отправляющий сигнал в Министерство при каждом использовании, простенький, всего лишь регистрирующий сам факт волшбы. И блок памяти запоминающий все использованные заклинания. Я убрал и то, и другое.

А вот факт, что мне попалась та-же палочка, что и Гарри в оригинале, меня удивил, как-то это не реалистично, ну не похож я на него, не похож. Однако полтора часа, потраченные на изучение, дали только несколько, очень шатких, косвенных признаков того, что на палочке было ещё какое-то плетение, это наводило на мысли, но ничего не доказывало.

После окончания работы с палочкой я принялся за книги. Спустя трое суток учебники и дополнительно купленная мной литература, были полностью прочитаны. Ситуация вырисовывалась занятная. В том что касается боевой магии я превосходил всех местных умельцев на порядок. Заклятий массового поражения в этом мире было до смешного мало, а те что всё-таки наличествовали, были либо маломощными, либо чрезвычайно опасными для самого мага. К примеру Адское Пламя, очень интересное заклятие судя по описанию и очень похожее на Сумеречный Огонь, вот только Сумеречный Огонь был управляемым, и никогда, ни при каких обстоятельствах, не мог причинить вред создавшему его магу, это не говоря уже о других весьма серьёзных положительных особенностях. Про точечные заклинания я вообще молчу, такое ощущение что тут боевую магию развивали не для убийства, а для безболезненного взятия в плен.

Совсем другой была ситуация с бытовыми чарами. Одно расширение пространства чего стоило, да и вообще вся пространственная магия. Купленная мной безразмерная сумка вызывала у меня предобморочное состояние, это только подумать увеличение объёма в сто раз, в СТО! РАЗ! при сохранении ПОСТОЯННОГО веса САМОЙ сумки. Да в Ториле увеличение объёма даже в десять раз, было чем-то невероятным, я как-то приобрёл в Зантариме сумку с семикратным увеличением, и то пришлось отвалить золота чуть ли не больше чем в неё влезает. А бездонный кошель? Устойчивый, изолированный и защищённый подпространственный канал и это за ДВАДЦАТЬ золотых! Как это возможно?! Я не понимаю!

А зелья? Я просто в шоке, здесь же есть зелья абсолютно на все случаи жизни! Хотя нет вру. Тут напрочь отсутствовали боевые эликсиры, я даже такой банальности как зелье кошачьего глаза не нашёл. Зато в бытовой сфере и в медицине палитра просто поразительна.

На четвёртый день я опять отправился в Лондон, с Дурслими проблем не возникло, они, кстати, таки вернулись с острова и даже раньше меня, но сейчас мне было не о раскрытия семейных тайн и реальных отноений Дурслей с Дамблдором. Мне хватило и того, что на их воспоминаниях стоял блок. Накупил же я нормальной одежды, рубашки серебристого и чёрного цвета, строгий чёрный костюм, пару джинсов и брюк, очки хамелеон с прямоугольными стёклами, ну и ещё кое чего, по мелочи. Потом был канцелярский магазин, где я приобрёл десяток перьевых ручек, море сменных балончиков с чернилами и несколько тетрадей. После чего я подстригся и отправился в Косой Переулок.

В этот раз моё появление в Дырявом Котле ажиотаж не вызвало, видимо этому поспособствовало отсутствие Хагрида, а может и иллюзия наложенная на шрам, вкупе с новой одеждой. В Косом Переулке я пробыл не долго, закупившись дополнительными ингредиентами и парочкой новых книг, попутно набрал в магазинах каталогов для заказа по почте. В Лютый Переулок я решил пока не заходить, конечно велик соблазн встретиться с местными вампирами, но пока рано.

Когда я вернувшись увидел лица Дурслей, которые в свою очередь увидели меня, я вспомнил что забыл купить фотоаппарат, в результате для истории оказался потерян очередной шедевр.

На вокзале «Кингс Кросс» я был ровно в девять утра, в запасе было ещё два часа до отправления поезда. Быстро найдя проход к платформе девять и три четверти, перегородка фанила магией так, что чувствовалась с любой точки вокзала, я решил проверить одну теорию. Благо у меня не было ни громоздкой тележки, ни огромных чемоданов, да и клетки с совой тоже, Седрик в клетке вообще не нуждался, да и уже улетел к Хогвартсу, так что внимания я не привлекал. Расположившись на стоящей не вдалеке скамейке, так чтобы хорошо видеть проход и в тоже время самому оставаться незамеченным, я начал наблюдать.

Спустя минут двадцать, моё ожидание подошло к концу на платформе появилась группа рыжих людей, одетых в мантии, с сундуками и совиными клетками. Вот оно семейство Уизли, как знал. Так вон та пухлая женщина в коричневой мантии, постоянно одергивающая детей, видимо и есть Молли, похожа. А вон те двое из ларца одинаковы с лица Фред и Джордж. Эта малютка видимо Джинни, хм, совсем не похожа а себя из фильма, может и правда из неё вырастет красивая девушка. А вот и он Рыжий Ужас – Рон Уизли, один в один как в фильме. Ну и последний видимо Перси, не помню как он выглядел. Остановились они неподалеку от прохода. Мать семейства постоянно оглядывалась, словно ждала кого-то, да-да знаем мы кого ты ждёшь. А вот и стали появляться и другие волшебники. Разноцветные мантии, сундуки и совы, как их только не замечают обычные люди? Хм, а рыжие уже пол часа стоят и не проходят на посадку. Всё с ними ясно.

Так последняя проверка. Небольшое внушение и вот мать семейства возопила:

– Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов…

Мисис Уизли была уверена что увидела направляющегося к ним Гарри, такого каким он должен был быть, круглые очки, висящая одежда и огромный сундук. Я улыбнулся.

– Так, какой у вас номер платформы? – поинтересовалась женщина.

Ну архимудро! Как будто поезд каждый раз с новой уходит.

– Девять и три четверти, – явно заученно, пропищала Джинни, дергая мать за руку. – Мам, а можно, я тоже поеду…

– Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым.

Дальше я смотреть не стал и быстро прошмыгнул на платформу, после чего рассеял внушение, теперь Молли будет уверена что ей просто показалось

Головные вагоны были забиты детьми, высовывающимися из окон и шумно прощавшимися с родственниками. Я протиснулся сквозь толпу к хвостовому вагону и увидел возле него девочку с густыми каштановыми волосами, безуспешно пытающуюся запихнуть в вагон огромный чемодан. Моё лицо расплылось в улыбке.

– Не возражаешь, если я тебе помогу?

– Я вполне могу справиться и самостоятельно. – Гордо заявила она и чемодан опять упал на платформу.

– Конечно, можешь, но мне будет приятно тебе помочь. – Я улыбнулся и взялся за ручку. Эээх где же она теперь моя сила вампира? Всё-таки перестройку организма нужно провести в ближайшее время, хотя бы частичную.

– Ну, хорошо. – Было видно, что за независимым видом девочки скрывается облегчение. – пойдем, найдем свободные места.

Я с некоторым трудом затащил чемодан в вагон и понес его вслед за Гермионой. Не узнать девочку было сложно, её внешность удивительно точно повторяла внешность Эммы Уотсон, игравшей эту роль в фильме, хотя всё же были и отличия. Так например, волосы у неё были действительно Пышными, с большой буквы, таких волос у той же Эммы Уотсон не было даже в первом фильме. Ещё Гермиона выглядела старше чем была показана в том же первом фильме и визуально соответствовала скорее второму, хотя это и не удивительно, если мне не изменяет память, то Эмма снималась в первом фильме в возрасте своих десяти лет, а Гермионе сейчас почти двенадцать. Третьим отличием, которое я бы отметил, являлась всё та же внешность, Гермиона, на мой взгляд, была немного симпатичней Эммы и в будущем обещала вырасти настоящей красавицей, то-есть ещё более симпатичной чем актриса, возможно, конечно я несколько предвзят, но вспоминая сколько грима и косметики используют актёры при съёмках, вряд-ли я ошибаюсь. В конце концов, Эммы Утсон без грима я почти и не видел, и я сомневаюсь, что у Гермионы есть в распоряжении профессиональные косметологи и гримёры. Впрочем, всё это лирика и большого значения не имеет.

Далеко нам идти не пришлось, свободное купе обнаружилось практически сразу и я занес чемодан внутрь, после чего, поднатужившись, закинул его на багажную полку, а потом положил рядом и свою сумку. Гермиона же, едва усевшись напротив меня, быстро заговорила.

– Меня зовут Гермиона Грейнджер, а тебя как?

– Гарри Поттер, приятно познакомиться.

– Постой. Ты тот самый Гарри Поттер?! – Глаза девочки, что называется, загорелись. – Твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».

– Да, я тот самый Гарри Поттер. Хотя, прости, не могу знать, упоминаюсь ли я в этих книгах, я их не читал. И, пожалуйста, давайте не будем задавать вопросы о тех событиях. Хотя бы потому, что я не знаю, что тогда произошло.

– Э-э-э, прости. Тебя все уже достали? – Я обречённо кивнул.

Тут в купе заглянул еще один мальчик. Он имел очень смущенный вид, в одной руке держал чемодан, в другой жабу. Мы с Гермионой уставились на его жабу. Мальчик смутился и, так и не сказав ни слова, попытался пройти дальше. Однако Гермиона тут же взяла ситуацию под свой контроль.

– Привет, ищешь свободное место, – Это был не вопрос, а утверждение. – тогда проходи, у нас не занято. И кстати, я Гермиона Грейнджер, а это Гарри.

Видимо Гермиона поняла ситуацию и решила не афишировать мою фамилию. Умничка.

– Невилл. – застенчиво произнес мальчик, неуклюже пытаясь втащить чемодан в купе.

– Можешь поставить свои вещи на полку, Гарри поможет тебе, верно Гарри?

Я без лишних слов закинул еще один чемодан наверх. Тут моё внимание привлёк шум с улицы, переведя взгляд я обнаружил уже знакомое рыжее семейство. Мисис Уизли шумно прощалась с детьми. О чем они говорили, я не разобрал, слишком много посторонних шумов, но несколько раз услышал, как они громко вспоминали меня и факультет Гриффиндор. Это вызвало улыбку.

Наконец юные представители рыжего семейства залезли в вагон и, почти сразу поезд тронулся. К нам в купе больше никто не подсел, что не могло не радовать. Отправление же вызвало прилив энтузиазма у Гермионы.

– А вы уже пробовали колдовать? Я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И, конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех.

Она говорила очень быстро, а глаза так и светились энтузиазмом. На моём лице расплылась улыбка умиления. Переведя взгляд на Невилла, я опять пожалел что у меня нет фотоаппарата. На нём отразилась такая гамма чувств, что мне даже стало жаль парня.

– Да, а вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Рейвенкло тоже было бы неплохо…

– Я всегда считал, что не место красит человека, а человек место. Главное не где учиться, а с кем и как. Везде, наверное, есть хорошие люди, а есть не очень.

– Может ты и прав, Гарри. – Гермиона задумчиво кивнула.

– Кстати Невилл, а ты из семьи волшебников? А то хоть мои родители и были магами, сам я вырос в обычном мире и хотел бы побольше узнать о магическом, а по книгам это увы сделать сложно, не мог бы ты помочь?

– Я…ээ… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, – Начал Невилл. – Но вся моя семья была уверена, что я сквиб. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, – я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу.

Я сидел в тихом аху… крайней степени изумления. Рембо доморощенный… У Гарри была плохая жизнь? Волди тяжело приходилось в детдоме? ХА! Вот самый суровый персонаж всей истории! Мальчика вся семья с самого детства упорно пыталась убить и он выжил! И он даже не держит зла! Я бы не смог… Может это и есть тот самый мифический Светлый, ну который добрый и всепрощающий?.. Нет, ну блин родной дядя и за лодыжки из окна…

– Невилл… – Медленно произнёс я отходя от шока. – Позволь пожать тебе руку.

– А?… – Я отмахнулся и просто стиснул его ладонь под удивлёнными взглядами. «Нет, ну это же надо…»

Усевшись обратно я всё ещё пребывал под впечатлением, так что продолжать дальнейший диалог взялась Гермиона, к счастью о родителях парня она не спросила, а начала расспрашивать о магическом мире. Примерно через пол минуты к обсуждению вернулся и я, так мы и просидели обсуждая различия магического и магловского миров. А примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.

– Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?

Волшебные сладости мне не понравились, хотя я закупился на всех, отбившись от Гермионы фразой, «Конфеты девушкам должны дарить мужчины, а не наоборот», а Невилл просто не решился возражать.

А спустя ещё минут двадцать в дверь купе вошли Малфой и, судя по всему, Кребб и Гойл.

– Мне сказали, что в этом купе на нашем поезде едет знаменитый Гарри Поттер?

– Вас не обманули. – я поднялся с сиденья, делая вид, что мы не знакомы. – С кем имею честь?

– Драко Малфой. – будущий слизеринец протянул мне руку, которую я пожал.

– А это Винсент Кребб и Грегори Гойл. – Представил своих друзей Драко.

– Приятно видеть, что сын столь древнего рода, как ваш, умеет себя вести достойно своих предков. Позвольте в свою очередь представить мис Гермиону Грейнджер и Невилла Лонгботтома.

Драко поочерёдно кивнул моим спутникам. После чего достал из под мантии обычную общую тетрадь.

– Кажется это принадлежит вам мистер Поттер, я нашёл её на пероне и на ней ваше имя. – Драко протянул тетрадь мне и едва заметно подмигнул.

– О благодарю, наверное она выпала из сумки…

И тут по вагону разнёсся голос машиниста: «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пятнадцать минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Драко тут же произнёс:

– Простите, мне нужно еще кое-что забрать из купе. Господа, – он отрывисто кивнул мне и Невиллу. – Леди.- Кивок Гермионе. – Мне пора. – и зашагал по коридору.

Тут до Гермионы дошло что мы ещё не переоделись.

– Мальчики, вам пора срочно переодеваться!

– Подождёшь в коридоре, пока мы переоденемся? – Спросил я.

– Хорошо, только быстрее.

Мы с Невиллом быстро переоделись и я спрятал тетрадь внутри которой находились письмо и пустой листок пергамента.

Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут я, Невилл и Гермиона все-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и Гермиона поежилась, пришлось накладывать на неё согревающие чары, для чего потребовалось взять её за руку. Она слегка зарделась но руку не убрала. Затем над головами стоявших на платформе детей закачалась большая лампа, и я услышал знакомый голос:

– Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?

Блин как он меня узнал?! Я ведь даже шрам замаскировал!

– Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Поскальзываясь и спотыкаясь, народ шол вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Нас окружала такая плотная темнота, что я с трудом удержался чтобы не позвать её, давненько я кстати не ходил в тенях, а ведь по идее могу. Все разговоры стихли, и мы шли почти в полной тишине, только Невилл пару раз чихнул.

– Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! – Крикнул Хагрид, не оборачиваясь. – Так, осторожно! Все сюда!

– О-о-о! – Вырвался дружный, восхищенный возглас.

Вынужден согласиться. Мы стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Зрелище было весьма впечатляющим, фильм и близко не стоял.

– По четыре человека в одну лодку, не больше. – Скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

Мы втроём сели в одну лодку, через минуту к нам присоединилась ещё одна девочка с длинными чёрными волосами.

– Расселись? – Прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. – Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе мы подплывали к утесу, на котором он стоял, тем более величественным он казался.

– Пригнитесь! – Зычно крикнул Хагрид, когда мы подплыли к утесу.

Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Лодка самого Хагрида плыла по центру этой расщелины и конкретно над ней плюща не было, а вот лодки будущих учеников, вполне целенаправленно, правили под спускающиеся к воде стебли, повинуясь направляющим их чарам. Миновав заросли, мы попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

Я дёрнул Невила за мантию, в ответ на удивлённый взгляд, кивком указал на жабу забытую им в лодке.

– Ой, Тревор! – Смущённо вскрикнул Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу.

Хагрид повел нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет и теперь мы стояли перед огромной дубовой дверью.

– Все здесь? – Поинтересовался Хагрид.

Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.

 

Глава 6

Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах с очень строгим лицом.

– Профессор МакГонагалл, вот первокурсники. – Сообщил ей Хагрид.

– Спасибо, Хагрид. – Кивнула ему волшебница. – Я их забираю.

Она повернулась и пошла вперед, приказав нам следовать за ней. Пройдя по коридору мы оказались в огромном зале, на каменных стенах которого горели факелы, красивая мраморная лестница вела на верхние этажи, а потолок терялся где-то вверху. Когда мы проходили рядом с большой закрытой дверью, то услышали шум сотен голосов, видимо там собралась уже вся школа.

Однако профессор МакГонагалл вела нас совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесновато, и мы сгрудились, буквально дыша друг другу в затылок, многие беспокойно оглядывлись.

– Добро пожаловать в Хогвартс, – наконец поприветствовала нас профессор МакГонагалл. – Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.

– Факультетов в школе четыре Гриффиндор, Пуффендуй, Рэйвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами, это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, пожалуйста, ведите себя тихо.

Не прошло и минуты как ко мне подошёл Драко в сопровождении целой группы учеников. Изобразив лёгкий кивок Гермионе и Невиллу он заговорил:

– Мис Грейнджер, мистер Лонгботтом, мистер Поттер, позвольте представить вам моих друзей. – Дождавшись моего кивка он продолжил. – Позвольте представить: Панси Паркинсон, Теодор Нотт и Блейз Забини, а с господами Креббом и Гойлом вы уже знакомы. Ну, а мои друзья уже слышали как вас зовут. – Драко улыбнулся.

– Очень приятно, мистер Гарри Поттер. – Кокетливо стрельнула глазками Панси. И я скорее почувствовал чем увидел, как рядом вспыхнула Гермиона. И тут явилось ОНО!

Рон Уизли, видимо привлечённый звуком моей фамилии, бесцеремонно расталкивая всех локтями, вылез к нашей компании.

– Ты Гарри, Гарри Поттер! – Обвиняюще ткнул он в меня пальцем. И тут его взгляд упал на Драко. – Ты… ты же не собираешься общаться с этими! – Теперь его палец указывал на компанию будущих Слизеренцов.

– Ээ, с кем имею честь?

– Я Рон Уизли!

Только тут Драко наконец очнулся от ступора, в котором пребывал с момента появления этого рыжего недоразумения. Справедливости ради, стоит отметить, что он был не единственным кого повергло в ступор подобное хамство.

– Уизли, а не из той ли ты семьи Уизли что… – Начал было Драко, но был грубо прерван.

– Отвали, Малфой! Гарри ты же не собираешься с ними общаться, верно, Гарри?

Тут я чуть не упал. Знал что Ран ещё тот бронетранспортёр, но чтобы так…

– Мистер Уизли, я склонен надеяться, что достаточно дееспособен и сам в состоянии выбирать с кем мне общаться, а с кем нет.

В глазах Драко появилось уважение. Забавно, кажется примерно тоже самое, в оригинале, ответил Гарри самому Малфою, на предложение того дружить. Рон покраснел и его лицо сравнилось по цвету с волосами. После чего он не придумал ничего лучше чем развернуться и кинуться в толпу, опять расталкивая всех локтями. И уже оттуда прокричать:

– Так и знал, что ты такой же вонючий сноб как и они!

Молчание длилось секунд десять, после чего мы все дружно заржали и не только мы, все кто наблюдал эту сцену сейчас с трудом удерживали себя в вертикальном положении. Теодор вытирая выступившие слёзы и с трудом подавляя приступ смеха протянул мне руку, со словами:

– Вот теперь я тебя уважаю Поттер.

– И я! – Протянул свою руку Блейз.

Внезапно воздух прорезали истошные крики, я обернулся. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки, их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают.

– А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его. – Произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. – Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс…

– Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком…

Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.

– Эй, а вы что здесь делаете?

Никто не ответил. А я с интересом рассматривал местных привидений. Какие-то они хлипкие, от седьмой оболочки души вообще ничего не осталось, да и всё остальное какое-то… хм… драное.

– Да это же новые ученики! – Воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. – Ждете отбора, я полагаю?

Несколько человек неуверенно кивнули.

– Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! – Продолжал улыбаться Проповедник. – Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.

– Идите отсюда, – произнес строгий голос. – церемония отбора сейчас начнется.

Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.

– Выстройтесь в шеренгу, – Скомандовала профессор, обращаясь к нам. – и идите за мной!

Так устанавливаем ментальные щиты на максимум и маскируем, а вот нашему заспанному квартиранту придётся поработать. Вот так, ещё чу-чуть… иии… Всё! Теперь кто-бы не попытался залезть ко мне в разум, он увидит только наивного, застенчивого дурачка Гарри. Всё гениально и просто, что-бы заметить меня в тени личности Гарри потребуется как минимум его уничтожить. Ну что ж, ещё немного и либо я отправлюсь в Гриффиндор, либо хмм… хотя об этом лучше не думать.

Тем временем мы вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Зал был освещен тысячами свечей, на мой взгляд это попахивало бредом. Разве не проще установить несколько стационарных магических светильников, или, если так хочется, повесить вместо свечей маленькие сияющие сферы, ведь элементарное заклинание. Так нет в воздухе плавали свечи, прямо над четырьмя длинными столами, за которыми сидели ученики, надеюсь они хотя-бы додумались повесить хоть какую-то защиту, чтобы воск не капал прямо на головы. Хотя признаться мне тут нравится, вокруг разлито столько магической энергии, сколько не в каждой эльфийской роще будет, да и в столах заставленных сверкающими золотыми тарелками и кубками что-то есть. Наконец профессор МакГонагалл подвела нас к длинному преподавательскому столу и приказала повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Я посмотрел вверх и начал разглядывать бархатный черный потолок, усыпанный звездами.

– Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо. – Прошептала мне в ухо Гермиона. – Я вычитала это в «Истории Хогвартса».

Спустя ещё пару мгновений профессор МакГонагалл поставила перед нашей шеренгой самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет

Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть,

Пуффендуй ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш за стол Рэйвенкло.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. Мне показалось или в песне она причислила всех кто не поступит в Рэйвенкло, к даунам? Нет ну, а как ещё понять фразу: «А если с мозгами в порядке у вас»?

– Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, – Произнесла профессор МакГонагалл. – Начнем. Аббот, Ханна!

– ПУФФЕНДУЙ! – Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место.

– Боунс, Сьюзен!

– ПУФФЕНДУЙ! – Снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.

– Бут, Терри!

– РЭЙВЕНКЛО! – Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.

Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Рэйвенкло, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Финч-Флетчли, Джастин отправился в Пуффендуй, Симус Финниган, после минутного размышления, был определён в Гриффиндор. После чего была вызвана Гермиона, быстро бросив на меня взгляд, на который я едва заметно кивнул, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.

– ГРИФФИНДОР! – Я улыбнулся глядя как счастливая Гермиона, едва не подпрыгивая, направляется к гриффиндорскому столу.

Невилл тоже попал в Гриффиндор, Драко со своей компанией как и ожидалось направился в Слизерин. И наконец прозвучало:

– Поттер, Гарри!

Не обращая внимания на замерший зал, я подошел к стулу и сел на него. Профессор тут же водрузила на меня этот старый колпак. Блин, а пыли-то сколько, нет, ну кто так обращается с древними, разумными артефактами? Небось после распределения на полку бросят и забудут до следующего года. Дикари! Вандалы!

– Приятно осознавать, что хоть кто-то это понимает. – Раздался в голове голос шляпы.

– А что правда весь год не чистят?

– Увы молодой человек, хотя сейчас важно не это. И так, куда же вы хотите попасть?

– В Гриффиндор полагаю.

– Да? А почему не в Слизерин? Мне кажется он вам больше подходит.

– Может быть, но мне хочется именно в Гриффиндор.

– Ааа понимаю, та девушка…, ну что ж, вижу вы приняли окончательное решение, хорошо, пусть тогда будет ГРИФФИНДОР!

Фууух, как же всё-таки выматывает трансляция ложных мыслей и воспоминаний, но зато теперь, даже если кто-то и вздумает допросить шляпу, он получит только информация о детской влюблённости юного Поттера и ни о чём больше.

Под грохот, до неприличия громких, оваций я прошёл к столу Гриффиндора и сел между Невиллом и Гермионой.

– Я рад, что мы будем учиться вместе. – Улыбаюсь ей.

– И я. – Она краснеет, но на губы ей выползает непрошеная улыбка.

Но что-то ещё сказать мы не успели, народ ломанулся пожимать мне руки и хлопать по плечу…

– С нами Поттер! С нами Поттер! – Во всю глотку орали Фред и Джордж.

Самое забавное, что в этом царстве хаоса и беспредела, первым был не кто иной, как Перси Уизли, староста Гриффиндора. Бедные Невилл и Гермиона, если бы не накинутые мной кинетические щиты, их бы точно задавили.

Когда наконец ажиотаж схлынул, я повернулся к ошеломленной происходящим Гермионе и бережно сжал её ладонь. После чего получил от неё робкую улыбку.

Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Рэйвенкло, и теперь пришла очередь Рона и тот даже позеленел от страха. Но уже через секунду Шляпа громко завопила:

– ГРИФФИНДОР!

Последней распределили Дафну Гринграсс, ту самую девочку с длинными чёрными волосами, что плыла с ними в лодке, она попала в Слизерин.

Когда распределяющая шляпа вместе со стулом, была удалена из зала, а профессор МакГонагалл заняла своё место за преподавательским столом, Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.

– Добро пожаловать! – произнес он. – Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. А блюда на столах заполнились едой. Хмыкнув и слегка толкнув немного ошалевшую Гермиону, и следом, слегка пришибленного Невилла, я принялся за еду.

Ужин протекал неплохо, особое удовольствие мне доставляли взгляды Рона, которые тот время от времени на меня бросал. Всё дорогой, поезд ушёл, сам виноват, надо уметь следить за тем, ЧТО и главное КОМУ говоришь. Впрочем даже если бы ты и повёл себя иначе, это ничего бы не изменило, мне в окружении не нужны завистливые посредственности.

– Неплохо выглядит. – Грустно заметил проплывающий рядом призрак в трико, наблюдая, как я поедаю стейк.

– Скучаете? – Спросил я кивнув на заполнившую стол еду.

– Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне ее не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение, проживающее в башне Гриффиндора.

– Гарри Джеймс Поттер, приятно познакомиться сэр Николас. – Я склонил колову.

Гриффиндорское приведение с достоинством кивнуло в ответ.

– Сэр Николас, а не подскажите кто такой Пивз? Я краем уха слышал, как о нём разговаривали другие привидения.

– Ну я бы не сказал что это тема для застольного разговора… Ну что ж извольте, Пивз это полтергейст, крайне неприятный тип, постоянно портит имущество школы и устраивает неприятности ученикам. Мой вам совет, старайтесь держаться от него подальше.

– Благодарю за совет сэр Николас, вы мне очень помогли.

Призрак в очередной раз кивнул и поплыл дальше.

Когда все наелись, в смысле съели столько, сколько смогли съесть, тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги…

Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

– Кхм-м-м! – Громко прокашлялся Дамблдор. – Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

– По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу – они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

– А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! – прокричал Дамблдор.

Я заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Что-то тут не так…

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

– Каждый поет на свой любимый мотив. – Сообщил Дамблдор. – Итак, начали!

И весь зал заголосил:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдется,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести.

Каждый пел, как хотел, кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.

– О, музыка! – Воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. – Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью марш!

Гермиона осторожно дотронулась до моей спины. – Гарри что с тобой? – А я не мог ответить, я уже не смеялся, я тихо и сипло подвывал, медленно соскальзывая под стол. Из глаз лились слёзы, а в лёгких не хватало воздуха.

– Гарри! – Уже настойчиво начала трясти меня Гермиона.

– Всё, всё, всё, не тряси меня Гермиона. Я себя контролирую. Сейчас секунду, вспомню как дышать.

Полный сомнения взгляд был мне ответом.

Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Минут через десять петляний по лестницам и тайным ходам Перси вдруг остановился.

Перед нами в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти.

– Это Пивз, наш полтергейст. – Шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: – Пивз, покажись!

Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук, в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.

– Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?

Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.

– О-о-о-о! – Протянул он, злорадно хихикнув. – Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.

Висевший в воздухе полтергейст спикировал на нас, и все дружно пригнули головы. Кроме меня. В момент когда он пролетал мимо, я ухватил его за ногу и добавил в ладонь толику тёмной энергии. Как он заорал… а нефиг попадать под руку сонному и уставшему некроманту! Вообще пусть ещё спасибо скажет, что не развоплотил.

Вырвавшись Пивз, с паническим воем, впечатался в ближайшую стену, за которой и исчез. Оглядев, уставившиеся на меня, ошарашенные лица, я с самым невинным лицом произнёс:

– Что?! Я спать хочу, а тут он… мельтешит.

– Н…ни…ничего. Всё хорошо. – Первым пришёл в себя Перси. – Вот мы уже пришли.

Мы стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

– Пароль? – Строго спросила женщина.

– Капут драконис. – Ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Гермиона никак не могла уснуть, в голове крутились события сегодняшнего дня. Подумать только, Гарри Поттер Мальчик-Который-Выжил. Вот только думала она сейчас не о шраме в виде молнии и не о загадке произошедшего на Хэллоуин десять лет назад. А о странном ощущении силы исходящем от него, силы спокойной, холодной и очень могучей. Гермиона была уверена, что никто кроме неё не заметил этой странной силы. А его глаза, удивительно тёплые изумрудные глаза, Гермиона даже не представляла сколько раз, за этот день, видела в них симпатию и уважение, по отношению к ней. В школе, за любовь к знаниям, её страшно не любили, а он только сильнее улыбался, когда она начинала рассказывать об очередной прочитанной книге, не с насмешкой, а как будто радуясь её достижениям. И это было… приятно.

А когда он на вокзале бережно взял её за руку, после чего тепло от его руки растеклось по всему её телу, а злой пронизывающий ветер, неожиданно, стал нежным и приятным. И потом, когда они шли к лодкам, окружающая кромешная темнота, не вызывала страха, а казалось только успокаивала и расслабляла.

А как он разговаривал с детьми аристократов, Гермиона читала, что чистокровные очень презрительно относятся к маглорожденным, да и самой уже приходилось наблюдать. А тут дети из самых чистокровных семей, не кривились, не бросали презрительные взгляды или оскорбления, а говорили с ней как с равной, а потом ещё и смеялись вместе с ней. И всё это благодаря Гарри.

И шрам ему даже идёт…

Гермиона зарделась и повернулась на другой бок, укутавшись в одеяло.

А ведь он ещё и сильный. Подумала девушка вспоминая как он носил её чемодан. А потом её мысли перескочили на Пивза, с паническим криком убегающего от Гарри и её лицо расплылось в улыбке.

Пройдя по длинному коридору я оказался в мрачной комнате в которой стояла пара кресел. В кресле напротив меня сидел среднего роста парень, одетый в великолепный тёмноэльфийский доспех. Сияющие красной радужкой, чёрные провалы глаз, внимательно осматривали меня. Одёрнув Хогвартскую мантию я уселся напротив и слегка поправил очки.

– Это то что я думаю? – Начал он.

– Увы. Скажи спасибо нашей обожаемой.

– Дааа… Ну и как оно?

– А сам то как думаешь?

– Понятно. … Ну у тебя хотя-бы очки нормальные.

– Поверь меня это тоже радует. – Улыбнулся я.

– Верю. – Серьёзно кивнул он.

Помолчали.

– А что с делом? – Наконец спросил он, видимо наконец переварив информацию.

– Есть один очевидный вариант, но нужно ещё проверить.

– Ясно. А у них действительно магия такая…хм…

– Дурная? – Подсказал я.

– Я бы не стал использовать этот термин… но да, ты меня понял.

– Сложно сказать. Во многих вещах они до ужаса невежественны, однако некоторые направления просто поражают. Например пространственная магия, трансфигурация и артефакторика. При этом средний уровень магической силы довольно низок, если не сказать ничтожен.

– Усилители?

– Они самые, кстати работа просто фантастическая, сразу видно что над их улучшением работали многие и многие поколения, минимальный коэффициент усиления, из тех которые я видел, больше тридцати.

– Однако… – Он выглядел ошарашенным. – А пропускная способность?

– С этим хуже, в полную силу колдовать с этой зубочисткой я даже в своём нынешнем состоянии не смогу, про тебя и говорить нечего, рассыпется уже на втором октане. Можно конечно укрепить своей кровью, но всё упирается в материал. Кстати, ты сможешь как-то переслать мне частицу Деймоса? Хоть крупинку мне много не надо.

– Даже пробовать не стоит. – В комнате появилось ещё одно действующее лицо, от Фобоса с которым я до сих пор разговаривал, он отличался только серебристым цветом металлических частей доспеха и серебряными волосами.

Фобос как и я выглядел весьма удивлённым.

– Не часто тебя можно встретить в сновидениях, – Высказал общую мысль Фобос. – и что должно было случится чтобы сам великий Деймос почтил нас своим присутствием? – Ехидно закончил он.

– Значит тебе можно разговаривать самому с собой, а мне нельзя? – Не менее ехидно ответил тот, усаживаясь в третье появившееся кресло.

– Можно, можно. – «Утешил» его я. – Так почему не стоит даже пробовать?

– Потому что я понятия не имею где находится этот безумный мир, в который тебя столь любезно засунула наша обожаемая Юринэ, а она сама не скажет, вы и сами знаете, даже спрашивать не стоит. – Мы обречённо кивнули, она точно не скажет, особенно если спросим. – Тем более, с какого перепугу я должен лезть в этот мир? если я не ошибаюсь там правит Саваоф, а он явно фигура не моего масштаба, да и канцелярия у него какая-то нервная. Зачем мне эти сложности?

Вынужден согласиться, я как-то о Саваофе и не подумал, старею наверно…

– Кстати, а что там с Хогварсом? Неужели не разумен? Ведь именно для него тебе была нужна моя частица.

– Ну общаться я с ним ещё не пробовал, времени не было, да и откровенно говоря, особого смысла тоже. Создатели Хогвартса как-то подзабыли тот факт, что любое магическое строение со временем, и при достаточном объёме магической энергии, получает собственный разум, а может никогда и не знали. В любом случаи они не озаботились тем что-бы этот разум был схож с человеческим, в результате сознание у Хогвартса появилось, но воспринимать мир или изъясняться привычными нам категориями оно не способно.

– Неужели это настолько очевидно?

– Более чем, достаточно было оказаться внутри что-бы почувствовать, полагаю он даже с трудом воспринимает своих обитателей, принимая их за что-то вроде милых домашних зверьков.

– Нда, любопытно. – Протянул Фобос. – Но увы, нам пора заканчивать разговор, поддерживать это сновидение становится проблематично.

Мы с Деймосом синхронно кивнули и связь прервалась, а я открыл глаза.

 

Глава 7

Ненавижу лестницы! О! как я ненавижу лестницы! В Териамаре тоже было много лестниц, но они были УДОБНЫЕ! разумно расположенные, а главное: у них НЕ ИСЧЕЗАЛИ СТУПЕНЬКИ КОГДА Я ПО НИМ ИДУ!!! Ну почему? ПОЧЕМУ?! Нельзя было установить лифты? Лифтом пользовались ещё в древнем Шумере! Это же так просто! Если уж ещё не доросли до стационарных, малорадиусных порталов, то уж чары левитации на кабинку то можно наложить! Ненавижу! Уроды! Ничтожества! Тупые, архаичные идиоты! Зато наверно очень весело смотреть как студенты ломают ноги и снижать баллы за опоздание, потому как очередной лестнице, вдруг, приспичило сменить местоположение.

Все эти мысли я не стесняясь высказывал вселенной, в лице окружающего мира, не особо заботясь о наличии свидетелей. Как оказалось подобные мысли разделяли многие ученики, но до моего появления в Хогвартсе, ничего изменить не получалось. Когда же я навернулся в третий раз, то от избытка чувств, выдал стихийный выброс силы, причём такой что лестницу заклинило и она вернулась в естественное состояние, то-есть со всеми ступеньками и в зафиксированном положении. Мне сразу стало легче и уже к концу первого дня путь от башни Гриффиндора до Большого зала, из непредсказуемого лабиринта с переменными параметрами, превратился во вполне комфортный и короткий маршрут. Полагаю очевидно, что гриффиндорцы подобному обстоятельству очень обрадовались.

С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. В результате если двери не открывались и если я был в плохом настроении, то я начинал вышибать их точно такими-же выплесками грубой силы. Я конечно понимал, что данное поведение несколько не соответствует образу забитого, наивного мальчика, да и мягко говоря выбивается из привычного всем спектра возможностей студента, большинство школькников и один бы такой выброс не осилили. Но подобное поведение соответствовало мои планам.

Что-же касается всевозможных шепотков за спиной вроде: «Вон он, смотри!», «Ты видел его лицо?», «Это который в очках?», то меня они не трогали ни в малейшей степени, некоторые даже забавляли.

Хлопот добавляли привидения. С Почти Безголовым Ником, он же Сэр Николас, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был просто стихийным бедствием. Он ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!» Однако стоило появится, в прямой видимости, мне и так по доброму ему улыбнутся, как неугомонный полтегейст с криками ужаса растворялся в ближайшей стене. Поначалу меня это забавляло, но когда ко мне начали подходить ученики, с просьбами его угомонить, я понял что серьёзно попал. Ибо в школе, до моего появления, было только два существа которых Пивз боялся, это Кровавый барон и Директор, но я затмил их обоих, и что куда важнее сам был студентом, а значит и более доступным для просьб.

Но нет худа без добра. Ибо благодаря моей «уникальной» способности угомонять неадекватных полтергейстов, удалось наладить контакт с Филчем. Не то чтобы мы стали друзьями но некоторый авторитет я у него получил. Всё-таки наш завхоз ненавидел Пивза куда сильнее чем учеников.

А потом меня вызвали «на ковёр» к декану.

– И что вы можете мне сказать мистер Поттер? – Просто «классически» начала допрос профессор МакГонагалл.

Вообще это мой любимый вопрос, вот так спросишь «Нууу?» и начинаешь сверлить подчинённого суровым взглядом, а он бедняга не знает куда руки деть и зеленеет весь от страха. Обожаю так делать, главное знать меру, а то иммунитет выработается.

– О чём профессор? – Глаза невинные, полные непонимания и любопытства.

– О ваших фантастических способностях мистер Поттер, ещё недели не прошло, а вы уже умудрились сломать полтора десятка лестниц и почти два десятка дверей, я уже не говорю о вашей поразительной способности пугать школьного полтергейста, который к слову сказать, так не реагирует даже на Директора. И мне очень интересно, как вы всё это объясните.

– Хмм… Ну с лестницами всё просто. Однажды, когда подо мной пропали ступеньки, от неожиданности у меня произошёл стихийный выброс, иначе говоря я ударил по лестнице грубой магической силой. Это я сейчас понимаю что тогда сделал, а в тот момент я был удивлён не меньше всех остальных, когда лестница вдруг вернулась на своё место и восстановила исчезнувшие ступени. На следующей лестнице я попробовал это повторить и у меня получилось, ну иии… потом тоже, так что теперь до гостинной Гриффиндора можно добраться легко и безопасно.

Сказать что МакГонагалл была шокирована, значит ничего не сказать. Примерно минуту она взирала на меня расширенными глазами и только потом задала следующий вопрос.

– А что случилось с дверьми?

– Они не хотели открываться, некоторые даже требовали чтобы я кланялся или вставал на колени, если хочу пройти.

– И как же вам удалось их… хм… открыть?

– Вот так.

Я достал палочку и направив да ближайший стул, толкнул по ней сгусток нейтральной магической энергии. Из палочки вырвался голубоватый, шарообразный пучок света и за долю мгновения превратил стул в разбросанную по комнате груду щепок.

Выражение лица МакГонагалл стало бальзамом для моей израненной души. Такую смесь восхищения, неверия и шока мне ещё наблюдать не приходилось. Минут пять она хлопала глазами и хватала ртом воздух, прежде чем наконец взяла себя в руки.

– Гарри, мальчик мой, ты понимаешь что сейчас сделал?

– Да профессор, я пропустил через палочку сгусток магической энергии.

Она смотрела на меня раскрытыми от удивления глазами.

– Нет, мистер Поттер, вы только что осознанно использовали магию без заклинания и даже без жеста палочкой. Это невербальные чары на высочайшем уровне исполнения, их начинают изучать только на пятом курсе и далеко не все способны их освоить, тем более на таком уровне. Это конечно было не полноценное заклинание, но всё равно это просто невероятно, у вас огромный потенциал мистер Поттер, просто огромный!

– Эээм… простите профессор я не знал, просто когда я прочитал книги, мне в голову пришла мысль что главное в магии это чётко представлять нужный результат, а взмахи палочкой и заклинания вторичны.

Глаза МакГонагалл ещё больше расширились, хотя казалось куда уж больше.

– О нет Вам не за что извиняться. – Всплеснула она руками. – Это я должна попросить прощения, прошу вас возвращайтесь к себе в общежитие, мне срочно надо подумать.

Из кабинета профессора МакГонагалл я вышел в приподнятом настроении, спектакль удался на славу, пожалуй я заслужил небольшой отдых.

Занятия в школе не отличались особой оригинальностью. Почти все профессора начали со вступительных уроков, по большому счёту абсолютно бессмысленных. Познакомится с учениками, немного рассказать о сути предмета, вот собственно и всё. Пожалуй исключениями были только два преподавателя, профессор Бинс, призрак преподающий историю магии и профессор МакГонагалл. И если Бинс скорее всего даже не заметил что у него появились новые ученики, вероятно он даже летом точно так-же посещал аудиторию и рассказывал пустым партам о гоблинских войнах. То профессор МакГонагалл после короткой и ёмкой речи начала реальный урок.

– Трансфигурация один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, – Начала она. – Любое нарушение дисциплины на моих уроках и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.

Потом профессор МакГонагалл продиктовала нам несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. С заданием справились только двое. Я занимался ещё до Хогвартса, бесстыдно пользуясь тем что меня не могли отследить, так что иголка получилась с первого раза. Ну а Гермионе удалось довести процесс только до половины, то-есть сузить, заострить и посеребрить спичку. Профессор МакГонагалл была очень довольна, как и Гермиона, хотя последняя нет, нет, да и бросала на меня полувосхищённые, полузавистливые взгляды.

С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств и я в том числе. Однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться.

Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, чтобы вампир не застал его врасплох.

Пожалуй не стоит говорить о том как долго я над всем этим ржал, это просто не прилично.

– Гарри но всё таки объясни! – Уже десять минут пытала меня Гермиона.

– Герми, милая, но мы же на завтраке, я хочу кушать, ну пожалей ты несчастного сироту.

Весь Гриффиндорский стол с наслаждением наблюдал за моими мучениями, кто-то даже записывал.

– Ты уже поел, ты делаешь это уже десять минут, с тех пор как мы сюда пришли. И не заговаривай мне зубы я хочу знать как у тебя всё это получается!

– Я же тебе уже объяснял, всё дело в желании, главное захотеть, а слова и движения вторичны.

– Я слышала, я хочу чтобы ты рассказал КАК!

– Ну Герми, у нас сегодня зельеварение, а его ведёт профессор Снейп, он ненавидит Гриффиндор, дай ты человеку поесть напоследок.

– Не дам, пока ты мне всё не объяснишь!

– Ну милая моя…

– Я не твоя и не милая!

– Хорошо, чужая и противная. – Покорно согласился я. – Так лучше?

Гермиона моргнула и секунду осознавала что же такое я ей сказал.

– НЕТ! – С ужасом выпалила она.

– Значит всё-таки милая? – Ехидно улыбнулся я.

Кивок.

– И моя?

Кивок.

– Ну вот и умница. – Обнял я красную как помидор Гермиону. – Не переживай, я тебя всему научу, только найду сперва подходящее место. – Шепнул я ей на ушко.

В зале раздались смешки, похоже не только наш стол наблюдал за этой сценой. Всё ещё обнимая страшно смущённую Гермиону, я перевёл взгляд на стол Слизерена и нашёл глазами Малфоя, который с хитрой улыбкой мне подмигнул.

В этот момент начали разносить утреннюю почту и народ отвлёкся. Усадив за стол, всё ещё румяную, Гермиону и подвинув к ней бокал апельсинового сока, и тарелку с картофельным пюре, я продолжил трапезу. В этот момент, между сахарницей и блюдцем с джемом, приземлился Седрик, с достоинством положив рядом с моей тарелкой письмо, он громко и хрипло каркнул, схватил со стола жареную куриную ножку, и улетел. Кстати, меня давно разбирает любопытство: где он живёт? Не в совятне же. Хотя сказать что он живёт в каком-то конкретном месте довольно сложно, по крайней мере он уже пару раз ночевал в Гриффиндорской башне, а один день вообще прокатался у меня на плече изображая деталь одежды, что с учётом его габаритов и соответственно веса, вызывало некоторые неудобства, даже с учётом возможности поддерживать физическую форму магией.

Отложив вилку я развернул письмо.

Дорогой Гарри. Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с Седриком. Хагрид.

– СЕДРИК! – Разнеслось по большому залу. Множество голов повернулась в мою сторону, среди них была и голова Седрика Диггори.

Не обращая на них внимания, я дождался когда чёрный ворон опять приземлился на стол. Бросив рядом с тарелкой уже обглоданную кость, он возрился на меня и хрипло каркнул. Достав из внутреннего кармана мантии перьевую ручку я быстро нацарапал на обороте письма: «Да, с удовольствием, увидимся позже, спасибо» и вручил письмо Седрику. Он что-то недовольно прохрипел, взял клювом письмо, после чего проковылял к блюду с куриными ножками, подцепил одну лапой и улетел.

Уважаю.

Рядом прыснула Гермиона, прижимая ладонь ко рту. В ответ на мой недоумевающий взгляд она захихикала ещё сильнее.

– П…прости Гарри, – С трудом выдавила она, подавляя смех. – просто вы с ним так похожи, особенно когда чем-то недовольны. – Вокруг раздались смешки.

– Ничего подобного! – Возмутился я. – Я намного симпатичней, у меня есть стильные очки и нет хвоста!

Зал взорвался хохотом, смеялись даже за столом Слизерина, Малфой тихо скулил уткнувшись в стол, вытирая выступающие слёзы. Фред и Джордж только подливали масло в огонь, носясь по залу, громко каркая и делая вид что поправляют очки.

«Бить или не бить? вот в чем вопрос» Именно такие мысли и посещали сейчас меня, пока мы шли в сторону подземелий на урок зельеварения. В принципе, ответ зависит от того каким на самом деле окажется Снейп. Личностью он был неоднозначной, причём умудрился создать себе, в стенах школы, твёрдую и давно устоявшуюся репутацию, так что найти какую-то достоверную информацию о его личности, было весьма не просто.

– Гарри, что такой хмурый? – Спросил Невилл.

– Я предвижу большие неприятности и несчастья. – Траурным тоном заявил я.

– Никак в оракулы заделался? – Это был Симус Финниган, приятель Рона и почти столь-же интеллектуально одарённая личность.

– Угу, вот сейчас как наяву вижу. Придем, усядемся, в помещение влетит как летучая мышь Снейп и начнет нас прессовать.

– Чего? – Не понял он.

– Прессовать, катить бочку, крошить батон, грузить, наезжать, спускать собак, или же пудрить мозги и кипятить чайник, – Начал я подбирать ему синонимии. – В общем, сечешь тему?

– А?.. – Он окончательно окосел от такого заявления.

– Понятно, – Махнул на него. – скоро сам все увидишь.

Мы оставили обалдевшего мальчишку позади нас и поспешили за остальными, они уже заходили в класс.

– М-да, Гарри, ты бы поаккуратнее так. – Осторожно посоветовала мне Гермиона.

– А что это вообще было? – не понял Невилл.

– Да, так, не обращай внимания, – Пожал я плечами. – И вообще, он сам виноват. Когда я о чём-то задумался, ко мне опасно подходить.

– Буду помнить. – Пробормотал он, усаживаясь за мной и Гермионой.

***

Снейп был недоволен. Признаться, преподавание, само по себе, редко приносило радость, большинство учеников чихать хотели на зелья, а он не мог смириться с пренебрежением к своему предмету. Ну разве можно не любить это таинство? Его самого оно увлекало с детства…

Нет, разумеется, умом-то он понимал, что не любить можно. Встречал такое на каждом занятии, тут, в Хогвартсе. К сожалению, учеников, которые любили зелья было куда меньше половины. Вот и выливалась из профессора горечь осознания этого факта в виде раздражения и едкой иронии, которые уже стали его визитной карточкой. А тех, у кого был хоть минимальный талант к его предмету… Таких было из всех учащихся человек пять, причём пара из них, это печально известные близнецы Уизли. И, хотя Снейп бы в этом никому не признался, он их уважал, хотя бы за то, что они не ходили по проторенным дорожкам, а изобретали что-то своё. Да, некоторые их составы были… слегка небезопасны, однако, уже сейчас им можно было смело давать квалификацию подмастерий зельеварения.

А сейчас было то, что он не любил больше всего. Первый курс… Зелёные, не оперившиеся, делающие ошибки в элементарных зельях… И ради них пришлось бросить на середине интересную статью в «Алхимии сегодня»!

Он гадал, какой из студентов в этом году первым успеет обозвать его сальноволосым уродом. Каждый год он с нетерпением ждал, как с полным правом назначит наказание этому недоумку. Северус уже давно отчаялся избавиться от въевшихся в волосы испарений. Только в один короткий летний месяц, когда ему не приходилось по пятнадцать часов в сутки сгибаться над кипящими котлами, его волосы свисали не так безжизненно. А этим невежественным недоумкам только дай повод позубоскалить, у них всегда находилось, что сказать о том, о чём они не имели ни малейшего понятия.

Обычной летящей походкой зельевар прошел в класс к своему столу и обернулся. Львы и змеи, первый курс… Ну, змеи хотя бы свои. Он, конечно, старался им подыгрывать, соревнование за кубок школы было, наверное, больше соревнованием деканов, чем учеников и каждый в той или иной степени помогал «своим». Просто Снейп делал это немного более явно.

Начал Снейп как обычно, с переклички-знакомства. Лица, фамилии. Знакомые и нет… Чаще знакомые, разве что магглорожденные привносили новизну, остальные-то семьи он знал, у многих даже учил старших братьев и сестёр. А вот и Поттер. Лицо очень похожее на Джеймса. А вот глаза… В похожих зелёных омутах он когда-то до ужаса хотел утонуть… Он постарался скрыть растерянность от накативших воспоминаний за фразой:

– О, да. Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Только те, кто хорошо знал профессора, могли бы сейчас заметить, что он выбит из колеи и ему тяжело дышать. Впрочем, он много лет умело скрывал свои истинные чувства, скроет и на сей раз. В то время, пока по классу прокатилась легкая волна смешков, Снейп привычно успокоился и продолжил перекличку.

Настало время для вступительной речи по зельям. И в ней у Северуса неожиданно выплеснулся коктейль из пережитых из-за мальчишки переживаний и недавних мыслей о бездарностях и зельеварении. Профессор с досадой оборвал сам себя и поискал глазами, на ком бы выместить раздражение. Что ж, пусть это будет тот, кто вызвал в нём этот водопад чувств.

– Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? – И Снейп вперил пронзительный взгляд в сидящего в первом ряду Поттера. Тот, против ожиданий, совсем не смутился. Вообще, он вёл себя непохоже на отца. Не было в нём открытой наглости и хамства, разве что некоторый вызов и ехидная усмешка в глазах. И, несмотря на болезненную худобу, бледность и маленький, для своего возраста, рост, мальчишка не выглядел забитым. От его фигуры, как будто исходила сила, сейчас дремавшая, но в любой момент готовая защитить своего хозяина. Он смотрел в глаза зельевара уверенно, спокойно и с уважением. Правда, где-то в уголках глаз и губ пряталась тень усмешки, но именно, что тень. А рядом сидящая Гермиона Грейнджер потянула вверх руку раньше, чем профессор успел закончить вопрос.

– Получится один из вариантов так называемого «Напитка живой смерти», профессор, сэр, – Подчёркнуто уважительно ответил Поттер. – Однако, осмелюсь заметить… Приготовленное таким образом сонное зелье приблизительно втрое слабее приготовленного по традиционному рецепту, описанному в учебнике. Однако, если его поставить на средний огонь, а потом, в течение пятнадцати минут, помешивая, добавить в него порошок фей, а затем, по окончании, толчёные крылья стрекозы, тогда получится напиток даже несколько сильнее традиционного. Однако, малейшая ошибка при варке способна сделать его алхимически активным и даже взрывоопасным, хотя в готовом виде зелье по своим алхимическим свойствам совершенно не отличается от приготовленного традиционного. Полагаю, именно из-за опасности процесса этот рецепт не входит в школьный курс.

Грейнджер смотрела на Поттера, открыв рот. Впрочем, она была не единственной, кто так отреагировал. Признаться, самого Снейпа от подобной реакции спасла только выдержка и многолетняя практика. Мало того, что сам исходный рецепт входил только в необязательные приложения к учебнику за первый курс. Так его доработки были вообще из «продвинутого курса» и могли попасться только в специализированной полупрофессиональной литературе. Да, в литературе базового уровня, но всё же. Да и сам ответ был развёрнутым, полным и уверенным. Неожиданно даже для себя Снейп ощутил нечто вроде симпатии по отношению к этому зеленоглазому мальчишке с короткими чёрными волосами. Он достойно держал удар, а уж это-то умение Северус мог оценить в полной мере. Однако, он не был бы самим собой, если бы остановился на этом.

– Неплохо, Поттер, совсем неплохо. А если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать?

– Полагаю, в первую очередь я загляну к себе в карман, вдруг да завалялся? – Поттер шутовски оттопырил край нагрудного кармана мантии и заглянул внутрь, делая вид, что озабочен поисками. – Ух ты, и правда! – и Поттер вытащил из кармана небольшой тёмно-серого цвета камешек. Восхитительная наглость! – Такую нужную вещь всегда полезно иметь с собой, особенно если у вас много недоброжелателей.

– У вас так много недоброжелателей, мистер Поттер? – Спросил Северус, поймав себя на том, что едва подавляет в себе желание совершенно неуместно расхохотаться. Нет уж, тогда вся годами взлелеянная слава мрачного и злобного зельевара пойдёт прахом! Однако, тень улыбки всё равно изогнула его губы.

– Что вы, сэр, я не считаю, что мир вращается вокруг меня, – Поттер склонил голову, ну точь-в-точь примерный ребёнок винится строгому родителю. Нет, ну какая восхитительная наглость! Ради этого занятия определенно стоило оторваться от статьи о свойствах семинолоса в кислых растворах! – Я всего лишь стараюсь быть предусмотрительным.

– Похвально, Поттер, похвально. Может быть, вы расскажете нам еще и чем так примечателен этот камень? – иронично спросил Снейп.

– О, сэр! – Поттер молитвенно сложил руки и поднял лицо вверх. Клоун, блин. – Это будет для меня великой радостью. Итак, безоаровый камень или безоар это камень серого или черного цвета, образующийся иногда в желудке животных, чаще всего, коз. Является универсальным противоядием против большинства простых и даже некоторых сложных ядов. При использовании необходимо просто поместить его под язык отравленного. Так же является ингредиентом для некоторых зелий, в частности, для «Великого противоядия» Альберта Меринсона, нейтрализующего действие ста тридцати семи ядов растительного и животного происхождения. Соответственно, в кабинете зельеварения может быть найден в шкафу с ингредиентами.

– Исчерпывающий ответ. Что ж, Поттер, садитесь. Один балл Гриффиндору! – и Северус с удовольствием понаблюдал, как у всех поотвисали челюсти. Те, кто его не знал, из числа львят, были безмерно возмущены тем, что он дал так мало. Те, кто знал его лучше, особенно Слизеринцы, были в состоянии шока из-за того, что профессор Снейп дал балл ГРИФФИНДОРУ! А сам профессор наслаждался шоу, настроение, бывшее в начале занятия редкостно паршивым, неуклонно повышалось. Между тем, он с каким-то даже удовольствием отметил про себя, что одним из немногих островков спокойствия в безумствующем классе остаётся… Гарри Поттер. Да еще и смотрит на него удивительно невинным взглядом! – Хватит! – негромко сказал Северус, однако его услышали все. Да так и застыли, на половине движения. – Пора приступать к теме сегодняшнего занятия…

(Примечание! Урок зельеварения, с незначительными изменениями был мной взят из Фанфика: «Магия и Физика, год первый» Выражаю своё уважение его автору, а также советую всем прочитать это произведение)

Пусть Поттер и старался этого не показать, работал он отменно. Ингредиенты засыпались вовремя, помешивались аккуратно, измельчались, в самый раз. А ещё Северуса не покидало странное ощущение силы исходящей от этого мальчишки. Северус не раз чувствовал нечто подобное, такое-же ощущение появляется когда находишься рядом с кем-то, по настоящему, сильным и опасным. В своей жизни Снейпу не раз доводилось встречаться с такими людьми, да что далеко ходить его нынешний начальник Альбус Дамблдор, был таким. И как бы он не притворялся добрым дедушкой, старый интриган был очень опасным человеком, опаснее многих, даже пожалуй опаснее Тёмного Лорда. Тот хотя-бы был честен и не манипулировал своими людьми, используя их «в тёмную», да и сам не боялся запачкаться, если это было нужно.

Снейп поспешно оборвал себя, его мысли приняли опасное направление. Оглядев класс, он заметил что зелье Поттера было уже почти готово, как и зелье Грейнджер и сейчас Поттер незаметно помогает Лонгботтому. В иной ситуации профессор бы непременно вмешался, он был глубоко убеждён, что опыт необходимо приобретать самостоятельно и без посторонней помощи. А если отличник начинает помогать на уроке бездарю, то тот только ещё больше тупеет, переставая думать самостоятельно, а сам отличник бессмысленно упускает время, которое мог бы потратить на самосовершенствование. Но сейчас Северус делать ничего не стал. Его мысли приобрели новое направление, последние дни по школе ходили слухи о странных способностях Поттера, вроде как он даже мог одним своим появлением, обратить в бегство Пивза. До сегодняшнего дня, профессор зельеварения не обращал на эти слухи внимания, считая их очередной выдумкой студентов, но теперь… и это странное ощущение… определённо слишком много «странностей» связано с сыном Лили, и Северус Снейп просто не мог пройти мимо этой загадки. С некоторым даже удивлением, для себя, Снейп осознал что мальчишка ему нравится, даже жаль что тот учится на львином факультете…

***

Урок зельеварения подошёл к концу, Снейп оказался вполне вменяемым мужиком, не лишённым чувства юмора. Хорошие зелья получились только у меня, Гермионы, Драко, Дафны и как ни странно Невилла, хотя последнему я изрядно помог. Вообще же местное зельеварение, как я давно заметил, было лишено одной важной детали. А именно, местные зельевары не подпитывали составы магией во время варки. Ведь зная известную структуру активного вещества, которую нам необходимо получить на выходе и подготовив маточный раствор, мы можем сформировать в объеме маточного раствора глиф преобразования, встраивая в него формулу оконечного продукта, а потом насыщаем его магией, запуская при этом алхимреакцию. Потом поддерживаем постоянный приток энергии до полного завершения преобразования, в случаи недостатка какого либо компонента, встроенное заклинание, используя оставшиеся компоненты, пытается преобразовать их в недостающий, для продолжения основной реакции. В принципе, используя наработанные узкоспециализированные глифы алхимпреобразования и имея под рукой неограниченный источник магической энергии, почти любое зелье можно вообще сварганить из родниковой воды и горсти сосновых иголок. Однако суть в том, что у местных магов существует серьёзная проблема с контролем собственной энергетики, не говоря уже о внешней, так что они вынуждены целиком и полностью полагаться на ингредиенты, точное время их добавления и правильную обработку.

В два тридцать, прихватив Гермиону и Невилла, я отправился в хижину Хагрида. Домик стоял на опушке Запретного леса и над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда я постучал в дверь, с той стороны кто-то начал активно скрестись в дверь и оглушительно лаеть. А через мгновение к лаю добавился зычный голос Хагрида:

– Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.

– Заходите, – пригласил Хагрид. – назад, Клык!

Клык больше напоминал волка чем собаку и совершенно не походил на свой киношный вариант, угольно чёрный, очень крупный и с очень умными глазами. В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. А на столе 'случайно' лежал номер 'Пророка' об ограблении сейфа в Гринготтсе, с накинутыми на него весьма изящными чарами привлечения внимания.

– Вы… э-э… чувствуйте себя как дома… устраивайтесь. – Сказал Хагрид, отпуская Клыка, который сразу кинулся к Гермионе, очевидно намереваясь облизать. Однако не долетев каких-то двадцать сантиметров, был остановлен очень 'добрым' взглядом с моей стороны, слегка подкреплённым магией. После чего, куда более вежливо и деликатно, предложил Гермионе почесать ему голову, уткнувшись ей в руки.

– Знакомься Хагрид, это Невилл и Гермиона, Гермиона, Невилл это Хагрид, хотя вы и так знаете. Ну всё, свою высокую дипломатическую роль я выполнил, теперь можно расслабиться. А ты волосатое чудовище, немедленно прекратил грязные домогательства! А то начну ревновать и поверь в ревности я страшен.

Гермиона ойкнула, Хагрид крякнул, Невилл ничего не понял, а Клык понял всё и благоразумно отошёл.

Заварив чай и выложив на стол кексы, которые соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало, Хагрид начал расспрашивать о школе. О каменные кексы легко можно было сломать зубы, а чай скорее напоминал чифир, но немного магии исправили эти досадные недоразумения. Правда сперва пришлось тишком поколдовать над своей кружкой и 'камушком', а потом поменяться с Гермионой и проделать ту-же операцию с Невиллом. Оба были удивлены, но правильно истолковав мой взгляд, афишировать удивление не стали, ну, а Хагрид ничего не заметил, обмен происходил когда он отвлекался. В общем время провели хорошо, когда я поинтересовался 'самоходными' каретами, которые, 'как я слышал' доставляют в школу учеников начиная со второго курса, Хагрид с удовольствием рассказал нам о Фестралах. Потом мы выслушали его жалобы на Филча:

– А эта кошка его, миссис Норрис… ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком. Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной… э-э… по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь… она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе, старый мерзавец! – В принципе, завхоза я понимал, Хагрид, при всех своих достоинствах, аккуратностью не отличался и вполне мог сломать что-нибудь «хрупкое» совершенно случайно, так что контроль за ним был вполне логичен. Однако, осознание этого факта никак не помешало мне сочувственно покивать на все излияния лесничего, куда сложнее было сдержать рвущуюся на лицо улыбку.

Потом, с моей лёгкой руки, разговор плавно перетёк на различных магических животных, и тут Хагрид, ожидаемо, показал себя просто кладезем информации. Я же, уловив момент, когда Гермиона 'пытала' Хагрида на тему Фениксов, а тот разливался соловьём о фениксе Дамблдора, прочитал ту самую статью в 'Пророке':

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ 'ГРИНГОТТС'

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк 'Гринготтс', имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие – дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из 'Гринготтса' заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня.

-Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, – Заявил этим утром пресс-секретарь банка 'Гринготтс'.

Пикантности статье добавляла, неизвестно как, снятая крупным планом фотография, изображающая дверь в тот самый сейф из которого Хагрид забрал Филисовский Камень. И что-то мне очень сомнительно, что гоблины вот так просто позволили бы журналистам к этому сейфу пройти, да и вообще стали бы распространятся о случившемся.

В результате, в школу мы вернулись только к ужину. Невилл и Гермиона выглядели очень довольными, ни один из них не мог похвастаться обилием друзей, и подобное, весёлое времяпрепровождение было для них не частым явлением. А я решил, что в ближайшее время, следовало бы оформить подписку на 'Пророк' и почему я раньше этим не озаботился?

 

Глава 8

Вернувшись в гостиную Гриффиндора, мы имели удовольствие наблюдать эпическую сцену: 'Рон Уизли, Ярость и Негодование!' причина спектакля обнаружилась быстро. Ей было объявление, которое сообщало, что со вторника начинались полеты на метлах и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе. Рон рвал и метал, попутно высказывая всё, что он думает о слизеринцах вообще и о Малфое в частности. Они уже успели пару раз пересечься, в результате чего Рон был осмеян даже собственным факультетом, не говоря уже о слизеринцах и остальных. И Рон в этом сам был виноват, с достойным лучшего применения упорством, он упрямо лез в бутылку, устраивая стычки на пустом месте. Драко действовал на Рона как красная тряпка на быка, стоило ему попасть в поле зрения последнего, тот сразу становился неуправляемым. Однако в том что касалось словесной дуэли, у Рона против Драко шансов не было никаких, все это прекрасно понимали, кроме самого Рона. В результате Рон, раз за разом, превращался в посмешище, а Драко умудрялся зарабатывать себе авторитет и не только острым зыком, но и тем что ни разу не опустился до прямых оскорблений.

Через пергамент, что Драко передал мне ещё в поезде, под видом тетради, он по секрету сообщал, что Рон ему вообще никаким боком не сдался, но проигнорировать этого клоуна и пройти мимо, он не может чисто физически. И интересовался, не является ли тот моим другом, и не в обиде ли я? На что получил мои горячие заверения, что в случаи если Рон Уизли, в том виде в котором он есть сейчас, когда-нибудь станет моим другом, то значит я сошёл с ума или околдован и меня нужно срочно класть в больницу святого Мунго. После чего, попросил его продолжать в том же духе и не лишать счастья мой страждущий факультет, который страшно страдает от соседства с этим чудовищем. Не знаю что было с Малфоем когда он прочитал эту фразу, но подозреваю, что из под стола он вылез далеко не сразу и не с первой попытки.

Рон как-раз разливался о том, какие мерзкие эти Паркинсон, Нотт и Забини, когда Гермиона решила вмешаться.

– А по моему они нормальные ребята.

– Ха! Ты что защищаешь этих слизняков?! Хотя что я спрашиваю? Ты же у нас подружка великого и ужасного Гарри Поттера, большого любителя змей. Посмотрел бы я, как бы ты запела если бы не он, у слизеринцев с грязнокровками разговор короткий!

Гермиона ошеломлённо посмотрела на меня, я пожал плечами, сел за свободный столик и кивком головы указал на соседнее место. Она нерешительно села, Невилл пристроился рядом, он тоже был порядком шокирован.

– Герми, если хочешь, я могу размазать его по стенке прямо сейчас и заставить извиниться. Вот только какой в этом смысл? Сама посмотри он только что оскорбил две трети факультета и даже этого не понял, а вот все остальные поняли. С другой стороны тот-же Малфой ещё ни разу в этом году, по крайней мере на моей памяти, не произнёс слова грязнокровка, вместо этого он использует термин 'обретённый' и кстати он мне нравится гораздо больше чем 'маглорожденный'. Так что я вообще не вижу смысла реагировать на слова Рона.

В гостиной стояла тишина. Появилась она почти сразу после слов Рона, а во время моего короткого монолога, только укрепилась. Рон тоже молчал, похоже он усиленно старался понять что-же такого он сказал, потом в его глазах появилось понимание, уши покраснели, он открыл рот, затем закрыл, затем снова открыл, потом бросив на меня ненавидящий взгляд кинулся вверх по лестнице, в свою спальню. Первыми очнулись близнецы Фред и Джордж, с очень серьёзными лицами они подошли к нашему столику и обратились к Гермионе.

– Мы очень сожалеем…

– О словах нашего брата…

– Приносим свои извинения.

– А теперь позвольте…

– Откланяться…

– Да у нас важные дела.

– Очень важные.

И они направились по лестнице, вслед за Роном.

Тем же вечером, или если быть более точным, уже ночью, я переодевшись спустился в гостиную. Невилл уже спал, как и весь остальной факультет, а вот Гермиона ещё не ложилась.

– Ты куда?

– Хочу прогуляться по школе.

– Но сейчас же ночь! Это опасно!

– Герми милая поверь, самое страшное, что есть в этом замке, это Я!

– Но ведь… ведь… ведь это нарушение правил! Если тебя поймают то могу исключить!

Я тепло улыбнулся. И подойдя ближе нежно взял её за руку, давно заметил что это лучший и наиболее быстрый способ её в чём-то убедить.

– Ну допустим, за хождение ночью по коридорам меня исключить не могут, максимум назначить отработки или снять баллы. К тому-же я собираюсь поискать подходящее место для учёбы, там где мы сможем спокойно позаниматься, ты же всё ещё хочешь научиться у меня паре фокусов?

Розовая Гермиона нерешительно кивнула. Обожаю вгонять её в краску!

– Ну вот и хорошо. – Ещё шире улыбнулся я. – Тогда я пошёл, а ты давай ложись спать. Не волнуйся ничего со мной не случится. И никому не говори. – На прощание подмигнул я и быстро скрылся, за отъехавшим в сторону, портретом.

Туалет плаксы Миртл, на третьем этаже, встретил меня тишиной и запустением. Всю эту неделю я старательно исследовал замок, прежде всего для нахождения именно этого помещения. Вернее того, что оно скрывает. Ещё вчера я накинул на туалет лёгкое некромантическое плетение, цель которого отпугивать призраков. Действует оно не сразу, всё таки призраки не насекомые и вполне разумны, но через некоторое время нахождения на зачарованной территории, им начинает хочется пойти куда-нибудь ещё, и как правило это желание со временем только возрастает. Таким образом, я обезопасил себя, от возможного внимания с их стороны.

Умывальник со змейкой нашёлся довольно быстро. Прошипев на змеином языке слово «откройся» я вошёл в широкий спускающийся вниз коридор, пройдя арку я приказал проходу закрыться и остался в кромешной темноте. Впрочем темнота была кромешной только для человеческих глаз, я же в темноте вижу куда острее чем человек может видеть на свету. Спуск был недолгим, в подземных коридорах стояла сырость и затхлость. Спустя несколько минут я наткнулся на первую сброшенную кожу василиска, а через пару сотен метров вышел в огромный залитый зеленоватым светом зал. Статуя Слизерина впечатляла, ничего общего с тем убожеством что показано в фильме. Оглядев зал, я пришёл к выводу что вкусы у нас со Слизерином совпадают и что место подходит, немного прибрать, проветрить, обновить защиту и можно жить.

– Вааася!!! Василёооок! Васииилий! Василииииск! Вылезааай! Хозяин пришёл.

– А ты наххал. – Из бокового коридора стал выползать гигантский змей. Зелёная переливающаяся чешуя, жёлтые светящиеся в темноте глаза, испускающие силу, и могучая аура.

Проползая в центр зала и свившись кольцами, он начал меня внимательно рассматривать.

– Значщит ты говорящщий. И очщень наглый говорящщий.

– Какой есть. – Пожал я плечами.

– Ххммм… Ты очщень молод, но твоя ссила велика, я чувсствую… Кто ты?

– Хм. – Я улыбнулся. – Моё имя Фобос и на данный момент, я самый сильный тёмный маг в этом мире. А как твоё имя, царственный змей?

– Хессешш и я хранитель насследия изззумрудного мага.

– Ясно. А что если я хочу придъявить права на это наследие?

– Ты можжешшь попробовать, но если ты будешшь не досстоин, то я убью тебя.

– Хорошо. И что нужно делать?

– Дай мне попробовать твоей кровви.

Я спокойно надрезал ладонь серебряным ножом, который купил ещё в Косом переулке для зельеварения, чтобы нарезать ингредиенты. Василиск слизнул выступившую кровь и задумался.

– Твоя кровь очщень ссильнаа… мне ещщё не приходиллоссь пробовать что-то подобное-сс. Да, ты вправе сстать моим хоззяином и ты вправе получить насследие иззумрудного мага.

– В таком случаи, как ты отнесёшься к тому, чтобы стать моим фамильяром?

Змей вздрогнул.

– Ещщё никто не предллогал мне этого, дажже ссильнейшшие из насследников не решалиссь. Чштобы…

– Я знаю. Чтобы сделать кого-то фамильяром, маг должен по меньшей мере превосходить того по силе и под силой подразумевается суммарный объём жизненной, духовной и магической энергии. Исключениями являются только демоны и очень редко ангелы, поскольку в силу их специфической природы, возможно проведение ритуала компенсирующего разницу в энергии между магом и подчиняемой сущностью. Однако подобная «черта» с лихвой компенсируется своеволием и откровенной ненадёжностью подобных существ, так как в большинстве случаев радости, от своего положения, они не испытывают.

Хессешш молчал поражённо глядя на меня.

– Значщит, – Медленно начал он. – у тебя ссуммарный объём энергии большше?

– Да.

– Тогда я ссоглассен, я мечтал об это вссю жжиззьнь.

– Хорошо тогда приступим.

Ритуал прошёл успешно, однако всё тело ломило так, что лучше бы я отказался от этой затеи. Хессешш выглядел не лучше, всё таки здорово нас перемололо. Да уж, я и забыл, что перестройка организма вызывает сильные боли, вернее помнил, но я забыл НАСКОЛЬКО они сильные. Впрочем ладно, пожалеть я себя всегда успею, а сейчас дело.

Кое как наложив анестезирующее заклинание и с трудом, поднявшись, я пошатываясь подошёл в василиску. Его чешуя почернела, а глаза, в которые я сейчас смотрел, изменили цвет с жёлтого на рубиново красный.

– Ну как ощущения?

– Мне ещщё никогда небыло так плохо-сс и одновременно хорошо-сс. Что ссо мной?

– Мы частично поделились друг с другом способностями, так всегда происходит, просто у нас с тобой особый случай, слишком много силы с обеих сторон.

– Объяссни.

– Ну к примеру, если обычный маг сделает свои фамильяром змею, то с большой долей вероятности, со временем, получит возможность разговаривать на серпентэрго, а змея в свою очередь получит некоторые магические способности присущие магу, или просто магическую силу. Если фамильяром становится уже магическое существо, то и оно делится с магом своими уникальными способностями, но не полностью, например я теперь могу по желанию парализовать взглядом, однако не могу убить. И ты теперь можешь использовать магию, однако опять-же, примерно в десять раз уступающую по силе моей. Мы передали друг другу многие качества, так я получил твоё долголетие, а ты мою невосприимчивость к враждебной энергии тьмы, правда опять же всё в урезанном виде. Ну и внешне мы немного изменились, но это уже мелочи. Дальше каждый будет развиваться уже самостоятельно, однако принцип «чем сильнее один, тем сильнее другой» остаётся, однако это ты уже должен знать.

– Да, я ззнал большшую чассть изз того чшто ты рассказзал, по-тому и мечштал об этом моменте. Сслабакам сстать фамильяром горазздо прощще, а мне пришшлось ждать почти тыссячу лет и то я давно пересстал надеятьсся.

– Ладно, прекращаем киснуть, времени мало, а дел полно. Прежде всего покажи мне, где тут кабинет Слизерина, ни за что не поверю что его нет.

– Он ессть, правда о нём почщемуто почшти никто не сспрашшивает, наверное все думают чшто я и есть единственное сокровищще тайной комнаты.

– И ты их не разубеждал?

– Зачщем? Если у них нет мозгов чштобы спрассить самим, то почщщему я должен им чшто-то рассказывать?

– Разумно, однако надеюсь от меня секретов не будет.

– Конечшно! Я расскажу вссё чшто ззнаю.

– Отлично.

Тайная дверь в кабинет располагалась за головой статуи Слизерина, в неприметном, узком ответвлении тоннеля. Сам кабинет впечатлял, Слизерин потрудился на славу, ни одной пылинки или капли воды, стерильная чистота. Здесь же располагался и проход в личную библиотеку изумрудного мага, как его называл Хессешш, я только мельком взглянул, ничего не став трогать, тут нужны время и аккуратность, а у меня времени сейчас нет. Так-же обнаружилась и лаборатория и заклинательная комната, а под конец осмотра я обнаружил неприметную дверцу, на первый взгляд ведущую в стенной шкаф. Однако присмотревшись получше я узнал… кабинку лифта! Если раньше я Слизерина просто уважал, то теперь начал его уважать ещё больше. Ну да, не станет же великий маг, каждый раз, спускаться к себе в комнату через женский туалет.

Выйдя из кабинета я позвал Хессешша.

– Всё мне уже пора, в кабинете есть лифт поднимусь им, заодно и узнаю куда он ведёт. Ты не скучай, если что, у нас теперь есть ментальная связь.

– Хорошшо, могу я сспросить?

– Да что?

– Когда мы всстретилиссь, ты ссмотрел мне в глазза и не уммерал, это изз-за цвета твоих глазз?

– Нет, просто взгляд василиска, очень близок к магии смерти, а у меня к ней иммунитет, да и просто так умереть я не могу, даже в этом теле.

– Почщему?

– Ну, видишь ли, у меня «особые» отношения со смертью, не с явлением, а с личностью носящей это имя.

– Как? – Змей был ошеломлён.

– Скажем так, у нас общие родственники. И она… хм… иногда нуждается в работниках со стороны.

Оставив ошарашенного змея, я вернулся к лифту. Он всё ещё работал, вот что значит высокое мастерство. Лифт вёл в заброшенный класс, находящийся в двух лестничных переходах от башни Гриффиндора. Пару раз открыв и закрыв кабинку лифта, дабы убедится что смогу это потом повторить, я отправился в гостиную. В закрытом состоянии, двери лифта совершенно сливались со стеной, вдобавок, как я успел убедится, были полностью экранированы, как и вся тайная комната. До башни Гриффиндора я добрался без труда, в гостиной никого не было, кроме спящей на кушетке Гермионы. Сев рядом с ней, я положил её голову себе на колени, после чего накрыл «Пологом тишины» и «Спокойным сном» и начал медленно переливать в неё жизненную энергию. Ээхх, бедная девочка, совсем себя извела, я поправил съехавшие ей на глаза волосы и улыбнулся.

Альбус Дамблдор пребывал в расстроенных чувствах. Всё пошло совсем не так, как изначально было запланировано. И увы, винить в этом он мог только себя. Нет, ну что ему стоило усилить наблюдение за Гарри? В конце концов один наблюдатель это слишком мало. Мальчик оказался куда умнее чем ожидалось, да и куда талантливее, если уж говорить откровенно. Следовало обратить на это внимание сразу после рассказа Хагрида, но кто-же мог предположить? А Молли? Он так рассчитывал свести Гарри с её младшим сыном, но в результате, на вокзале, те всё прошляпили. И из за чего? Из за того, что мальчик всего лишь переоделся, подстригся и купил новые очки. Больше всего раздражало, что в этом провале тоже была его вина, почему он не подумал что получив собственные деньги, мальчик захочет избавиться от тех обносков, в которых постоянно ходил у родственников? Альбус думал над этими вопросами и не находил ответов, вернее ответы были очень неутешительными, для самолюбия Дамблдора. Но, с облегчением отметил директор, по крайней мере в дальнейших событиях его вины нет. Рон Уизли стал бесполезен в тот самый момент когда оскорбил Поттера на глазах у всех первокурсников и если до этого момента ещё было возможно сделать их друзьями, хотя-бы при помощи 'Напитка дружбы', то после уже нет. Зелья могут усилить чувства, могут их обмануть, но не могут кардинально изменить, подсознание уже через несколько месяцев выработает иммунитет и станет только хуже. Вдобавок ко всему, Драко Малфой, которого Дамблдор считал идеальным кандидатом на роль школьного врага Гарри, не только не сцепился с ним, но и умудрился завязать неплохие отношения. Все планы, по взращиванию у Поттера ненависти к Слизерину, летели коту под хвост. Ставка на заносчивость и снобизм семейства Малфоев себя не оправдала, с сожалением директор был вынужден отметить, что каким бы ни было воспитание, дети остаются детьми и полностью предсказать их поступки нельзя. Ну, по крайней мере, одна хорошая новость всё таки была, Гарри поступил на Гриффиндор. Однако, опять же, он сделал это не в результате действия чётко проработанного и приведённого в жизнь плана господина директора, а скорее всего из желания быть с друзьями, которые, к счастью, поступили на тот же факультет чуть раньше. И эти друзья… Лонгботтом и Грейнджер… очень неудобные кандидаты… Через Невилла воздействовать на Гарри не получится, его бабушка не тот человек на которого можно повлиять, а если попытаться станет только хуже. О Грейнджер он вообще почти ничего не знал, маглорожденная, судя по отзывам преподавателей – очень талантлива и умна, и похоже по уши влюблена в Гарри, и судя по всему чувство взаимно. Очень сложно. С одной стороны влюблённой девушкой очень легко манипулировать, достаточно только сказать что всё ради безопасности её возлюбленного, но в тоже время она легко может и проговориться.

Как же быть? Гарри оказался куда более сложной фигурой чем ожидал Дамблдор. И куда более сильной. Рассказ Минервы это подтверждал, мальчик интуитивно понимал магию лучше, чем многие и многие опытные волшебники, да и талантом обладал просто фантастическим. Может имеет смысл пересмотреть планы? Хотя есть ещё вариант с Северусом, но без остального контекста он мало что даст, к тому-же мальчику удалось произвести впечатление на мрачного зельевара, а уж Альбус Дамблдор, как никто другой, знал насколько это сложно. Директор Хогвартса тяжело вздохнул. Придётся действовать в имеющихся условиях, менять планы уже поздно, но ничего, пусть Гарри и не соответствует его ожиданиям, но он всё-таки ребёнок, а детей можно легко купить или запугать, а лучше и то и другое.

Пока Гермиона спала у меня на руках, я решил воспользоваться моментом. Начал я с отладки энергоканалов, процесс значительно упрощался тем, что я не прекращал вливать в неё свою жизненную энергию. Потом я решил заняться её сознанием и слегка укрепил ментальные щиты, от серьезного сканирования это конечно не спасёт, а вот при лёгком она уже вполне сможет скрыть свои настоящие мысли, даже не осознавая этого. Ну и под конец, немного уменьшил верхние зубы, хоть она и старалась этого не показывать, но их размер её всегда сильно смущал.

Примерно в восемь утра, из своих спален, начали спускаться первые ученики. Я рассеянно перебирал волосы Гермионы, попутно слегка её поглаживая по голове и оперевшись подбородком на вторую руку задумчиво глядел в окно. Проходящие мимо студенты косились но не лезли. Невилл спустился только к девяти.

– С добрым утром Гарри, а что с Гермионой?

– С добрым утром, вымоталась за ночь.

– И… эээ… давно ты тут сидишь?

– Да.

Я сфокусировал взгляд и перевёл его на Невилла, тот явно чувствовал себя неуютно, что не удивительно, учитывая каким голосом я ему отвечал.

– Извини Невилл, я просто задумался, ты же знаешь каким я бываю в такие моменты. – Было видно что ему стало легче.

– А почему она не просыпается? Здесь довольно шумно. И почему ты не отнёс её в спальню? Ээ прости если я что-то не то сказал. – Невил резко смутился.

Я улыбнулся.

– Она не посыпается потому что я наложил на неё чары тишины, а в спальню отнести я её не мог так как в спальни девочек мальчики входить не могут, на лестнице стоит защита.

– Аэ.. ясно, ты не собираешься идти на завтрак?

– Пока нет.

– Ну тогда я пойду.

Я кивнул и Невилл поспешил к портрету.

Тем временем мои мысли крутились вокруг сложившейся ситуации.

И так прежде всего Том Реддл или Волди, не могу называть его полным псевдонимом. Что мне о нём известно? Да ничего. Кроме того, что частица его души сидит в затылке Квиррела. Из того куска который я съел, удалось выудить только крохи информации по магии и ничего касающегося личности и планов. А значит линия поведения не ясна. Пока я не выясню является ли Волди, на самом деле, невменяемым маньяком, предпринимать против него какие-то действия нежелательно. Вполне может оказаться что он свой -Тёмный, а вся грязь что он якобы творил, не более чем выдумки победителей, или качественная подстава.

Как и где получить достоверную информацию? Наиболее надёжное место Гринготтс… так пока оставим эту тему. Следующий..

Альбус Дамблдор. Неоднозначная фигура, пока достоверно известно только то, что он стремится меня контролировать, причём опосредованно, через окружение и «случайности». И винить его в этом нельзя, желание вполне понятно и логично. Совсем другое дело, КАК он его реализовывает, может быть я и ошибаюсь, но не проще ли было вырастить Гарри самому? Вдобавок ко всему весьма вероятно, но пока не доказано, что Дамби сознательно отправил Сириуса в Азкабан, зная что тот невиновен. И абсолютно неизвестной остаётся цель всей этой комбинации, как и конечные цели директора.

Сириус Блэк. С ним всё более-менее ясно. В принципе освободить и оправдать его можно в любой момент, особенно если предварительно навестить Гринготтс. Вопрос состоит в другом. Нужен ли он мне? Тут есть и плюсы и минусы. Плюс, безусловно в том что я переселюсь на Площадь Гримо, получу большую свободу передвижений и действий. Минус, в том, что Сириус вряд-ли одобрит как мои методы так и цели, не говоря уже о том, что вряд-ли обрадуется узнав кто я на самом деле. А значит и надёжным союзником он мне никогда не станет. Впрочем душа Гарри всё ещё здесь и слияние с ней происходит в штатном режиме, так что возможны варианты.

Есть ещё Корнелиус Фадж. Но Фадж политик, причём официальный, в отличии от Волди и Дамби. А значит собирать по нему информацию нужно ещё более тщательно. Конечно если вспомнить некоторые моменты, его вполне можно назвать полным идиотом и политическим самоубийцей, но мне эта теория кажется сомнительной. Я больше склонен думать что Фадж находился под воздействием чего-то или кого-то, в истории известны подобные случаи.

Выходит что сейчас первоочередная цель посетить Гринготтс и обстоятельно побеседовать с гоблинами, и только после того как они соберут нужную информацию, можно будет думать дальше.

От размышлений меня отвлекла Гермиона начав просыпаться.

Просыпалась Гермиона долго, сперва она начала ворочаться, потом попыталась накрыться одеялом, последнего ясное дело не нашла, зато нашла мою мантию, в которую и попробовала завернуться. Я наблюдал за этим процессом с нескрываемым удовольствием. Наконец уткнувшись носом мне в живот и поняв что что-то не так она открыла глаза.

– С добрым утром котёнок.

Она повернулась на голос, наши глаза встретились, в первый момент в её карих глазах отразилось удивление, потом понимание, а следом паника, кажется она даже дышать перестала. При этом с каждым мгновением её лицо всё больше заливала краска.

Моё лицо помимо воли расплылось в тёплой улыбке.

– С добрым утром солнышко, как спалось?

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, казалось боясь пошевелиться, но хоть дышать начала. Секунды три она глядела мне в глаза, а потом резко опустила взгляд и уткнулось куда-то в пространство, всё это время я продолжал нежно почёсывать ей голову.

Через минуту она села, её руки слегка подрагивали, а лицо пылало жаром.

Нда… похоже я перестарался…

Я встал, взял её за руку и повёл из гостиной.

Когда мы отошли примерно на сотню метров, Гермиона наконец спросила:

– Куда мы идём?

– На кухню.

– Зачем?

– Завтрак уже кончился, а ты хочешь есть, да и я проголодался.

Дальше Гермиона молчала, послушно следуя за мной. Пройдя мимо входа в подземелье Пуффендуя и, зайдя в вестибюль, мы нашли коридор, ведущий к кухне Хогвартса. На его стенах висело множество факелов и картин с изображением еды. Найдя картину с фруктами, я пощекотал зеленую грушу и она превратилась в дверную ручку.

Оказавшись в помещении кухни, мы огляделись. Вдоль каменных стен друг на друге стояли кастрюли и сковородки, начищенные до блеска, а в конце кухни возвышался кирпичный, огромных размеров очаг. Ну и конечно столы, в точности повторяющие те что стоят в большом зале, только без скамеек. Гермиона была поражена, в этот момент она наконец-то забыла о своём смущении.

– Гарри, как ты узнал?…

– Тсс, Гермиона, потом расскажу.

В этот момент нас заметили и окружили домовики. Я слегка поклонился и указывая на Гермиону начал жаловаться, мол эта несчастная девочка так усердно занимается что совсем забыла про еду и сон. И что мне пришлось совершить героический подвиг, достойный занесения в анналы истории, вырвать её из плена страшных учебников и силком отвести на кухню, ибо увы, завтрак в Большом зале уже закончился. А я физически не могу смотреть на её страдания и потому нижайше прошу благородных домовых, накормить юную девушку.

Домовые аж прослезились, честно, сам от себя не ожидал. Гермиона только собралась возмутиться, по поводу наглой лжи в моём монологе, как была оперативно захвачена домовыми эльфами и чуть ли не с головой погребена под грудами тарелок со всевозможными вкусностями.

Потом одна дородная домовиха, при виде которой мне почему-то вспомнилась цитата: «Знойная женщина. Мечта поэта» и ещё «Вы мне напоминаете одну даму. Инструктора по рукопашному бою», прочитала Гермионе лекцию о вреде недоедания, хорошо так прочитала проникновенно, даже меня пробрало. А уж Герми, на протяжении всей лекции, сидела тихая как мышка, послушно жуя что дают, кажется даже дышала через раз.

Я тоже не избежал праведного гнева местной Матроны, был обвинён во всех смертных грехах, начиная от преступного пренебрежения здоровьем бедной девочки и заканчивая её «болезненной» худобой и растрёпанными волосами. За мою собственную худобу она мне тоже выговорила. Я послушно кивал и каялся, попутно уплетая свежие эклеры, после окончания получасовой выволочки мне «пришлось» клятвенно пообещать что я непременно исправлюсь, отъемся и при первой возможности свожу Гермиону к хорошему парикмахеру.

После чего Матрона с чувством хорошо выполненного долга, выбрала какого-то домовика и наказала тому следить! Докладывать! И содействовать!

В гостиную мы возвращались довольные, сытые и загруженные как ишаки. Под 'мы' я подразумеваю Фобоса, то-есть лично себя и Гарри Поттера, опять же с некоторых пор себя. Гермиона пребывала не в столь радужном настроении и уже минут двадцать пытала меня на тему: 'как я нашёл кухню?', а я в свою очередь проникновенно врал, в красках расписывая своё ночное блуждание по коридорам. Причём врал я не только проникновенно, но и нагло, так что Гермиона уже была готова перейти, от словесных пыток, к пыткам физическим, с применением любых подручных средств. От немедленной расправы меня спасало только красноречие, Ооо, как я расписывал своё паническое бегство от Филча и закидывание его подвернувшимися под руку кошками, и совами, невинная улыбка ну и тот факт что я нёс кучу сладостей, в том числе и любимых Гермионой. Наконец она смирилась и задала другой мучающий её вопрос:

– А кто это вообще были?

– Домовики, или домовые эльфы если быть точным.

– Эльфы? Я думала они должны выглядеть как-то иначе ну ты знаешь…

– Высокие, красивые с аккуратными острыми ушками?

Кивок.

– Ну так это и не настоящие эльфы, а домовые, точно не знаю, но думаю когда-то их начали называть эльфами чтобы позлить настоящих, а когда настоящие исчезли все уже привыкли.

– Но в книгах об этом ничего нет, я даже подумала что эльфы это всего-лишь сказка.

– Ни одна легенда или сказка не рождается на пустом месте. Но ты права в книгах о настоящих, 'классических' эльфах ничего нет, по этому я и говорю что это всего-лишь моё предположение. А о домовых эльфах написано много, только не в учебной литературе, посмотри в книгах связанных с ведением хозяйства или обустройства поместий.

– Ведение хозяйства? Обустройство поместий? Ты о чём Гарри? – Гермиона была очень удивлена.

– А разве ты не видела чем они занимаются на кухне?

– Нуу, они готовили…

– Правильно. А ещё они каждую ночь убираются в гостиных и вообще содержат всё хозяйство Хогвартса, у них тут вообще самая большая община в Британии.

– Значит они что, слуги?

– Я бы даже сказал рабы, причём магически связанные со своими хозяевами.

– Но…но…но как-же так? – Гермиона выглядела оскорблённой до глубины души.

Все выходные Гермиона провела в библиотеке, впрочем в этом не было ничего необычного, кроме того, что искала она информацию по домовым эльфам. Я не вмешивался, однако большую часть времени так-же проводил в библиотеке, меня в первую очередь интересовали книги по рунной магии, трансфигурации и зельеварению. Читать я любил всегда, ну может быть за исключением самого раннего детства и с течением времени эта любовь только росла. Увы, в Ториле возможностей удовлетворить мои потребности в печатном тексте, почти не было, так что в этом мире я отрывался по полной. Иногда, к нашей дружной, но донельзя сосредоточенной и молчаливой компании, присоединялся Невилл, а ещё как ни странно Дафна Гринграсс. Последняя просто молча подходила и садилась рядом, начиная читать что-то своё. Поначалу Гермиона на неё немного косилась, но потом привыкла.

А в понедельник вечером Гермиона вспомнила, что с завтрашнего дня полёты на мётлах. И на пару с Невиллом, начала усиленно нервничать.

Вообще все, кто родился в семьях волшебников, беспрестанно говорили о квиддиче. Послушать Симуса Финнигана, так тот все свое детство провел на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом.

Всё это не прибавляло Гермионе уверенности в своих силах, а Невилл признался, что у него в жизни не было метлы, потому что бабушка строго-настрого запрещала ему даже думать о полетах.

Если бы полетам можно было научиться по учебнику, Гермиона бы уже парила в небесах лучше любой птицы, но это было невозможно. Хотя Гермиона, надо отдать ей должное, не могла не предпринять хотя бы одну попытку. Во вторник за завтраком она утомляла всех сидевших за столом, цитируя советы и подсказки начинающим летать, которые почерпнула из библиотечной книги под названием «История квиддича», которую штудировала всю прошедшую ночь. Правда, Невилл слушал ее очень внимательно, не пропуская ни одного слова и постоянно переспрашивая. Видимо, он рассчитывал, что несколько часов спустя теория поможет ему удержаться на метле. Но остальные были очень рады, когда лекция Гермионы оборвалась с появлением почты.

Пожалуй единственным первокурсником, не участвующем в общем ажиотаже, был я, мне просто было глубоко плевать, на спортивные игры вообще и на квиддич в частности. Конечно возможность научится летать привлекала, но использовать для этого метлу… неужели нельзя было придумать что-то поудобнее?

Кстати Невилл таки получил от бабушки напоминалку, только вот окрашиваться в красный цвет та не спешила. Похоже я на него хорошо влияю, есть чем гордиться.

Ровно в три тридцать мы вместе с другими первокурсниками Гриффиндора подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев. Меня уже неделю подмывало туда наведаться, паучков посушить, единорогов поискать, давно хотел попробовать их крови, говорят на вкус даже лучше эльфийской, но увы дела и все как на зло важные и срочные…

Между тем, первокурсники из Слизерина были уже на месте, как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Спокойно и сдержано поздоровались, завязались разговоры, ну прямо дружба факультетов воплоти, идиллию портил только Рон, но по молчаливому соглашению, на него все дружно забили. Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Трюк. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

– Ну и чего вы ждете?! – Рявкнула она. – Каждый встает напротив метлы – давайте, пошевеливайтесь.

Я посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны. А на древко похоже вообще пошла первая попавшаяся ветка из леса, у лопаты черенок и тот получше выглядит.

– Вытяните правую руку над метлой! – Скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. – И скажите: «Вверх!»

– ВВЕРХ! – Крикнуло двадцать голосов.

К немалому моему удивлению метла оказалась у меня в руке, «а ведь это плохо» пришла в голову мысль, «так глядишь и в команду по квиддичу загребут, а я не хочу! У меня дела. Много!».

У Драко тоже проблем с 'поднятием' метлы не возникло, как и у Дафны Гринграсс. Крэбб и Гойл справились со второго раза, а вот Гриффиндору повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы почему-то покатилась по земле. Рону метла с четвёртой попытки заехала в лоб, нет это было не случайно, честно я ждал этого момента, но так и не дождавшись слегка помог.

Наконец, когда все обуздали свои мётлы, мадам Трюк показала нам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно мы выполняем её инструкции. Драко получил выговор, за то что как-то не так держался за метлу, мол локоть не под тем углом и большой палец на два сантиметра выше канона, но спорить не стал и исправился. Уравниловка рулит!

– А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли. – Произнесла мадам Трюк. – Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь, для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку, три, два…

Но Невилл, нервный, дерганый и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Трюк поднесла свисток к губам.

– Вернись, мальчик! – Крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх, он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть… я наблюдал как бледнеет лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Увидел, как Невилл широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и…

И ничего. Он завис в десяти сантиметрах над землёй и плавно опустился на траву. Я спокойно прошествовал к потерпевшему, на ходу убирая палочку в карман, надо будет прикупить для неё какую-нибудь кобуру, а то карман это и не удобно, и не практично.

– Ну как, ты живой? Или не очень?

– Вроде бы да. – Медленно ответил Невилл, ощупывая себя. – Гарри спасибо! Ты меня спас!

– Бывает. – Улыбнулся я. – На держи, поправь здоровье, тебе сейчас надо. – Сунул ему в руки плитку шоколада.

– Благодарю Вас, мистер Поттер. – Наконец подошла к нам мадам Трюк. – Повезло, что у мистера Лонгботтома прочная мантия, ведь заклинание левитации неприменимо к живым существам. – Угу как-же, ещё как применимо, всего-то и надо, что слегка поправить пару параметров. -Однако вы действовали великолепно, двадцать очков Гриффиндору за находчивость Гарри Поттера!

После этих слов начался откровенный бедлам. Народ загомонил, многие одобрительно хлопали меня по плечам и даже в глазах слизеринцев было уважение, один Рон стоял в сторонке надувшись как мыш над крупой. Потом общим голосованием присудили Невиллу титул 'Неудержимый', за самое оригинальное открытие лётного сезона, одним словом веселились. Невилл был таки отправлен к мадам Помфри, за успокаивающим, а у нас начался нормальный урок полётов.

Вечером следующего дня, практически на выходе из библиотеки, нас встретил Рон Уизли вместе с Симусом Финниганом, поверить в случайность встречи не смог бы даже полный идиот.

– Что Поттер, возомнил себя великим магом? Веришь что самый лучший? Предатель расхаживающий вместе со слизоринской змеёй! – И он кинул полный презрения взгляд в сторону Дафны, которая тоже возвращалась к себе в гостиную.

Гермиона аж подавилась от негодования, у них с Дафной на почве общей любви к книгам, завязывались неплохие отношения, обе девочки были чрезвычайно похожи и в то-же время, абсолютно разными. Гермиона была вспыльчивой, горячей и страстной, как огонь, чем бы она не занималась, она делала это с горячим энтузиазмом и бурей энергии. А Дафна была спокойной, молчаливой, даже холодной, при этом очень внимательной и с тонким чувством юмора, иногда проявляющимся в весьма ехидных комментариях.

– Нет Рон, не верю. Это как с богом, как можно верить или не верить в то о чём знаешь?

Рон выпал. С минуту он пытался переварить услышанное, а мы вчетвером то-есть я, Невилл, Гермиона и Дафна, с любопытством наблюдали за ходом его мыслительного процесса, который очень живописно отражался на его лице. Наконец Рон таки вышел из ступора, хотя далеко не факт что что-то понял.

– Издеваешься да?! Дуэль волшебников! Моим секундантом будет Финниган!

Не знаю каким чудом я устоял на ногах, наверно в этом целиком и полностью заслуга Герми и Дафны. При них мне было как-то стыдно падать на пол и корчиться в судорогах от хохота. Подумать только меня! МЕНЯ! вызвали на дуэль! И кто?! Рон Уизли! Ходячее школьное недоразумение, которое до сих пор даже пёрышко, на уроках Флитвика, не смогло заставить летать. Видимо что-то на моём лице таки отразилось, поскольку Рон в ещё большей ярости буквально выплюнул:

– В полночь в Зал славы! Надеюсь не побоишься прийти!?

Совладав с лицом я повернулся к Дафне и отвесив глубокий поклон, полным достоинства и уважения голосом произнёс:

– Благородная леди, нижайше прошу вас оказать мне честь и быть моим секундантом.

В глазах Дафны на долю мгновения появилось удивление, но уже в следующую секунду она в свою очередь склонилась передо мной в реверансе.

– Сэр, это для меня огромная честь быть вашим секундантом.

Дафна резко выпрямилась и, бросив злобный взгляд на Уизли, повернулась к Финигану.

– Секундантом сэра Поттера буду я. Вызов принят. Советую не опаздывать.

Скорчив на лице некое подобие грозной мины, Рон дёрнув за рукав Симуса, гордо удалился.

– Ты никуда не должен идти! – Тут же набросилась на меня Гермиона, стоило только Рону с Симусом завернуть за угол. – Эта дурацкая ночная прогулка, нарушающая все школьные правила, приведет только к тому, что нас поймают, снимут баллы и назначат отработки.

В глазах девочки пылал нешуточный гнев. Однако увидев что и я, и Дафна с трудом удерживаемся от смеха, ещё более взбешённым голосом вопросила:

– Что?!

– Герми, я действительно могу легко не пойти, он только что нарушил по меньшей мере три положения дуэльного кодекса…

– Четыре. – Поправила меня Дафна.

Я улыбнулся и отвесил ей ещё один поклон.

– Ну, а зачем ты тогда принял вызов? – Продолжала недоумевать Гермиона.

– Просто этого завистливого идиота давно надо поставить на место, иначе будет только хуже, или ты уже забыла, что было в гостиной Гриффиндора всего пару дней назад? А ведь за те слова я его ещё не наказал.

– Но ведь это опасно. – Предприняла ещё одну попытку Гермиона, хотя было уже видно что она смутилась.

– О Герми, оставь. Единственный для кого эта ситуация опасна это Рон Уизли, но если ты так переживаешь за своего ненаглядного принца, то я могу помочь. – Улыбнулась Дафна.

Гермиона в миг покраснела и отвела глаза, а мне стало интересно.

– И чем же сиятельная леди может помочь жалкому простолюдину? – С усмешкой спросил я.

– Ну для начала не жалкому простолюдину, а наследнику благородного рода Поттеров, в свою очередь наследующему благородному роду Гриффиндор. – Поддержала мою игру Дафна. – А если желаете узнать «как?», то встретимся через час на втором лестничном пролёте от башни Гриффиндор.

– С удовольствием. – Кивнул я.

Дафна улыбнулась, и не обращая внимания на вытянувшиеся лица Невилла и Гермионы, быстро направилась к Слизеринским подземельям.

– Гарри, ты наследник Гриффиндора? – Шокировано спросила Гермиона.

– Ну раз так говорит Дафна… Хотя если честно, то я ещё и наследник Слизерина, но это секрет. – Подмигнул я своим спутникам.

Невилл и Гермиона окончательно выпали в осадок.

Через час мы стояли возле нужной лестницы, Невилл и Гермиона только начали отходить от шокирующей информации, когда к нам присоединилась Дафна, тащившая на буксире, ничего не понимающего, Драко Малфоя. Явление серебряного принца Слизерина вместе с ледяной леди Гринграсс, повергло моих спутников в очередной приступ шока.

– Поттер! Может хоть ты мне объяснишь, почему меня ни за что, ни про что, наглым образом похищают и куда-то тащат? И надеюсь это что-то важное, иначе Панси меня просто убьёт, если узнает что я куда-то ходил с Гринграсс.

– Поверь, мне бы тоже хотелось это узнать, хотя я кажется догадываюсь. – И мы синхронно повернули головы к Дафне.

Та едва заметно улыбнулась, буквально одними глазами, в которых к слову было не протолкнуться от бесенят. И всё объяснила. В общем моя догадка подтвердилась, Драко был приведён в качестве спаринг партнёра для меня, на вполне резонный вопрос с его стороны: «зачем ему это нужно?» Дафна задала встречный:

– Ты разве не хочешь посмотреть на эту дуэль?

По лицо Малфоя было видно что хочет, очень, даже мечтает. Похоже он уже в красках представлял унижения младшего Уизли. На том и порешили. Дальше я отвёл их в тот самый класс, где находился лифт в кабинет Салазара Слизерина, благо он был недалеко. И мы начали развлекаться, Драко получил хорошее домашнее образование и по праву считался одним из лучших учеников на потоке, к тому-же дома его научили не только бытовым чарам но и парочке «боевых» заклинаний. Кстати сказать, класс в котором мы занимались тоже был зачарован, на нём висели чары незаметности, рассеивания внимания и отвода глаз, причём они были так хорошо спрятаны, что случайно заметить их даже при наличии магического зрения было практически невозможно.

До одиннадцати мы с наслаждением перебрасывались простенькими заклинаниями, под восхищёнными взглядами Невилла и Гермионы, а так-же одобрительным Дафны, и наконец когда пришло время отправились в точку рандеву.

Вероятно Рон надеялся, что раз я вырос среди маглов то не имею не малейшего представления о магических дуэлях. Но увы, практически первое что я сделал попав в библиотеку Хогвартса, это проштудировал информацию о правилах магических дуэлей, ведь знание законов сильно упрощает уход от ответственности в случаи их нарушений, да и вообще…

В общем оказалось, что это именно Рон имеет весьма посредственное представление о дуэльном кодексе. Причем все его промахи весьма едко комментировались фирменным слышимым за километр шёпотом Дафны и редкими вставками со стороны Драко.

Когда же дело дошло собственно до битвы, выяснилось, что Рон не умеет вообще ничего. Пару раз, в самом начале, выбив ему палочку и позволяя снова её поднять, я полностью перестал обращать на неё внимание. Я даже условно боевые чары не использовал, просто левитируя Рона по принципу «ЁЁ» от пола до потолка и от потолка к полу, каждый раз останавливая в каких то сантиметрах от поверхности. Он орал и матерился, но ничего сделать не мог, когда же оскорблениям начала подвергаться женская часть нашей компании, Рон словил Силенцио и продолжил выполнять свою роль в молчании. Драко хохотал до слёз, только гордость потомственного аристократа позволила ему оставаться на ногах и то только чудом.

Избиение продолжалось минут пять, большего Рон выдержать не мог, да и я же не зверь. Отпустил его на пол и вручил позеленевшую тушку Симусу, который надо сказать хохотал над мучениями приятеля, едва ли не больше чем Малфой.

Но только мы подумали о возвращении в гостиную, как громом раздались характерные шаркающие шаги.

– Принюхайся-ка хорошенько, моя милая, они где-то здесь, – Это был голос Филча, обращавшегося к миссис Норрис. – наверное, прячутся.

Я посмотрел на своих спутников, чтобы привлечь их внимание. «Сюда!» – беззвучно произнес я, тщательно артикулируя, и мы начали красться по длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. Позади отчетливо слышались шаги Филча. И тут Симус внезапно испуганно пискнул и ринулся бежать, в сторону ближайшего ответвления коридора, волоча за собой всё ещё бледного Рона.

Как и следовало ожидать, убежать далеко Симусу не удалось. Он споткнулся, судорожно ухватился за бегущего за ним Рона. Оба упали, врезавшись в стоявшего на невысоком постаменте рыцаря в латах. Поднятого ими грохота и звона было вполне достаточно, чтобы разбудить весь замок.

– Бежим! – Тихо, но от того не менее веско скомандовал я и мы впятером, что есть сил рванули прямо по галерее, не оглядываясь назад и не зная, преследует ли нас Филч, или он рванул за Роном и Симусом.

Мы влетели в раскрытую дверь, чудом не разбившись о дверной косяк, свернули направо, пробежали по коридору, а затем прыжками преодолели следующий коридор. Я, как самый спокойный и рассудительный из всех, бежал первым. Мы проскочили сквозь гобелен и оказались в потайном проходе. Пробежали по нему до конца и остановились около кабинета, в котором проходили уроки по заклинаниям. Нам каким-то образом удалось преодолеть прямо-таки огромное расстояние, комната, выбранная для дуэли, была очень далеко отсюда.

– Думаю, мы оторвались. – С трудом выговорил я, переводя дыхание и прислонился разгоряченным телом к холодной стене, вытирая рукавом мантии вспотевший лоб. Стоявший рядом Невилл согнулся пополам, тяжело сопя и что-то бормоча себе под нос.

– Я… тебе… говорила, – Выдохнула Гермиона, держась обеими руками за грудь. – Я… тебе… говорила.

– Да, ты у меня вообще самая хорошая и умная, а я дурак. Простишь? -И я сделал самое виноватое лицо на какое был способен.

– Нам надо вернуться в свои гостиные. – Произнес Драко. – И как можно быстрее.

Было видно что Гермиона не очень то удовлетворилась моим раскаянием и была бы не против продолжить воспитательную работу, но на слова Малфоя всё-таки кивнула.

Не успели мы сделать и десяти шагов, как услышали, что кто-то поворачивает дверную ручку, и из ближнего к нам кабинета выплыл Пивз. Не давая ему ни секунды времени, я рванулся вперёд и мёртвой хваткой вцепился ему в шею, второй рукой закрывая рот.

– Только пикни, испепелю! Если понял моргни два раза.

Пивз старательно заморгал.

– Сейчас я тебя отпущу и ты пойдёшь в другой конец замка подальше от гостиных Гриффиндора и Слизерина, понял? Моргни.

Привз моргнул.

– Хорошо, когда добирёшься ори во всю глотку что видел нарушителей, когда появится Филч, свободен, но о нас ни слова! Всё понял?! -С угрозой уточнил я.

Пивз старательно заморгал и закивал показывая, что он самое понятливое и исполнительно существо во вселенной. В этот момент мы опять услышали шаркающие шаги.

– Всё пошёл! и только попробуй что нибудь выкинуть!

Получив свободу Пивз, не произнося ни звука, припустил в указанном мной направлении. А мы пригнувшись побежали дальше по коридору, но добежав до конца уткнулись в запертую дверь. Гермиона на этот раз была первой и не долго думая вытащила палочку, и прошептала «Алохомора!» Указывая на замок. Замок заскрежетал, дверь распахнулась, и мы быстро скользнули внутрь, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней, чтобы слышать, что происходит в коридоре.

Пока все отчаянно вслушивались в происходящее по ту сторону дубовых досок, я любовался, похрапывающим, трёхголовым псом. Собачка была хороша… хотя и не дотягивала до Хессешша, мой фамилиар выглядит как-то солидней. Но вот он начал просыпаться, рядом сдавлено булькнул Невилл, потом послышались приглушённые вздохи со стороны Герми и Дафны и совсем-совсем тихое ругательство Драко.

Собак встал, заполнив собой весь коридор от пола до потолка. Три головы, три пары вращающихся безумных глаз, три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с желтыми клыками, из которых веревками свисала слюна. Пока пес сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к нам, уставившись на нас всеми шестью глазами.

Я почувствовал как Герми и Дафна дрожа прижались к моей спине. Я медленно поднял руку и снял очки, одновременно приводя глаза в естественное состояние, а потом добавил в них толику силы глаз василиска. Мои зрачки вытянулись, став в точности такими как у змеи. Помнится как-то в самом начале своего пути по Торилу, я порадовался что в моих глазах осталось хоть что-то человеческое, а именно круглый зрачок, вот похоже и его время уже пришло.

Пес замер, завороженно глядя мне в глаза, я не стремился его убить или парализовать, просто старался успокоить и за одно давал понять, что он мне не противник. Спустя несколько секунд мы разорвали контакт, я приведя глаза в «спящее» состояние надел очки, а Пушок, чьего имени я пока знать не должен, опустился на пол и фыркнув сразу тремя носами закрыл глаза.

Выведя впавших в ступор однокурсников за дверь, я аккуратно её запер и начал приводить в чувство своих спутников.

– Это… это запретный коридор на третьем этаже. – Дрожа всем телом произнесла Гермиона.

– Теперь я понимаю, почему школьникам категорически запрещалось входить в этот коридор. – Пробормотал Драко.

– Ладно, похоже Филч уже ушёл, так что нам надо возвращаться в свои гостиные. – Сказал я, обнимая одной рукой всё ещё дрожащую Гермиону.

Все молча кивнули, а Дафна глянув на уткнувшуюся мне в плечо Гермиону пристроилась с другого боку. Драко и Невилл тактично сделали вид что ничего не заметили. Когда мы дошли до развилки, между направлениями в Гриффиндорскую башню и подземелья Слизерина, Герми была награждена завистливым взглядом Дафны, последняя с некоторым сомнением, но всё-таки отпустила меня и направилась в свою гостиную. Скомкано попрощавшись мы тоже поспешили к себе.

– Где вы были? – Строго спросила Полная дама глядя на нас со своего портрета.

– Неважно. Пароль: свиной пятачок. – Ответил я.

Портрет отъехал в сторону, и мы пробрались сквозь дыру в стене в Общую гостиную и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого. Садясь в кресло, я не долго думая, усадил Гермиону к себе на колени, она похоже этого даже не заметила.

Первой, спустя довольно долгое время, заговорила Гермиона:

– Вы видели, на чем этот пес стоял? -Тихо спросила она.

– Что? – Не понял Невилл.

– На люке. – Ответил я.

– Да, похоже он что-то охраняет. – Так-же тихо произнесла Гермиона.

Помолчали.

Наконец Герми вспомнила где находится и залилась краской, всё это время я рассеянно перебирал её волосы, спустя пару минут на протяжении которых она отчаянно смущалась, Герми почти прошептала:

– Я пойду к себе.

Гермиона опять никак не могла уснуть. Перед глазами до сих пор стояла эта страшная картина: Огромный трёхголовый пёс, три открытых слюнявых рта с желтыми клыками, стекающая их них вязкая слюна и три пары горящих злобой глаз. А главное Гарри, стоящий прямо перед этим монстром. Никогда ещё Гермионе не приходилось испытывать ничего подобного, ей было страшно, так страшно как никогда в жизни, но не за себя, а за человека закрывающего её своей спиной. Почему-то в тот момент показалось что во всём мире нет более безопасного места, чем прямо за спиной Гарри, она сама не заметила как прижалась к нему, а через мгновение почувствовала рядом с собой Дафну. Они обе дрожали всем телом, прижимаясь друг к другу и Гарри, а Гарри не дрожал. От него исходило какое-то странное спокойствие и… любопытство? В тот момент Гермиона поняла что Гарри не боится, совсем, ни малейшей капли страха или волнения, полная и абсолютная уверенность в своих силах.

А потом он снял очки.

Гермиона не видела его глаз, но силу, которая поднялась в нём в тот момент, почувствовала. Это… это было что-то невообразимое, что невозможно описать словами. Тёмное, мрачное, холодное как родниковая вода и в то-же время пылающее сильнее любого пламени, но не злое. Опасное да, но не для неё, Гермиона почему-то была уверена что эта сила не причинит ей вреда, даже наоборот, эта иррациональная уверенность пугала и… и… была приятной?

Вокруг Гарри было столько тайн, недавно он признался что является наследником Слизерина, поначалу Гермиона решила что это шутка, но теперь… теперь она была склонна поверить в это.

'А эта Дафна? Да она же с Гарри почти не знакома, подумаешь сидит рядом в библиотеке и почему он выбрал её своим секундантом? И что это ещё за взгляды она не него бросает!?' Потом Гермиона вспомнила, как они вместе прижимались к спине Гарри, а потом он, обнимая, вёл их от того проклятого коридора. Почему-то ревновать к Дафне не получалось, хотя она очень старалась вызвать это чувство. 'Вот и ещё одна странность связанная с Гарри'

Гермиона зевнула, повернулась на другой бок и закрыла глаза.

 

Глава 9

Рона и Симуса всё-таки поймали, причём по иронии судьбы в результате действий Пивза, им не повезло выбраться именно в ту часть замка куда я направил полтергейста, естественно он их нашёл и честно выполняя мои указания, оторвался на них по полной. Если бы не Пивз, то Рон с Симусом спокойно добрались бы до факультетской башни, так как Филч выбрал в качестве объекта погони самую многочисленную группу, то-есть нас. Но всё произошло так как произошло, ну и естественно эти двое сразу сдали нас со всеми потрохами. Филч было обрадовался, но увы и ах, два слова против пяти, очевидная арифметика, тем более что никаких доказательств против нас у него не было.

В результате Рон с Симусом получили две недели отработок, под присмотром и непосредственным контролем, доброго дядюшки Филча, а так-же всеобщее презрение, как стукачи.

Во время завтрака в Большом зале, Драко с явным наслаждением разглядывал лицо Рона, и он был не одинок, похоже уже весь Слизерин знал о его ночном унижении.

А после окончания занятий меня пригласил к себе Флитвик. Его комната явно несла на себе отпечаток личности профессора. Все предметы были под стать его росту, хотя нашлись и стулья для гостей нормальных размеров. Полки были заполнены разнообразными артефактами и конечно книгами, а какие на комнате висели защитные чары ммм… ясно почему в своё время Флитвик считался лучшим дуэлянтом Британии.

– Присядьте, Гарри.

Я сел с интересом разглядывая профессора. Наставник Чар был далеко не так прост, как хотел казаться, более того, глядя на его ауру можно было с уверенностью утверждать, что он по меньшей мере не уступает Дамблдору в силе, а то и превосходит.

– Я хорошо знал вашу мать и был по сути ее наставником, она была моей аспиранткой по Чарам. У нее был блестящий ум. Признаюсь, я с нетерпением ждал, когда начну учить вас. И вот вы появились в школе, и я с ужасом понял как же я вас недооценивал. Вы не проучились и месяца, а уже умудряетесь творить такое, что я могу только руками разводить. Другие профессора тоже отмечают ваш невероятный потенциал, думаю не ошибусь если скажу что вы уже освоили невербальные чары?

Я кивнул.

– Угу, так вот, я наблюдал за вами с тех пор, как вы приехали в школу. И знаете к какому выводу я пришёл? Даже не смотря на всё то что вы показываете, скрываете вы гораздо больше! Причём делаете это вполне осознанно. Когда я понял, что происходит, я не стал никому ничего говорить, да и кто бы мне поверил? Одиннадцатилетний мальчик, способный заткнуть за пояс половину аврората.

Лицо Флитвика просто лучилось весельем.

– Так почему же вы сохранили мой секрет?

Флитвик вздохнул и пожал плечами.

– Вы должны отдавать себе отчет в том, что Альбус терпит меня только потому, что я заслуженный мастер дуэлей и хороший специалист по чарам. Ну, еще и за мои связи в «Гринготтсе». Министерство, даже если захочет, не может меня уволить, так как это приведет к неизбежным проблемам с гоблинами: я здесь достаточно давно, чтобы занимать должность пожизненно. Кстати вы уже заметили что нибудь странное, вокруг себя?

– Если вы имеете в виду тот спектакль с письмами, который мне устроил директор и попытки промывания мозгов, то да.

– Спектакль с письмами? Ничего не слышал, расскажите по подробнее.

– Ну всё начиналось с прихода письма на котором стоял адрес: Гарри Поттеру бла, бла, бла Чулан под лестницей, не знаю чем нужно думать что бы написать такое, сразу же становиться понятно, что за мной следят, причём давно и при этом ничего не делают, а значит поощряют жестокое обращение с ребёнком. Но это только начало. Потом в течении недели, каждый день приходило всё увеличивающееся количество писем, которые старательно уничтожались моими родственничками. Дальше появился Хагрид, ничего против него не имею, более того он мне даже нравиться, но мне кажется странным, посылать лесничего проводить просветительскую работу с новым студентом. При том что дипломатия, не входит в число многочисленных достоинств Хагрида. Думаю не стоит упоминать, что письма отправляются совами, только детям чистокровных или смешанных семей, а к обретённым, простите профессор мне не нравится слово «маглорожденный», ничего не знающем о мире магии, должен приходить кто-то из профессоров Хогвартса или работник Министерства и вдумчиво и профессионально объяснять ситуацию. Но тем не менее, ко мне прибыл Хагрид, через неделю после прихода первого письма. Хагрид осчастливил меня сообщением, что я фактически кровный враг трети магического мира Англии, что о спокойной жизни я не могу даже мечтать и что за всё это я должен быть благодарен некоему Альбусу Дамблдору. Дальнейший день был посвящён пропаганде, которая лилась из Хагрида как из рога изобилия. Выходило так: Альбус Дамблдор есть истина в последней инстанции, великий, могучий, мудрый и всепрощающий, прямо господь бог. В Министерстве магии служат одни идиоты, а самый главный это министерство возглавляет и как-бы опять же, не великий Альбус Дамблдор, всё бы давно рухнуло и рассыпалось. Мне же лежит путь на факультет Гриффиндор и этот путь единственно правильный, про другие факультеты, и в особенности Слизерин, я не должен даже думать. Потом Хагрид очень своевременно «забыл» сообщить мне, как попасть на платформу девять и три четверти, а на самой платформе меня поджидало семейство Уизли. Которое полтора часа топталось возле перегородки, периодически выкрикивая на весь вокзал фразы вроде: «Опять собралась толпа маглов!» и «Какой номер платформы? – Девять и три четверти!». Ну в общем это самые заметные события, хотя в школе их тоже хватало.

Флитвик был сражён. Нет даже не так. Он был уничтожен! Маленький профессор героически терпел на протяжении всего рассказа, но сейчас он был полностью потерян для общества. Он ржал так, что я испугался за его душевное равновесие. Катаясь по полу и сшибая стулья, он уже даже не сипел, он икал и хрюкал. Не в состоянии вымолвить ни одного членораздельного слова.

Истерика профессора длилась минут десять, после чего тяжело отдышавшись он наконец смог говорить.

– Я думаю, что вас распределили не на тот факультет, мистер Поттер, вы должны, нет, вы просто обязаны были учиться на Слизерине! Ну или Рэйвенкло. Но никак не в Гриффиндоре! Как вы вообще туда попали?

– Попросил. Тем более меня слишком настойчиво толкали именно в Гриффиндор, а я не мог предположить чем для меня может закончится попадание в другие факультеты.

– Точно Слизерин. – Улыбнулся профессор.

– И что теперь профессор?

– Пока ничего. – С очередной улыбкой сказал Флитвик. – Я уверен, что больше никто из учителей не догадался. Как собственно и сам директор. Так что ваш секрет пока надежно скрыт. А причина, по которой я попросил вас зайти, проста. Я хочу предложить вам стать моим учеником, надеюсь вы не откажитесь учиться у заслуженного мастера дуэлей? И не такого уж плохого специалиста по чарам? Тем более, как мне кажется, вам будут не бесполезны мои связи в Гринготтсе, я почему-то уверен, что вы не станете оставлять ситуацию в её нынешнем виде.

– Даже в мыслях не было такой глупости. Я с удовольствием принимаю ваше предложение.

– Отлично, Гарри, а теперь расскажите мне, как вы модернизировали левитирующие чары?

Флитвик оказался умнейшим человеком, ну не совсем человеком, но безусловно умнейшим. Проговорили мы три с лишним часа, профессор пообещал поспособствовать посещению Гринготтса, после недолгих обсуждений мы пришли к выводу что лучшим вариантом будет использовать портключ. Потом обсудили расписание будущих частных занятий и я сообщил что хотел бы дополнительно обучить несколько своих друзей. Флитвик безошибочно угадал всех четверых кандидатов и согласился помочь, но так же настоял на дополнительных личных уроках, один на один.

– Ваш уровень уже сейчас значительно выше чем у ваших друзей, так что вам нужна индивидуальная программа.

Я не возражал. Посещение Гринготтса было предварительно назначено на двадцать первое число, за оставшееся время профессор обещал обеспечить всю возможную секретность, а так же подготовку в самом банке. Расстались мы полностью довольные друг другом.

На следующей неделе, девятнадцатого сентября в четверг, Гермиона проснулась в приподнятом настроении. Сегодня ей исполнилось двенадцать лет, и она чувствовала себя ужасно взрослой. Правда, было немного грустно впервые встречать День рождения без родителей. Впрочем, для нее это будет самый обычный день. Девочка не привыкла, что ее праздник интересует еще кого-нибудь, кроме мамы и папы. Она откинула полог кровати, и ее глаза удивлённо расширились, на ее тумбочке стояла ваза, полная цветов, ужасно красивый букет, центром которого были, просто огромные, белые лилии. Еще не веря себе, девочка понюхала их, цветы явно пахли свежестью, и не были плодом ее воображения. А рядом с тумбочкой лежал свёрток, завёрнутый в праздничную фольгу, серебристо чёрного цвета. Поверх свёртка лежала записка.

Дрожащими руками Гермиона поднесла записку к лицу и вчиталась в строчки.

С Днем рождения тебя, Герми.

Прости, я не могу подарить тебе школьную библиотеку, ну… по крайней мере не в этом году.

Но смею надеяться что, этот маленький подарок тебе тоже понравится.

P.S. Не планируй ничего на июль.

P.P.S. Записку сожги! Спрячь! Или отдай Невиллу он потеряет так, что никто не найдёт! Шутка :-)

По мере чтения на лице Гермионы расползалась улыбка, подписи не было но автор и так был очевиден.

В свёртке обнаружилась элегантная сумочка из чёрной кожи, а в ещё одной маленькой записке пояснялось, что она «безразмерная» со стократным увеличением внутреннего объёма. И что внутри Гермиону ждёт ещё один подарок. Им оказалась книга по Чарам авторства Ровены Рэйвенкло. Если бы Гермиона в этот момент не сидела на кровати, то наверняка бы упала, книга была не просто редкой, а уникальной, настоящая литературная реликвия! Где Гарри её только нашёл?! А главное, почему так просто подарил ей!?

Девочка перевела взгляд на цветы, потом на сумочку и книгу, в глазах защипало.

Я как обычно, спокойно сидел в гостиной и читал книгу по рунам, было ещё слишком рано и весь факультет спал. Вдруг, со стороны женской спальни, послышались быстрые шаги и уже в следующее мгновение меня атаковал вихрь каштановых волос, с явным намерением задушить, попутно видимо намереваясь переломать кости.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо…

– Герми, прости! Я больше не буду! Пощади! Я не знал что ты не любишь кожу и лилии! – Сдавлено пропищал я.

– Спаси… а? Что? Ой! Извини.

Гермиона сделала шаг назад и потупившись густо покраснела. Я поправил съехавшие очки, закрыл книгу, предварительно разгладив смятые страницы, и отложил её на тумбочку. После чего возрившись на Гермиону с улыбкой вопросил:

– Понравилось?

Та просияла и часто, часто закивала. Похоже у неё даже слов не находилось, чтобы выразить весь свой восторг. Я довольно улыбнулся и быстрым движением привлёк её к себе, и усадил на колени.

– Значит так, солнышко. За букет скажешь спасибо Невиллу, это он его составлял, я только заказал цветы, за сумочку благодари Дафну, сам я ничего не понимаю в женской моде, ну, а про книгу никому не говори, узнают отберут и мне придётся лишить Хогвартс кого-то из профессоров. Ясно котёнок?

Кивок зардевшейся Гермионы.

– Ну раз всё ясно… – Я загадочно улыбнулся. – То у меня для тебя ещё один сюрприз. Со следующей недели, у нас, начинаются индивидуальные занятия с профессором Флитвиком. Если ты конечно не против. – И я лукаво улыбнулся.

– Конечно нет, то-есть да, то-есть я не против! – Герми смутилась но тут же взяла себя в руки. – Расскажи как? Как ты смог всё это сделать? Ты ведь даже из школы не выходил!

– Что именно тебя интересует?

– Всё! Как ты смог достать сумочку, откуда взял в школе все эти цветы и самое главное, откуда ТАКАЯ книга?

– Про книгу я расскажу…. потооом… – Растягивая буквы произнёс я. – Цветы были заказаны по почте, а сумочка сделана и зачарована на заказ, у мадам Малкин и тоже доставлена почтой.

– А почему про книгу не расскажешь?

– Расскажу… потооом… ай. – Гермиона ткнула меня локтем в живот. – Герми не дерись, я хороший, иногда… после того как поем, ай! Ну не дерись, я всё расскажу! Честно! Но потом, это сюрприз, не хочу портить тебе впечатление.

– Хорошо, но обязательно всё расскажи!

– Эх, вот так сделаешь хорошее дело, а тебя сразу шантажировать… Правильно Драко говорил, все добрые дела наказуемы!

И я сделал самую обиженную физиономию на которую был способен, только слезу не пустил. Гермиона сразу покраснела и начала извинятся, я поломался для приличия, но в конце концов простил.

Невилл с Дафной тоже обрадовались индивидуальным урокам, как и Драко, он конечно поломался, ибо имидж, но обещался не пропускать. После окончания уроков мы отправились к озеру, Драко прийти отказался, отписавшись, что он всей душой за и вообще, но прийти не может, ибо по статусу не положено, официальная позиция семьи и всё такое. Но подарок прислал, вернее передал через Дафну, она конечно тоже чистокровная, но плевать хотела на общественное мнение, так что присутствовала.

На берегу я картинно прищёлкнул пальцами, едва слышно называя по имени сообщника домовика. И перед нами материализовалась скатерть со всякими вкусностями и праздничным тортом с горящими свечками, куда уж без них. Все ахнули, да я конспиратор, никому ничего не рассказал. С минуту я любовался удивлёнными лицами, но идиллию нарушил тихий, фирменный шёпот Дафны, предложившей устроить допрос с пристрастием. Пришлось сознаваться. Потом был праздник, Дафна вручила Гермионе подарок Малфоя, книгу по углублённому зельеварению. И весь вечер бросала на меня вдумчивые взгляды, похоже на её день рождения мне придётся расстараться ещё больше, благо он будет летом. Гермиона сияла. В общем день удался.

Я сидел на кровати полностью одетый и собранный, и отсчитывал время, ровно в десять часов порт-ключ в виде гусиного пера который я сжимал в руке должен был сработать. Наконец стрелка наручных часов показала десять и я ощутил резкий рывок в области живота, вывалился я в тёмной комнате, где меня уже ждал знакомый гоблин.

– Рад видеть вас, мистер Поттер. Осложнений не возникло?

– Нет всё в порядке, благодарю вас Крюкохват. Вы уже всё подготовили?

– Да сэр, отчет, всему имуществу и финансам Поттеров, а также информация о Темном лорде, Альбусе Дамблдоре и Корнелиусе Фадже. Пройдёмте в мой кабинет все документы там.

– Что вы можете сказать прямо сейчас?

– Двадцать миллионов галеонов на счетах Поттеров, тот сейф, которым вы пользовались ранее, не является родовым, это наследство исключительно ваших родителей. Кроме этого библиотека вашей семьи, когда начались гонения, на некоторые виды магии, многие древние рода предпочли оставить большую часть своих библиотек у нас. А так же вам принадлежат десяток особняков разных размеров, в основном разная мелочь, предназначенная для отдыха семейства в экзотических уголках планеты, но один стоят отдельного внимания. А именно Поттер-мэнор, ваш дед Битэн Поттер лешил вашего отца права быть главной рода и тем самым закрыл ему доступ к большей части родового наследства и поместьям. Но вас этих прав никто не лишал, так что всё это принадлежит вам.

Вот так. А Гаррик о своём богатстве, кажется, так и не узнал. Дааа…

Пройдя несколько коридоров Гринготтса, мы вошли в небольшой кабинет, где я получил несколько папок документов. Первым делом я ознакомился с финансовым отчётом.

– Хм, Значит у меня есть опекун? И кто же это?

– Альбус Дамблдор, конечно же. После смерти ваших родителей и ареста Сириуса Блэка, он сам назначил себя вашим опекуном.

– Вот как? А ну да, он же у нас глава Визенгамота. Кстати, а кто этот Сириус Блэк?

– Насколько мне известно, ваш крёстный отец.

– И где он сейчас?

– В Азкабане, по обвинению в соучастии в убийстве ваших родителей и в том, что он пожиратель смерти.

– Забавно. Не могли бы вы, найти мне информацию по этому Сириусу Блэку, желательно включающую материалы по его делу.

– Конечно сэр, только должен предупредить это будет дороже, все материалы дела засекречены.

– Разумеется. Кстати, поправьте меня если я ошибаюсь, но насколько я помню, в случае если в магическом роду остался единственный наследник, то он может вступить в права главы рода, до достижения совершеннолетия.

– Да вы совершенно правы, в магическом плане вы можете стать главой рода, однако юридическая система министерства всё равно будет считать вас несовершеннолетним.

– Юридическая система министерства имеет значение для гоблинов Гринготтса?

– Конечно нет! О чём вы говорите?! Мы придерживаемся только тех законов, которые не нарушают древние магические традиции. Прикажите принести документы и родовые перстни? Должен заметить, что вы имеете права на главенство сразу в двух родах, Поттер и Гриффиндор, но если наследие Поттерам не подлежит сомнению, то наследие Гриффиндору необходимо подтвердить.

– Как происходить процесс подтверждения?

– Очень просто, достаточно надеть перстень главы рода, и если магия вас признает, вы автоматически становитесь главой рода. И так, мне принести перстни?

– Да. – После минутного размышления решил я. – Но только один. Перстень главы рода Слизерин.

Гоблин вылупился на меня открыв рот.

– Но сэр, вы не принадлежите к ветви Слизерина, его кольцо вас не признает.

– Позволим это решать магии.

– Ну что ж, хорошо, сейчас я его принесу, однако должен предупредить, если перстень вас не признает это будет очень больно.

Я кивнул.

Через десять минут в кабинет вошли двое, Крюкохват сопровождал ещё одного гоблина, тот был явно старше и куда выше в иерархии.

– Лорд Поттер, меня зовут Рагнок, я директор банка Гринготтс. – Представился он.

– Приветствую вас Рагнок, однако разве я уже стал лордом?

– Официально нет, но фактически да, сразу после смерти ваших родителей. У меня с собой родовой перстень Слизерина, вы ещё не передумали?

– Нет сэр, я не передумал.

Гоблин молча протянул мне шкатулку чёрного дерева. Внутри лежал массивный серебряный перстень, на зелёном малахитовом фоне свила кольца серебряная змея. Я медленно достал перстень и под очень внимательным взглядом двух гоблинов, спокойно надел его на безымянный палец левой руки. От перстня по телу пробежала прохладная волна магии и в следующий момент он уменьшился подстраиваясь под размер моих пальцев.

– Отлично, Вы были признаны. – Медленно протянул Рагнок. – Прошу меня простить, сейчас принесут соответствующие документы. – Крюкохват вылетел из кабинета ещё до того как Рагнок к нему повернулся.

– Должен вас поздравить Лорд Поттер, или вернее Лорд Слизерин. Признаться я не ожидал ничего подобного, но скажите, почему вы отказались вступать в наследование двум другим родам?

– Потому, что к магии Слизерина, у Альбуса Дамблдора нет никакого доступа, а стань я Лордом Поттером-Гриффиндором, директор это обнаружит уже через неделю, если не раньше.

Гоблин кивнул. Действительно поняв ситуацию.

– У вас будут ещё какие-то пожелания?

– Да, отчет, всему имуществу и финансам, перешедшим ко мне от Слизерина. И ещё я бы хотел найти хорошего адвоката.

– По поводу финансов Слизерина вынужден вас разочаровать, большая часть состояния была утрачена несколько веков назад родом Гонтов, последних прямых наследников Слизерина. Так что у вас в распоряжении только личный сейф Салазара Слизерина, к которому имеет доступ только глава рода. Сейф не открывался уже больше семи веков, так как кольцо отказывалось кого-то признавать. Вдобавок, к вам перешли ряд земель и несколько уцелевших поместий, но в каком они сейчас состоянии я сказать не берусь. А по поводу адвоката, не беспокойтесь, я найду вам лучшего.

Дверь распахнулась и на пороге появился Крюкохват, удерживая в руках довольно увесистую папку с документами.

– Отлично. – Обрадовался Рагнок. – Лорд Слизерин, прошу вас, поставьте оттиски вот здесь, просто приложите перстень к бумаге. Спасибо.

– Господин Рагнок, я правильно понял что это перстень не просто символ власти, а нечто большее?

– Перстень, это именной, многоцелевой порт-ключ. С его помощью Вы можете перемещаться в любое известное вам место, так же перстень может стать невидимым по вашему желанию.

– Великолепно.

– Лорд, хочу заметить ещё одну деталь. В Поттер-мэнор, о котором я вам говорил, вы сможете попасть только будучи главой рода Поттер. – Заметил Крюкохват.

– И ещё одно. – Тут же вставил Рагнок. – Так как вы первым надели кольцо Слизерина, то тем самым подтвердили его старшинство. В результате, если теперь вы наденете перстень Поттеров, то род Поттер будет автоматически поглощён родом Слизерин. Поскольку хоть он и является прямым потомком рода Перевеллов, но сам по себе, куда моложе рода Слизерин. Причём род Слизерин связан с более старшей ветвью Перевеллов.

Я задумался.

– В чём заключается процесс поглощения и чем мне это грозит?

– Всё очень просто. Когда вы наденете родовой перстень Поттеров, он сольётся с перстнем Слизерина, а родовые гербовые рисунки совместятся, образуя новый. Так же магии двух родов объединяться и это избавит вас от опасности, что кто-то, посторонний, сможет отследить появление Лорда Поттера. Увы с родом Гриффиндор, такая операция не пройдёт.

– Понятно. В таком случае я хотел бы получить кольцо своего рода.

– Оно уже здесь сэр. – Рагнок достал откуда-то их за спины ещё одну коробочку, на этот раз светлого дерева.

Я достал из неё массивный золотой перстень с изображением короны, любопытно, вот как оказывается выглядит герб Поттеров.

– Уважаемый Рагнок, я не силен в геральдике, но меня несколько смущает корона…

– А это что-то, связанное с подвигами ваших далеких предков, корону на герб присваивали за большие услуги королевской чете. Преимуществ практически никаких, зато престижно, и налогов меньше.

– Ясно, благодарю. – И я надел золотой перстень поверх серебряного, кольца при соприкосновении слились в одно, а по телу, от них, пробежала волна тепла. Получившийся перстень был темнее Слизеринского, на малахитовом фоне появились вкраплены золота, а серебряный змей почернел, при этом изменив своё положение, над головой змея появилась трёхзубая серебряная корона.

– Восхитительно Лорд Поттер, я искренне счастлив что финансы вашей семьи теперь вновь, в полном объёме, будут участвовать в работе банка, можете не сомневаться, в скорости, ваше состояние значительно возрастёт.

– Рад слышать. Ещё я бы хотел, что бы вы начали анонимно скупать акции Ежедневного Пророка и других информационных агентств, с этим не нужно спешить, но лет через пять, я бы уже хотел иметь возможность активно влиять на средства массовой информации.

– Это будет не сложно.

– Отлично. Ну что ж, пожалуй мне пора возвращаться, остальные документы я просмотрю уже в Хогвартсе, естественно никто не должен знать о моём визите.

– Надеюсь в Хогвартсе у вас место для безопасного хранения этих материалов?

– Да, такое место есть.

– В таком случае, не смею вас задерживать. Вернуться назад вы можете использовав кольцо, как и вновь посетить нас.

Я кивнул и влил каплю магии в перстень, в следующий момент я уже был в кабинете Салазара, внутри Тайной комнаты.

Сложив папки с документами на письменный стол, я вышел в зал, где как раз сейчас лежал Хессешш. Атмосфера в зале сильно изменилась, исчезла капающая вода и лужи, воздух стал более сухим и тёплым, а главное был убран весь накопившийся за тысячелетие мусор.

– Как прошшла всстречща?

– Удачно, даже очень. Благодаря Флитвику удалось заранее утрясти большинство формальностей. Так что я теперь вполне официально Лорд Слизерин, кстати тебе известно что его родовой перстень за последние семьсот лет никого не принимал?

– Конешшно, Салазар был не дурак, чштобы стать его приемником нужжно ссперва быть принятым мной и ссуметь попассть в кабинет. Только тогда, магия рода примет претендента.

– Я почему-то так и думал. Знаешь, чем больше я о нём узнаю, тем больше уважаю.

– Не боишшся, чшто эти коротышшки тебя продадут-сс?

– Эти? Нет. Пусть они и называют себя гоблинами, и выглядят в общем-то на них похоже, но с настоящими гоблинами у них столько же общего, как у меня со львом.

– Ты носсишш его иззображжение на груди.

– Вот и они носят название, не более. Пусть называются хоть плюшивыми медвежатами, если хотят, суть от этого не изменится. Нарушить собственное слово, они могут только в случае, если его выполнение опозорит клан, честь для них значит гораздо больше чем золото, хотя очень многие люди, ошибочно, думают иначе.

– Ты ужже имел дело с ними раньшше?

– Не совсем с ними, но да встречался. Правда в том мире некто очень могущественный на протяжении многих тысячелетий, кропотливо и планомерно отравлял их души, но даже в этих условиях честь для них оставалась самой большой ценностью.

– Хххмм… чшто теперь будешшь делать-сс?

– Пока есть время, прочитаю биографию нашего дорогого и горячо любимого директора, а за одно и жизнеописание Волди. Потом буду думать.

– Хорошшо, только потом расскажешш, мне тожже интересно чщем занимался тот парень, чшто спускался ссюда перед тобой.

– Договорились.

В следующую ночь, сидя уже в своём кабинете и на своём кресле, я крутил в руках диадему Ровены Рэйвенкло, пришлось потратить почти три часа на поиски в Выручай комнате, увы она так фонит магией, что магическое зрение бесполезно.

Хоркруст вызывал у меня глубокую печаль. Нет, ну это же надо так изуродовать собственную душу?! Как он вообще жив остался? Непонятно. Душа разделена грубейшим образом, просто мороз по коже, это даже не варварство и дикость, это хуже! У меня и то лучше получалось, когда я только начинал эксперименты с душой, и не просто лучше, а на порядок! Это как минимум! Интересно, кто его вообще надоумил создавать хоркруст? Такие идеи, сами по себе, в голову не приходят, а уж знания по их осуществлению тем более.

Поначалу я думал, что хоркруст сродни филактерии, но на практике оказалось, что всё совсем не так. Хоркруст просто какая-то кустарная подделка, причём автор имел весьма скудное представление о том, что он подделывает. Да ещё так часто делить душу… не позволяя ей хоть немного восстановиться… Да он должен был сдохнуть или в лучшем случае свихнуться, уже на третьем делении. Однако безумие начало его охватывать только к концу войны. Судя по тем материалам, что собрали гоблины, Волди был далеко не так плох, как его малюют. Английские газеты конечно воняли и поливали его такой грязью, что не на каждой помойке найти можно, ему приписывали ответственность за все беды в мире, а его собственные деяния раздували в десятки раз. Зарубежная пресса была куда более объективной, вдобавок, мне удалось найти три случая явной подставы, когда под Пожирателей кто-то работал, причём не очень качественно, и все три случая отличались особой жестокостью. Всё это в общем понятно и даже ожидаемо, но вот как Волди с такой покалеченной душой, дотянул до середины войны и только потом начал скатываться в безумие, я понять не могу. Конечно многое можно списать на железную волю и мастерство в магии разума, но речь то идёт не о порывах, которые нужно сдерживать, а о изменении восприятия и мышления.

Ну вот и что мне с ним делать? Есть жалко, мужик более чем достоин уважения. Однако данный хоркруст, в плане налаживания контакта и вызова старшего сознания, бесполезен. В нём нет и намёка на слепок личности, вот тоже странно, столько лет пролежать чуть ли не в самом намагиченном месте в Хогвартсе, и при этом не воплотиться. Что же мне с ним делать? Диадема очень уж хороша, пожалуй имеет смысл подарить Гермионе… года через три. Эта Равена Рэйвенкло была настоящим мастером, диадема проясняет сознание, обостряет и защищает восприятие, избавляет от наваждений.

– Scheisse! – Я резко вскочил на ноги. – Гениально! Том, ты просто гений!

Диадема защищает сознание и проясняет его, а Том поместил в диадему часть своей души, да ещё и оставил в месте до отказа напитанном магической энергией! Это просто гениально! Артефакт намертво оказался связан с Томом и благодаря постоянной магической подпитке, поддерживал того в здравом уме. Могло это быть случайностью? Мог Волди не знать об образовании такой связи и соответственно такого бонуса себе? Да ни в жизнь не поверю! Он мог не знать о побочных действиях хоркрустов, но о свойствах диадемы основательницы Рэйвенкло, не знать не мог! А отсюда делаем вывод, что он не был сентиментальным идиотом, который создавал хоркрусты из древних магических реликвий, только для того, чтобы потешить своё тщеславие. Каждая из реликвий обладала какими-то свойствами и поместив в них по частице души, он получал постоянный доступ к этим свойствам, пусть между ним и артефактом было пол мира. Нет, я определённо уважаю Волдика, эх как жаль, что доступ к его дневнику я смогу получить не раньше следующего года. А диадему ломать нельзя, никак нельзя, а лучше бы ещё и защиту дополнительную повесить.

Гермиона была счастлива, за два прошедших месяца замок стал для неё настоящим домом. В Хогвартсе у неё наконец то появились друзья, которые принимали её такой, какая она есть и которым было не безразлично что с ней и как. А ведь она так мечтала об этом в своей обычной школе. 'Какое все же счастье, что мне пришло это письмо из Хогвартса.' Она до сих пор, с замиранием сердца вспоминала свой день рождения. И все благодаря неподъемному чемодану с книгами. Без него она вряд ли бы села бы в купе с Гарри Поттером. 'А мне еще не верят, что книги помогают во всех случаях жизни.'

К тому же здесь было ужасно интересно, в том числе и на уроках, которые стали куда увлекательнее с тех пор, как первокурсники освоили азы и приступили к изучению более сложной программы. Но самыми восхитительными, были дополнительные уроки с профессором Флитвиком, он учил их самым разным вещам, но в особенности, искусству магического боя. Не удивительно, что все пятеро резко улучшили и без того высшие на потоке показатели успеваемости. Даже Драко Малфой на этих уроках становился совсем другим человеком, весёлым, общительным, без малейшего намёка на холодность и безразличие. Хотя стоило ему покинуть классную комнату, как он тут же опять надевал маску бесстрастности. Но больше всех Гермиону поражал Гарри, подумать только, он уже освоил невербальные чары, а его заклинания были в разы сильнее тех, что получались у Гермионы и остальных. А когда он, как и обещал, начал заниматься с ней индивидуально… Первым делом он вручил ей книги по Окклюменции и объяснил, что фактически это не магия, а защитная ментальная практика, закрывающая разум от воздействия извне, в частности, от Легилименции. Гермиона даже не подозревала о существовании ментальной магии, а Гарри рассуждал о ней так просто, как будто всю жизнь ей занимался. Потом он начал рассказывать о природе магии, убеждал Гермиону, что главное в магии, это воля мага и интуиция, что магия это не столько точная наука, сколько высокое искусство, требующее вдохновения и искреннего желания получить конкретный результат, а не скрупулёзного следования правилам и инструкциям. И самое главное что всё это работало, стоило Гермионе расслабиться и начать следовать советам Гарри, как её результаты значительно улучшались. А спустя немного времени, к их с Гарри индивидуальным занятиям присоединилась Дафна.

И Гермионе опять не удалось заставить себя почувствовать ревность, наоборот она была рада, что у неё теперь есть партнёр.

Странности вокруг Гарри всё больше росли, но он отказывался что-то объяснять прежде чем они освоят Окклюменцию и Гермиона старалась изо всех сил.

В канун Хэллоуина весь замок наполнился запахом запечённой тыквы, терпеть её не могу! Но тут блин традиция, чтоб её. И сегодня по идее будет тролль. Нда… что-ли прибить его каким нибудь особо извращённым образом? Или вообще не встречаться, дабы народ не смущать? Очкастая бородатая сволочь уже достала, каждый раз в Большом зале в голову лезет, честное слово ещё немного и не сдержусь, выжгу мозг, и будет наш директор до конца жизни считать себя трёхлетней девочкой и носить бантики. Оно конечно смешно и заманчиво, вот только на самом деле, ну нельзя же так неаккуратно подставляться, ведь лезет и о собственной безопасности вообще не думает. Да его любой, даже самый задрапанный, псионик с Торила в момент скрутит и промывку мозгов устроит, до полной стерильности последних. Дедок настолько уверен что я не представляю для него опасности, что плакать хочется. Даже Волди, который тоже уже пару раз подступался, делал это аккуратней и изящней, не смотря на своё состояние, а этот блин, апостол света, фу, плеваться хочется, может у него тоже: 'тихо шифером шурша, крыша едет не спеша'? Очень на то похоже.

После окончания занятий вся школа спустилась в Большой зал на банкет, посвященный Хэллоуину. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. Хорошо хоть не гадили, даже думать не хочу что бы тут было, кабы эта массовка при очередном вираже расслабилась, но на всякий случай щит я наложил. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства.

Гермиона сидела рядом, как и Дафна, а я между ними. Дафна демонстрировала чудеса пренебрежения общественным мнением, она могла сесть за любой стол, причём умудрялась сделать это с таким видом, что никто даже пикнуть не смел ничего против. Истинная леди, все её поступку руководствовались только её желанием и настроением, чужое мнение в расчёт не принималось, так что все вынуждены были смириться и её присутствие за столом Гриффиндора уже не вызывало ни малейшего удивления. Глядя на леди Гринграсс, многие студенты тоже начали садиться так как хотели, рядом с друзьями и приятелями с других факультетов. В общем в Большом зале деление на факультетские столы стало весьма условным, исключением являлся только монолитный Слизерин, образец аристократизма и высоких манер.

Стоило мне приняться за еду, как в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

– Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

В зале сразу поднялась суматоха, кто-то закричал (не будем показывать пальцем, но это был Рон), студенты повскакивали с мест, всюду зарождался гомон.

Я поднёс палочку к горлу и произнёс 'Сонорус', знаю что пожалею об этом, но сдержаться не могу.

Над Большим залом разнёсся недовольный, немного гнусавый, голос:

– Какой тролль? Какие подземелья? Ты что не видишь? Мы куууушаем…

Мгновение стояла тишина, а потом зал утонул в хохоте. Близнецы Уизли синхронно сползли по стене, хватая ртом воздух. Драко сидя за столом Слизерина почти уткнулся в тарелку, а на его лице отразилась такая борьба, полная отчаяния и в тоже время решимости, во что бы то ни стало, сдержать смех. На лице Гермионы застыло осуждение, через которое нет, нет, да и проглядывал смех, а в глазах Дафны было полное и абсолютное одобрение. Сам же я, давясь от смеха, старательно работал челюстями. Знаю я этого бородатого птичника, обязательно какую нибудь гадость подстроит.

И он меня естественно не разочаровал. Стоило только смеху утихнуть, как над залом начал грохотать уже голос Дамблдора:

– Благодарю вас за разряжение обстановки мистер Поттер. – Вот каланча спалил таки. – Однако, ситуация серьёзная. Старосты, немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Ну вот нахрена! Чтобы их по коридорам тролль пожевал? Почему нельзя оставить всех в Большом зале? И защитить легче, и от подземелий далеко. Нет, он точно уже весь шифер растряс.

– Как мог тролль пробраться в замок? Они же очень глупые, тем более в окрестностях Хогварса они не живут.

– Какая разница Герми? Пусть его хоть Квиррел впустил. Мне гораздо больше интересно, как он выглядит. – И я заговорчески подмигнул своим спутникам.

– Нет Гарри, так нельзя! Нам же сказали возвращаться в гостиные, тем более, ты можешь не справиться!

– Герми, ты оскорбляешь меня в лучших чувствах! Чтобы я и не справился с каким-то жалким троллем? Дафни милая, меня предали! И кто? Девушка всей моей жизни! Надеюсь ты останешься со мной?

– Конечно Гарри, но не думаю что Герми тебя предавала, она просто беспокоится. – О как у неё загорелись глаза, хотя со стороны и не скажешь.

– Ну раз ты так говорииишь… ай! – В бок упёрся локоть Гермионы.

– Даже не смей сомневаться в словах Дафны!

– Хорошо, как скажешь. Дафни скажи что я бог.

– Ты бог.

– О даааа.

– Гарри!!!

– Ладно, ладно всё, не дерись, я себя контролирую.

Под насмешливым взглядом Дафны я таки подвергся символическому избиению, со стороны, пылающей праведным гневом, Гермионы. На выходе из Большого зала было настоящее столпотворение, так что моего позора никто не видел. Когда мы наконец протолкнувшись через толпу оказались в коридоре, я, изрядно помятый, но не побеждённый, ухватил своих спутниц под руки и потащил в сторону.

Пригнувшись, мы влезли в самую середину группы школьников из Пуффендуя, которые наконец двинулись к своим подземельям, то есть в противоположном направлении, от башни Гриффиндора. Никто не обратил на нас внимания, и через какое-то время мы вынырнули из толпы, быстро пробежали по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам.

– Гарри, почему мы идём именно в ту сторону? – Наконец не выдержала Гермиона. – Тролль же в подземельях.

– У меня предчувствие, называй это интуицией. И потом, ты знаешь в каких именно подземельях тролль? по моему Квиррелл не уточнял.

До цели было подать рукой. Мы уже сворачивали за угол, когда сзади послышались быстрые шаги. Я схватил Герми и Дафну, и вместе с ними спрятался за большим каменным грифоном, стоявшем в одной из ниш. Спустя где-то двадцать секунд, мимо нас пробежал профессор Снейп, он пересёк коридор и пропал из вида.

– Что это он тут делает? – Прошептала Гермиона. – Почему он не в подвалах вместе с другими учителями?

– Герми, не в подвалах, а в подземельях, не вздумай ляпнуть такого при Снейпе, убьёт на месте. И вообще, может у человека свидание. – Два абсолютно изумлённых взгляда, с примесью сомнения в моём психическом здоровье. – А что?! Видный мужчина, профессор, гений зельеварения мирового масштаба, детей любит опять же.

Тишина.

– Гарри Поттер, ты чудовище. – Наконец произнесла Дафна, Гермиона просто кивнула.

– Я не просто чудовище! Я Монстр и вообще вселенское Зло! – Ширине моей улыбки позавидовал бы и крокодил. – Ладно пошли уже и так задержались.

Мы на цыпочках вошли в следующий коридор как раз туда, где скрылся Снейп. Через некоторое время моего носа достигли специфические ароматы. В воздухе пахло смесью грязных носков и общественного туалета, в котором много лет никто не убирался. Вслед за запахом появился звук, низкий рев и шарканье гигантских подошв. Улыбнувшись я прошёл чуть вперёд и стал ждать когда же ОНО выйдет.

Наконец ОНО вышло: примерно четырех метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У тролля были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.

– Тролль форумный, обыкновенный. Тупое, злобное существо… на Рона похож, только волос не хватает.

– По моему это горный…

– Да занимательное сходство…

Произнесли мои девушки одновременно. В этот момент тролль увидел нас. На его лице, если это можно назвать лицом, появилась заинтересованность. Тролль замер и зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако в конце концов решение было принято и тролль, с удивительной для таких размеров прытью, ломанулся к нам.

Гермиона с Дафной пискнули и разом прижались к моей спине. Дежавю однако, хотя приятно, почаще бы.

Небрежный жест палочкой, вообще можно и без неё, но Конспирация! И тролль повисает в нескольких метрах от пола. Доворот и вот он уже вверх ногами. К счастью, то что с натяжкой можно было назвать набедренной повязкой, настолько одеревенело от грязи, что никак не отреагировало на перемену угла гравитации. Тролль заорал, бесполезно размахивая дубиной.

А вот этого не надо, ещё выскочит и что нибудь сломает. Дубину я отобрал простым телекинезом и отлевитировал в сторонку.

В принципе, убить тролля у меня было минимум два десятка способов, а если подумать, то и пол сотни бы набралось легко. Хотелось сделать что-то эффектное, но в тоже время не демонстрировать свои настоящие возможности. Я долго боролся с собой, целую секунду, но практичность победила.

Тролль с громким ором устремился к земле, вернее к полу, последовавший за этим треск был весьма внушителен, хотя картина была ещё лучше, я ошибался получилось очень эффектно. Фигура тролля примерно по пояс ушла в каменный пол, да я слегка смухлевал, рано ещё моим девочкам видеть размазанного по полу тролля, это только с мухами и тараканами не вызывает ужаса, а в таких масштабах зрелище очень неаппетитное. Да и эстетики мало. Это может показаться странным, но тролль был всё ещё жив, хотя и заработал себе черепно-мозговую травму.

– Ну всё девочки я закончил, пошли спать.

– Он… он мертв? – Первой пришла в себя Гермиона.

– Не думаю, я аккуратно забивал. Хотя голова болеть будет.

В этот момент в коридоре послышались быстрые шаги, мгновение спустя из за поворота выбежали профессор МакГонагалл, за ней профессор Снейп, а за ними профессор Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце. Да зрелище впечатляло, МакГонагалл и Снейп тоже застыли как громом поражённые.

Первым очнулся Снейп и подойдя к троллю начал внимательно его осматривать, МакГонагалл же сверлила меня взглядом, от злости у неё даже губы побелели.

– О чем, позвольте вас спросить, вы думали? – В голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость. – Вам невероятно повезло, что вы вообще остались живы. Почему вы не в спальне?

– Профессор о каком везении вы говорите? Не справится с этим недоразумением не смог бы разве что полный идиот, как он до замка добрался и при этом не убился уму непостижимо.

Снейп скользнул по моему лицу острым как нож взглядом, вот только я уловил и ещё что-то вроде гордости и уважения, не на лице конечно, а в эмоциональном плане. Зельевар похоже по достоинству оценил мою композицию. Волди я сканировать не пытался, но уверен он тоже впечатлён.

– Мистер Поттер! Не будете так самоуверенны! То что вам сказочно повезло не означает, что вы можете вести себя столь наглым образом. Тем более, как вы могли взять с собой девочек?!

– Сомневаюсь, что это можно назвать везением. – Подал голос профессор Снейп. – На лицо абсолютное превосходство в силе, думаю положение тролля это наглядно доказывает. Что же до мисс Гринграсс и мисс Грейнджер, то по моему мнению, находясь рядом с Поттером они были в куда большей безопасности, чем если бы находились с кем-то из старост, или даже кое кем из преподавателей. – На последних словах Снейп метнул весьма красноречивый взгляд в сторону Квиррелла.

МакГонагалл поджала губы, но крыть было нечем.

– Что ж, я все еще утверждаю, что вам просто повезло. Но тем не менее далеко не каждый первокурсник способен справиться со взрослым горным троллем. Каждый из вас получает по пять призовых очков. Я проинформирую профессора Дамблдора о случившемся. Вы можете идти.

Коротко кивнув я взял за руки девушек и молча покинул коридор. Всё прошло не так плохо как я ожидал, хотя по пять очков это форменное издевательство. Впрочем главное, что Снейп подтвердил мои подозрения, появление тролля произошло с молчаливого одобрения Дамблдора, а сейчас директор был на третьем этаже и сам отослал Северуса и Квиррелла сюда.

– Гарри, а куда мы идём? – Бедная Гермиона, похоже для одного вечера слишком много событий.

– К гостиной Слизерина, провожаем Дафну. – С улыбкой ответил я.

– Аа… ты уверен? Профессор МакГонагалл кажется… Постой, ты знаешь где гостиная Слизерина?

– Герми, конечно он знает, он же уже весь замок облазил вдоль и поперёк, да и с Драко постоянно переписывается. – На последних словах Дафна устремила на меня очень лукавый взгляд, явно ожидая реакции. Я же с самым честный и невинным видом продолжал движение.

– В смысле переписываются? Зачем?

– Ой, Герми, прости, они переписываются не совами, у них есть специальный пергамент с Протеевыми чарами. – И ещё один коварный взгляд на меня.

– Дафни, ну хватит уже, как будто я не знал что ты в курсе. Скорее Рон Уизли станет мастером зльеваром, чем ты не будешь знать чего-то на Слизерине.

Девушка улыбнулась явно довольная моей репликой. Гермиона задумалась, а потом просияла.

– Это тот самый лист пергамента, что лежал в той тетрадке, которую тебе вручил Малфой ещё в поезде. Я тогда заметила его между страниц, но не придала значения, это же он правда?

Я широко улыбнулся и кивнул. Всё таки она самородок, после того случая у Герми не было ни малейшего шанса увидеть листок, но запомнила и как-то догадалась. Как впрочем и Дафна, хотя ей было проще, Драко сложно назвать мастером маскировки.

Наконец мы добрались до входа в гостиную Слизерина, невидимый перстень на руке слегка похолодел, давая понять что может открыть проход без всякого пароля. Так было почти со всем тайными, или закрытыми паролями, дверьми в Хогвартсе, всё таки полезно иметь в собственности четверть замка.

Дафна тут же нас прогнала, холодно и спокойно заявив, что хоть нас и примут внутри, но судьбу лучше не искушать, да и праздновать со своим факультетом приятнее. Мы покорно согласились и пошли к себе. По пути встретили Кровавого Барона, милейший человек, не понимаю почему от него все шарахаются, ну подумаешь на кол посадили не правильно, с кем не бывает? А собеседник он интереснейший, сразу видно высший аристократ, кстати на самом деле он не Барон, а Граф, Граф Эрик, если более полно, фамилию он называть отказался. В такой душевной компании мы и добрались до башни Гриффиндора. Внутри было людно и шумно. Все дружно компенсировали упущенное на банкете, поглощая принесенную наверх еду. Близнецы Уизли активно зажигали, народ отдыхал. Наше появление прошло незамеченным, почти, хотя Невилла можно и не считать. Ну, а дальше мы присоединились к веселью.

 

Глава 10

– И так профессор, как вам моё представление?

– Впечатляет, хотя слишком много ребячества.

– Но я же всё таки ребёнок.

– Согласен.

– И каковы результаты?

– Старый маразматик чуть своими дольками от счастья не подавился.

Я поднял правую бровь.

– Действительно?

– Да, а потом битых пол часа разливался соловьём вспоминая вашего отца, какой он был славный мальчик, умный, талантливый и что вы весь в него.

Разговор происходит в комнатах Снейпа той же ночью.

– Даа, тяжёлый случай. Может мне следовало тролля Авадой успокоить?

– А вы умеете?

– Конечно, заклятие элементарное, даже теории не нужно.

– А как же искреннее желание убить?

– Полная чушь, лучше всего Авада исполняется при ледяном спокойствии и безразличии.

– Вы опасный человек мистер Поттер.

– Профессор, вы говорите мне это уже два месяца при каждой встрече.

Снейп пожал плечами.

– Это факт. Вы бы пришлись ко двору у Тёмного Лорда.

– Ошибаетесь профессор, я бы его сместил.

– Здоровая наглость значительно упрощает жизнь, так?

– Не без того.

– А всё таки Поттер, почему вы были уверены что нечто подобное произойдёт?

– Дамблдор профессиональный манипулятор, он ничего не делает своими руками, даже Гриндевальда он победил уже после того как тому досталось от русских магов. При этом он убеждённый светлый, я бы даже сказал, фанатичный. А вдобавок ещё и позёр, тщательно следящий за своим имиджем «крёстного отца» всего магического мира Англии.

– И каким образом это относится к появлению тролля?

– Всё просто профессор, Дамблдор не станет решать проблему самостоятельно, зато с удовольствием создаст условия при которых эту проблему решит кто-нибудь другой. А он потом этого другого похвалит, если надо пожалеет и утешит, ну и наконец представит обществу все события, так, как ему самому выгодно.

Снейп помолчал, обдумывая услышанное.

– Да вы правы. Полагаю материал для анализа вам помог найти Флитвик. Впрочем это не моё дело, однако надеюсь вы сможете донести свои суждения до своих однокурсников. – И видя мой вопросительный взгляд, пояснил. – Ужасно раздражает каждый год видеть, как Гриффиндорцы, со слепым обожанием и восхищением, ловят каждое слово этого интригана.

– Понятно, что ж это входит и в мои планы. Но остаётся проблема Легилименции.

Северус поморщился.

– Можете не продолжать. Могу лишь посоветовать лучше их учить, особенно Лонгботтома и мисс Грейнджер.

– Естественно.

– В таком случае вам уже пора идти Лорд Слизерин, следующая встреча как и планировалось.

Я молча использовал кольцо.

Трущобы за Лютым переулком. На улице был отряд авроров в красных мантиях: часть выписывает палочками заклинания в направлении домов, часть врывается в здания, вытаскивая жителей наружу.

Пара авроров тащили кричащую молодую девушку. Невдалеке другая группа авроров удерживала, видимо, семью девушки, двух молодых сестер, отца и мать. Отец все-таки смог прорваться сквозь авроров и кинулся к старшей дочери…. Вот только далеко пробежать он не смог, зеленый луч в грудь его остановил. Навсегда. Дочери мужчины (лет по десять каждая) вместе с его женой еще громче заплакали, проклиная авроров. А те стояли с каменными лицами. Лишь несколько довольно улыбались.

Чуть в стороне отряд уже рассматривал свой очередной улов: мужчина лет тридцати с бледной кожей и девушка в разорванном платье были выпихнуты под ноги воинам.

– Ну-с, кто у нас здесь? – Аврор заглянул в самозаполняющийся свиток. – Прекрасно, вампир и оборотень, какая чудесная пара!

Его коллеги издевательски захохотали. Бледнокожий мужчина рыкнул и оскалил клыки.

– Ишь, зубы свои показывает! – Презрительно процедил другой аврор, прицельно пнув того под ребра.

Третий страж намотал волосы девушки на кулак.

– Думаю, эта птичка придется кстати нашему Доктору, – хмыкнул он.

– Давайте, не затягивайте, сегодня у нас много работы, – Поторопил подчиненных начальник отряда. – Ты прав, Крис, эту сразу к Доктору.

Вампир дернулся из аврорской хватки и попытался броситься на главу отряда, но заклинания, сдерживающие хищника, не позволили причинить вреда магам.

– Скотина, еще дергается, – Сплюнул тот, кого назвали Крисом. – Упрямый, стервец.

– Кончай его, Ал, – Приказал глава отряда. – Чтобы этого обломать, придется потратить много сил. Он того не стоит. Найдем и посговорчивее.

Одно заклинание и вампир пылает, как свеча. Мгновение и на его месте остался только пепел. Девушка-оборотень забилась в истерике.

Так, эту порталом в пункт назначения, да поживее!

– Это и есть наш доблестный аврорат? – Холодный неестественный голос с металлическим оттенком.

В десятке метров стояла низкая фигура в чёрной мантии с капюшоном, какой-то мальчишка из тёмных, не иначе.

– Джек заткни эту мрязь и к остальным его.

– Да капитан.

Джек направил палочку в сторону невысокой фигуры и с неё сорвался красный луч. Мальчишка доже не шелохнулся, какое-то ленивое едва заметное движение кистью и луч резко разворачивается, его сияние усиливается в десяток раз и он летит к Джеку. Тот успевает выставить щит, но бесполезно, красный луч легко проламывает защиту и аврор отлетает к кирпичной стене, впечатавшись в неё всем телом, слышен треск ломаемых костей.

– Как не хорошо капитан, нападение на ни в чём не повинного прохожего, а ведь теперь я с полным правом и по закону могу вас всех убить. В целях самообороны так сказать.

Лица мальчишки не видно, но то что он улыбается не вызывает ни малейших сомнений, да и голос стал ещё более металлическим. Капитан молча поднимает палочку и с неё срывается зелёная вспышка.

– Гори в аду щенок. – Выплёвывает он.

Мальчишка не попытался отпрыгнуть или увернуться, он просто поднял левую руку и Авада Кедавра ударила прямо в ладонь. Зелёный свет на мгновение окутал низкую фигуру, а потом по рядам авроров прошла волна паники.

– И это всё? Всё что вы можете? Жалкое зрелище. Да, а кстати как же закон о непростительных заклятьях? Или авроров он не касается?

– Закон применим только к людям, а ты мразь прав не имеешь! – Выплюнул капитан и ударил вновь. Но на этот раз к нему присоединился и весь остальной отряд.

То что произошло дальше было настоящим кошмаром, весёлый, холодный, металлический смех, незнакомца невероятно забавляли попытки авроров его достать. А потом он прекратил смеяться и ударил сам. Волна чёрного пламени разошлась от низкой фигуры во все стороны, авроры закричали, пламя игнорировало любые щиты и препятствия, не прошло и пары секунд как весь отряд авроров был уничтожен, от них не осталось даже пепла.

Связанные пленники взвыли, но убежать не было возможности, а потом вой отчаяния сменился вздохами удивления. Пламя никого не тронуло, только поглотило верёвки, а потом вернулось к тёмной фигуре и буквально втекло под капюшон.

– Слабаки. – Жители Лютого переулка вздрогнули. – Вдесятиром на одного, даже пассивный щит не пробили, дегенераты.

Фигура в мантии подошла к горстке пепла оставшейся от вампира. С вытянутой ладони потекла тьма и пепел дрогнув начал собираться в фигуру, минута и на земле лежит полностью целый вампир, только лишённый одежды и без сознания. Ещё несколько шагов к телу мужчины, убитому Авадой и ещё одна волна тьмы со сверкающими внутри зелёными молниями.

– Помогите им.

Испуганные люди и нелюди, не успели заметить как метнулись выполнять приказ, никто не издавал ни одного звука. От незнакомца исходила такая колоссальная аура силы и власти, что даже дети и те затихли. Оглядев улицу незнакомец двинулся прочь, вокруг его фигуры на мгновение сгустилась тьма и он исчез.

В результате этого происшествия, произошло сразу два события.

Через два дня в Ирландии собрался полный совет вампирских кланов, который очень внимательно выслушал возрождённого вампира.

А ещё через неделю в Англии произошло собрание старейшин и вождей стай оборотней и тоже с допросом свидетеля. Убитый Авадой мужчина оказался обортнем, как и вся его семья.

Я тяжело откинулся на подушку. На языке вертелось множество оборотов, но цензурными в них были только предлоги. Отряд авроров оказался слабаками. Ненавижу слабаков! Особенно дорвавшихся до власти. Своё ничтожество, они пытаются компенсировать за счёт боли других. Это почти столь же противно как педофилия. Сильное существо никогда не станет унижать слабого, убить да, убьёт, если нужно, но унижать? Самоутверждаться за счёт других? Сильному это не нужно, он наоборот старается держаться подальше от слабых, что бы ненароком не пришибить. А эти? Мерзость. Если и все остальные авроры такие, то тут нужно срочно устраивать выборочный геноцид, по профессиональному признаку.

Впрочем. Всё прошло не так уж и плохо. Послание вампирам и оборотням ушло, весьма символично получилось, десять лет назад, в этот день, пропал один Тёмный Лорд и вот ровно спустя десять лет, в ночь на Хэллоуин, объявился другой. Очень скоро, все тёмные существа Англии уже будут об этом знать и двое возвращённых к жизни мучеников, как нельзя лучше продемонстрируют мою силу. Всё таки повезло, что авроры решили поразвлечься именно в ночь праздника, а у меня, как раз, появилось настроение прогуляться.

Эх… сегодня однозначно слишком длинный день. До рассвета осталось всего пара часов, ладно спать уже точно нет смысла. Пойду в гостиную. Гермиона наверняка опять проснётся первой, чтобы подремать у меня на коленях, вот же выработал привычку у девочки. Я усмехнулся и встал с кровати, попутно поменяв мантию на школьную.

В начале ноября погода сильно испортилась, хотя это вопрос спорный, я например обожаю дождь, холод и метель. И чем больше буйство стихии напоминает ураган тем лучше, наверняка во мне погиб великий маг воздуха, впрочем не факт, может ещё оживёт. Увы, но мои вкусы мало кто разделял, даже Хагрид ходил одетый в длинную кротовую шубу, огромные ботинки, утепленные бобровым мехом, и варежки из кроличьей шерсти. Хотя казалось бы, уж ему-то, полувеликану, мороз ну никак не страшен. Всё менталитет, одно слово Европа, все они здесь неженки, а ведь температура даже до минус десяти ещё ни разу не опустилась.

Расположенные вокруг замка горы сменили зеленый цвет на серый, озеро стало напоминать заледеневшую сталь, а земля каждое утро белела инеем, красота.

В школе начались соревнования по квиддичу. Сборная Гриффиндора встречалась со сборной Слизерина. В случае победы сборная Гриффиндора выходила на второе место в школьном чемпионате. Однако мне всё это было до одного места. Я и раньше то спорт не любил, а уж тут… Ну вот скажите мне, что может быть интересного в игре, где от навыков и таланта большей части команды ничего не зависит? Ну ладно почти ничего. Игру в девяноста процентах случаев выигрывает один, самый щуплый, игрок, который большую часть матча ничего не делает, а всё его участие сводится к одной – двум минутам скоростного полёта. Честное слово, ощущение, как будто саму должность ловца придумали для, какого-то умственно отсталого, сынка влиятельный родителей, этакого принца имбецила, 'хочешь играть сынок? Вот тебе золотой шарик, поймай его и сразу выиграешь.'. Отсюда и отсутствие ограничения по времени, игра не закончиться, пока 'золотой мальчик' не поймает золотой шарик.

Эту же мысль я старательно доносил до своих… хм… слово друг здесь не совсем уместно, скорее подойдёт подопечных. Дафна квиддичем никогда не интересовалась, её больше привлекало фехтование и надо сказать, уровень у неё был неплох, для одиннадцатилетней девочки, даже очень. Гермиона о игре узнала меньше полугода назад и быстро согласилась с моими доводами. А Невилл, так вообще, до школы на метлу не садился и летать совсем не любил. Труднее всего пришлось с Драко, он летать умел и любил, но в конце концов и он признал, что снитч разрушает идею честной игры.

Несколько последних дней Гермиона ходила с весьма озабоченным видом. В библиотеке она зарывалась в книги по истории магического мира и старательно делала выписки из них. Я ни о чём не спрашивал и не вмешивался, хотя было очень любопытно. Наконец на кануне первого матча по квиддичу, она сама подошла ко мне и всё рассказала.

– Гарри, помнишь ты как-то сказал что являешься наследником Слизерина?

Я кивнул.

– Так вот, я задумалась о том, как реально влияет чистокровность волшебников и древность магического рода, на их возможности, и порылась в биографиях всех известных волшебников за последние триста лет. И обнаружила, что практически все они были из древних магических семей. Получается, что как бы я ни старалась, я все равно никогда не смогу стать по-настоящему сильной волшебницей.

В глазах Гермионы стояли слезы. Для нее, с её восхищением магией и настоящей жаждой знаний, была непереносима мысль, что, несмотря на все ее труды, она останется весьма посредственным магом. Ей было очень больно от этой несправедливости. Я привлёк её к себе и она уткнулась мокрым от слёз лицом мне в грудь, при этом продолжая говорить.

– Я знаю… вы все… чистокровные волшебники, вы будите расти и расти…. в искусстве магии, а я…. я стану никем по сравнению с вами. Нет, я знаю…. что вы все равно не прекратите дружить со мной, но я… я хочу быть достойной этой дружбы. Я не хочу быть бесполезной.

– И это всё? Из за такой мелочи ты плачешь?

Я с самой тёплой улыбкой погладил Гермиону по голове и нежно, но настойчиво, заставил посмотреть мне в глаза.

– Если ты хочешь, то я с радостью приму тебя в свой род и его магия станет тебе доступна. Но на самом деле ты просто себя накрутила, а могла бы сразу спросить меня или Дафну.

– Что? – В глазах Гермионы было только безграничное удивление.

– Ну Дафна бы тебе рассказала о родовых способностях разных семей и о том, что реальное превосходство большинства из них заключается только в домашнем обучении, наличии родовых секретов и специфических знаний, которые в обычной школе не получишь. Ну, а я могу, с уверенностью и как специалист, заявить, что потенциально ты сильнее даже Дамблдора, я бы даже сказал, намного сильнее. Да что говорить, ты уже сейчас превосходишь любого третьекурсника в Хогвартсе, Флитвик на тебя никак нарадоваться не может, а ты вон слёзы распустила, не стыдно? Ну-ка быстро, прекрати киснуть и улыбнись!

– Постой.. Подожди.. ты хочешь сказать?… Нет… Ты что правда можешь принять меня в род?! Но как?!

Я с улыбкой рассматривал Гермиону, обожаю это выражение полнейшего изумления и непонимания на её лице.

– Ну есть три способа. Я могу на тебе жениться, – Герми мгновенно залилась краской. – магически признать тебя своей супругой, никаких юридических обязательств это не несёт, в этом случае твои дети связь с родом не унаследуют. Могу признать тебя сестрой, тогда ты уже сможешь передавать родство и силу по наследству, но это будет младшая ветвь. И наконец могу удочерить, в этом случае ты получаешь больше всего силы, так как начинаешь принадлежать к главной ветви рода, причём получаешь связь не только с родовой магией, но и с моей собственной.

Герми зависла. Хорошо, что беседа происходила поздним вечером в гостиной, лишних свидетелей не было и я бережно подвёл Гермиону к дивану, и как обычно усадил к себе на колени, слегка поглаживая её по голове.

– Есть ещё четвёртый вариант. – Через пару минут решил прервать молчание я. – Я мог провести неполный ритуал, тогда в род ты войдёшь, но чёткого положения в нём иметь не будешь. Правда через несколько лет его всё равно придётся установить, но это же лучше чем выбирать сейчас? – Я тепло улыбнулся.

– Гарри, но… подожди… так нельзя, это слишком… слишком много!

– О чём ты? Я князь, что хочу то и ворочу, то-есть действую в интересах государства. – Фраза была произнесена по русски, я не удержался.

– Э?

– Не бери в голову Герми. Ну так что, хочешь вступить в род Слизерин? Я уже в красках вижу лицо Малфоя когда он узнает, да и Салазар бы обрадовался.

Гермиона тоже представила и согнулась в приступе смеха.

– Нет я серьёзно! У Салазара было хорошее чувство юмора, я читал его мемуары, он бы оценил!

– Салазар Слизерин ненавидел маглорож… постой, ты читал МЕМУАРЫ СЛИЗЕРИНА!?

– Да, причём в оригинале.

По лицу Гермионы было видно, что она готова отдать правую руку за возможность получить доступ к этим книгам.

– Где? Где ты читал их?!

– В его кабинете, внутри Тайной Комнаты, хотя правильнее будет называть эту часть замка палатами, а не комнатой.

Гермиона и так сидевшая у меня на коленях, теперь забралась чуть ли не на плечи, ловя каждое слово. Широко распахнутые карие глаза, с расстояния не более десяти сантиметров, с жаждой смотрели в мои. Во мне проснулся садист и начал настойчиво шептать: потянуть время, выдержать паузу, пришлось его срочно душить.

– Если хочешь туда попасть, а особенно прочитать дневники, да они там тоже есть, то сперва нужно вступить в род, иначе охранные чары помешают. – Тут я немного лукавил, я бы смог снять эти чары и с кабинета, и с библиотеки, но это непременно бы повредило общую защиту Тайной Комнаты, возможно что и необратимо.

Всё. Это был шах и мат. Да я бесчестная сволочь. Я обманываю и искушаю маленьких девочек. Возможно, было бы лучше сперва убедить её вступить в род, по собственной воле, а уже после рассказывать про библиотеку. Но это бы потребовало куда больших душевных терзаний и метаний с её стороны, не говоря уже о времени. А чем дольше моя сила будет воздействовать на её душу и чем раньше начнёт, тем лучше.

– Я готова. – Со сталью в голосе заявила Гермиона. Угу, вариант что я передумаю уже даже не рассматривается. – Что надо делать?

– Какой способ? Второй?

– Нет четвёртый.

– Точно? – Гермиона слегка покраснела, но кивнула. – Хорошо, тогда расслабься.

Я положил правую руку ей на голову, перстень Слизерина стал виден, а Гермиону окутало серебристо – изумрудное сияние. Через минуту уже всё кончилось и перстень опять перешёл в невидимое состояние.

– Иии, что теперь?

– Ничего, ты принята. Теперь у тебя произойдёт резкий скачок силы, а через некоторое время проявятся парочка родовых способностей.

– А мемуары?

– А спать ты часом не хочешь?

– Нет.

– А если я тебе, как глава рода прикажу?

– Ну пожалуйста Гарри, ну умоляю. – И она состроила такую жалобную рожицу.

– Ладно горе ты моё, шантажистка. Пошли. – Герми просияла.

– Это же класс где мы занимаемся самостоятельно.

– Верно.

Я подошёл к скрытой двери лифта.

-Рождённый несовершенным, мечтает только о совершенстве.

Когда я начал шипеть на стенку, Герми вздрогнула, а потом с удивлением прислушалась. Её глаза широко распахнулись когда стенка исчезла, а на её месте появилась кабинка лифта.

– Прошу вас леди. – Пропустил я её вперёд.

– Это же лифт. Откуда здесь лифт? И ты шипел и кажется я поняла, Гарри объясни.

– Да это лифт, его построил Салазар, украл идею у древних шумеров, но это ты сама прочитаешь, кстати он очень красочно описывает процесс его создания, а какие эпитеты использует по отношению к авторам… сразу видно гений. Что же до шипения, то одной из самых известных способностей Слизерина, было владение Серпентэрго, его ты и слышала.

– Значит ты говорил пароль?

– Да. Ну вот мы и добрались, предупреждаю сразу, в библиотеку не пущу! Я не хочу чтобы весь замок встал на уши из за пропажи ученицы. Книги принесу сам и впредь выдавать тоже буду сам, а утром мы идём на кухню есть, и чтобы без возражений! Спать тоже заставлю, если надо силой.

– Хорошо Гарри, договорились, я поняла. А где его дневники?   Глаза чистые, чистые… ну просто ангел, похоже она меня даже не услышала. Дааа, сам виноват, теперь страдай.

– АААААААААААА!!!

– Чего орёшшь?

– Аааээээ, вы умеете разговаривать? Вы понимаете что я говорю?

– Это ТЫ понимаешшь, что Я говорю! Хозяин, что это за чудо природы?!

– Уж кто бы говорил, я до сих пор не понимаю чем ты питался эту тысячу лет.

Стоило мне на минуту отлучится в лабораторию, как раздался истошный крик Гермионы. И звучал он из главного зала. Ещё секунды не прошло, а я уже перенёсся туда, рефлекторно используя перстень. Хессешш, нужно отдать ему должное, порадовал, с таком пофигистским достоинством вопросить: «Чего орёшь?» у меня самого бы не получилось. Хотя и Гермиона быстро взяла себя в руки.

– Гарри! – Гермиона метнулась ко мне. – Это… это же василиск! Почему я ещё жива?!

– Хмм… хороший вопрос. Хессешш! Объяснись! Что за разгильдяйство на посту?!

– Хркхмкхе… – Змей подавился, я даже не знал, что он может издавать такие звуки. – Она вышла из кабинета Изумрудного Мага! Я что, окуклился чтобы её убивать?! И вообще, на ней твой запах и магия!

– Вот. – Поднял я указательный палец, для наглядности, не обращая внимания на возмущение Хессешша. – Видишь Герми всё просто. Он признал тебя членом рода Слизерин, именно по этому его глаза тебя не убили. И вообще, Герми что ты тут делаешь? И как ты открыла дверь?

– Я… ну мне… стало интересно, да, ну я и пошла посмотреть.

– Ясно, значит хотела найти библиотеку.

Гермиона смутилась и явно стараясь сменить тему произнесла:

– А как ты сказал его зовут? Может представишь нас?

– Гермиона это Хессешш, мой фамильяр и страж наследия Слизерина. Хессешш это Гермиона Джин Грейнджер, настоящий талант и самородок, а ещё моя однокурсница.

– Хмм-сс… Приятно сс вами-сс познакомитьсся леди, пошжалуйсста большше не кричите так-сс, у меня очщень осстрый слух.

– А, да конечно, простите. Мне тоже очень приятно.

– Отлично, ну раз знакомство окончено и ты дочитала книгу…

– Я не дочитала!

– Если бы ты не дочитала, то не пошла бы искать библиотеку. А раз ты дочитала, то пошли на кухню и на вот выпей. – Я протянул ей маленькую керамическую бутылочку. – Не больше двух глотков.

– А что это?

– Тонизирующее средство, ты, если забыла, не спала всю ночь.

– А.. хм.. ну да, только Гарри ты уверен? Может не надо?

– Надо Герми, надо. А то весь день будешь ходить варёной амёбой.

– Ну хорошо. – И Гермиона, с видом решившего идти до конца человека, пригубила бутылочку.

Спустя миг её лицо вытянулось в изумлении, ну да, это не те рвотные составы, что готовят в Хогвартсе, это так сказать мой личный шедевр, изобретён на основе грибной настойки совместно с Рунгом. Над составом нужно довольно долго колдовать, но за-то вкус великолепный и сонливость снимает мгновенно.

– Два глотка не больше! А то превратишься в близнецов Уизли.

Герми сразу оторвалась от бутылки. И возрилась на меня глазами полными ужаса.

– Я сделала три глотка.

– Ну три не так страшно, – Успокоил её я. – это будет что-то вроде Рона.

– Как? – Севшим голосом спросила она. – Что-то можно сделать?

– Увы, процесс не обратим. – Девочка активно начала бледнеть. – Да успокойся ты, я же в переносном смысле, передозировка выражается в гиперактивности и лёгком опьянении.

У Герми вырвался вздох облегчения, а потом она, очень так по доброму, на меня посмотрела.

– Ты издевался да?! Решил меня напугать до смерти!? Убью!

Дальше она минут десять, гонялась за мной по всему залу, выражая явное желание мне что нибудь сломать. Хессешш, возвышаясь по центру зала, смотрел на весь этот цирк с нескрываемым удовольствием, не часто можно увидеть такие представления. Сильнейший в мире некромант и вообще тёмный маг, с хохотом, убегает от маленькой девочки, которая даже палочку не достала. Потом обязательно позаимствую у него воспоминания, со стороны это должно было выглядеть очень забавно.

– MWUHAHAHAHAHAHHAHAHAHAHA !!!!

– Убью! Шрамоголовый идиот!

Примерно так это и выглядело.

Наконец Гермиона устала, чем я тут же и воспользовался, схватив её в охапку и поведя к лифту.

– Гарри почему я так себя вела?

– Я же говорил: повышенная гиперактивность и затуманивание сознания схожее с опьянением. Но не переживай, всё уже прошло, лучший способ избавится от эффектов передозировки: спровоцировать эмоциональный взрыв.

– Так ты специально так хохотал… по дурному?

– Конечно. Это тебя очень хорошо подстёгивало и согласись весело получилось.

– Да уж, весело. Не рассказывай никому, хорошо?

– Конечно Герми, всё останется только между нами. Правда ещё есть Хессешш, но он точно никому не сможет рассказать, хотя даже если расскажет его никто не поймёт. – Я улыбнулся.

– Так я что, теперь говорю на Серпентэрго?

– Да.

– Ох, Гарри, сколько у тебя ещё секретов?

– Много, поверь, у тебя будет очень увлекательная жизнь.

– Я уже поняла, ещё тогда в поезде почувствовала, а теперь вот поняла окончательно. – И она прижалась к моему плечу.

Утро выдалось холодным, но солнечным. Большой зал был наполнен восхитительным запахом жареных сосисок и радостной болтовней, все предвкушали захватывающее зрелище.

– И где вы были? Я вас потерял. – Возмутился Невилл, едва нас увидев.

– Гуляли. – Лаконично ответил я.

Сидевшая рядом Дафна стрельнула в меня глазами, но промолчала.

– Ааа, понятно извини Гарри. – Смутился Невилл.

– О привет Гарри!… – Подскочили к нам близнецы Уизли.

– пойдёшь на матч?…

– будешь делать ставки?…

– Привет, ещё не решил, нет не буду.

– Страх!…

– Ужас!…

– Где твой патриотизм?…

– Где чувство соперничества?…

– Где ты брал то чудесное тонизирующее зелье?…

– да это главный вопрос! …

– оно нам очень нужно…

– буквально необходимо…

– Вот. – Я протянул керамическую бутылку. – Цена та же.

– Гарри ты наш спаситель…

– наш бог…

– наш благодетель…

Последние слова пришли уже с другого конца стола.

– А что за цена? – Спросила Гермиона.

– Рон, вернее его отсутствие в моём жизненном пространстве, по крайней мере пока не перевоспитается.

– Не знаю что ты им дал, но это выгодная сделка. – Произнесла Дафна. Я только улыбнулся.

Матч начинался только в одиннадцать и я решил предварительно заглянуть к Хагриду, естественно я пошёл не один.

– О привет Гарри, Невилл, Гермиона и…

– Дафна. – Подсказал я.

– Да точно, Дафна. Пойдёте на матч? Я вот собираюсь, хотя обычно от хижины своей смотрю. Но все ж, на стадионе, по-другому совсем, да! Толпа опять же вокруг, болеют все.

– Ещё не решили, хотя наверно сходить стоит.

– Конечно стоит! Тут и думать нечего!

– Ну как скажешь. Улыбнулся я. – Может пока есть время чаю выпьем?

– О да конечно! Что ж это я, сейчас заварю.

– Хагрид, а ты не знаешь что это за трёхголовый пёс сидит в коридоре на третьем этаже?

Хагрид от неожиданности уронил чайник.

– А вы откуда про Пушка разузнали? – Спросил он, когда к нему вернулся дар речи.

– Пушка? Это его имя? – Герми прелесть.

– Ну да, это ж моя собачка. Купил ее у одного… э-э… парнишки, грека, мы с ним в прошлом году… ну… в баре познакомились, – Пояснил Хагрид. – А потом я Пушка одолжил Дамблдору, чтоб значит охранять…

– Что?

– Все, хватит мне тут вопросы задавать, – Пробурчал Хагрид. – это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?

– Понятно. – Я положил руку на плечо Гермионе. – Значит он охраняет что-то принадлежащее Дамблдору и учителя о нём знают.

– Конечно знают, только вы это, не лезете значит в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля…

– Хорошо Хагрид, как скажешь. Мы же только узнать хотели, а то трёхголовый пёс это же такая редкость, наверно и ухаживать за ним сложно.

Хагрид заметно расслабился.

Мы просидели у него около часа, я ненавязчиво расспрашивал о обитателях леса, попутно делая его стряпню съедобной для человеческого организма. Клык старательно подлизывался к Дафне, та незаметно делилась с ним кусочками выпечки. Гермиона рассеянно слушала, думая о чём-то своём, а Невилл просто радовался жизни. Так мы просидели до пол-одиннадцатого, после чего решили пойти на стадион.

– Гарри, а ты куда? – Пробасил удивлённый Хагрид.

– Да по быстрому сбегаю в замок, не волнуйтесь, идите без меня, я вас потом найду. – Привыкшие к моим выходкам Герми, Дафна и Невилл только кивнули.

Не знаю точно, что меня дёрнуло пойти в замок, просто захотелось, может не хотел толкаться в очереди, когда все будут набиваться на трибуны, может ещё что. Но как бы то ни было, я привык доверять таким импульсивным порывам, они мне не раз помогали ещё в моей первой жизни.

Определённой цели у меня не было, так что я пошёл на кухню, принесу с собой что нибудь сладкого, хуже от этого точно не будет, да и оправдание хорошее.

Когда я проходил рядом с коридором ведущим в подземелья Слизерина, то вдали услышал страшный грохот. Заинтересовавшись я направился туда, вообще же слух у меня лучше человеческого, как и другие чувства, полной трансформы я ещё не проходил, но небольшие улучшения в тело, вносил постоянно. Звук как оказалось, шёл не много ни мало, из кабинета Снейпа, расстояние однако, если бы в школе не было так тихо, из за отсутствия учеников, поголовно ломанувшихся на стадион, то даже с моим слухом я бы вряд-ли что-то услышал. Приоткрыв дверь я узрел картину «Ужас Зельевара», хорошо что Северуса в замке сейчас не было, его бы точно хватил удар. Посреди кабинета стояло Нечто, Нечто было покрыто с ног до головы сомнительного цвета жидкостями, обычно стоящие на полках банки с экспонатами, теперь валялись на полу, многие были разбиты. То, что некогда видимо являлось котлом, сейчас было равномерно распределено по всем поверхностям в классе, в том числе и по вертикальным. Многие парты находились в не сильно лучшем состоянии, повезло тем, которые просто опрокинулись или сломали по одной две ножки. В общем за ТАКОЕ, Северус, даже мне, устроил бы счастливую жизнь, а уж обычному ученику…

– Дааа… – Протянул я. – Мой тебе совет, готовь верёвку и мыло, а лучше застрелись, это будет во много раз приятней чем то, что сделает Снейп когда это увидит.

– Я, я всё уберу! И починю! – Панически затараторило Нечто услышав меня. Довольно приятным, звонким женским голосом. – Он сейчас на матче, у меня есть время. Только не говори ему! Проси что хочешь! Всё сделаю!

– Ну даже не знаю… – Нечто оказалось довольно симпатичной девушкой лет шестнадцати-восемнадцати, хотя конечно стекающие по волосам остатки зелий эту красоту несколько портили.

– Проси что хочешь! – Голос полон отчаяния и паники.

– Секс!

– Хорошо. ЧТО!?

– Ну или я пошёл.

– Нет стой! Не уходи! Я согласна!

Я опёрся о косяк и начал наблюдать, девушка явно немного расслабилась видя что я не бегу докладывать и начала суматошно пытаться привести кабинет в порядок. Понаблюдав за этим процессом пару минут, я понял что девушке всё таки конец. Она так волновалась, что от её заклинаний разбившиеся банки не только не собирались, а рассыпались пылью. Вдобавок она была страшно неуклюжей, и за эти пару минут успела расколотить ещё три банки. Что-то мне это напоминает… где-то я нечто подобное уже читал… и тут я заметил что волосы девушки меняют цвет, точно так же суетно, как и их хозяйка, образуя клочки разных оттенков, если бы не грязь я бы заметил раньше.

– Тебя зовут Тонкс?

Она дёрнулась, но не обернулась.

– Да, только не мешай.

– Ясно. Я конечно могу не вмешиваться, но по моему, каждым своим действием ты только ухудшаешь своё положение.

– Если такой умный то помоги! – Огрызнулась она, хотя голос всё ещё был полон паники.

– Легко. Но твой долг увеличивается.

Я взмахнул палочкой и кабинет пришёл в движение. Осколки собирались воедино, жидкости втекали на место, парты восстановились и даже котёл, в конце концов, принял изначальную форму.

Тонкс, чистая, без единой соринки на мантии, с изумлением взирала на котёл полный идеально приготовленного зелья, потом она осмотрела кабинет, себя и со страшным визгом бросилась ко мне.

– Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, ты меня спас. Ииииииии!!!

– Хочешь меня задушить, чтобы не пришлось расплачиваться? – Самым ехидным голосом, на который был способен вопросил я.

– Нет, что ты? Я же тебе жизнью обязана! Ой подожди. А ты что первокурсник?

– Нет, блин. Я Князь Тьмы, Бог страха и глава рода Слизерин. – Ни слова не соврал! Обожаю говорить правду, когда люди в неё не поверят.

– Смешно. Но как ты тогда это сделал? Это же высшая магия! Я на седьмом курсе и то так не умею!

– Это видно.

В этот момент она заметила Шрам, её глаза округлились, хотя казалось бы куда больше?

– Ты Гарри Поттер?!

– Все так говорят.

– Тогда всё понятно, я слышала слухи. Так подожди! А что это значит про секс? Ты что серьёзно!?

– А у тебя есть какие-то сомнения? – И я с ухмылкой оглядел её фигуру.

– Малолетний извращенец!

– Извращенец, Тонкс, это когда с трупом или зверюшкой, или мальчик с мальчиком, а я самый что ни на есть здоровый в этом отношении человек. Или, – Я снова оглядел её фигуру. – ты в этом сомневаешься?

Тонкс покраснела вместе с волосами.

– Но тебе одиннадцать!

– И что?

– А мне восемнадцать!

– И что?

– Извращенец!

– Мне повторить значение этого слова?

Она тяжело вздохнула.

– Будь проще Тонкс. – Я похлопал её по спине. – Возраст это такой недостаток, который быстро проходит. И вообще, что ты здесь делала, неужто Сева припахал?

– Сева?! Это ты так о профессоре Снейпе?!

– Ты потресающе проницательна. Но ты не ответила на вопрос.

– Ааээ… да, у меня была отработка.

– Во время матча по квиддицу? Варить зелье? в кабинете Снейпа? без его присмотра? Даааа… Нет слов.

Тонкс сильно смутилась.

– Да. Снейп сказал чтобы я закончила. – Тонкс явно сильно нервничала.

– А если правду?

Она остановилась в коридоре и начала буравить меня взглядом, я спокойно смотрел ей в глаза с лёгкой усмешкой на губах. Через минуту она сдалась.

– Ладно сознаюсь. Я закончила отработку но Снейп не стал сразу проверять результат, так как уже вот-вот начнётся матч, а зелье до полной готовности должно ещё два часа настаиваться, он закрыл кабинет и отправился на матч, ну а я…

– Решила залезть в его кабинет и проконтролировать зелье до полной готовности. – Закончил за неё я.

– Угу. – Тонкс с убитым видом опустила голову. – Но зелье у меня получилось плохое, я и так у него с отработок не вылезаю, а тут ещё очередной провал, ну я и решила добавить несколько ингредиентов, чтобы хоть как-то улучшить состав.

– А зачем ты вообще взяла продвинутое зельеварение? Ты же ещё на шестом курсе могла от него отказаться. Или хочешь пойти в авроры?

– Откуда ты знаешь? Хотя да хочу, хоть я и в Пуффендуе.

– Всё с тобой ясно погремушка, ладно пошли уже на матч и так задержались.

– Ээ, почему погремушка?

– Погром устроила, значит погремушка.

– Знаешь Гарри, а ты совсем не похож на одиннадцатилетнего ребёнка, не знаю почему, но у меня ощущение что ты гораздо старше меня.

А я вот знаю почему. Природные метаморфы как и природные оборотни, подсознательно воспринимают не внешность собеседника, а его суть. Что не удивительно, учитывая что и для тех, и для других понятие истинного облика весьма условно. Именно поэтому Тонкс не замечала как я выгляжу, во время моего появления в лаборатории и до тех пор пока эмоциональное напряжение не схлынуло.

Я пожал плечами, отправляя мысленный посыл домовикам, в кухню я уже не успеваю, так пусть они сами к выходу что-нибудь вынесут.

Нимфадора долго смотрела на меня пока мы шли по коридорам к выходу из замка и наконец решила продолжить разговор.

– А сам то ты, что в замке делал во время матча? И как узнал что я в кабинете Снейпа?

– Я шёл на кухню взять чего нибудь перекусить на матч, тебя я услышал проходя рядом с коридором ведущим в Слизеринские подземелья, ну и естественно я не знал, что там именно ты.

– Услышал? Но как?

– В замке сейчас пусто, а у меня хороший слух.

В этот момент передо мной транзгрессировал домовик с двумя объёмными корзинками. Я его узнал это была Динки, она часть выполняла мои просьбы, такие как принести чай в гостиную или передать записку той же Дафне.

– Здравствуйте господин Поттер, вот то, что вы хотели.

– Спасибо Динки, ты как всегда оперативна, можешь идти.

– Динки всегда рада стараться, господин Поттер. – Домовичка поклонилась и с хлопком исчезла. Я подхватил корзинки и пошёл дальше к стадиону.

– Это что сейчас было? Тебя, что, слушаются домовые эльфы Хогвартса?

– Да.

– А я то дура думала, что всё, что про тебя рассказывают, это сказки. – Тонкс ошарашено покачала головой. Я улыбнулся.

Когда мы поднялись на трибуну счёт был уже два ноль в пользу Гриффиндора.

– Девочки знакомьтесь. Это Тонкс. Тонкс это Гермиона Грейнджер и Дафна Гринграсс, а вот это джентельмен Невилл Лонгботтом.

Пока я занимался корзинками все перезнакомились.

– Гарри? – Одним этим словом Гермиона выразила массу вопросов, такие как: Кто она такая? Почему вы пришли вместе? Откуда ты её знаешь? Ну и так далее.

– Дафна? – Переадрисовал я вопрос.

– Нимфадора Тонкс дочь Андромеды Блэк, которая в свою очередь дочь Кигниуса Блэка, сына Поллукса Блэка, брата Дорианы Блэк, матери Джеймса Поттера, твоего отца и следовательно твоя троюродная племянница.

– Ааээээээ…

Гермиона, Невилл и Тонкс зависли, пытаясь осмысли ту генеалогическую цепочку которую выдала Дафна.

– Не пытайтесь это осознать, просто примите на веру, всё равно в школе только одна Дафна может всё это запомнить.

– Мяч у команды Слизерина, – Тем временем комментировал происходящее в воздухе Ли Джордан. – Флинт упускает мяч, тот оказывается у Спиннет… Спиннет делает пас на Белл… Белл уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит близнецов Уизли и Кэти Белл и устремляется к… Слизерин забрасывает мяч. О, нет…

Болельщики Слизерина дружно аплодировали. Гриффиндорцы столь же дружно, испустили вздох сожаления.

Взрыв аплодисментов и одновременный вздох разочарования, выдернул моих спутников из пучин умственного труда, и они забыв, на время, обо всём переключились на игру. Не могу сказать что бы игра меня заинтересовала… но смотреть действительно было интересно, тут игроки действительно выкладывались на полную и жаждали победы. Не то, что иной раз можно наблюдать в футболе, когда игроки вяло топчутся по полю, время от времени совершая дёрганые телодвижения. Кстати, меня весьма позабавил тот факт, что очки заработанные во время игры перечисляются соответствующему факультету. Таким образом самый разгильдяйский, бесталантный и неуправляемый факультет может, при наличии хорошей команды, за одну игру взять кубок школы. Как-то это слабо сочетается с тем, что баллы начисляют за дисциплину и успеваемость, хотя на фоне всех других глупостей, такая мелочь совсем не заметна.

На протяжении всей игры я думал, что же мне делать с Тонкс? Мой ораганизм по предварительным оценкам войдёт в стадию полового созревания только через пять-шесть месяцев. Тело Гарри, в результате хронического недоедания, сильно отставало в развитии, внешне, на момент моего вселения, Гарри вообще можно было принять за девятилетнего. Сейчас конечно ситуация иная, я уже выше Гермионы, что при моих объёмах магической и жизненной энергии не удивительно, тело старательно подстраивается под душу, да и я помогаю. Но вопрос долга Тонкс меня сейчас волновал меньше всего. Что с ней делать вообще?

Честно говоря, до сегодняшнего дня и и не вспоминал о таком персонаже, как Нимфадора Тонкс. Гарри с ней в школе не пересекался, вот я и думал, что тоже с ней не встречусь. Однако случилось. И что делать? Нужна ли она мне? Маг она средненький, против меня и секунды не продержится, как и против Дамблдора, а вот против тех авроров, которых я съел посредством Сумеречного Пламени, в Лютом переулке, может и смогла бы чего. Но хмм… ценность приобретения такого бойца всё равно сомнительна.

Стоп. Я мыслю неправильно. В оригинале она была аврором, поэтому я и стал оценивать её боевые качества. А какие качества у неё ещё есть? Ну, самое очевидное, внешность. Она красива тут не поспоришь, поэтому я и ляпнул в кабинете про секс, хотя потребностей таких ещё не испытываю. Что ещё? В Ордине Фекса она ещё не состоит и даже школу ещё не окончила. Кстати, а ведь скоро окончит и соответственно получит свободу действий, и это уже куда интересней. Надёжный человек за стенами школы, хм… соблазнительно. Только как получить эту надёжность? Помочь я ей конечно помог, но этого мало для получения верного слуги, именно слуги, ибо как равный партнёр она меня не интересует. А ведь она мне троюродная племянница, а я глава древнего магического рода. Моё лицо расплылось в кровожадной, предвкушающей улыбке, благо сейчас на стадионе этого никто не заметит, а если и заметит то примет на счёт игры.

Игра продолжалась два с лишним часа, на протяжении которых мы старательно уничтожали принесённые мной запасы еды. Победил Слизерин. У Гриффиндора команда была лучше, но никакой ловец, в результате на счёте 220/140 в пользу Гриффиндора , ловец сборной Слизерина, Теренс Хиггс, поймал снитч.

 

Глава 11

Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замерзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Когда я об этом узнал, чуть не задохнулся от смеха и вся факультетская гостиная имела возможность лицезреть мою десятиминутную истерику. Ох не знали близнецы в КОГО они кидались снежками. Истинно говорят: «Счастье в неведении».

Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти. И Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать.

Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам всем, кроме меня, разумеется. В Общей гостиной Гриффиндора, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь.

Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Там было теплее, но в тоже время воздух был более влажный. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним.

Единственным исключением, в этом замерзающем царстве, были я. Холод я любил, да и откровенно говоря, тут и холода то особого не было. Хотя конечно сквозняки в коридорах раздражали, ну что это такое, за тысячу лет никто не догадался провести ремонт… это даже не смешно, маги в магическом замке мучаются от сквозняков… дикари. В общем мне пришлось учить своих, согревающим чарам, почему-то в школе никто не додумался научить этому, в принципе простейщему заклятью, учеников.

Тонкс как-то незаметно влилась в нашу компанию, хотя для кого-как, я вот этот процесс очень даже прочувствовал, ибо, можно сказать, тащил его на своём горбу. За-то потом с наслаждением оттягивался, подкалывая её фразами вроде: «Племяшка, слушайся дядю Гарри он плохого не посоветует.». Как-то раз это услышал Драко и долго смеялся, пока Дафна своим фирменным спокойным голосом не проинформировала, что он сам приходится мне троюродным племянником, а Тонкс соответственно двоюродным братом. После этого он резко замолчал, а когда я с криком: «Племяш!» бросился его обнимать, на крейсерской скорости умчался по коридору, после чего дня два не показывался мне на глаза. Я вообще старательно создавал себе в школе репутацию эксцентричного пофигиста. Чего только стоил мой демарш на Хеллоуин, «Мы куууушаем» до сих пор было хитом школьного фальклёра, даже факт того, что я победил тролля прошёл как-то незаметно.

На каникулы Гермиона уезжала к родителям, Невилл к бабушке, Дафна к матери и младшей сестре, ну и Драко естественно тоже собирался в Малфой-мэнор. Каждый из них счёл своим долгом пригласить меня, но я отказался, пообещав что навещу их летом. Тонкс оставалась в замке, у неё были напряжённые отношения с родителями, да и выпускные экзамены уже сейчас вызывали у неё мандраж. На каникулы нам задали конечно много, но я всё сделал за первую же ночь, благо уже прочитал все учебники вплоть до седьмого курса, да и самопишущее перо вещь хорошая.

Ситуацию немного омрачало то, что все Уизли тоже оставались в замке, так как их родители отправлялись в Румынию, чтобы проведать своего второго сына Чарли. И если к близнецам у меня не было никаких претензий, даже наоборот, а уж с тех пор, как я начал снабжать их тонизирующим бальзамом, они вообще начали заблаговременно предупреждать о своих сомнительных шуточках, так что ни я, ни кто-то из моего окружения под раздачу не попадали. На Перси мне было, мягко говоря, фиолетово. То вот Рон, был сущим бедствием. И ведь не дурак, в шахматы он играл действительно хорошо, а значит мозги есть. Но включать их в чём-то кроме шахмат он отказывался напрочь. За-то с огромным упорством влезал во все мыслимые неприятности, задирал учеников с других факультетов, дрался, бездарно отвечал на уроках, был рекордсменом по штрафным очкам, почти половину штрафов Гриффиндор получал из за него, за всё это половина факультета его люто ненавидела, четверть презирала, ну, а четверть как водится поддерживала. Проблема была в том, что во время учёбы он постоянно сидел на отработках и особо перед глазами не маячил, за-то теперь точно не отвяжется.

Шли последние учебные дни, я старательно возводил псионическую защиту у своих подопечных, попутно сам изучая окклюменцю и легилименцию. Вообще псионика и ментальная магия, не одно и то же. Ментальная магия требует соответствующего магического дара, как скажем предрасположенность к стихии огня или некромантии, а псионика это способность физического тела, со временем и при соответствующем развитии, переходящая в область чистого разума. Если смотреть на строение души то для ментальной магии нужна седьмая и шестая оболочки, а для псионики первая и шестая. Причём и ментальному магу и псионику, на высших уровнях развития, требуется уже только шестая. По сути и то, и другое, это два внешне очень схожих пути, параллельно ведущих к одной и той же цели. Похожих примеров много: природные метаморфы и маги метаморфы, самый распространённый. Однако если ментальный маг, как правило, не может пойти по пути псионика, то практически любой псионик может одновременно двигаться обоими путями, значительно расширяя свои горизонты. При этом, мне почти постоянно приходилось осуществлять некоторое воздействие на своих подопечных, не давая им акцентировать внимание на некоторых вещах. Особенно сложно было с Гермионой, собственно это являлось одной из причин принятия её в род, так как если Дафна, о многом уже догадавшись, предпочитала как обычно молчать и слушать, то первым порывом Герми было задать кучу вопросов. Благо теперь, когда она пропитана магией рода, стало намного легче.

На кануне отъезда большинства учеников, мы любовались украшением Большого зала. Хагрид притащил из леса несколько елей и пихт, а профессор МакГонагалл и профессор Флитвик развешивали рождественские украшения. МакГонагалл трансфигурировала игрушки из осыпавшейся хвои, а Флитвик не заморачиваясь трансфигурацией создавал плотные иллюзии, выглядело это так: из волшебной палочки, которую он держал в руках, появлялись золотые шары и повинуясь Флитвику грозьдями всплывали вверх и оседали на ветках только что принесенных Хагридом деревьев.

Когда каникулы наконец начались, я первым делом сгонял в Гринготтс, гоблины два дня назад должны были прислать годовой отчёт и как я и ожидал, до меня этот отчёт не дошёл. Рагнок был в ярости, хотя я его и предупреждал, что подобное вполне вероятно, да и сам присылаемый отчёт согласно предварительной договорённости был липовым. Тем не менее гоблин воспринял подтверждение моих опасений, как личное оскорбление, ведь это по его словам: «Удар по репутации всего банка!» ведь все знают что: «Письма из Гринготтса НИКОГДА не теряются в пути!». Так что к Дамблдору у него теперь были и личные счёты. Тем не менее, я получил полный отчёт о уже проделанной работе, гоблины наконец-то получив разрешение на операции с моими средствами, развернулись на полную и моё состояние уже возросло на двадцать-семь тысяч галлеонов, правда это без учёта затрат на другие проекты. В моём активе уже были шестнадцать процентов акций «Ежедневного Пророка», десять процентов «Придиры» и семь на магическом радио. Так же было приобретено кое что за рубежом, в основном магазины и несколько мелких магловских фирм, вот же блин, уже и сам привык говорить «маглы», дурной пример заразителен. Одиночку адвоката, мне кстати так и не нашли, и решив не заморачиваться, анонимно выкупили какую-то адвокатскую контору, с хорошей репутацией. Это было, пожалуй, самое дорогостоящее приобретение, но и самое в будущем полезное.

После Гринготтса я прогулялся по Косому переулку, накупив подарков и порт-ключом вернулся в Хогвартс.

Уже ночью, дождавшись когда все первокурсники уснут, я отправился к спальне второкурсников. Там еще никто не спал, осмотрев комнату я нашел двух рыжих.

– Джордж и Фред Уизли, нужно поговорить.

– Прости, Гарри.

– Но мы заняты.

– Давай попозже.

– Завтра перед завтраком.

– Мы сами к тебе подойдем.

– Увы, до завтра ждать нельзя, мне нужна карта мародёров.

– Карта?

– Мародёров?

– Фред, кажется нам стоит прерваться.

– Согласен, Джордж.

И они вдвоем сорвались с места, схватили меня за руки и поволокли в гостиную. Там они утащили меня в угол, вдвоем быстро наложили несколько заклинаний вокруг нас и уставились на меня.

– Откуда знаешь про карту?

– Ты знаешь кем были Мародеры?

– Он должен знать.

– Да.

– Расскажи нам.

– Мы отблагодарим.

– Мародеры наш кумир.

– Мы так старались о них узнать.

– Но ничего не получилось.

– Стоп, стоп, стоп. Не спешите. Сохатый мой отец Джеймс Поттер. Бродяга это Сириус Блэк, Лунатик – Римус Люпин. Есть еще Хвост, это Питер Петигрю, или Педикрю? Не помню точно.

– Джордж, я думаю.

– Что эту тайну.

– Можно открыть сыну Сохатого.

– Тем более что он.

– О ней и так знает.

– Вы о карте?

– Ты прав, Фред.

– Все наши тайны.

– Как открытая книга.

– Для Гарри Поттера.

– Сына Великого Сохатого.

Наконец то они достали карту.

– Знаете где Выручай комната?

– Нет, а что это?

– Так сейчас найдём.

И мы начали внимательно изучать карту. В какой-то момент, кстати, я заметил и Питера, но не стал обращать на это внимание близнецов. Я и сам еще не решил что с ним делать. А вот на себя обратил, мне давно было интересно как я отображаюсь на карте. Ничего страшного, на карте рядом с Фредом и Джорджем Уизли отображалась надпись 'Гарри Поттер', интересно как она работает? Магия крови? Или привязка к следящим системам Хогвартса? Скорее второе. Впрочем потом узнаю, карта то всё равно теперь у меня. Быстро пролистав карту до восьмого этажа я нашёл нужное место.

– Вот, здесь расположена Выручай комната, другое название: Комната Так-и-Сяк. На восьмом этаже напротив портрета Варнавы Вздрюченного, чтобы попасть в Выручай-комнату, нужно пройти мимо стены три раза, сосредоточившись на своём желании тогда в стене появится дверь ведущая в нужное помещение. Судя по всему при создании комнаты использовалось заклятие невидимого расширения, чем и объясняется возможность воспроизведения колоссальных по размерам помещений. При этом для каждого человека комната появляется разной и такой, как он её себе представляет. На карте мародеров комната никак не обозначена, возможно по той причине что создатели карты даже не представляли о её существовании. А теперь пошли покажу, поговорим там.

– О Великий Гарри.

– Наш спаситель!

– Истинный сын Сохатого.

– Мы внемлем твоей мудрости.

– Падаем ниц перед твоим умом.

– Стоп, хватит. Идём молча, а то весь замок перебудим.

Я откинулся в мягкое кресло и объявил.

– Собрание молодых но в будущем великих магов считаю открытым! И для начала, организационные вопросы. Ваша цель в жизни?

– Открыть магазин.

– В котором мы будем продавать шутки.

– Розыгрыши и прочие веселые вещи.

– Мы станем знаменитыми.

– На весь мир!

– Все с вами ясно. А в Хогвартсе вы тренируетесь?

– Можно и так сказать.

– Только все считают это шалостями.

– У меня к вам предложение. Я спонсирую ваши исследования, плюс выделю денег на открытие магазина. При этом я буду его совладельцем с сорока девятью процентами акций. Сорок процентов прибыли мне, сорок вам и двадцать на развитие. Устраивает?

– Мы подумаем.

– Подумаем.

– И решим.

– Что мы согласны.

– Тысячу передам в спальне, а пока я кое-что расскажу. Мой отец был анимагом, форма лось. – Близнецы переглянулись, но промолчали. – Сириус анимаг, форма собака. Питер анимаг, форма крыса. – Вот тут близнецы напряглись. – Рюмус оборотень, форма, разумеется, волк. Вы уже все поняли?

– Мы видели Питера Петтигрю рядом с Перси.

– А теперь в спальне первого курса.

– Но мы не обращали на это внимания.

– Эта крыса появилась у нас давно.

– Почти сразу после смерти Того-Кого-Нельзя-Называть.

– И живет она уже почти десять лет.

– Крысы так долго не живут.

– Мы думали об этом.

– Но Перси не позволял над ней экспериментировать.

– Зато теперь мы развлечемся, да, Фред?

– Да, Джордж.

– Стоп, парни. Не так быстро, я еще не закончил. Через два года, может через три, Волди воскреснет.

– Волди?

– А парень то не промах.

– Но откуда он знает?

– А кому знать как не ему?

– Я не закончил. Продолжу. Питер скорее всего имеет метку. И он один из немногих, кто на деле сохранил верность Волди, и при этом на свободе. А воскрешение процесс долгий, в течении которого нужна помощь. Скорее всего он призовет к себе Питера. В общем, мне нужно чтобы крысюк был под присмотром, но ни о чём не догадывался. Я, как вы сами понимаете, следить за ним не могу, тут в замке ещё ничего, простейшие следящие чары и всё в порядке. Но вот на каникулах…

– О да, мы понимаем.

– И просим прощения.

– За нашего непутевого брата.

– Но наша мама так много рассказывала о тебе.

– Что Рон поклялся что подружится с тобой.

– А когда не получилось, озлобился.

– А наша сестренка.

– Милая Джинни.

– В тебя влюбилась.

– Пожалуйста, не обижай ее.

– Когда она приедет в следующем году.

– А с Роном мы побеседуем.

– Опять.

– Ещё один раз.

– У него большие проблемы.

– С чувством меры.

– И осознанием реальности.

Да, с этим сложно поспорить.

– Кстати, меня давно интересуют ваши разработки. Особенно в области изменения тела.

– Мы расскажем тебе все тайны!

– Посвятим во все секреты!

– Если конечно.

– Ты поможешь нам.

– В наших безобидных.

– И милых развлечениях.

– Могу помогать идеями, буду подсказывать розыгрыши известные в маггловском мире. Но учтите, Снейп и Филч в качестве цели отпадают сразу, Сева мне нужен, да и с Филчем стоит наладить отношения, тогда и по замку можно будет гулять в любое время.

– Сева! Он назвал Снейпа Севой!

– Да это мощно!

– Надо запомнить.

– А с Филчем идея!

– Да, Гарри ты гений!

– Ладно давайте дальше. Говорят, вы продаете конфеты, меняющие тело? Большие уши или волосы по лицу?

– Это правда.

– Пока покупают мало.

– И мы знаем всего пять зелий.

– Куда лучше продаются рвотные батончики.

– Или сыпные печенья.

– А почему ты спрашиваешь?

– Можете попробовать создать состав, чтобы у девушки выросли кошачьи ушки и хвост определенной длины? И ещё, хорошо бы сделать справочник там, или энциклопедию, чтобы можно было варить сразу нужное зелье? С таблицами количества ингредиентов и другими параметрами, влияющими на конечный результат. Тогда и что-то новое составить будет делом пары минут.

– Интересная мысль.

– Мы подумаем.

– Но это очень сложно.

– Мы никогда не видели таких книг.

– Зелья всегда описываются одним рецептом.

– Редко когда в них разрешено что-то менять.

– Но мы попробуем.

– Только после рождества.

– Потому что нам надо купить книг.

– В школьной библиотеке ничего полезного нет.

– А в Косой переулок не попасть.

– Почему не попасть?

– Нас выпускают только в Хогсмид.

– А в камины там нас не пустят.

– И апарировать мы не умеем.

– Это не проблема. У меня есть универсальный порт-ключ, а в Гринготтсе можно купить двусторонний, конечная точка выхода рядом со входом в банк, а вторая плавающая, запоминает место от куда вы портанулись.

– Универсальный порт-ключь!?

– Такие разве бывают?

– Он же наверное стоит целое состояние.

– А двусторонние до Гринготтса, сколько они стоят?

– До Гринготтса где-то сорок галлеонов, правда они плохонькие антиапарационный щит Хогвартса не осилят, их специально такими делают. Но думаю, я смогу уговорить гоблинов продать вам нормальные.

– Вот теперь я точно вижу.

– Что ты Великий сын.

– Великого Сохатого!

– Тогда предлагаю не откладывать. Пошли. – Я протянул близнецам руки.

Второй раз за сегодня оказавшись в Гринготтсе я быстро уладил формальности и купил каждому из близнецов по порт-ключу в виде кольца, тоже с функцией невидимости и достаточной мощностью для переноса в Хогвартс. По предварительной договорённости с гоблинами, при посторонних, они обращались ко мне только: 'мистер Поттер' без всяких Лордов и чешуйчатых фамилий. А то ещё не хватало, чтобы близнецы окочурились из за банального инфаркта, нет терять такую золотую жилу я не хочу. После чего выдал обещанную тысячу галлеонов и мы портанулись в Хогвартс, увы ночью магазины не работают, это только гоблины святые.

Весь следующий день близнецы отоваривались, у меня возникли серьёзные подозрения, что мне придётся выделять дополнительные средства на нужды юных экспериментаторов. Я сам, скрупулёзно, изучал карту Мародёров, уж не знаю как этой мохнатой компании удалось создать такое, но работа была хороша. Хотя в принципе ничего сверхестественного сам пергамент из себя не представлял, просто карта была напрямую связана с наблюдательной системой Хогвартса и только отображала то, что видит сам замок. А замок, помимо обычных способов магического наблюдения, улавливал ментальную активность своих обитателей. Другими словами, как человек себя осознаёт, так он и будет отображаться на карте. Искусный окклюмент, при желании, может эту систему обмануть, вон Квиррелл отображается как: Квиринус Квиррелл, никакого Волдемерта или Тома Риддла, да и я отображаюсь как Гарри Поттер, потому что на поверхности моего сознания находится спящая личность Гарри, да и маскировочных ментальных щитов у меня больше двух десятков.

Больше всего было мороки с подарками. Как-то так получилось, что дарить мне их надо куче народу, конечно я мог не заморачиваться, помниться оригинальный Гарри, за все сем лет, ни разу не посылал друзьям подарки на новый год, вернее у них тут рождество, но не суть важно, а может я и ошибаюсь. Однако факт в том, что круг моего общения несколько больше чем был у него, хотя это несколько парадоксально, ибо я, как никак, ещё та эгоистичная сволочь. Вот и вам и правда жизни, люди тянутся ко злу! МВАХАХА! И ведь всякую мелочь, вроде коробки конфет не подаришь, нужно держать марку. Эх, сплошное разорение с этими праздниками, хочу обратно в Торил, там нет этих заморочек.

Римус Люпин уже давно не получал подарков, с той самой злополучной ночи, когда погибли Лили и Джеймс, с тех пор, как умер еще один из его друзей, а последний оказался предателем и угодил в Азкабан. Его кровь до сих пор кипела при одной мысли о Сириусе Блэке.

Однако в это рождество в окошко его домика постучался огромный чёрный ворон. Он нёс в лапах вместительную коробку. Люпин никогда не видел раньше таких воронов, и уж тем более не знал, кто мог прислать ему, старому бедному вервольфу, подарок на Рождество. Ворон, едва освободившись от своей ноши, хрипло каркнул и улетел. Мужчина развернул коробку и обнаружил внутри вместительную бутыль с зельем, а также письмо в запечатанном конверте. С любопытством взглянув на незнакомый почерк, он разорвал конверт и принялся читать.

Мистер Люпин,

Мы никогда не встречались, но я знаю, что вы были другом моих родителей. Возможно, в будущем мы сможем встретиться, и вы будете так добры, что расскажете мне о них. Пока же примите небольшой подарок, это зелье необходимо принимать по стакану в день, ежедневно, за три дня до полной луны. Оно поможет вам сохранять разум в волчьем обличье, и облегчит боль.

Гарри Поттер.

Альбус Дамблдор с поистине детским энтузиазмом разворачивал подарки. Он искренне считал детство лучшей порой жизни, и всегда старался соответствовать идеалу. Многие называли это эксцентричностью, скорее всего, просто потому, что не решались назвать это безумием. Старцу было все равно, что с того, если его поведение несколько выбивалось из нормы, если оно сохраняло ему радость и волю к жизни?

Подарков было много – многие люди, иногда даже те, с которыми он и говорил-то всего раз, еще во время их обучения в Хогвартсе, или даже не встречался вовсе, считали себя обязанными поздравить его с Рождеством. Его руки взяли очередной сверток. По размеру он не слишком отличался от остальных подарков, но вот вес его заинтриговал, сверток был легким. Под первым слоем яркой оберточной бумаги обнаружилось письмо.

Дорогой директор,

Вы взяли на себя обязанность позаботиться о моей безопасности в то время, как остальные просто прославляли мое имя. Не могу сказать, что вы поступили мудро, изолировав меня от магического мира, тем не менее, я ценю ваше старание и благодарен за заботу. Однако считаю своим долгом напомнить вам, что отныне моя безопасность лежит в моих собственных руках.

С уважением, Гарри Джеймс Поттер.

P.S.: подумал, что книг вам подарят и без меня.

Альбус Дамблдор с любопытством развернул второй слой бумаги и расхохотался: внутри лежала пара теплых шерстяных носков.

Северус Снейп искренне ненавидел рождество. Для этого было много причин. Одной из основных был его отец, который в эти дни напивался особенно сильно и как следствие, становился особенно опасен для своей семьи.

С тех пор прошло уже много времени, сейчас многие считали своим долгом его поздравить и прислать подарок. Кто-то делал это чтобы задобрить грозного декана или подлизаться к выдающемуся мастеру зелий, таких было большинство. Конечно до объёмов Дамблдора ему было далеко, но в определённых кругах он всё же был весьма известен, чем заслуженно гордился. Были и те, кто дарил ему подарки вполне искренне, те немногие кого Северус мог назвать друзьями. Но не смотря на это, радоваться празднику Северус так и не научился.

И вот сейчас, он задумчиво вертел в руках склянку до краёв наполненную ядом василиска, Снейп уже перестал удивляться. С тех самых пор, как у него состоялся первый приватный разговор с Поттером, вернее уже Лордом Слизерином. Северус не хотел себе в этом признаваться, но новый работодатель ему нравился гораздо больше двух предыдущих. Пожалуй Рождество не такой уж и плохой день, решил для себя лучший зельевар Британии, ещё раз повернув пузырёк. Да, определённо, в этом празднике что-то есть.

Яд, даже на вид, был высочайшего качества, у декана змеиного факультета уже чесались руки, более тщательно исследовать образец. Можно даже попробовать осуществить что-то из своих старых задумок, теперь когда есть материал. Северус Снейп чувствовал прилив вдохновения, как никогда сильный. «Определённо в Рождестве что-то есть.»

Сириус Блэк с трудом поднялся с ледяного пола, бросил взгляд на пустую миску. Кажется завтрак был совсем недавно, неужели уже обед? Он выглянул в маленькое зарешеченное оконце своей камеры. Над Азкабаном вечно было пасмурно, но, судя по свету, утро еще не закончилось. И все же дементоры ушли, хотя обычно они вообще не покидали коридора снаружи, кроме как в обед, даже завтрак и ужин ему приносил дементор – лишь в обед их ненадолго отгоняли, чтобы заключенные могли хотя бы раз в день спокойно поесть. Что-то изменилось. Мужчина напряг слух и услышал, как по коридору приближаются шаги. Они остановились перед его камерой, и почти сразу же кто-то начал лязгать замками.

– Отойди от двери, Блэк! – За открытой дверью стояло два стражника, один направлял на него палочку, другой держал большой сверток.

– Что происходит? – Хрипло спросил мужчина.

– Кое-кто заплатил кругленькую сумму, чтобы прислать тебе рождественский подарок, Блэк, стражник бросил сверток на кровать, и оба удалились, не забыв запереть двери. Большинство заключенных даже не думало о побеге, дементоры быстро сводили их с ума, но Блэк, и его сумасшедшая сестричка, Лейстрендж, как-то держались. Поэтому они и пришли вдвоем.

Сириус нерешительно взглянул на сверток. Десять лет никто даже не вспоминал о его существовании, никто не навещал его. Возможно, это было ловушкой? С другой стороны, смерть была не намного хуже такого существования, и мужчина решительно разорвал бумагу. Внутри, кроме коробки, лежало письмо. Сириус отметил, что почерк был ему незнаком. Следовало прочитать письмо раньше, чем вернуться дементоры. Он аккуратно разорвал конверт и извлек из него единственный листок пергамента. Прочитав его, мужчина не смог сдержать слез.

Бродяга,

Я мало что знаю о событиях десятилетней давности, но я читал материалы дела и не верю, что ты предал моих родителей. Я не могу помочь тебе ничем, кроме как прислать немного шоколада, я слышал, он помогает после контакта с дементорами.

Твой крестник.

Этой ночью я не спал, сегодня Дамблдор должен был прислать мне мантию невидимку, будет любопытно на неё взглянуть. Чарами невидимости я и так владел, и вложить их в предмет мог бы и сам, но меня очень интересовало будут ли на мантии непредусмотренные проектом дополнения. С мантии, мысли плавно перетекли на мои собственные подарки. Гермиона, Дафна, Невилл, Драко с ними было просто, близнецы свой подарок тоже уже получили, даже Хагриду я послал стильный кожаный плащ, сшитый специально на заказ из драконьей кожи и дополнительно зачарованный, так что приличная верхняя одежда у него теперь есть. Гораздо больше меня волновали Дамблдор, Люпин и Сириус Блэк. Особенно Сириус, что с ним делать я до сих пор так и не решил, с одной стороны, он вроде как неплохой маг, плюс наследник древнего и благородного рода, с другой стороны, он слишком сильно верит Дамблдору и чрезмерно предвзято относится к тёмной магии. Впрочем, это как раз не удивительно, на Гриффиндоре ему существенно промыли мозги. В добавок, рассудком он всё таки немного двинулся, а меня, в отличии от оригинального Гарри, не прельщает постоянное сравнение с Джеймсом Поттером. Не то чтобы я его как-то не любил, я просто никак к нему не отношусь, он мне безразличен.

Поднявшись с кровати я быстро оделся и спустился в общую гостиную. Домовики уже разложили под ёлкой подарки и тут я впал в некоторый ступор. Хммм… действительно. Мне же их тоже должны дарить, а то я как-то запамятовал. Ждал одну мантию, а получил… хм.. в общем получил… куда бы теперь это всё деть? Ладно начнём с главного. Мантия тут была, с запиской от Дамблдора, всё как положено. Почерк был очень мелкий с завитушками.

Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне.

Пришло время вернуть ее его сыну.

Используй ее с умом.

Желаю тебе очень счастливого Рождества.

После тщательного осмотра я надолго задумался, либо Дамби настолько великий маг, что я в сравнении с ним полное ничтожество, либо мантия чиста. Первый вариант мне очень не нравится, по тому как в этом случае Дамблдор минимум Бог, хреново если так, ладно, принимаем за рабочую гипотезу что мантия чиста. Значит что? Значит воздействовать на меня Дамби будет иными методами. Чтож подождём увидим.

Герми умница, прислала шоколад, вот интересно откуда она узнала что я люблю именно с лесным орехом? Я же никому не говорил, мистика. Дафна тоже прелесть, у них с Герми явно параллельное мышление, или общий осведомитель из домовиков Хогватса. Невилл… ну спасибо Невилл, книга действительно хорошая и редкая, наверняка из домашней библиотеки, только я её уже читал. Драко… хм… у вас с Невиллом тоже явно параллельное мышление, хотя книга другая, но её я тоже читал. Всё таки девушки у меня более наблюдательны и догадались, что вряд-ли найдут что-то, чего я ещё не читал. Так, а это у нас что? Угу, дудочка от Хагрида, видимо для Пушка, ручная работа, уважаю. А это что за мерзость? Свитер… малиновый… с буквой «H» на груди, в смысле «Harry», о ужОс! А сколько на нём понавешано-то… так, зелье приязни, видимо в нём вымачивали, чары дружбы, лёгкие и тонко настроенные, а это что? Экстракт идиота? Это из кого выжимали? Типа чтобы я резко опустился на один уровень с Роном? Фу! Это даже в руках держать страшно. А у Молли Уизли талант, замаскировано всё хорошо и через месяц-два должно полностью исчезнуть, но дело то было бы уже сделано, теперь ясно в кого пошли близнецы со своим талантом к зельеварению. Страшная семья. Хорошо, что на меня не действует никакая дрянь влияющая на сознание, если я этого сам не захочу.

Свитер был торжественно сожжён в камине, под мой молчаливый салют, всё таки вещь сделана на совесть, эх такую бы энергию, да в мирное русло…

Только я спрятал свои подарки, как дверь в спальню распахнулась, и в нее ворвались Фред и Джордж Уизли.

– Счастливого Рождества! – Прокричал с порога Фред.

– Спасибо за те чудесные наборы, мы про них совсем забыли закупаясь книгами. – Добавил Джордж.

– Да, набор мастера зельевара это нечто. – Зажмурился Фред.

– Да не за что. Это на вас что? – На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая желтая буква «Ф», на другом, такого же цвета и размера буква «Д». – И почему перепутаны?

– Эээ, Гарри а как ты узнал что мы поменялись свитерами?

Я кровожадно улыбнулся.

– Значит угадал.

– Чёрт! Гарри ты сволочь! Мы должны были догадаться! Верно Фред?

– Да Джордж.

– Не уходите от ответа.

– Это фирменные свитера Уизли…

– Наша мама постоянно их вяжет для всех членов семьи…

– И на наших всегда буквы «Ф» и «Д», как будто мы сами можем забыть свои имена. А мы ведь тоже не дураки, мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.

Близнецы расхохотались, довольные шуткой.

– И мы постоянно ими меняемся…

– Что тут за шум?

В дверь протиснулась еще одна рыжая голова, принадлежавшая Перси Уизли, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он, уже успел распечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред.

– Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его,мы все уже надели наши.

– Я… не… хочу. – Донесся до меня хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.

– И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, – Поучительно добавил Джордж. – Рождество – семейный праздник.

Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.

Я усмехнулся и пару раз стукнул двумя пальцами по поверхности тумбочки, одновременно с этим, посылая мысленный посыл домовикам. Через миг передо мной с хлопком появилась Динки.

– Благородный господин Поттер вызывал Динки, Динки пришла.

– Хорошо Динки, молодец, как продвигается подготовка к рождественскому пиру?

– О, всё очень хорошо, мы все очень стараемся, надеюсь благородный господин Поттер будет доволен работай Динки и других домовых эльфов.

– Я в этом не сомневаюсь. Скажи, на столе преподавателей будет вино?

– Конечно, господин Поттер, самое лучшее.

– Отлично. – Я слегка улыбнулся. – Тогда добавьте вот это во все бутылки, это сделает вино ещё лучше.

Я достал из своей безразмерной сумки четыре бутылки водки, специально, две недели назад, портовался в Россию, простой «конфундус» и продавщица не заметила, что покупатель не совершеннолетний. Потом я слегка поколдовал над бутылками, так что теперь водка, будучи добавлена в другую жидкость, приобретала её вкусовые и ароматические свойства, при это сохраняя крепость. Хотел изначально взять спирт, но сжалился над преподавателями.

– Вы уверены господин Поттер? – Недоверчиво посмотрела на меня домовичка.

– Конечно Динки, уверен профессора будут очень довольны, это лучший алкогольный напиток в мире, к тому же, он совсем не испортит вкус вина.

– Хорошо, если благородный господин Поттер так говорит, то значит это так, не волнуйтесь мы всё сделаем.

Домовичка взяла бутылки и исчезла, а я расплылся в злорадной улыбке. Дамблдор и Снейп конечно воробьи стреляные, любое зелье за версту опознают, а вот зелья то там и не будет, гыыы. Посмотрим, как их развезёт от русской водки…

Мои надежды оправдались. За учительским столом во время пира было очень весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу из волшебной хлопушки и весело посмеивался над шутками Флитвика. Снейп с мутным взглядом поддакивал заикающемуся больше обычного Квирреллу, в добавок у второго начал заплетаться язык. Профессор Спраут и мадам Помфри о чём-то дружно хихикали, бросая взгляды в сторону Дамблдора и Флитвика. Хагрид без устали подливал себе вина, постепенно сравниваясь цветом лица с варёным раком, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл, которая смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок. В какой-то момент Квиррелл отрубился и Волди был вынужден перехватить контроль над телом. Злобно зыркнув на блаженно дрыхнущего лицом в салате Снейпа и Дамблдора расписывающего свои юношеские отношения с некой вейлой, возбуждённо хихикающему Флитвику, Волди, с видом решившего плюнуть на всё человека, приложился к стоящему перед ним кубку. Потом его взгляд наткнулся на мою довольную рожу и я немедля отсалютировал ему стаканом с чаем, попутно выводя на внешний план сознания сцену как я передаю домовичке водку. Он поперхнулся вином и отвёл взгляд, а через некоторое время в уголках его рта появилась улыбка и он, с немалой долей злорадства, начал поглядывать на Дамблдора, медленно потягивая вино из своего кубка.

На этой оптимистической ноте я решил покинуть Большой зал, пока кто-нибудь из профессоров не догадался применить отрезвляющие чары или зелье. Незаметно покинув зал я направился к выручай комнате.

-Хессешш, как тебе праздник?

-Бред. Почему я должен праздновать «воскрешение» эмблемы бога, которому я, по определению, даже поклоняться не могу?

-Ты это у меня спрашиваешь? Я тоже не понимаю, как его могут праздновать те, кого, последователи этого же бога, веками сжигали на кострах.

-Люди странные существа.

-И не говори. Кстати как тебе подарок?

-Хммм… Вкусно, но на мой взгляд излишне, я могу несколько лет ничего не есть, да и в лесу полно еды.

-Да? Ты же вроде жаловался, что последнее время лес стал невыносимым местом?

-Ещё бы, эти проклятые членистоногие выжрали всю дичь, какой идиот вообще придумал заселять их в лес, где у них нет естественных врагов? Хорошо хоть там есть эти четвероногие полудурки с луками, а то бы вообще весь лес заполонили и передохли от голода.

-Ну вот, а ты говоришь излишне.

-Ладно, ладно, ты у нас великий и мудрый, а я спать и не мешай.

Я только хмыкнул, но мысленный диалог прекратил. Ещё через несколько минут я добрался до выручай комнаты, где быстро набросал записку и вышел обратно в коридор.

– Динки.

Рядом со мной с хлопком появилась домовичка.

– Что желает благородный господин Поттер от Динки?

– Возьми эту записку и сделай так чтобы она появилась на столе перед Нимфодорой Тонкс, потом когда она выйдет из Большого зала перенеси её сюда.

– Динки поняла, сер, Динки всё сделает.

Домовичка исчезла, а я стал ждать. Не прошло пяти минут как Тонкс с хлопком появилась рядом, выглядела она при этом, мягко говоря, не радостной.

– Гарри что вообще всё это значит?! Я получила твою записку и стоило мне только выйти из Большого зала, как появляется домовик хватает меня за руку и куда-то переносит! Отвечай, что это вообще значит!?

Волосы Тонкс уже были цвета пламени и торчали во все стороны.

– Господин Поттер, Динки всё сделала правильно?

– Да, молодец Динки, ты очень хорошо постаралась, можешь идти.

– Динки рада служить благородному господину Поттеру, благородный господин Поттер очень хороший хозяин.

Домовичка поклонилась и трансгрессировала. А Тонкс похоже уже была готова взорваться от негодования.

– Успокойся Нимфи, я всего лишь попросил Динки помочь тебе добраться сюда побыстрее. – И пресекая уже готовую сорваться с её губ гневную тираду, продолжил. – Не злись племяшка, я же должен подарить тебе подарок.

Тонкс закрыла рот, её волосы постепенно начали светлеть

– И, что за подарок?

– Вот. – Указал я на дверь в выручай комнату. – Это Выручай комната, очень удобное место, ты же хочешь стать аврором, а места для нормальных тренировок нет. Прошу.

Мы вошли в комнату, имевшую сейчас вид огромного тренировочного зала, в одном конце которого стояли ряды манекенов. Глаза Тонкс изумлённо расширились.

– Гарри как? Что это за место? Я в школе уже семь лет и никогда о таком не слышала!

– Я же сказал это Выручай комната, она способна менять вид в зависимости от твоего желания, чтобы попасть сюда нужно пройти по коридору три раза, сосредоточившись на своём желании, ну, а внутри всё меняется мгновенно. – И я уселся на только что появившееся кресло.

Тонкс восхищённо глазела по сторонам не замечая, что за её спиной тоже появилось кресло, я с хитрой улыбкой толкнул её телекинезом, Тонкс вскрикнула и свалилась в кресло.

– Гарри!!!

– Что? Я даже палочку не доставал! – Состроив самое честное лицо возмутился я.

– В случае с тобой, это абсолютно ничего не значит!

– Писец, меня раскрыли! А я так хорошо маскировался. Теперь мне придётся тебя убить, чтобы сохранить свою тайну.

– Какую тайну? – Немного нервно спросила Тонкс, похоже слова про «убить» её несколько напрягли.

– Оо их у меня много, – Я взмахнул палочкой и у меня начала стремительно рости белая борода, очки приняли форму полумесяцев, а мантия окрасилась в фиолетовый цвет. – лимонную дольку?

Она аж хрюкнула и вжалась в кресло.

– Ой, что ты, что ты Нимфадора девочка моя, неужели я такой страшный?

– П..п..п…профессор?

Тут я уже не выдержал и заржал, попутно возвращая себе прежний облик.

– Гарри это ты или нет?

– Я, я. Не пугайся Гарри Поттер это не замаскированный Дамблдор.

– Гарри не шути так больше, я же чуть со страху не умерла!

– Гыы, видела бы ты своё лицо.

Волосы Тонкс приняли багрово красный оттенок, как собственно и лицо, а спустя минуту она разразилась смехом, видимо представив эту картину.

– Ну всё, всё хохотушка, ты скажи, зал нравится?

– Он просто великолепен, Гарри! Спасибо тебе!

– Пользуйся, только имей в виду, тут ещё близнецы Уизли бывают.

Я проснулся среди ночи от того, что кто-то пытался влезть мне в голову. Атака была тонкой, но довольно мощной, более того, источником атаки был не кто иной, как сам замок. В голову старательно пропихивали мысли о Николосе Фламеле, Запретной секции библиотеки и мантии невидимке, пытаясь маскировать их под мои собственные. Однако быстро директор оклемался, уважаю. Впрочем подобные попытки Дамблдор мог продолжать сколько угодно, против обычного мага или среднего окклюмента, они может и подействовали бы, но против меня совершенно не тянули. Хотя интересное использование магии Хогвартса, даже оригинальное. Вот любопытно, что бы стало со школой, если бы родители узнали, о том что директор может в любой момент, подчинить любого ученика, да ещё так, что тот этого даже не заметит?

Я достал карту Мародёров и спустя минуту нашёл на ней Альбуса Дамблдора, в одном из пустующих классов. Вот кстати всегда было любопытно, зачем столько пустых классов? На занятиях даже десятую часть не используют, да и вообще, в Хогвартсе используется от силы треть помещений и это если учитывать лестницы. Неужели тысячу лет назад учеников было настолько много? Что-то сомневаюсь, да и размеры факультетских общежитий такой вместимостью похвастаться не могут, это только Слизерину и Пуффендую хорошо у них общежития в подземельях, есть где развернуться, а вот Грифы и Воронята вынуждены ютиться в весьма ограниченном пространстве своих башен.

Однако я что-то отвлёкся. Вопрос в том идти, или не идти? Быть, или не быть, вот в чём вопрос. Классика однако. Ладно, ясно что Дамби от меня просто так не отстанет, да и показывать свою ментальную устойчивость тоже пока нельзя. Значит иду, пожалуй сразу к классу где сидит наш сладкоежка. Мне вроде бы должны показать зеркало «что хочу то и вижу», любопытно, что оно покажет мне.

Я решил сразу направиться в класс где сидел Дамблдор, правда пришлось сделать небольшой крюк к библиотеке и «слегка заблудиться» в ночных коридорах, не сомневаюсь, что старик следил за маршрутом моего следования по некоему аналогу карты Мародёров, или напрямую, подключив своё сознание к наблюдательным чарам Хогвартса. Зайдя в нужный класс я убедился, что он «пуст», у стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг, а вдоль задней стены протянулась длинная скамейка. Маскировка у директора была хороша, пыль нигде не тронута, на самом Дамблдоре невидимость, неслышимость, даже искривление магического фона приглушил. А вот запахи убрать забыл, хотя это я отметил только магическим зрением, обоняние у меня сейчас совсем не то, что раньше. Впрочем всё это было бесполезно, пусть он и замаскировал свой магический фон, но вот скрыть душу, от того кто её прекрасно видит, задачка куда сложнее.

Не обращая внимание на сидящего на скамейке и внимательно изучающего меня директора, я направился к зеркалу. Оно было красиво, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».

Немного постояв перед зеркалом, рассматривая раму, я прочитал вслух:

– «Я показываю не ваше лицо но ваше самое горячее желание.»

Я буквально спиной почувствовал удивлённый взгляд директора.

Ну что? Авэ Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!

И я незаметно, но глубоко вздохнув, шагнул к зеркальной поверхности.

Я сидел на вершине астрономической башни и палочкой выводил на расстилающемся подо мной поле слова. Повинуясь движению палочки на земле пропахивались линии, выводя фразу:

«С рождеством, Дамби, с любовью от Волди.» И сердечко.

В темноте надпись должна была светится.

Выводя буквы я мерзко хихикал, была идея повесить надпись на потолке большого зала, так чтобы она загорелась во время пира, но я сдержался. Хотя и с трудом.

Под надпись я отлеветировал пару специально увеличенных в размере красных шерстяных носков, три метра в ширину каждый.

'Дарю носки, знаю ты любишь.'

Ещё раз мерзко захихикав я отхлебнул огневиски, которое честно украл из кабинета Снейпа, а вместо него оставил бутыль с яблочным соком, Сева конечно взбесится когда узнает, но мне сейчас надо. Впервые я был рад, что сейчас моё тело хоть и условно, но человеческое, и я могу напиться. После того, что я узрел в этом проклятом зеркале, я имел полное право пуститься во все тяжкие, жаль телу всего одиннадцать лет, а то бы я одним огневиски не ограничился. Кто его только создал? Вот же сволочь! Гениальная, талантливая, но сволочь! УУууу!!! Ненавижу! Ну почему я не могу стереть себе память!? Моё самое сокровенное и горячее желание… Я так хотел забыть…. Как же душа болит! И это чёртово пойло не помогает! Как вообще люди могут пить эту дрянь!? Ненавижу алкоголь!

Осушив бутылку и злобно глянув на надпись внизу, я небрежным пасом руки вернул земле первоначальное состояние, только гигантские носки остались лежать на поверхности. После чего влив в перстень толику энергии перенёсся в спальню. Хорошо, что все соседи по комнате, разъехались на каникулы.

 

Глава 12

Гермиона стояла на платформе девять и три четверти. Сегодня она возвращалась в Хогвартс после рождественских каникул. Джейн Грейнджер обнимала свою дочь, изредка вытирая слёзы.

– Не плачь, ма! – Утешала её девушка. – Я же не навсегда уезжаю! – Гермионе не очень нравилась излишняя сентиментальность матери. – Осталось всего пол года. Ну что ты, в самом деле!

– Да, Джейн, чего это ты? – Улыбнулся Джон Грейнджер, отец Гермионы. – Ведь наша девочка уже совсем взрослая. Уверен, с ней в её школе ничего не случится. Да, Герми? – Глаза Гермионы вспыхнули опасным огоньком.

– Папа, я же просила не сокращать моё имя! – Негодующе воскликнула девушка. – «Герми» звучит как-то… по детски.

– Хорошо-хорошо, мисс Гермиона Джин Грейнджер, обещаю больше никогда не сокращать Ваше имя! – Торжественно сказал Джон, выпрямляясь и кладя руку на сердце, словно давая присягу. – С этого дня клянусь называть Вас только Гермиона и ни как иначе.

Гермиона улыбнулась. Смотря на весёлого отца невозможно было оставаться хмурой.

– Как интересно! – Раздался до боли знакомый голос, от звука которого у Гермионы в груди ёкнуло сердце. – А мне ты не запрещаешь сокращать твоё имя.

Девушка резко повернулась, к ним приближался не кто иной как Гарри Поттер, в своей идеально сидящей чёрной мантии и с неизменной лёгкой полуулыбкой на лице. Его изумрудно-зелёные глаза с затаённым весельем смотрели на неё. От осознания того, что Гарри всё слышал, лицо Гермионы мгновенно залила краска.

– Гарри!?… – Нервный и, по настоящему, детский писк Гермионы, заставил её смутится ещё больше.

– Привет Герми. – Подойдя Гарри тепло улыбнулся, что заставило девушку ещё немного покраснеть.

– Ооо! – Оживился мистер Грейнджер. – Так Вы и есть тот самый Гарри Поттер, про которого столько рассказывала Гермиона?

– Судя по всему да. Гарольд Джеймс Поттер, к вашим услугам мистер Грейнджер, мисис Грейнджер. – Парень пожал руку отцу Гермионы и изобразил галантный поклон Джейн.

– Да, я смотрю Вы и впрямь такой каким вас описывала Гермиона. – Улыбнулась мисис Грейнджер.

– И как же она меня описывала? – С любопытством взглянул на неё Гарри.

– Ну, она в основном краснела, когда речь заходила о Вас…

– Мама!

– Ну что ты милая, не стоит стеснятся своего парня.

– Мама, Гарри не мой парень!

– Как?! – Глаза Гарри расширились в притворном ужасе. – Герми, ты оскорбляешь меня в лучших чувствах!

Родители Гермионы весело засмеялись.

– Мы лучше пойдём. – Красная от смущения Гермиона, быстро потащила Гарри к поезду. Он не упирался и только сверкал довольной улыбкой.

Вслед им несся добрый и весёлый смех четы Грейнджер.

В поезде Гермиона быстро затащила Гарри в первое попавшееся свободное купе и закрыла дверь. Гарри сделал какой-то неуловимый пас рукой и по периметру купе на миг вспыхнуло оранжевое сияние.

Смущённая Гермиона стояла на середине купе не зная куда деть руки и боялась посмотреть в лучащиеся теплотой изумрудные глаза Гарри. Девушке почему-то было очень стыдно. Гарри увидел как она запрещает отцу называть её Герми, мотивируя это тем что это слишком по детски, но на самом деле причина была в том, что так её называет Гарри! И теперь ей было очень стыдно и страшно, что Гарри может из за этого на неё обидится. А ещё при Гарри она сказала, что он не её парень… Внутри у девушки всё уверенней разгоралась паника. И она по прежнему боялась поднять на него взгляд.

Гарри хмыкнул, а в следующий момент Гермиона уже сидела у него на коленях, не понимая, как такое могло произойти. Руки Гарри нежно обняли молодую волшебницу и прижали к груди, а он сам уже зарылся носом в её роскошные каштановые волосы.

– Ну, а теперь признавайся. – Прошептали губы Гарри прямо ей в ухо.

– В..в чём? – Дрожащим голосом спросила Гермиона.

– Во всём. – И его губы слегка коснулись мочки её уха.

От этого прикосновения по телу Гермионы как будто прошёл электрический разряд. Она мелко задрожала и начала сбивчиво пересказывать Гарри свои мысли и переживания, с каждым словом всё больше смущаясь. Руки Гарри нежно и заботливо гладили девушку по спине и перебирали волосы, а сам он в какой-то момент начал тихонько целовать её в шею.

Когда Гарри поцеловал её в первый раз, сердце девушки пропустило удар, а сама она замерла на полуслове. Гермиона сидела и боялась лишний раз вздохнуть, хоть руки Гарри и не переходили нормы приличий, и она уже много раз сидела, точно так же, у него на коленях, в Гриффиндорской гостиной. Но сейчас девушка испытывала совершенно новые ощущения, через несколько минут она поняла что чувствует силу Гарри, но совсем не так как раньше. Если раньше Гермиона просто ощущала исходящую от него мощь, пусть и с определёнными оттенками, то теперь её как будто окутывало что-то очень родное, тёплое и невероятно важное. А ещё через минуту, Гермиона шокировано поняла, что ощущает его чувства. Чувства направленные на неё – Гермиону. Это знание стало для девушки шоком, но уже через минуту шок обратился в такую волну радости, нежности и счастья, что Гермиона полностью выпала из мира.

Очнулась девушка только на подъезде к Хогсмиду.

– Проснулась котёнок? – Раздался нежный и полный теплоты голос.

– Гарри? Я что всё это время проспала?

– Не совсем. Объективно говоря ты пребывала в нирване, поздравляю, лично я научился в неё входить только спустя пять лет тренировок. И то не настолько глубоко. Только смотри не переусердствуй, пребывание в постоянной эйфории опасно.

– А.. а что? Я.. мы.. всё это время… – Девушка опять смутилась.

– Ну да. – Улыбнулся Гарри. – Не бойся, ничего страшного я не делал.

– Я не боюсь.

– Вот и молодец.

– Э.. Гарри, а где все? Ну… Невилл, Дафна…

– Они должны вернутся в Хогвартс через каминную сеть, так, что скоро ты их увидишь.

– А ты?

– А я, встречал тебя.

– Но как?

Гарии молча показал ей, ставший видимым, перстень главы рода Слизерин.

– Это многофункциональный порт-ключ, с его помощью я могу перемещаться куда угодно.

– Но ведь в Хогвартсе работают только директорские порталы…

– Не только. Порт-ключи созданные основателями там тоже работают, к тому же, как глава рода Слизерин я являюсь на четверть хозяином Хогвартса и могу разрешить проходить через защиту, тому кому захочу. Ну ладно Герми, мне пора, а то меня уже наверняка опять потеряли в замке. Встретимся через двадцать минут на ужине.

Гермиона нехотя встала и Гарри, напоследок поцеловав ей руку, с зеленоватой вспышкой исчез. Гермиона вздохнула и с немного мечтательной улыбкой начала переодеваться, спасибо Гарри теперь все её вещи помещались в лёгкую и миниатюрную сумочку. Переодевшись Гермиона взялась за ручку двери и установленная Гарри защита с лёгким мерцанием исчезла. Девушка быстрым шагом направилась к выходу, сейчас она в очередной раз осознала, как же она счастлива, что стала волшебницей.

***

Я встретил Гермиону у входа, кареты запряжённые фестралами как раз подъехали к замку. Обняв смутившуюся девочку, я повёл её в Большой зал, где нас уже все ждали. Встретившийся по дороге Пивз, зависший под потолком с пузырьком чернил и чрезвычайно ехидной рожей, увидев меня мгновенно сделал невинное лицо, спрятал за спиной орудие труда и низко поклонился сняв шляпу. Усмехнувшись уголками губ я прибавил шагу, увлекая за собой Гермиону, стоило нам скрыться за поворотом, как сзади раздались возмущённые крики студентов и проклятия в адрес хохочущего полтергейста.

– Гарри, но так же нельзя! – Серьёзным тоном, начала увещевать меня Гермиона. – Почему ты его не остановил?!

– Герми, но это же его работа. Тем более как раз за нами шли старшекурсники, а они все владеют отчищающими чарами.

– Откуда ты знаешь? Нам же их не преподают, я смотрела учебный план.

– Скажи уж честно, прочитала все учебники за семь лет вперёд. – Герми смутилась и покраснела.

– Ну.. Да, прочитала… Но ведь ты тоже! – Обвинительно ткнула она в меня пальцем. – И ты не ответил на вопрос.

– Да всё просто, именно благодаря Пивзу они все и владеют отчищающими чарами. Можно сказать, это первая магия, которую студенты начинают изучать самостоятельно и надо заметить, с весьма достойным восхищения упорством.

– Хм… – Девушка задумалась. – Хочешь сказать, его держат для стимуляции самостоятельной учёбы?

– Ну, это одна из его функций.

За разговором мы дошли до Большого зала. Внутри стояла какофония, вернувшиеся ученики радостно приветствовали друзей и чуть ли не с пеной у рта, пересказывали друг другу свои каникулы и впечатления от оных. Даже образец сдержанности и аристократического достоинства Слизерин, не избежал общей участи, хотя конечно, накал страстей там был несоизмерим с Гриффиндорским. Кивнув довольному Драко, и получив ответный кивок, я с тоской оглядел стоящий на ушах стол своего факультета, ещё вчера здесь было так тихо и уютно… Впрочем, даже в этом море безобразия наличествовал островок спокойствия, центром оного, как не сложно догадаться, была Дафна Гринграсс, которой было абсолютно безразлично поведение окружающих её людей, как и то, что вообще-то она должна сидеть за другим столом. Рядом с Дафной, от которой распространялась почти видимая, морозная аура спокойствия, сидела Тонкс, сегодня её волосы имели нежно голубой цвет, напротив восседал Невилл с улыбкой до ушей, а чуть в стороне, как бы «случайно», примостились близнецы Уизли. Подойдя, мы поздоровались и сели за стол, я как обычно оказался между Дафной и Гермионой.

– Ну, злобные, тёмные маги, признавайтесь! Много ли невинно убиенных маглов вы съели на этих каникулах? – От моего вопроса Тонкс нервно икнула, Лонгботтом уронил нижнюю челюсть, Гермиона хихикнула уткнувшись в кулачок. Одна только Дафна сохранила невозмутимость и бесстрастно ответила:

– Гарри, не стоит переносить на нас свои кулинарные предпочтения. И в конце концов, есть себе подобных, это так некультурно. – Дафна, ты прелесть! А сколько ехидства и веселья в глазах… Я просто таю.

– Леди Гринграсс, в очередной раз, одерживает блестящую победу над сивым и убогим очкариком, с изумительными зелёными глазами. – Мечтательно закатив оные глаза продекламировал я. – Все дружно аплодируем и радуемся. Я сказал радуемся! Пол часа! – Со всех сторон раздался взрыв хохота, особенно усердствовали близнецы, буквально попадав под стол. Глядя на эту картину, я важно покивал, заложив руку за ворот мантии, аля Наполион, но не выдержав сам расхохотался.

Ужин пролетел быстро. Когда подтянулись последние уехавшие на каникулы ученики, Дамблдор толкнул небольшую речь, поздравил всех с возвращением и начался пир. В первую очередь меня завалили требованиями(!) приехать на летние каникулы, особенно усердствовали Дафна и Гермиона, под конец ужина едва не расплющив меня в тонкий блин, настойчиво и многозначительно прижимаясь с боков, при этом каким-то непостижимым образом умудряясь визуально оставаться на прежнем месте. Тонкс отставала от них очень не на много, но так как доступа к моей «многострадальной» тушке у неё не было, то девушка пустила в ход наше дальнее родство и требовала навестить родственников. В общем, повеселились мы хорошо и со спокойной душой распрощавшись после ужина, разошлись по своим общежитиям.

Ранним утром следующего дня, я, как обычно, сидел в общей гостиной и читал книгу. Запивая поглощаемый текст сладким чёрным чаем, что любезно принесла Динки. Вообще говоря, принятый в Хогвартсе для общего употребления тыквенный сок меня изрядно бесил, даже не смотря на казалось бы навсегда изжитую брезгливость в отношении еды. Чего только мне не приходилось есть в жизни… А уж после некоторых видов крови, в основном демонического происхождения, даже размятые до состояния кашицы пещерные слизни выглядят очень даже недурственным блюдом. Но тыквы… О! В этой школе у кого-то из директоров явно были какие-то особые отношения с этим овощем… Ни дня не проходило, чтобы на столе в Большом зале не появились блюда с этим оранжевым монстром, а тыквенный сок, так вообще был чем-то вездесущим, иной раз казалось Большой зал навсегда пропитался ароматами этого напитка. Нет, по началу я ничего особого против тыквы не имел, полезный продукт, никто не спорит. Но ведь чувство меры тоже нужно иметь! Если уж даже у меня возникли подобные мысли, то каково остальным ученикам? Я до сих пор с содроганием вспоминаю праздничный стол на Хелоуин, из не тыквы там была только курица и картофельное пюре, даже хлеб и тот был подозрительно оранжевого цвета. Хотя я наверно всё же немного преувеличиваю, но именно, что только немного.

Допив чай, я поставил стакан на столик и он тут же исчез, а до меня дошёл лёгкий отголосок магии домовика. Спустя ещё двадцать минут, я услышал знакомую походку со стороны женских спален и непроизвольно улыбнулся, вкладывая в фолиант закладку и закрывая книгу. Только я это сделал, как на лестнице появилась заспанная Гермиона, очень мило притирающая кулачком глаз. Увидев мою неприкрытую, умилённую улыбку, девочка смущённо улыбнулась в ответ и чуть потупив взгляд пошла ко мне.

– С добрым утром, котёнок, как спалось?

– Хорошо. – Буркнула девочка, чуть надувшись и садясь рядом. – И хватит называть меня котёнком.

– Хорошо, воробушек. – Покладисто улыбнулся я.

– Не дразнись!

– И в мыслях не было! Но ты сейчас так похожа на растрёпанного, заспанного ворубушка, ммм… – Я мечтательно закатил глаза демонстрируя приступ умиления.

– Вредина. – Опять буркнула Гермиона и прижалась ко мне, положив голову на плечо.

– Почему вредина? – Искренне удивился я.

– Не важно. Просто вредина и всё. – Я обвёл гостиную взглядом ища с кем бы поделится несправедливостью и на моё счастье на подоконнике обнаружился нахохлившийся и суровый Сердрик.

– Седрик! Нас с тобой опять обижают! – С глубоким чувством оскорблённой невинности, высказал я ворону. Тот смерил нас тяжёлым взглядом, ещё больше встопорщил перья и хрипло каркнул, выражая свою солидарность с несправедливостью мира, после чего демонстративно отвернулся к окну. – Ну вот, Седрик обиделся. Герми, как ты могла?

– Эй! Это всё ты! – Локоток девушки упёрся мне в бок. – Злобный тёмный маг! Зачем ты переврал мои слова? Я ничего про Седрика не говорила! Вредина! Вредина! Вредина!

– Всё, всё, не дерись, я сдаюсь!

– То-то же! Злодей. – И Гермиона ещё плотнее прижалась ко мне. Улыбнувшись, я обнял девушку и на миг зарылся носом в её роскошные волосы, после чего второй рукой взял со стола фолиант и открыл его на заложенной странице.

Читали мы до тех пор, пока в гостиную не начала спускаться основная масса проснувшихся учеников. Спустившийся из своей спальни Рон Уизли злобно сверкнул на нас глазами и даже сделал попытку приблизится, но тут же был перехвачен и умело оттёрт в сторону стремительно возникшими из неоткуда близнецами. Эти два маньяка-приколиста и по совместительству безумных зельевара, успели за каких-то десять секунд сделать всё. Изящьно отвесить несколько комплиментов парочке симпатичных старшекурсниц, многозначительно кивнуть нам с Гермионой, передав во взгляде и пожелание доброго утра и готовность обезвредить Рона, обезвредить Рона, провести рекламную акцию своим новым сладостям с сюрпризом, которые скоро, буквально вот-вот, поступят в продажу, поднять всей гостиной настроение и скрыться в проходе за портретом, таща на буксире, даже не успевшего это заметить Рона. В такие моменты, я иногда чувствую себя немножко неполноценным… Впрочем, подобные мысли у меня держатся недолго, особенно если под боком, в этот момент, сидит Гермиона.

После появления на лестнице Невила, мы всё-таки отложили книгу и пошли в Большой зал.

Ещё только заходя в Большой Зал, мы едва не были сбиты с ног Тонкс, выскочившей от туда на крейсерской скорости и что-то дожёвывающей на ходу. Девушка нас заметила только уже проскочив мимо и по этому едва не сбила ещё двоих школьников с Ревенкло, что шли дальше по коридору, резко крутанувшись на месте и с набитым ртом промычав что-то вроде:

– Прифет рефята! Я опафдыфаю! Пока! – И на привет и на пока у неё ушёл один взмах рукой, после чего «полёт истребителя» возобновился, чем опять заставил отшатнутся только оправившихся Ревенкловцев.

Проводив стремительно удаляющуюся фигуру пуфиндуйской красавицы задумчивым взглядом, я многозначительно и протяжно хмыкнул, после чего обернулся к молчавшим Невиллу и Гермионе и кивнул на дверь Зала.

Дафна уже ждала нас на своём, уже ставшем обычном, месте, за столом Гриффиндора и меланхолично помешивала в тарелке овсянку, с лёгкой, едва заметной даже мне, грустью разглядывая стакан с тыквенным соком. Как мне её в этот момент стало жалко…

– Дафна, милая моя, родная! Скажи мне, кто он? И я обещаю, что он умрёт в муках! – Девочка подняла на меня чуть удивлённый взгляд и в этом она была далеко не одинока, хотя взгляды остальных были куда более выражены.

– Начало мне понравилось… Но о чём ты Гарри?

– Я вижу грусть и горечь в твоём взгляде! – Патетично продолжил я, приложив правую руку к сердцу и состроив одухотворённое лицо, не обратив внимания на локоток Гермионы «случайно» упёршийся мне в бок. Зал затих, предвкушая очередное представление в духе Леди Гринграсс и Дикий Поттер. – Кто посмел?! Скажи! И я разорву его на множество маленьких Ронов Уизли! – В глазах Дафны уже на второй секунде моего монолога зажглось понимание, а спустя миг и весёлые огоньки.

– Какая страшная судьба… – Задумчиво протянула девушка, переведя взгляд на красного как рак Рона, что сидел в десятке метров от нас и задыхался от возмущения. После чего, абсолютно спокойным, даже скучающим голосом, продолжила: – Но увы, Гарри. Извини, но я не могу предоставить тебе материал для твоих сомнительных экспериментов. Моя грусть вызвана овсянкой и тыквенным соком, так что тебе придётся как-то иначе удовлетворять свои кровожадные наклонности безумного учёного.

Дафна, я тебя обожаю! Ты прелесть! Ты даже не представляешь какая ты прелесть! Чудо!

– Жаль… – Грустно вздохнув, произнёс я, опуская плечи. – Эксперименты по созданию оружия массового поражения придётся отложить, эх, а такая идея была… ммм… Тысячи Ронов Уизли под моим командованием…. Я бы завоевал мир!

– Скорее бы уничтожил… – Довольно громко, буркнул кто-то за столом Сизерина.

– Угу, это был бы конец… – Мрачно вторил ему второй голос. Этого зал уже не выдержал и спустя пару секунд ушедших на осмысление услышанного, взорвался хохотом.

Конечно Рон не был таким уж беспросветным идиотом, вечно попадающим в глупые ситуации и не успел заслужить стойкую репутацию главного школьного дурачка, но и того что заработать он уже успел, чтобы оценить представление, публике вполне хватило.

– Эх.. Не понимаете вы тонкой душевной организации творческой личности… Её метаний и поисков… – Картинно вздохнул я, садясь рядом с Дафной. Чем вызвал очередную волну веселья.

– Мы тебя понимаем, Гарри. – Улыбнулась мне Дафна. А в глазах то чёртики так и скачут… – Просто мы не до конца разделяем твоё навязчивое желание устроить апокалипсис.

– КАК?! – Изумлёно воскликнул я. – Вы же сами мне это предложили! – Гермиона, садясь с другого бока, хрюкнула давя смешок и в очередной раз пихнул меня локотком в бок. Тут, неожиданно для всех, включая меня, со своего места вскочил Рон, забрался на скамейку и на весь Большой зал заявил:

– Самый страшный из всех бобров это синий! Синий бобёр всех уничтожит!

Немая сцена.

Даже я чуть подзавис. Тишина. Все головы в зале, в том числе и моя, дружно повернулись к рыжему, даже на лице Дафны отразилось удивление.

Рон стоял на скамейке, широко расставив ноги и расширенными газами пялился в пространство пред собой. Выражение его лица можно было описать одним словом «охренение» причём полное. В наступившей тишине, крайне отчётливо и выразительно прозвучал спокойный, даже скучающий, голос Снейпа:

– Минус десять балов с Грифиндора. – Мрачно постановил зеьевар, оправляя в рот кусочек мяса из тарелки.

– За что, Северус? – На автомате вступилась за своих МакГонагалл.

– За эксперименты на людях, попытки уничтожить мир и ужасающую своей нелинейностью логику мистера Уизли. – Столь же скучающим голосом поясни Северус, даже не посмотрев в зал и отхлебнув что-то из бокала. А кто-то ещё утверждает, что у него нет чувства юмора…

Зал просто упал… Я сам скрючился над тарелкой, всеми силами стараясь сохранить хоть каплю достоинства и не свалится прямо в неё.

– Гениально!… Десять балов!… Я сейчас сдохну!..

Зал умирал в муках. Единственный кому было не до смеха, естественно был Рон. Покраснев до состояния насыщенно бордового цвета, он спрыгнул со скамьи и вылетел из Зала, правда это мало кто заметил. Минут через десять, когда все более менее успокоились, я обратился к подозрительно тихим и довольным близнецам, которые, что тоже немаловажно, в момент инцидента сидели рядом с Роном.

– Фрееед, Джооордж…

– Что Гааари? – Хором откликнулись те, довольно лыбясь.

– Меня терзают смутные подозрения… – Близнецы переглянулись.

– Я думаю, мой брат Джордж…

– И я с тобой согласен, мой брат Фред…

– Что у нас нет выбора…

– И мы должны сознаться! – Отвернувшись друг от друга, близнецы ещё больше улыбнулись и Джордж заговорил:

– Это была наша новая разработка – Конфета – шпаргалка, на неё предполагалось записать правильный ответ, как на магловский магнитофон, а потом, съев, произнести его в нужным момент, активировав конфету специальным словом-сигналом.

– Но эксперимент неудачный, время проявления эффекта хаотично плавает от нескольких секунд до получаса, Рон например съел конфету ещё в коридоре, к тому же сделать слово-пароль не получилось, да и вместо изначального текста конфета заставляет говорить всякий несвязный бред. – Продолжил Фред.

– Рону ещё повезло, когда мы только начинали эксперименты такое иногда выдавали… – Мечтательно протянул Джордж.

– Но как вам удалось, тут же нужны чары влияющие на сознание?! – Влезла в разговор встревожившаяся Гермиона.

– А это… – Протянул Фред.

– Секрет фирмы! – Хором ответили близнецы.

Нда… Однако Снейп был прав говоря про эксперименты на людях… Вот они будущие тёмные лорды, что затмят и Гриндевальда и Волдеморта. Страшно подумать что они будут делать после окончания школы, раз уже сейчас творят такое! И после этого нас Тёмных ещё считают Злом…

Вновь начались занятия. Первокурсники, вдруг(!), обнаружили, что во время каникул напрочь отвыкли от учебного ритма, в результате чего практически все попали под тяжкую волну «аклиматизации». И ладно бы всё дело было только во сне и общей расхлябанности после каникул, так нет, они каким-то непостижимым образом умудрились забыть чуть-ли не половину выученного к началу каникул материала. Я конечно немного преувеличиваю, но в некоторых особо «рыжих» случаях создавалась такое впечатление, что забыли абсолютно всё, так что среднее арифметическое на нашем курсе было именно в районе половины(Я и Гермиона при подсчёте не учитывались.). Естественно, видя такое дело, профессора сразу осатанели, кто из них был наиболее близок к образу одноимённого персонажа полагаю уточнять смысла не имеет. Для отражения же общей картины, достаточно упомянуть, что даже Квиррел, после первого своего урока, минут пять сверлил Уизли номер шесть таким взглядом, что и Северус бы не побрезговал перенять.

Впрочем, старшие курсы, не смотря на казалось бы наличие нужного опыта, ушли от нас весьма не далеко и с тем же успехом, что и их молодые товарищи, исправно теряли балы на уроках и получали полутораметровые домашние задания.

Но самым примечательным персонажем развернувшейся общешкольной драмы, была одна милая, немножко неуклюжая и крайне рассеянная семикурсница с Пуфендуя. А всё потому, что у девушки была цель, нет не так – ЦЕЛЬ! Навязчивая идея поступить в Аврорат, не поддавалась никакому внешнему воздействию, даже Великий и Ужасный Северус Тобианс Снейп, заслуженный ниспровергатель детских надежд и мечтаний, оказался тут бессилен. Тонкс шла к своей цели как паровой каток, планомерно и методично укатывая любые встречные препятствия в асфальт. При этом, со стороны оная методичность временами выглядела как мигрирующий табор цыган. Бедняжка Тонкс с измученным видом носилась по замку, часами сидела в библиотеке, изучая, запоминая и выписывая различные пункты к себе в конспекты, потом с ужасом в глазах мчалась на очередные дополнительные занятия по тому или иному предмету, при этом практически всегда опаздывая, от чего собственно в глазами и плескался ужас, и всё это не считая необходимости делать обычные домашние задания.

По мне, так девочка просто себя накручивала, что я ей при случае и высказал, но в ответ был рассеянно послан напряжённым голосом донёсшимся из-за груды книг(Дело происходило в библиотеке), на что грустно вздохнул и вернулся к чтению призабавнейшего учебника по магловедению за четвёртый курс. Однако, через два дня после этого разговора, я всё же вручил ей бутылку тонизирующего бальзама, ибо метаморф с синяками под глазами, это по настоящему жуткое зрелище.

Близнецы же после этого стали регулярно ругаться, что я подлое чудовище, коварно впустившее эту «безумную бестию» в их храм науки, каковым с недавних пор стала Выручай комната, и потому они теперь не могут отдаться во власть своих экспериментов, и как выражался Снейп: «ощутить очарование кипящего котла». Больше всего их однако угнетало, что теперь не только у них есть доступ к тонизирующему бальзаму моего изготовления, что позволяло Тонкс регулярно оккупировать Выручай комнату чуть ли не сутки напролёт.

Меня же самого всё больше занимала проблема Волди. Видимо это карма, или судьба, но Гарри Поттер похоже просто обязан страдать мыслями о решении проблемы с Волдемортом. Правда от канонного Гарри меня отличало то, что думал я не как его победить или уничтожить, в этом то как раз ничего хитрого не было, а о том, как же мне собственно к нему относиться? С одной стороны, в своё время, мужиком он был вполне адекватным и достойным, с другой – сейчас он неуравновешенный псих с непомерно раздутым самомнением. Вправить ему мозги конечно можно, и даже душу подлатать без изнечтожения несчастных хоркрустов, но вот надо ли? Ответ на этот вопрос, я для себя определить пока не мог. Ситуация усугублялась тем, что решать надо было уже достаточно скоро, организм Квиррела уже начал сдавать, ещё немного и бедняга профессор начнёт ночами бегать по лесам в поисках кровушки единороговой. С одной стороны это конечно хорошо, ибо я сам уже месяца три на неё мысленно облизываюсь, тоскливо поглядывая на Запретный лес, а тут такая шикарная возможность продегустировать, но вот с другой, Квиррел и Волди схватят проклятье. Мне то оно параллельно, создать проклятье способное повеситься на вампира через кровь его жертвы, это нужно быть совершенно извращённым психом и гением, да и то, если сразу не убьёт то уже через недельку «отвалиться», но вот Волди хоть и неплохой маг, особенно по местным меркам, но такой защиты не имеет. А к чему может привести получение такого проклятия можно только догадываться. Хотя одно гарантированное последствие я и так назвать могу – то уродство, что он получил после возрождения, никак не могло быть следствием самого ритуала. Нет, естественно трусливый крыс тоже внёс свою лепту, как никак, назвать его верным слугой можно было только в плане очень большого сарказма, но какой бы двуличной сволочью тот ни был, но Такой результат его плоть дать не могла. Тоже самое и с костью отца, я конечно описания того ритуала не видел, но как Высший некромант могу с весьма высокой степенью достоверности утверждать, что оная кость скорее сыграла бы в обратном направлении. И совершенно не важно, что Том Риддл старший не был магом, тут это вообще роли не играет, ведь по всей логике процесса, кость родителя должна была отвечать практически исключительно за тело, то-есть восстановить оное тело в наиболее хорошем состоянии, в каком оно когда либо пребывало. Вариант же с уродством как последствием разделения души, я вообще рассматривать не хочу, ибо полная чушь. Конечно можно навредить телу разделяя душу, но вот на создание нового тела магическим путём недостатки души влиять не могут в принципе, это всё равно что слепленный и уже обожжённый глиняный кувшин вдруг скуксится и потрескается от того, что туда налили воды. Так что, ничем иным кроме проклятия крови единорогов, я получившийся в «каноне» результат объяснить не могу. Впрочем, всё это сейчас совершенно не важно, важно дать ответ на извечный русский вопрос: что делать?

Так и не придя к окончательному решению, я в очередной раз решил подождать.

Учёба шла своим чередом. Квиррел виртуозно заикался и изображал трусливого параноика, умудряясь при этом читать весьма качественный материал и даже проводить практические занятия с простейшими представителями магической фауны. До открытых клеток конечно не доходило, но вот всевозможных магических вредителей-паразитов, а также ящериц, змей и пауков мы в террариумах наблюдали, да и палочками пользоваться приходилось, хотя лекции на занятиях по прежнему доминировали. МакГонагалл, по прежнему старательно являла образ строго, но справедливого учителя, трудолюбиво и самоотверженно вбивающего в головы студентов нужный материал. Снейп же, делал тоже самое, что и МакГонагалл, только с поправкой на собственное понимание справедливости. Иными словами, он вдохновенно сыпал со всех факультетов баллы, кроме само-собой собственного, при этом остервенело костеря подопечных за тугодумие и идиотизм. И главное, он имел на это все основания! Каждый раз, в начале урока, он выводил на доске правильные(!) рецепты, вроде тех, что он помечал в своём учебнике за шестой курс, но как партизан об этом молчал и в конце урока, едва ли не закатывая глаза в отчаянии, вкатывал штрафные баллы студентам, что варили зелья строго по учебникам. В результате, получался своего рода замкнутый круг, ибо даже те ученики, что варили зелье по рецепту на доске, успех свой записывали исключительно на счёт удачи, не пытаясь искать какие бы то ни было иные объективные причины. Ну, а тех учеников, что догадались сравнить написанное на доске с учебником и проследить закономерность успешности своих работ в зависимости от источника рецепта, было крайне мало, и все они тоже предпочитали молчать, ловя кайф от осознания своей исключительности, и возможности получать положительные оценки у «Ужаса Подземелий». Вот честное слово, когда я это обнаружил, сам(!), Северус – скотина даже в приватных беседах не обмолвился, я полностью осознал правомочность его вечных сетований на Тупых(!) студентов, ведь получалось, что он это утверждение экспериментально доказал! Причём с участием множества поколений учащихся.

Правда оставался вопрос, какого лешего ему приспичило доказывать и так очевидную вещь? Но оставим это на совести зельевара и ограничимся выражением искреннего восхищения его самоотверженностью, терпением и стойкостью.

Что касается Флитвика, то он по прежнему вёл дополнительные занятия для нашей группы, хоть и сетовал в последнее время на недостаток времени. Так что весьма вероятно, что со следующего года нам придётся посещать общие дополнительные занятия по чарам, а индивидуальное обучение останется разве что для меня. Но особо эта перспектива никого не расстраивала, кроме, наверно, Невила, который слегка робел работать в коллективе ревенкловцев, каковые составляли большую часть посетителей таковых занятий. Однако, поскольку это было делом уже следующего года, даже он особо не переживал.

Медленно приближался матч Гриффиндора с Пуффендуем и школу опять начинало лихорадить. Впрочем, в топку школу! Хуже всего, что лихорадить начало факультетскую гостиную Гриффиндора! Оливер Вуд в конец осатанел, доведя своим маниакальным настроем всю команду чуть-ли не до нервного срыва, а вместе с ней и половину факультета до натуральной истерики. Чтобы описать весь накал страстей достаточно заметить, что близнецы Уизли даже прекратили свои эксперименты, то-есть вообще! Тренировки шли каждый день вплоть до отбоя и когда команда вползала в гостиную, она не просто напоминала, она фактически являлась неким аморфным, абсолютно бессмысленным и слизнеподобным образованием, без малейших признаков интеллекта и действующим на одних инстинктах – приползти и упасть. И если близнецам ещё хватало сил отрубится на пороге своей комнаты, ну в большинстве случаев, то остальных обычно растаскивали по спальням товарищи. Хуже всего приходилось девушкам, Анджелина Джонсон, Алисия Спиннет и Кэти Белл просто падали прямо на диваны и там же засыпали. Меня лично проблема настигла во всей своей красе, когда в очередной вечер Анжелина не глядя свалилась на меня. Не то чтобы я был против столь близкого контакта с, в принципе, весьма симпатичной девушкой… НО! Тут было два «но»! Первое – на улице шёл ливень, в результате чего Анжелина, совершенно естественно, была насквозь мокрой, а в добавок к тому и грязной, ибо асфальтовых дорожек на территории Хогвартса не водилось, а слякоть на грунтовых тропинках никто не отменял. И второе – у меня на коленях уже устроила свою голову Гермиона, лёжа читая очередную книгу. В общем, девушку я успел подхватить телекинезом и даже почти полностью защитил от промокания книгу и Гермиону, но вот стойкое ощущение, что проблема назрела осталось.

– Анжелина, ты конечно очень мила и симпатична, но у меня уже есть девушка, даже две. – Произнося этот не обременённый излишками интеллекта пассаж, я дотронулся до девушки и влил немного энергии, исключительно чтобы та пришла в себя.

– А?.. Что?.. Иди к чёрту, извращенец! – Гриффиндорка неловко вскочила и мотнула головой, будто бы что-то отгоняя.

– Увы, не могу, два ближайших недееспособны, а Снейп мой визит не оценит, да и рангом он пожалуй повыше.

– Болтун… – Анжелина заразительно зевнула и поплелась в сторону женских спален. – Только и делаешь, что всякую чушь болтаешь. – Уже себе под нос пробормотала она по пути. Остальным девушкам уже тоже начали помогать подруги.

– Гарри? – Я опустил глаза и встретился с внимательным взглядом карих глаз Гермионы.

– Что?

– Что за две девушки?

– Ну, ты и Дафна. – Гермиона немного прищурилась.

– А она знает, что она твоя девушка?

– Полагаю она догадывается. – Задумчиво протянул я. – Но даже если нет, ведь ты её просветишь?

– Гарри, я вот никак не могу понять, у тебя что, вообще отсутствует чувство самосохранения?

– Чувство самосохранения? – Я скорчил физиономию, какая бывает у Рона, когда его просят ответить на уроке. – Не, не слышал.

Хлоп! Это книга Гермионы встретилась с моей головой, хотя должен заметить, била девочка не сильно, можно сказать, чисто символически.

– Болван!

– За-то красивый! – Довольно улыбнулся я.

– Если ты думаешь, что это тебя извинят, то сильно заблуждаешься! Нельзя быть таким бестактным, самовлюблённым и эгоистичным нахалом. – Нравоучительно ворчала Герми опять уткнувшись носом в книгу.

– Ну, прости, прости, больше не буду, ну не сердить. СЕГОДНЯ точно больше не буду! – На последнее заявление Гермиона хрюкнула и окончательно накрыла лицо книгой, начав ритмично вздрагивать и издавать «странные» звуки.

– Ну чего ты смеёшься? Я же серьёзно! – Это её только ещё больше распалило и уже через несколько секунд в общем зале разлился смех Гермионы.

– Ухи… хи… На… на… хи-хи… На сего… хи-хи-хи… – Герми сделал глубокий вдох и зажала рот, пролежав так несколько секунд. – Я сказал – хватит дуэлей. На СЕГОДНЯ хватит дуэлей! – Явно процитировала девочка и опять задохнулась смехом. Я же посмотрел на неё с искренним удивлением, это с каких таких пор в «просвещённом» Туманном Альбионе крутят советские фильмы? – Гарри, ты просто невозможен! – Отсмеявшись выдохнула моя «воспитательница».

– Где-то я это уже слышал… – Продолжая кривляться, задумчиво протянул я и тут же получил тычок в бок. – Всё, сдаюсь, исправился! И всё-таки… – Я резко стал серьёзен и оперевшись подбородком на ладонь уставился в пламя камина. – Надо что-то делать…

– Может просто попросить Вуда не нагружать так команду? – Захлопала чистыми карими глазами Гермиона, глядя снизу на меня.

– Думашь они сами его не просят?.. Впрочем сейчас это всё равно бесполезно. – Я перевёл взгляд на лестницу ведущую к спальням мальчиков, по которой не так давно проковылял наверх Оливер. – Ладно, завтра с утра попробуем помочь нашим несчастным спортсменам с их блудным начальником. Но если будут спрашивать, это ты меня заставила!

Разбирательство с Вудом, на следующее утро, прошло успешно. Мне даже участвовать не пришлось ибо команда в дружном порыве буквально закатала капитана в асфальт, выбив себе аж четыре дня без тренировок. Вуд страшно оскорбился и на всех разобиделся, а после обеда устроил бучу с Маркусом Флинтом – капитаном команды Слизерина, по свидетельству очевидцев, среди которых скромно затесался и я, там дело чуть до мордобоя не дошло, и дошло бы обязательно, как бы не синхронное явление Снейпа с МакГоннагл пред очи возбуждённой публики. В результате разбора полётов высоким начальством, оба капитана получили два наряда вне очереди и следующие двое суток, сразу после занятий, поступали в распоряжение глав-школ-интенданта – Филча, где совместно и вкалывали на зависть любому «духу» из отечественного фольклора.

Стоит отметить, что товарищи профессора изрядно слукавили, так как за драку в коридоре, по школьным правилам, полагается минимум неделя отработок, но в данном случае корыстный интерес явно победил профессиональную этику и по молчаливому согласию высоких договаривающихся сторон срок был смягчён. Вообще же, процесс торга был весьма занятен и увлекателен, хотя для большинства зрителей (особенно с одного краснознамённого факультета) прошёл совершенно незамеченным.

К слову, уже на второй день совместных отработок, из дверей одного пустующего класса на втором этаже, где проходил очередной этап общественных работ, доносился жаркий диспут на тему «Какие они все неблагодарные лентяи!»…