Наконец я вернулся к Сумеречному Колодцу, сердцу моего молодого государства. Впереди есть два дня относительного покоя, свободного от поднятия нежити и прочих магически насыщенных действий, вынужденная пауза в более чем полугодовом марафоне… Признаться, я бы предпочёл, чтобы этой паузы не было, слишком многое сейчас держится на тонкой струнке везения, чтобы со спокойно душой отходить в сторону, но другого выбора нет. Остаётся лишь воспользоваться моментом и потратить время на те дела, до которых раньше не доходили руки, например закрепить отношения и сильнее привязать к себе будущих апостолов моей власти.

Мрачное сияние Колодца радовало глаз и действовало умиротворяюще. Заметная часть его энергии сейчас утекала на поддержание нескольких тысяч присягнувших мне эльфов, но среди всех нитей тянущихся от него за грань особенно выделялись пять тонких ручейков.

Мысленно прикоснулся к связи Саландрии, я тут же ощутил её настроение и самочувствие. Лёгкое усилие, чуть концентрации и разума девочки коснулось моё сообщение:

– Саландрия, ты хотела увидеть мой демонический облик? Не испугаешься?

– … Нет! – в мыслях эльфийки штормом вспыхнули любопытство и предвкушение.

– Тогда зови подруг и приходите к Источнику. Я скажу охране пропустить вас.

Прервав общение я отдал приказ страже и подошёл ближе к тёмной воде, заглянув внутрь, но пребывающая в неустанном движении поверхность ничего не отразила, заставив меня лишь мысленно вздохнуть. Девочкам следовало как можно раньше привыкнуть к моему истинному облику, но в тоже время и показывать его им слишком рано было нельзя. Красавец я только по меркам Легиона, но для маленьких детей эльфийского народа, боюсь, иглогрив после трёхмесячного запоя в свинарнике краше покажется. Посему, открытие нужно было должным образом выдержать, чтобы любопытство и последующая радость от получения желаемого вытеснили все другие эмоции. Ну и была некоторая надежда на то, что образовавшаяся связь между нами и Источником, тоже поможет нивелировать страх.

А всё потому, что прямое ментальное воздействие тут не годилось. Дело даже не в том, что особая их связь с Колодцем осложняла задачу, это мелочи, моя то связь выше и через неё сделать я могу многое. Дело в том, что рано или поздно они станут достаточно сильны и сведущи, чтобы обнаружить следы этого воздействия, особенно если их истинные эмоции будут кардинально отличаться от навязанных. А это уже может привести к самым неприятным результатам…

Спустя несколько минут, взволнованные эльфийки вошли в дверь, держась за руки и остановились на пороге, внимательно меня разглядывая. Страха в их глазах не было, но вот какая-то детская хмурость, или серьёзность присутствовала, словно я их в чём-то обманул.

– Ты совсем не уродливый! – первой отмерла Саландрия, да ещё и с возмущёнными нотками.

– Разве? – поднимаю правую руку и шевелю увенчанными когтями пяльцами. – Тогда, может, страшный?

– Нууу… – девочка ещё потешней нахмурила бровки и в раздумьях почесала нос. – Тебе надо больше загорать!

– Хм… Я подумаю над этим, – реакция меня обрадовала. Нет, коснувшись её разума, я сразу увидел, что в реальности она существенно побаивается, но уже то, что этот страх осознанно давится было хорошим знаком. У остальных, в разной вариации, но было тоже самое. Хотя даже если бы всё пошло не так удачно, в конце концов страх был бы преодолён, просто для этого потребовалось больше времени и усилий. Детская психика пластична, общение и обучение рано или поздно вытеснят негатив, сгладив и убрав его новыми впечатлениями.

Дети подошли ближе, тихонько переговариваясь, а затем на меня посыпался град вопросов:

–А когда у нас будут крылья?..

– А можно мне рожки поменьше?..

– А копыта обязательно?..

– Ой, хвостик!..

– Не все сразу, – стараясь чтобы голос звучал не слишком громко, медленно поднимаю вверх руку в останавливающем жесте, – если будете хорошо учиться сможете сделать себе какую угодно внешность. И копыта не обязательны, – улыбаюсь Рори'тель – темноволосой девочке задавшей соответствующий вопрос.

– Мы готовы! – с энтузиазмом подскочила на пятках Саланрия. – Что надо делать?

– Ты так хочешь рога?

– Хочу крыыылья, – мечтательно закатила глаза эльфийка, на что я лишь хмыкнул.

– Тогда, прежде всего, вам необходимо научиться хорошо чувствовать энергию Колодца. Всмотритесь в него, постарайтесь ощутить что вас связывает.

Эльфийки тут же притихли и вяло потолкавшись, заняли места у каменной чаши, завороженно вглядываясь в воды Источника…

Урок о красоте тишины для юных умов был прерван внезапным сообщением от дальнего дозора:

– Хозяин, неизвестная группа нежити направляется от Стратхольма в сторону Кель'Таласа, – коснулся моего разума голос призрачного разведчика.

«Кто-то решил пощипать меня, пока Архимонд в Калимдоре? Братья-натрезимы со скуки бесятся?»

Сосредоточившись, я подключился к глазам Тени, рассматривая нарушителей. Вид вторженцев не впечатлял, впереди шли три некроманта, причём, если бы не рогатые черепа их можно было бы легко спутать с послушниками. Бредущие следом вурдалаки имели истощённый вид, спотыкались и падали. Бодрыми выглядели только скелеты – тропа мёртвых благотворна для низшей нежити.

– Зачем вы пришли? – спросил некромантов через Тень.

– Мы подкрепление, посланное повелителем Тикондрусом! – торжественно возвестил правый некромант.

Как говориться, обещанного три года ждут! Прошло почти два месяца с прибытия Архимонда, и месяц как Плеть отбыла в Калимдор. Видимо Бальназар, выполняя «щедрое» поручение старшего натрезима, спихнул мне ненужные отряды, которые и так бы сдохли от голода. А в результате и поручение выполнил – подкрепление послал, и от лишних едоков избавился, да ещё и братцу проблем подкинул, мол хотел командовать нежитью – командуй! Сто с лишним вурдалаков, терзаемых голодом едва не выходили из-под контроля сопровождающих некромантов, а уж прокормить их в разорённых лесах и вовсе должно было представляться нереальной задачей для «сердобольных доброхотов».

– Придурок… – буркнул я, уже просчитывая как использовать эти силы во Внутренних Землях. Джинкрасс определённо обрадуется пополнению.

– А? Вы что-то сказали, господин? – оторвалась от медитации Рори'тель. Какая, однако, реакция на ругательства… хватательная. Надо запомнить.

– Ничего, – улыбаюсь, – это я так, ты продолжай, у тебя хорошо получается.

– Ммм… – в голубых глазках скользнуло недоверие, но уже через миг девочка поспешно кинула и повернулась обратно к Колодцу.

Отправив обоз с продовольствием навстречу «пополнению», я приказал тени сопровождать войско навстречу ему, а сам вернулся к наблюдению…

Некоторое время назад, разрушенная деревня в двух днях пути от Стратхольма.

Синс Безусый волновался и было отчего. Всего полторы недели назад он получил долгожданное звание полноценного некроманта, собственный военный отряд и даже землю в личное владение. Пусть эта земля были всего-лишь вымершей деревенькой, но это уже была власть! По сравнению с полной беготни по чужим поручениям жизнью послушника – настоящее тёпленькое местечко!

По началу всё было хорошо, пусть, едва он прибыли на место, резко встала проблема проблема с прокормом вурдалаков, но Синс, никогда не отличавшийся большим талантом в магии, присоединился к Культу Проклятых уже прочти как два года назад и успел неплохо поднатореть в хозяйственной части. Как-никак, послушники это не только строители и помощники некромантов, на них ещё всё снабжение и быт старших товарищей. В общем, организовать гулей на охоту по окрестным лесам проблем не составило, тем более, что животных там ещё хватало, а голодные вурдалаки на диво быстро прогрессируют в умственном развитии, когда дело касается добычи еды.

Но стоило только начать обживаться, как в гости явился старый знакомый, получивший повышение одновременно с ним, да не один явился, а тоже с отрядом нежити. До громкого выяснения отношений, к счастью, не дошло, оба бывших крестьянина из предместий Андорала достаточно бились жизнью, чтобы не пытаться выяснить мордобоем кому из них на самом деле отдали деревню, а благоразумно подождать указаний сверху. Бардака в Плети хватало и класть голову из-за ошибки «никогда не ошибающегося» начальства не хотелось. Давнее знакомство роль тоже сыграло.

Ждать пришлось не долго и уже спустя два дня к остаткам тына вышел третий отряд и опять возглавляемый только вступившим в должность повелителем нежити. Вопрос пропитания уже целой сотни вурдалаков стал ощущаться куда существенней, а трое невольных коллег начали терзаться нехорошими подозрениями. Ошибки на войне, конечно, неизбежны, особенно при управлении такой огромной массой, как войска Плети, но три раза подряд забыть кого и куда направил, это уже было что-то исключительное для Культа Проклятых. А раз так, то дело тут уже явно не в распределении захолустной деревеньки.

Всё подтвердилось сегодня, когда к ним явился сам Бальназар и удостоил его – Синса, аудиенции. И внимание могучего Повелителя Ужаса не могло не вызвать у человека самого существенного беспокойства.

– Вы желали меня видеть, повелитель? – некромант подошёл к высокой крылатой фигуре и согнулся в почтительном поклоне.

– Тебе предстоит важная миссия, – надменно взглянув на Синса, процедил Бальназар, – ты поведёшь войско в Кель'Талас и поступишь там в распоряжение Лорда Мефисторота. Если справишься – тебя ожидает награда.

«Жалкий червяк, с кем же мне приходится работать!» – мысленно закатил глаза демон, одновременно копаясь в разуме некроманта. – «Ничтожество… Почему Трикондрус оставил меня здесь?! Есть же этот неудачник Мефисторот, что променял отличную карьеру на командование гнильём!»

– Как прикажете, о великий! – почти распластался по земле человек, неожиданно чувствуя сильнейшее воодушевление, какого он не испытывал ни разу в жизни. Гордость за полученную миссию переполняла. Восторг от внимая хозяина зашкаливал. Синс готов был бежать прямо сейчас, лишь бы только владыка позволил это самым малым жестом!

«Слабосильный червяк, уже потёк.» – раздражённо дёрнул уголком рта Бальназар, разворачиваясь и, более не удостоив раба даже взглядом, переносясь обратно в подземную Цитадель.

Повелитель Ужаса всё никак не мог привыкнуть соизмерять телепатические оплеухи, которыми обычно подгонял нерадивых подчинённых в Легионе, с малой устойчивостью местных видов. Да и не пытался, откровенно говоря. Выполнив поручение Тикондруса, само собой, отобрав наименее боеспособные силы из тех, что заметил не особо вдаваясь в подробности, натрезим уже через несколько минут выкинул эту встречу из головы. Как и ментальные закладки, что поставил человеку на одних рефлексах – Мефисторот всё равно найдёт, если захочет, да и кому нужно шпионить за этим неудачником?

А Синс Безусый, окрылённый оказанной честью, уже через час организовал выступление, напрочь забыв о своих тревогах, полностью, к слову и раздражению его, не удостоившихся внимания демона, друзей, подтвердившихся.

Мефисторот, трое суток спустя.

Встретили нежданную «подмогу» по всем правилам, даже пришлось отозвать на время часть сил у Джинкрасса. Не показывать же возможным шпионам эльфийских пограничников? Так что архилич временно осиротел на три десятка скороспелых вурдалаков и десятка два зомби. Дальше – проще, мудрить я не стал и просто разыграл маленький спектакль под лозунгом «Голод, дурь и плохое настроение». Некромантов отвели в пограничную крепость, где, прямёхонько на плацу, и оставили ожидать решения коменданта. В тоже время, приведённый ими отряд, из полутора сотен мертвецов, не особенно скрываясь, быстренько провели за ближайшую стеночку, куда чуть позже почти торжественно прошествовали мои собственные гули. Ещё пара минут и нервничающие люди слышат звуки грызни и чавканья.

Прежде всего, пришедшее подкрепление следовало переподчинить, и пусть основное внимание Нер'зула сейчас сосредоточенно на ситуации в Калимдоре, показывать наличие еды не следовало. В своё время ему довелось дважды создавать Орду, сведя все кланы орков воедино, он сотворил Плеть на безжизненных просторах Нортренда, выиграл Войну Пауков и прекрасно знает, как сложно снабжать армию, потому наличие пищи в разорённом лесу, где, по идее, до сих пор идёт вялотекущая война с эльфами, закономерно вызовет у него вопросы. И не только у него, мои браться тоже могут насторожиться, далеко не факт, что среди нежити нет поднятых кем-то из них, или что некроманты не сидят на поводке. Потому и посланный изначально обоз был правдоподобно скуден, особенно на свежее мясо.

Представление для мёртвого орка было отыграно как по нотам; полуторасотенный отряд разделили на части и волна за волной выпускали «на съедение», где нежити быстро отрывали головы и утаскивали в сторонку. Кое-кого, из самых бесполезных, при этом действительно сожрали, для придания антуража и должных следов на земле перед следующей партией. Троица некромантов на плацу дрожала как осиновые листья, выслушивая вдохновенный концерт чавкающих и радостно булькающих вурдалаков. Нер'зул увидел в каком плачевном состоянии мои дела, раз мне приходится проедать собственную армию и, смею надеяться, усмотрел в этом признаки прогрессирующего идиотизма. Личи благополучно поднимали обезглавленных гулей в Храме Мёртвых и отправляли отъедаться, на этот раз уже по-настоящему, благо рыбы с выходом на побережье появилось с избытком, да и, непригодные в пищу эльфам, требуху с костями, вурдалаки уплетали с радостью. Последним аккордом стало преображение некромантов, которое я провёл лично. Ничего выдающегося из них, правда, не получилось, но на роль смотрителей зиккуратов сойдут.

С последним, кстати, действительно были некоторые сложности. Зиккурат это ведь не только распространитель Порчи, но и оборонительное фортификационное сооружение. Да, в них не стоит катапульт, пушек или баллист, с их младшими братьями – скорпионами, нет узких бойниц для стрелков гарнизона, да и сама форма мало напоминает привычные башни людских замков… И тем не менее, они способны выполнять ту же функцию. Но только если внутри есть маг. А лучше несколько.

По большому счёту, сам по себе зиккурат это магический артефакт, с одной и более функциями, в зависимости от структуры вплетённых чар. Не имея материальных орудий, он способен наносить по противнику магические удары, опираясь на запасённую внутри энергию, но удары эти необходимо направлять, да и сама мана на пустом месте не возникнет. В идеале, для обслуживания необходимы посменные усилия пяти-шести младших некромантов или послушников, но на практике, тот же Артас редко когда оставлял даже одного, довольствуясь лишь пятном Порчи растекающимся после строительства.

Логика падшего принца понятна – он не вёл оборонительных компаний командуя нежитью, соответственно и ценность защитных сооружений для него была минимальна. Коме того, как бы не старался Культ Проклятых, выискивая по городам и весям всех мало-мальски способных к магии, их всё равно было недостаточно. После Менетила у меня осталось порядка полутора сотен пустующих зиккуратов раскиданных по Тропе Мёртвых, это 750 некромантов только на один Кель'Талас, а ведь есть ещё Лордерон и Нортренд. Так что, пожелай Артас их все «заселить», и ни на что больше у него чародеев просто бы не осталось.

Моя ситуация была схожа. Пусть, на первом этапе, война с Плетью предполагалась как оборонительная, но для неё как раз и нужно иметь массу защитных сооружений, а зиккураты хоть возводятся довольно просто но вот магов для них крайне не хватало. Привлеки я всех эльфийских чародеев на обслуживание, вакансии я бы, безусловно, заполнил, но это было бы, во-первых, эквивалентно забиванию гвоздей микроскопом, а во-вторых, оголило бы разом массу других, куда более важных, направлений. Отчасти, именно поэтому я так возился с душами всех этих дикарских недоколдунов, да и данные скороспелые некроманты пришлись очень кстати, но всё равно это было каплей в море. Хоть Шоломанс штурмуй!… Кстати, хорошая мысль. Там, вроде бы, ещё несколько лет будет основной центр обучения Культа Проклятых и под шумок можно будет отжать у Нер'Зула сотни две-три аколитов, плюс инструкторы и ректор. Последние особенно ценны, так как это уже выход на шпионскую сеть Культа по всему континенту – уж кто-кто, а учителя своих учеников должна знать…

За обдумыванием деталей только что родившейся операции, переправка полученных подкреплений во Внутренние земли прошла почти незаметно. Здесь, за время моего отсутствия, мало что изменилось, только пирамиды слегка подремонтировали и стены начали приводить ближе к понятию «фортификационное сооружение», в остальном храмовый комплекс остался прежним. Хотя… Теперь я куда чётче ощущал сокрытую внутри намоленных камней силу. Она ещё не была в полной мере моей, для этого потребуются пара лет и усилия верующих, чего пока не ожидалось за отсутствием таковых, но враждебность из земли ушла, а это уже много стоило.

– Итак, – закончив поверхностный осмотр города, я нашёл Джинкрасса, – надеюсь наш маленький форс мажор не повлиял на выполнение графика?

– Нет, – лаконично отозвался архилич, не отрывая взгляда от разложенной на столе карты местности. Обычной карты. Иллюзорная, безусловно, смотрелась бы симпатичней, но зато с этой ничего не исчезнет, если вдруг потеряешь концентрацию или забудешь вовремя подпитать чары. – Всё идёт по плану.

– Отрадно… – мой взгляд тоже прошёлся по цепочкам значков, раскиданных по схеме и обозначающих мои силы вкупе с противостоящими им отрядами троллей. Судя по ним, большая часть владений Сухокожих уже была занята, а немногие остатки смешались с порядками Порочной Ветви. – Тогда поведай мне, что удалось узнать о наших возможных союзниках?

Закованный в броню призрак пошевелился, и оборвав ментальную связь с несколькими отрядами заканчивавшими окружать небольшую группу зеленокожих беженцев, посмотрел в мою сторону. Может и не стоило его прерывать, но если он будет постоянно контролировать каждый шаг подчинённых, те привыкнут и перестанут думать сами. А пара десятков тролльих женщин и детей, пробирающихся к Джинта'Алору почти без охраны мужчин, это не та цель, чьим захватом должен командовать целый генерал. Сами справятся.

– Узнать удалось немного, – потусторонним басом признал архилич. – Самое главное – около года назад сюда дошла весть о возрождении Орды под предводительством Тралла и Сломанный Клык отправил нескольких послов. Подробности переговоров неизвестны, но они состоялись. Тролли не вошли в состав Орды и не посылали оркам своих воинов, однако, некоторые пленники убеждены, что они заключили союз.

– Интересно… А что же после отплытия орков?

– Ничего. После новости о послах взаимная неприязнь к ним Сухокожих и Ветви только усилились, а путь от восточного побережья до альтеракских гор не близок.

– Хм… – как-то это не вписывалось в характер Тралла. Убегая в новые земли, бросать союзника? Впрочем, если их договор был лишь о взаимном уважении… В конце концов, без подробностей об имевшем место разговоре можно только гадать. – Хорошо. Что-то ещё?

– Их поселение хорошо защищено с берега, имеет много лодок и два малых парусных корабля, на которых легко поместится всё племя. Живут, в основном, рыбной ловлей. Деревней управляют двое старейшин – муж и жена, командира воинов зовут Мальхор.

– О них что-то известно? Характер, предпочтения?

– Они не любят Порочную Ветвь. Смертельно. Это всё что можно говорить точно, основываясь на лепете пленников.

– Немного… – опускаю глаза к углу карты, где маленькая фигурка из дерева обозначала поселение. – Но мне хватит, – поднимаю голову, глядя в пылающие глазницы шлема. – Как я понял, никаких случайных охотников мы не поймали?

Генерал молча кивнул.

– Что ж… Тогда я навещу их, когда мы закончим с Алтарём Зула и займём все выходы на побережье…

***

Операция по зачистке окрестных лесов протекала быстро и неотвратимо. Ведомые Тенями и новоиспечёнными умертвиями из местных, почти две сотни вурдалаков очень качественно стягивали кольцо вокруг отступающих дикарей. Попытки сопротивления жёстко пресекали ударные отряды эльфов и бывших троллей Амани, после чего пленников, коли такие случались, транспортировали в Храмовый комплекс на сортировку. Трупы доставлялись туда же и очень скоро вставали в строй, усиливая натиск.

За пару дней моего отсутствия, в закромах Джинкрасса образовалось почти две сотни тел, прекрасно подходящих для поднятия высшей нежити. Большую часть, правда, мои войска перебили куда раньше, но пока их доставили из отдалённых деревень, я уже отбыл. Оставшиеся в лагере маги, повинуясь приказам, их не трогали, лишь поддерживая консервирующие чары и занимаясь низшей нежитью, теперь же, всё это богатство досталось мне.

Хотя, справедливости ради, грешить на объёмы работы не стоило, так как, в отличие от первого похода на троллей, сейчас у меня было множество помощников, что превращало проводимый ритуал в хорошо отлаженный конвейер. Приносимые тела укладывались на алтарь, должным образом готовились, напитывались магией, а мне оставалось лишь встроить сам энергетический конструкт, с привязкой к себе-любимому. Истощённых некромантов заменяли свежие и так раз за разом. Не прошло и пяти часов, как я полностью с этим закончил.

А вот с пленными было любопытней. Прежде всего, мне совершенно не были нужны взрослые самцы. Они обижены, горды и слишком закостенели в своём варварстве. И Сухокожие и, особенно, Порочная Ветвь не брезговали каннибализмом, абсолютно погрязли в невежестве и пропитались идеями кровной вражды дальше некуда. Таких хорошо использовать втёмную, направляя их агрессию на разрушение установленного порядка, но держать их в регулярной армии себе дороже – и пользы не будет, и предадут при первом удобном случае.

В принципе, тоже самое можно было сказать об Амани (кроме каннибализма), но там мне повезло подчинить их до того, как в рядах моей армии появились эльфы. Происходи всё наоборот и тролли скорее пошли бы на полное своё истребление, чем склонились. А так, сперва они воспринимали мой интерес к эльфам, как обращение тех в рабство, что изрядно тешило их самомнение, ведь они «в этом» участвовали.

Простейшая цепочка самообмана – мы помогали – мы заслужили часть славы – это наша заслуга – мы осуществили многовековую мечту и так далее. А разумные очень не любят лишаться своих иллюзий, особенно самостоятельно признавать их ошибочность.

Сейчас же… На каждого живого мужчину Амани приходится не меньше пяти самок и столько же детей, а у некоторых несчастных вообще получалось по сорок ртов на одни плечи. Тут хочешь не хочешь, а все мысли о побеге, восстаниях и демонстрациях недовольства из головы вылетят. Плюс к тому, все наиболее оголтелые эльфоненавистники погибли или сразу с Зул'Джином, или чуть позже по лесам, а мне достались даже не воины, а, в лучшем случае, охотники с кузнецами, то есть «штатские», класть животы за высокие идеи не привычные. Сюда же немного ментального воздействия, ровное отношение, много работы (читай – мало времени на дурные мысли) и постепенно улучшающийся уровень жизни. Как итог, с этой стороны ждать подвоха пока не следовало.

Но с местными так уже не получится. Тут всё скопом – и ненависть к эльфам, и нежелание вливаться в другое племя, отвергая собственные традиции, и злость на меня, и очень глубоко засевшие религиозные догмы. В общем, возня с ассимиляцией полностью бесперспективна, да и овчинка выделки не стоит.

Сейчас в моём распоряжении скопилось около полутора сотен детей, сорок три пленных самца, большей частью раненых, и шестьдесят семь женщин. Среди последних, кстати, встречались и воины, что прекрасно иллюстрировало разницу в традициях даже у довольно близких племён – у тех же Амани эта роль была «не женским делом».

С самцами было просто – число недо-рыцарей смерти пополнилось на сорок три единицы. Может кто-то там и был готов пойти мне служить, ну хотя бы ради семьи и жизни, но за мощным фоном страха, ненависти и отчаяния, сквозящем в мыслях пленников, я этого не разглядел. У женщин дело обстояло получше, первая проверка отсеяла тридцать четыре самки, спустя десять минут я забраковал ещё семнадцать. По сути сюда вошли всё самое старшее поколение и все женщины-воины. Оставшиеся шестнадцать «дам» о возможности отомстить не думали, больше беспокоясь о младших братьях и сёстрах. Мысли похвальные, а потому заслуживали награды и «детский сад» с «няньками» отбыли в Кель'Талас «радовать» присягнувших мне лесных троллей пополнением в семействе.

Впрочем, реально распихивать всех на руки я не собирался. Штатские там семьи или нет, но подрастающее поколение нужно сразу воспитывать в правильном ключе, а тролли, какими бы лояльными они ни были, на это не способны, хотя бы потому, что сами не имеют представления о том «как надо». Зато это представление имелось у меня, да и в ходе подготовки операции, данному её аспекту, придавалось одно из ключевых значений.

Велосипед я не изобретал, а просто взял концепцию школы-интерната. После перемещения основных моих сил в Кель'Талас, Зул'Аман значительно опустел. Там всё ещё был гарнизон, мастерская по производству гаргулий, продуктовые склады и всё сельское хозяйство развёрнутое севернее, в бывших болотах, по-прежнему было завязано на город, но значительная часть жилых помещений освободилась. А поскольку все они строились не абы как, а по чёткой схеме военного поселения, магов пришлось дёрнуть всего раз, чтобы чуть-чуть перестроить одно здание под нужды учебного корпуса. Куда сложнее было найти подходящих учителей, готовых не только учить чему-то троллей, но ещё и делать это качественно. Не то чтобы среди семи тысяч только живых эльфов таких не имелось, но пойди их ещё найди, когда все в работе и раскиданы на огромной территории. Проще оказалось использовать личей, что не так уж давно сами проходили обучение в похожей структуре и некоторых рыцарей смерти из эльфов, и те и другие, после своего перерождения, на видовую принадлежность учеников смотрели заметно проще, чем даже такой головастый парень, как Дайлиан.

Первое время детишек, кто достаточно взрослый, просто поселят вместе и будут потихоньку гонять, не столько развивая физические кондиции, сколько прививая дисциплину. Основные занятия начнутся позже, когда всё возможное из Внутренних земель я уже выжму. К слову, троллей Амани чаша сия отнюдь не минует, их чада и сейчас уже бегают по плацу, силясь изобразить подобие строя, а как только последний житель Джинта'Алора попадёт в мои руки, они же отправятся грызть гранит науки наравне с местными сиротами.

Но это всё приятное будущее, а пока, закончив с партией пленных, я тут же переключился на иные насущные дела, первым из которых была подготовка к штурму Алтаря Зула…

Лагерь Кель'Данил, северо-западная часть Внутренних земель. Тоже время.

Двое одетых в мантии эльфов стояли в тени каменной беседки, укрытые от лишних глаз лозами карабкающегося по ней плюща. На поверхности лежащего буквально в двух шагах озера негромко плескалась стая диких уток, где-то квакала лягушка, а из крон недалёких деревьев доносился пересвист лесных птиц, но уединившимся мужчинам не было никакого дела до красот природы.

– Ты повредился рассудком, Мелличар! Это даже не смешно! – дёрнул гривой светлых волос, облачённый в зелёно-белую мантию священника эльф.

– Ты не понимаешь, Эннас! – качнулся вперёд магистр, убеждённо хмуря рыжие брови. – Это же всё объясняет! Ты как священник должен понимать это первым!

– Я служитель Света! Что я должен понимать?! Что ты предлагаешь мне предать веру и начать распространять какую-то ересь!? – взорвался негодованием блондин.

– Много нам помог Свет, когда горели деревни вдоль Тропы Мёртвых, а мерзкие трупы рвали на части наших братьев и сестёр?! – не остался в долгу маг.

– Сейчас ты сам командуешь этими трупами и что-то я не наблюдаю скорби на твоём благородном лице! Наоборот! Кое-кто только что предложил мне создать культ посвящённый демону!

– Не демону, а Богу спасшему наш народ! – в глазах рыжеволосого зажглись фанатичные огоньки.

– Чьи собратья натравили на нас нежить!

– Дар'Кхан тоже натравил на нас нежить и он был нашим собратом!

– Он был один!

– Лорд Мефисторот тоже один!

Собеседники замолчали, зло глядя друг на друга и переводя дыхание.

После случившегося ему откровения Мелличар не стал зря тратить время, да и времени того было отнюдь не много. Только вчера отряд, куда генерал Джинкрасс определил магистра, закончил обследование пещер под Осклизлой Скалой, как её теперь называли местные племена, некогда же это была одна из главных опорных баз Орды в этих лесах. Когда-то орковские колдуны проводили там какие-то исследования, возможно и смерть приняли там же, по крайней мере, даже спустя двадцать лет камни подземелий были пропитаны дыханием скверны. От чего, кстати, там развелось до омерзения много эфирных паразитов и ладно бы приятных глазу и ручных маназмеев, так нет – этих противных слизней.

Дикие, агрессивные комки грязного студня… Да даже не комки! Столько лет без зачистки привели к тому что твари отъелись, выросли и теперь могли полностью проглотить кого-нибудь вроде дворфа и кто-то ещё будет говорить, что шаманы троллей не идиоты? Нет, конечно, Меличар и в Кель'Таласе встречал оригиналов заводящих себе ручного слизняка, особенно среди алхимиков, но там и размер куда меньше, и расцветка получше, и польза есть – любые отходы экспериментов скормить можно и не надо мучиться со специальным уничтожением. Тут же не только пещеры – весь лес пестрит проплешинами с этими тварями, которых никто не трогает и они жиреют. Как случился когда-то бой с участием колдунов, так на том месте они и нарождаются все последующие годы, а этим тупым дикарям только вокруг костра плясать, да ритуально убитых врагов жрать. Одно слово – варвары.

Лезть же в пещеры, да и не только в них – как знал магистр, сейчас все памятники Орды осматриваются, требовалось по одной простой причине – оружие. Закрома Кель'Таласа не бездонны, хороших клинков с бронёй и на своих не хватает, а тут сотни новых бойцов ожидаются, где на всех хотя-бы кольчуги по размеру взять? Вот и вспомнил архилич про Вторую Войну. Альянс тут как прошёлся, так и убежал на помощь остальной армии, большую часть трофеев, конечно, вывезли, но тщательно что-то искать ни у кого времени не было, да и не по руке человеку орковский топор, чтобы тащить на горбу такую тяжесть, да через бурелом. А тролли… Эти ничтожества оказались настолько суеверными, что после возвращения в свои земли просто испугались лазить по мёртвым пепелищам кишащим порождениями магии давно сгинувших колдунов.

И большое им за это спасибо! Пусть находки, на взгляд, предельно далёкого от вульгарной воинской жизни, мага, годились только на переплавку, но низшую нежить вооружить в самый раз, а может и кого получше, это пусть кузнецы решают. Для него – Мелличара, главным был продых в бесконечной череде фронтовой суеты. Кто бы ему год назад сказал, что он будет радоваться одному дню выданного начальством отдыха? Истинно – всё познаётся в сравнении! Ещё бы успеть за это время убедить Эннаса в своей правоте! Приятель имел поразительную способность тянуть время и забалтывать любые темы, лучше бы сперва поговорить с Кат'маром, вот уж кто бы его сразу понял и не нёс всей этой чуши про верность Свету, мало-ли что сам жрец, но его ещё пойди найди! Небось, как обычно, заперся в самой неочевидной дыре и что-то читает, а проверять каждый зиккурат в Кель'Таласе у него времени нет.

– Успокоился? – смерив тон, вновь попытался развить диалог магистр.

– А сам?

– У меня работа нервная, сам говоришь – трупами командую.

– Оно и видно – блажишь как припадочный вурдалак, – проворчал светловолосый, – тебе нервы полечить надо, бальзам успокоительный попить, а лучше всё вместе. Давай я шепну Дайлиану и тебя на фермы переведут? Облака погоняешь, вредителей потравишь, душой отдохнёшь, блистая перед деревенскими красавицами своей мантией. Как лекарь советую!

– Эннас, – вкрадчиво произнёс чародей, игнорируя брюзжание друга, – я тебя когда-нибудь подводил?

– Ну если не считать второй курс академии… – легкомысленно начал священник, но был тут же перебит:

– Я серьёзно! Я когда-нибудь предлагал тебе непродуманные авантюры, или что-то могущее повредить репутации?

– Всё когда-то бывает в первый раз! Ты предлагаешь мне уйти от Света, я понимаю, что его церковь у нас на родине не слишком популярна, но нужно же знать чувство меры!

– А ты забыл чьим служителем был Артас, до того как взял в руки проклятый меч и пришёл к нашим границам? Он был паладином – воином осенённым благословением самого Света! Но как можно говорить о благости той силы, что позволяет делать со своими адептами подобное?

– Артаса изгнали из Ордена Паладинов!

– Не смеши меня, он сам из него ушёл в тот момент, как убил своего отца! И не они ли воспитали его так, что его падение стало возможным? – продолжал настаивать маг.

– И тем не менее, поклоняться демону, – жрец покачал головой, запуская «беседу» по десятому кругу.

– Да не будь ты таким болваном! Ты ведь знаешь, как Солнечный Скиталец создал Колодец? Что использовал для этого?

– Ходят смутные легенды, но… допустим, – осторожно согласился собеседник начинающего фанатика. Рыжеволосый магистр мысленно улыбнулся – первое согласие – это уже половина победы в словесной баталии.

– Лорд Мефисторот создал для нас новый. Может ли демон, одержимый силой и властью отдать источник этой силы и власти смертным? Тем, кого все эти твари считают игрушками, пищей?

– Не думаю, – вновь вынужденно признал Эннас, – он бы скорее выпил всё до последней капли и пошёл искать добавку.

– Именно! Разве что понаблюдав, как мы умираем от Жажды, – магистра передёрнуло – те недели сводящей с ума пустоты в душе до сих пор снились ему в кошмарах, вытесняя даже гибель Кель'Таласа.

– Хм…

– Лорд Мефисторот же сам! Добровольно! Потратил то, что могло вознести его вровень с сильнейшими генералами Легиона. И потратил на нас! Как ты не поймёшь, демону такое просто не под силу – это против их природы. Да, Лорд Мефисторот был среди Легиона… скрывался… выжидал… и в решающий час спас наш Народ! То, что его не раскрыли лишь доказывает его божественную природу – не жалким демоническим отродьям тягаться с живым Богом.

– Ты бредишь, – жрец почесал подбородок, – но, как ни странно, в твоём бреду действительно что-то есть.

– Неужели тот, кто столько всего для нас сделал не заслуживает даже благодарности? Уверен, небольшого алтаря и скромного подношения вполне хватит, – «для начала», мысленно добавил фанатик. Видя, что его визави начал сдавать позиции, магистр усилил нажим, – к тому же, сила бога зависит от веры. Чем будет сильнее лорд Мефисторот, тем безопаснее будет Тэн'Дорай – магу не сильно нравилось, что приходится прибегать к столь низменным аргументам в высоких материях. Вера должна идти из сердца, души, а не расчёта, но… сперва веру нужно донести до будущих верующих и в одиночку, без священников это просто невыполнимо, ну а потом… Они сами всё поймут, осознают то, что осознал он…

– Резонно, – церковник побарабанил пальцами по столику в центре беседки, – не скажу, что в восторге от твоей идеи, но с учётом текущей ситуации… – Мелличар мысленно возликовал, его старый приятель уже начал уговаривать сам себя. В остальном ему поможет время. Жрец покивал каким-то своим мыслям и вынес вердикт, – я попробую, но многого не обещаю.

– Главное начать, друг мой, главное начать!..

***

До недавнего времени, у Алтаря Зула проживало всего несколько жрецов с обслугой и охраной, общим числом где-то два-три десятка троллей, что меньше чем население иных хуторов, или даже численность отдельных зажиточных семей. Однако, ничего удивительного в этом не было, так как Алтарь и не являлся поселением, он был храмом.

Отдельно стоящая у гор пирамида выполняла роль святыни, места паломничества, памятника древнему величию, но не более. Кроме того, и с религиозной точки зрения, у местных племён, это место котировалось мало. Порочная Ветвь поклонялись Хак'кару, Сухокожие – Шадре'Алоа, а Алтарь Зула посвящался Газ'рилле – полубогу, некогда почитаемому жителями южной части ещё единого континента. Взрыв Первого Источника Вечности привёл к тому, что большая часть паствы храма оказалась отсечена от него океаном и так бы культу Газ'риллы и зачахнуть, но тролли существа религиозные и даже, в определённой степени, практичные, когда речь идёт о покровительстве высших сил, так что не удивительно, что, при наличии рядом уже посвящённого ему храма, они не стали полностью отказываться от покровительства лишнего Лоа. Но «не отказываться» не значит «массово почитать», так что на данный момент местный клир мало что из себя представлял.

И всё же, благодаря географическому положению, с началом зачистки, большая часть троллей проживавших в центральных и западных областях Внутренних земель устремилась за защитой именно сюда. На данный момент там скопилось около шести сотен беженцев – огромная цифра для живущего охотой и собирательством социума, но вот на обороноспособности пирамиды это сказалось скорее отрицательно.

Сухокожие хоть и назывались одним племенем, но ни общего лидера, ни чёткой властной структуры не имели, представляя из себя аморфный союз множества самостоятельных поселений, в каждом из которых был свой доминирующий род, со своим независимым вождём и интересами. Только жрецы были общие, да вот беда – жили те в храмовом комплексе Шадры'Алоа и за исключением тех немногих, что оказывали духовное окормление паствы на местах, уже присоединились к моей армии. Вот и получается, что разом построить собравшуюся вольницу оказалось просто некому, а когда в одном месте собирается куча гордых, самостоятельных и очень пекущихся о благе (положении, статусе, авторитете) собственного рода лидеров, то порядка там не будет.

От выживших шаманов тоже, в сложившейся ситуации, толку не было. Мало того, что все они в иерархии стояли далеко не на первых ролях, так и силы почти лишились, после того как я скушал их бога. А тут ещё и местные служители Газ'риллы, как назло, почти поголовно выходцы из Порочной Ветви, которые, само собой, коллег из союзного племени очень любят и уважают, но командовать в своём храме не позволят. Про то, чтобы построить всех самим, речи и подавно не идёт – не хватит авторитета, про грубую силу и говорить нечего – два десятка храмовых воинов на фоне шести сотен не смотрятся.

И всё это на фоне массы культурных различий союзников, в обычной жизни незаметных, но в условиях жёсткого кризиса и нервного напряжения, неспособных не вызвать дополнительные конфликты. Так, например, у Сухокожих был патриархат, а в Порочной Ветви ключевые решения принимали женщины, даже тут – у Алтаря Зула, культ возглавлялся жрицей.

В общем, в стане троллей царил жуткий бедлам и анархия. А самое смешное, что видя всё это, никто даже не пытался отступить дальше. Это для человеческого крестьянина отвесные скалы – непреодолимое препятствие, а троллям по ним пройти не многим сложнее чем профессиональному альпинисту в полном снаряжении. И ведь сразу за прилегающей к священной пирамиде грядой лежал Джинта'Алор, что называется – только руку протяни.

– Признаться, я впечатлён, – поворачиваюсь к Джинкруссу. – Не ожидал, что твой расчёт так точно сработает.

– Это не расчёт, – низко прошелестел архилич, разворачиваясь к нежити, выстраивающейся в боевые порядки. Весь лагерь троллей уже был окружён, последним свои позиции занял южный фланг и теперь ударный кулак двинулся вперёд, под прикрытием купола невидимости уже покинув сень деревьев, – они просто не могли поступить иначе.

– Только если их правильно гнать… – тоже перевожу взгляд на сбивающую ростовые щиты шеренгу немёртвых троллей. – Мне помочь в штурме?

– Не вижу смысла. Войскам нужна практика.

– Пожалуй, – вынужденно соглашаюсь я. Умертвия были всем хороши и в лесной войне показывали себя исключительно великолепно, но превращение в нежить не сделало их ветеранами лордеронской пехоты и сражаться в строю им предстояло учиться собственноручно. – Тогда я просто посмотрю. И постарайся взять живьём Верховную жрицу, как там её?

– Квиага Хранительница, – подсказал генерал.

– Да… Будет любопытно узнать, что она такого хранит. Ладно, приступай.

Архилич не отозвался, но уже в следующую секунду строй дружно сделал шаг вперёд…

Этому бою отводилась роль репетиции перед штурмом Джинта'Алора, посему в качестве ударного отряда использовались в основном местные «кадры», это не сделает их ровней ветеранам Кель'Таласа, но хоть как-то уменьшит разрыв. Ни ледяные змеи, ни сотни эльфийских лучников не использовались, магическая поддержка тоже ограничилась самым минимумом, способным нивелировать чародеев противника. В целом, даже моё присутствие было необязательно, но как, не так давно, верно заметил Тикондрус – тем, кто мнит себя великими стратегами, не мешает почаще бывать на передовой, просто чтобы не отрываться от реальности.

Стоя на небольшом пригорке рядом с Джинкрассом я наблюдал за разворачивающейся битвой. Вот первые ряды черепахи покинули границу действия маскирующих чар. Кипящий «в своём соку» лагерь заметил их не сразу, хоть и довольно быстро, видимо сказалось беспокойство некоторых троллей судьбой отправившихся в лес сородичей – при таком скоплении народа, в лес всегда кто-нибудь отлучится, и пусть окружение мы совершили предельно оперативно, но «перенять» пришлось всё равно не меньше десятка отошедших по делам троллей. Послышались первые крики. Между палатками и шалашами закрутились потоки беспорядочного движения. Воздух прорезал тревожный сигнал рога…

И тут же захлебнулся вошедшей в горло трубачу стрелой.

Положа руку на сердце, назвать подобное избиение полноценным сражением у меня язык не поворачивался. Да, противник занял «господствующую высоту», расположившись в верхней трети пирамиды, да, нормальный подъём там был всего один – по крутой лестнице, да, их было примерно втрое больше, но… это была просто толпа. Необученная, плохо вооружённая, без какого-либо намёка на единое командование. Пусть тролли и смогли увидеть движущуюся к ним «черепаху» несколько раньше, чем предполагалось, но беспорядочные броски копий и топоров в строй больше напоминали жест истеричной женщины, запускающей в загулявшего мужа тарелкой, чем что-то реально опасное. Разумеется, были среди оказавшегося на пирамиде сброда и относительно любопытные экземпляры, что пытались как-то скоординировать действия остальных, превратить несколько сбившихся в толпу групп во что-то хоть сколько-то вменяемое и, похоже, даже устроить прорыв. Таких прытких выискивали и отстреливали эльфы-лучники. Пусть их было всего двадцать, но остроухим рейнджерам и при жизни было несложно вогнать стрелу в глаз врагу за сотню метров, стреляя из самых невероятных позиций и мест, не опасаясь ответной атаки, а уж после смерти и воскрешения, приобретя физическую силу высшей нежити… тут им скорее приходилось сдерживаться и давать возможность новым бойцам набраться хоть какого-то опыта столкновений в новом амплуа и никакие разницы высот или неудобный угол выстрела помехой не являлись. К тому же, у стрелков был чёткий приказ – никаких фатальных выстрелов – тащить на алтарь лучше ещё живой материал, к тому же, Джинкрассу всё время не хватает толковых лейтенантов. А тут есть и неплохие командиры и что-то могущие жрецы…

Разрывающиеся между неторопливо, но неотвратимо приближающейся стеной щитов, удерживаемой руками их мёртвых сородичей и попытками отбиться от безжалостно летящих стрел, защитники не могли нормально сделать ни первое, ни второе. Жрецы, на которых, по-видимому, серьёзно рассчитывали осаждаемые также оказались бесполезны или почти бесполезны – ничего серьёзнее кое-как организованного залечивания ран жрецам не позволяли сделать мои маги.

В конце концов шеренга мёртвых троллей добралась до троллей живых. Практически синхронно взметнулись в атаке руки, держащие старые тяжелые топоры орков времён Первой Войны и столь же синхронно оружие вонзилось в плоть обороняющихся дикарей. Новый шаг мёртвого строя и новый удар. Нежить сейчас напоминала странный и страшный механизм, что совершенно бездушно и бездумно перемалывал попавшие в него жертвы… хотя, так оно по сути и было. За столь короткий срок нормально натаскать войска невозможно, тем более, войска, что совсем недавно понятия не имели о таком словосочетании, как «строевая подготовка», но ментальная связь с генералом, сила и неутомимость с лихвой компенсировали данные недостатки, особенно, когда противник деморализован и представляет собой куда более худший сброд.

Не стоит забывать и о другом оружии нежити, незримом, но зачастую более эффективном, нежели копья, мечи и даже магия. Равнодушно сражающиеся марионетки вызывали едва ли не панический ужас у суеверных дикарей, да и не дикарей тоже, а уж кому как не натрезиму владеть аспектами страха и уметь направлять его? Тролли были обречены. Немногих сопротивляющихся защитников задавили за какие-то тридцать минут и это притом, что нежить старалась как можно большее число своих жертв взять живыми. Жрецы получили в лоб по специально изготовленной стреле с тупым наконечником и отправились в царство снов. Силы атакующей нежити не потеряли ни одного бойца. Храм был взят.

Трофеи составили двести с небольшим детей, пятьдесят пять самцов и сто восемнадцать самок. Для высшей нежити годились сто шестьдесят семь тел, присовокупив к ним самцов и девяносто пять отсеянных женщин получится усилить мою армию на триста семнадцать умертвий…

Позже, побережье.

Разведчики племени Сломанного Клыка уже неделю несли Мальхору только тревожные вести. В лесу появился враг, что неуклонно теснил троллей, вырезая поселения, от совсем маленьких хуторов, до крупных речных городищ обнесённых крепким частоколом. Сухокожие в панике сбегали с насиженных мест, стекаясь под защиту Порочной Ветви, а эти ведьмы – Хита'йя с Хегс, чего-то выжидали, неспеша выводить армию из Джинта'Алора на помощь союзникам.

Волнения добавляло и то, что с захватчиками пришли летающие твари, совсем не похожие на местных грифонов, зато имеющие много общего с гигантскими летучими мышами водящимися в далёких горах Зул'Гуруба. А сутки тому назад, на перевале, соединяющим побережье с лесом, неизвестный отряд разбил военный лагерь и даже воздвиг невиданную башню, отдалённо похожую на храмовые пирамиды в древности воздвигаемые в честь Лоа.

Одного взгляда хватало понять, что ни к Сухокожим, ни к Порочной ветви чужаки не имели никакого отношения. Да и к троллям они отношения не имели, по крайней мере, к живым. Бледная кожа, пылающие мистическим огнём глаза, запах смерти и крови… Даже самые мерзкие творения колдунов-вуду не источали и десятой доли, сочащейся из закованных в чёрную броню фигур, потусторонней жути.

А ещё с ними были эльфы. Как совершенно на вид живые и здоровые, так и ещё более страшные, словно вышедшие из преисподней духи мщения древнего врага.

Что было делать ни Мальхор, ни Старейшины не знали. Смерть подлых канибалов не могла не радовать сердце старого воина – столько друзей и родичей, сколько он потерял за годы войны с предателями, не погибло даже во время Великого Похода на Священные Земли, но… Покончив с ними, захватчики могут взяться и за Сломанный Клык.

Боя он не боялся – племя давно жило в постоянной опасности набегов, давно свыклось с риском не проснуться даже в собственной деревне и давно научилось не бояться. Выслеживать виновных в смертях близких, мстить сторицей, сжигать вражеские веси, убегать от превосходящих сил, если это необходимо, но не бояться. Однако, сейчас привычная картина изменилась, теперь возможным врагом будет не лидер мелкого хутора и не решивший отличиться командир из города – противник сумевший выгнать троллей из леса не остановится и не вернётся по домам увидев уплывающие кочи. И что тогда делать? Плыть на север? Там люди, с большими, вооружёнными пушками кораблями. На юг? Там скальные берега на много переходов, а единственный пролив, позволяющий свернуть, стережёт могучая крепость дфорвов, а дальше вновь людские земли, вплоть до далёкого западного моря, где властвует Кул'Тирас. Хорошо простым воинам, им не нужно обо всём этом думать, но каково ему – капитану стражи? Защитнику всего племени?

– Вижу тебя терзают тяжкие думы, Мальхор Сломанный Клык, – внезапно раздался за спиной глубокий и низкий голос, заставивший вздрогнуть задумавшегося тролля.

В терассе он был один – вернувшийся с очередной разведки брат, только что ушёл отсыпаться, предварительно рассказав ему со Старейшинами свежие новости, Зазубренный Клык с женой покинули дом одновременно с ним, отправившись проверять как готовы кочи к возможному бегству, а Яо'джин никогда бы не отлучилась с поста в такое неспокойное время. Потому, вскакивая на ноги и выхватывая оружие, воин уже мысленно прощался с жизнью, нисколько не веря в возможность одному отбиться от убийцы сумевшего пройти сквозь всю усиленную охрану.

– Т!… – глухо рванул воздух из лёгких в начальном звуке тревожного крика, но горло в тот же миг скрутило спазмом, а тело замерло в половине движения сдавленное неведомой силой.

– Вижу ваш боевой дух не преувеличен, – скривил губы в подобии жуткой усмешки огромный бледнокожий монстр, почти задевающий мощными рогами потолок. Мальхор впервые видел кого-то подобного, незнакомец был способен тягаться в росте с ограми, оголённые руки с чудовищными когтями бугрились валунами мышц, сложенные за спиной крылья, казалось, притягивали всю скопившуюся на терассе тьму, грудь закрывала воронёная кираса, а глубоко сидящие глаза словно источали ручейки мрака, – но в данной ситуации в нём нет надобности. Я пришёл только поговорить.

Тролль почувствовал, как горло отпускает и пользуясь моментом сипло выдавил:

– Кто ты?… Зачем пришёл? – опытный воин знал цену слов и интонаций, и не собирался рисковать благополучием деревни, но волнение всё равно прорывалось.

– Моё имя – Мефисторот и именно мои войска сейчас готовятся к штурму Джинта'Алора.

– Порочная Ветвь не покорится тебе, они скорее умрут, чем будут под чужой властью, – тело ещё не слушалось, но голосу вернулась привычная сила, однако новых попыток позвать на помощь Мальхор решил пока не предпринимать. Если бы его хотели убить, то уже сделали бы это, а понять цели командира чужаков другого шанса может и не представиться.

– Я знаю, но иного от них и не требуется. Хотя детей я, вероятно, сохраню, – монстр шевельнул пальцами и скользнув быстрым взглядом по зелени деревьев на заднем дворе дома, вновь опустил его к лицу тролля. – Но сейчас куда важнее, что будете делать вы?

– Мы?

– Война опустошившая земли людей и эльфов не остановится сама собой, она будет расти и шириться, захватывая в свои жернова всё новых и новых участников. Сегодня в эти земли пришёл я, завтра это может быть кто-то другой и сейчас только от вас зависит дальнейшая судьба племени Сломанного Клыка.

– Ты угрожаешь мне? – напрягся и одновременно почувствовал облегчение воин. – Если так, то ты зря тратишь время.

– Я просто описал ситуацию, – улыбнулся назвавшийся Мефисторотом. – Если ты пожелаешь, я могу уйти прямо сейчас. И даже не пошлю к этому поселению никаких войск. Но… Это будет твой выбор. Твоё решение – вместо союзника, получить, в лучшем случае, вооружённого соседа, отнюдь не горящего желанием пускать посторонних на свои земли.

– Хорошо говоришь, – Мальхор не дрогнул, прекрасно поняв, что его загоняют в угол, открыто перекладывая ответственность за начало войны с новым врагом, превращая простую картину «они напали – мы защищались» в «мы сами отвергли дружбу и захотели крови». Слова про свои земли были не просто так сказаны, пусть племя живёт больше рыбной ловлей, но дары леса ему тоже необходимы, а эти действительно смогут закрыть все перевалы и тогда, рано или поздно, даже если слова собеседника, про отсутствие мгновенной агрессии, окажутся правдой, то именно они – Сломанный Клык прольют первую кровь и спровоцируют ответ. И хуже всего – Мальхор понимал, что даже видя всё это, он не может просто прогнать Мефисторота, не может своими руками навлекать беду на племя. – Но скажи, зачем тебе такой слабый и малочисленный союзник? Ты разгромил Сухокожих и Порочную Ветвь скоро одолеешь, зачем такому могучему вождю слабое племя отвергнутое собственным народом?

– Хм… Позволь я отвечу на этот вопрос другим: Зачем вы сохранили верность Орде? Почему остались верны данному слову и не побоялись идти против своих сородичей? Зачем вам держаться за какие-то обещания давно разбитым и посрамлённым чужакам?

– Мы воевали за свою честь! – внутри тролля вскипело дикое, нестерпимое пламя бешенства. Подлинная ярость берссерка затопила сознание, а перед глазами замелькали картинки далёкого прошлого. Отряды людской знати, развлекающиеся охотой на двуногую дичь… Облавы солдат при поддержке магов и знание того, что все, кто не успеют умереть или скрыться, отправятся на каменные рудники Штормграда… Мать с новорожденной сестрой замёрзшие на ледяных перевалах Дун Морога, во время бегства на север… Зул'Джин сидящий с отцом у костра… Прекращение родовой вражды и совместные охоты с прошлыми соперниками… Новость о сборе в Великий Поход… Зелёное море закованных в сталь воинов невиданной расы, гремящим рёвом, что кажется сейчас уронит небеса, приветствующее их у Великой Горы… – Сражались за свободу! Мы вместе лили кровь! Погибали под ливнем стрел и горели в магическом пламени! Они наши братья, что умирали за наше будущее не прося взамен ничего, кроме дружбы! Я скорее умру чем предам их память! А трусливым выродкам, поправшим общую кровь и боль, буду рвать глотки сколько хватит сил, пусть даже после этого мою душу сожрёт Хак'кар!

– Ты ответил на свой вопрос, воин, мне нечего к этому добавить, – холодным бризом окатил задыхающегося тролля голос гостя.

Мальхор тяжело дышал, зло глядя в глаза крылатой фигуры. Он давно так не срывался и давно забыл верить, что вообще на такое способен. Но каждое сказанное слово было правдой и от этого на душе становилось ещё противней – где это видано, чтобы первый воин племени в запале изливал всю подноготную, как худощавый юнец, не получивший даже свой первый топор от отца?! Почему его так задели слова про верность разбитым чужакам? Он слышал их много раз – каждый пленник, из Сухокожих или Ветви, перед тем как развяжет язык, обязательно норовит ужалить тем же самым. Слова могут меняться, но суть всегда одна. Все два долгих десятка лет… И какая разница, что это произнёс не тролль, а неведомая рогатая образина?! Или всё дело в том, что несмотря на все эти двадцать лет борьбы, уничтожит Порочную Ветвь и Сухокожих совсем не он и Сломанный Клык, а именно этот самый Мейфисторот?

– Ты хочешь, чтобы мы присоединились к штурму? – успокоившись и наконец заметив что вновь может контролировать тело, спросил капитан стражи.

– Нет. Твоё племя слишком малочисленно чтобы так бессмысленно им рисковать, – убрав с лица любой намёк на улыбку, ответил гость. – Всё что мне нужно, это отсутствие удара в спину. Вашу верность Орде я не подвергаю сомнению и не прошу нарушать клятв. Просто будьте собой, а дружба… её нельзя навязать силой.

– Взаимное ненападение? – опустошённо приосанился тролль. Эта беседа вымотала его больше чем непрерывная трёхчасовая тренировка.

– Да. Для начала.

– Нас будут пускать в лес?

– Беспрепятственно. Но учти, мне служит не только нежить, но и живые эльфы из Кель'Таласа, вам они не враги, но и вы не провоцируйте конфликты.

– Я понял, – Мальхор выпрямился и расправил плечи, твёрдо глядя в истекающие тьмой глаза. – Будешь честен и Сломанный Клык не ударит в спину, предашь нас и мы не забудем.

– Хорошие слова, – качнул головой Мефисторот, окутываясь бледно-зелёным сиянием…

Калимдор, подземная темница Иллидана.

Майев Песнь Теней тренировалась на полигоне Стражей, имитирующем тюремные катакомбы. Мягко перемещаясь от мишени к мишени, бывшая жрица Элуны полностью оправдывала имя своего рода, рассекая манекены без единого постороннего звука. Ни шагов, ни скрипа массивных доспехов, ни шуршания плаща, только шелест рассекаемого воздуха и падающие на пол обломки.

Прыжок в центр комнаты и резкий поворот, отчего в стороны полетели метательные ножи, поражая все без исключения цели. Телепортация за спину вражеского строя, над головой проносится слитный удар воображаемых копий, но тело уже почти лежит на полу, а круглый клинок рвёт воздух перерубая чужие ноги. Сверху падает чей-то топор, но на прежнем месте её уже нет, а в затылок манекена впивается остриё ножа…

Служба командира Стражей, по большей части, была рутиной – пленники, заключённые в камеры, не имели возможности сбежать, преступления, требующие её помощи на поверхности, случались далеко не каждое столетие, и только лишь необходимость вырезать кобольдов или другую подземную нечисть, поселившуюся на пути из тюремного комплекса на поверхность, давала возможность время от времени развеяться. Впрочем и эта отдушина в череде серых будней не часто баловала тюремщицу, ведь даже самым тупым тварям требовалось время, чтобы побороть страх от прошлого карательного рейда. И всё же, Майев не считала такую жизнь плохой, она вообще не задумывалась о таких вещах как скука, ведь у неё была Цель. Смысл жизни! А что ещё может быть нужно для счастья? Разве что парочка скромных, маленьких радостей.

После тренировки, немного утомившуюся женщину, как всегда, ждала ванная, приготовленная для неё верной Наей. Положив оружие на полку, Майев сняла шлем-маску, под которой открылось симпатичное, но излишне строгое лицо. Ни шрамов, ни бородавок, как про неё судачили сплетницы, на нём не было, только казалось, что улыбка никогда не касалась этих губ, а глаза давно не знали радости. За шлемом последовали доспехи, открыв идеальную фигуру, подчёркиваемую облегающим поддоспешником, но и он быстро отправился на лавку.

Комната для омовений была отделана зелёным камнем, с вырезанными растительными узорами, подсвечники и полки были сделаны в виде ветвей, на потолке, напоминающем небо, играли сложными узорами искусно изображённые облака. Сама ванная представляла собой скорее небольшую купель из розового мрамора.

Медленно опустившись в тёплую воду, тюремщица блаженно вдохнула аромат, источаемый лампадками. Сегодня их запах был особенно сладок и приятен, слегка пощипывал ноздри и дарил расслабление. Блики и переливы света на потолке стали сплетаться в неясные образы, притягивая взгляд и будоража мысли, что неторопливо двигались в её голове. Изогнувшись всем телом, Майев почувствовала лёгкую истому, тело как будто потеряло вес, казалось ещё чуть-чуть и она сама воспарит к облакам и растворится в них.

Вот мысли женщины скользнули к главному пленнику, заключённому в тюрьме. Иллидан! По мнению Майев условия, в которых он содержался были излишне мягкими; его камера была слишком большой, к нему не применяли физических наказаний, которых он, безусловно, заслуживал за своё вероломство, ему даже оставили клинки, его последний трофей, с которым он непрерывно тренировался. Недопустимо! Его нужно было схватить, связать, заковать!…

Издав негромкий стон, Майев погрузилась в сладостные видения, захватившие её с головой.

«Ная» наблюдала за подопечной, выжидая когда она окончательно сомлеет. Наконец этот момент настал.

Эльфийка позвала остальных, командира Стражей споро вытащили из ванны, насухо вытерли и стали тщательно вязать…

***

Штурм Джинта'Алора подходил к концу. В этот раз никаких поблажек осаждённым никто не делал и помимо строя эрзац-рыцарей смерти, в атаке участвовали как эльфийские лучники, так и маги, от магистров Сильвергарда, до только что поднятых местных шаманов. Небо плотно контролировали гаргульи и доставленные из Зул'Амана ледяные змеи, на подходах ждали своего часа катапульты. Ну и, само собой, всё это великолепие поддерживала орда вурдалаков и прочей низшей нежити. Последних, правда, набралось не так много, как изначально планировалось, сказался процветающий в области каннибализм, но почти три тысячи скелетов моим некромантам наскрести удалось.

Ступенчатая форма города, когда каждый следующий ярус расположен над предыдущим, могла бы сильно помочь осаждённым отбиваться. Этому способствовало всё: крутые скалы вокруг, узость горловины единственного прохода внутрь, минимум препятствий для обстрела нападающих с верхних ярусов, регулярные «пробки» из древних каменных стен, перегораживающие «этаж» и позволяющие одновременно сражаться в проёме только двум-трём воинам и наконец расположение лестниц, когда каждая из них находится на своём краю яруса и поднявшись, тебе сперва нужно пройти весь «этаж», под непрерывным обстрелом сверху, прежде чем добраться до следующей. Обычную бы армию это всё остановило и даже обычной толпе нежити пришлось бы крайне несладко… Но только в том случае, если всё это грамотно использовать.

К сожалению для Порочной Ветви как раз грамотного военного командования у неё не было абсолютно. За всё время, пока мои силы старательно сгоняли к городу беженцев, защитники не озаботились ни постройкой метательных машин, ни возведением баррикад с подготовкой кипящего масла, ни даже организацией запаса камней и прочего метательного инвентаря, который полагается швырять на головы осаждающих. Да, троллей в Джинта'Алоре было много, у них имелись колдуны, шаманы, стаи прирученных волков и даже высокий боевой дух, чего только стоит храбрая атака улюлюкающей толпы на выстраивающиеся для штурма порядки, в которой они бессмысленно потеряли чуть ли не пятую часть всех своих сил. Но когда всё это не подкреплено грамотным управлением, то оно эффективно только лишь против точно такого же противника.

В случае же меня и Джинкрасса… Ну что, скажите на милость, могут сделать дикари, ещё в первые полчаса боя потратившие почти все свои стрелы и дротики, когда на них сверху начинают падать магические бомбы? Или стая из девяти немёртвых драконов пикирует, заливая всё на земле ледяным пламенем? Как долго продержится десяток бойцов на лестнице, когда их погребает под собой рвущаяся вперёд сотня вурдалаков? Или какой прок от двух-трёх десятков колдунов, когда совокупной магической мощи поддерживающих штурм чародеев хватит, чтобы сравнять весь город с землёй за два-три удара? Добавить сюда мужчин-банши, не стесняющихся, просочившись под землёй, захватывать тела в тылу противника и идеальную координацию всех вышеозначенных действий через ментальную связь, и получите, что шансов у Порочной Ветви не было никаких.

На данный момент, из шести ярусов города были захвачены уже пять и последним островком сопротивления осталась гвардия правительницы города, занявшая оборону на площади жертвоприношений и постепенно отступающая к начинающимся за ней пещерам. Я уже собирался призвать на их головы инфернала, как в сладостное течение триумфальных мыслей вторгся робкий ментальный зов кого-то из слуг.

– Что?!

– Прошу меня простить, милорд, – чарующим шелестом донёсся голос Келестии, в котором сквозили тщательно скрываемые довольные нотки, – но Тиренд Шелест Ветра только что вошла в темницу…

Чуть ранее, подземелья Хиджальских гор.

Отряд спешно двигался вперёд, напряжённо оглядываясь по сторонам. Мрачные пещеры поражали своей пустотой – с момента спуска вниз эльфы не видели ни одного противника, хотя следы жизни иногда встречались, но кроме гнилого запаха Порчи, пропитавшего даже подземные воды, до сей поры ничто не тревожило защитников Ашенваля. Лишь развилки и уходящие в тупики тоннели могли стать препятствием, отнимая бесценное сейчас время, но благодаря Малфуриону, что прекрасно помнил дорогу к месту сна своих собратьев, отряд ещё ни разу не сбился с пути.

Вот и на очередной развилке пещеры Верховный друид острова Луны, уверенно повернул на юг, однако в этот раз Тиренд резко натянула поводья и предупреждающе вскинув руку, всмотрелась в дальний конец уходящего направо тоннеля. Там, на фоне подгорной тьмы, угадывались очертания чего-то рукотворного… Массивных врат, увитых эльфийской резьбой.

Пустив Саблезуба вперёд, жрица пристально рассмотрела находку, а когда рядом возникло ощущение присутствия любимого, поспешила объяснить свои действия:

– Путь ведёт на юг. Но меня смущает эта дверь…

– О нет… – потрясённо выдохнул мужчина, разглядев тоже, что и она. – Как я мог забыть…

– Что за этой дверью? – тут же напряглась эльфийка, крепче сжимая поводья и взволнованно глядя на друида. – Что так взволновало тебя, милый?

– Эта дверь ведёт в темницу Иллидана, – холодно бросил Малфурион, разворачиваясь назад. – Идём дальше. Идём же!

– Иллидан?… – Тиренд растерянно моргнула, переживая неожиданно поднявшуюся бурю давно похороненных в душе воспоминаний. Все эти годы она не вспоминала об Иллидане, но теперь эта новость породила целый шквал противоречивых чувств и мыслей. – Десять тысяч лет… – конечно, Иллидан предал калдораев, создав новый Источник, но с тех пор прошло столько времени! К тому же он был отличным воином, и сейчас любые силы пригодятся для защиты леса. – Неужели он всё ещё жив? – но не увидев на лице мужчины ничего, кроме мрачной сосредоточенности, поспешила договорить, позволив себе даже пустить в голос просительных ноток: – Мы должны освободить его, Малфурион! Он мог бы стать нашим союзником в войне против демонов!

– Нет, Тиренд! – ещё более помрачнел друид, сверкнув застарелой злостью в глазах. – Это чудовище не должно вырваться на свободу!

– Но он твой брат! – ещё раз попыталась мягким голосом надавить на любимого женщина.

– Будь это… возможно… – неуверенно начал отвечать мужчина, опустив голову, но спустя миг опомнился и решительно дёрнул подбородком, – нет, он слишком опасен. Я запрещаю тебе.

Последние слова были ошибкой.

– Запрещать МНЕ может только Богиня, – холодно хлестнула голосом Верховная Жрица Элуны. – Я освобожу Иллидана – нравится тебе это, или нет.

Жестом подозвав своих бойцов, Тиренд последовала к дверям, больше похожим на небольшие двустворчатые ворота. Выглядели двери при этом так, будто их не отпирали со дня строительства, да, скорей всего, так и было, но прикосновение руки к шершавому дереву всё же вызвало ожидаемый эффект. Творение древних строителей узнало силу Элуны и послушно отворилось перед отрядом жрицы.

Не оборачиваясь на молчащего мужчину, женщина прошла вперёд и дождавшись пока все её подчинённые пройдут, заставила врата вновь закрыться, тем самым окончательно ставя точку в разговоре. Малфурион задел её гордость, решив что имеет право приказывать, но и сам он теперь не сделает в след и шага, по причине той же самой гордости.

– Назад пути нет, – прошептала себе под нос эльфийка, оглядывая строй лучниц. – О Богиня, только бы Малфурион ошибался… – тигр под Тиренд чихнул и недовольно мяукнул. – Тише, Саблезуб, – на её лицо тут же выползла улыбка, – у нас здесь ещё много дел. Обещаю, когда их закончим в подземелья мы больше ходить не будем.

– Кто вы такие, и зачем вторглись в тюремные подземелья?! – разорвал тишину требовательный женский голос, а на пути отряда возникли трое тюремщиц, облачённых в красные доспехи.

– Я Тиренд Шелест Ветра, Верховная жрица Элуны! – выехала вперёд защитница Ашенваля. – Пылающий Легион вернулся и орды демонов прямо сейчас рвутся к Мировому Древу. Я пришла освободить Иллидана, чтобы он помог остановить вторжение!

Тюремщицы переглянулись, затем главная из них сказала:

– Мы уважаем тебя, жрица, но Иллидан заточён здесь навеки, никакой срок заключения не искупит его вины! К тому же, если твои слова – правда, то отпускать его тем более нельзя, он уже однажды служил Легиону и никто не поручится, что он не сделает это снова получив свободу.

– Я хочу поговорить с ним! – ночной эльфийке не хотелось проливать кровь сородичей и она решила воззвать к их разуму: – Я уверена, что смогу убедить его встать на защиту своего народа!

– Стражи тюрьмы не подчиняются тебе, жрица, – качнула головой тюремщица. – Эти залы были запечатаны Кенариусом только он вправе решать такие вопросы.

– Кенариус мёртв! – жёстко рубанула Тиренд. – Убит слугами демонов! И каждая минута, что мы сейчас потратим на препирательства, может обернуться поражением! Пропустите меня и я сама выясню, можно ли рассчитывать на помощь Иллидана в этой войне. Если он обезумел от заключения или откажется, пусть так, я уйду, но если он готов помочь, мы обязаны использовать его силу – он убил многих демонов, и знает их слабые места! Или кто-то вас думает, что я могла предать свой народ и лгать о таких вещах!?

Отповедь возымела эффект, тюремщицы сблизились и стали тихо переговариваться, но продлилось это недолго и, по всей видимости, главная из них вновь обернулась к жрице.

– В твоих словах есть резон. Взаимное убийство лишь порадует демонов и ослабит наши силы, но ты просишь нас нарушить клятву и предать свой долг… Возможно… – женщина на миг задумалась. – Нет, я не вправе решать за всех. Мы пропустим тебя, но знай – сын Кенариуса не позволит тебе пройти без приказа отца и его силы будут стоять насмерть. Именно он сторожит камеру где заключён Предатель.

– Вы присоединитесь к моему отряду?

– Нет, Тиренд, мы не станем убивать тех, кого десять тысяч лет считали своими товарищами. Всё что я могу, это указать короткую дорогу к темнице Иллидана.

– Любая помощь бесценна, чем раньше мы закончим с этим, тем быстрее разобьём демонов! – стражница кивнула, хотя её поза всё ещё выражала сильное смятение. Жестом отослав своих соратниц по разным ответвлениям коридора, она проводила их взглядом и вновь обернулась к жрице.

– Не будем терять времени, следуйте за мной.

Тиренд была рада, что встреча со стражей закончилась так хорошо. Её отряд, ведомый тюремщицей быстро продвигался по коридорам. В отличие от внешних пещер, стены тюрьмы были тщательно обработаны и изукрашены сложными фресками, тут и там весели фонари, а кое-где встречались даже статуи.

Провожатая споро открывала двери и тайные проходы, нажимая на скрытые в неприметных нишах рычаги. Несколько раз Тиренд видела отряды тюремщиц, но те не препятствовали их движению, иногда сами, а иногда после разговора со своей сестрой, спеша скрыться в боковых коридорах. Заговорить с Верховной жрицей или её спутницами никто не пытался, напротив, взгляды бросаемые на неё Стражами красноречивей всяких слов говорили, что очень и очень многие здесь не были готовы к принесённым ею вестям и только дисциплина удерживала их от прямых обвинений Тиренд в безумии.

– Дальше будет пост, охраняемый лунными медведями, – остановилась перед очередным поворотом защитница тюрьмы. – После него двигайтесь по самому широкому коридору, и выйдете к камере Иллидана.

– Благодарю тебя за помощь, – кивнула эльфийка. – Могу я узнать твоё имя, сестра? – та на миг замялась, но всё же ответила:

– Ная. Я заместительница командира Стражей, – в ответ Тиренд улыбнулась, стараясь показать свои благодарность и расположение, а также ободрить явно страдающую моральными дилеммами девушку. Опытная хранительница рубежей Ашенваля уже успела убедиться сколь много для них сделала эта тюремщица – если бы не она, то сегодня здесь пролилось бы очень много крови. Крови, сейчас как никогда, драгоценной для её народа. Словно смутившись этого знака внимания, хоть под закрывающим большую часть лица шлемом этого было не видно, Ная решительно дёрнула головой и куда более холодным и деловым тоном, отчеканила: – Но на этом мы должны расстаться, меня ждёт моя госпожа. Искренне надеюсь, что вы были правы придя сюда.

– Я тоже на это надеюсь. Удачи тебе, сестра, да прибудет с тобой благословение Элуны! – жрица обернулась к своему отряду и тронула поводья Саблезуба. – Вперёд!

Увидев неизвестный вооружённый отряд, не входящий в охрану тюрьмы, лунные медведи заволновались и издав тревожный клич, поспешили загородить проход.

«Может, создания Элуны прислушаются к моим словам? Эта схватка не пойдёт никому на пользу.» – вдохновлённая предыдущим успехом, размышляла Тиренд выезжая вперёд.

– Во имя Элуны! Я Верховная Жрица повелеваю вам пропустить нас! Демоны вернулись, чтобы их разбить мы должны освободить Иллидана!

– Задуманное тобой – безумие! – голос ответившего создания сочился откровенным изумлением пополам с негодованием. – Даже твоя Богиня осудила того, кого ты стремишься освободить!

– Вы не понимаете, демоны уже здесь!…

– Да, – грубо перебил её лунный медведь, – и главный из них томится в этой тюрьме! И мы не позволим его освободить!

Эльфика не успела вымолвить и слова, как огромные существа дружно бросились вперёд, хищно распахнув клювы и выставив могучие когти.

– Да будет так, – помрачневшая жрица вскинула лук. – Вперёд, сёстры!

Завязался бой. За столетия тренировок защитницы Ашенваля научились идеально владеть своим оружием, освящённые силой Элуны чакрумы охотниц вспороли перья и шкуры могучих гигантов, а стрелы, с такой короткой дистанции, да при отсутствии порывов ветра, вовсе превращались в смертельное оружие. Не прошло и минуты, как с противником было покончено. Однако…

Пробираясь по лесам, Тиренд без сожаления убивала поражённых порчей зверей, сейчас же её охватило негодование, что пришлось убить столь благородных созданий. Умом она понимала, что этого было не избежать, но щемящее чувство несправедливости завладело ей.

«Эти жизни тоже на счету демонов! Во имя Элуны, сколько ещё чистых и благородных созданий придётся убить, прежде чем мы освободим Иллидана?»

Вырезав стрелы из тел и приведя себя в порядок отряд отправился дальше. Впервые за время пути жрица увидела тюремные камеры, но все они были пусты, лишь в некоторых угадывалось какое-то шевеление мелких грызунов, копошащихся в темноте, но и те тут же исчезали, стоило эльфам издать хоть малейший шорох. Стоялый воздух в сочетании с давящей тишиной навевал не самые приятные мысли, казалось что подземелья полностью вымерли и тут уже многие годы не ступала нога эльфа, только недавнее общение с Наей и отсутствие пыли не позволяли увериться в этом окончательно.

– Госпожа, смотрите, – Шалдрисс указала рукой на одну из решёток, – дерево поросло мхом, но не так давно дверь кто-то открывал.

Тиренд соскочила с тигра и подошла к помощнице. Деревянные решётки выполняющие роль одной из стен помещения для заключённых и впрямь выглядели так, будто стояли без движения уже не один год, но вот такую же решётчатую дверцу недавно открывали. Почти сросшееся дерево оставило следы на углах и кусочек мха у самого пола действительно был потревожен.

– Может быть они переводили заключённых? Эта решётка и впрямь выглядит так, что её не мешало обновить, – предположила женщина.

– Но остальные камеры тоже пусты, разве здесь не должно быть хоть кого-то? – не согласилась лучница.

– Кого, Шалдрисс? – Тиренд улыбнулась, возвращаясь к Саблезубу, – у нас не так часто случаются преступления за которые можно сюда попасть, даже Малфурион забыл об этой темнице. Не будем отвлекаться, наше время ограничено. Поспешим дальше…

Постепенно коридор становился шире, а потолок начал теряться в вышине, но светильников больше не становилось, вместо них сверху начал литься мягкий, белый свет, очень похожий на лунный и вот взору открылся гигантский зал заполненный настоящим лесом. На мгновение жрице показалось, что они вышли на поверхность, но тут два ближайших дерева вырвали из земли корни и вытянув вперёд ветви, угрожающе направились к ним.

– Энты встают у меня на пути, – чувствуя досаду выдохнула эльфийка, натягивая лук и уже видя, как за первой парой начала выкапываться вторая. – Наверняка это стража сына Кенариуса…

Стрелы глубоко впивались в древесные тела, расщепляя и измочаливая стволы, чакрумы оставляли глубокие зарубки и отсекали ветки с корнями. Истыканные как дикобразы, энты неутомимо продвигались вперёд, как будто не обращая на обстрел внимания. Но их живучесть компенсировалась их неповоротливостью и спустя несколько минут с ними было покончено.

Пока часть отряда извлекала стрелы, остальные разведали рощу, найдя единственный выход. Короткий коридор вывел к площадке активного телепорта. Как ни странно, но посланная разведка не обнаружила стражи на другом конце волшебных врат и не теряя времени жрица скомандовала двигаться дальше. За телепортом обнаружился ещё один подземный сад.

И там их уже ждали.

Выйдя на поляну Тиренд увидела Хранителя Рощи со свитой. Внешним видом он напоминал своего прародителя, лишь размером уступая Великому Кенариусу. С боков его обступали совиные медведи и несколько энтов.

– Стой жрица! Это запретное место – даже для тебя, – высокомерно изрёк сын полубога. – Здесь томится великое зло, навеки заточённое в подземный плен. И никто не смеет его тревожить!

– Иллидан был великим героем! – выкрикнула женщина. – и вновь станет им! Я верю в это…

– Ты сошла с ума! – оборвал её собеседник. – Освободив Предателя, ты погубишь нас всех! – четвероногий хранитель природы швырнул в Тиренд зелёным сгустком энергии, одновременно посылая своих слуг в атаку. Издав громоподобный рёв, совиные медведи бросились на эльфиек.

Бой вышел тяжёлым и кровавым. Деревья заполнявшие пещеру, не могли стать привычным убежищем ночным эльфам, слишком велика была в этом месте сила друида и слишком опасно было приближаться к его зелёным подопечным, каждое из которых могло в любой момент обратиться против отряда вторженцев. Могучие лунные медведи сражались как безумные, не замечая ран и засевших в глазах стрел, прорываясь к плоти врагов, а сын Кенариуса не стоял в стороне и то одна, то другая последовательница Тиренд не успевала уйти от чудовищных когтей, оказавшись связана рванувшей вверх травой.

Но спустившийся в подземелья отряд не был новобранцами. Защитницы Ашенваля никогда не учились сражаться против собратьев-друидов и священных зверей Элуны, но все последние 10 000 лет они честно охраняли рубежи великого леса и не спасовали встретив доселе немыслимого врага. Медленно, но верно противники падали пронзённые стрелами или изрубленные чакрумами, сила Верховной Жрицы текла сквозь её бойцов прибавляя им решимости и ускоряя движения, а жгучие звёзды из лунного света обрушились на тело главного тюремщика.

Он держался долго. Отчаянно, презрев кровь и предсмертные крики своих слуг, сопротивляясь сжигающему тело свету Элуны. Верные энты пытались телами закрыть своего хозяина, но лишь бессмысленно сгорали, не в силах остановить ярость Жрицы. Он ещё мог бы уйти, сбежать, закрывшись последними приспешниками, или просить о жизни – Тиренд даровала бы её, ведь его сила как никогда была нужна в войне с Легионом, но Хранитель Рощи не просил и не отступал. До самого последнего мига, когда его руку перебило пущенной стрелой, а ноги подломились от удара чакрума, он пытался нападать.

– Предатели… – сквозь вырывающуюся из горла кровь, уже лёжа на земле просипел друид. – Вы… Вы все… Обречены… – здоровая рука с трудом поднялась, начав окутываться зелёными искрами последней атаки, но вонзившаяся в глаз стрела навеки прервала эту попытку.

Подъехав ближе, Тиренд слезла со спины испачканного кровью совиного медведя тигра и присела на одно колено перед потерявшим весь свой величественный вид телом.

– Покойся с миром, пусть Элуна вечно освещает твой путь…

Прощаться пришлось не только с убитым врагом – одиннадцать соратниц, прошедших с ней весь Ашенваль, сражавшихся с вероломными чужаками, нежитью и демонами, окончили свой путь в мрачных пещерах под Хиджалом. Ещё десятеро нуждались в срочном лечении, но хотя бы это она могла обеспечить…

Простившись с могилами подруг и приведя себя в порядок, отряд двинулся дальше. Потребовалось всего десять минут и наконец они подошли к узилищу Иллидана.

Камера главного узника отличалась от всех прочих, у неё не было стен, лишь железные решётки между четырьмя каменными столбами, в центре небольшого зала. Ни двери, ни калитки. Редкие светильники в углах главного помещения, тщетно старались вырвать из кромешной тьмы между столбами хоть что-то. Даже прекрасное ночное зрение не позволяло Тиренд разглядеть есть ли вообще кто-то внутри.

– Иллидан… – тихо позвала жрица, приближаясь ближе, – это ты?

За решёткой что-то шевельнулось.

– Тиренд… Это голос Тиренд… – в тоне говорившего медленно поднималось изумление и клубящаяся за решёткой тьма расступилась, открывая заострившееся лицо ночного эльфа, чьи глаза были завязаны грязной чёрной тряпкой. – После веков кромешной тьмы этот голос – словно лунный свет… – Иллидан говорил странно, будто пребывая в плену дурмана и не осознавая, что происходящее реально.

– Легион вернулся, Иллидан, – стараясь не выказать чувств от вида столь знакомого и одновременно чужого лица, осторожно и вкрадчиво произнесла служительница Элуны. – Ты нужен своему народу.

Лицо мужчины закаменело и в следующий миг он плавно шагнул назад, тем же движением разворачиваясь к ней спиной. Глаза Тиренд уже привыкли и она видела, как могучая, совершенно не потерявшая своей стати, оголённая спина напряглась, очерчивая глубокий рельеф стальных мускулов. Сложный рисунок покрывающий тело Охотника на демонов, придавал этой картине какую-то завершённую ауру смертельной опасности, от которой, даже после смертельной схватки с Хранителем Рощи и стоя в метре от решёток, по спине жрицы пробежал холодок.

Пауза затягивалась, но женщина не решалась её нарушить, боясь лишь того, что Иллидан посчитал её галлюцинаций и уже забыл о разговоре.

– Что ж, – резкий поворот мужчины, едва не заставил опытную воительницу вздрогнуть, – я буду сражаться с демонами – ради любви к тебе, Тиренд, – голос узника на миг наполнился нежностью… чтобы в следующую секунду смениться жгучей ненавистью: – Но уж никак не ради своего народа!

Сердце жрицы сжалось, а разума коснулась предательская мысль, что возможно Малфурион и этот сын Кенариуса были правы. Но отступать было нельзя! За этот миг уже заплачено кровью!

– Так поспешим! – женщина торопливо махнула рукой своим подчинённым, чтобы вскрыли камеру. – С каждой секундой порча охватывает всё новые земли!…

То же место…

Вторженцы ушли, забрав с собой узника и древние коридоры наполнила мёртвая тишина.

Сокрытая в дальнем углу одного из множества секретных переходов, одинокая Тень тоже не спешила нарушить царившее в тюрьме безмолвие, однако прошло уже четыре часа с момента как последние внутренние барьеры комплекса рухнули и пора было отправляться на разведку. Заботливо оставленная отступающими Стражами щель беспрепятственно пропустила дух, некогда бывший простым студентом Даларана, а сейчас уже и не вспоминающий о человеческом прошлом, и горящие потусторонним светом глаза стали тщательно осматривать покинутые коридоры.

Тишина в залах царила ещё час, но вот, вернувшись от разбитой камеры, Тень замерла перед несколькими свежими могилами…

– Ты всё проверил? – скользнула из теней изящная фигура в чёрном плаще.

– Вссё чисссто, жрицсса разрушшила все защщитные периметры.

– Уверен? Господин не погладит нас по голове, если ты что-то пропустишь, – мелодичный голос переливался сдерживаемым весельем, а его обладательница откинула капюшон, демонстрируя светло-фиолетовую кожу ночной эльфийки.

– Можешшь ссама выйти из этого тела и поссмотреть, ессли думаешшь, что ссправишся лучшше, – мрачно огрызнулся тёмный дух.

– Какие мы гордые, – сладко улыбнулась банши, естественно и не подумав следовать совету. Вместо этого её голова повернулась в сторону ведущего на закрытый ярус телепорта, откуда спустя меньше минуты показался отряд её сестёр. – Как всё прошло?

– Удачно – врата вновь запечатаны, теперь ни жрица, ни друид их не откроют, – отозвалась одна из бывших тюремщиц, уже успевшая избавиться от неудобного шлема Стража и даже большей части брони.

– Прекрасно, – девушка, не так давно бывшая рейнджером Кель'Таласа, резко повернулась к остальным и начала отдавать приказы. – Раскопайте могилы и подготовьте тела, вы двое помогите мне с площадкой, когда прибудет Келестия всё уже должно быть готово для ритуала…

***

Плёнка портала дрогнула и моя нога ступила в святая святых Кенариуса – вряд ли где-то ещё в Ашенвале нашлось бы место столь же защищённое и вобравшее в себя такие же усилия козлиного полубога. Готов поспорить на свои рога, он и в страшном сне помыслить не мог, что вскрыть всю многослойную защиту этого комплекса от демонов поможет не кто иной как Тиренд – его наивная, маленькая жрица. Такая доверчивая, такая… управляемая…

О, Великая Тьма! Эту мысль даже просто катать в голове чертовски приятно!

– Добро пожаловать, господин, – шагнула ко мне Келестия, уже успевшая сменить тяжёлые латы Стража на облегающую мантию тёмных тонов. С момента нашей последней встречи она изменилась, заняв новое тело. Довольно красивое, надо признать. Пусть все эльфийки красивы, но тут банши явно целенаправленно подходила к выбору.

– Надеюсь делами ты меня порадуешь не меньше, чем своим видом, – усмехаюсь краешком губ. Никогда не вредно сделать женщине комплимент. – Веди!

Эльфийка улыбнулась и грациозно качнув станом, поспешила вперёд. Её помощницы синхронно встали по сторонам, изображая почётный эскорт.

Полный зелени подземный зал рождал забавные ассоциации с нашей подземной цитаделью, в смысле, с цитаделью моих братьев. Журчащие ручейки, мягкий свет и пышная зелень против потоков кипящей лавы, жарких отблесков пламени и чёрного камня стен… Как же все разумные в действительности похожи, одни называют себя демонами, другие служителями природы, а место где живут обустраивают всё равно одинаково, только цветовую гамму замени.

Впрочем, о братьях мне сейчас думать нежелательно, они сейчас все здесь, буквально над головой топчутся, и пусть стены тюрьмы моё присутствие скроют даже от Кил'Джедена, но рисковать даже столь мизерным шансом попасться, как случайное установление телепатической связи с кем-то из заскучавших натрезимов не стоит. Законы подлости на то и законы подлости, чтобы реализовываться в самый неожиданный момент и самым невероятным образом.

– Потери Тиренд и её жертвы, – повела рукой Келестия, когда мы поравнялись с ровными рядами, судя по следам, свежевыкопанных тел. Главным призом, конечно, выступал труп сыночка парнокопытного полубога, но и кроме него было с чего улыбнуться – два десятка огромных совиных медведей и одиннадцать эльфиек. Правда, последние пребывали, большей частью, в ужасном состоянии – переломанные, растерзанные, сожжённые магией друида – придётся изрядно повозиться с некропластикой, прежде чем удастся поставить их в строй.

– Как его звали? – указываю кивком на рогатого кентавра-переростка.

– Калифакс. Мы наложили чары удержания души, но я не уверена в результате, всё-таки мы смогли подойти лишь после ухода ночных эльфов.

– Не волнуйся, он всё ещё здесь, – на миг прикрываю глаза, ощущая рядом биение мощного сгустка природной энергии. – Даже будь он самим Кенариусом, то не сумел бы ускользнуть в Изумрудный Сон так быстро, но не будем отвлекаться, им я займусь позже.

– Как пожелаете, – поклонилась волшебница и повела меня дальше.

Зал кончился и после короткого коридора мы вышли в ещё один… По центру которого возвышалась одинокая клетка.

– Камера Иллидана, – констатировала очевидное Келестия, делая шаг в сторону, чтобы освободить обзор.

Одна из решёток была сорвана и валялась на полу, ближайшие из несущих столбов пестрили выбоинами и отколотыми гранями, пол хрустел каменным крошевом. Я прошёл ближе, ощущая как над плитами пола незримо струится дымка древней Скверны.

Сила Саргараса.

Даже спустя десять тысяч лет её нельзя было спутать ни с чем.

Иллидана держали на голодном пайке, даже порванные в клочья плетения на стенах и решётках позволяли убедиться, что тюремщики приложили воистину все доступные силы чтобы заблокировать связь узника с сотворённым им Источником Вечности. Вот только Саргарас никогда не разменивался на мелкие подачки. Титан Мрака был сильнейшим среди своих собратьев и его дар абсолютно не интересовало, есть у пользователя магическая энергия или нет.

Смешно, но фактически, первую демонизацию, Иллидан прошёл ещё тогда. Смешно это от того, что мало кто это осознал, ведь никакие уродства и сдвиги психики процесс не сопровождали. Могу лишь повториться – Саргарас не разменивался на мелкие подачки. Вполне допускаю, что и сам Охотник до сих пор верит, что является эльфом. И тем не менее, по всем, весьма наглядно заполняющим клетку, признакам выжил он только благодаря положенному демонам бессмертию.

А ведь Козлик со своим бородатым учеником так рассчитывали, что, лишённый поддержки Источника, Иллидан вскоре умрёт своей смертью… Так на это надеялись! Так мечтали! Нельзя же просто взять и убить создателя Источника магии на котором ты сидишь. Не положено. Такая вот судьба злодейка, что из общих соображений симметрии и размерности, данный поступок обязательно вызовет ответную реакцию. И не где-нибудь там – далеко, а вот прямо здесь – в текущей по твоим жилам энергии. Вот и пришлось «несчастным» изобретать планы с тюрьмой и изображать гуманность. Так старались, столько корячились, зачаровывали… А тот возьми и живи – сплошное разочарование.

Зайдя внутрь камеры, я встал на колено и провёл ладонью по холодному камню пола. Скверна сочилась из каждой крупинки, воздух дышал ей… Сотню столетий заключённый источал её вокруг себя. По капле… Абсолютно невесомой и незаметной в обычном случае, но здесь изолированная прочнейшими барьерами, без доступа других сил, она скапливалась, концентрировалась и… Берегла своего хозяина. Наверняка и клинки Аззинота внесли свою лепту… Ха! А ведь не удивлюсь, если оставляли их Иллидану в надежде, что разрушительная сила демонического оружия подействует на организм ночного эльфа как медленно действующий яд – были прецеденты.

Впрочем, всё это уже конспирология, главное – теперь понятно как он смог выжить после удара Фростморна и выдержать мощь десятков натрезимов слитую в череп Гул'Дана, да ещё остаться после этого в своём уме. Что ему та сила после тысячелетий в чистейшей Скверне? Да наша Пустота ему сладким чаем покажется, особенно после того как я сам добавил туда кусочек «сахара». Меч же создан чтобы поглощать души «смертных» и это слово там является ключевым. Прекрасные новости…

– Установите вокруг клетки экранирующий барьер, – поднимаюсь с колен. – Ни капли маны не должно вырваться наружу, пока я не закончу.

– Поняла, – Келестия оказалась у сооружения первой, миг спустя из-за её спины выскользнули помощницы и разбившись на две группы споро окружили камеру Иллидана. К слову, ничего похожего на кровать или одеяло я, даже прекрасно видя в темноте, не заметил.

Эльфийки вскинули руки и зал осветил бледный, сиреневый свет разворачивающегося купола. Несколько секунд и я оказался заперт. Что ж, теперь можно приступить и к сбору сырья…

Не так давно я делал почти тоже самое у Трона Стихий в Награнде, вся разница была только в том, что сейчас мне не требовалось никого убивать, так как сбору подлежала уже разлитая вокруг энергия.

Часть её я сохраню на будущее – более чем вероятно, что мне пригодится, так сказать, эталонный образец сложной духовно-ментально-магической системы под названием «Иллидан». Вдруг он всё-таки слетит с катушек и мне придётся возвращать ему разум? Лишняя страховка тут точно не повредит.

Вторая часть тоже отправится в ящик, но уже с целью послужить материалом для экспериментов – на создание копии Охотника рассчитывать особо не стоит, но вот что-нибудь полезное на поприще эффективной демонизации эльфов может получиться. В любом случае, детально разобрать работу самого Саргараса должно быть небезынтересно.

А вот последний «кусочек» я использую очень скоро…

Последний лепесток Скверны втянулся в парящие над моей рукой три кристалла. Все три уже сияли ярким кислотно-зелёным светом, а вот помещение, напротив, словно выцвело, даже тьма как-то побледнела, открывая взгляду унылую картину, доселе незаметной, застарелой грязи, кучек истлевшего мусора и даже характерный запах старого сырого подвала, давно и прочно забытого своими хозяевами.

– Я закончил, – отворачиваюсь от жалкого зрелища и жду пока эльфийки опустят купол.

– Прикажете начать подготовку тел, или сперва желаете взглянуть на трофеи? – поинтересовалась Келестия, бросая любопытный взгляд на кристаллы в моей руке.

– Там есть что-то интересное?

– О да! Местная библиотека и склад артефактов просто изумительны. Все эти годы Стражи старательно изымали символы имперской эпохи, за некоторые из лежащих здесь фолиантов до смерти передрались бы половина магистров Кель'Таласа.

– Надеюсь, всё уже готово к транспортировке?

– Разумеется, господин, – волшебница пристроилась рядом, подстроившись под мой шаг.

– Это хорошо, – мои мысли скользнули по одной из деталей предстоящих планов и взгляд медленно вернулся к фигуре эльфийки. Вернее к её мантии. – Среди артефактов было что-то сопоставимое с этими фолиантами? Возможно даже демонической работы?

– К сожалению, нет, господин, – печально вздохнула девушка. – Мы нашли несколько… останков… но магическая составляющая в них полностью разрушена. По всей видимости, друиды не хотели допускать даже минимальную вероятность их повторного использования. Основная часть хранящихся на складе артефактов не представляет собой ничего особенно выдающегося, качество, как и цена у них высоки, но ничего запредельного для мастеров Кель'Таласа.

– Так уж и ничего? – улыбнулся я.

– Ну… – банши немного смутилась. – Есть несколько интересных направлений, но теперь мы сможем всё это повторить.

– Ясно. Тогда не будем тратить время, распорядись начать транспортировку, как только я открою портал, потом займёмся телами.

– Как пожелаете, – склонилась эльфийка. – Но есть ещё один момент. Как вы прикажете поступить с другими узниками?

– Другими? – я остановился по центру коридора, не дойдя нескольких шагов до заполненного зеленью зала.

– Да, в камерах находится около полутора сотен эльфов, в основном их проступки незначительны – кто-то нашёл в старых руинах военный тайник с книгами по тайной магии и не донёс, став их изучать, кто-то не хотел отдавать сыновей друидам, тем самым теряя их на тысячи лет, у кого-то возникли трения с жрицами Элуны. Но есть и несколько особых экземпляров, включая как всё-таки сумевших освоить магию энтузиастов, так и сошедших с ума, из-за разрыва связи с Источником Вечности, но каким-то чудом выживших высокорожденных. К сожалению, их разум уничтожен, но сила много превосходит даже лучших магов Кель'Таласа. Есть и просто преступники, пусть в среде эльфов никогда не было много банальных разбойников, но исключения всё-таки случаются, а за десять тысяч лет тут скопилось с полсотни убийц и грабителей…грабительниц.

– И Тиренд их не нашла? – тот факт, что в тюрьме сидел не только Иллидан я… Ну скажем так, не исключал. В конце концов, даже в игре Жрица набрала себе кучу войск прямо из-за решёток, но я как-то привык считать это игровой условностью и банальным штампом, из серии «набрать войска по ходу движения, прямо из спасаемых» и уж точно никак не рассчитывал, что их наберётся хоть сколько-то заметное количество. Так что слова Келестии стали для меня сюрпризом. А также очередным напоминанием, что от своих братьев я ушёл не так уж далеко и точно также даже не задумываюсь о вещах, которые считаю очевидными. Тревожный звоночек…

– Мы заранее перевели всех в самые удалённые части тюрьмы и дополнительно замаскировали проходы магией иллюзий, а когда появилась Тиренд, я провела её самым коротким путём, чтобы она точно никуда не свернула.

– Молодец… И вы ничего с ними не делали?

– Мы решили дождаться вашего решения, всё-таки среди них нет наших, эм… прямых идеологических врагов, – эльфийка лукаво улыбнулась. – Скорее наоборот.

– Очень хорошо, – я тоже расплылся в усмешке. – Полагаю, разбойную часть вы с сёстрами можете поделить между собой, а вот с остальными имеет смысл поработать. Но потом. Сперва дело.

– Как прикажете, господин.

Мы вновь двинулись дальше. Волшебницы шли бесшумно и только одинокий цокот копыт ещё несколько мгновений отдавался глухим эхом, но и он пропал, стоило выйти на мягкий ковёр трав. Здесь уже было куда оживлённей, чем в момент моего прибытия – тел совиных медведей прибавилось, не иначе, доставили из передних коридоров, зал заполнили десятки эльфиек, чётко и организованно переносящие к пяточку портала различное имущество. Сама площадка тоже расширилась, даже сейчас трое чародеек дорисовывали узор, призванный скрыть пространственные возмущения от сторонних наблюдателей – всё же есть разница между парой секунд, нужных мне чтобы сделать шаг, и несколькими часами, необходимыми на вывоз всего ценного, включая гарнизон темницы. В общем, все работают, все при деле.

– Отдай необходимые распоряжения и помоги им, – киваю на согнувшихся над выровненным клочком земли фигуры. – Через полтора часа поможете мне, ступай.

Келестия поклонилась и упорхнула, я же повернулся к ожидающим меня трупам, буквально кожей ощущая клокочущую ненависть духа Хранителя Рощи. Подхожу ближе и ухватив тело за шею, поднимаю могучую, почти вдвое превосходящую меня размером, тушу так, чтобы окровавленное лицо сына полубога оказалось на одном уровне с моим.

– Кажется, твоё имя – Калифакс? – ненависть источаемая невидимым призраком усилилась, но путы удержания души не давали ему даже покинуть тело, не говоря уже о том, чтобы вступить в беседу. – Вы – дети Кенариуса, интересные существа, – опускаю руку, начав двигаться в сторону, волоча труп за собой. – По сути своей – духи природы, облечённые плотью. Ваша сила и власть над зелёным царством огромны, даже среди тролльих богов нет тех, кто мог бы в этом тягаться с вами, но… Как же так получилось, что при всём при этом, вы смертны? Всё отличие от остальных друидов – вам чуть проще ускользнуть в Изумрудный Сон, а значит получить шанс на возрождение, но ведь это даже не смешно. Самый жалкий Имп Легиона и то имеет в несколько раз больше возможностей вернуть себе тело… – останавливаюсь на ровном пяточке и, поведя рукой, выжигаю волной пламени всю растущую на нём траву. – Впрочем, ответ я, конечно, знаю, – тело Хранителя Рощи падает в центр подготовленной площадки, я же отхожу в сторону, начав чертить на земле вокруг девятилучевую звезду. – Кенариус и сам всего-лишь полубог, да могущественный, но всё же столько детей наплодить… – усмехаюсь, не в силах сдержаться от объёма бурлящего рядом негодования. – Нет, то, что погулял он знатно, это я уважаю и всеми силами поддерживаю, но где же на такую ораву божественной сущности набрать? Хорошо уже то, что смог вас с миром спаять, да и то, я смотрю, быстро надорвался. Сам посуди, вас – Хранителей всего ничего, одни дриады по лесам скачут. А там уж, извини, но без слёз на силушку уже не взглянешь, смертного колдуна может ещё одолеют, но кого посерьёзней… Да что я тебе рассказываю? Сам всё знать должен, всё-таки старший брат. К слову о братьях, я тут один случай вспомнил…

Слова ещё до конца не сорвались с губ, а моя рука уже выстрелила в сторону окровавленной туши. Предельно аккуратно сплетённая сеть магии пришла в движение и набросилось на дух друида со всех сторон. Поглощённый яростью и возмущением, тот ничего не успел даже заметить, так и застыв в этом состоянии, поглощённый чарами стазиса. Тёмно-фиолетовая плёнка накрывшая тело ещё стабилизировалась, но уже можно было не волноваться о побеге, да и первые два этапа подготовки души к предстоящему ритуалу тоже не стоит забывать.

Джинкрасс себя прекрасно зарекомендовал, его младшие собраться, собранные из душ различных дикарей также не вызывали нареканий, пусть им не хватало знаний и навыков, но объём магической силы это с лихвой компенсировал, да и учились они быстро, благо учителей вокруг хватало. А раз практика приносит успехи, то её следует продолжать, тем более, у меня появился такой прекрасный подарок, как целый сын полубога – грех не воспользоваться моментом.

Просто взять и оживить Калифакса было нельзя – сорвётся. А значит его волю и личность нужно чем-то компенсировать и тут как нельзя лучше подходит сконцентрированная в Скверне сущность Иллидана. Отголоски его чувств, мыслей, напряжения во время бесчисленных тренировок и ненависть к тюремщикам, всё это идеально ляжет гнётом на душу гордого духа природы. Сверху добавим несколько Теней пофанатичней, этаких верных, но тупых – кандидаты уже отобраны, а в конце – душу одного из магов Сильвергарда. Добровольца.

Но так как всё это мгновенно не делается, следовало сразу, пока он не опомнился, позаботиться о дестабилизации личности и души Калифакса. Сжигающая ненависть, в этом плане, прекрасная среда для внедрения нужных инструментов, а дальше останется только подождать и подготовить инвентарь, пусть кость подобного существа и сама по себе прекрасный магический материал, но и её можно улучшить, добавив правильно подобранный металл. Плюс, божественную сущность всё-таки не мешает отделить, пусть её тут с кончик жвала Шадры, но в качестве десерта, в честь удачного завершения операции, сойдёт.

То же место, несколько часов спустя.

Мерцающие пурпуром руны и причудливые линии заполнили несколько десятков метров выжженной земли. В центре узора, на чёрном как уголь алтаре, переливаясь то зеленью, то мрачной чернотой, то холодной синью и золотым сияньем, пылал огромный костёр, который можно было бы назвать жарким, но увы, от потустороннего огня не исходило никакого тепла, только холод и угрожающий гул голодного пламени.

Ритуал близился к завершению, четверо ночных эльфиек, одержимых духами сильвергардских волшебниц, двое бывших колдунов племени Амани и пара личей поднятых из некромантов Плети, воздев руки, стояли в вершинах девятилучевой звезды, удерживая внешний контур чар и щедро вливая в ритуал свою силу. В девятом луче – вершине звезды, стоял я и выполнял самую сложную и тонкую часть работы.

Души уже слились в единое целое, но «масса» ещё «не затвердела». Личность отпрыска полубога оказалась крепким орешком, подавить и разодрать её оказалось той ещё задачкой, вполне сопоставимой по сложности с последующей переброской управляющих контуров на разум мага-добровольца. С Зул'Джином, Малакрассом и всеми остальными было куда проще, там разница в качестве душ укладывалась в допустимую погрешность, а тут «сплав» даже «перемешать» толком не получалось. Но спасибо Иллидану, удружил… Ох, удружил мне Охотник! Похоже из всех тюремщиков он никого и близко так не ненавидел как Калифакса и эта ненависть, при контакте с душой Хранителя Рощи, подействовала на ту как сильнейшая кислота, выжигая разум друида не хуже «Царской водки» вылитой на лицо.

Конечно и это доставило некоторые проблемы, так как с разумом горели и управляющие связи, навыки и просто память, но тут уж, что называется – лес рубят, щепки летят. Достроить повреждённую систему всё равно проще, чем лепить её с нуля, к тому же главное – магическая мощь сына Кенариуса, никак от данных шевелений не пострадала.

И вот, наконец, последние скрепы были мной зафиксированы, напор энергии моих помощников возрос, окончательно переламывая сопротивление сущности духа природы перерождению и поток уже моей силы окутал конструкцию спаивая её и закаляя.

Пламя в центре ритуального круга стало угасать, неторопливо открывая взгляду брата-близнеца Джинкрасса. Такое же призрачное тело, не сохранившее ни грамма плоти сгоревшего трупа, было заковано в такие же доспехи, выполненные из сплава костей Хранителя Рощи и адамантина, лишь оттенок внутреннего сияния отдавал тёмно-зелёными тонами и броню покрывала сложная вязь коричневых узоров под мотив листвы и ветвей.

– Милорд, – низко прошелестел изменившийся, но всё ещё узнаваемый голос эльфа-добровольца, а могучая фигура обозначила поклон.

– Виридиэл… – медленно отозвался я, сканируя состояние магической связи между нами. Мужчина-банши поднятый на развалинах Сильвергарда и так имел привязку ко мне, как к поднявшему некроманту, тоже касалось и использованных Теней, теперь же эта связь должна была только усилиться. Полностью перекраивать его личность я и не думал, благо на этапе подбора кандидатов выбор имелся достаточно широкий, чтобы исключить данную необходимость, но как и в случае с Джинкрассом, в ритуале, я сделал упор на верность, результат чего сейчас и проверял. – Как самочувствие?

– Превосходно, – чуть помедлив, твёрдо ответил архилич. – Эти ощущения сложно описать, но они… великолепны, – шлем немного наклонился, а призрачный огонь в глазницах слегка потух, словно дух прикрыл глаза. – Возможно я предвзят, но после бытия простым духом, эта форма вызывает сильную эйфорию.

– Что со знаниями Калифакса?

– Они в вашем распоряжении, мой лорд, – в подтверждение своих слов, он полностью раскрыл моему мысленному взору свою память. Не то чтобы это требовалось в условиях, когда никаких ментальных щитов от меня он поставить в принципе был не способен, но жест красивый.

– Хорошо, обсудим это позже, – покопаться в памяти сына Кенариуса будет крайне любопытно, но не сейчас. Нынешней обстановки наверху он знать не может, а секреты друидизма могут и подождать. – Келестия, – поворачиваюсь к главной банши, – займитесь совиными медведями, действуйте по схеме Стражей.

– Вы позволите использовать души низших созданий для усиления? – не забыв почтительно склонить голову, воркующим голосом осведомилась эльфийка, на тонко выверенной грани допустимого стреляя в меня лукавым взглядом.

– Да, возьми, – игнорируя поведение девушки, протягиваю ей мешочек снятый с пояса, где лежали камни душ из различных мурлоков, гноллов и кобольдов обладающих крохами магического дара. Материал там скопился посредственный, таких на полноценного Стража требовалось десятка три-четыре и разумней их было использовать довеском к кому-то другому, для выравнивания равновесия системы. Ну или вот так – чтобы дать магически насыщенному, но абсолютно не обученному существу хоть какие-то навыки колдовства. Всё лучше чем просто летающий доспех с дубиной.

– Благодарю, господин, – приняв кристаллы, волшебница присела в коротком реверансе и в следующий миг уже невесомо скользнула в сторону, неуловимым жестом подзывая своих подчинённых.

Поворачиваюсь к четвёрке личей, некогда бывших людьми и троллями.

– Несите сюда тела эльфов. Будем создавать тебе гвардию, – последнее было сказано Виридиэлу, когда немёртвые маги уже показали спины.

– Гвардию? – с оттенком удивления в потустороннем голосе, переспросил архилич.

– Эта тюрьма идеальный форпост для действий в Ашенвале и особенно тайных операций, – поясняю шагая к алтарю, чтобы начать накладывать на него нужный комплекс заклятий, настраивая энергетическую сердцевину в соответствии с планируемым ритуалом. – Операции же эти лучше проводить тем, кто хорошо знает местность, а никто её не знает лучше, чем подчинённые Тиренд.

– Что я должен буду сделать?

– Сейчас ничего, мы эвакуируемся, но потом ты возглавишь нашу базу здесь. Имей это ввиду и готовься. Терпеть независимых ночных эльфов я не намерен, особенно когда ими правят друиды и жрицы Элуны.

– Я понял…

Последующие минуты прошли в молчании. Отчасти было, конечно, жаль бросать это место, когда все условия способствовали обратному – ночные эльфы уверены что с тюрьмой всё в порядке и даже не подумают инспектировать её в ближайшие годы, Легион о ней не знает, войска противоборствующих сторон не забредут сюда даже случайно, наконец, у пещер уже есть магическая защита, которую следует лишь настроить и слегка дополнить, но… У меня банально нет сил, чтобы их распылять. Имей я планы в ближайшее время лично напасть на Ашенваль, это одно дело, но сейчас обживание комплекса станет только бесполезной тратой сил и ресурсов.

Даже в качестве резервной базы на случай срочного бегства он не годится. Если дела пойдут настолько плохо, что такое бегство потребуется, то уж лучше сразу прыгать в один из отнорков на просторах междумирья, что я для себя подготовил за долгие тысячелетия службы при Архимонде, а не прятаться в «сарае на заднем дворе дома, где кутит начальство».

В остальном же, архилич со свитой принесут куда больше пользы в Кель Таласе, чем в пещере, которая ещё не факт что потребуется, а если и потребуется то далеко не скоро.

К нам поднесли первое тело, прерывая мои вялые размышления. Эльфийка. Лицо украшено заметными даже на тёмно-фиолетовой коже полосами, начинающимися от самых волос и симметрично перечёркивающими глаза. Освобождённое от большей части доспехов тело выглядит хорошо натренированным, с заметно развитыми плечами и спиной. Ноги раздавлены и видно несколько открытых переломов, тем не менее, даже в таком состоянии было очевидно, что рост и общие габариты девушки, как и у остальных ночных эльфов, заметно превосходили таковые у их восточных собратьев.

Подбородком указав помощникам уложить её на алтарь, я мягко провёл когтем по каменной поверхности, завершая незримый узор и приводя подготовленные чары в действие, ощущая как за левым плечом безмолвно встаёт Виридиэл.

Алтари сюда были доставлены через портал из Кель'Таласа, всего два, но большего и не требовалось. Напротив, хватило бы и одного, но я не желал терять время, перенести же камень с места на место – задача несложная даже для послушника.

Магия окутала труп, предохраняя его от посторонних воздействий, я же уменьшил когти на руках и коснулся пальцами правого бедра эльфийки на стыке повреждений. Заклятие познания сорвалось вниз шлейфом невесомых брызг и вот уже в моём разуме начала расцветать картина разрывов, сколов и расщеплений в мешанине смятой плоти, не так давно бывшей здоровой и полной сил. Она ещё помнила это своё состояние, помнила и желала вернуться в сладостное прошлое, от меня же требовалось лишь помочь ей в этом. Помочь теми вещами, которых ей только и не хватало – энергией и направляющей волей.

Очень просто… И одновременно с тем, крайне нелегко. Но разве это имело значение?

Течение времени отступило на второй план, энергия кружилась, чары сменяли друг друга, а смятые ноги безымянной ночной эльфийки неторопливо приобретали нормальные очертания. Вот спаялись в единое целое раздробленные кости… Срослись порванные мышцы и артерии… Рассосались гематомы… Напоенная некротической энергией кровь обрела привычную мягкость и текучесть, обещая полностью прийти в норму и забегать по организму уже после пары глотков воды. И на сладкое – само оживление, с должным образом проведённым возвращением души в тело…

Виридиэл с остальными личами помогали лишь энергией, всё остальное делал я. Пусть учатся, пока есть возможность. Равно как и рисковать даже тенью вероятности, что создаваемая нежить окажется недостаточно прочно ко мне привязана, было недопустимо. Если уж я даже троллей лично поднимаю, то уж с дамой, мало того, что выступающей врагом непримиримый, так ещё и с опытом жизни более десяти тысяч лет, расслабляться и вовсе грешно.

– Просыпайся, милая, новая жизнь жаждет принять тебя в свои объятья, – не удержался я от улыбки, резким жестом завершая ритуал.

Глаза эльфийки распахнулись не в силах противиться воле хозяина и нашим взглядам предстала завораживающаяя картина, как белую, почти неразличимую на фоне остального глаза радужку, начало наполнять голубоватое, с фиолетовым оттенком сияние.

– Что?… – почти беззвучно разомкнулись тёмные губы.

– Добро пожаловать обратно в мир живых, – вновь улыбнулся я, испытывая странное наслаждение от ситуации. – Назови своё имя… Воительница.

– Я… Салишар, – заторможено ответила та, отчаянно пытаясь сопротивляться и только глубже увязая в ментальной паутине подчинения, вплетённой в саму суть ожививших её чар. Ещё немного и она сама себя сломает, фактически полностью вырезав прошлое из сферы своих чувств и начав жить только событиями начиная с этого момента. Событиями, в которых она – верная и преданная рабыня Владыки Мефисторота. Как же жаль, что этот приём эффективен далеко не на всех.

– Встань и отойди туда, – указываю в сторону площадки портала. – Скоро к тебе присоединятся и остальные сёстры…

За некоторое время до этого:

Невариэль потеряла счёт времени, уже не помня сколько она провела в этой темнице. Соседние камеры не пустовали, но за бессчётное количество лет все новости были рассказаны и пересказаны по нескольку сотен, если не тысяч раз. Размеренное существование лишь иногда прерывалось появлением патруля Стражей, подслушав болтовню которых можно было узнать хоть что-то новое.

Ей не было и ста лет, когда она совершила ту злополучную находку. Все старые руины некогда величественных зданий были давно уже исследованы, всё запрещённое из них было изъято, но время от времени опасные вещи древней империи находились в самых неожиданных местах. Так и в тот раз, бредя вдоль ручья Невариэль любовалась радугой и блеском капель прошедшего ливня, когда её взгляд наткнулся на небольшой сундучок. Видимо прошедший ливень подмыл крутой берег обнажив чей-то тайник, а может вещь принесло откуда-то сверху по течению – ручей был довольно бурным, но ответа она так и не узнала.

Обо всех таких находках требовалось сразу сообщать жрице Элуны или старосте посёлка, и ни в коем случае не прикасаться к ним, но сундучок был на самом краю и его вот-вот могло унести течением. Как назло рядом не было деревьев, и тогда решившись она обмотала руку плащом и оттащила его подальше от воды. Камни отделки сундука вспыхнули и крышка со щелчком открылась. Взвизгнув от неожиданности Невариэль испуганно отскочила, но больше ничего страшного не произошло и она заглянула внутрь…

Мрачные воспоминания были резко прерваны появившимся отрядом Стражей, что споро выводили заключённых. Такого на памяти Невариэль никогда не случалось, но вот пришла и её очередь. Несмотря на опасения от неопределённости ситуации она в какой-то мере была рада что хоть что-то в её жизни изменилось. Построив узниц в колонну их повели по коридору не отвечая на вопросы, лишь сказав что не на корм Кенариусу. Идя по коридору она без конца вертела головой, но коридор не сильно отличался от того, что был виден из камеры, наконец путь закончился, их вновь развели по камерам.

Пересуды о происшедшем переселении не утихали несколько дней, одни говорили что их перевели чтобы отремонтировать камеры, другие что их скоро отпустят на свободу, третьи уверяли что произошло восстание и их спрятали чтобы бунтовщики не смогли их освободить. Спустя четыре дня ситуация повторилась и колонну узниц вновь повели по коридору.

Однообразные стены сменяли друг друга, иногда рядом проходили отряды Стражей, несущие какие-то вещи, а несколько раз они встретили другие группы заключённых, слившись в одну колонну с которыми шли дальше. Ошеломлённая столь резкими переменами Невариэль не знала что и думать, но внутри неё зародилась робкая надежда на освобождение.

Наконец, пройдя сквозь арку телепорта, их вывели в огромный зал заполненный лунным светом, настоящими деревьями и травой. Если до этого девушка считала себя ошеломлённой, то тут испытала настоящий шок и в этом была не одинока.

Помещение было полно народом, толпы заключённых растерянно крутили головами, испуганно кучкуясь к привычным сокамерницам. Невариэль сама не заметила как повела себя точно также, во все глаза глядя на сияющую посреди зала непонятную завесу в виде круга, окружённую причудливыми узорами и непонятными символами, часть из которых плавала прямо в воздухе.

– Здесь все, Келестия? – раздался со стороны гулкий, пробирающий до глубины души голос.

– Да господин, – ответил ему другой, мелодичный и учтивый. – Тех, кто пока не в себе погрузили в стазис.

– Отлично, в таком случае мы можем приступать.

Говорили они очень странно, вроде бы на дарнасском, но каком-то изменённом, вроде бы и понятно, и в тоже время нет, некоторые слова она вообще не поняла. Но увидев кому принадлежит первый голос, Невариэль мгновенно забыла об этих мыслях и в ужасе застыла, боясь пошевелиться, а в голове мелькали недавно прерванные воспоминания:

… В сундучке оказались книги, на обложке верхней была изображена эльфийская пара в необычных нарядах. Но больше всего её привлёк мужчина – высокий, статный, без бороды и в странной, но очень красивой мантии.

Раздираемая противоречивыми чувствами – борьбой между долгом сообщить немедленно о находке и жгучим желанием самой просмотреть, она осторожно взяла фолиант и открыла его. Книга оказалась полой, с каким-то кристаллом внутри. Кристалл испускал бледный зеленоватый свет и где-то внутри девушки шевельнулось опасение, но она не успела отложить находку, как неожиданно прямо в голове раздался шипящий голос:

– A-rul shach kigon!

Подпрыгнув от испуга, она отбросила фолиант из которого прямо на лету выпал кристалл. Ударившись о крышку сундука, он раскололся и осколки окутались чёрным дымом из которого, с мерзким визгом, появилось рогатое существо и размахивая когтистыми лапами, кинулось на неё.

– Katra zil shukil!

От страха и неожиданности Невариэль оступилась и плюхнулась на пятую точку, судорожно отмахиваясь и отпихиваясь от нападающего, паника затопила её с головой, мешая действовать эффективно. Но страх сменился злостью, что жаром полыхнула в её груди и выплеснулась из её рук двумя сгустками голубого света попавшими в демона. Мгновенно охваченная пламенем фигура завалилась на бок, посучила копытами и дёрнув хвостом, затихла. Тяжело дыша ошеломлённая произошедшим Невариэль глядела на медленно истаивающую фигуру поверженного противника, когда её внимание привлёк звук приближающихся дриад. Подскакавшая тройка дочерей Кенариуса направила на неё копья, а двигавшаяся следом жрица Элуны приказала:

– Не двигайся, колдовское отродье!…

«Неужели я не добила его тогда? Элуна сохрани, как же он вырос!!!» – едва сдерживая подкативший к горлу визг ужаса, Невариэль спряталась за спину соседки, боясь что увидев демон вспомнит её.

– Сегодня в вашей жизни наступает переломный момент, ведь от вашего решения зависит ваша дальнейшая судьба, – никак не показав, что заметил её переживания и даже не посмотрев в её сторону, начал говорить демон. И на этот раз его речь была чистой, как у эльфа, что всю свою жизнь провёл в Ашенвале.

Дрожащая Невариэль насторожилась, гадая какую гадость от неё потребуют совершить, может убить кого-нибудь из соседок по камере, или сделать ещё что-то более мерзкое? Какое развлечение для себя придумал демон?

– Вас выбрали из прочих узников по нескольким причинам, одна из которых та, что ваши поступки не являются преступлением в моём государстве, изучение нового, защита своих детей – что может быть естественней для разумного существа? Разбойникам и убийцам такого предложения не будет…

«Государстве? Какое государство может быть у демонов, ведь всем известно что они просто орда примитивных дикарей способная только убивать и разрушать!? Вас выбрали… выбрали… Выбрали! Нас выбрали для жертвоприношения!» – озарила Невариэль ужасная догадка, ей вспомнились проповеди жрицы Элуны о том что демоны всегда лгут, внушая несбыточные надежды, не неся взамен ничего кроме гибели.

Смятение и страх сменились злостью, что жаром разлилась в её груди, совсем как в день их первой схватки, жар пульсировал и разрастался, смывая неуверенность, даря ощущение силы и защищённости. Все годы заключения она старалась подавить проклятый дар тайной магии, принёсший ей столько бед, теперь же он стал для неё хоть какой-то защитой. Терзавший её страх постепенно отступил и она смогла взять себя в руки, до боли сжав кулаки и прогоняя предательскую дрожь.

«Нет! Отныне она не будет беспомощной жертвой! Она не даст себя так просто положить на алтарь!»

– … ночные эльфы отвергли вас, – продолжал меж тем говорить огромный демон, возвышающийся над толпой как мрачная, неодолимая скала, – заключив навеки в темницу, но этот мир Калимдором не ограничивается. Пойдя на службу ко мне вы получите шанс обрести свободу, но если это претит вашим идеалам – наша темница ничуть не хуже Ашенвальской.

«Свобода?… Он сказал свобода?!» – в висок эльфийки словно воткнулась стрела, заставляя вновь выпасть из реальности, не в состоянии поверить в услышанное. – «Какая может быть свобода у демона?… Ведь он… он… Он даст свободу, но какой ценой?… А какой ценой? В конце концов, что она видела здесь кроме камеры? Её даже толком не выслушав посадили НАВСЕГДА!!!»

Перед глазами Невариэль пронеслись картины, как ей снова придётся проводить в камере бессчётное количество лет, без лунного неба, без света звёзд и запахов леса, без тёплого ветерка и струящихся по коже капель влаги от ночного дождя. Не видеть птиц, деревьев, травы и журчащих ручьёв… Только холод камня, редкие отблески факелов и обволакивающая темнота вечного заключения…

– … впрочем, время обдумать моё предложение у вас ещё будет, – голос демон донёсся как сквозь вату, вырывая девушку из незаметно сковавших всё нутро липких щупалец ужаса. Она промораглась, чувствуя как по вискам течёт пот и почему-то влажно под глазами, а вокруг всё уже пришло в движение.

Стражи разбивали их на группы и выстраивали в колонну, начав вести к сияющему мареву. Никто не сопротивлялся, даже Невариэль, что минуту назад была готова сражаться за свою жизнь даже с голыми руками, ощущала лишь апатию и тлеющее где-то внутри странное чувство.

– Почему нас разделяют? – уловила она чей-то взволнованный вопрос из толпы.

– Чтобы не создавать заторов, – ответила Страж. – Не бойтесь, это не больно! – добавила она ободряющим тоном.

Проходя завесу Невариэль не успела ничего почувствовать, только что она была в подземелье – а спустя неуловимый миг – уже на поляне. Настоящей лесной поляне, с чистым, далёким небом.

На неё обрушились сотни звуков и запахов, ласковый ветерок, бьющее в глаза солнце, голоса птиц… Всё это ошеломляло и… Дарило ни с чем не сравнимое чувство блаженства. Небо! Она снова увидела небо! Настоящее!

Бредя вперёд словно сомнамбула она никак не могла прийти в себя, глаза застилали слёзы счастья, Невариэль уже забыла, что воздух может быть таким вкусным, дышала и не могла надышаться. Голова закружилась от избытка впечатлений и свет на мгновение померк, очнулась она сидящей на земле, крепко держась руками за траву… такую мягкую, красивую и родную, а в голове стоял пустой гул, позволяющий лишь влюблённо созерцать мельчайшие ворсинки на листьях, крохотные сучки и капли мокрой росы.

С трудом оглядевшись по сторонам девушка увидела, что не одна она не смогла удержаться на ногах, некоторые вообще лежали пластом, учащённо дыша и всхлипывая. Конвоиры не подгоняли их, давая время прийти в себя, лишь отводя от завесы тех кто мешал выходящим. Лес вокруг отличался от Ашенвальского, но выглядел ухоженным, только сейчас Невариэль заметила между деревьев вооружённые фигуры принадлежащие… эльфам! Кожа их была светлой, рост ниже привычного, но это несомненно были эльфы!

«Эльфы, а не эльфийки!» – добавила Невариэль про себя. – «Стерегут нас, чтобы не сбежали.»

В их взглядах не было презрения, лишь спокойная сосредоточенность опытных воинов. «От таких пожалуй не сбежишь.» Раньше мужчин-эльфов она видела только в книгах и сейчас при взгляде на охранников испытывала незнакомые ранее ощущения, несмотря на непривычный цвет кожи её тянуло к ним, смутившись она отвернулась, щёки её потемнели, сердце сбилось с ритма, а в животе появилось тянущее приятное чувство.

– Да ты никак влюбилась подруга! – странно смеющимся тоном сказала Мириаль. Она была самая старшая из всех, кто сидел в соседних камерах и уже успела прийти в себя.

– Вовсе нет! Откуда тебе знать!? – мигом смутившись ещё больше, ответила Невариэль, сама не поняв почему так бурно реагирует.

– Где-то в Ашенвале растёт моя дочь, а бывший супруг дрыхнет в Изумрудном Сне, и я помню, что я чувствовала и как выглядела тогда, – лукаво сверкая глазами, сообщила эльфийка. – Да и нет в этом ничего плохого, о смотри, вон тот третий слева смотрит явно на тебя.

Невариэль бросила украдкой взгляд и заметила как указанный воин улыбнулся ей, заставив её щеки потемнеть ещё сильнее, а сердце забиться чаще. Услышавшие разговор соседки по темнице с интересом стали разглядывать охранников, обсуждая увиденное, а некоторые стали поздравлять Невариэль с помолвкой и давать советы как вести себя на первом свидании. Всё это казалось безумным, диким и нереальным, но почему-то прекращать совершенно не хотелось, наоборот, её словно захватила волна всеобщего помешательства, от чего смех сам рвался наружу, вытесняя смущение, и одновременно хотелось ответить шутницам той же монетой.

Напряжённые до предела нервы узников требовали разрядки.

Постепенно нездоровое веселье схлынуло и даже самые впечатлительные пришли в себя. Словно того и дожидаясь, конвоиры ненавязчиво собрали заключённых в колонну и не спеша повели по тропинке.

Бывшие узницы Ашенваля ушли вперёд и не заметили как из портала вышел демон в сопровождении бывшей заместительницы тюрьмы и не торопясь, в удалении, последовал за ними.

Идя по лесу Невариэль наслаждалась каждым мигом пути, земля приятно пружинила под ногами, звук живого леса и открытое небо над головой были всем, что ей сейчас было нужно. Лес расступился и открыл вид на живописный городок, чьи очертания казались смутно знакомыми, здания органично соседствовали с деревьями и походили как на дома ночных эльфов, так и на руины старой империи.

Однако, у ворот стояла стража, вид которой даже издалека внушал страх. Вблизи они выглядели ещё более грозно, чёрные доспехи покрывающие тело и горящие фиолетовым огнём глаза, мощные клыки делали их похожими на троллей, но никто из пленниц раньше не видел подобных. Кроме того рядом с ними крутился десяток четвероногих существ с огромными клыками, тело их покрывала костяная броня а когтям мог позавидовать матёрый тигр.

– Демоны!

– Съедят!

– Спасайтесь! – нестройный хор испуганных голосов готовых перерасти в панику был прерван Мириаль:

– Успокойтесь, кого ещё вы хотели здесь увидеть? Кенариуса с Элуной? Да пожелай они вас сожрать, вас бы из камер не вывели!…

Несмотря на опасения стража ворот не напала на входящих, один демон даже поприветствовал их рокочущим басом, с неестественными металлическими нотками, от которого у многих побежали по коже мурашки. После ворот пленниц повели к центру городка. Дома выглядели ухоженными, а чистые улочки в море зелени и цветов дарили ощущение уюта. Боковые улицы были перекрыты стражей, состоящей вперемешку из мужчин-эльфов, светлокожих и ночных эльфиек, и четырёхногих демонов, в десятке-другом метров за ними жизнь текла своим чередом и даже прогуливались мамаши, чьи дети с умилительными личиками с интересом смотрели на проходящих пленниц.

«Обманывать демоны мастера, это каждый знает» – размышляла Невариэль, – «но ведь демонов-стражников никто не боится и тут есть дети! А ещё здесь красиво…»

– Приветствую вас, надеюсь путь был лёгким – вырвал её из размышлений сильный голос.

Перед ней стоял седовласый мужчина в дорогой мантии, у его глаз залегли морщины, над правым глазом виднелся старый шрам, а в руке его был зажат резной посох источающий лазоревый свет.

– Пришло время сделать свой выбор, – глаза говорившего были преисполнены мудрости и силы, пронзительный взгляд казалось видел её насквозь, – кто желает сохранить верность законам Ашенваля и вернуться в тюрьму оставайтесь на площади, те кто хочет получить шанс обрести свободу проходят дальше. Вас разместят в деревне «Лёгкий ветерок» где вы сможете отдохнуть, если кто-то болен – целители вас осмотрят, завтрак будет готов через час, его вы получите вне зависимости от выбора.

На мгновенье Невариэль показалось что всё вокруг лишь сон и сейчас она снова проснётся в своей опостылевшей камере, но вот наваждение прошло и она, сперва заторможено, но с каждым шагом всё более уверенно, рассеянно-счастливая продолжила путь…

На площадке ни одного узника так и не осталось. Впрочем, странным было бы обратное. Идущий следом за процессией демон улыбнулся кончиками губ.

Около недели спустя, где-то в Ашенвальском лесу.

Окружённая невидимым глазу магическим щитом, Джайна Праудмур осторожно ступала по земле, стараясь не шуметь, хотя до идущего чуть впереди Тралла ей было далеко. За свою жизнь принцесса Кул Тираса повидала много выдающихся воинов, можно сказать, до попадания в Даларан только они её и окружали, что отец, что его ближайшие советники и друзья, все прошли тяжёлую войну, были заслуженными ветеранами и привечать предпочитали таких же опытных и многое переживших людей. Но даже на их фоне огромный, закованный в тяжёлую броню орк выделялся удивительной грацией и плавностью движений, словно матёрый лесной хищник, способный, казалось, вопреки любой логике и собственным габаритам, идти по лесу не потревожив ни единого сучка. Впрочем, сейчас даже вождя Орды было кому превзойти в этом искусстве – Вериса и Халдурон невесомыми тенями скользили между деревьев, умудряясь уже в паре шагов от волшебницы растворяться в окружающем мире настолько, что если бы не чары поиска, Джайна бы не смогла определить и сторону, где они находятся.

Конечно, она могла наложить на себя и «Лёгкий шаг», и так любимую «Невидимость», разглядеть под которой её умел только учитель, но эти заклинания плохо сочетались с защитой и магией поиска. Сейчас же, прежде всего, требовалось вовремя найти ловушку, если такая будет, а не остаться незамеченными, после этого ей хватит и секунды чтобы телепортировать всех в безопасное место.

Мысли девушки вернулись к увиденному сегодня сну, что посетил не только её, но и Тралла. Сну, из-за которого они все и пробирались сейчас по лесу.

«Что за спасение их может ждать на том холме? И эта магия позволяющая проникать в сны… Ведь это же магия? Тралл рассказывал, что Пророк также приснился ему в первый раз. Эх, ну почему он не может объясниться проще, просто появившись в лагере? Только бы никто не напал пока мы отсутствуем…»

Плавное течение мыслей резко прервало срабатывание поисковых чар и Джайна подняла руку, призывая отряд остановиться. Замерев и сосредоточившись она раскинула сеть поиска как можно шире, тщательно проверяя отсутствие засады. Кроме трёх целей впереди, крупных живых вокруг не было.

– На холме трое живых, больше никого вокруг нет.

– Духи говорят, что один из них – тигр! – сообщил в свою очередь Тралл, крепче сжимая рукоять массивного каменного молота.

Джайна перевела взгляд на лес, где ощущала присутствие Халдурона и в тот же миг, между листвы, увидела ободряющий кивок показавшегося эльфа.

– Поднимемся и посмотрим на этих «спасителей», – предложила волшебница, усилив магический щит…

– У нас нет на это времени, Малфурион! Зачем мы сюда пришли? – раздражённо спросила Тиренд, глядя на любимого.

Тысячи лет проведённых Малфурионом в Изумрудном Сне наложили на его поведение свой отпечаток, иногда он как будто выпадал из реальности, не обращал внимание на окружение и погружался в себя, а иногда начинал действовать ничего не объясняя, но при этом ведя себя так, словно она должна была точно знать созревший у него в голове план. Вот и сейчас он буквально силой вытащил её из лагеря, сказав лишь что это очень важно и отказавшись взять хоть какое-то сопровождение. Да и на прямой вопрос отвечать сразу не спешил, стоя неподвижно и как будто вновь провалившись в свою задумчивость.

– Прошлой ночью мне приснился огромный ворон… – наконец прервал тишину друид, не позволив жрице окончательно потерять терпение, – и он призвал меня сюда.

Не успела женщина начать более подробные расспросы, как её слуха коснулись звуки приближающегося чужака… чужаков! И оказались они куда ближе чем хотелось бы! Проклятый ветер на вершине холма заглушил шаги неизвестных и теперь возможности заранее подготовить встречу не было. Прищурившись жрица повернулась в их сторону и натянула лук, готовясь призвать силу Элуны.

– Спокойно, Тиренд, – Мулфарион успокаивающе положил руку ей на плечо, – духи леса не чувствуют зла. К тому же ворон говорил о судьбоносной встрече, возможно он имел в виду именно их.

Отряд союзников поднялся на холм, настороженно глядя на друида со жрицей. Джайна впервые увидевшая друида не могла определить, к какому виду относится это существо – длинными ушами, цветом кожи и сияющим взором напоминающее ночных эльфов, но ростом и могучей фигурой едва не превосходя иных орков, при этом с бородой, которой позавидовали бы многие маги Даларана, совершенно, на её взгляд, неуместной для эльфа, а уж растущие из головы ветки на манер лосиных рогов и вовсе сбивали с толку.

Судя по всему Тралл испытывал схожие затруднения, не спеша начинать разговор, Вериса и Халдурон, тенями вставшие за её спиной, изначально не собирались говорить вперёд лидеров Альянса и Орды, так что первые слова достались именно друиду:

– Кто вы, чужеземцы?

– Я – Тралл, сын Дуратона, Вождь Орды.

– Я – Джайна Праудмур, предводительница людей Лордерона… тех, кто остался в живых.

– Не могу сказать, что рада знакомству, – не дав представиться Халдурону и Верисе, сухо произнесла Тиренд, переключая на себя внимание чародейки и вызвав у той какое-то странное чувство… – Вы убили Кенариуса, вторглись в наши земли и привели за собой демонов! Зачем нам с ними говорить, Мулфарион?! – последнее было адресовано уже могучей фигуре с деревянными рогами и вызвало в сердце Джайны неподдельное возмущение, отогнавшее непонятные ощущения.

– Мы много раз пытались вступить в переговоры, но в ответ летели только стрелы! – девушка смело взглянула в глаза ночной эльфийке. – Мы не несём вины за вторжение демонов, наоборот, наши народы пострадали от них сильнее всего.

– Пустые слова бандита, вероломно напавшего на мирные земли, – испытывая не меньшее возмущение от наглости и беспринципности вранья пришельцев, высокомерно отмахнулась Тиренд. Она-то помнила те вытоптанные и разорённые поля, в которые превратились некогда величественные чащи на границе, после того как туда ворвались эти зеленокожие дикари, своим варварством сперва выманившие Кенариуса, а затем подло его убившие.

– Не вам, предателям расколовшим этот мир и отдавших свой народ в рабство зелёным драконам, говорить о вероломстве, – обманчиво спокойно сказал Халдурон.

А Джайна невольно вспомнила откровения одного странного демона. Впрочем, нельзя сказать что у неё были ещё знакомые среди них, все последующие встречи с демонами заканчивались схваткой, где кроме проклятий, угроз или бессвязных воплей от них ничего не шло. Однако, до начала столкновений с Ночными эльфами его слова казались волшебнице попыткой затруднить контакт с вероятными союзниками, ведь люди и орки, несмотря на всю кровь и войны, что были между ними, смогли отринуть вражду. Но в реальности отношения с Ночными эльфами оказались чуть ли не хуже, чем предупреждал демон и если бы не это предупреждение, то жертв среди её людей могло бы быть гораздо больше. Сейчас же, глядя на подлинную, искреннюю ненависть Халдурона, которую она уже хорошо научилась распознавать в интонациях товарища, Джайна и вовсе терялась в догадках на счёт мотивов натрезима. Не мог же он просто сказать правду? Но до сих пор, всё указывало именно на это. Устранение конкурентов чужими руками обычное дело и среди людей, но её победа – это поражение Легиона. Или весь его план представляет собой изощрённую ловушку?

– Как ты смеешь!?… – меж тем, изменило спокойствие уже друиду.

– Смею, – перебил его воин Кель'Таласа, – ведь ты – Малфурион Ярость Бури, тот, кто заключил спасителя этого мира в вечное заточение, тот, кто ради власти воткнул нож в спину родного брата.

– Не смей вспоминать Иллидана! – застарелая злость исказила лицо Мулфариона, трава колыхалась вокруг него словно под порывами ветра, деревья угрожающе зашелестели листьями, вытягивая ветви в сторону пришельцев. – Он и подобные ему привлекли в этот мир демонов и отравили наш народ безумием магии!

– Слова невежды, трясущегося от страха перед тем, что не способен понять!

– Может мне показать тебе силу Элуны и мы посмотрим кто здесь будет трястись от страха? – слова Тиренд подкрепил низкий рык её тигра, уже прижавшегося к земле в готовности к прыжку.

– Поверь, жрица, – в голосе Халдурона послышался могильный холод, заставивший всех участников накалившийся до предела обстановки невольно замереть, – я уже пережил Величайший Ужас и в сравнении с ним какая-то жалкая смерть от твоей руки – ничто.

– Наше королевство… – пользуясь паузой, негромко вступила в разговор Вериса, а Джайна внезапно поняла что же за чувство мучило её при звуке голоса ночной эльфийки – он был очень похож на голос Верисы! – Кель'Талас… Уничтожено. Легионы нежити прошли по нему, не оставляя никого в живых. Моя родная сестра… погибла. И я даже не знаю, что стало с её телом, может быть она даже была среди тех вурдалаков, которых я уже прикончила….

– Демоны убили мой родной мир, – мрачно поддержал рейнджера Тралл. – Осквернили мой народ. Превратили в обезумевших от жажды крови рабов. Но мы смогли скинуть их оковы! – вокруг молота шамана, наливаясь силой, зазмеились молнии. – Мой друг – Гром Адский Крик убил демона, поработившего нас! Мы вернулись к заветам предков, духи вновь отвечают нашим призывам и мы лучше умрём, чем позволим нашим детям вновь стать рабами! Мы пришли сюда чтобы сражаться с демонами и не хотели вражды…

В этот момент, прерывая слова орка, в воздухе раздались хлопки крыльев гигантского ворона и спустя секунду птица приземлилась между двумя отрядами, после чего, неторопливо, будто нарочно концентрируя на себе чужое внимание, превратилась в человека.

– Верные слова, вождь, – произнёс скрывающий лицо под капюшоном мужчина с резным посохом в руках. – Все мы здесь не хотели вражды, но судьба вынудила нас проливать невинную кровь и всё же, ещё не всё потеряно.

– Это ты был в моём сне?! – встрепенулся друид. – Но кто ты такой и что значит вся эта встреча?

– Я тот, из-за кого здесь появился Легион, – с обезоруживающей честностью произнёс шокирующую новость Пророк и не останавливаясь продолжил рассказ: – Именно я привёл в этот мир орков и тем самым открыл путь для демонов. За свои грехи я был убит теми, кого больше всего любил. После моей смерти Восточные земли многие годы были охвачены войной. Целые королевства лежали в руинах. И теперь я вернулся – чтобы исправить содеянное. Я Медив… последний Хранитель. Слушайте же меня! Единственный шанс для вас и всего этого мира – объединиться в борьбе против врагов всего живого!…

***

– Итак… История подходит к своей граничной черте, после которой мир уже никогда не будет прежним…

– Мне кажется, сейчас не время для философских рассуждений, – не скрывая эмоций, отозвался Дайлиан у меня из-за плеча.

– Ты так считаешь? – не оборачиваясь, спрашиваю у него, поднимая взгляд выше – к усеянному холодными звёздами ночному небу.

– У нас много дел, – с небольшой паузой ответил эльф, всё-таки умерив раздражение, вызванное накопившейся усталостью, – и я раньше не замечал за вами тяги к бесцельному возвышенному слогу.

– Хм… – прикрываю глаза. – В особых случаях можно позволить себе отойти от привычного образа, – и вновь их открыв, смотрю уже вниз – на Сильвергард. С высоты балкона моей летающей твердыни, тёмные улицы города выглядели даже красиво, особенно там, где мерцали огни уже восстановленного ночного освещения. Возрождённая из пепла пожаров – столица очень точно отражала суть процессов, что происходили с её королевством.

– Я всё ещё не понимаю, зачем это, – сдался воин, тяжело вздохнув, но внутренне уже смирившись, что вызвал я их всех не для какого-то архисрочного совещания, но несмотря на это, всё же, не позволяю мчаться назад, вновь впрягаясь в рутинные дела.

Джинкрасс, Келестия и Лионтар предпочитали терпеливо хранить молчание, дожидаясь объяснений.

– В каком-то смысле, можно сказать, что я наслаждаюсь моментом, пусть это и не совсем верно, – моя фигура потекла, принимая уже окончательно оформившийся облик эльфа. Вернее облик правителя, который лучше всего будет подходить для избранной мной роли, сочетая в себе как реальные черты моей внешности натрезима, так и подспудно желаемые большей частью населения… – Я бессмертен, Дайлиан. Скажу больше – я старше абсолютного большинства ныне живущих обитателей этого мира, – когти на пальцах исчезли, кисти уменьшились, но не до стати квел'дораев – мой облик был основан на пропорциях ночного эльфа, лишь форму ушей я взял от обитателей Кель'Таласа. Бледная кожа, тёмный дым из глазниц, угольно-чёрные волосы и броня натрезима, в этот раз полностью подстроившаяся под новые габариты, включая даже необходимость создать сапоги. – И это налагает определённый отпечаток… Я вижу, как будет закрыта одна из величайших глав истории вселенной… Не важно, как завершится битва, но следующая страница великой книги будет уже совсем другой. Я могу представить её облик, чернила и краски, что будут использованы, но это не может отменить для меня значения грядущей бури. События, что навсегда меняют реальность… Для жизни бессмертного, они – самое ценное богатство… То, что позволяет нам ощутить бег времени, пронзающий всё нутро… Дар и проклятие смертных… Запретный плод для бредущих сквозь века…

Как же это забавно… Кто бы мог подумать ещё каких-то два-три месяца назад, что я действительно ударюсь в подобные философствования? А, поди же ты. Всё-таки слияние демонической и человеческой души это… Поразительно? Хм, даже не знаю какое подобрать определение…. Месье Мефисторот сильно изменился за лето? Разве что. Сначала я был больше человеком, чем демоном, потом память и опыт демона, что ожидаемо, выдавили человека в дальний угол, но стал ли я тем же самым демоном, каким был? Ха, это даже не смешно. Изменения оказались много глубже и принципиальней, чем я мог даже предположить, достаточно взглянуть на моё нынешнее состояние, чтобы понять это со всей ясностью. Раньше Мефисторот даже не слышал о подобных мыслях в среде себе подобных, да и не очень подобных тоже, чего уж говорить о нём самом – бюрократишке, давно и прочно озабоченном лишь тёпленьким креслом помягче, да поближе к начальству? А я вот взял и… Осознал. Внезапно, как и положено…

– Мы можем проиграть? – нарушила повисшую тишину Келестия, с напряжением скрытым в голосе.

– Разумеется, – обернулся я, взглянув на своих офицеров. Тех, кто стал опорами моего успеха. – Но сейчас это не имеет никакого значения, ведь мы сделали всё, что от нас зависело и теперь можем лишь созерцать раскаты грозы, надеясь, что она не докатится до наших зрительских лож.

– Какое-то у нас похоронное настроение, – пробормотал целитель, с неудобством поёжившись, – только толпы мнущихся в ожидании некромантов не хватает.

– Некромантов-то полно, – не согласился с Лионтаром Дайлиан, также поведя плечом и глубоко вздохнув, – только вниз глянешь и десяток толп на выбор.

– Это, безусловно, утешает, – изобразил ёрничанье эльф, – вот только не про нас их томление… И не помогут нам они, если уж по правде…

– Если мы проиграем, – напомнила единственная среди нас девушка.

– Да хоть бы как, – опять вздохнул Лионтар. – Неприятно это, чувствовать, что всё тобой сделанное может в любой миг рухнуть по обстоятельствам, от тебя не зависящим вообще. Я бы лучше сейчас в госпитале посидел, хоть какой работой себя заняв, всё лучше чем так…

– Тебе кажется, – улыбнулся я, уловив схожие отголоски желаний даже у совершенно бесстрастного Джинкрасса, – но придёт время и ты поймёшь, что не смог бы выбрать лучший способ встретить новую эпоху, нежели в кругу тех, с кем прошёл эту бурю от начала и до конца.

– А если мы всё-таки проиграем?

– Тогда уже ничего не будет иметь значения, – я вновь отвернулся к звёздному небу, сложив руки за спиной. Где-то там, на западном континенте сейчас был день, и шла битва… Битва, которая определит всё. А я мог лишь стоять на балконе своего дома и вслушиваться, надеясь уловить эхо далёких магических громов…

– Жизнеутверждающая перспектива, – хмыкнула Келестия, одарив нашу компанию очаровательной улыбкой, хотя внутри была напряжена не менее мужчин.

– Ирония… – леденящим шелестом обронил архилич, имея ввиду фразу банши. – Но сейчас она неуместна, ведь это действительно так. У нас есть выбор – шанс на хороший и плохой исход. Ещё полгода назад его у нас не было.

– Не знаю как вы, а я бы выпил, – веско сообщил Дайлиан, опираясь на перила с левой стороны от меня. – Хотя, обычно не одобряю.

– Мужчины, – покачала головой волшебница, складывая засиявшие ладони перед собой, – всё сводите к одному результату.

– Миледи, это бы звучало куда более правдоподобно, из уст кого-то не возглавлявшего банду девчонок разгромивших единственную уцелевшую таверну на весь Сильвергард и устроивших двухдневную попойку, – проникновенно заметил целитель, лично разбиравшийся с последствиями столь экстравагантного празднования отрядом банши завершения операции в тюрьме Иллидана.

– Девочки заслужили поощрения, не могла же я им отказать, – невинно захлопала глазками чародейка, уже закончив создавать бутылку вина, и теперь игриво улыбалась, откровенно сигнализируя всей мимикой «будете пить, или продолжите донимать бедную девушку мелочными придирками?».

Я внутренне усмехнулся, наблюдая эту картину. Три боевых командира, три представителя народа потерявшего всё, три солдата видевших крушение самых святых для себя устоев… Рыцарь и деревенский староста, ради спасения тех, кого поклялся защищать, пошедший на сделку с демоном и рабскую кабалу. Молодой лекарь, полный идеализированных мечтаний и юношеского максимализма, неожиданно для себя подхваченный неистовой стихией судьбы и выброшенный на самый верх в армии Тьмы, уничтожающей и порабощающей целые народы, лишая своих врагов даже покоя посмертия. Мальчик, кровью и потом излечившийся от детских болезней ума. И волшебница… Благородная и полная сибаритского снобизма магистр Кель'Таласа, на себе познавшая к чему приводит высокомерие и заплатившая за него полную цену… Единственную, что полагается в таких случаях – цену ужасом и болью… В зубах голодных вурдалаков Артаса. Возрождённая призраком, алчущим мести, на службе одного из тех, кто привёл нежить на земли её родины… И в дар от него за верность вновь получившая полноценную жизнь, пусть и в теле ночной эльфийки… Три эльфа познавших, что такое жизнь. Три души закалённые в испытаниях… И все трое сейчас отчаянно пытаются показаться простыми обывателями, даже не друг для друга, а для себя, чтобы хоть на короткое время забыть и не думать. Ведь над обывателем не довлеет ответственность за судьбы мира…

– Мефисторот, – коснулся моего разума Джинкрасс.

– Пусть веселятся, если хотят сбросить напряжение. Сейчас все мы имеем на это полное право, – отзываюсь, не став дослушивать генерала.

– Я о другом, – архилич взял паузу, дожидаясь пока я мысленно подам сигнал, что готов его слушать. – По моей оценке, даже в том случае если Архимонд преуспеет, у нас будет шанс уцелеть и успешно встроиться в структуру Легиона. Вероятность этого 25-30%.

– Мне кажется более реальной цифра 10-15, – не согласился я с расчётами подчинённого. – Тикондрус уже мёртв, а без него меня теперь и в ставку могут не допустить. Как бы то ни было, мы не умнее прочих и там найдётся, кому копнуть поглубже.

– Мы можем пустить эльфов под нож, это избавит от улик и вполне спасёт ситуацию.

– Хм… Прикрывать свою задницу жизнями тех, кто тебе доверился… – моих губ коснулась кривая улыбка, – это так по-демонически…

– Это рациональный выход, – без тени эмоций продолжил Джинкрасс, – он позволит сохранить хотя бы часть того, что ты имеешь, альтернатива – развоплощение и полная потеря всего.

– Дожили… Дух тролля учит меня рациональности, – означенный дух промолчал, элементарно, не уловив иронии момента, а за оскорбление фразу не посчитал, предпочтя подождать разъяснений. Я же смотрел на звёзды, краем уха слушая неспешную беседу моих эльфов, с лёгкими взаимными подколками, и испытывал странное душевное умиротворение, которое совершенно не портили натянутые в струну нервы. – Я прекрасно всё понимаю, Джинкрасс. Даже больше, чем ты можешь себе представить. И я готов пойти на этот шаг. Я же – демон, мне не свойственно испытывать муки совести от предательства, тем более они сами согласились служить мне безоговорочно, так что даже формально никакой измены не будет, только по сути, но кого она волнует в большой политике и когда нужно спасать свою жизнь? И всё же… Я не хочу этого делать. Да и, скорее всего, не успею. И знаешь?.. Меня это почему-то совсем не волнует. Гибель, изгнание… десятки тысяч лет заточения, всё это неприятно до дрожи в костях, но… Не вызывает паники. Это была хорошая партия. Хорошая игра. Я никогда ещё не стоял против стольких неизмеримо более могущественных игроков. И как ни парадоксально, я делал не самое плохое дело, да что там, многие назовут мои поступки – хорошими делами. А при таком раскладе как-то даже не стыдно и проиграть.

И зачем я ему всё это говорю? Банальное желание поделиться наболевшим? Ха, вот уж действительно смешно. Но, с другой стороны, что я теряю? Самый верный слуга, он не проболтается и… Скорее всего, поймёт.

Да… Воистину сегодня та ночь, когда можно всё. Такие ночи бывают очень редко. И не имеет значения, что лежащий внизу город спокойно живёт своей жизнью. Не важно, что десятки тысяч разумных по всему Кель'Таласу в беспечном и столь сладостном неведении ждут нового дня. Эльфы, тролли, восставшие мертвецы… Что значат их суета, их мысли, желания и надежды в эту ночь?… Что значат мелкие ссоры из-за откопанного в руинах наряда, или самоотверженные усилия по разбору этих руин? Много ли влияет на вселенную трогательная встреча вернувшегося из патруля рейнджера и юной волшебницы при луне, проведённая урывая у сна и так немногие доступные для него часы, потому как долгожители вдруг ощутили, что жизнь в реальности невыносимо коротка, а назавтра у каждого из них вновь куча неотложных дел? Или как мне поможет нервное томление бывших узниц Ашенваля, никак не способных для себя решить визжать ли им от счастья вызванного возвращением на поверхность, или трястись от ужаса при виде пролетающей гаргульи? Ответ… Печален, но правдив. И всё равно я продолжаю их слушать. Всех их, до кого только могу дотянуться, находясь здесь – в центре моей силы, рядом с Источником, словно второе сердце, пульсирующее в такт моему. Их эмоции, переживания и смутные планы на будущее – душу народа, который я… Поработил.

Отвратительно? Может и так… Для тех, кто возвёл образ личной свободы на пьедестал святого фетиша, ради торжества которого готов пожертвовать всем, включая существование своего народа, утешаясь, что низведя его в могилу, он сохранит его моральную чистоту. Иначе говоря… Поставил гордыню во главу угла. Ту самую, что заставляет благородных аристократов добровольно сооружать себе плаху, но ни в коем случае не идти навстречу черноногому быдлу, что осмелилось требовать что-то у него – чести и совести нации, соли земли и носителя голубых кровей. Ту самую, что превращает достойных людей в спесивых баранов, что ощутив однажды свою важность, начинают верить, будто она дарована им по праву рождения и вот уже готовы вцепиться в глотку любому, кто хотя бы намёком усомнится в их исключительности. Ту самую, что с такой охотой откликается в душе любого, когда он слышит слова про права своей личности… Ту, что является величайшим из грехов!

Но Дайлиан смог побороть свою гордыню, он и другие решили, что жизнь их детей и близких важнее комфорта их собственного эго и… Получили шанс на будущее. Я не знаю каким оно будет, никто не знает, но важно то, что у них уже есть шанс, в том числе и на то, чтобы вновь обрести свободу и по сравнению с этим, всё остальное абсолютно не важно…

– Господин, – прервал мои размышления мелодичный голос Келестии, что, с улыбкой на лице, едва ощутимо тронула меня за руку, – не желаете к нам присоединиться?

Перевожу взгляд на девушку, которая без всяких намёков на настойчивость или подхалимство просто держала в руках два бокала с вином, один початый и один нетронутый, явно для меня. Эмоции, желания, мысли… Она действительно даже не думала о том, чтобы как-то выслужиться, а просто хотела, чтобы лидер принял участие в общем мероприятии. Лидер… Не хозяин, не господин, не начальник – оттенки эмоций не подделаешь… Лидер… Тот, кто ведёт за собой, просто потому, что он тот, кто он есть и за ним хочется идти. И у остальных тоже самое.

Рабы, без тени рабства в душах.

Те, кто будет свободен, даже в цепях.

Тэн'Дораи… Дети Тьмы.

Мой… народ.

В Далёком Калимдоре затихала битва, шаги Владыки эредара сотрясали израненную землю, разъедая её ядовитой Скверной, могучий друид напряжённо сжал в руках изукрашенный рог, прячась в тени деревьев… А бледные пальцы хозяина Кел'Таласа сомкнулись на холодном стекле бокала…

Конец первой книги.