Спустя пару дней Одинцов пригласил меня на прогулку по набережной. Дождей не было уже целую вечность, город выглядел запыленным, как после археологических раскопок.
– Говорят, атака на Лекаря была проведена безупречно. Я очень жалею, что не присутствовал.
– Атака чуть не сорвалась, – честно признался я. – Наша загримированная актриса решила сыграть в свою игру. В самый последний момент она нашла и прочитала дневники матери. Из них узнала, что Лекарь – ее отец. Сработал комплекс безотцовщины. Она решила спасти его, чуть не выпалила в самый неподходящий момент: «Папа, не узнавай меня!»
– Очень интересно. Какова фразочка, а! Можно сказать, афоризм!
– Пришлось импровизировать по ситуации. Помогла и татуировка на запястье Яны. Мы, кстати, не знали, что Кира успела ее вывести.
– Как сегодня поживает наша героиня Яночка? – сменил он неожиданно тему. – Как у нее настроение?
– Вы не поверите, собралась подавать документы в Медакадемию. Хочет стать психиатром. Видимо, под воздействием увиденного.
– В том, что она поступит, я не сомневаюсь, – майор развел руками. – У нее такой куратор. Вы, конечно же, ей поможете.
– Я предложил, но она категорически отказалась. Сказала, никаких протекций и помощи ей от меня не требуется. Все еще злится за отца.
Несколько минут мы шли молча, затем майор нарушил паузу:
– Скоро суд. Все свидетели опрошены, материалы отправлены. Думаю, Бережков-Ягодкин получит по полной, – он неожиданно остановился, мне пришлось остановиться тоже. – И за вашу дочь, Илья Николаевич, он тоже ответит!
– Вы в курсе? – я слегка оторопел от неожиданности. – Но как вы узнали? И почему не отстранили меня как лицо заинтересованное?
Он устало усмехнулся:
– Узнать как раз было несложно. Фамилия девочки, которую оперировал в областной детской Бережков, меня сразу же насторожила. Я тоже отец, у меня есть дети. И не все в этой жизни можно решить в соответствии с буквой закона. Бережков-Ягодкин получит по заслугам.
– Спасибо, – срывающимся голосом поблагодарил я.
– Можно напоследок маленький совет?
– Конечно, о чем разговор.
– Яну не оставляйте. Ей сейчас очень трудно.
Я кивнул в ответ, и мы обменялись крепким рукопожатием.