Женщина, носившая имя Анна Петровна Керн, получила широкую известность как один из адресов лирики Пушкина. Поэт обессмертил ее своим стихотворным шедевром «К…***» («Я помню чудное мгновенье»), вошедшим в классику мировой поэзии. Немногим выпало такое счастье, хотя ее личную жизнь счастливой не назовешь: она была полна лишений, трудностей, невзгод и переживаний.
На Васильевском острове мы застаем Анну Петровну в годы ее одиночества, когда она оставила мужа Е.Ф. Керн, старого, малообразованного грубого генерала – служаку, и переселилась в Петербург, ожидая рождения третьего ребенка. Дочь Ольга появилась на свет 7 июля 1826 года. Мать и трех дочерей приютили сначала родители Пушкина, затем семья Антона Дельвига, а в августе 1829 года Керн нанимает скромную квартиру на 9-й линии. Она поселяется в каменном двухэтажном доме (участок современного дома № 24), который принадлежал до 1831 года художнику Р.М. Волкову, автору портретов Александра I и И. А. Крылова. Затем хозяином дома становится губернский секретарь А. Краснопольский.
Анна Петровна жила в столице очень скромно, испытывая постоянную нужду, т. к. муж не считал нужным материально обеспечивать ее и детей, требуя их возвращения к нему.
Двух старших дочерей, Екатерину и Анну, удалось устроить в Смольный институт благородных девиц на казенный счет, а мать продолжала жить в доме Краснопольского только с маленькой Ольгой. Тем не менее, трудные 1820-е-1830-е годы остались в памяти Анны Петровны как самые лучшие в духовном отношении годы ее жизни: она подружилась с семьей Дельвига, с Пушкиными, встречалась у них с Жуковским, Вяземским, Крыловым, Глинкой. У своей тетушки, Елизаветы Марковны Олениной, Керн познакомилась еще в 1819 году с молодым Пушкиным, которого поразила сдержанная красота юной генеральши. Вокруг нее он суетился весь вечер, пытаясь обратить на себя ее внимание. Она же не очень запомнила навязчивого юношу. Но когда летом 1825 года Пушкин повстречал у тригорских соседей по Михайловскому гостившую у них Анну Петровну, в душе опального поэта пробудилось забытое чувство. При отъезде предмета обожания он вручил ей удивительное по силе и лиризму стихотворение, непревзойденный шедевр мировой любовной лирики:
Эпитет в последней строчке поэт «позаимствовал» у Жуковского из его перевода поэмы «Лалла Рук» английского поэта Томаса Мура: «Ах, не с нами обитает гений чистой красоты». (Лалла Рук – индийская принцесса, образ которой стал символом поэтического вдохновения). Жуковский посвятил свой перевод императрице Елизавете Алексеевне, супруге Александра I, обращая этот эпитет к ней. Пушкин не хотел придавать широкой огласке свое стихотворение, боясь обидеть царствующую чету. Однако позднее оно было напечатано по просьбе Керн в альманахе Дельвига «Северные цветы» на 1827 год.
После женитьбы автора этого стихотворного послания их встречи становятся реже, но о делах друг друга они были всегда осведомлены через родственников, знакомых, общих друзей.
Живя на Васильевском острове, Керн выезжала редко, но друзья не забывали ее, навещали, помогали, чем могли. Когда в марте 1832 года умирает ее мать, Пушкин один из первых проявил искреннее участие, утешал ее, старался ободрить в эту трудную минуту ее жизни. После смерти матери дочери не осталось никакого наследства, и Керн предпринимает попытку вернуть принадлежавшее ей лично имение, проданное отцом. Пушкин и Елизавета Михайловна Хитрово, дочь М.И. Кутузова, человек готовый помогать всем своим друзьям и знакомым своих друзей, пытались оказать содействие Анне Петровне в решении этого вопроса, но их хлопоты не увенчались успехом.
В феврале 1834 года чета Пушкиных присутствует на обеде у ресторатора Дюме (Малая Морская улица, дом № 15) по случаю дня рождения Анны Петровны, празднование которого организовала Прасковья Александровна Осипова, приехавшая из Тригорского навестить племянницу*
Со своей женой Натальей Николаевной поэт познакомил Керн еще летом 1832 года. Керн вспоминает: «С нею я его видела два раза. В первый раз это было в другой год, кажется, после женитьбы. Прасковья Александровна была в Петербурге и у меня остановилась; они вместе приезжали к ней с визитом в открытой колясочке, без человека. Пушкин казался очень весел, вошел быстро и подвел жену ко мне прежде (Прасковья Александровна была уже с нею знакома), я же ее видела только раз у Ольги одну……
Находясь постоянно в стесненном материальном положении, Анна Петровна пытается сама заработать средства на жизнь переводами иностранных авторов. Об этой новости Ольга Сергеевна в ноябре 1835 года пишет мужу в Варшаву: «Кстати: угадайте, чем занимается Анна Керн? – переводит, и кого бы вы думали? – Жорж Занда!! (французская писательница Жорж Санд – Н.М.). И не ради своего удовольствия, а чтобы заработать денег!… она надеется получить не меньше пятисот рублей за «Андре», которого закончила переводить… Добрая и любезная женщина, достойная жалости – вот и все!»
Рис. 12. А.П. Керн
Отношения А. П. Керн с родственниками Пушкина (матерью, отцом, братом Львом и особенно с сестрой Ольгой) всегда были дружескими и теплыми. Все, как могли, поддерживали ее, постоянно приглашали в гости, на обед, на дачу, изредка сами посещали ее; так однажды Анне Петровне нанесли визит два приятеля, Лев Пушкин и Сергей Соболевский, которые только что прибыли в Петербург. Не застав хозяйку, они оставили такую записку:
Экспромт был написан рукою Льва Сергеевича на обороте зачеркнутого ресторанного счета. Другой рукой и другими чернилами внесена приписка: «Стихи Льва Сергеевича Пушкина вместо визитной карточки. 1832 (?) года». Приписка появилась, видимо, позднее, о чем свидетельствует сомнение в дате (вопросительный знак). И сомнения эти не беспочвенны: в 1832 году ни Льва Пушкина, ни Сергея Соболевского в Петербурге не было. Писавший добавление, скорее всего, этого не знал. На самом деле, визит состоялся осенью 1833 года, когда друзья сошлись в столице, сразу же после приезда, о чем говорит и первая строчка стихотворения.
Лев Сергеевич спешил посетить свою пассию, которая после старшего брата «вскружила голову» (по словам матери) и младшему: он был влюблен безответно в эту милую женщину, посвятив ей несколько стихотворений. Вот одно из дошедших до нас:
Это посвящение Анна Петровна как-то прочитала Пушкину, тот остался доволен стихами брата, сказав: «И он тоже очень умен», сделав при этом упор на слова «тоже».
В 1835 году находим Керн уже на 14-й линии Васильевского острова, в отдаленной его части, в более дешевой квартире деревянного дома. Об этом стало известно из письма Ольги Сергеевны, посланном в октябре 1835 года по адресу: «Милостивой государыне Анне Петровне Керн в 14 линии в доме Шастунова». Этот же дом указан и в «Книге адресов Санкт-Петербурга на 1837 год» Карла Нистрема: «А. Керн, вдова генерал-лейтенанта. по 14 линии № 28, Васильевская часть, 5 квартал № 614». (Ныне это участок дома № 25). Следует пояснить, что в то время Керн вдовой еще не была, но жена, жившая с мужем врозь, тоже считалась вдовой.
О своем визите уже в этот дом вместе с братом Александром пишет Ольга Сергеевна Павлищева мужу в Варшаву, упоминая о присутствии в тот день Михаила Ивановича Глинки: «Был там Глинка. Он ставит оперу «Сусанин». Действительно, композитор часто навещал Анну Петровну, будучи с ней в дружеских отношениях. Но о постановке «Сусанина» говорить в 1835 году было еще преждевременно: Глинка в то время только присматривался к солистам театра, на возможности которых он рассчитывал, создавая вокальные партии оперы.
После этого визита Пушкин, видимо, более не посещал дом Керн. Какие-либо свидетельства о визитах не обнаружены.
Сводить концы с концами Анне Петровне становилось все труднее. Ведь и переезд в более дешевую квартиру на 14-й линии был вынужденным из-за отсутствия средств: от супруга она так и не получала никакого обеспечения даже на детей, развод он не давал, а требовал ее возвращения к нему. Не помогли урезонить упрямого генерала и обращения жены за помощью к императору. Тогда Николай I распорядился выдать несчастной женщине единовременное пособие в размере 2000 руб. Но и эта сумма не решила проблемы безденежья. Переведенный роман Жорж Санд напечатан не был, а ведь переводчица так рассчитывала получить за него хотя бы рублей пятьсот.
Кроме материальных трудностей судьба наносит этой женщине удары и посильнее: летом 1833 года умирает семилетняя дочь Оленька, любимая крестница сестры Пушкина, в честь которой девочка была названа. Поэт знал этого ребенка, забавлялся с ним, а когда спрашивал малютку, как ее зовут, двухлетнее дитя отвечало: «Воля». Это очень веселило Пушкина.
Не успев оправиться от этого горя, мать получает следующий удар судьбы: через год после Оли умирает тринадцатилетняя дочь Анна, недавно принятая в Смольный институт. Анна Петровна остается одна. Ее старшая дочь Екатерина закончит этот же институт только в 1836 году и уедет на три года к отцу в Смоленск.
Но посредине жизненного пути, первая половина которого была полна невзгод и лишений, Анне Петровне улыбнулось счастье: к ней пришла большая любовь, которая хотя и скрасила ее жизнь, все же материального благополучия не принесла.
В дом на 14-й линии в 1836 году начал прибегать по субботам юный кадет Первого кадетского корпуса Саша Марков-Виноградский, троюродный брат А.П. Керн. Он влюбился до безумия в уже не очень молодую женщину (ей 36 лет, ему 16 лет). Сестрица начала опекать бедного родственника еще в 1834 году, а сблизились они в конце 1837 года, после чего прожили счастливо более сорока лет.
В своем дневнике о тех первых волшебных днях влюбленности Александр Васильевич Марков-Виноградский записал в 1850 году: «А суббота настанет…, в чаду мечты летишь по проспекту, не замечая ничего и никого, превратившись весь в желание скорее дойти до серенького домика, где ее квартира… И вот уже взгляд отличает сквозь здания, сквозь деревья и дом… Уже обозначилось в доме окно… и она выглядывала из него, освещенная заходящим солнцем… И вот поцелуй сливает нас, и мы счастливы, как боги!.. Так я царствовал в сереньком домике на Васильевском острове!…»
Рис. 13. Комната в квартире А.П. Керн в Петербурге
К этому адресу А.П. Керн осмелюсь добавить небольшое собственное исследование одного карандашного рисунка неизвестного художника. В 1919 году этот рисунок из альбома Керн в составе коллекции П.Я. Дашкова поступил в Пушкинский дом (Институт русской литературы Академии Наук – ИР ЛИ).
Рисунок сделан в 1830-х годах. Но на нем, вероятно, позднее, рукою неизвестного сделана приписка: «Комната А.П. Керн на Петербургской стороне, в которой часто сиживал Пушкин». Относительно этой записи возникают следующие сомнения: известно, что А.П. Керн переехала на Дворянскую улицу Петербургской стороны в самом конце 1838 года, так что Пушкин «сиживать» там уже не мог. 1830-е годы включают целое десятилетие, в течение которого Анна Петровна успеет пожить по двум адресам на Васильевском острове, оплакать Пушкина, стоя у гроба в Конюшенной церкви, а вместе с ним и свои лучшие годы в кругу его друзей, переехать на Дворянскую улицу Петербургской стороны, испытать сильное чувство любви к юному Маркову-Виноградскому, родить сына, дождаться возвращения от отца дочери Екатерины. Многие события имели место и на Дворянской улице, особенно когда в дом зачастил Михаил Иванович Глинка: в марте 1839 года композитор увидел вернувшуюся дочь Керн Екатерину и влюбился в нее без памяти. Он привез в маленькую квартиру Анны Петровны свое фортепьяно, на котором много музицировал, собирая во дворе, перед открытым низким окном толпу слушателей. В этой квартире родилась мелодия романса на слова Пушкина «Я помню чудное мгновенье»; но романс уже посвящен был дочери пушкинского адресата – Екатерине Ермолаевне Керн.
А что касается рисунка комнаты, то можно еще предположить его принадлежность скорее к квартире на Васильевском острове, мотивируя отсутствием фортепьяно Глинки у окна. Рисовальщик едва ли упустил бы этот предмет в скромной комнате Анны Петровны. Но это лишь мое предположение, которое, может быть, не лишено смысла.
С Дворянской улицы Анна Петровна с маленьким сыном Сашей, рожденным от Виноградского 28 апреля 1839 года, и дочерью Екатериной выехала 10 августа 1840 года к месту службы пока еще незаконного мужа Маркова-Виноградского в город Дубны Полтавской губернии, где они обвенчались 25 июля 1842 года после кончины первого супруга Анны Петровны Ермолая Федоровича Керна.