Со временем мы обнаруживаем, что наши близнецы не во всем похожи на нас.

Например, Щеголек номер два — самый щедрый и великодушный из всей компании, очень симпатичный и обаятельный, а вот мой двойник — ужасный скряга, хуже нашего Щеголька, и куда более вздорный.

Должен признаться — мне не по себе, когда мы встречаемся.

Подумайте, что сталось с дедушкой Пузаном, когда он выяснил, что единственный на острове полный вегетарианец — именно его двойник. Когда же учитель узнал, что самая заядлая охотница — тетушка Бурундучиха номер два, мир вокруг него рухнул.

Что же говорить о Руке Загребущей?

Он должен мириться с существованием близнеца, которого все зовут Рука Дающая, потому что он — самый щедрый человек в племени, готовый разделить свой шалаш и все свои пожитки с любым, кто в этом нуждается. Мало того — Рука Дающая раздаривает не только собственные вещи, но и вещи своего близнеца, а тот, чтобы не казаться сквалыгой, вынужден молча терпеть. И его жена, Дырявая Шкура, совсем не заботится о своей одежде, зато тратит все кремни на благотворительность и недавно довела нашу Шкурку Горностая до полного остервенения, распродав с аукциона все ее драгоценные меха и притирания.

На людях этой парочке приходится делать хорошую мину при плохой игре, но наедине друг с другом они ревут в три ручья и мечтают поскорей убраться отсюда.

Наш Рука-на-расправу-легка тоже имеет свое подобие по имени Рука Ласкающая — тот, второй, очень любит детей, и…

Кстати, о детях!

Здесь положение тоже тяжелое.

Только вообразите себе, что самая прелестная из девочек племени Смеющихся Медведей — двойняшка Вонючки, а Морж номер два такой милый, что перед ним невозможно устоять.

Близнецы Свистка и Мячика учатся как заведенные.

Просто зануды какие-то: ждут не дождутся, когда каникулы кончатся и начнутся занятия в школе.

Поверить трудно!

Блошка номер два такая отважная, что однажды подплыла к огромной хищной косатке, скорчила ей зверскую рожу и молнией устремилась к берегу.

А вот Молния…

Молния из племени Смеющихся Медведей — медлительный, как черепаха, и неуклюжий, как хромой морж; наоборот, Улитка номер два — проворная, как наш Молния.

Близнец Кротика видит лучше Рыси, а Рысь у Смеющихся Медведей — слепая, как Кротик.

Уголек номер два рисует одни каракули, а близнец Сороки поет, как соловей…

Вот какая путаница!

Теперь, когда все мы одеты в легкую замшу, нас различить невозможно, и возникают всякие малоприятные недоразумения.

В самом деле, вольный воздух каникул располагает к нежным чувствам и любовным увлечениям.

Поскольку мне и самому хочется во всем разобраться, попробую вкратце подвести итог.

В нашем стойбище, как вы уже знаете, дела обстоят так: я влюблен в Неандерталочку (которая, однако, никак не может выбрать между мной и Щегольком), а Блошка питает слабость ко мне и знать не хочет Медвежонка, который из-за нее света белого не видит и не обращает внимания на Попрыгунью, вздыхающую по нему. Потом — Березка не на шутку влюблена в Умника, а тот думает только о своих изобретениях, в то время как Молния души не чает в Березке…

Исходное положение довольно запутанное, и все же ясное как день, если сравнить его с нынешним.

Возьмем, например, мой случай.

Кто мог предвидеть, что мне суждено будет втрескаться по уши в Блошку из Смеющихся Медведей? И все же, чем больше я узнаю ее, тем больше меня привлекает ее обаяние, веселый нрав, храбрость…

Но она, по иронии судьбы, глаз не сводит с нашего Медвежонка, а тот влюблен в двойняшку Попрыгуньи; двойник Умника втюрился в нашу Березку, а та вздыхает по Молнии номер два…

Вот какая неразбериха!

Того гляди, ситуация выйдет из-под контроля.

Ночь.

Закончился большой праздник на берегу: запалили огромный костер и наелись до отвала рыбы. Старейшины, охотники и женщины обоих племен, побратавшись, вместе пили Веселящую Воду.

И Священная Гора, видя, что все довольны и счастливы, мирно уснула.

Но мы, дети, вовсе не хотим спать.

— Уже поздно, ребята! Пора ложиться! — рычит мама Тигра.

— Уф, мама, у нас каникулы! — возмущаюсь я.

— Гулять по ночам опасно, — наставляет нас бабушка Хворостина.

— Но, бабушка, ведь мы уже охотники! — фыркает Молния.

— Если мальчишкам можно, значит, и нам тоже! — кричит Блошка.

— Мы не хотим спать… — ворчит Березка.

— Можно, мы еще посидим на берегу…

— Здесь так хорошо.

— Совсем не холодно.

— Мы не будем купаться, честное слово.

Видя, что уговаривать нас бесполезно, мамаши удаляются, угрожающе ворча:

— Вот пришлем ваших отцов…

— Они наведут порядок!

Но папаши не приходят — все они растянулись на песке у костра, набив животы рыбой и напившись Веселящей Воды, и теперь спят как сурки.

Вся ночь в нашем распоряжении.

В деревне один за другим гаснут факелы, и луна мерцает на волнах, которые разбиваются о скалы.

Мы собираем бревна, выброшенные прибоем на песок, и разжигаем костер.

Благодатное тепло согревает нас.

Я говорю близнецу Сороки, у которого такой пленительный голос:

— Спел бы что-нибудь, а?

— Ладно, — соглашается тот.

Через секунду пронзительный звук раздирает ночную тишину — стая чаек взмывает над сосновой рощей и летит к Священной Горе.

Увы, это первая трагическая ошибка: передо мной была не копия Сороки, а сам оригинал!

К счастью, вмешивается Молния: он стискивает нашего певца и затыкает ему рот куском шкуры.

Теперь и в самом деле поет Сорока номер два. Какой мелодичный голос! Взявшись за руки, раскачиваясь в такт, мы поем Песню дружбы:

Настала минута любви.

Сидя на бревнах у опушки сосновой рощи, глядя на Великую Соленую Воду, озаренную луной, слушая рокот волн, по воле которых плывут наши мысли, мы говорим друг другу нежные слова, тремся друг о друга носами, целуем друг друга в волосатые щечки…

— Как мне благодарить Тотем- Луну за то, что мы с тобой познакомились?.. — шепчет Березка близнецу Молнии.

— Это верно, и все же через несколько дней нам придется расстаться… — отвечает Молния номер два, и голос его прерывается от волнения.

— Мы провели вместе чудесные дни, — признаюсь я Блошке из племени Смеющихся Медведей.

— Да, но скоро они закончатся… — всхлипывает она.

— Ты — самая красивая девочка в мире! — соловьем заливается Медвежонок, обращаясь к Попрыгунье номер два.

— Это ты сейчас говоришь, а сам будешь дружить с моей двойняшкой, и я тебя больше не увижу! — отвечает та и разражается слезами.

Священная Гора вздрагивает.

Неужели эти детишки не дадут ей отдохнуть хотя бы одну ночь?

Земля под ногами слегка колышется. Выступ скалы неподалеку от нас рассыпается на части и падает в волны.

Наши друзья и подруги пытаются рассмеяться, но ничего у них не выходит. Священная Гора ярится все сильней, как вдруг…

Как вдруг раздается голос нашего Кротика:

— Ой, сколько комаров!

К нему, как всегда, подбегает наш Молния.

— Кротик, не шевелись: это не комары! Это пчелы!

Кротик в самом деле уселся на бревно, в котором поселились пчелы, и теперь его окружает жужжащее облако.

— Не двигайся!

К счастью, пчел отгоняет ночной бриз, и у них нет ни времени, ни желания жалить: слишком трудно пробиться сквозь густую шерсть, которая нас защищает!

Мы, однако, не упускаем случая побаловать себя и все вместе набрасываемся на лакомство. Сжимая в руках кусочки сот, сочащиеся медом, все перемазанные, с липкими щеками, мы снова усаживаемся и продолжаем ворковать.

— Так о чем мы говорили? — шепчу я. — Ах, вот: через несколько дней мы расстанемся…

— Ну, если ты так говоришь… — откликается Блошка номер два.

— На самом деле это сказала ты, — уточняю я. — И это правда.

— Ну, если ты так говоришь… — гнет свое моя милая.

— Ты — самая красивая девочка в мире! — повторяет Медвежонок двойняшке Попрыгуньи.

— Рада слышать это. Ты мне никогда такого не говорил…

— Ошибаешься: я тебе это сказал минуту назад, перед тем как мы пошли добывать мед.

— Что-то не помню…

— Перед тем как расстаться, я хочу сделать тебе необыкновенный подарок — преподнести тебе луну! Или звезду… нет-нет, целый десяток звезд… лучше целую тысячу!

— Ты, как всегда, хватаешь через край!

— Как ты можешь так говорить, если мы знакомы всего ничего?

— Все равно я все о тебе знаю…

— Сладкий мой… — шепчет Березка Молнии из племени Смеющихся Медведей.

— Конечно, сладкий, — отзывается тот. — У меня весь подбородок в меду.

— Я не про то. Ты — такой чуткий, такой спокойный, такой… поэтичный.

— Мой близнец точно такой же.

— Нет. Ты ошибаешься. Он вечно куда-то спешит, ни минуты не постоит спокойно. Ему некогда мне слово сказать…

— Но он тебя любит.

— И пускай…

— Он тебе не нравится?

— Мне нравятся спокойные мальчики. Такие, как ты.

— Правда?

— Правда.

— Постараюсь измениться.

— О чем ты это? — удивляется Березка.

Тем временем, шурша валежником, из сосновой рощи выходит семейство кабанов.

Двойняшка Блошки вздрагивает, отпускает мою руку и верещит, вскакивая на ноги:

— ИИИИИ!!!

Странно. Очень странно. А я-то удивлялся, какая она смелая.

Молния из племени Смеющихся Медведей, который только что, забыв обо всем, обнимался с Березкой, прыгает метра на три и бросается преследовать кабанов.

Березка теряет дар речи.

Возможно ли такое?

Молния номер два — медлительный и неповоротливый, как улитка…

Ужасное подозрение охватывает меня.

Теперь все мальчики смотрят на девочек, а девочки — на своих возлюбленных, и каждый ищет какой-то признак, по которому можно определить, кто перед ними.

Но мы тут же понимаем, что задача неразрешимая — мы и наши двойники похожи как две капли воды!

Блошка со смехом обнимает меня.

Я трусь носом о ее нос. Потом искоса взглядываю на другую Блошку.

Которая из них настоящая?

— Может, поиграем в прятки в лесу? — предлагает близнец Умника, чтобы разрядить обстановку.

— Да!!! — в восторге прыгаем мы.

Но тут же раскаиваемся, ибо в наших краях, где столько волков, медведей, пещерных львов и саблезубых тигров, прятки в лесу — игра довольно опасная.

— Правила вот какие, — рассказывает Медвежонок номер два. — Один из нас прячется в сосновом лесу, и тот, кто его найдет, придумывает наказание. Факелы зажигать нельзя…

— Но ведь темно… — хнычет Блошка рядом со мной. Теперь я ее узнаю: конечно же, это наша Блошка!

— Если бы не было темно, было бы не так весело, — объясняет близнец Медвежонка.

— Да… а звери… — не унимается Блошка.

Умник поднимает дубинку для записей, пытается разобрать что-то при неверном свете луны.

— Санки… Сито… Сосновый лес… Ну-ка, посмотрим. Сосновым лесом называется лес, состоящий по преимуществу из дикорастущих сосен, дрока и тому подобного… В сосновом лесу не водятся саблезубые тигры… очень хорошо! Не встречаются пещерные львы… отлично! Медведей тоже нет… Да это просто рай! Ах, вот примечание: остерегайтесь…

Как раз в этот момент черная туча закрывает луну.

— Ради всех замерзших ледников! Я не успел дочитать, — жалуется Умник.

Медвежонок номер два уже раздал всем палочки; самая короткая досталась Свистку, он и должен прятаться первым.

Наш дружок хмуро поглядывает то на сумрачное небо, то на заросли ежевики, опутавшие лес.

— Я ведь не кабан! — возмущается он.

— Давай поторапливайся! — кричит Молния. — Потом во что-нибудь другое поиграем.

Свисток, пыхтя, углубляется в лес. Мы слышим, как под его ногами хрустят сучья, шуршат сухие листья ежевики…

Потом — тишина.

— Все, он спрятался. Пошли! — командует Хитрющий Лисенок.

Мы входим в лес всей гурьбой.

— Да нет же, нет, — качает головой Лисенок. — Так не играют, вы должны разделиться, каждый ищет сам по себе.

— А можно разбиться на пары? — робко спрашивает Блошка, прижимаясь ко мне.

— Нельзя! — отвечает Лисик.

Мы расходимся по одному.

Тишина.

Легкий шорох.

Опять тишина.

— АЙЙЙЙ!!!

— Во… Во… Вонючка… что стряслось? Ты его на… нашла? — запинаясь, бормочет Блошка.

— Да, как же — нашла сучок прямо в глаз, — ворчит Вонючка.

Тишина.

Снова тишина.

БАБАХ!!!

— Ч… то… стря… слось?

— Яма! — хнычет Неандерталочка. — Я упала в яму… Ой, как больно! Кажется, я подвернула ногу.

— Я тебя сейчас вытащу, — шепчу я.

— Нет, я. Я ближе! — торопится Щеголек.

ХЛОБЫСЬ!

АЙЙЙ!!!

— Щеголек, что там такое?

— Крапива. Тут на земле валялось бревно, я споткнулся и упал в крапиву…

— Иду к тебе, — кричит наш Молния. Потом оборачивается к Кротику. — А ты стой здесь и не двигайся с места, прошу тебя!

УЙЙЙ!!!

— Что с тобой, Молния?

— Терновник! Я совсем запутался. Столько шипов…

Свисток исчез бесследно.

— Он, наверное, спрятался в самом что ни на есть суперском месте, — размышляет Кротик, который решил-таки двинуться с места и поискать товарища. — Но я его найду. Да-да-да: ничто не укроется от моего необычайного шестого чувства. Эй, тут что-то есть!

— Свисток?

— Нет, — отвечает Кротик. — Что-то длинное… узкое.

— Длинное? Какой длины?

— Один… два… три… четыре… пять локтей папы Большая Рука.

— И какое оно?

— Липкое… скользкое…

— Гнилой сук?

— Нет, нет… оно шевелится, — щебечет Кротик в восторге от своего открытия. — Какая прелесть — оплетает ноги, вьется по спине…

— Кротик, уходи оттуда скорее! — в страхе кричит Молния.

— Обнимает меня за шею. Чудо какое! Да не дави же так. Нет, так не надо, больно! Оставь… фу… прекрати… фу… у… хо… ди…

— Змея! — кричу я. И бегу на голос Кротика, все более и более слабый.

Молния, который выпутался из терновника, и Свисток, прятавшийся неподалеку, поспевают первыми. Когда я подбегаю, они уже лупят палками толстую змею, которая оплела всего Кротика своими кольцами. Удав оставляет добычу и пытается ускользнуть, но Молния приканчивает его ударом по голове.

Кротик встает на ноги, но дышать ему еще трудно. Он глядит на змею.

— Это была лиана? Странно: мне казалось, будто она живая…

— Завтра утром мы эту лиану слопаем, — отвечает Молния, поднимая добычу с земли.

Тут и Умник подоспел.

— Вот чего нужно было остерегаться! — заявляет он.

После того, что случилось, нам кажется, будто весь лес полон свиста и шорохов.

Но когда Свисток проходит перед Кротиком, тот протирает глаза и бросается на него.

— Я тебя наше-е-ел!!! — вопит он во все горло. — Хорошо спрятался, хитрюга?! Но с Кротиком шутки плохи. Я выиграл, и ты должен сделать то, что я скажу. Спеть, сплясать, поцеловать…