…Сознание к больному вернулось нескоро. Но даже очнувшись, Артём Сергеевич Наумов был так слаб, что не открывал глаз, хотя все уже мог слышать.

— Слава Богу, кажется, обошлось, он приходит в себя, — как сквозь вату, донесся до него голос профессора. — Но нового приступа академик не выдержит, и вам, Варвара Александровна, надо быть ко всему готовой. Он вряд ли продержится еще сутки. Неизбежное может случиться в ближайшие часы. Так что, мужайтесь!

— Разрешите мне остаться возле него, — услышал он знакомый и такой родной голос Вари и испытал радость, придавшую ему немного сил. — Я хочу находиться в эти часы рядом, — всхлипнула Варя, видимо сдерживая слезы. — И если уж так суждено, быть с ним до последнего дыхания. — Не выдержав, она зарыдала.

«Значит, конец уже близок, и надо примириться с неизбежным, — устало подумал старый академик. — Собственно, я давно себя к этому приготовил, но все же жаль Варю. Ей трудно будет без меня одной».

Артёму Сергеевичу захотелось открыть глаза и немного поговорить с ней на прощание. Но это потребовало бы усилия, на которое из-за сковавшей его слабости он чувствовал себя неспособным. И поневоле его мысли обратились к приближающемуся моменту перехода в небытие. Даже в столь трудном психологическом состоянии верх брала любознательность ученого. «Ну что же, скоро точно узнаю, существует ли бессмертие души и есть ли загробная жизнь», — как бы в утешение, но не без тайной надежды подумал академик.

Отчетливо сознавая, что земной путь подошел к концу, ему больше всего захотелось еще раз проверить, все ли им сделано из того, к чему обязывали его ум и совесть. И перед мысленным взором Артёма Сергеевича вновь предстали самые яркие и значительные события последнего, наиболее драматичного периода его долгой жизни.