Она, должно быть, задремала, потому что когда проснулась и выглянула из покрывала, то увидела, что шотландцы остановились на лужайке около ручья. Потревоженная внезапным движением Гейбриела, Кэтрин все еще в полусне обхватила его руками за шею и прижалась.

– Моя сладкая Кэтрин, – пробормотал Гейбриел. – Я наконец-то получил тебя.

– Где мы? – спросила Кэтрин, все еще окончательно не проснувшись и прижимаясь головой к его груди. Его сердце гулко билось под ее щекой.

– Мы остановились передохнуть. Уже светает.

– Мы ехали всю ночь? – От его тела исходило приятное тепло, и Кэтрин прижалась сильнее.

– Да. – Он поудобнее усадил ее перед собой. – Но как мне ни приятна твоя близость, Кэтрин, мы должны дать лошадям отдохнуть.

Тут она окончательно проснулась и покраснела от смущения. Что-то с ней не так, если она позволила себе прижиматься к нему с такой откровенностью?

– Пусти меня.

Он рассмеялся:

– Как знаешь.

Он помог ей спуститься с лошади; хорошо обученное животное стояло спокойно, пока Кэтрин не спрыгнула на землю. Покрывало сползло с плеч. Ахнув, Кэтрин поняла, что все еще не одета и ехала с ним так несколько часов. Какой ужас!

Видя ее замешательство, Гейбриел громко рассмеялся и соскочил с лошади.

Ее щеки пылали. Она отбросила назад волосы и вскинула подбородок:

– Ничего смешного. Ты похитил меня!

– Разве?

– А как еще это назвать? Ты вынес меня из дома на плече, как мешок с зерном.

Гейбриел подошел ближе.

Странно, но почему-то от взгляда его густо-синих глаз стало горячо в груди.

– Ты сама согласилась бежать с нами, – сказал Гейбриел. – Но потом твой строптивый и изменчивый нрав заставил нас прибегнуть к подобным мерам.

– Мой нрав? – Он был прав, черт бы его побрал, но она не желала признать это.

– Ну да. – Он наклонился, и их лица оказались совсем близко, что называется, нос к носу.

– Ты страстная женщина, Кэтрин Депфорд, что сулит нам приятную брачную ночь.

Она не хочет признать поражение?

– Я пока еще не дала согласия, – напомнила она.

– Верно. – Гейбриел провел рукой по ее щеке, и Кэтрин задрожала. – Но это не мешает мне надеяться.

Прежде чем она успела ответить, он взял свою лошадь под уздцы и повел к ручью.

Кэтрин смотрела в его удаляющуюся спину, в душе боролись эмоции. «Почему ее сердце мгновенно смягчалось в его присутствии, даже если секундой раньше она бурлила как кипяток? Что в этом упрямом шотландце так привлекает ее? Смогут ли они как-то поладить?»

К ней подошел Дональд.

– Куда мы едем? – спросила Кэтрин. – Тут нигде нет гостиницы, где можно было бы привести себя в порядок?

– Гостиницы? – Дональд рассмеялся и покачал головой: – Нет. У нас нет денег на гостиницы.

– Как? Но где… – Она запнулась и продолжила шепотом: – Куда я должна пойти… если мне потребуется…

– А… это. – Оглянувшись, Дональд откашлялся. – Мы оставим тебя одну. – Он провел ее к кустам на берегу речушки.

– Куда ты, Дональд? – окликнул Броуди.

– Девочке приспичило. – Вместо объяснения, Дональд махнул рукой в направлении кустов.

– А! – Броуди кивнул. – Смотри, чтобы она не сбежала от нас.

– Не бойся, – пообещал Дональд.

Они подошли к кустам, и Дональд жестом указал на густые заросли.

– Ты можешь пойти туда. Уверен, никто не побеспокоит тебя.

Кэтрин колебалась, ее страшили столь примитивные удобства. Простая мысль, что ей придется позаботиться о нуждах своего организма почти на глазах мужчин, стоявших в нескольких шагах от нее, шокировала Кэтрин. Но есть ли у нее выбор?

Она посмотрела на деда. Она не знала его, и вполне естественно, что за столь короткое время не успела привыкнуть к нему. Можно ли довериться ему? Гейбриел прав. Во всем виноват ее вздорный характер, и она прибыла на это место не совсем обычным способом. Тем не менее она сделала выбор и оставила все то, что было привычно и знакомо, чтобы поехать в Шотландию в надежде, что она сможет извлечь смысл из теперешних событий своей жизни.

Кентвуд окончательно потерян для нее. Реакция отца на ее болезнь граничила с предательством. Что ждало Кэтрин в Лондоне? Ничего. Единственное, что оставалось ей, – отправиться в Шотландию и получить ответы на мучившие ее вопросы.

– Дедушка, – сказала она. Радость засветилась в его глазах в ответ на это обращение, и сердце Кэтрин сжалось. Он казался таким милым человеком. – Ты не мог бы принести мне одежду?

– Конечно.

– Спасибо. – И с присущим ей достоинством, она скрылась в кустах.

– Как ты мог позволить ей свободно разгуливать? – спросил Броуди, когда вместе с Гейбриелом они поили в речушке лошадей.

– Она не уйдет далеко. По крайней мере в этом одеяле. Кроме того, Дональд присматривает за ней.

– Да? Тогда почему Дональд болтает с Ангусом?

– О, черт. – Гейбриел оглянулся и увидел, что Дональд разговаривает с Ангусом, а Кэтрин нигде не видно. – Проклятие!

– Иди, поищи свою невесту, – с ухмылкой посоветовал Броуди. – А я пригляжу за лошадьми.

Гейбриел подошел к Дональду, который только что отошел от Ангуса с одеждой Кэтрин в руках.

– Дональд! Где Кэтрин?

– Любуется природой, – Дональд направился к кустам в противоположной стороне от лагеря.

– А ее платье?

– Внучка попросила, чтобы я принес его. – Дональд остановился и, нахмурившись, посмотрел на Гейбриела: – Ты не можешь допустить, чтобы Кэтрин разгуливала в чем мать родила.

«А жаль», – подумал Гейбриел.

– Я сам отнесу ей одежду. – Гейбриел потянулся за платьем.

Дональд прищурился:

– Она сделала то, что ты просил, и едет с нами, не смущай ее, Гейбриел.

– Напомню тебе, Дональд, она согласилась не добровольно.

Дональд поколебался, потом протянул Гейбриелу платье.

– Не заставляй меня пожалеть, что я участвовал в этом деле.

– Я женюсь на ней, Дональд. Она под моей защитой. – Взяв платье, он направился к зарослям кустарника. – Кэтрин, – мягко позвал Гейбриел.

– Не подходи, – проговорила она. – Где мой дед?

– Он рядом. Я принес тебе одежду.

Молчание.

– Кэтрин?

– Я хочу деда, – сказала она тоненьким голоском.

– Он не может подойти. Ты хочешь получить платье или нет?

– Хочу.

– Тогда возьми его.

Она выглянула из-за кустов, прикрываясь покрывалом.

– Дай, – сказала она, протягивая руку.

– А как ты сможешь застегнуть его? – поинтересовался он.

– Как-нибудь справлюсь.

– Я могу помочь тебе.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Ты упрямая, Кэтрин.

– Не больше чем ты.

– Моя обязанность – защищать тебя. Я тебя не обижу. – Он протянул ей платье: – Возьми, я останусь, чтобы помочь тебе.

Она выхватила платье из его рук и снова исчезла в кустах.

– Так не годится начинать ухаживание, – заметил Гейбриел.

– Ухаживание? – фыркнула она. Шуршание ткани означало, что она пытается справиться с платьем. – Ничего, что случилось между нами, нельзя назвать ухаживанием.

– Тем более это причина, чтобы начать сначала.

Она испустила отчаянное шипение, путаясь в платье.

– Не могу сказать, что мы «начали».

Эта Кэтрин способна заговорить любого с ее манерой талдычить одно и то же, не слушая собеседника. Но на этот раз он не попался в расставленную ловушку.

– Доверься мне, Кэт, – сказал он мирно.

– Разве я могу? – печально ответила Кэтрин. – Я совсем не знаю тебя.

– Позволь мне застегнуть платье? Я не хочу, чтобы мои друзья видели твою красоту.

Она колебалась.

– Кэтрин. Будь разумной. Если бы ты была дома, то попросила бы горничную помочь тебе.

– Да, попросила бы.

– Позволь мне помочь тебе.

Снова долгое молчание.

– Хорошо, – наконец сказала она.

Он обошел кусты и увидел, что она стоит в наполовину надетом платье. И чтобы скрыть это, смущенно завернулась в покрывало.

– Я не смогу помочь тебе, если ты не снимешь это покрывало.

Она стояла, не двигаясь, наблюдая за ним подозрительными серо-голубыми глазами. Глазами Фарланов.

– Ты будешь джентльменом?

– А кто я, по-твоему?

– Я не знаю, кто ты. Я вообще не знаю тебя.

Он сделал глубокий вдох, чтобы сдержать раздражение. Кэтрин точно не понимала, какой опасности подвергает себя, проявляя подобное высокомерие и унижая его. Разве он не оставил любимую женщину, чтобы жениться на Кэтрин, на той, что была уготована ему судьбой?

– Я Макбраден, – сдержанно сказал он. – И у меня есть обязанности перед кланом. Ты, Кэтрин Депфорд, предназначена стать членом моего клана, понимаешь ты это или нет?

Кэтрин изучала его лицо, ее собственное не выражало абсолютно ничего. Наконец она спустила покрывало с плеч, и оно упало на землю. Расправив платье, она повернулась к нему спиной, чтобы он мог застегнуть дюжину, и не одну, пуговиц.

В этом было что-то мучительно-чувственное. Помогать женщине с одеванием. Он посмотрел на ее кремовые плечи, на тонкий муслин ее сорочки. Обрадовался мысли, что он – единственный мужчина, который видит Кэтрин вот так. Она такая красивая, его невеста! Когда он застегнул крючки и пуговицы, то подумал о том, как сильно хотелось ему сделать все наоборот, то есть раздеть ее.

– Я не хотела создавать сложности, – сказала она. Ее мягкие слова прогнали его фантазии.

– Ты о чем?

Она повернула голову, но не оглянулась на него.

– Ты как-то сказал, что от меня сплошные неприятности. Я так не думаю.

– Нет, тогда было совсем другое. Пока мы ехали сюда, ты не создавала никаких сложностей.

Кэтрин тихонько рассмеялась:

– Потому что я спала!

– Ты дремала в моих руках, как ангел.

Она смутилась, и он с изумлением увидел, как розовый румянец выступил на ее щеках и шее.

– Надеюсь, тебе было не очень неудобно?

– Очень. – Он закончил застегивать платье и положил руки ей на плечи. – Я благородный мужчина, Кэтрин. Ты должна научиться доверять мне.

Доверие. Она вздохнула и повернулась к нему лицом.

– Я доверяла своему отцу, а он предал меня, намереваясь продать, как племенную корову.

– Он не знал о проклятии.

– Я тоже не верю в него.

Он хмыкнул:

– Неудивительно. Ты же не росла среди своего клана.

– Должна сказать, что, пока мы ехали из Лондона, я впервые крепко спала и сны не мучили меня.

Он медленно улыбнулся, соображая, понимает ли она, о чем он думает.

– Да?

– Я спала и не слышала никаких голосов.

– О! – Может быть, поездка не оказывала на нее такого воздействия, как на него.

– Как ты думаешь, почему это? Почему все симптомы безумия исчезают, когда ты рядом? Вчера я говорила по-гэльски. Хотя никогда не знала этого языка, но стоило тебе появиться, и я снова заговорила по-английски.

Он пожал плечами:

– Может быть, это потому, что проклятие настаивает, что я должен быть всегда рядом, то есть стать твоим мужем.

Кэтрин вздохнула, слабость сменила отчаяние в ее душе.

– Ты не откажешься от этого, да?

– Макбраден никогда не сдается.

Кэтрин рассмеялась, но не очень радостно.

– Это я уже заметила. Послушай меня, Гейбриел. – Она положила руку ему на плечо, привлекая его внимание своим мягким взглядом. – Я еду в Шотландию не для того, чтобы выйти за тебя замуж. Я еду туда, чтобы встретиться со своими родными и найти лекарство от безумия.

– Лекарство одно – замужество.

– Возможно. Но я не соглашусь ни на какой союз, пока не решу этого сама. – Она опустила глаза, затем посмотрела на воду ручья. – Даже когда я думала выйти за лорда Кентвуда, я выбрала его не потому, что он богатый или очень знатный. Я выбрала его потому, что видела, как он относится к своей матери.

– Какое отношение имеет мать к женитьбе сына?

– Та нежность, которую он испытывает к ней, поразительна. – Робкая улыбка тронула ее губы. – Я подумала, если мое состояние станет совсем никудышным и я превращусь в безумную женщину, он будет заботиться обо мне с той же добротой.

– Если ты выйдешь за меня, то безумие тебя вообще не затронет.

– Потому что проклятие отступит?

Он кивнул, и Кэтрин улыбнулась:

– А если я все же сойду с ума, Гейбриел? Ты будешь заботиться обо мне? Ты можешь быть таким, как лорд Кентвуд?

Как может мужчина сравнивать себя с главным претендентом на руку женщины?

– Не знаю. Может быть, мужчина, о котором ты мечтаешь, вообще не существует.

– Я уже как-то думала об этом, думала, что ты не существуешь.

Гейбриел рассмеялся:

– У тебя богатое воображение.

– Возможно. Но о чем должна думать девушка, когда видит мужчину во сне и на следующий день встречает его наяву? Конечно, я подумала, что ты прибыл, чтобы спасти меня.

– У тебя мечты об идеале, – сказал он. – Муж – просто человек и далек от совершенства.

– Возможно. – Она обхватила себя за плечи. – Но муж, которого я выбрала, увы, потерян для меня. А ты занял его место.

– Ни ты, ни я – ни один из нас не имеет права на собственный выбор, Кэтрин.

Что-то в его голосе насторожило ее. Она с любопытством подняла голову.

– У тебя тоже кто-то был, Гейбриел?

– Когда-то… – Он пожал плечами, недовольный поворотом разговора. – Но я знаю свой долг и буду тебе хорошим мужем.

– Только если ты докажешь мне, что умеешь думать о других, прежде чем о себе. – Кэтрин закрутила свои рыжие волосы в узел на шее и завязала кусочком ткани, оторвав ее от своего платья.

Он напрягся, не давая чувству обиды захлестнуть себя.

– Я приехал за тобой в Англию. Я старался завоевать тебя, следуя английским правилам. Разве это ничего не доказывает?

– Это говорит о твоей решимости.

– Верно.

– Пока я не могу обещать, что выйду за тебя, Гейбриел. Когда мы доберемся до твоего дома, я буду знать больше.

– Ты сделаешь большую глупость, если решишь отказать мне.

Кэтрин улыбнулась:

– Женщина имеет право отклонить любое предложение, если не хочет принять его.

– Это верно. – Он окинул ее быстрым взглядом. – Я заставлю тебя выйти за меня, Кэтрин, вот увидишь, ты сама будешь просить меня об этом.

Она облизнула пересохшие губы.

– Не могу представить подобное.

– Когда мы доберемся до дома, ты увидишь страдания, которые посылает на наши земли проклятие. – Он провел большим пальцем по ее влажным губам. – После того как ты узнаешь, каким страстным любовником я могу быть, ты не сможешь отказать мне.

Ее рот приоткрылся.

– Я уже поняла это, когда ты появлялся в моих снах.

– Господи Боже мой, Кэтрин. Я всего лишь человек.

Она крепко закрыла глаза, затем резко открыла их.

– Извини, Гейбриел. Мне не следовало говорить это.

– Ты знаешь, как ты действуешь на меня?

Ее ответ был таким тихим, что он едва расслышал ее слова.

– Так же, как ты действуешь на меня.

– Тогда почему ты не принимаешь меня? Будь моей женой, Кэтрин.

Она покачала головой. В ее глазах светилось сожаление.

– Я не могу. По крайней мере пока.

– Но я буду настаивать.

– Я догадываюсь.

– Я так желаю тебя…

Она потянула воздух, удовольствие отразилось на ее лице.

– Я тоже желаю тебя, Гейбриел. Помоги мне Бог. Но мы должны подумать обо всем спокойно.

Он сжал кулаки:

– Чертово проклятие. Оно манипулирует даже нашими чувствами.

– Почему ты думаешь, что это проклятие?

Он удивленно рассмеялся:

– А что еше это может быть?

Ее губы тронула улыбка. Наверное, именно так улыбалась Ева, когда протягивала яблоко Адаму.

– Мы сами.