На следующий день после бала у Северли Анна предприняла решительные действия по расследованию гибели брата. Она провела все утро на Бонд-стрит. Суровая Блисс не оставляла ее ни на шаг, пока Анна ходила из одной ювелирной лавки в другую с листком, на котором был изображен символ «Черной розы». Ювелиры пожимали плечами, никто из тех, кого ей удалось расспросить, не видел ничего подобного и не изготовлял колец с этим символом. Не добившись никаких результатов, она решила, что обойдет остальные лавки на следующий день.

Так как Ром отказался от своего обещания, ей придется взять дело в свои руки, как она и намеревалась с самого начала. Анна не поверила ему, когда он заявил, что они будут партнерами, она все понимала. Ясно, что это был просто ловкий ход, чтобы заставить ее прекратить расследование. А его поведение прошлым вечером? Не поэтому ли он вел себя так?

Она покраснела, вспомнив, что инициатива принадлежала не ему, а ей. И взглянула на Блисс: не заметила ли горничная, как загорелись ее щеки? Но та с безразличным видом смотрела в окно. Вздохнув с облегчением, Анна уставилась в противоположную сторону. Ей было стыдно за свое поведение на балу у Северли: забыв обо всем на свете, она бросилась в объятия Романа Деверо. Но ей так хотелось хоть на время отвлечься!

Значит, она не думает о себе, не заботится о своей репутации? Она не только нарушила свои обязательства перед лордом Хаверфордом, но еще и пустилась в недвусмысленные отношения с мужчиной, который не сдержал данного слова. И как бы красив и привлекателен ни был Роман Деверо, надо признать, что он вел себя не как джентльмен. Ну а она? Разве, отвечая ему, она могла назвать себя леди?

Она подошла к роковой черте, когда одно малейшее движение может погубить и ее будущее, и ее доброе имя. Если бы Лавиния не была столь хладнокровна и находчива, чтобы тут же состряпать историю о том, как была расстроена Анна и как ей, Лавинии, пришлось утешать се, то неизвестно, чем бы все кончилось. Миссис Роузвуд могла бы докопаться до правды, и это погубило бы не только ее дочь, но и ее тоже. Но, слава Богу, Лавинии удалось усыпить ее бдительность, и вместо того, чтобы сердиться на дочь, Генриетта отнеслась к ней с большим сочувствием и немедленно вызвала карету, чтобы отвезти Анну домой.

Но сколько раз еще придется кому-то рисковать своим добрым именем из-за ее глупости? Рано или поздно удача отвернется от нее. Она нарушила не одну границу, с тех пор как начала расследование, и чем больше ей приходилось касаться чего-то запретного, тем сильнее это запретное привлекало ее. Ей нравилось чувство свободы, которое она познала, она наслаждалась той страстью, которую открыл в ней Ром.

Настанет день, когда благодаря ее усилиям общество «Черная роза» предстанет перед справедливым судом, и тогда она выйдет замуж за лорда Хаверфорда и снова станет благовоспитанной леди. Став замужней дамой и графиней, она будет куда свободнее чувствовать себя в свете. Но один вопрос мучил ее: сможет ли лорд Хаверфорд дать ей наслаждение, которое она познала с Романом?

Господи, Господи ... Она не должна больше думать об этом! Это ужасно, что она попала в эту чувственную ловушку и дошла до того, что его сестра стала свидетелем их предосудительного поведения. И так как Лавинии удалось предотвратить скандал, Анна была благодарна ей и понимала, что должна объясниться. Вот почему она отправил ась в особняк Эмберли с намерением попросить у Лавинии прощение. Тем более что пару часов назад мать сообщила ей, что они приглашены провести несколько дней в обществе лорда Хаверфорда в его поместье в графстве Кент. Они должны отправиться туда завтра.

Мать была в восторге, она предчувствовала, что граф наконец созрел и готов сделать предложение ее дочери и именно для этого выбрал спокойную обстановку загородного дома. Анна, тем не менее, не могла уехать из Лондона, не посетив Лавинию. Следуя за дворецким по коридорам дома Эмберли, она поклялась, что отныне не позволит себе никаких глупостей.

Ром появился в кабинете Хаверфорда настолько рано, насколько позволяли правила приличия. Он не сомкнул глаз всю ночь. Он думал об Анне, о своем чувстве к ней, и тут же его мысли возвращались к Питеру. Он прикидывал, как лучше устроить его безопасный отъезд. И сна как не бывало ... Для него, было бы большим облегчением, если бы Хаверфорд взялся обеспечить безопасность Анны. И вместе с тем он не мог не понимать, насколько это будет для него мучительно.

Когда он вошел в кабинет графа, Хаверфорд сидел за столом, в задумчивости склонив голову. Он поднял на Рома глаза, затем поспешно сложил письмо, которое держал в руках, и убрал его в конверт.

– Доброе утро, кузен. Пожалуйста; присаживайся.

– Доброе утро. – Разместившись на одном из массивных стульев, обитых темно-коричневой кожей, Ром посмотрел на конверт, который Хаверфорд отложил в сторону, и заметил, что письмо от Феллхоперов. – Я надеюсь, у Феллхопера больше нет проблем с овцами?

Марк бросил быстрый взгляд на письмо.

– Нет. Это мисс Феллхопер написала мне, чтобы поблагодарить за помощь в делах брата. – Открыв ящик, он бросил туда конверт, затем резко задвинул ящик. – И что же привело тебя в столь ранний час?

Ром обратил внимание на заинтересованность Марка и мгновенно ощутил собственное ничтожество, Этот человек помог ему справиться с некоторыми из наиболее непреодолимых препятствий, и теперь он, Ром, предает Марка, питая нежные чувства к его невесте. То, что он собирался сделать сейчас, правильно, хотя его сердце разрывалось при одной мысли, что он вверяет Анну другому мужчине.

– Я должен поговорить с тобой на одну деликатную тему, – начал Ром.

Марк отклонился на спинку стула с озабоченным видом.

– У тебя какие-то неприятности, Ром?

– Нет, – Он подбирал нужные слова, – дело касается мисс Роузвуд и общества, именующего себя «Черная роза».

– Что это за общество, и какое отношение имеет к нему Анна?

«И какое отношение имеешь ты к Анне?» – послышалось Рому, хотя Марк не сказал ничего подобного.

Старина Марк! Всегда дипломатичен, всегда справедлив! Сначала выслушивает факты, а потом судит. Но Ром поймал искру сомнения, промелькнувшую в глазах кузена. Проступок отца наложил отпечаток на все семейство, и у Рома не было никакого желания усугублять это. Он должен каким-то образом объяснить сложность ситуации и не нанести обиду кузену.

– Позволь мне начать сначала. Ты помнишь Ричарда Брантли?

– Да. Твой друг, который погиб на поле боя.

– Именно. На смертном одре он просил меня присмотреть за его младшим братом Питером. – Марк кивнул, и Ром продолжал: – Оказалось, что Питер состоит в обществе «Черная роза». Они завлекают горячих юнцов, которые сражаются на дуэлях друг с другом.

Марк пожал плечами, нечто похожее на легкое изумление отразилось на его лице.

– Я помню подобные игры. Мы занимались этим в университете.

– Но это не игра, Марк, они дерутся на шпагах за деньги.

Беззаботность Марка улетучилась.

– Боже милостивый! Значит, все эти недавние смерти от шпаги ... Они связаны?

– Да. – Ром не скрывал отвращения. – Мерзавцы, которые стоят во главе организации, заставляют молодых людей вносить солидный куш еще до поединка. Тот, кто побеждает, получает половину взноса соперника, а остальную половину получает организация. Хуже всего, что поединки проходят под дулом пистолета.

– Господи, – Марк был потрясен, – и твой подопечный Питер состоит в этом обществе?

– Он хочет оставить «Черную розу». Но я опасаюсь за его жизнь. – Ром умышленно опустил упоминание о последней дуэли Питера. – Я хочу помочь ему покинуть страну.

– Думаю, это разумно, – согласился Хаверфорд, задумчиво барабаня пальцами по столу. – А ты не обращался с этой информацией в соответствующие инстанции?

– Я сделаю это, как только Питер будет в безопасности. Я уже договорился, что его возьмут на борт судна, отплывающего в Америку. Нужно потерпеть еще два дня.

– Что ж, ты поступаешь правильно. Питер еще слишком молод, пусть лучше уедет отсюда подальше.

– Вот и я так думаю, – вздохнул Ром.

– Если нужна моя помощь, не сомневайся, – заверил Марк, его взгляд был тверд и спокоен. – Злодейство не может оставаться безнаказанным.

– Я призову их к ответу, – поклялся Ром.

Оба замолчали: и напряженная тишина воцарилась в кабинете. Марк первый нарушил молчание.

– Какое отношение Анна имеет ко всему этому?

Ром уловил в вопросе Марка тревожную настороженность, скрытую за обычной сдержанностью, и был благодарен Лавинии за то, что она остановила его в ту ночь в саду Северли.

– Она уверена, что ее брат являлся членом общества и соответственно тоже был убит на дуэли.

– Что ж, возможно ... – Явно удивленный, Марк поджал губы. – Она делилась своими соображениями с родителями?

– Думаю, да, но, очевидно, они не разделяют ее мнения. Поэтому она взялась за расследование сама.

– Что? – Марк резко выпрямился. – Но это безумие!

– Я тоже так думаю. Мне удалось напасть на след общества «Черная роза» и не раз приходилось наблюдать, как мисс Роузвуд предпринимает рискованные действия, пытаясь узнать правду о смерти своего брата.

– Я отказываюсь верить в это, – Хаверфорд покачал головой, – она производит впечатление тихой, благовоспитанной юной леди.

– Они были очень близки с братом. Ведь они близнецы!

– Но существуют определенные правила поведения, которым должна следовать леди.

Ром проглотил слова в защиту Анны, готовые слететь с языка. Неужели Хаверфорд не понимает, как ему повезло?

– Именно поэтому я здесь. Мисс Роузвуд предана тем, кого любит, но боюсь, как бы эта преданность не стоила ей жизни.

– И поэтому ты пришел ко мне?

– Да. Я смею думать, что между тобой и мисс Роузвуд есть понимание? – «Скажи «нет»! Пожалуйста, скажи «нет»!»

– Да, мы понимаем друг друга, и я в ближайшее время собираюсь просить ее руки.

Хотя Ром ожидал услышать подобный ответ, сердце его забилось с бешеной силой.

– Я сделал все, что мог, стараясь убедить ее оставить это дело мужчинам, но пришел к заключению, что только муж или будущий муж сможет надежно защитить ее.

– Ты прав, – Марк, кажется, вздохнул с облегчением, – это моя обязанность обеспечить ее безопасность.

– Она очень упрямая женщина, – предупредил Ром, – Если ты запретишь ей делать что-то, нет гарантии, что она послушает.

– Кажется, ты хорошо знаешь ее? – заметил Марк. И снова Рому показалось, что за словами кузена скрывается невысказанный вопрос.

– Я пытался отговорить ее, – объяснил Ром, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Марка. – Сначала она дала мне слово, что прекратит поиски, но недавняя смерть Роберта Чеймберза удвоила ее энергию.

– Я так понимаю, они были знакомы.

– Дружили в детстве. – Ром добавил: – Как я сказал, она очень верный человек.

– Хорошее качество для жены, – заметил Хаверфорд, – как я понял, ты хочешь поскорее решить этот вопрос?

Ром кивнул:

– Как только Питер благополучно уедет, я займусь вплотную этим пресловутым обществом. Обещаю тебе.

– Что ж, все к лучшему, я пригласил семейство Роузвуд в мое поместье в Кенте, значит, Анна на время покинет Лондон и будет в безопасности, то есть под моей защитой.

– Превосходно! – воскликнул Ром. Сердце защемило, но он должен был примириться с этим, ведь Анна принадлежала Хаверфорду. В отличие от своего отца он должен поступить благородно.

– Я также пригласил чету Эмберли, – продолжал граф.

– Лавиния будет в восторге, не сомневаюсь. А Феллхоперы, ты их тоже пригласил?

Марк на секунду замялся.

– Ну конечно. Я уверен, Анна будет рада компании мисс Феллхопер. – Он встал. – Спасибо, Ром, что ты предупредил меня. Если ей суждено стать моей женой, то мне лучше не откладывая начать то, что я собираюсь продолжить впоследствии. Этой леди нужна крепкая рука, которая руководила бы ее поступками, и я могу дать ей это.

«Но что еще ты можешь дать ей?»

– Не буду больше задерживать тебя, кузен. Удачи! – улыбнулся Ром в ответ.

– Помни, – сказал Марк, провожая Рома к дверям, если тебе понадобится помощь, можешь рассчитывать меня.

– Спасибо, Марк.

Но когда Ром вышел из кабинета, улыбка исчезла с лица.

«У меня было все, о чем я мог мечтать, и я только отказался от этого».

– Вы не можете больше встречаться с ним, – проговорила Лавиния, опуская глаза.

Они с Анной обсуждали новые направления моды, разглядывая женский журнал.

– Простите, что вы сказали?

Лавиния вздохнула.

– Извините, что касаюсь этой темы, Анна, но мы должны поговорить о том, что произошло на балу у Северли.

– Ах вот вы о чем ... – Щеки Анны стали пунцовыми в одно мгновение. – Воображаю, что вы думаете обо мне ...

– О нет! – Лавиния придвинулась поближе, не обращая внимания на журнал, упавший на пол. – Я не виню нас, Анна, поверьте, это так. Я понимаю, что перед обаянием моего брата не устоит ни одна женщина.

– Я не заслуживаю столь доброго отношения, – вздохнула Анна. – Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что делала, и виновата не меньше.

– А я так не думаю. Ром старше, чем вы или я, и достаточно искушенный в подобных вещах. Той ночью в саду он мог погубить вас обоих. И я счастлива, что нашла вас тогда, можно сказать, вовремя.

– Я должна выйти за лорда Хаверфорда. Как вы, зная это, можете не презирать меня?

– Я не презираю вас, но призываю к благоразумию. – Лавиния смотрела печально. – Наш отец сбежал с невестой старого графа, то есть отца Марка, и мы очень пострадали от разразившегося скандала. Если подобное случится снова, я не знаю, что будет с нашей семьей ... – Она вздохнула: – Нам никогда не оправиться.

– Я не собиралась бежать с вашим братом, – заверила ее Анна. – Я никогда бы не решилась на такое.

– Тогда зачем вы подпускаете его так близко?

Вопрос Лавинии поставил ее в тупик. На что она надеялась, поступая подобным образом?

– Не знаю, – наконец проговорила Анна, стараясь поймать взгляд своей собеседницы. – Все происходит как-то само собой ...

– Вы должны прекратить это немедленно. Прислушайтесь к моему совету, Анна. Роман наконец получил шанс устроить свою карьеру. Он так долго добивался этого, но если разразится скандал, все пойдет прахом ... Ваши встречи ... рано или поздно все станет известно. И когда это произойдет, ваша репутация будет непоправимо испорчена, а Ром никогда не получит место в дипломатическом корпусе, чего, бесспорно, заслуживает. Вы должны прекратить всякие отношения с моим братом, Анна. Это единственный путь избежать скандала.

– Я понимаю. – Ее сердце кричало, протестуя, но в глубине души она понимала, что Лавиния права.

– Вы должны сделать это, Анна, прекратить видеться с ним. А когда встретитесь с ним в обществе, сведите ваше общение до минимума. Не оставайтесь с ним наедине ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо, – пообещала Анна.

– Будьте сильной, Анна. – Лавиния вздохнула. – Не могу сказать, что хорошо знаю вас, но мне кажется, вы питаете к моему брату определенные чувства, если идете на такой риск. Но у ваших отношений нет будущего, Анна, ведь вы обещаны Хаверфорду.

– Я никогда не думала нарушить это обещание.

– В таком случае вы не должны допустить, чтобы это случилось снова.

– Вы правы. – Анна решительно подняла подбородок. – Больше это не повторится.

– Если вы любите его, сделайте это.

«Люблю его?»

Она любила мужчину, который упорно отстаивал свое право на честную и благородную жизнь? Человека, который стремился сделать свои мечты былью и готов был в любую минуту защитить интересы своей семьи? Этого страстного мужчину, который был верен идеалам добра, чего бы это ему ни стоило?

– Да, я люблю его. – Даже если эти слова без ее воли соскользнули с языка, она знала, что это правда. Потрясенная, она могла только смотреть на Лавинию, которая отвечала ей взглядом, полным симпатии и сочувствия. – Господи, я сама не понимала этого!

– Любовь имеет способность запутывать все. Если бы я не думала, что вы любите его, я бы лишила вас своей дружбы, не колеблясь ни секунды. Но когда я заметила, как вы смотрите на него, я все поняла, и оказалacь, я не такая жестокосердная. – Она сжала руку Анны. – Но если я заметила, то и другие могут заметить. Как женщина женщину, умоляю вас, Анна, прекратите это! Это все, о чем я прошу вас. – С усилием Лавиния поднялась со стула. – Боюсь, нам придется закончить на этом, я не очень хорошо себя чувствую сегодня.

– А что такое? – Анна поднялась, в тревоге глядя на Лавинию.

– Наверное, ребенок. – Лавиния наклонилась, чтобы поднять с пола журнал, и покачнулась. Анне пришлось поддержать ее. – О Господи! Спасибо, Анна.

– Вам лучше прилечь, – встревожилась Анна. – И больше не переживайте из-за своего брата. Вы открыли мне глаза.

– Я рада. – Лавиния проводила Анну до дверей гостиной. – После нашего разговора я чувствую себя гораздо лучше.

– Я беспокоилась, что потеряла ваше дружеское расположение, – призналась Анна. – Я бы этого не пережила.

– Так и случилось бы, – заметила Лавиния, – если бы вы настаивали на своем. Но вы любите его.

– Я люблю его. – Глаза ее были полны слез, и Анна прикусила губу, чтобы не разрыдаться. – И готова все сделать для него. Спасибо, что сказали мне правду, Лавиния. Надеюсь, вы теперь успокоитесь.

Лавиния улыбнулась ей:

– В последнее время у меня больше плохих дней, чем хороших. Это пройдет. Увидимся у Хаверфорда в Кенте.

– Я тоже очень жду этого, – призналась Анна. – Может быть, вдали от вашего брата мне будет легче сделать то, что я должна.

Подруги попрощались. Проводив Анну глазами, Лавиния начала медленно подниматься по лестнице. Блисс о чем-то болтала с камердинером, и Анна жестом указала ей на выход. Блисс направилась к карете, маршируя как солдат, Анна последовала за ней.

Когда она вышла на улицу, Блисс уже сидела в карете, а по ступеням навстречу Анне поднимался Ром Деверо.

Она вздрогнула и застыла на месте, понимая, что они привлекают к себе не только взгляды слуг, но и прохожих, и проезжающих в экипажах.

Анна только что дала слово не только себе, но и Лавинии, что не будет искать встреч с Ромом. Холодная вежливость – вот что она могла предложить ему. Но стоило ему устремить на нее свои зеленые глаза, как ее сердце тут же растаяло. Спохватившись, она попыталась придать лицу вежливо-равнодушное выражение.

– Добрый день, мистер Деверо.

– Мисс Роузвуд! – Он стоял на пару ступенек ниже, поэтому их глаза были почти на одном уровне. – Как поживаете?

– Прекрасно, благодарю вас.

– Рад слышать это.

Напряженное молчание длилось, пока они с тревогой рассматривали друг друга жадными глазами. Воспоминания о его поцелуях преследовали ее, как чудесный сон, который просочился сквозь пальцы при пробуждении и исчез ...

– Ваша сестра неважно себя чувствует, – наконец сказала Анна.

Роман нахмурился:

– Я надеялся поговорить с ней сегодня.

– Может быть, в другой раз?

– В другой раз, – повторил он хрипловатым голосом.

Деверо встретился с ней глазами. Каждой клеточкой своего тела он потянулся к ней, словно был не в состоянии оставаться далеко. Она хотела шагнуть к нему и упасть в его объятия, но они стояли на виду всего Лондона, как актеры на сцене. Взгляд Анны затуманился, и она открыла сумочку в поисках носового платка.

– Анна! – Его хриплый шепот едва не сломил ее волю.

– Мне что-то попало в глаз, – сказала она и вытащила платок из сумочки. На тротуар упал сложенный вдвое лист бумаги.

Ром наклонился и поднял листок.

– Дайте мне!

Анна выхватила листок из его рук, но второпях вновь уронила его. Они оба нагнулись, едва не столкнувшись головами. Анна поспешно выпрямилась. Ром медленно последовал ее примеру, держа бумагу в руке. Записка приоткрылась, и он увидел знакомый символ.

– Господи, Анна! Зачем вам это?

– Это письмо принадлежало Энтони. – Она отобрала у него листок и спрятала его в сумочку.

– Анна, подождите!

– До свидания, мистер Деверо!

Она немного помедлила, взглянув на дорогое лицо и, ускорив шаг, направилась к карете, чтобы он не увидел, как невыносимо тяжело ей было расставаться с ним.

Скрытый от посторонних взглядов, мужчина наблюдал, как отъехала карета. Так вот у кого это исчезнувшее письмо! Ну конечно, Энтони Роузвуд оставил его своей сестре в надежде, что она попытается раскрыть тайну общества. Что ж, он преподал им всем хороший урок!

Из своего незаметного укрытия он наблюдал, как Ром Деверо повернулся, сбежал вниз по лестнице и, даже не, постучавшись в дверь, быстро пошел по улице. Он дождался, пока Деверо исчезнет из виду, и осторожно выбрался наружу.

Ему наконец удалось узнать, куда исчезло то пропавшее послание, сообщавшее Энтони Роузвуду о предстоящей дуэли. Неизвестность мучила его больше года, и вот теперь он знает, что единственная ниточка в руках женщины. Да, теперь он знал, где искать это письмо, и в его голове уже созрел план, как вернуть его назад.