Женщины поистине непостижимые существа…

Вайльд сквозь окно вглядывался в лондонскую мглу. Ноты неоконченной оперы лежали на фортепиано, но пальцы, вопреки обычаю, не торопились коснуться клавиш. Мыслями его завладела Миранда Фонтейн.

Что, черт возьми, на него нашло? Она всего лишь обычная женщина, к тому же без роду, без племени. Да, она хорошенькая. Но разве мало хорошеньких женщин? Да, у нее умопомрачительный голос. Но то же самое можно сказать о сотнях женщин, топчущих подмостки театра и многочисленных заведений на Друри-лейн. Как же так вышло, что она полностью завладела его вниманием, чего до сих пор не удавалось ни одной женщине после смерти его жены?

Было ли это связано с ребенком, с тем обстоятельством, что ей была небезразлична его судьба? Или дело было в том, как яростно она защищала этого малыша, не отступая ни на шаг даже перед герцогом?

Почему-то он совершенно не мог на нее злиться, даже когда терпение было на пределе.

Она появилась у него на пороге, умоляя помочь малышу, который, как она утверждала, был его сыном. Хотя на самом деле мольбы там и близко не было. Она требовала.

Она явилась к нему в дом с требованием признать этого ребенка как своего собственного. Но даже наткнувшись на категорический отказ, она не сдалась. Она выдала себя за итальянскую графиню, чтобы в этом образе выступать перед знатью и обеспечивать ребенка. Слава Богу, он пресек это на корню! Подобное занятие было сродни профессии опереточной певички или актриски. Несмотря на нужду, Миранда Фонтейн заслуживала большего.

Но была ли она достойна герцога?

Черт возьми, откуда у него вообще взялись такие мысли? Он, верно, совсем сбрендил, если вообразил себе, будто этот союз с женщиной неизвестного происхождения предначертан ему свыше. Ей даже не хватило воспитания поблагодарить его за то, что он обеспечил их жильем и прислугой. А он ждал от нее вчера хотя бы намека на благосклонность — особенно после того случая возле кареты, когда гордо распахнул перед ней двери их нового дома. Но она невозмутимо вошла в здание — спина прямая, губы плотно сжаты, — словно он привел ее в какую-то съемную комнатенку вместо роскошного особняка.

Он сдерживался, как мог, чтобы не броситься целовать эти губы, желая снова ощутить их сладкую податливость.

Но вместо этого он оставил ее наедине с ее растерянностью, довольный победой в этом раунде. Миранда жила в доме, который он для нее снимал, со слугами, готовыми исполнить любую ее прихоть. Миссис Купер, кормилица, была нанята заботиться о ребенке на постоянной основе. Он выполнил свой долг перед этим ребенком. Как только власти поймают мошенника, он сможет найти более приемлемое решение. Например, домик в деревне.

Конечно, если он это сделает, то больше не сможет с ней видеться.

Гори оно все синим пламенем! Он не хотел, чтобы она уходила из его жизни.

Раздался стук. Он сердито взглянул на дверь — слугам было велено не беспокоить хозяина, когда тот находился в своей музыкальной студии. Даже если он не работал.

— Войдите! — крикнул он, сознательно вкладывая в голос как можно больше недовольства.

Дверь приоткрылась, и в нее заглянул Треверс.

— Примите мои извинения, ваша милость, но прибыл мистер Вэллейс.

— Он что, уже нашел самозванца? Оперативно сработано. — Он собрал листы с нотами в аккуратную стопку и положил ее на стол. — Отведи его ко мне в кабинет, Треверс. Я сейчас приду.

— Хорошо, ваша милость.

Когда спустя несколько минут Вайльд вошел в кабинет, Вэллейс стоял перед его столом и теребил в руках очки — это была его излюбленная манера. Затем он с энтузиазмом взглянул на вошедшего герцога и быстро водрузил очки на место.

— Добрый вечер, ваша милость.

— Что ж, мистер Вэллейс, полагаю, у вас есть для меня какие-нибудь новости?

— Конечно же, есть.

Вайльд уселся за свой рабочий стол.

— Очень оперативно, Вэллейс. И кто же он?

— Он, сэр? Вообще-то я пришел поговорить о мисс Фонтейн.

— Ах вот как!

Любопытство росло, что само по себе весьма его раздражало. Она была всего лишь женщиной, да еще и с невыносимым характером. Она не должна была всецело занимать его мысли.

— Вы просили меня покопаться в ее прошлом.

— Да, просил.

Вэллейс вытащил небольшую записную книжку.

— Она прибыла в Лондон около недели назад. До этого жила в маленьком городке у моря под названием Литтл Демпинг. С момента прибытия в Лондон эта особа проживала в доме Тадеуша ЛеГранда, актера, имеющего определенный вес в театральной жизни Лондона.

— Я знаком с мистером ЛеГрандом. А вам, наверное, будет интересно узнать, что мисс Фонтейн больше не проживает в его доме. Она переехала в один из моих городских особняков.

Вэллейс сделал пометку в своем блокноте.

— Буду иметь в виду, ваша милость. Мне продолжать доклад о мисс Фонтейн?

— А почему нет?

Мистер Вэллейс смущенно кашлянул, после чего ответил, глядя Вайльду в глаза:

— Я предположил, что ваши отношения с этой дамой могут носить личный характер.

Вайльд справился с нарастающим раздражением.

— Если вы имеете в виду, что она может быть моей любовницей, то нет, она таковой не является. Я присматриваю за ней по просьбе моей бабушки.

— Что ж… хорошо. — Вэллейс поправил очки. — Просто… нетрудно было предположить… ну, учитывая, что мать этой молодой особы была не самых строгих правил…

Вайльд подался вперед.

— Что вы хотите этим сказать, Вэллейс? Что мать мисс Фонтейн была женщиной легкого поведения?

Мистер Вэллейс покраснел.

— Ну да… По крайней мере, в последние годы ее жизни.

— Вот оно что!

Вайльд потрясенно откинулся на спинку кресла. Ничего подобного он не ожидал. Он знал, что в ее прошлом кроется какая-то тайна, но думал, что это несчастная любовь или банальная бедность. Значит, она все-таки могла оказаться мошенницей.

Вайльд беспокойно заерзал в кресле.

— Вообще-то, это довольно обычная история, ваша милость. Матерью Миранды Фонтейн была актриса Фанни Фонтейн. В свое время она наделала много шума на Друри-Лейн, но около двадцати лет назад исчезла из жизни Лондона.

— Кто приходится отцом мисс Фонтейн? Может, Фанни Фонтейн уехала из Лондона потому, что ждала ребенка?

— Думаю, так оно и было, ваша милость. Но никто из тех, с кем я говорил, не смог назвать имени дружка ее матери и, соответственно, ее отца. Все это покрыто тайной.

— А с кем именно вы разговаривали, Вэллейс? Должен признать, вы меня изрядно удивили таким быстрым результатом.

— Со слугами миссис Везерби, — сказал Вэллейс. — Однако, как оказалось, дама и сама владеет кое-какой информацией.

— Миссис Везерби?! Разве я не просил вас не втягивать ее в это дело?

— Просили, ваша милость, но она сама вышла, когда я расспрашивал ее слуг, и изъявила желание содействовать расследованию.

— Да что вы? — Вайльд побарабанил пальцами по столу. — Занятная вырисовывается картинка. Наверное, она еще помнит Фанни Фонтейн.

— Не исключено, сэр. Если хотите, я продолжу поиски в этом направлении.

— Я подумаю.

Он мысленно оценивал ситуацию. Поначалу, когда он считал Миранду простой авантюристкой, охотницей за легкой наживой, он не видел ничего предосудительного в том, чтобы узнать ее подноготную. Но теперь, когда он узнал ее чуть лучше, ему было неловко так бесцеремонно копаться в ее прошлом.

В общем, судя по сведениям, добытым Вэллейсом, ее мать была актрисой, позже ставшей проституткой. Отец же вообще не хотел ее знать. Нетрудно догадаться, что на обеспеченную жизнь при таком раскладе рассчитывать не приходилось. Могла ли она воспользоваться возможностью поправить свои дела, объявив сына Летти Дюпре отпрыском аристократа?

Будь оно все неладно. Стоило ему поверить в то, что он разгадал истинную сущность этой женщины, как тут же возникли факты, заставившие его в этом сомневаться.

Как быть — продолжить расследование или приказать Вэллейсу на этом остановиться?

— Это все, что вам удалось узнать? — уточнил он.

— Есть еще кое-что, ваша милость, правда к мисс Фонтейн это уже не относится.

— Вы узнали что-то о самозванце?

— Нет, сэр. В процессе изучения биографии мисс Фонтейн, я, естественно, копнул под мистера Тадеуша ЛеГранда.

— Я знаком с мистером ЛеГрандом.

— Я узнал, что он был доверительным лицом, распоряжавшимся счетом, открытым на имя мисс Фонтейн. Недавно этот счет был закрыт, но, как мне сказали, за последние несколько лет с него производились существенные отчисления.

— Притом, что мисс Фонтейн прибыла в Лондон совсем недавно, — Вайльд нахмурился, улавливая суть, — а ЛеГранд ходит в должниках у одного из самых жестоких ростовщиков Лондона.

— Он игрок, ваша милость.

— Я понял. И в последнее время фортуна явно была не на его стороне.

— Хотите, чтобы я следил за его передвижениями?

Вайльд мысленно взвесил это предложение.

— Нет, я сам с ним поговорю. А вы продолжайте охоту за моим двойником.

— Хорошо, ваша милость.

В дверь постучали. Вайльд нахмурился, когда на пороге снова показалась фигура Треверса.

— Извините, ваша милость, но там посетительницы, которые требуют, чтобы вы их немедленно приняли.

— Скажи им…

— Его милость примет нас сию же минуту! — Оттолкнув дворецкого, в комнату влетели две разъяренные женщины. — Да как ты смеешь избегать нас, Вайльдхевен?! После того, что ты натворил!

Вайльд медленно поднялся им навстречу.

— Леди Нантвик, миссис Колли. Чем могу помочь?

— Помочь?! — Леди Нантвик, женщина с весьма пышными формами, решительно вышла вперед, ее гигантских размеров грудь колыхалась от ярости, а лицо было красным от негодования. — Ты сполна заплатишь за новую коляску Клариссы, негодяй!

— Ваша новая коляска? — Видя, как Вэллейс незаметно обходит разгневанных дам, Вайльд обратил внимание на худое, лошадиное лицо спутницы леди Нантвик и заметил, что оно было бледнее, чем обычно. — Мадам, боюсь, произошло недоразумение.

— Мистер Колли наконец-то получил наследство, доставшееся ему от дальнего родственника, — затараторила леди Нантвик, в то время как миссис Колли не успела и рта раскрыть. — Он купил жене хорошую новую коляску, которую только этим утром доставили.

— Поздравляю, миссис Колли, — сказал Вайльд. — Но я не понимаю, какое отношение имеет ко мне ваша новая коляска?

— Да потому что именно ты стал причиной аварии! — заявила миссис Нантвик, воинственно ткнув в него пальцем.

Вайльд украдкой многозначительно взглянул на Вэллейса, давая ему понять о закравшемся подозрении. Затем снова переключил внимание на миссис Колли.

— Какой аварии?

— Сегодня после обеда, в Гайд-парке, — кричала леди Нантвик. — Ты на своем жеребце чуть в нас не врезался, бесцеремонно устроив гонку с этим щенком Вестерманом! Нам пришлось резко свернуть в сторону — в результате поломалось колесо, и мы с Клариссой едва не погибли!

— Меня сегодня не было в Гайд-парке, — возразил Вайльд.

— Даже не пытайся это отрицать, — предупредила леди Нантвик, грозя ему пальцем. — Я знаю тебя с пеленок, Вайльдхевен, и не стану терпеть подобного поведения. Что скажет твоя бабушка?

— Даже представить себе не могу. В котором часу это случилось?

— Не понимаю, зачем задавать такие глупые вопросы, — негодующе хмыкнула леди Нантвик, — когда и так все ясно. Мы с Клариссой совершали променад по парку в самое популярное время — в четыре часа. Чтобы все высшее общество, собирающееся там, смогло по достоинству оценить ее новый экипаж.

— Ах да, конечно, как же я не догадался. — Вайльд взглядом указал Вэллейсу на дверь. Сыщик еле заметно кивнул и тихо удалился.

— Не понимаю, что ты себе думал, когда гнал по парку с такой скоростью. И в такое время. Мы ведь могли серьезно пострадать!

Вайльд посмотрел за спину леди Нантвик.

— Миссис Колли, ваш экипаж сильно поврежден?

— Да! — Отрезала за нее леди Нантвик.

Вайльд смерил ее недовольным взглядом.

— Леди Нантвик, я вообще-то обращаюсь к миссис Колли.

— Дорогая Кларисса сейчас сама не своя. — Леди Нантвик приблизилась к подруге и обняла ее за плечи. — Она сейчас нуждается в поддержке друзей.

— Ей несказанно повезло, что вы были рядом с ней. — Вайльд шагнул вперед, мягко отстранив леди Нантвик и оказавшись лицом к лицу с Клариссой Колли. — Миссис Колли, расскажите мне, что случилось?

— Коляска, — еле слышно пролепетала миссис Колли. Ее водянисто-голубые глаза на бледном лице выглядели огромными, а от немого укора во взгляде остался неприятный осадок, хотя Вайльд и не делал ничего плохого. — Муж сказал подождать его.

— Успокойся, успокойся, Кларисса. — Леди Нантвик протиснулась между ними и дружески потрепала Клариссу по плечу. — Уверена, что его милость возьмет на себя ответственность за этот поступок. И сумеет договориться с мистером Колли. — Взглядом, она предостерегла Вайльда от возражений. — Тебе должно быть стыдно, Вайльдхевен! Если бы кучер не отреагировал так мгновенно, коляска могла перевернуться и кто-нибудь обязательно бы пострадал.

— Я поранила руку, — прошептала миссис Колли, приподнимая шаль. На предплечье обнаружилась глубокая царапина.

От злости Вайльдхевена не осталось и следа. Как бы там ни было, эти дамы оказались невинными жертвами мерзавца, выдававшего себя за герцога.

— Кларисса, что же ты мне не сказала?! — Глаза леди Нантвик гневно сверкали.

— Присмотрите за миссис Колли, — тихо попросил ее Вайльдхевен, затем перевел взгляд на лакея, стоявшего в коридоре. — Пожалуйста, приведите сюда миссис Бентли с водой и бинтами.

— Да, ваша милость. — Слуга убежал исполнять приказ. Вайльд обернулся и наткнулся на пытливый взгляд леди Нантвик.

— А как быть с коляской? — выжидательно спросила она.

— Я об этом позабочусь. Пожалуйста, позвольте слугам проводить вас в гостиную, пока моя экономка принесет бинты. И, леди Нантвик, не будете ли вы так любезны освежить в моей памяти события сегодняшнего вечера?

Она хмыкнула.

— По крайней мере, ты хотя бы пытаешься исправить последствия.

Он ограничился кивком, проглотив очередное обвинение, которого не заслуживал. Без вины виноватый.

— Да, я обязательно все исправлю.

— Миссис Лэнгстон — одна из самых богатых вдов Лондона, — прошептал Тадеуш Миранде, когда они пробирались через заполненную людьми гостиную к вышеупомянутой даме. — Она сама попросила тебя ей представить.

— Постараюсь не ждать от этого знакомства слишком многого, — сказала Миранда, но внутри она вся трепетала от восторга. Каждое новое представление позволяло ей на шаг приблизиться к заветной свободе, к моменту, когда она станет финансово независима и ей не придется поступаться своими моральными принципами или угождать мужским прихотям.

Неожиданно в памяти всплыл их поцелуй с Вайльдхевеном, но она безжалостно отогнала это воспоминание прочь. Ей по-прежнему не давал покоя тот факт, что она жила в доме, который принадлежал ему. Если бы не Джеймс, она ни за что не стала бы терпеть такую наглость. Но пока она не скопила достаточно денег, чтобы жить с комфортом и содержать ребенка, ей не оставалось ничего другого, кроме как ждать своего часа.

Господи, как же ей надоело просыпаться каждое утро, гадая, не наскучит ли сегодня Вайльдхевену возиться с Джеймсом и не отошлет ли он его прочь, или же не решит ли он, что пора ей отблагодарить его за благородство, оказав кое-какие интимные услуги. Вдвойне она боялась того, каким может оказаться ее ответ, если он начнет воздействовать на нее своими чарами.

Она очень надеялась, что образ графини принесет ей достаточно денег, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. И все же сомневалась, выдержит ли ее сердце, если Вайльд всерьез возьмется ее соблазнять.

— Миссис Лэнгстон, — объявил Тадеуш, останавливаясь перед красивой женщиной, беседовавшей с миссис Везерби. — Позвольте представить вам графиню делла Пьетра.

— Графиня! — Миссис Лэнгстон восторженно всплеснула руками. — Как я рада с вами познакомиться! Я должна уговорить вас выступить у меня на ужине во вторник. Только не говорите что у вас другие планы!

Миранда взглянула на Тадеуша: тот незаметно кивнул в ответ, давая понять, что вечер вторника у нее не занят.

— Буду очень рада, миссис Лэнгстон.

— Чудесно! А вы, мистер ЛеГранд, — она игриво ударила его веером по руке, — проводите меня к столику с прохладительными напитками.

— Сочту за честь.

Галантно предложив свою руку, Тадеуш повел даму прочь. Миранде оставалось лишь удивленно моргать, поражаясь столь бурному темпераменту своей новой патронессы.

— Вы стали нарасхват, графиня, — заметила миссис Везерби.

— Благодаря вам, — ответила Миранда. — Ведь это вы дали мне возможность заявить о себе.

Миссис Везерби улыбнулась, в ее знаменитых голубых глазах блеснули насмешливые искорки.

— Я знаю, каково это — отчаянно пытаться добиться чего-то в жизни. — Она понизила голос. — Не знаю, известно ли вам, но мой отец был всего лишь простым рыбаком. Огромную часть своей жизни я провела вдали от светского общества, не считая его изнанки. Большинству джентльменов нравилось проводить со мной время, тогда как их жены, завидев меня, торопились перейти на другую сторону улицы. Но наконец в моей жизни появился мистер Везерби, который отбросил прочь все условности и взял меня в жены.

— И после этого ваша жизнь изменилась…

Миссис Везерби рассмеялась.

— Не тут-то было, моя дорогая. Светское общество полностью игнорировало меня… Но потом мой милый Алан скончался, и я стала богатой вдовой. Вот тогда у меня вдруг появилось несметное количество «друзей». — Она окинула взглядом зал. — И я решила использовать свое новое положение, чтобы помогать тем, кто побывал на моем месте. Таким, как вы, например.

Миранда часто заморгала, чтобы не расплакаться, — в последнее время мало кого волновала ее судьба. Она огляделась по сторонам, чтобы немного успокоиться.

— Если бы в мире было побольше таких людей, как вы…

— Тише, милая. — Миссис Везерби достала из сумочки платок и протянула Миранде. — Нельзя появляться перед публикой с красными глазами.

Миранда рассмеялась и украдкой промокнула глаза.

— Боже упаси.

— Воспользуйтесь своей красотой и талантом, милая девочка. С ними вы далеко пойдете. Чувствую, вас ждет блестящая карьера актрисы.

— Нет, — Миранда решительно замотала головой и смяла в руках платок. — Я не хочу выступать в театре. Мне вполне хватает частных вечеров, большего мне не нужно.

Миссис Везерби изумленно ахнула.

— Да вы с ума сошли! Вы же легко можете стать самой популярной актрисой в Лондоне! Нельзя упускать такой шанс.

— Меня не влечет слава, миссис Везерби.

— Признаться, вы меня поражаете. Ваша мать определенно была куда более честолюбива.

Миранда застыла на месте.

— Простите?

— Ваша мать. Да будет вам известно — мы с ней были подругами, пока она так внезапно не исчезла из города. — Миссис Везерби понизила голос. — Душка Тадеуш рассказал мне, кто вы такая, в первый же вечер. Можно подумать, я сама не догадалась бы! Вы вылитая Фанни, милая.

Миранда не в силах была проронить ни слова, ее душил страх. Раскроет ли миссис Везерби ее обман? Если в обществе узнают, что она не та, за кого себя выдает, то она точно не сможет заработать денег на содержание Джеймса. Все, что ей останется, — это угождать Вайльдхевену.

Наверное, она не смогла скрыть своего замешательства, потому что миссис Везерби дружески потрепала ее по руке.

— Не бойтесь, дорогая. Ваш секрет останется со мной.

— Спасибо, — пролепетала Миранда.

— А теперь, графиня, идемте. Миссис Лэнгстон не терпится увидеть ваше выступление.

— Миссис Везерби, мое имя Миранда.

Дама улыбнулась.

— В таком случае, вы можете звать меня просто Лиззи.

— Хорошо, Лиззи.

Они начали пробираться через заполненный людьми зал. Миранда улыбалась всем, кого видела, но уже почти у самого пианино едва не споткнулась от пронзительного взгляда какой-то незнакомой леди. Это была элегантно одетая блондинка, не первой молодости, но некогда бывшая настоящей красавицей. У нее были изумительные зеленые глаза, идеальная осанка и фигура молодой девушки. Родинка в уголке рта подчеркивала классический овал лица. И она не улыбалась.

Рядом с ней стояла ее юная копия с сияющей молодостью кожей и восторженным блеском в глазах. Она была одета во все белое, как и подобало дебютантке.

«Мать и дочь», — подумала Миранда. Но почему старшая так пристально на нее смотрит?

Решив не обращать внимания на такое странное поведение, она прошла прямо к фортепиано, минуя этих двоих. И тут позади нее раздался громкий вскрик. Миранда оглянулась и увидела, что старшая из женщин упала в обморок, а молодая суетится вокруг нее. Она остановилась.

— Нет-нет. — Миссис Везерби подтолкнула ее вперед, несмотря на то, что Миранда хотела разобраться, в чем дело. — Слуги позаботятся о леди Ротгард. Здесь, знаете ли, так душно. Но это никоим образом не должно испортить нам вечер.

— Да-да, конечно.

Ей было немного странно вести себя так, будто ничего не случилось. Она проследовала за миссис Везерби к фортепиано, прекрасно понимая, какой вызвала переполох.

— И как это я позволил уговорить себя прийти сюда? — произнес Вайльдхевен, поднимаясь на крыльцо дома миссис Везерби.

— Потому что ты все еще в дурном настроении после происшествия с экипажем миссис Колли, и я решил, что это поможет тебе развеяться, — произнес Кит, идя рядом с ним. — Должно быть, у тебя денег куры не клюют, раз ты продолжаешь платить за поступки, которых не совершал. Почему бы просто не сказать, что тебя сегодня вообще не было в парке?

— Потому что у меня действительно есть деньги, а еще потому, что миссис Колли не виновата, что какой-то сумасшедший сломал ее новую коляску. Кто-то же должен возместить ей ущерб.

— Но почему ты? Вот этого я не могу понять.

Вайльдхевен постучал в дверь специальным молоточком, после чего посмотрел в сторону Кита.

— Потому что это все делается от моего имени. Я не хочу усугублять положение.

— Но…

— Просто попытайся меня понять, Кит. Когда я найду этого негодяя, он горько пожалеет, что со мной связался.

Дверь открылась, и Вайльд шагнул внутрь. Кит вошел следом.

— Но ты же только упрощаешь ему задачу. — Кит схватил его за руку и заставил остановиться прямо посреди холла. — Да и к тому же, расхлебывая последствия каждой его безумной выходки, ты как бы признаешь свою вину перед окружающими.

— В итоге я все равно выйду победителем.

— А что, если он совершит нечто более серьезное, чем просто разбитая коляска или неоплаченные вовремя счета? — не унимался Кит. — Причинит кому-то вред?

— Я постараюсь уладить и это, — ответил Вайльд, вспомнив об Энни. Он последовал дальше, вынуждая Кита спешить, чтобы успеть за ним.

— Черт возьми, Вайльд, да ты крепкий орешек! Будь я на твоем месте, то был бы уже на полпути в сумасшедший дом. Только… — Кит запнулся, словно подбирая слова. — Будь осторожен, ладно?

При виде неподдельного беспокойства в глазах друга, Вайльд натянуто улыбнулся.

— Я начеку, Кит.

— Хорошо. Не расслабляйся. Боюсь, самое худшее еще впереди.

— Мне тоже так кажется.

Они подошли к двери в гостиную, которую торжественно распахнул перед ними лакей. Как раз в этот момент зазвучал гонг.

Вайльд с Китом переступили порог и остановились как вкопанные. Возле фортепиано у окна стояла миссис Везерби и лучезарно улыбалась.

— Леди и джентльмены! Дорогие гости, позвольте мне еще раз поприветствовать на нашем вечере графиню делла Пьетра!

Зазвучали аплодисменты, и к инструменту вышла Миранда, одетая в изысканное темно-синее платье цвета сапфира.

Вайльд смотрел на нее, не веря своим глазам. Что на этот раз задумала эта сумасбродная девчонка? Он же не далее как вчера подарил ей элегантный особняк в центре Лондона, окружил прислугой, готовой выполнить любой ее каприз. Так почему же она оказалась здесь и поет на вечере, словно остро нуждается в деньгах?

Она оставила его в дураках? Все-таки использует в корыстных целях?

«Что за игру ты ведешь? — пробормотал он. — Как бы то ни было, я положу этому конец».

Будто услышав его, Миранда повернула голову и посмотрела прямо на Вайльда. Между ними проскочила мимолетная искра. После чего она отвернулась и запела.

Что, черт возьми, он здесь делает?

Пальцы ее дрожали, но все же ей удалось сохранять спокойствие, исполняя композицию. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на испепеляющий взгляд темных глаз герцога Вайльдхевена. Она не сделала ничего дурного. Он знал о ее сценическом образе, ему не в чем ее упрекнуть.

Но он смотрел на нее так, будто хотел оторвать от фортепиано и потащить за руку домой в порыве ярости или страсти — понять было сложно.

Она помнила, какую враждебность вызвал у него ее новый образ: он думал, что весь этот маскарад затеян ради обмана. Тогда он потребовал, чтобы она немедленно это прекратила. Неужели даже теперь, когда они уладили вопрос с Джеймсом, он все еще считает ее лгуньей?

Она еще раз взглянула на него украдкой. Он, не моргая, смотрел на нее. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Все его тело было натянуто как струна.

Господи, да он, видимо, не ожидал, что она будет выступать и дальше! А она не ожидала, что он это так воспримет.

Не проронив ни слова, Вайльд резко развернулся и направился прямиком к выходу, минуя миссис Везерби и ее слуг, которые выводили из салона леди Ротгард.

Миссис Везерби его заметила и уже собиралась поприветствовать, но он решительно прошагал мимо, отчего на ее лице мелькнуло удивление. Его друг Кит бросился вслед за ним.

Миранда с горем пополам закончила выступление, подбадриваемая лишь восхищенной улыбкой миссис Лэнгстон. Вечер утратил для нее свою прелесть. Она не хотела усложнять свои отношения с Вайльдхевеном и уж тем более не хотела с ним враждовать.

Чувство беспокойства, вызванное недовольством Вайльда, не покинуло ее даже после отъезда из салона миссис Везерби. Позже, оказавшись дома, она нашла нечто, натолкнувшее ее на мысль, что его терпение лопнуло.

На кухонном столе лежало послание, адресованное ей. Пробежав записку глазами, она вздрогнула:

«УЕЗЖАЙ ИЗ ЛОНДОНА ИЛИ СДОХНЕШЬ».