Был этот бий таков: придёт к нему виновный, да с дорогим подарком, – уйдёт приплясывая, придёт правый, да. с пустыми руками, – уйдёт в слезах. Потому-то и прославляли его баи за мудрость, да зато бедняки проклинали на все лады.

«Постой-ка, обдирала, – грозит про себя бию Алдар-Косе, – хоть у тебя и длинная борода, а придётся мне, безбородому, поучить тебя уму-разуму».

И вот он уже слезает с коня у юрты бия.

Кто бы узнал Алдакена! Халат на нём такой, что, пожалуй, и хан не погнушался бы надеть: как утренняя заря, сияет атлас, как цветущий луг, пестреют узоры. Но ещё издавна известно: нарядится богатей – его поздравят с обновой, а нарядится бедняк – станут выпытывать: «Где украл?»

– Ай-пырымай! Какой халат! – раскинул руки бий, увидев Алдара. – Ты у кого это стянул его, мошенник? Не тебе бы владеть такой вещью, не по посудине черпак. Носить бы его какому-нибудь уважаемому человеку, вроде меня, да и то не всякий день, а по большим праздникам…

Алдар-Косе, ни слова не говоря, стаскивает с себя халат и накидывает на плечи бия.

Бий сразу растаял, заулыбался и второпях стал напяливать халат, никак не попадая в рукава.

– Ай, да халат! Вот так халат! – вертелся он на одном месте и всё оглядывал себя то с одного, то с другого бока. – Ну и уважил ты меня, дорогой Алдар-Косе! Вижу теперь, напрасно говорили мне про тебя дурное… Может, и вправду насолил ты какому-нибудь дуралею, так пусть пеняет на себя: не разевай рот – не проглотишь муху.

И, напустив по привычке на себя важность, бий уселся, покряхтывая, на мягкие подушки.

– С каким делом явился, сынок? – спросил он ласково, не переставая поглаживать полы халата.

– Приехал к вашей милости за советом, да не знаю, с чего начать…

– Говори, не стесняйся, – подбодрил бий. – Пришёл, как говорится, просить молока, так не прячь за спиной чашку… Атласный халат согревает мне сердце, так что, каково бы ни было твоё дело, заранее скажу – оно будет решено в твою пользу.

– Ой, спасибо, ой, спасибо! – кланялся Алдакен. – Ну, раз вы так добры ко мне, премудрый бий, то расскажу вам всё по совести. Был у меня раб. Недёшево он мне достался, но до чего же я его полюбил, как же к нему привязался!Птица меньше бережёт птенца, чем я его берёг. Не он моим – я был его слугой. Я, бывало, тружусь, а он отдыхает, я мечусь в заботах по степи, а он полёживает себе дома. Пылинка сядет на него – сдую, росинка падёт на него – обсушу. Кое-когда случалось выходить нам вместе на люди, так представьте, я иду, а его на себе несу. И что же?

– И что же? – с любопытством вытянул шею бий.

– А то, что сегодня лишился я своего раба, – печально проговорил Алдар.

– Как же это произошло?

– Произошло это так. Как раз сегодня натолкнулись мы с ним на одного старого лихоимца. Увидел этот корыстный человек моего раба и позарился на него. Принялся прямо при мне его расхваливать, меня хулить, а себя возвышать, да и – мог ли я это ожидать? – переманил негодяя к себе. Ушёл от меня мой раб, сбежал, неблагодарный, на глазах у меня к другому хозяину. Как же мне теперь быть? Посоветуйте.

– Как быть? – с усмешкой поднял брови бий. – А очень просто. Разыщи немедленно своего раба, тут же выпори без пощады камчой и тащи его за шиворот к себе в юрту. Пусть знает телёнок свою матку!

– Да продлятся ваши дни, премудрый бий! Золотая у вас голова! И никогда ещё вы не выносили решения справедливее этого. Спешу исполнить ваш приговор. Ведь виновного не нужно далеко искать. Он рядом. Надеясь на вашу сообразительность, я назвал рабом не человека, а вещь – свой халат. Это на халат я жаловался вам, благородный бий. Я ли ни дорожил им, я ли его ни берёг, а стоило вам сказать всего несколько слов, как он очутился у вас на плечах… Но ответит он мне за своё вероломство!

И Алдакен вытаскивает из-за голенища камчу.

Бий в мгновение смекнул, в какую сторону поворачивает ветер, и бросился было наутёк, но Алдар так полоснул его по спине камчой, что он подпрыгнул под самый шанырак и заверещал на всю округу:

– Спасите! Убивают!

– Что воешь, бий, как шакал? Что скачешь, как горный козёл? – орудуя камчой, говорил Алдар-Косе. – Не тебя наказываю, халат свой наказываю по твоему же приговору!

– Пусть твой халат превратится на тебе в змеиную шкуру, лиходей! – прокричал бий и, высвободившись из халата, шмыгнул за сундук, да там и притаился.

Алдар сунул камчу за голенище, ухватил халат за ворот и, будто бы исполняя приговор бия, потащил его за собой к выходу. У самой двери он обернулся к сундуку и сказал:

– Не обижайся, бий, если муха попала в твой рот. Мне хотелось только напомнить тебе, что, когда бьют по халату, больно бывает человеку. Понял ли ты меня?

Говорили потом, что бий понял Алдакена и с того дня стал судить людей и разбирать их тяжбы по правде и по справедливости.