Вердж

Разумеется, некроманту влезать в это дело не хотелось. Специалисты сыска на то и специалисты, чтобы разбираться. На поверку же оказалось, что желание раскрыть дело побыстрее и погромче застит глаза на правду. К такому выводу Мейнс пришел сам, сопоставив дотошные расспросы законника и утверждение Рины, что подозревают именно ее. Причем утверждала она это уверенно, явно опираясь не на ощущения, а на факты. А Вердж был практически уверен – это не иномирянка. Ну не могла она этого сделать, просто не могла! Почти все время же была у него перед глазами.

В сложившейся ситуации некроманту было вполне понятно стремление его неугомонной подопечной самой докопаться до правды, ведь в противном случае может статься, что она попробует скамью подсудимых на мягкость. Но не бросать же теперь дуреху одну в этой ее затее, еще, поди, пострадает от неуемного любопытства и порой длинного языка, а Вердж, между прочим, за нее несет персональную ответственность. Так он себя убеждал, ввязываясь в это дело. И гнал прочь мысль о том, что Рина может ему просто нравиться.

Выслушав идею проникновения, некромант мученически вздохнул. Он-то прекрасно представлял, что значит «проникнуть в лабораторию проректора». Да там же охранок наверняка… К тому же и следователи все уже пересмотрели наверняка. Но эта Рина – девчонка, судя по всему, такая же упертая, как и винторогий воредой, что способен ударом лба пробить дубовые ворота.

– И когда идем? – обреченно уточнил Мейнс.

– Сегодня ночью, – оптимистично обрадовала некроманта иномирянка, добавив: – За ногу не волнуйся, эльф сказал, что к вечеру у меня все заживет.

Вердж запустил пятерню в изрядно спутанные волосы и задумчиво протянул:

– Вообще-то это был гоблин-альбинос.

Рина тут же вцепилась в парня голодной блохой:

– А как же Чодраниэль? Ты же так его назвал?

– Ну не повезло мужику в детстве. Матушка его от эльфа-менестреля без ума была, вот и назвала сынулю в его честь. Теперь он мается. Гоблин, а имя-то эльфийское…

Арина на это лишь покачала головой.

Пострадавшую иномирянку Вердж так же на руках отнес в комнату. Госпожа Огден – комендант женского общежития, хоть и без особого удовольствия, но пропустила парня в женскую обитель.

А вот как Рине ночью выбираться?

– Я пришлю к тебе Алю вечером, – предупредил некромант.

– Это что же, мне опять по стенам лазить? – возмутилась девушка.

– Я не знаю другого варианта. Ах да, твоя нога… Ты говорила, что к тому времени уже все нормально будет.

Рина замялась.

– Обманула? – подозрительно прищурившись, спросил парень.

– Нет, но…

– Тогда я сам пойду.

– Ни за что! – возмутилась иномирянка.

– Предлагай другие варианты, – ухмыльнулся Вердж.

– Это ты местный, сам должен знать, как по-другому можно выбраться!

– В женском общежитии я уж точно не местный.

Теперь уже Рина с подозрением посмотрела на некроманта.

– Неужели никогда сюда не пробирался?

– Этот способ ты уже знаешь, – не стал отпираться парень. – Если только веревку спустить…

Акробаткой Рине хотелось быть еще меньше, и она выдала альтернативный вариант: зачем спускаться, когда можно просто не прийти ночевать.

На это заявление некромант ехидно осведомился:

– А как же честь и репутация? Девица еще недели не проучилась, а уже в комнате не ночует.

– Зато ни у кого не возникнет вопросов, с кем я эту ночь провела. И ведь в кои-то веки слухи окажутся правдой…

Они запаслись теплыми куртками и пирожками. Спонсором последних выступила Чубыся, правда, Рина не сказала ей, что снедь берет еще и в расчете на Верджа. А потом двое сыщиков-любителей разыгрывали спектакль: «Свидание в стиле «романтика». Но любовная сцена вырисовываться не желала. Начать хотя бы с того, что дама старательно хромала, а кавалер это всячески игнорировал. Даже руку не предлагал и сам по-жлобски кутал нос в теплый шарф. Да и ночка не располагала к продолжительным прогулкам: звезды, высыпавшие на небо так, словно пригоршню песка кто на бархат вывернул, сияли ярко, как они могут сиять только в осеннем небе. Холод ночи заползал в рукава куртки, обнимал за плечи. Рина напоминала Верджу нахохлившегося воробья.

– Может, ну ее, эту конспирацию? – вынесла предложение иномирянка, когда круглолицая луна стояла уже в зените, а часы были готовы пробить полночь.

– И правда, давай закругляться. Нас уже вся академия видела, вплоть до блох на шелудивом Перегаре.

– На ком?

– Да пес есть тут один, приблудный. Ему кличку, кстати, один из ваших, из иномирцев, придумал, с прошлого обмена.

– И я даже могу сказать, какой национальности был этот иномирец…

* * *

Под покровом ночи Вердж и Рина, как двое злоумышленников, крались к кабинету проректора.

– А ты точно сможешь открыть дверь? – поинтересовалась напарница.

– Пока не попробую, не узнаем, – флегматично заметил Мейнс.

– Главное, чтобы после получения этих знаний мне тебя по кусочкам не пришлось нести к этому эльфо-гоблину Чодраниеэлю… – Рина, как всегда, олицетворяла собой прагматичность.

Охранки на двери были снабжены еще и дополнительными заклинаниями. Наверняка следователь постарался. Так что Верджу пришлось нелегко.

– Стой пока на стреме, – бросил иномирянке он, а сам принялся распутывать плетения.

– Что, не в первый раз взламываешь дверь? – ехидно заметила Рина. – А еще говорили, что парень из приличной семьи…

– Вскрывать дверь не я предложил. А ты лучше не отвлекайся.

Рина уже молча продолжила бродить по коридору, время от времени заглядывая за угол.

На секунду Вердж ослабил внимание и бросил на нее взгляд.

«А ведь она вполне свободно наступает на якобы больную ногу», – заметил некромант. Но мысль развивать не стал – некогда.

Оставалась буквально самая малость, когда руки Мейнса обожгла огненная вспышка.

– Да что ж такое! – Дальше он выругался уже значительно тише.

На ладонях кожа покраснела – еще чуть-чуть и образуются пузыри. Не повезло, однако.

– Я дальше не смогу доделать, – прошипел Вердж.

– Надо к лекарю идти! – осмотрев руки парня, заключила Рина.

– Ну уж нет, раз пришли, то нужно до конца довести.

– Но как?

– Ты и продолжишь. – Несмотря на боль, Вердж широко улыбнулся.

– Я не умею, – запротестовала Рина.

– Ничего страшного, осталось совсем немного. Тут даже ты справишься.

– Чего ж сам не доделал?

– Оказался слишком самонадеянным.

– И теперь перекладываешь на меня? – возмутилась Рина.

– За разговорами мы не ускорим процесс. Смотри, видишь силовую линию?

– Нет.

– Так говорили же, что вы не без способностей!

– Ну так их же развивать надо, а до этого пока не дошло.

Вердж растерялся. Там и впрямь осталась сущая ерунда – он успел сделать все самое сложное, а вот из-за того, что у некоторых не развито магическое зрение, все насмарку.

– Должна будешь, – прошипел некромант и, превозмогая боль, продолжил работу.

Чего ему это стоило… Пот катился по лицу, руки уже дрожали. Он не чувствовал пальцев, лишь усилием воли напрягал руки, зная, что так надо. Доделал.

– На, оставь это на углу, – протянул все еще дрожавшими руками амулет Рине.

– Это что? – тут же спросила девушка.

Вердж мысленно простонал – у нее хоть когда-нибудь закончатся вопросы?

– Следилка – если кто-то будет идти сюда, ко мне поступит сигнал, – все же ответил некромант.

В кабинете они не нашли ничего интересного. Разве только шкаф, где могли бы храниться какие-то бумаги. Да и то – по внутреннему содержимому пустыня Онара и то поразнообразнее в наполнении. Даже полки были из него вынуты.

По мере того как они методично осматривали помещение, поток вопросов у Рины не иссякал: каковы принципы охранных систем? Чем, помимо работы, занимаются преподаватели в академии? Как могут быть замаскированы тайники с документами и каким образом вообще в этом мире хранят информацию?

Последний вопрос поставил Верджа в тупик.

– На бумаге, естественно, – поток «как» и «почему» здорово раздражал некроманта. Сейчас ему точно было не до благородства – пару раз рыкнул и заявил, что на все вопросы ответит позже. А потом без перехода, схватив Рину за руку, добавил: – Быстро, в шкаф!

– Что такое?

– Тихо, кто-то идет! – шикнул на иномирянку и для надежности закрыл дверь в шкаф, а вместе с ней и ладонью рот напарнице по ночной вылазке.

 

Рина

– Что вы здесь ищете, господин следователь, да еще в столь неурочный час? – Голос говорившего показался мне смутно знакомым.

– Пришли результаты от отдела экспертизы магического фона. Необходимо кое-что проверить, – Прозвучавший говорок я слышала впервые. В этом была абсолютно уверена. Нотки подтекста, неуловимые в первые мгновения, в целом создавали отвратное впечатление о декламаторе. Кто это? Напарник следователя-мозгоправа? А может, я просто заранее испытывала неприязнь к местным Лестрейдам после первой с ними встречи.

– Позвольте полюбопытствовать о результатах?

– Извините, но не позволю. Это тайна следствия, – запыхтел любитель покопаться в чужих воспоминаниях. – Я бы и не побеспокоил вас, если бы сам мог отпереть ящики этого секретера, но, как видите, ваш коллега к вопросу сохранности ценных бумаг относился весьма щепетильно…

– Но вы же изъяли все документы из него?

Я не совсем понимала, о чем они говорят. Лишь могла предположить, что речь идет о подобии сейфа, у которого в роли автоматической защелки выступает заклинание. Скорее всего вскрыли такой один раз, взяли что-то, закрыли, а когда опомнились, что забрали не все – потребовались услуги «медвежатника». Иных предположений не было.

Интересно, кто выступил в роли взломщика – помощника следователя?

Меж тем смутно знакомый голос продолжил допытываться:

– Но хотя бы сказать, в каком направлении продвигается расследование, вы можете? Педагогический коллектив, представьте себе, переживает, хочет знать хотя бы в общих чертах о ходе следствия…

– Все подробности будут освещены лишь на суде, когда обвиняемый или обвиняемая предстанет перед присяжными. Пока могу лишь сказать, что наиболее перспективным кажется направление научной деятельности погибшего. Как мне объяснили наши специалисты, изучившие записи вашего бывшего сотрудника, он работал в области… – Раздалось шуршание, так, словно говоривший разворачивает сложенный в несколько раз листок. Прозвучавшие далее слова, а особенно тембр и интонация, говорившего, подтвердили догадку – читает следователь по бумажке: – Аккумуляции и сублимации энергии, выделяемой при слиянии миров. Эта энергия в чистом виде представляет собой мощнейший заряд, детонация которого может разрушить целый материк, в обоих мирах. Как удалось выяснить, его научными разработками интересовались бомбисты нашего мира и террористы с Земли. Также скажу вам по секрету, – следователь понизил голос. Плохая слышимость стала почти нулевой: – по непроверенным данным одна террористка есть среди группы, прибывшей с Земли по обмену…

Я почувствовала, что еще немного – и чихну, раскрыв тем самым место нашего пребывания. Вердж, сидевший рядом, судя по всему, тоже это понял, поскольку еще сильнее зажал мне рот. А у него ведь рука наверняка болит, обожженная-то. Я задержала дыхание, надеясь, что это сработает. Обошлось.

– Ну да, что это я разоткровенничался. – Мозгоправ повысил голос. – Приступайте.

Далее раздавалось лишь пыхтение и шуршание, продолжавшееся, к слову, значительно дольше, чем у Верджа, когда он «близко знакомился» с замком. То ли взломщик был на уровень ниже в мастерстве, чем мой сошкафник, то ли просто амплуа медвежатника было для него в новинку.

– Прошу.

Ответа не последовало, лишь звуки копошения.

– Я закончил, спасибо. – Это уже мозгоправ. – Мы можем идти. И еще, напоследок, если вас не затруднит, поставьте на дверь кабинета заклинание понадежнее, а то это разомкнулось с первого прикосновения, так словно его пытались взломать…

– Конечно-конечно.

Нежданные визитеры покинули кабинет, и мы с Верджем вывалились из шкафа.

– Это был помощник того следователя? – Я задала мучивший меня вопрос.

– Хуже. – Несмотря на короткий ответ, тон Верджа отдавал матерным душком. – И нам крышка. В перспективе – надгробная.

– Почему?

– Потому что вместе со следователем был проректор академии, которого назначат, скорее всего, заниматься вами, иномирянами, вместо погибшего профессора. А его охранные заклинания славятся тем, что их взломать не под силу никому. Он даже отвечает за безопасность императорского дворца.

Вот это мы влипли! Теперь ни зайти, ни выйти. Стараясь задвинуть панику в сознании куда подальше, я излишне бодро произнесла:

– Давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас нам надо постараться найти какие-либо бумаги, которые дадут хоть одну зацепку…

– Сама же слышала, что следаки все вынесли уже.

– Может, они чего не заметили?

Вердж обреченно вздохнул:

– Раз тебе втемяшилось, давай поищем, но уверяю, ничего путного…

– Вот и отлично! Приступим, – перебила я некроманта, не давая озвучить пессимистическую мысль. – Давай так: ты посмотришь в столе, там, скорее всего, одни научные разработки, а я гляну полки с книгами. Если найду что-то необычное – пометки какие-то на полях или личный дневник покойного…

Последнее – это я, конечно, загнула, оптимистка. Наверняка, если таковой и был, следователи его в первую очередь оприходовали.

Не дожидаясь ответа, пошла к стеллажу. Вердж лишь хмыкнул, не прокомментировав ничего. Знаю-знаю. Наверняка думает, что я раскомандовалась. Но это всяко лучше, чем просто сидеть и горевать по поводу уже случившегося. Вот как найдем, что искали, так и думать будем, как выбираться отсюда.

Копошились мы в кабинете, по ощущениям, часа два, не меньше. Некромант, просматривая бумаги, периодически тер глаза и чесал переносицу. Я пыталась удержаться от чихов: пыли на полках оказалось в избытке.

– Нашел что-нибудь?

– Что-нибудь нашел, а вот по делу – нет. Оказывается, наш проректор занимался одновременно всем сразу и ничем конкретным…

– Что ты имеешь в виду?

– У него этих разработок: и по слиянию миров, и по особенностям эмпатии у дивов, и даже антитараканье заклинание шестнадцатого порядка…

Особенно впечатлил меня этот шестнадцатый порядок, хотя что это именно обозначает – понятия не имела, лишь по тону Верджа поняла – это ну очень круто.

– А у тебя?

Я повертела в руках клочок бумаги, использованный убитым в качестве закладки. Ничего особенного. Лишь две строчки, да и то неполные: «Господин Фрейнер! Сим письмом уведомляю… (разорвано) За чернила, которыми вы заполняли… (оторвано)».

Я показала находку Верджу. Некромант, повертев клочок, озвучил мои мысли:

– Ясно, что ничего не ясно. То ли революционное воззвание, то ли просто слезная записка, а может просто ерунда какая.

Крыть было нечем.

– Как я и предполагал, ничего стоящего мы здесь не нашли, – подвел итог поисков Вердж.

– Зато услышали. Может, возьмем за основу версию следствия? О террористах.

– А ты думаешь, что тебя приняли за главную террористку?

– Мне на это очень толсто намекнули, – буркнула я.

– С чего бы это? – хмыкнул Вердж, окинув меня внимательным взглядом. Не иначе как оценивал, гожусь ли я в экстремистки. Почему-то вспомнилась Мата Хари, хотя она вроде шпионкой была…

Я промолчала. Не рассказывать же ему об этом идиотском обмене. И так кто не надо уже прознал.

– Впрочем, других-то вариантов все равно нет. А теперь давай выбираться. – Вердж посмотрел на свои ладони.

– Может, сразу через окно? – внесла я предложение.

Как оказалось, и оно было основательно опечатано. Проректор подошел к просьбе основательно.

Уставшие, мы сели на пол, прислонившись к шкафу. Я положила голову Верджу на плечо. Веки немилосердно закрывались. Даже не поняла, как дрема свалила меня. Уже скользя по нити сновидений, поймала себя на мысли: а удобное все же у некроманта плечо. Да и запах Верджа… были в нем такие мужские приятные нотки, что захотелось уткнуться носом в его рубашку, чтобы вдохнуть поглубже, но сон был все же сильнее…

Очнулась от того, что Мейнс тряс меня за плечо:

– Просыпайся, кто-то сюда идет!

За окном лучи солнца уже разбивались о стеклянную твердь, пуская на стену кучу зайчиков. Утро, причем не раннее.

За дверью послышалась возня, стук, словно ведро или еще что железное поставили на пол, и ворчливый голос прогнусавил:

– Убирай – не убирай, разобрались бы сначала. То в кабинет под страхом увольнения не пускали, а сейчас: «Прибрать все немедля…» и даже пропуск на заклинание не поленились именной выдать…

– Это уборщица, баба Капа, – пояснил Вердж, почему-то разом подобравшись. – Ей объяснять сейчас замучаешься, как мы тут оказались и что делаем… Хотя есть одна идея. – На секунду он задумался и выпалил: – Раздевайся!

Я намеревалась залепить ему увесистую пощечину. Ну почему у мужиков мысли только об одном? Вот только Вердж, видя мое выражение лица, все ж таки пояснил:

– Давай, давай. Думаешь, она влюбленные парочки, затаившиеся по углам, ни разу не видела? Все сама домыслит, а нам под предлогом сильного смущения удастся улизнуть, ничего не объясняя… Тут главное не дать ей все до конца осознать, чтобы не подняла бучу на тему: «Как мы здесь оказались» – сразу. Терять нам все равно нечего, после вчерашней прогулки…

Я оценила задумку и кивнула. А Вердж, не теряя времени, быстро стянул с себя рубашку. Что же, сцена «любовники, застигнутые на горяченьком», все же лучше, чем роль главных подозреваемых в терроризме и шпионаже…

Как только Вердж стянул через голову рубашку, мои пальцы отчего-то перестали слушаться. Хотя, может, это петелька попалась такая норовистая и не желала поддаваться?

Конечно, глянец нашего мира пестрел фотографиями Аполлонов всех мастей, поэтому ничего нового из визуальной мужской анатомии я не почерпнула. Но во всех журнальных разворотах, где красовались скульптурные красавцы, была какая-то фальшивость, фотошопность, что ли. А вот Вердж…

Капельки пота на его плечах. Настоящие, а не прорисованные боди-гримерами, рельеф мышц, близость разгоряченного обнаженного мужского тела. Как-то не к месту вспомнилось, что, помимо всего прочего, это не просто красивое, это еще и чертовски сильное тело.

Я поймала себя на ощущении нереальности происходящего. Хотелось того, чему еще и сама не могла дать однозначную оценку.

Но тут проснулся спавший до этого цинизм. «Эк крышу-то как сорвало. А этот некромант умеет произвести на девушку неизгладимое впечатление. Не умом, так фигурой», – подумалось вдруг.

Я, конечно, и до этого отметила, что природа на нем не отдохнула, но чтобы так… Интересно, а как ему удается поддерживать такую форму? Может гробы тяжелые таскает? От этой мысли даже хихикнула. Впрочем, мой смех некромант, судя по всему, принял за нервный – он покосился на меня с недоумением. А потом сложил руки на своей мускулистой груди и выжидательно на меня уставился. Я как раз собиралась снять с себя рубашку. Почему-то теперь эта идея казалась уже не столь удачной. Думала же как: на пляже спокойно разгуливаю в купальнике и гораздо более откровенно выглядящем, значит, и сейчас буду чувствовать себя сравнительно нормально. Тем более что лифчик на мне вполне себе пуританский: никаких рюшечек, полупрозрачных кружев. И все же я не решилась. До конца расстегнула кофту, но не сняла ее.

Вдохнув поглубже воздуха, как солдат кинулась на амбразуру – застывшего парня, пока совсем еще не растеряла решительность.