Рина

Я шла по коридору в столовую на обед. Чубыся еще не появлялась, поэтому эскапада местного храма чревоугодия совершалась мною единолично.

Когда поворачивала за угол, столкнулась с Танганнистрой. В этот раз драконица приветствовала меня еще более хлесткой фразочкой:

– Смотрю, бурно приводишь дни и ночи, не вылезая из постели…

Она выразительно глянула на мою спутавшуюся шевелюру и мятые джинсы.

Меня это задело. Нет, не так. Не просто задело, а разозлило, и я не постеснялась в выражениях:

– Ах ты, рептилия отлагерфельдинная… – начала я, уперев руки в бока на манер Солохи и надвигаясь на не ожидавшую такой реакции Тангу, – думаешь, если пальцами щелкать научилась и светляков запускать да подножки подставлять – так и великая магиня, которой сам черт не страшен?

Драконесса поняла лишь одно: сейчас ее смертельно оскорбили, но как именно – осталось великой лингвистической тайной, потому как о коллекции сумок из кожи крокодила знаменитого немецкого модельера она не слышала, а его фамилия в моих устах звучала как изощренный мат. Танга набрала было воздуха в грудь, чтобы ответить мне соответствующе или озвучить заклинание (это уже по обстоятельствам), но я не дала ей и рта раскрыть, подскочив к девице вплотную и взяв за грудки.

Наши лица оказались совсем близко.

– Мне плевать, что ты там умеешь со своей магией, но я тебе скажу так: со сломанными руками много не наколдуешь. Я фигурным катанием занималась, опыт переломов имеется большой. Тебе какой: открытый или закрытый?

Не давая драконице опомниться, заломила ей руку за спину. При этом меня не покидало ощущение дежавю. Такое я уже проходила, правда, тогда были соревнования, и одна из соперниц, перед самым выходом на лед, когда я стояла у бортика, подошла ко мне со спины и, резко оттянув ткань костюма, закинула туда клок стекловаты. Времени доставать «подарок» не было, уже зазвучали первые такты мелодии, под которую катала программу. Что же, тогда я выступила блестяще, заняв первое место, Аринка – второе. А потом, после награждения, подкараулила ту заразу и сказала ей пару ласковых слов по-русски.

Сейчас же я понимала, что веду себя как хабалка, но меня действительно достало поведение Танги! Если я не дам ей отпор сию секунду, неизвестно к чему приведет это потом.

– Итак, что тебе, сволочь крылатая, от меня надо?

Танга взвыла сквозь зубы. Знаю, больно. Когда отец учил меня этому захвату (как-то шутя его попросила для урока ОБЖ показать пару приемов, помнится тогда тема была еще «Нападение маньяка»), на своей шкуре испытала все прелести этого хвата. Было такое ощущение, что еще чуть, и лучевые кости вылетят из суставной сумки. Тогда папа объяснил, что этот прием – один из первых, которые он на курсе молодого бойца в армии запомнил.

– Отпусти, зараза, – хрипела Танга.

– Хрен с редькой тебе, а не отпусти! Говори, что от меня надо, пока руку не выломала?

Для пущей сговорчивости я резко развернула корпус моей зафиксированной подопечной так, что она причесала лбом стенку.

– Да ничего мне от тебя, ненормальная, не надо, забирай обоих, пармык кичерка гребаная!

От ее эмоционального высказывания я, признаться, удивилась, но хват бдительно не ослабила, а решила в прямом смысле «добить противника».

– Кого обоих?

Надавила чуть выше суставной сумки, там, где мышца переходит в сухожилие. Из глаз противницы помимо ее воли брызнули слезы. Все, еще немного, и она перейдет болевой порог, просто-напросто отключившись. А я-то думала – раз драконица, то и выдержка у нее драконья. Да и силушки побольше. Слабовата оказалась дамочка. Ей бы кексики трескать да зубоскалить, а как до дела дошло…

Я-то плакать начала, когда мне папа при таком захвате руку еще и вверх потянул. Тогда мне было одиннадцать. Кто-то скажет, что отец издевался над ребенком, выламывая ему руки. Всегда найдутся такие доброхоты. Но наш мир суров, и порою родители не жалеют своих детей именно потому, что их любят. Иначе ванильное милосердие в дальнейшем может обернуться для их чад проигрышем, слезами, болью, а порою и порушенной жизнью. И я была благодарна отцу за преподанный когда-то урок. Пригодился, уже второй раз.

– Да Макса с Верджем.

От столь неожиданного ответа я все же разжала захват. Танга как подкошенная рухнула на колени и завыла от боли, баюкая локоть.

– А при чем здесь Макс?

Допустим, про Верджа все понятно. С его плейбойской репутацией картина «девушка на руках, плюс прогулка с оной же под луною» трактовалась однозначно. А вот Билл Гейтс намбэ ту тут при чем?

– Ну, вы же обнимались в первый же день, тогда еще этот нефилим жутко разозлился…

– А, ты про это… – До меня дошло как до той жирафы, которая выше мамы, выше папы, выгнув шею из окна, крикнет «Африка видна!» (с учетом того, что окно находится на территории Архангельска). – Так Макс специально мне помог разозлить того зазнайку.

– Это как? – Танга даже руку отпустила, столь велик был ее интерес, и уставилась на меня своими желтыми сорочьими глазами.

– Просто у этого нефилима корона из самолюбия на голове так и сияла, что невольно захотелось ее чем-то поправить. Лопаты под рукой не было, пришлось идти на хитрость… А Макс мне просто подыграл.

– Так у вас с ним ничего нет?

Я лишь отрицательно покачала головой. Этот простой жест подействовал на Тангу магически: ее глаза засияли, о руке она даже и не думала, споро поднимаясь с колен.

– Что, так сильно понравился? – понимающе прокомментировала я, вспомнив себя. Меня тоже поначалу впечатлил этот мачо, хоть и русских кровей.

– Если бы просто нравился, тогда поправимо, но понимаешь, у нас, драконов, есть понятие «предопределенный». Если бы я не встретила того, кто является предопределенным, ну то есть истинной парой, то все бы было нормально: гуляй с кем хочешь, выходи замуж не по любви, а по расчету, в общем, живи спокойно. Но вся беда в том, что этот твой Макс…

– Он не мой, – педантично напомнила я.

– Это не важно. Важно другое, он – моя пара.

– Ну и в чем проблема? Подошла, познакомилась, начали встречаться…

– Как у тебя все просто! – Драконица фыркнула. – Я даже не представляю, о чем с ним говорить. Он же из другого мира. А тут еще ты…

– И ты решила начать с устранения конкурентки?

– Ну да – это-то задача хотя бы понятная… – просто ответила Танга.

Блин, приплыли! С парнем познакомиться – ума нет, зато подножку, хоть и магическую, подставить так, что из-за нее в итоге нас чуть огнем с Верджем не спалило, – это мы запросто. Не испачкай я блузки – ни за что бы не пошли тем темным коридором. Поели бы эту зеленую бурду как все нормальные люди-нелюди, и потопали на занятия дальше.

Для очистки совести я все же спросила:

– Змея и отравленная постель – тоже твоих рук дело?

Ответ я в принципе уже знала. При банальной ревности второго «любовника» не травят, даже за компанию – слишком хлопотно.

Глаза Танги распахнулись, весь ее вид выражал крайнее удивление.

– Нет, я только в столовой… – протянула она. А потом добавила: – Может, тебя кто из бывших подружек Верджа устранить пытается?

«Вот засада, еще и они будут мне пакостить, помимо убийцы этого моля», – пронеслось в голове.

 

Вердж

Занятия некромант все же решил посетить. И так пару дней потерял. Хоть и начало учебного года, но нагрузки шли по возрастающей. Впрочем, посетив парочку лекций и практик, он понял, что много не потерял – наверстать вполне можно.

Вот только в основном мысли его заняты быль отнюдь не учебой, а странными событиями, свалившимися на него за последние несколько дней. Если бы дело касалось только поиска убийцы, чтобы оправдать Рину… С тем, что эта авантюристка ему небезразлична, он уже свыкся, как и с мыслью помочь ей. Но в связи с двумя покушениями уже на них вырисовывался стимул посущественнее: сохранность собственной шкуры. В том, что и змеея-огневка, и отравленная одежда связаны с тем, что он и Рина – свидетели убийства, Вердж был почти уверен. А посему хочешь не хочешь, но надо начинать поиски как можно скорее. «Проще всего начать со сбора информации, – рассуждал некромант. – Библиотека – не худший вариант в их случае. Именно там можно найти полное собрание всех научных статей убитого».

Вердж, как всегда, ждал Рину у входа в общежитие. Девушка была задумчивой и несколько рассеянно следила за своим направлением движения. А ведь некромант просил Дейна не оставлять Рину одну! Вечером их ждет нехороший разговор.

– Пошли, есть дело, – подхватил Вердж ее под руку.

– Какое еще дело?

– Все по пути расскажу.

Он кратко поведал о своем плане.

– Эх, а еще магический мир. Даже Интернета нет, только библиотека, – протянула напарница Верджа по несчастьям.

Кто такой этот Интернет, некромант уточнять не стал, сделав лишь пометку: расспросить попозже. Рина меж тем продолжала:

– Ты думаешь, мы можем там найти что-то стоящее? Какую-нибудь зацепку?

– Понятия не имею. Но с чего-то все же начинать стоит. – И улыбнулся так, что Рина почему-то споткнулась.

Большинство студентов посещали хранилище знаний крайне неохотно и только если было очень надо. Это «надо» возникало в основном в разгар сессии. Поэтому сейчас тут была тишина, изредка прерываемая шорохом страниц, да ворчанием властителя данной обители – библиотекаря Бинаверта. Старый оборотень бдительно охранял бумажные сокровища уже много лет. Он был хмур, мрачен, малоразговорчив. Его грубоватое лицо улыбка озаряла крайне редко: обычно когда кто-то из студиозусов искренне интересовался книгами или вдруг (такое бывало всего несколько раз на памяти книгочея) предлагал помощь. В основном же сюда в качестве помощников ссылали провинившихся. Повинность свою они отрабатывали протиранием пыли на полках, размещением книг, сортировкой, систематизацией и составлением каталогов.

– Господин Бинаверт, мы с вашего позволения посетим отдел периодики.

Библиотекарь хмуро кивнул, окинув мрачным взглядом Рину, от чего та смутилась и неосознанно заступила за спину Верджа.

– Ничего не портить и не выносить, – буркнул книжный владыка.

– Он всегда такой? – осторожно поинтересовалась иномирянка, когда они пришли к нужным стеллажам.

– Что ты, нет, конечно, – странно улыбнулся некромант.

Она на него посмотрела с сомнением.

– Это он сегодня еще в отличном расположении духа.

Рина смешливо фыркнула. А Вердж и сам не удержался от какой-то глупой улыбки.

– Твой фронт работ – пресса. Газеты, журналы. Ищешь все, что связано с нашим профессором, – раздавал указания Вердж. – Я буду просматривать сборники статей и прочее, что связано с наукой.

– А что в библиотеке делают обычные газеты?

– Господин Бинаверт скрупулезно собирает всю прессу, где даже просто мелькает упоминание нашей академии, новостей науки и всего, что к этому относится.

– Даже желтые газетенки?

– Э-э-э, почему желтые? – недоумевал Вердж.

– В смысле те, где сплетни всякие собираются, слухи.

– А, эти… – протянул некромант. – Ну на наше счастье, их тоже. Даже те, где рассказывается, что, например, такого-то числа был замечен пьяный преподаватель, выходящий из сомнительного заведения.

– Зачем это ему? – удивилась Рина.

– Спроси у него, может, в душе этот книгочей шпион тайной канцелярии и собирает досье на всех и каждого, – попытался пошутить некромант.

В течение часа Вердж наслаждался относительной тишиной. Рина увлеклась изучением газет и помалкивала. Пару раз она порывалась спросить о чем-то некроманта, но, перехватив его взгляд, вновь погружалась в, судя по всему, интересное чтиво.

У Верджа уже скопилась приличная стопка альманахов, сборников статей, научно-популярных журналов, даже пара монографий. Оказывается, за последний год профессор Герсорримус сделал несколько любопытных открытий. Как раз в той сфере, что упоминал следователь. К сожалению, специализация была не Верджа, поэтому в полной мере в особенностях этих исследований он разобраться не смог, да и времени не было, чтоб сейчас все это изучить.

– Вердж, – окликнула его Рина.

Он не сразу услышал, так как пытался проанализировать заковыристую формулу, которую приводил в качестве доказательства одной из гипотез проректор.

– Что?

– Слушай, а что, за тобой и впрямь носятся толпы поклонниц? – с озорной улыбкой спросила Рина.

Монография выпала из его рук, гулко встретившись с полом.

– К чему этот вопрос? – растерялся Вердж.

– Да вот, нашла тут одну интересную статейку. «Наследник известного рода Верджил Мейнс никак не определится с избранницей. Не так давно ходили слухи, что он, наконец, свяжет свою жизнь с Леонорой Аддис, являющейся дочерью известного промышленного магната. Но увы, это оказалось лишь слухами. Так что, дамы, у вас еще есть все шансы организовать себе столь выгодную партию».

Вердж пару раз глубоко вдохнул-выдохнул. Как же его это достало!

 

Рина

Лицо моего собеседника начало наливаться багрянцем.

– Только не говори, что и ты туда же! – зловеще протянул некромант.

«Ха!» три раза, к тому же по легенде, которой стоит хоть отдаленно придерживаться, у Арины жених имеется. О чем я и решила сообщить некроманту, чтобы его хотя бы чуточку позлить. А то решил, что все в этом мире только и мечтают, что его окольцевать (или что там у них в качестве пробника брачных кандалов используется?).

– Я уже там, причем давно. Пару месяцев.

Мой ответ Вердж сразу не понял.

– В смысле?

– В прямом, у меня вообще-то на Земле остался тот, кто ждет положительного ответа на животрепещущий вопрос.

– Какой же?

Сейчас вся краска сошла с лица некроманта. Скулы вообще побелели так, что проступили желваки. Губы его были плотно сжаты. Да уж, таким Верджа я еще не видела. Но раз уж сказала: «Мяу!», нужно не бояться в ответ услышать: «Гав!», поэтому, слегка зажмурившись (чисто инстинктивно), ответила:

– Согласна ли я стать его женой…

Повисла неловкая пауза, во время которой некромант буравил меня взглядом. Я сдалась на пятой минуте (специально украдкой следила за циферблатом наручных часов).

– И что ты на меня так смотришь?

– А как я должен?

– Никак.

– Ну уж нет, дорогая Рина. Я не просто должен. Я обязан. Здесь и сейчас для всех ты, с подачи бабы Капы, да и не только ее, моя девушка. В перспективе невеста, поэтому будь добра, о том, что у тебя кто-то есть в твоем мире, помалкивай. Особенно перед моим отцом, знакомство с которым тебе предстоит в эти выходные.

От такого заявления я опешила. С отцом? Знакомство? С какой стати!

– С чего такая честь?

– Он хочет лично познакомиться с тобой, пока это не сделали газетчики.

– И каждой из твоих подружек он устраивал фейсконтроль и тест на ай кью?

– Чего? – не понял Вердж.

Пришлось пояснить:

– И каждой он аудиенцию назначал?

– Нет, ты первая. Не знаю уж почему… – И тут же Вердж резко оборвал сам себя: – Поэтому чем читать бульварные сплетни, лучше занялась бы делом!

– А я и так занялась и уже кое-что откопала.

Я раскрыла «Дознавательские ведомости» на второй странице. Заголовок гласил: «Нигилисты и террористы в стенах МАММ». Ниже шло портретное изображение двух прыщавых студиозусов и статья, рассказывающая о том, что из данного учебного заведения были исключены братья Ромьер, обвиненные в попытке взрыва крыла ректорского корпуса, того, где как раз и находилась лаборатория нашего моля. Как вещал автор статьи, обвинения, выдвинутые братьям, не были подтверждены существенной доказательной базой и прямых улик следствие по этому делу предъявить не сумело. Зато представило кучу косвенных. Они-то и послужили поводом для исключения сих студентов. «Ведомости» были датированы 17 стужнем 17 984 года от последнего слияния.

– Шесть лет назад, – задумчиво протянул Вердж и взвесил на руках монографию, выход которой был датирован этим же годом. Открыл последнюю страницу. «Набор 35 листопадня 17 984 года». – Значит, осень… А дело по студентам заведено в середине зимы. Аккурат за два месяца до Нового года… – вслух размышлял он.

– А у вас Новый год разве не в середине зимы? – Мой голос, похоже, вывел некроманта из состояния размышления.

– Нет, в первый день весны, – машинально ответил он.

– Тогда получается, что взрыв был сразу же после того, как эта книжица увидела свет? – решила уточнить я.

– Выходит, что так.

– И что же в ней такого? – Я с видом энтомолога, в сачок которому вместо бабочки попал птеродактиль, уставилась на монографию.

– Статья нашего убитого, посвященная коагуляции высокочастотной энергии при использовании дифференциальной разницы магических полей между сливающимися мирами.

– А попроще, для альтернативно одаренных?

– Профессор в статье высказал теорию, что можно энергию, которая выделяется при слиянии миров, концентрировать и запасать в накопители. Очень мощные. Но всей формулы и того, как ее вывел, он в статье не привел.

– А эти братья Ромьер решили, я так понимаю, напроситься на персональную лекцию и коллоквиум к молю?

– Это ты так убитого лорда Фрейнера обозвала?

– Ну, извини, – я развела руками, – у меня память на имена избирательная. Его мне было проще запомнить как моля. Потому что именно моль домашнюю, на норковой шубе раскормленную, он больше всего и напоминал…

– Только никому больше этого не говори, – протянул Вердж, а сам невольно начал улыбаться, оттаивая.