На следующий день я выпросила у Верджа Алю (последняя, сидящая в корзине, выражала протест беспринципным поведением хозяина, отдавшего ее, сиротку, на растерзание злобной и кровожадной мне, отчаянным копошением в соломе). Некромант хоть слегка и удивился просьбе одолжить его любимицу на время, но согласился, напомнив, что вечером у нас важная встреча.

Мысли вновь вернулись к воспоминаниям о нашем сегодняшнем коротком разговоре. Мы оба еще не знали, как следует себя вести после проведенной вместе ночи. Сделать вид, словно ничего не произошло, – не получится. Это стало понятно сразу же, еще тогда, утром.

Поэтому во время наших коротких встреч я кусала губы и отводила глаза, стоя на пионерском расстоянии от Верджа, а он был серьезным и собранным, словно на экзамене. А вот сегодня, когда я подошла к нему после занятий, попросить «дегустатора, которого не жалко», он не выдержал:

– Рин, я знаю, у нас с тобой все началось не так, как надо, и в том, что произошло ночью, есть отчасти и моя вина: я не сумел скрыть от отца своего истинного отношения к тебе. Ну а он решил озаботиться вопросом исключения одной иномирянки из моей жизни кардинальным образом…

Я слушала его не перебивая, хотя внутри бушевала степная буря, суховей которой высушивает остатки чувств. На кого я в этот момент злилась? На себя? Верджа? Ситуацию в целом? Или на заразу-любовь, что возникла помимо моей воли?

– Но за следующие слова ты можешь меня сейчас ударить, я это заслужил, но все равно скажу: я отчасти даже благодарен отцу, который своим поступком подтолкнул нас друг к другу.

Ударить не ударила, лишь сжала кулаки до онемения пальцев. Некромант, видя эту мою реакцию, продолжил:

– Да, именно что благодарен. Иначе я бы слепым кутенком еще долго тыкался по щелям, не понимая, что влюбился в тебя как последний идиот. – Он выдохнул, а потом, словно взывая к вышнему, произнес: – Изнанка мира! Как же тяжело, оказывается, признаваться в своих чувствах. Рин, ну скажи хоть слово! Или ты уже жалеешь обо всем произошедшем?

Из его сумбурной речи я поняла лишь одно: и без дурмана я ему нужна, небезразлична.

До этого разговора нет-нет, да и закрадывалась мысль, что произошедшее с нами – лишь физиологический процесс, спровоцировал который «подарок папочки». А то, что у меня после проведенной вместе ночи возникли чувства (хотя и раньше назревали), – лишь моя проблема. Подспудно думалось, что Вердж же, как и большинство мужчин – полигамных созданий, утратив интерес, устремится к новой цели. Оказалось, что страхи напрасны.

Я внимательно посмотрела на него, серьезного, сосредоточенного, ждущего моего ответа.

– Ты дурак. – Слова сорвались с губ помимо воли, словно вздох облегчения, а ладони, до этого сжатые, раскрылись.

Он же расцвел от двух слов, как от комплимента, резко подошел, обнял и, заглядывая мне в лицо, прошептал:

– Тысячу раз дурак, и согласен с этим. Но пусть и так, главное, чтобы ты дала этому глупцу еще один шанс, начать все с самого начала…

– У нас на Земле есть поговорка: «Дважды в одну и ту же реку войти нельзя». – Сейчас говорила моя проснувшаяся рациональная часть. Я прекрасно понимала, что мы – на мгновение пересекшиеся миры, которым уготованы совершенно разные роли.

– А у нас: «Вера движет горы». Просто поверь мне. Ну, так как? Мы попробуем начать все заново? – И потом, видя сомнение на моем лице, добавил: – Обещаю ухаживать и вести себя как образцовый кавалер …

Последнее заявление слегка меня удивило.

– Ммм? Надеюсь, что не как в совете про отношения: ухаживай за девушкой, как за новыми белыми кроссовками?

Судя по всему, транслингватаки справилась с тяжкой миссией перевода: Вердж улыбнулся.

– Ну, если твоим кроссовкам, – он старательно выговаривал новое слово, – положено дарить букеты, гулять по вечерам и целоваться – то да.

– Букетов не надо. – Вспомнилась неудачная попытка, когда гуляли в парке. – А вот от твоей крысы я бы не отказалась. Хотя бы на время.

Некромант удивленно переспросил:

– От Али? – И притворно вздохнул, посетовав: – Вот у всех девушки как девушки: просят сводить в ресторан, подарить колечко… а моя – зомби, причем домашнюю, окультуренную, а не дикую.

А потом, не давая мне времени на возражения, поцеловал. Нежно, осторожно, боясь спугнуть, так, будто и вправду в первый раз… Мир закружился, словно кто-то постелил под ноги облака и наши души пошли по ним друг другу навстречу. В голове лишь мелькнула мысль: страсть порою бывает безумно коротка, но нежность и любовь могут продлиться вечность.

 

Вердж

Романтика романтикой, но и учебу никто не отменял.

Научный руководитель фактически загнал Верджа в тупик. Он указал непомерно большой отрезок времени, на протяжении которого душа должна была быть привязана к телу голема. Некроманту никак не удавалось справиться с поставленной задачей, но руководитель был неумолим. К тому же характер профессора был таков, что его ни одно зелье не исправит, остается только закапывать. Хотя для некромантов вопросы закапывания и не были в новинку, но все же…

Вердж приуныл. Был один вариант, связанный с ритуалами на крови – привязкой. Но это было уже из темных искусств, запретных. Пойти по этому пути – выдать себя. Последствия – тюрьма, а то и казнь. А других способов пока не находилось.

Была еще одна идея… Попробовать сначала вселить душу в другое тело, сделать обычную привязку, а потом попробовать перенести привязку на голема. Но сложностей у такого способа было значительно больше. Да и вообще, такое еще никому не удавалось. Некроманту было бы, конечно, лестно оказаться первопроходцем, но он трезво понимал, что в его специальности поговорка «первый – значит мертвый» недалека от истины: порою такие эксперименты слишком рискованны.

Подопытной душой был давний знакомый Верджа. На старом кладбище уже не один век обитал дух барона Наймана. Почему его душа так и не отправилась в обитель вечного сна, никто не знал. Были предположения – из-за того, что его прокляли. Учитывая характер призрака – неудивительно. Неуживчивый тип (если так можно сказать про духа) пугал всех посетителей кладбища, хотя их было и не так уж много. Может, даже по причине присутствия этого самого духа.

А вот с Верджем они подружились. Как предполагал сам некромант: старому барону было банально тоскливо. Ведь и человек, пусть даже вооруженный терпением до зубов, бессилен перед всемогущей скукой, а уж столетняя душа… Вот они и развлекались тем, что Вердж вселял Наймана то в забредших на кладбище кошек, то, например, в Алю. Некромант так оттачивал свое мастерство, призрак – скрашивал невеселое свое существование.

Сегодня Мейнс пришел без Али. Хотя он отдал свою крысу с неохотой, но в очередной раз отказать иномирянке он не мог. Вот же… И как девушкам так легко удается вить веревки из своих парней? Некромант никогда бы не подумал, что и он вдруг окажется в такой ситуации, и тут нате вам! Впрочем, не особо он об этом жалел.

Зато он нес с собой своего голема. На его разработку он потратил кучу сил и времени. Создание получилось немного корявым, как и все, сделанное теми, у кого основной рабочий орган голова, а не руки, но… Он не был просто из глины. Скорее «сплав» руды и минералов. Образец вышел не очень большим – ростом с пятилетнего ребенка. И к строгому определению голема уже не совсем подходил. Да и вообще, некроманты редко таким занимались.

Обычно големов создавали специалисты бытовой магии – таких «помощников» удобно было использовать в качестве прислуги, которая выполняла несложные операции – прибрать, подать-принести.

А вот Верджу захотелось расширить возможности этих созданий, но захотеть – не значит воплотить. И уже не один год он бился над этой задачей. Искал новые способы воплощения, совершенствуя конструкции, создавая механизмы. Все это удавалось, кроме вселения души.

Коллеги Верджа его не понимали. Были боевые некроманты, которые боролись с нежитью. Были некроманты-следователи, чья специализация и так была ясна. А то, чем занимался Вердж – нечто еще непонятное. Неизведанное. Да и нужно ли оно было кому, кроме него?

Но когда есть мечта, цель – разве кто остановит? Если только сам не перегоришь.

Своим энтузиазмом Вердж заразил и барона.

– Ну что, сегодня новенькое будет? – потирая призрачные ладони, спросил дух.

– Начнем со старого, – ответил некромант.

Он аккуратно снял с плеча кофр, в котором хранил и переносил свое творение.

– Нет, – капризно заявил барон, – я опять в эту штуковину не полезу.

– Пока и не надо, – улыбнулся Вердж. Он заранее знал реакцию дедули. – Сегодня попробуем по-другому.

– Опять кошки? – сварливо отозвался дух. – Надоело! Давай что-нибудь другое!

– Собаки?

Некромант явно подтрунивал над бароном, но тот не замечал.

– Да надоели эти животные!

– Людей здесь нет, – заметил Вердж.

– А ты?

– Э, нет. Так дело точно не пойдет, – уже несколько напряженно рассмеялся некромант.

– Почему же? – зловеще и предвкушающе протянул призрак, ближе подлетая к Верджу

– У меня есть другая идея.

Некромант уже давно нашел склеп, где лежали останки барона. Разумеется, там сохранились только полуистлевшие кости. Он подправил конструкцию, скрепил останки.

– Может попробуете вернуться хоть ненадолго к себе?

– В этот суповой набор для волкодлака? – взвизгнул барон, возмущенно указывая полупрозрачным пальцем на свои останки. – Ни за что!

– Будет весело, обещаю.

Возвращать, хоть и на короткий срок, духа в свои же останки всегда было проще. Поэтому Вердж и решил это попробовать. А пока призрак будет веселиться и греметь костями, распугивая ворон и бродячих кошек, он внимательнее изучит привязку. Вдруг натолкнет на решение его проблемы?

– Весело? Ну, хорошо, – смилостивился сварливый дух.

На кости были нанесены специальные руны особой краской. Раньше использовали кровь самого заклинателя, а еще лучше, его жертвы – так было надежней. Но потом такой способ признали запрещенным и за его применение строго наказывали. Кровь смогли заменить краской, на основе свиной плазмы. Дух хоть и вселялся, но время пребывания в «марионеточном» теле значительно сократилось.

Оценив свою работу и признав ее удовлетворительной, Вердж прочел заклинание.

Скелет помотал черепом, отчего сочленение теменной и затылочной кости дало трещину, и на землю упала одна из «запчастей», при жизни нынешнего покойника именуемая макушкой. Ожившие мощи осторожно сделали первые шаги.

– Очень интересно. – Голос барона теперь раздавался, как скрип несмазанной двери.

И пока Вердж разглядывал плетения силы, которые опутали скелет, его подопечный потопал из склепа, по пути потеряв одно из ребер.

«Еще одно крепление пропустил», – машинально отметил Вердж, сам меж делом подбирая за бароном оброненные «запчасти».

Можно было, конечно, не делать зомби движимым, но тогда бы барон точно на такое не согласился. Хотя изучать его в движении было не очень удобно. Но главное, что пределы кладбища скелет покинуть был не властен. А посетителей напугать он не мог по причине их отсутствия.

Некромант настолько увлекся своей разработкой, что не сразу услышал шум за спиной.

– Вердж, а это что? – спросила Рина, с некоторым испугом рассматривая зомби.

– Добыча, – проскрежетал барон и понесся за девушкой, по пути теряя другие кости.

Кладбище огласил отчаянный девичий крик.

 

Рина

Когда на тебя надвигается, громыхая костями, как тевтонский рыцарь латами, НЕЧТО, что нужно сделать в первую очередь, как вы думаете? Завизжать, привлекая внимание, и упасть в обморок? А те, кто непременно прибежит на вопли, пусть сами с монстром и разбираются и приводят в чувство даму с тонкой душевной организацией.

Нет, не угадали. Я поступила в духе наших предков. Говорят, что русские первыми послали человека в космос, потому что они посылают лучше всех в мире. Я – русская, а потому в первую очередь обложила суповой набор, который на бегу терял ребра, отборным могучим. Правда, окончание тирады выдала, уже оседлав надгробный памятник какому-то крылатому то ли упырю, то ли нефилиму – в этом мире ночью фиг того от другого отличишь без фонарика – у обоих из спины летательные запчасти торчат.

Скелет, выслушав мою эмоциональную речь, а главное, поняв в ней лишь междометия, застыл как вкопанный, повернул череп к Верджу и скрипучим, на диво противным голосом осведомился:

– Не знал, что вывели новое заклинание оцепенения. Старое мне нравилось больше…

Некромант от такого предположения аж закашлялся. Не иначе представил, как у доски отвечает по теме «обездвиживание зомби» только что выданный мной альтернативный вариант.

– Вердж, только не говори, что этот скелетон – твоих рук дело?

Я поджала ноги, потому как ожившая мумия стряхнула с себя оцепенение (причиной которого стал мой спич, выдержанный в национальных тонах) и активно пыталась стащить одну языкастую иномирянку с памятника. Оная спускаться не хотела, активно мотала головой и показывала фиги.

Вердж, наблюдавший сию идеалистическую картину, ухмылялся, чувствуя себя отомщенным за позор с нефилимом и упавшим полотенцем.

– Рин, спускайся, барон тебя не тронет.

– Нет, спасибо, мне здесь удобно и комфортно. – Я поерзала, подтягиваясь повыше.

В наш милый диалог решил вмешаться сам зомби (или кто это был?).

– Почему это не трону? Девица весьма в моем вкусе. Во всех смыслах этого слова.

Мне сразу на ум пришли рассуждения одногруппников про русалку: она рыба или женщина? Помнится, сошлись на том: смотря какой голод в данный момент мучает мужчину. В моем случае полуистлевшим костям навряд ли были интересны девичьи прелести (особенно одна, обтянутая джинсами, на которую открывался самый эффектный обзор этому скелетону) с эстетической точки зрения.

– Барон, полно вам дурачиться. Видите: девица на диво упрямая, языкатая, злопямятная… – Вердж почесал в затылке, как бы прикидывая, какие еще аргументы привести, и со вздохом заключил: – К тому же она моя девушка…

В этот самый момент скелету в прыжке удалось ухватить мою кроссовку, и я полетела вниз.

Что сказать? Тело отреагировало быстрее разума, и я инстинктивно сгруппировалась. Упав на спину, перекатилась и резко выпрямилась, вставая. Вердж, спешивший к нам, мог лишь увидеть, как мой полуистлевший противник протягивает ко мне свои кости. Я же вспомнила, что бильман на льду мне всегда хорошо удавался. Резко поднятая вверх нога встретилась с челюстью скелетона так, что пара желтых зубов столетней выдержки описала красивую дугу в воздухе.

– Барон, прекратите! – выдохнул Вердж подбегая и пряча меня за свою спину.

– Ты ховорил, шо она твоя дефушка. – Теперь скелет еще и изрядно шепелявил. – Софуфствую. Хотя с такой нефестой ни один нефромант не пропадет… – задумчиво протянул тот, кого Вердж назвал бароном.

 

Вердж

– Ты вообще как здесь оказалась? – спросил у Рины некромант, повернувшись к ней.

Ответить девушка не успела. Барон опять протянул к своей неудавшейся жертве загребущие кости. Пришлось невежливо по ним настучать.

– Барон Найман, я же просил!

– Милорд некромант, мне же действительно интересно! – сварливо произнес уже вполне внятно скелет. Рассыпанные зубы он вернул на место. – Может юная леди произнести еще что-нибудь столь же интересное? У ее заклинаний весьма необычное звучание, хотя и эффект от них не столь сильный, как у традиционной магии…

– Я тебе сейчас такое скажу! – многообещающе процедила Рина.

– Спикеры, ша!

Вердж даже встал между ними, расставив руки.

– Барон, если вы не прекратите, заклинание стазиса использую уже я. И поверьте, оно будет в разы эффективнее!

Выглянувшая из-за некроманта иномирянка нагло показала язык призраку.

– А ты, – даже не сразу нашелся со словами Вердж, – ты же девушка!

Скелет и Рина посмотрели на некроманта с подозрением: все ли с ним в порядке? Зачем озвучивать очевидное? На мальчика покорительница памятников никак не походила.

Вердж взлохматил волосы, выдохнул сквозь зубы и продолжил:

– А ведешь себя, как не знаю кто!

– В экстремальных ситуациях каждый второй озвучивает свои мысли…

– Тебе и раньше это не мешало.

– Ах так! Не нравится, не слушай.

– Милые бранятся… – нахально протянул барон.

– Вас не спрашивали!

– А ну тихо! – одновременно выпалили Вердж и Рина, посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Ага, осталось добавить – дома поговорим, – хмыкнула иномирянка.

– Ты так и не ответила: как здесь оказалась?

– Сам же сказал, что вечером пойдем… – Бросила взгляд на барона и продолжила: – В одно место. А тебя все нет и нет. Дейн подсказал, что ты на кладбище. Я думала, вдруг что-то случилось…

– Дейн сказал… – зло произнес Вердж. – А этот малый не предупредил, что на кладбище в принципе одной соваться не стоит?

– Ты чего?

– Ничего. Ладно, сейчас пойдем.

Вдоволь навеселившийся барон неохотно покидал собственные кости. Пришлось заверить его, что через пару дней он вернется для продолжения эксперимента.

– А сложно вот так вселять в кости душу? – спросила Рина, когда Вердж вернулся к ней.

– Кому как. Тебе вот – вряд ли такое удастся.

– Погоди, я же не говорила тебе, что за способности у меня нашли. Вдруг я некромантка тоже?

Некромант лишь самодовольно улыбнулся.

– Эх ты, проныра.

– Не проныра, а информационно подкованная. Полезное качество.

– Ну-ну.

Лучший способ сбить девушку с неудобного разговора – перевести ее мысли в другое русло. То есть – поцеловать.

Кладбище не лучшее место для поцелуев, но некроманту же на это точно было наплевать: не морг же…