Сегодня мы вернулись на фронт.

Не все прицелы удалось пристрелять, некоторые оказались неспособны удержать отдачу. Однако теперь у нас есть несколько винтовок, с которыми можно решать основные задачи в аэропорту. В их числе и моя, № 93600, теперь уже с восьмикратным прицелом.

Сегодня, между прочим, большой праздник! День Вооруженных сил Украины!

После обеда Ротный ставит задачу. Мне, Паше Каленикову, Игорю Коваленко и Валере Собчишину, при поддержке разведвзвода 1-й БТГР предстоит выдвинуться с 15-го блока в окрестности села Водяне. Старший группы — Паша. Задание — засада на кочующий миномет. По данным разведки, вечером микроавтобус с минометом должен появиться на этом участке…

Оделись потеплее. Натянули маскировочные костюмы. Земляк, живущий теперь в США, прислал мне пару недель назад теплую маскировочную куртку, брюки, шапку и зимние ботинки. Все это, кроме ботинок, белое, с рисунком в тонкую веточку. В посадке в десяти шагах не заметно.

Термобелье, свитер, «горка», заокеанские штаны и куртка: в снегу лежать — удовольствие небольшое!

Прикинув, сколько и как быстро, в случае успешной засады, придется бежать до точки выхода, я решил бронежилет не надевать.

Сели в машину, выехали. Еле-еле, кстати, завелись: очень холодно.

На 15-м блоке встретились с тремя разведчиками первого батальона. За главного у них был молодой пацан с многообещающим позывным «Ястреб».

Выдвинулись к месту засады. Разведчики пошли с нами. Выходили на точку двумя группами: Паша, Валера и два разведчика пошли по периметру полей, а я, Игорь и еще один разведос — напрямки, через поля.

Несмотря на то, что наш путь был намного короче, пришли мы почти одновременно: разведчик все время задыхался, отставал и садился отдыхать. Привыкший к совсем другим разведосам из нашей разведроты и взвода 2-й БТГР, я очень удивился такой «подготовке».

Ну, а что возьмешь? Бригаду в полном составе по ротации не заменяют — некем. У личного состава потихоньку едет крыша (по себе чувствую!). Выход один: проводить внутрибригадные ротации.

Вывели в ППД 2-ю, 3-ю и 4-ю батальонно-тактические группы, а заменить кем? Где людей взять?

Вот и наскребли еле-еле этот первый батальон. Взяли трусов-отказников, «всю дорогу» ошивавшихся в ППД, припугнули как следует. Добавили алкашей, которых командиры за штат вывели и в Черкасское с фронта спихнули. Пристегнули к ним тех немногих ребят, кто вышел из-под Иловайска. Разбавили горсточкой фронтовиков, вернувшихся после ранений…

И получилась Первая БТГР.

Такая распрекрасная БТГР получилась, что наш лейтенант Леша Мороз (на что уж человек уравновешенный!) то и дело восклицает:

— Де мій другий бат?!

Ну, ладно, главное, на место мы все-таки вышли.

Ястреб этот всю дорогу ездил Паше и Валере по ушам, какой он охренительный боец, и что в Ираке он служил, и что все посадки здесь, вокруг Водяного, вдоль и поперек исходил и на пузе исползал.

Ну, ладно: нравится человеку «баланду травить» — пусть развлекается, лишь бы дело делал.

Определили точку выхода, где, после выполнения задания, нас будут ждать эти разведчики. В случае чего их задача: по сигналу выдвинуться нам навстречу, прикрыть огнем.

— Пацаны, если рации ловить не будут, дайте длинную очередь трассерами под 45˚ в направлении «пятнадцатого», — прошептал Ястреб, отползая, — мы сразу выйдем навстречу, отсечем погоню!

С этими толковыми, обнадеживающими словами разведчики, пригибаясь, удалились в направлении точки выхода.

…Около 23 часов, основательно замерзшие, мечтающие о горячем бульоне из пакетика, мы подошли к точке выхода.

Разведчиков не было. По рации они не отвечали…

Добрели до 15-го блока. Нашей машины на месте не оказалось.

Поставили на уши всех, кто был на блоке — и что же выяснилось?

Оказывается, после того как «разведчики» сходили с нами, они не стали оставаться в точке выхода! Они сразу же рванули обратно на 15-й блок, прыгнули в нашу машину — и усвистели в Авдеевку по бл…ям!

Забегая вперед, скажу: всю ночь ни командир этого занюханного разведвзвода, ни сам командир 1-й БТГР не мог этих придурков найти. Только под утро заявились в базовый лагерь, к своим…

Охренеть можно!

А если бы мы выходили «с шумом» — кто бы нас прикрыл?! А если бы у нас, не дай Бог, был раненый — на чем бы мы его вывозили?

Товарищей в боевой обстановке бросили, суки…

И даже не из-за трусости ведь, которая на войне презираема, но хотя бы понятна.

Из-за тупого безразличия к тем, кто головой рискует, исполняя такую же, как у тебя присягу. К самой присяге. К товариществу. А еще — из-за невероятной, непроходимой глупости.

Неужели эти кретины, пробывшие на фронте меньше месяца и не видевшие ничего, страшнее артобстрела, думали, что мы им это простим?!

…В палатке у командира «бэхи», приданной 15-му блоку, отогрелись. Он, добрый человек, предложил подбросить нас на БМП до Тоненького. Мы конечно же согласились.

Доложились Ротному по поводу машины. Ну, в армии нет понятия «украли» или «потерял». Виноват всегда тот, у кого пропало имущество. Выслушали от него, конечно, пару ласковых.

…Очень не люблю в десантном отделении ездить — у меня от хода «бэхи», особенно по асфальту, барабанные перепонки вибрируют, это весьма неприятно. Но сегодня я так рельефно представил себе этот ледяной, секущий ветер, сдувающий с брони, — что сразу полез в десант.

А вот пацаны собирались ехать по-походному, сверху! В последний момент передумали. К счастью…

Сели мы в десант, «бэха» выскочила на дорогу, понеслась.

Прошло минуты две и вдруг — сильный удар! Я подумал, что гранату из РПГ словили…

«Бэха» встала, мы выкатились через десантные люки на асфальт.

В двадцати метрах, поперек дороги, стоял грузовик. Мне показалось, что «Урал». На самом деле — «ЗИЛ». Просто передка у него не было совсем, вот я и ошибся в темноте.

Лобовое столкновение с БМП.

Четверо вусмерть пьяных зенитчиков первого батальона на машине, полной водки и пива. Шли без фар.

Если бы Паша, Валера и Игорь сели на броню, а не по-боевому, при таком ударе их бы, в лучшем случае, поломало о заледеневшую дорогу. Это в лучшем…

Пьяные зенитчики, благодаря алкоголю и броникам, отделались треснувшими ребрами, разбитыми носами и рассечениями.

Телефонировали Ротному о происшествии. Выслушали еще больше. Но объяснять ему разницу между понятиями «попали в аварию» и «устроили аварию» было не время и не место.

Вызвали «таблетку», но она была задействована: повезла в Красноармейск раненого.

Попутного транспорта не было. Собственно, никто мимо нас за все это время ни разу не проехал. Надо же было на пустынной дороге лоб в лоб встретиться с этими дебилами! Фарт…

А холод, между прочим, собачий! И ветер еще…

Решили вывозить этих, поломанных, на БМП. Загрузили их в десант, сами сели на броню. Механ говорит:

— Давайте-ка я грузовик с дороги спихну, а то еще кто-нибудь в него врежется!

Он начинает спихивать грузовик и глохнет на передаче.

Выбить передачу в «бэхе» — не самое простое дело. Механ долго мучится, но ему удается.

Он продолжает спихивать грузовик с дороги и опять глохнет на передаче. Только на этот раз выбить ее не получается.

Пока механ возится с передачей, докладываем Ротному:

— Задерживаемся. Заглохли!

Выслушали еще больше хорошего о себе. Хотя куда уж больше…

Паша лезет на броню помогать механу. И в этот момент что-то щелкает в залитых водкой мозгах водилы грузовика. Выбравшись из десанта, он нетвердой походкой подбредает к нам, задирает голову к стоящему на башне Пашке и вопрошает:

— А какого это х…я вы в нас врезались?!

Я думал, Калина на него просто спрыгнет и затопчет. Орал он знатно. Отборным сержантским матом.

Короче говоря, подняли ребристый. Паша ломом провернул вал. «Бэха» завелась…

И тут наконец-то приехала «таблетка».

Мы передали ужравшихся зенитчиков медикам, сели в БМП и без приключений доехали до лагеря. Там нас давно ждал теплый, дружественный прием от нашего ротного командира, гвардии капитана Н. С. Кудри.

Вот такой вышел у нас праздник — день Вооруженных сил!

Когда немного отогрелись, стали решать, что делать с так называемыми «разведчиками».

Скажу честно. Я был за то, чтобы убить.

Нельзя, чтобы такие по земле ходили.

Сегодня обошлось.

Завтра из-за них погибнут наши товарищи.

Так я думал тогда, не изменил своего мнения и теперь.

Но старшим группы в этом выходе был Паша, и потому окончательное решение было за ним. Он решил по-другому.

Под утро, когда мы спали, Паша сходил, закрыл все вопросы, привел машину.

Разведосы остались живы.

А зенитчики уже через день добровольно рапорта написали: в аэропорт, на ротацию. Кровью искупать…