В аэропорту идут договорные ротации.
Раньше ездили, что называется, «через взлетку», вдоль летного поля: въезжали в пролом в заборе и мимо диспетчерской вышки, мимо пожарки — в терминал. Артиллерия прикрывала прорыв, доезжали. Иногда и с потерями, конечно, не без этого.
Из-за перемирия артиллерию задействовать на прикрытие в полной мере не удается. Каждая «нитка» на терминал — с потерями. Туда пришли — два-три «трехсотых» по дороге, забрали смену, обратно пришли — два-три «трехсотых», и это в лучшем случае…
И потому командование, ради сохранения личного состава, приняло решение добазариться с сепарами. Колонны теперь через Авдеевку заезжают прямо в Донецк. Там сепары досматривают наших… Решают, что им с собой можно иметь, а что нет!
Ненавижу…
Для себя принял решение.
Если надо будет идти на терминал — я откажусь.
Приказ не приказ, пусть думают, что хотят, пусть судят — но через сепарские блоки я не пойду.
Если же когда-нибудь опять будут ходить через Пески, прорывом по взлетке, как раньше, — пойду с радостью.
Они могут там договариваться.
Могут вырабатывать «совместные пути преодоления кризиса».
Могут лить слезы о том, что «самое дорогое — это жизни наших солдат».
Все знаю.
И что приказы не обсуждают. И что перемирие.
Но когда сепары досматривают украинских солдат, когда сепары им указывают, сколько нести на себе боеприпасов…
Для меня это слишком.
Я открою огонь.
И похер на то, что все мои, кто рядом со мной будут, умрут в перестрелке.
Вот похер — и все…
Я знаю, что я крепко вспыльчивый.
И знаю, что на войне стал совсем невыдержанным.
Да, это недостатки.
Но я еще способен прогнозировать собственное поведение.
Поэтому — простите мне, пацаны!
Но для всех будет лучше, если я не пойду с вами на терминал через их блоки…
Моя дорога — «через взлетку»…
Доложил об этом всем Ротному. Он должен знать. Разговор (довольно эмоциональный) происходил в машине, как раз Ротный, Ваня-лейтенант, Кос и я ехали на КП комбрига, под Очеретино.
Командир сначала вскипел: Приказ! Мы солдаты!
Попытался объяснить, что я просто не смогу, вот с моим характером — не смогу, что мне после такого позора только стреляться, а зачем же стреляться, если еще и несколько сепаров с собой забрать можно…
Ваня Лесик, кстати, поддержал, высказался в том плане, что ему вся эта хрень тоже категорически не нравится, и он бы их всех на ноль помножил.
Командир вроде понял, усмехнулся:
— Ну, понятно, были б у меня такие дедушки, я бы, может, тоже так думал!
А чего дедушки? У него не хуже. Тоже честно воевали…
Метеостанция