Я пошел в штаб, узнать насчет водолазного отделения. Оказалось, что его не существует уже лет пять. Ни людей, ни снаряжения, ничего.

Взял телефон начальника разведки майора Пелюка. Позвонил, попросился в разведроту — но и тут ждал облом: мест нет, штатка забита.

Расстроившись, отправился в магазин, купить себе поесть.

На воротах КПП несли службу двое бойцов. Разговорились. Это были разведчики, недавно вернувшиеся с Востока.

Поделился с ними результатами своего похода в штаб.

— А что ты еще умеешь, кроме подводных ваших дел?

— Ну, я стрельбой увлекаюсь. Из винтовки. Пять винтовок у меня своих…

— Так у нас же есть снайперская рота в бригаде! Попробуй туда!

Вернувшись в штаб, я узнал, что рота, как и ее командир, гвардии капитан Кудря, уже второй месяц на войне.

— Выходи на командира роты, если он тебя возьмет — будешь снайпером.

Позвонил в свой военкомат, капитану-танкисту Жене Кравченко, служившему раньше в 93-й. Он хорошо знал Кудрю, связался с ним, отрекомендовал старшего солдата Мамалуя как хорошего стрелка. После этого дал мне Кудрин номер и отмашку: мол, звони!

Я набрал ротного.

— Короче, слушай: сейчас мы формируем еще один взвод, третий. Иди в палаточный городок, там найдешь моего старшину, он внесет тебя в список. Заодно и проверит, как стреляешь.

Черкасское. Палатка снайперов. Цыбенко, Медведь, Ольховский, Мазник, Попель, Морячок

В палатке снайперов на койке лежал черноволосый парень. Познакомились. Это был недавно мобилизованный старший лейтенант Андрей Ольховский, командир моего будущего взвода.

Андрей окончил Харьковское училище Национальной гвардии, прослужил два года, потом уволился. До мобилизации работал менеджером в компании «Поляна».

Старшина роты снайперов Паша Мазник, крепкий сорокалетний мужик с «АОшкой» на бедре, на гражданке был подводным охотником и потому меня принял, как родного. Мы махнулись стрелковыми очками (мои Remington на его неизвестно-китайские), и он приказал перебираться к ним в палатку.