Собираем вещи — свои и казенные, в две машины. Прощаемся.

Ротный, Ваня и Влад Пельш приедут в ППД завтра или послезавтра. Влад не теряет надежды вернуть из плена правосеков Василия Антоновича, нашего кота. Мы договариваемся, что если это удастся, я ему помогу довезти котейку до Днепропетровска.

По машинам! Саня Чуваков и Дэнчик едут в первой «коробочке», мы с Косом и Ромкой — во второй.

Прощай, Тоненькое, наш базовый лагерь! Удастся ли еще свидеться? Или только на спутниковых картах будем высматривать две знакомых крыши у дальнего ставка? Целы ли? Не прилетело ли в домики чего-нибудь нехорошего? Кто знает…

Крайний раз проезжаем среди развалин когда-то красивого дачного поселка. Сепары поработали на совесть — множество домов разбито в хлам.

За два дома от нас раньше жили танкисты. В январе сюда прилетела мина. В домике хранился боекомплект. Он детонировал: окрестные дворы щедро усеяны пулями 12,7, от башенных НСВТ.

Дом разрушен полностью. К счастью, сами танкисты спаслись: были в подвале. Но чтобы добраться до одного из них раньше, чем до него доберется пожар, пришлось танчиком развалить угол фундамента.

Вы можете увидеть этот дом на Ютубе: правосеки написали на нем «Дача Захарченко» и выложили в сеть видеоролик о том, как они наказали главного сепара, уничтожив его домовладение. Шалуны!

По улицам, превращенным гусеницами в месиво, мы выкатываемся на оперативный простор…

Полтора часа спустя пересекаем границу областей.

Всё! Здесь уже не стреляют.

Я вернулся с войны. Живым.

Скоренько протираю влажными салфетками три граненых стакана, дальновидно припасенных заранее. Ромашка наливает в них вишневую наливку — подарок нашего большого друга, замечательного киевского волонтера по прозвищу Цыган.

Я говорю тост — за дембель, за товарищей. Мне хорошо. Мы живы. Для меня война позади. Скоро домой…

Мы едем, подлетая на рытвинах и колдобинах, обливаясь вишневой наливкой, нашим Красным Вином Победы, и я во все горло пою:

— Да, я остался живой! Да, я сумел пройти! ДА, Я ЕДУ ДОМОЙ!