- -

Если каждый год — это веха, подведение итогов и планы на будущее, то можно сказать, что день рождения у Димки начался досрочно.

Сначала был сон. Пожалуй, даже не кошмар, просто очень яркое и насыщенное сновидение, которое он с огромным удовольствием пересказал утром родителям.

Отец воспринял всё правильно. Похвалил наследника за бурную фантазию, но посоветовал не слишком увлекаться фантастикой, чтобы мир воображаемый не мешал жить в реальном. А вот реакция матери… Озадачила.

С матерью случилась самая настоящая истерика. Она ухватила и прижимала его, как будто сын собирался помереть через пару дней, в голос выла и проклинала каких-то там пращуров. Затем принялась перерывать какие-то газетные вырезки, записи в блокноте, обзванивать подруг, выясняя что-то по поводу колдунов и ведунов, способных снимать проклятья. Это мать-то, кандидат наук и прирождённый скептик, презиравшая всяких шарлатанов и гадалок, и демонстративно игнорирующая гороскопы в женских журналах.

После того, как отец почти насильно напоил её валерьянкой, им удалось выяснить причины такой реакции. По словам матери, когда-то очень давно кто-то из её предков занимался магией и исполнил какой-то непоправимый ритуал. С тех пор все его потомки мужского пола, подходящие по определённым параметрам, начинали видеть сон про этот самый ритуал, а через некоторое время исчезали бесследно. В семье матери об этом знали все, но так как подобного ни с ближними, ни с дальними родственниками не происходило уже больше сотни лет, считалось, что древняя вина искуплена, и проклятье выдохлось. Те не менее, традиция предписывала всем в семье знать краткое содержание сна и уметь определять тот самый признак, который делает жертвой проклятья входящего в зрелый возраст мужчину.

Не сговариваясь, решили устроить проверку на вшивость — а точнее, на этот самый признак. Мать что-то долго размешивала, соединяя в металлической миске самые неожиданные ингредиенты. Когда ошалевший Димка твёрдо решил для себя, что пить эту гадость не станет ни за что, выяснилось, что пить совсем не требуется. Просто протянуть руку над вонючим бурым месивом и подождать. Результат был довольно неожиданным — дрянь в миске вскипела — а затем занялась тусклым коптящим пламенем, которое не могли потушить, пока вещество не прогорело.

На этот раз истерии поддался и отец, утверждавший, что камень проще поддастся самовозгоранию, чем приготовленная матерью смесь. Ну а когда предок принялся рассказывать о народном целителе, о котором слышал от соработников — снимателе порчи и прочих материальных ценностей, Дмитрий просто смылся в школу, хотя до первого урока было ещё больше часа.

Сон возвращался каждую ночь, всё такой же яркий и тревожный. Вскоре Дмитрий мог уверенно провести тот роковой ритуал, не ошибаясь ни словом, ни жестом. Мог дословно пересказать каждое слово, произнесённое на давно забытом диалекте, от которого в современном языке сохранилось только несколько слов. Если бы пожелал, конечно. И так проблем немало.

Видения минувшего, сцены непрошеной родовой памяти раз за разом вставали перед ним:

… Он был очень молод тогда, его далёкий предок, вряд ли намного старше самого Димки. Борода — непременная принадлежность волхва, упрямо не желала расти, а ритуальный балахон, надетый лишь в третий раз, вновь оказался слегка мал, хоть и был пошит лишь год назад.

Не было уверенности, с которой разумный волхв берётся за ритуал, не хватало ни опыта, ни знаний, но главное — не стоял рядом всезнающий учитель, готовый подсказать и помочь. Старый волхв умер месяц назад, не успев передать ученику и десятой доли своих необъятных знаний. При других обстоятельствах было бы разумно отыскать нового учителя, пройти отречение и служение, но на это требуется время, а покровитель его, князь Симерий, требовал результатов прямо сейчас — его угораздило ввязаться в ссору с гораздо более сильным княжеством.

Симерий не понимал, что между его старым волхвом и учеником лежит пропасть сил, знаний и опыта, и мальчишке не под силу обратить в безобидных птах дружину грозного Визеслава или пролить у него на пути облако удушающего тумана. Не свернут в сторону по слову молодого волхва лесные тропы и не пойдут в бой деревья. Был лишь один шанс спасти родное княжество и светлый град Серендань (Дмитрий навёл справки — если когда-то и было такое княжество, то сгинуло без следа) — призвать сущность иного мира.

Молодой волхв отлично знал, сколь опасен такой ритуал — никому не нравится, когда вдруг его вызывают без всякого предупреждения и заставляют решать чужие проблемы. Если призывающий совершает малейшую ошибку, призванное существо не преминёт воспользоваться ею. Обычно для волхва это заканчивается плохо, поскольку практически всегда призываемый могущественнее призывающего, иначе б и нужды в нём не было. В лучшем случае вызванное существо всё же исполняет предназначенную ему роль, но при этом заставляет заплатить непомерную цену. По слухам, одной из самых непреходящих ценностей в любом мире является жизненная суть, а в просторечии — душа, именно ею и приходится расплачиваться.

Временами волхву хотелось просто исчезнуть, бросив задиристого князя на произвол судьбы. Но горек хлеб изгнанника, даже для одиночки. А у него ещё и молодая жена на сносях. И родичи в деревне. И всё маленькое лесное княжество, ожидающее чуда от ученика Дреслава. Куда деваться юному мужу, не владеющему ни мечом, ни ремеслом, вкусившему лишь крохи плодов с древа мудрости. Не поможет и не спасёт несовершенное искусство.

Нет, он не собирался призывать кого-нибудь из Хозяев, великих сущностей, с незапамятных времён предоставляющих свои услуги и вписавших свои имена в саму природу сил. Эти кошмарные твари являются по первому зову, запросто выполняют любые желания — а затем взыскивают свою цену, тоже не малую. Да что там князья тьмы, волхв знал, что даже Именованные и Слуги не в его власти. Но существуют и разновидности сущностей, не подчиняющихся обычным законам и договорам, в силу каких либо причин открытые для вызова. Странники, Рабы, Потерянные. Кого-то из них можно подчинить или убедить выполнить свою волю властью ритуала, а затем отправить обратно.

Такие сущности если и требовали плату, то весьма умеренную, часто их вполне устраивал обратный переход. Они тоже бывали опасны, но именно этим и полезны. Молодой волхв дважды присутствовал при таком ритуале, и был уверен, что всё получится. Не хватало только знания нескольких незначительных мелочей, некоторых тонкостей, о которых учитель не успел поведать.

На облюбованном заранее месте под сенью древнего дуба, вдали от человеческих троп и взоров, юный волхв тщательно очистил и утоптал площадку голой земли. С помощью изогнутого орехового прута убедился, что на три шага вниз нет ни текучей воды, ни обладающих силой камней, ни крупной жизни. Острым колышком начертал на земле три пересекающихся овала, стараясь, чтобы глубина линий везде была одинакова.

Ровным слоем насыпал в нацарапанные линии крупного белого песка, перемешанного с измельчённым свинцом. В образовавшийся по центру фигуры шестиугольник волхв плеснул ароматного вина, а в выступающие окончания овалов, последовательно от обращённого к дубу и в сторону сердца — морской воды, кусок смолы, белого пепла, каплю своей крови, медвежьей желчи и птичьего помёта. Из одного из поясных мешочков он небрежно извлёк несколько отшлифованных кварцевых кубиков и швырнул их в центр построения. Силы, уже отчасти пробудившиеся, увлекли кубики к углам шестиугольника и на две трети втянули под землю. Волхв извлёк из котомки тщательно укутанный в шкуру зубарь-зверя берестяной туесок и аккуратно плеснул из него густой бурой смесью на каждый из кубиков.

Состав этой вязкой жидкости знал каждый волхв, но сам приготовить не мог, поскольку смесь вспыхивала от одного присутствия одарённого. Именно так и находили волхвы себе учеников, людей, в чью кровь щедрые боги вложили небесный жар, позволяющий призывать разлитые в мире силы.

Чародей отошёл к дубу и прижался к нему пылающим лицом. Древнее дерево, как всегда, наполняло спокойствием и уверенностью. Если бы только учитель был жив и помогал советом… Он побаивался своего грозного наставника, временами даже втихую ругал его. А когда взметнулись языки погребального костра, вдруг понял, что уважал и любил старика, как отца. Нет, куда больше, чем отца, когда-то безропотно отдавшего одарённого отрока в учение мудрецу, и тут же забывшего о сыне.

Волхв тяжело вздохнул и вернулся к работе с новым рвением.

Руки сами делали работу, не ожидая поддержки от смятённого ума. Подготовить обереги. Призванный может быть наделён каким-то необычным даром или просто слишком силён. Посадил на ветку защитника крови — куклу, сплетённую из соломы и собственных волос, за пазуху сунул хранителя плоти — высушенный панцирь рака, расписанного собственной кровью и горной желчью. На голову надел оберег духа и разума — конопляную верёвку, с нанизанными на неё, как бусины, железными кольцами и клыками лесного хозяина.

Взвились и вновь опали огненные столбы после небрежного взмаха рукой над ограничивающими камнями. Завитки дыма поднялись и упёрлись в густую листву старого дуба, раскидистыми ветвями полностью перекрывшего небо над этим местом. А затем воздух в шестиугольнике как будто выцвел и помутнел, постепенно темнея и тяжелея, пока магическое построение не заполнилось беспросветным мраком. Дверь во тьму распахнулась.

Волхв уселся поудобнее и простёр свой разум во мрак. Требовалась вся воля начинающего чародея, чтобы не поддаться панике, когда безбрежное море тьмы заполонило внутренний взор, окутало обжигающим холодом. Отчего-то приходилось всё время себе напоминать, что реальное тело находится в тепле и безопасности в твёрдом мире.

Это было последней ясной сценой. Дальше была пляска пламени на камнях и нечёткий, текучий силуэт какой-то странной твари, чей странный шипящий голос вызывал неприятное биение в ушах. И отвратительное чувство поражения, так как существо с первых же минут заявило, что ничем не способно помочь, в этом мире ему даже дышать трудно, а уж сражаться — вообще не под силу.

По всем писаным и неписаным правилам, вызвавший должен был отправить гостя обратно — но молодому волхву просто не хватило сил. Слишком щедро он заклинал в последние дни амулеты и обереги для дружины князя, слишком много вложил в этот призыв. Теряя сознание от слабости, молодой волхв сделал то единственное, на что был ещё способен — швырнул серебряную монету в центр построения, прерывая ритуал и выбрасывая сущность из мира обратно во мрак. Слишком опасно оставлять незнакомую тварь без присмотра. Он сделал лучшее, что мог для своего мира, и утратил сознание от слабости, ещё успев услышать тревожный свист рака оберега.

Исполненный ненависти глас твари настиг его и в беспамятстве: "Ты презрел законы бытия, чародей, и выбросил меня во тьму, где мне, не оставившему потомства и не ведающему тёмных путей, не жить. Ты погубил мой род по своей прихоти. Так прими взамен дар, что отныне станет твоим проклятьем. После моей смерти ты и всё твоё потомство примете титул младших боевых лордов сферы власти Цьяхимлетонг, и будете вы открыты для вызова, как ранее мой несчастный род. В час, когда тебя увлечёт зов, вспомни обо мне, и прокляни так же, как я проклинаю тебя сейчас!"

А затем была жгучая боль в груди и волны ужаса, паника, заставляющая мгновенно проснуться, лишь краем сознания понимая, что это чувства принадлежат давно умершему волхву, но, тем не менее, заставляющие немедленно нестись в туалет, чтобы конфуз не приключился в постели.

Неприятный сон, тревожащий. А в дополнение ко всему, настолько реалистичный и запоминающийся, что в первые минуты после пробуждения не сразу поймёшь, что это произошло не с тобой.

Как будто не только память предка волхва, но и страх его, и вина передались через поколения, просочились сквозь время и пространство. Как будто Димке есть дело до моральных терзаний разгильдяя-пращура, жившего тысячу лет назад! Или больше?

Правда, родители теперь были непривычно терпеливыми и заботливыми, что бывало полезно, но чаще доставало до самых печёнок. В конце-то концов, он жив и здоров, и бесследно исчезать пока не торопится!

Изменилось ещё кое-что. Понемногу, по крохе, потомок чародея стал замечать и понимать больше обычных людей. Как будто Димка всё время жил в тяжёлой, плотной кожуре, мешающей видеть, слышать и даже дышать, но надёжно защищающей от мира. Теперь он легко видел истинные чувства и раскрывал скрытый смысл слов. В одночасье изменил мнение о многих одноклассниках и знакомых. Слишком многие друзья держали за пазухой камень, признанные лидеры тусовок в новом свете выглядели моральными уродами, а приблатнённые шпанята в половине случаев оказывались закомплексованными и робкими цветами жизни, грубостью отгородившимися от недоброго мира.

Доброжелательное "здравствуй" нередко могло означать "да пошёл ты!" или даже "чтоб ты сдох!", а мимолётное "привет" могло поразить и согреть искренней сердечностью. Строгий сухарь физик, которого он побаивался, оказывался очень неплохим мужиком, а развесёлый красавец физрук плевать хотел на учеников, и крутил роман сразу с двумя одноклассницами Димки, причём одной из них уже обеспечил аборт.

К этому было невозможно привыкнуть, приходилось просто учиться жить с новыми способностями. Мало кто из людей любит, когда их видят насквозь, отвечают на незаданные вопросы и правильно понимают дежурные фразы. А всяких там правдолюбов, с первого взгляда распознающих и не приемлющих любую ложь, просто ненавидят! Маленький ритуальный обман — веками сложившийся обычай, и противостоять ему — что плевать против ветра.

Пришлось поверить и в сглаз, и даже в банальный энергетический вампиризм — он ведь видел всё это собственными глазами! Вообще, как оказалось, очень многие таскают с собой всеческие амулеты и обереги, а между делом балуются разнообразными ритуалами и мелкими заклятьями. И если большая часть из этого магического разгула оказывалась суеверной чушью, то некоторые вещи просто пугали. Как будто на привычный мир наложили ещё один, волшебный, и это волшебство таится в каждой тени, чаще всего глупое и безобидное, но временами хищное и даже опасное.

Во всяком случае, новые способности здорово пригодились, когда мать всё-таки принялась таскать Дмитрия по колдунам и знахарям. Большинство оказалось шарлатанами, почти всегда — наглыми вымогателями, и только изредка — искренне заблуждающимися людьми с некоторыми расстройствами психики. После нескольких скандалов, родители научились доверять его мнению и чутью, и визиты стали быстрыми и практически бесплатными. Те немногие, что обладали настоящими способностями, только беспомощно разводили руками. И предложить могли только простейшие обереги от примитивного сглаза.

Труднее всего пришлось с одним религиозным фанатиком, ведущим каждодневный бой с пороками человечества и происками нечистого. Немалые способности дополнялись у него серьёзным сдвигом по фазе и целеустремлённостью танка. Димкина "печать Дьявола" стала для него личным вызовом. План лечения был составлен в считанные секунды. Экзорсизм, жёсткий пост и предложение пострига в монахи — Димка смылся с немалым трудом, и был просто счастлив, что этот маньяк живёт в другом городе и не знает их адреса.

Единственным положительным моментом во всём этом было то, что перетрусившие не меньше самого Димки родители временно оставили его в покое. Теперь отец вечерами захватывал компьютер и часами торчал в интернете, отыскивая выход из ситуации, а мать обзванивала многочисленную родню в поисках совета и поддержки, получая вместо этого опасливые соболезнования. Как будто неудачей можно заразиться. Виновник всей этой суеты периодически начинал всерьёз мечтать исчезнуть бесследно, лишь бы прекратился весь этот дурдом.

А затем объявился "дядя".

То было одно из самых жутких впечатлений в жизни новоявленного Димки. Он проснулся от смутной тревоги за полчаса до того момента, как его обычно начинали будить в школу. Яркий свет из не зашторенного окна, знакомый потолок, уютная постель, негромкие голоса родителей на кухне. Отчего же так тяжело, загнанной птицей бьётся сердце, почему холодный пот льётся с него ручьями, а руки трясутся, как в лихорадке? Сознание ответило на этот вопрос гораздо позже чуткого подсознания.

Он чувствовал Силу. Не просто способности, присущие каждому второму-третьему, пассивные у большинства и активные у "экстрасенсов", а Силу с большой буквы. Грозную мощь, яростным огнём выделяющуюся из муравейника искорок жизни обычных людей. Кто-то, неизмеримо могущественный приближался, и не было надежды, что это случайный прохожий, эдакий мирный проезжий маг. Носитель Силы уже зашёл в подъезд и поднимался по лестнице, и его приближение заставляло трепетать магическую составляющую мира, как земля дрожит при проходе тяжело груженого состава, несущегося с приличной скоростью. Вот только что этот "бронепоезд" забыл в подъезде Димки?

Ответ был прост и неприятен. За ним пришли. Явилось нечто, что заставит Димку "исчезнуть бесследно", как и многих его родичей.

Первая мысль была — бежать! Не в подъезд, где незваный гость преодолевал уже третий этаж, а в окно. Отчего-то Димка даже не усомнился в своей способности спрыгнуть с четвёртого этажа без особого вреда для себя. Но кто сказал, что это просто только для него? Тот, кто с безжалостной неторопливостью идёт сейчас по ступенькам, не смутится, не собьётся со следа. А родители? Больная фантазия рисовала кровавые брызги на кухонном кафеле, оседающее тело отца и искажённое в крике лицо матери. Они беззащитны, они ничего не подозревают!

Как есть, в одних семейных трусах Димка пробежал на кухню, едва не сбив с ног идущего навстречу отца. Куда он? А, открывать на звонок в дверь — что?! Нет, не надо! Рукоятка тяжёлого мясницкого ножа удобно легла в руку. Конечно, далеко не Дюрандаль, но всё же лучше, чем голые руки. Ну почему он не знает ни одного боевого заклинания?! Хотя, при такой разнице в силах, получилось бы как с винтовкой против того же бронепоезда.

Помешать открытию двери Димка уже не мог. Оставалось только бежать в коридор и, возможно, мстить за отца. Мать возмущённо что-то кричала вслед, но разбираться было недосуг. Всё заглушали гулкие удары крови в ушах. Дрожь в руках прошла, подло переместившись в колени, пот заливал глаза. Димка готов был сражаться, и если надо, умереть. К обреченности и волнам ужаса добавлялась только щемящая нежность к родителям, с которыми он, должно быть, виделся сегодня в последний раз.

Досрочно записанный в покойники отец вновь столкнулся с Димкой при входе на кухню. Широкая радостная улыбка на его лице плохо сочеталась с тусклым, застывшим взглядом.

— Вы не представляете, кто к нам приехал! Заходи, заходи, не стесняйся! Дима, положи нож, и вообще, нечего бегать полуголым с острыми предметами!

Как же хотелось верить, что просто почудилось спросонья, и к ним действительно явился спозаранку не монстр какой-нибудь, а обычный родственник. Или очень хороший друг семьи.

Но зашедший вслед за отцом невысокий плотный мужчина внушал настоящий ужас одним присутствием. Хотя, что в его невзрачном облике могло напугать — непонятно. Небритый широколицый тип, с седыми прядями в тёмных волосах, необычного покроя одежда из грубой ткани. Встретив на улице, лишний раз и не взглянешь. Рабочий, может издалека приехал…

Но из прищуренных карих глаз незнакомца на Димку посмотрела сама Тьма, пронзила ледяными иглами, приморозила к полу. Даже дышать стало тяжело.

— Простите, а вы, собственно, кто…?

Мать отвлекла незваного гостя, и Димка невольно вздохнул с облегчением, когда изливающаяся сквозь глазницы незнакомца неизмеримая мощь обратилась с него на… маму?!

Он ещё успел, обернувшись, увидеть, как мать окутало тёмной дымкой, и ощутимо шатнуло. А в следующий момент и она заулыбалась, даже не закончив фразу:

— Какой сюрприз! Ну что же вы раньше не сообщили, что приедете, мы бы что-нибудь приготовили, а то и на стол подать-то нечего!

— Не смущайся, хозяюшка, что на печи, то на стол и мечи! Мы не господских кровей, марципанами не балованы. Щей миску, да хлеба краюху — нам всё по духу!

Голос незнакомца оказался звучным, басовитым, прокатился по кухне так, что даже оконное стекло вздрогнуло и жалобно задребезжало.

Чужак спокойно устроился на самом удобном табурете кухни и вновь принялся рассматривать Димку. Тому вмиг стало неуютно, как будто он не в собственной квартире, а где-нибудь на арене цирка в одних трусах. Или в музее, в качестве одного из экспонатов. "Охламон обычный, неумытый, Земля, начало двадцать первого века". А может быть, все его пропавшие родичи где-то в коллекции таких вот типов?!

Родители суетились вокруг незваного гостя, как вокруг тяжело больного богатого родственника, надумавшего переписывать завещание. Димка маячил в сторонке, стараясь не встретиться вновь взглядом с незнакомцем, и с некоторым удивлением прислушиваясь его репликам. Ну не должен был, по всем его представлениям, выходец из тьмы, хвалить борщ и котлеты, ругать хлеб, что за какую-то сотню лет "совсем испаскудился" и охотно принимать предложение отца выпить по маленькой за встречу. Не исходи от гостя этих волн силы, и не оговаривайся он через слово — и поверишь, что явился дальний, но очень любимый родственник.

Правда, суетливое мельтешение родителей, в конце концов утомило и незнакомца, после чего он с напором поинтересовался, а не торопятся ли куда "любезные хозяева"? И старшее поколение заторопилось на работу раньше времени. Да как заторопились! Вывалились из квартиры, одеваясь на ходу, как пойманные на горячем любовники. Отец, чего никогда ранее не случалось — небритым, мать — не завитой и не накрашенной. Страшное дело! Хотя, с другой стороны, даже хорошо, что родичей здесь не будет, когда страшный гость займётся Димкой вплотную.

— А ну, подойди-ка поближе, отрок! Что-то ты кволый кокой-то. Переводится род, слабеет. Я уж думал, что вовсе… — Незнакомец прервался, с недоумением глядя на Димку. — Да ты что, испугался? Бледный, как мара! А ну, говори, что с тобой, болен?

— Долго ещё издеваться будешь? — Не выдержал Димка. — Если драться собираешься, то вперёд! По доброй воле я никуда не пойду! И исчезать бесследно не собираюсь!

Гость с удивлением посмотрел на Димку, а затем расхохотался.

Если подумать, то можно было и самому догадаться. Тварь из сна говорила о "зове, что увлечёт". Много чести, чтобы за каждым сопляком являлись лично. Призовут с помощью ритуала, вот и вся недолга. А незнакомец оказался родственником. Седьмая вода на киселе, конечно, но, что ценно — одним из тех, что считались исчезнувшими безвозвратно.

В тот день школу Димка прогулял. Просто сидел на кухне, и многие часы подряд слушал "дядю". Так гость разрешил себя называть, после того, как они вдвоём подсчитали, сколько пра- надо добавлять к стандартному "дед". А если учесть, что непосредственным предком родич не являлся, и в последний раз в родном мире был больше сотни лет назад, хотя выглядел на сорок от силы, называть можно было как угодно.

Как и говорил демон из сна, потомки волхва, наделённые магическими способностями, оказывались открытыми для вызова. То есть, любой из разнообразных обитателей бесчисленных миров, проводящий похожий ритуал, мог зацепить кого-нибудь из них "призывом". Перетащить в другой мир и заставить решать свои проблемы, а затем просто выпихнуть из своего мира, редко оказывая любезность вернуть туда, где взял. Мало кого интересует судьба демона, решившего твои проблемы. И уж тем более, неудачника, с поставленной задачей не справившегося.

По правилам, неизвестно кем и когда установленным, призванный оказывался связан с призвавшим незримым обязательством. И разорвать эту связь можно было двумя способами — исполнить желание призвавшего, или уничтожить его. Но сразу после этого демон поневоле оказывался открыт для следующего призыва. И для следующего, вплоть до бесконечности! Случалось, что призвавшие не торопились избавляться от невольных помощников, подчиняли разнообразными заклинаниями и вещами силы, обращая в рабов. И тогда новый зов, разрывающий все связи с предыдущим миром, воспринимался, как благословение.

"Дядя" рассказывал о тёмных путях, великом ничто, расположенном между мирами, где болтаются самые необычные создания, от мелких демонов и незадачливых магов, до забытых богов и обломков миров. Можно двигаться в любом направлении, хоть вечно, но ты никуда не попадёшь, если у тебя нет ориентиров. И тогда остаётся только ждать и надеяться на следующий призыв. А тьма вкрадчиво, постепенно проникает в тебя, дарует силы — но не даром, совсем не даром! Постепенно ты меняешься. Немного внешне, всё больше изнутри. И однажды можешь просто перестать быть человеком, тоже стать тварью, могущественной и бездушной.

Димка открыв рот слушал рассказ об иных мирах. Страшных и прекрасных, гостеприимных и убийственных. Об обитателях этих миров, как будто пришедших из сказки, или выбравшихся из ночных кошмаров. О заданиях, лёгких до смехотворности, и совершенно невыполнимых. Увлекательных и нудных, забавных и омерзительных.

Но интереснее всего был рассказ о судьбе их рода. Не так всё было просто, как говорилось в семейных преданиях. Волхв и его потомство не покорились судьбе, не согласились с проклятьем. По зову крови они помогали друг другу, обучали и предупреждали, искали способ победить проклятье. Да что там, родичи тщательно отслеживали каждый призыв, и ритуалом возвращали каждого своего обратно, после того, как тот исполнит обязательства, и вновь окажется во тьме. В то время их, проклятых и открытых для вызова, накопилось больше десятка. Родичи стали реальной силой и приобрели известность на некоторых мирах. А затем грянул общий призыв.

Конечно, сам "дядя" при этом не присутствовал, всё же случилось это в 1632 году по Земному счёту, тогда ещё и дед его не родился. Упомянутая демоном сфера власти Цьяхимлетонг призвала младших лордов. На войну ли, или ради награды, неизвестно, но никто из старших не вернулся. Для последующих поколений семьи наступили тяжёлые времена. Никто больше не учил, не страховал и не возвращал обратно, в родной мир. Призванные уходили во тьму — и не возвращались. Навсегда…

Совсем не обязательно, что все погибли. Тот же "дядя" просто не мог вернуться в родной мир без ориентиров. Мотался, без малейшей надежды на возвращение. Ему просто повезло во время одного из призывов оказаться в довольно приветливом мире, чьи обитатели были похожи на людей почти неразличимо. Дочь призвавшего мага оказалась романтичной и милой девушкой, упросившей отца не отсылать полюбившегося ей "демона". И, как это ни странно звучит, сейчас "дядя" считает именно тот мир родным, ведь там живут жена и двое детей. И теперь после очередного призыва, он возвращался в тот мир, просто двигаясь на зов родной крови.

Димка вздохнул с некоторым облегчением, когда гость по имени Телем (урождённый Пантелемон), наконец перешёл к сути дела. Конечно, помочь родичу, пусть даже очень дальнему — дело святое. Но вряд ли "дядя" отправился бы в путешествие во тьму на неясный зов крови дальнего родственника только ради этого. Был и свой, "шкурный", интерес. Мальчики Телема тоже обладали способностями, а значит, однажды тоже будут призваны. И чем больше родичей будет их опекать, тем лучше. Особенно после того, как "дядя" видел того самого, проклявшего их род, демона.

Уставший от долгого разговора Димка тут же навострил уши. Оказывается, тварь, когда-то повздорившая с волхвом, и не подумала загибаться! Мало того, бесформенный мерзавец активно интересовался потомками обидчика, хотя мотивы его оставались неясными. Телем попытался призвать негодяя к ответу, но демон оказался сильнее, и здорово всыпал агрессору. Именно тогда "дядя" всерьёз задумался о воссоздании организации родичей. По меньшей мере, чтобы обеспечить более серьёзную поддержку детям, а в идеале — чтобы изловить пакостную тварь, накрутить ей хвост и заставить снять проклятье.

Конечно, приятно узнать, что некто неизмеримо могущественный явился не по твою душу, а с предложением союза. Правда, союза против более мощного существа, с перспективой дальнейших неприятностей. И "исчезать" всё же придётся, без особой гарантии, что запоздавшее обучение поможет выжить и вернуться. Но это всё же лучше, чем "бесследно пропасть" с концами. Есть хотя бы надежда.

— Я подписываюсь! — Хрипло сказал Димка, и пожал протянутую руку, заключая устный договор. Ему почему-то казалось, что он ещё пожалеет о своём решении. И его обострённая пробудившимися способностями интуиция, как обычно, не подвела.

 

- -

— Скучаешь? — Димка невольно вздрогнул. Погрузившись в раздумья, он и не слышал, как открывалась дверь балкона. Рядом оказалась Катя, в открытом платье и с умело нанесённым макияжем, кажущаяся старше своего возраста. И даже красивее, чем обычно.

Русые волосы аккуратно собраны в сложную причёску, изыскано обрамляя лицо и прикрывая уши. И без того большие серые глаза, подчёркнутые едва заметными тенями, кажутся огромными. А нежно-апельсинового цвета помада куда лучше подходит смуглой коже девушки, чем ярко-красная, достававшаяся ей от матери. Маникюр вообще, должно быть, впервые, посетил ногти этих пальчиков, больше привычных к работе, чем к заботливому уходу.

— Ты не замёрзнешь? — Невольно спросил Димка. — В таком лёгком платье, после жаркой комнаты, прохватит мигом!

— Если недолго — не страшно, — Отмахнулась девушка. — Мне и самой хотелось чуть охладиться. В квартире и так жарко, так ещё и некоторые лапать пытаются.

— А ты чего хотела? Ты ведь самая красивая здесь, знаешь же, у наших балбесов нет чувства прекрасного. Если что понравилось — сразу хапать… Козлы! — Димка окончательно расстроился. Катю он воспринимал почти как сестру. Сколько лет они соседи. Привык защищать её, делать вместе уроки, делиться своими тайнами, выслушивая взамен тайны девочки. Даже не заметил, как она выросла, и внезапно стала одной из самых красивых девушек школы.

С тех пор, как погиб в автокатастрофе собственный отец соседки, а мать запила и привела сожителя-уголовника, Катя проводила больше времени в их квартире, чем по месту прописки. Даже ночевала чаще здесь, чем у себя.

И хотя вопрос — приглашать — не приглашать на день рожденья, даже не ставился, Димка был не в восторге от её прикида и "боевой раскраски". Точнее, ей это очень даже шло, но непонятно, кому адресовано, и откуда взялись деньги на такую роскошь. При том, что Кате приходилось подрабатывать и экономить каждую копейку, такие траты предполагали что-то либо незаконное, либо неприличное. А он даже спросить не мог. Ведь последний месяц у него тоже была тайна. Этот сон. И "дядя". И дурацкие тренировки, занявшие всё свободное время и здорово подпортившие характер.

— Я вообще-то, не для них наряжалась! — Немного обиженно выдохнула Катя. — А ты мне даже комплимента ни одного не сказал!

— Для меня? — Поразился Димка. Почему-то он даже предположить не мог, что как раз она-то его братом и не считает. — Ну… прости. Ты и правда очень красивая. И платье тебе очень идёт. Честное э… в общем, клянусь!

Сказать он мог бы очень много, но не был уверен, что комплименты, адресованные стройным ногам, бёдрам, и хорошо подчёркнутой вырезом груди, останутся в рамках приличия. Даже удивительно, в кого пошла. Может, в молодости Катина мать выглядела получше, чем сейчас. Отца её он не помнил совершенно.

Внезапно серьёзное лицо девушки оказалось очень близко, заслонило весь обзор. Димка едва не отшатнулся. Но узкие ладошки скользнули по плечам, на миг коснулась его груди упругая девичья грудь, а затем мягкие губы неловко скользнули по его губам. Он даже не успел поднять руки и привлечь её к себе. Катя быстро развернулась и умчалась с балкона.

— Обалдеть! — Одним словом охарактеризовал своё состояние именинник. Но настроение резко улучшилось. Ему даже хватило душевных сил вернуться в комнату, он ведь и сам порядком замёрз.

На ощупь расчесал пальцами растрёпанные ветром светлые волосы. Перед глазами мелькнуло отражение в стекле балконной двери. Ох и видок же у него! И если со ставшими привычными тенями под глазами сделать ничего невозможно, то уж дурацкую ухмылку он с физиономии убрать сумеет! Может быть, не такая уж и глупая затея, это празднование дня рождения?

 

- -

Димка зря рассчитывал, что обучать его будут магии. Даже пытался ссылаться на популярного нынче Гарри Поттера, но был жестоко высмеян. "Дядя" даже посоветовал ему лично вырезать волшебную палочку, и засунуть её в… Ну, понятно куда. И полярную сову следом. А наставник посмотрит, да повеселится.

По утверждениям матёрого топтателя неведомых тропинок далёких миров, нет смысла обучать именно магии. У каждого мира есть свои особенности, и привязываясь к одним стандартам, правилам и законам физики и магии, рискуешь серьёзно обломаться в любом другом. Опытный маг способен действовать где угодно, подстраиваясь под ситуацию, а вот салаге стандартизированное обучение скорее повредит.

"Дядя" собирался учить его выживать. Оставаться живым в любой ситуации. Но вот методы его…

Достаточно сказать, что в качестве одного из первых уроков лютый наставник метнул в него нож. Настоящий, довольно острый. Называется, проверил реакцию! И запретил вызывать скорую — чтобы проверить, как он будет сам останавливать себе кровь!

Фантазия "дяди" была очень богатой — и откровенно больной. То он гонял несчастного родича по посадке — расставив там предварительно ловушки, от примитивных растяжек до самых натуральных капканов. (Грибники тоже оценили и порадовались) То натравливал на него целую свору бродячих собак. (С тех пор Димка возненавидел кабыздохов). То устраивал зону зыбучих песков в заброшенном карьере, и требовал быстро найти безопасный проход, подбадривая разгорающимся за спиной маленьким пожаром.

Нет, страховал "дядя" прекрасно. Во всяком случае, стоило Димке наглотаться песка — и неведомая сила извлекала его из зыбуна за шкирку, как нашкодившего котёнка. И раны лечились родичем быстро и эффективно, даже шрамов от капкана и клыков собак не осталось.

А результат был налицо. Когда Димку в очередной раз зацепили школьные задиры, он сам поразился, как быстро насовал в три физиономии разом. И это при минимуме потерь. Но временами у "дяди" полностью отказывали тормоза. Кто, например, просил его закидывать родича в холодную осеннюю реку прямо в одежде? Да ещё и организовывать поблизости голодную акулу? Народу тогда сбежалось… Хорошо хоть, наставнику хватило ума изменить внешность подопытному, и Димке не пришлось позже рассказывать, что испытывает человек, пытающийся оторвать акуле плавник голыми руками.

Потому и праздник, в организации которого "дядя" принял активное участие, почти не радовал. Ведь пару "уроков" родич провёл прямо в школе, и никто не гарантировал, что не устроит что-нибудь эдакое прямо сейчас. И Димке волей-неволей приходилось пить поменьше, зорко следить за любым подозрительным движением, и потихоньку психовать.

После девяти вечера он принялся помаленьку выставлять гостей. Начал с невменяемых, которым приходилось подбирать поводырей — телохранителей, а закончил наиболее трезвыми, которые и сами помаленьку собирались.

А после чмоков, рукопожатий и напутственных пожеланий, внезапно остался один в тихой прихожей. Прошёлся по квартире, выключая лишний свет и поправляя сдвинутую мебель. (Психи! Что надо делать, чтобы так сдвинуть тяжеленный книжный шкаф? В одиночку и на место не вернёшь).

Катя обнаружилась на кухне. По обычаю, после праздника, мыла посуду.

— Оставь, — Неловко попросил Димка. — Платье испачкаешь! Завтра приберёмся. Ты… сегодня здесь ночуешь?

Почему-то раньше подобная ситуация его не смущала. Их не раз оставляли вдвоём, нисколько не беспокоясь. До намёков и мимолётного поцелуя. И шутки матери, временами называвшей Катьку "невестушкой", обычно раздражали, а сейчас вдруг приобрели неожиданную глубину. Он что, действительно ей нравится? В смысле, не как друг или родственник, а как мужчина?

Девушка всё же домыла всё, что было в раковине, и аккуратно вытерла руки полотенцем. На кухонном столе ещё громоздилась целая груда посуды, но заниматься ею сейчас — убить весь вечер.

Вообще-то, он планировал провести время просто за просмотром нового диска. Или, если получится, с Маринкой, которую школьная молва называла… по-разному. Вообще-то, родители ещё полгода назад обещали на день рожденья подарить собственный компьютер, но где они сейчас, эти предки? А если вспомнить, какой ветер у них в голове после того, как "дядя" приложил им по мозгам чем-то заковыристым… Он, правда, обещал, что со временем родители придут в норму, но сейчас ожидать от них здравых поступков и исполнения обещаний бесполезно.

А теперь он вдруг оказался наедине с красивой девушкой, отношения к которой пришлось срочно пересматривать. И как назло, никаких идей. Сделать вид, что не понял намёков? Поухаживать? Или поговорить начистоту, чего она хочет сама?

— Я ведь так тебя и не поздравила.

Димка постарался припомнить, и с удивлением понял, что Катя права. Какой-то суматошный выдался день. Они увиделись уже в классе, там поздравила классная руководительница от имени всех подряд. Потом галопом примчались домой и готовили стол. А затем повалили гости, и стало не до того.

— С днём рождения, Димчик! Желаю тебе долгой жизни, счастья и здоровья!

Это ему показалось, или у неё глаза мокрые? Она что, знает о его проблеме? Кто ей мог сказать? Но тут девушка решительно шагнула к нему, обняла… Мысли потревоженными птицами покинули голову. На этот раз поцелуй был долгим, жадным, взрослым. Опыта у них особого не было, только энтузиазм, и мешали поначалу носы, и было неудобно, но так приятно…

— Вот, смотри, я сама сделала!

Висюлька на шнурочке оказалась у него на шее.

Амулет? Что-то среди девчонок опять пошла мода на цацки. Хотя в то, что сделала сама, верилось. Грубовато вырезанный из твёрдого дерева медальон на шёлковом шнурке. Незнакомый символ, а не набившая оскомину пентаграмма колдунов-недоучек. И, показалось? Нет, действительно, от вещицы идёт ощутимый поток тепла! Действительно амулет, причём благотворный!

— Кто тебя научил? — Димка просто обязан был спросить. Он сам ещё не умел делать ничего подобного! И, кстати, обычные неумехи такие вещицы цепляют на золотые или серебряные цепочки, исключительная глупость, ведь эти металлы магически активны.

— Дядя твой и научил! Не нравится?

— Классная штука! — Честно сказал именинник, вновь притягивая к себе девушку. А для себя твёрдо решил выяснить, чему ещё учил, и о чём растрепал старый болтун.

Задыхаясь, Катя предложила:

— Пошли в зал, потанцуем.

Столы и так были сдвинуты, а вот диск с невостребованными ранее медляками пришлось поискать. Димке не хотелось портить романтичное настроение современными взвизгами и барабанами.

Он — в костюме, она в открытом платье. Разве что ковёр на полу портил впечатление, танцевали босиком. Но с другой стороны, это и к лучшему. Всё же, когда на ногу наступают босой ногой в носке, гораздо приятнее, чем жёсткой подошвой или каблучком. Но мысли об этом испарились очень быстро. Раньше Димка не понимал, до чего приятно может быть просто танцевать, прижимать к себе гибкое, тоненькое тело, ласкать руками гладкую спину и талию партнёрши, чувствовать её дыхание на шее и вдыхать едва заметный аромат духов.

Пожалуй, танцуй он с Маринкой — да почти с любой из девчонок класса, не преминул бы ухватить "за везде", перевести романтический танец на более эротический лад, крутануть партнёршу, проделать пару акробатических номеров, чтобы между делом обследовать некоторые интересные места. Но Катя была такой: одухотворённой, нежной, как хрупкий цветок. Поступать так с ней казалось… неправильным. Скорее всего, она бы не обиделась, но именинник предпочитал довольствоваться поцелуями и мимолётными касаниями девичьих прелестей.

Подборка мелодий закончилась, но они ещё долго стояли, прижимаясь друг к другу, и слушая дыхание и стук сердца партнёра. Димке потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы сделать шаг назад и отпустить Катю.

— Спасибо… Мне ещё никогда… В общем, ты удивительная. И… Спокойной ночи.

Он едва не побежал, понимая, что ещё немного, и не сможет себя контролировать. Быстрее, в свою комнату, и спать! По-хорошему, стоило бы помочь ей разложить диван в зале, на котором обычно она спала, но ещё немного, и они останутся вдвоём на этом диване. Или на полу, или даже на неубранном столе. Он горел от желания, жаждал продолжения — но разве можно поступать так с НЕЙ?

— Постой! — Девушка догнала Димку в коридоре, ухватила за рукав. Не было ничего проще, чем вырваться из этих тонких пальцев, но он чувствовал себя конём, остановленным на полном скаку, взвившимся на дыбы, но не способным оборвать узду.

— Пойдём. — Катя аккуратно обошла его и повела, всё так же, за рукав, трепещущего и усмирённого.

Димка невольно вздрогнул, а затем облегченно вздохнул, когда прошли мимо двери в его комнату. Там искушение было бы просто нестерпимым. Но двери в туалет и в ванную тоже остались позади. Наверное, она что-то оставила в комнате родителей. Ещё один подарок? Было бы неплохо, постарается сконцентрироваться на подарке, и будет рассматривать его и восхищаться, пока Катя не уйдёт. Она что, сама не понимает, как у него крышу рвёт?

Первое, что он увидел в свете ночника комнаты родителей — расстеленную двуспальную кровать. Это что, гадские одноклассники успели попользоваться родительским гнездом, как сексодромом? Но ведь всё было в порядке, он же проверял. Или это Катя расстелила, пока он диски перебирал? Не, если хочет, пусть ночует здесь, родители не должны обидеться, но с чего это вдруг…

Девушка прошла в центр комнаты, быстро пробежалась пальцами по незаметным застёжкам платья, и вдруг осталась в одних крошечных трусиках. Роскошное одеяние плавно соскользнуло на пол, обласкав по пути все изгибы фигуры и с шелестом приникнув к ковру.

Сердце Димки пропустило пару ударов, а затем грянуло о грудную клетку с такой силой, будто хотело вырваться из ставшей вдруг тесной решётки рёбер. Парня ощутимо качнуло, в голове вдруг стало пусто и звонко, и только одна часть тела не знала сомнений и рвалась в бой.

— Э-э-э, Катя, ты чего? Ну… — Димка ухватился за косяк, лишь бы остановить безумный порыв. Лицо обдало жаром.

— Я тебе не нравлюсь? — Вопрос был неуместен, да и смотрела Катя не в лицо ему, а пониже, на истинный барометр отношений. И даже не глядя туда, Димка знал, что та, самая правдивая часть тела, уже ответила: "Мы с хозяином тебя просто обожаем!".

Девушка, не давая пощады и передышки, грациозно подняла руки, вытягивая из причёски заколки и отпуская волну волос ласкать плечи и лопатки. Затем нагнулась, чтобы снять трусики, едва не доведя именинника до инфаркта покачиванием небольшой, но очень красивой груди.

— Иди ко мне…

Смуглое, невыносимо желанное тело распростёрлось на белой простыне. Она ждала — и не было силы, способной победить это покорное и непобедимое ожидание. Всё вдруг отдалилось, исчезло, утратило смысл. Имела значение только прекрасная юная женщина перед ним, а мир мог подождать.

Димка с каким-то остервенением срывал одежду, дрожащими руками нащупывая пуговицы — и половину просто обрывая, не в силах смириться даже секундной задержкой. Освободился, и замер у самой кровати, пожирая глазами воплощённую красоту, протянул руки и не посмел коснуться.

Огромные серые глаза девушки медленно закрылись, позволяя, и Димка вмиг оказался рядом, коснулся нежной кожи, провалился в омуты вновь распахнувшихся зеркал души.

Он гладил, ласкал, целовал нежное тело, нашёптывая что-то бессмысленно нежное, и лишь краем сознания улавливал встречные слова и ласки. Он наслаждался каждым прикосновением, запахом, звуком, взглядом девушки, живя только этой бесконечной минутой.

Лишь ненадолго пришёл в себя, когда Катя нетерпеливо раскрылась перед ним:

— Постой, я сейчас! Мы ведь без резинки! У меня где-то есть…

Конечно, какой старшеклассник не имеет тайничка на всякий случай? На совершенно невероятный, но желанный случай.

— Не надо! Всё, как нужно, ну, давай же!

И здравый смысл больше не смел беспокоить любовников. Мимолётная мысль о том, что могут услышать соседи, мелькнула и ушла. Они были вместе, едины, и едины были ощущения и эмоции. Он чувствовал себя победителем, изливаясь, но это была общая победа, ведь Катя тоже кричала, обхватив его изо всех сил, и плакала от счастья. А дальше была нежность. Они всё ещё были вместе, но первый, самый бурный порыв страсти сменился лениво-ласковой истомой. И казалось, мир покачивает их в гигантской колыбели, вторя медленным, осторожным движениям.

Слова, кажется, утратили всякий смысл, но он всё же пытался высказать то, что понял только сегодня, сейчас. О том, как он любит её. Всю, от кончиков душистых волос, до ноготков на пальцах ног. А она, кажется, просто повторяла его имя. На разные лады, но неизменно нежно. Зажатый между телами деревянный амулет обжигал, не причиняя боли.

Ночь казалась бесконечной. Порывы страсти, не такие бурные, как первый, возвращались и вновь сменялись ленивой негой. Они не могли оторваться друг от друга, пока Катя с раскаяньем в голосе не созналась, что устала. Но и тогда Димка не смог отпустить её. Не посягая на большее, укрылся вместе с ней одеялом и убаюкал в объятьях.

А сам долго ещё лежал без сна, поражаясь своей глупости. Она ведь давно любила его, первый восхищённый взгляд замурзаной девчонки он уловил ещё несколько лет назад, вступившись за маленькую соседку перед её пьяной матерью. Но тогда он сам был сопляком, и его больше интересовала расцарапанная алкашкой собственная физиономия.

Все ведь видели, понимали, кроме него, идиота. В школе, и родители, и соседи. И отчим Катьки, тоже имевший виды на девчонку, и едва не прибивший его в подъезде. Давно мог понять, объясниться, и забрать к себе в квартиру совсем. А он отдал её без боя, мерзкому смазливому студентику, и вступился только тогда, когда этот великовозрастный подонок едва не пустил девушку по рукам. Сейчас даже воспоминания о качественно разбитой морде соперника не грело душу.

Его могло извинить только то, что он уже считал себя конченым человеком. Проклятым. Но даже если ему не суждено вернуться, оставшееся время они проведут вместе.

Горячее нежное тело в объятьях не давало долго думать о грустном, дарило желания, не осуществимые в одиночку. Димка вздохнул, поцеловал спящую Катю в нос и попытался заснуть. И совершенно неожиданно, это удалось ему довольно просто.

Снов в эту ночь Дмитрий не видел.

 

- -

Проснулся Димка довольно поздно. За окном уже совсем рассвело. Школа! Он же опоздает! Поздней осенью светает поздно. Правда, уже в следующую секунду вспомнилось, что вчера была пятница, день рожденья, и торопится некуда. А затем вспомнилось и всё остальное.

Воспоминания были настолько ясными и подробными, что лицо обожгло жаром. Целый ворох чувств обрушился на вчерашнего именинника. Удивление, стыд, вина, и перекрывающее всё и вся безбрежное счастье. Сразу стало понятно, почему он спит на родительской постели, и первым же движением он потянулся, чтобы привлечь, обнять, а если будет не против…

Кати рядом не оказалось. Правда, одеяло было заботливо подоткнуто, а на второй подушке рядом был отпечаток от другой головы.

— На кухне девица. Посуду моет.

Димка со вздохом повернулся, чтобы взглянуть на невесть зачем торчащего в комнате "дядю".

— И тебе доброго утра! И спасибо, что не стал портить праздник.

Родич попытался изобразить оскорблённую невинность, но это совсем не пошло его хитрой роже.

— Хоть позавтракать позволишь, прежде чем опять тащить, какой-то глупостью маяться? Да и помочь Кате надо с посудой. — Не то, чтобы он очень любил домашние хлопоты, но если вместе с ней… Вот только третий лишний здесь болтается. Куда бы родича деть?

— Позавтракаем, — Кивнул "дядя", — побеседуем. Недурно постарался, отрок, девица прямо сияет. И где мои осьмнадцать зим? Только молодые способны на такую страсть.

— Подсматривал? — С раздражением буркнул Димка. Сразу захотелось приложить родственника чем-нибудь тяжёлым и корявым. Бесполезно, право слово. Этот тип способен врукопашную танк забороть.

— Контролировал. — Не согласился дядя. И объяснил. Понятно, подробно, тошнотворно. Димка застыл на первых же словах, как громом поражённый. Было больно, обидно, мерзко, как будто взяли светлое, особенное чувство, макнули в грязь и деловито препарировали, разделив на гормональный всплеск, инстинкт продолжения рода, и подходящую фазу двух молодых половозрелых организмов.

Оказывается, старый интриган с самого начала искал такую возможность. Мало смотаться в другой мир и выжить. Надо ещё как-то вернуться. Самому "дяде" это удалось только спустя десятки лет. И потому был разработан план. Чем пользовалась родня, запросто отыскивая своих и вытягивая в родной мир — кровными узами! Близкое родство позволяет почувствовать и отыскать своего на любом расстоянии. Это как маяк, как позывные, как страховочный трос. И "дядя" позаботился о том, чтобы у родича такой маяк появился. От него и потребовалось-то только создать условия, отослать родителей, разогнать вознамерившихся гужбанить всю ночь дружков, да слегка подкорректировать работу женского организма. Чтобы вероятность зачатия была максимальной, и чтобы был мальчик. Один пол, одно проклятье — маяк будет идеальным!

— С-скотина! — С чувством выдохнул Димка. Его трясло от обиды и унижения. Это ж надо, всё решил, всё устроил… А о чувствах он подумал? — А Катька что?

С девушкой тоже всё оказалось "улажено". Она действительно любит его, но до недавних пор и не думала сближаться. Всё же, они были из разных кругов, парень из обеспеченной семьи, и девчонка из самых низов, без просветов и перспектив. Но если рассказать слегка искажённую правду…

Димка с раскрытым ртом слушал, какой легендой наградил его наглый родич. Какая магия, какие там демоны? Любимый мальчик болен лейкемией. Ему придётся регулярно лечиться, но все процедуры — всего лишь отсрочка, на несколько тяжёлых безнадёжных лет. Спасти его может лишь пересадка небольшого количества костного мозга от ближайшего родича. Родители не подошли. А детей нет, и пока не предвидится, если только какая-то хорошая девушка не пожелает…

И она согласилась. Не думая о будущем. Не рассуждая и ни на что не надеясь. Ведомая самым светлым чувством. Обманутая древним интриганом…

— Гад! Свинья! Погань подзаборная, — Димка, должно быть, никого ещё так не ненавидел. Видеть перед собой самого большого подлеца, и не иметь возможности его придушить! — А о Катьке ты подумал? Ей и так не легко, а ты её ещё и подложил под обречённого! В семнадцать лет — мать-одиночка! Радуешься? Восхищаешься своим умом? А может, ты с тем демоном на пару работаешь, пополняешь ряды проклятых?

— А ты что думал, сопляк? — Как уже замечал Димка, когда "дядя" выходил из себя, способен был изъясняться на вполне современном русском. Временами создавалось впечатление, что родич постоянно дурачится. Но сейчас-то речь шла о серьёзных вещах. — Что всё будет просто, чисто и без моральных проблем? Может, мне ещё тебя сопровождать, и все трудности по дороге устранять? Ты ещё помянёшь добрым словом и "маяк" и амулет, и всё, что я для тебя делаю! Ты думаешь, мне легко? Я искал родной мир, союзников, свирепых бойцов, способных встать рядом, настоящих мужиков, способных и чёрту хвост накрутить! И что я вижу? Сопляка, смирившегося с судьбой! Безвольную тряпку, ничего не желающую и никуда не стремящуюся! Труса, не способного защитить семью и любимую! Слабака, скулящего на каждой тренировке!

Димка невольно отполз на другую сторону кровати. Таким "дядю" он ещё не видел. Тёмная аура, казалось, заполонила всю комнату, стремилась подавить, разорвать, сожрать жалкую личность, посмевшую разгневать хозяина.

— Конечно, ты можешь поступить, как проще. Забыть про девушку, забросить тренировки. Сдохнуть при первом же вызове, наплевав, что там будет с родителями и Катькой. Ведь ты прав — сгинешь, и для неё всё кончено. Её прогонят даже мать с отчимом, пойдёт по рукам, потом — в бордель… А что, девица в соку! Пожалуй, я и сам попробую, пока не слишком затаскана…

Димка сам не заметил, как оказался на ногах. Страх ушёл, задавленный яростью. Его не волновало, что он стоит голым, что нет шансов в драке. Всё отдалилось, утратило смысл. Лишь он и враг. Была цель — уничтожить негодяя. А возможности — посмотрим.

С нечленораздельным рыком он ринулся в бой — и отлетел, как котёнок, отброшенный небрежным пинком недоброго хозяина. Жалобно заскрипел задетый локтем шкаф. Сгруппировался, и бросился в бой, на этот раз, не просто с кулаками. Желание рвать, уничтожать, рассекать в кровь что-то изменило в нём, сконцентрировалось в правой руке — и вдруг что-то блеснуло, продолжило пальцы чем-то острым и опасным.

Блеклые, бесцветные, бритвенно-острые когти пропороли тёмную ауру родича, и почти коснулись ухмыляющейся рожи. Встречный удар вновь отбросил, острая боль от повреждённой челюсти разбежалась по всему телу противной дрожью. Нет, не так. Вообще исключить физический контакт. Врукопашную шансов нет.

Димка, сам не понимая как, собрал всю ярость, злость, накопившуюся ненависть, приправил болью — и метнул в ненавистного врага. И на этот раз, достал. "Дядя" охнул, и отступил, болезненно морщась. Но то был единственный успех. Страшная слабость навалилась, заполонила без остатка. Парень осел, цепляясь за боковину кровати, и даже голову смог поднять лишь с огромным трудом, не сомневаясь, что сейчас родич добьёт его без пощады. Размажет тонким слоем по всей комнате.

— Добро! Для начала, просто замечательно! "Теневые когти", да "дуновение гнева". Отдыхай. А за девочку не бойся. Я позабочусь. Всё же, она уже носит родича. Даже если не вернешься, средства и защиту я обеспечу.

Тьма привычно накрыла, прошлась холодком, убирая боль, а когда рассеялась, Димка вновь чувствовал себя здоровым, хотя слабость не прошла. "Дядя" смылся так же быстро и незаметно, как и появился. Извиниться, между прочим, так и не сподобился. Хотя, сказал-то родич чистую правду. Да и просить прощения надо не у него, а у Катьки.

Получивший очередной урок "ученик" с трудом забрался обратно на постель, и не смог удержать злые слёзы. Ему было не привыкать к унижениям, но сегодня он понял, какая пропасть их разделяет с родичем. А обиднее всего было то, что "дядя" всё же втянул во всю эту мерзость Катьку. И больше никогда не будет такого чистого, безоблачного счастья. Ведь дальнейшее всегда будет приправлено виной и печалью.

Девушка появилась тихо и совершенно неожиданно. Может, просто уже прибралась, а может, прислал гадский родич. И долго сидела рядом и сочувственно гладила по голове, а потом сбросила позаимствованный из гардероба Димкиной матери халат, и прижалась гладким, обжигающе желанным телом, обняла так крепко, как могла.

И холод отступил, сдал позиции, и даже обида и отчаянье пусть не ушли до конца, но отдалились.

— Я люблю тебя, — Димка сказал с поразившей его самого уверенностью. Ещё вчера она была другом и соседкой, ночью — красивой и нежной любовницей, а сегодня он вдруг понял, что она стала единственной. Той, кто ему нужен, от которой никогда не устанешь и не захочешь уйти. Светом его почти пропавшей души. Целью, ради которой стоит вернуться.

— А я уже давно! — Катя была бесхитростна, и прямолинейна, как всегда. — Я даже не помню, когда было по-другому! Мне кажется, я всегда тебя любила.

Димке стоило немалых усилий не брякнуть, не спросить, почему же она тогда вообще связывалась с тем студентом. Почему никогда даже не намекала, довольствуясь положением неродной сестры. Может быть, когда-нибудь, расскажет сама. А на сегодня, он уже наслушался неприятных вещей.

— Ты выйдешь за меня? Будешь моей женой? — Он верил обещаниям "дяди", но будет надёжнее, если родители тоже будут заботиться о невестке. А на случай чего, хоть внук слегка сгладит их горе. Лет на семнадцать, до первого сна…

— Конечно, глупый! Но не сейчас. Ты только вернись, хорошо?! Ведь профессор, говорил, что ты крепкий, есть хорошие шансы при лечении. Не умирай, пожалуйста!

И теперь уже ему пришлось утешать плачущую девушку, покачивая её в объятьях, и целуя солёные от слёз глаза.

— Я вернусь! Ничего со мной не случится, не плачь… Вернусь, даю слово!

А затем вновь все проблемы отошли на задний план, и были только жаркие слова, неразрывные объятья и страсть, идеально смешанная с печалью и нежностью в миксере судьбы.

 

- -

Нельзя сказать, что что-то поменялось кардинально. Дмитрий по-прежнему посещал школу, после занимался с "дядей", в свободное время ухаживал за Катей и самосовершенствовался. Времени не хватало катастрофически. Даже новенький компьютер, случалось, не включался по два-три дня подряд.

У Димки появилась цель. Точнее, даже ЦЕЛЬ! Выжить, вернуться, разделаться с проблемой, которая доставала их род тысячу лет. Может, довольно самонадеянно для того, кто настолько уступает давно сгинувшим родичам. Но все с чего-то начинают. Ну, а в качестве промежуточной цели — "набить морду страусу", как в анекдоте. Если не превзойти наглого родича, то хотя бы заслужить его уважение.

После долгих раздумий, Димка понял, что "дядя" прав. Он слишком долго плыл по течению, смирившись с судьбой, слишком долго ни к чему не стремился. Но теперь он постарается выжить и вернуться, не только и не столько для себя. Пожалуй, стоит потрудиться ради того, чтобы вновь встретиться с суженой.

Без трудностей, конечно, не обошлось. Если его родители восприняли новость о переезде Кати к ним на постоянное проживание спокойно, можно сказать, что давно того ожидали, то вот со стороны родителей девушки были затруднения. Ксения Михайловна (хотя вряд ли кто, кроме потенциального зятя, называл так опустившуюся алкоголичку) орала на весь подъезд о негодяях, растливших её ненаглядную доченьку, о нравах, и прочую лабуду. Как будто не она устроила натуральный притон на квартире, и едва не каждую неделю выставляла Катьку на лестничную площадку пинком под зад. Отчим вообще попытался разрешить вопрос примитивным мордобоем, и лично, на собственной битой физиономии, убедился в возросших боевых возможностях Димки.

В классе тоже заметили изменения в отношениях между соседями, но здесь всё было продумано заранее. Как только начались обычные в таких случаях перешептывания и дразнилки, Димка просто поднялся прямо посреди урока, и официально заявил, что предложение уже сделано, но свадьба будет проведена в более удобное время. А всех, кого это напрягает, послал по известным адресам. Это заявление стоило ему гневной заметки в дневнике на пол страницы, и компенсировалось возросшим уважением среди женской половины, в том числе и классной руководительницы. Мужская половина предпочла промолчать, поскольку самые языкатые или агрессивные схлопотали ещё раньше.

Теперь разнообразным специфическим тренировкам Димка уделял всё свободное время. Магия, в самой грубой, примитивной форме — "вижу цель, не вижу препятствий", через желание и воображение, к поставленной цели, обычно с бешеными затратами внутренней энергии.

Как уже уточнял "дядя", это может выглядеть глупо, и серьёзные маги доводят до совершенства любые заклинания, добиваясь максимального эффекта при минимальных усилиях. Но чужаку выбирать не приходится, лучше не зависеть от условий очередного мира, и иметь некоторые возможности при любых обстоятельствах.

Владение — любым оружием, в стиле "вот мишень, вот палка, лупи, пока что-нибудь не отвалится". Часть мишени, кусок палки или переутомлённые руки. Главное — иметь воображение и уметь сражаться, и тогда оружием станет всё, что попадётся под руку.

И, самое главное, быстро оценивать ситуацию и находить подход к любой проблеме. Анализ, принятие решения, действия. Только в такой последовательности, и с максимальной скоростью.

Конечно, решимость взять всё, что только возможно из обучения, не заставила Димку полюбить "дядины" приколы. Даже матёрый сапёр не обрадовался бы, обнаружив, что прикован к мине, и до взрыва — несколько минут. А Димке приходилось ещё на ходу разбираться, как эта гадость действует, и искать способы прекратить это действие. А стягивающийся круг огня, а туман-пожиратель?

Временами родич ограничивался просто теорией, довольно интересно рассказывая о случаях из своей обширнейшей биографии, а временами устраивал такие номера, что Димке оставалось только завязывать узелки на память: вот за это я его четвертую, а за такие приколы, живьём скормлю облезлым собакам! Во всяком случае, крайне достоверная иллюзия, в которой ему полагалось принимать роды с осложнениями у той же Катьки, напугала его гораздо больше, чем бой насмерть с трёхметровым големом. От таких вещей и поседеть можно, гадский родич не пожалел усилий, иллюзия включала в себя даже похороны жертвы медицинской безграмотности.

И Димка сцепив зубы читал медицинскую энциклопедию, подробно разбирал каждую деталь, выискивая ошибки, и требовал повторить эксперимент. "Дядя" охотно соглашался, но стоило ли уточнять, что случалось совсем другое осложнение, и если ученик поленился проработать всю информацию, повторный просмотр похорон гарантировался.

После таких тренировок, Катьке зачастую доводилось отпаивать его чаем с коньяком, и будить по ночам, прерывая особенно навязчивые кошмары.

 

- -

— Это что? — Подозрительно поинтересовался Димка, когда объёмный пакет плюхнулся у его ног. Предугадать, что родич придумал на очередной урок выживания, невозможно. От "дяди" можно было ожидать любой гадости. В упаковке могло оказаться нечто хищное или противное, и уже в следующий миг от него могло потребоваться действие. Сражаться или бежать, соображать или действовать по наитию.

— Одежда, — Усмехнулся родич. — Обыкновенная одежда.

Действительно, одежда. Обычной, правда, её не назовёшь. Джинсовый костюм, с деревянными пуговицами и застёжками на ширинке вместо обычной молнии, мягкая кожаная обувь, шерстяные носки и нижнее бельё. Никакого металла, никакой синтетики. Ничего, что может себя проявить с неожиданной стороны в другом мире.

Далёкий от моды и стандартов прикид, который ему полагается теперь носить, чтобы не оказаться голым там, куда его выдернут призывом.

— Уже? — Только и спросил Димка. Надо отдать должное, он устал бояться, устал ждать, просто устал от всего этого напряга. А первым чувством было облегчение. Наконец издевательства прекратятся. Не будет выматывающих тренировок, обучения, привычного страха в голосах родителей и тоскливого смирения в глазах Катьки. В доме приговорённого не говорят о верёвке. Но это не значит, что жертве и родным удастся забыть о грядущей казни.

Настроение Димки "дяде" не понравилось. Родич в очередной раз прошёлся по моральным, телесным и душевным качествам ученика, но привычной реакции не дождался. Плюнул, и заговорил всерьёз, как со взрослым и с будущим союзником.

Путешествие в другой мир — ещё не конец света. Это может быть неприятно, даже больно, но проклятье, некогда наложенное демоном, имеет и приятные стороны. Основное — это ключ к тёмным путям. Там, где кончается свет, где в забвении тонут миры и существа, проклятые чувствуют себя вполне сносно, способны даже сами, по своей воле покидать грани мира и перемещаться, если есть ориентиры.

Ты изменяешься, чтобы соответствовать каждому новому миру — но это изменение дарует новые силы, даёт новые знания и возможности. Выполняешь задания самых разнообразных существ — и, зачастую, получаешь довольно необычную оплату. Далеко не каждый призыватель враждебно относится к призванному. Бывают обычные деловые отношения, благодарность, даже искренняя дружба. И если ты не в силах отыскать родной мир в бездне тёмных путей, есть шанс найти место, которое станет для тебя даже роднее и ближе, чем мир изначальный.

"Дядя" вспоминал, мечтательно посмеиваясь, о красотах мест, в которых ему довелось побывать, о чудных заказчиках и об их ещё более причудливых желаниях. И почти собрался рассказать о своей иномирной семье, когда их покой потревожили.

Чаще всего тренировки проходили в старом карьере за городом, где редко кто появлялся. Родич добавил простейшее заклинание "тропы лешего", сбивающее ориентацию у обычных людей, и заставляющее путников обходить заклятое место десятой дорогой. Ничем не могли помочь ни компас, ни даже компьютерная навигационная система. Тем удивительнее было слышать треск кустов и сухой травы, сопровождающие тяжёлый шаг городского человека.

— Что за чёрт? — Удивлённо приподнялся "дядя", тоже услышавший незваного гостя.

Тут и появился аскетичного вида мужчина, с решительно выдвинутой нижней челюстью и солидных размеров крестом в левой руке. Одежда гостя была выдержана в тёмных тонах, а губы заранее поджаты в суровом неодобрении. Должно быть, потому, что добиться одобрения от подобных людей практически невозможно. Такие и ангела найдут в чём осудить, а уж тех, кому с нимбом не посчастливилось…

— Выследил, зараза! — Выдохнул Димка, с первого взгляда узнавший фанатичного экстрасенса. И как он мог подумать, что этот маньяк забудет о "печати Сатаны", и всяких там экзорсизмах и прочих радостях жизни.

Теперь оставалось только решить вопрос, что делать со святошей. Точнее, как реагировать на его появление. Сматываться или сражаться, слова в данном случае бессильны.

Экзорсист-любитель и сам уже увидел Димку, и двинулся к нему с решимостью экскаватора. Крест взметнулся подобием разящего меча, во второй руке объявилась потрёпанная, но на редкость массивная библия. Выражение лица борца со злом легко напугало бы и антихриста среднего калибра, и струхнувший парень уже приготовился к увлекательному бегу с препятствиями. А то и до беды недалеко.

Но тут на ноги поднялся "дядя", о котором Димка и думать забыл. Незваный гость нетерпеливо попытался отодвинуть несущественную помеху с пути, но лишь прикоснувшись к обычному на вид коренастому мужичку, застыл на месте, как примороженный. Аура родича, до поры до времени уплотнённая до полной невосприимчивости, чтобы не отвлекать ученика, освободилась и развернулась во всю ширь.

Казалось, ясный день потускнел. Тьма, прочно угнездившаяся в "дяде", накатила прибоем, заполонила весь мир. Даже Димка, уже не раз имевший дело с силой родича, почувствовал себя неуютно, а борец со злом едва с ума не сошёл.

Забытая библия упала в пыль, экзорсист загородился крестом и стал медленно отступать, мелко крестясь, бормоча молитвы, поминутно сбиваясь и начиная заново. Заинтересовавшийся "дядя" шёл следом, прислушиваясь, и поправляя, чем едва не довёл беднягу до истерики. Не выдержав очередной поправки, изгоняющий дьявола швырнул в родича крестом и с воплем: "Сгинь, нечистый! Чур меня!", понёсся прочь с неожиданной прытью.

— Да я крещёный! — Не на шутку обиделся "дядя", аккуратно перехватывая в воздухе тяжёлое распятье. — Причащался несколько дней назад! Каждый день в церковь хожу, свечки ставлю!

Как ни странно, религиозное рвение "дьявола" нисколько не успокоило экзорсиста. Тот лишь ускорился, до таких пределов, что казалось, ещё чуть-чуть, и от земли оторвётся.

Димка покатывался со смеху, наблюдая за бегством супостата и за возмущением родича, оскорблённого в самых чистых чувствах.

— И что здесь смешного? — Мрачно поинтересовался "дядя". — Пришел наглец, обидел родича, а за него и вступиться некому! Ещё и вещами святыми бросается!

Смеяться уже сил не было, парень просто стонал, наблюдая, как родственник торжественно отряхивает окованную металлом массивную книгу. Пожалуй, метать библию было бы логичней. Тяжелее раза в два.

— И с собой же не возьмёшь, — С искренним огорчением вздохнул "дядя", с неожиданным благоговением рассматривая трофеи. — Крест из серебра, обложка с железом. Поспрошать надо, может, делают где деревянные… Да ну тебя, дурень, как можно над святыми вещами насмехаться?! Когда я в первый раз в великой тьме оказался, только молитвы и спасали. Чуть с ума не сошёл! А, что с тобой говорить, атеист недоделанный!

Разобиженный родич исчез мгновенно, как будто его выключили. Ощущение тёмной ауры ушло так же стремительно, похоже, "дядя" каким-то образом переместился, а не спрятался. Скрыть силу так быстро он бы не смог.

Смех как отрезало. Урок, конечно, можно считать завершённым, но как бы разобиженный непредсказуемый родич не ушёл и из мира. Он же обещал присмотреть за Катькой, хотя бы на первых порах!

Димка спешно собрался и отправился домой. В спешке даже забыл убрать "тропу лешего", и жители ближайшей деревни ещё несколько месяцев удивлялись, куда подевался заброшенный карьер. А когда заклинание истощилось само по себе, долго ругались, обнаружив, что протоптанные за последнее время тропы петляют, как след выспавшегося на конопляном поле зайца.

 

- -

Родич вновь объявился вечером, вполне благодушный и даже какой-то умиротворённый. Насколько удалось выяснить Димке, трофейные реликвии "дядя" отволок в так полюбившуюся ему церковь, где был обласкан, удостоен похвалы и отдельного благословения. Местный батюшка не имел никаких способностей, и судил людей по поступкам, а не по оттенку ауры.

Уроки будущего демона прекратились. Родич честно сказал, что предусмотреть всё на свете, и подготовить к любым трудностям просто невозможно, человеческой жизни не хватит. Да и не поможет чужой опыт, как и чужая сила. Теперь ученику предстоит самому искать свои пути и справляться со своими трудностями.

Уже через день Димка заскучал. Как ни странно, пока шло "обучение", можно было ни о чём не думать, жаловаться на больную фантазию и безжалостность наставника, и засыпать от усталости, едва коснувшись головой подушки.

Сейчас же, каждый день таская за собой пакет с одеждой в школу и даже в на дискотеку, ежечасно прислушиваясь к себе — не тянет ли неведомая сила в бесконечные дали чуждых миров, Димка не мог найти себе места. Изо всех сил сдерживался, чтобы не нервировать родителей и Катьку, чью беременность подтвердили совсем недавно. А единственный, кто мог его понять и поддержать, был занят своими непонятными делами, появляясь, в лучшем случае, раз в день.

После пары бессонных ночей — привычный сон об ошибке пращура сейчас воспринимался хуже самого кровавого кошмара, Димка всё же принял предложение отца, и сходил с ним к "одному знакомому".

Как выяснилось, знакомый был не лично папин, а знакомый знакомого, с которым отец был немного знаком через коллегу. Разбирательства, кто, как, можно ли доверять, и какого лешего, затянулись на полчаса. Но в конце концов, их всё же пригласили в ярко освещённый люминесцентными лампами подвал, и предложили "товар" на выбор. Больше всего было холодного оружия — пружинные и перочинные ножи, игольно-острые финки, охотничьи клинки, несколько метательных, и даже штыки и сабли. Огнестрельного оружия было поменьше, в основном, приведённое в порядок старьё времён Великой Отечественной, но хватало и самоделок. Кое-где по столам лежали вполне серьёзные на вид современные охотничьи винтовки и карабины. На почётном месте лежала пара автоматов Калашникова и знакомый по фильмам гранатомёт.

Стоило, правда, это счастье недёшево. Но, в отличие от разошедшегося отца, Димка не стал замахиваться на что-то эффектное. Спокойно выбрал облупленный, но по уверениям продавца, простой и надёжный пистолет, к которому за небольшую доплату прилагались кобура и пара коробок патронов. И охотничий нож, в потёртых ножнах с невзрачной деревянной рукояткой.

Торговец пообещал, что в следующий раз их пустят без проволочек, а патроны докупить они смогут, даже не спускаясь. Димка уходил со сложным чувством. Ведь отца спроваживали с пренебрежительными ухмылками, а вот его явно сочли серьёзным и перспективным клиентом. Приняли за убийцу или начинающего рэкетира? Далеко же он ушёл от обычного законопослушного школьника.

"Дядя" покупок не одобрил. Но и выбрасывать из пакета не стал, смиренно признав за Димкой право на собственные ошибки. А потом даже ударился в воспоминания, какую дивную шашку брал с собой в своё первое путешествие. Но оружие сгинуло на тёмных путях, даже детям передать нечего.

Димка загорелся было идеей хоть как-то отблагодарить родича, и попытался затянуть "дядю" в заветный подвал, купить саблю вместо утраченной. Но родич только отмахнулся, заявив, что там он уже бывал, и современные кузнецы ничего не смыслят в холодном оружии. Да и в мире, где живёт семья "дяди", железо имеет несколько другие свойства, и привёз бы он в подарок полные ножны ржавчины.

Вот только что родичи не учли — так это легенду, некогда легкомысленно придуманную "дядей" для Катьки. Девушка, всё это время терпела странности жениха, упорно таскавшего пакет с немодным барахлом, теперь, когда в пакете объявилось оружие, потребовала объяснений. Это ведь не лекарства, не рация для срочного вызова скорой, и даже не искусственная почка!

Застигнутый врасплох Димка не нашёл ничего лучшего, чем попытаться рассказать правду — и столкнулся с полнейшим непониманием, отягощённым нешуточной обидой. Девушка, конечно, согласилась ранее сделать модный амулет, хоть это и потребовало некоторых странных и даже неприличных манипуляций, но верить лапше, которую обчитавшийся фэнтези балбес пытается накрутить ей на уши, не собиралась!

Вечер был испорчен напрочь, Катька ревела в три ручья, отвергая все попытки утешения, от кого бы они не исходили. Девушка даже вознамерилась было выскочить в подъезд, в чём была, хотя идти, собственно, ей было некуда, но "дядя", всё это время вполголоса поминавший сопляков, не способных язык за зубами удержать, загородил собой дверной проём и щёлкнул пальцами.

Димке показалось, что его вдруг завернули в вату. Раздражение, обида, растерянность отдалились, оставив только холодное безразличие. Родители и Катька, судя по лицам, вообще перестали что-либо соображать, и по первой же просьбе разошлись по комнатам.

— Не слишком ли сурово? — Поинтересовался младший родич, с трудом стряхивая с себя сонное оцепенение. — Это хоть не вредно?

"Дядя" только отмахнулся, напряжённо к чему-то прислушиваясь. Сейчас этот немолодой мужчина напоминал гончую, взявшую след — ноздри раздувались, чуть замедленные движения, предваряющие взрыв действия, расширенные зрачки, пытающие высмотреть нечто невидимое.

— Плохо. Очень неудачно. ОН рядом! Слишком близко. Но зачем?… Вот оно что! Где вещи? Что я тебе, балбес, говорил — чтобы всегда с собой носил! Переодевайся! Начинается…

Димка кивнул, и запоздало порадовался, что заклинание родича притупило все чувства. Значит, сейчас он впервые будет призван. Почему-то очень хотелось в этот миг выглядеть достойно. Всё же, возможно, он в последний раз сейчас видел своих, и они тоже… Хотелось бы, чтобы помнили с лучшей стороны.

Руки всё же слегка дрожали, и "дядя" с ворчанием принялся помогать, бесцеремонно вытряхнув заветный пакет на диван, и ловко рассортировав слегка помятые вещи. С раздражением содрал целлофановую упаковку с бутербродов, уложенных и регулярно заменяемых матерью, поискал что-нибудь более подходящее, и завернул тормозок в платок. Отбросил в угол пластмассовую коробку от аптечки.

Уже через минуту Димка оказался переодет, снаряжён и готов к подвигам. Карманы так и распирало от разных полезных вещей, на бёдрах непривычно, но надёжно устроились пистолет в кобуре и охотничий нож в ножнах. Можно было отправляться на подвиги, хотя "дядя", судя по кислой физиономии, оценивал готовность ученика гораздо ниже.

— С богом! — Жёсткая рука хлопнула по плечу.

— Лучше бы "Ни пуха, ни пера" пожелал! — Димка осёкся, услышав, как жалко и пискляво звучит сейчас его голос.

— Ага, чтоб ты к чёрту отправил? — Усмехнулся родич. — Я там уже бывал, хватило надолго! Да не дрожи ты так, отрок, может, это по мою душу призыв. Все едино, главное — живым останься, если не вернёшься за полгода, сам призову!

Секунды сгорали одна за другой. Минута текла за минутой, и Димка начал уже расслабляться. Ну не чувствовал он ничего особого. Может, "дядя" ошибся? Или это особо изощрённая тренировка? Но что нужно проявить — терпение, смекалку?

В момент, когда он уже решил переспросить, вдруг всё вокруг застыло, выцвело. В невероятной, мучительной тишине прозвучал странный звук — как будто лопнула струна в рояле, отозвалась дальним эхом. Мир вокруг затрепетал, вздрогнул — и осыпался радужными осколками.

В самом жутком кошмаре Димке не приходилось переживать подобное. Тьма разливалась вокруг, безбрежная и всеобъемлющая, без единого просвета и ориентира. Веса странник поневоле тоже не ощущал, как будто провалился в бездонный колодец, и падает, падает, не в силах достигнуть дна. Он попытался за что-то схватиться, коснуться хоть чего-нибудь, ощутить себя не таким одиноким — но руки и ноги едва шевелились, как будто он завяз в чём-то густом, вязком. Как муха в меду, или маленький зверёк в болотной трясине.

Значит, что-то вокруг всё же есть. И хотя "трясина" вокруг вызывала опасения, первый приступ паники прошёл. Назрела другая проблема. В первый раз за время попадания в это странное место Димка попытался вдохнуть — и тьма так же медленно, тягуче и неотвратимо хлынула в него. Вмиг заморозила глотку, подавив невольный крик, ударила в лёгкие ледяными копьями, разлилась внутри озёрами жидкого воздуха.

Холодно! Мучительно, нестерпимо холодно, всё тело озябло, но в плену тёмных путей даже трястись невозможно, слишком тяжело даётся любое движение. Кажется, невозможно стать ещё холоднее, но безжалостная мгла врывается рот и нос с каждым вдохом, с каждым судорожным глотком, упруго давит, вливаясь через каждую пору кожи, омывает ледяными струями едва ощутимых течений.

Димка озяб, продрог, обратился в ледяную скульптуру — и только тогда вдруг ощутил жар, спасительное тепло, разливающееся от груди. Медленным, тягучим движением поднял руки и коснулся чего-то, висящего на шее. Жар хлестнул по пальцам, струйками брызнул в руки сквозь кожу, возвращая чувствительность, и стало понятно, что это. Медальон. Грубая деревянная поделка, примитивный амулет, сделанный Катькой на день рожденья. "Дядя" так и не рассказал, что это такое, отмахнулся. А сейчас эта безделушка, надеваемая только ради невесты, грела его с океане замороженной тьмы.

Странник скрутился, обхватил амулет со всех сторон, наслаждаясь жаром. В нормальном мире он не смог бы так свернуться, чтобы прикасаться к крошечному деревянному медальону каждой частью тела, но здесь это получилось. Может, здесь у него тела и не было?

Страха не осталось. Сейчас он уже понимал, что вместе с глотками тьмы получил, мучительно и тяжело, новые возможности и знания. Сейчас он уже мог чувствовать, что какая-то сила увлекает его вдаль. Должно быть, тот самый зов. Мог чувствовать и кое-что другое. Неясные тени, скрытые движения, тягучий шёпот, опасное присутствие. Тёмные пути оказались густо населённым местом. И если большинство соседей поневоле безмолвно тонули, бессильно отдавшись течениям тьмы, встречались странные, хищные тени, с интересом присматривающиеся к движущемуся на зов парню. Хорошо хоть, атаковать не пытались.

Амулет в руках вдруг затрепетал, забился мучительно. Димка, как наяву, увидел странную картину. Катька, с ногами забравшаяся в кресло, укутанная в одеяла и пледы, обложенная грелками, дрожит как в лихорадке. Мать, причитая, пытается напоить невестку горячим чаем, но девушка даже зубы разжать не в силах. И мрачный "дядя", наблюдающий за этой картиной.

В единый миг Димка понял, что представляет собой простенький амулет. Связь между ним и Катькой! В минуты страсти медальон делил и запасал жар любовников, а сейчас щедро одарял девушку холодом тёмных путей.

Димка неуверенно коснулся шнурка. Амулет сделан для него, если снять с себя и отбросить, контакт разорвётся. Но тогда он останется с ледяной тьмой один на один. Мучительно медленно он стянул шнурок, но никак не мог решиться отбросить. Казалось бы, что может быть проще — размахнуться и отбросить, но пальцы свело в судороге, восставшее тело не могло расстаться с теплом, со слабым видением далёкого мира.

— Прости, Димитрий! — Голос "дяди" прозвучал совсем близко. Будто и не было между ними неизмеримого расстояния, бездны, разделяющей миры. — Ещё немного — и ваше дитя погибнет.

И последний источник тепла с хрустом разломился в пальцах Димки. Кусочки дерева выскользнули из пальцев. Видение угасло, как свет выключенного фонарика.

Он всё ещё двигался во тьме. Холод вновь подступил вплотную — но тьма, уже поселившаяся внутри, вдруг всколыхнулась, и облекла нового хозяина. Обтянула тонкой, но невероятно крепкой плёнкой, защищая и отгораживая от бездонного моря мрака.

Димка по-прежнему куда-то падал, мчался, увлекаемый зовом, но уже не испытывал такого страха перед этим странным местом. У него теперь были доспехи — ледяные тяжёлые латы, обжигающие холодом, но это был свой холод, своя тьма, не пытающаяся захватить и заполнить, позволяющая сохранить искры тепла, последнюю память о тёплом и добром мире.

Он не мог сказать, сколько времени прошло. Часы были на запястье, да и кнопку подсветки он нащупал, но увидеть что-либо не сумел. Может, здесь не работала электроника или не распространялся свет. А может, в тёмных путях невозможно пользоваться глазами. Ни дыхание, ни сердцебиение не могло помочь. Он сам не понимал, чем дышит, но происходило это с мучительной неспешностью, а сердце, казалось, вообще не бьётся — или его тело совсем утратило чувствительность?

Потому и сказать было сложно, минута прошла в тёмных путях, или долгие годы, когда вдруг что-то изменилось. Вначале вновь послышался звук порванной струны, а затем вдруг целый ворох ощущений обрушился на его напряжённые до предела органы чувств. Свет, шум, запахи, кисловатый привкус во рту, прикосновения травы, нежное касание ветра. 

— Димо-он! — Зловещий вопль перекрыл даже вой колонок. — Вот же зараза! Куда подевался именинник? Я его так за ухи и не потягал!

— Так никому не удалось! Вёрткий, зараза!

Сразу три всклокоченные головы высунулись из двери на балкон, но предполагаемая жертва покушения умудрилась затаиться между старой шваброй и дырявым ведром. Ушекруты с гиком и рычанием помчались искать дальше и с грохотом споткнулись об кого-то на пороге.

Холодный осенний ветер обдувал разгорячённое лицо, освежая и прочищая мозги после душной задымленной комнаты. Вообще-то сначала договаривались, что курить будут только за пределами квартиры — на балконе или в подъезде, но чем больше пустых бутылок перекочёвывало под стол, тем труднее становилось выпихивать курцов (и даже нескольких куриц), составляющих абсолютное большинство. Магнитофон надрывался Земфирой, значит Мумийтрольщики и Децлеры наконец угомонились. Слабые попытки нескольких девчонок поставить какую-нибудь танцевальную "попсу" в расчёт даже не принимались.

Хорошо хоть, что ничего пока не разнесли. Может, потому что, несмотря на все попытки, водку так и не смогли пронести — бутылки выскальзывали из рук, взрывались, трескались, стоило только их поднести к двери. Даже самым заядлым алкашам довелось довольствоваться подготовленным ещё родителями вином. Это явление многих огорчало и обсуждалось уже целый час. Пока что главным подозреваемым оставался парень со шрамом и палочкой. А уж что с ним собирались сделать за порчу жидкого достояния! Главный злодей плакал бы от зависти!

Дмитрий присел на вытащенную кем-то на балкон табуретку и зябко передёрнул плечами. Возвращаться обратно не хотелось, ожидаемый с таким нетерпением день рождения на глазах превращался в примитивнейшую попойку. Может, кому-то и нравилось напиваться и уважать друг друга, но именинника это занятие никогда не привлекало. Миха умудрился ужраться даже вином и сейчас счастливо дрых в коридоре, обняв телефонный столик. Кто-то припомнил кому-то старые обиды, и сейчас где-то в подъезде велись несвязные разборки. Разнимать смысла не было — всё равно претензий понять не мог никто, даже сам выдвинувший. Да и подраться у задир не удастся — с равновесием у них беда.

Уже через час именинник махнул рукой на все попытки как-то развлечь гостей. Два новейших триллера ни у кого не вызвали энтузиазма, а порнуху он вытащить не решился, как не уговаривали приятели. Несколько тостов — и компания разбилась на группки, что-то обсуждающие между собой, пьющие и вопящие не в лад, хватающие и роняющие всё подряд, как стая обезьян. Точно также раскололось и праздничное настроение.

И дело было даже не в том, что забыли об имениннике. И не в предчувствии гражданской войны, которая начнётся, когда родители вернутся домой послезавтра и обнаружат некоторые неизгладимые следы пьянки, идущие вразрез с их представлениями о культурном празднике. Вроде ожогов от потушенных сигарет на полировке стола и раздавленной дэушки от телевизора. И даже не в этой шалаве Маринке, которая сначала напрашивалась, щедро осыпая обещаниями, а потом внаглую припёрла с собой хахаля. Просто в свете последних событий всё это казалось каким-то нереальным и глупым.

 

- -

Темнота. Не такая, как в тёмных путях, живая, ласковая, тёплая. Он растёт, пробивается из-под земли. Вытягивает ветки к небу, а корни вгоняет всё глубже в податливую плоть мира. Листья ловят потоки света, влага поднимается снизу, всё подчиняется единому ритму. Его корни расходятся всё глубже, всё шире, ищут — и находят. Другие, такие же, как он, протягивают корни — и сплетают их навсегда. Он не один. Теперь они вместе. Они ведут беседы, делятся влагой и минеральными веществами, познают мир. А в предначертанное время — дают плоды. И больше им не бывает скучно. Живые плоды летают всюду, растят лес, смотрят, слушают, и рассказывают своим медленным родичам. Временами приходят другие. Двуногие, четвероногие, крылатые; делятся знаниями, получая взамен мудрость древа жизни. И нет конца и края неспешному наступлению царства растений. До тех пор, пока в мире не появляются огонь и топор…"

 

- - 

— Никогда даже представить не пытался, что чувствует дерево! — Честно признался Димка, обнаруживая, что стоит на коленях, прижавшись лицом к коре и опёршись руками на ствол. — С ума сойти, теплокровные деревья с плодами — феями! Или теплосоковые правильнее?

"Что тебя удивляет? Вы, теплокровные животные, тоже эволюционировали из простейших комочков протоплазмы. Просто у нас это происходит медленнее. Скажу по секрету — мало какой мир существует достаточно долго, чтобы мы развились полностью. Наши семена были принесены издалека. А родиной был древний, невероятно древний мир".

Мысленная речь дерева стала быстрее и сложнее. Совсем недавно растительный собеседник использовал только простые слова и строил только короткие фразы. Да и некоторые словесные обороты напоминали болтовню пушистых приятелей.

"Конечно! Живые плоды глуповаты и сумасбродны. С ними приходится общаться по-другому. А словарный запас я заимствую у собеседника. Ты бы не понял, если бы я пользовался понятиями других гостей. А сейчас я покажу тебе, что так взволновало и напугало маленьких непосед".

На этот раз видение не было медленным и торжественным наплывом на чувства. Больше было похоже на любительскую съёмку, причём оператор постоянно перемещался, зачастую снимая с совершенно безумных ракурсов. Должно быть, воспоминания какой-то феи.

Вечерний лес. Тёмные деревья, костёр. Огонь вызывает безумный страх у "оператора", но не смотреть невозможно. Он манит, притягивает, обещает тепло… Несколько сгорбленных несуразных существ сидят у огня, обжигают палки, стучат камнями, скребут и мнут свежую шкуру.

Димка в некотором недоумении рассматривал эту сцену. Сразу после магии, телепатии, философских бесед — вдруг какие-то питекантропы, как будто слезшие со страниц учебника. Самое примитивное оружие, куски камней и палки, кое-как связанные обрывки шкур в качестве одежды. Эти несчастные существа настолько не соответствовали волшебному лесу, что воспринимались, как дурная шутка. И чем они могут повредить лесным исполинам?

"Страж! Сильный!"

"Идёт".

"Прогонит злых! Погасит свет\разрушение!"

"Страж, страж!"

Только сейчас, услышав телепатические крики, Димка выяснил, что кроме "оператора" за дикарями наблюдают и другие пушистики. Пожалуй, почти все.

Вот один из пещерных оборванцев вдруг замер, резко фыркнул, заставив и прочих насторожиться, медленно приподнялся. Незатейливое оружие мгновенно оказалось подхвачено и изготовлено к бою. Лес, только что спокойный и мирный, вдруг зашумел, затрепетал.

А уже в следующий миг на поляну шагнул страж. Ни одна ветка не шелохнулась, ни один сучок не хрустнул — но могучий защитник волшебного леса уже неторопливо двигался к костру.

Восторженное щебетание живых плодов оглушало. Пушистики устроили настоящих хоровод вокруг существа — у Димки даже в глазах зарябило. Но кое что он успел заметить. Белая шкура, могучие копыта, чуть изогнутый рог — и мощь, почти осязаемые волны жизненной силы, накатывающие на поляну.

Огромный, свирепый единорог яростно топнул одним из передних копыт и заржал-зарычал, наполнив весь лес гулким эхом. Короткая белая шерсть перекатывалась от частого дыхания, блестящие глаза защитника леса налились синевой. А угрожающее движение увенчанной рогом головы послужило последним предупреждением. Страж недвусмысленно предлагал незваным гостям удалиться.

Но наглые полуголые существа и не подумали бежать, просто перекинулись несколькими лающими словами и разошлись полукругом. Димка поразился. Первобытные охотники даже до холки не могли достать волшебному существу, но и не подумали бежать! Раз уж мясо явилось само — пора разделывать!

"Оператор" неудачно оказался прямо перед единорогом, и едва успел убраться с пути, когда схватка началась. Димка даже ахнуть не успел, увидев, как белый зверь метнулся вперёд, одним невероятным прыжком преодолев расстояние до костра. Пушистиков разметало ветром, отчаянно завопил кто-то из дикарей. А зрителю пришлось ждать, пока "оператор" опомнится и покажет происходящее.

Финал боя был предсказуем — единорог брезгливо мотнул головой, сбрасывая с рога одного из противника, метко лягнул пытавшегося подкрасться сзади с камнем, взметнулся на дыбы, пытаясь ударить ещё одного острым копытом — но промахнулся, устрашённые дикари, переломавшие тонкие копья о крепкую шкуру, уже бежали.

Страж презрительно фыркнул и занялся костром, вызвавшим гнев защитника леса. Мощные копыта вмиг разметали горящие ветки — со стороны казалось, что единорог танцует, аккуратно круша каждую головню, затаптывая даже самую безобидную искру. Затем ещё раз прошёлся по поляне, равнодушно наступив на одного из поверженных врагов и проломив бедняге грудную клетку.

И в этот миг камень, вылетевший из кустов, ударил стража прямо в нос, обидно и метко. Страж поражённо замер, наклонил голову, разглядывая оружие обидчика. Синяя парящая капля упала на землю, за ней — другая. Но только когда яростный рёв огласил окрестности, Димка понял, что это кровь.

Обезумевший от ярости единорог вломился в кусты — но лишь покачивающиеся ветви предательски указывали путь врага. И началась ночная погоня. Пожалуй, Димка больше сочувствовал дикарям. Откуда им знать, что развести огонь — самое страшное преступление в растительном царстве. И тем более, сомнительно, чтобы им раньше встречались волшебные животные.

Ещё дважды вопящие фигурки взлетали вверх, пронзённые рогом, и небрежно отбрасывались в сторону, прежде чем лес кончился. Но совсем рядом, на равнине, пылали яркие костры, и копошились десятки жалких существ. Грязных, оборванных охотников, посмевших замахнуться на слишком опасную дичь.

Живые плоды замельтешили перед могучим зверем, жалобно завопили, уговаривая стража не покидать лес. Нечего защитнику живых делать в пустоте, где лишь травам да дикарям раздолье. Но разъярённый единорог вновь взревел и стремительно метнулся, догоняя трёх последних обидчиков, из последних сил бегущих к соплеменникам.

Димка затаив дыхание смотрел, как неумолимая белая погибель с каждым чудовищным скачком приближается к беглецам, как вновь опускается для атаки страшный, испятнанный красным рог…

С громовым треском земля подалась в том самом месте, где только что пробежали дикари, и страж провалился в заботливо замаскированную ловушку. Рёв боли и ярости взметнулся над степью, но оказался почти заглушён радостными криками коварных питекантропов. В ход тут же пошли камни и копья, валуны и бревно, прикаченное едва ли не десятком охотников.

Живые плоды не смели далеко отлетать от леса, и только сверху видели, как обезумевший от боли единорог яростно лягает стенки ловушки и в щепу разносит доставившие столько боли колья на дне. Под градом метательных снарядов, истекающий кровью страж раз за разом бил в стену, может, в слепой ярости, или просто пытаясь образовать осыпь и добраться-таки до обидчиков.

"Оператор" уже не видел финала схватки, опрометью метнувшись к мудрым деревьям в поисках совета и утешения. Но ещё на полпути печаль обрушилась на лес. Предсмертного крика стража живые плоды уже не услышали, но незримая связь обмануть не могла. Защитник леса пал, сражённый злыми любителями огня.

И лишь одно слегка утешило павших духом пушистиков. Семя, посаженное прямо в страшной яме, в землю, щедро политую синей кровью, проросло. И если злые не погубят тоненький прутик, ещё не поднявшийся над краями ловушки, ещё одно великое древо взметнётся к небесам со временем, а затем народятся и новые живые плоды…

 

- -

— Эти ваши живые плоды… — Димка просто слов не мог найти от возмущения. — Значит, они хотят, чтобы я защищал это деревце? До тех пор, пока не вырастет?! Да я не проживу столько!

"Не только маленькое деревце!" — Разумное дерево, оказывается, обладало своеобразным юмором. — "Эти беспокойные существа опасны не только ростку, но всему лесу. Но решать проблемы можно по-разному. Можно охранять росток — но если ты хочешь всё сделать быстро — просто устрани опасность".

Димка сглотнул, очень явственно и подробно представив устранение племени. В стиле стража. Кровь, крики, застывшие в последней судороге тела.

"Зачем же так!" — Растение, поймав образ, тоже было потрясено. — "Вы же относитесь к одному виду, возможно, дикари послушают тебя. Просто попытайся объяснить, что мы тоже живые, так же страдаем и чувствуем боль. Всё, что от них требуется — не трогать живые деревья и не разводить ОГОНЬ в лесу".

Только сейчас, ощутив, с каким отвращением и страхом дерево упоминает об огне, Димка понял, почему Страж вообще напал на дикарей. Но первобытные охотники внушали невольное уважение. Впервые столкнувшись с единорогом, не растерялись, а нашли подходящий способ борьбы с опасным зверем.

"Не впервые".

— Что? Хотите сказать, Страж уже не раз гонял поджигателей?

"Существа пришли недавно, из-за дальних холмов. Поначалу вели себя тихо, но затем…"

Мимолётное видение было размытым, но сопровождалось животным страхом. Горела степь. Тяжёлый дым стелился понизу, стена огня подступала всё ближе — и сотни, тысячи животных мчались, в смертном ужасе спасаясь от надвигающейся беды. А у леса их уже поджидали ловчие ямы и обожжённые копья первобытных охотников. Пламя дошло до стены деревьев, и опало, не сумев перекинуться на ветви и стволы.

Расточительный, но довольно эффективный способ охоты. Должно быть, питекантропы готовят запасы на зиму. Но так же было понятно, что разумные растения никогда не одобрят такие способы. А если буйные соседи вознамерятся так же поохотиться уже в лесу?

— Хорошо, я попытаюсь договориться с… дальними родичами. Ты не мог бы попросить свои плоды подыскать для меня небольшую охотничью партию? Не хотелось бы толкать речь перед всей толпой. При малейшем непонимании дело может окончиться дракой.

"Они поищут. А пока есть время, расскажи мне о своём мире. А я постараюсь рассказать всё, что может заинтересовать тебя".

Димка сел возле растительного исполина и прикрыл глаза. Почему бы и не устроить обмен информацией, раз уж призвавшие оказались относительно вменяемыми. Заодно, может, и что полезное удастся узнать.

Слегка смущала предстоящая миссия. Не каждый день приходится выступать послом от растений перед первобытным племенем. А если они каннибалы?

Но обмен образами и понятиями уже начался, и стало не до размышлений.

Что может быть интересно дереву? Особенно, древу жизни, растящему вокруг себя лес. Как ни странно, не только флора иного мира. Любые знания. Люди. Отношения, законы, музыка. Информация сыпалась из гостя, как просо из дырявого мешка, и почти всегда принималась с энтузиазмом. Пусть не всё может быть понято растительным представителем негуманоидного вида, но то, что рассказывают гости, можно обдумать и позже. Только любые упоминания об огне встречали инстинктивную неприязнь, и потому информация о металлургии, химии, двигателях отвергалась вежливо, но непреклонно.

Взамен Димка получал сведения другого типа. Мысли существ, с которыми довелось пообщаться дереву и его родичам. Образы, извлечённые из воспоминаний собеседников. Странные миры, удивительные обычаи и невероятные идеи. Сокровища нечеловеческих разумов, непостижимая мудрость и столь же фантастические заблуждения. Сладкая мука познания, когда кажется, что ещё чуть-чуть, и все тайны мира раскроются перед тобой, но человеческий мозг не в силах вместить колоссальный поток знаний. И приходится просить щедрого собеседника пощадить бедную голову гостя.

Может быть, когда-то Адам с Евой не ели никаких яблок, просто на заре времён пообщались с таким вот милым растением, и познали слишком многое и слишком рано. И бежали не от гнева создателя, а от собственной слабости и неполноценности.

Древесный собеседник заинтересовался последним рассуждением. Понятие религии ему было знакомо, но, как на грех, мобильные, не прикованные к одному месту разумные расы очень редко обожествляли растения. Пришлось рассказать то, что не слишком усердный христианин знал о древе познания добра и зла. Затем — о мировом древе, Иггдрасиле, о котором знал ещё меньше. О друидах, дриадах, феях и эльфах.

В какой-то момент Димка вдруг понял, что растительный приятель просто не способен отличать мифы от реальности, а ложь от истины. И значит, те горы информации, что обрушились на его бедную голову, едва не выдавив мозги через уши, могут быть иномирными легендами, а то и просто выдумками.

Оттолкнувшись от тёплой коры, гость вздохнул с облегчением. Всё же, общение со скучающим телепатом — развлечение не из рядовых. Сюда бы кого поумнее, да поопытнее, глядишь, и пользы было бы больше.

Краем глаза заметив движение, Димка оглянулся и замер с раскрытым ртом. Живая легенда стояла рядом, доверчиво глядя влажными голубыми глазами. Маленький, снежно белый жеребёнок, с трогательным коротким рогом и слишком длинными неуклюжими ногами. Мягкая короткая шерстка выглядела так притягательно, что рука сама потянулась погладить…

"НЕ ТРОНЬ!!!"

Прямо перед лицом повисла знакомая серебристая самочка. Димка невольно отшатнулся. Телепатический вопль хлестнул по нервам, прокатился по голове горячей волной боли и отозвался даже в позвоночнике.

"ПРОЧЬ! УБИРАЙСЯ! НЕ СМЕЙ!"

Вопли живых плодов пронзали неподготовленный разум гостя отравленными стрелами, били по черепу паровыми молотами. Димка, не удержавшись на ногах, упал на четвереньки, сквозь слёзы глядя, как разгневанный рой разноцветных живых плодов оттесняет единорожка. Разобрать отдельные слова в яростных воплях крошечных телепатов было невозможно.

Зачем этим жутким существам защитник? Сами бы справились! Вот так пообщались бы с первобытными охотниками, через пару минут уже закапывать можно!

В лицо плеснуло жарой — несовершенная защита разума пала. Димка скорчился, в ужасе ожидая последнего удара. Если не сдохнет, с ума сойдёт точно! Но поляна уже очистилась, только в отдалении ещё слышались неуверенный топот маленького стража. Может, в этом всё дело? Неугомонные создания решили, что он собирается обидеть зверёныша? Эдак получится, что живые плоды для него опаснее первобытных охотников.

На ноги удалось подняться только с третьего раз, да и то, швыряло и вело Димку как пьяного. Горячее дерево попалось на пути весьма кстати. Контуженый гость опёрся на ствол, и задал вопрос, даже не разбираясь, то самое это дерево, или один из соседей его предыдущего собеседника.

— За что они меня так? Я ведь не хотел ничего плохого!

"Ты был опасен".

— Да не собирался я обижать жеребёнка! Просто погладить хотел!

"Маленькие Стражи очень уязвимы. А ты источал тьму. Для живых плодов или слабых созданий даже мимолётное прикосновение смертного хлада может быть смертельным. Будь осторожнее, плоды ещё не забыли предыдущей потери. Ты поступил очень разумно, отпустив тьму и спрятав её глубоко внутри".

Димка сглотнул, вдруг очень явственно представив рассыпающуюся бабочку. Неужели со зверем могло произойти что-то похожее?

— Не понимаю я, зачем вам вообще нужны защитники! Живые плоды мне чуть мозги не вскипятили, что им мешало так же с охотниками поступить?

"Эти примитивные существа не слышат ни нас, ни наших маленьких помощников. Мы много раз пытались договориться, прежде чем позволили Стражу обрушить праведный гнев на губителей леса. Но если ты сумеешь прогнать их, или заберёшь у них… ОГОНЬ, мы не будем мстить. Пусть пускают корни там, где пожелают, в мире хватит места для всех".

Димка только вздохнул. Огонь слишком важен для первобытных людей. Это их главное оружие и единственная защита. Отбери его — и беднягам останется только залезть обратно на деревья и отрастить хвосты. Питекантропы ни за что не согласятся отказаться от огня. А разумные растения никогда не смирятся с такими соседями. Конфликт предопределён изначально. А ему придётся всю эту кашу расхлёбывать!

— Есть ли другие возможности? Я ведь рассказывал о своей цивилизации! Если бы у нас отобрали огонь в самом начале, мы и сейчас бы сидели на деревьях!

"Ты рассказывал другому Я. Но у нас общие корни, и я понимаю, о чём ты говоришь. Нет нужды строить ещё одну цивилизацию, подобную вашей. Если они действительно решат жить на деревьях, и откажутся от своих разрушительных обычаев, мы будем заботиться о них. Это прекрасный выход! Расскажи этим несчастным существам, как беззаботны и счастливы живые плоды. Мы сможем кормить и защищать их, а они будут нашими глазами и ветвями за пределами леса".

Димка невольно поёжился. А ведь это вполне в духе растительных телепатов. Подчинить и приспособить к своим нуждам. Вот что получается, если пытаешься спорить с нечеловеческим разумом. Он имел в виду совсем другое, говоря о возвращении на деревья!

— Вы же даже общаться не сможете!

"Но ты же сам говорил об эльфах, магах, друидах. Если сейчас среди них нет одарённых, мы найдём способ передавать знания и приказы через наши быстрые частички. А уже следующее поколение, выросшее под нашей сенью, будет совершеннее. Мы умеем улучшать всё живое. Я могу показать тебе, какими были Стражи и другие деревья прежде, чем мы вмешались".

Странник медленно отодвинулся от горячего ствола. Эльфы, друиды, феи… Откуда взялись эти легенды? Может быть, когда-то на Земле уже росли такие же гиганты, и "улучшали" людей. Делали их счастливыми, совершенными. Живыми придатками грозных деревьев. Но хотели те люди быть счастливыми? Изменяться по воле мудрых растений?

Сейчас неподвижные колоссы и их суетливые слуги уже не казались настолько добродушными и безопасными. А что если они решат "усовершенствовать" и его? Сделать своеобразным двуногим Стражем? Первым друидом или эльфом, вождём дикого племени и родоначальником новых слуг растений?

Вновь дотронуться до тёплого ствола было непросто. Не столько из-за невольного страха, сколько из непонятной брезгливости. Как будто гладкая кора может испачкать руку.

— Я постараюсь решить дело миром. Но мне не нравится ваша идея. Человек не должен быть рабом, даже счастливым! Вы же не хотели бы служить людям?

"Почему бы и нет? У тебя есть хорошее слово для взаимного служения — симбиоз! Но мы не требуем от тебя невозможного и не посягаем на свободу воли. Ты сам по себе решение проблемы, даже если ты просто отсрочишь новое столкновение. Прогонишь ли ты дикарей, лишишь ли их огня, или заставишь служить нам, не имеет особого значения. В этом огромном мире есть ещё такие как мы, и другие двуногие любители огня. И столкновений в будущем не избежать, но мы будем готовы. И не бойся нас, маленький человек. Тьма в твоей крови не позволит нам изменить тебя. Помоги нам, и живые плоды откроют тебе дорогу обратно".

Димка отдёрнул руку. Ясно одно, деревья читают его гораздо глубже, чем хотелось бы. Вот уже уловили страх. А что ещё могут вытянуть из памяти? Биологическое оружие? Наркотики? Психологическую обработку?

Пожалуй, ему стоит побыстрее разобраться со здешними делами и смыться прежде, чем у живых плодов вырастут ядовитые жала, а сами деревья покроются цветочками, лишающими людей разума. Скорей бы эти "феи" обнаружили дикарей. Может, с первобытными людьми будет иметь дело легче, чем с самоуверенной растительностью.

Время тянулось бесконечно. Да и как его измеришь, это время? Часов нет, солнце стоит высоко — это если бы он умел определять время по перемещению светила. И если в этом мире под зелёным небом такие же сутки. В целом, кроме растительной цивилизации, ничего необычного он больше не увидел.

Общаться с деревьями Димка теперь побаивался, а взять что-нибудь с собой для заполнения досуга не додумался. Вынул бутерброды и быстро рассортировал. Отчего-то хлеб прилично подсох, зачерствел, масло растаяло и впиталось, сыр постарел. А вот колбаса, как ни странно, испортилась напрочь. Даже хлеб из колбасных бутербродов, пропитанный вонючей слизью, пришлось выкинуть. Аппетит испортился, и оставшиеся продукты вновь оказались в кармане. Странник сел, опёршись спиной на дерево (обычное, молчаливое) и задремал.

 

- -

Тьма. Справа, слева, сверху, снизу, куда не глянь — океан мрака. И внутренняя тьма, чутко реагирующая, и ревниво охраняющая нового хозяина. Тёмные пути? Почему он здесь?

Опасность! Здесь невозможно было видеть или слышать, но каким-то шестым чувством Димка ощущал, что рядом кто-то страшный, безжалостный, собирающийся причинить зло.

— Кто ты? Что тебе нужно?!

Слова уходили в бесконечную тьму безвозвратно. Он и сам с трудом слышал свой голос.

Вокруг было нечто. Точнее, кто-то. Непонятным для себя способом Димка рассмотрел бесформенную дымку, неприятно извивающуюся, скользящую вокруг него.

— Не узнал?

Этот мерзкий шипящий голос он узнал бы где угодно! Демон, так неудачно призванный прародителем!

— Позлорадствовать явился, тварь?!

— Скорее познакомиться. Тебе понравились тёмные пути, родич?

— Тамбовский паршивый… козёл тебе родич! Сгинь, пакость!

Внезапно бесформенное нечто метнулось, накрыло, навалилось немыслимой тяжестью.

— Не торопись. Нам ещё не раз доведётся общаться!

Вдруг где-то в области сердца что-то кольнуло. И он вдруг вместо ненависти и страха испытал совсем другие чувства. Злорадство. Презрение. Холодную уверенность могущественного существа, способного в любой миг растереть наглого собеседника в порошок.

Не свои чувства. Ощущения демона, древнего врага своего рода.

 

- -

Димка подскочил, задыхаясь. Приснится же такая дрянь!

"Ты существуешь?"

Рядом кружил пушистый комочек зеленоватого цвета. Живой плод.

— Что? Ты о чём?

"Я должен привести тебя к злым. Но тебя не было в твоём стволе! Только кора, а сердцевины нет! Ты снова существуешь?"

— Понял. Да, я проснулся. Так что, дикарей нашли?

"Злые снова в лесу! И опять призвали страшный свет, пожирающий тела неподвижных! Ты прогонишь их?"

— Ясно. Костёр развели. Сколько их там?

"Два. И ещё один. Торопись!"

Уже почти стемнело и жутко хотелось есть. Наплевав на нетерпение маленького проводника, Димка сжевал пару бутербродов и запил невероятно вкусной водой из обнаружившегося неподалёку родника. Домашняя вода в деревянной фляжке в сравнению с родниковой казалась затхлой, да ещё и пованивала хлоркой.

Зелёный пушистик летал вокруг назойливой мухой, временами даже мимолётно касаясь странника. Должно быть, для малыша было чем-то невозможным спокойное насыщение в то время, как в лесу что-то горит. Пожалуй, из чистой вредности, Димка всё делал неторопливо, размеренно. И даже решил заменить воду во фляжке, раз уж выдалась такая возможность.

Реакция проводника превзошла всякое воображение. Стоило тоненькой струйке невкусной воды выплеснуться на землю, как зелёное создание стрелой метнулось и закупорило горлышко фляги собственным телом.

"НЕ ЛЕЙ! ВОДА ИНОГО МИРА! ОТДАЙ ЖИВЫМ! ВОДА НУЖНА! ОЧЕНЬ НУЖНА!"

— Да что с вами не так! — рявкнул Димка, вновь морщась от боли в голове. Дурацкие телепаты! Чуть что — орать начинают. Единорога не гладь, воду не лей… Страшно подумать, что в ближайшее время ему и в туалет может захотеться. — По хлорке соскучились?

"ВОДА НУЖНА! ОТДАЙ НАМ ВОДУ ДРУГОГО МИРА!"

— Да бери уже, вымогатель! Сразу выпьешь или заныкаешь? Только не ори больше, хорошо?

Мокрый зелёный комочек завис на уровне лица. Начал было встряхиваться, но тут же замер.

"Мы в долгу перед тобой, Сильный. Положи вещь с водой рядом с медленным. Я не буду больше громким. И попрошу других Живых не быть громкими"

Внезапно целый рой живых плодов налетел и закружил вокруг зелёного знакомца. Меньше чем за минуту проводник вновь был совершенно сухим, только слегка взлохмаченным. А в том месте, где совсем немного воды из фляги впиталось в землю, велись настоящие раскопки. Земля так и летела комьями, куда там кроту!

Слегка удивлённый странник тщательно закрутил крышку и уложил флягу у подножия одного из растительных гигантов. Может, в этом мире хлор — редчайший элемент? "Дядя" говорил, что распределение веществ во вселенной неравномерно. Но кто бы мог догадаться, что может представлять ценность для разумных растений?

— Всё? Этого достаточно? Или ещё и отлить под то же дерево? Тоже вода иного мира, пусть и переработанная.

"Не надо. Вода в тебе тронута тьмой\холодом\смертью. Медленному будет больно. А в вещи вода сохранилась!"

Рядом вдруг содрогнулась земля. Димка пошатнулся, глянул назад и похолодел. Чудовищной толщины корень вдруг вынырнул из почвы у самого ствола и медленно ухватил флягу. Ещё одно плавное движение — и иномирная вещица канула под землю. Вот почему "медленные", а не "неподвижные" или ещё как-то! А ведь он сидел вот так, у самого ствола, опираясь на него спиной! Пожелай разумные растения — и затянули бы его вниз, и вякнуть не успел бы.

— Да чем так важна водичка из-под крана? У вас тут в каждом ручейке вкуснее и полезней! И, между прочим, хотя бы спасибо сказали! Эту флягу мне, между прочим, мама разыскала, чтоб не из пластмассы и не из металла…

Проводник внезапно уселся прямо на плечо — маленький, почти невесомый.

"Вода знает всё! Она течёт по всему миру, отражает солнце, всё растворяет и запоминает. Медленный выпьет совсем чуть-чуть — и узнает о твоём мире всё. Попробует его на вкус, услышит его голоса, погреется в отблесках его солнца. Расскажет другим. И, может быть, даже решит однажды полить новое семя, когда придёт время посадить нового медленного. Семена так хрупки, и земля не всегда соглашается принять их…"

— Понятно. — Димка невольно усмехнулся, представив торжественный ритуал поливания семени водичкой из-под крана. Неуёмное воображение тут же нарисовало заманчивую перспективу междумирной торговли. Если постараться, можно притащить с собой бидон литров на пятьдесят. А платить чем будут? Этими чудиками? Ага. Прямо сейчас. Живые плоды ведь симбиоты, без разумных деревьев не выживут. Да и кем они будут на Земле? Забавными домашними любимцами? Подопытными? Шпионами? — Ладно. Готов вести?

"Это моя обязанность. Пока ты в этом мире, я должен помогать тебе. Так пожелал мой медленный родитель".

— Ну так вперёд, Сусанин! Хотя, нет, не стоит, лучше Моисей. Блин, ни одного нормального проводника припомнить не могу! Неужели чтобы прославиться, надо или лихо заблудиться, или водить кого-то сорок лет кругами?!

Равнодушный к земному фольклору проводник уже устремился в лес. И гостю пришлось прервать рассуждения, чтобы не сбивать дыхания.

 

- -

Димка не без оснований считал себя достаточно тренированным. "Дядя" безжалостно гонял его, неоднократно доказав по ходу дела, что человек способен на что угодно, если хочет жить. И потому было особенно обидно следовать за пушистым комочком, то стрелой устремляющимся в чащу, то подолгу поджидающим своего медлительного ведомого. Да и сам лес не располагал к скоростным забегам. Ветки постоянно выныривали из полумрака, цепляясь за куртку и норовя исцарапать лицо, чуть ли не на каждом третьем шагу под ноги попадались корни и чахлые кусты. Звериные тропы попадались достаточно часто, но редко совпадали по направлению. Всё же это не земная посадка, вдоль и поперёк исхоженная грибниками и любителями отдыха на природе.

Приходилось всё время смотреть под ноги и заодно защищать лицо рукой. Не хватало заявиться на переговоры с окровавленной мордой и некомплектом глаз.

Просвет между деревьями сначала обрадовал парня. Но почти сразу под ногами захлюпало, а уже на третьем шагу ноги погрузились в грязную жижу едва не по колено. Всё это так живо напомнило урок с зыбучим песком, что и думать не пришлось. Не жалея одежды, Димка тут же лёг плашмя и извернувшись всем телом, пополз обратно. К счастью, далеко зайти он не успел, и почти сразу ухватился за твёрдую почву.

— Ты что, смерти моей хочешь? Сусанин, как есть Сусанин! Полупроводник, блин!

Живой плод оправдывался, как мог. И тем, что в полёте такие мелочи не заметны. И самому надо смотреть. Да и Страж спокойно проходит это место, нисколько не проваливаясь. Оказывается, единорог при всём своём весе умудрялся даже по воде ходить, аки посуху.

Так что к стоянке дикарей Димка явился уже ночью, злой, грязный и уставший — в самый раз заниматься дипломатией.

Маленький проводник оставил его, едва впереди появились отблески костра. И теперь гостю придётся пообщаться с питекантропами. Интересно, а "дяде" перепадали дипломатические миссии?

Димка шагнул на поляну и замер, осматриваясь. В центре горел костёр, по размерам способный потягаться с пионерским. Должно быть, первобытные охотники опасались только ночных хищников, нисколько не беспокоясь о секретности. Да и кого им тут бояться? Стража уже переварили, а другие племена пока что сюда не добрались. Три маленькие фигурки замерли с другой стороны от костра, молчаливые, настороженные. Должно быть, слышали, как он пробирается через лес, и приготовились к встрече.

Первые впечатление было — просто уродливые дети. Самый высокий не достал бы Димке и до плеча. С короткими кривыми ногами, длинными руками, массивными челюстями и едва заметными приплюснутыми носами. Глаза почти невозможно было различить в тени массивных надбровных дуг, внушительные уши существ активно шевелились. Добавить к этому грязные редкие волосы по всему телу — и образ первобытного охотника завершён.

Гость тяжело вздохнул, осматривая будущих собеседников. Из троих — только один в чём-то похожем на набедренную повязку из старой облезлой шкуры. Из оружия — впечатляющих размеров олений рог и два грубых копья с обожжёнными на костре остриями, плюс расколотые камни с острым краем. Никаких ожерелий, украшений или более серьёзного оружия! Да эти ребята почти животные! Они даже камни ещё обрабатывать толком не умеют, а изволь им внушить устав партии зелёных!

— Приветствую храбрых охотников! Пусть удар ваш будет неотразим, а добыча обильна! — Димка первым решился нарушить молчание. Улыбнулся, не разжимая губ, чтобы не показывать зубы, развёл руки в стороны, демонстрируя отсутствие оружия, и медленно двинулся к костру. — Я пришёл с миром, и принёс слово мудрых деревьев.

Конечно, слов они не поймут, но спокойный тон и плавные движения должны успокаивать.

Дикари, внимательно рассмотрев ночного визитёра, явно пришли к какому-то решению. Во всяком случае, изданные ими звуки на обсуждение не походили. Сомнительно, что гибрид лая и похрюкивания можно перевести в качестве аргументированных доводов.

А затем единственный обладатель набедренной повязки неторопливо зашагал к гостю. Вот только очень подозрительно выглядел решительный взмах отточенного рога. Но даже если верить в гуманизм первобытных охотников, и предположить, что костяное оружие предназначено в подарок высокому гостю, а не для умерщвления оного, двое других, обходящих Димку с двух сторон с копьями наготове, вызывали некоторые сомнения.

— Ребята, давайте жить дружно! — Землянин незаметно расстегнул кобуру. Не то, чтобы он слишком опасался этих коротышек, но в драке можно пораниться, подцепить какую-нибудь заразу. Мать собрала прекрасную аптечку, но даже "дядя" не смог сказать, перенесут ли антибиотики погружение во тьму. — Я не хочу делать вам больно. Остановитесь и положите оружие! Стой, стрелять буду! Да стой же, зараза!

Тип с рогом сомнений не испытывал. Пёр на нежданную добычу с уверенностью танка. Или, учитывая соотношение оружия и весовой категории, как под танк с гранатой. Даже удивительно, что не кричал чего-нибудь в стиле: "За Родину! За великого вождя Костегрыза Хребтоломного!"

Не отступать. Не показывать растерянности. Похоже, без серьёзных аргументов не обойтись. Может, выстрела в воздух хватит, и не придётся никого убивать?

Димка решительно выхватил пистолет из кобуры — и грозное оружие рассыпалось прямо в руках. Насквозь ржавые детали раскатились по поляне. "Дядя" не преувеличил, когда рассказывал о некоторых свойствах тёмных путей.

Секундное замешательство едва не оказалось губительным. Стоило ночному визитёру растеряться, опустить взгляд на останки несчастного пистолета, как дикари пошли в атаку. Тип в повязке взревел, нанося размашистый удар, боковые метнулись с двух сторон — добивать.

Вот только то, что заставляет растеряться и замереть обычную добычу, для Димки было сигналом к действию. Слишком много его третировали, тренировали и доставали совсем недавно, чтобы терять самообладание.

Первое правило — если на тебя нападает нечто, сопоставимое по массе — навязывай встречный бой. Об этом, правда, Димка подумал уже прыгая навстречу врагу, и нанося собственный удар. Рог с неприятным свистом рассёк воздух там, где только что была голова чужака, а собственная челюсть дикаря уже принимала ответный подарок.

Начальное впечатление оказалось обманчивым. Маленький дикарь — далеко не ребёнок. Димка отбил кулак об невероятно прочную челюсть первобытного охотника, но ругаться и нянчить пострадавшую руку было просто некогда. Сразу два копья с неприятной целеустремлённостью шли в живот чужака.

В поразившем его самого пируэте неудачливый дипломат увернулся от грубого оружия, отделавшись только ссадиной на боку. Копьё — не самое быстрое оружие, и нанести им два удара подряд невозможно. Странник машинально ухватил левой рукой оцарапавшее его оружие и едва удержал равновесие после свирепого рывка. Карлики были достаточно сильными, и не собирались делиться своим достоянием с врагом.

Тело среагировало само, рванув на себя острую палку, и пнув тяжёлым ботинком удачно открывшийся живот врага. Второй копейщик отбежал на пару шагов, и замер, выбирая подходящий момент для атаки.

— Может, всё же пообщаемся? Тебе в одиночку не справиться! — Димка с раздражением потёр разбитые костяшки пальцев.

Упрямый дикарь медленно зашагал по кругу, ни на миг не отводя обожжённого острия палки, по прежнему целящей в живот. Второй копейщик подвывал, держась за живот, но упорно сжимая в лапах свою палку. Пожалуй, оклемается довольно скоро. Крепкие они, эти первобытные охотники.

— Может, я и не Страж, но и не трепетная лань! Сядь, и послушай умного человека! А ткнёшь в меня ещё раз этой жердью, отберу и засуну её тебе же в… ну ты понял!

Копейщик замер и внезапно улыбнулся. Жёлтые массивные клыки влажно блеснули в свете костра.

И только сейчас, хорошо рассмотрев физиономию охотника, Димка всё же понял, с кем пытается вести переговоры. На грубой роже врага не было ненависти, злости, даже сомнений. Только каменная уверенность, да азарт в маленьких глазках. Никто не будет слушать странного зверя, смело вышедшего к огню из ночи. Никто не будет вести переговоров с редкой добычей. Зверь силён и быстр, но Страж был сильнее. А ещё, он был очень-очень вкусным!

Странник вдруг ощутил холодок страха, ледяной струйкой скользнувший по спине. Эти создания, возможно, вообще не умели говорить и вести переговоры. Для них ещё не пришло время дипломатии, компромиссов и гуманизма. Весь мир для таких делится на племя — и добычу. Между ними пропасть в тысячи лет. С растениями, оказывается, договориться проще!

Охотничий нож покинул ножны. Димка, ни на миг не отрывая взгляда от копейщика, перехватил рукоять обратным хватом и провёл левой ладонью по плоскости лезвия. Тоже ржавое, но пока держится. И всё равно лучше, чем рог или палка.

Взгляд дикаря вдруг метнулся за спину странника. Димка ринулся вперёд, не собираясь вертеть головой и предоставлять врагу возможность для нападения. Сейчас поменяет позицию, чтобы видеть всех троих…

Позади послышался разочарованный вопль, но страннику было не до того. Копейщик не мог упустить такой подарок судьбы, и не ткнуть пробегающую добычу своей жердью. Димка в последний миг сумел извернуться, поскользнувшись на траве и наугад отмахнувшись ножом. Копьё с неприятным треском проткнуло джинсовую куртку и оставив теперь уже на правом боку болезненную царапину.

Чудом удержавшись на ногах, странник стремительно развернулся. Тип с рогом, которому полагалось бы поваляться хотя бы до утра с сотрясением мозга, с яростным рёвом снова нёсся на чужака. Может там сотрясаться нечему? Да и первый копейщик уже поднимается на ноги, опираясь на оружие, как на костыль. Действительно крепкие ребята.

Второй копейщик с невнятным хрипом и бульканьем вдруг упал на колени, выпуская свою палку и хватаясь за горло. Только сейчас Димка вдруг почувствовал что рукоять ножа вдруг стала горячей и липкой. Это я его?!

— Э… Парни, я случайно! Он первый начал…

Глупость ситуации дошла мгновенно. Здесь никто его не арестует за превышение самообороны. Да и судить никто не будет, просто попытаются расколоть череп, как с самого начала и собирались.

На этот раз охотник в набедренной повязке не стал бросаться в необдуманную атаку. Просто ревел время от времени, пританцовывал на месте, размахивая рогом и всё норовя зайти за спину. Сейчас можно было рассмотреть седину, щедро посеребрившую шерсть на несуразном теле дикаря.

Димка медленно отступал к лесу. Больше он не позволит себя окружать. Да и попытка общения была полной глупостью. Надо придумать другой способ… Дикарь в повязке ринулся в атаку, и пришлось уклоняться, отмахиваясь ножом.

Седой тут же отскочил, с явным уважением относясь к ржавому лезвию. Рог длиннее ножа, но рукой Димка достанет дальше, преимуществ нет ни у кого. А вот ноги… Может, попытаться пнуть этого маньяка в пах, чтобы отвязался? Если сейчас копейщик оклемается….

Искры брызнули из глаз, вдруг повело так, что Димка упал на одно колено, внезапно став одного роста с нападающими. С радостным воплем седой одним прыжком оказался рядом, занося своё грозное оружие. Должно быть, первобытным охотникам никогда ещё не встречалось оружие, способное одновременно и рубить, и колоть. Странник без колебаний ткнул ножом в живот врага и попытался подняться. Ржавое лезвие хрустнуло, и в судорожно зажатом кулаке у Димки осталась одна рукоять.

Дикарь захрипел, зарычал, и всё же попытался завершить удар. Но странник уже ухватился за рог, и тянул на себя, не желая получить серьёзную рану от умирающего врага. Сейчас будет краткий сеанс перетягивания оружия, пока седой не ослабеет… Первобытный охотник неожиданно отпустил рог и ухватил чужака за горло.

Могучие руки сдавили шею, и попытались скрутить, переломать все шейные позвонки врага, забрать чужака с собой. Напрягая шею изо всех сил, отбросив ненужный в рукопашной схватке рог, Димка схватил охотника за запястья, пытаясь разорвать мёртвую хватку. Пальцы каменной твёрдости не поддавались, сдавливая, выжимая саму жизнь. Жуткая вонь с рождения не мытого дикаря заполнила ноздри, пожалуй, не зажимай враг глотку, землянина вырвало бы.

Даже эффектное явление "дяди" не напугало Димку настолько. Тогда он боялся больше за родителей, а сейчас испытывал панический ужас перед невероятно сильным врагом, твёрдо решившим его придушить. Если бы первобытный охотник с самого начала взялся удобнее, уже вырвал бы гортань.

Тело действовало само, и пожалуй, действовало эффективнее, чем паникующий разум. Кулак правой руки с размеренностью молота бил по физиономии дикаря, разбивая её в кровь, ломая нос, в то время, как левая рука от запястий спустилась к пальцам противника. Димка нащупал мизинец врага и тут же вывернул его. Седой застонал, но хватка ослабла совсем чуть-чуть.

Перед глазами уже всё расплывалось, ноги ослабли и борющиеся противники упали на бок. Дикарь содрогнулся, и даже на миг разжал свои клещи. Странник пытался выцарапать глаза врагу, выкрутиться, извернуться — любым способом выжить! В какой-то миг краткого, но показавшегося ему бесконечным противостояния Димка вдруг обнаружил, что сумел поджать ногу, просунув её между собой и противником. Из последних сил он пнул врага — и удар пришёлся в раненый живот седого.

Смертельно раненный охотник взревел и отшатнулся, вновь на миг ослабив хватку, но так и не отпустив шею чужака. Его упорству мог бы позавидовать и бульдог! Уже осознанно странник изогнулся, сложился так, как никогда не сумел бы при нормальных обстоятельствах, и упёрся ботинками в живот первобытного охотника. Перед глазами плыли раскалённые круги, казалось, что барабанные перепонки полопаются от жуткого воя седого, но землянин яростно разгибался, поднимался "свечой" на плечах, ногами отжимая врага. И после бесконечных мгновений противостояния толстые пальцы, наконец, сорвались с изрядно помятой шеи Димки.

Воздух был так чист и желанен! Пусть он обжигал горло раскалёнными иглами, пусть поблизости жутко вонял дикарь, даже в агонии пытающийся дотянуться до обидчика, но наслаждение от первых вдохов было невероятным! До чего же приятно чувствовать себя живым!

Димка с наслаждением массировал саднящее горло, глубоко вдыхая лесной воздух и борясь с кашлем. Бой дался тяжелее, чем он мог даже опасаться. Но обошлось без серьёзных ран. Горло, пара царапин, да голова болит. Голова?! Это же второй копейщик чем-то кинул! Он жив!

Странник взметнулся на ноги, готовясь к продолжению схватки. Где этот пакостный метатель? Сбежал?

Совсем рядом всё ещё содрогался в агонии седой. Ближе к костру лежал охотник помоложе. Но где же третий? Димка повернулся, и ничего не успел сделать — хитрый дикарь, обошедший его по краю поляны, оказался всего в паре шагов позади. И сделал то, что собирался сделать с самого начала боя — ткнул копьём в живот землянина.

Димка всегда считал, что умеет терпеть боль. Ему доводилось ломать ногу, обдирать кожу, падая с велосипеда, кое-каким опытом наградил и "дядя". Но всё это было мелочью по сравнению с единственным ударом копья в живот. Джинсовая куртка не помогла, да и нельзя даже довольно плотную ткань считать доспехами.

Дикарь выпустил древко копья и отскочил, предоставив жертве падать в одиночку. Земля больно ударила по плечам, но боль в животе перекрывала всё. Димка попытался было вытащить оружие, причиняющее такие страдания, но единственное прикосновение к древку вызвало мучительные спазмы и волну слабости.

Странник взвыл от боли, но всё же попытался приподняться. Как ни странно, даже в такой миг посторонние мысли не покинули его. Хорошо, что "дядя" сломал амулет, и Катя не разделит с ним эти ощущения.

А вот с первобытным охотником он бы поделился! Единственный уцелевший в краткой схватке дикарь невозмутимо бродил по поляне, осматривая трофеи. Детали пистолета его не заинтересовали, а вот рукоятку ножа он ухватил с охотой, и даже перевернул утихшего товарища, чтобы осмотреть рану в животе. Затем с явным удовольствием подобрал рог и пару раз взмахнул им в воздухе.

Именно эта деловитость и стала последней каплей. Бурное воображение тут же показало, как этот тип сейчас будет его добивать, свежевать и жарить. И ни Катька, ни родители, ни друзья-приятели никогда не узнают, как бездарно закончилось первое странствие Димки.

Ярость прогнала надвигающееся забвение. Он ведь делал это раньше! Собрать злость, собрать боль, слить с тьмой в душе — и метнуть во врага мысленным усилием.

Вновь накрыла волна слабости, но первобытный охотник вдруг замер, качнулся и упал, со странным шелестом, уже на земле опав и расплывшись, как будто из его тела разом выдернули все кости. Как глупо. Он ведь уже прошёл тёмными путями, и стал гораздо сильнее. Если бы он вспомнил об этом трюке раньше, не пришлось бы сейчас умирать…

Хорошо хоть, что родители отчасти уже смирились, да и "дядя"… А вот Катьку жаль, она так надеялась… А он обещал… и подвёл…

Милосердная тьма накатила волной, смела сознание и поборола боль.

 

- -

"Ты существуешь?" — Где-то он это уже слышал.

Димка попытался переспросить, но издал лишь невнятный хрип. Горло пересохло и драло немилосердно.

"Часть неподвижного мешает тебе жить\расти"

Какого?! Он разве не умер? Что чему мешает?

Димка слишком хорошо помнил чудовищную боль в животе, чтобы поверить, что просто недооценил рану. Невольно провёл рукой — и наткнулся на всё ещё торчащее из него копьё.

С трудом разлепленные глаза показали то же самое. Сон? Бред? Почему совсем не больно? Повреждён позвоночник? Ноги послушно шевельнулись.

Прямо над лицом повисла знакомая серебристая самочка. Или другая? Помнится, у его первой собеседницы изрядно выпирал живот, и даже если роды уже прошли, ей полагалось возиться с детёнышем. Но почему деревья зовут их "живыми плодами", если у них независимое размножение? Или эта крошечная раса была когда-то изменена в угоду их растительных хозяев? Надо же, какие глупости лезут в голову, когда единственное, что должно волновать нормального человека — жердь, вбитая дикарём в его потроха.

Может, крошечные маги способны не только призывать, но и поднимать мёртвых? Ага, лучшее средство против первобытных огнепоклонников — злобный зомби. Или вампир?

— Скажи, красавица, что вы со мной сделали? Я должен был умереть, а сейчас даже боли не чувствую!

"Я отдала тебе жизнь семени" — Мысленное послание крохи оказалось окрашено печалью.

— Жизнь… семени?! Прости, мне не понятно. Можешь объяснить для чайника? М-м-м, пожалуй, для вас будет понятнее — для полного дуба!?

"Медленные благодарны тебе. Ты подарил воду иного мира. Ты сражался\пугал\убивал призвавших злой свет. Медленные сказали, опекать тебя, как Стража. А когда Страж слабый\больной, мы даём ему жизнь семени"

— Похоже, это ваш способ лечения. Спасибо. Хотя я удивлён, что мне помогло то же, что и вашему рогатому зверю. И, кстати, как быть с палкой?

"Я долго собирала жизнь для своего семени. Оставалось совсем чуть-чуть. Теперь нужно будет растить новое".

— Погоди! — Димка в замешательстве смотрел на огорчённую самочку. — Ты… отдала жизнь своего ребёнка, чтобы спасти меня? Я… всё же я вампир? Нет, поганый упырь! Если меня оживили за счёт не рожденного младенца…

"Семя! Не детёныш! Медленные порождают Живых. Сильнейшие из Живых соединяются, собирают жизнь и вынашивают семена. Семена садят в богатую жизнью землю — из них растут Медленные и неподвижные. Но моё семя было сильным… Из него получился бы Медленный…"

— Ага! — Димке всё же полегчало, хотя разница не так уж велика. Не младенец, так семя разумного дерева. — И что мне делать теперь?

"Тебе нужно к Медленному. Ты неправильно живёшь\растёшь. Медленный поможет, переделает тебя", — Серебристая собеседница нетерпеливо метнулась к деревьям и вернулась обратно.

— Вот уж спасибо! Как-то жил я и без переделки! Вот сделает твой медленный из меня эльфа — как я на Земле с такими ушами покажусь?

Пожалуй, впервые ему удалось всерьёз достать собеседницу.

"ТЫ ГЛУП, КАК НЕПОДВИЖНЫЙ! В ТЕБЕ МНОГО ЖИЗНИ, НО ТЫ СЛАБЫЙ\БОЛЬНОЙ! ТВОИ СОКИ ТЕКУТ НЕПРАВИЛЬНО! ТВОЯ КОРА НАРОСЛА НЕПРАВИЛЬНО! ВЕСЬ ТВОЙ СТВОЛ РАСТЁТ КРИВО! КОГДА ЖИЗНЬ СЕМЕНИ УЙДЁТ, ТЫ ЗАСОХНЕШЬ!"

— Да я здоров, как конь! В смысле, как Страж!

Димка одним движением вскочил на ноги — и его тут же повело. Пока лежал, слабости не чувствовал. Копьё, всё ещё торчащее из живота, качнулось, вызвав довольно неприятные ощущения. Но не боль.

Странник в раздражении ухватился за древко, и выдернул идиотскую жердь из себя. Жуткая боль полоснула по растревоженной ране, прошлась по всему телу обжигающей волной. Димка замер, как истукан, опасаясь сделать лишнее движение. Тёплые струйки крови потекли от раны в штаны.

— Б… блин! Ну я придурок! Не хватало ещё сдохнуть прямо сейчас! За дурною головою и семян не напасёшься!

Как ни странно, боль утихла на удивление быстро. Странник поспешно расстегнул куртку и задрал заскорузлую от крови футболку. Вместо страшной раны на животе обнаружился только грубый багровый шрам. Неудивительно. Сначала его тыкали палкой-копалкой, затем он сам выдирал первобытное копьё из себя, едва ли не вместе с кишками. Ещё легко отделался. Вот как, получается, действует жизненная сила, с избытком влитая в его потрёпанный организм. Подхлёстывает регенерацию.

Димка осторожно потрогал шрам и замер, ощутив серьёзный жар. Да и вообще, в животе бурлило, и явно происходило что-то подозрительное и явно неприятное.

— Твою ж… родственницу! Зажить-то зажило, но воспаление никуда не делось! Этот гад мне, наверное, половину кишечника пропорол! Права Снегурочка, я сдохну от заражения крови сразу же, как только закончится заёмная жизненная сила!

На счастье, серебристая никуда не делась, висела в воздухе неподалёку, и наблюдала, как ещё с десяток живых плодов занимаются раскопками на том самом месте, где он только что лежал.

— Подскажи мне, красавица, где найти ближайшего трианта? В смысле, Медленного? Лучше быть ушастым, но живым эльфом, чем гордым, но очень дохлым человеком.

Собеседница тут же развернулась и неторопливо полетела в чащу леса. Надо же, они могут летать со скоростью пешехода.

"Кто такая Снегурочка?"

— Извини, не собирался тебя обидеть. Снегурочка — красивая девушка, обычно беленькая, внучка деда Мороза. — Путник даже смутился. Невежливо цеплять клички на едва знакомых существ.

"Внучка? Деда? Мороза?" — Серебристая собеседница зависла прямо перед лицом. Похоже, не обижается, а просто любопытствует.

— Ну да, у вас, симбионтов, всё и проще, и сложнее. Если считать породившее тебя дерево, в смысле, Медленного, твоим отцом или матерью, то Живая, выносившая его семя — для тебя бабушка, а соединившийся с ней — дедушка. Если ты Снегурочка, то твой дед может считаться дедом морозом.

"Расскажи о них"

И странник рассказывал. В пути, а затем — привалившись к горячему стволу и надеясь, что мудрости и способностей дерева хватит, чтобы подлатать его потрёпанные потроха, и справиться с инфекцией. Живые плоды расположились вокруг и слушали, самые храбрые забрались прямо на него, разлеглись на плечах, голове и коленях, грея своими горячими тельцами.

Кто бы мог подумать, что вздорный и непоседливый маленький народец по характеру так напоминает детей. И всё, что нужно для счастья этим древним, вечно юным существам — обычные человеческие сказки.

Он рассказывал — сначала всё, что вспомнил о феях, а затем и просто сказки о бесчисленных Иванах и Финистах, о Буратино и Алисах путаясь и перемешивая сюжеты, до тех пор, пока глаза не начали слипаться, и Бармалей не слился в сознании с вороватым мэром родного города. И даже не заметил, как заснул.

Сон он запомнить не сумел, о чём оставалось только пожалеть, ему в последнее время не так часто снилось что-то приятное. Крошечные телепаты, разделившие ночные видения с ним, были слишком взбудоражены, чтобы пересказать. Остались только смутные впечатления от погони за белым кроликом по тёмным путям верхом на сером волке, примирения с Кощеем Бессмертным, обещавшим пить только молоко и похищать только не целованных лягушек, и странного бала, на котором все танцевали в воздухе, а деревья хлопали могучими листьями.

Димка проснулся совершенно здоровым, на закате следующего дня. Раны затянулись, от шрамов остались едва заметные следы, организм работал, как часы. И уши, что отрадно, ничуть не заострились. Медленные не стали изменять его.

Но, всё же, кое-что изменилось. Странник пробудился голодным, злым и готовым к бою. Возможно, вчера он рассказал свою последнюю сказку, прежде чем окончательно повзрослеть. Должно быть, надо наполовину умереть, потеряться в далёком мире, утратить почти всё, чтобы наконец перестать искать лёгкие пути. Если дикари не желают общаться — он поговорит с ними на языке силы. Но никому и никогда не позволит больше тыкать в себя острыми палками!

Должно быть, живые плоды уловили его настрой, и потому не слишком навязывали общение. Просто провели к дереву, чьи плоды, терпкие и кисловатые, послужили завтраком вместо пропитавшихся кровью бутербродов.

До вечера Димка успел простирать одежду (зашить не получилось, иглы рассыпались в ржавую пыль), и ознакомиться с новыми веяниями в обществе Живых. Должно быть, до него никто из гостей не общался долго с сумасбродными феями, иначе они давно бы обзавелись именами. Каждый суетливый пушистик торопился представиться. Помимо гордой своим прозвищем Снегурочки, объявились Мальвина (скорее зелёная, чем синяя), Василиса, Марья-искусница, Алтыншаш, Беатриче и Изольда. Самцам было ещё проще, не приходилось даже ссориться из-за особо заковыристых имён. Иван, Фанфан, Финист, Буратино, Чипполино, Мио и Айвенго. А после того, как гордо прозвучали имена Че Гевара и Терминатор, странник заподозрил, что нахальные крохи умудрились в поисках имён перешерстить всю его память.

Но какая в принципе, разница? Хоть горшком назови, только в печку не ставь! Пока носители громких имён не устраивают революций и не берутся за шестиствольный пулемёт, пусть зовутся, как пожелают! Помнится, его призвали не для развлечения живых плодов.

Первый раунд закончился вничью. В смысле, все участники переговоров умерли в ходе дебатов. Что ж, он в подходящем настроении для продолжения банкета!

— Ночь — время затемнения. Моё время! Давайте, герои сказок, блокбастеров и революций, ведите на долбанную полянку! Посмотрим, хватились ли в племени неудачливых охотников?

Сила бурлила в исцелённом теле, требуя выхода. Странник шёл по лесу, и казалось, земля содрогается под ним от заёмной силы. Должно быть, так себя чувствует Страж, призванный на битву. Но он умнее рогатой лошади! По меньшей мере, хотелось бы в это верить. И больше не позволит пропарывать себе кишки.

Когда суетливые проводники вывели Димку на открытое место, он решил, что Живые ошиблись. Ни одного следа неудачного контакта! Разве что кострище, давно прогоревшее и остывшее.

— Это точно было здесь? Вы не ошиблись?

"Злые были здесь. Забрали части своих. Унесли части неподвижных и оружие поедающего траву. Искали тебя, но мы подняли траву и привели зверей, чтобы скрыть все следы"

— Спасибо! — Димка невольно сглотнул, представив, что бы с ним сталось, застань его дикари спящим. Помнится, даже в честном бою ему чуть не порвали глотку и проткнули деревяшкой. — Значит, забрали оружие и тела соплеменников… Может, не такие уж и дикари, если есть традиция хоронить своих…

Странник не закончил фразу. И от души пожалел, что прогулялся по памятной поляне. Взметнувшаяся до середины бедра трава не смогла скрыть всё. И Димка увидел одного из своих противников, точнее, то, что осталось от него после падальщиков и соплеменников. Зрелище не из приятных для культурного человека, привыкшего к облагороженной, принявшей мнимое достоинство смерти.

Неужели он даже на миг мог предположить, что здесь будут своих мертвецов бальзамировать, укладывать в гроб и прикрывать флагом? И стоило бы внимательнее слушать телепатов. Забрали части своих, а не просто своих! Значит, здесь соплеменников не хоронят, а жрут!

Последняя мысль была явно лишней. Почти угомонившийся в желудке, скудный ужин всё же отправился наружу.

"Ты хочешь что-то посадить?"

— Что? — Димка с отвращением сплюнул, мечтая только о ручейке, чтобы прополоскать рот. — При чём тут посадить?

"Но ты же удобряешь землю. Только не там, мы уже посадили сердитого Медленного. Не хотели садить, но другие Медленные сказали, что нужно"

Уже начиная кое-что подозревать, странник примерно сориентировался на местности и безошибочно нашёл место, на котором едва не умер. Помнится, кровь Стража позволила прорасти одному из разумных деревьев. Что же должно вырасти на земле, политой кровью чужака?

Приятный запах он ощутил раньше, чем увидел крохотный росток с несколькими тёмно-зелёными, с фиолетовыми прожилками, листиками. Аромат кружил голову, позволяя отрешиться от любых проблем, расслабиться и отдохнуть…

"ПОДНИМАЙСЯ!" — Телепатический вопль иглами ворвался в мозг, вырывая из приятных грёз. "УХОДИ, ПОКА СЕРДИТЫЙ НЕ УБИЛ ТЕБЯ!"

— Что происходит? — Димка вдруг обнаружил, что лежит на земле в довольно неудобной позе. Голова пустая и гулкая, да и подняться не так уж просто.

"Сердитый почти схватил тебя. Медленные берут всё, что нужно, из земли, а сердитому нужны ходящие по земле, летающие сверху, ползающие снизу. Все они будут умирать, чтобы Сердитый рос".

Странник с мучительной медлительностью покинул опасную полянку на четвереньках, подняться на ноги было выше его сил. Какую же гадость посадили на его крови! Должно быть, Терминатор, больше некому.

— Вот почему Сердитый… Надо же, какая пакость! Он тоже разумный?

"Он глупый и очень злой. И его Живые злые, у них жало, чтобы убивать для своего родителя. Теперь в лесу будет меньше жизни, но Сердитый сильный. Он будет защищать даже лучше Стража"

— Анчар! — В голове наконец прояснилось. — Дьявол, в том стишке не объяснялось, зачем дереву быть таким ядовитым! Это ж просто хищное растение! Вижу, вы здесь не шутите. Бедные дикари… Хотя, каннибалам сочувствовать не стоит.

Возможно, именно после его боя разумные деревья выложили свой последний козырь. Или прочли в его памяти, на что способен человек, меняющий мир под себя. Люди не признают компромиссов, они рано или поздно уничтожают любые препятствия. В отличие от медлительных растений, знающих толк в симбиозе.

— Но ведь расти он будет медленно? Значит, одним удобрением мне не обойтись. Придётся всё же ещё раз пообщаться с дикарями… Ведите туда, где погиб страж. У меня есть некоторые идеи.

 

- -

На краю леса они оказались, когда багровый шар солнца на две трети опустился за горизонт. Сгущающиеся зелёные сумерки над степью… И где этот фотоаппарат, когда он так нужен! И рисовать он толком не умеет, а словами не передать, на что похож закат солнца под зелёными небесами. Жаль, хотел бы он, чтобы Катя увидела эту безумную феерию.

Хотя, лучше пусть любимая будет дома, в безопасности.

Как и в случае со Стражем, живые плоды побоялись покинуть лес, но отсюда уже можно было рассмотреть осыпавшуюся яму. Должно быть, только прямой приказ Медленных мог заставить пугливых фей выбраться на открытое пространство, чтобы посадить семя.

— Я попытаюсь защитить ваше деревце, а затем уже нанесу визит дикарям. Не слышали о "тропе лешего"? Учитесь! Обновлять вам, при любом исходе переговоров.

Не так уж сложно, если знать общий принцип. Просто неторопливо пройтись вокруг полуразрушенной ловушки, растягивая за собой простенькое, но очень эффективное заклинание. Скорее всего, ещё из арсенала предков — волхвов. Лучше всего действует в лесу, где видимость и так ограничена, но при желании можно и в степи. Просто наложить запрет на приближение к определённому месту, и далеко не каждый человек или зверь сумеет разорвать коварные чары. И лишь завершив круг сокрытия, Димка вдруг вспомнил, что заклинание-то земное, и могло не подействовать в другом мире. Но "тропа" заработала, незаметно отталкивая взгляд от заветного места и сбивая с пути. Должно быть, магические законы этого мира близки земным.

Помахав на прощание лесу, странник неторопливо двинулся вглубь степи. Где-то невдалеке должно быть селение дикарей. Искать следы у ловушки бесполезно — со времени падения единорога прошло несколько дней, а следопыт из городского жителя, как балерина из слона. Придётся полагаться на чутьё и свою недоразвитую магию.

Димка обратился ко тьме внутри и к сгущающимся сумеркам. Как учил "дядя" — через желание и воображение — к необходимому действию.

"Враг. Враг причинил мне боль. Враг желал моей смерти. Я отыщу его. Укажи мне путь. Мои союзники больше не пострадают. Моя кровь не прольётся вновь. Найди врага!"

Пришлось прерваться. Начинающий маг вдруг обнаружил, что не дышал с первой попытки отыскать дикарей, и едва не потерял сознание. Это ж надо так увлечься! Кстати, а куда я иду?

Вопрос, заданный самому себе, уже имел ответ. Пока он маялся дурью, ноги уже несли его в нужном направлении. Туда, где лежало грубое деревянное копьё со следами его крови на острие. Достаточно ценное оружие для существ, ещё только учащихся обрабатывать дерево и камень, обрело нового владельца. Сомнительно, что дикарь, завладевший палкой, подозревал, какую пакость невольно устроил всему племени.

Ласковая тёплая ночь обтекала мстителя, вышедшего на тропу войны. Внутренняя тьма сочилась из каждой поры — холодная, непроницаемая, надёжная. Димка шёл к поставленной самому себе цели, на ходу облекаясь в панцирь из мрака. Не то тёмный рыцарь, не то хищная чёрная рыба, плавающая в подземном озере. Холодный, целеустремлённый, бесстрастный. Скованный надёжным льдом тёмных путей.

Степь под ногами сменилась каменистыми осыпями, а ровная, как стол равнина постепенно вздыбилась холмами. И после того, как он свернул к одному из них, впереди засиял свет открытого огня.

Странник уже не шёл, а бежал, бесшумно приближаясь к цели, и под ледяной коркой полыхала ярость. Сейчас он сам себе напоминал Стража, могучего и свирепого зверя, не знающего сомнений и жалости. Вот сейчас перепрыгнет через огонь перед входом, ударит "теневыми когтями", уже продолжившими пальцы, расплескав кровь и страх по жалкой пещере…

"Хватит! Стой! Я пришёл не убивать!"

В какой момент он утратил власть над телом, и струящаяся по венам тьма возжелала крови? Когда задумался о мести? Или когда позволил телу двигаться самостоятельно?

"Я стою. Я замер в центре мира. Тьма, звёзды, чувства и желания вращаются вокруг меня, и лишь я могу править своими душой и телом. Я — собственная точка отсчёта. Ни у кого нет власти надо мной!"

Тяжело дышащий странник замер у самого входа в пещеру, морщась от запаха нечистот и разложения. Тьма по-прежнему текла по коже, хищно растопыренные пальцы всё так же венчались острыми когтями, но он был собой, человеком, а не алчной тьмой в людском подобии. "Дядя" упоминал о подобной возможности. Об опасности потерять себя, превратиться в чудовище. Но мимоходом, без подробностей. Гад ползучий!

Не будет он демоном! Назло и тьме, и обстоятельствам, останется человеком! А для начала, не будет мстить, а постарается договориться с первобытными поджигателями без лишних жертв.

В пещере, за костром кто-то зашевелился, и Димка с удивившей его самого уверенностью понял, что дикари не спят. Может, его шаги не были такими уж бесшумными, а может быть, увидели тень у костра. Но почему никто не вышел, чтобы прогнать не званного гостя? Боятся? Но вчера те трое не боялись.

— Эй, хозяева, выходите, разговор есть!

На этот раз он не старался говорить мягко и негромко. Эхо отразилось от соседних холмов.

— Не получилось по-хорошему, можем и по-плохому! Лесные обитатели не любят огня! Хотите жить — не суйтесь с огнём в лес. Теперь там не только Страж, но и Анчар! Так выйдет кто, или я здесь зря разоряюсь?

Звенящая тишина, да негромкое потрескивание костра были ответом. Димка знал, что в пещере около сотни существ разного возраста и пола, чуял их страх и ненависть. От кого дикари привыкли отгораживаться огнём? За кого его принимают?

Странник с раздражением сплюнул. Они не выйдут. Дикари боятся ночи и тех, кто приходит из тьмы, чтобы забрать кого-то из них. До рассвета они — добыча, отгородившаяся от всего мира горячим огнём. Лишь самые храбрые охотники осмеливались ночевать за пределами пещеры, а сегодня и смельчаки погибли. До восхода они не выйдут, а сразу после рассвета вновь попытаются его убить.

Димка сделал ещё шаг к костру. Значит, придётся напугать бедолаг ещё сильнее.

"Тьма, продолжающая меня, облекает огонь, лишает его воздуха, гасит. Огонь слабеет, огонь умирает…"

Мрак тонкими струйками стекал с протянутой к костру правой руки. Вот первая струйка достигла пламени — и костёр зашипел, брызнул искрами. Димка поморщился, чувствуя жар, но не отступил. Масляно блестящая плёнка окутала огонь, перекрасив его. Багряные языки лизали преграду, пытаясь вырваться.

— Твою… бабушку! Вот уж постарались, первобытные пироманы! Пожарной инспекции на вас нет!

Пламя слабело, задавленное тьмой, но и руку пекло всё сильнее. Надо было найти способ попроще! Скажем, зачерпнуть плёнкой тьмы воды из ручья, и выплеснуть… Или ударить в центр и разметать дрова!

Последние бледные язычки поникли и опали, но странник ещё почти минуту держал оболочку мрака, выжимая последний жар из дров. Что-то тёмное, жестокое внутри наслаждалось страхом обитателей пещер, дрожью немытых тел и отчаянным биением сердец. Сегодня огонь, надёжный защитник и верный друг, пал перед неведомым врагом, оставив племя на растерзание ночному ужасу. Костёр охотников мог быть залит дождём, мог быть растоптан копытами однорогого чудовища, но никогда ещё не угасало большое пламя в пещере. С незапамятных времён жар подкармливали дровами, щедро делились с ним добычей в обмен на защиту и тепло, не позволяя ему ослабеть даже в дождь и метель, но сейчас… Безжалостная ночь заглядывала в пещеру мириадами колючих небесных глаз, и на фоне их чернел страшный силуэт убийцы огня. Огромный, непривычно пахнущий, рычащий и завывающий непонятное…

Остывшие дрова захрустели под ботинками, когда пришедший из ночи вошёл в каменное убежище. Димка поморщился и зажал нос. Обитатели пещеры явно не утруждались покидать жилище для оправления естественных нужд. Или так отреагировали на его эффектное появление?

— Ну, и что мне с вами делать? Договориться не удалось, видно, придётся давить. Для начала — лес не трогать! Мне не улыбается появляться здесь каждый раз, когда вы сделаете зарубку на дереве. Вам что, степи мало? С огнём тоже поаккуратнее. Вот создадите добровольные пожарные дружины… А, что с вами говорить!

Сбившиеся в плотное стадо дикари в страхе наблюдали за страшным гостем — и ни капли понимания в десятках пар глаз, ни единой мысли на искажённых ужасом грубых лицах. Только дрожь грязных тел, до судорог сжатое в кулаках грубое оружие, да всё усиливающаяся вонь. Должен же быть способ объясниться!

Димка подобрал головешку и спокойно прошёл к самой ровной стене пещеры, едва не наступив на пару аборигенов и вызвав суматоху среди невольных слушателей. Придётся стать первым местным художником.

Несколько линий изобразили дерево. Странник ругнулся и дорисовал несколько листочков. Он никогда не обольщался по поводу своих художественных способностей, так, в довершение ко всему, на грязной неровной стенке рисовать совсем не просто, тем более куском головни.

— Так. Это дерево! Критика не принимается, кто может лучше, пусть рисует сам!

Руку Димка рисовал более тщательно — попросту перерисовывал собственную.

— Это чтоб всем понятно было! Руки прочь от леса! Ничего не ломать там, охотиться в меру, и никогда, никогда, ни при каких обстоятельствах не разводить в лесу огонь!

Крест накрест он резко перечеркнул руку и небрежно набросанный стилизованный костёр, невольно поморщившись от неприятного звука. Слегка успокоившиеся дикари вновь сбились в дрожащее и поскуливающее стадо.

— Всё понятно? — Странник, если серьёзно, нисколько не надеялся, что кто-нибудь поймёт. Больше рассчитывал напугать так, чтобы хватило ещё на пару поколений.

Внезапно в толпе послышалась какая-то возня, рычание и визг. Внезапно без всякого предупреждения к гостю вытолкнули одного из дикарей. Димка даже отступил, не зная чего ожидать. Это охотник, "добровольно" отправившийся на бой с чудовищем? Или жертва?

Тощее и покрытое ссадинами недоразумение со стоном приподнялось и замерло, обнаружив себя в шаге от страшного чужака. Из распахнутых серых глаз плеснуло стылым ужасом. Жертва захныкала и попыталась вновь спрятаться в плотном клубке тел, но вновь была отброшена мощным пинком. Только сейчас, когда тощая фигурка вновь перекатилась к нему под ноги, странник заметил небольшую грудь и узкие бёдра, подчёркивающие впалый живот. Самочка. Или правильнее, девушка? Хотя на выбранной для заклание первобытной даме не было ни клочка одежды, странник рассматривал её с чисто научным любопытством, без мужского интереса. Слишком уж представительница племени не соответствовала привычным канонам красоты. Да и пахла ничем не лучше, чем остальные сородичи.

Дикарка села на корточки и внезапно протянула что-то страшному чужаку, сопровождая дар всхлипываниями. Димка невольно присмотрелся и тут же пожалел об этом. Это оказалась хорошо прожаренная, местами даже обугленная кисть руки, наверняка принадлежавшая ещё вчера кому-то из его противников. Угощение? Или реакция на его художества?

— Сдурели, людоеды? Сами жрите такую гадость!

Девица каменного века выронила мерзкое подношение и сжалась в комочек, завывая и прикрывая голову тонкими руками. Остальные дикари, как ни странно, не испугались, а даже приподнялись, наверняка ожидая, что недовольное чудовище растерзает неудачницу. Димке стало неловко. К тому же, судя по виду, бедняжке и так нелегко живётся в племени — должно быть, для местных она тоже не красавица, или же здесь так обращаются со всеми?

— Ладно, не плачь. Я не на тебя рассердился. — Димка вздохнул и даже попытался погладить дикарку по голове, но тут же отдёрнул руку. Они, должно быть, волосы вообще не моют! Прикоснёшься к этой гриве, а потом пальцы не разлепишь!

Девушка с удивлением посмотрела на чужака и внезапно улыбнулась. Чумазая, тощая, с выступающими массивными челюстями, она казалась пародией, злым шаржем на Катю. Димка постарался выдавить улыбку в ответ.

Дальнейшие события застали его врасплох. Дикарка, внезапно утратившая страх, медленно протянула руку и коснулась колена странника. Затем заурчала, подползла на четвереньках и потёрлась о ногу. Димка вздохнул, прикинув, что снова придётся стирать джинсы. Но основное только начиналось. Девица грациозно изогнулась, и вдруг пригнулась к полу, выставив в его сторону тощий зад.

Некоторое время странник с недоумением разглядывал выпяченную филейную часть, прикидывая, как это воспринимать, как оскорбление, или как приглашение познакомиться поближе? Дикарка с недоумением оглянулась, задёргала бёдрами и томно замурлыкала, как большая кошка. Похоже, второе.

Оставшееся племя явно успокоилось. Большая часть дикарей продолжала наблюдать за чужаком, но во взглядах было только любопытство, не страх. Из дальнего угла послышалось чавканье, кто-то кого-то бил, с визгом и рычанием. Пожалуй, даже у обезьян настроение не меняется так быстро. Или дело в том, что он видел только относительно цивилизованных животных, в зоопарках и цирке?

— Вот как? — Димка недобро ухмыльнулся. — Считаете, откупились, и всё в порядке? Между прочим, она не в моём вкусе!

Но на слова чужака уже никто не обращал внимания. Только тощая дикарка настойчиво добивалась взаимности. Один из охотников деловито сгребал дрова потушенного костра. Затем вытащил грубо сделанную корзинку из коры, и осторожно сунул внутрь щепку и принялся дуть.

Не обращая внимания на несостоявшуюся любовницу, странник двинулся к охотнику. Слишком уж эти действия напоминали разведение огня. По пути пришлось несколько раз пнуть не торопившиеся уступать дорогу грязные тела.

Когда Димка подошёл, по щепке уже побежали крошечные язычки пламени. В грубой корзинке оказались песок и несколько едва тлеющих угольков. Достаточно эффективный способ сохранения и переноски для дикарей, ещё не научившихся добывать огонь с помощью трения или кремня.

— Ребята, я ведь предупреждал, огонь — табу! Раз уж у вас настолько короткая память, придётся повторить урок!

Странник наступил на корзинку и легко растёр хрупкое изделие толстой подошвой ботинка.

Хруст неожиданно громко прозвучал в мгновенно установившейся гробовой тишине. Охотник, почти раздувший огонь, замер в глубоком потрясении. Пещерные жители, вновь забывшие о своих делах, смотрели на чужака со смесью ненависти и страха. Должно быть, убить жилище огня здесь считалось проступком похуже, чем убийство соплеменника или воровство добычи. Незнакомец вновь стал непонятным и враждебным, когда, казалось, уже нашёл себе занятие в общей пещере и заинтересовался самкой.

Из глубины пещеры донёсся рёв. Дикари торопливо отодвинулись в разные стороны, открыв для обозрения кряжистого воина, со злобой глядящего на чужака. Должно быть, вождь — весь покрытый шрамами, в набедренной повязке, которую здесь носили только лучшие воины. Именно этот тип ревел, надсадно напрягаясь и постепенно багровея заросшим лицом. Пытается напугать, или преодолеть страх перед чужаком?

— Давай, чучело, действуй! — Димка усмехнулся. — Хочешь драться — так дерись, вбитое через боль и страх запоминается лучше!

Должно быть, именно спокойный, без рыка и рёва голос чужака, позволил первобытному берсерку окончательно побороть страх. Подхватив с пола оружие, дикарь ринулся в атаку с азартным завыванием. Остальные охотники нерешительно зашевелились, нащупывая оружие. Чужак опасен, но если вождю удастся его хотя бы ранить, можно напасть всем скопом и добить.

Странник же с недоумением рассматривал оружие противника, больше всего напоминающее по виду толстый костяной меч, отчего-то схваченный двумя руками, и по местной традиции, направленный в живот Димке.

Притупившаяся было за время общения злость вернулась с прибылью. Слишком уж свежи были воспоминания о недавней ране, о смертной боли и безнадёжности. И он готов был щедро поделиться ценным опытом с кем-нибудь из родственников своих обидчиков.

Навстречу врагу шагнул не прекраснодушный землянин, всегда отыскивающий самые гуманные пути, чтобы никто не пострадал и не обиделся, а тьма в человеческой оболочке. Неистовый зверь, в котором древнейшие дочеловеческие инстинкты слились с ещё более древним злом. С поразившей его самого скоростью Димка скользнул навстречу дикарю, правой рукой небрежно отвёл костяное оружие, а пальцами левой ткнул в грудь противника. Пожалуй, этот удар враг оценил бы и сам по себе, но сейчас с виду безоружные руки продолжались "теневыми когтями", с лёгкостью скользнувшими в плоть охотника.

Странник почти без сопротивления вырвал у вождя оружие и тут же отступил. Не стоит позволять кому-нибудь зайти за спину. Но почему враг стоит, как громом поражённый? Испугался? В шоке? С чего бы, Димка ведь считал, что "когти" пронзят дикаря, а результата не видно.

Охотник шагнул вперёд. Пошатнулся. Упал на колено — и вдруг закричал, высоко и тонко, изогнулся в судороге от немыслимой боли. Сильный воин, бесстрашный охотник истошно визжал, пока хватало воздуха, корчась на каменном полу, да и потом разевал рот в беззвучном крике. Конечности беспорядочно хлестали, всё тело извивалось так, как свойственно скорее змеям, а не людям.

Землянин отвёл взгляд, не в силах смотреть на мучения жертвы. Он вполне готов был убить, но не таким же способом! Только ему из всех присутствующих было дано ощутить и понять происходящее. "Когти" резали не плоть, а душу, заражая жертву первозданной бездной. Сейчас с дикарём происходило то же самое, что с любым, хоть раз соприкоснувшимся с силой тьмы, вот только не было у врага магических способностей, способных ослабить воздействие, и не было проклятья, позволяющего впитать и приспособить к себе мощь мрака.

Пещерные жители неотрывно смотрели на агонию вожака, даже не помышляя о нападении на страшного чужака. Димка наконец обратил внимание на отобранное оружие и грустно усмехнулся. Рог Стража, на удивление лёгкий и невероятно острый. И довольно прочный. Додумайся предыдущий владелец закрепить рог на древке, получилось бы действительно серьёзное оружие. Просто так в руках держать неудобно.

Оставалось ещё одно дело. Странник обошёл всё ещё содрогающееся тело противника и двинулся вокруг вновь сбившихся в дрожащую стайку дикарей. Пожалуй, реши он сейчас перерезать всех — даже не попытались бы сопротивляться. Приходящие из ночи всегда сами выбирают свою добычу, и первобытным людям остаётся только надеяться, что выбор падёт не на них.

Димка разыскал ещё одну корзину с углями и без разговоров разбил её об стену. А вот половинку черепа какого-то травоядного, так же исполнявшую роль огнехранилища, разбить не удалось, крепкая кость даже под каблуком ботинка раскололась не с первого раза.

— Ничего личного, ребята! Это всего лишь моя работа… Если бы можно было договориться, разделить территории: лес — деревьям, степь и холмы — людям. Но я ведь знаю таких, как вы. По своему народу знаю… Ни договоры, ни опасность никогда не останавливали обезьяну, если она уже взяла камень в лапы…

Странник ещё раз осмотрел безмолвное племя и покачал головой. Даже не верится, что однажды потомки этих существ подомнут под себя весь мир. И ни магия, ни яд не помогут лесу. Не топоры, так бензопилы, не костры, так напалм однажды сметут неподвижных мудрецов.

— Не поминайте лихом.

Чужак наконец ушёл, оставив первобытное племя наедине с холодом и темнотой.

 

- -

Рассвет в этом мире был не менее красивым, чем закат. Сначала брызнули изумрудные лучи, и зажгли зелёное небо. И лишь затем, медленно и величаво начало подниматься светило, гораздо более тусклое, чем Солнце. Алые отблески расцветили весь мир, повисли на росе крошечными радугами…

Землянину даже щуриться не приходилось. Может быть, позже, когда светило будет в зените.

Димка сидел на холме, в паре сотен метров от обиталища дикарей, и пытался прикинуть, какой же газ может сделать небо зелёным. Может быть, обычный землянин даже не смог бы выжить здесь без скафандра. В чём-то проклятие, позволяющее приспособиться к любому миру, полезная штука.

Из пещеры показались первые обитатели, и странник приготовился к неприятностям. Многие ночные страхи днём вызывают в лучшем случае досаду. Не полезли бы снова в драку. Вообще-то, он торчал здесь не из желания вновь устроить разборки с местными бойцами. Просто необходимо было удостовериться, что племя окончательно лишилось огня. Могут же быть охотничьи партии, вроде тех, с которой у него состоялись первые "переговоры", со своими угольками в корзинках.

Не заметить чужака дикари не могли, но никакой реакции не последовало. Должно быть, Димку приравняли к силам природы. Или к естественным выделениям — не тронь, чтобы не воняло.

Охотники бегло осмотрелись, и чуть разошлись с оружием на изготовку. А затем из пещеры повалило и остальное население, в свете дня ещё более жалкое, чем ночью. Уродливые дети, озлобленные подростки, молодые безоружные парни и девушки, чья худоба позволяла изучать строение скелета. Матёрые бойцы, увешанные оружием, и толстенные, сплошь беременные матроны, увешанные немудрёным скарбом.

Странник тяжело вздохнул, примерно прикинув соотношение взрослых мужчин и женщин с детьми. Ничего не скажешь, постарались они вместе со Стражем. А если учесть ещё и потерю огня, племя оказалось на грани вымирания. Неудивительно, что решили покинуть неудачное место.

Короткая колонна зашагала куда-то в глубь степи. Что ж, счастливого пути. И лучше бы им не возвращаться к лесу, в котором уже научились ненавидеть двуногих поджигателей.

Уже поднявшись в полный рост, Димка вдруг обнаружил, что не все дикари ушли. Тощая девица стояла на полпути от пещеры к его холму, с опаской и надеждой глядя на чужака. Обнаружив, что её наконец заметили, первобытная дама быстро залопотала что-то непонятное, неразборчиво-ласковое. Должно быть, ободрённая молчанием, местная красотка вновь попыталась использовать на нём свой немудрёный арсенал доисторической соблазнительницы. Но в свете дня ухищрения бедняжки смотрелись ещё жальче.

— Прости, детка, но я люблю другую. А ты ещё найдёшь своего принца в белых шкурах. Или олигарха с каменным топором.

Должно быть, первобытная девица всё поняла по тону, поскольку разогнулась, погрозила ему костлявым кулачком и бегом понеслась догонять племя. Отбежав подальше, обернулась, и что-то крикнула. Может, и к лучшему, что Димка не понимает речи местных питекантропов. Нетрудно догадаться, что способна сказать обиженная женщина отвергнувшему её мужчине.

Странник в последний раз осмотрел окрестности. Красивый мир. Хотелось бы верить, что деревьям и пещерным жителям когда-нибудь удастся договориться. Без топоров и огня. Без стражей и анчаров. Не хотелось бы, чтобы такой мир стал полем битвы для двух разумных видов.

 

- -

"Значит, они ушли…" — В мысленном послании дерева прозвучало явное сожаление. — "Я надеялся, что ты сумеешь их убедить. Такие деятельные существа могли бы быть полезны".

— Так получилось. Договориться мне так и не удалось. Конечно, была мысль приволочь кого-нибудь силой, и прижать к стволу — может, вы бы смогли объясниться. Но стоит ли показывать вас любителям огня?

Дерево предпочло пропустить неприятную тему.

"Если ты прав, они ещё придут. Они, или другие. И новых столкновений не избежать. Ведь у нас разные цели в жизни. Мы хранители. Мы оберегаем жизнь и приумножаем её. А они разрушители по своей сути, а если ещё и пойдут по пути вашего мира, нам не устоять. Но это случится не завтра. А сегодня ты отвёл угрозу, и мы постараемся отблагодарить насколько сможем. Посмотри, придётся ли тебе по душе наш дар?"

Димка открыл глаза как раз в нужный момент, чтобы увидеть стремительный росчерк живого плода, скользнувший по штанам. Странник сидел под деревом, прижавшись к своему неподвижному собеседнику спиной, и на коленях уже скопились семена — тот самый, обещанный дар.

Землянин собрал и пересчитал то, что сочли необходимым предложить растения. Шесть продолговатых светло-серых семян и пара шероховатых округлых чёрных. Почти минуту он рассматривал, не понимая, а затем чуть не подпрыгнул, вдруг вспомнив беседу со Снегурочкой. Неужели те самые семена? А чёрные, должно быть, семена Анчара?

— Вы с ума сошли?! Это же ваше потомство! Наследие… Я не могу это взять!

"Не волнуйся. Это не последние семена. У нас всегда есть запас, и будет ещё. А наши потомки смогут помочь твоему миру. Мы видели в твоих воспоминаниях, у вас проблемы с экологией. Если будет нужда, просто посади в нужном месте, и закрой заклинанием на несколько лет. А в местах, где лес уничтожают без оглядки, можешь посадить Сердитого. Ты же знаешь, что уже через несколько дней он защитит растения от преступников"

— Ага, а также от грибников, охотников, заблудившихся туристов, и всей живности на несколько километров вокруг!

"Мы знаем тебя и доверяем самому выбрать место для посадки. Если пожелаешь, можешь оставить семена и в других мирах. Они ценятся многими"

— Я подумаю. С благодарностью принимаю этот великий дар. Думаю, я уже знаю, где подобные вам очень пригодятся.

"Теперь ты свободен от обязательств, как и мы. Ты будешь ждать следующего вызова или сам отправишься тёмными путями? Можешь жить здесь, сколько потребуется. Мы всегда готовы принять друзей леса"

Димка на секунду привстал, отодвинувшись от тёплой коры дерева, чтобы собраться с мыслями. Это был больной вопрос. Сам он пока понятия не имел, как выходить на тёмные пути, и тем более, как по ним перемещаться. "Дядя" обещал ему вызов через полгода. И ещё утверждал, что близкие родственники могут послужить маяками во тьме. Торчать в этом растительном раю или вновь нырнуть во тьму? А что если…?

— Слушайте, а откуда вы вообще узнали ритуал вызова? Ваша магия далека от тьмы, вы не смогли бы разработать его сами!

"От одного из предыдущих гостей, конечно! Он был довольно умелым магом, и пользовался услугами призванных слуг тьмы чтобы перемещаться между мирами. От него мы узнали и о ценности наших семян для других разумных"

Впервые Димке захотелось вознести благодарственную молитву, всё равно кому. Знания настоящего, опытного мага! Значит, его смогут вернуть туда, откуда выдернули!

"Прости"

Странник невольно вновь отстранился от дерева. Вечно он забывает, что имеет дело с телепатами. Но что означает это "прости"? Димке понадобилось больше минуты, чтобы собраться с духом и уточнить:

— Зачем вы просите прощения? Если вы вернёте меня в мой мир…

"Прости, но мы не можем вернуть тебя обратно. Ритуал проводил Первый, самый старший и сильнейший из живых плодов. Он открыл врата во тьму, и отыскал тебя, и он же должен был вернуть тебя. Но мы не знали раньше, что дыхание мрака смертельно. Первый увял, умер так быстро, что даже не успел поделиться последними знаниями. Ни мы, ни живые плоды не знаем, где он тебя нашёл, и никто из Живых не осмелится больше проводить этот ритуал. Может быть, плоды Сердитого…"

Разочарование было сокрушительным. Землянин злился сам на себя. Мог бы и сам догадаться! Ведь с самого начала дерево спрашивало о его собственных планах, не предлагая возвращение. А сама мысль подождать, пока анчар созреет и обзаведётся собственными плодами, граничила с безумием. Сколько времени пройдёт к тому времени? Сотня лет? Даже если с десяток!

— Хорошо. Можешь мне полностью описать ритуал того мага? Я сам вызову слугу тьмы, и заставлю переправить себя!

"Ты не сможешь. Мы видели призванного магом демона. Он очень силён, тебе с ним не справиться. Ты ведь служишь тьме совсем недавно"

— Что!? — Димка почувствовал, как волосы становятся дыбом.

"Удивительно. Так ты не знал? Тьма меж мирами разделена на сектора влияния, сферы власти Владык. Тебя призвали через печать Цьяхимлетонга. Значит, ты служишь этому Владыке, несёшь в себе частицу его силы и подчиняешься его воле. Первый всего лишь провёл ритуал, вложил силы, но доставку и нерушимость договора обеспечивает печать Цьяхимлетонга. Ты пользуешься тёмными путями, ты призван печатью — значит, ты слуга Тьмы. Демон, по-вашему"

Странник сжал ладонями голову, пытаясь унять головную боль. Хотелось ругаться, плакать, кого-нибудь убить. Например, "дядю". Или дурацкого предка-волхва, если бы тот сам уже не загнулся в незапамятные времена. Ведь всё лежало на поверхности! И тот религиозный фанатик, получается, не так уж ошибался…

Буйное воображение вмиг нарисовало неприглядную картину. Средневековье. Вдохновенно ревущая толпа, люди в балахонах. Глупый школьник Димка на инквизиторском костре вместе с призвавшим его колдуном, пытается погасить огонь тьмой. Тьфу!

— Я всё же склонен попробовать. Может мне удастся договориться, если уж мы служим одной Силе.

"Как пожелаешь. Но только за пределами леса! Демоны бывают разными… И должен предупредить, всё может кончиться не лучшим образом. Тот маг, например, был Пустым, он заплатил душой за право повелевать сильным слугой Тьмы. Если ты сам не можешь ступить на тёмные пути, живые плоды могут открыть для тебя врата".

— Постой! Ты же говорил, что никто из них больше не будет проводить ритуал! Спасибо, конечно, но убивать кого-нибудь для того, чтобы мне помочь… — Димка закусил губу. Живые плоды не люди, но он не простит себе, если кто-то из пушистых созданий умрет, открывая ему путь.

"Не ритуал! Ты ведь сам помнишь из своего сна, что с тьмой маг соприкасается только производя поиск. А врата можно открыть без риска"

Странник вновь задумался. Конечно, можно остаться, жить на вегетарианской диете, рассказывать живым плодам сказки и учиться магии у деревьев. Правда, знания растительных гигантов недостоверны, да и дикари могут вернуться…

— Я был бы благодарен, если бы вы помогли мне выйти на тёмные пути. Я постараюсь вернуться сам.

 

- -

Со стороны подготовка к ритуалу смотрелась довольно забавно. Пожалуй, нечто подобное можно было бы увидеть в мультфильмах. Десятки разноцветных крошечных созданий мельтешили, собирая ещё более мелкую живность. На послушно улёгшейся траве выстраивался знакомый чертёж — гексаграмма, образованная овалами. Замершие на своих местах насекомые пока что не светились, на углах шестиугольника обнаружились разнообразные плоды, семена, листики. Системы Димка не мог понять при всём желании. Ну и незачем, он ведь не друид, и магия у него другая.

Всего несколько минут — и живые линии слабо засветились зелёным. Странник в последний раз коснулся пальцами гладкой коры разумного дерева, прощаясь, а следующий момент его окутал настоящий вихрь живых плодов. Крошечные создания считали своим долгом прикоснуться и пожелать чего-нибудь на прощанье. Провожают, как родного! А он ведь так недолго исполнял обязанности Стража. Правда, ещё рассказал несколько путаных сказок.

Вот только от телепатического галдежа болела голова.

"Возвращайся!"

"Приходи снова!"

"Принеси ещё воды другого мира"

"Ты сильный! Приходи поиграть!"

"Приноси новые сказки"

"… и новые имена"

"…ветви…"

"…медленные…"

"… до встречи…"

Вдруг наступила тишина, и Снегурочка, неизвестно каким образом умудрившаяся навести порядок, оказалась прямо перед глазами:

"Прощай, человек. Возвращайся в свой лес. Не позволь тьме\холоду\смерти расцвести в себе. Сплетись корнями со многими сородичами, и породи много семян. Мы будем помнить тебя!"

— Спасибо, красавица! — Столько тепла было в прощании крошечной феи, что остаться равнодушным было невозможно. — Я тоже никогда не забуду вас! Надеюсь, тебе больше не придётся отдавать семена ради жизни глупого демона. Пусть никто не потревожит покой вашего леса!

Страннику было очень неловко, когда он поднял из травы самодельное копьё с наконечником из рога Стража. Как бы не огорчились живые плоды. Но ему необходимо оружие, а деревья не возражали. Может, и сам защитник леса был бы не против, спросить-то уже не получится.

Он шагнул в гексаграмму, и линии живого чертежа начали разгораться. Сразу несколько фей замерло у самых линий, производя непонятные действия. Димка ощущал слабые магические потоки, но понять даже не пытался. Просто что-то менялось, происходило, внутри шестиугольника, и в дополнительных контролирующих полукругах, оставшихся от овалов.

В очередной раз дрогнул воздух, по ногам потянуло холодом, и вдруг снизу разверзлась бездна. Страннику потребовалась вся сила воли, чтобы не заорать от страха, не попытаться убежать, бессмысленно колотясь о непробиваемые стенки магической печати. Он ведь уже был на тёмных путях! Он выжил, прошёл, выдержал! И сейчас всего лишь должен сделать шаг, окунуться во тьму, определить направление, и вернуться!

— Прощайте! — Димка, не глядя, махнул рукой наугад. Усилием воли заставил сердце биться ровнее. Сделал неведомое до сих пор, но совершенно естественное усилие, и погрузился во тьму.

 

- -

И вновь вокруг тьма. Не просто отсутствие света, а холодный, бесконечный мрак, в котором так легко затеряться. Мимоходом порадовавшись новому умению — теперь он и без посторонней помощи сможет выйти из мира на тёмные пути, странник занялся уже привычным делом. Обернуться собственной тьмой, защититься от тьмы чужой, от ледяного дыхания бездны. И только потом пытаться отыскать родной мир и своих родных.

Что-то мешало, не позволяло сосредоточиться. Какой-то зелёный отблеск, странная вибрация в руке. Димка повернулся и обомлел. Светился, пылал светло-зелёным огнём и брызгал искрами наконечник его копья, рог Стража! Не зря, пожалуй, приписывают кучу магических свойств рогу единорога. Самодельное оружие могло оказаться эффективнее, чем он мог бы даже надеяться!

Но порадоваться такому приобретению не удалось. Чувство опасности вдруг пробудилось, и заставило сердце трепетать раненой птицей, а желудок болезненно сжиматься. "Дядя" настойчиво вырабатывал у него это чутьё, зачастую устраивая ему ловушки и по-настоящему опасные испытания, но все былые ощущения не могли сравниться с этим. Кто-то приближался. Могущественный, недобрый и чудовищно опасный.

Тьма всколыхнулась и затрепетала, перемешанная чьими-то движениями. И только сейчас землянин понял, что полезное и эффектное копьё стало нежеланным маяком. На тёмных тропах шляется немало всякой дряни, и как на грех, сплошь неприятной и агрессивной! Да они конкурс наверное устроили, кто сожрёт новичка первым!

Странник ухватился за приятно тёплую кость, попытался завернуть наконечник в полу джинсового пиджака, но тут же отказался от этой идеи. Скорее всего, твари из тьмы среагировали даже не на свет (многие могли быть вообще слепыми), а на чуждую царству мрака силу жизни.

Задумайся он об этом чуть раньше, может, сумел бы как-то спрятать, закрыть рог от недобрых наблюдателей. Но пытаться это проделать прямо сейчас — нарываться на неприятности.

Безошибочно повернувшись в сторону самой острой опасности, Димка не раздумывая метнул предательское оружие в приближающегося врага. Зелёная звезда ярко вспыхнула во тьме в последний раз и угасла. А море мрака вновь сотряслось от боли и ярости раненной твари. Оставалось надеяться только на то, что тот, кого он сейчас подколол, не сможет его выследить, чтобы сполна отблагодарить за подарок.

Ещё некоторое время странник осторожно смещался в сторону от опасного места, где сразу несколько привлечённых копьём тварей устроили свару. Но сам землянин — мазок тьмы в море мрака, снова был невидим. Только его незаметность и служила ему сейчас защитой. Зря он, пожалуй, так поторопился. Увлекай его сейчас зов, может, и не пришлось бы терять уникальное оружие!

Бескрайняя тьма начинала вновь давить на жалкого человечка, и сожаления всё чаще возникали в замороженных мыслях. И надо ж было ему так торопиться! Сидел бы сейчас под изумрудным небом, трепался бы с деревьями и рассказывал живым плодам сказки!

После многочисленных попыток, проб и экспериментов Димка так и не смог почуять свой мир. Да что там, он просто не мог ориентироваться в этой непроницаемой патоке! Не мог быть уверен, что двигается, и в какую сторону. А самое неприятное, вернуться он тоже не мог. Казалось бы, только что покинул тёплый гостеприимный мир — остаётся только вернуться и войти. Это должно быть просто. Если бы только удалось найти, куда входить, хотя бы представить, что собой представляет мир со стороны тёмных троп!

Холод постепенно охватывал странника. Исчезло чувство времени, ему казалось, что он уже вечность висит во тьме, да что там, он всегда был здесь, а светлые и тёплые воспоминания о мирах — лишь мираж, бред воспалённого воображения. Не существует света, не бывает тепла, даже тело, в которое он заключён — лишь хрупкий сосуд, хранящий всё ту же тьму.

Он попытался вспомнить тех, кто был ему дорог. Родителей, девушку, друзей. Любимые книги, фильмы, музыку… Но лишь слабые образы возникали в ответ на колоссальные усилия, тени чувств, осколки желаний… Слова и мысли утратили смысл. В какой-то миг погрузившийся во тьму вдруг понял, что не помнит даже собственного имени и закричал, но не услышал ни звука.

Бессильные слёзы сами по себе потекли по щекам и показались удивительно горячими. Отчего-то это ощущение показалось очень важным, и сжавшийся в комок безымянный с детской радостью размазывал влагу по лицу, пробовал на ощупь и на вкус, наслаждаясь реальностью существования.

Сейчас он был простым, примитивным, как амёба, и потому отчётливо слышал шёпот тьмы, ощущал мягкую, обволакивающую власть одной из великих Сил. Это невозможно было выразить словами, но понять было просто. Тьма предлагала не противиться, слиться с ней, отбросить бесплодные мечтания и ненужную личность. Стать настоящим слугой мрака, могущественным, бессмертным и бесстрастным. Отдаться силе, стать её частью, познать истинное могущество…

Это было разумно, заманчиво и удобно, но какая-то крошечная часть сознания всё ещё противилась простому решению, цепляясь за иллюзии, мелькающие перед внутренним взором.

Он постепенно погружался в себя, изучал тот единственный комочек реальности, что был ему доступен — себя самого. Следовал мыслью за током крови, вслушивался в ритм биения сердца, находил глубинный смысл в расположении органов. Должно быть, так познают себя йоги, но сомнительно, что даже йогам удавалось настолько отрешиться от мира.

Странный шипящий звук он отметил лишь краем сознания, отложив размышления по поводу того, что это и как удалось услышать, если на тёмных путях звуков не бывает. А вот ощущение движения игнорировать уже не удавалось. Странник спешно прервал медитацию и попытался разобраться в ситуации.

Пришлось хорошенько встряхнуть замороженную память, чтобы извлечь схожие ощущения. Призыв! Его вновь призвали! Может, "дядя"? Неужели он целых полгода болтался во тьме? Сомнительно. Скорее, очередной "клиент". А звук, судя по всему, не привычное колебание воздуха, а его собственное восприятие призыва. Осталось только выяснить, кто призвал и зачем.

В этот раз он даже умудрился ощутить переход с тёмных путей в реальный мир. Как будто ныряешь в воду с вышки — почти мгновенно вокруг меняется среда, оглушённые обилием ощущений чувства сбивают хозяина с толку, а самого корёжит и трясёт в муках адаптации к законам нового мира.

Вот только слегка настораживает этот мир. Слишком темно, почти как на тёмных путях, да и терпкий запах вокруг, слишком знакомый и неприятный. А значит, будут проблемы. Что ж, с прибытием! 

Мир вдруг обрушился на него, вонзился с болью и трепетом обнажённых нервов, но это была приятная, желанная боль. Он вновь чувствовал себя живым. Вновь дышал, с наслаждением вдыхая запахи листвы, нежно перебирал пальцами травинки, и жмурился, не в силах смотреть на солнце, стоящее в зените ярко-зелёного неба. Какое это счастье — просто существовать!

"ТЫ МОГУЧИЙ?"

Ощущение было, как будто на голову кирпич свалился. Димка, в одночасье вдруг вспомнивший, что призвали его не на пикник, вскочил на ноги. Это ж надо, так расслабиться! "Дядя" столько раз твердил ему: первым делом, осмотреться, разобраться в ситуации, а затем уже действовать. А он не просто ничего не сделал, а едва не заснул, без меры счастливый от того, что наконец покинул тёмные пути. Вот сейчас неведомый ему маг устроит ленивому демону! Может, давешний удар по мозгам — это наказание бездельнику, не соизволившему даже на ноги подняться?

"ТЫ СИЛЬНЫЙ?"

"ТЫ ГРОЗНЫЙ?"

"УМЕЕШЬ СРАЖАТЬСЯ\ПУГАТЬ\УБИВАТЬ?"

"ТЫ ПОМОЖЕШЬ ЖИВОМУ?"

В голове как будто петарды рвались, с каждой непонятной фразой глаза лезли из орбит, боль накатывала волнами. Димка, не выдержав пытки, взвыл, сжимая виски, согнулся, как будто это могло помочь.

На некоторое время вопросы прекратились. Демон поневоле, наконец, получил возможность осмотреться. Лес. Маленькую полянку, где происходил вызов, окружали деревья, взметнувшиеся в немыслимую высь. С удивительно белой корой, редкими ветками и густой листвой. Толщиной — метра по четыре каждое, но, из-за неимоверной высоты (метров триста, полкилометра?) казались тонкими и изящными. Мягкая, не примятая трава нарушена была только в месте, где проходили магические построения. Та самая, знакомая по снам конструкция из трёх пересекающихся овалов, образующих по центру правильный шестиугольник, в центре которого Димка и оказался. Всё как во сне. Там, во сне, пращур тоже призывал в лес.

Вот только линия, ощутимо светящиеся зелёным, выглядели как-то странно. Да и призвавшего видно не было. Предок не прятался. Значит, маг боится? Слегка ободрённый этой мыслью, Димка присел, чтобы присмотреться к линиям построения, и обомлел. Жуки, муравьи, бабочки, гусеницы. Насекомая мелочь неподвижно сидела на освобождённых травой линиях, образуя светящийся магический контур. Целая армия крошечных насекомых!

Удивлённый пришелец попытался потрогать одно из насекомых — исключительно красивую бабочку, похожую на Махаона, переливающуюся всеми цветами радуги — и не смог. Это был даже не описанный наставником непроницаемый барьер, а неощутимое препятствие, мягко отклоняющее руку. Попытки надавить ни к чему не привели. Вектор усилия незаметно изменялся, и Димка раз за разом оказывался к центре шестиугольника.

"ПОЧЕМУ НЕПОНЯТНО ГОВОРИШЬ\ДУМАЕШЬ\ДЕЛАЕШЬ?"

"ТЫ СЛАБЫЙ\БОЛЬНОЙ?"

"ТЫ ХОЧЕШЬ ВЫЙТИ?"

На этот раз было чуть легче. Вопросы всё так же били по мозгам, но Димка уже понял, что это не пытка. Просто с ним общаются телепатически! Именно поэтому некоторые понятия, для неведомых призывателей составляющих единое целое, им воспринимаются, как набор слов. А идущие одновременно вопросы просто задаются разными существами. Как бы им объяснить, чтобы прикрутили свои телепатические послания? Башка уже разламывается!

— Хозяева, потише можно?

Невинный вопрос вызвал целый шквал телепатических воплей. Димка не воспринимал смысла — должно быть, фразы были адресованы не ему, но общий фон просто с ног сбивал. Казалось, ещё чуть-чуть, и вскипевшие мозги из ушей брызнут!

В полубессознательном состоянии несчастный пришелец обратился к поселившейся внутри тьме, к той своей части, что навсегда изменилась после путешествия. Волна холода поднялась откуда-то из позвоночника, брызнула тонкими струйками по венам и на миг заполонила всё тело. Непривычным пока усилием Димка оформил своё желание — и холод медленно растворился в нём, оставив неприятно холодной одну голову. Как будто он надел очень лёгкий, но хорошо вылежавшийся в морозилке шлем. Телепатический галдеж отдалился, зато лицо онемело, как после мощного обезболивающего у зубного врача.

"Зачем ты это сделал? Для чего покрылся тьмой\холодом\смертью?"

Димка в некотором потрясении смотрел на собеседника. Сейчас, когда один из призвавших приблизился, стало ясно, что никуда телепаты не прятались. Просто он не знал куда смотреть.

Шагах в трёх перед его лицом зависло невероятное создание. Крохотное, сантиметров двадцать в высоту, покрытое короткой серебристой шерсткой, с почти человеческим личиком, на котором выделялись круглые, как у лемура, ярко-зелёные глаза. Далёкие от человеческих пропорции не вызывали неприязни. С такими пухленькими коротенькими ручками и ножками существо напоминало человеческого младенца. Едва заметное свечение вокруг существа ничуть не объясняло, как оно держится в воздухе.

Теперь, когда Димка огляделся, уже зная, кого искать, заметил с полсотни подобных созданий. Чуть больше или меньше, чем первое, с шёрсткой серебристого, золотистого, коричневого и зеленоватого оттенков, существа сидели на совершенно гладкой на вид коре деревьев, висели высоко в воздухе, копошились на земле. Даже удивительно, почему он их раньше не заметил.

После недолгого колебания землянин счёл заговорившее с ним существо главным. А чуть более внимательный осмотр привёл к выводу, что общаться с ним пытается самочка. Вторичных половых признаков было почти не видно под шёрсткой, но брюшко отчётливо выпирало, намекая на приличный срок беременности.

— Ты понимаешь меня? — Конечно, общаться вслух с телепатами довольно глупо. Но, судя по суматошному поведению существ, и по последнему вопросу, его мысли были недоступны для пушистиков. Или просто слишком сумбурными, чтобы понять.

"Ты разумен!" — С некоторым недоверием отметила собеседница. — "Зачем рычишь, как зверь? Говори\думай\делай!"

— Я не могу общаться, как вы. Приходится говорить вслух, надеясь, что мысли упорядочатся и станут вам понятнее.

"Тогда рычи!" — Разрешила самочка. — "Когда рычишь, твои мысли\действия понятнее. Но зачем ты покрылся тьмой\холодом\смертью?"

— Вы слишком громко общаетесь. Мне пришлось защититься. И для меня тьма — не смерть.

Это сообщение вызвало новый сеанс оживлённого телепатического общения. На этот раз защита тьмы хорошо прикрывала Димку, но расслабляться не стоило. Как знать, насколько хватит его внутреннего мрака. Может, запасы тёмной силы не безграничны.

"Ты сильный! Любой Живой умер бы, прикоснувшись к тьме\холоду\смерти! Ты поможешь Живым?" — Серебристая шёрстка собеседницы переливалась и мерцала. Интересно, а линяют эти существа? Набрать бы такой шерсти Катьке на сувениры. Шарфик там связать, или варежки.

— Я постараюсь. Только объясните, что надо сделать. — Димка продолжал осматриваться.

"Злые пришли! Прогони злых, защити Живых!" — На этот раз, вроде бы, телепатический голос отличался. Другое существо? Коричневое или зелёное? И вообще, что за манеры, общаться едва ли не хором?!

— А подробнее можно?

"Очень злые! Стража съели, ранят неподвижных, призывают злой свет!" — Жалобные выкрики слились в скорбные причитания, и различить что-либо стало невозможным. Существа возбуждённо задвигались, с неуловимой скоростью перелетая с место на место. Только изредка можно было рассмотреть размазанное движение, чаще пушистые создания просто исчезали и появлялись, в глазах так и рябило.

Димка с недоумением глядел на эти перемещения. И кто из летучек медленный? Да по сравнению с ними, он просто тормоз! Страшно подумать, что где-то есть твари, способные ранить их! И съесть какого-то стража. А гости из другого мира пойдут на закуску? Но самое неприятное — злой свет. Как это понимать — молнии, огненные шары, лучи лазера? Может, сразу объяснить, что он слаб в магии, и не справится в драке с невероятно быстрым и опасным врагом?

— Опишите ваших обидчиков! Как они сражаются? Какой магией владеют? Как сумели справиться со стражем?

"Злые, страшные, большие!"

Постепенно гомон стихал. Существа исчезали, с каждой минутой всё меньше пушистых комочков мелькало перед глазами.

"Сильные, съели Стража, ранят неподвижных!"

— Да хватит мельтешить уже! Что это за страж? Чем его победили? И сделайте что-нибудь с этим насекомым построением! Либо выпустите меня, либо отправьте обратно! Даже если у меня есть шанс против ваших врагов, я не смогу ничего сделать, стоя столбом на дурацкой полянке! — Димка с трудом удерживался от ругательств. Что и говорить, повезло ему с первым призывом! До чего же бестолковые существа, ни объяснений, ни внятного задания!

На миг перед ним мелькнула уже знакомая серебристая самочка, медленно спустилась вниз, к магическому построению, и тут же исчезла. Гомон стих окончательно, но Димку это не обрадовало — больше ни одного существа в обозримом пространстве не наблюдалось. Как это понимать? Может, таинственные враги уже близко, а ему предоставляется принять их со всем возможным гостеприимством вместо хозяев? Или его вызвали в качестве главного блюда? Помнится, Стража съели, может, он следующий страж? Блюдо на второе?

Шорох снизу вывел его из неприятных раздумий. Насекомые, ранее образовывавшие магический чертёж, разбегались, расползались, разлетались по своим делам. Димка даже невольно отступил, чтобы дать дорогу здоровенному — с пол кулака, жуку. Муравьи деловито вцепились в бывших соседей по несчастью, личинок и гусениц. Гость решительно сделал шаг и покинул кусок полянки, служивший ему клеткой во время "разговора". Не удержавшись, всё же оглянулся на бывшее место заточения, и невольно обратил внимание, что часть насекомых так и остались неподвижными.

Искушение было слишком велико — и Димка всё же прикоснулся к радужному крылышку иномирной бабочки. Несчастное насекомое рассыпалось невесомым прахом, оставив мерцающий след на пальцах.

Трава постепенно распрямлялась, скрывая последние следы магической фигуры. Гость вздохнул и предпочёл отойти подальше от места призыва. Мало ли…

Итак, анализ. Призыв провели странные существа. Даже не скажешь, гуманоиды, или нет. С виду похожи, но размер скорее подходит феям. Задание получено, но не понято. Точнее, ясно, что придётся бить кому-то морду, чтобы не жрали Стражей и не обижали неподвижных. Призывают злой свет — маги? Это неприятно. А вот с видом его потенциальных противников — совсем беда! Попробуй угадай, придётся подпрыгивать, чтобы стукнуть врага в ухо, или надо мастерить мухобойку и гонять по лесу обидчиков по размеру сходных с обиженными? Куда идти — неизвестно, как готовиться к бою — неясно. Пожалуй, это может стать проблемой.

Димка, на глаз прикинув, где мягче и удобнее, сел на траву у одного из лесных великанов. Пожалуй, нет смысла гоняться за химерами. Он и с места не сдвинется, пока крошки — волосатики не объяснят всё по-человечески. В конце — концов, кому больше нужно, кто кого вызывал?! А если задержатся, можно и вздремнуть…

Сидеть, опираясь на гладкий монументальный ствол, оказалось на удивление приятно. После долгого падения в ледяной тьме горячее дерево… Горячее?!

Димка вмиг оказался в трёх прыжках от колоссального растения. Что-то рано он расслабился. Насекомые в этом мире его уже удивляли, мало ли на что способны деревья? Особенно такие, горячие. На миг возникла безумная идея. А что, если это не деревья, а ноги колоссального существа? Правда, если состоит оно не только из ног, то голова у титана где-то в стратосфере, но "дядя" не раз подчёркивал, что Земные законы и логика почти неприменимы в иных мирах.

Ожидание ни к чему не привело. Дерево не шевелилось, не пыталось его схватить. У подножия не наблюдалось костей, сора, вообще ничего подозрительного. И Димка не утерпел, вновь подошёл к странному растению. Долго осматривал вблизи, поковырял землю у корней и даже понюхал, прежде чем прикоснуться рукой к гладкой горячей коре.

Непередаваемое ощущение! Гладкая упругая кора чем-то напоминала кожу, температура была выше, чем у человека, но не намного, как у кошки или собаки. А где-то в глубине ощущалась лёгкая пульсация, едва заметное биение — медленное, размеренное, так, должно быть, бьётся сердце великана.

"Медленнее… Твои мысли скачут… как живые плоды… Думай о чём-то одном"

Димка огляделся в поисках телепатов, но не заметил ни одного пушистика поблизости. Да и мыслеречь собеседника ничуть не напоминала эмоциональный и беспорядочный говор призвавших его созданий. Тягучая, мягкая, но наполненная неизмеримой мощью. Как это ни странно звучало, похоже, сейчас пообщаться с ним решило дерево.

"Ты совсем не умеешь думать! Создавай в своём сознании картинки, образы, так мне будет проще понять".

Димка вздохнул и принялся представлять. Конечно же, первым из подсознания вырвался надоедливый сон, до отвращения реалистичный и надоевший до оскомины. Но, тем не менее, представить его было очень просто. И он показал. Сначала сон, затем последствия его — историю рода, "дядю", родителей, Катьку. Отчего-то собеседник вызывал доверие, и было не страшно поведать ему сокровенное. Тренировки, вызов, тёмные пути, прибытие — и бестолковый разговор с пушистыми магами.

"Благодарю тебя человек… Мне давно не было так интересно… Что же, теперь моя очередь объяснять и показывать"

Видение накрыло Димку прежде, чем он решил, хочет ли, чтобы ему объясняли и показывали.

 

- -

Как приятно лечь в мягкую кровать, чувствовать себя чистым, сытым, наслаждаться настоящим цивилизованным уютом! Димка аж застонал от удовольствия. Всё же, он изнеженный горожанин, как бы не пытался "дядя" сделать из него настоящего мужика, не боящегося ни грязи, ни крови. Как не хватало ему в лесу простейших удобств!

Конечно, между холодным подвалом и уютной спальней было немалое расстояние, измеряемое в спорах, ругани, и напряжённых переговорах. Димка терпеть не мог, когда его считали идиотом, и наглые попытки "гостеприимных" хозяев в качестве гарантов исполнения демоном клятвы получить имя гостя отметал с негодованием.

А сама клятва чего стоила! Там оговаривались едва ли не все права и обязанности демона, причём первые пришлось вырывать с боем, а абсурдность вторых переходила всякие границы. В конце концов, землянин поклялся не трогать Магистра, его слуг и всё движимое и недвижимое имущество, взамен выбив возможность восстановить силы в человеческих условиях перед завтрашним поединком. Правда, пришлось поклясться Тьмой и в том, что он не покинет мир до поединка.

Хассир насмеялся, наверное, на год вперёд, когда оговаривалась награда за разборку с вражеским магом. Хотя, может Димка и перегнул палку, когда потребовал заменить нематериальные души рабов на материальные ценности, поскольку "кладовые душ" у Повелителей Тьмы переполнены, и сейчас в цене совсем другие вещи. Не мог же он признаться, что просто не знает, что делать с этими самыми душами, и не хочет гробить людей без нужды.

В целом, и сам торг был сплошным очковтирательством. Землянин не имел никакого представления, на что будет походить поединок магов. Но — надо держать марку! Нет ничего более убедительного для заказчика, чем жадность исполнителя при обсуждении вознаграждения. Сомнительно, чтобы в этом мире читали "Потерявший лицо" Джека Лондона.

Но всё же, была какая-то фальшь во всём этом торге, какая-то упущенная деталь. "Дядя" вбивал в голову накрепко — нельзя недооценивать противника! Замшелый шаман из каменного века может дать сто очков вперёд самому прожжённому политику, а рассеянный маг легко переиграет матёрого адвоката — только за счёт способности чувствовать ложь, и опыта сотен лет жизни.

Димка ворочался на своей мягкой постели, больше напоминающей гигантскую овальную подушку, и никак не мог заснуть. И ничуть не удивился, когда чуть зашелестела заменяющая дверь занавеска и печально знакомая коренастая фигура с заведёнными назад руками проскользнула к нему в спальню.

— Не спишь, приятель?

— А ты пришёл пожелать спокойной ночи? — Несколько ядовито отозвался Димка. Конечно, завидовать нехорошо, но когда он увидел Зужель и вторую наложницу, предназначенную Хассиру, тут же пожалел о гордом отказе от постельного обслуживания. Нет, он любит только Катьку, и скучает по ней. Но роскошные фигуристые красавицы из гарема Магистра способны и святого соблазнить! Может, здесь есть магический аналог силикона или с генетикой балуются господа волшебники, в любом случае, результат впечатлял. Такие фигуры и лица больше подходят богиням, чем постельным рабыням.

Коротышка с удобством уселся на толстый ковёр у стены и ухмыльнулся:

— Кто ж будет так оскорблять мужчину? Спокойной ночь бывает лишь для детей и стариков, а нам пока рано желать покоя! Если хочешь, могу поделиться, правда, девочки немного вялые после моего насыщения, но и тебе надо отдохнуть перед схваткой. Но пришёл я поговорить. Предложить небольшую сделку.

— Становись в очередь! — Буркнул Димка, на которого, как на грех, навалились разом сонливость и раскаяние. Не будет он изменять Катьке! Хоть с рабыней, хоть с богиней, он всё-таки человек, а не самец, озабоченный желаниями тела. — Следом за Магистром идёт младший помощник главного ассенизатора, а там уже и до рабов доберёмся!

Внезапно ощутимо повеяло опасностью. Землянин подобрался, но даже не сумел быстро соскочить с мягкой постели, готовясь к нападению, и ругая себя за излишнюю доверчивость. В конце концов, Хассира не раз при нём называли вампиром и кровососом, наверное, не зря? Сонливость пропала безвозвратно.

— Не дерзи мне, малыш! — Голос коротышки был по-прежнему мягким и спокойным, но отчего-то от него так и веяло жутью. — Ты способен на некоторые… трюки. Но я старше тебя на тысячу лун, а опыт важнее силы. К тому же, ты вымотан, а я только что наелся.

— Ладно! — Страх прошёл, вместо него накатило раздражение. Нельзя позволять каждому рабу вытирать о себя ноги! И помнится, кое-кто задолжал ему несколько минут дикой боли. — О чём ты хочешь побеседовать… Хассир?! Может, об именах?

Коротышка поморщился, но чувство опасности прошло:

— Расслабься! Всё равно ты не владеешь магией имён. Не собираюсь я нападать — даже если управлюсь, мне же лишние хлопоты! Вызывай ещё одного демона, договаривайся… Говорю же, предлагаю сделку!

Димка с раздражением выбрался из чрезмерно мягких объятий постели. Похоже, прямо сейчас поспать не получится. Да и кто в здравом уме стал бы засыпать рядом с вампиром?

— Тогда давай побыстрее, без лишнего трёпа. Коротко и ясно. Чего ты хочешь, и чем можешь быть полезен мне!?

Хассир кивнул и вновь ухмыльнулся. Всё же непонятно, если он вампир, то почему у него такие короткие клыки? Как он кровь пьёт?

— Вот так-то лучше! Отлично! Я предлагаю — информацию. И одну вещицу, которая существенно повысит твои шансы на выживание завтра. А от тебя мне нужно немного крови. Совсем чуть-чуть. Пару глотков.

— Аппетит приходит во время еды!? — Димка невольно поёжился. Не нравились ему плотоядные желания вампира. Хорошо хоть, только кровь ему нужна, а не почка или прочий ливер. Но и к родимым артериям подпускать всяких экзотических гурманов не хотелось. — Неужели кровь демона вкуснее крови тех двух красоток?

— Вопрос Силы. — Ухмыльнулся вампир. — Чем сильнее маг, тем мощнее кровь! Выпив ровно столько, чтобы не убить, сразу из двух крепких девиц, я едва насытился, но если бы это была кровь мага… Ты слуга Тьмы, изначальной Силы. И пусть ты соприкоснулся с ней совсем недавно, ты уже несёшь её, служишь для неё проводником, постепенно меняешься под её влиянием. Будь на твоём месте матёрый, мощный демон, я не решился бы даже пробовать его кровь. А твоя… может помочь мне, а может и повредить.

Димка в некотором замешательстве рассматривал собеседника.

— А какие вообще бывают Силы? Как они взаимодействуют, и как маги с ними… — Слов просто не хватало. Как вообще выразить то, что ты не понимаешь? — Общаются, пользуются, становятся слугами, и можно ли не служить?

Хассир закатил глаза:

— Проклятье солнца! Ты хочешь так запросто получить всё, что тысячи лун изучали маги? Есть сотни теорий, тысячи книг, десятки методик! Любой дикий шаман, каждый деревенский колдун мечтает обрести Силу! А едва заполучив мощь, столкнувшись с её ценой, старается выйти из под её власти! Но закон един для всех: чем больше ты пользуешься Силой, тем больше она использует тебя! Будь это Тьма, Огонь, Кровь или Древо, цена высшей магии — изменение! Конечно, если ты станешь Архимагом, получишь больше одной Силы, сможешь балансировать между ними. Но знаешь, это случается не часто. Я, например, за все свои полторы тысячи лун, ни одного архимага не встретил…

Коротышка внезапно поднялся на ноги и зашагал туда-обратно вдоль стены:

— Ты думаешь, я по своей воле отказался от дня? Я просто хотел стать сильнее, упивался своей властью над Кровью, и постепенно менялся… Я не жалуюсь, Проклятье солнца и жажда крови — не такая уж большая цена за долголуние и могущество… Но кто же не хочет быть господином, а не слугой? У меня уже появилась было надежда, но проклятый Кристаллист…

Хассир внезапно прервался и резко развернулся к Димке:

— Да пошло оно всё к Окршену! Раскрою пред тобой ауру, парень, не так уж и нужна мне твоя кровь, я может быть, даже не решусь её попробовать. Но я хочу отомстить Кристаллисту, твари, убившей мою любимую… Если бы я сам мог бросить ему вызов, или схватиться с ним вместо этого надменного ублюдка, всё было бы гораздо проще! Но мне приходится рассчитывать на тебя. Я расскажу всё, что знаю, и дам амулет, но ты должен победить! Убей гада, или хотя бы унизь его, заставь жрать грязь у подножия башни! А кровь… сам решишь, стоит ли моя информация пары глотков красной жидкости.

Коротышка на этот раз бесцеремонно улёгся прямо на Димкину постель, и долго ёрзал, прежде чем сумел более-менее удобно устроить скреплённые за спиной руки:

— Придётся начать с самого начала. Постараюсь кратко. Мы сейчас находимся на территории Болотного королевства, единственного государства в мире, где правят маги. Не то, чтобы в других странах магия была под запретом, просто так сложилось.

Было когда-то здесь никому не нужное болото. Жили люди самые разные, от местных дикарей, до беглых каторжан. В своё время объявился и король — внебрачный сын какого-то там герцога, разбойник, загнанный в топи вместе со своей шайкой. И был в той шайке маг, который и обнаружил, что на этих болотах любые заклинания действуют с необычайной силой, а рождённые в этих гиблых местах дети очень часто имеют дар. Созвал коллег со всего мира — и вместе они нашли здесь интересное вещество — манайт, уникальные кристаллики, взаимодействующие с магией. Сейчас на основе манайта создают големов и любые серьёзные амулеты, суют его куда попало — от магических жезлов и посохов, до приворотных зелий.

За считанные луны захолустье, настоящая задница мира, стала неимоверно ценной территорией. Сразу три крупные страны сцепились за право добывать здесь манайт — можно сказать, за право контролировать магию. Тут бы и конец бы королю-атаману, и его болотным молодцам, но вмешались маги. Тот, первый, из шайки, и четыре его сильнейших приятеля. Они-то и сделали всю работу — размели все три армии, утопили в болотах рыцарей, отшлёпали зарвавшихся монархов, как шкодливых котят. Установили законы и провели границы. Так и появилась первая пятёрка магистров.

Короче говоря, Болотное только считается королевством. Вроде бы даже правит потомок того самого бандита, прости, имени не назову, надо на монету глянуть. Но реальная власть разделена между пятью магистрами — сильнейшими магами страны. Их слово — закон, их боятся и ненавидят во всём мире, а здесь — боготворят. Не скажу, чтобы это пошло на пользу стране. Мне доводилось бывать за границей, и я могу сказать от всей души — болото осталось болотом! Задница мира с пятью безжалостными правителями и ордой магов, одержимых Силой!

Димка откровенно зевнул, и Хассир заторопился:

— Извини, занесло. Но расклад ты понял, правда? Лун с двести пятьдесят назад третьим магистром был на редкость мерзкий маг, Кристаллист, владеющий силой Кристалла. Но была у него особенность — в отличие от остальных магистров, не торопящихся делиться знаниями, учеников маг брал охотно и во множестве. Использовал их безжалостно, а большая часть и вовсе погибала от его методов обучения, но это дело обычное. И явилась к нему девица, смазливая, не глупая, с немалым даром. Имени её я и сейчас не знаю, а прозвище было у неё — Жаворонок.

Обычно маги не разделяют учеников по полу, но Кристаллист, оказывается, женщин всерьёз не воспринимал, или просто способностям завидовал — кто скажет? И вместо обучения Жаворонок попала в натуральное рабство — работала, как проклятая, а по ночам ещё и мага вынуждена была ублажать. А за малейшую дерзость маг жестоко наказывал ученицу, временами даже отдавал на поругание остальным ученикам. Как будто не училась она магии, а служила шлюхой в дешёвом борделе.

Дважды она пыталась бежать, да и свести счёты с жизнью порывалась, но Кристаллист хорошо следил за своим имуществом. Вот только девица оказалась с характером. В третий раз подготовилась хорошо — умудрилась договориться с каким-то другим магистром, и тот взял беглянку под крылышко. У того, таинственного магистра, она и завершила обучение. Между делом, родила то недоразумение, с которым ты торговался, и обрела Силу Воды. Скажем честно, Вода — одна из формирующих стихий, Сила посерьёзнее и Кристалла, и Крови.

Думаю, дальнейшее тебе понятно. Бывшая ученица явилась к башне третьего магистра, и вызвала первого учителя на поединок по всем традициям и правилам. Разделала, как болотный харф поросёнка, заблокировала магию (только не спрашивай меня как, не знаю) и продала за границу, рабом на галеры. Добрая была девочка, я бы пытал много дней, и убил бы без всякой жалости, медленно и эффектно, чтобы было что вспомнить… И всех его учеников тоже. А она просто отпустила недоносков. Наверняка кто-то из них, выкормышей тины, разыскал поганого Кристаллиста, помог освободиться, вернуть Силу, и отомстить…

Во всяком случае, я сам видел, как умерла Жаворонок. Только что смеялась, кушала персик, и вдруг побледнела, упала на пол и забилась в агонии. Обычный яд её бы не взял — Сила Воды позволяла ей контролировать и очищать все жидкости собственного тела. Но яд в персике был магическим, он кристаллизировал кровь бедняжки, не дав Жаворонку ни единого шанса. Я ничего не успел сделать. Красивая, могущественная женщина в минуту превратилась в бесформенную тушу, в мешок, набитый кристаллами.

Хассир отвернулся, скрывая горе, застывшее в глазах и продолжил гораздо тише и медленнее:

— Её любили все. Даже рабыни из гарема наследника. Даже этот самодовольный ублюдок, сын неизвестного отца… Смерть её держали в тайне, надеялись подтянуть избалованного неженку до магистра, но и месяца не прошло, как Кристаллист явился и бросил вызов…

— Прости, но ты-то тут при чём? — Димке боролся со сном изо всех сил. — Ты же был рабом — вот и воспользовался бы ситуацией, смылся бы во время суматохи.

— Это история давняя, — Неохотно сознался коротышка. — Вначале она, конечно, меня чуть не угробила — когда я попытался полакомиться кровью её ненаглядного оболтуса. И был порабощён по всем правилам, с заклятьем имени, и кучей условий. Но потом мы договорились! Кровь и Вода — близкие Силы. Мы работали вместе, стали друзьями, и даже больше, чем друзьями… Жаворонок была в шаге от того, чтобы овладеть Кровью, стать Архимагом! А затем и меня бы подтянула… Видишь, как у меня руки скручены? Её работа! Мимолётная шутка, чтобы не хватал хозяйку за зад при посторонних… А снять-то теперь и некому! И заклятье имени тоже… Вот и оказался на побегушках у избалованного сыночка. Выполняю все обязанности мага, а живу, как последний раб… Единственный шанс — на время получить бόльшую Силу. Скажем, Тьму, из крови одного знакомого мне демона…

Димка рывком поднялся, и, не позволяя себе передумать, буркнул:

— Ладно! Давай свой амулет! Но кусать я себя не позволю! Сейчас найдём посудину, и нацежу тебе обещанные пару глотков!

Хассир тут же расплылся в улыбке (вновь продемонстрировав далеко не вампирьи клыки) и с готовностью вскочил на ноги.

Им пришлось спуститься на три этажа, чтобы добраться до комнаты коротышки, куда более простой, чем гостевые покои землянина. Тростниковые циновки вместо ковра на полу, грубая жёсткая лежанка и никаких украшений. Правда, весь эффект "берлоги скромного работяги" сразу терялся, при одном взгляде на двух обнажённых женщин, в обнимку спящих на лежанке. Роскошные формы и точёные лица красавиц вдохновили бы не то, что поэта или художника, даже циничные редактора "Плэйбоя" сходу предложили бы тройной гонорар за обычную фотосессию. Противоречивую картину завершали подносы, заставленные фруктами, кубками и кувшинами, и разбросанная по всей лачуге женская одежда. Коротышка умел отдыхать!

— Вот здесь! — Пока ошарашенный Димка рассматривал утомлённых красоток, Хассир уже пересёк комнату и остановился у дальней стены. — Иди сюда. Вот, нащупай, на уровне груди — да не твоей, моей груди, верзила! Нащупал?

Что-то необычное действительно прощупывалось. Каменная стена только выглядела монолитной, но Димка явно чувствовал участок, ничем не отличающийся по виду, но упругий и более тёплый.

— Нажми хорошенько! Да не дурной силой, недоучка, добавь Тьмой! Вот так!

После недолгой борьбы рука Димки провалилась в тайник едва не по локоть. На коже остались бурые следы высохшей крови. Ничего удивительного — ведь маскировку ставил вампир, чем он ещё мог воспользоваться?

Под негромкие комментарии коротышки, землянин вынул из ниши несколько тяжёлых мешочков с монетами, какие-то инструменты, кубки, свитки и книги. Судя по всему, Хассир уже давно готовился к побегу, и у Димки возникло неприятное подозрение, как он намеревался поступить с хозяевами. Пусть у самодовольного недоучки не хватило бы знаний вновь поработить вампира, но что он, что его окружение бросались именем коротышки с опасной небрежностью. Какое право он имеет осуждать раба, рвущегося на свободу, и желающего замести следы?

Обещанный амулет оказался чем-то вроде сосульки на шнурке. Выглядел достаточно невзрачно, но Димка после первого ж прикосновения ощутил мощную магию.

— Не сомневайся! Это же "водный щит" Жаворонка, сделан как раз для защиты от кристаллов. Есть у той сволочи поганая манера метать хрустальные лезвия без предупреждения. Хватит, правда, ненадолго, но и такое преимущество важно. Я утащил его из лаборатории, сразу после того, как понял, что Кристаллист скоро объявится. Для себя берёг — ну да тебе нужнее.

Землянин повесил амулет на шею и стал выбирать подходящий инструмент для небольшого кровопускания. Скальпели, ножи, кусачки он решительно отвёрг, и задумался только над солидных размеров плоской иглой. К удивлению Димки, все эти острые вещицы оказались серебряными.

— Разве вампиры не боятся серебра? — Вопрос был не слишком вежливым, но удержаться было невозможно.

— Не больше, чем любой другой маг! — Ухмыльнулся коротышка. — Чистое серебро неплохо сопротивляется магии, даже лучше, чем хладное железо. Такой комплект есть у каждого уважающего себя мага — кромсать и изучать трофейные амулеты. Кстати, почему ты всё время мне в рот заглядываешь?

— Да никак не пойму, как ты кровь пьёшь с такими короткими клыками? Да и на девочках следов укусов нет!

— Что за глупости!? — Хассир даже немного обиделся. — Кусать кого-то, чтобы добраться до крови? Я же не спрашиваю, где твоя копилка душ, которой уважающий себя демон должен размахивать по поводу и без него! Смотри и учись, балбесина!

Коротышка присел на лежанку, вновь вполголоса помянув скреплённые за спиной руки. Надавил головой на гладкое плечо, заставив ближнюю красотку повернуться на спину, и со странным присвистом подул на высокую крепкую грудь. Женщина протяжно застонала во сне, но явно не от боли. На белоснежной коже проступили красные капельки, и Хассир с урчанием принялся вылизывать грудь.

В этом зрелище было больше эротизма, чем в каком-нибудь порнофильме, и Димка смущённо отвёл глаза. Кого он пытается обманывать? Не так уж и интересны были ему методы кормления вампиров. Неужели боится мимолётной боли? Он, едва не умерший после удара примитивным копьём в живот!

Землянин с раздражением ткнул иглой в безымянный палец на левой руке. Инструмент оказался неожиданно острым, вошёл очень глубоко, и закапало сразу же. Димка едва успел подставить ближайший — и довольно пыльный бокал. Серебряная игла с тонким звоном прокатилась по полу.

Коротышка внезапно оказался рядом, навис над бокалом, как будто боялся пропустить зрелище падения даже одной капли.

— Истинная Тьма! — Хриплый шёпот вампира был едва слышен. — Это великий дар, мой друг! Мне не раз доводилось пробовать кровь Жаворонка, ощущать мощь Воды, но это… Это великолепно! Теперь я понимаю искушение слуг Тьмы! Пусть тебе приходится терпеть волю Владыки, отвечать на призывы, но с такой мощью… Я бы согласился на любые условия!

На донышке бокала уже образовалась приличная лужица, и Хассир помотал головой, отгоняя наваждение:

— Хватит! Вполне достаточно. Если я выпью слишком много, зачерпну Тьмы полной горстью, меня просто разорвёт!

Под сосредоточенным взглядом вампира проколотый палец внезапно перестал кровоточить, но Димка всё же решил перестраховаться. На нюх нашёл среди кувшинов спиртной напиток и щедро смочил ранку. Даже не защипало. Землянин отхлебнул и тут же сплюнул. Вино оказалось совсем слабым и чудовищно кислым. Неудивительно. Виноградники не разведёшь на болотах, из чего же делают эту пакость? Из других стран везут, разбавляя на каждой остановке?

Димка махнул рукой и двинулся на выход.

— Точно не хочешь взять с собой одну из наложниц?

Хассир почти лежал, сложившись в три погибели над стоящим на полу бокалом, ни на миг не отрывая взгляда от своего жидкого сокровища. Даже удивительно, что он ещё что-то замечает, кроме своей драгоценной крови.

— Поберегу силы до рассвета, — Мрачно отозвался Димка. Ему было мучительно стыдно. Да, он молодой здоровый мужчина, и не может не смотреть и не желать. Но у него есть Катенька, там, на далёкой Земле…

— Позволь дать последний совет. Если придётся худо — уходи сразу, не нарывайся. Кристаллист сильный противник, а твоя клятва позволяет уйти сразу после начала поединка. И лучше не возвращайся в башню за наградой. Не знаю, что посоветовал старик надменному ублюдку, но вряд ли что-то приятное. Скорее всего, как только победитель войдёт в башню, на него натравят меня. Мальчишке всё ещё нужна Сила, любой ценой! И ты, возможно, ещё пожалеешь, что поделился со мной кровью!

Димка обернулся, и увидел, как тёмно-красная струйка взметнулась из бокала и исчезла в приоткрытом рте вампира.

Хассир медленно осел прямо на грязную циновку. Дыхание коротышки участились, по всему телу прокатывались судороги. Из закрытых глаз медленно текли слёзы, оставляющие на щеках розовый след. Что ж, он знал, чем может грозить соприкосновение с Тьмой. Димка не забыл о пытках, но не держал зла на коротышку, и желал тому успехов. Правда, и повторять испытанное в гексаграмме не хотел.

 

- -

Выспаться не удалось. Подниматься до рассвета вообще неприятно, но когда тебя будят загодя, да по таким идиотским причинам!…

— Повернитесь, господин! — Слуга решительно дёрнул Димку за рукав, и тот повернулся — насколько смог. С другой стороны его цепко держали две служанки. Вокруг взметывались кружева, вились ленты, щёлкали ножницы. Творилось особое волшебство, порождённое опытом и мастерством, а не магией.

Вся суматоха началась с того, что Магистр пожелал увидеть, как будет смотреться демон, играющий его роль, в церемониальном облачении. И пришёл в ужас. Разве может третий магистр выглядеть, как нищий в чужих обносках? В плечах узко, в поясе слишком свободно, рукава вообще коротки! А ритуальная маска магистра должна закрывать всё лицо, а не только верхнюю часть! Рожа демона слишком грубая, кто-то может заподозрить подмену! А парик? Кто вообще решил, что эту жалкую мочалку хоть кто-то сочтёт его роскошными волосами?!

И стихия хозяйской воли перевернула всю башню с ног на голову. В несусветную рань забегали слуги и служанки, привезли лучших портных, даже наложницам, в обычное время особам приближённым и неприкосновенным, нашлась работа.

Землянин чувствовал себя куклой. Его вертели, гнули, одевали и раздевали, что-то подшивали прямо на нём. Хорошо хоть, мантия считалась верхней одеждой, и свой джинсовый костюм Димка сумел отстоять. Правда, ботинки всё же пришлось сменить на кошмарные сапоги, зауженные сверху и с чудовищно широкими подмётками, своей формой явно обязанные мокроступам. Болото, что с него взять!

Напряжение нарастало. Чем ближе был час поединка, тем сильнее нервничал и истерил магистр. Как будто предстоял не магический поединок, а показ мод. Слуги мелькали непрерывно, и Димка окончательно запутался в бесконечных капризах и требованиях избалованного красавчика. Тот сегодня был в ударе, и достал даже старика, незаметно улизнувшего в заднюю дверь.

— Левее, да, да!

— Куда сиреневую оборку! Мыпра криворукая, сиреневое — под подбородок!

— Жемчуга больше, речной перламутр — символ чистоты! Куда чёрный, это неприлично, я сказал, чистоты, а не благородства!

— О, ригонские кружева… Нет, нет, на рукавах достаточно, но куда же, куда?! Ну почему меня окружают только безмозглые трясинные умыги, не способные даже кружева прилично подшить! Вон, ну вон же, видишь? Пятый слева виток, он же перекрутился! Это же позор, мерзость!

Минута тишины и шелеста ткани.

— Нет, нет, нет, нет! Это ужасно, просто ужасно, как можно выходить на бой в такой мантии!? Разорвать, сжечь, видеть не могу это рубище! Нет, стойте! Рубины, нас спасут рубины!

Три секунды покоя…

— Куда с этой дрянью!? Топазы! Кто сказал, рубины? Уши проверь, кретин! Топазы и только топазы!

Димке хотелось кого-нибудь убить. Больше всего, конечно, этого недоделанного кутюрье, но и Кристаллист сошёл бы. Даже в наивном детстве, когда дети хотят быть космонавтами, президентами, или даже милиционерами (чтобы отомстить всем обидчикам), он не мечтал быть моделью! А ему ещё сражаться в этой попугайски пёстрой тяжёлой тряпке!

Появившийся привратник доложил о неком маге, явившемся наблюдателем на поединок, и желающем засвидетельствовать почтение хозяину, после чего крыша магистра прощально взмахнула черепицей и взлетела. Судя по всему — сразу в стратосферу.

— Не пускать! Магистр занят, готовится к бою! Ну что, счастливы, негодяи? Вскоре рассвет, а мантия не готова! Предатели, бездари, неблагодарные твари! Нет! Узоры не должны повторяться! Дракон уже вышит на спине! Это единорог? Это?! Кто-нибудь, убейте это создание, эту идиотку, называющуюся швеёй! Она вышивает единорога серебряной нитью! Металлы — чешуйчатым гадам, а звери — только нитью тёплых цветов! А мне плевать, что это истинный цвет единорога, его вышивают красным и оранжевым! О, милосердные Силы! Такая победа будет позорнее поражения!

Помощь пришла неожиданно. В лице старика, притащившего с собой пару наложниц. Причём одной из них была уже знакомая землянину Зужель. Красотки, явно привыкшие к истерикам хозяина, тут же приникли к нему с двух сторон и немедленно принялись что-то нашёптывать. Магистр некоторое время ещё отбивался, но каждый его толчок, любое движение упиралось в пышную упругую плоть.

Постепенно красавчик угомонился, расслабился, ухватился за соблазнительные округлости, и небрежно махнув старику, удалился восвояси. Точно, как крикливому младенцу суют грудь, лишь бы не орал. Димке даже завидно почти не было. Обычная житейская несправедливость. Кому-то наложницы, а кому-то — Кристаллист. Кто-то наследует башню и богатство, а кто-то — родовое проклятье! Землянин встряхнулся, отгоняя несвоевременные мысли, и вызвав целый хор возмущённых воплей обступивших его портных и швей.

Суматоха меж тем улеглась, как по мановению волшебной палочки. Старик дирижировал слугами с уверенностью и непреклонностью великого полководца. Мгновенно разогнал лишних, дал краткие — но на редкость дельные указания работающим над парадной мантией, отправил самых вменяемых готовить угощение для гостей. И больше никого не доставал, не дёргал и не теребил. Сразу стало ясно, кто на деле правит башней.

— Скажи, старик, это правда, что Жаворонок приходилась тебе родственницей? — Димка брякнул первое, что пришло в голову. Вообще-то хотелось воды, да и перекусить перед боем, но просить он не желал.

— Правда! — Торжественно отозвался слуга. — Госпожа приходилась мне внучатой племянницей. Став магистром, она не зазналась, много помогала своей деревне, а меня и Дылду взяла в ученики! К ней приходили многие, и способности у них бывали получше наших, но Госпожа доверяла только родичу, да бывшему соседу. Могуч был её дар, но у сынка её он ещё сильнее, недаром отцом его тоже был магистр! И однажды он обретёт Силу, превыше всех других…

— Тьму? — Невольно усмехнулся Димка. — Он что, и правда считает, что Сила придёт сама по себе, без обучения и усилий? Без поиска и стараний?!

Старик побагровел и затрясся от негодования:

— Да что ты понимаешь, демон! Господин слаб телом, его нельзя переутомлять! Но отец нашего мальчика уже начинал его обучение, и не вина Господина, что нагрузка была слишком велика, и пришлось отложить! Он ещё станет величайшим магистром, нет архимагом, его могущество потрясёт весь мир, войдёт в легенды…

— Да, да, — Ухмыльнулся землянин. — Войдёт, потрясёт, разотрёт и снесёт! А пока он как маг не дотягивает даже до вас с Дылдой, и пользуется услугами вампиров и демонов. Ну, в этот раз выгорит, в следующий — но не сможет же он вечно прятаться за чужую Силу? И как объяснит магам, если при следующей встрече они не увидят в его ауре Тьмы?

— Господин обо всём подумал! — Неприятно, как-то мелко и ехидно рассмеялся старик. — Главное, разделайся с Кристаллистом, а об остальном предоставь позаботиться нам.

Димка отвернулся. Похоже, Хассир не ошибся, и после боя ожидается вторая серия из цикла: "назови имя, отдай Силу". Сволочи! Никому доверять нельзя!

За окном уже совсем рассвело. Старик с некоторым облегчением воспринял Димкин иммунитет к солнечным лучам. Судя по всему, его словам о рождении в светлом мире престарелый ученик так и не поверил.

Наконец появился Дылда и негромко доложил о появлении трёх магов, представителей первого, второго и пятого магистров. Причём, по утверждению одного из гостей, четвёртый в очередной раз проигнорирует мероприятие. Помимо этого, собралось около десятка независимых магов — посмотреть на поединок.

— Стервятники! — Скрипнул зубами старик. — Умыги грязные! Только и надеются, что Господин даст слабину!

— Глина и Раскол тоже пришли, пытались пройти в башню, но кто-то из старших их придержал. Вроде бы о долгах речь шла.

Опекун великовозрастного оболтуса схватился за сердце:

— О, за что мне такое наказание? Снова эта безродная шваль, лакать вино Господина и щупать его наложниц! Если они опять что-то украдут, я точно спущу на них Хассира, и пусть выцедит из них всю кровь, до последней капли! Лучше один раз вытерпеть гнев мальчика, чем мириться с этими пьянчугами!

— А он новых приятелей заведёт, ещё хуже! — Меланхолично отозвался Дылда, рассматривая роскошную до полного безвкусия мантию на землянине.

Старик раскрыл было рот, но уловив заинтересованный взгляд Димки, выразился гораздо мягче, чем собирался:

— Мы не вправе осуждать Магистра, и мешать его друзьям. Как ученики, мы можем лишь советовать.

Откуда-то снизу донеслось:

— Кристаллист явился! Передайте Господину, претендент на месте!

Старик, вмиг забывший о Дылде, нежелательных знакомствах неопытного магистра и прочих печалях, засуетился, отдавая последние распоряжения. Димка стоически перенёс последний приступ портных и швей, после чего на него напялили маску, и развернули к зеркалу. Землянин ахнул и отшатнулся. Такой парад безвкусной роскоши ему и в страшном сне не приснился бы! Под вышивкой, кружевами и украшениями самой ткани и увидеть не получалось! А вырезанной из розового дерева и украшенной драгоценными камнями и перьями маской можно было непослушных детей пугать!

— Великолепно! — Вынес вердикт внезапно объявившийся поблизости магистр, лишь на миг опередив Димку, собиравшегося сказать "кошмар!". — Какая несправедливость! Это я, я должен был надеть этот наряд! Это мне было суждено повергнуть врага!

— Можем махнуться! — Землянина утешало только то, что в таком виде его не увидит никто из знакомых. Да и увидел бы — не узнал!

Димку подхватили под руки и потащили по лестнице вниз. Разок даже зацепили кружевом на рукаве за перила, и надорвали, но даже не заметили впопыхах. Дылда и старик одновременно пытались давать советы, и постоянно противоречили друг другу. Отстающий на пролёт Магистр шумно стенал, заранее оплакивая горькую судьбу своего лучшего наряда, который "эти варвары наверняка порвут, сожгут, превратят во что-то непотребное!"

Широкие двери башни распахнулись, и суматоха осталась позади. Может, потому, что истеричный красавчик остался внутри, вместе с наложницами и слугами?

 

- -

Димку, по праву учеников сопровождали только старик и Дылда. Землянин сделал, наконец, первые шаги по настоящей земле нового мира.

На первый взгляд, ничем этот мир от Земли не отличался. Синее небо, белые облака, ослепительное солнце. Слегка запущенный парк, разросшиеся деревья, мелкая травка под ногами. И огромный равносторонний пятиугольник, окружённый двумя десятками людей.

Оглянувшись, Димка охнул. То, что местные именовали "башней", было скорее дворцом, роскошным и чудовищно безвкусным. Точнее, по центру действительно просматривалась скромная башня из дикого камня. Но вокруг неё давно наросли многие этажи, выполненные в разном стиле и из разных материалов. От чёрного мрамора, до известняка и малахита! Мрачные шпили соседствовали с легкомысленными лёгкими балкончиками. Должно быть, каждый хозяин этого кошмарного сооружения достраивал его на свой вкус, и судя по всему, отсутствие вкуса стало визитной карточкой магистров.

— Простите, господа, но хозяин занят, и сейчас не может уделить вам даже минутку времени! — Дылда с некоторым усилием оттеснял от Димки двоих типов, помятых, с явными следами похмелья на рожах. — Извольте подождать, после победы будет праздник!

Сколько магов! Землянин с невольным восхищением рассматривал разнообразные ауры. Пылающие и переливающиеся, всех цветов и форм, неизменно яркие и активные. Хотел бы он пообщаться с этими людьми при других обстоятельствах.

— Вон тот, светловолосый, который с огненным говорит — это и есть Кристаллист! — Ненависть в голосе старика обжигала. — Если сможешь, возьми его живым, я придумаю сотни казней!

— Ещё кто кого возьмёт, — Мрачно отозвался Димка. Аура светловолосого была, пожалуй, одной из самых насыщенных. И очень необычной, какой-то твёрдой на вид, с острыми, очень опасными углами и гранями. — Значит, так Сила Кристалла выглядит в ауре?

Дылда, откупившийся от назойливых алкоголиков несколькими монетами, безразлично пожал плечами:

— Он силён, но ты же демон! Просто пожри его душу, это тоже можно назвать заклинанием.

Старик принялся возражать, но тут вмешался толстый маг, до поры не вмешивающийся в разговоры:

— Тишина! Вы в присутствии магистра и троих представителей! Не будем терять времени, мы все здесь занятые люди. Я представитель второго магистра, и, как старший из присутствующих, буду судить поединок. Есть кто-нибудь ещё, претендующий на звание судьи?…

Разговоры смолкли, только Кристаллист продолжал что-то доказывать своему собеседнику.

— Хорошо! Господин третий магистр, господин претендент, прошу занять свои места в ограждающем контуре. Напомню, что поединок будет продолжаться, пока один из соперников не признает поражение, или не сможет продолжать бой.

Димка послушно ступил через широкую линию в пентаграмму. Надо же, а он сперва решил, что эти линии — только для красоты, ну или простая разметка, как на футбольном поле. С другой стороны, надо же как-то оградить зрителей от пары сильных магов, решивших всласть подраться за власть. Каламбурчик, блин!

Противник землянина тоже занял своё место, ни на миг не прерывая разговора и не обращая на соперника никакого внимания. Это было, по меньшей мере невежливо. Димка уже собрался сам окликнуть Кристаллиста, но вдруг понял, что этот тип отчего-то кажется ему очень знакомым. Эти движения, эти самоуверенность и непринуждённое хамство. И даже яркая, безвкусная манера одеваться. Невозможно! В этом мире он успел увидеть от силы полсотни людей, не мог же его противник тоже явиться с Земли?!

— Я ничего не решаю! — Маг с огненной аурой уже и сам был не прочь отвязаться от назойливого собеседника. — Я всего лишь представитель, глаза и уши моего магистра на официальных мероприятиях! Если победишь, свяжешься с ним сам и обновишь договор!

— Если? Ты огорчаешь меня, дружище! — От вкрадчивого высокого голоса Кристаллиста мурашки пробежали по коже. И голос знакомый! Но откуда? — Я уже был магистром, и буду вновь! Мой ученик совсем недавно видел этого мальчишку — в борделе! Ни Силы, ни умения, ни характера!

— Может, посмотришь на него сам? — Буркнул огненный и отвернулся.

Кристаллист, наконец, соблаговолил развернуться, и Димка наконец понял, кого напоминал ему этот смазливый белобрысый тип. Более капризная и молодая версия мага ожидала исхода поединка в башне. Недаром старик утверждал, что его господин происходит сразу от двух магистров. Правда, ошибался в том, от каких именно.

— Тьма! — Процедил сквозь зубы маг, и трудно было сказать, ругательство это или простая констатация фактов. — И когда только успел… ублюдок!

Сразу несколько магов по отмашке судьи синхронно произнесли короткую фразу, и мир исказился, расплылся радугой за пределами пятиугольника и вновь прояснился. Дуэлянты оказались ограждены от всего остального мира. Димка невольно вспомнил совет Хассира и вздохнул. Сомнительно, что он сможет уйти из ограждённого пространства. Придётся драться всерьёз. Слюна вдруг стала горькой, но сплюнуть было невозможно. Стоит ему снять маску, и вся интрига развалится.

— Я впечатлён! — Белобрысый маг, наконец, справился с потрясением, и вновь улыбался неприятной, такой знакомой улыбкой. — Предвечная Сила — исключительная редкость, мой мальчик. Мне не хотелось бы убивать такого многообещающего ребёнка. Слово магистра, я не буду тебя обижать, просто сними маску и передай её мне. Ты будешь моим любимым учеником!

— У тебя уже была "любимая" ученица! И любовь у вас была явно взаимной! — Димка испытывал восторг пополам с ужасом, дразня могущественного мага. Но до чего же приятно было видеть эту белокурую бестию с лицом, перекошенным от злости! — Нужна маска — возьми её сам!

В следующее мгновение Кристаллист атаковал. Просто выбросил в сторону противника руки с растопыренными пальцами, и сразу восемь странных полупрозрачных снарядов, как будто сплошь состоящих из бритвенно-острых граней, ударили по насмешнику. Землянин ничего не успел сделать. Он даже не подозревал, что магия может быть настолько быстрой и эффективной. Без долгих заклинаний, ритуалов, концентраций, молниеносный и неотвратимый удар…

Груди вдруг стало холодно. Амулет сработал безупречно, и каждый кристалл упёрся в тоненькую, на вид хрупкую, но судя по результату, вполне надёжную льдинку. А вокруг Димки закружился медленный и величавый водоворот из влаги, сконденсированной магией Жаворонка.

Судя по тому, что никто из магов не запротестовал, никаких законов или традиций внезапная атака не нарушила.

— Водный щит? — Маг зло оскалился. — Я так и думал! Всё ещё прячешься за Силой матушки, ублюдок! Мало обладать Силой, надо уметь ею пользоваться! Тьма с тобой совсем недавно, она не поможет тебе! Сдавайся, назови истинное имя, и наказание будет не слишком жестоким!

Мелкие, размером с семечко, кристаллики хлестнули по Димке пулемётной очередью, на миг разделив пространство между противниками невесомой ледяной стеной. Так водный щит долго не продержится!

Претендент быстро свёл ладони вместе — и кристаллики выстроились вокруг землянина в геометрической фигуре, неуловимое движение — и мир вокруг вдруг помутнел, исказился. Димка вдруг обнаружил, что находится в огромном полупрозрачном параллелепипеде, стало трудно дышать. Но тут откуда-то изнутри взметнулась знакомая холодная волна — и с тонким звоном враждебное заклинание истаяло.

— Сдохни! — Землянин отчётливо вспомнил свои тренировки, падение во тьму, и вдруг понял, что способен ответить ударом на удар. Это же так просто — собрать страх и гнев, и направить в ненавистного противника. А этого человека так просто ненавидеть, он и сам переполнен ненавистью до краёв!

Лёгкий, едва заметный тёмный парок вырвался изо рта Димки, легко пронизав маску, и, постепенно ускоряясь, поплыл в сторону Кристаллиста. "Дыхание тьмы", когда-то почти доставшее самого "дядю"! И лишь в миг, когда чернильное облако с силой тарана ударило в щит беловолосого мага, землянин понял, какую мощь исторг с неожиданной лёгкостью.

Лишь мгновение защита Кристаллиста, напоминающая огромное прозрачное пособие по геометрии, сдерживало Тьму. Затем грани поплыли, исказились, и всё сооружение осыпались со звуком битого хрустального сервиза. Маг медленно отступал, непрерывно формируя пальцами странные фигуры и срывающимся голосом выкрикивая гортанные слова. Непрерывный поток кристаллов разнообразной формы летел в чёрное облако, разросшееся почти во всю ширь ограждённого пятиугольника.

Димка заворожено наблюдал, как кристаллы чернеют и осыпаются пылью, теряют форму и растекаются, искажаются и исчезают без следа. Это был поединок голой мощи и высокого мастерства, чистых эмоций и многолетнего опыта!

Вжавшись в стенку пятиугольника Кристаллист вопил во всю глотку, раз за разом повторяя одно и тоже, самое удачное заклинание в неотвратимо приближающуюся мглу, и сияющие грани кромсали и рассеивали чернильный поток, быстро угасая и рассеиваясь.

Димка присвистнул с невольным восхищением, когда облако тьмы окончательно рассеялось, открыв мокрого от пота, вымотанного, но всё же невредимого мага. Сейчас о примитивном заклинании чудовищной силы напоминала только высохшая по всей пентаграмме трава.

Если бы только он мог повторить "Дыхание тьмы", даже вложив в него гораздо меньше сил и эмоций, поединок закончился бы очень быстро. Прямо сейчас. Но если силы оставались, то ненависть и страх ушли безвозвратно. Землянин чувствовал себя опустошенным, полностью бесстрастным, как робот. Наверное, надо быть настоящим демоном, чтобы ненависть не иссякала. Или хотя бы иметь личные мотивы.

— Тварь! — С чувством выдохнул Кристаллист сорванным голосом. А у него-то как раз с ненавистью было всё в порядке. — Ублюдок Тьмы! От кого тебя принесла эта шлюха, от демона?! Я знаю твоё слабое место!

Димка очень хотел съязвить в ответ, но не успел. Маг выхватил из-за пояса какую-то мелкую вещичку и подбросил в воздух. Кто сказал, что только одна сторона может пользоваться амулетами?

Светящийся голубой драгоценный камень остановился в десятке метров от поверхности, и медленно продолжил подъём, презрев законы тяготения. Димка с некоторой опаской наблюдал, как природный, а не созданный магией кристалл стремительно увеличивается, меняет форму, превращаясь в гигантскую, во весь сад, призму. За пределами пентаграммы потемнело, как будто облако заслонило солнце, а на территорию ограждённого пятиугольника обрушился световой поток, которого здесь не то, что утром — даже в полдень не бывает! Землянин невольно заслонился рукой, отыскивая врага в световом мареве. Тяжёлая изукрашенная мантия, нисколько не защищающая от жара солнца, давила неподъёмным панцирем, и даже спасительный водный щит ничуть не помогал, скорее даже концентрировал невыносимый пронзительный свет.

Димка ругнулся, вдруг поняв, что все его тёмные заклинания сейчас почти бесполезны. Тьма осталась здесь только в виде коротеньких чёрных теней.

С противоположного конца дуэльной площадки доносился ритмичный речитатив. Заклинание? Чувство опасности взвыло в полную силу, и землянин, не раздумывая, отшатнулся влево.

Что-то огромное, гранёное пронеслось в считанных сантиметрах от правого плеча, без особого усилия продавив льдинку водного щита. Ослабленное заклинание ударило в невидимый барьер пентаграммы, заставив отшатнуться любопытных зрителей, и рассыпалось. На землю упал треснувший рубин.

Димка сглотнул и решительно зашагал к невидимому в световом мареве противнику. Пора переходить к ближнему бою! Если он позволит Кристаллисту расстреливать себя издалека, рано или поздно схлопочет подобной подарочек в живот или в голову!

По водному щиту вновь защёлкали мелкие кристаллы. Сосулька амулета обжигала грудь холодом, защищая, но надёжный водный щит, как оказалось, имел и оборотную сторону! Он сковывал движения, не позволяя не то, что бежать, даже идти с приличной скоростью. Судя по всему, местные маги не часто переходили врукопашную, предпочитая обмениваться магическими "подарками" с приличного расстояния. Димка чувствовал себя танком под артиллерийским обстрелом. Да и жарко, во всяком случае, как в том самом танке!

Наконец, он увидел расплывающийся в световом потоке силуэт врага. Кристаллист подкидывал в правой руке очередной драгоценный камень, явно обдумывая следующую пакость.

Заметив Димку, маг тут же вскинул руку к небу — хотя, скорее, к своей призме, а затем указал на землянина. Парень отшатнулся, не ожидая ничего приятного от жеста врага, и оказался прав. На этот раз потемнело и в ограждающей пентаграмме, а туда, где должен был оказаться Димка на следующем шаге, ударил испепеляющий световой столб. Клубы пара заволокли всё вокруг — часть водяного щита просто испарилась.

Землянин торжественно поклялся себе, что никогда не будет больше жечь насекомых увеличительным стеклом. Надо испытать ярость солнца на себе, чтобы навсегда утратить вкус к жестоким детским забавам.

Но отпевать безвинно пострадавших муравьёв и тараканов времени не было. Димка со всей позволенной водным щитом скоростью заковылял в сторону угасшего светового столба. В фильмах про войну утверждалось, что дважды в одну воронку снаряд не попадает.

Позади вновь полыхнуло, но на этот раз не задело даже щит. А на следующем шагу землянин увидел Кристаллиста почти в упор. Маг явно тоже решил подобраться к врагу поближе под прикрытием пара.

Белобрысый противник оскалился и взмахнул руками, как в самом начале. И только зажатый пальцами правой руки драгоценный камень позволил метнуть не восемь, а лишь шесть хрустальных лезвий.

Ледок водного щита странно хрустнул, и внезапно осыпался, всё же остановив удар врага. Вода пролилась на землю, да и грудь Димки вдруг оказалась мокрой. Амулет Жаворонка истощился, растаял, оставив землянина беззащитным.

Не раздумывая, парень прыгнул прямо на мага. Только бы добраться, сойтись врукопашную, Кристаллист не выглядел тренированным бойцом! Но в считанных сантиметрах от ухмыляющейся физиономии врага, Димкин кулак налетел на невидимую защиту мага. Ощущение было, как от удара по бетонной стене, или, судя по полученным повреждениям, по друзе драгоценных камней.

Маг обидно загоготал, и сделал надоевшее до оскомины движение левой рукой. Землянин, забыв о боли в разбитых костяшках пальцев, упал под ноги противнику, пропуская над головой очередную порцию хрустальных лезвий.

Левая, неповреждённая рука угодила прямо в тень врага. Что-то шевельнулось в подсознании, и Димка не раздумывая, рявкнул, призывая внутреннюю тьму, и вливая её в частицу тьмы врага:

— Замри!

Противник послушно застыл. Землянин аккуратно поставил ногу рядом с рукой, чтобы ни на миг не потерять контакта со спасительной тенью, и только после этого позволил себе разогнуться и посмотреть на противника.

— А ты подрос, Питер Пэн! Или это было в другой сказке?

Его трясло от запоздалого страха. Сколько раз за время дуэли он был на волосок от смерти?! Маг тоже выглядел неважно, бледный, потный, с безумной ненавистью, пылающей в глазах.

— Сдаёшься?

Со нежным звоном зажатый в руке Кристаллиста драгоценный камень вдруг изменил форму. Сейчас это был длинный и невероятно широкий меч. Во всяком случае, будь это необычное оружие исполнено из металла, Димка не сумел бы его даже приподнять.

— Полагаю, это означает "нет".

Землянин тяжело вздохнул. Атаковать сейчас врага — всё равно, что бить лежачего. Но нельзя забывать, что его противник обладает огромным опытом и прекрасно владеет магией. Кристаллист в любой момент может снять или обойти его парализующее заклинание, или сделать что-то ещё, на что у землянина не хватит даже воображения. Например, работая только аурой, без жестов и слов, запрограммировать магический меч на автономные действия. Создать эдакий меч-кладенец.

Димка собрал всю доступную в этом залитом светом террариуме тьму в левую, здоровую руку, и ударил в полную силу. Незримая защита мага жалобно зазвенела, но устояла. Кулаку досталось, но не слишком сильно, с правым не сравнить. Со второго удара хруста было куда больше, чем звона. А третий окончательно смёл защиту Кристаллиста, и пришёлся прямо в смазливое лицо, сминая и ломая орлиный нос бывшего красавчика.

Мага отшвырнуло на несколько шагов, развернуло и бросило наземь. Усиленный тьмой апперкот сделал бы честь и Майклу Таксону! Землянин потряс саднящей кистью и шагнул следом.

В чём нельзя было отказать Кристаллисту, так это в мужестве. Кашляя и отплёвываясь кровью, маг поднимался на ноги. Ну конечно же, контакт с тенью прерван, и паралич врага тоже прошёл! На миг Димке стало даже жалко мага. Если в этом мире нет пластических хирургов, маска противнику потребуется уже не в ритуальных, а в эстетических целях.

В следующий миг маг взмахнул мечом, и землянину пришлось срочно уклоняться от внезапно удлинившегося полупрозрачного лезвия.

Озверевший, контуженный Кристаллист пластал магическим оружием перед собой с яростью берсерка. Димке пришлось проявить чудеса акробатики, чтобы разминуться со светящейся полосой лезвия. Вокруг взметалась комьями вспаханная земля, пылали стенки пентаграммы, защищающие восторженно вопящих зрителей, а землянину никак не удавалось подобраться к врагу на расстояние удара. Хорошо хоть, что его противник не имел никакого фехтовального опыта, а магический меч всё же обладал инерцией.

Маг, между делом, слегка пришёл в себя, и сменил тактику. Просто занёс магический клинок для удара и взмахнул левой рукой, в очередной раз отправляя в полёт хрустальные лезвия. Замешкавшийся Димка едва успел уйти с линии атаки, ощутив, как ближайшее лезвие скользнуло по рукаву мантии. А уже через мгновение место, где он только что стоял, оказалось перепахано магическим мечом.

Ни на миг не отрывая взгляда от вымотанного, запалено дышащего врага, землянин аккуратно провёл рукой по пострадавшему рукаву и ощутил влагу. Кровь? На пальцах действительно остался красный след.

Кристаллист оскалился и вновь взметнул вверх свой чудовищный меч. Даже без слов было ясно, что брать в плен он никого не собирается. Димка вдруг ощутил странное безразличие, полную опустошенность. Он сумеет увернуться ещё раз, может быть, два. Но рано или поздно, магия и тактика опытного противника прикончат его. Он погибнет в далёком мире, под жадными взглядами чужеземных магов.

Что-то вдруг изменилось в нём, будто пробился и забил родник в иссушенной долине, подул яростный ветер. И знакомый, почти родной голос зашептал, завёл речитативом: "Тьма дарует силу, Тьма открывает пути. Тьма не бросает своих слуг. Я един со Тьмой, един с Владыкой, даровавшим мне ключи, един с Вселенной, открытой для меня. Я — Тьма, и нет для меня преград и границ. Я — Тьма!"

Сила вскипела в нём, и Димка вдруг понял, что просто боялся поселившегося в нём мрака, боялся неизбежных изменений, и потому блокировал большую часть способностей, запирал в подсознании. Пока собственный инстинкт самосохранения не смёл все комплексы и запреты, возвращая утраченное…

Всё вдруг замедлилось, стало невероятно ярким и отчётливым. Димка легко мог видеть стенки пентаграммы, свечение амулетов на магах, с лёгкостью читал каждое движение Кристаллиста. Он мог легко сделать шаг, и покинуть мир, предоставив мелким суетным людишкам самим разбираться между собой, делить жалкое имущество и мизерную власть, не имеющую ничего общего с истинной Властью. Но здесь был тот, кто пролил кровь слуги Тьмы, и даже не раскаялся. Он заслуживал наказания.

Димка — вернее тот, кто сейчас смотрел его глазами, завершал его мысли, владел его телом, с презрением смотрел, как невыносимо медленно летят хрустальные лезвия, и как напрягается рука врага, собирающегося в очередной раз ударить мечом. Он легко скользнул чуть в сторону, пропуская лезвия, каким-то немыслимым способом не взломал, а просто обошёл вражескую защиту, на миг утратив материальность, и оказался в упор к Кристаллисту задолго до падения магического оружия. Немного подождал, пока зрачки мага не расширятся в страхе и расчётливо ударил теневыми когтями в живот противника. И снова стал самим собой, усталым, вымотанным физически и морально подростком, в очередной раз сумевшим выжить в далёком мире.

— Это я? — Вопрос был риторическим, и отвечать было некому. Как назвать того, кто пришёл к нему на помощь? Подсознанием? Его собственной тёмной версией? Осознавшей себя частью Тьмы, поселившейся в нём? Какая, впрочем, разница. Просто надо помнить, что он делит тело с Силой, обладающей собственным мнением по каждому вопросу, и способной настоять на своём. Помнить, что он человек. Не демон, не сосуд зла, а разумное двуногое без перьев. Homo Sapiens. И никакой силе этого не изменить!

Димка был настолько потрясён произошедшим боем и выведен из себя кратким единением с Тьмой, что вспомнил о враге, только услышав захлёбывающийся стон.

Землянин отшатнулся, вдруг поняв, что некоторое время был совершенно беззащитен, но Кристаллист был слишком поглощён собственными проблемами, чтобы воспользоваться ситуацией. Маг выронил свой жуткий меч, и стоял на коленях, держась за живот. Привычных ран не было, но Димка твёрдо знал, что повредил что-то очень важное. Аура Кристаллиста тоже изменилась, она плыла, мерцала, утратив свои жёсткие грани, а поперёк расплывались четыре рваные чёрные полосы — следы когтей.

Маг упал на землю и затрясся в припадке. Он явно не собирался умирать, как вожак первобытного племени, но и счастливым не выглядел. Димка вдруг понял, что не может предсказать, сможет ли человек справиться с частицей Тьмы, отравившей его душу, и как это может сказаться на его способностях.

Внезапно восстановились внешние звуки. Зрители сняли защитный контур, и сейчас обсуждали прошедший поединок, ругались, звенели проигранными и выигранными в ставках монетами.

— Претендент не в состоянии продолжать бой. — Мощный голос толстого мага легко перекрыл шум. — Титул третьего магистра остаётся у хозяина. Свидетельствую от имени второго магистра.

— Свидетельствую от имени первого магистра! — Эхом отозвался огненный маг, недовольно смерив взглядом коллегу.

— Свидетельствую от имени пятого магистра! — Тщедушный старенький маг усмехнулся по весь беззубый рот, и чуть тише ехидно добавил. — Поздравляю с блистательной победой, "господин магистр"!

В проницательных глазах мага Димка прочёл насмешку. Судя по всему, этого представителя маскарад в заблуждение не ввёл. Кивнув коллегам, старик неспешно зашагал к выходу. Землянин усмехнулся под маской. Скоро пятый магистр будет знать об обмане. Или уже знает?

— Прошу господ магов не торопиться! — Старый "ученик" третьего магистра торжественно вещал где-то за спиной. — Торжество по случаю победы Господина вскоре начнётся!

Не похоже, что кто-то ещё рвался на выход. Тоже традиция? Только сейчас магический меч поплыл и растаял, оставив плохо ограненный изумруд на иссушенной и перепаханной земле. Точно так же расплылась и рассеялась воздушная призма, землянин успел ещё заметить, как один из нежеланных приятелей магистра вприпрыжку погнался за упавшим драгоценным камнем.

— А ну-ка, руки прочь! — Старик храбро наседал на пару молодых парней, попытавшихся потихоньку уволочь бесчувственного Кристаллиста. — Господин ещё не решил судьбу этого негодяя! Если проявит милосердие, сможете забрать!

Пойманные на горячем были крепкими парнями, да и ауры были мощнее, чем у старика, но раздувать ссору ученики Кристаллиста не хотели. Во всяком случае, на глазах у магистра, победившего их учителя.

Некоторые маги тоже поздравляли с победой, но большинство ограничивалось формальными приветствиями. Судя по всему, белобрысый оболтус был не слишком популярен, как, впрочем, и его отец. Так что всерьёз огорчены исходом поединка остались только сделавшие неудачную ставку.

Уже забегали слуги, устанавливающие столы и выносящие угощения, а Димка всё никак не мог отойти от горячки боя. Неприятно ощущать себя тупым громилой, задавившим опытного противника за счёт голой Силы, да ещё и едва не погибшим по собственной глупости.

— Позволите помочь вам, Господин?

Землянин вздрогнул, не сразу обнаружив возникшего в шаге от него Дылду. Ну что он творит! Расслабился, как в родном мире! Нельзя, ни при каких обстоятельствах нельзя забывать, что он здесь на птичьих правах. Узнай эти вальяжные маги, что среди них бродит демон, навалятся толпой и сотрут в порошок, просто на всякий случай!

Долговязый ученик магистра аккуратно отвёл Димкину ладонь, которой он, оказывается, рефлекторно зажимал рану на другой руке, присел рядом и что-то забормотал, чертя странные фигуры пальцами. Затем так же деловито наложил чары на разбитые кулаки землянина. Боль отступила, да и кровь прекратила сочиться.

Димка испытывал двойственные чувства. С одной стороны, приятно, что кому-то небезразлично его состояние. А с другой… Он почти не обращал внимания на Дылду и старика, раз и навсегда оценив их способности, как несущественные, не имеющие значения. Но этот ученик с лёгкостью исцеляет раны, и, скорее всего, обладает ещё целым рядом полезных умений. А на что способен сам Димка, с его колоссальной, по меркам этого мира, Силой?

— Вы были великолепны, Господин!

Землянин подозрительно покосился, но на простодушной физиономии Дылды не было ни следа иронии. Ученик смотрел на него с восхищением и завистью.

— Да, поначалу я был предубеждён. Демон, слуга Тьмы, тварь бездны… Но с Кристаллистом вы поступили достойно, а бой был просто невероятен! Вы позволили себя ранить, чтобы не показать свои истинные возможности, и даже не забрали душу поверженного врага… Вы напомнили мне мою прежнюю госпожу… Знаете, я гордился, тем, что меня учит единственная женщина — магистр. Мои способности невелики. Надо мной издевались ученики других магов, но Госпожа Жаворонок была терпелива и настойчива. Я верил, что однажды, пусть даже не скоро, я обрету Силу. Но Госпожа умерла… А её убийца собирался захватить башню, предать все её идеалы, разрушить прекрасные начинания. Обычно учеников поверженного магистра оставляют при башне. Новому магистру так проще перенять дела, да и на секреты предшественника руку наложить…

Дылда грустно усмехнулся, неловко вытирая испачканные кровью ладони о собственную мантию:

— Я собирался уйти. Пусть за пределами башни я никому не нужен, но лучше быть деревенским знахарем, или вольным старателем, драться с харфами на болоте и добывать манайт, чем служить негодяю. Сегодня я увидел Кристаллиста, увидел зло, обладающее Силой и знаниями, и вдруг понял, что уже служу… недостойному. Они похожи, очень похожи, и не только лицом, и когда мой Господин обретёт Силу, станет таким же…

Пара слуг пронесли на носилках бесчувственного Кристаллиста. С аурой поверженного мага творилось нечто невообразимое, тьма и изломанные грани Кристалла продолжали борьбу, и в хитросплетениях тёмных и полупрозрачных потоков сам демон копыто сломал бы.

Долговязый ученик тяжело вздохнул и сказал совсем тихо, почти прошептал:

— И тогда я понял, что мне всё же придётся уйти. Я не из тех учеников, которые способны бросить вызов учителю, если недовольны им. И ещё я подумал, что всё было бы по-другому, если бы магистром…

Фраза закончена не была, но Димке не составило труда её закончить в уме: "Если бы магистром был ты!". И, судя по ужасу во взгляде старика, он здесь не один такой догадливый. Всё же, он ещё очень плохо разбирается не только в магии, но и в людях. Почему он решил, что Дылда — невежда, тупой исполнитель, только по простодушной физиономии и прозвищу?

На миг возникло искушение, действительно выкинуть белобрысого бездельника из башни, договориться с Хассиром и Дылдой, и заняться магией всерьёз. Может, так бы и поступил, если бы у него была пара лишних лет. Но есть мир, собственный родной мир, где его любят и ждут, есть орды магов и не только магов, всегда готовых призвать демона, чтобы взвалить свои проблемы на его широкие плечи…

Димка попытался отыскать слова, чтобы всё объяснить, не обидев, но Дылда вдруг грустно улыбнулся, выпрямился во весь рост и зашагал к ближайшему столу, не оглядываясь. Он эмпат, или так подробно читает ауру? "Дядя" вроде бы упоминал о таких умельцах, способных толковать ауру магов так же легко, как маги читают ауры обычных людей, это целое направление в магии, и достаточно серьёзное! Кого Жаворонок собиралась вырастить из своего долговязого ученика?

— Господа маги, Третий Магистр устал, и вынужден вас покинуть! Прошу вас, не ждите и начинайте празднование без нас. Если Господин почувствует себя лучше, он обязательно присоединится к столь изысканному обществу!

Старик, выдавив из себя объявление, ухватил "Господина" за рукав, и потащил за собой. Интересно, как это выглядело со стороны? Димка, увидев такую сцену, точно решил бы, что престарелый отец тащит великовозрастного балбеса, чтобы провести воспитательную беседу посредством ремня. Судя по ухмылкам некоторых магов, их посетили схожие мысли.

Землянин зло ухмыльнулся под маской. Дальнейший ход событий предсказуем. Сейчас его обвинят в каком-нибудь мелком упущении, и попытаются снова скрутить. На что они надеются? На Хассира? Тогда многое зависит от того, сумел ли коротышка воспользоваться заёмной Силой и сломать заклинания Жаворонка. Женщина, сумевшая разделаться с Кристаллистом, заслуживает уважения, и вполне возможно, что вампиру не удастся обрести свободу даже с помощью Тьмы.

Худшие подозрения подтвердились, когда старик повёл его вниз, к подземным этажам. Но Димка не возражал. Лучше разобраться с делами сразу. Сомнительно, что ему заплатят, но всё же интересно, под каким соусом подадут обвинения. В сложившейся ситуации радовала только возможность снять надоевшую маску.

Звон и ругань они услышали издалека. Димка вдруг задумался о том, что часть ругательств он просто не понимает. При условии, что Тьма вездесуща, и приспосабливает его под каждый новый мир, сомнительно, что эта Сила может чего-то не знать, или стыдиться. Может быть, некоторые ругательства не имеют смысла, просто принято выражаться определённым образом для выражения негативных чувств?

Магистр нашёлся в винном погребе. Белобрысый оболтус был занят странным делом. Вытаскивал одну за другой бутылки из специальных гнёзд, откупоривал странным приспособлением, и, сделав глоток, разбивал о стену, сопровождая очередной акт вандализма ругательствами.

— Господин! — Ахнул старик, в последний миг выхватывая очередную ёмкость с тёмно-коричневой жидкостью. — Что Вы делаете? Это же Шаренийское, тринадцатилетней выдержки!

— Ненавижу Шаренийское! Слабое, слишком сладкое, ещё и брюхо от него пучит! Где Архейское? Я хочу надраться, как последний босяк!

Старик тяжело вздохнул, и аккуратно вернул бутылку в гнездо.

— Здесь только дорогие вина, Господин, мы не стали бы держать дешёвое пойло рядом с марочными сортами. И хотя Архейское не подобает Господину, у нас есть запас в другом погребе… Для слуг!

— Тварь! — Процедил сквозь зубы магистр, только сейчас обнаруживший присутствие землянина. Попытался было плюнуть в него, но не рассчитал, и заплевал собственную мантию. — Ты опозорил меня, унизил перед всеми! Ты сражался грубо, как… как конюх, как вонючий слуга, как последний нищий, чудом получивший Силу!

— Мы договаривались только насчёт дуэли! — Начал заводиться Димка. Надо же, ему выставляют претензии к стилю, а его там, между прочим, лишь чудом не убили, едва по всей пентаграмме не размазали! — Способ не оговаривался! Если бы договорились, что Кристаллист умрёт на пятой минуте боя посредством отрывания левого уха, я бы это устроил! Во всяком случае, попытался бы! Но предполагалась просто дуэль! Так что засунь свои претензии себе… под мантию! Намекну — сзади!

Красавчик зарычал от злости, выхватил ещё одну бутылку и метнул в Димку. Довольно метко, между прочим. Землянин успел защитить лицо рукой, но затем тяжёлая бутылка, отскочив, упала на сапог, и больно ушибла мизинец.

Димка нагнулся за метательным снарядом, и только подобрав бутылку, вспомнил, что из-за собственной клятвы, не может вернуть вино отправителю тем же способом. Сплюнул, и с горя двинулся к стационарной, похожей на гибрид дыбы и сверлильного станка, открывалке, проверить, каков на вкус трофей. Позади разлетелась о стену ещё одна бутылка.

— Животное! Настоящий маг никогда не опустится до беготни! Он смело принимает заклинания врага, и разбивает их, не сходя с места! И сражается только заклинаниями! Слышишь, тварь!? Не кулаками, не пинками, не кусает и не душит противника! Такова настоящая дуэль магов! Как я теперь покажусь на глаза обществу?!

— Не показывайся! — Великодушно разрешил Димка. Он обычно был равнодушен к алкогольным напиткам, но раз уж так настойчиво угощают, надо попробовать. — Всё равно, после сегодняшнего боя, тебе будет очень сложно объяснить свою пустую ауру. Или ты надеешься, что никто не заметит? Выйди сейчас — и получишь ещё с десяток вызовов, бездарь! Даже твои приятели, как их там, Гумус и Развал?… Счастья попытают! Давно бы отобрали у тебя титул, если бы не были уверены, что сами тут же станут мишенями.

На миг блондинчик застыл в шоке от подобной наглости, а затем рассмеялся, неприятно, как-то лающе:

— Значит, ты устроил это специально?! Ты тоже считаешь, что я не смогу остаться в великой пятёрке? Ты предал меня! Предатели, вы все завистники и преступники, только и норовите, обмануть, обокрасть… и-ик… отнять титул! Я магистр, я сын магистров, я стану величайшим магом мира! Вам не обмануть меня!

Вино оказалось очень необычным. Легким, приятным на вкус, с умопомрачительным ароматом. Интересно, неужели на Земле не способны создать ничего подобного? Хотя, нельзя сказать, что Димке доводилось пробовать лучшие земные сорта.

— По-моему, это ты гонишь волну не по делу! Я обещал сразиться с Кристаллистом — я это сделал. Наверное, бедолага уже в пыточной. Награду решил зажать, жаба блондинистая?!

Старик пытался что-то сказать, но разъярённый магистр отшвырнул опекуна, едва не опрокинув целый стеллаж с драгоценными напитками.

— Ещё и награды желаешь, быдло? Будет тебе награда! Хассир! Иди сюда, поганый кровосос! Ко мне, погань!

Чего и следовало ожидать! Димка мрачно усмехнулся и бегло осмотрел помещение. Не то, чтобы он был таким уж алчным, но за хорошую работу положено хорошо вознаграждать. Обещали ему златые горы — изукрашенная одежда пойдёт в качестве аванса. Но что бы ещё умыкнуть? Из принципа, конечно! Можно было бы вином, сколько в руки влезет, но как знать, что станет с ценной жидкостью во Тьме путей. Может, просто замёрзнет и разорвёт бутылки, а если изменится? С виду и на вкус останется прежним, а по воздействию станет ядом?

— Хассир! Где ты шляешься, бесполезный раб, кровосос вонючий?!

Димка торопливо отхлебнул ещё. Неужели? Точно, в удивительной жидкость чувствовался привкус магии. Интересно, это Жаворонок занималась виноделием, или всё же покупное? Хотя, какая ему разница! Обидно! В кои веки приличное вино — и нет времени выпить по-человечески! Ему задолжал один из богатейших подонков этого мира — и спереть нечего! Точнее, некогда, в коридоре уже послышались шаги.

Землянин выхватил вторую бутылку из гнезда, в пару к открытой, и только тут вспомнил ещё одну крайне важную вещь. Сапоги! На нём всё ещё местные дурацкие ласты, и он даже не знает, куда дели его собственные ботинки!

— Эй, Хассир, всё равно сюда топаешь, захвати мою обувь, будь другом!

Дверь в винный погреб с грохотом распахнулась, и вампир вошёл.

Первое, что бросилось в глаза Димке — рост мага крови. Хассир, оказывается, не такой уж коротышка. Просто раньше, когда его руки были завёрнуты назад, вампир всё время горбился. Второе отличие было в ауре. Маг как будто плыл во тьме, разорванной багровыми вспышками. Жутковатое и завораживающее зрелище.

— Круто смотришься! — Искренне восхитился Димка. — Вина не хочешь? Классное, не та моча, что у тебя в комнате была!

— Беда, Господин! — Старик вжался в стеллаж, с ужасом глядя на вампира. — Хассир, он обрёл Тьму, он… он же теперь Архимаг! И уже разбил скрепы сердца и воли, остались только скрепы души!

Подвыпивший магистр некоторое время пытался сам рассмотреть ауру раба, но не сумел сконцентрироваться.

— И что с того? Был маг, стал Архимаг! Так даже лучше, будет работать… ик… за двоих!

— Кретин! — В первый раз опекун не сумел удержать язык. — Что здесь не понятного? Он уже почти освободился, скоро мы утратим над ним власть! И тогда Хассир припомнит нам и недельные голодовки, и все остальные наказания и унижения!

Димка ещё раз глотнул, и вдруг понял, что вино только кажется лёгким. Во всяком случае, даже на голодный желудок нескольких глотков обычного вина маловато, чтобы в глазах стало двоиться. Неудивительно, что белобрысое чучело так туго соображает.

— Что, ты действительно теперь Архимаг?

— Нет! — С раздражением буркнул Хассир. — Я же говорил, это заёмная Сила! И у меня ушла бездна времени, чтобы хотя бы отчасти с ней справиться! Ещё бы часок, и никакая сволочь не смогла бы мне приказывать!

Между тем побелевший и отчасти протрезвевший магистр лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации.

— Но он ещё слушается приказов! Ты не мог ошибиться? Придумал! Позови Раскола, у него Сила Земли, пусть заново наложит заклятье имени! Я хорошо заплачу ему, золотом, вином, отдам лучшую наложницу!

Старик презрительно фыркнул:

— Раскол, да и любой другой маг, наложив заклятье имени, сделает Хассира своим, и только своим рабом! Ваша матушка сделала так же, и мы имели над ним власть только по праву родства. Нам придётся избавиться от Хассира.

Вампир злобно оскалился:

— Неблагодарные скоты! После всего, что я для вас сделал… Я могу поклясться, что не буду мстить, чем угодно, Тьмой или Кровью…

— Нет! — Истерично выкрикнул магистр, отступая к стене. — Я не верю, ты уже получил Тьму, ты можешь получить и другую Силу! Твоим именем и властью матери, повелеваю — Хассир, умри!

— Вот козлина! — Расстроился Димка, искренне соболезнуя несчастному вампиру. И ведь ничего не сделаешь трусливому блондинчику, сам поклялся! Может, просто выйти наружу, да стукнуть остальным магам, что здесь происходит?

Хассир, как будто получив мощнейший удар в живот, покачнулся и медленно опустился на колено, упёршись руками в каменный пол. Багровые вспышки его собственной ауры стремительно угасали, тонули во мраке заёмной Силы.

Землянин отступил, вдруг ощутив дуновение опасности. Что происходит?

Невысокий человек, окутанный непроглядной тьмой, медленно поднялся на ноги. Лицо его было совершенно расслабленным, привычные морщинки разгладились. Глаза напоминали дыры, отверстия, ведущие во всё тот же океан мрака, частью которого стала аура странного существа. Димка вдруг понял, что впервые в жизни видит настоящего, можно сказать, чистокровного демона. Создание тьмы, захватившее опустевшую оболочку тела.

— Почему! Почему он опять поднялся! — Магистр тряс старика за шиворот. — Он должен был сдохнуть! Хассир, твоим именем повелеваю, сдохни! Нет, лучше просто выйди на солнце!

— У Тьмы нет имени! — Хрипло прорычало существо и сделало шаг к людям. Движения его были пока что неловкими, скованными, но что-то подсказывало, что даже сейчас с ним не стоит связываться. — У тебя нет власти над Тьмой!

— Демон! — Белобрысый паникёр вцепился в Димкин рукав с таким энтузиазмом, что затрещали швы. — Защити меня! Убей Хассира, или прогони, я вознагражу тебя! Дам всё, что ты захочешь!

— Весь мир и коньки в придачу! — Ухмыльнулся подвыпивший землянин, брезгливо отталкивая магистра. — А ласты и так уже на мне! Извини, приятель, но в кредит не работаю! А ты мне ещё за Кристаллиста торчишь!

Что-то ему подсказывало, что с приближающимся существом не договоришься, миром не разойдёшься. И противником истинный демон может быть пострашнее, чем Кристаллист.

Эх, хоть и рановато линять из настолько интересного мира, но драться неохота. И уж тем более неохота спасать этих уродов, только что угробивших вполне приличного… вампира.

— Могу дать совет: сумеете выбраться во двор — выживете! Там магов, как собак на помойке, толпой должны управиться. Приятных догонялок!

Мир расплылся и перекосился, как в кривом зеркале. Последним видением был белобрысый магистр, что-то неслышно орущий и пытающийся ухватиться за утратившего материальность Димку, и внимательный, слишком пристальный взгляд существа, заставляющий чувствовать себя крайне неуютно.

 

- -

Может, всё дело в привычке, или он сам изменился, но в этот раз всё прошло легко и безболезненно. Как будто Димка нырнул не в море Тьмы, а в обычное Чёрное море. Сходство названий позабавило, и землянин твёрдо решил, что вернувшись в родной мир, обязательно свозит Катьку куда-нибудь, где тепло и приятно. Хватит с него Тьмы и холода! Благо, если хорошенько ободрать его трофейный пижонский костюмчик, хватит не на один отпуск.

Он любовно провёл рукой по мантии, и вскрикнул от боли и неожиданности. Обычная вышивка обожгла, как кислота! Проклиная "дядю", лишь вскользь упомянувшего, что драгоценные металлы обладают магической активностью, вмиг протрезвевший Димка торопливо, ругаясь и обжигаясь, обрывал с неудобного одеяния золотые нити и украшения. Хорошо ещё, что ткань оказалась скорее красивой, чем прочной, иначе пришлось бы выкидывать ценное приобретение целиком. Хмель сошёл моментально.

Жемчуг, вплетённый в парик, вёл себя достаточно смирно, но многие драгоценные камни странно пульсировали, как живые. Осторожность оказалась сильнее жадности, и активные самоцветы отправились в свободный полёт.

Вино в открытой бутылке вдруг вспенилось, и, вырвавшись из-под мышки, отправилось в самостоятельный полёт, как маленькая ракета, но Димка лишь сунул закупоренную бутыль в карман и на время забыл о ней. Назрела более серьёзная проблема.

За ожогами от взбесившегося золота, землянин не сразу обратил внимание на вернувшуюся боль в костяшках пальцев и на руке. Да и раны-то были пустяковые, не стоящие упоминания. Но окружающая Тьма растворила, смыла заклинания Дылды, и сейчас длинная царапина на предплечье снова кровоточила.

Димка ощутил слабый, сладковато-пряный аромат там, где запахов быть не должно, и похолодел от ужаса. Он ещё по случаю с копьём помнил, как бурно реагирует местная "общественность" на любые странные явления. А рану не отбросишь, не метнёшь, как копьё! Ну что стоило немного подумать, и перевязать порез обрывком той же мантии!

Пожалуй, если бы он не концентрировал всё внимание на ране, просто не ощутил бы лёгкое, как дуновение ветерка, прикосновение. Что-то нежно, почти незаметно ласкало кровоточащую царапину.

Бурное воображение мгновенно нарисовало гигантского осьминога, сейчас аккуратно обмакивающего щупальце в кровь, чтобы слизать и попробовать заранее, какова на вкус редкая добыча. После мгновения паники, Димка приготовился к смертельной схватке. Ну почему нет никакого оружия именно тогда, когда нужно драться! Из всего, что пришло на ум, самым серьёзным выглядела тяжёлая бутылка, но ее даже разбить не удастся, разве что о противника.

После очередного ласкового касания, землянин резко цапнул гурмана на ощупь, и поймал! Далеко не щупальце осьминога, а нечто крошечное, мягкое, как детская игрушка. Неведомое создание затрепыхалось и вдруг одарило озадаченного землянина невероятно чистыми, очень яркими ощущениями:

"Радость, светлая, ничем не замутнённая, нежность, восторг!"

— Что же ты такое? — Димка задал вопрос, не ожидая ответа, но крошечное существо сумело выдать даже более насыщенный эмоциональный пакет:

"Одиночество, тоска, печаль, страдания, безнадёжность". Затем — "надежда, сначала робкая, и вдруг окрепшая". Эмоции становились всё сильнее и отчётливей "радость узнавания, дружелюбие, нежность, уверенность, и лёгкий, едва заметный страх нового одиночества".

Димка задумчиво провёл пальцем по рубцу, оставшемуся от царапины, и погладил крошечное создание.

— Не знаю, что ты такое, новорождённый демон, или утративший память путник из другого мира. Но за царапину спасибо, уже не приманю случайно кого-то опасного. Договорились, если уж тебя так пугает одиночество, можешь оставаться со мной.

Мягкий попутчик радостно затрепыхался и ещё крепче прижался к ладони, изливая радость и веселье.

— Да ладно тебе! Подумаешь, сделал доброе дело! Мне, между прочим, тоже бывает одиноко…

Сориентироваться по-прежнему не получалось. Несколько разочарованный, Димка рассуждал, чего же ему не хватает, чутья, Силы или просто опыта?

Его крошечный собеседник, к сожалению, практически не обладал интеллектом, реагировал только на эмоции, и при любом обращении отвечал волнами доверия и обожания. Тем не менее, даже такой бессловесный приятель лучше, чем бесконечная и безликая Тьма.

Пробовал Димка рассуждать и о магии. К сожалению, весь его опыт ограничивался общением с Хассиром и поединком с Кристаллистом. Даже простенькие лечебные манипуляции Дылды он не смог понять!

И здесь зверёк с Тёмных Путей внезапно оказался на удивление полезным. Как только речь зашла о заклинаниях самого Димки, создание внезапно проявило интерес, и с точностью индикатора реагировало на каждую реплику. Удивлённый землянин тщательно описал свой небогатый магический арсенал и получил вполне внятные советы. Если новый приятель ни в чём не ошибся, эффективность "дыхания Тьмы" почти не зависела от эмоций, надо было просто хорошо сконцентрироваться на цели, а теневые когти вообще нельзя было считать боевым заклинанием. В некоторых ситуациях они становились совершенно бесполезными.

Создание гораздо тоньше самого Димки ощущало Тьму, и, судя по всему, способно было немало поведать — если бы могло передавать что-то более внятное, чем эмоции. Землянин даже попытался расспросить о Тёмных Путях и своей проблеме с ориентированием. И здесь столкнулся с полнейшим непониманием. Существо, судя по всему, прекрасно ориентировалось, но никогда не покидало Тьму.

Землянин испытал довольно неприятное чувство, когда мягкий попутчик внезапно исчез, а затем вернулся, смущённый и растерянный. Зверёк не сумел найти родину нового приятеля, но на Димку произвела впечатление лёгкость, с которой питомец сумел его отыскать заново. Судя по всему, те несколько капель крови, слизанных существом, связали их едва ли не крепче родственных уз.

Время прошло незаметно, и когда раздался мерный рокот, и их увлекло куда-то в сторону, Димка легко успокоил забеспокоившегося попутчика:

— Не тревожься, так и должно быть. Нас приглашают в гости… И я надеюсь, в этот раз кто-то достаточно вменяемый!

Перед самым вхождением в мир существо из Тьмы заволновалось, обрушило на землянина целый шквал противоречивых чувств, но, судя по всему, страх одиночества был сильнее. И вливаясь в новый мир, Димка чувствовал страх и отчаянную решимость питомца, крепко вцепившегося в рукав.

Новый мир обрушил шквал ощущений на путешественников. Спёртый, тяжёлый воздух, запах гари и каких-то специй, отблеск огня в камине, и холод. Почему здесь так холодно?!

Вновь прибывшего мутило, ноги подкашивались, перед глазами всё плыло. Но в этот раз он хотя бы на ногах удержался!

Димка даже испытал лёгкую гордость, а уже в следующий миг вспомнил, что даже собственное имя вернулось к нему только сейчас. Странника невольно передёрнуло при одной мысли о том, как близок он был к потере личности, к полному слиянию с тьмой. Сейчас воспоминания вернулись, но ведь ему придётся проходить через тьму, снова и снова, и однажды он может не выдержать мягкого напора древней силы…

К делу! Сейчас не время для запоздалых страхов. Анализ.

Темно, но всё же это не однородная темнота. Видны слабые отсветы от — правильно, от знакомой гексаграммы, в этот раз сияющей тускло-багровым. Димка присел, коснулся гладкого каменного пола у самой линии, и неприятный запах усилился. Кровь. Именно кровь пахнет так. Вязкая светящаяся жидкость, медленно текущая по неглубоким каменным желобкам. В каждом овале, образующем шестиугольник, лениво переливается по часовой стрелке, и как будто даже не смешивается, только в местах пересечений бьют багровые крошечные родники. Даже насекомые, образовывавшие предыдущие построения, не способны были подготовить к такому! Его что, призывали с помощью жертвоприношений?

Глубокий сильный голос, произнёсший несколько слов, отразился слабым эхом. Следом другой — резкий, отрывистый, явно пролаявший какую-то команду.

Димка замер. Голоса похожи на человеческие, да нет же, он готов был поклясться чем угодно, что именно человеческие! Есть эхо, не слишком гулкое — они в пустой, не очень просторной комнате. Должно быть, потому и не видно солнца или звёзд, но почему-то нет и искусственных источников света. Специфика местной версии ритуала? Людей не меньше двух, они не в лучших отношениях. Что ещё можно выжать из двух фраз? Если бы ещё язык понимать, "дядя" утверждал…

Голова снова закружилась, Димка почти зримо ощутил, как завершилась его настройка на новый мир, и с минутным опозданием понял произнесённые слова.

"- Да узреть мне солнце, я призвал человека!

— Захлопни пасть!"

Человека? Что так удивило мага? Он сам не человек? Или, наоборот, являясь человеком, собирался призвать жуткого демона, не имеющего с людьми ничего общего?

Желание увидеть мага и его собеседника стало попросту нестерпимым. И дело тут было не только в любопытстве. Кто может так грубо обращаться с магом, способным призывать слуг тьмы? Может, какой-нибудь инквизитор, или маг другого профиля? Но зачем им демон? Для экспериментов? Нужно знать больше, чтобы подготовиться к возможным неприятностям. Да и просто несправедливо — они его видят в свете гексаграммы, а он их видеть не может!

Как ни странно, решение нашлось немедленно. Опять же, через желание и воображение. Глаза сейчас ему не помогут, обычные человеческие чувства тоже. Но у него ведь есть ещё и ощущение тьмы. Ведь даже в бесконечном мраке путей он умудрялся что-то воспринимать.

"Я — тьма! Я частица безбрежного моря мрака! Темнота этого места — моя! И всё, что происходит здесь, я чувствую так же, как ощущаю любую часть своего тела".

Внезапно ему стало жарко. Казалось, ледяные волны стремительно истекают из него, заполоняя помещение. И тут же появилось странное, невероятное чувство. Как будто он стал тысячеруким гигантом, запертым в узкой клетке и ощупывающим её изнутри. Внутренний взор мгновенно изобразил ему прямоугольную комнату с довольно низкими потолком. Голова тут же закружилась от моря сведений. Воображаемая картинка становилась всё ярче и подробней.

Стены каменные, немного влажные. Присутствуют следы магии. Есть шкаф, закрытый. Странные резные узоры на полу, вроде использованного для его призыва. Работающая гексаграмма с призванным слугой тьмы внутри у дальнего от входа угла. Неподалёку — три человеческих силуэта.

Димка усилием воли отключился от всего лишнего, сконцентрировав всё внимание на людях. Тьма забурлила и закрутилась водоворотами вокруг неизвестной троицы.

Двое по сторонам высокие, довольно тощие, в центре — пониже, сгорбленный. Одежда незнакомого покроя, из какого-то неизвестного материала. Интересно, похоже, тот, что поменьше, горбится не просто так, его руки заведены за спину и как будто склеены незнакомой магией. Да и одет коротышка поплоше. Один из высоких явно старше своих спутников, у тех лица гладкие, а у этого — морщинистое. Ещё немного, и троица предстанет перед внутренним взором, как при свете дня.

Внезапно странник ощутил, как раскинутая им тьма вдруг зашевелилась и зажила собственной жизнью. Он вдруг понял, что способен сдавить объятьями мрака исследуемых людей, облепить тьмой со всех сторон, сжать, раздавить, выжать, как мокрую тряпку! Убить, не покидая гексаграммы. Мало того, вышедшая из под контроля сила жаждала этого! Смять, разорвать, растереть!

"Назад!" Димке стало страшно. Нет, он пока что ничего не знал об этих людях, но убивать их просто потому, что может… НЕПРАВИЛЬНО! "Тьма — моя часть, она повинуется мне. Тьма возвращается ко мне!"

Странник замер в безмолвном противостоянии со своей тёмной частью. Он — человек, может быть, не надолго, но пока ещё человек! Он не будет убивать только потому, что так захотелось живущему в нём мраку!

Похоже, только сейчас троица заметила что-то неладное. Морщинистый шагнул было вперёд — и замер с поднятой ногой. Другой испуганно закричал. Скованный смотрел прямо в лицо Димке и, как ни странно, улыбался!

— Я не сразу понял, парень, но ты ведь не просто человек? Можно было догадаться, найти на тёмных путях и вызвать, не убив… Ты слуга тьмы!

Он рассмеялся, на удивление приятным, по-юношески звонким смехом.

— Давай, сделай то, что собираешься! Убей этих слабаков! Пожри их души! Я бы сам растерзал их, но…

— Заткнись, Хассир! — Замерший с поднятой ногой тип не утратил присутствия духа. — Чары госпожи всё ещё на тебе. Я смогу убить тебя раньше, чем демон расправится со мной! Усиль знак, останови его!

Скованный внезапно содрогнулся, как от боли, с ненавистью взглянул на спутника, и пропел нечто непонятно-мелодичное. Гексаграмма заполыхала с силой электрической дуги, ослепив всех в комнате. Димка скорчился от боли — оказывается, выпущенный им мрак можно поранить! И конечно же, боль тьмы стала и его болью. Холодные волны торопливо хлынули обратно к хозяину, торопясь скрыться в надёжном убежище материального тела.

— На этот раз ты справился, Хассир! — Слова падали веско, как вековые камни. — Даже от такой мерзкой твари, как ты, может быть польза. Но только попытайся ещё раз сговориться с демоном, и отправишься загорать на террасу! В самый полдень…

Сейчас стоящего у ярко светящихся линий человека можно было легко рассмотреть. Немолодой худощавый мужчина с сухим неприятным лицом. Во всяком случае, Димка не привык, чтобы на него смотрели, как на кучу… нечистот. Одет был незнакомец в плотную безрукавку с каким-то знаком, вышитым на груди, и собранные складочками штаны. Последней деталью одежды были странные, очень широкие и длинные туфли. И что за удовольствие ходить в таких ластах?

— Слушай меня, тварь из тьмы! — Неприятный тип в свою очередь брезгливо разглядывал Димку, и теперь наконец решил обратиться с речью. Начало само по себе было многообещающим, незнакомец явно знал, как польстить. — Тебе выпала великая честь стать рабом нашего господина! Назови своё истинное имя и поклянись в вечной верности знаку третьего Магистра!

Сразу отчётливо вспомнились рассказы "дяди". Одна из самых неприятных ситуаций — призвавший маг не желает удовольствоваться одной услугой, а намерен закабалить призванного на неопределённый срок. Это не порадовало бы даже одного из истинных, бессмертных и могущественных демонов, а уж Димке тем более не улыбалось остаться в этом месте до конца жизни.

Инструкции на такой случай были просты: первым делом бежать, а если не получиться — ждать подходящего времени для побега. В конце концов, у него есть пока подстраховка в виде "дяди". И никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не называть своего имени. В магии призыва, имя — одно из важнейших звеньев связи. Сильный маг может такое с ним сделать…

Димка глубоко вдохнул для храбрости — не уж просто решиться нырнуть в океан мрака, едва вырвавшись из его глубин. Технически ничего сложного, всего лишь позволить внутренней тьме влиться во тьму изначальную за пределами мира, расслабиться и плыть по течению.

Позволить силам исторгнуть постороннее существо… Расслабиться…Мир расплылся, поблёк — но светящаяся кровавая гексаграмма никуда не делась. А миг спустя странно замерцала, полыхнула — и Димка вывалился обратно, дрожа и задыхаясь. Неприятно. Не так уж просто смыться из этого места!

— Что это было? — Ближний присел у самых линий. — Все эти вспышки, мерцания?

— Наш гость попытался сбежать! — Наябедничал сгорбленный Хассир. — Но мою магию не каждому по силам сломать!

Коротышка отчего-то рассмеялся, как от хорошей шутки, и второй из его спутников тоже захихикал. Ближний поморщился и вновь повернулся к Димке:

— Бежать бесполезно, тварь! Лучше не дури, отдай своё истинное имя и верно служи нашему господину! Не заставляй убеждать тебя… неприятными способами!

— Моя твоя не понимай! — Димка ухмыльнулся, внимательно рассматривая собеседников. Не хватало ещё служить такому отребью! Только у Хассира была стоящая упоминания аура, какая-то тускло багрово, вызывающая брезгливую неприязнь. А двое других не представляли собой ничего интересного. Димке доводилось в своём мире видеть даже обычных экстрасенсов с более серьёзными способностями.

Ближний некоторое время размышлял, после чего кивнул Хассиру:

— Ладно. Ты вызвал, тебе и вправлять мозги твари. Займись!

— Сам тварь, вобла сущеная! — Не удержался Димка и тут же прикусил язык. Понятно ж было, что имеет дело с дилетантами, нет, ему надо повыпендриваться, да обменяться мнениями. Нет бы, разыграть из себя нечто вроде недоразвитого дикаря — глядишь, и время бы потянул, а там и возможность смыться появилась бы. Теперь придётся говорить.

Худощавый остановился, как вкопанный и медленно повернулся. Как ни странно, его длинное неприятное лицо выражало не злость, а скорее задумчивость:

— Значит, кое-что ты всё же понимаешь… Может, и обличье человека принял неспроста, демон? Или ты и был человеком, прежде чем ушёл во тьму?

— Я им и остаюсь! Я человек. И должен добавить, совершенно свободный человек! И не собираюсь становиться рабом какого-то там знака Магистра!

— Третьего Магистра! — Вмиг побагровев рявкнул собеседник. — Во всём мире знают и почитают пятерых Магистров, и нет счастья большего, чем служить одному из них!

— Ага, я вижу, именно от большого счастья Хассир мечтал скормить вас демону?! У вас наверно целая очередь под окном выстроилась, и все в рабы норовят записаться? А я обойдусь как-нибудь без этого удовольствия!

Почти минуту в комнате царило молчание. Димка, поняв, что это надолго, с некоторым трудом уселся прямо на пол. Построение было небольшим, даже ноги не вытянуть. Но с местными умельцами, как бы не пришлось ему даже спать в магически ограниченном пространстве.

— Кого ты призвал, кровосос! — От неожиданного вопля длинного зазвенело в ушах. — Что это за демон, который не хочет выйти из ловушки зла?! Почему он отказывается служить? Слуга тьмы должен всеми силами, любой ценой рваться в светлый мир, к скрепам мироздания и источнику душ!

— Ага, всю жизнь мечтал, — Мрачно буркнул Димка, ковыряя в ухе. — Оставьте себе свои скрепы и души. А не нравлюсь — дайте уйти, да призовите другого, подходящего!

Как ни странно, на этот раз все присутствующие оказались единодушны. На ни в чём не повинного демона обрушился целый шквал ругани. Правда, почти сразу двое высоких переключились на Хассира, и прошлись по его родословной, привычкам и наклонностям. Коренастый орал в ответ, предлагая слишком умным вызвать демона самим, да ещё после длительных голодовок и дикой потери крови.

Наконец появилась хоть какая-то информация. Получается, его призвали далеко не с первой попытки? Причём здесь питание? Может, неспроста все трое тощие? Может, у них многолетний неурожай, и нужен им толковый агроном? Или демонов здесь жрут? Хорошо хоть, без жертвоприношений обошлось. Судя по жалобам, кровь в контуре полностью принадлежала Хассиру. Должно быть, он донор со стажем — даже по самым мягким прикидкам, в желобках гексаграммы струилось полтора — два литра крови. Что, на троих не могли сообразить? Или у высоких резус фактор подкачал?

— Хватит! — Старший из призывателей оборвал разгорающуюся свару. — Слуга тьмы затмил наш разум! Лишь ему выгодны наши ссоры!

— Было бы что затмевать, — Не смог удержаться от шпильки Димка. — Там и так беспросветно!

Хассир поперхнулся очередной репликой и заржал, захохотал во всю глотку, неудобно дёргая скрепленными за спиной руками и повизгивая от восторга. Должно быть, подельщики ему здорово надоели. Старший из длинных только смерил пленника гексаграммы очередным злобным взглядом, а вот разгорячённый младший вообще метнул в дерзкого демона какой-то тускло светящийся шарик. Заклинание? Правда, магическое построение оказалось непроницаемым и с внешней стороны, и атака окончилась бесславным поражением. Шарик отскочил, и со всего маха впечатался в физиономию раздражительного парня. Длинный замер и простоял почти минуту, а затем медленно сполз на пол бессознательной тушкой.

Коротышка, в свою очередь упал на спину и задрыгал ногами в воздухе от восторга. Смеяться он уже просто не мог, только стонал и повизгивал от полноты чувств.

— Довольно! — Старший, в три шага добравшийся до коротышки, без размаха пнул весельчака в бок. — Твоим именем и властью госпожи, приказываю: Хассир, выпытай имя демона, заставь его покориться! Покажи всё, на что способна твоя краденая кровь!

Смех как обрезало. Димка с некоторым сочувствием наблюдал, как перекошенный от боли коротышка с трудом поднимается на ноги. Он явно не ошибся, посчитав Хассира рабом. А форма приказа в очередной раз подтверждала — здесь умели обращаться с именами… Что ж, тем больше причин не представляться!

Серьёзный, как палач перед казнью, коротышка остановился у магического построения и аккуратно поставил левую ногу в одну из внешних управляющих дуг. Землянин напрягся, ощутив странное давление.

— Назови своё имя, слуга тьмы!

— Зовите меня просто — Бонд! Джеймс Бонд. Приятно познакомиться!

— Это ложь. — Хассир покачал головой. — Не обижайся, ладно? Я только выполняю приказы этого скота.

Внезапно зрачки коротышки расширились, распахнулись во всю радужку, отразили сияние гексаграммы — или засветились сами? Затем вновь сузились, стали крошечными точками. И вновь расширились, странно дрогнули — и замерцали, с неуловимой быстротой сжимаясь и расширяясь, чуть смещались, идя по кругу — или по спирали. В странном, тревожном, завораживающем ритме.

Завораживающем? Гипнотическом! Димка заволновался, попытался отвести взгляд — и не смог. Всё тело расслабилось, обмякло. Не было сил даже закрыть глаза.

Хассир издал странный, переливчатый звук — и тело Димки, к его ужасу, мгновенно ответило тем же, воспроизведя руладу с удивительной точностью. Следующий звук был гораздо ниже, почти на границе слуха — и загипнотизированное, безвольное тело землянина вновь скопировало его. Создавалось впечатление, что идёт настройка музыкального инструмента — но многим ли доводилось ощутить себя в корпусе рояля или скрипки? Даже в таком состоянии замороженное сознание нашло время для шутки: "Да хоть свирель, лишь бы не барабан!"

— Имя! — Коротышка замер, тяжело дыша и глядя на пленника неестественно распахнутыми глазами.

— Имя? — Заторможено переспросило расслабленное тело землянина.

— Назови имя!

Это не походило на гипноз в понимании Димки. Он не засыпал, не утрачивал волю. Скорее, целиком, вместе с волей и знаниями, вся личность его оказалась отодвинута в сторонку, и маг допрашивал тело, безвольное, беззащитное — и на редкость бестолковое.

— Как тебя называют?

— Сынок… Любимый… Чувак… — Тело диктовало, как автомат, нисколько не пытаясь хитрить или вводить в заблуждение, просто перечисляя. Но рано или поздно прозвучит и настоящее имя. — Хмырь… Парень… Молодой человек…

— Истинное имя! Дарованное родителями!

— Д… — Безвольный голос тела смолк, так и не назвав имени. Знакомый холод вдруг накатил и заморозил связки. И совсем другой, незнакомый и неприятный голос, скрипуче-жестяной, произнёс: — У Тьмы нет имени!

— Всё в мире имеет название, у любого существа есть истинное имя!

— Может быть, в этом мире. Но сколько таких миров тонет в море тьмы, изначальной и непознаваемой? Можешь назвать её тьмой, мраком, бездной, вечностью — но тем самым опишешь лишь одну из бесчисленных граней древнейшей из Сил!

Хассир оскалился, пот непрерывно стекал по его лицу:

— Да падёт на тебя проклятье солнца, демон! Мне не нужно имя твоей Силы, назови имя смертного тела, стоящего передо мной!

— Он ещё не заслужил истинное имя Тьмы, а малое имя ты знать не вправе. Своей Силой ты уплатил за призыв, и вправе требовать услуги. Но договор меж Силами не требует оглашения имён. Ого, а это что такое? "Права и обязанности демона"? Димка не отказался бы почитать! Похоже, второе "я" землянина разбиралось в происходящем куда лучше самого странника.

— Своей Силой и истинным именем, я повелеваю…

— Кровь не властна над Тьмой. Пожелавший власти над изначальной Силой, да падёт от гнева её!

Димка смотрел, как в замедленной съёмке, как поднимается его обвитая струями непроглядного мрака рука, медленно сжимает пальцы в кулак и наносит удар. Хассир отшатнулся, но барьер гексаграммы выдержал. Содрогнулся, но выстоял. Интересно, сколько раз надо так бить, чтобы вырваться?

Боль ударила иглами из ободранных костяшек пальцев, и пленник вдруг обнаружил, что власть над телом вернулась. Он смог поменять положение затёкшего тела и осмотреть кулак. Не так уж страшно, бывало и хуже. Но главное — он вырвался из-под власти гипнотического взгляда. Хотелось бы верить, что у Хассира нет других методов "убеждения" упрямцев.

Коренастый маг неловко, насколько смог достать, вытер мокрое от пота лицо о плечо собственного замызганного одеяния:

— Недурно, парень, здесь ты меня обошёл! Сила хранит твой надразум, но, помяни моё слово, рано или поздно, она и разум твой поглотит! Может, не будешь воскурять фимиам Окршену, а представишься сам?

— С удовольствием! Полиграф Полиграфович Шариков, к вашим услугам! Правда, таким именем можно гордиться?! — Похоже, коротышка ещё не сдался. Но Димка испытывал настоящий азарт, поддразнивая мага.

— Ложь. Что ж, придётся по-другому…

Хассир ещё раз проверил, как стоит нога в управляющей дуге, после чего закрыл глаза и замер. Дыхание коренастого мага замедлилось, стало поверхностным, лицо расслабилось.

Димка, с интересом наблюдавший за подготовкой к следующему этапу, уже хотел было поинтересоваться — а что, собственно коротышка пытался сделать, но в тот же миг как будто волна жара ударила изнутри. Землянин задохнулся, инстинктивно призвал тьму — но на этот раз ничего не помогало. Болевые ощущения становились всё сильнее. Кровь как будто обратилась в лаву, нет, по венам и артериям ползали раскалённые ядовитые змеи, без разбору кусающие и царапающие пылающей чешуёй стенки сосудов. Здоровый человек даже не знает, где точно у него расположены сердце, печень и весь остальной комплект органов, но Димка теперь знал точно, потому что горящие гады устраивали настоящие пляски в любом доступном месте.

Тело скручивало, било, как в припадке о стенки гексаграммы, жуткий, надсадный крик ввинчивался в уши, казалось, ещё немного — и что-то не выдержит: гексаграмма, сердце или терпение палача. И даже когда пытка внезапно кончилась, Димке понадобилось немало времени, чтобы расплести скрученное судорогами тело, обрести вновь власть над трясущимися конечностями и призвать к порядку желудок. Волны слабости и неприятной ломоты накатывали с неизбежностью прибоя. Голосовые связки отчаянно саднили, и с опозданием пришелец понял, что кричал он сам, или, скорее, кричало само подвергнутое пыткам тело.

— Что здесь происходит?

Новый голос давал надежду на изменение ситуации, и Димка всё же заставил себя кое-как вернуться в сидячее положение. Перед глазами всё плыло и двоилось, и он никак не мог рассмотреть новое действующее лицо.

— Мы потревожили твой покой, господин? — С приторной покорностью тут же залебезил старший из присутствующих. — Я очень сожалею, но проклятый демон не желает покориться! Мне пришлось приказать Хассиру…

— Значит, призыв удался?! — Новое действующее лицо бесцеремонно перебило собеседника с энтузиазмом ребёнка, тянущегося к конфете. — Ну-ка, что тут у нас…

Димка с разочарованием отвернулся. Молодой смазливый парень, с довольно сильной, но какой-то пустой аурой, одетый богато и безвкусно, на спасителя не тянул. Тем более, если это и есть тот самый "господин", рабом которого старались сделать землянина.

— Но он похож на обычного человека! — Такой тон скорее подходил капризной девчонке, а не хозяину безжалостных магов. — Почему здесь так темно, я не могу рассмотреть!

— Простите, господин мой, но слуги тьмы не выносят света…

— Тем лучше! Если он не желает служить мне по-хорошему, пусть познает гнев третьего Магистра. Свет!

Последнее слово явно было приказом. Димка не без интереса наблюдал, как заметались искры по стенам, собираясь в углах. Вокруг не замеченных им ранее угловых ваз свились молнии, собираясь в пылающие круги вокруг горлышек. Забавно, магический аналог лампочек! Если будет возможность, надо будет разобраться в принципе. Не то, чтобы он очень хотел устроить что-то похожее дома, просто из чистого любопытства. Но сейчас важнее было рассмотреть собеседников.

Коротышка со связанными руками оказался довольно крепким, но на удивление бледным мужичком средних лет. В грязных лохмотьях, с совершенно седыми волосами, на Земле он запросто сошёл бы за обычного бомжа. Двое высоких оказались одеты получше, но всё же ткань была грубой. Неприятный тип оказался глубоким стариком, с морщинистым лицом и тощим до невероятности, с пола поднимался крепкий нескладный парень с физиономией деревенского дурачка. А вот вновь прибывший был разодет, как… У Димки и сравнения подходящего не нашлось! Яркая многоцветная одежда, груды украшений, волны кружев и оборок. Это существо можно было бы назвать шутом — вот только очень уж высоким было качество ткани, переливающейся в ярком освещении, да и сверкающие украшения, усыпающие руки, ноги, нашитые на одежду и даже вплетённые в волосы, явно не были фальшивыми. Довершало впечатление надменное смазливое лицо молодого прожигателя жизни, на котором навечно застыло выражение брезгливого неодобрения. Кажется, именно такие лица называют порочными?

— Это и есть ваш демон? — Разочарованию молодого оболтуса не было предела. — Почему он не боится света? И выглядит как-то жалко. Как оборванец из трущоб!

— А ты бы попросил Хассира вскипятить твою кровь! — Огрызнулся Димка. Голос скрипел, как не смазанная дверь. Очень не хотелось вести такой разговор сидя на полу, но сил подняться на ноги не было. — Я бы посмотрел, как бы ты выглядел!

— Как ты смеешь дерзить Магистру! — Тут же взвился старик, но парень одним жестом заткнул поток возмущения.

— Значит, нашу речь ты понимаешь… И говоришь почти без акцента. Но всё же, почему не боишься света, демону положено испытывать страшные муки, а то и вовсе сгинуть. Хассир, поясни!

Коротышка выглядел неважно, похоже, он и сам с трудом удерживался на ногах от усталости, но всё же неохотно подошёл и ответил:

— Он очень молод, и совсем недавно обрёл Силу Тьмы. Может быть поэтому. Или, как и мне, ему опасен только естественный свет.

В этот момент Димка увидел странную картину — все трое, и длинные, и светловолосый щеголь, смотрели на него с жадностью скупердяев, с вожделением пьяницы, увидевшего выпивку после месяца вынужденной трезвости. А вот Хассир, раб, во всём зависящий от хозяев, посматривал на троицу с почти нескрываемым презрением. Да что происходит в этом сумасшедшем мире?!

— Повелеваю! — Глаза щеголя пылали яростью, а голос срывался от волнения. — Демон, отдай мне свою Силу!

Димка невольно рассмеялся. Вот так, за здорово живёшь, вынь да положи ему Силу! Даже если бы он мог, вряд ли согласился бы. Всё же, ему ещё как-то в родной мир возвращаться, и даже сумей он отдать свой дар-проклятие, застрял бы в этом странном месте навсегда.

— Ага, вот только разгонюсь хорошенько… До третьей космической! Ты забыл сказать волшебное слово!

— Волшебное слово? — Щеголь удивлённо приподнял брови. — Слово Силы? Имя? О чём ты вообще? Или ты на душу намекаешь? Какая-то шваль из Тьмы грезит душой третьего Магистра?!

— Нет! — Ухмыльнулся Димка, уже не скрывая насмешки. Это дорого могло ему обойтись, но упустить возможность подколоть такого вот лощёного типа просто выше его сил. — Ты забыл сказать "Пожалуйста"! А ещё по ритуалу полагается встать на голову и похлопать ушами!

Хассир захрюкал, изо всех сил стараясь сдержать смех, но у остальных с юмором было хуже. Значительно хуже. Длинные затаили дыхание и постарались прикинуться табуретками. А щеголь только поморщился и отступил на шаг:

— Хассир! Продолжай пытку! Работай, пока тварь не будет умолять о чести передать мне Силу, или не сдохнет. Но Сила мне нужна уже к утру! Если этот урод, или следующий… любой, не передадут мне Силу к рассвету, солнцем мы будем любоваться вместе! Работай, кровосос!

Тут уж чувство юмора изменило и Димке. С него хватило и прошлого сеанса! С некоторым трудом землянин поднялся на ноги и плюнул в сторону "господина". Слюна, розовая от крови из прокушенной губы, что его совсем не удивило, барьер не преодолела. Но гексаграмма вздрогнула, как будто это был не просто плевок, а полноценная атака разъярённого демона.

Интересно! Может, созданное кровью препятствие только кровью и ломается? Пожалуй, надо будет попробовать! Выпачкать кулак в крови, и вновь бить в полную силу. Явно по-хорошему здесь не понимают!

Раньше Димка не замечал за собой особой кровожадности, но сейчас готов был разорвать всех четверых сволочей голыми руками. Нет, просто отдать врагов внутренней тьме, и если она действительно вырвет их души, тем лучше. Жалеть не будет, особенно этого красавчика.

— Надеюсь, это будет красивый рассвет! — Протянул помрачневший Хассир.

Вознамерившийся уже выйти красавчик с удивлением оглянулся.

— Тупица! Избалованный сопляк! — Коротышка рявкнул так, что даже в ушах зазвенело. — Да я уже на ногах не держусь! Хассир туда, Хассир сюда! Один маг на всю проклятую башню! Мне уже неделю жрать не давали! Я вымотан, высушен, доведён до измождения! Ты хоть понимаешь, недоучка, чья кровь течёт в узоре?! Вызови демона, подчини демона, заставь отдать Силу… Да я уже печать едва удерживаю! Вот свалюсь, и посмотрим, как бессильный Магистр справится с разъярённым демоном! Могу и прямо сейчас бросить!

Щеголь побледнел, сжал кулаки, но делать глупости не стал. Может, он и был снобом и подлецом, но никак не идиотом. Быстро окинул взглядом коротышку, Димку в гексаграмме и переключился на слуг:

— Почему раб не кормлен? Нам нужна его Сила!

Молодой слуга сглотнул и зачастил:

— Мой господин, кровосос вызвал ваш гнев неделю назад, и вы распорядились не кормить его, пока…

— Молчать! Ступай и купи молоденькую рабыню. Или ребёнка! Сам знаешь, что лучше всего восстанавливает силы вампира.

— Смилуйтесь, повелитель, но уже стемнело, торги закончились! Ни один честный торговец не станет продавать…

— Значит, обратишься к Теням!

Хассир, мгновенно пришедший в хорошее расположение духа, вкрадчиво предложил:

— Пока этот недотёпа будет договариваться с теневыми торговцами, пройдёт полночи. Может, отдадите бесполезного слугу мне? У него есть некоторые способности, а кровь мага всегда лучше крови бездаря!

Щеголь почти минуту обдумывал предложение, и за это время молодой слуга совсем спал с лица. Димка отчасти его понимал — перспективы безрадостные. Но сочувствовать не спешил.

— Нет! — Решил красавчик. — Дылда верно служил ещё матери, не стоит скармливать его… Может, хочешь крови демона? Его кровь сильнее любой другой, в ней Сила самой Тьмы!

Хассир задумчиво оглянулся, и оценив все неприличные жесты, которые только смог вспомнить и продемонстрировать Димка, вздохнул:

— Не, не управлюсь. Может, когда наемся…

— Тогда отдайте ему Зужель! — Щеголь нехорошо ухмыльнулся. — Она мне надоела!

— Мой господин! — Старик, до этого момента только слушавший и всем своим видом поддерживающий красавчика, вдруг разволновался. — Эта наложница дерзка, упряма и непочтительна, но она в тягости! Зужель носит благословенное дитя Магистра, нельзя отдавать её вампиру! Накажите строптивицу любым другим способом, но пощадите дитя великого рода!

— У меня уже есть пара наследников, — Безразлично отмахнулся Магистр. — Будут ещё, а проблему решать надо уже сейчас. Да, с утра сходишь и присмотришь мне новую симпатичную рабыню, вместо этой стервы. Можно северяночку.

Кряхтя и пыхтя, старик вдруг опустился на колени и коснулся лбом каменного пола:

— Молю тебя, мой Господин! Во имя твоей мудрой матери, во имя нашего родства! Лучше отдай дерзкую наложницу мне, и я воспитаю дитя, как воспитывал тебя!

На этот раз щеголь явно рассердился всерьёз. Смазливое лицо его вдруг утратило всякую привлекательность, превратилось в маску беспредельной ярости. Казалось, сейчас он прыгнет на старика, и разорвёт его в клочья. И тем неожиданнее прозвучал спокойный голос Хассира:

— Всё можно решить проще. Пришли ко мне вместе с Зужель ещё одну наложницу. Я выпью из каждой понемногу, и обе останутся живы, ну а я получу заслуженную награду. Слишком долго я обходился без женщин!

— Не рано ли говорить о награде? — Усмехнулся красавчик. — Демон и не думает сдаваться! Или ты так в себе уверен?

Коротышка ухмыльнулся в ответ:

— Я уверен в другом — если бы слуга тьмы всерьёз хотел вырваться, он бы уже паковал наши души! Значит, он не против заключить сделку. Почему бы не попробовать? Или мой господин всерьёз думает, что даже получив Силу, сможет победить на рассвете? Даже архимаг не сумеет эффективно воспользоваться новой Силой через несколько часов после обретения!

Щеголь ощутимо побледнел, бросил беспомощный взгляд на старика, затем на Хассира, и вновь приблизился к гексаграмме. Похоже, всю свою жизнь он только повелевал, приказывал, распоряжался, и договариваться с кем-то для него было почти мучительно:

— Ладно. Тебе очень повезло, демон. У меня нет времени отбирать у тебя Силу или выпытывать имя. Исполни моё повеление — и я отпущу тебя!

Димка уже не знал, смеяться ему или плакать от такой наивности. Нет, если серьёзно, так в большинстве случаев и получалось, проклятых призывали, и наградой была свобода — и это ещё в лучшем случае. Но здесь его оскорбляли, пытали, пытались загипнотизировать — и ни одна ж зараза и не подумала извиниться!

— Ага, прямо отсюда, не выходя из гексаграммы!

— Не выпускай его, господин! — Тут же всполошился Дылда. — Он пытается обмануть тебя!

— Ладно, договорились! — Димка сам не замечал раньше в себе такого ехидства. Наверно, дурная компания влияет. В обоих смыслах дурная, и по наклонностям, и по уровню интеллекта!

— Я здесь подожду, а вы притащите врага, предназначенного на заклание, и запихнёте ко мне!

Красавчик попытался облить собеседника презрением, но наглый демон слишком успешно скопировал позу, взгляд и надменную выражение на физиономии Магистра, чтобы попытку можно было считать успешной. Хассир вновь закашлял и захрюкал, но на этот раз не удостоился внимания.

— Я выпущу тебя — но только после клятвы! Ты поклянёшься своим именем — нет, собственной Силой, что не причинишь никакого вреда мне, моим слугам и имуществу. И поклянёшься исполнить мой приказ!

Это уже больше напоминало нормальные отношения. Теперь оставалось только договориться об условиях.

— Хорошо, я поклянусь, но для начала оговорим цену, и уточним, в чём заключается услуга, о которой ты смиренно просишь!

Старик аж затрясся от возмущения. Коротышка привалился к стене — его трясло по совсем другой причине. Похоже, у вампиров с чувством юмора не просто всё в порядке, а даже некоторый перебор. Но щеголь и это проглотил, не поморщившись. Видать, припёрло не на шутку.

— Ладно, я отдам тебе три, — нет, пять душ своих рабов! — Щедро пообещал красавчик. — А приказ будет простым, и понятным, даже для самого тупого демона! На рассвете должна состояться дуэль. Один гнусный маг вызвал меня на поединок. И при этом имеет некоторое… преимущество.

— И этот маг не должен дожить до рассвета! — В тон подхватил Димка и тут же осёкся. Судя по взгляду, которым его одарили, попал он в точку. Интересно, это традиция такая в магических мирах, в качестве киллера вызывать демонов?

Почти минуту царила напряжённая тишина. Может, для опытного демона это и не особо сложное задание — найти и придушить. Но Димка даже не представлял, с чего начинать! Сомнительно, что какой-то добрый дядя расставил указатели для чужака, впервые посетившего мир, а сам приговоренный маг носит мишень на спине. Ничего себе, задание! Иди туда, не знаю куда, прибей того, не знаю кого!

— Как его хотя бы зовут? — Обречённо поинтересовался землянин, уже подозревая, что услышит в ответ.

— Звать его не придётся, сам явится… на рассвете! — Фыркнул Хассир. — Окршена тебе в глотку, зачем бы нам понадобился демон, если бы мы знали его имя! Благородные господа и тем более маги пользуются кличками и прозвищами! Только смерды и рабы называют собственные имена! Посмотри на меня, и сразу увидишь, что можно сделать с магом, зная его имя!

— И как во имя этого вашего Окршена я должен за ночь найти и обезвредить незнакомого мне человека?! — Димка рявкнул с неожиданной злостью. Конечно, неприятно, когда задание не по силам, но… неужели он действительно хотел бы убить совершенно незнакомого мага? На него влияет Тьма? Или всегда были проблемы с моралью?

— Мой господин, — Вдруг вкрадчиво начал старик, с гнусной ухмылкой посматривающий на Димку, — Мне вдруг пришла на ум одна хитрость!

Землянин с некоторой опаской смотрел, как дряхлый слуга что-то нашёптывает хозяину на ухо. О содержании совета можно было судить только по выражения лица щеголя — сначала возмущённому, а затем злорадному, да отдельным фразам: "но аура", "другие Магистры", "не имеет значения". Отчего-то ему казалось, что это означает только новые проблемы. И потому не удивился изменениям требований.

— Мой верный слуга дал действительно прекрасный совет! — Торжественно провозгласил красавчик. — Мы не будем следовать примеру мерзкого врага, и бить исподтишка! Используем счастливую случайность, по которой мы с тобой одного роста и схожи фигурой. Ты сразишься с врагом на рассвете в честном бою — в моём облике!

 

- -

Яростный ветер швырял полные горсти колючего снега в лицо. Вьюга разыгралась не на шутку, и Димка уже не раз и не два с некоторым раздражением поминал старого мага, отправившего его в бой по такой погоде. Правда, обещанная поддержка работала. Оранжевая татуировка, в отличие от синей и чёрной, едва заметно светилась, обогревая хозяина. Правда, она не затрагивала пальцев и стоп, и землянин уже всерьёз боялся отморозить эти достаточно важные части тела. Несчастная мантия, останками которой он обмотал руки и ступни, помогала мало. Правда, несуразные сапоги с неестественно широкими подошвами, оказались на удивление полезными, позволяя не проваливаться в сугробы. Правда, подмётка оказалась абсолютно гладкой, и пару раз, когда попадались замёрзшие речушки, Димка ощущал себя, как корова на катке. При всём сострадании к несчастным парнокопытным, жертва моды не забывала честить магистра, его папу, двоюродного деда и всех, кого ещё мог вспомнить.

Сияющий где-то на горизонте дворец за долгие часы мучительного похода, казалось, так и не приблизился. Землянин уже даже не пытался защищать лицо, шёл бездумно, как робот, переставляя ноги в рваном, неестественном ритме, в такт песне ветра. Почти заваливался вперёд при послаблении и замедлялся при особенно сильных порывах. Тёмный зверёк всё время был рядом, излучая сочувствие и тревогу, и временами Димка начинал завидовать созданию Тьмы. Хорошо, должно быть, не зависеть от материального мира, не страдать от холода и хлёстких поцелуев ветра.

Каждый шаг казался последним, путник уже поймал себя на странных мыслях: вот сейчас, ещё шажок, зайти за очередной сугроб, и можно будет отдохнуть. Снег такой мягкий, такой манящий, должно быть, на нём очень приятно спать. Человеческое тело готово было сдаться, вымотанное сверх всяких пределов, и только что-то глубинное, нечеловечески упрямое, раз за разом подталкивало, заставляло вновь и вновь переступать, двигаться, вдыхать обжигающе холодный воздух…

Мягкий комок вдруг прижался к ноге, требуя внимания. Автоматически шагающее тело уже не реагировало на эмоции. И тогда крошечные теневые когти впились в лодыжку, легко пронзив тонкую кожу сапога. И резкая боль, прострелившая всю ногу, вывела человека из транса.

Димка с трудом разлепил смёрзшиеся ресницы. Оказывается, некоторое время он шёл с закрытыми глазами, бездумно двигаясь, как зомби.

Землянин нашёл глазами светящийся дворец и попытался улыбнуться, но одеревеневшее лицо тут же обожгло болью. Казалось, кожа смёрзлась и при малейшем движении осыплется растрескавшейся гипсовой маской. Димка торопливо отогнал мысль о том, что поотмораживал всё, что только мог, и теперь светит ему не потеря человечности во Тьме, а прозаическая инвалидная коляска. Потом, всё потом. Главное, он почти не отклонился от заданного направления, и проклятый дворец приблизился. Или приблизился сам горизонт, как бы глупо это не звучало?

Только через минуту замороженное сознание вдруг осенило — метель закончилась! До самого горизонта раскинулась одна и та же картина — белые снежные барханы, под прозительно-чёрным, бархатным небом, с редкими вкраплениями звёзд. В этом была какая-то болезненная, щемящая красота, так может выглядеть прекрасная, но тяжело больная женщина, нежной улыбкой пытающаяся успокоить встревоженную родню.

Димка тщательно растёр лицо задубевшими ладонями, с недоверием принимая возвращающиеся чувства. Должно быть, он действительно демон! Нормальный человек уже должен был умереть, обратиться в замороженный кусок мяса, а он ведь даже не призывал Тьму! Глупость, между прочим, какова бы ни была Сила, нормальный маг в первую очередь обращается к ней, чтобы исправить ситуацию.

Магические коготки опять требовательно затеребили ногу, и землянин всё же обратил внимание на попутчика:

— В чём дело, малыш? Звёзд испугался?

Непонятливого хозяина накрыло целым шквалом чувств: возмущением, тревогой, как ни странно, вновь страхом одиночества и… яростью боя?!

Тёмный кроха вдруг метнулся куда-то за спину хозяина, и только сейчас непонятливый человек вдруг понял, что его пытаются предупредить о приближающейся сзади опасности.

Димка резко развернулся, но неудобные сапоги в очередной раз подвели, скользнув по прихваченному морозом снегу. Землянин с размаху сел в сугроб, и только сейчас увидел, о чём его предупреждал верный попутчик.

Приближаясь бесшумными скачками, по его следу стремительно приближались довольно крупные белые звери. На фоне снега они были почти невидимыми, лишь сверкали пронзительной синевой огоньки глаз, да едва заметно очерчивались контуры поджарых тел.

Землянин с некоторым недоумением рассматривал новую напасть. Старик ничего не говорил о подобных тварях! Или считал, что они не стоят упоминания?

Тем временем маленький питомец Димки, двигавшийся с неожиданной скоростью, остановился перед стаей, загораживая хозяина. А в следующий миг сразу две белые твари разом ухватили кроху, одним рывком разорвали пополам, и проглотили не жуя.

Землянин ахнул. Он уже успел привязаться к бессловесному, но совсем не глупому созданию, привык к его эмоциональным посланиям, к бескорыстному обожанию. Может, он слишком рассчитывал на неуязвимость крохи, порождённого Тьмой, но спускать его обидчикам не собирался!

Передние твари замешкались, кривя морды и кашляя — Тьма не пришлась по вкусу, но остальная стая были совсем близко. И Димка выдохнул в обидчиков друга злость, усталость и боль потери, на этот раз точно направляя вектор удара. Скорее, плевок, чем выдох Тьмы, но он сработал!

Ближайшее создание просто растворилось в чёрном мареве, ещё две с отчаянным визгом раскатились в разные стороны, впервые подав голос. Землянин взметнулся на ноги, едва удержав равновесие в неудобной обуви. Сейчас он мог внимательно рассмотреть своих противников, больше всего напоминавших очень крупных белых волков. Поджарые, грязные, с очень длинными лапами и короткими, будто обрубленными мордами. Но самое удивительное, звери обладали аурой, такой же грязновато-белой, даже на вид холодной.

— Получайте! — Димка "плюнул" вновь, но твари ловко увернулись, и рассредоточились, беря его в кольцо. Облако Тьмы бесполезно опало, оставив крупную проплешину в снегу. Подтянулись и задетые первым "залпом" звери. У одного не хватало передней лапы, у второго была разворочена морда, но крови не наблюдалось, раны даже не отличались цветом от остального тела! Снег, грязный снег вперемешку со льдом.

— Кто ж вас слепил-то, ребятки?! — Землянин непрерывно двигался, стараясь не выпускать из поля зрения тварей, образовавших вокруг него круг. Ещё один плевок ушёл в снежное "молоко". — Долбаные снеговики должны смирно стоять на месте, а не охотиться на демонов! Найду мага, накачавшего вас Силой Хлада, покажу, где дед Мороз зимует, с раками в обнимку!

Ситуация была достаточно неприятной. Стремительные твари ловко уклонялись от заклинаний, в свою очередь выбирая удачный момент для атаки. Пару раз он успевал обернуться в последний момент, когда очередной снежный волк уже прыгал на спину. Теперь им уже не нужно было таиться, и создания оглушительно свистели, травмируя уши, визжали и хрипели, как будто переговаривались.

Очередной прыжок — и землянину пришлось бить теневыми когтями, когда очередная тварь всё же бросилась спереди. Заклинание легко вспороло белую ауру, превращая опасного зверя в обычный сугроб, но длинная лапа успела зацепить колено, мгновенно утратившее чувствительность. Обморожение? Времени глянуть не нашлось, нога работает — и ладно. Стая продолжала свой страшный хоровод вокруг путника.

Больше всего Димка боялся упасть. Навалятся сразу всей стаей, и подняться уже не получится. Проклятые сапоги, как нарочно, постоянно скользили по утоптанному за время стремительной схватки снегу.

— Где твоя помощь, когда она так нужна, старик? Огонь! Мне нужен Огонь против Хлада!

Правой руке вдруг стало горячо. В следующий миг Димка взвыл от боли и омерзения. Под кожей опять как будто ползали змеи. Он лишь на миг остановился, и ледяные клыки снежных волков тут же отметились на бедре и плече, но в следующий момент твари с визгом отскочили. Огненный жгут пылал в руке землянина, и твари Холода дружно зашипели, как вода на раскалённой сковороде.

Стая напала одновременно, со всех сторон, и Димке оставалось только хлестнуть огненным хлыстом по кругу вокруг себя, уповая на эффективность магии старого мерзавца. Зацепленный снег зашипел, испаряясь, заскулили обожжённые твари, наконец, утратившие энтузиазм. Пронзительные синие глаза неотрывно следили за страшным оружием путника.

— Валите-ка, ребята, пока я добрый. — Димка щёлкнул хлыстом для острастки, и сам отшатнулся от снопа жарких искр. Левая нога, которой особенно не повезло в этом бою, совсем онемела, но слабости показывать было нельзя. — Или сделать из вас жаркое? Талый снежок, да с хрустящими льдинками — пальчики оближешь!

Сейчас пересвистывание стаи звучало скорее жалобно, чем грозно. Но и отступать снежные волки пока не торопились. Неужели их послали по его душу?

Странное шипение вдруг донеслось со стороны. Димка сделал шаг назад и глянул в сторону звука. Это были две первых твари, бессильно распластавшиеся на снегу и парящие, истекающие чёрным туманом. Тёмный зверёк явно не пошёл им на пользу.

Снежная стая разом поднялась и потрусила к попавшим в беду сородичам, как будто забыв о враге с огненным хлыстом. Землянин вполголоса выругался, обнаружив, что искалеченные им твари уже почти вернулись к норме. А вот обожжённые огнём так и несли на себе талые отметины, и восстанавливаться не спешили.

Пожалуй, в рассуждениях магов о соотношении и возможностях Сил были какие-то изъяны и исключения. Прямо сейчас, на снежном поле, Огонь был эффективнее Тьмы.

Снежные волки обступили умирающих родичей кольцом и принялись дышать на них. Выглядело это достаточно странно, но Димка быстро догадался, что здоровые просто делятся Силой с больными. Но лучше парящим тварям не становилось, их ауры истощались с пугающей быстротой, сплошь оплетённые тонкими жгутиками Тьмы. Неужели?…

Последние струйки чёрного пара собрались в облако, и отравившиеся тьмой волки утратили форму, осыпались снежными барханами. Стая осторожно отступила, когда облако Тьмы вскипело и приняло форму. Огромный поджарый волк встряхнулся над двойным сугробом. Чёрный, как вакса, даже глаз не видно. Мощные лапы глубоко вмяли рыхлый снег. Его низкое, полное достоинства рычание не имело ничего общего со свистом снежной стаи, но звери явно поняли друг друга. Белые волки, поджав хвосты, медленно затрусили обратно, а хищник-одиночка неторопливо двинулся к Димке.

— Это ты, приятель? — Осторожно уточнил Димка, сматывая огненный хлыст. Случись что, ударить успеет. И волна удовольствия и светлой радости была ответом. — Ты стал побольше… И, пожалуй, научился паре новых трюков?

Чёрный зверь потёрся о ногу землянина, и тот на этот раз ощутил не лёгкую щекотку, а полноценное прикосновение.

— Стал материальным? Рад за тебя! — Димка вдруг понял, что смертельно устал. Ноги не держали, левую, дважды раненную снежными бестиями, он вообще не чувствовал. Сугроб оказался на удивление удобным, как старое, промятое в нужных местах кресло. Мешала негнущаяся нога, но если откинуться, можно терпеть. — Надеюсь, теперь тебе не нужен покровитель. Я, пожалуй, уже не потяну…

Волк внезапно лёг на снег и принялся вылизывать раны хозяина. Землянин скрипнул зубами, вдруг ощутив тягучую, назойливую боль в онемевшей ноге.

— Эй, что ты делаешь! Дай мне, наконец, отдохнуть… — Но даже боль можно было забыть, и расслабиться. Уснуть. Он так давно спал в последний раз, целый мир и много часов назад…

 

- -

Катя обнимала его, ласкала, но он не мог ответить ей, ведь целиком был вморожен в глыбу льда. Поцелуи девушки были холодны, и ледяными были падающие на лицо слёзы.

— Что с тобой, моя хорошая? Замёрзла? Подожди чуть-чуть, я выберусь и согрею тебя… Тебе же нельзя мёрзнуть, для ребёнка вредно!

Бледным было милое личико, и затуманенные слезами серые глаза казались тающим льдом. Только привычная волна русых волос казалась тёплой. Если бы только добраться до них, завернуться, стало бы жарко, как в объятьях под тёплым одеялом.

Он попытался двинуть рукой, провести пальцами по шелковистым прядям, но руки оказались вморожены в очень неудачном положении, левая — вообще вывернута, едва не выломана.

— Я сейчас, только призову Силу. Никакой лёд не устоит!

Катя вдруг странно изогнулась, и укусила его за левое запястье. Вонзила зубы так глубоко, что от боли он содрогнулся. И Тьма хлынула в рану.

 

- -

Димка закашлялся, выплюнул что-то холодное и мокрое, и задышал — жадно, с присвистом. Тело онемело от холода, но горячие кольца обвивали всё тело и конечности. Кто-то и правда тянул его за неудобно вывернутую левую руку по снегу вниз лицом. И крепко сжавшие запястье клыки действительно сочились Тьмой.

Уроки с "дядей" не прошли даром. Димка не стал паниковать, мгновенно сориентировавшись.

— Стой, приятель! Хватит меня тащить! Я сам, сам пойду! Если найду, куда…

Глупо в таком состоянии нарываться на бой с лордом Света, которого, помниться, боялся даже Архимаг. Обогреться бы, передохнуть…

Волк оставил его руку в покое и поддев носом под бок, перевернул на спину. Из пасти необычного зверя не несло падалью, даже тепла и дыхания не ощущалось. Всё же, это демон, не животное, он не сможет согреть.

Чёрный зверь сердито зарычал, и землянин, кряхтя, начал подниматься. Всё тело задубело, но онемение в поражённых Хладом местах прошло. Не даром, похоже, лизал раны его хвостатый приятель! Вытянул враждебную магию.

Первым делом Димка проверил, что за кольца его обжигают. Огненный хлыст?! Ясно, под кожу нырнуть самостоятельно не сумел, но по телу распределился. Или волк распределил?

— Кстати, а где мы?

На миг даже мелькнула дурацкая мысль, что хвостатый попутчик перенёс его в другой мир, такой же холодный и заснеженный. Но внутреннее чутьё с уверенностью отвергло эту версию.

Они были в деревне. Довольно необычной, надо сказать, деревне. С плоскими, кое-где провалившимися под завалами снега, крышами, грубой кладкой и даже без намёка на окна. Кое-где виднелись и заборчики, очёрчивающие поля, но что на них садили, под снегом не понять. И десятки, если не сотни людей, застывших в разных позах, на полушаге, в наклоне, группами и поодиночке. Бесчисленное количество оледеневших, покрытых иглами инея статуй, необычайно реалистичных и подробных.

Проверяя невероятную мысль, Димка подошёл к ближайшей статуе и стёр иней с лица. На него смотрела немолодая женщина, с мукой и надеждой. В глазах застыли замёрзшие слёзы. Кожа была с заметной прозеленью, но всё же выглядела статуя слишком… достоверной. Во всяком случае, землянину не встречались скульпторы, способные высечь каждую ресничку, каждую морщинку.

— Они… живые?!

Волк прошёлся вокруг женщины и утвердительно рыкнул.

— Нет, я имел в виду, не то, что прямо сейчас живые, были живыми!

Чёрный зверь с укоризной поглядел на непонятливого человека и вдруг ударом лапы сбил статую наземь. Землянин ахнул, но тут же успокоился — глубокий сугроб смягчил падение. Сомнений не осталось. Даже самый безумный скульптор не стал бы ваять аккуратно подбитые гвоздями подмётки туфель снизу. Или одевать статую в шерстяную одежду. А по сложному спектру чувств, переданному волком, можно было судить, что оледенелые люди вокруг — всё же живые. Вот только сумеют ли они пережить разморозку? Замёрзшая кровь наверняка разорвала сосуды, да и о клеточной жидкости не стоит забывать. Хотя, это же жители другого мира. Может, для них замерзать и размораживаться — норма жизни. Но согреться в таком месте не удастся.

И, кстати, а не трещина то — на одной из "статуй"? Да и на другой. Достаточно подойти, и посмотреть на разлом, точнее, на цвет его. И сразу всё станет ясно. Путник невольно содрогнулся.

Тут Димка невольно обратил внимание ещё на одну странность.

Все замороженные смотрели в одном напряжении. И выражение лиц, как первой женщины, так и у остальных — насколько можно было рассмотреть через иней, было схожим. Значит, замерзая, они чего-то ждали, на что-то надеялись. Медленно обернувшись, землянин тут же упёрся взглядом в зеркальный дворец. Строение было ближе, чем в прошлый раз, когда он смотрел. Судя по всему, волк тащил его довольно долго.

Димка протёр глаза и негромко выругался. Дворец оказался ближе, намного ближе, чем раньше. Довольно странное, надо отметить, строение. И при этом всё так же находился на ставшей совсем близкой линии горизонта! Может, этот несчастный мир уменьшается от холода?

Невольно посмотрев назад, он увидел только бескрайнюю снежную равнину. Где-то там, вдали, бушевала метель, и небо соединялось с землёй. Может быть, снежные волки как раз и поджидали жертв на выходе из вьюги?

— Не понимаю я этого! Что происходит с этим дурацким миром?

Чёрный зверь зарычал и ткнул его носом. Дождавшись внимания, уверенно затрусил к самому крупному строению в деревне. Такому же несуразному, грубому — но всё же, с покатой крышей и трубой, из которой сочился слабый дымок. Дым?! Там топят! Тепло! Можно согреться!

Димка заковылял за хвостатым проводником изо всех оставшихся сил. Сейчас не имело значения, как встретят его в уникальном отапливаемом строении, он готов был сражаться за тепло! Всё же, в нём осталось ещё много любви к жизни. Или всё дело в том, что он опять видел Катю? Пусть во сне, пусть не такой, как в реальности, но тем больше было желание вернуться и увидеть, прикоснуться, обнять…

Волк уже был у входа в дом, и деловито копался, разгребал сугроб, почти на две трети заваливший дверной проём. Землянин с кряхтением, как глубокий старик, нагнулся и стал помогать, пыхтя и отбрасывая холодные пласты. Тепло было так близко — но до него ещё надо было добраться!

Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь удалось освободить. Димка за это время успел послать по всем адресам идиотов, не способных додуматься до элементарного крыльца, пообещать, что собьёт с ленивых хозяев достойную цену за снегоуборочные работы, и просто озвучить все знакомые ему ругательства. Теперь он вполне мог поверить в то, что у демонов отвратительный характер. Жизнь у них такая! Общаются с идиотами и бездельниками, выполняют тяжёлую и неприятную работу практически за спасибо! Наверняка тот гадский Архимаг сейчас сидит у камина и попивает горячий кофе. А то и что-нибудь покрепче!

Землянин ухватился за ручку и потянул на себя. Дверь не шелохнулась. Заперто? Чёрный зверь рядом встал на задние лапы и упёрся передними в дверь, как будто на что-то глядя сквозь грубо обработанное дерево.

Больше всего сейчас Димке хотелось ударить в полную силу, вложив Тьму в удар, и разнести проклятую дверь в щепки. Но тогда тепла хватит совсем ненадолго. Что-то подсказывало замерзающему путнику, что на стук вряд ли кто откроет.

Волк зарычал, водя лапой по двери, чтобы вновь привлечь к себе внимание. Землянин положил ладонь рядом с мощной лапой зверя и замер.

— Да, приятель, меня даже мороз не извиняет! Похоже, в этот раз мозги только у тебя работают!

Дверь оказалась заперта магией.

В другое время Димка с удовольствием разобрался бы с незнакомым заклинанием. То, что закрыл один человек, другой всегда сможет открыть, в крайнем случае — взломать. Но сейчас каждая минута на морозе казалась нестерпимой. Землянин просто призвал Тьму и направил Силу в хрупкую магическую конструкцию.

Волк недовольно фыркнул и опустился на все четыре лапы. Похоже, разумный зверь не собирался, в отличие от нетерпеливого хозяина, разносить заклинание в клочья. Может, Димка зря поторопился, и утратил уникальную возможность увидеть волка-взломщика в деле.

Со второй попытки дверь покорно открылась. Тьма без остатка поглотила неопознанную Силу, запиравшую проход. Изнутри тут же повеяло теплом, и путник нырнул, блаженно погрузился в атмосферу обжитого дома. Но даже облегчение не заставило его забыть о холоде снаружи, и, пропустив четвероногого спутника, незваный гость аккуратно прикрыл дверь за собой.

Пройдя по длинному коридору с множеством дверей, Димка безошибочно открыл нужную, ту, из-под которой выбивался неверный свет открытого огня. Чёрный зверь бесшумно нырнул в его тень и растворился там без следа. Землянин удивлённо хмыкнул. Отчего-то он считал, что его попутчик утратил эту способность с обретением материальности.

— Входи, незнакомец. Надеюсь, ты пришёл не со злом. Мы не в силах сейчас защищаться. — Сухой кашель прервал обращение хозяина, и Димка всё же шагнул в скудно освещённую большую комнату.

Первый взгляд вызвал некоторое опасение. Здесь было больше двух десятков людей! Если навалятся разом, придавят зло и помассивнее Димки.

Но уже со второго взгляда становилось понятно бедственное положение местных. Большая часть людей стояла почти неподвижно, и судя по всему, практически находилась в трансе. Всё же, он не ошибся. Светло-зелёные, как трава, с грубыми зелёными же волосами, они стояли неподвижно, и застывшими взглядами гипнотизировали робкое пламя в камине. А у самого камина лежали и сидели шесть человек, с волосами более естественных цветов, и лишь с лёгким намёком зелени на коже. Это болезнь или расовая особенность?

Именно эти, светлые, отреагировали на его появление, но их сухие растрескавшиеся губы, бледные лица и воспалённые глаза не вызывали ничего, кроме жалости. Местные действительно находились в плачевном положении.

Немолодой седовласый мужчина, напряжённо рассматривающий гостя, вдруг ахнул, резко приподнялся — и тут же со вздохом осел на место. Коротко звякнул меч в ножнах, сейчас слишком тяжёлый для ослабевшего хозяина.

— Может, это и к лучшему. У нас почти закончились дрова. Лучше умереть быстро, чем угасать от холода и снежной болезни! Делай своё дело, слуга Тьмы, но знай, что благородный род Алькесов не пресечётся! Мой сын служит самому Дарбену, а Лорды Света способны защитить своих людей!

— Мир сему дому! — С некоторым недоумением буркнул Димка. Ну ладно, демон, ну слуга Тьмы, но зачем же сразу в убийцы записывать! — Не знаю никаких Алькесов и Дарбенов, я вообще-то погреться зашёл!

— Значит, даже слуги Тьмы мёрзнут? — Мужчина с недоверием покачал головой, но подвинулся, освобождая место у камина. — Садись, если желаешь, но не тревожь мою дочь.

Димка сел рядом с мечущейся в лихорадке некрасивой женщиной лет тридцати и протянул руки к огню. Или, правильнее сказать, к догорающим углям. Сразу становилось понятно, отчего хозяева так экономят топливо. У камина лежало всего несколько деревянных планок, явно части разобранных столов и стульев. Если уж мебель жгут, дело совсем худо.

Огненный хлыст встрепенулся и потянулся к родственной стихие.

— Иди! — Разрешил Димка, с недоверием посматривая на окружающих. — Согрей это место!

Огненная змея медленно и величаво выползала из рукава и устраивалась в камине. Как будто светящаяся густая жидкость лилась на угли и вольготно располагалась причудливым узором.

С каждым мгновением температура в камине повышалась, пока Димке не пришлось убрать руки, чтобы не обжечься. Огненный шнур переселился в более естественное для Огня место, и землянин очень сомневался, что сумеет забрать его обратно, но ничуть не жалел. Лучше согреться надёжно, и вместе со всеми, чем терпеть не слишком надёжную печку под кожей.

— Да озарит тебя милость Леди! — Прошептал пожилой хозяин, утирая слёзы. — А я не верил, что среди слуг Тьмы бывают благородные создания. Когда я сам служил Лорду Дарбену, мне доводилось сражаться с множеством тварей, но почти все они были безмозглыми животными… Но ты, ты другой… Теперь моя дочь сможет дожить до рассвета!

— А скоро будет рассвет? — Димка с интересом повернулся к собеседнику. Может, хоть при свете солнца не будет так холодно!

— Когда пробудится совесть у алчного сопляка! — Буркнул, как сплюнул, мужчина помоложе, до этого молчавший. — Да поглотит Тьма этого скота!

Димка едва удержался, чтобы не брякнуть "учту твоё пожелание". Зачем без нужды обострять отношения? Всё, что ему нужно — хорошенько отогреться, даже немного поспать в идеале. Не убивать же ему этих людей, чтобы обезопасить свой сон!

Хозяева оживились. Пожилой доказывал, что Лорды Света не потерпят, скоро кто-то из них прибудет в зеркальный дворец и призовёт зарвавшегося брата к ответу. Молодой отмахивался и безнадёжно бурчал о том, что пограничные крепости сейчас наверняка в осаде. Пресветлые Дарбен и Киран не смогут даже выбраться, да и бросить своих людей не рискнут.

— Минутку! Так лорд Света не один? — Димка не понял большую часть доводов, но как можно упустить такую важную информацию. Архимаг ставил Свет и Тьму выше прочих сил. Один на один шансы есть, но если Силой Света владеют сразу несколько людей, дело безнадёжно! Ему и с одним-то будет непросто разделаться!

Хозяева с удивлением переглянулись и дружно кивнули.

— Конечно! Лорды Света — кровь от крови, плоть от плоти Сиятельной Леди, её благословенные дети. Наш благородный род, род Алькесов, тоже происходит от одного из Лордов Света! В наших жилах — кровь богини! Ты сам можешь видеть — мы белы телом, и способны противостоять холоду и Тьме, потому защита края мира — наша почётная обязанность и освящённое временем право!

Немолодой собеседник вдруг запнулся, ещё раз внимательно посмотрел на Димку и отвернулся в смятении. Ну конечно, если они гордятся белизной кожи, а в гости является демон без малейшей зелени на коже, есть повод огорчаться!

Мужчина помоложе тут же постарался перевести тему разговора на что-нибудь менее болезненное:

— Не хочу никого обидеть, парень, но ты мне кажешься обычным человеком. Почти мальчиком. Любишь тепло, не боишься огня, не стараешься вцепиться в глотку при первом же удобном случае. Скажи, как вышло, что ты стал слугой Тьмы?

Как раз начали отходить отмороженные пальцы и ступни, и Димка, терпеливо массирующий пострадавшие части тела, едва удерживался, чтобы не заорать от боли. Но в такой сложной ситуации не стоило показывать свою слабость, да и не худший способ отвлечься — рассказать кое-что из своего богатого приключениями путешествия.

Публика подобралась более, чем благодарная. Его слушали раскрыв рты, с напряжённым, почти пугающим интересом, и даже не имело значения, что многим вещам не верили. В дополнение ко всему, здорово сбивали с ритма повествования некоторые бестолковые вопросы. К примеру, можно понять удивление слушателей, впервые узнавших о существовании разумных деревьев и зелёного неба. Но при чём тут светило далёкого мира? Почему для них так важно знать цвет, размер и форму солнца? И отчего ему не верят?

Димка даже обиделся немного, на пальцах попытался объяснить небесную механику, вспомнил Галилея и Коперника, но стену непонимания пробить не сумел.

— Вы скажите ещё, что Земля плоская, расположена на трёх слонах и черепахе, плавающей в мировом море!

— Прости, наверное Слонах и Черепахе — великие Лорды там, у вас, во Тьме, но нам не доводилось слышать о них, — Степенно парировал пожилой хозяин. — А вот море Мрака мне доводилось видеть самому! Не даром с двух сторон от ущелья Демона стоят граничные крепости, и Лорды Света каждую ночь защищают мир от созданий Тьмы!

— И не только из ущелья! — С готовностью подтвердил молодой мужчина. — Порой всякая дрянь вылезает из-за края мира.

На этот раз в ступор впал уже землянин. Но спросить ничего не успел. Проснулась женщина у камина и попросила воды.

— Потерпи, доченька! — Со слезами на глазах зашептал пожилой отец, дрожащими пальцами поглаживая влажные от пота волосы больной. — Закончилась вода, вот утро придёт, тогда и напьёмся!

Димка с недоумением глядел на эту сцену. Совсем по-другому теперь воспринимались воспалённые глаза и растрескавшиеся губы слушателей. Глупо, нереально, непонятно! Во дворе снега по колено, а они от жажды страдают! Даже для больной не могут принести!

— Котелок есть?

Одна из молчаливых, так ни разу и не подавших голос женщин, вытащила из почти невидимого в полумраке буфета помятую полуведёрную кастрюлю и так же безмолвно отдала землянину. Тот только вздохнул и поднялся с нагретого места. Как же не хотелось снова выходить на мороз!

Уже через несколько минут кастрюля стояла на каминной решётке, и восхищённые зрители неотрывно смотрели на тающий снег, как на чудо. И только после того, как землянин первым попробовал ещё холодную воду, принялись черпать кружками, блюдцами и половниками и жадно пить. Пожилой хозяин в первую очередь напоил дочь, и только после этого напился сам. Кастрюля опустела.

— Ну почему всегда демон? Что в бой, что на мороз! — Тихонько пробурчал Димка, с неудовольствием вновь принимая посудину. — Ну прямо как дети, снега в жизни не видели!

Правда, о второй ходке землянин не пожалел. На этот раз хозяева дали воде закипеть, и накидали в кипяток каких-то жёлтых кристаллов.

Когда Димке вместе с другими вручили кружку с парящим оранжевым напитком, он сомневался до последнего. Слишком уж хорошо вспомнился анекдот, в котором чукча не советовал сыну пробовать жёлтый снег. Но подозрительный настой пах изумительно, да и хлебали остальные с удовольствием, так что путник решил махнуть рукой на сомнения.

Напиток напоминал бульон, но с сильным цветочным привкусом. Интересно, бывает цветочный бульон? Ответ будет меняться от мира к миру. Тепло нахлынуло изнутри, заставило расслабиться и сняло лишние тревоги. Землянин наконец согрелся, и незаметно для себя уснул.

Он не видел, как младший из мужчин с сомнением взялся было за меч, но был остановлен пожилым. Не слышал, как шёпотом спорили люди у камина, не в силах решить, как относиться к странному демону. И конечно же не знал, что главным доводом послужили не странные неправдоподобные россказни, и не вежливость гостя, а парящая кастрюля и выздоравливающая женщина у камина.

А самим хозяевам и в голову бы не пришло, что решали они скорее свою, а не чужую судьбу. Потому что в тени хозяина, неслышный и невидимый, таился чёрный зверь. И вышел бы он из укрытия в этом неприятном для него, слишком светлом месте только в одном случае…

 

- -

Димка проснулся мгновенно, как от толчка. Он не мог вспомнить, что ему снилось, но осталось неприятное чувство, что куда-то он безнадёжно опаздывает.

Люди у камина, в большинстве своём, спали. Выглядели они гораздо лучше, чем при появлении гостя. Только пожилой мужчина тихо беседовал с дочерью. Землянин не без ухмылки выслушал сильно перевранный собственный рассказ. Не то, чтобы отец намеренно вводил дочь в заблуждение, просто он действительно многому не поверил, а кое-что воспринял совсем не так, как предполагалось.

Между делом, Димка узнал, что молодой мужчина — жених женщины, и познакомились они на службе у Лорда Дарбена, которому Алькесы присягали по многовековой традиции. Не то, чтобы его сильно удивило существование женщин воительниц, скорее, поразило её желание создать семью. Узнал он и о том, что храбрый жених недавно попытался повторить подвиг демона, но свалился с острым приступом снежной болезни. Землянин понемногу стал верить, что эти люди почти не имели дело со снегом. Быть настолько беззащитными перед холодом!

Димка с некоторой неохотой поднялся. Даже сидя, он сумел отдохнуть, но всё равно не выспался. Ещё раз сходил за снегом и вернулся в недоумении. На улице, похоже, стало ещё холоднее, и не было никаких признаков приближения утра. А ведь по всем прикидкам, он плёлся от хижины архимага часов шесть-семь, а затем ещё несколько часов спал. Может, его "наниматель" не шутил, упоминая о возвращении света в мир? Но при чём здесь всякие Лорды — Леди?

Землянин в этот раз отказался от цветочного напитка. Ему требовалось собраться для последнего рывка. Хозяин утверждал, что до зеркального дворца около часа пешим ходом — но ему-то брести по снегу! Да и огненной поддержки в этот раз не будет. Сияющий жгут догорал в камине, да и не стал бы Димка забирать обратно последнее тепло из дома, где дров осталось на полчаса.

Всё, что он хотел попросить — нормальную обувь. Радушный хозяин предложил собственные сандалии, либо нечто вроде сплетённых из бечевы лаптей любого из зеленокожих слуг. Всё же, в этом мире действительно не умели бороться с холодом! Даже надоевшие до оскомины болотные сапоги в такой ситуации были лучше! Хотя бы тем, что пока что не имели дыр.

Димка от души пожелал третьему магистру подавиться своими заслуженными ботинками, и вежливо попрощался с гостеприимными хозяевами. У него было много вопросов — хотя бы о застывших, как в трансе, зелёных слугах, но неприятные подозрения становились всё сильнее. Как бы глупо это не звучало, получалось, что от его миссии действительно зависело возвращение света в этот мир.

Тяжёлая дверь захлопнулась за спиной, отсекая от тепла и покоя. Как ни удивительно, Димке было приятно общество странных людей, когда-то боровшихся с порождениями тьмы, но способных оказать гостеприимство демону. Да и на бой его ещё никогда так не провожали. Узнав, что он должен сразиться с одним из их обожаемых лордов Света, прибить того самого "алчного сопляка", захватившего зеркальный дворец, ещё слабая после болезни женщина попросила подойти и нагнуться. Землянин почти ожидал от воительницы внезапного удара, и готов был увернуться, но некрасивая невеста поцеловала его в щёку и пожелала удачи.

Всё же, он совершенно не понимал этот мир. Люди, считающие честью служение одному лорду Света, искренне сожалели, что не могут помочь ему в битве с другим. И, кстати, называли его уже не демоном или тварью, а рыцарем Тьмы. Приятно!

Но не время вспоминать о хозяевах большого дома. Надо что-то делать с холодом, забирающимся под одежду. Не сбиваясь с размашистого шага, Димка зашептал, вкладывая желание и уверенность. Пока что ему были недоступны другие способы:

"Тьма окружает меня, Тьма защищает меня. Холод, ветер, снег не властны надо мной! Доспехи Тьмы хранят меня, доспехи Тьмы ограждают меня!"

Холод не исчез, но отдалился, стал чем-то несущественным. Слабый свет далёких звёзд и сияние приближающегося дворца поблёкли, выцвели, даже снег под ногами стал скорее серым, чем белым. Димка поднял руку и полюбовался тусклой плёнкой, плотно облегающей пальцы. Обычный человек даже не заметит его брони, но в крепости своей защиты он был уверен.

— Ну и как тебе, круто?

Чёрный зверь, бегущий рядом, насмешливо рыкнул, и внезапно покрылся крупной неровной чешуёй, истекающей мраком. Ну, так всегда! Тяжело быть самоучкой! Только освоишь новое заклинание, решишь похвастаться, а тебя носом в лужу! Куда не плюнь — если не архимаг, так магистр, даже собственный питомец издевается!

— Ну всё, я обиделся! Не пущу больше в тень, будешь сам от света прятаться!

Волк вдруг резко остановился и зарычал. Тихо, с зловещим подвыванием, от которого у Димки враз встали дыбом волосы на затылке.

— Ты чего? Не злись! Я же шучу, дурень!

Чёрный зверь медленно отступал к хозяину, и землянин вдруг понял, что дело совсем не в неудачной шутке. Чуть сбоку к ним подбиралось… нечто. Огромное странное создание напоминало бесформенный бурдюк, переливающийся и перекатывающийся с какой-то тошнотворной, неторопливой целеустремлённостью. Бесчисленные тонкие ложноножки выстреливали во все стороны, обшаривали снег и возвращались ни с чем, во Тьму, плещущуюся в бурдюке.

Димка сглотнул. Это было то самое существо, которое упоминал хозяин большого дома. Безмозглая прожорливая тварь, существующая только для того, чтобы поглощать всё, что попадётся на пути — живую плоть, души, и даже магию. И что самое неприятное, без особых сомнений пожрёт и неудачливых сородичей. Таких демонов не призывают даже самые тупые маги. Ни договориться с ними, ни контролировать их невозможно. Участь подобных созданий — вечные блуждания на Тёмных путях, схватки с подобными себе тварями, бесконечный голод и вечный поиск. Как эта мерзость сумела выбраться в твёрдый мир?

Землянин предпочёл бы избежать встречи с могучим, но совершенно безмозглым созданием. С таким не разойдёшься миром. Спрятаться? Негде! Убежать? А получится? Отчего-то верилось, что неуклюжая туша при случае способна двигаться с молниеносной быстротой.

Отступающий волк замер у ног Димки и вновь зарычал — зло, вызывающе. От него исходил страх, едва сдерживаемый ужас, но почему-то эти понятные, вполне человеческие чувства помогли землянину собраться и подавить собственную панику.

Путник тяжело вздохнул и приготовился к бою. Сила взметнулась в нём, распахнулся во всю ширь созданный проклятьем канал связи с Тёмными Путями, по телу прошлась крупная дрожь. Он и сам не знал, на что способен в минуты отчаянья. Тьма струилась вокруг, поглощая свет и искажая картину мира, Тьма бурлила в крови, пела в дыхании, звенела в плоти, но Тьма же приближалась в и облике Пожирателя.

Шевельнулись змеи Воды и Земли под кожей, но в этом случае меньшие Силы в расчёт не принимались, и землянин приказал им ждать.

Тварь остановилась в нерешительности, когда до столкновения оставались считанные шаги. Почти минуту трое слуг Тьмы стояли в безмолвном противостоянии. Димка лихорадочно перебирал свои заклинания, с отчаяньем понимая, что просто не способен причинить ни малейшего вреда страшному врагу. Безмозглую тварь можно отогнать Светом, или отпугнуть Силой, но хватит ли их с волком совместных Сил, чтобы напугать жуткое создание?

Внезапно бурдюк Тьмы развернулся и покатился в другом направлении. Человек и зверь переглянулись и медленно, ни на миг не отрывая взглядов от Пожирателя, зашагали к зеркальному дворцу. Отчего-то победа в кратковременном противостоянии вызвала стыд, а не законную гордость. Пожиратель с лёгкостью справился бы с любым из них поодиночке, но не решился нападать на двоих одновременно. И Димке не надо было объяснять, что туповатая тварь просто переоценила их возможности.

— Вот же погань! Из-за таких бессмысленных обжор у всех демонов плохая репутация! Нет, приятель, ты представляешь?! Расскажу "дяде", так не поверит! Напугали ежа голой… ну ты понял!

Волк неодобрительно фыркнул и отвернулся. От него исходил целый букет сложных чувств, но отчётливее всего проявлялись мучительный стыд и отвращение.

— Думаешь, из тебя могло получиться что-то подобное? — Димка зябко передёрнул плечами. — Не расстраивайся! Ты выбрал другой путь, и никогда уже не будешь тупым обжорой! Кстати, что это я к тебе обращаюсь всё время "приятель", "дружище", а то и вовсе "Эй!"? Может, пора тебе имя придумать?

Чёрный зверь притормозил так резко, что мощные лапы пропахали глубокие борозды в снегу. Медленно развернулся, и рявкнул, негромко, но грозно, заодно одарив хозяина волнами возмущения и уязвлённой гордости.

— Ладно, ладно! — Смиренно поднял руки вверх Димка. — Осознал, каюсь! Подумаешь, благородной леди сделали неприличное предложение! В курсе я, что не имею права давать истинные имена, я и сам пока Тьмой не именован. Но просто для удобства, можно же придумать кличку, малое имя, известное только мне и тебе!

Волк развернулся и потрусил дальше по направлению к зеркальному дворцу. Землянину даже пришлось догонять гордого зверя.

— Слушай, я же извинился! И что плохого в малом имени? Меня вот родители назвали, разрешения, между прочим, не спрашивали. Ты себя осознал, попробовав мою кровь, значит, тоже можешь считаться моим потомком. Хочешь, подберём тебе мощное, впечатляющее малое имя?

Зверь покосился на землянина и насмешливо фыркнул. Димка и сам понимал, что просто пытается лавиной слов унять запоздалый страх. Что не может забыть о гнусном и чудовищно опасном создании, слепо рыщущем по миру в поисках поживы. Не может забыть о тысячах людей, скованных льдом, сотнях несчастных, жмущихся к догорающему огню в ожидании рассвета. И не может простить себе того, что даже не попытался уничтожить тварь, способную опустошить весь мир. Это всё-таки не родная Земля, правда?!

— Скажем — Цербер! Не нравится? А Хеллхаунд? Да ладно, не рычи, прикольно же звучит! Не Джульбарс же и не Шарик!

Постепенно становилось светлее. Зеркальный дворец был уже совсем близко. И всё больше попадалось людей-статуй и разнообразных домов. Даже слой снега здесь был пожиже, и можно было легко заметить очертания полей, дорог, даже заметить относительно свежие следы.

А затем они вступили в город, кольцом охватывающий дворцовый холм, и Димке пришлось спешно пересмотреть своё мнение об этом мире. Город был красив и опрятен. Наконец появились окна — сейчас наглухо закрытые, балконы и башенки. Стены украшены лепниной, почти на каждой крыше флюгера, а цвета стен гармоничны и приятны для глаза. Так, должно быть, должен выглядеть город в глазах романтика, влюблённого в средневековье. Роскошно, ярко — и неестественно.

Что-то неправильное было в тщательно обновлённой древней кладке. Странная незавершённость виделась в каждом доме, в каждом переулке. Димка никак не мог уловить эту неестественность, аккуратно обходя застывших на улицах прохожих, мимоходом отмечая редкие дымящие трубы и роскошную настенную мозаику.

Поддавшись наитию, землянин обернулся и понял всё. Красивыми, яркими и весёлыми были только стены домов, обращённые к дворцу. Тщательно отремонтированные, любовно обновлённые, без единого изъяна, пятна или трещинки. Неплохо смотрелись и боковые — тем не менее, не слишком изукрашенные. И тем непригляднее были стены задние — тусклые, облупленные, часто требующие ремонта. Похоже, многие из этих домов — просто пустые коробки, непригодные для жизни, но поддерживающие общий стиль. Кому здесь пускают пыль в глаза? Кто живёт в зеркальном дворце? И неужели правители этой земли никогда и носу не кажут на периферию?

Сразу вспомнился старый анекдот:

"- Почему к приезду начальства всегда ремонтируют дороги?

— Ну не дураков же лечить!"

Оценить качество дорог под снегом землянин не мог. Но имел все основания полагать, что дурака он отыщет в зеркальном дворце. Заказанного ему лорда Света. Если эта скрытая маской благополучия нищета его заслуга, придётся провести воспитательную беседу. Возможно, с розгами, для стимуляции воображения и сострадания!

Чем ближе он подходил к дворцу, тем многолюднее становились улицы. Теперь ему приходилось не обходить, а протискиваться между "статуями". Как будто все жители разом двинулись к дворцу, но оказались заморожены на полпути. Темп продвижения резко замедлился, Димка старался не толкать местных жителей, но всё же пару раз опрокидывал несчастных горожан и вынужден был ловить и укладывать поудобнее. Хорошо хоть, не приходится следить за карманами. Обычно в такой толпе орудуют воры, но сейчас представители одной из древнейших профессий оказались скованы морозом вместе со всеми.

Город закончился, но толпа осталась. Правда, сейчас, когда городские улицы перешли в довольно крутые дороги, ведущие на холм, далеко не каждой "статуе" удавалось удержаться на ногах. Большая часть замёрзших людей лежала у подножия, в самых разнообразных позах.

Чёрный зверь внезапно развернулся и с недовольным ворчанием нырнул в тень Димки. Землянин поднял голову, и с некоторым удивлением отметил, что стало гораздо светлее. Весь холм был освещён — ещё не дневным, но уже достаточно ярким светом. Рассвет? Путник обернулся, но город вокруг холма был едва различим, а всё, что дальше, вообще утопало во мраке.

Не рассвет. Просто зеркальный дворец, обитель лорда Света.

Под ногами чавкала жидкая грязь, становилось всё теплее. Как ни странно, Димку не сильно расстраивали свидетельства могущества его противника. Если уж сражаться — то в тепле!

Бесчисленные дороги на холм, очистившиеся от снега, оказались вымощены белой плиткой, в самых крутых местах переходящей в ступеньки. А сам холм, судя по всему, когда-то был целиком засажен цветами. Сейчас поникшие клумбы и пожухшие растения представляли собой жалкое зрелище.

В какой-то момент Димка вдруг обнаружил, что живые "статуи" шевелятся. Должно быть, они приходят в себя при определённой температуре. И чем выше поднимался путник, тем естественнее становились движения, и быстрее реакция на появление землянина. У самой вершины зеленокожие уже ничем не напоминали манекены, двигаясь с нормальной скоростью и негромко переговариваясь. Они стояли, сидели, неторопливо прохаживались у самой вершины, с жадным ожиданием глядя на сияющий замок.

Землянин, уже изготовившийся к неприятностям, даже замер на полушаге, когда зелёные люди вдруг начали кланяться, глядя на него с непонятной надеждой. А он готовился едва ли не прорываться через фанатичную толпу! Стоило им узнать, кто он, и с какой целью ищет их обожаемого лорда Света, и его бы даже Тьма не спасла! В таком количестве толпа сама становится почти необоримой Силой.

И лишь миновав покорных людей, вдруг вспомнил, о чём толковал гордый хозяин большого дома в занесённой снегом деревеньке. Белая кожа и способность противостоять холоду — его же приняли за местного аристократа! По той же причине ему не преградили путь, хотя сами подняться выше не смели.

Гладкая, словно срезанная вершина холма тоже оказалась вымощена белой плиткой, лишь кое-где оставляющей место для декоративных кустов и деревьев. А впереди мягко светился зеркальный дворец, и ничего подобного путнику не доводилось видеть ни своими глазами, ни на фотографиях.

Массивные прозрачные колонны выстраивались рядами, образуя сложную, на первый взгляд бессмысленную конструкцию. Прозрачные же стены, тем не менее, оставляли широкие проходы. А потолок невероятному строению заменяли гигантские, идеально отполированные зеркала, поднимающиеся откуда-то из центра и стоящие под углом наружу. Землянин с некоторым огорчением пришёл к выводу, что даже в его технически развитом мире не смогли бы построить такой кошмар архитектора! Зеркала длиной метров в пятьдесят! Да ещё и наклон, похоже, можно менять. А если сложить всё вместе, дворец напоминал…

— Фонарь! — Выкрикнул ошеломлённый Димка. — Провалиться мне на этом месте, если это не фонарь чудовищных размеров!

Он всю дорогу отгонял от себя нелепые догадки, ждал нормального рассвета и посмеивался над неграмотными собеседниками из большого дома, не поверившими в небесные светила. Всё ведь было понятно, едва ли не с самого начала. Вот оно, местное светило! И лампочкой в нём служит некая Сиятельная Леди! И если её действительно заточили в какой-то тёмной комнате, не удивительно, что люди замерзают, а Пожиратель свободно шляется по миру!

Димка решительно зашагал к гигантскому светильнику. Может, он и слуга Тьмы, но разобраться в происходящем должен! Кто здесь лампочка, в чём провинился лорд Света, и что вообще происходит в этом безумном мире?

Примерно на полпути от края до дворца перед глазами что-то блеснуло. Землянин присмотрелся и сплюнул в раздражении: путь пересекали тончайшие, едва заметные нити. Магическая сигнализация! И, что гораздо хуже, он уже зацепил самую нижнюю нить длинным носком своего несуразного сапога. Кто бы ни установил здесь систему оповещения, он уже знает о появлении незваного гостя.

— Ну что ж, не удалось тихо, придётся с фейерверком! — Димка решительно зацепил и сжал в кулаке все нити, позволяя Тьме поглотить чужую магию. — Пусть задумаются!

Во дворце сразу зашевелились. Заметались тени, на миг стало светлее, и почти сразу же холм погрузился во тьму. Со всех склонов холма, запруженных зеленокожими, донеслись приглушённые причитания.

— Можешь выбираться, приятель! — Тихо шепнул землянин в темноту. — Я знаю, ты не любишь свет, но мне потребуется твоя помощь. У этого лорда есть, по меньшей мере, ещё один маг. Нити-то были воздушными!

Мохнатый бок на миг коснулся ноги, и пришли чужие чувства: благодарность, уверенность и азарт. Зверь был совсем не прочь сразиться, и магия его не пугала.

Когда снова вспыхнуло сияние, Димке даже пришлось прикрыть глаза после темноты, хотя нельзя сказать, что свет был таким уж ярким. Уже через пару секунд гость смог прямо посмотреть на врага — невысокого худощавого парня, собственным свечением разорвавшего темноту. Светились волосы и кожа, а глаза вообще казались парой миниатюрных прожекторов. Лишь там, где полупрозрачная одежда облекала тело лорда Света, свечение становилось более мягким и размытым.

Около десятка людей тихо выскользнуло из дворца вслед за своим предводителем, но на фоне его сияния свита казалась театром теней. Землянин краем глаза уловил движение за собой и поморщился. Чёрный зверь опять спрятался. Если он так и не преодолеет своей светобоязни, сражаться против толпы придётся в гордом одиночестве.

— Кто ты, явившийся без приглашения к истоку Света? Назовись, или умрёшь безымянным! — Лорд явно любовался собой или играл на публику. — Ты пришёл склониться перед моим величием, или бросить вызов?

— Второе, пожалуй! — Ухмыльнулся Димка. Неужели он проделал весь этот путь, только для того, чтобы сразиться с самодовольным мальчишкой? По-хорошему, стоило попробовать договориться, но отчего-то совсем не хотелось сейчас действовать по-хорошему. Замороженный мир, замерзающие люди, твари, бродящие во тьме, не имели никакого значения для спрятавшихся во дворце. И потому не терпимость, а горькая ирония ядом сочилась из каждого слова. — Что-то не тянет меня сегодня кланяться каждому сопляку. Радикулит разыгрался, из-за плохой погоды!

Свечение мешало рассмотреть черты лица, но землянин мог поклясться, что его противник оторопел. Сомнительно, чтобы лорду Света часто хамили.

— Не гневи господина, глупец! — Один из спутников пришёл на помощь растерянному хозяину. — Если не хочешь обратиться в прах! Пади ниц, и моли о пощаде величайшего из лордов Света!

Путник криво ухмыльнулся, с преувеличенным интересом рассматривая лорда:

— Величайший? Правда? Я только что из города внизу, ваш лорд даже его не способен осветить! Может, правильнее назвать его лордом Мерцания? Или лордом Угасания? Нет, я понял! Лучше назвать его мягче, ласковей — лордик Светлячок!

Что-то неразборчиво рявкнув, лорд Света оттолкнул приятеля и шагнул вперёд. Сияние вокруг него вдруг померкло, зато глаза запылали раскалённым добела металлом.

— Тыква Хелоуинская… — Ещё успел брякнуть Димка, но тут свет брызнул из глаз противника, ударил яростными лучами.

Это было удивительное, феерическое зрелище. Время замедлило свой бег, когда две пылающих трассы, две раскалённых и на таком расстоянии кажущихся чуть изогнутыми спицы соединили противников. Землянин рефлекторно дёрнулся, но уйти не успел — лучи обожгли плечо, и расплылись радугой.

Димку как будто кувалдой стукнули, груди и рукам сразу стало очень жарко — но доспехи Тьмы выдержали! Путник взмахнул рукой, и волна мрака взметнулась, отбрасывая и дробя атаку Света. Рассеянное свечение повисло рыхлыми разноцветными полотнами и начало медленно подниматься, как миниатюрная, но эффектная модель северного сияния.

Лорд Света проморгался, свечение снова равномерно распределилось по всему его телу. Пренебрежительно взглянул — и замер, вдруг обнаружив наглеца не испепелённым, не разорванным в клочья, оскорбительно невредимым и даже не испуганным.

— Почему?!…

Пожалуй, глупее вопроса и задать было невозможно. Свита лорда дружно отшатнулась, и только самовольный посредник решительно двинулся вперёд, прикрывая собой хозяина.

— Это же демон! Тварь из Тьмы! Защитим нашего лорда!

Ему ответил целый хор испуганных и злых голосов, постепенно перерастающий в слитный хор ярости. Перетрусившие сперва маги, найдя поддержку друг в друге, сначала нерешительно, но затем всё быстрее и быстрее двинулись на чужака, осмелившегося оскорбить их владыку, посягнуть на его власть и поставить под удар все милости и привилегии, наверняка уже распределённые среди ближнего окружения.

Димка зло оскалился, вглядываясь в яркие, изменчивые ауры противников. Маги, одни маги! Пускай неопытные, неумелые даже, но способные одним напором, массой смести его, растоптать и растереть в пыль и прах.

Вопреки обыкновению, первый, кричавший громче всех остальных, не остался в стороне, чтобы поддерживать прочих ценными указаниями из безопасного места. Самовольный защитник лорда возглавил атаку. Он был явно старше и опытнее остальных, его огненная аура пылала закатным солнцем, а руки уже хищно тянулись вперёд. Наверняка уже изготовил какое-то заклинание, чтобы метнуть сразу же, как только ненавистный демон окажется на расстоянии магического удара.

Землянин вдруг как наяву увидел обитателей большого дома, неотрывно следящих за догорающими дровами в камине, прижавшихся друг к другу в попытках удержать последнее тепло. Сильный маг огня, наступающий на него сейчас, мог бы обогреть сотни людей, разогнать стремительные стаи морозных зверей, спасти бесчисленные жизни, но предпочёл пресмыкаться перед светящимся мальчишкой.

Ярость вдруг накатила волной, обожгла обветренное лицо, ударила в голову. Он всего лишь пытается выполнить свою работу! Сделать своё дело, и уйти, ни во что не вмешиваясь без нужды, но стараясь остаться человеком. Так почему же его постоянно пытаются убить? Почему ненавидят, даже не пытаясь разобраться?

Сила Тьмы была с ним, чутко реагировала на каждую мысль, на каждую эмоцию. Казалось, Сила рвётся в бой, умоляет спустить её с цепи, чтобы поглотить, растворить без следа безумцев, осмелившихся злить хозяина. И Димка отпустил накопленную мощь, одним долгим выдохом выпустив почти невесомую дымку до предела насыщенную яростью.

"Дыхание Тьмы", разрастаясь на глазах, чернильными облаками хлынуло на магов, и те разом ударили заготовленными заклинаниями. Многие Силы сплелись перед зеркальным дворцом, шипело пламя, трещали разряды, что-то выло, грохотало, свистело. Землянин, опустошенный заклинанием, тяжело дышал, вновь наполняясь Тьмой.

Слева путник ощутил движение, но резко развернувшись, увидел лишь чёрного зверя, выбравшегося из тени и сейчас с одобрением наблюдающего за локальным Армагеддоном.

— Недурно! — С удовольствием принял молчаливую похвалу Димка. — Но много их там, боюсь, управятся!

Вновь шевельнулись змеи заёмной магии под кожей, и на этот раз землянин с готовностью ухватился за предложенную помощь. Мучительно-мерзкое ощущение скользящего под кожей гада сменилось облегчением. Тонкий жгут тёмно-синего цвета послушно лёг одним концом в руку, а другим упал на мощёную плиткой дворцовую площадь, как очень длинный кнут.

Облако тьмы, остановленное объединёнными усилиями враждебных магов, постепенно разрежалось и выцветало. Сквозь него уже просвечивали мечущиеся фигуры, вспышки, какие-то странные зарницы. Вдруг всё залило нестерпимо ярким светом, и облако рассеялось, просто прекратило существование. Лишь оплавленные, искорёженные и утратившие изначальную белизну плитки указывали место, на котором схлестнулись столь многие Силы.

Димка с некоторым злорадством окинул взглядом уставших, взмокших от пота магов, и хлестнул водным бичом справа налево, целя по ногам:

— Придержи-ка их!

Маги, только что совместно боровшиеся с тёмным облаком, как по заказу, выстроились неровным строем, закрывая собой лорда Света. Землянин достал почти всех, вот только эффект оказался достаточно неожиданным, даже для него самого. Вместо того, чтобы нанести не опасные для жизни ранения и вывести противников из строя, жгут облил и намертво приморозил сандалии врагов к земле. Дружный и не слишком мелодичный хор пострадавших музыкой прозвучал в ушах путника. Его ещё никогда с таким энтузиазмом не посылали в разные отдалённые места, и не желали настолько активной половой жизни!

Но, самое главное, сейчас пленённых магов можно было не опасаться. Даже если вокруг будет рушиться мир, их больше будут волновать замерзающие ноги!

Димка тут же хлестнул укоротившимся бичом ещё раз, собираясь обездвижить и остальных, но огненный маг, возглавивший атаку с самого начала, в этот раз не сплоховал. Водный жгут просто испарился в целом шквале огня, исторгнутом старшим из защитников лорда.

— Не трусить! За мной! — Маг Огня задыхался от ярости, его ощутимо шатало от усталости, но он упрямо шёл на землянина, и жаркое, оранжевое пламя обвивало его руки как перчатки. За тлеющими рукавами тянулись тонкие дымные следы. — Вместе! Сокрушим тварь из Тьмы!

Димка с некоторой обидой взглянул на коротенький обрывок водного жгута, оставшийся в руке. Использовать и последний? Но он даже до главного врага не добрался!

Около десятка огненных шариков сорвались с раскалённых ладоней врага и бессильно растеклись по едва заметной дымке доспехов Тьмы. Землянин даже не ощутил удара, просто ноги вдруг скользнули по гладким плиткам, и едва не разъехались. Путнику пришлось взмахнуть руками, чтобы не упасть, и последний кусочек заёмной водной магии отлетел далеко в сторону.

Следующее заклинание напоминало таран. Коптящий столб пламени с рёвом ударил в защиту слуги Тьмы, и бессильно стёк струйками огня, отбросив незваного гостя ещё на несколько шагов. Фанатика нисколько не беспокоило то, что его магия не причиняет вреда противнику. Создавалось впечатление, что он просто собирается сбросить Димку с холма. Маги помоложе нерешительно двинулись за старшим. Путник не обольщался — если навалятся толпой, преимущество в Силе не поможет.

— А разрешение на огневые работы у тебя есть? Наряд-допуск выписан? — Путник в последний момент увернулся от душа из фиолетовых капель, от которых на белой плитке оставались следы копоти. — И форма одежды неправильная! Почему не в спецовке, без защитных очков? А главное — почему без каски?!

Слегка ошарашенный невиданными претензиями, огненный остановился, и Димка в душе поблагодарил отца, каждый год с упорством матёрого склеротика вслух готовившегося к сдаче экзамена по охране труда. Кто бы знал, что казённые фразы, доводившие их с матерью до бешенства, вдруг пригодятся в другом мире?

Димка чуть пригнулся перед броском, выпуская "теневые когти" и быстро прикидывая маршрут. Сейчас полоснуть когтями огненного, оставшихся обогнуть по дуге, зайдя со стороны примороженных, и на полной скорости — к лорду Света. Если удастся подобраться вплотную, бой будет завершён в один удар!

С яростным рычанием мимо него вдруг промчался размытый от скорости чёрный зверь. Надо же, а он совсем забыл о своём верном попутчике!

Волк двигался с молниеносной быстротой, но всё же огненный успел и увидеть, и среагировать на нового противника. Отшатнувшись назад, маг вскинул руки и ударил огненными стрелами прямо в страшную зубастую пасть.

Димка нисколько не беспокоился о судьбе четвероного друга — создание Тьмы уже доказало, что способно защититься ничуть не хуже приятеля. И тем больше был шок, когда ярко красные линии с лёгкостью изорвали и сожгли мохнатое тело, превратили его в рассеивающийся дым.

— Сдохни, тварь! — Торжественно провозгласил огненный под восторженные выкрики приятелей. Судя по всему, он и сам не ожидал такой лёгкой победы. Повисшая в воздухе дымка мешала магу, и он шагнул вперёд, небрежно отмахувшись и вновь поднимая пылающие руки.

Сознание землянина как будто разделилось. Он был взбешен, он искренне сожалел о нелепой гибели подобранного на Тёмных путях создания, и собирался отомстить. Но в то же время, кто-то холодный и логичный безмятежно продолжал рассчитывать. Хватит ли ярости на ещё один "выдох Тьмы", или лучше действовать когтями? Использовать ли последний жгут заёмной Силы, или оставить резерв для лорда?

— Тварь! — Маг Огня отчего-то не воспользовался замешательством Димки. Да и оскорбление на этот раз прозвучало скорее, как стон. Без видимой причины яростная аура врага вдруг потускнела, поплыла, покрылась чёрными прожилками. Жутковатая, и в то же время завораживающая картина — Тьма, прорастающая в энергетической сфере человека. Очень знакомо… И картина, и тактика!

Димка облегчённо вздохнул и ухмыльнулся. Не зря он был так уверен, что чёрного зверя не убьёшь так просто!

— Тварь… — Мага трясло так, что он не мог стоять на ногах, упал на колени и опёрся руками о землю. Из-под пылающих ладоней брызнули струйки белого пара.

— Урин, что с тобой?! Ты ранен? Урин, поднимайся! Урин, Урин!

Маги наперебой окликали старшего, не решаясь в одиночку атаковать демона. Димка медленно двинулся вперёд, по дуге огибая примороженных к земле. Что-то ударилось о доспехи Тьмы, безвредно ссыпавшись вниз, но больше никто атаковать не пытался.

— Урин, тебе помочь? — Кто-то из магов всё же осмелился подойти, с недоумением разглядывая сотрясаемого судорогами приятеля.

— Тварь. — Бесцветно, но отчётливо произнёс огненный, рывками разгибаясь, как марионетка в неумелых руках. На побелевшем лице залитые Тьмой глаза выделялись двумя продолговатыми пятнами. Димка сорвался с места, в два прыжка поравнявшись с примороженными. — Сдохни.

Огненные стрелы хлестнули по магам, и больше всех досталось как раз доброжелателю. Землянин не стал оглядываться на шум разгорающегося боя, у него была своя цель. Двое из прихваченных льдом всё же попытались его остановить, но упустили время. Димка пронёсся мимо них, и защитники лорда просто упали на спину, не сумев повернуться. Кто-то из них болезненно вскрикнул. Примороженные стопы не позволили упасть целиком, должно быть, потянул связки.

— Предатель! Гадюка! Предавшийся Тьме! — Шум за спиной всё нарастал, но лорд Света оказался ближе, чем Димка ожидал, и между его сведённых ладоней полыхало крохотное солнце.

С кривой ухмылкой светящийся враг встряхнул руками, и сияющий шарик полетел в путника. Землянин прыгнул в сторону, но крошечное солнышко упрямо неслось прямо на него, чутко реагируя на каждое движение цели.

Димка вскинул руки, отгораживаясь от надвигающейся угрозы, Тьма выплеснулась чернильными струями навстречу угрозе.

Силы столкнулись. Мир вдруг стал чёрно-белым, и молочно белое надвигалось, растворяя и завоёвывая. Землянина подбросило, завертело и отшвырнуло, больно прокатив по вымощенной земле.

Во рту был медный привкус, перед глазами плыли световые пятна. Лежать на земле было неприятно — слишком жёстко и холодно. Но и вставать не хотелось. И тем более не хотелось думать о том, что если он сейчас не поднимется, и не продолжит бой, не встанет уже никогда. Димка со всхлипом упёрся ладонями и оттолкнулся, с трудом поднимаясь на ноги. Мир качнулся, но секунду спустя всё же выровнялся.

— Неплохо для светлячка?! — Мягко, почти добродушно поинтересовался лорд Света, с ухмылкой рассматривая пошатывающегося противника. Смазливое юное лицо расплылось в белозубой улыбке. — Как ещё? Лорд угасания?

— Лампочка Ильича! Битая, в перспективе! — Димка только сейчас увидел, во что превратился его несчастный джинсовый костюм. Лохмотья, грязные отрепья, уважающий себя бомж не оденет! Рукава и вовсе повисли изорванными тряпками, оголив чудом уцелевшие руки. Хотя, в целом, он отделался достаточно дёшево.

— Лантычка? — Удивлённо поднял брови лорд, до отвращения чистенький и свежий. При этом ни на миг не прервался, быстрыми движениями пальцев сплетая из Света новый сияющий шарик.

За спиной что-то взорвалось, завопили разом на несколько голосов, но Димка оглядываться не стал. Просто собрал всю злость, обиду и боль и выдохнул прямо в расслабившегося противника.

Чёрное облако окутало лорда Света с ног до головы. Сразу стало гораздо темнее, только вспышки заклинаний, да звёзды в бездонном небе освещали поле боя. Позади завопили ещё громче, что-то с грохотом ударило сзади. Землянина отшвырнуло, но боли не было. Доспехи Тьмы ещё защищали хозяина — во всяком случае, со спины.

Путник вскочил на ноги, но на него никто больше не нападал. Бой позади продолжался, но то, что происходило здесь, было гораздо важнее и интересней. Облако Тьмы кипело и бурлило, перемещалось и меняло форму. Вскоре уже можно было легко различить катающийся по белым плиткам силуэт человека, облепленного толстым слоем мрака.

На миг Димке стало даже жалко самоуверенного лорда Света. Хотя, если подумать… До сих пор всё, соприкоснувшееся с "дыханием Тьмы", разрушалось без следа, и противники каждый раз предпочитали остановить чёрное облако заранее и уничтожить на расстоянии, не жалея сил. Если лорд до сих пор жив и продолжает борьбу, значит, сможет и вырваться!

Как будто услышав его мысли, облепленный Тьмой силуэт с трудом поднялся на ноги, сделал пару неловких шагов и замер, запрокинув голову и раскинув в стороны руки. Сразу в нескольких местах сквозь черноту пробились кинжальной яркости лучики света, брызнули во все стороны, стали расширяться — но тугая оболочка вновь задвигалась, заклубилась, расширяясь, и свет погас.

— Нет! — Едва не задев Димку, к сражающемуся с заклинанием лорду подбежала девушка. Её бело-голубая аура казалась единственным светлым пятном на фоне безмолвного дворца. — Мой повелитель, не умирай!

В руке магички с треском возник изломанный, сыплющий искрами голубой меч, которым она с неожиданной сноровкой принялась рубить облако. Но покорённая молния входила недалеко, извивалась, как будто не желая иметь дело с Тьмой, и каждый раз далеко отбрасывала руку девушки после удара. Рыдающая магичка не сдавалась, отбросив бесполезное оружие, сунула в облако руку и тут же отдёрнула, с негромким вскриком. Соприкоснувшаяся с заклинанием кожа почернела, как обугленная, да и ощущения, наверняка, были далеко не из приятных.

— Пожалуйста, мой лорд! — Девушка упрямо мотнула головой, отбрасывая распустившиеся волосы и отступая на десяток шагов. Димка пожалел, что не может сейчас рассмотреть её лица. — Не сдавайтесь! Я… я спасу Вас, я иду!

Вокруг хрупкой напрягшейся фигурки зазмеились круговые разряды, засияли и поползли, как живые, покрывая всё тело девушки трескучей дрожащей сетью. Путник невольно отступил, но магичка уже брала разгон, бежала — но не на него, а к бурлящему облаку Тьмы. Даже если бы он захотел, уже не успел бы остановить эту стремительную живую молнию.

Каждый лёгкий шаг сопровождался раскатами грома, и, сливаясь воедино, звуки бега порождали настоящую канонаду, больно бьющую по ушам. Белая плитка, и так изрядно пострадавшая в скоротечном бою, взрывалась под ногами отчаянной девицы и разлеталась осколками во все стороны.

Окутанная разрядами фигура вломилась в облако, на миг замедлилась… Димка затаил дыхание — ему не хотелось лишних смертей. Вот сейчас заклинание отбросит бесшабашную дурочку и…

Молнии хлестнули во все стороны, по лицу ударил горячий порыв ветра — и девушка провалилась в облако Тьмы, ударила, вкладывая последние силы и всю свою надежду… Лорд Света, задыхающийся и ошеломлённый, вывалился с другой стороны, упал на четвереньки, со всхлипом вдохнул и закашлялся.

— Хватит! — Рявкнул Димка, и, к его удивлению, Тьма, уже начавшая собираться вокруг новой жертвы, послушалась. Распалась на отдельные клубы, и тонкими чёрными струями хлынула к нему, возвращая силы и восстанавливая защиту.

Девушка неподвижно лежала в центре чёрного пятна. Она была жива — во всяком случае, грудь медленно вздымалась и опускалась, да и аура сияла всё так же, но тело её оказалось покрыто тёмными полосами и пятнами. И — это можно было увидеть даже невооружённым глазом, пятна расширялись, грозя полностью изменить цвет кожи.

Лорд тоже пострадал, но не так сильно. Димка увидел на нём только несколько тёмных пятен, окружённых контуром особенно яркого свечения.

— Я сильнее! — Похоже, самоуверенный мальчишка действительно верил в это! — Узри же истинную Силу Света, мерзкий демон!

Даже подняться ему было не просто, но не может же лорд Света стоять на четвереньках перед слугой Тьмы! Противник медленно разогнулся, и только сейчас удосужился взглянуть на свою спасительницу. Без особого интереса, с равнодушием прирождённого правителя, привыкшего к тому, что ради него жертвуют жизнями. Но затем заметил пятно на собственном теле, и на миг замер, ошеломлённый.

— Тварь! Мерзкий урод! — Землянин невольно поёжился, глядя в искажённое от бешенства лицо лорда. — Ты… ты посмел пометить меня! Запятнать… меня?!

Светящиеся руки с растопыренными пальцами метнулись вперёд, и на этот раз Димка просто поступил так же. В ответ на хлынувший Свет, освободил собственную Тьму, пылающие лучи пересеклись с чёрными струями и мир содрогнулся.

 

- -

Он шёл, переставлял ноги, одна за другой. Навстречу пылающим зарницам, ослепительному сиянию и беззвучному противостоянию двух несовместимых Сил. Он не знал, что это так тяжело и больно — служить проводником, тонким руслом, через которое полноводной рекой несётся яростная Тьма. Руслом, в любой момент способным обвалиться или переполниться. Как скажется на нём разлившаяся Тьма?

Но и отступать было некуда — впереди был Свет. Он никогда не имел ничего против освещения, как все, радовался солнцу после дождя и лампочек не бил. Специально, во всяком случае… Но это был другой, безжалостный Свет, способный испепелить, ослепить, выжечь из мира.

Где-то очень далеко были голоса, зовущие, умоляющие, требующие. Он помнил, что где-то есть твердь, дающая надёжную опору, воздух, которым дышат, еда, которая нужна для жизни и любовь, необходимая для души. Но здесь и сейчас это не имело никакого значения.

Просто глупые слуги сделали одинаковую ошибку, и две изначальные Силы сошлись в вечном противостоянии. И не могло быть победителя в этом бою, но можно выиграть по очкам.

Он сделал очередной шаг, и вытянутая вперёд рука нащупала нечто материальное впереди. Единственное существо, осязаемое в крошечном мире, порождённом столкновением Сил. Враг! Носитель противоположной Силы!

Лёгкая боль толкнулась в плечо. Враг посмел ударить его?! И он сам нанёс удар. Уверенно, как учил… кто? Но даже отсутствие воспоминаний не мешало ему сражаться. Он бил размеренно, жестоко, так, что боль отдавалась в кулаках, но противнику должно было быть намного больнее.

Очередной удар пришёлся в пустоту. Враг сбежал? Нет, он проиграл, вытеснен! Жестокий Свет исчез, и торжествующая Тьма переполнила место схватки. На миг ему стало страшно — Сила переполняла, давила, сминала своего слугу, но границы малого мира подались всё же раньше, чем хрупкое человеческое тело.

Мир взорвался в волнах бушующей Тьмы.

Под ногами вновь была твёрдая поверхность, болели ободранные костяшки кулаков, ласковый ветерок коснулся щёк и влаги на них. Он был счастлив, и совсем не потому, что угодил Силе. Просто к нему разом вернулись имя, воспоминания, усталость и что-то ещё, что не высказать словами. Нечто, что позволяет слуге Тьмы оставаться человеком.

 

- -

Прямо перед ним глухо стонал бессильно раскинувшийся на изувеченной плитке лорд Света, избитый почти до потери сознания. Лицо напоминало хорошо вымешанное тесто, нос вообще оказался свёрнут на сторону. Если у них здесь нет приличных целителей, не быть ему больше красавчиком. Да и Свет лорда сильно ослаб, даже пятна на теле увеличились. Лишь ненависть в глазах не ослабла ни на йоту. Или на люмен — так, вроде бы, именуется единица светимости?

Противник не вызывал сейчас ни обид, ни жалости, как будто не враг перед ним, а просто попавший в беду неприятный человек. Но оставлять за спиной этого типа… Димка шагнул вперёд, и впервые всепоглощающая ненависть в глазах лорда сменилась страхом. Сейчас даже магии не требовалось на светящегося зазнайку. Просто одним движением свернуть шею. Или ударить в солнечное сплетение в полную силу — тщедушному сопляку хватит.

Позади кто-то вскрикнул и послышалось знакомое рычание. Ага, тыл защищён, всё, что осталось…

— Нет… — Не голос, шелест. Но столько эмоций было вложено в это короткое слово, что Димка обернулся.

Негритянка? Но откуда? Нет, та самая девушка, во всяком случае, длинные светлые волосы цвета не поменяли. Она ползла, с мучительной медлительностью, преодолевая боль и слабость, всё к тому же светящемуся сопляку. Закрыть собой, помочь, защитить… В ауре уже появились первые чёрные нити, отражающие критическое состояние тела, но магичка ползла, и даже пыталась призвать Силу, отзывающуюся лишь шипением и потрескиванием. А ведь ей недолго осталось! Тьма уже коснулась этой плоти, и будет разрушать её вплоть до…

— Ну и демон с вами! — В сердцах сплюнул Димка, чувствуя горечь во рту. Интересно, а ради него кто-нибудь стал бы?… Хотя, лучше не стоит! Да и ещё кое о ком он забыл. Сомнительно, что его верный попутчик разделался со всей свитой светящегося зазнайки.

Маги из свиты лорда были рядом, прямо за спиной, рядом был и чёрный зверь, но никто не рвался продолжать схватку. Землянин не знал, как выглядел со стороны их поединок, но наблюдатели явно впечатлились.

Димка равнодушно перешагнул через противника, чтобы не приближаться к ползущей фанатичке, и двинулся к зеркальному дворцу, ещё успев заметить, как лорда Света обступили со всех сторон, торопясь помочь, поддержать, подлечить раны.

— Интересно, почему он снаружи весь светится, а кровь обычная? — Путник стёр липкое пятно с руки. Его трясло после произошедшего, да и в ногах была неприятная слабость. Мучительно хотелось поговорить, с кем угодно, о чём угодно, лишь бы слышать свой голос. — Хотя, по мне тоже не скажешь…

Как ни странно, волк не стал по обычаю рычать или фыркать, а произнёс, резко, лающе, но вполне отчётливо:

— Почему… тварь… не… сдохни?

Скорее всего, Димка не понял бы так странно построенную фразу, но чёрный зверь заодно излучал нешуточное удивление, и к тому же так выразительно указал мордой на лорда Света, что разобрался бы любой.

— Мне нет нужды убивать его. Пройти не мешает — и леший с ним! У меня совсем другое задание.

Землянин сбился с шага и едва не упал, вдруг поняв, что впервые полноценно побеседовал со своим спутником. В разумности волка он никогда и не сомневался, но как приятелю удалось научиться говорить? Правда, что он вообще знает о демонах? Материальность попутчик обрёл, поглотив снежных волков. Перекусив магом, научился говорить. Может, что-то ему дали и капли крови самого Димки, а в перспективе… Тот, кто способен копировать способности, пожирая врагов, в развитии не ограничен!

Землянин с некоторой опаской покосился на деловито что-то вынюхивающего зверя. Не помог ли он развиться ещё одному Пожирателю?

Сейчас неосвещённый дворец напоминал какую-то пещеру, запутанный лабиринт колонн, прозрачных стен, в которые раз за разом упирались руки. Даже звёзды, почти ничего не освещающие, не были здесь видны, должно быть, зеркала перекрывали небо. На миг даже появилась малодушная мысль — не вернуться ли, да не попросить кого-нибудь из магов устроить экскурсия на одного демона с собачкой? Но повернувшись, Димка вновь упёрся в прозрачную стенку, и с неприятным холодком в душе вдруг понял, что вернуться будет тоже не просто.

— Да сделайте же что-нибудь! Она умирает! — Истерический вопль позади лишил Димку последних иллюзий. Недавние противники не станут помогать врагу, скорее, такой просьбой он спровоцирует новую драку. Если кто-то из них заподозрит, что могучий демон, уделавший их обожаемого лорда, не способен сориентироваться в прозрачном лабиринте зеркального дворца, могут попробовать недотёпу на прочность.

Шум позади разгорался. И если остальных было почти не слышно, то безутешного брата, наверное, слышали и в городе у подножия холма:

— Да во Тьму я макал такого Лорда! Если сам не способен, пусть Сиятельную Леди выпустит! Если сестра умрёт, я сам его прикончу!

Димка прислушивался с напряжённым вниманием. Было бы не дурно, если бы свита сама заставила лорда выпустить Сиятельную Леди. Не пришлось бы лазить в этой стеклянной пещере!

Но снаружи от слов перешли к делу. Сверкнули молнии, и тут же на бузотёра обрушились пылающие стрелы, ледяной дождь и даже что-то неопознанное, грязно-фиолетовое. Похоже, придётся как всегда, всё делать самому.

Чёрный зверь призывно зарычал, и землянин, не задумываясь, последовал за своим верным спутником. Может, создание, легко находящее дорогу на Тёмных путях, и во дворце не потеряется?

Димка вдруг обнаружил, что легко различает силуэт волка в темноте. Поднял руку и принялся её рассматривать. Похоже, даже в полной темноте можно увидеть Тьму, переполняющую их обоих.

Поворот, короткая лестница, ещё поворот. Вдруг посветлело, и чёрный зверь недовольно зарычал. Землянин поднял голову, и облегчённо улыбнулся, увидев звёзды на фоне широкого круга, образованного наклонёнными зеркалами. Они в центре дворца, четвероногий проводник не ошибся!

Димка огляделся, прикидывая, где же эта тёмная комната. Если честно, весь дворец сейчас был тёмным! Лишь где-то в отдалении слегка мерцал потрёпанный лорд Света. Но даже в свете звёзд можно было кое-что рассмотреть.

Светлые, чуть мерцающие дорожки. Могучие силуэты деревьев, подстриженные кустики, трава… Да что это за дворец такой! Снаружи — прозрачный лабиринт, внутри — солидных размеров сад, а в целом — как чудовищных размеров бублик! Какой безумец так строит?! И главное, зачем?

Пройдя по тропинке, землянин обнаружил даже небольшое озерце, и пару изящных лодочек на берегу, но сил удивляться уже не было. Почему бы и не найтись в этом саду тёмной комнате, здесь, где по воле безумного архитектора, можно было б и тёмный небоскрёб обнаружить!

— Там! — Коротко рыкнул чёрный зверь. — Тьма!

Димка послушно свернул вправо, и вскоре увидел тёмный квадрат. Чем ближе он подходил, тем рельефнее становилось строение. Не слишком высокое, правильных очертаний. Землянин никак не мог отделаться от чувства, что с этим зданием что-то не так. И только подойдя в упор и потрогав, понял, в чём дело.

В этих стенах была Тьма! Не просто темнота, как в неосвещённом углу, а Сила, схожая с его собственной. Димка не смог бы сказать, из чего была сделана эта гладкая стена, из дерева, камня или металла, но именно Тьма изменила материал, придала ему новые свойства.

Волк попытался поскрести стену лапой, и недовольно заворчал.

— Дверь, приятель! — Димка невольно рассмеялся. — В любом доме есть дверь, и взломать её обычно проще, чем стену. Вот только кто бы мне сказал, как Лорд Света сумел соорудить такую штуку? И как запихал сюда эту Сиятельную Леди?

Чёрный зверь потрусил за угол и землянин последовал за ним. И сразу же за поворотом нашёл то, что искал. Дверной проём, закрытый всё тем же непонятным, насыщенным Тьмой материалом. Но поперёк двери расползлась светящаяся паутина.

Димка присмотрелся и присвистнул с завистливым восхищением. Может быть, Лорд Света был неважным бойцом, но кое-что он умел делать мастерски. Паутину составляли тончайшие световые лучики. Мало того, заклинание не висело неподвижно, оно постоянно меняло очертания, пульсировало в странном ритме, как живое.

Землянин вглядывался в сложную вязь света, пока не заболели глаза. Может, просто эта магия была ему недоступна, или вообще использовала совсем иные принципы, но разобраться в паутине так и не удалось. Он не смог бы соорудить что-то подобное, и понятия не имел, как снимать подобные заклинания.

— Туше! — Димка на несколько секунд прикрыл глаза, чтобы отдохнули. — Признаю поражение… Но ломать — не строить!

Теневые когти ударили по тоненьким лучиками, но структура оказалась на удивление прочной. Димка бил раз за разом, а паутина обновлялась с неуловимой скоростью, и при этом издавала дребезжащие, на удивление громкие звуки.

— Ещё и сигнализация?! — Землянин ухватился за обжигающие лучи, вливая побольше Силы в руки. — Вот только реагировать — некому! Давай же, рвись, зараза!

Позади послышались негромкие шаги, но чёрный зверь лишь покосился на вновь прибывших, и даже не стал подниматься, с интересом наблюдая за работой приятеля.

— Мог бы и помочь! — Буркнул запыхавшийся Димка, оглядываясь в свою очередь. Волк хмыкнул и улёгся поудобнее.

Позади стояли женщины. Около десятка, молодые и симпатичные, в одинаковых строгих платьях белого цвета и с одинаковыми вышитыми повязками на лбу. Мешать они явно не собирались, но и помогать не спешили.

Лорд Света вложил просто невероятное количество Силы в своё заклинание, но это был всего лишь замок, не способный активно сопротивляться попыткам взлома. Когда очередной луч лопнул с печальным звоном, вся паутина вдруг утратила жёсткость и брызнула во все стороны ничем больше не связанными лучами света.

Димка вновь обернулся на шум, и увидел, что женщины дружно встали на колени, одновременно сдвигая свои расшитые повязки на глаза. Землянин не успел спросить, за что ему такая честь, и к чему повязки в полутьме.

Дверь распахнулась…

Световой поток чудовищной силы ударил из тёмной комнаты. Димка всегда с некоторым сомнением относился к идее солнечного паруса, да и в целом, к понятию солнечного ветра. Но теперь он мог бы засвидетельствовать — реально! Свет был настолько плотным и интенсивным, что землянина просто отбросило назад, и он едва удержался на ногах. Никакого сравнения с жалким свечением сопливого Лорда!

Рядом в смертном ужасе взвыл чёрный зверь. Световой поток сметал его, рвал на части, давил порождение Тёмных путей со страшной силой. Димка шагнул влево, стараясь прикрыть друга от света, но сейчас во всём дворце не нашлось бы ни одной тени.

— Уходи! — Путник окутал собственной, сразу ослабшей на свету Тьмой четвероногого приятеля и подтолкнул его. С испуганным визгом демон растворился. Может, ушёл-таки на Тёмные пути, а может, оказался рассеян светом.

Димка тоже решил покинуть опасное место. Мало ли… Но привычное усилие ни к чему не привело. Тьма вездесуща, и шагнуть на Тёмные пути можно откуда угодно — только не из светового потока.

— Не торопись, демон! — Голос освобождённой пленницы оказался звонким, довольно приятным на слух. — Я хочу побеседовать с тобой.

— Чем я заслужил подобную честь, Сиятельная Леди? — Землянин поклонился, как сумел. Правда, на колени становиться не стал, хотя от повязки на глаза не отказался бы. Попытка разглядеть собеседницу провалилась. Всё равно, что в полдень разглядывать солнце.

— Не называй меня так! — Потребовала женщина, пройдя в двух шагах от Димки. Судя по звуку шагов, обуви она не носила, и весила немного. — Особенно — ты! Я сразу вспоминаю этого насмешника Аристрариса!

Путник не имел возможности полюбопытствовать, что же это за насмешник. Служанки в повязках налетели на Леди и с привычной сноровкой принялись за её туалет. Димка видел только неясные плоские силуэты, и по движениям не мог догадаться, что именно происходит. Вроде бы, одна расчёсывала волосы госпоже, а парочка обтирали её полотенцами. Копошение остальных так и осталось нерасшифрованным.

— Я благодарна тебе за освобождение, но если ты убил кого-то из моих детей, мне придётся тебя уничтожить. — Леди говорила всё так же звонко и непринуждённо, но Димка похолодел. У него не было никаких сомнений ни в её возможностях, ни в готовности убивать. Проклятый старикашка! Отправил "разобраться с Лордом Света", "не доставит особых трудностей!" А о том, что убивать светящегося сопляка нельзя, даже не упомянул!

— А ещё интересно, для чего ты вообще стал меня освобождать? Решил, что в чёрной комнате какие-то сокровища? Или томится в плену другой демон?

— Его послал я! — Димка повернулся на новый голос. В яростном свете Леди старик тоже выглядел плоским силуэтом, и узнать его можно было только по голосу. Без шубы маг выглядел не таким массивным, да и бороду, похоже, подстриг.

Маг решительно подошёл к Леди, и опустился перед ней на колени.

— Славится до конца времён Истинный Свет, да охранит он нас всех от Тьмы! Позволит ли Светлейшая Госпожа обратиться со смиренной речью…

— Арсин? — Леди отстранила служанок и подошла к магу. — Поднимись, мой мальчик! И не нужно церемоний, ты же знаешь, я не делаю разницы между своими детьми! Как ты вырос… Почему не приходил? Я так скучала!

Землянин невольно сглотнул, когда Леди ухватила мага за плечи и заставила подняться на ноги. А затем — обняла. Интересно, она его не обжигает? Сам Димка не рискнул бы прикасаться к существу, способному освещать весь мир.

— Гос… — Старик попытался опять рухнуть на колени, но женщина не позволила. Со стороны это смотрелось даже забавно. Маг был выше её на голову, и не смел эту самую голову поднять. Хотя, может, он тоже не может смотреть на неё напрямую?

— Не огорчай меня, малыш! Ты же знаешь, как зовут меня остальные? Ну?!

— Матушка… — В голосе старика сплелись затаённый ужас и восторг. Похоже, он давно уже мечтал об этом моменте. Или даже не смел мечтать?

Леди вернулась в заботливые руки служанок, предоставив состарившемуся ребёнку рассказывать.

— Ты знаешь, как я был огорчён своей бездарностью, мама. Я ушёл из дворца, и поклялся, что не вернусь сюда до тех пор, пока Сила Света не смилостивится надо мной. Овладел Огнём, Водой и Землёй, но предвечная Сила осталась недоступной. Я изучал даже Тьму, в надежде стать полезным, занять место чёрного жреца возле тебя, матушка, но и Тьма не снизошла ко мне…

Маг замолчал ненадолго, и слышно было только, как журчит вода, да шелестят платья.

— Я служил Кирану, сражался с тварями из-за края, не смея никому рассказать о своём происхождении. Я учил других, но не мог овладеть самым важным умением. Каждый раз, греясь под твоими лучами, я страдал от собственной ущербности. И лишь недавно, когда мой младший братец скрыл Свет от мира, понял, что могу сделать то, на что не способны другие! Я преступил закон, но лишь ради того, чтобы освободить тебя, матушка! И готов принять любое наказание, если ты сочтёшь, что цена свободы была слишком велика!

Леди некоторое время раздумывала, затем негромко уточнила:

— Давин жив?

— Он пострадал в схватке с демоном, но не слишком серьёзно. Да и со свитой его слуга Тьмы поступил великодушно. Погибли лишь двое, и ещё одна при смерти.

Димка едва не вмешался, чтобы оспорить наглую ложь, но тут же прикусил язык. С теми двумя разобрался чёрный зверь. А кто его привёл и натравил? Дело принимало не самый приятный оборот. Как бы ему не аукнулась смерть магов из свиты Лорда!

— Ты поступил верно! — Решительно заявила Леди. — Не вини себя, смерть нескольких глупцов — небольшая цена за сохранение мира. Я благодарю тебя, мой храбрый мальчик! И горжусь тобой ничуть не меньше, чем остальными своими детьми!

Старик с достоинством поклонился, и Димка не смог удержаться от смешка. Ну, как всегда, сражался один, а награждают других!

— Пусть принесут пострадавших. Если их поразила Тьма, я смогу исцелить раны.

Одна из служанок бегом помчалась выполнять распоряжение, даже не потрудившись снять повязку. Землянин искренне позавидовал. Мало того, что может уйти невозбранно, так ещё и не налетает поминутно на невидимые стены. Должно быть, здешняя прислуга проходит специальное обучение.

В сопровождении старика Сиятельная Леди прошла по дорожке и забралась на высокий трон, установленный на возвышении прямо в центре дворца. Именно отсюда, с помощью огромных зеркал она освещала свой необычный мир.

Служанки занялись своими непонятными делами, подчёркнуто игнорируя чужака, и Димке пришлось пойти следом за Леди. Он не обольщался надеждой, что о нём забыли, и позволят улизнуть вот так, запросто. Светило мира — это не самозванный магистр, не стоит её злить без крайней нужды.

— … растопил снег… Пожирателя… необучен… бой…

Землянин с раздражением смотрел на старика, о чём-то рассказывающего своей могущественной матери. Судя по обрывкам фраз, маг следил за ним. Или даже следовал, ни во что не вмешиваясь, даже когда помощь не помешала бы. Скорее, даже второе! Иначе как бы он оказался здесь так быстро?! И ничем не отплатишь бородатому обманщику, во всяком случае, не на глазах у Леди!

С шумом, топотом и тревожными переговорами появились маги, с которыми Димка совсем недавно сражался. Как и следовало ожидать, они волокли своего Лорда, стараясь не трясти и не тревожить раненного, но постоянно мешая друг другу и вполголоса переругиваясь. Светящийся сопляк изображал нешуточные страдания, охая и постанывая, что, впрочем, не помешало ему первому увидеть землянина.

— А что здесь делает тварь Тьмы?! Убейте его, сожгите, разорвите, размажьте по стене! Ну, чего встали?!

Землянин криво ухмыльнулся. В залитом светом дворце он не сможет использовать свою Силу, да и верный попутчик сбежал. Если у магов всё же хватит храбрости атаковать, его песенка спета! К счастью, свита Лорда всё ещё не забыла, чем закончился предыдущий бой. Или самые храбрые остались снаружи, в виде пепла?

— Он здесь потому, что так пожелала я! — Голос Леди на этот раз прозвучал на удивление холодно и сухо. — А вот почему здесь вы, я не пойму! Неблагодарный сын, ты погрузил во Тьму весь мир! А вы, его последователи? Не могли отговорить своего Лорда? А позже даже защитить его не сумели!

— Матушка! — Голосом умирающего лебедя простонал Лорд Света. — Я ошибался, прости меня… Но посмотри, что это чудовище со мной сотворило! Он… он осквернил меня, пометил, избил, он швырнул меня на грязную землю и унизил! Это поношение, это плевок в лицо Свету! Я требую, чтобы эту тварь казнили, нет, я сам…

— Требуешь? — На этот раз Леди говорила совсем негромко, но в мгновенно наступившей тишине слова падали камнями. — От меня? Может, даже собираешься приказывать? Похоже, ты слишком высоко взлетел, Лорд Светлячок!

Кто-то из свиты ахнул, кто-то отвернулся. Должно быть, насмешливый титул, предложенный Димкой, очень понравился старику, а разгневанная Леди только что его узаконила. Долго ещё будет аукаться светящемуся балбесу бездарная попытка захвата власти!

Тем временем появились новые действующие лица. Хрупкого телосложения парень, пошатываясь, внёс девушку. Даже в ослепительном сиянии Леди можно было видеть, что кожа пострадавшей черна, как сажа. Служанка с повязкой на глазах пыталась помогать, но больше мешала.

— Госпожа! — Задыхаясь от усилий, позвал парень. — Умоляю, спасите мою сестру! Она не дышит!

В следующий миг обмякшее тело чёрной девушки вдруг вырвалось из рук брата, пролетело по воздуху и повисло перед Леди, как на невидимых носилках. Димке пришлось отвернуться. Свет вокруг чуть ослаб, зато на жертву "дыхания Тьмы" изливалось сияние такой силы, что смотреть невозможно было даже с закрытыми глазами.

В этот момент объявился ещё один посетитель. При любых других обстоятельствах не заметить его было невозможно, но сейчас все старались рассмотреть, что происходит с пострадавшей, и прозевали явление нового лица.

— Так здесь тоже был бой? Матушка, ты не пострадала?

Димка взглянул на говорившего и охнул. Огромный, плечистый мужчина, он единственный из присутствующих не казался плоским силуэтом. В странных прозрачных доспехах, с обручем, придерживающим длинные волосы, он ворвался в сад, как во вражескую твердыню, грохоча сапогами и бесцеремонно распихивая стоящих на пути. И даже в ослепительном сиянии Леди его глаза светились мрачным безжалостным огнём. Ещё один лорд Света! Вот повезло-то!

— Я пришёл сразу же, как только сделал всё что мог для раненых! Скользил по лучам до самого дворца. Что здесь произошло?

В этот миг взгляд лорда остановился на Димке, и вновь прибывший замер, как громом поражённый.

— Демон! Тварь Тьмы в зеркальном дворце! У подножия трона! А мы-то думаем, отчего ночь затянулась на четверо суток!

— Эй, я тут ни при чём! — Возмутился Димка, невольно отступая. К сожалению, все, кто стоял между ним и воином, расступились с редкой готовностью. Неудивительно, такой сметёт и не заметит. Землянин понял, что сейчас его будут убивать, уже в третий раз с момента появления в этом негостеприимном мире! — Меня и призвали-то совсем недавно!

Лорд Света явно пропустил возражения мимо ушей. На этот раз он двигался мягко, почти бесшумно, с неприятной целеустремлённостью. Да и способно ли что остановить этот двуногий танк?!

— Остынь, Дарбен! — Лорд замер в полушаге, и резко развернулся. — Не тронь мальчика, это он меня освободил. А настоящий виновник длинной ночи — твой братец, Давин!

— Какой позор! — Могучая фигур воина поникла. — Это бросает тень на всех нас! Ты не могла ошибиться, матушка? Может, демон обманул тебя?

Тело девушки, уже нормального цвета, легло у подножия трона. Димка уловил слабое движение пострадавшей и почувствовал себя легче. Он не испытывал угрызений совести по отношению к убитым волком магам, но судьба отчаянной девчонки камнем лежала на душе. Две молчаливые служительницы тут же подхватили пациентку под руки и потащили куда-то в глубь дворца. Брат пострадавший следовал за ними, как привязанный.

— Бедный мой малыш! — Леди явно не шутила, обращаясь так к верзиле под два метра ростом. — Ты всегда был образцом чести и отваги, мой первый рыцарь, Клинок Полудня! Я знаю, как больно сталкиваться с предательством и неблагодарностью. Но ошибки нет — именно заклятие Света не позволяло мне выйти. А Тьма — открыла путь. Ты уже взрослый, и должен понимать, что даже среди слуг Света бывают негодяи, а среди последователей Тьмы — достойные существа. Взгляни на этого демона, способного выдержать мой Свет! Это настоящий человек из Тьмы, а не Тьма в образе человека. И взгляни на своего братца, справедливо меченого Тьмой!

— Я же попросил прощения! — Плаксиво отозвался Давин, пытаясь укрыться от яростного взгляда старшего брата. — Это была ошибка! Я думал, что смогу сам освещать мир, и даже собирался освободить тебя! Чуть позже… Зачем ты позоришь меня при всех, матушка?!

— Ошибки надо исправлять! — Леди вдруг на миг приподнялась с трона и все присутствующие тут же рухнули на колени. Димка не успел среагировать вместе со всеми, но решил, что лучше мириться с гневными взглядами, чем вызывать смех, валясь на пол с запозданием. — Лорд Давин, отныне именуемый Светлячком, отправится вместе со свитой в левую пограничную башню, чтобы сражаться с ночными тварями под властью Лорда Дарбена. Пусть искупит свою вину, сражаясь во имя всех, кто замёрз или погиб во время длинной ночи!

— Но матушка, я же ещё не закончил обучение…

— Братья научат тебя всему, что потребуется! Убирайся, я не желаю тебя видеть до тех пор, пока люди не простят тебе смерти близких. И пока не сведёшь эти мерзкие пятна!

— Твоё слово — закон, матушка! — Дарбен не без презрения взглянул на испуганную свиту брата. — Попытаюсь извлечь пользу из этих… вояк! Нам с Кираном и не таких доводилось вести в бой. Если выживут — может, ещё станут людьми!

Жалобное блеяние о правах единственного наследника и всевозможных хворях, немедленно поднявшееся в павшей духом стайке магов, было спокойно проигнорировано. Димка с ухмылкой представил, что похожие сценки происходят, должно быть, в каждом военкомате. Интересно, что он сам будет делать, когда придёт время самому идти в армию? Не сочтут ли дезертиром солдата, регулярно выдёргиваемого из родного мира по вызову? Правда, до родного мира ещё добраться надо…

Воин с всё той же удивительной лёгкостью поднялся на возвышение к трону, где ему пришлось согнуться пополам, чтобы обменяться поцелуями в щёку с сидящей женщиной. Со стороны не верилось, что невысокая Леди способна родить такого громилу.

— Ах, мой мальчик, как же я по вам обоим соскучилась! Приходите вместе с Кираном на ужин, посидим все вместе. Всё равно, после долгой ночи придётся устроить сдвоенный день. Надо прогреть землю и привести в себя наших подданных.

— Как пожелаешь, матушка! Мы постараемся побыстрее закончить с ремонтом крепостей. Но ещё, у нас много раненных. Даже Кирана зацепило — совсем чуть-чуть, не волнуйся! Может, пришлёшь нескольких жриц? Ты же знаешь наших магов, они не сильны в целительстве.

— Пришлю, конечно, что с вами делать! — Леди вздохнула. — А вернутся, как обычно, не больше половины. Замуж повыходят, а то и при крепостях устроятся, опять придётся новых учить. Что ж, иди, тебя, наверное, уже заждались!

Лорд Света ещё раз церемонно поклонился, и торопливо отправился на выход, подгоняя перед собой приспешников Давина. Самого непутёвого братца он волок практически на шиворот, бесцеремонно подгоняя пинком при малейшей попытке о чём-либо попросить или возмутиться. Димка с удовольствием посмотрел бы, как достаточно массивный воин умудряется "скользить по лучам", но сияющий взор Леди уже был направлен на него.

— Подойди ко мне, демон. Да где этот Урин? Зеркальный маг должен быть у трона, а не шляться, где попало!

— У него достаточно веская причина для отсутствия. — С неожиданным весельем уточнил старик, всё ещё стоявший по правую руку женщины. Судя по всему, между магами сложились не самые простые отношения. — Урин погиб, встав на пути слуги Тьмы. Надо сказать, погиб с честью, лишь он, да очищенная от Тьмы девица до конца защищали своего лорда.

— Он должен был служить мне, а не Давину! — Сердито отрезала Леди. — Мне что, теперь на троне безвылазно сидеть?! Кто-то же должен направлять зеркала. Может, ты займёшься, Арсин? Ты сильный маг. Да и должность при дворе достойная. Мне было бы приятно, что хоть кто-то из детей всегда рядом…

— Это высокая честь, матушка! А заклинательная матрица на зеркалах не слишком сложна, думаю, разберусь за пару часов.

Маг решительно взялся за дело, отправившись к основанию одного из зеркал. Землянин остался один на один с Сиятельной Леди, лишь пара жриц-служанок с завязанными глазами терпеливо ждала приказов в отдалении.

— Ты совсем ещё ребёнок! — Женщина внимательно осмотрела его с ног до головы, и без особого стеснения принялась делать выводы. — Дар довольно сильный, инициирован Тьмой недавно… Одежда необычная, скорее облачение путника, чем форма воина. Сапоги, похоже, вообще от другого костюма. Интересно. Расскажи о себе.

— Что именно? — В некотором недоумении поинтересовался Димка.

— Всё! — Решительно откликнулась Леди. — Сотни лет прошли с тех пор, как мне удавалось поговорить с кем-то из другого мира. Расскажи о себе и своём пути. О своём мире, и о мирах, в которых довелось побывать.

Землянин тяжело вздохнул. Она как, полагает, что он тут будет неделю трепаться? Да и сможет ли понять хоть что-то женщина из отсталого мира, безвылазно сидящая в своём зеркальном дворце? Но и отказываться нельзя. Не поймут. Димка собрался с духом, и начал:

— Я родом с Земли. Это обычный, ничем не примечательный мир. В отличие от вашего, наш мир шарообразный, и вращается вокруг гигантского светила по имени Солнце. Там голубое небо, а день и ночь сменяются по природным законам, без магии и зеркал. Живут в моём родном мире обыкновенные люди, с кожей разных цветов, с разными характерами, обычаями и языками…

Сиятельная Леди умела слушать. Не перебивая без нужды, и лишь изредка уточняя, активно сопереживая и подбадривая рассказчика. Землянин сам не заметил, как от поверхностного, ироничного повествования перешёл к настоящему рассказу, с выводами, сомнениями, ничего не приукрашивая и не скрывая. Откуда-то он знал, что лгать бесполезно, но никто не запрещал ему кое о чём умолчать, представить факты с выгодной для себя стороны. Но слово цеплялось за слово, и он выплеснул из себя всё — страхи и надежды, планы и мечты, любовь и ненависть, уместившиеся в какой-то час.

Жрицы за это время успели сделать массаж Леди, и накормить её. Самому Димке удалось лишь слегка перекусить в промежутке между фразами, лишь растравив аппетит, да выпить чашку уже знакомого цветочного напитка.

Он закончил на разрушении запирающего заклинания и умолк, утомлённый и опустошенный. Должно быть, ему самому стоило припомнить события последних дней, чтобы оценить всё произошедшее. И вывод был неутешительным. Почти ничего не достиг, мало чему научился, и по-прежнему понятия не имеет, как вернуться домой. Придётся болтаться ещё долгие месяцы, выживая любой ценой, и надеясь, что очередной вызов будет произведён "дядей".

— Я не ошиблась! — Мягко сообщила Леди. — Ты действительно человек во Тьме, а не демон. В тебе нет зла, и, пожалуй, ты можешь быть полезен мне.

Димка хотел было съязвить в ответ, напомнить о невнятных обещаниях награды за уже выполненную работу, но прикусил язык. Не стоит нарываться без нужды. Да и что ему делать с наградой? Помнится, в карманах достаточно драгоценностей, а пользы от них — ни на грош! В этом бедном мире он вообще ни разу не видел украшений на людях.

— Для начала, покажи-ка мне семена разумных деревьев.

— Чёрт! — Ахнул землянин, только сейчас задумавшийся о своей первой награде. — Они же наверно замёрзли! А ещё раньше подвергались воздействию Тьмы!

На ощупь семена были холодными, но с виду повреждёнными не казались. Леди тут же взяла одно из продолговатых зёрен и поднесла к глазам.

— Нет, они в отличном состоянии! Настоящее маленькое чудо, миниатюрный мир в несокрушимой кожуре! Мне доводилось слышать о них, но вижу впервые. Оставишь мне три.

Хотя фраза прозвучала мягко, это был скорее приказ, чем просьба. Димка неопределённо пожал плечами. Как будто он может отказать!

— Я давно хотела иметь постоянных собеседников. Да и крохи пригодятся, будут вестниками. Пожалуй, одно посажу прямо в дворцовом саду, ещё одно — у подножия холма, а последнее — невдалеке от пограничных крепостей. Великие деревья и проблемы с земледелием помогут решить.

Сиятельная Леди выбрала ещё два семени, и позволила ему спрятать оставшиеся в карман. Затем вдруг встала с трона, оказавшись почти в упор к нему.

— А сейчас я хочу измерить твою Силу. Посмотри на меня!

Землянин поднял было глаза и тут же отвёл взгляд, смаргивая слёзы.

— Не так! Призови Тьму, защити глаза, смотри сквозь Свет! Смотри на меня, а не на свечение!

Димка вздохнул и исполнил требование. Какой смысл призывать Силу, почти вытесненную противоположной? Тьма отзывалась неохотно, и ему пришлось хорошо повозиться, прежде чем вуаль закрыла глаза, и нестерпимое сияние померкло. Землянин поднял глаза, покраснел, и отвернулся бы, если бы Леди не ухватила его за подбородок. Он уже обращал внимание, что Лорды Света носят полупрозрачную одежду и доспехи, чтобы не препятствовать свечению, но не смел даже предполагать, что Сиятельная Леди одежды не носит вовсе!

— Смотри! Проникни взором за Свет! Какого цвета у меня глаза?

— Синие! — С трудом выдавил из себя Димка. — Как земное небо… А волосы каштановые…

— Да! — Радостно согласилась Леди и вдруг невольно прикрылась руками, но спустя мгновение гордо выпрямилась. Хотя, с её-то фигурой, стыдиться нечего. Для невысокой, худощавой женщины, у неё была довольно крупная крепкая грудь, а линия перехода тоненькой талии в достаточно широкие бёдра просто завораживала. Зрелая, цветущая женщина, и не скажешь с виду, что у неё есть взрослые сыновья. — Ты первый за долгое время, увидевший меня по-настоящему! Если бы ты знал, как мне надоели хвалебные песни, в которых меня звали то огненноглазой, то светоокой! Прославляют мёд или огонь моих волос, гладкое пламя кожи! Даже мои любовники знали меня лишь наощупь!

Землянин прикусил губу. Даже просто смотреть на Леди было непросто, выматывало, и при всём этом, вуаль плыла, глаза обжигало. Приходилось моргать почти непрерывно.

— Скажи, я красивая?

— Да! — С готовностью подтвердил Димка, и, уловив движение недовольно сдвинувшихся бровей собеседницы, торопливо дополнил. — Шрам совсем не портит ваше лицо, скорее, придаёт индивидуальности!

Оказавшийся рядом старый маг испуганно ахнул. Но землянин не солгал, тонкая нить шрама, пересекающая левую щеку женщины, чуть приподнимала уголок губ. Казалось, она всегда улыбается с лёгкой иронией. Хотя в целом, при других обстоятельствах он скорее назвал бы её всего лишь симпатичной, а не красивой. Округлое лицо, чуть вздёрнутый нос, узковатые губы и глаза с непривычным разрезом. Катя, пожалуй, красивее, хотя фигурой не сравнится.

— Последним меня видел Аристрарис, Тёмный жрец. Он смеялся надо мной, и делал сомнительные комплименты… Я злилась, блокировала его Тьму, и ни разу не ответила на его ухаживания. А когда он умер, вдруг почувствовала себя одинокой… А ты? Хочешь ребёнка от меня?

Старый маг возмущённо взметнулся, но Леди одним лишь жестом осадила его, а вторым — отправила обратно, к зеркалам.

Димка был ошеломлён. И, пожалуй, в этот раз предпочёл бы составить компанию старику, а не продолжать беседу с голой женщиной, делающей неприличные предложения.

— Ну, решайся! Это мечта любого мужчины моего мира — заняться любовью с богиней, зачать могучего ребёнка, стать наместником зеркального дворца! Власть, уступающая только моей, почёт до конца жизни, молодые жрицы, спешащие исполнить любое, даже самое сомнительное желание! — Леди приблизилась, задела крутым бедром, прижалась крепкими грудями. Землянин уловил естественный аромат зрелого здорового тела и затаил дыхание.

— Простите, Леди, но я из другого мира! У меня уже есть жена, и будет ребёнок. И я не хочу, чтобы мои дети росли без отца! Ни здесь, ни там! Меня в любой момент могут призвать, и…

— Глупости! — Недовольно отмахнулась Леди. — Мой Свет закроет тебя от любого призыва. А жена… Что тебе до смертной девушки? Сегодня вы без ума друг от друга, через десятки лет она состарилась, а через сотню — умерла! Мы, обладатели предвечных Сил, почти бессмертны! Ты можешь вечно блуждать по Тёмным путям, и не найти родного мира, или вернуться, и застать лишь своих внуков и правнуков!

Димка отвёл взгляд от нескромно выставленных прелестей. Он не знал, упрямство это или решение разума, но согласиться не мог. Вот только как воспримет отказ вечно молодая богиня? В ней мудрость и рассудительность старухи спокойно уживалась с взбалмошностью и эгоизмом незрелого подростка. Что ждёт его — понимание, или сокрушительный удар магии Света?

— Значит, буду искать. Я люблю её, и не отступлю перед трудностями. Простите меня, Госпожа.

Несколько мгновений она серьёзно смотрела на него, как будто примеряясь для всесокрушающего удара. А затем вернулась и села на трон, точнее, забралась на мягкое сиденье с ногами, прикрыв грудь коленями, но выставив напоказ кое-что другое. Землянин решительно убрал вуаль, и тут же вынужден был прикрыть глаза ладонью.

— Поверить не могу, мне отказали! Впервые за всю жизнь… — На этот раз голос Леди звучал глухо и печально. — Так и хотелось бы призвать Кирана или Дарбена, чтобы занялись тобой и доказали всю ошибочность такого выбора. Но по моей гордости и так слишком много топтались, чтобы я призывала детей для убеждения упрямого мальчишки! Ты думаешь, это лишь прихоть с моей стороны? Или считаешь, что настолько неотразим? Обычный парень, бывали у меня и красивее, и поучтивее. Хочешь, теперь я расскажу, как всё начиналось? Как этот мир стал таким, как сейчас, и откуда я вообще взялась, такая…

Димка услышал, как Сиятельная Леди берёт кружку со столика и пьёт, и сам тоже взялся за закуски. Еды оставалось ещё немало, и как знать, будут ли его где ещё кормить.

— Тебе не доводилось слышать о войне Света и Тьмы? Сомнительно, давно это было. Тысячи лет назад. Глупая потасовка слуг изначальных Сил, опустошившая и загадившая сотни миров. Срединных миров, не Тёмных, и не Светлых.

Не знаю, кто начал первым, кто был прав, кто виноват. Тогда, в самом начале, я бы точно сказала, что во всём виновны слуги Тьмы. Сейчас — не уверена. Но создания Сил сходились в боях, погружая миры в хаос, гасли и зажигались светила, разлетались планеты, выгорали леса и высыхали моря. В этой войне не могло быть окончательных победителей, поскольку в миры Света можно попасть только Светлыми тропами, а логова Тьмы — на концах Тёмных путей.

Постепенно, голос Леди стал мягче и размереннее, она явно настроилась на долгий рассказ:

— Я родилась на одном из миров Света, где даже ночью светло от близких бесчисленных звёзд. Родилась в разгар войны, и судьба моя была определена заранее, способностями, гордостью семьи и долгом расы. Я ведь не человек, я архонт по рождению. Наша раса близка людям, но от рождения мы владеем силой Света, и с детства нам внушалось, что мы избранные, истинные слуги величайшей Силы, призванной осветить всю вселенную.

Если ты сможешь снова ослабить воздействие моего света, могу показать звёздное скопление, откуда я родом.

Должно быть, физиономия Димки была очень выразительной, поскольку Леди прервалась и уточнила:

— Только не говори мне, что ты не знал, что вселенная распространена во всех измерениях! Вширь, вглубь — мне просто не хватит слов на этом языке, чтобы всё объяснить. Пути Сил связывают меж собою все предметы и явления, и обрываются лишь там, где их пресекают Силы противоположные.

— Но между звёздами огромное расстояние! Как можно за считанные часы преодолевать расстояния в десятки и сотни световых лет? Есть же пределы, вроде той же скорости света!

— Теперь я вижу, что магия в твоём родном мире — в зачаточном состоянии! — Леди явно рассердилась. Сомнительно, что она часто рассказывала свою историю, а теперь слушатель ещё и усомниться посмел! — Скорость Света, скорость Тьмы — какое это имеет значение? Ступив на пути Силы, мы сливаемся с ней, становимся её частицей. Ты разве не замечал, как воздействует преобразование на некоторые магически активные материалы? Запомни, раз и навсегда, скорость твоего перемещения между мирами зависит только от степени слияния с Силой!

— Мои искренние извинения, госпожа. Не хотел вас прерывать.

— Ладно, не имеет значения, где моя родина и чем я занималась там! Здесь моя история начинается с прибытия. Я — младшая жрица Света, в сопровождении четверых Светоносцев, явилась в этот мир, чтобы проверить сообщение о подозрительном шевелении Тёмных. Обычная, не предвещавшая беды проверка. Скучный, ничем не примечательный срединный мир, довольно тусклое светило, да и климат на планете не слишком благоприятный. Вся ценность этого мирка была в том, что он поддерживал единственный путь Света к отдалённой группе Светлых миров. Было бы очень неприятно, если бы слуги Тьмы погасили эту звезду.

Димке пришлось здорово постараться, чтобы снова не перебить. Обычный мир? Плоский, без собственного солнца, с Пожирателями и стаями Хлада, болтающимися где попало!

— Кто же мог знать, что мы здесь обнаружим! Орды почитателей Тьмы! Сразу нескольких вражеских жрецов! Когда мы ступили на эту землю, союзников у нас уже не было. Тёмные давно расправились с местными почитателями Света, и проводили ритуал Гашения! Неопытные, впервые выбравшиеся за пределы родного мира, мы сразу попали на поле боя. Познали боль ран и отчаянье, страдания потери друзей и ужас неизбежного поражения.

Позднее, много позднее, я не раз задавалась вопросом — а изменилось бы что, появись здесь одна из старших жриц, в сопровождении настоящих Лордов Света? Сумела бы опытная владычица без потерь смести орды демонов, и прервать губительный ритуал? Трудно сказать…

Даже сейчас, по прошествии стольких лет, мне иногда снится тот бой, первый и последний для нашей команды. Схватку насмерть под гаснущим солнцем, орды тварей и людей, окутанных мраком… Чёрные клинки, раз за разом вонзаюшиеся в лёгкие доспехи Светоносцев, до последнего заслонявших меня собственными телами, верящих, что жрица поможет, защитит, спасёт… Я помню боль и кровь, брызжущую на платье, и Дарбена, моего возлюбленного, принявшего последний удар вместо меня…

Мне не хватало Силы — и я позаимствовала Свет у звезды, гаснущей под давлением ритуала. Я обрушила Слепящий шторм на врага, я победила — и поняла, что возвратить заёмную Силу уже не могу. Звезда угасла, тропа Света оборвалась… Тьма проиграла — и победила, заполонила весь мир! А все мои спутники уже не дышали, и никакое могущество не заставило бы их ожить.

Димка ощутил, как мороз прокатывается по спине. В голосе Леди была не только боль. Гнев, обида, почти сумасшествие слышались в отрывистых словах бывшей жрицы. Она пережила эту боль, смогла пережить, но ничего не забыла, и не простила. Да и не хотела забывать.

— Есть такое выражение "победа пепла". Это значит, что победившей можно назвать любую сторону, поскольку выживших не осталось. В моём случае, я уничтожила почти всех врагов, выжгла, разметала в прах — но спасти солнце этого мира уже не смогла. Мне не передать это жуткое ощущение, когда вдруг понимаешь, что ты одна, совсем одна, в кромешной тьме, а звёзды далеки и недоступны, а ты — единственный источник света. Жалкая рыдающая свеча в море мрака…

Признаюсь честно — я струсила. Когда вдруг поняла, что помощи ждать неоткуда, когда оплакала друзей и любимого… Законы мира изменились, и сам мир изменился. Пало одно из измерений, и он стал похож на монету — тебе доводилось видеть монеты? Две плоскости, на одной из которых я и осталась, и тончайшая грань, разделившая их. А чуть позже я поняла, что, забрав последний Свет у здешней звезды, тоже стала частью этого мира. Но тогда я поступила, как маленький ребёнок, испортивший что-то дорогое и важное — попыталась убежать.

Леди на минуту замолчала, вспоминая минувшие события, а наевшийся Димка наконец отодвинулся от столика. Кормили богиню вполне прилично, в целом, всё было довольно вкусно, но землянин вдруг понял, что готов убить за обычную тарелку борща со сметаной, ломоть хлеба, да приличную котлету. Экзотика уже поперёк горла стояла! Почему у фрукта с цитрусовым запахом привкус варёной картошки, а то, что он принял за холодное, судя по обжигающей остроте, вообще оказалось приправой!

— Если вину за угасшее светило и перестройку мира я могу разделить со жрецами Тьмы, то ущелье Демона — лишь на моей совести. Тропы Света исчезли, и я решила пройти сквозь мрак, добраться до ближайшей звезды. Знаешь, что случается, если из сложной системы выдёргивают важную часть? Верно, система разрушается! И стоило мне попытаться шагнуть во Тьму с края мира, как грань начала рассыпаться подо мной. Своей бездумной и эгоистичной попыткой побега, я уничтожила естественную защиту, позволив тварям с Тёмных путей, и нечисти, расплодившейся с другой стороны мира, проникать сюда. Именно поэтому сейчас стоят две крепости близ ущелья Демона, и каждую ночь их защитники преграждают путь всему злу, что днём отпугивает мой свет.

Люди не знают об этом, точнее, не помнят. Память смертных непродолжительна. Два-три поколения — и они забывают, что та, кого они считают богиней, причинила столько бед их миру. Давно умерли те, кто с проклятьями бросал в меня камни, и требовал вернуть краденое солнце. Никто не помнит больше, как усталая, измученная девчонка бродила по миру, питаясь тем, что отыщет, и спящая, где придётся. Все радовались моему приходу, свету и теплу, но стоило задержаться на одном месте надолго — и меня вновь прогоняли с руганью — безжалостный свет утомлял, выжигал землю, и даже вызывал пожары.

Я была похожа на животное. Как смертельно опасный зверь, способная убить за пищу, грязная и усталая, почти забывшая о гордости. Могущественное, но совершенно безмозглое создание, мечущееся в поисках своего места. Ищущая, но не способная найти. Но это место создал для меня другой.

Однажды, когда я в очередной раз сидела без сил, усталая, голодная и растерянная, когда рыдала от обиды и одиночества, пришёл он. Аристрарис, жрец Тьмы, единственный выживший после моего удара. Насмешник, умница, человек высокой чести и редкого ума. Он просто накормил меня, поднял на руки, и унёс с собой. Я чувствовала Тьму в нём, но не осмелилась уничтожать единственное существо, обращавшееся со мной по-человечески.

Пока я металась по миру, Аристрарис не сидел без дела. Он отловил и собрал здесь, на холме в центре мира, сильнейших магов, и заставил их создать зеркальный дворец. Место, где могучая магия рассеивает и делает безопасным мой Свет. Где зеркала равномерно распределяют его по всему диску. Мой новый дом, откуда меня уже никто не прогонял.

Сиятельная Леди тяжело вздохнула и продолжила.

— Тёмный жрец. Я ненавидела его, боялась — и восхищалась им. Он разделил мою вину, и попытался всё исправить. Именно он обучил моих первых жриц, и организовал первые пограничные отряды. Он наградил меня насмешливым титулом — Сиятельная Леди, но люди восприняли иронию всерьёз. От него я узнала, что нарушенный мною ритуал должен был не просто погасить светило, но изменить законы мира. Срединный мир должен был стать миром Тьмы, преобразоваться так, что людям, животным и растениям больше не потребовался бы свет. Мы убили звезду, но не дали ничего взамен. И тогда хитрый Аристрарис подсунул умирающему миру меня. Подделку, жалкую копию светила. Глупую жричку, истекающую краденой Силой, яростным предсмертным Светом убитой звезды.

А ещё, он создал комнату Тьмы, в которой я отдыхаю ночами, а мир отдыхает от меня. Вложил в неё всю свою Силу, без остатка. И умер всего через несколько лет, как обычный смертный, непонятый и неоценённый мною при жизни.

Димка неопределённо кивнул, не зная, как реагировать. Посочувствовать, или промолчать. В конце концов, решил, что молчание — по-прежнему золото.

Леди продолжала, усталым, почти безнадёжным голосом:

— Я много думала о том, как можно вернуть всё на круги свои. Этот мир постепенно деградирует. Ты видел зелёных людей? Люди-деревья, люди-цветы, уже не способные существовать без магического света. Маги становятся всё слабее, рождаемость падает, земля, страдающая от перепадов температур, всё хуже даёт урожаи. Я пыталась передать послание одной из старших жриц. Если договориться о времени, можно перебросить мостик света над бездной Тьмы. Чтобы те, кто старше, могущественнее и мудрее меня, пришли и зажгли звезду, передали ей заимствованную мною Силу. Но посланники — могучие маги, храбрые воины, и даже двое моих собственных детей, бесследно сгинули на путях Тьмы.

Ты говоришь, что у тебя будет собственный ребёнок… А ты представляешь, что чувствует мать, раз за разом посылающая в бой своих детей?! Бросающая их на милость Тьмы каждую ночь, из года в год! В мирах Света моих мальчиков назовут метисами, и осудят меня за связь с людьми Срединных миров, осквернённых Тьмой. Но они — моя гордость, моя надежда и спасение! Я до сих пор жду, пока вернутся Левиз и Рубион, шагнувшие во Тьму, чтобы передать послание, и не поверю в их смерть, пока не увижу их тела. И буду ждать столько, сколько потребуется, хоть целую вечность…

В час, когда уходит надежда, остаётся лишь слепая вера. Знаешь, как звучало последнее пророчество Аристрариса? "Этот мир спасёт единение Света и Тьмы. Лишь отбросив предубеждения можно зажечь звезду".

Голос рассказчицы набрал силу, отражаясь эхом от гигантских зеркал:

— Скажи мне слуга Тьмы, как ты понимаешь это? Должна ли я во благо мира родить ребёнка, в котором соединятся две изначальные Силы, пусть это и считается невозможным? Или просто должна умолять тебя объединить силы с одним из моих детей, и доставить Кирана или Дарбена в ближайший Срединный мир, чтобы уже оттуда мой ребёнок отправился по тропам Света? А может быть, попробовать оба способа? Как уговорить тебя, чем заплатить?

Землянин тяжело вздохнул:

— Простите, Леди, но я бесполезен в обоих случаях. Вам ничем не поможет дитя с наследственным проклятьем, а провести кого-то по путям Тьмы — мне просто не хватит Силы. Мало того, что я сам блуждаю там наугад, так ещё и любой спутник начнёт там "светиться"! Его просто сожрут, как бы силён он не был, и меня за компанию!

Ответом ему был мелодичный смех. Именно смех, искренний и задорный, не истеричное хихиканье:

— Ах, бедняжка, ну как же можно быть таким наивным! Я усомнилась с самого начала, и хорошенько всё проверила. Это ключ, врождённый ключ к Тёмным путям, а никакое не проклятье! Когда существо, не обладающее должной Силой, нужно отправить в другой мир, в него вкладывают такой ключ! И я давала такие всем моим посланникам, просто вливая немного своей крови в их вены, а мои дети его просто унаследовали. Демон из сна обманул тебя и твоих предков!

Димка с недоверием покачал головой:

— Вы уверены? Но почему тогда меня вызывает каждый колдун по первому желанию? И почему я не могу ориентироваться? Какой же это ключ, если я брожу по путям, как какой-нибудь безмозглый Пожиратель, и даже обратно вернуться не могу?

— Это действительно странно. — Охотно согласилась Леди. — Мой ключ, унаследованный от матери, позволяет легко находить путь, и тем более, даёт возможность просто вернуться к его истоку, высшей жрице Света Аинти. Я мало знаю о Тёмных путях, но, может быть, тебе мешает заклятие?

— На мне есть заклятие? — Землянин невольно принялся осматриваться, и даже провёл рукой по груди, но снова услышал смех.

— Ты его не увидишь! Это ведь заклинание Тьмы, вложенное прямо в твою ауру, чёрное на тёмном. Я бы тоже не увидела, если бы мой Свет не деформировал твою Тьму. Вот и проступили все эти вычурные завитки и символы. Не знаю что это, но накладывал настоящий мастер, очень тонкая работа!

Димка сразу принялся перебирать вероятных виновников. "Дядя"? Сомнительно, зачем ему делать тайком то, что он мог запросто устроить честно. И даже силой, если бы младшему родственнику эта идея не понравилась. Но кто? И вдруг вспомнился ещё один сон. Неприятный, тревожный сон, посетивший его в лесу мудрых деревьев. Демон, наложивший проклятье, пришёл пообщаться. Нахамил, почему-то назвал родичем и… точно, что-то должно быть сделал! Слишком был реален этот укол в сердце!

— Тварь! Сука бесформенная! Значит, это было реально? Но зачем?!

— По твоему тону я полагаю, что это не благотворное заклинание. Хочешь — я сниму его? — Леди сейчас говорила абсолютно серьёзно. — Можно сказать, верну долг. Ты ведь тоже снял одно заклинание Света, не позволяющее мне открыть тёмную комнату… Подойди поближе.

— А получится? — Усомнился Димка, с опаской приближаясь к трону — Это ведь совсем другая Сила!

— У тебя же получилась! Как раз в случае, когда это противоборствующая Сила, имеет значение не мастерство, а личное могущество.

Землянин отчётливо вспомнил, как он кромсал заклинание Света, и всерьёз забеспокоился. Он же не бесчувственная дверь! Как знать, что он почувствует при таком взломе?

Но протестовать было уже поздно, изящная и на удивление горячая ладонь легла к нему на грудь… И был Свет…

Он считал, что познакомился с этой Силой во время боя со Светлячком, но сравнить было просто не с чем. Как будто в каждую клетку тела вливался раскалённый металл, а глазам вообще было доступно только бесконечное, немыслимо яркое сияние. Он был прозрачным стеклом, через которое светит прожектор. Он падал на яростную белую звезду, и понимал, что сгорит раньше, чем коснётся пылающей равнины, раскинувшейся до самого горизонта…

Димка лежал на твёрдой поверхности, изо всех сил вцепившись во что-то, и содрогался всем телом, ожидая, пока мучительная боль окончательно покинет тело. Интересно, сколько времени он провёл в таком положении? Он всё ещё у трона, но тогда то, во что он вцепился…

— Может, ты всё-таки отпустишь мою лодыжку? — Леди явно была чем-то огорчена. Может быть, тем, что он слишком крепко держался за свою единственную точку опоры? — Мне нравятся страстные мужчины, но для этого есть место и время!

— Тебе помочь, матушка? — Старый маг запыхался, что, однако, не мешало ему рваться в бой. Ну конечно, толком не разобрался, а туда же, демонов обижать! Между прочим, это Димке помогать нужно! Именно его чуть не испепелили мимоходом!

— Прошу прощения, я не специально! — Землянин с трудом, по одному, разогнул застывшие в судорожной хватке пальцы. Подняться было чуть проще, хотя шатало его не хуже, чем после Васькиного дня рождения, где они тайком от взрослых выпили бутылку водки на двоих и почти без закуски.

— Не беспокойся, я крепче, чем кажусь, — Спокойно ответила Леди. — Но, похоже, я всё же переоценила твою Силу. Ты едва не растворился в моём Свете. Заклинание снято, ты чувствуешь какую-нибудь разницу?

— Я чувствую себя недожаренным шашлыком! А чтобы сказать наверняка, мне придётся вновь выйти на Тёмные пути.

Леди молчала довольно долго, Димка уже решил было, что ему не доверяют, и устроят что-то вроде того, что сделал старик. Зацепят заклинанием, чтобы в любой момент выдернуть обратно, как в ловле на живца. Но богине вновь удалось его удивить.

— Хорошо, ступай. Ты действительно не готов. Пока не готов… Я подожду.

— Матушка! — Вмешался было старик, но тут же умолк, встретившись взглядом с Леди. Женщина покачала головой и вновь повернулась к собеседнику:

— Я не стану брать с тебя слово, или накладывать какие-то заклинания. Я просто буду ждать. Год или столетие. Приходи, когда справишься со своим врагом, и повзрослеешь. Когда станешь сильнее, и поймёшь, что судьба умирающего мира важнее, чем любовь к одному-единственному человеку.

Димка тяжело вздохнул. Сможет ли он вернуться? И хватит ли ему храбрости это сделать, даже если будет такая возможность? Пока что он даже на Землю не вернулся, хотя слово давал.

— Я верю в твою честь рыцаря Тьмы. — Негромко сказала Сиятельная Леди, и землянина обдало жаром стыда. Неужели все его сомнения так явно проявились на лице?! — А если я ошибаюсь — значит, ты не тот, кто мне нужен. Иди, учись, сражайся!

— Я вернусь! — Сказал Димка с уверенностью, которой не испытывал на самом деле. — Разберусь с проклятием, стану ещё сильнее, чем сейчас, и обязательно вернусь!

Леди рассмеялась, как-то грустно и даже ласково:

— Что ж, надеюсь ты всё же повзрослеешь, мальчик! Поймёшь, что дело не только в верности и Силе! Познаешь новые аспекты Тьмы, и научишься не только разрушать!

Внезапно она содрогнулась, и обхватила себя руками, трясясь, как в лихорадке. И ровное свечение Сиятельной Леди вдруг болезненно запульсировало, накатывая волнами. И речь вдруг стала неровной, отрывистой:

— Иди же, заблудившийся рыцарь, узнай правду, отрази пламя Тьмы, и прими ветер мрака, испей горечь истины и сладость лжи, но не меняй ключ на судьбу! Путями родства к истоку! Прими помощь забытого, но не поддайся страху скованного. Иди! Я не в силах больше терпеть твою Тьму! Уходи, если хочешь жить!

Голос богини становился всё выше, он обжигал, плавил, растворял. Слова стали светом, они подавляли и подчиняли. Старый маг ухватил остолбеневшего Димку и потащил за собой на выход. Целая стайка всполошившихся жриц окружила Леди, и принялась тормошить её, уговаривать, поить каким-то на редкость вонючим зельем.

— Что с ней, что вообще произошло под конец?! Истерика? Припадок? — Путник вывернулся из крепкой хватки мага и просто зашагал рядом. — Вроде бы только что нормально беседовали…

— Сила! — Мрачно отозвался Арсин, тяжело дыша. — Леди не всегда способна контролировать собственную Силу, а ваш разговор её расстроил, заставил вспомнить неприятные события… Эта одержимость, полное слияние, когда слуга Силы раздаёт пророчества, утрачивает власть над собственным могуществом, это… очень опасно! Свет Леди реагирует на тебя, на твою Силу. Тебе надо убираться, и не только из дворца, вообще из этого мира!

— Но у меня не получается! Её Сила меня держит!

— Правильно! — Невпопад брякнул маг. — Что? А, её Свет… Ничего, сейчас отправим тебя к ущелью Демона, оттуда уже запросто, думаю, жрицам удастся её успокоить… как только твоя Тьма уйдёт из мира.

— Не проще ли меня просто убить?! — С ехидством поинтересовался Димка, ускоряя шаг. Сумасшедший мир! Пустое небо, плоская земля, и припадочная богиня! Должно быть, судьба у него такая — смываться из миров, едва выполнив задание. Или он что-то делает неправильно?

— Не проще! — Мрачно буркнул Арсин, смерив его злым взглядом. — И совсем не потому, что ты владеешь Тьмой. Пока Леди на троне, с тобой справится любой опытный маг! Но она отпустила тебя, и связывает с тобой некоторые надежды… Рыцарь Тьмы! Тьфу! Поверить не могу!

— Издеваешься?

— Ничуть! — Старик отвернулся. — Именно так, истинным Светом проверяет Сиятельная Леди своих одарённых детей и величайших магов. Признание заслуг, величайшая честь… Это посвящение в рыцари Света, а ты… ты тварь из Тьмы! Почему тебя!?

Посвящёние в рыцари Света? Да ему это, что корове седло! Димка почти решил рассказать о разрушенном тёмном заклинании, но поймал полный горькой зависти взгляд мага, и промолчал. Если не слышал большую часть разговора, пусть понимает, как хочет.

До выхода из дворца они молчали, может быть, потому, что оба не слишком хорошо ориентировались в прозрачном лабиринте. Магу даже пришлось позвать ближайшую жрицу, чтобы их провели, и это не улучшило ему настроения.

На площади перед дворцом два десятка жриц спешно грузили три странные продолговатые коробки, отдалённо напоминающие лодки. Гладкие, но какие-то неуклюжие даже с виду сооружения не имели ни малейших намёков на колёса или упряжь для тягловых животных. Может, это не транспорт, а что-то другое?

— К ущелью демона? — Коротко поинтересовался Арсин, и получив утвердительный ответ, подтолкнул землянина к ближайшей коробко-лодке. — Отлично! Захватите и его! Сиятельная Леди отпустила с миром этого слугу Тьмы, извольте поскорее доставить его к краю мира.

Старшая из жриц повернулась и некоторое время с невозмутимым видом стояла напротив мага. Димке оставалось только гадать, что же она может видеть в своей повязке, когда женщина неохотно и небрежно поклонилась, признавая за Арсином право на приказы.

— Пусть создание сядет в дальнюю повозку, она уже готова. Рими, ты присмотришь, чтобы ничего не было украдено или испорчено!

Димка с некоторым раздражением устроился в неудобном шатком сооружении. Здесь даже сидений не предусмотрели, а если учесть, что с ним в одной коробке оказались четыре жрицы, жмущиеся к дальнему краю, и упакованный в тюки груз, мешающий даже ноги вытянуть, транспорт ему достался отнюдь не класса "люкс".

Но всё забылось, как только несуразное сооружение с неожиданной лёгкостью поднялось и полетело в ту сторону, откуда странник явился к дворцу. Землянин попытался обнаружить, за счёт чего движется транспорт без малейших намёков на двигатель или какую-либо тягловую силу, но всё, что удалось увидеть — слишком сильный блеск наружных бортов лодки. Жрицы дружно согнулись, уткнувшись носами в колени, и вскоре Димке пришлось последовать разумному примеру. Странное транспортное средство всё ускорялось, и потоки встречного ветра хлестали по лицу с силой урагана. Да и вниз смотреть на мелькание домов и людей не тянуло. Может, такое перемещение и называется "скольжением по лучам"?

Качки почти не было, и Димка мог подумать. Принимать ли в расчёт странное пророчество? И что произойдёт, когда он вновь окажется на тёмных путях? Если на нём действительно было какое-то заклинание, сейчас разрушенное Леди, действительно ли он сможет лучше ориентироваться, или будет только хуже? Раньше он хотя бы мог двигаться наугад, и чувствовать присутствие других существ.

Лёгкое покачивание лодки и свист ветра успокаивали, и отчасти гипнотизировали, не будь ещё жуткого сквозняка, можно было бы даже вздремнуть. Димка постарался забраться под один из тюков, с чем-то мягким на ощупь, но устроиться с удобством не успел. Лодка вдруг начала сбавлять скорость и высоту, а миг спустя совершила довольно жёсткую посадку.

Жрицы зашевелились, выбираясь, но внезапно замерли и склонились, насколько это может сделать сидящий в неудобной позе человек.

— Отправляйтесь к раненным. О всём остальном позабочусь я! — Грубоватый мужской голос раздался, казалось, прямо над землянином. Очень знакомый голос. Димка замер, до самого последнего надеясь на чудо. Жрицы торопливо выбрались из летающей лодки, немилосердно раскачав несуразную посудину, и умчались, не оглядываясь. — Рад снова видеть тебя, слуга Тьмы!

Прятаться больше не имело смысла. Да и не спрятал бы тюк от взора Лорда Света.

Странник медленно разогнулся, и посмотрел в светящиеся глаза Клинка Полудня. Ему бы стоило подумать о том, как его встретит Дарбен. Воин не показался ему особо доверчивым или склонным к милосердию. Не иначе, специально поджидал его!

Димка спрыгнул с борта лодки, из под подошв плеснула жидкая грязь. Снег уже растаял, но земля пока не просохла. Здесь, в нескольких шагах от грубой кладки башни, свет зеркального дворца уже не ослеплял, хотя смотреть в ту сторону было всё равно неприятно.

Землянин глубоко вдохнул влажный воздух, потянулся, разминая мышцы. Жить хотелось просто до неприличия, но он лучше, чем кто-либо другой понимал, что у него нет никаких шансов в столкновении с Дарбеном.

— Наш драгоценный наместник явился с ревизией? Должно быть, готов поделиться своей мудростью? Или даже принять командование?

Димка с недоумением повернулся к воину. Жрицы уже забежали в ворота башни, и можно сказать, что они стояли в одиночестве. Но землянин ощущал взгляды. Десятки и сотни взглядов. Ненавидящих и любопытных, равнодушных и прицеливающихся. Как будто ему одного Дарбена мало!

— Не пойму, о чём Вы, Лорд Дарбен. Меня всего лишь подвезли до ущелья демона. Какие-такие ревизии, командования?

— Тебе не обмануть меня, тварь! Матушка слишком доверчива, она готова поверить любому, даже слуге Тьмы, но я… Я не допущу, чтобы наместником стал демон! Да и новый чёрный жрец не нужен миру!

— Но я ни на что и не претендую! — Вздохнул Димка. Хотелось бы верить, что это лишь недоразумение, но из-за некоторых недоразумений запросто убивают! — Если Вы не против, я лишь хочу вернуться к себе, в свой родной мир! Но пока светит Сиятельная Леди, выйти на тёмные пути я смогу только через ущелье демона.

Тяжёлая, жёсткая от мозолей рука обрушилась сверху, и как клещами сжала плечо. Но голос Лорда стал даже мягче:

— Вот как? Значит, уже сделал своё грязное дело, маленький уродец? Влил порцию лжи в уши матушки? Или… мне следует ожидать появления нового родственничка? Того самого спасителя, в котором соединятся Свет и Тьма? Мерзость, о которой мечтал ещё Аристрарис? Воплощение зла, прорвавшегося в мир!

Землянин даже охнуть не успел, как оказался распластанным на земле, прямо в грязи. Режущее глаза свечение Дарбена будто обрело вес и плотность, вжимая странника в мокрую почву, и не позволяя даже пошевелиться. С неприятным шелестом металла по коже, клинок Лорда покинул ножны.

— Но ты не увидишь последствия своей подлости, демон! Я разделаюсь с тобой так же, как с тысячами твоих собратьев! Изрублю плоть, и сожгу суть собственным Светом!

— Она будет недовольна… — С трудом выдавил из себя Димка. И световой пресс слегка ослаб. Но не исчез.

— Да… — Грустно вздохнул Дарбен. — Мне придётся огорчить матушку. Но даже Истинный Свет может заблуждаться. Она искренне верит в пророчество Чёрного Жреца, и даже в иные миры! Но мне ли не знать, что есть лишь единственный мир Света, окружённый океаном Тьмы, и лишь наши клинки не дают мраку заполонить всё и вся! И раз уж повелители зла прислали тебя, значит, близок час последней битвы, когда матушка отбросит заблуждения, и своим Светом навсегда уничтожит Тьму!

Землянин с некоторым усилием прикрыл глаза теневой вуалью, и взглянул на своего соперника. И даже сейчас, распластанный по грязи, в шаге от смерти, пожалел Лорда. Длинное морщинистое лицо Дарбена оказалось серым от усталости, вокруг глаз — тёмные круги, седые волосы повисли неопрятными прядями. Воин был не просто немолод — почти стар, и с виду вполне годился в деды собственной матери. Неудивительно, что он ни во что не верит, и живёт лишь несбыточной надеждой. Что он видел, кроме нескончаемой войны?

— Значит, ты не веришь в другие миры? И не станешь передавать послание Леди?

— Почему же? — Искренне удивился Лорд. — Когда матушка пожелает, я шагну во Тьму. Это путь любого Лорда Света, искупительная жертва, без которой не было бы и самого мира. Сиятельная Леди жертвует собственными детьми, а мы добровольно уходим на последнюю битву. Так было и так будет, и демон-проводник не понадобится чистой душе!

— Весь мир вокруг тебя вертится? Каждый обмануть норовит? — Димка зло ухмыльнулся. — Да кому вы нужны, со своей плоской умирающей землёй и искусственным освещением! С несчастной женщиной на троне, и фанатиками, не верящими даже собственной матери! Ваш Свет ослепил вас самих, это вы, а не я, рождены во Тьме, и однажды во Тьму и падёте! Ну, давай, дуболом, бей, раз ничего другого не умеешь! Заруби последнюю надежду Леди, и сдохни здесь от старости, полукровка! Больше никто и никогда не согласится вести тебя в другой мир, так и живи здесь, в грязи, не ведая настоящего Света! Я младше тебя на сотни лет, но я уже видел другие миры, другие светила и небеса, я любил, сражался и мечтал! А ты — лишь гнил под люстрой, созданной Аристрарисом!

Вспышка злости забрала последние силы. Землянин устало откинулся, ожидая неминуемой смерти. Говорят, перед гибелью приходят видения прошедшей жизни, но он видел лишь Катю. В сотнях вариантов, такую разную — и единственную. Маленькую девочку и юную женщину, в вытертом, грубо заштопанном свитере и в изысканном платье, плачущую, смеющуюся, хмурящуюся и шепчущую слова любви. Соседку, одноклассницу, подругу и любовницу, свою женщину, которую он не успел сделать женой. Почему-то родители, друзья, учителя и "дядя" казались далёкими, как из прошлой жизни, почти незнакомыми людьми, но Катя… Катя всегда оставалась с ним, незаметно заняв главное место в сердце. Ему было горько, ведь вернуться к ней уже не удастся — но это была тихая, напоённая истомой и нежностью ночи горечь.

С тяжёлым хрустом двуручный меч вошёл в мокрую землю. Димка невольно открыл глаза и покосился на широкое, испещрённое царапинами и пятнами лезвие, почти наполовину ушедшее в грязь в сантиметре от левого уха.

— Почему ты не боишься? — Лорд даже не пытался извлечь меч. Да и сомнительно, что он промахнулся случайно. — Те немногие демоны, что обладали разумом, всегда боялись, ненавидели и проклинали меня! А ты — улыбаешься! Почему?

— Потому, что бороться бесполезно. Потому, что бояться можно только того, что угрожает, но не уже случившегося. Я проиграл — так зачем трепыхаться? Лучше вспомнить… кое-что. И уйти с достоинством.

Тяжёлый сапог без размаха ударил в бок, заставив скорчиться:

— Храбрость, честь, достоинство… Не слишком ли для жалкого демона? Я заставлю тебя бояться!

— Мне жаль тебя. — Димка с трудом удержался, чтобы не выругаться. Больно ведь! И обидно. — Первый рыцарь, Клинок Полудня… Это слишком тяжёлая ноша для тебя! Сотни лет быть сильнейшим, старшим, всё брать на себя… Ты слишком силён для простого солдата, но недопустимо слаб для полубога!

Лорд потянулся, и одним тягучим движением вырвал меч из земли. Крутанул его в воздухе, избавляясь от мокрых комьев и влаги. Полированная полоса стали отразила далёкий свет зеркального дворца. Похоже, это последнее, что увидит путник…

— Убирайся!

Землянин с недоумением взглянул на Дарбена. Лорд, как ни странно, не шутил. Судя по тщательности, с которой он обтирал лезвие оружия тряпицей, сомнительно, что собирается через минуту испачкать его чьей-то кровью.

Димка с некоторым трудом поднялся, и впервые оценил неудобный покрой сапог. Как он и подозревал, трофейная обувь предназначалась как раз для такой, размокшей почвы, позволяя не проваливаться по щиколотку на каждом шагу. Правда, левый постепенно намокал, должно быть, подмётка не вынесла испытаний холодом и сражениями.

— Счастливо оставаться! — Путнику страстно хотелось узнать, почему воин передумал, но не собирался рисковать, уточняя. Вдруг непредсказуемый Лорд ещё раз передумает?

Труднее всего было повернуться и сделать первые шаги. Вдруг свиснет меч, нанося удар, или стрелой снимут со стены башни. В конце концов, кроме Дарбена есть ещё незнакомый ему Киран, и тот контуженный Давин. Любой из них может отдать приказ, и надоевшего всем демона снимут заклинанием или болтом из арбалета.

— Я не верю в другие миры. — Лорд заговорил негромко, и Димка замер, опасаясь хлюпаньем и плеском заглушить слова. — Но во имя Матушки, что верит в вашу с чёрным жрецом нелепую ложь, я отпущу тебя… сегодня! Я знаю, ты вернёшься! Не понимаю, что вам нужно в светлом мире, может быть, действительно нестерпимо знать, что где-то правит Истинный Свет, но однажды мы встретимся. Может быть, на поле боя, а может — для того, чтобы исполнить безумный приказ, и шагнуть во Тьму с ненадёжным проводником. Лишь для неё, во имя Света, а не из-за лживых слов! А сейчас — убирайся, тварь, пока я не позволил братцу отомстить за позор, от тебя воняет Тьмой!

— Да и от тебя не "Красной Москвой" пахнет! — Обиженно отозвался Димка, но чуть попозже, отойдя на приличное расстояние. Может быть, он действительно ещё вернётся, по своей ли воле, или по призыву, вполне возможно… Тогда и позволит себе роскошь — быть гордым. А сейчас разумнее остаться в живых.

Горизонт постепенно приближался. Или край земли нельзя назвать горизонтом? Сейчас можно было видеть почти идеальные очертания края, и изломанные стенки ущёлья. В этом месте даже свет Сиятельной Леди падал под углом и не так давил.

Как ни странно, у местных было достаточно точное представление о мироустройстве. Димка не смог удержаться, и для начала зашёл со стороны обычного края. Свет почти угас. Звёзды казались близкими, пронзительно яркими и совершенно не мерцали. Незримый барьер не позволял сделать ещё шаг или хотя бы наклониться и посмотреть, что там, за краем. Пожалуй, при других обстоятельствах он бы задержался и устроил пару экспериментов. Но позади остался Дарбен, не отличающийся терпением, и две пограничные башни, набитые людьми, с вполне понятным предубеждением относящимися к демонам.

Землянин вернулся к обломанному краю, выбоине на диске едва ли не в километр длинной. Невольно начнёшь уважать хрупкую женщину, способную сотворить такие разрушения. Хорошо, что ему довелось встретиться с ней сейчас, а не когда она бродила грязной, голодной и озлобленной на слуг Тьмы.

Димка обернулся, в последний раз окинув взглядом нестерпимо сияющий зеркальный дворец, две кажущиеся зыбкими в море Света пограничные башни, и даже, кажется, яркую искру на вершине одной из них. Дарбен, Давин? Или какое-то зеркало? Землянин помахал напоследок, и даже послал воздушный поцелуй своему возможному провожатому. Если это Лорд Светлячок, должен понять правильно!

Шаг за грань — и свет погас. Исчезли звёзды и тени. Димке оставалось только посочувствовать миру, который отделён от тёмных путей одним лишь шагом. 

 Димка сжался в комок в гексаграмме, неловко кутаясь в изорванную мантию. С тех пор, как он ободрал с неё всё ценное, пижонская одёжка казалась жертвой бешеной моли. Но выбрасывать до поры до времени не хотелось — вдруг пригодится? Пригодилась…

В каменной хижине было довольно темно и очень холодно. Не утешало даже то, что в кои веки магическое построение было обычным, без всяких там насекомых или крови. Обычные линии, воняющие прогорклым маслом лампадки в точках пересечения, какие-то тотемы в управляющих полусферах. Да и призвавший казался типичным магом, в старой выцветшей мантии, с окладистой бородой и добродушным широким лицом. Хорошо бы он и впрямь оказался добродушным.

Единственный свет исходил из камина и лампад, но мягкий попутчик, тем не менее, спрятался в тень большого друга и выходить явно не собирался.

— Приспособился, слуга Тьмы?

— Почти! — Честно ответил Димка, стараясь не стучать зубами. — Вот только к холоду никак не удаётся приспособиться! Не пойму, обычно я соответствую услов-виям, а сейчас м-мёрзну!

— Это потому, что сами условия неестественны! — Грустно отозвался бородач, в свою очередь кутаясь в белую шубу. — Потому я и призвал тебя!

Землянин с недоумением взглянул на мага, затем окинул взглядом скудную обстановку дома. Из теней проступал довольно грубый стол, пара сундуков, лавка. Как ни странно, не было заметно книг, и что ещё удивительнее, в хижине не было ни единого окна.

— Вы хотите сказать, я должен улучшить отопление вашей хижины? Или просто хорошо согреть воздух? Если честно, я не слишком силён в магии, единственная доступная мне Сила…

— Тьма! — Маг грустно улыбнулся. — Этого вполне достаточно. Но речь идёт не об этой хижине. Надо вернуть свет в мир.

Димка некоторое время играл в гляделки со странным бородачом. Похоже, он старше, гораздо старше, чем показалось вначале. И смотрится как-то нездорово, кожа выглядит зеленоватой. Может, выжил из ума?

— Мы правильно друг друга поняли? Вы призвали слугу Тьмы, чтобы вернуть Свет? Это кажется немного… странным!

Маг рассмеялся, с искренним удовольствием наблюдая за обескураженным гостем.

— Поверь мне, мальчик, я очень тщательно всё обдумал, и призвал не первого попавшегося, а очень, очень особенного слугу Тьмы! Мне довелось их повидать немало. Весь вопрос в том, что главное для создания. Большая часть демонов — безмозглые твари, способные лишь выполнять примитивные приказы. Есть и высоко разумные, глубоко порочные создания, преследующие лишь свои собственные интересы. Но попадаются и такие, как ты. В первую очередь — люди, и лишь затем — слуги Тьмы.

— Спасибо на добром слове, но причём тут…

Маг, не задумываясь, перебил:

— Всё, что тебе надо сделать — добраться до зеркального дворца, разобраться там с лордом Света, — Бородач брезгливо поморщился, и впервые его лицо утратило добродушное выражение. — Это не должно вызвать особых трудностей. Затем найдёшь тёмную комнату и освободишь Сиятельную Леди. Она позаботится о награде.

— Звучит просто! — Мрачно буркнул Димка, смутно подозревая, что здесь не всё чисто. — Почему же такой могущественный маг…

Старик тяжело вздохнул, но ответил прямо:

— Я маг, всего лишь маг, а не лорд. Мне доступны Огонь, Вода и Земля, но Свет — Предвечная Сила, и все мои знания и способности не способны преодолеть эту пропасть. Я пытался! Кто бы знал, как я желал быть полезным ей! Но Свет не дался мне… И Тьма не ответила на мои призывы. Потому и пришлось мне призывать демона, чтобы доверить ему то, что хотелось бы сделать самому…

— Вы Архимаг? — Димка пропустил мимо ушей непонятные самокопания, с восторгом всматриваясь в бурную ауру старика. — У вас действительно целых три Силы?!

Маг пожал плечами, и отмахнулся, как от чего-то несущественного:

— Это не имеет значения. Здесь важны лишь две предвечные Силы, мне недоступные. Формирующих недостаточно.

Землянин пытался задавать вопросы, но бородач в очередной раз проигнорировал его потуги. Как будто три Силы у одного человека действительно обычное явление, не стоящее внимания! Да в предыдущем мире, где далеко не каждый маг мог заполучить хотя бы одну, всех бы просто жаба задавила бы от зависти!

— Я помогу теми малыми Силами, что мне доступны. Всё же, пройти замерзшие долины непросто, да и прихлебатели лорда Света могут доставить некоторые… неудобства. Не беспокойся, я всё обдумал. Есть способ сделать так, чтобы постороннее вмешательство обнаружили только тогда, когда будет уже поздно!

Маг щёлкнул пальцами, и тихо заговорил, аккуратно произнося незнакомые, гортанные слова. На одном из управляющих контуров вспыхнул небольшой костёр.

— Простите, но мне всё это не очень нравится… Может, Вы выпустите меня, и мы всё обсудим, как разумные люди? Я могу дать клятву!

В другом полукруге забил небольшой родник, быстро заливая полукруг водой. Странник невольно содрогнулся, вдруг вспомнив, как Хассир пытался на него воздействовать.

— Знаете, это очень плохо выглядит! Вообще-то, эти места на схеме используются для воздействия на демона, а мне совсем не нужно, чтобы на меня воздействовали! Давайте будем взаимно вежливы!

Позади что-то зашуршало, и Димка мог бы поклясться, что это песок или даже просто грунт. Но для чего старый маразматик призвал все доступные ему Силы?!

— Извини, парень, возможно, будет больно. А клятв никаких не надо, слуги Тьмы не способны солгать под воздействием печати своего хозяина, но известны своим коварством и изворотливостью. Обойдёмся без слов. Мои Силы присмотрят за тобой, и при первой же попытке причинить вред Сиятельной Леди, разрушат твою телесную оболочку.

— Слушайте, мне нет никакого резона обижать эту вашу леди, я готов поклясться именем, честным пионерским, даже здоровьем мамочки! И нет у меня никакого хозяина!

Маг ухмыльнулся, и хлопнул в ладоши.

Пламя взметнулось спиралью, превращаясь в тонкий светящийся оранжевый шнур. Землянин невольно отступил, и тут же краем глаза увидел ещё два свитых спиралями шнура, покачивающихся, как змеи перед атакой. Димка обратился к Тьме, но получил едва заметный отклик. То ли эта гексаграмма была мощнее, чем уже знакомые землянину, то ли была специально настроена под ограждение от Силы.

— Знаете, это просто свинство! Что бы вы сказали, если бы я призвал вас, и проводил опасные магические эксперименты?

— Ты ещё поблагодаришь за заёмную Силу, демон! — Возмутился старик. — Особенно за огонь! Нет никакого другого способа добраться до зеркального дворца, не замёрзнув насмерть!

Димке почему-то вспомнился Хассир, и то, чем закончился займ Силы для несчастного вампира. Ассоциация была более, чем просто неприятной!

— Да пошло оно всё…

Гексаграмма блокировала все попытки бежать из мира и с несокрушимостью скалы держала удар. Внезапно огненная спираль метнулась вперёд. Димка не успевал увернуться, и потому закрылся рукой. И прямо в руку, совсем недавно порезанную Кристаллистом, как будто вогнали раскалённый прут. Землянин взвыл, но дыхание тут же перехватило: в бок вошла ледышка, а в спину — нечто вроде сухой шершавой ветки.

Путник отшатнулся, но тут же налетел на противоположную стенку своей незримой клетки. Из кармана вывалилась бутылка и с неожиданной лёгкостью разлетелась на куски. Изменённое во Тьме вино кипело и бурлило, чёрное, маслянистое и крайне неаппетитное. Только аромат, разошедшийся по хижине, остался всё тем же — нежным, ласковым, как детский сон о лете.

Старик и Димка на миг даже забыли о ритуале, глядя на лужу, пытающуюся преодолеть линии магического чертежа. Магия победила. Странная жидкость растеклась вдоль невидимого барьера и угомонилась, утратив подобие жизни.

— Зелье Тьмы? — Неуверенно спросил маг.

— Шаренийское, тринадцатилетней выдержки! — Вздохнул землянин. — Хотя я всё равно не решился бы его пить. А вот тебя, скотина, угостил бы с удовольствием!

Но ритуал шёл своим ходом. Димка вновь ощутил боль и зарычал от ярости, а маг, спохватившись, что-то стал поспешно бормотать.

Это было даже не так уж больно — если сравнивать с ранением в живот или целенаправленными пытками, но очень противно. Как будто три змеи целенаправленно ввинчиваются в тело и расползаются, удобно устраиваются под кожей. И сколько бы не твердил себе землянин, что это всего лишь Силы, чистые и относительно безопасные, его трясло от омерзения. Хуже всего была неотвратимость процесса — ни обращения к собственной Силе, ни попытки схватить магического гада и выдернуть обратно ни к чему не приводили. Проще было бы остановить поезд, ухватившись за сцепку последнего вагона.

Стуча зубами от холода, Димка умудрился в то же время взмокнуть от пота. Казалось, эта пытка отвращением будет длиться вечно! И тем удивительнее было то, что по завершению процесса любые неприятные ощущения исчезли бесследно. Не удержавшись, землянин закатал рукав и осмотрел руку. Единственным приобретением было нечто вроде трёхцветной татуировки, обвивающей руку странным, не лишённым художественной ценности узором.

— Доволен, старый козёл? — Отчего-то после всего произошедшего на вежливость не тянуло. — Надеюсь, эта пакость не сработает по ошибке!

— Действительно! — Ухмыльнулся вполне довольный собой маг. — Это было бы очень неприятно. Пришлось бы призывать нового демона, заново проводить ритуал… Ты уж постарайся, не подведи старика!

Пламя на лампадках полыхнуло ярче и погасло без следа. Клеймёный демон получил свободу… Свободу выполнить задание, или сдохнуть по капризу маразматичного архимага!

Не было ни малейшего желания задерживаться в хижине психованного чародея, и землянин двинулся к двери. Попутно помянул таких же чокнутых магов в предыдущем мире, поменявших его отличные, достаточно тёплые ботинки на пижонские уродливые сапоги, не способные защитить от холода.

Единственным утешением оставался робкий попутчик, вцепившийся в штанину и по-прежнему укрывающийся в тени от света и чужого взгляда.

С трудом, открыв дверь, за которой бушевал настоящий ураган, Димка повернулся к магу, с некоторым злорадством глядя, как старик ёжится и кутается в шубу. Может, это выглядело глупо, но с "дядя" учил совсем не по библии: на любую пакость, на любое зло должен быть достойный ответ. Нам можно, мы ведь не святые…

— Тебе никогда не обрести Свет или Тьму. Ты не веришь клятвам, и слишком труслив, чтобы выступить против более могущественного противника. Ты слишком мелок для предвечных Сил!

Дверь захлопнулась за спиной, и ничуть не грело душу воспоминание о полном боли взгляде и поджатых губах старого мага, до самого последнего момента пытавшегося "не потерять лицо".

 

- -

Во Тьме сложно определять время, но Димка был твёрдо уверен, что добрался очень быстро. Как… пожалуй, и сравнить-то не с чем. Раз уж скорость света утратила значение и смысл…

И только прямо перед родным миром землянин остановился в нерешительности. Где именно входить? По тёмным путям-то он перемещается быстро, но если войти наугад, можно оказаться где-нибудь в Австралии, или даже посреди океана. И что дальше? Опять выходить во Тьму, и прикидывать, опираясь на школьные знания географии? А планета, вдобавок к прочим радостям, ещё и вращается! Или вращение происходит только относительно физического космоса, а не относительно собственной, отгораживающей от Тьмы оболочки? Да, в чём-то плоский мир удобнее!

Но "дядя" ведь сумел отыскать его! Без генетической экспертизы, и, вроде бы, прибыл не из Америки с заходом в Африку. Надо бы и себе попробовать. Вот только как?

Димка попытался настроиться, ощутить родную кровь. Для начала подробно представил "дядю" — все физические особенности, характер, и даже прикинул для себя его ауру. Для вызова через стандартную гексаграмму вполне хватило бы. Но ощутить ничего не удалось. Родич, правда упоминал, что они очень дальние родственники, может, из-за этого? Но сам "дядя" ведь его почувствовал! Даже из другого мира. Может, просто нырнуть наугад, и подождать, пока родич, имеющий свои способы для перемещения в пространстве, сам не явится за ним? Мысль была очень соблазнительной, но путник решительно отказался от пассивного способа. В конце концов, "дядя" не вечно будет торчать на Земле. У него жена и дети в другом мире.

Попытка настроиться на родителей тоже не принесла успеха. Правда, у родителей со способностями туго, зацепиться не за что. И только представив Катьку, землянин вдруг ощутил отклик. Какое-то странное томление, едва различимое чувство… родства? Схожести? Или… живой "маяк" циничного родича, наконец, заработал?! Он чувствовал, знал, куда теперь должен отправиться, где ждёт его любимая женщина, носящая не рождённого ребёнка. Или рождённого? Путник вдруг вспомнил Эйнштейна с его теорией относительности, и похолодел. А что если прошло слишком много времени? И "дядя" давно вернулся в свой мир, родители и Катька умерли от старости, а чувствует он своего дальнего потомка?

Димка решительно переместился, и нырнул в реальный мир, в плотное, материальное состояние из зыбкого мрака тёмных дорог. К его удивлению, это потребовало определённого усилия. Сейчас его не приглашали, не тянули с помощью магии, и пробивать барьер мира пришлось самому.

Он едва не утратил равновесие, вдруг возникнув где-то в шаге над мокрой травой среди деревьев, под светом заходящего солнца. Мягко спружинил ногами, в сапогах хлюпнула грязная вода чужого мира. По лицу мягко прошла гибкая ветка, и это прикосновение показалось лаской. Вдохнул терпкий аромат влажной листвы, коснулся кончиками пальцев заскорузлой коры старого дерева — и багровые блики светила вдруг потекли и расплылись в мокрых глазах.

— Я дома, дома! Я — вернулся! — Путник обнял дерево, как самого родного человека, и попытался вытереть о плечо невольные слёзы. Издалека доносился шум города, где-то кто-то сигналил, кто-то слушал ритмичную музыку, но всё затмевало ощущение родства. Кто-то одной с ним крови был совсем близко, Димка промахнулся совсем чуть-чуть. — Я всё-таки нашёл путь обратно!

Поблизости кто-то едва слышно вскрикнул, и быстро, почти бегом, зашагал прочь. Димка с некоторым удивлением посмотрел на спину случайного прохожего, и только сейчас осознал, что он не в лесу, а в каком-то незнакомом парке, в двух шагах от аллеи. Что должны подумать люди, увидев грязного, оборванного парня, вцепившегося в дерево, и разговаривающего сам с собой?

Удержаться было просто невозможно. Он сел прямо на землю и расхохотался, представив, что сейчас придётся отбиваться от дюжих санитаров из психушки, или от людей в сером, настоятельно желающих ознакомиться с его документами, а то и препроводить в вытрезвитель. Не магией же воздействовать!

Следовало срочно найти чистую одежду, переодеться, отыскать источник сигнала, но Димка не мог заставить себя подняться. Обычная земля, трава и листья в горстях, воздух с привкусом металла и запахом выхлопных газов — всё казалось таким родным и близким, и оторваться было просто невозможно. Он сам не понимал, смеётся он, или уже плачет, но не мог остановиться. Как будто всё, что происходило с ним в других мирах — схватки, боль, страх, споры, ненависть врагов и сочувствие немногих друзей, накапливалось где-то внутри, скручивалось в тугую спираль — а сейчас выплёскивалось, выходило из всех пор кожи, как долго мучивший его яд, оставляя путника усталым, но исцелённым.

Неужели он, наконец, сможет расслабиться? Быть просто молодым парнем, радоваться жизни, как сверстники…

Тьма всколыхнулась рядом, и Дмитрий в тот же миг оказался на ногах. Предельно собранный и изготовившийся к бою.

— Успокойся, отрок, это всего-навсего я, не тать, не чудище! Спасибо тебе, Господи, как же я рад!

Облегчение при виде знакомой хитрой физиономии "дяди" было таким, что путник едва на ногах удержался. И нельзя сказать, что не рад он был родичу, но реакция его собственного тела напомнила, что он изменился, принял правила игры. Стал бойцом, цепко держащимся за жизнь и ожидающим подвоха на каждом шагу. Домашний мальчик, весёлый подросток всё же умер. В родной мир вернулся начинающий маг, демон, воин тёмных путей… Способный взломать границы мира, побывать в немыслимой дали, и вернуться. Но не умеющий найти путь в прошлое, к лёгкости и беззаботности, в незамутненное детство.

— Поразил ты меня, отрок, воистину поразил! Вернулся сам, без помощи, да и быстро как, даже месяца не прошло! Повезло, должно быть. Или кто-то из святых смилостивился. Не забудь потом в церковь сходить, свечами отдариться!

— Ну, одна богиня действительно проявила милосердие… Погоди, какой месяц?! Не больше недели прошло! Пара дней у деревьев, сутки у придурочных магов, ещё пара дней на плоском… Да не может быть, чтобы месяц!

— Время во тьме протекает незаметно. — "Дядя" поморщился, очевидно, вспоминая собственные блуждания. — Задержишься — потеряешь годы, не недели. Домой пойдём, или прямо здесь поговорим?

Димке не терпелось похвастаться, но он всё же спросил о Кате. И ответ ему не понравился. Он не ошибся, это действительно был другой, незнакомый ему город, и девушка оказалась здесь под присмотром "дяди" совсем не случайно. Стоило лишь исчезнуть защитнику, как на бедняжку сразу же накинулись со всех сторон. И в школе, и в подъезде. Даже собственная мать на пару с отчимом когда-то устроила скандал на весь подъезд. А родители Дмитрия оказались слишком оглушены ожидаемым, но от того не менее болезненным исчезновением сына.

И "дядя" просто перевёз невесту родича в другой город, организовал ей квартиру и даже умудрился устроить перевод в местную школу посреди учебного года. Вот только и здесь уже подозрительно посматривали на несовершеннолетнюю красотку с начинающим округляться животиком.

Странник был обижен, раздражён и обескуражен. Сражаясь за жизнь на далёких мирах, он вспоминал Землю, как далёкий рай, надёжную защиту, мечту о добре и спокойствии. Там, на грани между Тьмой и смертью, невозможно было помнить, как мелочны, неприятны и злопамятны могут быть обычные люди. И никакая магия этого не изменит. Не будешь же растворять в "дыхании тьмы" каждого хама или сплетника!

— Окстись, отрок! Посиди, подумай… И бога ради, растолкуй старому дурню, как тебе удалось вернуться самому?! Я долгие годы учился!

Всё ещё кипящий от возмущения Дмитрий всё же сел на скамью, и начал рассказывать. Совсем не то, что Сиятельной Леди, но ведь и интересовало её совсем другое. С самого начала. Про деревья и дикарей, про единорогов и фей…

Рассказ, то и дело прерывавшийся едкими комментариями и ценными советами "дяди", затянулся на два часа. Между делом, родичи успели перекусить в кафе, подобрать Димке новые ботинки, поскандалить с бомжами, претендующими на ту же скамейку, и отделаться от участкового, прицепившегося к грязной и потрёпанной одежде путника.

Странник извёлся от нетерпения. Это же пытка — оказаться в нескольких минутах хода от Катеньки, и не мчаться туда на полных парах! Но гадский "дядя" допрашивал едва ли не с пристрастием, и приходилось рассказывать. Мучительно обстоятельно, с множеством подробностей и деталей.

Родич между делом выцыганил по семени каждого вида, объяснив, что тесть его придушит, если упустит возможность притащить такую редкость; тщательно проанализировал и оценил каждый поединок воспитанника, зачастую в нецензурном виде, и глубоко задумался над словами Сиятельной Леди.

Но когда Димка наконец собрался к Кате, внезапно вновь придержал его:

— Погодь, отрок… Тут такая возможность появилась, а если ты любовь свою углядишь, толку от тебя уже не будет. Послушай…

Путник с лёгким холодком по спине вновь сел рядом, понимая, что смыться сейчас уже не удастся. Но слишком страшно было даже подумать о такой возможности. Отправиться не просто в другой мир, а в самое логово Тьмы, к немыслимо могущественному существу, истоку тёмного ключа. Чтобы именно там, у начала всех их неприятностей, наконец узнать, ключ или проклятье досталось их роду, и что делать с этим сомнительным наследием. Узнать правду. Победить проклятье. Уничтожить страх, сотни лет владевший родом…

— Знаешь, я хотел бы сначала увидеться с Катей, родителями…

— А время у тебя есть? Может, какой-нибудь очередной колдун уже вызывает, да и демон обязательно объявится, чтоб его подняло, да шлёпнуло, сволока! И снова чары свои прицепит!

Димка проглотил три первых, глубоко нецензурных предложения, и долго молчал, уже понимая, что "дядя" совершенно прав, но не в силах принять эту правду. Он так стремился обратно, так боялся не вернуться в родной мир — а сейчас должен вновь покинуть его. Без отдыха и свидания с родными, даже без права увидеть любимую… В этот миг он почти ненавидел родича. Да, "дядя" учил его, дал возможность выжить, но теперь, он же поставил его между долгом и спасением, между надеждой и любовью. И, самое мерзкое, Дмитрий сам понимал, какой выбор сделает, если не желает всю жизнь проклинать себя за трусость и нерешительность.

— Я сам бы пошёл, — Тихо сказал "дядя", прекрасно понимающий сомнения родича. — Не дрогнул бы. Такая возможность… Она же раз в жизни появляется! Но только ты сможешь… А прихватить меня из собою ты не сумеешь? Я знаю, некоторые демоны так умеют, может и ты научился?

— Не научился, — Грустно ухмыльнулся Дмитрий. — Да и не стоит нам идти вдвоём. Или справлюсь сам или… не имеет значения, сколько нас будет. Если сгинем оба, кто за детьми присмотрит?

Он боялся, что страх станет неуправляемым, перерастёт в панику, истерику, заставит утратить контроль. Но вместо этого путник вдруг ощутил какую-то свинцовую тяжесть и безразличие. Он не верил в благополучное возвращение. Всего один неудачный вызов обернулся для всего рода проклятьем. Что же случится, когда он предстанет перед невероятно могущественным созданием, раздающим ключи от тёмных дорог?

— Разве что немного поможешь… Начерти ту самую конструкцию, где-то за городом, и прислушивайся. Если что — попытаешься выдернуть. — Димку знобило, но не от холода. Злая решимость постепенно вытесняла безразличие. Он уже привык цепляться за жизнь, отвечать ударом на удар и ускользать от более сильного противника, но сейчас приходилось идти против собственной природы. — И, передай Кате…

— Не дури. — Мрачно буркнул "дядя". — Начерчу, и послушаю, и помогу, чем только можно, будь осторожен! А девочку свою сам ещё увидишь… Ну, с богом!

— Да уж, помощь свыше мне бы не помешала!

Уже привычное усилие вывело землянина в океан тьмы. Он вновь ощутил тысячи оттенков мрака, вибрации сил и опасное соседство потерявшихся в бездне. Не оставляя себя времени на раздумья, мысленно ухватился за нить, соединяющую его с далёким истоком, и дёрнул. А в следующий миг незримая связь затрепетала, и потянула его с чудовищной силой. Димка падал… В бесконечный бездонный колодец, в сердце тьмы, к источнику ключа. Он пытался прочитать молитву, но ни одну не смог вспомнить целиком. В голову лезли только дурацкие анекдоты на религиозные темы. Странник смеялся, скорее над самим собой, и даже страх отстал, остался далеко позади.

 

- -

Последний рывок — и странник на месте. Но в каком чудном месте! Сила Тьмы здесь подавляла всё, забивая все чувства, сжимая и подавляя. Приходилось полагаться на почти бесполезные глаза.

Чёрный город. Странные, неправильных форм дома, дикие переплетения улиц. Ни единой искры света, лишь немыслимое разнообразие оттенков тьмы. Гладкие поверхности сменялись бугристыми, острые углы соседствовали с плавными арками. Что за безумный архитектор создал эти кошмарные, источающие Тьму строения? И почему здесь нет никого? Волны силы накатывали неравномерно, без всякой системы, угрожая смыть, отбросить, разорвать незваного гостя.

Дмитрий замер в напряжении, не понимая, почему связь привела его в город Тьмы. Если он всё понял правильно, то должен был оказаться рядом с истоком ключа. Мощным демоном, чёрным жрецом или даже тёмным божеством. Ожидал всего — вплоть до кипящих котлов и шипящих сковородок христианского ада. Но не такого… равнодушия? Не может же источником ключа быть просто местность, если это заклинание, передаваемое из крови в кровь?

Трепет сил предупредил землянина о движении справа. Димка повернулся, но рассмотреть приблизившееся к нему существо не сумел — не так просто увидеть тёмное на тёмном. Демон, похоже, довольно мощный, но силу оценить в таком месте не просто.

— Зачем ты здесь, создание полутьмы? — "Голос" демона состоял из вибраций тьмы и течения сил, но странник легко понимал смысл. Это казалось не труднее, чем просто говорить, не задумываясь, создавая вибрации воздуха. — Убирайся отсюда, Владыка не призывал тебя!

— Владыка? Источник моего ключа к тёмным путям? У меня есть просьба к нему!

Демон приблизился почти вплотную, и Димка невольно отступил, ощутив чудовищную мощь создания. Когда-то он был испуган могуществом "дяди", но сила родича не шла ни в какое сравнение с возможностями этой твари.

— Владыка не любит просьбы и мольбы, жалкое создание! Чего-то желаешь — так собери несколько душ, и призови Его аспект! А к полному воплощению не смей даже приближаться! Убирайся, пока не привлёк Его внимания. Меня не тревожит твоя судьба, но гнев Владыки ударит по всем!

— А ты кто такой, чтобы ограничивать доступ к местной власти? Секретарь, телохранитель, глава пресслужбы? — Землянин слегка пришёл в себя, вдруг поняв, что демон не будет нападать. Мог бы, давно перешёл бы от слов к делу. Может, в этом месте действуют какие-то законы. И глупо было бы уходить, не разобравшись в ситуации. — Или ты сообщник того, кто наложил проклятье на наш род?

— Безумец! Ты пришёл сюда, ничего не зная?! Одним своим присутствием ты раздражаешь Владыку! Ритм твоей Силы иной, надо подстраиваться под Его мелодию!

Внезапно чёрный город содрогнулся, затрясся, как в землетрясении. Здания задвигались, стали менять очертания, и Димка похолодел, вдруг поняв, что это вовсе не город. Это огромное, просто чудовищных размеров бесформенное существо раскинулось на равнине, и его сила, активная аура забивала здесь все чувства. Связующая нить безошибочно привела его к истоку ключа, вот только воображения землянина не хватило, чтобы понять это.

— Поздно! — С каким-то злорадством рыкнул демон. — Владыка заметил тебя! Будь краток и скромен, и, не забудь, щедрый дар может улучшить его настроение!

Димка шагнул вслед за тварью, с неожиданной быстротой помчавшейся прочь от опасного места.

— Постой, а что любит Владыка? Чем задобрить-то! — В карманах у землянина до сих пор лежали трофейные драгоценности. Но нужны ли демону размером с мегаполис крохотные минералы далёкого мира? Да и что может ему пригодиться? Души? Как-то не получилось насобирать. Или корову, если плотоядный?

— Оружие! То, что убивает, калечит, разрушает! Коллекция Владыки самая обширная во всей сфере влияния!

Дмитрий с вздохом повернулся к шевелящемуся всё активнее "зданию" и попытался одёрнуть одежду. Ну откуда у него оружие? Нож и пистолет обратились в ржавчину, да и не оценит их такая громадина. Атомную бомбу надо было принести? Или пару цистерн напалма? А рожа не треснет?

Дрожь и шевеление колосса прекратились, и землянин уже решил было, что Владыка опять заснул, но в этот миг волны силы сошлись на нём. Димка тут же почувствовал себя былинкой на ветру. Тьма, бушующая вокруг него, не имела ничего общего с разреженным и тусклым мраком дорог.

— ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?

Мощный глас Владыки вмял странника в ближайшую "стену" и едва не размазал. Существо не умело контролировать свою "громкость" или не считало нужным это делать.

Дмитрий с трудом пришёл в себя, и только сейчас вдруг понял, что не знает, что сказать. Не заготовил нужные слова, не подобрал аргументы… Землянин невольно полез в карманы — может, предложить всё же драгоценные камни? А пока Владыка занят дарами, что-нибудь придумать. Правой рукой нащупал жёсткое семечко и замер в озарении. Анчар! Это ведь тоже своего рода оружие! Попробовать?

— Я хочу предложить тебе дар, Владыка! Сердитое дерево Анчар из другого мира!

Шершавое продолговатое семечко вдруг выскользнуло из пальцев. Димка похолодел, но тут же понял, что не он уронил дар по неловкости, а нетерпеливый Владыка выхватил подношение непонятным ему способом. Во всяком случае, ни рук, ни щупалец землянин не увидел.

Минуты ожидания тянулись бесконечно, каждая секунда ползла, как сонная улитка по липкой травинке. Как отнёсся Владыка к дару? И в чём выразится его благодарность или неудовольствие? Больше всего хотелось просто тихо удалиться, не испытывая терпение судьбы, но весь небогатый опыт общения с демонами подсказывал, что беглец очень быстро превращается в жертву. Да и не стоит забывать о связующей нити, соединяющей землянина с гигантом. Если уж Димка сумел воспользоваться ею, и за Владыкой не заржавеет.

Вновь содрогнулось тело гигантского существа, и странник вдруг понял, что "дома" не просто составляют части колоссального создания, это просто выступы, вершины основной массы, погружённой в… почву? Как назвать чёрную пружинистую поверхность, на которой ничего не растёт, в части вселенной, никогда не видевшей света?

— Я ДОВОЛЕН. ТВОЙ ДАР НЕ СИЛЁН, И НЕ БУДЕТ РАСТИ ЗДЕСЬ, НО Я НАЙДУ ЕМУ ПРИМЕНЕНИЕ. Я ВОЗНАГРАЖУ ТЕБЯ. ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? — На этот раз глас мегадемона звучал мягче. Неужели всё получится?

— Я требую справедливости, Владыка! Демон, один из твоих слуг, наложил на нас страшное проклятье! Мы обречены на Тьму, открыты для призывов, и даже в собственный мир нам вернуться не просто…

— ОПЯТЬ?! — Вдруг всё заходило ходуном, магические течения усилились многократно. Димка замер, не в силах шевельнуться. Но что так разозлило Владыку? — СОВСЕМ НЕДАВНО БЕЗУМНЫЕ ВАССАЛЫ УЖЕ ПРИСТАВАЛИ КО МНЕ С МОЛЬБАМИ! И ЕЩЁ ОДИН ГЛУПЕЦ ЖАЖДЕТ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ МОЕГО ВЕЛИКОГО ДАРА! ГДЕ ТРЕТИЙ ХРАНИТЕЛЬ ОГНЯ? ОН КЛЯЛСЯ, ЧТО КО МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ПРИДУТ С ПРОСЬБАМИ ЗАБРАТЬ КЛЮЧ ОБРАТНО!

То была буря, смертельный ураган Тьмы, безумие магии. Землянин попятился, но тут же упёрся в другое "здание", часть тела Владыки. Сила заполонила его, едва не разорвав на части, хлестнула во все стороны, отшвырнув, как тряпичную игрушку. Теперь становилось понятно, отчего тот демон-секретарь, или кто он там, не желал подпускать чужака к неуравновешенному правителю. Кто бы ни жил поблизости от мегадемона, сейчас явно не слишком рад жизни.

Димка вдруг понял, что сейчас просто умрёт. Его собственная внутренняя Тьма вышла из-под контроля, и бушевала внутри, пытаясь разорвать границы хрупкого человеческого тела и слиться в симфонии разрушения с мощью Владыки. Он чувствовал себя голым без привычной защиты, и хрупким, как стекло.

Из последних сил путник попытался скользнуть на тёмные пути, бежать из жуткого места, пока не вырвется из магического урагана, но соединительная нить резко сократилась, мгновенно возвращая его обратно. Ключ продемонстрировал ещё одну свою возможность. К сожалению, выгодную только для истока ключей.

— ТЫ САМ ВЫБРАЛ СЕБЕ КАЗНЬ! Я ЗАБЕРУ СВОЙ ДАР, ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВО! ТЫ НЕДОСТОИН!

— Пощади слугу своего, Владыка! Он молод и глуп, но верой и правдой служит твоей сфере власти! Соправитель обманул его, не научил должному почитанию и в твои великие замыслы не посвятил!

Димка понял лишь то, что вдруг чудовищное давление Владыки ослабло. Кто-то встал над ним, и защитил собственной аурой от гнева чудовища. И лишь несколько секунд спустя, наконец, понял, что за слова сейчас прозвучали. Соправитель? Слуга?! Что бы это значило? И кому из демонов пришло в голову защищать глупого человека от гнева Владыки?

— НО Я ОСКОРБЛЁН! МОЙ ВЕЛИКИЙ ДАР ВНОВЬ НАЗВАЛИ ПРОКЛЯТЬЕМ! Я ДОЛЖЕН НАКАЗАТЬ НЕГОДЯЯ!

— Истинный виновник невзгоды — сюзерен создания полутьмы, третий хранитель огня! Он бежал, страшась твоего гнева, Владыка, но сферу не сможет покинуть. Не лишай сего слугу ключа — и тать будет пойман и предстанет пред тобой!

— ОСТАВЛЯЮ ЭТО ТЕБЕ, ХРАНИТЕЛЬ ВЕТРА. НО Я НЕ ЖЕЛАЮ ДОЛГО ЖДАТЬ, ПОЙМАЙ ОСКОРБИТЕЛЯ, ИЛИ БУДЕШЬ НАКАЗАН ВМЕСТЕ С СОЗДАНИЕМ!

Буря Тьмы утихла настолько быстро, что Димка даже заподозрил, что весь этот гнев был показным. Мегадемон утихомирился, и вновь стал похож на странный город, набросанный чёрными красками в безлунных сумерках.

— Поднимайся. — Неожиданный защитник повернулся к землянину. — Лучше уйти отсюда, пока Владыка не передумал.

Путник попытался встать на ноги, и внезапно обнаружил, что всё тело как будто обратилось в желе. Мышцы дрожали, не желая повиноваться хозяину, кости ломило, и вся внутренняя тьма никак не желала приходить в равновесие. От страха перехватило дыхание: неужели его парализовало? Что сделал с ним всесильный демон?!

Димка стиснул зубы, чтобы не заорать в слепой панике. Не хватало ему застрять в самом отвратительном месте вселенной, остаться калекой под носом у безжалостного Владыки.

— Как же с тобой тягот много, родич…

Спаситель с лёгкостью подхватил и забросил землянина на плечо. Димка охнул — что-то очень жёсткое упёрлось в живот. Наплечник, или само плечо, неожиданно твёрдое и костлявое. Постойте-ка, он сказал "родич"? Но это не "дядя", аура совершенно не похожа!

— Не дёргайся. — Защитник небрежно взмахнул длинной конечностью, и как будто расколол само пространство, разбил на мозаичные кусочки, уже в следующий миг собравшиеся в другую картину.

Здесь было чуть светлее, но этот свет был мерцающим, неприятным, даже болезненным для глаз. Димка успел рассмотреть странно блестящую почву, грязно-серое небо и клубящуюся сверкающую пыль. Но несущее его создание в быстрым шагом пересекло двор с несколькими странно скрученными растениями и занёс гостя в высокое мрачное здание. Землянин напрягся, но тут же понял, что это обычное произведение строительного искусства, не имеющее никакого отношения к Владыке.

— Мой дом — твой дом, родич! — Носитель довольно небрежно сгрузил Димку на ворох чего-то мягкого, и встал рядом на колени. — И понесла же тебя нелёгкая сразу к Владыке! Если бы я чуть опоздал, он забрал бы свой дар. И что бы ты делал, без ключа, во мраке? Помер бы, как пить дать, ещё и душу бы утратил!

Быстрые пальцы скользили по плечам, груди и животу странника, выбивая странный ритм и обжигая знакомым холодом тьмы. И дрожь постепенно покидало пострадавшего гостя, унималось и буйство вышедшей из-под контроля силы.

— Спасибо! — С трудом выдохнул Димка, наконец, почувствовавший себя лучше. Ему не раз доставалось капитально, как на тренировках "дяди", так и в собственном путешествии, но могущественный демон едва не растёр его в порошок, даже не коснувшись!

— Не спасёт! — Ехидно отозвался странный собеседник. — Ни меня, ни тебя! Богам до нас дела больше нет, говори уж лучше — благодарствую. И то верно, довелось мне нынче потрудиться. Спаси, исцели, теперь ещё супостата излови!

— Ты… — От понимания у землянина захватило дух. — Ты же один из исчезнувшей десятки! Из пращуров, почти избавившихся от проклятья!

— От ключа, — Мрачно буркнул предок, — уже не избавиться, он врос, стал частью любого из нас. Вырвать его — всё едино, что вырвать сердце или душу. Ты или живёшь с этим, или погибаешь.

Димка только вздохнул. Права, тысячу раз права была Сиятельная Леди, утверждавшая, что это не проклятье. Значит, то, что изменило их род — действительно ключ, открывающий тёмные пути, и навсегда закрывающий путь к нормальной жизни.

— Если тебя это утешит, мы в своё время совершили ту же ошибку. — Родич отвернулся, но "голос" его только окреп и усилился. — То было иное время, мы были сильны и горды. Почти изловили нашего супостата, гоняли его по всей сфере власти, заставили бежать и затаиться… А затем Владыка призвал всех своих носителей, всех, кто носит в себе его ключ, часть сущности великого демона, живое заклинание, позволяющее жить, перемещаться и ратиться во Тьме. Какой был шанс оказаться в родном мире нашего обидчика, призвать его к ответу и избавиться от родового проклятья… Кто же знал, что сам Владыка это проклятьем не считает, и приходит в ярость от попытки вернуть его дар!

— Он… наказал вас? — Землянин невольно содрогнулся. Сам он так и не понял, что именно с ним собирался сотворить мегадемон, но твёрдо был уверен, что ничего хорошего.

— О да! — Насмешливо отозвался родич. Внезапно его аура чуть изменилась, и как будто подсветила тело, позволив, наконец, рассмотреть собеседника.

Слишком короткие тумбообразные ноги подпирали массивный тусклый панцирь тела, длинные руки с двумя суставами оказались усеяны короткими острыми шипами, за спиной шевельнулись короткие, непропорциональные крылья. Только лицо осталось человеческим, усталое лицо старика со злой ухмылкой.

— Нам… повезло, если это можно назвать везением. — Собеседник вновь приглушил свечение ауры, скрываясь во тьме. — Цьяхимлетонг неспроста призвал всех. Его сфера власти соприкоснулась со сферой власти другого Владыки, а демоны ревнивы и никому не позволяют вторгаться в свои владения. И даже от глупцов, вроде нас, может быть польза в войне демонов. Он изменил нас, сделал из самоуверенных волхвов живое оружие, превратил в… мразь, бездумных тварей, живущих только ради битвы! И мы бились… На тёмных и срединных мирах, втягивая смертных в наши разборки, без пощады и чести, уничтожая всё живое на своём пути… Долго, очень долго, пока наши кукловоды, владыки ключей, Цьяхимлетонг и Хурмелькуртаро не утратили большую часть своих слуг и не уменьшили свои сферы власти… Лишь трое выжило из одиннадцати родичей, три гнусных твари, вновь получивших свободу, но не способных радоваться ей… Те двое других, им легче, они забыли себя, забыли, какими были раньше, забыли синее небо и запах трав, вкус поцелуя и ласку ветра… Владыка наградил нас, одарил силой, новыми способностями, именами власти, но не вернул нам прежние тела, прежние души и разум… Скажи, родич, ты был бы рад, если бы родственник вроде меня пришёл в гости? Пустил бы в дом, угостил бы хмельным мёдом и щами? Кто вообще захотел бы признать меня родичем?!

— Я признáю! — Димка постарался, чтобы голос не дрожал. — Я пока слабо умею чувствовать, но ты родич. И ты спас меня от Владыки, закрыл собой! Может, снаружи ты демон, но в душе ты всё равно человек. И, не знаю, как там выйдет на счёт мёда и щей, но… мой дом — твой дом, родич! Я буду рад, если ты придёшь в гости, и постараюсь, чтобы ты не остался разочарованным.

Ему было немного страшно. Очень уж походило всё происходящее на некоторые недобрые сказки. Разумно ли приглашать демона к себе? Но… чутьё, зов крови, был неумолим. Это родич, и значит, имеет право на гостеприимство! Да и о благодарности не стоит забывать!

От резкого, скрежещущего звука землянин вздрогнул, и даже не сразу понял, что это смех. Неприятный, каркающий смех почти разучившегося радоваться существа.

— Благодарствую, родич! Может, однажды воспользуюсь твоим предложением. Но не сейчас, если ты не забыл, есть у нас одно дело. Общий супостат, что не забросил своих делишек. Ты, я вижу, избавился от его заклятий, теперь надо решить, где же он тебя будет поджидать…

— А зачем он всё это делает? — Димка вдруг вспомнил о своих сомнениях. — Зачем солгал про проклятье? И для чего накладывает на нас заклинания, мешающие пользоваться всеми возможностями ключа? И для чего ему вообще меня поджидать?

— Как же ты наивен, родич! — Вновь заухал-заскрипел собеседник. — Он просто трус! Не желает, как остальные, мотаться по мирам, рискуя жизнью ради амбиций Владыки. Каждый призыв — очередная нить силы, позволяющая Цьяхимлетонгу влиять на миры, растягивающая его сферу власти. А гадёныш, поделившийся с нами ключом, нашёл остроумное решение: когда новый слуга Владыки впервые проходит тёмными путями, он просто накладывает заклинание, подчиняя наши ключи своему! Оставляет нам опасности и проблемы, забирая себе все заслуги и дары хозяина. Но Цьяхимлетонг не любит, когда ему лгут. Один раз он уже простил ту тварь, готовясь к войне. Сорвал злость на нас, но не забыл. И теперь третий хранитель огня должен уничтожить свидетеля нового обмана, или просто не переживёт наказания за повторный проступок! Как долго я ждал этой возможности!

— Он сильнее тебя? — Что-то в объяснении было не так. Димка понимал, что они что-то упустили. Его просто трясло от нехорошего предчувствия, но объяснить себе, что его тревожит, не получалось.

— Нет! — Родич рыкнул со злым удовлетворением. — Сильнее я, и искуснее во многих аспектах! Да и сопряжение у меня более полное. Он не осмелится на прямой бой, надо будет как-то его выманить… Правда, он вновь стал набирать силу в последние годы, и даже получил дар сопряжения огня, но это ему не поможет!

— Стой! — Димка вскочил, сжимая кулаки. — Я понял, куда он помчался! Я ведь не единственный свидетель! Телем, "дядя", он же сейчас на Земле, и Катька рядом! Твою ж… ядрёную блоху! Он же их убьёт!

— Есть ещё родичи? Со связанными ключами? — Собеседник длинно и непонятно выругался. Землянин даже не представлял, что процесс размножения демонов может быть настолько затейливым! — Что ж ты раньше не сказал?! Все на Земле?

— Только "дядя", в смысле, Пантелемон и… мой не рожденный ребёнок. И два сына "дяди" в другом мире, но они ещё не выросли.

Тьма вдруг вскипела. Взрыв рядом отбросил Димку, швырнул его обратно на лежанку. Он даже решил, что это нападение, и враг всё же решился на прямую атаку, но тут же понял — волны силы исходят от родича. Собеседник вибрировал от источаемой мощи, выплёскивал её, и землянину пришлось защищаться от давления, не столь мощного, как от Владыки, но всё равно впечатляющего.

Внезапно рядом с собеседником возник ещё кто-то. И ещё, ещё! Путник невольно напрягся, и только сейчас понял, что именно сейчас сделал родич. Призвал других демонов, судя по ауре, слабее и проще себя самого, но всё же достаточно сильных. Больше десятка, и если верить ауре, ни один не был человеком.

— Это мои вассалы, те, с кем ключом поделился я. — Негромко пояснил родич. — Мои воспитанники и подчинённые… Хаор, новый сург готов? Плохо, придётся твой старый отдать. Уршти, что со слепком малого имени? Молодец!

Димка потряс головой. Родич так внезапно перешёл к общению со своими вассалами, и даже не предупредил. Но при чём здесь какие-то сурги, слепки! Враг уже, наверное, на Земле, а он здесь… Неужели родич уже списал "дядю" и его не рождённого сына? Решил, что не успеет, и на этом успокоился?

Землянин вдруг понял, что успел слишком расслабиться, доверился. Забыл, что всё же имеет дело с демоном. Похоже, придётся решать проблему самому.

— Ну, тогда я пойду…

— Жди! — Зло рявкнул хозяин, на миг отвлёкшийся от своих подчинённых. — Вдвоём вам не управиться!

— Но время идёт! Он, наверное, уже добрался, "дядя" долго не продержится!

— Заткнись, и жди! — Родич вновь вернулся к своим вассалам, спешно раздавая задания и о чём-то расспрашивая. Димка послушно сел, вдруг ощутив странное давление, и поняв, что не сможет покинуть это место без разрешения.

Может быть, и к лучшему, что сейчас он находился в странном, как бы призрачном состоянии, в котором перемещался по тёмным путям. Будь у него сейчас нормальное тело, он, наверное, не смог бы сдержать слёз. Неужели даже родич предал его?!

Постепенно обступившие хозяина демоны исчезали, легко перемещаясь в этом странном месте. Не реальный мир в обычном понимании, но и не тёмные пути, нечто среднее. Должно быть, тёмный мир.

Последний из вассалов никуда не делся, а приблизился к Димке вместе с родичем.

— Держи. — На ладони у землянина оказалось что-то очень холодное, тяжёлое, неприятно растекающееся по коже. Ртуть, или какой-нибудь другой жидкий металл? — Это сург, овеществлённое заклинание высокого уровня. До ключа не дотягивает, но тебе пригодится.

— Для чего?

— Для чего пожелаешь, это ведь оружие. Добавит убойной силы твоим заклинаниям, и острую грань для каждого удара. Я делаю сурги для самых слабых вассалов, не способных себя защитить.

— Но я же сумел выжить, и уже многое умею…

Родич снова хохотнул, и быстро начертил когтистым пальцем какой-то знак на желеобразной массе сурга.

— Он умеет! Я же ауру твою вижу, мальчишка! Коснулся двух-трёх аспектов, не овладел ни словами власти, ни гранями сил, даже ключ до конца не освоил! Ты ещё не раз поблагодаришь меня за этот подарок, а затем, может быть, и сыну передашь!

Вещество обволокло всю правую ладонь и запястье. Сначала было просто противно и холодно, а затем вдруг закололо, обожгло, ударило болью так, что Димка едва не потерял сознания от боли. Как будто с руки содрали кожу, а вместо неё надели перчатку, вымоченную в солевом растворе. Или просто засунули кисть в кислоту. Сорвать эту пакость никак не удавалось, и путнику только и оставалось, что баюкать пострадавшую руку. Он даже пропустил момент, когда родич заговорил снова.

— … Тэшти, настоящий специалист. Можешь быть уверен!

Боль наконец отступила, хотя неприятное ощущение осталось. Как будто что-то холодное запихали под кожу. Хотя… скорее всего, так оно и есть!

— Прости, я прослушал.

Родич тяжело вздохнул.

— Ладно, повторю кратко! Это Тэшти, он поможет тебе! Вот слепок его имени, когда вернёшься на Землю, тут же запусти призыв! Понял? Призыв действует быстрее, чем свободное перемещение с помощью ключа!

— Ты думаешь, я смогу оказаться на Земле раньше врага?

— Если постараешься. Я подтолкну, а на будущее запомни: больше Сила — меньше скорость! Владыка вот вообще с места сдвинуться не может, а мой предел — малая сфера смещения, даже призывом будет слишком долго!

В левую руку ему сунули что-то сухое, шуршащее, и Димке пришлось приложить массу усилий, чтобы зажать слепок имени пальцами, а не откинуть с омерзением. Так и казалось, что сейчас эта штука тоже постарается под кожу забраться!

— Приготовься… Удачи, родич! Будь стойким. Сейчас подтолкну…

Землянина приподняло, развернуло, и швырнуло со страшной силой, прямо в бурление тёмных путей. Ощущения были весьма противоречивые, но для себя Димка всё же решил, что не хотел бы вновь получить магического пинка от сильного демона.

 

- -

Это путешествие было, пожалуй, самым быстрым на памяти Димки. Его мяло, швыряло, едва не выкручивало. Казалось, родич своим толчком породил настоящее тёмное течение и бросил его в самую стремнину.

Землянину не скоро удалось сориентироваться, а скорректировать свой "полёт" оказалось ещё труднее. В какой-то миг парень ощутил натуральную панику, прикинув, что его всё же сейчас протащит мимо родного мира. Вернуться, конечно, не проблема, но это потеря драгоценного времени!

Мягкий звук заставил путника оглянуться, а уже в следующий момент он вдруг вспомнил, что это может означать. Призыв! До чего же не вовремя! Исполнять прихоти неведомого чародея в то время, как те, кого он любит, в опасности!

Его "полёт" вдруг резко замедлился, и неведомая сила тут же начала увлекать землянина в другую сторону. Димка в ярости обратился к "ключу". На силу найдётся Сила! Если он сейчас ринется в другую сторону, может, и сумеет сорваться с "крючка" призыва. Откуда-то появилась уверенность, что это вполне возможно. Отвергнуть вызов, или перебросить его другому. Между прочим, что-то в таком роде и вытворял тот тип, сделавший страшный дар его роду. Перебрасывал призывы ничего не подозревающим "вассалам".

Вот сейчас, только разобраться с направлением… Земля, надо на Землю и… Димка почувствовал себя полным дураком. Призыв пришёл как раз с Земли! Сомнительно, что в родном мире много магов, значит, почти наверняка это "дядя"! Правда, оставался ещё крайне неприятный вариант, что его призывает каким-то чудом опередивший путника третий хранитель костра, или как там этого мерзавца… Но рискнуть стоит.

Землянин не стал противиться призыву, чувствуя себя рыбиной, вытягиваемой на берег. Не смог только определиться — карасём или пескарём. До налима или тем более осетра он ещё явно не дорос.

Переход к обычному миру на этот раз прошёл почти незаметно. Может быть, потому, что на Земле он уже бывал. Точнее, сначала родился, а затем разок возвращался.

Димка почти сразу вернулся к нормальным чувствам и вздохнул с облегчением — перед магическим построением стоял "дядя".

— Ну что? — Родич явно был взволнован. — Что-то долго ты, да и появился непонятно, вроде как и не домой летел.

— Меня долго не было? — Димка обнаружил, что гексаграмма его не удерживает и поспешно вышел наружу.

— Двое суток. Ну, чуть больше.

Димка поспешно огляделся. Ночь, незнакомый лес, жилья поблизости, вроде бы нет. Не худшее место для разборки с родовым врагом.

— У нас проблемы. — Парень отмахнулся от вопросов. — Прости, расскажу позже. Если оно у нас будет, это позже! Наш недобрый знакомый, оказывается, солгал предку, и ловко попользовался нашей бедой. Но сейчас у него неприятности — и он твёрдо намерен с нами разделаться!

"Дядя" сплюнул и поморщился:

— Погано… Ты ещё не готов, да и я тоже… Чтоб его хабат высосал, этого татя! Можно попробовать теневые чары, это уже из полутьмы… Хотя, сомнительно. Уходим. Он сильнее, но медлительнее, на тёмных путях никогда не догонит!

— Ага, а ещё, постарается убрать и наших потомков!

Невысокий коренастый мужчина с виду казался неповоротливым, но скорость, с которой он оказался рядом, просто ошеломляла. Сильная рука сгребла Димку за воротник. И немного закрутила, перекрывая дыхание.

— Что ты там устроил?! Да я тебя сейчас…

— Грохнешь единственного союзника? Лучше делом займись, делом! Раз уже умеешь призывать, вот тебе слепок имени, призывай!

— Кто это? — Заинтересовался "дядя", рассматривая что-то вроде мятой шуршащей бумаги. И даже соблаговолил выпустить Димкин воротник.

— Какой-то Тэшти, вассал родича. Да, одного из тех самых, одиннадцати! Да говорю тебе, надо торопиться, потом расскажу. Призывай, сами мы не управимся! Враг, наверно, уже близко!

Димка не стал уточнять, что так и не понял, что там за план разработал демонизированный родич, и что не управиться могут и втроём.

— Почти рядом… — Тихо отозвался вдруг "дядя", прислушиваясь к чему-то, не слышимому другим. — Хорошо, я готов рискнуть. Останусь, до поры. Но прости, Димитрий, если будет худо — я уйду… Мои дети мне дороже, а без меня тестю против этой твари не устоять… Может, всё же уйдём? Глядишь, и не станет здесь искать, за нами погонится, а в моём мире тесть учеников соберёт, всем гуртом отобьёмся!

— А ты бы ушёл? Бросил бы свою жену и не рождённого ребёнка в опасности? — Тихо спросил Димка, вдруг поняв, что может остаться в одиночестве. Один на один с древней тварью, погубившей столь многих из их рода.

"Дядя" тяжело вздохнул и процедил пару слов сквозь зубы. Нечто о крайне насыщенной половой жизни каких-то мыпры и Окршена. В этой фразе было что-то знакомое, но переспрашивать было бы явно неуместно.

— Ладно, держись, я займусь призывом!

Димка ещё раз огляделся. Хорошо бы держаться, но с чем? Обычная поляна. Ничего полезного. Разве что сук выломать. Но деревяшка не поможет против могучего врага.

Позади родич рявкнул несколько слов на неизвестном языке и бросил скомканную бумажку в центр магического построения. Как ни странно, слепок не упал, а завис на уровне груди человека. И почти сразу стал таять, извергая чёрный пар.

— Несколько минут! Да вправо смотри, сопляк!

Землянин стремительно повернулся вправо, и увидел нечто вроде чёрной спицы, внезапно выросшей откуда-то снизу. Или это чёрный луч, интенсивная струя ударившая из-под земли в низкие серые облака? Мгновение — и спица развернулась в дрожащее двумерное изображение, ещё мгновение — и картинка стала объёмной. До отвращения знакомый текучий силуэт, надоевший ещё во снах. Нечто бесформенное, вьющееся, совершенно чуждое под земным небом и ясными звёздами.

И уже с запозданием ударило ощущение чужой силы. Грозной, давящей, необоримой. Древний, безумный ужас вдруг навалился, лишил сил, воли и разума. Хотелось бежать, как можно быстрее и дальше, лишь бы не видеть, не чувствовать это… Даже Владыка, создание несравнимо более могущественное, не производил такого жуткого впечатления. Может быть, потому что это был знакомый, родовой враг, полновластный владелец кошмаров родичей.

— Держись, ты…! — Димка невольно дёрнулся. Никогда ещё "дядя" не крыл его такими словами. Обычно ругань родича была образной и колоритной, но не слишком обидной. И злость в союзе с самолюбием помогли побороть страх.

Землянин вдруг обнаружил, что успел отбежать на другой конец поляны. Он что, едва не бросил "дядю"? После того, как сам отказался уйти в более подходящее для схватки место? Стыд, ненависть, обида сплелись тугим комом, и путник привычно собрал их и выплюнул во врага. Никогда ещё "дыхание тьмы" не удавалось ему так легко и эффектно. Его даже отбросило на пару шагов.

Демона накрыло заклинанием, окутало всепожирающим облаком чернильного тумана. Зашипела и поддалась почва, бурлящий пузырь тьмы чуть просел и медленно стёк. Мерзкое создание в широкой парящей воронке не выглядело пострадавшим.

Димка и сам выдал фразу из тех, за которые не просто выставляют из класса, а сразу вызывают в школу родителей. Чем бить по порождению Тьмы? Как разделаться с древним и могучим демоном, если сам почти ничего не умеешь?

Правая ладонь зачесалась и онемела. Землянин мимоходом глянул на руку и присвистнул. Пальцы застыли в странных, неудобных положениях, на коже проступили сложные узоры магических построений. Тот самый, навязанный ему непонятный "сург"? Оружие, рубящая грань, что там ещё?

Путник вскинул руку и направил на врага. Застывшие пальцы закололо. Угольно-чёрный шарик с грецкий орех размером материализовался между большим и средним пальцами и тут же полетел в демона. Второй, третий… Неожиданно сильная отдача заставляла напрягать всю руку и удерживать равновесие. Вот только извивающийся силуэт не обратил внимания на обстрел. Шарики с глухими хлопками били по твари, и медленно стекали, почти незаметные, чёрные капли на чёрной ауре.

Димка чуть повернул руку и очередной "выстрел" произвёл в дерево чуть в стороне. На этот раз эффект был просто ошеломительный. Шарик с лёгкостью прошил толстенный ствол и разорвался где-то внутри. С мучительным скрежетом и скрипом старая берёза, вдруг утратившая кусок ствола, рухнула на землю. Почва под ногами ощутимо вздрогнула. Густые ветки прошли прямо сквозь текучий силуэт, не задев и не заставив подвинуться. Он что, ещё и нематериальный?

— А мощнее чуток? — Землянин с надеждой взглянул на сург, и пальцы тут же поменяли положение, неведомая сила заставила их растянуться далеко, почти до боли, а маслянисто-серые невесомые дуги выдвинулись из-под кожи. Арбалет? Если и он, то весьма необычный, Димке раньше не доводилось видеть, чтобы упругие плечи устаревшего оружия шли по кругу, да и обычно их два, составляющих общую дугу, а не пять.

Уже всерьёз недоумевая, путник вновь прицелился. Почему враг не атакует? Сомнительно, что он прибыл с мирными намерениями. Или демону нужно адаптироваться? Может, даже далёкий свет звёзд неприятен твари, привыкшей к непроглядному мраку?

На этот раз сург выдал что-то посерьёзнее. Нечто напоминающее серую взлохмаченную комету ударило в извивающийся силуэт и с грохотом отбросило врага на пару шагов. Правда, больше ничего не произошло. Демон и не думал погибать или хотя бы корчиться от боли. Видимых повреждений тоже не было. А вот сам стрелок вдруг почувствовал усталость. Ноги задрожали, и волна слабости прошла по всему телу. Ничего удивительного, никто не обещал ему, что оружие будет использовать чужую силу.

— Димитрий! — Тихо и как-то неуверенно окликнул его "дядя". — Ты уверен, что это тот, кто должен был появиться?

Димка оглянулся и гулко сглотнул враз ставшую кислой слюну. В магическом чертеже для призыва извивался точно такой же демон. Разве что поменьше размером. Неужели тот, другой родич, всё же предал? Но зачем? Почему он для начала спас от Владыки, а затем послал такую же тварь? Или сходство только внешнее?

— Выпусти его… — Собственный голос показался хриплым и каким-то ломким. Надо верить родной крови. Верить, даже если помощь больше похожа на ловушку. Верить, вопреки разуму и страху… Верить… Но если он ошибся, для них двоих всё кончено.

Размытый силуэт врага содрогнулся и бесшумно заскользил к родичам. Демон пришёл в себя, и спорить было уже некогда.

Правую руку ощутимо оттянуло. Димка взглянул, что на этот раз предложил сург и оторопел. Каждый судорожно вытянутый палец продолжала чёрная плоская полоса. И все пять полос переплетались, складывались в странный, чем-то даже красивый узор. Странник поднял руку и чуть повернул, с невольным восхищением рассматривая звёздные переливы на острых гранях оружия. Меч? Во всяком случае, по-другому назвать было нельзя. Так мог бы выглядеть меч в представлении талантливого абстракциониста: вычурный, хищный, но не утративший эффективности.

Поблизости что-то взорвалось, родич выкрикнул что-то неразборчивое, и Димку чуть качнуло взрывной волной. Он поднял глаза и увидел демона рядом, практически в упор. Даже пугаться времени не было. Странник без раздумий махнул рукой.

Невероятно гибкая и подвижная тварь легко уклонилась от рубящего удара, но странный клинок к удивлению хозяина сам изогнулся и даже немного вытянулся, всё же зацепив демона.

Высокий свист ударил по ушам, землянин невольно зажал левое свободной рукой, и только миг спустя понял, что это крик боли врага.

— ТВЕРДОТЕЛЫЕ УРОДЫ! ПОРЧЕННЫЕ СВЕТОМ ЖИВОТНЫЕ, ПОСМЕВШИЕ ВНОВЬ ЗЛИТЬ ВЛАДЫКУ! — Голос был точно таким же, как во сне. Шипящим, вызывающим невольное омерзение. Должно быть, создание, привыкшее ко Тьме, с трудом пользовалось воздухом для передачи слов. — Я ВЫРВУ ВАШИ КЛЮЧИ, И УНИЧТОЖУ ВАШ РОД ДО ПОСЛЕДНЕГО ПОТОМКА! СУМЕРЕЧНЫМ НЕТ МЕСТА СРЕДИ СЛУГ ТЬМЫ!

— Значит, мы больше не нужны? — Димка сделал ещё один выпад, но тварь вновь увернулась, и даже растянувшись, меч не зацепил врага. — Решил сам поработать? Или храбрость прорезалась?

В следующий миг чёрный клинок вдруг разделился. Каждая полоса — или лента, если учесть их гибкость, расщепилась на тончайшие нити, образовавшие перед землянином нечто вроде вуали. И эта удивительная защита тут же прогнулась от страшного удара. Димку отшвырнуло, крутануло в воздухе и с размаху впечатало в землю. Боль сурга эхом отозвалась в руке, но сам хозяин отделался несколькими ушибами. И чем же его так приласкал гадский демон?

Парень медленно, преодолевая боль и слабость, поднялся. Сначала на колено, и уже затем, уцепившись левой рукой за ветку ближайшего дерева, сумел выпрямиться. Три полосы, продолжающие пальцы, вновь сложились в клинок, ещё две, покорёженные — медленно восстанавливались.

Полутьма на поляне кипела. "Дядя" стремительно скользил вокруг врага в странном танце, а вместе с ним перемещались два десятка плоских, угловатых теней. Демон извивался, временами замирая на мгновение, и тогда одна из плоских фигур разлеталась на куски. Но разрушение каждой тени сопровождалось очередным свистом боли и ярости. Неужели враг не способен отличить плоские иллюзии от настоящего человека? Или эти тени чем-то опасны?

Димка шагнул в круг и вновь ударил не до конца восстановившимся мечом. На этот раз свиста не была, неполный клинок не причинил ни малейшего вреда демону. Зато одна из теней, внезапно замершая прямо перед парнем, разлетелась осколками тьмы, приняв на себя предназначенный землянину удар.

— Не влезай! — "Дядя" с обидной лёгкостью отбросил Димку на несколько шагов назад. — И так тяжело! И где там помощь, я долго не продержусь!

Второе создание в разорванной гексаграмме вмешиваться в схватку пока не торопилось. Всё ещё приспосабливалось к новому миру, или просто не желало встревать под раздачу? Может, родич что-то напутал и прислал не того?

Если бы только придержать врага, сковать… Внезапно вновь пришло знакомое неуютное ощущение ползущей под кожей змеи. Заёмная сила! Он ведь так и не избавился от жгута земли.

Коричневый жгут витками ложился на составное лезвие сурга. Димка не успел даже задуматься, как именно использовать неоформленную силу, а магическое оружие уже рассудило за него. Лезвия расцепились и быстро задвигались, рассекая жгут на тончайшие нити.

— Ты что творишь, зараза! — Ахнул Димка, бессильно глядя, как чёрные полосы в бешеном темпе вывязывают нечто вроде паутины. — Порвёт ведь, слишком тонко!

Магическое оружие явно имело собственное мнение на этот счёт. Землянин и моргнуть не успел, как серо-коричневый комок оказался в воздухе, и раскрылся над демоном. Тварь рванулась в сторону, но не успела выйти за пределы сети — углы легко вошли в почву, и ловушка начала стягиваться, скручивая опасного пленника.

Как ни странно, демону никак не удавалось ни разорвать тонкие нити, ни проскользнуть в достаточно крупные ячейки. Установилось временное равновесие. Рвущийся из ловушки враг никак не мог освободиться, а заклинание, стремящееся если не затянуть пленника под землю, так размазать его по почве, постепенно истощалось.

— Отлично! — "Дядя" вдруг оказался у самой сети, сразу несколько его теней навалились на врага сверху, не позволяя двигаться. Димка только головой покачал, только сейчас сообразив, что плоские силуэты, как не странно, не просто иллюзии.

Старший боец медленно поднял руки и, сказав что-то непонятное, встряхнул кистями над врагом. Белёсые крупные капли сорвались с пальцев и ударили по демону, вызвав настоящий взрыв свиста, почти ощутимый физически.

И это оказалось последним успехом родичей. Одновременно с хрустом рассыпались в прах придерживающие врага плоские силуэты. Над пленником взметнулись чёрные мерцающие, извивающиеся языки. "Дядя" отшатнулся, зло и непонятно ругаясь, в то время, как сеть распадалась, нить за нитью. Это был огонь, невероятное, невозможное чёрное пламя, злой волей демона созданное из Тьмы.

Враг медленно поднялся, окутанный магическим огнём, и оставшиеся целыми плоские силуэты вдруг поплыли и растеклись безобидными тенями, так и не успев вновь устроить хоровод.

Родич прорычал какую-то гортанную фразу и рубанул рукой воздух. Странная рябь потекла к врагу, но чёрноё пламя ринулось навстречу, и заклинание ударило раньше времени. Земля под ногами содрогнулась, в месте столкновения почва растрескалась, как глиняная тарелка. Сразу несколько ближайших деревьев обрушились с хрустом. Людям пришлось ухватиться за ближайшие деревья, но демоны даже не качнулись.

— Всё! — Мрачно выдохнул "дядя". — Я выложился полностью! Прости, но…

Крепкая рука ухватила парня за локоть, и он тут же испытал знакомое ощущение. Уход из мира? Они бегут? На какой-то миг Дмитрий испытал облегчение. А как же Катя?!

Но уйти им не удалось.

"Дядя" вдруг взвыл от боли, и покатился по земле, пытаясь сбить с тела струйки чёрного пламени. Неестественный огонь между тем быстро сформировался в странную, текучую геометрическую фигуру, повисшую в нескольких шагах от землян.

Димка замер, понимая, что жизни им осталось только на один судорожный вздох. Но в бой вмешались.

Свистнул тёмно-серый хлыст, рассекая сложное построение. Посланник ещё одного родича, наконец, соизволил выбраться из гексаграммы.

— Ты жалок! — Голос второго демона оказался почти таким же неприятным. Такое же шипение, такой же щёлкающий акцент. Но отчего-то отвращения не вызывал. — Не можешь справиться с собственными вассалами! Используешь огонь Владыки, хотя должен был лишь хранить и преумножать его!

— Прочь, вассал моего врага! — Гораздо тише, чем раньше, огрызнулся первый. Враг их рода замер, выпустив из своего бесформенного тела несколько щупалец, и быстро размахивал ими в воздухе. Повинуясь жестам, чёрный огонь образовал чуть вытянутый круг. Жутковатую и злую пародию на пылающий обруч в цирке. Кто, интересно, должен прыгнуть через этот круг? — Я найду способ оправдаться перед Владыкой! Но не смей вмешиваться в мои дела!

Димка шагнул вперёд и стал рядом с поднимающимся "дядей". Короткий бой вымотал его, но поддержать союзников он сумеет. Хотя бы парой ударов чёрного меча!

Вдруг темнота в обрамлённом языками неестественного огня кольце обрела глубину и объём. Родичи переглянулись, одновременно поняв, что творит демон. Пробивает дыру в естественном барьере, отделяющем реальный мир от тёмных путей! Это чувство близости с морем тьмы не спутать ни с чем другим. Это истечение губительной для твёрдого мира силы…

Они атаковали разом: "дядя" каким-то заковыристым заклинанием, а Димка — мечом. Но чёрное пламя плеснуло навстречу, и родичам пришлось спасаться бегством. Магический огонь, оказывается, мог обжигать ничуть не хуже обычного.

— Мой господин огорчится, если ты это сделаешь. — Второй демон по-прежнему предпочитал говорить, а не сражаться. — У него есть слабость — к родному миру, и к жалким смертным, близким ему по крови.

— Плескал я светом на твоего господина, на его мир и на его жалкий род! — Злобно шипел в ответ первый. — Ему меня не поймать! А с этими тварями я разделаюсь, сам или с помощью пожирателей! Можешь так и передать! И от гнева Владыки откуплюсь!

Действительно ли в круглом проломе что-то шевельнулось, или Димке лишь показалось? Неужели родич не мог прислать вассала похрабрее?! Или они все у него лишь трепаться горазды? Но есть вопросы поважнее. Что можно сделать с чёрным огнём? Зальёт ли его вода? И закроется ли опасная дыра в море тьмы?

— Скованные ключи вассалов и атака на сумеречный мир, обман Владыки и расход хранимого огня. Цьяхимлетонг, пожалуй, не удовольствуется мелкой подачкой! — Второй демон, наконец, сдвинулся с места и приблизился к своему более крупному собеседнику, случайно или специально загородив собой людей. — Мой господин сумеет убедить Владыку передать власть над твоим ключом ему! Ты ведь понимаешь, чем это кончится для тебя… сородич?!

"Дядя" ухватил Димку за плечо, опёрся на него, и парень с неприятным холодком ощутил, что родича лихорадит. Не один он выдохся. Если бой продолжится, им крышка! Остаётся надеяться на дипломатические способности союзника — раз уж драться он не собирается.

— Чего ты хочешь?

— Не я! — Ядовито уточнил "дипломат". — Я бы предпочёл договориться с прочими вассалами господина, загнать тебя в пределы одного из миров и разорвать в клочья! Но смертные так слабы, даже возвысившись по воле Владыки, остаются глупыми и жалостливыми! Господин желает спасти своих родичей. И потому предлагает забыть о былом, примириться… и обменяться именами!

Димка закусил губу, чтобы не сказать ничего лишнего. Неужели родич готов рискнуть всем? Сомнительно, что он настолько силён, чтобы разбрасываться именем направо — налево. Лишь Владыки не скрывают имён!

— Тебе известно истинное имя хранителя ветра? — Потрясение более крупного демона было настолько велико, что проявилось даже в голосе. — Он сказал тебе?!

Свист и похрюкивание знаменовали смех второго существа. Отчего-то этот тихий звук показался страшнее, чем самые жуткие угрозы, чем вой или рычание. Может быть потому, что демоны не часто смеются, и радость их не предвещает людям ничего хорошего.

— Мой господин безумен, но не настолько! Он предлагает обмен не истинными именами, а малыми! Сила, договоры, связи и власть! Полный обмен, без остатка! Но предложение действительно только до тех пор, пока его родичи живы.

— Ради жалких смертных, меченных светом?! Он готов обменять силу и титул хранителя, вассалов и власть? Он не просто безумен, он просто глупец! Я согласен… если только это не ловушка! Я не приду в его владения, и даже в указанное им место! Там могут быть другие его вассалы.

И вновь жуткий, пронизывающий смех созданий тьмы. Димке хотелось зажать уши — а ещё лучше, просто проснуться, и понять, что это лишь ночной кошмар. Но надо держаться, нельзя показывать слабость. Переговоры ещё не закончились, и кто может сказать, что будет дальше.

— Господин знает, что ты труслив. Никуда отправляться не нужно! Слепок его имени у меня, и я же буду посредником. А сам обмен уже разрешён Владыкой, и имя его скрепит обряд.

Враг молчал почти целую минуту, собирая решимость. Вассал родича тоже не торопился. Похоже, только людей беспокоило подозрительное мельтешение за дырой во тьму. Хорошо, что ночь выдалась на удивление ясной, и свет звёзд пока удерживал потусторонних тварей. Если бы ещё полнолуние — вообще бы беспокоиться не пришлось.

— Согласен! Безумец не должен обладать такими силами! Но обряд я проведу сам, без посредника!

— А сил хватит? — Ехидно осведомился младший демон, но без пререканий протянул сородичу нечто мятое и шуршащее. Значит, призыв "дядя" производил не по истинному имени, а по… должности? Или как ещё можно правильно перевести малое имя на человеческий язык?

Димка ощутил лёгкое покалывание в пальцах и с некоторым облегчением удостоверился, что рука пришла в норму. Не хотелось бы пожизненно изображать из себя Фредди Крюгера. Вот только что бы это значило? Сург считает, что бой завершён, или просто исчерпал свои возможности?

— Значит, всё закончилось? — Парень обернулся к "дяде", по-прежнему мрачному и сосредоточенному.

— Ничего не закончилось! — Мрачно отрезал родич. — Сам подумай! Даже люди не прощают друг друга так просто. А нашей вражде сотни лет! Враг не откажется от мести… Я бы точно не отказался! А он — тем более!

Землянин тяжело вздохнул и поднял глаза к небу. Никогда он не увлекался астрономией, и время определить не смог бы, даже если бы от этого зависело выживание. На рассвет, когда демоны ослабнут, надежд никаких. Или непонятный план родича и его вассалов всё же сработает, или утро им уже не встретить.

С хлюпающим звуком дверь во тьму закрылась, но совсем не потому, что демон вдруг решил проявить милосердие. Просто огонь — весь, до последней чёрной искры, понадобился для ритуала.

Чёрное на тёмном, бездымное, неестественно неподвижное пламя образовало знакомый магический чертёж. Три пересекающихся овала, атомная схема, печать Цьяхимлетонга. И отвратительное, ненавидимое всем сердцем существо, неописуемое, бесформенное создание тьмы, медленно танцующее в центре магического построения. Слова нечеловеческого языка, заковыристые и тяжёлые, падали с неотвратимостью рока. Даже просто смотреть на эту сцену было мерзко и страшно, но Димка не мог отвести взгляда, и против воли вслушивался до звона в ушах.

"Дядя" сплюнул и шагнул было к врагу, но второй демон, переместившись с неожиданной скоростью, преградил ему дорогу:

— Не вмешивайся!

— Почему? Он же сейчас беззащитен, самое время…

— Глупо, смертный! — Тэшти — Димка наконец вспомнил, как называл вассала родич, приблизился настолько, что "дядя" невольно отступил назад. — Он оградился сопряжённым с тьмой огнём! В этом мире нет силы, способной преодолеть этот барьер.

— Цьяхимлетонг! — Имя владыки гонгом прогремело над поляной, свидетельствуя сделку и ставя точку в ритуале.

Тэшти вновь расхохотался, и тонкие мерцающие линии магического чертежа вдруг закружились вокруг него. Тьма бурлящей, яростной воронкой соединила двух демонов. Бесплотный ветер, порождённый бушующей на поляне силой, обжигал лица. Люди отступили ещё на несколько шагов. Димка уловил удивление на лице родича, и напрягся. Ему казалось, что хотя бы "дядя" понимает, что здесь происходит.

Последний порыв, разрыв канала — и землянин вновь смог рассмотреть демонов. Вроде бы Тэшти увеличился в размерах. Или так только кажется? Да и враг выглядит уже не таким грозным… Если, конечно, Димка ничего не путает, и демоны не поменялись местами во время ритуала. Что происходит?

Печати Цьяхимлетонга одновременно деформировались, и стремительными ручьями потекли к хозяевам. Чёрный огонь — к Тэшти, а серые стремительные росчерки — к врагу.

— Что происходит? — Первый демон замер, пытаясь разобраться. — Почему так мало силы? Твой господин сумел обмануть меня?! Как он сумел передать не всю силу?!

Над поляной вновь прозвучал демонический смех. Злой, ехидный, торжествующий. Тэшти медленно вращался на месте, танцевал, окружённый чёрным пламенем, и смеялся, счастливый настолько, насколько это может быть доступно созданию тьмы.

— Не мой, теперь — лишь твой господин, легковерный сородич! Недаром он столько работал с моей аурой и малым именем, даже одарил частичкой сопряжённого ветра! Ты ждал обмана, ждал нападения, но сам ступил в ловушку! Ты поменялся младшими именами со мной, а не с хранителем ветра! Сам отдал свою силу, променял на мои крохи и вассальный договор!

От яростного вопля обманутого демона чуть не полопались барабанные перепонки. Уменьшившийся в размерах и утративший большую часть силы враг, должно быть, впервые в жизни напал на более сильного противника. Или не поверил до конца в поражение. Тэшти с лёгкостью отбросил агрессора, но добивать не стал:

— Глупо, очень глупо! Знай своё место, утшимс! Моему бывшему господину теперь даже не придётся тебя ловить! Он просто призовёт тебя по малому имени — и отдаст на растерзание Владыке!

— Круто! — Восхитился Димка, но тут же осёкся, когда "дядя" ухватил его за плечо.

— Не глупи, отрок! — Родич выглядел усталым и раздражённым. — Этот демон, или другой, враг остаётся врагом! А если он уже не зависит от родича…

— Ты не прав, смертный! — Тэшти приблизился, не обращая внимания на обманутого и раздавленного поражением демона, незаметно расплывшегося и растворившегося в темноте. — Мне не нужны сумеречные вассалы. Но и уничтожать вас я не собираюсь. Просто передам контроль над вашими ключами хранителю ветра. За приличное вознаграждение, конечно!

Путник вдруг ощутил пристальное внимание грозного существа и невольно передёрнулся.

— Хотя, ты мог бы и пригодиться. Если всё же решишь помогать жрице света, требуй вознаграждение оружием с той стороны. Владыка щедро вознаградит за такую редкость. Прощайте, смертные, надеюсь, мне никогда больше не придётся иметь дело с мерзкими созданиями вроде вас!

Чёрный огонь быстро втянулся в изменчивое тело Тэшти.

— Стой! — Вдруг рявкнул "дядя". — Ты можешь снять чары с моего ключа?

— Не могу! — Недовольно признался демон. — Я получил лишь силу, а не навыки.

— Тогда отправь меня к родичу! К твоему бывшему хозяину. Он снимет!

Тэшти даже на пару секунд замер на месте от такой наглости:

— Зачем мне это делать, смертный? Что я получу за помощь?

Родич тяжело вздохнул, пробурчал что-то неодобрительное под нос, но быстро нашёл выход:

— Оружие! Я могу предложить оружие. Мощные заклинания на основе огня! Я познакомлю тебя со своим тестем! Он опытный маг и мастер огня!

— Согласен! — Демон явно был не прочь получить пару уроков на халяву, а попутно прихватить дар для Владыки.

Димка заметил ехидную ухмылку "дяди", и тут же вспомнил, что родич рассказывал о своём тесте, могущественном маге с отвратительным характером. Бедный Тэшти…

В следующую минуту ему пришлось жалеть уже собственные рёбра. Ну что за дурацкая привычка, изо всех сил мять родню при каждой встрече-расставании?!

— Бывай, парень! Ещё свидимся! Призову тебя к себе, с семьёй познакомлю. До встречи!

Димка отдышался, и крикнул вслед истаивающим силуэтам, кряжистому человеческому, и бесформенному:

— Лучше уж ты к нам! Я путешествиями по горло сыт!

 

- -

Ночной лес. Перепаханная ожесточённым боем поляна. Искорёженные деревья. Как будто не демоны здесь сражались, а динозавры.

Землянин сел на один из поваленных стволов и отёр пот. Схватка закончилась, но радости отчего-то не было. Может, потому, что победы не получилось? Да, они спаслись, и защитили тех, кого любят. Избавились от хитрого и жестокого хозяина, втянувшего род в игры демонов, и ловко пользующегося их бедой. Но ключи тьмы никуда не делись. Ключи, дающие особые возможности, но требующие слишком высокую плату взамен.

Димка вынул из кармана изорванной куртки семя, но тут же вернул его обратно. Конечно, нужно компенсировать лесу потери. Но не стоит сажать мудрое дерево вот так, в ночи. Завтра они придут сюда с Катей, и посадят семя вдвоём.

Сил почти не осталось, но одно воспоминание о невесте заставило подняться на ноги и отправиться на зов крови. Он не видел любимую несколько дней… и полжизни в придачу. А для неё ведь прошло больше месяца…

Город оказался гораздо ближе, чем можно было предположить. Несколько минут неспешного шага — и вот она, сияющая электрическим освещением окраина. Правда, у самого леса стояли три машины с весьма настораживающей символикой, и ругались удивлённые люди. Похоже, нашумели они вместе с "дядей" и демонами знатно! Иначе, зачем бы милиция так рвалась в лес? Хорошо, что "дядя" догадался оградить солидный участок рощи "тропой лешего".

— Да зуб даю, нечисто здесь что-то! Только на неделе с приятелем по грибы сюда ходили, а сейчас как будто часть леса пропала!

— Ага, инопланетяне украли! Депутаты за границу продали, с корнями вместе! Пить меньше надо, чтобы не мерещилось.

— Да позже мы выпили, когда уже грибов нажарили! — Высокий небритый мужчина готов был выйти из себя. Но вдруг встрепенулся, и шагнул в сторону. — А ну, стой, парень! Ты откуда здесь… тоже исчез! Да что ж творится здесь, твою…!

Укрывшийся тенями Димка неслышно проскользнул мимо стражей порядка. Неизвестно, сколько времени осталось до следующего призыва, но тратить его на объяснения с милицией и визит в участок не было никакого желания.

— Шёл бы ты спать, Григорьевич. — В молодом голосе позади усталость поровну смешалась с раздражением. — Отметим, как ложный вызов, без всякой там чертовщины и кражи лесов!

Но, похоже, путнику не судилось добраться до места без приключений. Он шёл на зов крови, и тени отпустил, чтоб не сбивали. Нормальным людям не должно быть дела до молодого парня в потрепанной одежде, куда-то бредущего за полночь. Но всегда найдутся те, кому есть дело к кому угодно.

— Эй, баклан! А ну, притормози! Ты чо по нашему кварталу лазишь?

В темноте узкого прохода между двумя пятиэтажками ему затупили дорогу сразу двое. И ещё один подошёл сзади. Крепкие молодые парни. Хорошо одеты, примерно его возраста. Один с палкой, другой с ножом, третий, правда, с бутылкой, но не пустой, с чем-то булькающим — значит, в ход не пустит.

— За проход монету гони! Чо, не врубился? Карманы выворачивай!

Пальцы правой руки засвербели, но Димка запретил сургу показываться. Совсем недавно, несколько месяцев назад, такая встреча могла бы закончиться для него очень печально. Но с тех пор он изменился. И подвыпившая агрессивная троица для такого, как он — не угроза. Магией или врукопашную, он легко справится с туповатыми одногодками. Хотя, лучше было бы решить миром. Интересно, они драгоценностями возьмут?

Глупость ситуации вдруг разом дошла до сознания. Его боялись маги, с ним договаривалась богиня, только что он выжил в бою, который и не снился нормальному человеку. А сейчас на него наезжает пьяная шпана, у которой не хватило денег на вторую бутылку!

Димка рассмеялся, так же весело и зло, как демон совсем недавно. Тени задвигались вокруг, вторя хозяину, и тот, что с ножом, вдруг взвыл от смертного ужаса, и опрометью бросился из жуткой подворотни, враз забыв все пафосные речи. Надо же, даже среди клинических идиотов бывают чувствительные к магии! Владелец бутылки и палочник не решились на активные действия, и отступили в сторону, напоследок посулив проходящему чужаку страшную месть и скоростные вездеходные костыли.

Но путник забыл о них сразу же, как только потерял из виду.

— Давай, выходи, не прячься! Я рад, что ты уцелел.

Чёрный зверь выскользнул из ближайшей тени и виновато помахал хвостом.

— Да ладно тебе, я не сержусь. Когда нашёл, тогда пришёл, всё равно в том бою помочь бы ты ничем не сумел.

— Враги… убить? — Четвероногий демон ищуще взглянул в глаза хозяина. И только сейчас Димка вдруг понял. Это ведь его вассал! Странное существо, изменённое его кровью и ключом, таящимся в ней. И он должен заботиться о том, кого приручил, и присматривать, чтобы зверь не грыз, кого попало.

— Ты про тех болванов, в переулке? Это не враги, всего лишь неумные люди. И вообще, не торопись убивать, особенно здесь. Понимаешь, это мой родной мир. Здесь я родился, вырос, здесь я живу и собираюсь жить и дальше. Не хочу приносить зло к своему дому.

Чёрный зверь без восторга покосился на ближайший фонарь и фыркнул. Хорошо, хоть не пометил.

— Свет не нравится? Должен огорчить, днём здесь даже светлее, чем на плоском мире, будь осторожен.

Они вышли на хорошо освещённую улицу, и верный попутчик привычно юркнул в тень путника. И отчего-то Димка даже расчувствовался. Пожалуй, в квартире придётся устроить для питомца местечко потемнее.

Ещё квартал, поворот, старый, но пока крепкий кирпичный дом, нужный подъезд, третий этаж. Чувство родства вело с безошибочностью компаса. Вот она, незнакомая пока что дверь, обтянутая чёрным дерматином.

Путник замер на последних ступеньках. Там, в считанных шагах, за этой дверью — любимая женщина, его ещё не рождённый сын, уют и покой, о который он мечтал во время путешествия. Здесь его примут, как бы он не изменился. Но вправе ли он впутывать их? Слуга Тьмы, отмеченный ключом Цьяхимлетонга. Маг, несущий грозное заклинание в руке и безжалостного демона в тени. Тот, кого пугаются способные видеть. Живое, чувствующее оружие мегадемона, жаждущего растянуть свою сферу власти на всю вселенную.

Он чуял, с невероятной точностью определял ребёнка. И легко мог по его положению представить Катю. Лежит и дремлет, укрывшись пледом, в мягком кресле напротив бормочущего телевизора. Мирная, притягательная картина. Покой и доверие. Но между ними пролегли кровь первобытных охотников, боль и ужас магов, волны тьмы и сухой лязг сурга. Он изменился. Переродился во тьме… Вправе ли он желать обычного, человеческого счастья? Не принесёт ли беду своим близким?

Димка невольно сделал шаг назад. Он может обратить драгоценности в деньги и положить на Катькин счёт. Обеспечить. Проконтролировать издали. Чтобы беды, что он несёт с собой, не коснулись этих двоих… А врождённый ключ ребёнка? Ключ, сам по себя тянущий на не слабое проклятье? Сколько он сам пережил из-за этой штуки! Но вместе с недобрыми воспоминаниями пришли и другие. Пушистые живые плоды, с напряжённым вниманием слушающие сказки. Слепящий лик ждущей помощи богини. Благодарные глаза спрятавшихся от холода людей и лёгкое касание сухих губ выжившей невесты.

Да, он получил ключ ко Тьме. Но не стал бездумным слугой бездны. Не превратился в пожирателя, или в интригана, бросающего своих вассалов на произвол судьбы. Заслуженно или нет, но его называли и по-другому. Не только слугой, но и рыцарем Тьмы!

Вдруг обострившимся слухом он услышал шорох, быстрые лёгкие шаги. Путник замер, и даже затаил дыхание. Неужели она тоже почувствовала?

Дважды щёлкнул замок, чуть слышно скрипнула дверь, и в светящемся проёме показалась она. В лёгком халатике, с чуть располневшей фигурой и встревоженным красивым лицом. Ещё более желанная и восхитительная чем раньше, его женщина.

— Дима, Димочка! Это ты?! Пришёл, наконец-то, ну почему так долго, я уже совсем было…

Ему пришлось быстро взбежать по оставшимся ступеням и поймать любимую, чтобы не позволить ступить босыми ногами на грязный холодный пол подъезда. Обнять и не суметь отпустить, хотя стоило бы закрыть дверь. И вымыться, переодеться. И перекусить. Но невозможно хоть на миг отпустить эту плачущую от счастья девушку, расцепить намертво сомкнувшиеся, нашедшие друг друга тела.

— Я знала, знала! Чувствовала… В прошлый раз, два дня назад ошиблась, но сегодня точно знала… Ты здесь, ты рядом… Тебе было плохо, и страшно, и даже сейчас ты почему-то сомневаешься… Почему? Неужели ты не хотел возвращаться?!

— Хотел, очень хотел. И вернулся, ты же видишь…

— Тебя же вылечили, правда? Мы больше не расстанемся? Теперь мы будем счастливы?

Димка сглотнул, понимая, что больше не вправе обманывать. И не только из-за новых способностей Кати, собственных, или на время дарованных ребёнком. Ему придётся всё рассказать и объяснить, чтобы ничто и никогда больше не разделяло их.

— Мне придётся уходить. Может быть, ещё много раз… Но я всегда буду возвращаться к тебе. Всегда! И мы обязательно будем счастливы!

Он плотнее прижал к себе девушку, и тихонько прошептал в мягкие душистые волосы:

— Даю слово…

— Слово пионера? — Сквозь слёзы улыбнулась она. — Или честное благородное?

Вернувшийся домой странник легко поднял на руки невесту и, наконец, шагнул в дверной проём. Она взвизгнула в притворном страхе, и не услышала ответа. Но услышала его Сила, всегда бесстрастно отмечающая клятвы адептов, и чёрный зверь, скучающий в тени хозяина. — Слово рыцаря Тьмы… 

Он висел в бесконечной Тьме, и любовался. Сейчас не было однородного беспросветного мрака, перед внутренним взором раскинулся океан Тьмы, с течениями и заводями, водоворотами в "мелких" местах. Димка не обрёл зрение, скорее, воспринимал окружающее кожей, слухом или даже обонянием. Но этого хватало, чтобы твёрдо знать, в каком направлении опасная тварь, а где — мир, только что покинутый им.

Путник обернулся и увидел… Тень? Тёмную сторону мира? Неудивительно, что с тёмных путей не видно звёзд, раз уж плоский мир воспринимается как чёрная монета, едва выступающая из мрака. Лишь неосторожно проломленный Леди край чуть мерцал, привлекая внимание. Естественно, что в плоский мир лезет всякая пакость. Да здесь демоны, наверное, в очередь выстраиваются!

Димка не без удовольствия переместился к самой грани, и сразу ощутил, как различаются разные стороны диска. Мёртвая, "холодная" сторона, куда легко проникнуть, но нет ни малейшего желания совершать такую глупость, и "горячая", сейчас насыщенная Светом, отторгающим Тьму.

И что-то было ещё, что-то очень необычное в плоском мире. Землянин чуть отдалился, и понял. Он чувствовал этот мир, легко мог найти его в тёмных путях, вернуться к нему в любой момент! И не только плоский, Димка вдруг с восторгом понял, что теперь легко отыщет и мир мудрых деревьев, и болото коварных магов, и даже Землю! Это было как инстинкт, как некое дополнительное чувство, но он легко мог сказать, куда надо двигаться, чтобы попасть в любой из посещённых им миров. И пусть найти новый мир для него так же сложно, как любому застрявшему на тёмных путях существу — он всегда мог вернуться туда, где уже побывал!

И ещё одно место было обозначено на условной умозрительной карте. Странное, и даже отчасти пугающее чувство, как будто где-то в отдалении есть его часть. Или он часть чего-то большего? Как будто Димка намертво связан с чём-то отдалённым незримой нитью, и стоит лишь тронуть эту нить — как связь сократится, его притянет… куда? Или к кому? Это явно была не обещанная "дядей" кровная связь, Земля находилась совсем в другом месте. Может быть, это упомянутый Сиятельной Леди исток ключа?

Путник отбросил неприятные мысли. О таких вещах лучше побеседовать с более опытным и осведомлённым человеком. А сейчас надо оценить, что же изменилось в нём, позволив так просто ориентироваться, да и гораздо увереннее себя чувствовать на тёмных путях. Неужели ему мешало заклинание. Или просто время пришло?

Усталость растворилась без следа, а силы незаметно восстановились. Интересно, Леди точно так же себя чувствовала на тропах Света? Надо бы сравнить впечатления при следующей встрече. Но до чего же здорово! Наконец-таки он приспособился! Не было больше холода, страха, неуверенности. Тьма снаружи и Тьма внутри уравновесились, Димка чувствовал себя рыбой, достаточно опасным и зубастым существом в океане мрака, неплохо защищённым и стремительным. Лишь странная спираль, чуть более светлая и ощущающаяся по-другому, обвивала его. Забытый впопыхах жгут земли! Кусочек заёмной силы, от которой он просто забыл избавиться.

Землянин вдруг представил, что чуждая сила вдруг вскипает под кожей, как памятное вино и неуютно поёжился. Хорошо, что его собственная Тьма не позволила заёмной земле вступить в реакцию с океаном мрака! Надо будет избавиться от этой штуки. Не здесь — мало ли, как отреагирует Тьма вокруг, — где-нибудь в следующем мире. Даже если старик не способен контролировать жгут на расстоянии, лучше побыстрее убрать из-под кожи эту пакость!

— Приятель! Эй, дружище, ты где!? — Оставалось последнее дело. Выяснить, выжил ли чёрный зверь после освобождения Леди. Полезное создание, да и, в некотором роде, тоже родственник.

Димка позвал громче. Тьма затрепетала. Это были не слова, а действительно зов, некая особая магия. Зверь не отозвался, но зашевелились другие существа. Оставаться здесь становилось опасно. Подсознание с непонятным упорством утверждало, что верный спутник жив, но сейчас очень далеко. Что ж, если пожелает продолжить знакомство, — найдёт сам.

Путник выбрал для себя цель — родной мир, Земля! И заскользил, поплыл, стремительной хищной рыбой помчался в нужном направлении. Со скоростью Тьмы.