Артур Янов – наш выдающийся современник, блестящий исследователь и практик, создатель Первичной терапии и автор многих бестселлеров, включая фундаментальный его труд «Первичный крик» (1970).

Янов начинал свою карьеру как психоаналитик, работал какое-то время в психиатрической клинике и затем занимался многолетней частной практикой. Его опыт включает в себя работу с тысячами пациентов на протяжении 17 лет, но один-единственный случай изменил в его подходе к терапии очень многое. Это произошло в середине 60-х годов, во время групповой терапевтической сессии. Один из пациентов, 22-летний молодой человек, неожиданно впал в регрессионное состояние и почувствовал себя маленьким ребенком, завернутым в пеленки и сосущим молоко из бутылочки. Внезапно пациент упал на пол, стал, корчась как в агонии, быстро и глубоко дышать и издал несколько жутких криков, после чего у него наступила рвота, приведшая к значительному облегчению и улучшению самочувствия.

Похожий случай вскоре повторился у Янова с другим пациентом, который также пережил похожие симптомы, кульминировавшие серией леденящих душу криков. Янов пришел к выводу, что эти крики вызваны переживанием ранней, «первичной», боли и осознание травмы, эту боль вызвавшей, и повторное ее прочувствование обладает огромным терапевтическим потенциалом.

По мнению Янова, причиной возникновения первичной травмы является неудовлетворение желаний в раннем детском возрасте. Основной потребностью ребенка является необходимость быть любимым, эта потребность настолько важна, что при ее хронической неудовлетворенности ребенок может даже физически умереть. Вначале все бывает хорошо, с ребенком нянчатся, удовлетворяют все его капризы, но со временем неизбежно приходит период вынужденной адаптации к требованиям социума, и тут начинаются проблемы.

Ребенку начинают ставиться запреты, на его поведение накладываются ограничения, применяют наказания в воспитательных целях. Ребенок растерян и обижен, но, чтобы продолжать заслуживать одобрение родителей, он принимает правила игры, подавляет свои желания, отказывается от части своей личности, лишь бы продолжать получать порцию любви, жить без которой ему невыносимо. Ребенок еще не становится невротиком, но уже находится на пути к неврозу. Обиды накапливаются, напряжение нарастает, и в какой-то момент, обычно в возрасте 5–7 лет, происходит основное травмирующее событие, которое переполняет чашу. Боль, испытываемая ребенком, настолько остра, что он вынужден ее подавить, иначе он просто не выживет. Образуется «первичная травма», которая интенсифицирует все предыдущие обиды и болезненные воспоминания и сворачивает их в целый клубок негативно заряженных ощущений.

Именно эта первопричина и лежит, по мнению Янова, в основе невроза. Иногда, если травма чрезмерно сильна, вместе с самим эпизодом вытесняются и воспоминания о целом периоде жизни. Янов описывает случай с пациентом, который пережил изнасилование в детстве, амнезия в этом случае охватила целый год, предшествующий непосредственной травме.

Подавленная боль, хоть и вытеснена в бессознательное, продолжает о себе напоминать в виде постоянного душевного напряжения, увеличенной частоты сердцебиений, повышенного артериального давления, спазмов телесной мускулатуры, расстройств со стороны половой, сердечно-сосудистой, дыхательной и пищеварительной систем организма.

Для того чтобы справиться с проявлениями первичной боли, психика человека использует защитные механизмы. Это могут быть различные особенности характера человека, направленные на компенсацию неудовлетворенной потребности; у мужчины, недополучившего материнской любви, может развиться гиперсексуальный паттерн поведения, оставленный в детстве в одиночестве ребенок может всю жизнь искать спутника жизни, который его не бросит. Защитные механизмы могут проявляться и в виде психопатологии, гомосекусальность может быть вызвана тем же недостатком любви от родителя своего пола, ипохондрия в таких случаях объясняется выработанным паттерном получения повышенной заботы от родителей во время болезни в детстве.

Янов разделяет защитные механизмы на непроизвольные и произвольные. К первым относятся склонность к фантазиям, затрудненное дыхание, сдавленность в грудной клетке, ко вторым – курение, алкоголь, переедание, злоупотребление наркотиками.

Таким образом, первичная травма влияет на всю жизнь человека, изменяет его характер, отдаляет его от основы своей личности, погружает в альтернативную реальность. По сути, невротик живет не своей жизнью, им командуют страхи, поведенческие шаблоны, защитные механизмы, выработанные в ответ на подавленную и рвущуюся наружу боль. Прошлое отбирает у человека его настоящее, живет в нем и отравляет ему жизнь, терзает его психику и заставляет расплачиваться психическими и психосоматическими нарушениями. Подавляя первичную боль, человек отсекает от себя и часть своих чувств, отказывается от целого ряда ощущений, именно в этом заключается причина утраты яркости и свежести детских впечатлений во взрослом возрасте. Этот процесс не является нормальным, хоть и воспринимается таковым со стороны взрослых людей, более того, процесс обратим и должен быть повернут вспять.

Первичная боль обладает следующими признаками:

1. Она не пережита, то есть обладает негативным психическим зарядом.

2. Она вытеснена в бессознательное и не является частью воспоминаний индивидума.

3. Она замаскирована и проявляется рядом других симптомов.

Если человеку удастся вернуться в травмирующую ситуацию и вновь ее пережить, то ему придется заново пройти через эту боль. Разница заключается в том, что он уже взрослый человек и вполне в состоянии справиться с этой болью, она его не убьет, как могла бы убить ребенка, но на бессознательном уровне этой уверенности нет, поэтому психика всячески сопротивляется такому регрессу, используя всевозможные защитные механизмы. Для преодоления их Яновым выработана специальная методика.

От всех пациентов, принимаемых на лечение в Первичном центре, требуется прохождение начального интенсивного трехнедельного курса. Что он собой представляет? На протяжении трех недель от вас требуется самоизолироваться от социума, поселиться в каком-нибудь мотеле, не смотреть телевизор, не читать книг и газет, не пользоваться Интернетом, телефоном, ограничить общение с окружающими до минимального жизненно необходимого уровня. В этом требовании есть своя логика, считается, что такая изоляция способствует налаживанию диалога со своим подсознанием, позволяет больше времени уделить самому себе, сильнее прочувствовать беспокоящие страхи, тревоги, травмирующие ситуации. Забегая вперед, скажу, что это действительно так, изоляция и в самом деле способствует всему перечисленному, я убедился в этом на собственном опыте.

Также рекомендуется прекратить на время интенсива прием психотропных препаратов и не заниматься другими видами психотерапии или медитативными практиками. Разумеется, в отношении препаратов соблюдается взвешенный подход, если человек находится в тяжелой депрессии, ему пойдут навстречу и разрешат продолжить свою обычную медикаментозную терапию.

Тем не менее прием седативных препаратов может затруднить доступ к бессознательному материалу, это надо понимать. В моем случае приходилось отказываться и от антидепрессантов, и от занятий трансцендентальной медитацией. Дозировку медикаментов я уже значительно сократил к тому времени и подумал, что если я буду изолирован от внешних раздражителей и ежедневного рабочего стресса, то, возможно, опасность срыва будет невелика. Было жаль прекращать занятия ТМ, от которых я видел очевидную пользу, но я рассудил, что всегда смогу к ним вернуться, если интенсив не даст никаких результатов.

В течение первых трех недель терапии пациент приходит в Центр на ежедневные сессии, пять раз в неделю, за исключением выходных. Продолжительность сессий неограниченна, в реальности каждая сессия длится от двух до трех часов, больше просто тяжело для самого пациента. Я считаю, что такая система выгодно отличает терапию Янова от других психотерапевтических методов, в которых продолжительность сессии обычно ограничена одним часом. Подход, применяемый в первичной терапии, на мой, достаточно искушенный, взгляд, способствует более продуктивному течению сессии, пациент останавливается тогда, когда выдаваемый бессознательным материал иссякает, а не прерывается искусственно установленными временными рамками.

После трехнедельного интенсива периодичность сессий устанавливается на уровне 1–2 в неделю, причем возможно прохождение сессий дистанционно, через Интернет. Терапевты Центра очень неохотно говорят о необходимой длительности лечения, но после настойчивых попыток мне удалось выяснить, что общим мнением отводится срок в полгода на проработку бессознательного материала и еще полтора года на его интеграцию, извлечение уроков и применение их в жизни. Срок кажется большим, но бояться его не стоит, ниже я объясню почему.

Первичная терапия приобрела большую популярность, а имя Янова стало известно всему миру, после того как к нему обратился за психологической помощью безумно популярный в те годы Джон Леннон.

Вот как об этом рассказывает сам Артур Янов в интервью журналу «Mojo»:

«Как получилось, что вы начали лечить Джона и Йоко?

Насколько мне известно, издатель отправил ему рецензию на “Первичный крик” (первая книга Янова о первичной терапии). Затем Джон или Йоко позвонили мне и спросили, могу ли я приехать в Англию. Я ответил, что это совершенно невозможно, и повесил трубку. Но к тому времени я уже был отцом двоих детей, которые были полностью погружены в битломанию, и когда я сказал им, что мы не едем в Англию, они подняли страшный шум и крик. Они настаивали: “Ты должен взять нас в Англию”. Детям в то время было 10 и 13. Пришлось забрать их из школы, и должен сказать, что это было лучшее время в их жизни.

Вы можете вспомнить вашу первую встречу?

[Вспоминает] О… мы провели много терапевтических сессий в районе Титтенхарст Парка. Это был огромный белый дом. Мы проводили их в звукозаписывающей студии, пока она строилась. Это было непросто. Но все прошло очень хорошо. В Джоне было столько боли, я никогда не видел ничего подобного в своей жизни. И он был очень ответственным пациентом, очень серьезно относился к терапии. Когда я сказал ему: “Ты должен приехать в Лос-Анджелес, я не могу провести остаток моей жизни в Лондоне”, Джон ответил “Хорошо” и приехал.

Во многих книгах о Джоне Ленное его лечение описывается в очень мелодраматичном стиле: “Джон кричал как беспомощный ребенок, по мере того как Янов затягивал его глубже и глубже в самые темные углы его прошлого”.

О Боже. Это нонсенс. Мы не занимаемся ничем подобным.

Но в любом случае, терапия проходила успешно?

Да. У него были огромные прозрения. Я узнал сегодня утром, что “Первичный альбом” (Джон Леннон/Группа Plastic Ono Band) готовится к переизданию. Если вы послушаете этот альбом, вам станет очевидно, что он извлек из терапии. Я очень люблю этот альбом. После того как Джон завершил его, он послал мне копию, и мы прослушали его, группа из 50 человек, и все были тронуты. Все действительно поняли, что Джон имел в виду.

Эта музыка вызвала у всех их собственные первичные переживания (выделено мною. – Прим. авт. ). Это было абсолютно новое направление в творчестве Джона, уровень простоты музыки был удивителен.

Вы знали, что он работал над альбомом в Лос-Анджелесе?

Мы немного говорили об этом. Он мог спросить: “А что насчет религии?” – и отвечал что-то вроде: “Когда люди испытывают боль, они обращаются к религии”. И мог ответить “О, Бог это концепция, с помощью которой мы измеряем нашу боль”. Так что некоторые его песни зародились из наших обсуждений.

Он говорил с вами о кислоте (ЛСД) и эффектах, которые она на него оказывала?

Я знал об этом. Я не могу раскрывать детали, но в целом скажу вам следующее: ЛСД это самая разрушительная субстанция для психического здоровья, когда-либо существовавшая на свете. До сегодняшнего дня мы наблюдали людей, которые принимали ЛСД, и у них отличные от нормального показатели волновой активности мозга. Механизмы психической защиты у них полностью разрушены, эти изменения постоянны.

Тимоти Лири поддерживал идею разрушения эго.

Мне кажется, он разрушил слишком много человеческих судеб, навязывая употребление ЛСД. Это очень-очень опасный наркотик.

До какой степени на прекращение терапии Джона повлияли действия иммиграционных ведомств США?

В один прекрасный день Джон подошел ко мне и сказал: “Нам надо убраться из этой страны”. Иммиграционная служба и, как он полагал, Никсон, преследовали его. Он спросил: “Вы можете прислать мне специалиста в Мексику?” Я ответил: “Я не могу этого сделать, Джон”. У нас было слишком много пациентов, которым требовалось наблюдение. Терапия Джона была прервана в самом начале, действительно. Все только начиналось».

Я не случайно выделил слова Янова о воздействии музыки в отношении вызывания первичных переживаний, это очень важный момент, и мы к нему еще вернемся при рассмотрении непосредственно предлагаемого мною метода.

Но давайте вначале послушаем самого Джона Леннона:

«Это невозможно описать, все кажется таким простым, когда ты говоришь об этом, что происходит в действительности – так это то, что ты плачешь. Вместо того чтобы сдерживать эмоции или боль, надо их прочувствовать, не откладывать в сторону до какого-либо неудачного дня… Мне кажется, что все люди заблокированы, я не встречал никого, кто не носил бы в себе заблокированные эмоции из детства, с самого рождения… Похоже на то, что в какой-то момент жизни мы лишились возможности чувствовать, плакать; например, считается, что плачущие мужчины или женщины ведут себя по-девчачьи или назовите это как угодно, но когда-нибудь нужно включить обратно эту способность, и эта первичная терапия позволяет вам это сделать, чувствовать как человек, не как мужчина или женщина, знаменитость или не знаменитость, терапия переключает вас в состояние маленького ребенка, и вы чувствуете как ребенок. Это способность, которую мы утрачиваем, потому что в жизни так много боли и давления, изо дня в день, что мы постепенно отключаемся от своих чувств. Вся эта чушь о разнице между поколениями заключается в том, что старшее поколение более омертвевшее, годы проходят, а боль никуда не уходит, боль существования, и ты должен убить в себе что-то, для того чтобы выжить. Первичная терапия позволяет вам выжить, не убивая себя».

Из радиоинтервью Говарду Смиту, 1970

К первичной терапии обращались и другие знаменитости, такие как Элизабет Тейлор или Барбра Стрейзанд. Последнюю Янов вывел из глубокой депрессии, в которую она попала, узнав о гомосексуальности своего единственного сына.

«Я кричала так, что не видела ничего вокруг, я не могла остановиться, потому что мой мозг покидали демоны страха, тоски, отвращения к миру и к самой себе. Я снова становилась матерью и одновременно чувствовала себя ребенком, для которого мир прекрасен и добр».

Из интервью журналу «Роллинг стоунз»

Является ли первичная терапия панацеей от депрессии? Скорее всего нет. Она дает наилучшие результаты у пациентов, в структуре депрессии которых преобладает бессознательный компонент, но следует помнить, что такой компонент присутствует практически у всех депрессивных больных и освобождение от него должно принести некоторое облегчение даже в самых нетипичных для терапии Янова случаях.

Если вернуться к рассмотрению депрессии как совокупного результата воздействия на психику комплекса сознательных и бессознательных травмирующих ситуаций, то становится понятным, что избавление от одного из этих двух факторов уже является значительным прогрессом в лечении заболевания.

Долгое время я искал решение, которое позволило бы мне достучаться до моего прошлого, выявить и проработать застарелые травмы, страхи и обиды. Психоанализ меня не устраивал из-за своей длительности и малой эффективности, дожидаться сложа руки легализации психоделической терапии я тоже не собирался. Определенную надежду внушали методы телесной терапии по Вильгельму Райху и его многочисленным последователям, но, как я понял из моего опыта с рольфингом, простого физического воздействия недостаточно, необходима проработка лежащих за физических блоком ментальных процессов, иначе все вернется на круги своя спустя какое-то время.

Услышав о первичной терапии, я почувствовал, что она может послужить таким решением. Но, учитывая стоимость процедуры, необходимость путешествия в Соединенные Штаты и трехнедельной изоляции от социума, я был твердо намерен разобраться с теоретическим обоснованием процесса, прежде чем приступать к его практическому тестированию. После многодневного чтения и изучения доступных в Сети материалов я укрепился в своем изначальном позитивном мнении о терапии Янова и отправился в Первичный центр.