Драгомир

Войдя в покои, я резко сдернул с себя парадную мантию и освободил горло от шейного платка. На улице прекрасная тёплая погода, но этикет требует от нас соблюдения определённых правил. В дверь постучались, и вошёл мой камердинер. Парня я отпустил без лишних слов, сегодня справлюсь и без него. Продолжив стягивать с себя одежду, я вошёл в спальню уже по пояс обнажённым и сразу же направился в ванную.

Я любил принимать душ. Казалось, это выветривает все мысли из головы, а мыслей там было много и разнополярных. Начиналось все с важных государственных вопросов, обсуждаемых сегодня на собрании министров, и заканчивалось думами о моей маленькой невесте. Касательно первого я сегодня презентовал новую реформу в области образования. Ещё совсем небольшую, но значительно улучшающую ситуацию на южных территориях, где практически не было никакой инфраструктуры. Отец понемногу поручал задания разного уровня сложности, на которые мне давались все каникулы, месяц из которых я тратил на практику, а ещё месяц — на государственные дела. Причём каждый раз поручения касались разных областей госустройства.

Выйдя из душа в одном полотенце, я направился в гардеробную. У меня была только одна наплечная сумка, вмещавшая в себя вещи первой необходимости. Все остальное уже было отправлено в академию. Когда переодевался, я вновь невольно приковал взгляд к своему амулету. Стальному. Его подарила мне еще в десятилетнем возрасте Айонела, с тех пор я его и хранил, словно он, действительно, что-то значит. Навряд ли моя дорогая невестушка вкладывала в него особый смысл, преподнося этот подарок. Мне кажется, что она, вообще, выбрала этот предмет наугад, зато подарила с абсолютной искренностью. К своему стыду, в тот момент я ответил, что это бессмысленная побрякушка и безвкусица и я её никогда не надену. Тогда мне было тринадцать лет. Сейчас уже двадцать два (спокойствия и мозгов поприбавилось, правда, отец, шутя, и уверяет, что ненамного), хотя носить подарок я стал многим раньше. Он, действительно, был моим оберегом, и навряд ли сама Нел догадывалась о том, какое значение он для меня имеет. Во время одной из практик мне пришлось использовать прессовальную машину, и я остался бы без пальцев, если бы мой «простой амулет» случайно не упал на шестеренки, заклинив механизм. Именно тогда я другими глазами стал смотреть на украшение, но, естественно, Айонеле ничего рассказывать не собирался.

Вновь и вновь мысли возвращаются к ней. Я не знал, что можно настолько бредить девушкой, которая внезапно вновь появляется в моей жизни, сметая границы моего спокойствия.

Прошлые каникулы. На улице духота. Отец сорвал меня с практики, чтобы я лично встретил делегацию светлых эльфов, так сказать, заводил нужные связи. У одного из послов оказалась дочь чуть младше меня, имя которой я помнил. Просто потому, что запоминаю все, что влетает в ухо. Девицей она была умной, но ужасно приставучей! Вот Нел мне никогда не надоедала, с ней найдутся любые темы для разговоров, хотя и помолчать с ней приятно. Просто, без напряжения.

Так вот, Иу, а именно так звали ту эльфийку, преследовала меня целый день, даже затребовала прокатить её на моём пегасе. Тут я был категоричен и решил, что немного свежего воздуха в такую погоду мне не помешает. Иулиэна пока исследовала королевский парк вместе со своими фрейлинами (или как там у них это называются?), так что мой поступок бы не посчитали недостойным. Воздушная прогулка освежила и взбодрила меня, но когда я опустился на землю, мне показалось, что у меня галлюцинации. Я видел изрядно повзрослевшую Айонелу. Вроде и виделись несколько месяцев назад, но теперь в ней что-то изменилось. Я потерял дар речи, ибо на меня с удивлением в глазах взирала самая красивая девушка во всем мире. В этот момент я даже позавидовал сам себе. Нел тем временем обрела контроль над собой и уверенно направилась ко мне (она, вообще, неуверенностью не болела, чему я был только рад, неуверенность это не то качество, которое необходимо будущей королеве). Но ей пришлось остановиться на полпути, так как ко мне подошла Иу, стреляя грозным взглядом на мою невесту. Они знакомы? Нел нахмурилась, хмыкнула, подошла ближе и поцеловала в щеку. Не то чтобы я был против (на самом деле очень даже за, можно было бы сделать что-нибудь и посмелее), но само поведение невесты меня обескуражило. И, увидев реакции девушек, обменивающихся красноречивыми взглядами, я все понял. И стало жутко обидно. Она это сделала не потому, что соскучилась, а лишь для того, чтобы доказать, у кого здесь больше прав? Это был удар ниже пояса.

Кажется, она обиделась на меня. Я на неё. В итоге во время прошлых каникул мы не разговаривали, хотя из моей головы до сих пор не выходит очаровательная вампирша. А если к её внешности добавить вкус её крови…

Тряхнув головой, я выскочил их своих воспоминаний, закончив с переодеванием. Теперь я готов был отправиться к своему другу, а уже послезавтра меня ждал последний год учёбы в Королевской академии.

Мама, как всегда, попрощалась тепло, отец старался не показывать привязанность к сыну при посторонних вампирах, и это вошло в постоянную привычку, хотя сейчас он и позволил себе объятья. К телепорту я добирался на Сфинксе (моём пегасе), после чего конь послушно улетел обратно в конюшню, а я, активировав портал, пересек арку. Передо мной раскинулся небольшой город, навскидку сказать, всего на сорок деревьев с восьмью воротами. Я решил обойти стены снаружи, чтобы выйти к более близкому от дома Трифа входу. Погода тут была замечательная, солнце палило не так нещадно, как в Ватерштейме, и трава под ногами стала приобретать первую «проседь». Люблю время смены года, когда природа преображается, находясь в переходной фазе.

Я всегда цепким взглядом подмечал любые изменения на горизонте моей видимости, и девушку, стоящую под стенами города, я не мог не заметить. Интересно, что она делает? Невольно я сделал шаг вперед и застыл, пораженный совершенством. Красавица подставила лицо солнечным лучам, будто истосковалась по ним нещадно. И я устыдился своих прошлых мыслей, когда подумал, что здесь прохладно. Кажется, девушка упивается теплотой. И в этот момент мне тоже стало жарко. И, наконец, включился мозг, давая сигнал, что вампирша передо мной выглядит очень знакомой. Приглядевшись, я удивленно расширил глаза. Айонела! Фигура чуть изменилась, но так даже аппетитней.

Улыбка невольно скользнула на губы, и я уверенно направился к невесте, которая, даже не замечая меня, полезла на стену. Я чуть в голос не рассмеялся! Вот она, будущая королева!

— А что это мы делаем? Контрабандисткой пробираемся на территорию троллей? — прошептал я девушке на ухо, с огромным удовольствием обхватывая её за талию и прижимая к себе.

Страха в ней не было. Скорее злость. Тут я вновь почувствовал удовлетворение от правильности выбора невесты судьбой. Она никому не позволит к себе прикасаться. Извернувшись, Нел повернулась ко мне, и мне пришлось приложить усилия, чтобы удержать её фигурку в своих руках. Во взгляде невесты промелькнул весь спектр эмоций, таких ярких и сильных, что я чуть ли не заурчал от удовольствия. Вот что она ко мне никогда не испытывала, так это безразличия.

— Драгомир! — укорив меня не понятно в чем, она попыталась извернуться. Не тут-то было! — Отпусти немедленно!

Я клыкасто улыбнулся, явно намекая о своих правах. А что? Я же стоически терпел, когда она меня целовала (ладно-ладно, не терпел, а наслаждался). Поняв, что я прав, она успокоилась, положив мне руки на грудь и насупившись как бурундук. Я не смог сдержать смех, внезапно, моё настроение взлетело в небеса, проснулись те самые чертики, которые толкают нас на шалости.

— Кажется, тебя стало чуть больше, — усмехнулся я и, надев маску знатока-лекаря на лицо, принялся исследоваться живот девушки, — хотя не так уж и «чуть-чуть»…

— Драгомир! — ручки на моей груди сжались в кулаки, но я смог лишь рассмеяться.

Мы несколько секунд мерились взглядами, что была для нас обычная практика. Родители относились к нашим отношениям снисходительно, но ни у кого в голове не возникали сомнения в правильности пророчества оракула. Честно признаться, у меня тоже.

— А что мы здесь делаем, Айонела? — намекнул на лазанье по стенам я, наклонив голову на бок и разглядывая, будто запоминая, каждую черту лица Нел. — М-м?

— Мы? — притворно удивилась она, вновь завозившись в кольце моих рук, — мы с тобой тут дурью маемся, а вот за стенами меня ждет работа!

— Какая работа? — растерянно прошептал я, кажется, похолодев.

— Практическая! — раздраженно ответила она, и я облегченно выдохнул. Но тут же подобрался, бросив задумчивый взгляд на стены тролльего городка. — Драгомир, отпусти меня, мне неуютно.

Интересно, и кому в голову пришла эта светлая мысль, отправить будущую королеву Ватерштейма к троллям?!

— Мне об этом не докладывали.

— Конечно, ты ведь все новости обо мне получаешь из докладов, сам-то узнать ничего не можешь, — с обидой в голосе прокричала Нел, и я резко отпустил её, сделав шаг назад.

Нужно срочно узнать, не обижали ли её здесь. Если да, то полетят головы, я за себя не ручаюсь. Невеста посмотрела на меня с нескрываемой злостью, которой хотела показать, презрение. Не получилось. Но в этот момент меня в последнюю очередь интересовало, что она собирается со мной сделать, горазно больше меня занимали мысли о том, что я устрою тем, кто отправил мою невесту на практику. О чем думали преподаватели в её Рунической школе?! Они там совсем мозгов лишились? Видимо, я не уследил за выражением своего лица, потому что Нел сделалась обиженной. Интересно, на какой стадии испортились наши отношения? Я точно знаю, что инициатором разрыва дружбы был не я.

Впрочем, повторюсь, это сейчас меня заботит в последнюю очередь. Нужно найти Трифа и выведать у его отца (он-то уж, точно, осведомлен о месте жительства студентки-практикантки), как тут жила Нел.

— А ты что тут делаешь? Сначала подумала, что меня навестить пришел, — предположила она, и я усмехнулся. Ну что за наивная простота?! Я бы её просто сюда не пустил, если бы знал! — Но, естественно, для этого ты слишком эгоистичный… — по-своему интерпретировала мои слова и поведение Айонела, захотев добавить что-то едкое, но передумала. — В общем, я поняла, что ты не ко мне, так как о моем месте нахождения ты даже не удосужился узнать. Так какие демоны тебя заманили в этот троллий городок?

— Я к другу, — сухо ответил я, и направился к ближайшим воротам. К черту прогулку.

Интересно, в чью светлую голову пришла идея отправить мою невесту в троллий город?! Нет, за её сохранность я не переживал (она тихая до поры до времени, а потом такой ураган — попробуй, удержи), я переживал, что у них Айонела может нахвататься вредных привычек. Да и, вообще, уж я-то не понаслышке знаю о неблагодарности троллей (мой друг — редкое исключение).

Мысли о Нел не покидали мою голову до самого дома Трифа. Кажется, теперь девушка расцвела по-настоящему, источая невероятный дурманящий аромат. Нет, я не влюбился. Теоретически я знаю, что такое влюбленность. К Нел у меня чувство собственности вперемешку с желанием, которое взорвало мое сознание, как только я увидел её год назад. Я пробовал её кровь, и в этом была моя самая главная глупость! Я знал, какая она невыразимо восхитительная, тягучая, вкусная…

Я всегда запрещал себе думать о невесте, да и несложно это было, пока она была ребенком. В прошлом году я вбивал себе в голову, что нас разделяют расстояния (на самом деле проблемой бы это не было, но кто позволит замужней принцессе обучаться среди других мужчин?). Поэтому будь, что будет, остались всего лишь два года, по прошествии которых Айонела окончит Руническую школу, и её отец привезет её во дворец. Там будущая принцесса свыкнется с мыслью быть моей женой и уже тогда, возможно, мы сможем друг в друга влюбиться, как и мои родители…

— Мир! — Триф подарил широкую улыбку, встречая меня у дверей своего дома.

Другу я искренне улыбнулся, после чего позволил стиснуть меня в объятиях, сам же похлопал его по широкой спине.

— Заходи. Мама рыбный пирог испекла, как раз к чаю.

Понятие о десерте у троллей было весьма специфическое. Я же больше предпочитал сладкую закуску, но чаепитию обрадовался. С Трифом мы не виделись уже два месяца, просто у нас не совпали графики практик, у меня была она в первой половине каникул, у него — во второй.

— Чай — это хорошо, только не могли бы мы перед этим поговорить с твоим отцом?

— Его нет дома. У нас тут чрезвычайное происшествие, — задумчиво проговорил тролль, окидывая меня задумчивым взглядом. Потом резко мотнул головой и решил свернуть тему. — Впрочем, расскажу позже. Тебе отец слишком срочно нужен?

Я дернулся, потом бросил взгляд в сторону, куда уходила улица в центр города вдоль ряда огромных деревьев.

— Думаю, это может подождать до вечера, — наконец, ответил я и прошел с другом в дом. В конце концов, если у неё практика, то она длится уже минимум месяц. За целых три декады ничего не произошло, а сегодняшним днем что-то изменится?

У Трифа я бывал часто, он же всего лишь несколько раз бывал у меня, и то в загородном поместье. Проживание во дворце чужаков высокородного происхождения приравнивается к официальному визиту, обязанному нести под собой политическую подоплеку. Его родители относились ко мне с теплотой, но я чувствовал некую вину за то, что не указал свой социальный статус. Но тролли были такие домашние и семейные, что так не хотелось портить эту атмосферу какими-либо условностями из-за титула. Конечно, Триффельхейм знал меня досконально, включая мою помолвку.

Весь день я был задумчивым, порываясь разыскать Айнелу и просто поговорить с ней. Мы целую вечность не разговаривали! А ведь когда-то беседы с ней были единственным оплотом спасения в строгих рамках воспитания принца.

— Что-то ты невесёлый. Или не рад меня видеть? — усмехнулся Триф, а потом задумчиво добавил, — странно, второй раз за день задаю этот вопрос.

— И кому же был задан первый?

— Одной девушке, — отмахнулся Триф, улыбнувшись, — вампирше, кстати.

И взгляд был такой насмешливый, что я сразу понял, о ком он говорит. Мои глаза загорелись огоньком, я чуть улыбнулся. Конечно, было бы странно, если бы мой лучший друг не знал имени моей невесты и не видел её портретов. Один огромный висел в загородном поместье, там мы с Нел были вместе, сделан он был лет десять назад. Но был ещё один, возраст которого не насчитывал и полугода. Его я выпросил у Костина после встречи с Нел на прошлых каникулах. Но ни один портрет не смог передать озорной взгляд её глаз.

— Не хочешь навестить? — толкнув меня в бок локтем, спросил Триф. Силы он, как всегда, не рассчитывал, но я лишь поморщился.

— Нет, — отрицательно качнул головой, после чего позволил себе усмешку, — пусть помучается в неведении. Чем больше у неё будет мыслей обо мне, тем больше шансов на её влюбленность.

Странное дело, собственная влюбленность вызывала во мне чувство неопределенности и даже страха, а вот влюбленность в меня маленькой забияки только чувство ликования. Наверное, потому что это будет очень весело. Влюбленная Айонела?! Очень весело!

С мистером Ниффельстеймом я поговорил и с его слов все узнал о Форхронде. В общем, на следующий день со слов мужика я понял, что он чуть ли не доплатил самой Айонеле, чтобы она поскорее покинула его гостеприимный дом. Усмехнувшись своим мыслям, я понял, что Нел тут ничего плохого нахвататься не могла, как бы самим троллям потом психотерапию не пришлось проводить…

Следующий день принес неожиданные и волнующие известия о пропавшем артефакте. Слеза Марии была найдена около дерева, которое недавно погибало (эту историю мне удосужился рассказать друг, на том моменте, где он чуть не сделал мою невесту калекой, я его ударил мощным обездвиживающим заклинанием). Артефакт по приданию даровал бессмертие. Но был регалией правящей семьи светлых эльфов, поэтому хозяином артефакта считались именно они. За небольшую услугу с их стороны тролли согласились переправить «слезу» в Светлый лес, а пока сохранить её в сокровищнице главы Хоршлота.

*** ***

Разбудил меня стук в дверь. Резко распахнув глаза, я пытался сообразить, какой тролль с неограниченным эликсиром жизни мог так бесцеремонно нарушить мой покой. По всем умозаключениям выходило, что это Триффельхейм.

— Ваше высочество! — раскрыв мою дверь (у меня не было привычки запираться, все-таки сказывается жизнь во дворце), он лишь усмехнулся, даже не удивленный моим поздним пробуждением. — М-да, мой друг, если ты сейчас не поторопишься, то можешь вовсе не увидеть Айонелу.

Точно! Первый учебный день! И как я мог забыть? Тем более первый день шокирующей вести о том, что мы с Нел теперь учимся в одной академии.

Уже через десять минут мы с Трифом входили в главный корпус. Расписания я не знал, не сомневаясь, что о номере аудитории будет осведомлен мой друг. И именно у этой самой аудитории меня поджидала опасность. Жаль, что приехала она только сегодня, так бы заранее провел с ней воспитательную беседу о том, что вешаться на чужих парней не хорошо. Уже чужих. Но грубо отталкивать без видимой причины девушку было бы невежливо, перед этим с ней следовало поговорить. И так как я ещё не совсем проснулся, то решил отложить важный разговор на перерыв между парами. Ох, если бы я знал, кто меня взбодрит…

Её я заметил сразу же. В этот миг будто звуки притихли. Нел, оторвавшись от разговора с подругой, перевела взгляд на меня, но тут же неприязненно поморщилась (или последнее мне показалось?). В любом случае её реакция мне понравилась. Значит, не все потеряно. И в этот момент я даже был благодарен Илеи.

— Отпусти меня, пожалуйста. Поговорим после пары, — многозначительно прошептал я, даже использовав слово «вежливости», хотя по статусу мне было, вообще, не положено его знать. По моему решительному взгляду девушка все поняла. Она была не из глупых, поэтому никаких истерик закатывать не стала. Некоторые знали о моем титуле (близкие знакомые или вампиры, принадлежащие к высшим слоям общества), поэтому Илея никогда не рассчитывала на продолжительные отношения.

Во взгляде Нел мелькнуло удовлетворение, когда моя бывшая девушка отошла от меня и направилась к партам. Я же неукоснительно двинулся к своей невесте. Кажется, предстоял приятный разговор…

*** ***

Как же я ошибался! Насчет всего! Я говорил, что влюбленная Айонела — это весело? Черта с два, это отвратительно! Ведь влюблена она вовсе не в меня!

Как только до меня дошли слухи, я не поверил. Бред, бред, бред! Ну, разве может быть она в кого-то влюблена, когда рядом есть я? Потом оказалось, что я самовлюбленный болван. Она влюбилась в остроухого, слащавого и ужасно раздражающего типа! Когда я увидел их вместе, захотелось кому-то свернуть шею, а кому-то обрезать длинные уши. Если Айонела в моих мыслях ограничилась быстрой смертью, то эльф подвергся жестоким пыткам. Использовав всю свою выдержку, я не подходил к остроухому, пребывая в глубоком шоке.

Что?! Меня променяли на какого-то слащавого педанта?! И, если честно, я испытывал долю удовлетворения, когда замечал синяки на нахальной физиономии. Конечно, к рукоприкладству я не имел ни малейшего отношения (смысл бить, если можно все сказать словами с должной интонацией?). Магическое избиение было запрещено, физическое — нет. Я несколько раз намекал определенным людям, что они зарываются, и парни не трогали девушек с рунического факультета, последних допекали сокурсницы. Интересно, Нел хоть догадывается, по какой причине её все обходят стороной? Или благодарит своего трусливого эльфа?!

Мысли были самые невеселые. Она влюблена. Да еще и тучей в своей жизни меня считает. Как могли наши отношения вылиться вот в «это»? Проходя мимо стены общения, я остановился, задумчиво сканируя взглядом надписи. Наконец, взяв синий мелок, я нашел свободное место, написав лишь один вопрос:

«Кто пожелает темной тучи, когда есть яркое солнце?»

Может, кто-то умный и рассудительный даст мне ответ? Потому что я уже окончательно запутался во всех чувствах и хитросплетениях судьбы.

Проходило время, но ответа не было. Рунные маги показывали себя всё более трусливыми созданиями, и я лишь качал головой. И как Нел может к ним принадлежать? Она храбрая, и даже без моей помощи не позволила бы себя унижать. Придумала бы что-нибудь, пошла против системы, но никогда не стерпела бы такой произвол по отношению к себе. Неужели рунные, действительно, ни на что не способны? И стереотип на этот раз прав?

Но мысли об академии волновали меня в последнюю очередь. В первую же — меня раздражала собственная несамостоятельность в споре со своими чувствами. Ревность. О, как я ревновал! И это уже было не просто чувство собственности! Я понял, что свернуть милую шейку не хочу ни в коем образе, наоборот, защитить её, уберечь, отставить от проклятого остроухого, планы относительно которого не поменялись. По-прежнему я жаждал изощренных пыток, применительно к нему. Но за это все я ненавидел не Нел, а себя. Именно этим отличается ревность от собственности: в любом случае ты в первую очередь защищаешь её, и только потом себя. Насчет эльфа я уже решил, на выходных придется с ним поговорить, надеюсь, он меня поймет с первого раза. Если нет, то придется повторить. Айонела продолжала ходить рядом с ним, разговоры с Вайорикой не дали никакой полезной информации. Но вечером, проходя мимо стены, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Ответ был! В ночном свете плохо различимые буквы незнакомого мне почерка гласили:

«Путник, в жаркой и безводной пустыне».

Как просто и правильно! Гениально. Только вот, где мне достать пустыню, чтобы Айнела почувствовала себя путником, и у неё появилась нужда во мне? Придется иссушить всю эту землю, заставить солнце палить беспрерывно, уменьшить влажность воздуха… Разве для взаимности Айонелы это много? Думаю, что нет. Она достойна всех подвигов мира. Улыбнувшись своим мыслям, я ответил печатными буквами, чтобы мой почерк тоже никто не различил:

«Тогда придется приготовиться к засухе».