1

Рассветное уже проснулось. Я с самого утра находилась в возбужденном состоянии: сегодня мне предстоит навсегда покинуть родной дом. Тайна, которую хранили мои родители на протяжении двадцати лет, стала явью, открыв мне дороги в другой мир.

В мир свободных людей.

Рассветное было небольшим сельскохозяйственным образованием на планете с теплым климатом и хорошей почвой — Орео. Эта планета находилась на окраине конфедерации — Шестого межгалактического союза, поэтому была законсервирована, новости и новшества доходили сюда последними, но зато здесь можно было насладиться тишиной и спокойствием.

"Утопия" — именно так я называла свою жизнь, потому что все было слишком хорошо. Пусть мои приемные родители и были зависимыми, они никогда не нуждались в еде — вот он, плюс жизни на Орео.

Но вместе с тем моя душа рвалась к приключениям, а жизнь здесь — это консервация. Каждый новый день похож на старый, каждый день — улыбающиеся добрые лица, однообразные разговоры и самое противное — отсутствие какого-либо движения.

Здесь время будто остановилось. Люди даже не плачут, когда кто-то умирает. Все принимают это как данность. Даже если случаются несчастные случаи в поле с техникой, медицина способна решить эти проблемы. Если же она бессильна, о подобных случаях быстро забывают.

И все вновь счастливы. Утопия.

Но теперь для меня все изменилось. Теперь я жаждала перемен и знала, что они непременно скоро последуют. Двадцать один год — прекрасная дата для начала новой жизни.

В Орской системе жили преимущественно ороситы, отличавшиеся чуть оттопыренными ушами, похожими на кошачьи, алебастровой кожей, белыми зрачками и треугольной формой лица. Я обладала всеми этими качествами, но ко всему прочему у меня были еще и огромные радужные глаза, свойственные фаэртам.

Последние были представителями фаэрской системы, которая была центром конфедерации, как политическим, так и светским. Они отличались загорелой кожей, заостренными ушами и высоким IQ.

Но их главной слабостью были яркие радужные глаза, выдающие любые их эмоции: желтый — радость, оранжевый — симпатию, красный — любовь, зеленый — неприязнь, голубой и синий — грусть, фиолетовый — ярость. Так и я была открытой книгой, пусть зрачок и переливался всеми цветами радуги но периодически один из цветов преобладал над другими, выдавая мои эмоции.

Все гуманоиды нашей конфедерации были совместимы между собой, как и представители еще нескольких союзов. Раньше я была уверена, что в родственниках родителей наследили фаэрты, но вчера все встало на свои места: я — приемная.

Проверив, всё ли сложила в рюкзак, я вышла в гостиную и с улыбкой посмотрела на своих родителей.

Наш дом представлял собой землянку с открытым люком посередине, который закрывался полиуретаном во время выпадения осадков. Комнат было две, из-за чего сверху дом представлял собой шар с двумя полукруглыми "ушками". Посередине совмещались и столовая, и кухня, и гостиная.

Родители сидели за столом и тихо переговаривались. Едва шумели кондиционер и кофеварка. Я окинула комнату печальным взглядом и прошла вперед, придерживая рукой лямку рюкзака. Родители прервали разговор и осмотрели мою тоненькую фигуру обеспокоенным взглядом. Я неуверенно улыбнулась, присев напротив них за стол.

— Может, съешь чего-нибудь? — с надеждой спросила мама, поджав губы.

— Нет, — отрицательно мотнула я головой, — ничего не хочется!

— Ты же голодная будешь! — всплеснула руками родительница.

— Тогда давай я возьму с собой бутерброды с арахисовым маслом и позже обязательно позавтракаю? — предложила компромисс я.

— Хорошо, — согласилась родительница, поднялась со своего места и принялась возиться на кухне.

Мне было больно от беспокойства родителей. Лететь в столичную систему было правильной идеей, но как же тяжело бросать любящих людей! Было чувство, что я их больше не увижу, и от этих мыслей я никак не могла избавиться. Родители скопили достаточно денег для того, чтобы отправить дочь в летное училище, живя строго по карману. И это с учетом того, что зависимые работают, считай, даром.

И вот сегодня на мне была новая недорогая одежда, которую купили у проезжего торговца. Он уверял, что сейчас это модно в столице: укороченные брюки бежевого цвета, белая туника с длинными рукавами и мягкие ботфорты.

На Орео в такой одежде было жарко, но скоро я сяду на шаттл, который доставит на космодром. И уже оттуда осуществится моя мечта — прилет на Фарэт, столицу Фаэра и всего Шестого союза. В столице находились лучшие учебные заведения, и было множество бюджетных мест. Уверена, что мне хватит сил поступить, ведь по-другому просто не может быть!

— Худенькая же совсем, а еще не завтракаешь, — пробурчал мама, укладывая бутерброды в контейнер.

Я виновато улыбнулась, встала и подошла к маме, обняв её за талию.

— Обещаю тебе, что буду хорошо питаться. И как только получу первую стипендию, то куплю коммуникатор и буду звонить вам так часто, как вы сможете бывать в сельхозуправлении.

— Доченька, — развернувшись к нам, начал отец.

Его щеки порозовели, и я догадалась, что разговор будет далеко не о пушистых кроликах, поэтому вновь села за стол, а отец продолжил:

— Ну... ты... В общем, обороне я тебя обучил, поэтому сдачу маньякам ты дашь. А вот устоять перед обаятельными франтами столицы будет сложней, но ты смотри, не разменивай себя понапрасну. Ищи настоящую любовь, которую ни за что не купишь. Так же не стесняйся и спрашивай у нас с мамой все, что будет касаться... Ну... В общем, внуку или внучке мы всегда рады.

С каждым его словом красных пятен на моем лице прибавлялось, а к концу речи я сидела пунцовая. Подобные разговоры были непривычны. Парни в нашем селе были, но все они смотрели больше на моих сверстниц — они были менее образованными и более доступными.

Моим обучением занималась мать, которая до замужества была свободной, а оттого и образованной. В свободное время я много читала в общественном хранилище информации при поддержке старого друга отца. Так что пока сверстники развлекались с друзьями и работали в поле, я, благодаря поощрению со стороны родителей, отправлялась в библиотеку, где с электронных носителей читала различные книги.

Буду надеяться, что они достаточно расширили мой кругозор для поступления в летное училище.

Летное! Разве может быть что-то прекраснее? Я столько об этом слышала, смотрела голограммы и читала!

— Пап, ну о чем ты говоришь? — совладав со смущением и заерзав на стуле, пробурчала я. — Не за этим еду в столицу! И о парнях даже слышать не хочу!

— Ох, до поры до времени, доченька, — ласково улыбнулась мать и подала мне контейнер. Я положила его в рюкзак. — Украдет твое сердце какой-нибудь вор, и только поминай, как звали!

Недоверие со стороны родителей могло быть оскорбительным, если бы я не понимала, сколько они сделали для меня. Я посмотрела наверх, где в проеме потолка можно было увидеть голубое небо, и вздохнула, поднимаясь на ноги.

— Пора идти. Шаттл должен скоро прилететь.

— Позволь проводить тебя, — предложил отец, тоже поднимаясь.

— Нет, — упрямо мотнула я головой, — так будет тяжелее расставание, и я вовсе не смогу улететь!

На глазах матери заблестели слезы. Она обошла стол и сжала меня в крепких объятиях, то же самое проделал и отец. Как бы мы не хотели остаться вместе но каждый из нас понимал необходимость подобного поступка. Мне нельзя здесь больше оставаться, эта жизнь не для меня.

— Только береги себя, — прошептала мама, и я уверенно кивнула.

Сердце сжималось, словно в тисках. Окинув комнату прощальным взглядом, я, сдерживая слезы, постаралась приободрить их своей улыбкой и выбежала из землянки. Казалось, еще минута промедления, и я никогда уже не смогу оставить Орео.

Солнце палило нещадно, разгар сезона. Сейчас самое время спеть клубнике, семена которой были завезены из Солнечной системы другого галактического союза. Когда-нибудь я побываю за пределами родной конфедерации, ведь теперь я свободна.

Накинув на голову капюшон, я уверенно пошла по грунтовой дорожке к остановке шаттла. Из других землянок меня провожали любопытные взгляды. Ороситы глядели на меня с недоверием, ведь они прекрасно понимали, что я собираюсь улететь отсюда. И с их точки зрения моё бегство — настоящее самоубийство!

Утренний шаттл обычно привозит сюда агрономов. И вот сейчас в конце улицы ученые мужчины, представители различных рас конфедерации, покинули шаттл, о чем-то весело переговариваясь.

И если шаттл кого-то привез, значит, может и забрать? Раньше никто отсюда не улетал, ведь зависимые не имеют права покидать мест отработки. К счастью, у меня не было вживленного чипа, и я могу покинуть Орео. Если родители, конечно, не обманули.

Будто в насмешку моим мыслям раздался оклик отца. Пытаясь утихомирить поднимающуюся панику, я как можно спокойней развернулась и удивленно посмотрела на родителя, который спешил ко мне. Его лицо выражало беспокойство, словно он сомневался в собственном решении. Моё сердце учащенно забилось, готовое выпустить мечту. Неужели?..

— Что случилось? — поникшим голосом спросила я, когда отец поравнялся со мной, пытаясь отдышаться.

Воровато оглянувшись, он достал из нагрудного кармана кулон на тоненькой цепочке. Синий камень в филигранной оправе из серебра блестел на солнце и привлекал внимание. Вещица была не из дешевых. Что она делала у моих родителей?

— Что это? — спросила я.

— Возьми, — приемный отец вложил в мою раскрытую ладонь кулон и согнул пальцы, чтобы я и не вздумала выбрасывать украшение. — Это мы нашли на тебе в тот день. Мы не знаем, откуда он у тебя, но храни его и никому не показывай, хорошо?

Отец был серьезен. Это заставляло меня хмуриться и придумывать теории о том, как бы у меня могла оказаться эта вещица. Наконец я разорвала зрительный контакт с отцом и повесила кулон на шею.

— Хорошо, я сохраню его, хотя не понимаю твоего беспокойства.

— Когда-нибудь ты найдешь многие ответы с помощью него, — серьезно заявил отец и добродушно улыбнулся, сделав шаг назад и махнув рукой. — Ну, беги. Смотри, шаттл уже разгрузили.

Я обеспокоенно оглянулась и со всех ног помчалась в нужном направлении. Когда остановилась и вновь взглянула назад, то увидела, с какой обреченностью смотрит отец. Сегодняшний день определенно станет одним из самых тяжелых в моей жизни.

Помахав отцу на прощание, я вновь побежала вперед и еле успела перед тем, как закрылся шлюз. Дыхание сбилось, и я с трудом пыталась отдышаться перед удивленным пилотом. Тот усмехнулся, терпеливо подождал, когда у меня закончатся проблемы с дыханием, и спросил:

— Ну? Чего хотела?

— Хотела с вами отправиться, — выдохнула я, улыбнувшись.

Мой ответ поверг оросита в шок, поэтому он несколько мгновений изучал меня удивленным взглядом, явно ожидая от меня подтверждения, что сказанные ранее слова не более чем шутка. Но шутить я была не намерена, поэтому молча ждала ответа.

— Не могу, — отрицательно качнув головой, ответил пилот. — Ты же знаешь правила: зависимым запрещено покидать место обитания, иначе чип, вставленный в твоё тело, разорвет артерию на шее, и ты погибнешь.

Я никак не отреагировала, поэтому оросит облокотился о стену шлюзового отсека и добавил:

— Это вовсе не шутки, я уже наблюдал подобную картину. Хочу сказать тебе, что зрелище не из приятных.

— Нет, со мной такого не случится, — уверила я его. — Во мне нет чипа, можете просканировать. Мне очень нужно добраться до космопорта, возьмите меня, пожалуйста, с собой.

Он смотрел на меня испытующе, особенно приглянулись ему мои глаза. Разумеется, они были свойственны фаэртам, а не ороситам, но вслух говорить мысль не стал.

— Жди здесь, — бросил мужчина и скрылся в рубке.

Вышел он оттуда уже с небольшим сенсорным устройством. Проведя вдоль шеи чувствительным прибором, он с немалым удивлением признал, что чипа во мне действительно нет. Признаться, я сама всё еще сомневалась, поэтому вердикта оросита ждала с беспокойством.

— Действительно, ты свободная. Тогда прошу на борт.

Мужчина кивнул на пассажирское отделение и прошел к креслу пилота в рубке. Я, подпрыгнув от радости, заняла свободное место и пристегнулась, с интересом посмотрев в иллюминатор. Кажется, вот так и начинается новая жизнь! Главное, что я — свободна! Как ветер!

Шлюз закрылся, и шаттл поднялся в воздух. Мне выпала возможность рассмотреть родное село с высоты птичьего полета. Раньше для меня было счастьем подняться на кран уборочной машины и оглядеть окрестности, а увидеть всё вот так, когда весь мир на ладони, было невероятным! И это только подстегнуло моё желание стать пилотом. Теперь в голове прочно поселились картинки из заветной мечты.

Время полета прошло достаточно быстро, но я успела искусать себе все губы, хотя с лица не сходила блаженная улыбка. Когда мы приблизились к городу, я с восхищением взирала на «муравейник» и поражалась: как здесь может умещаться столько людей?

По воздуху летали гравициклы и аэромобили, высотки жилых и общественных зданий устремлялись шпилями вверх, некоторые конструкции из-за остекления выглядели совсем хрупкими и внушали страх. Поэтому сейчас я с жадностью впитывала каждую деталь нового для меня мира, уже зная, что полюблю его.

Выйдя из рубки и увидев моё состояние, пилот усмехнулся. Наверное, ему кажется смешным моё поведение, ведь я полна надежд и мечтаний, как и всякий путешественник. Я искренне улыбнулась и поднялась со своего места, забыв отстегнуться, отчего вновь рухнула вниз, придавленная жесткими ремнями.

Пилот негромко рассмеялся. Я же, смущаясь, теперь сделала все последовательно, поднялась на ноги и произнесла:

— Спасибо вам огромное! Я очень благодарна вам!

— Да не за что, — отмахнулся мужчина, сложив руки на груди и перекатившись с пятки на носок. — Не заблудишься? В городе-то, наверное, ни разу не была.

— Не была, — согласилась я и резонно добавила: — Но я много читала.

— Читала, — передразнил пилот беззлобно, — и много вычитала? Впрочем, неважно. Смотри, остерегайся воров и мошенников. Не доверяй здесь никому, сумки без присмотра не оставляй.

Я едва сдержалась от порыва закатить глаза.

— Ну я же не настолько наивная!

— Ладно, — хохотнул оросит, открывая шлюз, — будем считать, что ты умная и опытная, только, главное, дурочку не включай. Космодром где, знаешь?

Я отрицательно покачала головой, пилот вздохнул, вновь усмехнувшись своим мыслям, и принялся активно жестикулировать, объясняя дорогу.

— Значит, выходишь сейчас и идешь направо до рекламного щита энергетической компании «КосмоЭнерго», потом поворачиваешь налево и забираешься по эскалатору наверх. Садишься на «скорый», и он домчит тебя со станции до космопорта.

Я старалась всё запомнить, и это мне даже удалось.

— Спасибо вам большое! — еще раз поблагодарив его, я поспешила в указанном направлении.

Мне казалось, что каждая минута промедления убивает моё будущее.

— Осторожнее! И удачи! — крикнул мне вслед мужчина, улыбаясь.

Выйдя с трапа, я обернулась к нему и чуть не потеряла равновесие. Мужчина было дернулся, чтобы меня поймать, но я выпрямилась и отсалютовала рукой. И он неожиданно поделился со мной:

— Почему-то меня не покидает ощущение, что я еще узнаю о тебе. Таких целеустремленных людей, пылающей идеей, видно издалека. И именно вы зажигаете звезды.

Я не знала, как реагировать на его слова, а мужчина, еще раз улыбнувшись, закрыл шлюз, прервав наш зрительный контакт. Слова пилота еще долго звучали в моей голове, пока я следовала озвученным ороситом маршрутом.

По пути меня привлек рекламный стенд, на котором прокручивался ролик самой крупной компании, занимающейся добычей и снабжением топливом всей конфедерации, «КосмоЭнерго». Даже представить себе боюсь, какие деньги крутятся в руках директоров этой компании!

Поднявшись по лестнице, я увидела остановившийся электропоезд и тут же поспешила к двери. Но перед входом в вагон передо мной встала проблема: как оплатить проезд? Безусловно, я читала об этом в книгах, но там никогда не выдавалась подробная инструкция. Вдруг спишутся все деньги с моего счета? Я не могла этого допустить!

Интересно, а сколько стоил проезд? Наверняка меньше, чем у меня было, но вот не ущемит ли это сильно мой собственный лимит? Все эти вопросы проносились в моей голове, пока я тупила. Сзади начали кричать люди, стоящие в очереди за мной.

— Не умеешь пользоваться? — удивленно спросил парень за моей спиной. Я смущенно кивнула, держа денежную карточку в руках. — Из черной дыры свалилась, что ли?..

Он приложил свою денежную карту к турникету и подтолкнул меня в вагон. Я горячо поблагодарила спасителя и, когда он прошел следом за мной, предложила перечислить нужную сумму. Парень отмахнулся, сел на свободное место и вставил в уши беспроводные наушники. Не надо так не надо.

Вздохнув, я встала у окошка, держась за поручни, и с улыбкой разглядывала город. «Скорый» тронулся, пересек мост и помчался к космодрому под учащенное биение сердца одной девушки, жаждущей приключений…

 

2

— Недостаточно средств, — отдавая мне карточку, раздраженно ответила через динамик кассирша в космопорте.

— Как же нет? Но мне очень надо попасть на этот космолет! — отчаянно выдохнула я, умоляюще посмотрев через стекло на женщину.

— Девушка, не задерживайте очередь!

Я обернулась: за мной никого не было, и сказано это было явно, чтобы бесперспективная пассажирка убралась куда подальше с глаз кассира. Практически все гуманоиды предпочитали покупать билеты в терминалах, но я боялась, что терминал попросит идентификацию личности, в то время как при личной покупке этого не требовалось.

Забрав свою денежную карточку, я развернулась на пятках и прошла к креслам ожидания. Было обидно до слез, но я не из тех, кто просто так сдается! Насупившись и подперев щеку ладонью, я разглядывала гуманоидов вокруг себя.

Шестой межгалактический союз включал в себя семь систем и, соответственно, семь рас. Главной системой была Фаэрская, со столицей –планетой Фарэтом, куда я и направлялась. Так же была Алская, представители которой отличались высоким ростом, дистрофичностью и огромными глазами различных оттенков радуги.

Алсанцы в своем преимуществе были деятелями искусства, а не воителями, поэтому союз с Фаэром был им жизненно необходим. Самыми загадочными были тартарианцы — малочисленная, но опасная раса телепатов. С ними не то что воевать, а просто замышлять что-то против них не решались!

Отвлек от размышлений меня голос справа. Алсанец с длинными выбеленными волосами, наклонившись ко мне, обеспокоенно спросил на межгалактическом:

— Что-то случилось, милая девушка? Я могу чем-то помочь прекрасной незнакомке?

Я немного отодвинулась, прижав к себе рюкзак. Вроде улыбка у незнакомца была располагающая, но я вспомнила слова предостережения пилота, поэтому отрицательно покачала головой.

— Благодарю, всё в порядке.

— Но я настаиваю…

Выдавив вежливую улыбку, я поднялась с места, стремительно отдалилась от приставучего алсанца и только потом задумчиво огляделась, поправив на плече рюкзак.

Мне нужно попасть на космолет, причем как можно скорее, ведь неизвестно, когда закончится прием в летное училище. Есть два пути: заработать на билет или попасть на корабль инкогнито. Но кем я могла тут работать без опыта и знаний? Только в качестве зависимой, а они много не зарабатывают, это я знала по собственным родителям.

Нет, я обязательно найду лазейку, хотя бы ради родителей! Они так хотят, чтобы я добилась многого в жизни, так что я обязана попасть на корабль!

Так что же мне делать?..

Внезапно вспомнила о кулоне, который вручил отец. А что если продать его? Вроде выглядит достаточно дорого, может, и денег хватит до столицы? Зачем он мне нужен? Какая-то побрякушка, чтобы парней привлекать! Я даже закатила глаза, вспомнив папину предостерегающую речь.

Нет, только не кулон. Отец сказал, чтобы я берегла его. И пусть настоящих родителей я искать не собиралась, ведь у меня уже были самые лучшие и любящие, исполнить волю отца я была обязана. Значит, всё-таки придется исхитриться и проникнуть на космолет.

Вылет был через двадцать минут. Если не поторопиться, то можно вовсе опоздать. А это был самый скоростной рейс на космолете последней модели компании «ПассажирсКосмоАвиа», на нем можно было добраться до столицы всего за две недели! Это невероятная удача, и её просто необходимо поймать за хвост!

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Выдохнув, собираясь тем самым с силами, я опрометью бросилась к посадочной платформе на двадцатом этаже. Отстояв очередь перед турболифтом, поднялась наверх и в потоке таких же пассажиров вышла на нужном этаже. Воровато огляделась на вход для пассажиров, потом — для персонала. Шлюзы были открыты, только вот проскочить вряд ли удастся. Что же в этом случае делать?

Пока никакой план на ум не приходил, поэтому я двинулась в сторону основного входа. Я заметно нервничала, когда моё внимание отвлек шипящий звук. Опустив голову вниз, увидела водное пресмыкающееся средних размеров, которое скалилось в мою сторону. Неслыханная наглость от представителя фауны!

— Малечка, не пугай прохожих, — тут же услышала я писклявый голос хозяйки, которая дёрнула за поводок своего питомца.

Но не прошло и секунды, как тот вновь развернулся ко мне, поэтому я не нашла ничего умнее, как прижаться к другому боку женщины, чтобы та в случае чего смогла разделить меня и это существо. Опасный индивид, между прочим! Мало того, что сам имеет целую пасть клыков, так еще и такого покровителя в лице этой тетки!

Сглотнув, я двинулась дальше в очереди. Глядишь, так я и смогу разжалобить проверяющего, если не сработает, пойду к шлюзу для персонала. И я уже собиралась развернуться и отправиться ко входу для персонала, когда очередь дошла до дамы с питомцем, она зачем-то подала два билета (видимо, такие дамы любили придавать значимость своим любимцам), после чего контролер пропустил её.

— Девушка, поторопитесь, очередь идет, — сделав приглашающий пас рукой, обратился ко мне парень.

Я даже оглянулась по сторонам, проверяя, точно ли ко мне обращались? Рядом никого женского пола не оказалось, поэтому я, не веря в собственное счастье, проскочила внутрь, быстрым шагом направившись за женщиной с земноводным, с которым она в данный момент о чем-то оживленно беседовала, будто тот мог ей ответить.

Удача определенно на моей стороне!

Свернув в один из длинных полукруглых коридоров, чтобы скрыться с глаз контролера, я подошла к сенсорной панели. На ней было голосовое управление.

— Компания «ПассажирсКосмоАвиа» рада приветствовать вас на своем корабле! Я буду счастлив ответить на любой ваш вопрос. Пожалуйста, приложите указательный палец к желтому полю, чтобы мы могли идентифицировать вас.

Услышав последнее, я шарахнулась в сторону и постаралась уйти дальше от бортового компьютера. Теперь следует подумать, как поступить дальше. Естественно, в жилые комнаты меня никто не пустит, значит, нужно идти в подсобку или багажное отделение. Пожалуй, так и сделаю. Отлично, план есть, осталось узнать, где тут находится багажное отделение.

Так как я всё же хотела поступать в летное, то примерную конструкцию космического корабля знала, поэтому двинулась в правильном направлении, стараясь не выдать свою нервозность. К счастью, экипаж был сильно занят, поэтому никто не обратил внимания на чудаковатую девицу.

Во время остановки шлюзы были открыты, и вход в багажное отделение был свободным. На маленькую ороситку никто не обратил внимание. Я без труда спряталась за новыми спейс–шаттлами, укрытыми тяжелым тканевым материалом. Нырнув под ткань, я затаилась под днищем одного из полукруглых шаттлов, молясь богам глубокого космоса, чтобы меня никто не нашел.

Когда совсем рядом раздались голоса, я внутренне сжалась, прислушиваясь к окружающим звукам. Разговаривали на незнакомом квакающем языке, скорее всего, наемники прилетели в конфедерацию для поиска работы в охранных службах. Наконец, они прошли мимо, и я смогла облегченно выдохнуть, но расслабляться не спешила.

К моему счастью, багажное отделение было рядом с турбинным, поэтому я, услышав звук мотора, смогла уловить момент, когда космолет поднялся в воздух. Сегодня я была невероятно удачлива! Лишь бы удача преследовала меня до самого Фаэра!

Спустя пару часов у меня затекли мышцы, поэтому я приподняла полы ткани, укрывающей меня от ненужных взглядов, и выглянула наружу, оценив обстановку. Здесь царили полумрак и тишина, нарушаемые стуком работы газа на лопатках турбины.

Выбравшись наружу, я скинула полог с шаттла и подошла к приборной панели. Попыталась открыть кабину, но сенсор запросил пароль. Пораскинув мозгами, я сделала логический вывод, что они новые, значит, пароль будет легким. Восьмизначное число либо слово.

Дано три попытки, после чего система автоматически заблокируется и сообщит о взломе. Так, спокойствие и только спокойствие. У меня есть право только на две ошибки. Глупых оплошностей совершать нельзя, но и угадать верный ответ даже из простых возможных — задача нелегкая.

— Численный ряд — это именно то, что ввести легко и быстро, — прошептала вслух я, закусив губу и водя пальцами над сенсорной панелью в порядке возрастания чисел. — Ладно, пусть будет так...

Я чуть не выругалась, когда экран замигал красным. О нет, не подошло! Что же теперь делать далее? Осталось одно право на ошибку, но лучше совсем её не допускать, ибо это сильно сокращает жизнь моим нервным клеткам.

Теперь я более тщательно задумывалась над паролем. Одинаковые числа вводили бы вряд ли, потому что от нажатия в одну точку панель заедает на долю секунды и может пропустить одно действие. Можно попробовать ввести число, диаметрально противоположное вводимому в первый раз, но обратный порядок не приемлет человеческий мозг, поэтому намного легче вводить по возрастанию.

— Восьмизначные слова, — шептала я, неотрывно смотря на панель, будто там найду нужный ответ. Хохотнув, я для самой себя пошутила: — Мое имя вряд ли есть в списке используемых паролей. Это должно быть что-то быстро проходящее на ум. Шаттл, металл, каркас, космопорт, космолет. Почему бы и нет? Космолет...

Я даже почти подпрыгнула от неожиданности, когда введенное слово оказалось верным и экран замигал зеленым, а шлюзовая дверь открылась. Мне не верилось в невообразимую удачу, но я была ей рада. Наверное, это благословение богов глубокого космоса, не иначе!

Нажав на разблокировку, я зашла внутрь и огляделась. Шаттл был небольшим и индивидуальным, но для перелетов между системами, поэтому разделен на две половины: спереди приборная панель, иллюминатор и кресло пилота, в которое я и села, не удержавшись от соблазна.

С трепетом провела ладонью над множеством радаров и сенсорных панелей, после чего положила руки на штурвал, почувствовав некую власть. Но радость моя была недолгой, ее омрачил жалобный стон желудка. Вот так я вспомнила, что за весь день сегодня так и не поела. Сначала находилась в состоянии эмоционального возбуждения, а потом мне пришлось несколько часов скрываться под днищем шаттла. Нужно срочно исправлять это упущение!

Я развернулась в кресле и окинула оставшуюся часть корабля оценивающим взглядом: здесь была капсула для сна, шкаф с одной стороны, скорее всего, с продовольствием, а дальняя дверь, видимо, вела в уборную с биотуалетом и душем.

Поднявшись и проверив их, я пришла к правильному выводу: был сухой паек, вода и несколько тюбиков с непонятным содержимым. Решив, что сначала нужно избавиться от бутербродов, чтобы они не пропали, я взяла воду и поужинала. Спать я легла на койке, постоянно вздрагивая во сне и опасаясь, что кто-то узнает о моем местонахождении.

Даже на седьмой день полета я всё еще не верила, что мне могло так повезти и никто не заметил на борту лишнего пассажира. Может быть, Боги глубокого космоса, узнав о том, что я свободная, решили одарить везением? Это было бы просто чудесно!

Пообедав, я бросила взгляд на запасы, решая, стоит ли мне положить немного еды в дорожную сумку? Все-таки неизвестно, когда нужно будет покушать. Конечно, совесть у меня была, и сейчас она меня грызла за такой поступок, а именно — кражу чужой собственности, но совесть ведь не кормит, а кушать хочется всегда.

Поэтому я всё же положила два сухих пайка и закрыла сумку, решая, что мне делать дальше. Вход-то я нашла, но разве пассажиров не проверяют перед их выходом с борта корабля?

С этим могла возникнуть проблема. Я живо представила, как на моих руках и шее застегиваются кандалы и меня отводят на какой-нибудь изолированный спутник на пожизненный срок. Или на срок отработки задолженности, присваивая мне статус зависимой.

Жуть! Нет-нет, я этого не хочу! Нужно срочно что-то придумать!

Пока я размышляла над планом, снаружи послышалась шаги и чьи-то переговоры. Они разговаривали о спейс-шаттлах. Испугавшись, что могу быть обнаруженной, я забралась в капсулу, затемнила прозрачное стекло и задержала дыхание. И только потом вспомнила, что забыла взять с собой рюкзак, но выходить уже было поздно: кто-то открыл шлюз.

О боги, наградите меня удачей и в этот раз, прошу вас!

— Макс, меняем план. Уходим во второй сектор, — раздался чей-то голос снаружи шаттла.

— Понял, — был короткий ответ, после чего мужчина быстро вошел, закрыв за собой шлюз. Кажется, сел в капитанское кресло.

Я боялась дышать. Шаттл приподнялся, шлюзы багажного отделения открылись. О боги, неужели мы вылетаем в открытый космос?! Что происходит, скажите мне?!

— Чо, слежки не было? — спросил мужчина, которого тот, второй, назвал Максом.

Красивое имя. Надеюсь, его обладатель будет еще и великодушным!

— Проверяю радары. Мы ушли незамеченными, — отозвался Чо, и разговор прекратился.

 

3

Я продолжала тихо лежать и сдерживалась из последних сил, чтобы не чихнуть и тем самым создать шум. Глаза заслезились, я зажала ладонью рот и нос, испуганно смотря на потемневшее стекло капсулы.

Мне конец. Я не могу больше терпеть. Так же зажимая нос, я чихнула, но получилось достаточно громко. В шаттле стало слишком тихо, а потом бортовой компьютер известил о переключении управления в автоматический режим. Я вжала голову в плечи, ожидая своего приговора.

Крышка капсулы отъехала, и я сначала увидела небольшой летающий дрон, окруженный энергетическим полем и создававший тем самым щит, и только потом его хозяина с бластером в руках. Фаэрт, схватив меня за грудки, вытащил из капсулы и прислонил к стене, перекрыв предплечьем кислород и нацелив бластер мне в живот.

Я захрипела, схватившись ладонями за руки незнакомца, и фаэрт ослабил хватку, но не отпустил полностью. Мы неотрывно смотрели друг на друга, нас разделял максимум десяток сантиметров.

Его глаза притягивали. Нижняя часть лица была скрыта черной маской, но даже без неё можно с уверенностью сказать, что он космически красив. Оттенки радужных глаз были теплые, значит, ему нравится то, что он видит?

Моё сердце забилось чаще, и я, смущаясь собственных мыслей, прошептала:

— Прошу, отпустите. Дайте объяснить.

Фаэрт не ответил, продолжая смотреть на меня испытующим взглядом. Я отметила, что у него красивые синие татуировки на скулах, узоры которых хочется очертить пальцами. Он был крепко сложенный, жилистый и высокий настолько, что ему пришлось нагнуться ко мне.

Казалось, что воздух между нами можно было резать ножом. Незнакомец молчал, лишь оранжевые глаза выдавали его эмоции. И как же я боялась, что у меня сейчас такие же! Неужели можно быть вот такой неравнодушной к мужчине, которого увидела первый раз в своей жизни?

— Макс, что там у тебя? — раздался со стороны приборной панели уже знакомый электронный голос. — Почему я не вижу тебя за штурвалом?

— Включен автопилот. У меня нежданный гость, — ответил мужчина достаточно громко и спросил уже меня, не сводя своего взгляда и бластера: — Кто ты и как попала на корабль?

У него был такой тягучий приятный голос, что я не сразу нашлась с ответом. А когда сообразила, поспешно воскликнула:

— Случайно! Пожалуйста, опустите бластер. Мне страшно.

Вместо этого Макс надавил бластером мне на живот. Мои глаза увлажнились, и перед мысленным взором встала небольшая деревенька Орео и родители. И почему боги глубокого космоса так жестоки?! Зачем дарить надежду, чтобы отобрать её?

Я закрыла глаза, чтобы унять слезы. Но те всё равно заструились по щекам. Какая несправедливость! Мои родители даже никогда не узнают, что я погибла на шаттле, куда попала тайком из-за нехватки денег!

В рубке повисла тишина, которую разорвал удивленный голос напарника:

— Она там что, плачет?

Я открыла глаза и встретилась с мученическим взглядом фаэрта. Он наклонился ниже, касаясь маской моих губ. Если бы её не было, то был бы поцелуй. Наконец, прочтя что-то в моих глазах, Макс убрал бластер и отпрянул. Я тут же опустилась по стенке, сев на пол.

— Она безопасна, — ответил Макс собеседнику, окинул меня еще одним заинтересованным взглядом и прошел к креслу пилота, вновь приняв управление на себя.

Про меня он не забыл, поэтому оставил позади себя дрон, который смог бы предотвратить неожиданный удар, если тот последует. Я же не могла поверить, что моя удача вновь подхватила меня на свои дрейфующие волны. Я еще боялась, что меня убьют, но слезы тем не менее проходили, уступая место апатии и пустым всхлипам.

— Успокоить чем-нибудь ее можешь? — раздраженно спросил Чо.

— Только выстрелив ей в голову, — ответил Макс, и я вздрогнула.

Он усмехнулся, будто почувствовал мой взгляд, и поставил связь между шаттлами на минимальный уровень. И даже потрудился объяснить мне свои планы:

— Я пошутил, можешь не бояться. Убивать тебя не входит в мои планы. По крайней мере, пока ты не мешаешь мне.

— Спасибо, — тихо ответила я.

Перспектива быть убитой в любую минуту тоже не прельщала, но она была куда лучше мгновенной смерти в данный момент. Утерев слезы, я затаила дыхание. Напряжение витало в воздухе, пока фаэрт миролюбиво не спросил:

— Как твое имя?

— Филисити, — прошептала я.

— Красивое, — искренне ответил мужчина, — а меня зовут Макс.

«Догадалась», — хотелось мне ответить едко, но я прикусила губу, промолчав и внимательно посмотрев на фаэрта. У него были черные коротко стриженные волосы, лишь сзади спускалась тонкая длинная косичка. Но даже та аура уверенности делала из него привлекательного мужчину. Хотя много ли я видела представителей противоположного пола?

Макс был молод, чуть старше меня. Разумные расы в Шестом межгалактическом союзе могли доживать до двухсот лет, а если хватало денег, то омолаживались в возрасте ста пятидесяти, но подобных процедур могло быть не более трех за всю жизнь. Поэтому сказать точно, сколько лет этому фаэрту, я не могла.

— Макс — это полное имя? — спросила я, чтобы заполнить затянувшуюся паузу.

— Нет, — ответил он. — Но полное я тебе не скажу, пока не буду полностью доверять. Скажи мне, Филисити, что ты делала на этом шаттле?

— Пряталась, — смутившись, ответила я.

— Неудачное место ты выбрала для игр.

— Я не ребенок, чтобы играть в игры! — обиженно воскликнула я и тут же прикусила язык.

Ну что за дура, а? Лучше бы он меня за ребенка принял, меньше бы проблем было. Но тут так некстати во мне взыграла женская гордость перед симпатичным мужчиной примерно моего возраста. Глупости какие!

Макс обернулся и перевел взгляд с упрямо вздернутого подбородка ниже, на грудь. Я смутилась и скрестила руки на груди, поздно сообразив, что этим только привлекаю его внимание.

— Верю, — с усмешкой отозвался пилот и вновь обернулся к приборной панели. — Но от кого ты тут пряталась?

На моих щеках вновь выскочил румянец. Вот и что за несправедливая судьба?

— У меня не хватило денег на билет, — еле слышно выдавила я.

— Да, космоаэрокомпании сильно завышают цены, не соразмерно стоимости топлива, — искренне ответил фаэрт, без капли презрения в голосе. — Тебе нужно было идти в маленькие частные компании, там приемлемые цены. Конфедерация же забирает со своих подданных непозволительно много.

— Ты хочешь сказать, что частники берут меньше государственных учреждений? — изумилась я, и Макс бросил на меня удивленный взгляд через плечо.

— Ты как будто вчера родилась. Сколько тебе лет?

— Двадцать один. Тебе, наверное, немного больше?

— Больше, — согласился он. — В два раза.

— Вы закончили лясы точить? — раздался голос Чо. — Мы подлетаем к кораблю.

Макс не ответил и начал перебирать какие-то команды на сенсорной панели. Я же смотрела на него с затаенным страхом и между тем искренне любовалась его спокойными, но вместе с тем быстрыми и четкими движениями.

Парни в моем поселке были здоровыми увальнями, сильными, но между тем в их движениях не было резкости и решимости. Макс же разительно отличался от всех, кого я видела до этого. Может, это потому что он фаэрт? Эта раса всегда вызывала особое уважение.

Макс резко поднялся с места, и я отвернулась, чтобы не быть пойманной за подглядыванием. Мужчина подошел ко мне и помог выбраться из капсулы, после чего развернулся к другой стене и снял оттуда две плотные сферы. Нажав на кнопку, он развернул их в состояние «скелета».

— Делать с тобой нечего, полетишь со мной, — констатировал мужчина. Бросив мне один из «скелетов», он приказал: — Надевай.

— Но как? — удивленно поймав скафандр, спросила я.

— Закрепи основные точки на коленях, локтях и груди, после чего костюм сам развернется.

Я так и сделала, и вскоре пластичный материал обхватил меня. Я повторила действия Макса: нажала на кнопки на пятках и запястьях — образовалась обувь и перчатки, дотронулась до выемки на шее, и мою голову обхватил шлем с прозрачной форменной пленкой спереди.

Я огляделась в поисках своих вещей, и Макс проследил за моим взглядом, после чего совершил галантный поступок — положил мои вещи в свой рюкзак, сделанный из плотного материала, внешне напоминающего кожу, но обладающего куда более полезными свойствами.

— Спасибо, — выдохнула я, но Макс меня даже не услышал, вместо этого он надел свой рюкзак на плечи, закрепил трос к своему скафандру и взял меня за руку.

Я молчаливо последовала за ним. Он открыл шлюз и крепко обнял меня. Я обхватила его за плечи, прижавшись плотнее, и мы вместе прыгнули в открытый космос.

Я заворожено смотрела в бездонные глаза недавнего знакомого, которые остались для меня единственным неподвижным объектом в беспорядочном движении Вселенной. Вокруг был необъятный космос, и было что-то безмерно романтичное в том, что сейчас моя жизнь зависит от едва знакомого мужчины.

Как же моя судьба успела сделать такой резкий поворот? И почему мне вовсе не страшно, когда практически незнакомый фаэрт так крепко прижимает меня к себе?

Макс, удерживая одной рукой меня, второй рукой выпустил дрона, оставив у себя в руке шпильку с нерастяжимой нитью. Дрон легко прикрепился к каркасу неизвестного мне корабля, и фаэрт дернул рукой, проверяя прочность и сцепление. И с первым и вторым было всё в порядке, поэтому он, нажав на рычаг, начал сматывать катушку.

Нас стремительно притягивало к кораблю с открытым шлюзом. Как только мы оба оказались на борту, позади нас закрылись створки и тут же открылись спереди другие. Макс скинул с себя рюкзак и скафандр. Его примеру последовала и я, только более медленно и настороженно. Мужчина проследил за моими действиями и, только я закончила, отправил скафандры в систему очистки, после чего обратился ко мне:

— Идем, но не отходи от меня далеко.

Это был приказ, и я не думала ослушаться.

Макс, к моему удивлению, взял меня за руку, будто я могу потеряться. Кажется, его действия были удивительны даже для него, потому что он резко остановился и посмотрел на наши сцепленные руки. Встретившись со мной взглядом, он никак не прокомментировал свои действия и руку не отпустил. А мне было настолько лень говорить, что это не обязательно, что я согласилась с волей фаэрта.

— А мы где? — чтобы скрыть смущение, полюбопытствовала я.

— На корабле моего друга. Здесь тебе не угрожает опасность, если ты не шпионка.

— Нет-нет, — энергично замотала головой я, — я не шпионка! Как тебе такое только в голову могло прийти?!

Макс негромко рассмеялся.

— Да верю я тебе, верю. Не может такая наивная простота быть двойным агентом, — подмигнул он.

— Не такая уж я простая, — обиженно отозвалась я, хотя едва сдерживала улыбку.

Что возьмешь с деревенской жительницы? Но я обязательно стану взрослее и мудрее!

Мы шли по белому округлому коридору, периодически с разных сторон попадались закрытые двери, но никто не спешил нас встречать, пока мы не дошли до капитанского мостика.

Из открывшейся двери выскочил высокий шатен со смуглой кожей и черными глазами. Его голова была украшена мелкими кудряшками волос, а на лбу торчали небольшие рожки — явный представитель роасан. По полу раздраженно бил хвост с тонкой пушистой кисточкой на конце. Наверное, это и есть тот самый Чо.

— Макс, как ты мог взять её с собой?!

— Ты предпочел бы, чтобы я оставил её там? — выгнув бровь, спросил фаэрт и крепче сжал мою руку, что не укрылось от внимания роасана.

— Именно, — бескомпромиссно ответил незнакомец. — Я еще могу понять, почему ты не убил её, но почему ты не стер ей память и не оставил на шаттле?

— Её бы нашли, она бы ничего не помнила, и полиция, если не повесила бы на неё аварию пассажирского лайнера, нашла бы, за что упечь её в тюремный спутник, — жестко ответил фаэрт.

Собеседник недовольно поджал губы и бросил на меня испепеляющий взгляд. Я зеркально отобразила его действия, и мои глаза приобрели фиолетовый оттенок.

— Если из-за неё будут проблемы, — прошипел роасан, — это будет твоя ответственность.

— Это будет моя ответственность, — твердо согласился Макс, вложив особый смысл в свою фразу.

Я удивленно посмотрела на фаэрта, сглотнув. Если фаэрт взял за кого-то ответственность, то будет её нести до конца своей жизни и ответит перед тем, кому дал слово.

— Тогда отведи её в каюту и проинструктируй, — бросил темнокожий мужчина и скрылся на капитанском мостике.

— Идем. — Макс потянул меня в другую сторону.

— Я создала много проблем. Просить прощения бессмысленно, поэтому хочу сказать спасибо тебе за то, что не поступил так, как говорил твой друг.

— На самом деле, он не такой черствый, каким хочет показаться, — неожиданно признался Макс. — У него есть свои принципы, и часто он действует бескомпромиссно. Мой же мозг не дает мне успокоиться, пока я не просчитаю все возможные варианты исхода дела.

— Это был тот самый Чо? — догадалась я.

— Да, — коротко кивнул Макс.

— А что за авария произошла на лайнере? Что-то серьезное?

Мой вопрос проигнорировали. Если Чо говорил о том, что мне могли стереть память, то именно этого и следует ожидать. Грустно, но лучше, чем смерть.

— Заходи, — нажав на приборную панель у одной из кают, приказал фаэрт.

Двери открылись, и мы вошли внутрь. Макс отпустил мою руку, и мне сразу стало холоднее, хотя температура вокруг не изменилась. Отступив на шаг, я осмотрелась и отметила минимализм в обстановке, всё было цвета светлый металлик и прекрасно гармонировало с атмосферой космического корабля. Выдвижные шкаф и стол, капсула для сна, мягкое освещение — всё, как было на голограммах в библиотечных архивах.

— Филисити, — обратился ко мне Макс, облокотившись о стену. Я обернулась к нему. — Ты должна мне многое о себе рассказать, а также пообещать, что никому никогда не расскажешь о том, что произошло на спейс-шаттле. Ты должна постараться вычеркнуть этот эпизод из своей памяти, будто его и не было.

— А нельзя ли мне просто стереть память, как это предлагал твой друг?

Мне было страшно. Пусть в этом случае я никогда не вспомню Макса, но зато буду в безопасности.

— Не все так просто, — отрицательно качнул головой фаэрт. — Гуманоиды еще не научились стирать фрагменты, только полностью, поэтому если я сделаю то, о чем просит мой друг, то ты будто заново родишься. Ты хочешь этого?

Я отрицательно замотала головой, и Макс усмехнулся.

— Я так и подумал. Поэтому мы возвращаемся к моему плану. Ты стараешься забыть, а я, в свою очередь, оберегаю тебя до прилета на Фарэт. Ты ведь туда направлялась, судя по курсу лайнера? — я утвердительно кивнула, и мужчина продолжил: — По рукам?

— По рукам, — кивнула я, и мы обменялись рукопожатиями, после чего Макс снял с плеч рюкзак и отдал мне мои вещи.

— Закажи еду в каюту. Я приду через несколько часов, и мы поговорим, — бросил Макс перед уходом.

Я осталась одна, полная решимости выполнить указания фаэрта. Но сначала я с радостью побежала в душ, где смыла с себя грязь прошедших дней. Отмыв голову и тело, я почувствовала себя заново родившейся, поэтому теперь могла обдумать случившееся.

Я незаконно проникла на корабль, и если бы об этом стало известно, то мне светило бы клеймо зависимой и принудительные работы или заключение на спутнике, последнее бы являлось мягкой мерой наказания. Но при этом произошла какая-то авария на лайнере, вследствие чего двое его пассажиров спаслись бегством на спейс-шаттлах.

Теперь вопрос: была ли авария случайная или вызванная внешними факторами? Не Макс с Чо ли её вызвали? Если да, то зачем им это? И что случилось с остальными пассажирами корабля? Случайно ли оказались два спейс-шаттла в багажном отделении? Конечно, пароль был стандартным, поэтому его мог подобрать любой, в том числе и я сама, но что если это все спланировано? И не в лапах ли уродливого мракса1 я на этом корабле?

Мне нужно знать ответы на многие вопросы, и получить я их смогу только у фаэрта, а для этого я должна его найти. Просто так сидеть и дожидаться его прихода не было мочи, уж больно вопросы разбередили мою душу и поселили сомнения.

Решено, нужно отправиться на поиски своего спасителя, чтобы выведать у него всю информацию. Просушив волосы и одевшись в легкие хлопчатые футболку и суженые брюки, которые я нашла в своем рюкзаке, я вышла из каюты.

 

4

Лимаксион

Мы с Чо вновь спорили. Немногочисленный экипаж поглядывал на нас с опаской, но вмешиваться никто не решался. Операция прошла успешно: двигатель очередного конфедеративного корабля был поврежден, вызвав аварию и срочную эвакуацию на другой лайнер.

Череда таких происшествий была спланирована повстанцами, которых официальная власть называла контрабандистами, даже прозвище дали с какой-то далекой планеты — Бонни и Клайд. Я не знал, кто из нас кто, но искренне надеялся, что Бонни не я.

Таким образом, репутация государственных компаний подрывалась, а спрос на частные лайнеры возрастал.

Конфедерация завышает цены, из-за чего число зависимых возрастает, что выгодно верхним слоям общества — бесплатная рабочая сила и люди, которых можно пустить в расход при военной конфронтации. Император Финион тяжело болен, и вот уже целый век во главе конфедерации стоит регент — сенатор Ортондакс.

При его правлении увеличились налоги, а вместе с тем возросло и число зависимых, которые теперь не имели даже права на защиту собственного достоинства. Власть ужесточилась. Абсолютно все было подконтрольно государственным чиновникам.

— Мне не нравится эта девушка, — высказался Чо, тяжело вздохнув и опустившись в кресло пилота.

— В который раз тебе повторяю, что она не причинит вреда, — настойчиво повторил я. — Ты обязан довериться мне.

— Я доверяю тебе, но допускаю, что она могла соблазнить тебя своим тощим задом, — упрямо повторил Чо, и я закатил глаза к потолку.

— Ты ошибаешься. Считаешь, что у меня мало девиц в столице? — с усмешкой спросил я. — Женского внимания у нас с тобой в избытке. Просто я чувствую, что от неё не может исходить зло. Доверься моей интуиции.

— С интуицией у тебя проблемы, ты слишком рационален для такой чепухи, — фыркнул Чо. — Поэтому мне и не нравится твоя идея взять с собой эту девчонку. Я по-прежнему предлагаю стереть ей память, и дело с концом. Неужели ты готов поставить на кон все планы?

— Давай без проповеднических лекций, — поморщившись, ответил я. — Я услышал твою позицию, но решение не изменю.

Что же заставляло меня настаивать на своем? Филисити. В ней меня больше всего подкупала искренность. Она не была жеманницей или, наоборот, дерзкой, она была открытой книгой — наивной, доброй и ранимой.

Обычно девушки в моем окружении не обладали этими качествами, а если и хотели показаться таковыми, то я чувствовал фальшь. Я ненавидел ложь, но правда была слишком редким и оттого ценным ресурсом. Истинное счастье — прикоснуться к чистой искренности этой ороситки с радужными глазами фаэртов.

Но я должен признаться себе, что это все оправдания. Филисити привлекла меня с первого взгляда.

— Надеюсь, когда она тебе наскучит в постели и ты возьмешь то, что ты желаешь, мы сотрем ей память и отправим туда, куда она пожелает…

— Кхм, мы уже не одни, — прервала разговор Марго, указав на экран, в котором отражалась худенькая ороситка, стоящая у открытых дверей капитанского мостика.

Интересно, давно ли она тут и что слышала? Впрочем, последнее наверняка стало достоянием общественности.

— Филисити, заходи, тебя рассекретили, — громко объявил я, и пунцовая от смущения девушка вошла внутрь.

— И было бы из-за чего спорить, — окинув фигуру ороситки оценивающим взглядом, недоуменно протянула Марго.

— Не спрашивай, для меня это тоже остается загадкой, — раздраженно добавил Чо.

— Не обращай на них внимания, детка, — улыбнулся я, и девушка перевела на меня свой взор, пытаясь испепелить.

Раздраженной она нравилась мне больше, чем плачущей.

Филисити

Слова Чо породили в моей душе странные чувства: с одной стороны, сама мысль о том, что я привлекла внимание Макса, была приятна, но с другой — обо мне отзывались, как о девочке на одну ночь. И пусть я была в силу возраста и консервации наивна, но вовсе не глупа.

Именно поэтому разозлилась, посмотрев на фаэрта с оранжевыми глазами. Он был без маски. Ямочка на подбородке придавала ему шарма, так что я официально занесла его в список самых красивых мужчин. Даже больше — он возглавил этот список. Хотя много ли мужчин я видела?

На капитанском мостике помимо меня были еще четыре гуманоида: алсанка, землянин, Чо и Макс. Все четверо устремили взгляды ко мне, но обратился именно землянин тучной внешности:

— Фил, значит. И как же ты к нам попала, малышка?

Земля не входила в состав конфедерации, интересно, как он сам оказался в Шестом межгалактическом союзе? Его пренебрежительный тон не располагал к вежливой беседе, поэтому я проигнорировала его.

— Значит, это вы подстроили аварию на лайнере? — провокационно спросила я.

— Она уже начала добиваться от нас показаний? — усмехнулась единственная девушка, если не брать в расчет меня. — Может, в космос ее?

Я вздрогнула, что не ушло от внимания Макса.

— Марго, не угрожай ей, она и так трясется, — поморщился Чо, заметив неудовольствие друга при этих словах.

Макс прошел к свободному креслу и развернул его ко мне, приглашая сесть. Я опустилась в широкое кресло, сминая руками ткань брюк.

— Скажи, с какой ты планеты и с какой целью летела на Фарэт? — спросил фаэрт, устроившись недалеко от меня.

— С планеты Орео, — ответила я, отметив удивление на лицах членов экипажа.

— Но Орео — это производящая планета, туда едут либо работать, либо там живут зависимые, — высказала общую мысль Марго.

— Но я свободная, — настояла я.

— Как такое могло произойти? — строго спросил роасан. — Ты уверена в своем свободном статусе?

— Чо, в противном случае ее бы не пропустили энергощиты ее сектора, — отринул сомнения друга Макс и обратился ко мне: — Но мне тоже интересно, как так получилось, что свободная жила среди зависимых. Ты дочь одного из инженеров или плантаторов? Обычно они боятся оставлять там своих дочерей из-за страха, что они влюбятся в какого-нибудь зависимого и сами получат статус по мужу.

— Подобная ерунда меня не интересует! — поспешно воскликнула я, чем вызвала порцию улыбок у экипажа, и тут же покраснела.

Мы с Максом встретились взглядами, и я уверена, что у обоих глаза были оранжевыми. Как же тяжело, когда все твои эмоции лежат на поверхности! Чувствуешь себя клоуном на арене, и ничего с этим нельзя поделать.

Раньше я общалась с необразованными людьми, поэтому чувствовала превосходство и не боялась ляпнуть что-нибудь глупое. Но сейчас другой случай — это взрослые свободные люди, которые видят меня насквозь.

Откашлявшись, я пояснила:

— Я лишь хотела сказать, что лечу на Фарэт для обучения. И думы о замужестве не входят в мои планы.

— Замужестве? Вот как? — приподнял брови Чо, стрельнув насмешливым взглядом в Макса, и проговорил уже ему: — Не видать тебе прелестного женского тела, не до тебя ей! Учеба у нее на уме, а не замужество!

Макс отвечать не стал, вместо этого перевел взгляд на пунцовую от смущения меня.

— Филисити, и где ты хочешь обучаться? Отборы в столице жесткие, вероятность поступления очень мала. Бюджетных мест слишком мало на многомиллиардное население.

— В летное училище, я о нем читала, — призналась я и вновь поймала на себе изумленные взгляды, — и я буду очень стараться, но не отступлюсь!

— Ты знаешь, что в летное училище поступают в основном мужчины? — достаточно мягко спросил Макс и кивнул на землянина. — Данс там обучался. Сейчас неспокойное время, и готовят в основном военных летчиков-профессионалов, девушек стараются не брать.

— Да и сами они туда не стремятся, — фыркнул Чо.

— Ну почему же? Когда я там обучался, — вступился землянин, — на моем потоке учились две девушки. Одна умная, другая красивая, но последняя поступила туда ради того, чтобы выйти замуж.

— И как? Вышла? — из любопытства спросила я.

— Вышла, — кивнул мне землянин, — счастлива в браке до сих пор.

— А вторая? Та, что умная? — продолжала допытываться я.

Как ни странно, мне больше была интересна её судьба.

— Тоже вышла, — усмехнулся землянин и стрельнул взглядом в Марго, — развелась потом, правда.

— Просто муж попался… еще тот, — фыркнула Марго, неотрывно смотря на Данса.

— Вывод: если идешь туда искать мужа — найдешь, учиться — несчастной будешь, — подвел итог Чо, но прокомментировать никто не успел, так как замигали приборы на основной панели.

— Космическая полиция, — пробормотал Макс, нажав определенную последовательность символов.

— Что будем делать? — обеспокоенно спросил Чо, разместившись в кресле капитана.

— Для начала примем вызов, — отозвался Макс и установил соединение.

На голографическом экране отобразился офицер полиции. Приложив два пальца к виску, он отдал честь и представился:

— Старший лейссор2 Портокс, космическая полиция. Снизьте скорость и откройте стыковочный шлюз для проверки экипажа.

Макс переглянулся с Чо и выполнил все необходимые указания.

— Скорость снижена, шлюз открыт. Мы ждем вашего прибытия, — ответил роасан. — С вами говорит капитан корабля… Сотар-онг Качонски.

— Господин Качонски? — удивленно отозвался лейссор, но быстро скрыл свои эмоции. — Прошу встретить нас у шлюза.

— Буду там, — ответил Чо и отключил связь. Развернув кресло, он обратился к другу: — Макс, пойдешь со мной. Ороситку веди в свою каюту, представишь ее, как постельную грелку. И пусть молчит.

— Она ещё здесь. Не разговаривай с ней так, будто она мебель, — с нажимом ответил Макс, и Чо коротко кивнул.

— Прости, — бросил он мне, только я не слишком прониклась его извинениями, — иди за Максом и поменьше разговаривай.

Мы поднялись, и я молча последовала вслед за фаэртом. По пути я бросала на него украдкой взгляды, но боялась что-нибудь сказать. Сначала мы зашли за моими вещами, а потом отправились в каюту Макса, которая оказалась точной копией каюты, выделенной мне.

— И что мне делать? — спросила я, оглядевшись.

— Пока ничего, просто дождись меня здесь, — бросил фаэрт и вышел.

И как моя жизнь могла настолько круто измениться? Что я вообще делаю на корабле контрабандистов, которые взорвали пассажирский лайнер? Знать бы заранее, какие сюрпризы готовит судьба.

 

5

Лимаксион

С Чо мы встретились у входа в шлюзовой отсек. Друг смотрел на меня с неодобрением. Какая разница, чем или кем я увлекся? Это все приходящее и уходящее.

— Что намерен с ней делать? — полюбопытствовал роасан. — Ты понимаешь, что она может трепать своим языком? Теперь она знает мое настоящее имя.

— Она не станет трепаться, я же уже поручился за нее. Слишком наивна и искренна. Я ей верю.

— Твоей веры мне достаточно, — кивнул друг. — Прости за мою импульсивность в начале нашего разговора, ты же знаешь, как я ненавижу посвящать посторонних в свои планы.

— До сегодняшнего дня в этом не было необходимости, — задумчиво ответил я.

Я еще и сам толком не понимал своего желания оберегать ороситку, но она казалась мне такой слабой, что пробуждала инстинкт защитника. А может, я все идеализирую, а на самом деле у меня обычное плотское желание к этой девчонке?

Шлюз открылся, и внутрь влетел пассажирский шаттл небольших размеров, рассчитанный на десять человек. По трапу спустились полицейские, и на лицах каждого застыло удивление при виде Макса.

— Старший лейссор Портокс, — представился главный, вновь приложив два пальца к виску и слегка поклонившись.

— Капитан корабля Сотар-онг Качонски, — отозвался Чо и представил меня: — Коммандер Лимаксион Оджифаэрс.

— Рад знакомству, — отозвался лейссор. — Разрешите проверить корабль и экипаж?

— Должен известить, что это гражданский корабль для личных перелетов. У вас есть ордер? — спросил я, и полицейский протянул мне планшет с указом от регента. Удостоверившись в подлинности, я отступил на шаг и указал рукой вдоль коридора: — Корабль в вашем распоряжении. Но позвольте узнать причину осмотра?

— В нескольких кватрах отсюда был взорван двигатель пассажирского лайнера государственной компании. Обошлось практически без жертв, но это явно была деятельность Бонни и Клайда. Мы обыскиваем все корабли в их поисках.

— Вот как? Тогда, конечно, мы не станем препятствовать работе государственных служб, — ответил Чо.

— Благодарю, господин Качонски. Не могли бы вы с господином Оджифаэрсом пройти со мной в каюту и дать показания? Может, вы видели что-то подозрительное или вроде того.

Переглянувшись с Чо, мы кивнули и показали лейссору дорогу к конференц-залу. Когда все смогли разместиться за столом переговоров, полицейский приступил к опросу.

— Так откуда вы прибыли и куда направляетесь?

— Летим домой. Мы отдыхали на Оксваре. Эту информацию можно подтвердить по времени в космопортах и множественным видеозаписям в голосети, — моментально ответил Чо.

— Да, ваша вечеринка получила славу на всю конфедерацию, — смущенно пробормотал полицейский.

Я усмехнулся, вспомнив ту пьяную «тусу» у бассейна с множеством длинноногих моделей разных рас. Кажется, в ту ночь кого-то увозили в больницу на скорой. И это все, как обычно, снималось кем-то на коммуникатор и выкладывалось в сеть в режиме реального времени.

— Кхм... В общем, нам бы получить записи с бортового компьютера. Это возможно осуществить?

— Разумеется, — ответил я и встал со своего места, чтобы отправиться на капитанский мостик и взять нужные материалы.

Все записи были «чистыми», и если два спейс-шаттла и были замечены на камерах, то их пилоты остались загадкой, не говоря уже о том, что я, Чо и Филисити покинули свои средства передвижения. На тех покинутых спейс-шаттлах был установлен автопилот и взрывчатка, поэтому, оказавшись в атмосфере ближайшей планеты, они взорвались. А бортовой компьютер я взломал заранее, так что последние записи о маршруте не отправились в центр разработки.

Вернувшись обратно, я включил проигрыватель для лейссора. Отдать записи мы не могли — это были личные материалы корабля и без особого разрешения изъять их не имели права даже с помощью ордера. Полицейский внимательно смотрел на экран, но ничего интересного на нем не находил.

— Благодарю, больше к вам вопросов не имею, — наконец подвел итог он.

Когда мы с Чо уже расслабились, в конференц-зал вошел молодой фаэрт. Бросив на нас мимолетный взгляд, он обернулся к офицеру:

— Старший лейссор, разрешите обратиться.

— Разрешаю.

— В каюте господина Оджифаэрса мы нашли девушку. Она не смогла представить своих документов.

— Ее документы у меня, лейссор, — уверенно ответил Макс и улыбнулся, — надеюсь, вы понимаете, в каком она тут положении. Мы с вами прямо сейчас можем пройти ко мне в каюту, и я представлю вам необходимые документы.

Лейссор внимательно посмотрел на меня. Я сохранил невозмутимое выражение лица. В итоге собеседник кивнул, решив, что человеку моего положения не имеет смысла лгать в таких мелочах. Да и связываться с золотой молодежью было не самым рациональным поступком, можно лишиться и звания, и даже статуса свободного. По крайней мере, такой имидж мы с Сотар-онгом создали для себя.

— Не обязательно. Мы верим вам на слово, — уверенно заявил лейссор и поднялся со своего места. — Желаем приятного полета и приносим извинения, что отняли у вас время.

— Ну что вы, мы всегда рады помочь правоохранительным органам, ведь вы стоите на защите наших прав и свобод, — улыбнулся Чо, и офицеры двинулись на выход.

Полицейский экипаж отбыл, а мы с другом проверили корабль и записи со скрытых камер. Уверившись, что ничего не было найдено, я вернулся в каюту. На кровати сидела Филисити в крайней степени задумчивости. Когда я вошел, она подняла на меня вопросительный взор.

Мои глаза вновь начали становиться оранжевыми. Что со мной? Я хорошо научился скрывать истинные эмоции и, соответственно, мои глаза не менялись, оставаясь семицветными, но что со мной происходит, когда я вижу эту маленькую ороситку? Должно быть, я схожу с ума.

— Я не знала, что у меня спросят документы, — прошептала она, и я постарался сдержать улыбку.

Я представил, как полицейский пытается добиться от нее документов, а она выдает ему полное непонимание. Он наверняка подумал, что имеет дело с очень глупой девушкой — постельной игрушкой богатого сынка. Пожалуй, это даже лучше, чем я мог предположить.

— Интересно, — задумчиво протянул я, — значит, ты жила в семье зависимых? — Девушка кивнула. — Тебя не стали оформлять, чтобы ты не получила статус зависимой? Но без документов тебя могли бы посадить в тюрьму в столице, разве родители тебя не предупредили?

— Наверное, они даже не догадывались об этом, — опустив голову, призналась она. В этот момент мне захотелось её утешить, Филисити же продолжила откровения: — Я не родная дочь, но об этом узнала недавно. Скорее всего, кто-то из моих родителей фаэрт, но вы обычно не смешиваете свою кровь с чужой, чтобы генетические признаки передались по наследству, поэтому меня, надо думать, выкинули на Орео, чтобы забыть обо мне навсегда.

— Интересно, откуда у тебя такие сведения по поводу смешения крови?

— Из книги, — призналась ороситка смущенно, и я сел рядом с ней.

— Из какой?

— Любовного романа, — пробормотала она, и я улыбнулся, умиляясь наивности девушки.

— Раньше так и делали, но сейчас можно влиять на набор генов в утробе, или, в конце концов, применить искусственное оплодотворение. Мы действительно заботимся о чистоте крови, но не до фанатизма. Интересно, книгу каких времен ты читала?

— Я не скажу тебе, — буркнула она, и я тихо рассмеялся.

— Как мило ты смущаешься, — подначил я девушку, нагнувшись к ней ближе.

Она не отодвинулась, лишь перевела взгляд мне на губы. Неужели она ждет поцелуя? Подумав об этом, я едва удержался от соблазна поцеловать её. Нет, я не могу этого сделать, иначе не остановлюсь. Прокашлявшись, я отодвинулся и продолжил разговор:

— Теперь я осознал, что такое жить в изоляции. Значит, ты приемная? Найденыш, которого не стали регистрировать? Интересно. А в городе что собиралась делать без документов?

— Я думала, что с этим проблем не возникнет и можно зарегистрироваться где-нибудь, — пожав плечами, ответила девушка.

— Нет. Всё совсем не так просто, — отрицательно качнул головой я и неожиданно добавил: — Подонков бывает много, и таковыми могли оказаться и твои биологические родители, так что не расстраивайся.

Ороситка не ответила. Она выглядела совершенно беззащитной. Выражение её лица заставляло моё сердце сжиматься. С каких пор у меня появилась жалость? Я предполагал, что участок мозга, отвечающий за это чувство, давно у меня ампутирован.

Филисити красива. Белая гладкая кожа, по которой хотелось провести пальцами. Ороситы удивительны — они живут под палящим солнцем, но их кожа невосприимчива к лучам. Упрямый разлет бровей над бездонными радужными глазами, в которых плещется столько искренности, и тонкие губы, яркие от природы — все в ней было восхитительно.

— Если хочешь, я могу помочь с документами, — неожиданно предложил я. — На Фарэт мы прилетим ночью, поэтому переночуешь в моей квартире, а на следующий день пойдем с тобой в регистрационный пункт и сделаем тебе документы. Будешь дочерью дальней подруги моей матери, которая потеряла частично память.

Я не подразумевал ничего плохого, но по румянцу, вспыхнувшему на щеках Филисити, мог предположить, что она поняла меня превратно. Вздернув подбородок, она воскликнула:

— Я не буду делать то, на что намекал твой друг!

У неё оранжевые глаза. Наверное, такие же, как у меня. И чем же мы так приглянулись друг другу? И все равно, несмотря на то, что мы знаем о чувствах друг друга, эта девушка противостоит нашему притяжению.

— А что предлагал мой друг? — подначил я её, с интересом смотря на девушку.

— Ну то… ночью… я не глупая!

Я рассмеялся, и Филисити насупилась, сложив руки на груди, чем только привлекла мой интерес. Я постарался отвести взор в сторону, поэтому начал любоваться планетой в иллюминаторе. Мы подлетали к Фарэту.

— Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, Филисити, — Я сложил руки в замок за спиной, повернув голову в сторону ороситки. — И поступлю так потому, что чувствую себя виноватым. Ты стала невольным хранителем тайны.

— Я никому…

— Я верю тебе, сказал же. И я уже взял ответственность за твои поступки, поэтому отныне всё, что ты скажешь или сделаешь, будет тенью на мою репутацию.

— Но зачем ты это сделал? — изумилась девушка.

— Иногда мы сами не понимаем своих поступков, — задумчиво проговорил я и вновь обратил взор к иллюминатору.

На минуту каюта погрузилась в тишину. Каждый думал о своем. Наконец собеседница изумленно спросила:

— Ты правда это сделаешь? Поможешь мне с документами?

— Разумеется, — Я кивнул, оторвавшись от созерцания космоса. — Ты мне не веришь?

— Верю, — улыбнулась Филисити, — но мне не верится, что все может быть так просто.

— Ты считаешь, что это просто? Детка, ты попала на корабль контрабандистов, что в этом хорошего?

— Ты пытаешься очернить собственные поступки? Ты добрый, а такие люди не могут заниматься чем-то плохим.

— Наивная маленькая девочка, — сощурившись, протянул я и оглядел её с ног до головы. — Нужно взять у Марго какую-нибудь одежду для тебя. В этом появиться рядом со мной ты не можешь.

— Я могу переодеться в то, в чем была. Одежда как раз высохла…

— Нет, и в том ты рядом со мной тоже не появишься. Детка, не обижайся, но так нужно для конспирации. Доверься мне.

— Хорошо, только не называй меня «деткой». Я давно не ребенок, — нахмурилась она.

— Странно, а другим нравится, — подмигнул я и вышел из каюты.

 

6

Филисити

Макс ушел, оставив меня с бешено колотящимся сердцем. Не могла же я влюбиться в него? Нет-нет, нельзя об этом не думать! Сейчас для меня главное — поступить в летное училище.

Но его оранжевые глаза…

Почему он так на меня смотрит? Почему внушает в меня надежду? Хотя что я понимаю во взрослых мужчинах-фаэртах? Может быть, они всегда смотрят так на желанных девушек? Ведь оранжевый — цвет симпатии, а не любви, как красный, поэтому не стоит рассчитывать на многое.

Через некоторое время Макс принес мне вещи: короткий синий топик, кожаные коричневые зауженные брюки и такую же куртку. Также здесь были ботинки на толстой подошве с множеством железных ремешков и бляшек.

Я наградила фаэрта недовольным взглядом, но спорить не стала. Прошла в ванную и переоделась. Когда я вышла обратно, то поймала на себе заинтересованный взгляд, вспыхнувший красным. И вместо того, чтобы смутиться, я расправила плечи, признавая, что мне безумно хочется ему понравиться.

— Это одежда Марго, — кашлянув и отвернувшись, пояснил Макс. Неужели хочет скрыть цвет глаз? — В городе можно купить тебе другую одежду, этот стиль тебе… кхм… в общем, вкупе с твоей наивностью дерзкий наряд дает взрывоопасную смесь. Но сегодня он подходит как нельзя лучше. Не забудь накинуть капюшон и максимально прикрывать лицо от камер.

— От камер? — переспросила я, примеряя капюшон.

— Да, нас наверняка будут встречать толпы журналистов. Всё-таки самые завидные холостяки конфедерации возвращаются в столицу греха, — с горькой усмешкой пояснил Оджифаэрс.

— О, — изумилась я.

— Надеюсь, ты уже забыла, что было на спейс-шаттле?

— Будто никогда и не было, — подтвердила я. — Но какова будет официальная версия?

— Мы встретились на Оксваре, но были знакомы ранее, — любезно пояснил Макс, сложив руки на груди. — Ты частично потеряла память, поэтому я решил тебе помочь и заодно поразвлечься. В общем, ни у кого вопросов возникнуть не должно. В училище, если ты поступишь, обо мне лучше не распространяться, иначе заранее обретешь славу тусовщицы, и к тебе не будут серьезно относиться однокурсники.

— Что значит «если»? Я обязательно поступлю! — уверенно заявила я, взъерошив волосы, и со вздохом добавила: — У меня просто нет выбора. Я же ничего не умею, значит, не смогу устроиться на работу.

— Выбор есть всегда, запомни это. Просто кто-то выбирает легкий путь, а кто-то тяжелый, — возразил фаэрт, взглянув в иллюминатор.

Мы уже подлетели к космодрому и теперь запрашивали разрешение на стыковку. Как только для нас выберут подходящую платформу, корабль пришвартуется.

— Идем, — потянул меня за собой Макс.

Накинув на плечи свою сумку, я поспешила за мужчиной. В коридоре он надел на меня широкие темные очки и притянул к себе, приобняв за талию одной рукой. Его прикосновения обжигали, путая мои мысли. Я постаралась думать на отстраненные темы, чтобы вернуть привычный цвет глазам.

Мы в обнимку направились к шлюзу. Здесь нас ждал Чо. Он окинул мой наряд насмешливым взглядом, но воздержался от комментария.

По трапу мы спускались вместе. Макс продолжал прижимать меня к себе, и я чувствовала жар, исходящий от его ладони на моей талии и мешающий мне проявлять безразличие. И почему я встретила не какого-нибудь старика, а молодого привлекательного фаэрта, который к тому же оказался с добрым сердцем? Что за несправедливость судьбы?!

Стоило нам преодолеть первые пять ступеней эскалатора, как мы попали под объективы камер журналистов и блогеров. Я старательно прятала своё лицо, поглядывая из-под опущенного капюшона на толпу орущих гуманоидов. Все они выспрашивали Макса и Чо о прошедшем отпуске и надеялись, что те поделятся своими дальнейшими планами. Кажется, именно они зажигают огни светской жизни Фарэта.

Когда мы уже оказались в турболифте, преследуемые толпой журналистов, Макс заметил дрон с камерой и тут же откинул его рукой с такой силой, что тот разбился о стенки кабины. К осколкам бросилась незнакомая ороситка и возопила:

— Да как вы посмели?!

— Не стоит снимать с такой маниакальностью, или, по-вашему, я должен терпеть вмешательство в свою личную жизнь? — грубо отозвался фаэрт.

— Высокомерный урод!

— Не стоит практиковаться в красноречии, лучше мозги купи, а не дроны с камерами, — раздраженно бросил Макс.

Я стояла молча, наблюдая за разыгравшейся картиной. Раздосадованная и злая ороситка пулей вылетела из кабины, оставив после себя гнетущую тишину. Чо нажал на кнопку, и турболифт помчался вниз, а Макс обратился ко мне:

— Филисити…

— Ты это сделал, чтобы не разрушать репутацию плохого парня, да? — догадалась я, и Макс, улыбнувшись, кивнул. — Я точно не уверена, зачем тебе это, но если ты это делаешь, значит, так надо.

— Для простушки она слишком умна. Я её начинаю бояться, — прокомментировал Чо, и я бросила на него победоносный взгляд.

Макс ничего не ответил, вместо этого прижал меня к себе, постаравшись спрятать моё лицо у себя на груди, и, как только кабинка остановилась, вышел под очередные вспышки камер. Пока он прижимал меня к себе, я чувствовала, как мир уплывает из-под ног, оставаясь размазанным пятном где-то вдалеке.

Преодолеть очередной живой коридор нам помогла охрана, которая удерживала толпу на допустимом расстоянии. Но вопросы все равно сыпались, и не все из них были приличными, Максу же с Сотар-онгом было на них плевать.

На парковке космопорта нас ждал аэромобиль, и мы с удобством разместились на заднем сиденье. Транспорт тронулся с места, поднимаясь в воздух. Я не успела перевести дыхание, как раздался спокойный голос водителя:

— С возвращением, господа.

— Мы тебя тоже рады видеть, — ответил Макс, отпустив мою руку. — Сначала в дом Сотар-онга.

— Как скажете, младший господин, — отозвался водитель, вклиниваясь в воздушную полосу движения. — Куда после отправимся?

— В мою квартиру в столице.

— Будет исполнено, — всё тем же монотонным голосом ответил он, и я удивилась, с каким почтением он разговаривает с Максом.

Кто же эти два гуманоида — Макс и Чо? И сколько козырей прячут в рукавах? Неужели они действительно контрабандисты, и все их деньги нажиты нечистым трудом? Не хотелось бы в это верить!

Только вот наличие власти в чужих руках всегда пугает.

Всю дорогу я молчала, сложив ладони на коленях и рассматривая бежевый салон аэромобиля. Я сидела посередине между двумя мужчинами, поэтому не могла любоваться видами из окна, и мне постоянно приходилось переключать на что-то своё внимание, чтобы слишком откровенно не любоваться Лимаксионом.

Наконец мы остановились на остановке. Она стояла на возвышении, и до земли можно было спуститься на лифте, а уже там была свободная пешеходная часть без транспорта.

— Позвони завтра, — бросил перед выходом из аэромобиля Чо.

— Хорошо, — отозвался Макс, и его друг подхватил свои вещи и покинул салон, а аэромобиль вскоре вновь тронулся с места.

И теперь, находясь с Максом практически наедине, я почувствовала неловкость. Отодвинувшись к противоположному окну, постаралась отвлечься от неприличных мыслей и взглянула на ночной город, освещаемый фонарями. Яркие вывески свидетельствовали о наличии бессонной жизни, но совершенно не давали представления об архитектуре.

Макс, будто заметив моё стеснение, наклонился ближе и проговорил в самое ухо:

— Не бойся, я тебя не съем, трусишка.

Я вздрогнула и обернулась к нему. Наши губы практически соприкоснулись. Макс не отодвинулся. Мне же некуда было отступать: позади меня была дверь аэромобиля.

— По крайней мере, сейчас, — задумчиво добавил фаэрт.

— Макс, — откашлявшись, начала я, — ты всегда добавляешь какое-то «но». У тебя без подводных камней не бывает?

— Talis est vita, что на одном из древних языков означает: «Такова жизнь», — ответил Макс и отодвинулся. — Филисити, а откуда ты знаешь межгалактический?

— Учила по программам в библиотеке, — ответила я. — Еще я знаю твой родной язык.

— Молодец, — неожиданно улыбнулся фаэрт и взъерошил мне волосы, только слишком по-детски это выглядело. Поджав губы, я постаралась пригладить прическу. Макс же задумчиво пробормотал: — Как бы мне хотелось, чтобы ты никогда не теряла чистоты души, но боюсь, что ты потемнеешь под напором этой жизни. Не все мечты исполняются, а это делает людей злее.

— Тогда людям нужно менять свои мечты, чтобы не становиться злыми.

— А ты бы поменяла? Например, если не поступишь в летное училище?

— Но я же поступлю! — уверенно воскликнула я, и Макс громко рассмеялся.

— Конечно-конечно, ты обязательно поступишь. Только если всё же провалишься на экзаменах, придешь ко мне, хорошо? Решим что-нибудь вместе.

— Это вновь то, о чем говорил твой друг? — сощурившись, спросила я.

На этот раз в моих словах не было серьезности и страха, скорее, я подначивала собеседника.

— Да забудь ты пустую болтовню Сотар-онга! — усмехнулся мужчина и пробежался глазами по моему открытому животу. — Хотя не буду голословным.

— Лимаксион! — возмущенно воскликнула я, и фаэрт резко отвернулся к окошку, так и не произнеся ни одного слова вплоть до приезда домой.

Я даже была рада этой блаженной тишине, иначе бы уверилась в том, что влюбилась в Макса. К счастью, водитель известил нас о конечной точке маршрута, и мы вышли на стыковочную платформу аэромобиля, после чего Макс, поправив на плече сумку, обратился к шоферу:

— Скажи родителям, что я приду завтра на семейный ужин. Днем пусть меня не ищут, буду занят.

— Передам, молодой господин.

Макс кивнул, взял меня за руку и повел в сторону подъезда. Здесь мы прошли электронный турникет. Макс вбил в систему пропуск по моим биометрическим параметрам, после чего мы двинулись к лифтам. Выйдя на четвертом этаже, мы свернули направо.

Фаэрт приложил два пальца к замку на металлической двери, введя код, и мы вошли в коридор, где тут же включилась автоматическая система освещения, и с Максом поздоровался компьютер приятным женским голосом:

— Доброе утро, молодой господин.

— Добрый вечер, Ксенон икс три, — ответил ей Макс. — У тебя опять сбились параметры времени. Ты давно не получала обновления?

— Совершенно верно, молодой господин.

— Напомни мне заняться этим завтра.

Макс разулся и прошел внутрь, я же осталась стоять на месте, рассматривая интерьер. Из коридора хорошо просматривался зал и кухонная часть, состоящая из барной стойки и гарнитуры. Мебель была деревянная, с металлическими вставками — это насколько же дорогой она являлась? Нынче деревянные вещи в цене, в отличие от высокопрочной пластмассы.

— Идем, не стой на пороге с разинутым ртом. Мухи здесь, конечно, не летают, но зато есть я, а я могу не удержаться и поцеловать этот прелестный рот, — подмигнул Макс и направился в зал.

На моих щеках вспыхнул румянец, но я сдержалась от колкого комментария и последовала за фаэртом. Квартира была просторная, но комнат в ней было всего три: зал, спальня и тренажерная. Больше, кажется, этому мужчине было не нужно.

И тут я подумала о том, где буду спать. Мой взгляд упал на диван в зале.

— Ты ночуешь в спальне, и это не обсуждается, — заметив мой интерес к мебели, прокомментировал Макс. — Даже не смей возражать, а то с тебя станется с твоей скромностью.

— И не собиралась, — пробормотала я, сбросила вещи на диван и села рядом.

Только сейчас я задумалась, что со мной произошло за последнюю неделю, и как круто изменилась моя жизнь. Я покосилась на дверь спальни, за которой скрылся хозяин квартиры, и вздохнула, схватившись за голову.

Сумасшествие какое-то! Невообразимо много событий для меня одной!

Но главное — я в столице! Теперь я поступлю в летное училище, оставив все недоразумения позади. Начну новую жизнь, свяжусь с родителями и навсегда забуду знакомство с «золотым мальчиком»…

О таких парнях я читала, как ни странно, всё в тех же любовных романах. Такие мужчины меняют девушек как перчатки, устраивают грандиозные вечеринки и живут на широкую ногу, а потом встречают её — ту, которая затмит собой весь мир.

И как бы прекрасно это ни звучало, поверить в такой исход очень и очень сложно, даже несмотря на цвет глаз фаэрта, поэтому от таких людей, как Макс и Чо, нужно держаться подальше. Может, они и неплохие, но явно не моего круга.

Интересно, а кто был в моем круге? Земледельцы с Орео? Или курсанты летного училища?

 

7

Лимаксион

Мои мысли были вновь заняты повстанческой деятельностью. Недавно просочилась информация, что еще один генерал начал брать крупные взятки, значит, готовится государственный переворот. Регент хочет свергнуть прошлую династию и занять трон официально.

Мракс, и почему наследник сбежал?! Правда, сбежал он лет двадцать назад, сразу после смерти своего отца — сына нынешнего императора, поняв, что спокойно существовать при регенте ему не позволят: убьют или сделают овощем.

Первое произошло с его отцом в тот день, когда тот бежал с женой. Убили и принца, и его беременную супругу, выставив все несчастным случаем крушения звездолета. После этого молодой наследник, лишившийся родителей, пробыл во дворце не больше полугода и сбежал. О его нынешнем местонахождении никто ничего не знает, но народ надеется, что принц скоро вернется, ведь близится его пятидесятый день рождения. Осталось пять.

По законам конфедерации императором может стать гуманоид, достигший пятидесятилетнего возраста. Это понимает и регент, поэтому собирает сторонников, которые хотят питаться из кормушки и дальше, не заботясь о благе конфедерации и её жителей.

К сожалению, прямых родственников у императора не осталось — дочь оказалась бесплодна, а младший брат погиб еще в молодости, так и не обзаведясь семьей. По закону трон не может быть унаследован клоном, так как те не переносят процедуру омоложения, что существенно сокращает срок их правления, не говоря уже о нестабильности некоторых индивидов.

Мракс, наследник должен найтись! Не погиб же он, в самом деле?

Так, с этими бесплодными размышлениями пора заканчивать, оставив думы на завтра, а пока нужно заняться гостьей.

Интересно, она когда-нибудь смотрела голографические фильмы или играла в виртуальной реальности? С этими вопросами в голове я вышел в зал и увидел спящую на диване девушку. Просмотр фильмов придется отложить.

Зайдя в спальню, я расстелил постель и принес одеяло, после чего вернулся в зал, подхватил на руки сонную девушку и аккуратно занес в спальню.

Филисити доверчиво положила голову мне на плечо, вздохнув, из-за чего её грудь приподнялась и вновь опустилась. Было бы неплохо ее раздеть, но боюсь, что ороситка не поймет моего поступка. Да и в своей выдержке я не был так уверен.

— Спи, красавица, и пусть хотя бы во сне все твои мечты исполнятся, — прошептал я, опустив Филисити на кровать и укрыв одеялом.

Она была так безмятежна и еще даже не подозревала, в какой мир попала. Ей предстоит узнать горечь разочарования и боль разрушенных надежд.

Интересно, каково ей было жить среди зависимых? Можно ли вообразить её радость, когда она узнала о своем свободном статусе? И можно ли ощутить любовь приемных родителей, которые на свой страх и риск растили чужого ребенка без определенного статуса, чтобы потом выпустить её во взрослую жизнь?

Я понимал, почему они ей даже нечего не сказали о документах. Оформить они её не могли, тогда ей был бы обеспечен статус зависимой, поэтому они решили, что неопределенность лучше, чем такая жизнь. И я их поддерживал. В последнем случае даже без документов у неё есть шанс на счастливое будущее.

Оказывается, и ороситы очень любят детей. Фаэрты были преданы своей семье, для нас она оставалась на первом месте. Что же послужило поводом для биологических родителей Филисити подбросить незнакомцам своего родного ребенка?

Я не представлял, как можно отказаться от собственного дитя, но история происхождения ороситки действительно интригует. За её смущением скрывался колкий характер, который не сломался под напором обстоятельств.

Она не побоялась отправиться неизвестно куда в другую часть конфедерации, практически без денег и с одной-единственной мечтой. Разве я мог бы похвастаться подобным бесстрашием? Ответа на вопрос мне не видать, ведь у меня всегда было всё, о чем я мог только пожелать.

Нагнувшись, я убрал прядь волос со лба ороситки и поспешно вышел из комнаты, предварительно выключив свет.

Филисити

Я проснулась поздно, и разбудил меня чей-то пристальный взгляд. Слегка приоткрыв один глаз, я увидела Лимаксиона, который стоял надо мной и застегивал ремешок часов. И чего он так навис? Другого места найти не мог?

— Проснулась? — мягко спросил Оджифаэрс, справившись с ремешком часов и положив руки в карманы брюк.

Я открыла глаза и приподнялась на локтях. Сегодня на Максе была белая рубашка с закатанными рукавами и серая жилетка в тон брюкам. Татуировок на нем не было. Он их наносит только в космосе? Выглядел хозяин квартиры представительно и стильно. Я невольно почувствовала себя рядом с ним неуютно, будто я из другой эпохи.

— Ты так смотришь, будто стесняешься меня, — с усмешкой заметил фаэрт.

— Не тебя, а себя, — ответила я, вставая с кровати. — А где здесь ванная?

— Там, — махнул рукой в сторону двери Макс и пояснил: — Она соединяет тренажерную и спальню, поэтому не удивляйся, что там две двери.

Кивнув, я поспешила в указанном направлении, предварительно захватив с собой рюкзак из зала. Закончив с водными процедурами, я оделась и взглянула на себя в зеркало. Миловидная внешность, но особой красотой я не отличалась. Могла ли я понравиться мальчику из золотой молодежи? Вряд ли.

Когда я вышла и взяла в руки куртку, оставленную вчера в зале, Макс предложил:

— Можем зайти и купить тебе любую одежду, какую ты захочешь.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не замотать головой. Нет. Только не это. Не выдержу такого позора. Я и так чувствовала себя не в своей тарелке.

— Нет, не нужно, Макс.

— Накинь куртку и идем со мной. Сделаем документы, потом вернемся, заберем твои вещи, и я отвезу тебя к летному училищу. Оно находится в двух сотнях километров от столицы.

Мы покинули квартиру в молчании. Уже в лифте я не удержалась от вопроса:

— Твой дом похож на холостяцкий. Где же ты устраиваешь вечеринки?

— А они у меня обязательно должны быть? — отозвался собеседник, облокотившись о поручень в лифте.

— Судя по тому, что я успела понять — да.

— Ты права, — усмехнулся Макс, подняв голову вверх, будто на потолке были ответы на все вопросы. — Но я считаю, что для тусовок есть клубы, которые сдаются в аренду, а эта квартира — только моя. И если тебе интересно, то ты единственная девушка, которая ночевала в моей постели. Тебе это должно польстить.

— О, это определенно подняло моё самооценку, — рассмеялась я и поймала странный взгляд Макса на себе. Смех тут же оборвался. — Что-то не так? У меня что-то на лице?

— Да, — Макс сглотнул и с неожиданной веселостью пояснил: — Улыбка. У тебя на лице улыбка. И она фантастическая.

— Теперь я понимаю, о чем писали в любовных романах, — пробурчала я, и фаэрт снова рассмеялся.

Мы вышли из лифта и направились на выход.

— И о чем же там писали? — спросил Макс по дороге, вернувшись к теме нашего разговора.

— О том, что богатые мужчины любят играть девичьими сердцами, роняя их и разбивая вдребезги. Но знай, что своё сердце я так просто не отдам, тем более за комплименты, и вручу его только в надежные руки, — выпалив эту тираду, я гордо приподняла подбородок.

Мы отправились в гараж, где у Лимаксиона стоял аэромобиль. Макс галантно открыл мне переднюю дверцу, даже помог застегнуть ремни безопасности, после чего сел на водительское сиденье и отстыковался от платформы, вылетев через пропускные пункты в крыше здания.

Я тут же припала к стеклу, рассматривая столицу. До этого я видела лишь голограммы, но любоваться вживую — не то же самое. Центром города был Эриол Холл — огромная башня с длинным шпилем, уходящая высоко в небо, и уже все другие здания были на порядок ниже, но не менее впечатляющими.

Стеклопластиковый каркас отдавал блики и порой слепил глаза, из-за чего все водители, включая Макса, летали в темных защитных очках. И правду говорят, что здесь — город рекламы и возможностей. На каждом здании был установлено устройство, проецирующее голографические короткие ролики. Опустив стекло, я чуть не оглохла от городского шума, поэтому поспешно закрыла его под тихий смех Лимаксиона.

— Как вы здесь живете?! У вас должны быть слуховые аппараты!

— О да, мы просто работаем на медиков, — весело отозвался Макс и уже серьезно добавил: — Со временем привыкнешь.

— Привыкну работать на медперсонал? — улыбнулась я.

— И к этому тоже. Организм приучается ко всему, даже вставать по утрам, хоть последнее особенно сложно. Со временем уже без шума мегаполиса начнешь сходить с ума, будет казаться, что жизнь остановилась. Хотя для сельской жительницы сложно понять любовь горожанина к подобному ритму.

— Мне сложно, но я постараюсь тебя понять, — искренне пообещала я. — К тому же, мне никогда не нравилась утопическая реальность Орео. Каждый новый день похож на предыдущий. Как там вообще можно вести летоисчисление? Вся жизнь сливается в одно сплошное земледелие.

— О, ты уже становишься немного горожанкой. Собственно, у тебя нежные руки, видимо, тебе не доставалось тяжелой работы, — заметил фаэрт.

Я повернула руки ладонями вверх, рассматривая. Ничего интересного я там не обнаружила, обычные руки библиотечной мыши.

— Да, родители меня баловали, — пояснила я. — Видимо, они с самого начала хотели отправить дочь учиться в другую систему. Они многое сделали для меня, и я никогда этого не забуду.

— Надеюсь, так и будет. На практике люди никогда не забывают зло, а добро легко выветривается из их памяти.

— Неправильных людей ты встречаешь.

— Больно много ты знаешь, — криво усмехнулся Макс и начал снижение.

Остановились мы перед административным зданием. Отстегнувшись, я вышла из аэромобиля вслед за фаэртом, стараясь не отстать от него. Это здание, в отличие от многих, было широкое и всего лишь десятиэтажное, с каменными ступеньками перед входом.

Через револьверные двери мы попали в просторный холл и направились к рецепции. Миловидная роасанка с рожками и синим хвостом (видимо, выкрашенным в косметическом салоне) широко улыбнулась и, подавшись вперед, томно спросила:

— Могу я вам чем-то помочь, господин Оджифаэрс?

И грудь выпятила так, будто помочь она готова была всем, чем сможет. В том числе и своим телом. Я невольно поморщилась, но постаралась взять себя в руки и посмотреть на незнакомку с дружелюбием.

— Да, — отозвался Макс беспристрастно. — Скажите, господин Жульэн сейчас занят?

— Нет. Вас проводить? — вновь расплылась в улыбке девушка, выходя из-за стойки.

— Не стоит отлучаться со своего рабочего места. Я знаю, где находится его кабинет, — остановил её Лимаксион, взял меня за руку и повел к лифтам.

Я, не удержавшись, обернулась к роасанке и показала той язык. У рецепционистки округлились глаза и приоткрылся рот, но сказать она что-либо не успела — двери лифта распахнулись, и мы с Максом скрылись в кабинке.

— Почему у тебя такой шкодливый вид? — спросил мужчина, сощурившись.

— Разве? Тебя подводит зрение, — пожала плечами я, отворачиваясь, чтобы скрыть широкую улыбку.

— Пусть будет так. — Макс вздохнул, не став спорить со мной.

Мы прошли по коридору до нужного кабинета, где нас встретил радушный хозяин. Он был портуэканцем, то есть имел идеальную фигуру шара. Ноги коротенькие, шеи фактически нет, кожа розоватого цвета.

Ничего примечательного для человекообразного гуманоида стандартной внешности, но говорят, что представители их расы очень добрые и отзывчивые люди, никогда не бросят в беде. Даже поговорка есть: «Не имей сто друзей, имей одного портуэканца».

— Лимаксион Оджифаэрс, какая встреча! Еще вчера в вечерних новостях прочитал о твоем возвращении. Местное общество ждет от вас с Сотар-онгом новых провокационных историй. — Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. — О, смотрю, ты с девушкой. Госпожа, вы очаровательны.

— Благодарю, — смущенно оправив волосы, ответила я.

Мне было впервой заводить новые знакомства, ведь в поселке, где я выросла, все друг друга знали. Там умирали и рождались люди у всех на виду. Даже интересно, как родителям удалось скрыть мое истинное происхождение?

— Не смущай ее. Она сельская жительница, поэтому твое внимание может посчитать домогательством.

— Эй! — возмутилась я, и Макс рассмеялся, подмигнув.

— Давно я тебя не видел в таком настроении, — задумчиво прокомментировал портуэканец, проходя за свой рабочий стол и переводя взгляд с мужчины на меня и обратно.

— И еще столько же не увидишь, если в крайние сроки не выполнишь мою просьбу, — отозвался Макс, сменив тон на серьезный.

— Опять документы? — со вздохом опустившись в кресло, спросил Жульэн. — Лимаксион, вы со своими друзьями еще не все прелести жизни ощутили? Скажи прямо: тебя опять лишили прав и тебе нужно их восстановить? Да меня скоро в полицию на порог пускать не будут! Иди сразу к своему отцу.

— А вот я пришел как раз по просьбе своей матушки, — не моргнув и глазом, солгал Макс. — Девушка, которую ты видишь, — дочь её старой подруги, частично потерявшая память и заодно документы. Нашел я её на планете, где отдыхал. Нельзя ли сделать новые документы?

— Почему нельзя? Любой каприз за ваши деньги, — улыбнулся портуэканец. — В системе она есть?

— А вот с этим могут быть проблемы, — нахмурился Макс и выразительно посмотрел на своего знакомого.

— Значит, нет? — переспросил Жульэн, сложив руки в замок на столе. — Что ж, и этому есть решение.

— Премного благодарен, — улыбнулся Макс, и только сейчас соизволил усадить меня в кресло и встать позади, положив руки мне на плечи.

— Возраст и имя? — разворачивая экран компьютера к себе, спросил портуэканец.

— Филисити… МакКаст, — ответил вместе меня фаэрт, — с планеты Орст, ей двадцать один год. Звездная дата?..

— Сорок шесть, точка, восемьдесят семь, точка, пятнадцать, — ответила я и на всякий случай уточнила, что омоложений у меня пока не было: — Первый круг.

— По дате догадался, — усмехнулся портуэканец, — сейчас снимем голограмму, запишем адрес регистрации и отправим данные в систему. Внесение изменений в ней проходит в течение часа. И уже потом вы получите новое удостоверение личности.

— Я тебе говорил, что ты незаменим? Деньги переведу на твой счет сегодня же.

— Ты же знаешь, что я бы не сделал этого, не будь ты моим другом? — со вздохом отозвался Жульэн.

— Конечно. В противном случае ты бы испугался за свою задницу, которую может укусить антикоррупционный комитет, — подмигнул Макс, на что друг лишь отмахнулся.

 

8

Спустя пару минут все графы были заполнены и данные отправлены на обработку, а Лимаксион предложил мне позавтракать. Я хотела отказаться, но предатель-желудок заурчал в самый неподходящий момент, поэтому под веселым взглядом мужчины я смолкла.

— Идем уже, чудо ходячее, — подтянув меня за собой, сказал Макс, и мы вместе покинули кабинет Жульэна.

— Ты ему доверяешь? — осведомилась я по дороге к лифту.

— Полностью. Когда-то мне посчастливилось спасти его жизнь.

— Понятно, — ответила я.

Мы вышли из здания и направились в рядом стоящее кафе. Оно было сделано из стеклопластика, из-за чего посетители за столиками у стен были на виду, но при этом могли просматривать и улицу.

Макс чувствовал себя раскрепощенно, как истинный хозяин жизни, я же испытывала неловкость и скованность, мне постоянно хотелось оправить волосы или одернуть короткий топ, но я старалась сдерживать свои порывы. Мы сели за столик в углу, и перед нами тут же высветилось голографическое меню.

— Что будешь? — спросил Макс будничным тоном.

— Здесь слишком дорого, — изумленно проговорила я, просматривая цены.

— Расходы всё равно покроет моя денежная карта.

— Это-то мне и не нравится, — со вздохом отозвалась я.

— Считай это ухаживанием за понравившейся мне девушкой.

«Это еще хуже», — подумала я, но вслух по этому поводу ничего не сказала, переборов внутреннее смущение.

— Признаться, я никогда не пробовала ни одного из предложенных блюд. Ты можешь сделать выбор за меня? Так как во мне течет кровь фаэртов, у нас должны быть схожие вкусовые рецепторы.

— Хорошо, только за выбор не ручаюсь, — с улыбкой ответил Макс и сделал заказ.

Через некоторое время раздался сигнал, и фаэрт из бокового устройства стола начал вытаскивать горячие блюда — видимо, именно так осуществлялась доставка. Я наблюдала с огромным интересом.

В качестве завтрака Макс выбрал яичницу с морепродуктами, приправленную кисло-сладким соусом. Из напитков был чай, а в качестве десерта — белковые пирожные. Я с жадностью смотрела на еду, которую ставили передо мной, и поэтому сильно смутилась, встретившись взглядом с Максом.

— Приятного аппетита, — пожелал мужчина, приступив к завтраку.

Его примеру решила последовать и я.

По окончании трапезы я чувствовала себя объевшимся пушистым домашним животным — фокси. Они, когда наедались до отвала, ложились на спину, поднимали ножки вверх и лежали в таком положении около часа, хотя с их идеальной фигурой шара сделать это было несложно.

— Думаю, можно немного прогуляться по городу, а потом опять вернуться в регистрационный пункт, — взглянув на часы, предложил Оджифаэрс.

Макс оплатил завтрак с помощью электронной карты, и мы вышли на улицу. Я чувствовала себя словно в сказке. И только две вещи сейчас омрачали мое настроение: первое — это то, что о моем счастье не известно родителям, которые волнуются, и второе — это счастье продлится недолго, максимум несколько часов.

Мы с Максом расстанемся и больше никогда не встретимся. И это было к лучшему, ведь его мир — это другая реальность, в которой провинциальной девушке нет места.

— До парка развлечений мы дойти не успеем, так что просто погуляем по окрестностям, ты не против? — предложил фаэрт.

— Нет, не против, — качнула головой я, начиная злиться на Макса.

Зачем он так добр и вежлив со мной? Неужели не понимает, что каждым своим действием он влюбляет беззащитную перед его чарами девушку в себя?

Я обхватила себя руками, жмурясь от солнца и ослепляющих бликов. Весь город блестел. Множество пешеходных дорожек переплетались каркасами над землей. Рядом с нами проносились школьники на гироскутерах и в очках виртуальной реальности. Жители были друг у друга на виду, но жили, будто в параллельных Вселенных, совершенно не замечая тех, кто проходит рядом.

— У тебя красивое, но слишком длинное имя. Есть необходимость его сократить, — вырвал меня из моих дум голос Макса. — Могу ли я тебя называть Лисой?

— Конечно, Макс, — кивнула я без тени энтузиазма.

— Я что-то сделал не так? — спросил фаэрт осторожно.

— Нет, всё замечательно.

Мы остановились, и Макс заглянул мне в глаза. Мимо проносился город, шумели голографические вывески и сигналили аэромобили. Я же снизу вверх смотрела на недавнего знакомого, чувствуя учащенное сердцебиение, будто мы вместе стоим на краю пропасти, и только его взгляд удерживает меня на обрыве, не давая сигануть вниз.

Волосы мужчины развевал легкий ветер, глаза засияли оранжево-желтым, выдавая его сильные эмоции. Интересно, что послужило тому поводом? Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос.

— Знаешь, — задумчиво начал фаэрт, — при первом знакомстве я подумал, что ты открытая книга и каждая твоя эмоция лежит на поверхности. Теперь же я должен признать, что в этой книге есть тайник, ключ от которого мне так и не удалось найти.

Я молчала, боясь признать, что уже отдала ему ключ. Макс сглотнул и резко отвернулся. Когда он вновь обернулся ко мне, то взял за руку и переплел наши пальцы. Мы продолжили прогулку в молчании. В этой тишине был некий комфорт, который обволакивал, заставлял чувствовать себя уютнее.

В многомиллионном городе неожиданно стало так спокойно и тихо, что можно было услышать стук сердец друг друга. Я бросала на Макса украдкой взгляды, он же был полностью погружен в свои мысли. Но время не щадит никого, поэтому вскоре нам пришлось возвращаться в регистрационный пункт.

Я получила свои первые документы, и мы отправились обратно в квартиру. Здесь я переоделась в свою одежду, оставив вещи Марго в ванной комнате. Макс окинул меня с недовольством, но, встретив мой решительный взгляд, промолчал. В конце концов, это моя жизнь, и он в ней лишь случайный прохожий.

По крайней мере, я убеждала в этом себя.

— Я отвезу тебя, — предложил Макс, когда я собиралась уходить. — Не спорь. Город ты не знаешь, поэтому станцию, с которой можно уехать, не найдешь. Идем.

Летели мы вновь в молчании, но дорога заняла совсем немного времени. Вскоре Макс начал снижение и остановился на парковке, состыковавшись с платформой.

Мы вышли из аэромобиля, и я увидела несколько зданий одного архитектурного стиля, соединенных между собой множеством спортивных и взлетных площадок. Огромный комплекс занимал сотни гектаров и являлся лучшим во всей конфедерации.

Увидев его в реальности, я засомневалась, действительно ли смогу попасть сюда? Но отступать было не в моих правилах, в конце концов, не зря же я проделала такой путь?

— Ну и как вид? — спросил Макс, и я постаралась улыбнуться.

— Чудесный! — воскликнула я, поправив волосы. — Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал.

— Да не за что, — пожал плечами Макс, сложив руки в карманы. — В твоих документах также есть запись об окончании школы с отличием, так что это должно повысить твои шансы, но ненамного. Ты же водить не умеешь?

— Научусь, — уверенно ответила я, согнув руки в локтях и сжав кулаки.

— Научишься, — передразнил Лимаксион, взглянув на здание главного корпуса. — Что ж, тогда удачной учебы, Филисити МакКаст. Я был счастлив с тобой познакомиться.

— Взаимно, Лимаксион Оджифаэрс.

Я протянула руку, и Макс слегка сжал мою ладонь. Я выдержала только секунду зрительного контакта, после чего быстро побежала в сторону корпуса, чтобы фаэрт не увидел моих слез. И мне только показались его последние слова:

— Убегай, Филисити. Беги от меня со всех ног и никогда не оборачивайся.

Но я обернулась. На мгновение, чтобы увидеть в последний раз отрешенное лицо Макса.

Я забежала в здание через револьверные двери и быстро вытерла слезы рукавом, постаравшись успокоиться. Ничего ведь страшного не случилось! Наоборот, жизнь идет своим чередом, и пока мне сопутствовала только удача. Так чего печалиться?

В холле собрались абитуриенты. Проводилось личное собеседование с комиссией. Я поймала на себе заинтересованные и даже изумленные взгляды парней, которые явно не ожидали увидеть здесь девушку.

Стараясь унять дрожь в коленях, я подошла к стойке информации и набрала на сенсорной панели запрос о поступлении. Тут же выскочил бланк, в который требовалось внести контактные данные. Дальше предстояло выбрать факультет, на который будет подана заявка, и тут я задумалась.

Факультетов было три, и у каждого было военное и гражданское отделения: «Эксплуатация летательных аппаратов», «Техническая эксплуатация летательных аппаратов», «Программное обеспечение вычислительной техники и автоматизация».

Я подала заявку на тот, в котором было больше всего бюджетных мест — автоматизация, гражданское отделение. Проделав несложную процедуру заполнения документов и получив свой номер, я присела на свободное место в зале ожидания. На меня по-прежнему бросали любопытные взгляды, но открыто заговорить не решались.

Потекли долгие часы ожидания.

Приемная комиссия, этот же день

Декан Первого факультета, бывший военный летчик и между тем весьма азартный человек, вот уже полчаса спорил с ректором. Причина их спора состояла в следующем: декан был уверен, что девушка сможет справиться с пилотированием и окончить военную специализацию на «отлично». Ректор же был в корне с ним не согласен и утверждал, что девушке в его училище делать нечего.

— Вы делаете несправедливое различие по гендерному признаку! — воскликнул декан. — Девушки ничуть не хуже способны справиться с управлением, чем мужчины!

— Что за глупости?! — нахмурился ректор. — Зачем я только сегодня пришел на собрание комиссии? Знал ведь, что ты опять вызовешь меня на спор. В любом случае, это всё пустое. Ни одна девушка не захочет поступать в летное училище, сейчас слишком большая смертность среди пилотов в связи с космическим пиратством и последующими военными конфронтациями. Вы же знаете, время в конфедерации нестабильное, вот-вот наступит гражданская война, и ни один родитель не отпустит свою дочь в летное училище.

— А если всё же такая смелая девушка отыщется? — не унимался декан, даже не подозревая, какой приговор себе подписывает этим провокационным вопросом.

— Тогда я зачислю её без вступительных экзаменов, если она прямо сейчас войдет в эти двери.

— Отлично! Зовите следующего абитуриента! — воскликнул декан Первого факультета, молясь богам глубокого космоса, в которых он не особо верил.

К удивлению всей комиссии, через открывшуюся дверь вошла худенькая девушка в простой одежде. Она переминалась с ноги на ногу, поправила лямку рюкзака и неуверенно спросила:

— Можно войти?

Декан усмехнулся и с насмешкой взглянул на ректора.

— Пора начать верить в богов, — пробормотал ректор и громче добавил для Филисити: — Вы поступили. Поздравляю!

— А как же… — растерянно переспросила ороситка, но её наглым образом оборвали на полуслове.

— Всё вопросы к секретарю на входе. Мы известим её о своем решении, — ответил ректор, бросив испепеляющий взгляд на своего оппонента в споре.

Последний же сидел с широкой улыбкой на губах, до сих пор не веря, что такие совпадения случаются. Именно в этот момент Филисити окончательно убедилась в благосклонности удачи к её скромной персоне!