— Тебе там Рома кухню не сожжет? Судя по чистке картофеля повар из него так себе, — усмехнулась сестра, пытаясь вывести меня из задумчивости.

— Нет, но пора уже переворачивать мясо, — ответила я, пулей вылетев из комнаты сестры.

Значит, я имею суперсилу. И что это? Такой же скороход, как Романов? Быть всегда на шаг впереди кого-то… Насколько это круто: быть быстрее ветра? Хотя чтобы быть быстрее ветра, нужно сильно развить свой дар. Интересно, а Рома быстрее ветра?

Так, кажется, у меня мозги набекрень. Почему я всё чаще вспоминаю этого заносчивого блондина? Ведь еще в пятнадцать поклялась себе ненавидеть его всем сердцем, только вот… Не ненавижу. Бесит изрядно, придушить хочется, а ненависти нет, как бы я её не пыталась взрастить. Стоит в этом признаться хотя бы себе.

— В каких облаках витаешь? — ворвался в моё сознание вопрос соседа, который уже выключил мангал и убирал с решетки тонкие кусочки отбивной.

Я не ответила на вопрос, лишь пожав плечами и направившись в дом. Рома пошел следом, на кухне я вручила ему чашку с замаринованным шашлыком и приказала нанизывать мясо на шампуры. Парень, как ни странно, был на редкость послушным. Поэтому к приходу родителей и, что ни мал важно, выпивки, во дворе витал легкий и пряный запах мяса. Отбивную я разложила на тарелочки, сделав к ним свежий овощной гарнир. Как же хорошо было собираться вот так, на природе, делать настоящую еду, готовить её собственными руками.

— Только ты умеешь готовить вкусный шашлык в ананасовом маринаде, — сомнительный комплимент, но всё равно приятно.

— Спасибо.

Рома сидел рядом и с огромным удовольствием жевал мою готовку, в которой он сегодня тоже принимал участие. В такие моменты он был милый и добрый, может, и, правда, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?

— Юленька! Ты просто волшебница! — ласково улыбнулась мне соседка, и я смущенно поблагодарила её за комплимент.

— А какой женой замечательной будет! — воскликнула моя матушка, как-то странно подмигивая своей подруге.

Маша закашлялась и вообще старательно отводила взор. Я нахмурилась, сразу же заподозрив что-то неладное. Мы с Ромой переглянулись, что не утаилось от наших родителей, и они стали еще более загадочно улыбаться.

— Мы чего-то не знаем? — аккуратно прощупала я почву, отложив в сторону столовые приборы.

— Ладно, — вынесла вердикт моя мама, переглянувшись с мужем и соседями, а потом в упор посмотрела на нас, — мы всё знаем.

Так и хотелось сказать что-нибудь язвительное, но я лишь удивленно расширила глаза. Не самое приятно начало разговора, я вам скажу, сразу начинаешь перебирать в своей голове все смертные грехи.

— Мы знаем, — продолжила мама Ромы, подмигнув своему сыну, — что вы любите другу друга!

Я таки услышала, как моя челюсть стукается о каменную дорожку, а глаза вылезают из орбит. Что, простите?! Краем глаза посмотрела на соседа, который выглядел точной копией меня. Кажется, факт «осведомленности» родителей его тоже изрядно шокировал.

— Да вы с ума сошли! — вместе воскликнули мы, и я сейчас почувствовала, как стена между нами рушится, превращаясь в баррикаду, отделяющую нас от родителей.

— Вы думайте, что говорите! — воскликнула я, — мы терпеть друг друга не можем! И миримся с присутствием друг друга только ради вас!

— Конечно-конечно, — загадочно заулыбалась моя матушка, с которой, прямо скажем, у меня всегда были дистанционированные отношения. — И поэтому, как только Рома приезжает на выходной, вы убегаете на свидания в город. Ни Ромы, ни тебя в эти дни дома нет.

Я открыла рот, даже не зная, что возразить, поэтому посмотрела на такого же растерянного Романова. Да я дома не находилась, чтобы избежать встречи с ним! А он наверняка с друзьями встречался, развлекался! Как эти два действия могли связать наши родители?!

— Вы всё неверно поняли… — начал Рома, но его резко перебил его же отец.

— Роман, прекрати. За свои поступки надо отвечать.

— За какие поступки?.. — нахмурившись, прошептал он, Маша делала вид, что её тут нет.

— Мы посоветовались и решили, что будет просто замечательно, если вы поженитесь, — «добил» нас мой отец, переглянувшись со своим другом, который еще и исправил убийственную речь моего родителя.

— КОГДА они поженятся. Думаю, после окончания Романом Института будет самое подходящее время.

— Какое подходящее?! — вскочила я на ноги, гневно смотря на взрослых и по всем должным правилам (которыми сейчас злостно пренебрегали!) адекватных людей. — Мы не спим вместе!

— Да ладно вам! Дело-то молодое! — подмигнула соседка, и предательский румянец выскочил на мои щеки.

— Тем более, Юль, я же видела в твоей комнате в заветной коробочке фотографии Ромы, — подмигнула мама.

Это был удар. Маша удивленно уставилась на меня, а я покраснела до кончиков ушей. Оборачиваться назад не было ни сил, ни желания. Господи, о чем он сейчас подумает?! Да эти фотографии я забыла выкинуть после своей влюбленности в пятнадцать лет! Или пожалела их выкидывать?..

— Ты рылась в моих вещах! — я не спрашивала, я обвиняла, констатировала факт.

Как она могла?! Это моё личное пространство!

— Просто протирала пыль, — пожала плечами матушка, а я, всё же бросив мимолетный взгляд на растерянного Романова, побежала в сторону дома, пытаясь унять гнев.

Какой пассаж! Какой позор! Что он теперь обо мне подумает?! Мои чувства были давно, они уже заглохли, но теперь он меня будет воспринимать, как безумную сталкершу. Спасибо, дорогая родительница, удружила!

Но еще хуже то, что нас действительно могут поженить. Я не выдержу жизнь с человеком, который ко мне равнодушен! Это просто кощунство так рушить свою жизнь! Браки-то были постоянными, иногда даже делались прививки от измен…Боже мой, на что обрекают нас наши родители?!

— Юль, — в комнату с мольбой вошла Маша, пытаясь схватить меня за руку.

— Не трогай меня! — гневно вырвав руку, я вперилась взглядом в сестру. — Это ты хотела сказать мне в больнице?! Они решили нас обручить, поэтому мне обязательно нужно было присутствовать на сегодняшнем званом ужине?! Поэтому Ромина мама попросила его мне помочь?! Чтобы сблизить нас? Чтобы подогреть почву?! Маш, почему ты мне не сказала?!

— А что бы это изменило?! — тоже перешла на крик сестра, и я тут же стушевалась, успокаиваясь и закрывая дверь за сестрой.

Моей особенностью была вспыльчивость, но я так же быстро успокаивалась. Теперь следует думать холодно и расчетливо, найти выход из сложившейся ситуации. Для себя я уже наверняка решила, что никогда не соглашусь на этот брак. По мне лучше выйти за нелюбимого мужчину, чем за нелюбящего.

— Прости, что накричала. Маш, что мне делать? Я теперь в глаза ему посмотреть боюсь…

— Не переживай, он всё равно уедет в Институт… — начала девушка, но осеклась, приложив пальцы к губам, — ой, ты же теперь тоже там учиться будешь…

— Причем в статусе его законной невесты! — кажется, я тоже только сейчас осознала весь масштаб бедствия. — Уверена, что у родителей далекоидущие планы, и они заставят нас сделать обручальные татуировки! — всерьез запаниковала я, и Маша не спешила меня разубеждать, значит, всё действительно серьезно. — Это из-за наследников? Поэтому они хотят нас поженить?

— И из-за этого тоже. Сама подумай, что будет, если объединяться две таких компании. Тем более у Романовых вся надежда на ранних внуков, у них были проблемы с беременностью, поэтому Рома поздний ребенок, а они уже люди в возрасте. Им необходим наследник, впрочем, наши родители придерживаются этого же мнения: чем раньше, тем лучше. Сам Ромка из-за своих способностей навряд ли выберет скучную жизнь генерального директора.

— Да, но теперь шанс того, что у двух мета-людей родится ребенок без способностей, не так уж велик, где-то двадцать процентов, — возразила я.

— Согласна, но родители еще не знают о твоих способностях, — прошептала сестра, и я стукнула себе по лбу из-за недогадливости.

И почему я всё время забываю о них?

— Может, если мы им расскажем, то они откажутся от этой идеи? — предположила я, и Маша отрицательно покачала головой.

— Это приведет лишь к тому, что они свечку будут держать над брачным ложем, дабы рождаемость внуков увеличилась где-то до пяти, — серьезно ответила сестра, и мы некоторое время недоуменно смотрели друг на друга, а вскоре рассмеялись, представив данную картину.

— Маш, я не выйду за человека, который ко мне равнодушен, — вслух повторила я, и сестра вздохнула, присаживаясь на кровать. — Прошу тебя, придумай что-нибудь. Ты же у меня умная, ты всегда находила лазейки в самых безвыходных ситуациях.

— Юленька… — покачала головой сестра, а потом, вскочив, подошла к окну, где небо уже начало приобретать багровый оттенок, — что ты от меня просишь? Переубедить родителей? Пробовала. Изменить твою ДНК? Невозможно. Не отправлять тебя в ИС? Исключено.

— Но он же меня там узнает! — воскликнула я, и сестра неуверенно кивнула, и вдруг в наших головах одновременно возникла схожая догадка.

— Если он узнает…

— «Если» — это хорошее слово, — вспомнила я фразу из недавнего ремейка популярного когда-то мультфильма.

— Тебе можно сделать косметическую операцию, она будет не сложной…

— …но изменит внешность до неузнаваемости, — подхватила идею я. — Но что делать с родителями? Они же настоят на нашей помолвке, я в этом уверена.

Мнение родителей сильно давило на меня. У нас разница была больше ста тридцати лет, с отцом — сто сорок. Всё-таки рожать лучше в семьдесят-восемьдесят, иначе разница в возрасте достигает критической точки, когда понимание между детьми и родителями перестает существовать, и проблема «отцов и детей» становится ребром.

Мы с сестрой сели на кровать, и девушка обняла меня, поцеловав в макушку. Я перебирала варианты в голове. Что мы имеем? Мне нужно избежать помолвки, при этом отправившись в Институт, набор в который состоится через неделю, и начало обучения не заставит себя ждать. Я уже всё узнала по сети, хотя информации там было скудное количество.

— Белка! — в комнату вихрем ворвался на своей почти звуковой скорости Рома, почтенно улыбнувшись моей сестры и закрыв за собой дверь, — ты же понимаешь, что я не собираюсь жениться?

Вот сказал, а у меня такое чувство, что помоями с ног до головы облили. Однозначно: нашей свадьбе состояться не суждено! Мы в принципе не можем найти общий язык, если я — белка, то он — свинья!

— Представь себе, что я тоже не горю желанием выходить за тебя. Да-да, еще существует такая девушку, — скривилась я, показав кончик языка и отвернувшись к окошку.

— Вот и отлично. Но проблема стоит в наших родителях. Они нас поженят, — самое страшное, что это понимала и я, и Маша, которая лишь тяжело вздохнула, кивнув. — И на меня будет давить отец, говоря, что я тебя совратил и обязан жениться. Ты же понимаешь, что я тогда буду обязан согласиться на его условия?

Вот сейчас я действительно сильно жалела, что потеряла девственность по глупости, в жажде узнать всё новое и неизведанное, попробовать запретный сладкий плод. Кстати, случилось это не без помощи Ромы, когда он приехал с очередной «шкурой» в ночной клуб, где мы отдыхали с классом. Он меня тогда так взбесил, что мне захотелось показать, насколько я взрослая. Показала, блин. Теперь придется выходить замуж за этого несносного Ромео, по причине отсутствия доказательств невозможности наших с ним сексуальных отношений. А само обидное, что я сейчас даже видеть не хочу того единственного в моей жизни мужчину.

— Знаешь, мне чисто хочется проявить всю свою вредность, чтобы окольцевать такого заносчивого бабника и вколоть ему вакцину «верности». — Широко улыбаясь и наблюдая за бледнеющим лицом соседа, ответила я, после чего стерла с лица улыбку и неприязненно продолжила, — но ты такой засранец, что я хочу лишь искренне посочувствовать твоей жене, а не становиться ею.

— Какая ж ты…

— Кхм, — остановила нас Маша, наградив укоризненными взглядами, — вы что тут устроили? Вы сейчас в одном шаттле, так что нужно пересечь атмосферу, а не разрываться на атомные частицы в космосе.

— Я решать ничего не собираюсь. Закатывать скандалы я не умею, а если родители соберутся обвинить меня в том, что я обесчестил Белку и заставят меня на ней жениться, то мне и сам Дьявол не поможет. Удачи!

— И всё?! И это всё?! Дельным советом помочь не хочешь? — крикнула я вслед, когда Рома уже дотронулся до электронной панели, с помощью которой можно было открывать и закрывать металлические двери.

— Мой совет: придумай что-нибудь, или семейная жизнь не покажется тебе сахаром.

Схватив подушку, я со всей дури кинула ею в уходящего парня. Естественно, мягкое изделие отпружинилось от металла и упало на пол, а я яростно сжимала и разжимала кулаки.

— Ты его слышала?! У него вообще мозги есть?! Козел!

— Успокойся, Юль. Он просто выместил на тебе напряжение, что ты сделала на мне, когда только я зашла в комнату, — рассудительно пояснила сестра, но это не уменьшило моего гнева.

— Как будто бы я виновата в сложившейся ситуации, — обреченно вздохнув, я плюхнулась на кровать, закрыв лицо руками. — Я смогу сбежать, только если стану трансвеститом.

— Что ты сказала? — удивленно переспросила сестра, а я махнула рукой, мол, мелочь, не стоит меня слушать.

Рома не пойдет против родителей, он сказал мне это открытым текстом, да и в наше время было не принято перечить старшему поколению. Вообще возвращаемся к пережиткам прошлого! Да и я прямо возразить не смогу, только если сбежать от ответа.

«Сбежать».

— Маш, — внезапно позвала я сестру, которая вздрогнула и повернулась ко мне, было видно, что она была погружена в собственные думы. — Я сбегу из дома в ИС.

— Что?! Ты с ума сошла? — зашипела девушка, и я закусила губу, переосмысливая собственные слова.

— Это единственный выход.

Маша открыла рот, захотев мне возразить и, я уверена, привести массу аргументов в свою пользу, но не смогла. Она вновь подскочила с места и подошла к окошку, всматриваясь в горизонт. Родители не спешили нам мешать, видимо, давая время осознать действительность.

— Нил меня убьёт, когда вернется из командировки, — еле слышно прошептала девушка, и я удивленно посмотрела на неё.

— Ты согласна? Ты поможешь мне? — она отрицательно покачала головой, и я вновь поникла.

— Подожди до завтра. Мне нужно всё осмыслить, да и нам с тобой предстоит вечерний разговор с родителями. Всё-таки попытаемся их вразумить.

— Они нас не будут слушать, если мы им скажем, что между мной и Ромой нет романтических чувств. Им выгоден этот брак, так что они верят в то, во что хотят верить.

— И всё же мы постараемся.

Попытка не увенчалась успехом. Отец отказывался даже слушать меня, не то, что слышать. Он был уверен, что мы с Ромой идеально подходим друг другу, к тому же «было бы неплохо соединить капитал». Причем, судя по его словам, «соединить капитал» нужно было как можно скорее. Я оказалась загнана в угол, и всякий раз, когда я делала осторожный шаг по стене, всё упиралось намеками в отсутствие девственности. Свободные отношения были нормой среди землян, но вот другие космические расы придерживались вовсе не таких взглядов на семейную жизнь, поэтому высшие слои общества Земли старалась хотя бы делать вид, что они «цивилизованная космическая раса». Получалось плохо, но чего стоит принятие вакцин «верности» — это уже большой прорыв для разгульных землян.

— Разговор окончен, Юлия! Ты выйдешь замуж за Романа, и на этом точка! — отец был непреклонен, и я вскочила с места, уже намереваясь ответить парой ласковых слов, если бы не сестра, которая схватила меня за руку, останавливая от необдуманных решений.

Я — импульсивна, она — рассудительна. Она правильная женщина, мы ведь и должны быть терпеливыми, но я, видимо, какая-то бракованная.

— Когда Нил возвращается? — решил перевести тему разговора отец, обратившись к Маше.

Её муж дипломат, поэтому часто не бывал дома, уезжая на другие планеты и спутники с политическими миссиями. Во время его порой длительных отъездов сестра перебиралась жить к нам. Она относилась к такому типу людей, которым нужно было постоянное общение. Я же могла находиться сутками в одиночестве, не чувствуя особой душевной ущербности.

— Через неделю, — ответила сестра, а потом поднялась, — я пойду сделаю молочный коктейль, а потом спать.

— Спокойной ночи, — ответили хором родители, и я воспользовалась заминкой, чтобы скрыться из виду в своей комнате.

Сон не шел долго, и одолел меня только ближе к утру, когда я успела передумать все думы, перемолоть каждую косточку противному соседу. Мой единственный выход — это побег. Может, хоть он заставит родителей образумиться? Да и после окончания Института я буду самостоятельной девушкой, зарабатывающей на жизнь своим трудом, поэтому мне стоит остановиться пока на этом единственном варианте.

* * *

— Вставай, — ни свет, ни заря подняла меня Маша, и я сонно протерла глаза, удивленно глядя на девушку.

— Куда? — спросила я, пытаясь сообразить, что происходит.

Лавиной нахлынули воспоминания вчерашнего вечера. Да когда же я смогу просыпаться и не думать о Роме, или хотя бы думать о нем положительно?! Он одна огромная проблема в моей жизни, которая создает множество преград и трудностей.

— Юль, одевайся и тихо, чтобы родители не услышали, уходим отсюда, — прошептала сестра, подавая мне обтягивающие брюки и эластичную кофточку, мой обычный комфортный стиль.

Мы быстро собрались и покинули дом еще до семейного завтрака, солнце еще не поднялось, а город, хоть и был весь в огнях, по сути являлся спящим. Маша завела свой автокар и аккуратно выехала на аэротрассу, направившись в сторону своей работы. Сестра водила хорошо, но медленно и аккуратно, хотя именно сегодня она решила показать свои скоростные возможности. Она так не торопилась даже тогда, когда на свои научные конференции опаздывала, а сегодня за ней будто стадо чертей гналось.

— Маш, ты не скажешь мне, куда мы мчимся? — наконец, решила полюбопытствовать я, чуть повернув голову к собеседнице.

— Нам нужно пройти обследование, — медленно проговорила она.

— Какое обследование? Для ИСа?

— Нет, — ответила она, неестественно вцепившись в руль, хотя он был нужен только на поворотах, в остальном автокар сам прекрасно балансировал по аэротрассе. — Юль, я подумала над твоей идеей, и пришла к выводу, что помогу тебе. Это не честно, что из-за моего своеволия, когда я отказалась от поста гендиректора, убежала из дома и вышла замуж по любви за выходца из нижних слоев, я буквально лишила тебя свободного будущего. У тебя нет выбора из-за меня, поэтому я помогу тебе сбежать.

— Маш… — удивленно прошептала я, — а если родители поймут, что это ты мне помогла? Что тогда будет? Они могут лишить тебя наследства.

Сестра поморщилась, замолчав. Я знала, что для нее никогда не были важны деньги, для нее главным было семейное благополучие и карьерный рост на любимой работе, но в наше время деньги играли огромную роль, от них зависело платное образование и медицина.

— Не переживай, я же высококлассный специалист, а врачи в наше время весом с золото. Но я не хочу, чтобы ты губила свою жизнь, выходя за человека, который тебя не любит. Тему твоих к нему чувств опустим.

— Спасибо, — прошептала я, даже не зная, что сказать на доброту сестры.

— Не за что, главное, цени свою свободу выбора. Вчера я поговорила со своей коллегой и подругой. Она согласна помочь, мы заплатим ей за пластическую операцию только за препараты. Она сделает из тебя… парня. Внешне ты будешь похожа на мужчину, правда, с худой фигурой ничего не сделаешь, да и грудь не советую удалять.

— Было бы, что тут удалять, — шокировано проговорила я, прижав к себе свою же грудь первого размера. — А Рома над ней смеялся, вот ее перетянешь эластичным бинтом — и даже не заметно будет! Полезная оказалась!

Сестра усмехнулась, пикируя вниз на стоянку перед высоким зданием в стиле хай-тек. Она серьезно задумалась над темой трансвестита! Не ожидала от сестры такого, но приятно удивлена! Это шикарная идея.

Я начала нервничать. Операции в наше время стали чем-то естественным, и можно было менять себя как угодно, не оставляя шрамы или еще какие-то изменения на коже. Лет триста назад все стали ходить как клоны похожие друг на друга, но инкубатор вскоре исчерпал себя, люди стали ценить индивидуальность и натуральность, поэтому сейчас к пластической хирургии относятся как к чему-то необходимому, а не как к блажи. Хотя в паспортную карточку всегда заносились медицинские изменения.

— Маш, а что с документами будем делать? — испуганно спросила я, выходя из автокара. — Я ведь девушка, да и родители тут же меня поймают, если в Институте выяснится моя личность!

— Вот за это вообще не переживай. В данном случае тебе повезло с твоими способностями. Институт принимает всех инкогнито, то есть даже они не знают, кого берут, а потом делают им студенческие карточки, которые и будут являться их основным документом. Ты не читала об этом?

Я активно закивала, вспомнив когда-то прочитанную информацию. Институт действительно принимает в свои стены всех, только перед экзаменом нужно пройти у них медицинское обследование и психологические тесты, на которых они и выявляют потенциальных преступников или убийц, которых тут же предоставляют властям, остальные же при наличии дара продолжают обучение инкогнито. Это действительно огромный плюс для меня, единственно важный.

Тем временем мы прошли пункт-контроль, сейчас здесь никого не было, кроме камер и турникетов, так как рабочий день еще не начался. Маша прошла к комнате наблюдения, куда у нее был доступ, и позвала меня. С помощью ее доступа я поменяла показания с камер, стерев мое присутствие тут. В технике я разбиралась отлично, все-таки не зря хотела заниматься наукой именно в области информационных технологий и компьютеростроения. Сегодня камеры до десяти утра будут показывать исключительно вчерашний день, поэтому мы со спокойным сердцем направились к Машиной подруге.

— Привет, все готово?

— Знаешь, ты сумасшедшая, — ответила высокая рыжеволосая девушка, а потом окинула меня придирчивым взглядом. — Отрезать ничего не придется, девушка и так тонкая, что выглядит, как подросток.

— Здравствуйте, — чуть склонила голову я, проигнорировал «комплимент», и врач мне в ответ кивнула.

— Садись на стул, сейчас будем делать тесты на кровь, на кожу, подбирать составляющие имплантов, не аллергенные для тебя, — проинструктировала она меня, и я села на предложенное место.

Спинку высокого медицинского стула откинули, и я тут же легла, испуганно посмотрев на сестру. Она мне только в ответ хихикнула, сказав, что прямо сейчас мне никто делать операцию не собирается. И началась настоящая пытка. Мне измеряли все и вся, брали различные анализы и без десяти минут десять я смогла незаметно покинуть медицинский центр, отправившись домой на общественном транспорте. Проходить через главный вход я не стала, взобравшись по дереву к окошку на свой этаж. Рама поддалась легко, как только я приложила палец к приборной панели. Зачем приборная панель на окошке? Чтобы Юленька могла возвращаться домой незаметно и когда ей вздумается, перед этим уходя через это же окошко. Отец давно проследил, чтобы замок на двери фиксировал время входа и выхода, входящего и выходящего, а вот замок на воротах был давно взломан мной, а проверять его отец даже не думал, беря информацию именно с входной двери.

— Ты что делаешь? — удивленно спросил Рома из соседнего окна своего дома, которое находилось напротив моего.

Я чуть не сорвалась, забарахтавшись и как котенок повиснув передними лапками на огромном суку. Рома беззвучно рассмеялся, а я наградила его гневным взглядом.

— К любовнику сбегала, из-за которого тяжесть ответственности ложится на меня? — его слова резали как нож, было ощущение, что меня окунули в грязь.

И это в двадцать шестом веке! В веке развитых технологий! В мире свободы выбора и отношений! Да, институт семьи был поставлен на ноги уверенно, но при этом люди использовали свою свободу до вступления в брак по максимуму, так почему я должна была хранить для него невинность? Хотя если бы сохранила ее, то и замуж выходить за него не пришлось бы. Хотя навряд ли… Родители бы нашли рычаги давления на нас.

— Ревнуешь? — делано равнодушно спросила я, пытаясь подтянуться и взобраться на ветку, что удавалось не очень хорошо, все-таки физически я была плохо подготовлена.

Рома только фыркнул, а я, наконец, кое-как взобравшись на ветку, полезла через окно в свою комнату и со звоном его захлопнула. Показав соседу язык, я задернула жалюзи и легла спать. К черту Романова!

* * *

Я проснулась только ближе к ужину, и то от голода. С кухни доносились приятные запахи, наверное, мама уже заказала еду из ресторана. Приняв душ, я спустилась вниз, усевшись за стол.

— Доченька, ты что всю ночь не спала? Под глазами круги, размышляла о Романе? — обеспокоенно спросила родительница, ее голос был слишком слащавым. — Я тебя не понимаю. Вы же любите с Ромой друг друга, так почему противитесь свадьбе?

— Мам, кто тебе сказал, что между нами есть какие-то романтические чувства? Мы не перевариваем друг друга! Я уже устала вам это повторять!

— Ой, будешь мне тут рассказывать, — раздраженно отмахнулась мама, — вот доживешь до моих лет, по-другому на все смотреть будешь.

На этом разговор себя исчерпал. Я не стала лезть на рожон, удивляясь поведению родителей. Вообще они выглядели лет на сорок изначальных лет, скоро должно было пройти последнее омолаживание, большее количество организм не выдержит. Я ужасно тосковала по этому поводу, хотя видела во взглядах родителей не обреченность, а смирение. Будто они были не против пройти последний этап жизни, даже в какой-то мере счастливы этому факту. Неужели когда придет время, и я так же легко покину этот мир? Без сожалений и упреков?

Рано, рано, рано думать об этом! На глаза невольно наворачивались слезы от таких мыслей. Родителей больно терять в любом возрасте, поэтому я гнала от себя подобные рассуждения. Какие бы у нас не были отношения, но я их люблю, они мне дали слишком многое, чтобы я их могла в чем-то яростно обвинять.

На следующий выходной день мы с сестрой собрались за покупками. Мне нужна была мужская одежда, и я даже не представляла, как буду ее выбирать, но от искорки озорства мне некуда было деться, поэтому в душе расцветать предвкушение веселья.

— Аллергия у тебя есть на небольшое количество компонентов, поэтому операцию можно будет сделать через несколько дней, — Маша говорила тихо, хотя мы ехали в закрытом салоне автокара. Ее пугала даже сама мысль о том, на что мы с ней решились. — Я знаю одну хорошую клинику, где заведующий будет держать рот на замке. Естественно, операцию сделает моя подруга, так что тебе не о чем переживать.

Я кивала, соглашаясь с каждым Машиным словом. Все-таки с сестрой мне очень повезло, она понимающая и добрая.

— Только тебе нужно будет пройти тесты при поступлении в ИС, да и пройти медицинское обследование. С последним приходится надеяться только на удачу, потому что медик с легкостью отличит мужчину от женщины, хотя мы попробуем добавить в твою кровь тестостерон. А на тестах мы тебя нагоняем, у меня есть доступ к таким закрытым программам, так что ты будешь отвечать, исходя из мужской логики. Думаю, с ними вопросов не возникнет.

— Спасибо.

— Пока рано благодарить.

Мы выехали на аэромагистраль, пересекая черту нашего города, чтобы отправиться в соседний полностью торговый населенный пункт. Я уже мысленного представляла, какой из меня парень получится, поэтому хихикала. Сестра одаривала меня косыми взглядами, но вслух что-то произносить не решалась.

— Как насчет музыки? Ты же знаешь, что я слушаю фолк-рок, — предупредила я сестру, подавая ей один силиконовый наушник.

— Я не против, — подмигнула сестра, которой я тепло улыбнулась.

В наушниках заиграла доисторическая музыка Канцлер Ги «Дикая охота», которая повествовала о таких временах, которые были еще раньше этих самых «доисторических» событий. Маша тут же потащила меня в мужской отдел, хотя я собиралась отправиться по привычке в женский. Мы ходили сквозь ряды, и сестра подавала мне яркую и модную одежду, которую я не представляла на себе, зато с легкостью представляла на Роме. С его-то фигурой это всё смотрелось бы очень сексуально! Ходя между рядами, я напевала себе мотивчик, совершенно отгородившись от шопинга. Меня ничего не привлекало, вот иногда ходишь и понимаешь, что эти вещи ты не оденешь, что они тебя не спасут.

— Ты чего бубнишь? — удивленно спросила Маша, показывая мне розовую клетчатую рубашку и синие приталенные брюки к ним. — Вот, посмотри лучше на одежду.

— Мне без разницы, что ты выберешь. Я с трудом представляю, как это будет смотреться на мне, — честно призналась я, и Маша потащила меня в раздевалку, дав подробную инструкцию, что и с чем носить.

— Маш, ты серьезно? — я вышла из раздевалки, посмотревшись в огромное 3D зеркало и повернувшись к сестре.

На мне были гофрированные брюки, обтягивающая водолазка и коричневое пальто, и во всем этом я выглядела как дура. Переоделась в розовую рубашку и синие брюки — эффект намного лучше, вот только в этом моя фигура оставалась женственной, да и я сама выглядела слишком слащаво.

— Тебе не нравится? — удивленно спросила Маша, и я поморщилась. — Но мы это всё равно возьмём.

Маша хлопнула в ладоши и подтолкнула меня к раздевалке. Как только я переоделась, она оплатила покупки, и мы вышли из этого раздела, направившись в другой. У меня было странное чувство, что эта одежда и стиль не подходит. С моей внешностью надо что-то сделать, даже если мне подправят лицо, я всё равно останусь очень женственной.

— Маш, подожди. Кажется, я кое-что придумала, — я остановилась, и сестра наградила меня удивленным взглядом, но за сегодняшний день я уже привыкла к подобной реакции на меня.

— И что же?

Я усмехнулась и скинула все наши покупки в урну. Всё это не подходит. Уверенным шагом я направилась в отдел, который замечала часто, но в который ни разу не входила. Здесь было все в готическом стиле. На моё счастье данная субкультура единственная сохранила своё существование, и являлась видом самовыражения подростков. Меня встретили безразличными взглядами, словно к ним каждый день заходят девушки, набирающие мужскую одежду.

Я надела куртку, жилет которой был сделан из плотной ткани, а вот рукава из латекса, что смотреть отвратительно, но агрессивно. Все брюки были свободные, висящие на бедрах, футболки больших размеров, некоторые со стоячим воротничком, закрывающим горло. Таких я решила набрать побольше. Так же взяла себе тяжелые ботинки на огромной платформе, кроссовки пришлось искать в другом отделе, множество черных браслетов с шипами и напульсники, и банданы. Своими покупками я осталась довольна, даже Маша удивленно оценила мою идею и сказала, что в таком виде и без операции меня сложно принять за девушку.

— А теперь-то куда мы идем?

— Увидишь, — усмехнулась я, после чего зашли в тату-салон.

Я выбрала себе один рисунок красочного гепарда, который мне и набивали на предплечье в течение следующего часа. Так же я проколола уши в нескольких местах, набрав с собой множество мужских грубых сережек. Работники салона провожали меня с недоуменными выражениями на лицах, но вслух спросить никто не решался.

— Тебе теперь придется носить кофты с длинными рукавами, — предупредила меня сестра, и я кивнула, полностью сосредоточенная на боли в руке.

Всё же дискомфорт был, хотя он к завтрашнему утру уже должен был пройти, но сейчас руку жгло. Дисплей на коммуникаторе показывал шесть часов вечера, в общем, шоппинг занял у нас много времени. Как только мы вылетели на аэромагистраль, сестра прибавила скорость и через полчаса мы были у неё дома.

— Юльк, мне так боязно, — вздохнула Маша, как только мы вышли из автокара.

Девушка нажала на электронную панель на подъездной двери высокого здания, которая считала отпечаток пальца и сетчатку глаза, так же как и голос, после чего компьютер, пожелав доброго времени суток, открыл ворота.

— Не дрейфь, сестренка! — подмигнула я, хотя сама вовсе не питала радужных иллюзий, наоборот, была предельно напугана происходящим.

Для меня происходящее не укладывалось в пределы логичности, было иррациональным, но при этом являлось единственной спасительной навигацией. Мы поднялись на нужный этаж на лифте, после чего открыли квартиру сестры. В наше время ценней всего была земля, так что наш городской дом был мечтой многих, в отличие от просторной квартиры Маши и Нила, которая находилась в центре города в пятидесятиэтажной высотке.

— Юль, мы с тобой сумасшедшие! — кажется, у обычно уравновешенной сестренки начинается истерика. — Мне так за тебя страшно! А вдруг тебя раскроют? Да сними ты эти огромные серьги!

Последняя фраза вывела меня из равновесия, и я вздрогнула, входя в квартиру сестры. Я сняла серьги и убрала их в тумбочку, перед этим внимательно рассмотрев себя в зеркале. Татуировка получилась очень яркая и вызывающая, до сих пор не понимала, как я вообще решилась на этот шаг. Хотя, если надоест, выведу её.

— Я позвонила родителям и сказала, что мы ночуем у меня, — вышла из кухни сестра, мою идею насчет татуировки она оценила, но не одобрила. — Не хочешь сходить в клуб последний раз в женском обличии? Потом не будет возможности насладиться восхищенными взглядами мужчин.

— Идея мне нравится, только у тебя нет платья с длинными рукавами?

— У меня были волшебные перчатки с открытыми пальчиками, — подмигнула мне Маша, и я направилась в сторону гардеробной, куда мы складировали мои новые вещи, магнитные бирки, вбитые в ткань, размагнитили еще в магазине.

— Маш, а Нил знает, что ты ходишь по клубам в его отсутствие? — подначила я сестру, когда мы вошли в ночной клуб.

Здание состояло из нескольких уровней и одной общей высокой площадки, над которой кружилось световое шоу. Голографические девушки танцевали на специальных стойках, автоматы с напитками непрерывно наливали алкоголь, смешивая самые разнообразные коктейли, и парни вышибали следили за всем, стоя по стенам и на верхних этажах, защищая мирных посетителей.

— То, чего он не знает, ему не повредит, — подмигнула сестра, — зачем ему тратить лишние нервы? Я же ему и так не изменю, а развлекаться-то хочется! Знаешь, в прошлый раз мне здесь очень понравился коктейль «Жаркая ночь», не пробовала?

— Нет, но с удовольствием продегустирую.

Мы подошли к одному из автоматов, после чего сестра нажала на выбор, и оплатила покупку из «корзины» с помощью коммуникатора с веб-кошельком. Взяв свои покупки, мы направились искать столик, который, к сожалению, в выходной день было не так-то просто найти.

— Белка! — услышала я знакомый голос, и удивленно взглянула на Миху.

— А вот и столик, — прошептала мне Маша, уверенно направляясь к моим знакомым.

Девушек за столом не было, на красных диванах сидели только Рома со своими двумя друзьями, причем первый ни сказал мне не слова, лишь одарил презрительным взглядом. Я в ответ фыркнула, и из вредности решила сесть за их столик.

— Привет, я сестра Юли, Маша. Вы меня помните? Я вас помню еще детьми, кажется, ты голышом свалился в наш бассейн? — улыбнулась Маша, взглянув на Миху, который чуть покраснел и неуверенно кивнул, а двое его друзей весело рассмеялись.

— Не зови меня Белкой, это меня раздражает, — предупредила я, грозно сверкнув глазами на Михаила, присев за столик и делая большой глоток. В горле пересохло от внезапных эмоций.

— На это имеет право только Ромео? — подмигнул Миха, я поморщилась, внезапно поймав взгляд второго друга Романова — Андрея.

Он неотрывно смотрел на меня, в его взгляде я смогла поймать восхищение, поэтому чуть улыбнулась ему, приподняв одну бровь, и игриво отвела взгляд. Сестра о чем-то щебетала в своей привычной манере, а я переглядывалась с Андреем, ловив так же недовольные взгляды Ромы.

— Я танцевать, — кинула я сестре, встав из-за стола и направившись на танцпол.

Не прошло и минуты, как ко мне присоединился Андрей, по-хозяйски расположив свои руки на моей талии. Возражать я не стала, отдавшись стихии танца. Вскоре рядом с нами стал танцевать и Рома, уже найдя себе какую-то девушку, но при этом прожигая меня взглядом. Надежды на его ревность я не питала, просто у мужчины хорошо развито чувство собственности, а после заявления родителей он определенно считает меня своей собственностью. Да что скрывать? Даже меня бесит та брюнетка, которую он сжимает в своих руках. Неожиданно чужие руки на моей талии меня стали раздражать, поэтому я поспешила ретироваться с танцпола, взяв перед этим еще один коктейль. Наблюдая за откровенным танцем девушки перед Ромой, я начинала злиться. Андрей что-то рассказывал, но слушала я вполуха.

— Потанцуем? — предложил парень, и я невинно улыбнулась, дотронувшись до своей лодыжки.

— Что-то нога болит.

— Давай разотру, — предложил Андрей, и уже начал нагибаться к моей конечности, дотронувшись рукой до моей лодыжки.

И в это время меня резко дернули вверх, прижав к мужскому телу.

— Потанцуем? — прошептал на ухо Рома, причем мой ответ ему не требовался, он уже тащил меня в сторону танцпола.

— Не много ли ты себе позволяешь? — спросила я, всё же положив руки на плечи мужчины и прижавшись к нему всем телом, как раз заиграла медленная музыка. — Кажется, я еще не давала согласия на брак.

— Однако, он неизбежен, — промурлыкал Рома, пробежавшись руками по моему телу. — И, знаешь, я начинаю думать, что это не так уж плохо.

От его слов моё сердце участило бег, но я слишком хорошо знала своего соседа, чтобы доверять его словам. Но сейчас, смотря в его голубые глаза, я готова была поверить во многое, поверить в его искренность.

— Я же костлявая, Ром? — ухмыльнулась грустно я.

— Потерплю, — выдохнул мне в губы этот нахал, и я, не удержавшись, поддалась вперед, впившись в желанно-ненавистные губы.

Сначала он стушевался, и не отвечал, примерно секунду, а потом стал с охотой терзать мои губы. Его руки подняли выше, и сжали грудь (а кто-то говорил, что там и сжимать особенно нечего!), а я вцепилась в его жесткие волосы. Своим поцелуем я будто бы мстила ему за то, что он целовал столько девушек до меня. Мстила ему за свою отвергнутую в пятнадцать лет любовь. Мстила ему за многое… И я поняла, что можно ненавидеть, испытывая при этом страсть. Сейчас я ненавидела за его привлекательность.

— Ненавижу… — выдохнула я, отталкивая его.

Сначала он смотрел на меня удивленно, будто только увидев, а потом усмехнулся, даже как-то грубо притянув к себе:

— Могу сказать тоже самое. Надеюсь, этот поцелуй дал понять нам обоим, насколько мы… презираем друг друга?

Боль поселилась в моем сердце. Мне было обидно. Да, я его уже не любила, однако признавала, насколько этот парень притягателен, и от этого его слова бесили и задевали меня больше остальных. Я ведь себя тоже не на помойке нашла!

— Надеюсь, тебе понравился мой прощальный подарок, дорогой? Ведь ты в первый и последний раз поцеловал лучшую девушку на свете, теперь ты будешь знать, что ты потерял, — со злости показав неприличный жест, который я никогда до этого не использовала, я развернулась и направилась к нужному столику.

— И что это было? — одновременно спросили Миха и Маша, которые за сегодняшний вечер нашли общий язык и прекрасно проводили время за темой о видеоиграх.

На Андрея я старалась не смотреть, в моей груди клокотала ярость. Я сама спровоцировала эту ссору, и сейчас сама пожинала плоды своей несдержанности и вздорного характера.

— Маш, мы уходим.

— Сейчас? — приподняла бровь Маша.

— Сейчас, — уверенно повторила я, и сестра быстро поднялась, без лишних вопросов.

— Сейчас, так сейчас. Спасибо за компанию, мальчики, — обворожительно улыбнулась девушка, после чего мы вместе покинули клуб, заказав такси до дома.

Маша ничего у меня не спрашивала, а я, приехав домой, свернулась калачиком и включила электронный обруч, надев его на голову. Я открыла галерею силой мысли и стала просматривать фотографии, которые пробуждали во мне самые разнообразные чувства. У нас с Ромой разница в возрасте пять лет, и в детстве мы были очень дружны. Я улыбнулась, когда увидела нашу детскую фотографию рядом с собакой — он мне её подарил, и мы вместе заботились о Пушке. Я никогда не забуду, как он меня утешал, когда Пушка сбил автокар. Это было слишком больно для нас обоих. Последняя наша совместная фотография это та, где мне пятнадцать лет, я стояла и влюбленными глазами смотрела на парня, который с улыбкой и устремленным вперед взглядом обнимал меня.

Рома Романов. Ты моё проклятье, от которого я обязательно избавлюсь. Я построю свою жизнь счастливо наперекор тебе.