Я не мог ясно мыслить. То, что началось, как защита Энни, приняло неожиданный поворот, и сейчас я не знаю, может кому-то нужно защищать ее от меня. Что я знал точно, так это что чертов Джейкоб лгал ей, и мне нужно было узнать насколько большая угроза исходит от него. В любом случае в результате Энни может пострадать. Я схватился за столешницу комода с стоящими на нем бокалами и графинами и потянул его, переворачивая на пол, стекло разбилось, расплескивая алкоголь по дереву. От ярости у меня засосало под ложечкой, злость распространялась по всем нервным окончаниям моего тела. Она волновала, освобождала монстра, таившегося внутри меня. Я удерживал его в спящем состоянии слишком долго. Я делал это для моей малышки, но сейчас она ускользает из моих рук, она - моя гравитация, и я выхожу из-под контроля, двигаясь в неизвестность.

- Колин?

Моя грудь поднимается в приступе злости, но звук ее голоса все еще действует на меня как успокоительное, даря короткий момент просветления. Конечно, она испугалась. Я практически домогался ее у входной двери, при этом угрожая. Что, блядь, со мной не так? Как я могу ее защищать, если она меня боится?

- Я могу войти? - позвала она из коридора, я покачал головой, ненавидя себя, потому что знал, у меня нет выбора. Я знал, что впущу ее, и однажды она увидит то, какой я на самом деле, поймет, что я могу уничтожить ее... наслаждаясь при этом каждой секундой.

- Пожалуйста? - ее голос был хриплым с нотками страха. Я все еще был наполовину эрегирован от инцидента у входной двери, и сейчас она посылала меня за край здравомыслия.

- Входи, - сказал я, мой голос был низким и суровым, переполненным гневом. Ей следовало это понять.

Дверь открылась, и ее взгляд пробежался по комнате, разглядывая царивший здесь погром. Кровать была единственным предметом мебели, оставшимся нетронутым. Ее взгляд встретился с моим, но вместо страха в глазах Энни таилась печаль. Почему-то это было еще хуже. Я опустился на край кровати и свесил свою голову, опираясь о руки. Она сделала несколько шагов, сокращая расстояние между нами.

- Не смей, - предупредил я ее, и она резко остановилась. - Я уезжаю, - сказал я, стараясь успокоить самого себя. Возможно, они последуют за мной, и Энни представится шанс на борьбу.

- Ты не можешь уехать. Кто будет оберегать меня?

Я взглянул на нее, мои руки по-прежнему висели в воздухе.

- Кто защитит тебя от меня, малышка?

Как она могла не понимать, не видеть, какое животное сейчас стоит перед ней? Она была единственной на всей гребаной планете, у кого не было этого ворчливого голоса внутри головы, нашептывающего о скрывающейся за углом опасности.

- Ты не причинишь мне боли, Колин. Я доверяю тебе. Кроме того, что случится, если Тэйлор найдет меня? - ее глаза умоляли меня о рациональном ответе, но здравого смысла уже не осталось.

- Я собираюсь найти его первым.

Я встал на ноги, решив покинуть это место до того, как пойду на попятную, и сделаю что-то, о чем буду реально сожалеть. Если вы отрежете голову змеи, тело умрет.

- Ты не можешь так поступить, - она положила свои руки на мою грудь, чтобы остановить, через ткань рубашки на коже ощущался жар там, где она меня касалась.

- Ты не оставила мне другого выбора, - я схватил ее за бока, собираясь сдвинуть со своего пути, но ее резкий шумный вдох парализовал меня.

- Я сделаю все, что ты попросишь. Обещаю. Ты не можешь оставить меня.

Я нагнулся к ней ближе, стискивая зубы.

- Я бы не говорил такого на твоем месте.

Мой взгляд опустился к ее груди, а кончики пальцев прижались к мягкой плоти над ее ребрами, взвешивая между правильным и неправильным. Ее дыхание было таким же неустойчивым, как и мое, а наши губы почти соприкасались, разжигая в друг друге жизни в надежде на то, что мы сдадимся своим плотским желаниям.

- Я провел всю свою жизнь, пытаясь обеспечить тебе защиту от столкновения с нашим прошлым, - это была моя последняя унция силы, с помощью которой я боролся с желанием наброситься на Энни и совершить непоправимые поступки. Но я притворялся, пытаясь убедить ее и самого себя, что внутри не был полым, что где-то там еще сохранились моральные качества простого человека, чьи мотивы не базировались на собственной безумной сексуальной потребности удовольствия. Все это было ложью. Каждая клеточка моего существа хотела ее.

- Все, что угодно, - когда она говорила, ее голос был с хрипотцой, а взгляд устремился к моим губам. Я знал, чего она хочет, и мой член замер в ответной реакции, пока она молила и просила меня сдаться. По отношению к женщинам у меня никогда не стоял вопрос сдержанности, но Энни была другой. Я мог увидеть сдержанность в ее очевидной невинности, даже если она появлялась всего на мгновение, в которое ее безопасность стала приоритетнее моих желаний.

- Ты даже не представляешь о чем просишь, - мои губы прошлись по ее.

- Я знаю, - выдохнула она и прижалась своими пухлыми, мягкими губами к моему рту. Я усилил захват на ее талии и толкнулся в ее рот своим языком, проскальзывая между зубов и вступая в борьбу за контроль. Она замедлила свои движения, моля всевышнего о силе, чтобы остановить происходящее.

Прижимая ее тело к стене, я оторвался от ее губ, отстранившись на столько, чтоб заглянуть ей в глаза. Я видел лишь ее желание, невинность была затуманена моими демонами. Я развратил ее. Мои губы нашли губы Энни и слились с ней в грубом поцелуе, полном желания и потребности. Если она хочет то, что я могу ей предложить, то таким образом избирает сложный и ошибочный путь. Чудовище внутри меня уничтожило все рациональные мысли, когда я провел своей правой рукой вниз по ее набедренной кости к внутреннему изгибу бедра. Ее взгляд встретился с моим, а рот застыл, приоткрывшись, пока я ласкал ее кончиками пальцев через грубую ткань джинс.

- Это то, чего ты хочешь, малышка? - спросил я, передвигая свою руку к ее центру и нажимая на шов джинс. - Скажи мне остановиться, - попросил я, проводя своей рукой вверх и вниз по ее складочкам под тканью. Ее бедра толкнулись навстречу к моей руке, моля о большем. Она не была больше той невинной девушкой, которую мне нужно было защищать.

- Такое ощущение, словно я делаю это впервые.

Ее слова разожгли во мне новую волну гнева, такого сильного, как никогда ранее. Моя вторая рука проскользнула поперек ее бедра и подхватила под попку, после чего я резко поднял ее в воздух и вдавил свою твердую длину в нее, прижимая сильнее ее тело к стене. От внезапного давления, у Энни выбило из груди весь воздух.

- Если ты еще хоть раз... - я толкнулся в ее центр, и она застонала, - упомянешь, нахрен, кого-то другого, я сделаю тебе больно так, как ты и не думала, что возможно.

Я еще раз врезался в нее своими бедрами, а она ахнула, предоставив мне замечательную возможность прикусить ее нижнюю губу, слегка втягивая ее себе в рот. Я жестко посасывал ее нежную плоть, наслаждаясь вырывавшимися с ее горла звуками удовольствия. Ее ногти впились в кожу на моем затылке, когда мы углубили наш поцелуй.

- О мой бог, - голос Аманды заставил меня замереть и медленно повернуть голову в сторону двери. Ее рот был открыт в выражении изумления, она покачала головой в неверии, сумочка выпала из ее рук, и время замерло.

- Блядь. Аманада, - я даже не представлял, что собираюсь ей сказать; я опустил Энни, и ее ноги коснулись пола. Проведя руками по своим густым волосам, я уставился в пол между нами, моля свою греховную душу ощутить хоть какое-то подобие сожаления, дабы мое извинение звучала правдоподобно.

- Не смей, - она скрылась в коридоре, и когда я встретился взглядом с Энни, сердце разлетелось на куски прямо внутри моей груди. Взглядом она умоляла меня все исправить, но я даже не представлял, как вернуть назад то, что мы сделали, да и не хотел этого делать. Но выражение ее лица опустошало меня, и я знал, что нужно, по крайней мере, сначала остановить надвигающийся крах наших жизней, а лишь затем мне представится шанс снова коснуться молочной мягкости ее кожи. Еще раз весь мой мир перевернулся из-за этих красивых зеленых глаз.

- Аманда, подожди!