Домик на дереве – метр на два, крышей растёт из неба;
Ветер в окошко понадувал тополиного снега…
Этот не тает на языке. Мы вспоминаем зиму.
Вот и Петька: сок в рюкзаке из сельского магазина.
Эх, восьмилетние! Хата весьма нам пятерым – огромна,
Сок – пьянящ, а морковь – вкусна, ибо из огорода.
Пол от заката уже розоват в нашем святилище общем:
Скоро к ужину будут звать. Бог с ним, пока – хохочем.
Боже… В башке дребезжит круговерть, пальцы – сырое тесто.
Что-то точно случилось, ведь в домике стало тесно.
Пицца… Напиться… Сижу. Жара. Юбка в томатной пасте.
Чёрт же дёрнул позавчера вдруг получить паспорт!..
Петька гнусавит вполголоса мне. Дурень, оставь в покое!
Стас и Валёк развалились во сне: ноги их – на балконе.
Марк доливается коньячком, в уши течёт мычанье…
Еле спустившись, в траву – ничком. Больше не отмечаем.
Поступью ватной плетусь до крыльца. Бабушка, мутит, мутит…
Утром в постели каналы листать. Выбрать издетский мультик.
Спальня рыжеет ленивым теплом. Этот полдень – субботний.
– Да, алло. Защитила диплом. Да, теперь посвободней.
Петенька раз четвёртый звонит. Всё-то зовёт «собраться».
Дескать, сегодня играет «Зенит» против команды Саранска!
Наши-де сделают восемь-два! Веришь? Ну что такое?
Я соглашаюсь: «Ладно, давай». Лишь бы оставил в покое.
Встретились вечером. Тёмный кабак, скатерть – почти крапива.
Стас методично жуёт кебаб и запивает пивом,
Марк неотрывно мусолит айфон, улыбаясь в экранчик.
Комильфо или не комильфо – а удеру пораньше.
Вальку не отпустила жена. В рёбрах ёрзает зависть.
Мы вчетвером похожи на тех, что в одном оказались —
Волей судьбы – купе поезда. Счёт несёт проводница.
Станция. Воздух пористый. Небо – совсем низко.