Домик на дереве – метр на два, крышей растёт из неба; Ветер в окошко понадувал тополиного снега… Этот не тает на языке. Мы вспоминаем зиму. Вот и Петька: сок в рюкзаке из сельского магазина. Эх, восьмилетние! Хата весьма нам пятерым – огромна, Сок – пьянящ, а морковь – вкусна, ибо из огорода. Пол от заката уже розоват в нашем святилище общем: Скоро к ужину будут звать. Бог с ним, пока – хохочем. Боже… В башке дребезжит круговерть, пальцы – сырое тесто. Что-то точно случилось, ведь в домике стало тесно. Пицца… Напиться… Сижу. Жара. Юбка в томатной пасте. Чёрт же дёрнул позавчера вдруг получить паспорт!.. Петька гнусавит вполголоса мне. Дурень, оставь в покое! Стас и Валёк развалились во сне: ноги их – на балконе. Марк доливается коньячком, в уши течёт мычанье… Еле спустившись, в траву – ничком. Больше не отмечаем. Поступью ватной плетусь до крыльца. Бабушка, мутит, мутит… Утром в постели каналы листать. Выбрать издетский мультик. Спальня рыжеет ленивым теплом. Этот полдень – субботний. – Да, алло. Защитила диплом. Да, теперь посвободней. Петенька раз четвёртый звонит. Всё-то зовёт «собраться». Дескать, сегодня играет «Зенит» против команды Саранска! Наши-де сделают восемь-два! Веришь? Ну что такое? Я соглашаюсь: «Ладно, давай». Лишь бы оставил в покое. Встретились вечером. Тёмный кабак, скатерть – почти крапива. Стас методично жуёт кебаб и запивает пивом, Марк неотрывно мусолит айфон, улыбаясь в экранчик. Комильфо или не комильфо – а удеру пораньше. Вальку не отпустила жена. В рёбрах ёрзает зависть. Мы вчетвером похожи на тех, что в одном оказались — Волей судьбы – купе поезда. Счёт несёт проводница. Станция. Воздух пористый. Небо – совсем низко.