На плечи давит счастье жаркое Июльской сонной синевой, И я ношý, ногами шаркая, По тесным улицам его. Ношý, румяно-неуклюжая, Сквозь полдень, мутный, как плевок, А мне навстречу церковь в кружеве Со старой площадью плывёт. У ней в ногах гнездятся нищие, Чья речь смугла, как карамель. Чем ближе к церкви я – тем ниже я, Тем городу её родней, Что пёстрым звоном, как молитвою, Меня объяв, ко мне приник… И я кусаю сливу липкую, И сок течёт за воротник, И счастье плечи давит, Господи. Его нося, как балахон, Дышу я волей Таррагонскою [1] В московском феврале глухом.