На плечи давит счастье жаркое
Июльской сонной синевой,
И я ношý, ногами шаркая,
По тесным улицам его.
Ношý, румяно-неуклюжая,
Сквозь полдень, мутный, как плевок,
А мне навстречу церковь в кружеве
Со старой площадью плывёт.
У ней в ногах гнездятся нищие,
Чья речь смугла, как карамель.
Чем ближе к церкви я – тем ниже я,
Тем городу её родней,
Что пёстрым звоном, как молитвою,
Меня объяв, ко мне приник…
И я кусаю сливу липкую,
И сок течёт за воротник,
И счастье плечи давит, Господи.
Его нося, как балахон,
Дышу я волей Таррагонскою [1]
В московском феврале глухом.