Разомкнулось во мне, что никак не могла разомкнуть; Распахнулось крылами заветное, заповедное. И с тех пор война для меня стала только – путь: Тот единственный путь, по какому идут за победою. И бесцельная суть моя – цельною стала тогда, В одночасье исторгнув в ней зудевшего беса; Стала голосом, диким и девственным, как тайга; В этом голосе зиждилось новорождённое «Бейся!» — То есть Слово, что – Бог. Раздавалось оно во мне: Раздавалось вширь осознаньем, святым и хвойным. Осознаньем того, что я на войне, на войне И уже – у цели стою уцелевшим воином.