Вместо солнца-рубина, чьи грани — пылки, Солнца-рома, пьянящего прерии, Я пью морс, ограниченный телом бутылки, Из стеклянной её артерии. Тёплый морс, цветом алый, что жидкий Марс. Vita brevis. Не сбрендить бы — Вот в чём — ars. Всполот всполохами витринными, Манит в улицы город-инкогнито. Но молчу я в колени, отлынивая, И граничусь ёмкостью комнаты. Рябь рубиновых рыб киноварью в уме. Я меж стен. Я охрип. Сам — в аквариуме. Так-то в горнице лысо и голо, Что за голость плачу налог. Все толкуют о смене пола — Значит, время взглянуть в потолок! Я хочу его — выше, выше, Чтобы легче взывалось к Вишну. Потолок сменю — в радость Кришне — Старым способом сдвига крыши. Я сменю потолок — круто, гордо. Старый, нынешний — больно лишний. Новый будет — квадратному горлу (Горлу кельи, бутылки, горна) Капитальным отсутствием крышки. И бродить по заре, не по городу, Сквозь него я, от времени года Не завися, — взлечу. Зависну На высотах полёта мысли. Предвкушением жив монолог. Я на небо сменю потолок, Чтобы каждый вечер — Всевышний Прямо в комнату без зеркал Солнце спелое мне кидал Алой вишней.