Спускаясь по лестнице в Храм, я думал о том, что лучшая защита - это нападение. Боевики, активно желающие мне зла и потенциально, имеющие возможность воспользоваться беззащитностью тех, кто мне дорог, не имеют права на существование.
Войдя в Систему, направился знакомой дорогой в городишко Ластот. Для интереса сбросил скорость и опустился на высоту несколько сот метров. Система помимо всего прочего представляла собой и потрясающий по возможностям суперсимулятор. Если бы еще были предусмотрены перегрузки, хотя бы и в упрощенном виде, типа растрясти-повернуть, то ощущение и наслаждение полетом оказалось бы не хуже, чем на русских горках. Сами собой в голове зазвучали известные строчки 'Я ЯК истребитель…'. Задней мыслью подумал, что в историческом плане и применительно к текущему моменту, строчки песни звучат довольно двусмысленно… но верно.
Пальцы правой руки уже успели приобрести сноровку и работали абсолютно синхронно с мысленными приказами. Временами, лишь сердце екало, когда закладывались головокружительные виражи и исполнялись фигуры высшего пилотажа. Вот так всю дорогу и наслаждался полетом, резвясь в воздухе как ребенок.
Добрался в Ластот по местному времени ближе к вечеру. Сделал круг почета над городом, запоминая и вспоминая расположение улиц. Затем спланировал к дому мастера Либестока. Осмотрел окрестности и двор. Все тихо и патриархально. Медленно, через входную дверь проник в дом и начал осмотр помещений.
На втором этаже у раскрытого окна нашел Кристу. Она за пять лет сильно изменилась и из маленькой девочки-замухрышки превратилась молодую девушку. И выглядела бодрой, красивой и здоровой, оставаясь такой же резвушкой, как я ее запомнил. В данный момент красотка занималась типично женским делом - на пару с неизвестной мне пожилой женщиной вышивала, то ли гобелен, то ли штандарт. Иголка с ниткой, так и мелькали в ее руках, куда там оверлоку. Кроме них на втором этаже в дальней комнате нашел еще одну молодую вертихвостку. Молодость и энергия переполняли ее, перехлестывая через край. Она не могла усидеть на месте ни минуты, постоянно вскакивая, куда-то заглядывая, что-то передвигая и переставляя, и все это со смехом и улыбкой на лице. Понаблюдав за ней с минуту, я сам, вроде без всякой причины, улыбнулся и градус моего хорошего настроения заметно вырос.
Весь этот домашний сюжет можно охарактеризовать короткой фразой - тихое женское счастье. Приятные хлопоты, семья, дети - что еще требуется женщине. Впрочем, в любой выборке обязательно находятся дуры, кому предстоит ублажать на панели. Такие постоянно рвутся вышагивать по подиуму, забираясь к черту на куличики за рубежи Родины… Естественно, им обещают златые горы в чужих странах, кисельные берега и реки полные вина, карьеру крутых фотомоделей, обложки глянцевых журналов и богатого мужа а ля Делон. Ловцы душ и красивого женского тела - знают, на что ловить молоденьких дурочек… А в реалиях, яркие русские бабочки проживают жизнь в сексуальном рабстве в турецком борделе. Получают в подарок полный букет болезней, начиная со СПИДа и заканчивая нервным истощением. И хорошо, если эти мотыльки с обожженными крылышками доживут до старости, и их, выжав как лимон, не закопают где-нибудь на задах или в подворотне… За последние либеральные годы около полумиллиона отборных единиц, краса и гордость России, оказались проданными за рубежи моей страны. Нынче это хорошо отлаженный и прибыльный бизнес. Реформаторы-либералы, мля! Глупые, несчастные девочки… О-хо-хоюшки…
Я давно заметил, что красивее девушек, чем в России, найти сложно. В России, есть на чем отдохнуть глазу… точнее, было на чем. Те, кто ездят в метро, а не в правительственных лимузинах, имеют возможность сравнивать. При этом не заметить степень деградации трудно. Первоклассный генофонд России активно уничтожается и растворяется. Уничтожаются корни - основа государства, его уникальность и главное преимущество. А женщин нужно лелеять и беречь - это самое дорогое, что есть у России…
В практическом плане, с целью сохранения популяции, пожалуй, нужно организовать специальную женскую приемную. В нее сможет обратиться любая жертва насилия женского пола. Если мужчина окажется виновным - буду вырывать причинное место с корнем. Дешево и сердито. Да и криминальными группировками по экспорту секс рабынь нужно специально заняться поплотнее…
Оставив до времени планирование разборок на Земле, спустился вниз на первый этаж и обнаружил Либестока за столом. И его поведение меня удивило. Оказывается с мимикой у него все в порядке! Он морщил лоб, временами закатывал глазки, кусал губы и тяжело вздыхал, записывая что-то на бумагу. Это были неподдельные муки творчества. Именно после таких терзаний из-под пера выходят шедевры эпистолярного жанра. Надо же, поэт, блин! Заглянув ему через плечо, увидел… цифры столбиком. И вздохнул с облегчением. Наш человек!
Дальше по коридору в комнате, напротив входа в дом, на кровати спал пожилой слуга, почти старик. Его я помнил по предыдущему посещению.
Он оказался последним, кого я обнаружил в доме. Расстановка обитателей стала ясна. Теперь нужно объявиться, желательно без лишнего шума и пыли. В конце коридора приглянулась кладовка. Открыв маленькие Ворота, потрогал дверную ручку. Дверь открывалась без скрипа. Закрыв малые Ворота, переместился в кладовку и в самом темном углу открыл проход. Посветил фонариком - подходяще, и, оставив фонарик в Храме, перешел в дом мастера.
Осторожно приоткрыл дверь кладовки и выскользнул в коридор. Подошел к двери, прислушался к бормотанию Либестока и тихо постучал. За дверью установилась тишина. Я приоткрыл дверь, бочком проскользнул в комнату, закрыв за собой створку. Мастер Либесток повернулся на стук, увидел меня и его нижняя челюсть упала на грудь. Я поднес палец к губам и прошептал.
– Тихо. - Ювелир со щелчком захлопнул рот и сглотнул.
В несколько шагов подошел к столу, выдвинул из-под стола табуретку и устроился напротив Либестока. Мастер еще раз сглотнул, кашлянул и сказал.
– Здравствуй Леру.
– Здравствуйте Мастер, - и со значением в голосе сообщил. - Теперь меня зовут Панкрат. Вот, зашел проведать Кристу и полюбопытствовать, как идут дела. - Либесток кивнул, попытался взять себя в руки и ответил.
– Криста здорова. - Я улыбнулся и кивнул, а мастер добавил, - Дела идут хорошо. Мы ваши вечные должники Панкрат.
– Пустое. - Я помолчал и спросил.
– Знаете ли вы Мастер, где дом благородного Гаренги, и кто это такой. - Либесток задумался и с некоторой запинкой выдал.
– Гаренга - знахарь и колдун. Очень богатый господин. Его дом рядом с южными воротами, вплотную к стене. Большое двухэтажное кирпичное здание с желтыми стенами и красной черепичной крышей. Вокруг дома высокий забор, - выслушав его, я подумал и изрек.
– Сейчас я очень тороплюсь, но возможно через месяц или два, у меня появится свободное время и я загляну к вам. О том, что я приходил, никому говорить не нужно. Не нужно никому рассказывать и о том, о чем мы говорили. Могу я рассчитывать на ваше молчание Мастер?
– Конечно, Панкрат. - Либесток посмотрел на меня, кажется, даже с обидой, а я улыбнулся, переводя свой неудачный вопрос в шутку.
– Ну и хорошо. Провожать меня не надо.
Поднялся, быстрым шагом подошел к двери и, не раздумывая, выскользнул из комнаты. Пробежал на цыпочках по коридору, заскочил в кладовку, стараясь не шуметь, осторожно прикрыл за собой створку и шагнул к себе в Храм. Уже переступая порог между кладовкой и Храмом, услышал, что Либесток распахнул дверь своей комнаты и, судя по всему, выглянул в коридор, где естественно уже никого не было. Почти наверняка, после этого наступила немая сцена, так как он рассчитывал увидеть меня в нескольких шагах от двери. Ну что ж, вот так и создаются нездоровые сенсации, а небольшой налет мистики в этом доме мне не повредит.
Заняв свое место в кресле, закрыл Ворота и поднялся над городом. Сориентировался по Солнцу и двинулся к южным воротам. Желтый дом с красной черепичной крышей не заметить было сложно. Характеристика данная Мастером забору 'высокий' на самом деле слабо отражала реальное состояние вещей. Это оказалась натуральная маленькая крепостная стена. Ну, может только без башенок по углам. Но нет таких крепостей, которых бы не взяли истинные продолжатели дела Ленина и Сталина, тем более, когда у них в руках фантастические возможности Храма.
По предварительной прикидке, грязно-коричневый забор имел высоту около пяти метров. Для полноты картины, если все соотнести с обычной земной зоной строго режима, у него не хватало только двойного ряда колючей проволоки поверху.
Нечто похожее только темно-зеленого цвета и без колючки, в детстве, я видел, когда стоял, запрокинув голову у подножья, на ближней даче Сталина. Помню, тогда это произвело очень сильное впечатление. А именно через сильные переживания, в неокрепшие детские души закладываются комплексы, которые мучают потом всю оставшуюся жизнь. Причем, сохраняется лишь сам фактор, а вот построение причинно-следственной связи и обязательно, сопутствующий ей условный рефлекс, могут быть совершенно неожиданными. Например, с тех пор - любая ограда выше одного метра воспринимается мной, как признак нечистой совести…
На обширном дворе перед домом ни души. Но это еще ни о чем не говорит. Я переместился к желтому строению, начав осмотр с главного входа. Рядом с дверью в маленькой каморке с узкой бойницей во двор, сидел охранник в полном вооружении. На подставке перед ним лежал взведенный арбалет. Второй часовой с арбалетом в расслабленной позе стоял в конце коридора налево от входа и через окно следил за забором с левой стороны двора. Тоже самое имелось по правой стороне. Проскочив через прихожую с маленьким залом и заглянув в комнату с противоположной стороны, обнаружил, что, наблюдая за задами бандитской 'малины' и замыкая тем самым круговой сектор обстрела, в комнате расположился четвертый стрелок. Он тоже по внешнему виду находился в готовности номер один. Две комнаты первого этажа были пустые, а в оставшихся четырех по двое, отсыпались восемь человек. Очевидно, стрелки меняли друг друга через каждые восемь часов. Итого на первом этаже обнаружилось двенадцать боевиков при четырех арбалетах. Очень серьезно.
Гостей здесь ждали и я должен был получить болт между глаз по первому требованию и без всякого предупреждения. Грамотно. Если бы я не обладал возможностями Храма, у защитников дома имелся хороший шанс прервать мою суматошную линию жизни. И это несмотря на то, что акцию я наверняка бы провел ночью. Но открытое пространство между забором и домом хорошо освещалось, а стрелки, из своих арбалетов, сняли бы меня еще на заборе, как утку, влет.
Я поднялся на второй этаж. Здесь обнаружил совет в Филях в полном составе. Все обитатели второго этажа собрались в одной большой комнате. Пятеро. Четверо сидели за столом. И первый, кто бросился в, глаза мой старый знакомый 'жрец'. Его косой и цепкий взгляд, брошенный на меня пять лет назад на обрывистом берегу реки, я не могу забыть до сих пор. Рядом с ним расположился сморщенный, плюгавый старикашка и два близнеца цветущего вида - похожие друг на друга, как две капли воды. У двери стоял в полном вооружении, держа обнаженный меч на локтевом сгибе, хорошо одетый господин благородной наружности.
Разговор за столом шел на повышенных тонах. Один из близнецов орал, брызгая слюною и размахивая кулаками. Его брат кивал головой, поддакивая. Старикашка смотрел на близнеца с презрением и угрозой, а 'жрец' с ненавистью. Словом - семейная разборка в полном разгаре и, судя по всему, длилась она давно.
Постепенно в голове стал складываться план нападения, но нужно закончить рекогносцировку. В нашем многотрудном деле терминаторов - детали всегда очень важны. Иначе получится по классику жанра… как всегда.
Я спустился на первый этаж и проверил состояние подвалов. И здесь меня ждал вполне прогнозируемый сюрприз, что лишний раз подтверждало необходимость строго придерживаться правил и инструкций. Все они выстраданы потом и кровью.
Подвальное помещение имело аж три этажа в глубину и представляло собой комфортабельную тюрьму по средневековым понятиям с хорошо оборудованной пыточной камерой и надежными застенками из двадцати камер. У входа в подземелье, сразу за дверью, на освещенной чадящим светильником площадке, похрапывал тюремщик. Итого в доме имелось восемнадцать человек, не считая узников тюрьмы. В одиночных камерах, коротали время, еще пять человек.
Теперь диспозиция стала понятна. Можно приступать к ликвидации.
Руководители клана, заседающие на втором этаже, вряд ли услышат мою суету внизу. Уж слишком они увлечены беседой на повышенных тонах. Посему, больше всего меня волновали восемь человек охраны, почивающих в комнатах. Я помнил и проверил на собственной шкуре высокую квалификацию бойцов Клана. Из этого следовало, что нужно максимально ограничить возможность прямого контакта. Рукопашный бой вряд ли обойдется без шума, а под шумок кто-нибудь мог и убежать. А мне это надо?
Я проверил оружие и открыл Ворота в пустой комнате на первом этаже. Взял в обе руки по метательному ножу, настроился на сшибку и шагнул из комнаты, без задержки, метнув клинки в оба конца коридора. Один нож с десяти шагов угодил в основание черепа и смерть арбалетчика была мгновенной. Второй я кидал на большее расстояние и угодил охраннику в спину, под лопатку. Стрелок упал сначала на колени, затем на четвереньки. Прежде чем отдать богу душу, он повернул голову, захрипел и попытался посмотреть на своего убийцу. Но это последнее, что у него получилось.
Оценив качество и последствия бросков, как удовлетворительное, я, стараясь не шуметь, пробежал по коридору в оба конца, подобрал свои ножи и прихватил арбалеты. Положив их у первой из двери с отдыхающей охраной, перебежал к каморке у входа. Дверь в комнатенку оказалась чуть приоткрыта. В маленькую щель была видна спина и бритый затылок стрелка. Вытащив нож, я шагнул в комнату, зажал левой рукой рот стражника и синхронно с этим воткнул клинок в шею, стараясь не испачкаться в крови. Три ноль.
Прихватив заряженный арбалет, положил его рядом с двумя другими и направился к последнему часовому периметра. Его я успокоил броском метательного ножа, с оттягом для надежности, буквально вколотив клинок в спину под лопатку, не очень заботясь о сохранении тишины.
В результате первой части акции в моей колоде появились сразу четыре козыря, а именно четыре выстрела из арбалета. Тем самым, задача со многими неизвестными относительно бесшумного устранения отдыхающей охраны, получала свое решение.
Две комнаты я посетил в стандартном режиме. Стараясь не шуметь, распахивал дверь ногой и стрелял из арбалетов с двух рук, целя в голову. Для сохранения темпа и во избежание случайностей не стал перезаряжать оружие и компанию в третьей комнате пришпилил метательными ножами. С последней парой боевиков пришлось повозиться. Шагнув к двери крайнего кабинета, нос к носу столкнулся с выбегающим стражником. На мой прямой выпад мечом в горло, стрелок почти успел среагировать и присел, уходя с линии удара. Но присел недостаточно быстро и меч вошел ему в левый глаз на глубину ладони. Второй охранник выбегал за ним следом, держа в левой руке обнаженный меч. Ударом ноги в грудь я отправил, не успевшего еще упасть первого стражника, назад в комнату. В результате, он столкнулся со вторым и тому невольно пришлось придержать его правой рукой. Именно эту руку, чуть выше кисти, я ему и отрубил. Отсеченная часть правой руки братка еще падала на пол, когда боевик дернулся назад и скосил глаза на обрубок руки. Этого делать в бою не нужно… себе дороже будет. Противнику надо смотреть в глаза! Ну а раз так, то опять-таки прямым ударом я вогнал меч в оскаленный рот, так что кончик клинка выскочил из затылка, неприятно заскрежетав по дороге на осколках выбитых зубов. Аут. Второй этап акции возмездия занял не более трех минут. С охраной покончено.
Перезарядив арбалеты, перевел дух и перед тем, как подняться на второй этаж, заглянул в узилище. С некоторой даже долей небрежности ткнул ножом, провернув его на пол-оборота, в горло, спокойно почивающего тюремщика. Говорят смерть во сне - благо. Это счастье он получил в полном объеме. Снял с пояса мертвеца связку ключей и повесил на стенку.
После этого по лестнице с арбалетами в охапке поднялся на второй этаж. Судя по шуму из-за дверей, собрание продолжалось и было в самом разгаре. Разговор на повышенных тонах продолжался. Очень хорошо слышны вопли близнеца, которого заклинило.
– Бежать. Нужно бежать, - и невнятный голос в ответ, а близнец продолжал надрываться.
– Не буду. Не хочу. Мне страшно, - и опять в ответ за дверью, еле слышное.
– Бу, бу, бу…
Я достал из кармана и натянул на глаза свою черную шапочку. Оставил заряженные арбалеты рядом с косяком, взял два в левую и правую руку и мощным ударом ноги, практически сломав петли, распахнул дверь в комнату.
Первый болт получил воин, стоящий на страже рядом со столом. Короткая, утяжеленная стрелка с оперением по всем законам жанра должна была угодить ему в висок и пробить череп насквозь. У него не было никаких шансов. Но случилось чудо! У меня дрогнула левая рука и, стреляя в упор, я промахнулся! Хотя болт все-таки зацепил голову воину, но по касательной, вырвав клок волос у него на затылке и, кажется, слегка оглушив. Второй болт, как и положено, грудью поймал молчащий и кивающий близнец. Сила удара стрелы составляла килограмм сто и его буквально снесло назад вместе со стулом.
Я бросил на пол разряженное оружие и, выхватив меч, атаковал стражника. Ха, он не зря охранял эту гоп-компанию и по квалификации оказался Мастером меча. В течение десятка секунд мне пришлось постоянно взвинчивать темп и, несмотря на то, что стражник через некоторое время перестал за мной поспевать, талант мечника и длительные тренировки позволяли ему каким-то чудом угадывать направления атак. Причем, этот перец не забывал о нападении и несколько раз очень опасно контратаковал. Не менее минуты я показывал зрителям все, на, что был способен, и не мог ничего поделать, постоянно допуская непростительные ошибки в конечной стадии. В рисунке боя то и дело появлялись, сбои, провалы и черные кляксы. Создавалось впечатление, что кто-то толкает под руку, всякий раз в ответственный момент завершения атаки. Поединок затягивался и пришлось 'протолкнуть' себя на еще более высокий темп боя. 'Здесь' я еще никогда не был, - не уследить, не предугадать мои действия, на этом уровне, невозможно. Я и сам не знал, что буду делать в следующий момент. За меня работали инстинкты, генетическая память и мой 'нежный и ласковый' Зверь.
В результате, я почти синхронно: отрубил воину левую руку, затем правую с мечом и проткнул горло Мастера меча с проворотом. Падая, воин взмахнул руками, как птица крыльями, и струя крови из обрубка отрубленной руки очень эффектно плеснула на лицо еще живого близнеца, сидящего с открытым ртом.
Возвращение к нормальному ритму жизни для меня сопровождалось сильной слабостью и дрожью в коленях. Хотя, даже в этом было некое несоответствие затраченным усилиям.
Отскочив назад в коридор, я нагнулся и подхватил третий заряженный арбалет. Направил его на оставшихся в живых руководителей Клана, целясь примерно посередине между знакомым мне лично 'жрецом' и убогим старикашкой.
Немая сцена, что называется - не ждали. Хотя мой старый знакомый всему происходящему, похоже, не очень и удивился. Я рявкнул.
– Всем встать. Повернуться лицом к стене.
'Жреца' с близнецом будто пружиной подбросило на ноги. С грохотом упали стулья, на которых они сидели. Как заводные, оба повернулись кругом и встали лицом к стене. Старикашка остался сидеть за столом. Я перевел взгляд на него и посмотрел в глаза. Это было нечто! В глазах клубился черный туман. Убогий-то оказался крутым экстрасенсом и с ходу попытался меня загипнотизировать. Я перевел прицел арбалета ему между глаз, теперь уже понимая откуда ветер дует, и почему схватка с мечником оказалась такой непредсказуемой и тяжелой.
Я криво усмехнулся - гипнотизер это не увидел через шапочку, но почувствовал. А из глубин моего Я, на помощь, полез порыкивающий Зверь, ломая волю к сопротивлению моего контрагента. А тоже вам не пальцем деланный и у меня есть козыря в рукаве! Палец на спусковом крючке арбалета напрягся. Убогий все увидел, оценил, сморгнул и гипнотический туман в его глазах растаял. Я прошипел.
– Ты не понял? Урод. Встань лицом к стене. Руки положи на стену.
Перекособоченный горбатый карлик сполз со стула и проковылял к стене. Одна его нога оказалась короче другой сантиметров на двадцать и, учитывая его рост, метр с кепкой - это выглядело особенно отталкивающе. Видимо, в молодые годы его пытали и пытали жестоко. Но в облике экстрасенса не чувствовалось страха или растерянности. Сие был тертый калач и, как только он положил руки на стену, я разрядил арбалет, выстрелив и пришпилив ему ладонь правой руки к стенке. Убогий от неожиданности обезножил, замычал и повис на прибитой к стене руке. Ко всему прочему он еще оказался и немым. Кто-то славно в свое время над ним поработал в пыточной камере. Стоящий рядом близнец, косо посмотрел на это безобразие, заскулил и съежился.
Я сделал широкий шаг и оказался напротив спины 'жреца'. Положил на стол разряженный арбалет и быстро обыскал старого знакомого. У него нашлось два ножа. Один нормальный, боевой на поясе и второй в сапоге очень похожий на обычную бандитскую заточку. Я отбросил ножи к противоположной стене. У старикашки-экстрасенса на груди висел маленький, декоративный кинжальчик. Особо и думать не надо - он использовался исключительно в целях колдовства и изуверства. Эта волшебная булавка тоже отправилась к стене в общую кучку. А близнец удивил - у него не было ничего из оружия. Ни режущего, ни колющего - пусто.
Теперь можно переправлять пленников в подвал. Коротким ударом в основание черепа я вырубил 'жреца' и схватил старикашку за горло, повернув его лицом к себе. Несмотря ни на что, 'убогий' не терял самообладания. В нем не чувствовалось ни капли растерянности. Сильная личность, готовая к коварному удару и побегу в любой подходящий момент. Однако, мы видали и не таких, а в застенках гестапо начинали петь соловьем самые-самые. Но старикашку нужно обезвредить и сломать. Причем сломать быстро. Я достал нож и медленно сначала правый, затем левый - выколол ему глаза. Сильная личность, уже без всякого притворства, обмякла в моих руках. То, что надо…
Повернувшись к близнецу с ужасом краем глаза, наблюдающему за моими действиями, спросил.
– Как тебя зовут?
– Мэ-э-э…
Пришлось ощутимо кольнуть его в бок ножом и повторить.
– Имя. - Сглотнув, близнец поспешил с ответом.
– Гаренга господин.
– Как зовут колдуна?
– Кадор.
– А этого, - и кивнул в сторону 'жреца'.
– Энтон, господин.
– Бери Кадора за шкирку и волоки его вниз в подвал. Пошел.
– Я понял, господин. Я сейчас. Я быстро господин, - засуетился Гаренга.
Схватил 'жреца' в охапку и потащил из комнаты. Я не стал его поправлять, похоже, он до судорог боялся даже прикоснуться к экстрасенсу. Поэтому пропустил его вперед, выдернул болт из стены и подхватил колдуна, по-прежнему пребывающего без сознания, за здоровую руку. Затем двинулся следом за Гаренгой, пересчитывая бритым затылком черного колдуна все ступеньки лестницы.
Протащившись вместе со 'жрецом' мимо тюремщика со вскрытым горлом, Гаренга опять потерял лицо, остановился, закатил глазки и начал поскуливать, как побитый пес. В прочем, это продолжалось только до первого пинка под зад.
Прихватив по дороге из штакетника запасные факелы, я подсветил коридор и скомандовал Гаренге занести 'жреца' в камеру для пыток. Пропустил его вперед и затащил туда же колдуна. Бросил экстрасенса у стенки и вышел, закрыв камеру со всеми троими на ключ. Поднявшись на первый этаж, еще раз проверил, но более внимательно, наличие летального исхода у стражников. Один еще дышал и пришлось прирезать подранка. Оглядел через окна двор со всех сторон - вроде все тихо, и вернулся к себе в Храм через Ворота.
С минуту постоял, бездумно рассматривая кресло, затем вошел в Систему, закрыл старый проход в комнате и открыл новые Ворота в тюремном подвале.
Вышел через них в пустой камере и снова поднялся наверх в прихожую для того, чтобы закрыть дверь в узилище на мощный засов. Теперь можно начинать конкретные дознавательские действия. Сломать дверь тюрьмы с надежным запором снаружи весьма непросто. В любом случае, это невозможно сделать так, чтобы я не услышал шума и не успел вернуться в Храм.
Открыв дверь камеры пыток и осветив ее факелом, в очередной раз удивился живучести и воле колдуна. Это был настоящий серый кардинал при Гаренге и остальных. В одном лице: черный паук в темном углу и дергающий за ниточки кукловод. Монстр успел прийти в себя и в настоящий момент стоял вплотную перед дверью, вытянув руки перед собой. Даже слепой и искалеченный, он искал выход. И, что самое интересное, ведь найдет тварь… если не мешать. Такую гадину оставлять в живых просто преступление. Я переложил факел в левую руку и от души с разворота правой двинул ему между глаз, которых у него уже не было. Урод отлетел к противоположной стене, где и прилег в уголке в глубоком нокауте.
Переступив через порог камеры, воткнул факел в подставку и внимательно огляделся. Гаренга сидел на корточках у стенки, мелко стучал зубами и согласен был на все. Энтон прикидывался ветошью и очень правдоподобно играл роль потерявшего сознание. Та еще змеюка и хамелеон. Когда я уходил, то запомнил положение, в котором он лежал. Сейчас его поза была другой. И самое главное, кулак его правой руки скрывался в рукаве.
Я скомандовал.
– Всем встать. Лицом к стене.
Мою команду без колебаний выполнил только Гаренга. 'Жрец' продолжал разыгрывать спектакль. Я хмыкнул и зажег второй факел. Затем, вытянув руку, ткнул горящим факелом 'жрецу' в ухо. Энтон дернулся и заорал. Я добавил.
– Кое-кому нужно уши прочистить. Встать. Руки на стену. - Энтон зашипел, поднялся и уперся руками в стену камеры.
Я подошел к нему сзади, просунул нож за шиворот плаща и резким движением разрезал одежду сверху вниз. Затем раскроил материю вдоль рук, начав с правого рукава и закончив левым. За пару секунд моих действий Энтон остался, в чем мать родила. Носком сапога сгреб остатки его одежды в сторону и быстро сделал очередной шмон лохмотьев. Как и подозревал, в рукаве оказался спрятан тонкий стилет, внешне смахивающий на спицу. Очень удобное и подлое оружие, предназначенное для того, что бы ткнуть сзади, под лопатку, в толпе.
Повертев стилет в руках, прицелился и вогнал его Энтону, по едва обозначенную гарду, в болевую точку 'шоу-сань-ли' в районе предплечья. 'Жреца' затрясло и выгнуло дугой. Медленно с проворотом вынув стилет из раны, ткнул в точку 'чжи-гоу'. У бедного Энтона от боли случилось недержание мочи. Бывает. Но это у нас только начало.
Взяв из кучи в углу камеры кандалы, надел на всех троих. Причем, Энтону и колдуну завернул руки за спину. После этого по очереди подтащил к крючьям в стене и подвесил, смоделировав некий аналог дыбы. Гаренгу закрепил на стене по-простому, без претензий. Смахнул трудовой пот со лба и начал допрос с самого слабого звена, с Гаренги.
– Что за люди сидят здесь в камерах? - Гаренга, захлебываясь от желания услужить, начал облегчать душу, закладывая всех и вся.
– На первом этаже справа по коридору сидит малолетний сын и наследник графа Криваса. В конце коридора в камере находится Баренго - магистр нашего Ордена. Он не поладил с Кадором. Последние пять лет объявлялось много претендентов на руководство в Ордене. Он один из них. В свое время его к нам прислали из Адерабада в качестве надзирающего. На втором этаже в конце коридора сидит маркиз Веньял - личный друг короля. В камерах напротив его жена и дочка. - Подумал, шевеля губами, и выдохнул. - Все. - Я повернулся к Энтону и спросил.
– Ты ничего не хочешь добавить, жрец.
Мой старый недоброжелатель скромно промолчал и я сделал ему замечание.
– Когда я спрашиваю, нужно отвечать, - и, подкрепляя словесную команду действием, воткнул стилет в точку 'цзянь-цзин' на правом плече. Энтон засучил ножками, прогнулся назад и застонал. Я подождал пару секунд, медленно вынул и воткнул стилет в точку 'чжун-фу'. Бандит заскрипел зубами с такой силой, что начала крошиться эмаль. Затем его прорвало и он дико закричал, а я добавил, повысив голос. - Не слышу ответа, Энтон.
– Гаренга сказал правду, Черный, - выдавил из себя боевик, когда его слегка отпустила, невыносимая боль.
– Молодец. Ведь можешь, когда хочешь, - и повернулся к Гаренге.
– Кто еще из адептов ордена находится в городе.
Гаренга начал подробный рассказ о соратниках с описанием точного местонахождения, особенностей характера и положения в иерархической структуре Ордена. Описание получилось путанным и длинным. Временами я останавливал Гаренгу и просил подтвердить полученную информацию у Энтона. Малейшая задержка с ответом с его стороны побуждала продолжать 'иглоукалывание'. Уже через полчаса напряженной работы его же собственным стилетом я сформировал у Энтона почти безусловный рефлекс. Очень любопытно было наблюдать за его потугами, когда он действительно не знал, что сказать, но обязан был ответить.
Все это время я ощущал жесткий энергетический прессинг со стороны колдуна. Этот монстр и не думал сдаваться. В конце концов мне это надоело.
Я шагнул к Кадору, приподнял ему голову и спросил.
– А ты чего молчишь, чудовище?
В ответ колдун заскрипел зубами и я медленно продавил стилетом ему грудь, вогнав заточку по самую рукоятку, проткнув сердце насквозь. В лучших традициях всех колдунов, этот местный Распутин, мычал и дергался на цепях со стилетом в сердце еще несколько минут. Но здоровые силы природы взяли-таки свое, и я, наконец, констатировал летальный исход. Не хватало еще мне где-то искать и ловить зайца с уткой, как у Кощея, или вбивать ему в грудь осиновый кол, как вампиру.
После примерно четырех часов 'работы' с подследственными я получил ответы на все вопросы, которые сумел задать. Адепты выложили все, что знали и о чем только догадывались, а Энтон погрузился в глубокое беспамятство, которое временами прерывалось конвульсиями отдельных частей тела. Его организм явно пошел вразнос, что-то там я у него задел жизненно важное и ему 'иглоукалывание' не пошло на пользу. С минуту подумав, не забыл ли что-нибудь спросить, я ударил 'жреца' стилетом в сердце и оставил заточку у него в груди. Как всякий нормальный человек Энтон умер мгновенно.
Всех выданных мне соратников Гаренги и Энтона я посчитал неопасными. За исключением двоих киллеров, профессионалов высокого класса. Они в настоящий момент находились в пустом доме, у похищенного Кланом маркиза Веньяла. Убивцы сидели в засаде и ждали приезда старшего сына маркиза с целью его ликвидации. Молодой человек должен был объявиться не раньше, чем через сутки, и с оказанием сиюминутной помощи можно подождать, но с этими двумя, обязательно нужно разобраться… радикально.
Предупредив напоследок Гаренгу, что он должен рассказать все людям короля, и добавив ему по ребрам с обеих рук для закрепления эффекта, оглядел камеру. Оставалось у меня чувство какой-то незавершенности. Глаз зацепился за колдуна. Я хмыкнул, вспомнив различные фантастические 'пособия' по уничтожению волшебников. Сделал несколько шагов, зашел сбоку и одним ударом меча отрубил ему голову, откатив ее затем ударом ноги в угол камеры. Теперь все, - в этом гнезде порока, все точки над 'ё' расставлены.
Оставив дверь пыточной открытой, подхватил связку ключей и направился отворять камеры четверым узникам тюрьмы. Но сначала заглянул в камеру к пятому страдальцу и прирезал его без всяких затей, хотя он, щурясь от света факела, смотрел на меня с радостью и надеждой. Ну, не буду же я ему пояснять, что, то, - что он Баренго не поладил с вампиром Кадором, еще не основание для отмены моего приговора всем функционерам Клана.
Жену Веньяла и его маленькую дочку пришлось из камеры выносить на руках. У маленькой шестилетней девочки оказались сломаны обе ноги, причем на одной ноге перелом был открытый и скорей всего на всю жизнь она останется хромоножкой. Вид девочки замордованной до потери голоса, вызвал у меня желание вернуться и поломать ноги у Гаренги. Причем, в нескольких местах. Но основной идеолог и заплечных дел мастер здесь был Кадор, все остальные так… на подхвате. Как это говорили настоящие немцы, - выполняли приказ. А колдун у меня получил по полной программе, в лучших традициях святой инквизиции и застенков НКВД. Да и Энтон, в последние часы жизни пожалел, что родился на свет. Так, что возвращаться, пожалуй, не с руки.
Молодую женщину, жену Веньяла, разбил паралич, но скорее всего на нервной почве. По моей оценке, диагноз для нее благоприятный. Черный колдун использовал ее для своих экспериментов, а это, я почувствовал на собственной шкуре, кому угодно малым не покажется. Сам Веньял находился в здравом уме и твердой памяти. Просто был сильно избит. Создавалось впечатление, что мучители хотели на каждом квадратном сантиметре его тела оставить по синяку. Как результат, его тело приобрело совершенно уникальный окрас. И все-таки, хоть и с трудом, но он мог передвигаться без посторонней помощи.
Малолетний наследник графа Криваса выглядел внешне молодцом, но психика мальчика начала давать сбои и он оказался жутко покусан крысами. Его не пытали и не били, но в течение многих дней слушать в полной темноте страшные крики из пыточной и отбиваться от свирепых крыс, испытание не для малолетнего ребенка. От всего этого на меня повеяло чем-то знакомым, земным. Здесь в подземелье ощутимо смердело гнилым зинданом и 'благородными' горцами.
Молча вложив в руки Веньяла связку ключей, выскользнул в коридор и вернулся через Ворота в Храм. Отдохнув в кресле минут пятнадцать, что оказалось явно недостаточно, отыскал в городе дом маркиза. В доме действительно поджидала засада. Двое.
Открыть Ворота, так чтобы никого не потревожить, можно было только в единственном подходящем месте - на чердаке. Переместившись на чердак, приподнял крышку люка в комнаты, свесился в проем и из этого неудобного положения сделал два броска ножами. Оба раза неудачно. Первый нож угодил киллеру в бедро, а от второго боевик почти уклонился, нож чиркнул его по плечу. Это было прямое указание свыше, что усталость берет свое, но отступать поздно, тем более что оба киллера вооружены только холодным оружием.
Вывалившись из люка и, сделав без всякого блеска сальто через голову, я мягко приземлился на обе ноги, успев в воздухе выхватить меч. В следующее мгновение пришлось отбивать прямой выпад в голову от боевика раненого в ногу. Отскочив к стене, отметил, что второй убийца заходит с левого фланга. Подцепив ногой табуретку, отправил ее в ноги раненому в бедро. Ха, с такой, как у него раной, особо не попрыгаешь. Табуретка удачно попала боевику в колено. И практически синхронно с ударом мебелью я достал его прямым в горло. Один ноль.
В это время второй киллер ткнул меня мечом в бок. Удар получился отменный и отбросил меня к стене, но слава Мастеру оружейного дела - кольчуга в очередной раз спасла жизнь. Один-один. И сразу же мой противник, словно проснувшись, взорвался каскадом ударов, слева, справа, снизу, сверху. Я ушел в глухую защиту, но даже это оказалось сделать очень непросто. Буквально через несколько минут бешенного спурта я начал уставать - укатали Сивку крутые горки, но и мой противник постепенно стал снижать темп атаки… Все-таки везучий я человек.
Боевик был отменно тренирован и мог бы, судя по всему, в первоначальном темпе работать гораздо дольше. Если бы все происходило по такому сценарию, то в том состоянии, в котором я сейчас пребывал, у меня не было шансов. Через не очень продолжительное время киллер порубил бы меня в капусту. Но он потерял много крови и продолжал терять, слабея все больше с каждой потерянной каплей. Удар метательным ножом, хоть и по касательной, но разрезал тело и обеспечил очень неприятную рану. Она обильно кровоточила, а постоянное движение раненым плечом не давало крови свернуться. Вся правая сторона груди убийцы пропиталась кровью. Мне оставалось только одно - сцепить зубы, отражать удары, терпеть и ждать…
Как только киллер плаща и кинжала решил, что не худо бы и передохнуть, а для этого пора переходить к обороне, я выхватил нож и сделал двойной выпад. Мой противник блокировал меч и почти уклонился от ножа. Почти, потому что опять по касательной, я вскрыл ему другое плечо. Дальше оставалось только в среднем, щадящем темпе отмахиваться мечом, блокируя удары, и одновременно угрожать противнику ножом, заставляя шевелиться. Как результат, через короткое время я рассек ему лицо и он перестал видеть правым глазом. Чуть позже ранил в руку и, вложив в удар последние остатки сил, наконец-то, разрубил ключицу вместе с ребрами грудной клетки. Аут. После этого осталось только добить, чтобы не мучился.
Покачиваясь от усталости, не найдя стремянки и нагромоздив кучу мебели, с трудом влез в люк на потолке. Захлопнул крышку и вернулся к себе в Храм, закрыв Ворота. В глазах мельтешили черные кляксы, сердечко колотилось через раз, руки будто налились свинцом, а ноги подрагивали от усталости. Когда поднимался по лестнице, проклял все и меня мотало от стены к стене. Как заезженная пластинка в голове постоянно крутилась мысль, что хорошенького понемножку, и давно пора в койку.
Вывалившись в прихожую, приказал дежурившему Каро.
– Раздеть, - и пока он стягивал с меня кольчугу и все остальное, очень старался не шипеть от боли в подбитом боку. А затем, поддерживаемый братьями с двух сторон, добрался до кровати, рухнул пластом и отключился.
Проспал не меньше двенадцати часов, проснулся бодрым, но назвать свой сон спокойным я бы не смог. Остался какой-то неприятный осадок. Нечто похожее бывает с похмелья, хотя я человек и не пьющий, но раз в год случается всякое. И тем не менее, еще не раскрыв глаза, верхним чутьем хорошей охотничьей собаки уловил запах жаренного мяса. Сглотнув слюну, быстро оделся и, закончив водные процедуры, направился за обеденный стол закусить, чем бог послал.
А сегодня Боги Света и Тьмы в лице их аватары Дервуда и Дели, послали мне на серебряном блюде молочного поросенка с золотистой хрустящей корочкой, обложенного со всех сторон овощами. Я отрезал первый кусочек, истекающий жирком, похрустывая, прожевал, сглотнул и внутренне зарычал от наслаждения.
Пир Богов, точнее, пир их ближайшего и верного соратника, продолжался не менее часа. Все это время Дели, как челнок прядильно-чесальной машины, сновал от стола на кухню и обратно, всякий раз с новой переменой блюд. Я съел все. Вдумчиво и с толком. Временами хмыкая, цыкая зубом и с удовлетворением кивая головой.
В конце трапезы, запивая все малиновым соком, решил для себя обязательно захватить с Земли первоклассного чая. По здравому размышлению, это не высокотехнологичный продукт. Ничего нового в этот мир не привнесет. Нужно только сжигать упаковки пачек или использовать развесной вариант. И к тому же, все это действо будет проходить под грифом 'Для служебного пользования', то есть использоваться исключительно в пределах стен этого дома или среди особо доверенных лиц.
Закончив трапезу, поднялся из-за стола и, предупредив своих соратников, что отлучаюсь ненадолго, спустился в Храм. Вошел в Систему и открыл Ворота на знакомом озере. Погоды стоили на четверочку с минусом. Солнце закрывали тучи, недавно прошел дождь, но было тепло и безветренно. Поплавав минут десять, вернулся на пляж. Чувствуя внутреннюю необходимость, подошел и плотно обнял высокую сосну, прижавшись к ней щекой. Дерево это живой биологический проводник, а у меня в душе, с подачи колдуна, накопилась грязь его черных эманаций. Постоянно, как застарелая зубная боль, чувствовался внутренний дискомфорт. В народе это состояние иногда называют сглазом. Колдун биоэнергетическим ударом хотел нанести мне вред, но с защитой у меня все в порядке. И все-таки, остаточные явления после нападения, хоть и исчезнут с течением времени сами собой, но для нормального существования здесь и сейчас, требуют коррекции.
Не ощущая тока времени, прислушивался к тому, как с меня через сосну стекает неестественная усталость. И через короткий промежуток почувствовал, что дерево под завязку полно черным ядом колдуна. Стало жалко сосенку. Скоро, вроде бы без всяких видимых причин, дерево засохнет. Виноватым в его смерти буду я. С трудом отлепившись от ствола, перешел к столетней елке, уперся в нее ладонями и завершил лечение. Это дерево должно оклематься…
Лечение прошло успешно - восстановился я полностью. Можно возвращаться, но я решил немножко посидеть, подумать и постараться сформулировать свои цели и требования к Земле, людям и России.
Следует срочно исправлять ситуацию и возвести в ранг непреложного закона заповедь - око вместе с головой за око. Для этого следует внести изменения в уголовный кодекс. Смертная казнь - ключевой элемент правосудия и вводится во всех странах и на всей территории земного шара. Все, кто против - будут наказаны… посредством высшей меры.
В России автоматически должно стать так, чтобы максимальный срок отсидки был десять лет, а количество ходок - две. Дальше вышка. На второй ходке, срок по любой статье умножается на два. В тюрьме человек может просидеть не более недели. За это время ему должен быть вынесен приговор. После вынесения приговора заключенный отправляется в лагерь. Лагерь трудовой. Работать, и работать в поте лица должны все - двенадцать часов. Двенадцатичасовой рабочий день без праздников и выходных. Если зек не хочет работать, его наказывают плетьми, но не более трех раз по десять плетей. Если зек заслужил четвертую порку, то высшая мера - он не исправим. В России зеки будут строить - дороги в самых неосвоенных районах, жилье и прочее. Одним словом - сказку делать былью. Тяжелая физическая работа на свежем воздухе полезна для здоровья.
К счастью, в моей Стране, есть целая неосвоенная планета - Сибирь, Дальний Восток и Крайний север. Если бы вместо того, чтобы посылать мартышек в космос, страна и народ занялись развитием и обустройством диких и пустынных районов, то средства и ресурсы были бы израсходованы с гораздо большей пользой.
В космосе же в первую очередь следовало развивать космическую связь и подмять под себя весь мир, предоставляя услуги связи. Причем, в ближнем космосе должны работать автоматы, а про дальний, надо вообще забыть лет на сто. По крайней мере, до тех пор, пока на улицах живут нищие взрослые и беспризорные дети, старики-пенсионеры глядят голодными глазами, а богатенькие Буратины из Штатов и прочих стран покупают в моей стране детей (в основном на органы) и женщин по сходной цене.
Наличие в стране беспризорников это наипервейший признак геноцида. Причем, в его самом паскудном - вампирском проявлении, так как осуществляется он при наличии немеренных денег у правительства и с молчаливого одобрения кровопивцев из правящей 'элиты', насосавшейся крови по самое не балуйся. Нормальные люди на такое поведение не способны, но в среде вампиров, это обычное явление. Вурдалаки-олигархи ведь размножаются, когда пьют чужую кровь, и простые человеческие радости им вроде, как и не к чему.
Космос же это абсолютно инородная среда. Люди после продолжительного существования в невесомости возвращаются на Землю больными, часто в инвалидной коляске, с мягкими костями, которые можно перешибить соплей. И все-таки, с упорством идиотов от рождения, целый день ковыряющих пальчиком стенку, две державы и примыкающие к ним придурки, пытаются обустроить то, что обустроить для жизни человека невозможно в принципе. Предел глупости. И, если американам это простительно - им закон не писан, они родились такими ущербными, то для России это беда.
Кто-то, из особо умных, сформулировал один из базисных законов мироздания, - 'Все, что может сломаться, ломается. Что не может сломаться в принципе, - ломается тоже'. На земле, если сломался автомобиль, его можно теоретически отогнать на обочину и починить. В космосе, так не получится. Если, что-то накрылось медным тазом, то с концами… Конкретный пример - челноки, которые просто обязаны ломаться… из принципа. Вот только непонятно - почему так мало жертв и катастроф? Всего лишь два сгорели в атмосфере. Везет, наверное, но… еще не вечер.
Конечно, можно сказать, что пилотируемые полеты - это в некотором роде отходы военного производства, но это лукавое объяснение. Те же цели могли быть достигнуты с большей эффективностью и без человека. Скорее всего пилотируемые полеты осуществлялись из-за чьего-то маниакального желания за чужой счет осуществить невозможное и воплотить свою личную детскую идефикс. В некотором роде - отрыжка после чтения фантастических романов или недержание мочи - после сказок на ночь в раннем детстве.
Я считаю в России космос не вверху, космос под ногами и преимущественно на севере и востоке. И так будет еще очень долго. Можно сказать, - всегда.
Далее. Наворованные деньги должны быть возвращены в полном объеме и в любом случае. У особо выдающихся, кто отличился в особо крупных размерах, буду отрубать куски от организма, пока деньги не вернутся на специальный счет в Сбербанке или… от человека останется только туловище и шелудивые ручки. Если обрубок будет упорствовать, за него ответят родственники. Все, кто может прикоснуться к деньгам или постарается использовать наворованное в личных целях. Если у ворюги нет родственников, ответит организация, банк или государство, где хранятся украденные средства.
В исключительных случаях, если преступник считает, что смертный приговор ему вынесен ошибочно, он может обратиться с прошением о помиловании на мое имя. В случае оговора или ошибочного приговора, осужденный получит свободу, а судьи и следователи будут наказаны. В случае преднамеренного вынесения несправедливого приговора - наказаны жестоко. Если вердикт суда подтвердится, и мое время на расследование потрачено зря, преступник умрет в мучениях и сто раз пожалеет, что пытался обмануть Представителя Господа Бога на Земле. Здесь я подумал о страданиях контрабандистов, которых усаживали на толстый кол…
И вообще, пора восстанавливать добровольные народные дружины, а то каждый прыщ с горы окружил себя секьюрити и думает, что это поможет ему сохранить наворованное барахлишко. Охраной должны заниматься те, кому положено по штату - МВД и, в исключительных случаях, армия. Все остальные крепкие мужики обязаны создавать общественно полезный продукт. Профессию - охранник, также как и высокие заборы вокруг частной собственности, следует вычеркнуть из списка ныне живущих.
Спустившись к себе в Храм, поосновательней устроился в кресле и двинулся на Землю. Проскочив дырку между панелями высотки, первым делом заглянул к себе домой.
За те несколько дней, что отсутствовал на Земле могло произойти много событий. Цивилизованный мир должен был встрепенуться и насторожиться, криминальная братия обязана пребывать в панике, а сочувствующие им 'гуманисты' биться в истерике, захлебываясь слезами и размазывая сопли по лицу, скорбя о загубленных жизнях криминальных 'авторитетов'. Этим, последним, я обязательно пропишу… особо.
Нужно просмотреть новости, как текущие, так и в интёрнете. Но самое главное, прежде чем выходить в мир, следовало проверить - не раскрыли ли мое инкогнито и не посещал ли кто-нибудь квартиру.
Я переместился на лестничную клетку перед дверью. Нырнул в прошлое и начал просмотр, останавливаясь и рассматривая всех, кто проходил мимо или подходил к двери. Ничего подозрительно не обнаружил, но по здравому размышлению, решил не рисковать, а отправиться на тайную квартиру одного из воров 'в законе', благополучно долетевшего до Нью-Йорка в виде трупа. Несколько таких осиротевших квартир после зачистки, я присмотрел еще в прошлый раз.
Осуществив аналогичную проверку на выбранной 'малине', открыл Ворота и по-тихому забаррикадировал входную дверь кучей мебели и мусором. Теперь, даже взорвав ее с площадки, мгновенно пробиться через прихожую в комнаты с криками ура будет невозможно и я успею улизнуть.
После этого следовало озаботиться соответствующей техникой. Компьютер с интёрнетом и телевизор в квартире у авторитета были, но машина мне требовалась заточенная на графику, с современными интерфейсами и возможностью обработки цифровых снимков. Здесь, с налету проблему не решишь…
Включив телевизор и не найдя последние новости, решил подождать и предался размышлениям. А нужно ли все делать самому? Лучше найти хорошего спеца. Заплатить хорошие бабки, пугануть для гарантии и пусть пашет. Совмещаем тем самым приятное с полезным. Мороки с обработкой информации все-таки много. А мое время это деньги… причем о-очень большие. Оптимальным вариантом было бы взять навороченный ноутбук. Периодически скачивать на него снимки и оставлять с информацией, заданием и деньгами в заранее оговоренном месте.
Было уже далеко за полночь и, просмотрев евроньюс, был приятно поражен. Хитрые общечеловеки притихли… до выяснения. Никаких тебе демонстраций. Ругань исключительно политкорректно, шепотком в кулачок. Общие рассуждения, переходящие в тихую панику. И все на одно лицо - напуганы до полусмерти и непонятно кого карать. Как всегда за свободу и процветание Европы заплатила Россия. Но так просто отвертеться в этот раз не получится. Истинная сущность общечеловеков еще проявит себя и я буду тут как тут, чтобы вправить мозги сразу, не отходя от кассы.
Сплюнул в сухую и решил вернуться на Базу.
Проснувшись утром, позавтракав и выслушав доклад Дервуда о текущем моменте, который, как всегда, не блистал новостями, я захотел уединиться. Нужно продумать планы на ближайшее будущее. А место для миросозерцания и размышлений должно быть особым. В результате долго перебирал в голове впечатления от различных мест, которые успел посетить в Новом Мире, и ничего лучше не придумал кроме Ласковой реки.
Прихватив на всякий случай лук и колчан со стрелами, спустился в Храм и вышел на знакомом косогоре рядом с рекой недалеко от поваленной сосны. Спустился вниз и присел в естественное кресло, которое создал господь Бог с помощью сильного ветра из корней поваленного дерева. Расслабился, постарался отсечь все лишне и задумался.
То, что с Кланом должно быть покончено, не вызывает сомнений, но вот лесные братья. В большинстве своем это крестьяне, которым никто не предложил альтёрнативы их скотскому существованию. В конце концов Австралия и Сибирь обустроена именно такими людьми. Я обязан дать ватажникам шанс. Это только в либеральной философии все остальные, кроме меня любимого, расходный материал. Но я то не либерал-фашист и мыслю иными категориями.
Денег у меня много, а далеко на востоке есть Страна Островов. Можно попробовать организовать небольшое переселение. Отправить в поход за лучшей долей тех, кто услышит мой призыв. Сердце мое полно сострадания и я не хочу карать всех подряд. Ну, а с теми, кто будет упорствовать, кому свобода и тяжелый труд не заменят никогда легких денег, можно поступить в соответствии с законами военного времени. Главное довести до сведения всех заинтересованных лиц, что существует две возможности, и у них есть право выбора.
То, что желающие сменить обстановку будут и их будет много, у меня сомнений нет.
В этой связи, нужно наметить и проверить маршрут переселения. Найти руководителей и организаторов. Договориться с властями. Осмотреть предполагаемые места расселения. Дать людям карту и инструкции. Кое0какие первичные навыки… И многое, многое другое. Море работы - океан проблем. Но все равно - Панкрат, отец новой нации! Это звучит гордо.
За поворотом реки послышалось хлопанье крыльев и грубый гогочущий голос 'гаггэ'. Я вскочил на ноги, по удобнее пристроил колчан, достал стрелу и натянул тетиву. Вдоль реки, как цельнометаллические монопланы низко над водой, тянули два гуся. Глаз выцелил упреждение в три гусиных корпуса вперед. Это только кажется, что птицы летят медленно. Крупный размер и редкие махи крыльями скрадывают расстояние и большую скорость полета. Пуск. Тетива еще не успела щелкнуть по рукавичке, а я накладывал вторую. Выстрел. Конечно, я не Робин Гуд и на расстоянии в сорок метров попасть в крупную птицу невелика заслуга. Но птицы летели и, как известно, скорость полета у гусей до восьмидесяти километров в час, а практиковаться в стрельбе из лука я начал всего ничего. Прямо скажем - не с младых ногтей! Тем не менее, оба выстрела оказались отменными. Я остался собой доволен. Гуси встретились с моими стингерами в точно рассчитанной точке. Споткнулись в полете и кувырком обрушились в воду. В какой-то момент у меня даже мелькнула мысль, а нет ли у стрел головок самонаведения.
Положил лук на берегу и по поваленной сосне добежал до центра реки. Нагнулся с дерева и подхватил с воды, проплывающих птиц, сначала одного, затем другого. Вот и обед, и ужин, ешь - не хочу.
Это оказались гуси-гуменники с белым брюшком, желтыми ногами и черным клювом с розоватой перевязью. Птицы упитаны сверх всякой меры, в каждом килограмм по десять. Впрочем, ничего удивительного, все-таки осень на носу.
Положив добычу в тенек и разглядывая белые грудки птиц, понял, что размышлениям моим пришел конец. Место я выбрал хорошее, доброе, но уж очень хлебное. Думать нужно там, где никто не мешает и выполняется условие: два 'П', четыре 'С' и ничего кроме. Вздохнул, связал птиц за шеи, перекинул через плечо и вернулся на Базу. Поднявшись наверх и зайдя с добычей на кухню, где колдовал Дели, положил связку у двери и буркнул.
– Одного пожарить, второго закоптить. Если не вернусь к вечеру, можете есть гусей без меня. - Повернулся и направился назад в Храм.
Пора приступать к обустройству своего существования на Земле.
Выскочив в знакомом месте в Москве, опустился вниз в подвал высотки. Нашел еще одну широкую, почти герметичную щель между перекрытиями. Здесь решил устроить промежуточный склад. После этого направился в ближайший универсальный магазин, где просмотрел комплектацию мебельного отдела. Требовался легкий и прочный складной столик. Довольно быстро нашел подходящий экземпляр и, заглянув на склад магазина, через малые Ворота перетащил столик в Храм, оставив на пустом месте маленькую стопку баксов. Затем установил столик перед зеркалом.
Теперь можно двигать за нормальными деньгами. Первоочередных претендентов на экспроприацию имелось двое - Саудовская Аравия и Штаты. Штаты из-за того, что сами печатают деньги и наштамповали их сверх всякой меры, причем, ничем не обеспечив даже на половину. А Саудовская Аравия из-за божественного происхождения доходов, какой мне представлялась плата земельную ренту. Подумав и взвесив, начал с Саудитов.
Поднялся на километр вверх и двинулся на юго-юго-запад в сторону Аравийского полуострова, постепенно наращивая скорость до двадцати махов, и высоту движения до тридцати километров. В первую очередь меня интересовали банки в Эр-Рияде.
Почти четыре тысячи километров до северного тропика, ориентируясь в основном на акватории Черного и Средиземного морей, преодолел минут за десять. Некоторое время пришлось барражировать над центром полуострова, чтобы найти 'Звезду востока'.
Как только город был найден, резко сбросил скорость и спикировал вниз. Еще минут десять полетал над улицами в центре города, рассматривая вывески на домах. Обнаружив Национальный банк, переместился внутрь. В подвале нашел хранилище иностранной валюты и заглянул в сейфы. Количество, интересующей меня наличности, не произвело сильного впечатления. Не более пятидесяти миллионов долларов и, примерно столько же, евро. Всего лишь.
Аккуратно организовал малые Ворота внутри сейфа, отмаркировал точку в пространстве и сгреб из хранилища на складной столик у себя в Храме примерно миллионов десять. По уже знакомому маршруту, делая не менее ста махов, за минуту перенесся назад в Москву в подвал высотного дома. Отмаркировал подвал. Открыл Ворота и смахнул горку из десяти лимонов со столика на пыльный зацементированный пол. Далее в ускоренном темпе, сделав восемь ходок туда и обратно, полностью освободил Национальный банк от наличности.
Никаких расписок в присвоении денежных средств решил не оставлять. У Саудитов все деньги - это природная рента, она дар божий, а что Бог дал, то я, как Представитель Господа, вправе забрать обратно… без объяснения причин.
Во время последней выгрузки положил в левый карман несколько банковских упаковок пятисотенных в евро, а в правый пачки сотенных в баксах. Закрыл Ворота и приступил к решению проблемы ноутбука. Для этого в первую очередь требуется выбрать приличный компьютёрный салон. Поднявшись вверх, переместился к ближайшему проспекту. Им оказался Нахимовский. По нему и двинулся, по осевой, разглядывая вывески слева и права. Буквально через двести метров наткнулся на салон компьютёрной техники и повернул к дому.
Снизив скорость до минимума, заплыл внутрь и огляделся. То, что надо - выбор ноутбуков выше среднего. Минут десять, перемещаясь вдоль витрин, рассматривал различные модификации и остановился на двух, примерно равнозначных, с широкоформатными дисплеями. Еще минуту размышлял, какая комплектация лучше. Решил, что чем дороже, тем лучше. После короткого раздумья прихватил принтер, комплект болванок DVD и CD, карты CF и прочую мелочевку. Мало ли. В общей сложности получалось всего, где-то тысяч на девять-десять. Всю эту роскошь перенес в подвал высотки и положил сверху на кучу денег.
Но я стараюсь не отступать от принципа - за удовольствие надо платить. А раз так, то переместился в комнату администратора. Открыл малые Ворота в ящике стенного шкафа, вынул из правого кармана пачку баксов в десять тонн и положил сверху на бумаги. Закрыл Ворота и активизировал левую руку. В комнате администратора вживую открыл шкаф, взял баксы, перенес и положил их на стол перед молодой и красивой девицей. У красотки медленно, но верно, глаза из нормальных превращались в квадратные. Но бизнес-леди оказалась крепким орешком и вопля ужаса я от нее так и не дождался. Похвально. Хотя, подозреваю, сила воли здесь ни причем, а во многом гипнотическое действие оказали деньги.
Вернулся назад и из дырки между панелями дома забрал цифровой фотоаппарат. Сложил все на складной столик и отправился на тайную криминальную квартиру. Снова просмотрел прошлое лестничной площадки перед входной дверью. К дверям квартиры никто не подходил. Завал из мебели в прихожей продолжал существовать в нетронутом виде. Шторы на окнах плотно закрыты. Прислушался к своему внутреннему голосу. Голос молчал. Очень хорошо.
Организовал Ворота и вышел в комнате. Подключил ноутбук к принтеру. Установил на компьютере набор программ по работе с цифрой. Скачал результаты космической съемки, записал на две CF и второй ноутбук. На одну CF сбросил снимки Нового мира, ограничившись территорией Логвуда с захватом части Адерабада и Кенто.
Подумал, почесал в затылке и заготовил в 'Word'е болванку следующего содержания: 'Трудовой договор. Я готов выполнять работу на дому по специальности компьютёрная графика и полиграфия, в соответствии с Техническими Заданиями (ТЗ) Нанимателя в любое время дня и ночи в течение четырех лет. Обязуюсь не удаляться от места работы на расстояние, при котором по звонку мобильника, не смогу вернуться на место работы в течение одного часа.
Приложу все усилия к выполнению порученной работы с высоким качеством и в оговоренные в ТЗ сроки. Согласен на выплачиваемый мне наличными ежемесячный оклад в 50000 евро.
Расторжение договора возможно только по инициативе Нанимателя. По завершении каждого года, в случае отсутствия серьезных замечаний, выплачивается премия в четыре оклада.
Я извещен о том, что любое разглашение информации о Нанимателе, договоре, содержании ТЗ и приложений к нему карается смертной казнью. Мне известно, что за невыполнение положений договора последует жестокое наказание, вплоть до высшей меры. Подпись сотрудника. Прочерк. Наниматель - 'Бич Божий'.
И распечатал в одном экземпляре.
Немного подумал и сделал еще одну страничку с фразой 'Нужно подписать договор, капнув в месте подписи капельку крови или отказаться от договора, разорвав его на несколько частей и спустив клочки в унитаз. Время на размышление 5 минут'.
После этого вывел на принтере эти документы.
Подержал в руках карту CF со снимками планеты, подумал и составил техническое задание, следующего содержания:
'ТЗ?1.
1. Нужно сшить и сделать мозаику из цифровых снимков. По ним сделать карту в масштабе одна десятимиллионная в векторном виде и вывести на печать в необходимом формате в 1 экз. Записать на лазерный диск и Compact Flash. Время исполнения 5 дней.
2. Сделать мозаику, сохраняя первичное разрешение снимков. Подготовить карту в масштабе одна миллионная со всеми ее возможными атрибутами по содержанию. Записать на диск и Compact Flash, вывести на печать в 1 экз. Время исполнения 25 дней.
3. Нужно купить в дом хороший сейф и положить (хранить) диск(и, карты) в нем. Там же, должны храниться исходники и прочие материалы. Ключ от сейфа постоянно носить с собой (надеть на цепочке на шею).
После завершения работы все промежуточные материалы и данные на жестких дисках уничтожить. Будь внимателен. ВСЕ посторонние лица (в том числе и ближайшие родственники) даже случайно ознакомившиеся с материалами будут уничтожены, а ты жестоко наказан. В дальнейшем новые инструкции на бумаге или электронно ты будешь находить в сейфе.
В экстренных случаях, буду звонить с мобильников за подписью 'ББ'. Подготовь три телефона от разных компаний. Пропиши их в своем справочнике за подписью 'ББ'. Один из них буду забирать с собой.
Один раз в три дня ты обязан сменить питание у мобильников в сейфе. На производственные расходы дается 20000 баксов. Отчет о тратах не нужен. Если на производственные расходы требуются дополнительные деньги - составь смету (обоснование). Старайся пока не привлекать к себе внимание неоправданными расходами. Подпись 'ББ'.
Вошел в интёрнет и поискал адреса фирм и фирмочек, оказывающих услуги по работе с графикой и полиграфией. Их развелось, как собак нерезаных. Отобрал с десяток, случайным образом, разложил на столе атлас города и приступил к просмотру контингента.
Две первые организации из списка после не продолжительного изучения не понравились. Причем, основным ориентиром являлась моральная атмосфера, нервозность обстановки и личность руководителя. Третья, небольшая и видимо не очень богатая компания, приглянулась. Внимательно осмотрел все комнаты, оборудование, развешанные на стенах образцы продукции и каждое рабочее место.
Рабочий день давно закончился, время около девяти часов вечера, но одна графическая станция оказалась занята. Рассмотрев энтузиаста компьютёрного труда с близкого расстояния, заглянув ему в глаза, остался доволен. Внешнее впечатление он производил хорошее, но этого мало. Нырнул в прошлое потенциального сотрудника и побывал дома у паренька. Выяснил, что зовут его Стас. Дома у него имеется вполне адекватный комплект аппаратуры. Живет он вместе с матерью, морально устойчив, политикой не интересуется, фанат своего дела. По всем параметрам подходящий человек. Остается только провести вербовку.
Организовал маленькие Ворота в ящике стола в самой дальней комнате. Положил сверху на бумаги банковскую упаковку пятисотенных евро, две пачки баксов, проект договора, ТЗ и лазерный диск. Закрыл Ворота и задействовал левую руку. Открыл ящик стола, вынул договор и деньги. Пронес по коридору, мизинцем открыл дверь в комнату и положил - евро, договор и листочек с сообщением на клавиатуру перед Стасиком.
В первый момент парнишка испугался и отъехал от стола в кресле на колесиках, но любопытство взяло свое. Придвинувшись к столу, взял в правую руку листочек, а в левую договор и начал читать. Я смотрел на выражение лица. Потенциальный сотрудник все воспринял по-деловому, как надо. Закончив чтение, взвесил на руке пачку розовых. Посмотрел на часы и начал искать, что-то острое. Нашел скрепку, разогнул, расковырял палец и капнул на договор кровью. Принято.
Я вернулся в дальнюю комнату, вынул из стола ТЗ с диском, баксы и перенес к Стасу на стол. Он ознакомился с содержанием ТЗ, вставил карту в ридер, прочитал один снимок, внимательно посмотрел и кивнул. Я взял в левую руку фломастер с его стола и подписал в конце ТЗ: 'Время пошло. Действуй.'. Подхватил договор вместе с листочком и перенес в подвал высотки, положив на цементный пол в незанятом пока, но таком же пыльном, уголке. Затем вернулся в Храм. Поднимаясь по лестнице на Базу, я размышлял о том, что со временем, если Стас оправдает ожидания, можно привлечь его к поиску других надежных сотрудников. Что приведет к созданию филиала ордена Бога Тьмы на Земле.
Хотя, где-то в глубине души копошилась мыслишка, что все это холостой выстрел. Земля не тот объект, где можно строить долгосрочные прогнозы на годы вперед. Здесь под пристальным вниманием мафии и спецслужб - часто день прожить или улицу перейти и то великий подвиг…
Открыв дверь, увидел дежурного по гарнизону - скромно сидящего на скамеечке, сложив руки на коленях - им оказался Насали. Я повел носом и понял, что запахи жареной птицы и печеных яблок идут из-за неплотно прикрытой двери на кухню. Непроизвольно сглотнул слюну и направился в столовую.
Разместившись за обеденным столом, отметил, как Дели выглянул с кухни, мельком взглянул на меня и пропал из поля зрения. Сразу же из-за стены донеслись активные позвякивания кастрюлек, ножей и вилок.
Через минуту, как всегда торжественно неся перед собой блюдо, из дверей кухни выплыл мой шеф повар. На подносе у него присутствовала фаршированная гусиная шейка. Я нацедил себе в серебряный лафитничек из кувшинчика на столе. Это оказалась отлично приготовленная ароматная медовуха. Сделав несколько глотков для разгона и запуска процесса выделения желудочного сока, взял в руки нож и двузубую вилку. Сделал зверское выражение лица и нанес вилкой гусиной шейке первый, мастерский, но пока не смертельный удар. Он проколол кожицу и выпустил наружу часть ароматного сока. Отрезав кусочек, посмаковал и понял, что в фарше есть все что нужно, и гусиная печенка, и мякоть телятины с молоком. Объедение. Закончив с шейкой, с облегчением сказал 'уф', передвинул пустое блюдо на край стола, допил кружку с медовухой и налил себе еще.
В это время Дели вынес вторую смену блюд. Поднос, который он держал, был в два раза больше первого и на нем расположился по частям сам гусь жаренный с яблоками. Разрубленные и хорошо прожаренные куски гуся лежали на яблоках, которые запекались в его утробе. И гусятина, и яблоки плавали в соке и жире, а дух от всего этого великолепия стоял такой, что меня слегка повело в сторону. Зачерпнув ложкой яблоки, я пропустил их вперед к желудку и только затем впился зубами в кусок нежной гусятины…
Через пятнадцать минут, съев чуть больше половины, понял, что я, конечно, очень крут и съесть могу немеряно, но все-таки сейчас переоценил свои силы и возможности. Отвалившись от стола, как анаконда, проглотившая двухпалубный колесный пароход, просипел.
– Достатосьно. - Дели, наблюдающий всю эту вакханалию стоя у стенки и сложив руки на животе. Хехекнул.
Я перевел на него строгий, но не совсем твердый, взгляд. Он смотрел на меня честными и преданными глазами, так что всякому было понятно - только мигни и он готов бежать, рубить и строить. То-то же.
Время далеко за полночь. Пора идти в койку.
Утром проснулся поздно, ощущая легкое чувство вины. Выйдя из спальни и увидев свою команду в полном составе, рядком у стенки, буркнул.
– Вернусь скоро, - и направился через Храм, делать утреннюю зарядку на берегу лесного озера.
В течение полутора часов без остановок и перекуров издевался над организмом как только мог: бегал, прыгал, делал стойки, перекаты, растяжки, фляки, поднимал валуны, вел бой с тенью, нырял и плавал. И все это - не снижая, а только наращивая темп. Лишь через сорок минут после начала тренировки почувствовал легкое чувство усталости. И это мне не понравилось… Пришлось протолкнуть себя на следующий энергетический уровень, где скорость движений возросла, как минимум в два раза.
Через полчаса я уже испытывал приятное чувство утомления, но до второго дыхания еще было ой, как далеко. Рывком перешел на следующий уровень, не ограничивая себя в движении, и через пять минут выпал из него в полном изнеможении. Полежал на горячем песке, перевернулся на спину, раскинул руки, бездумно глядя на синее небо и минут через шесть-семь полностью восстановился.
В общем, все что касается скорости моей реакции, достаточно странно и непонятно. Известно, что время прохождения сигнала в нервной системе ограничено составляет в пределе где-то пятьдесят миллисекунд. Посему использование нескольких уровней восприятия с одной стороны представляется ненаучным. Но с другой стороны, по последними данным обнаружено, что генетическая информация передается электромагнитными волнами и почему бы сигналу о некоем действии не переходить от мозга со скоростью света непосредственно в клетку, минуя нервную сеть. Это даст ускорение реакций в разы. Впрочем, здесь тоже может быть несколько уровней, например в два-три раза или десять раз. Затем уже будут рваться связки и произойдет разрыв тканей. Этого явления не будет, если контроль за клетками тела идет всесторонний. Правда, мозг в таком разе должен задействовать весь свой потенциал. Или должна произойти трансформация человеческого сознания во что-то еще.
В голове отстранено промелькнула мысль, что мой энергетический потенциал огромен, а физическая форма отменная. Нужно только техники добавить и ты Панкрат непобедим!
Поднялся, отряхнул налипшие песчинки и вернулся через Ворота на Базу. В столовой ждали разогретые остатки птицы, ягоды, фрукты и салатики трех видов. В одной мисочке разместился салат из белокочанной капусты с яблоками и сельдереем, в другой салат из вареной капусты с орехами и чесноком, а в третьей попурри из яблок и моркови с орехами. Одним словом, ничего серьезного только то, что нужно молодому, цветущему организму.
Закончив легкий завтрак, пригласил Дервуда сесть напротив и стал слушать доклад. Жрец кашлянул в кулачок и приступил к изложению текущих дел.
– Я купил трактир 'Серый кот'. Хозяин трактира Рубас доволен и не имеет никаких претензий. Очень удачно получилось с домом торговца рыбой Рекена. Он как раз собирался переехать в Грас-Нерей. За дом я заплатил совсем не чрезмерную сумму. Торговец сукном Дарьял размышляет. Он по своей натуре человек, который не любит резких движений. Думаю, он согласится, но нужно подождать. Совершенно неожиданно для меня, офицер городской стражи Стауб, отказывается переезжать наотрез. Очень гордый человек. К тому же мастер меча и у него неприятности по службе. Недавно он на дуэли убил племянника графа Грино и тот добился увольнения Стауба. Офицер до мозга костей, Стауб это воспринял, как трагедию. Злой на весь мир он посылает всех в направлении черных северных морей и навстречу с ужасными демонами преисподней.
Я подумал, что на земле это состояние называют депрессией. Но диагноз для офицера благоприятный, если только он не слюнтяй. Кивнув Дервуду, сказал.
– В целом все нормально, а со Стаубом я поговорю лично… позже. - Дервуд поежился. Я заметил его реакцию и улыбнулся. - Нет, нет. Поговорю по-дружески, как солдат с солдатом.
Подумал, поднялся со стула, махнув Дервуду рукой, чтобы не дергался, и направился в угол комнаты, где в свое время оставлял мешок с золотом. Взвесил мешок на руке, он оказался на удивление легким. Еще раз махнул Дервуду, чтобы он не суетился, и направился в прихожую Храма. Подхватил полную золота кожаную емкость, не без усилий затащив в столовую, бросил в угол, сообщив.
– Еще деньги на расходы. - После этого снова уселся за стол и приготовился слушать дальше. Дервуд перевел взгляд от мешка, еще раз кашлянул для порядка и продолжил.
– Я нашел среди храмовой стражи восемь воинов, которым можно доверять. Еще четверо в ближайшее время перейдут к нам на службу из городской стражи. Всех воинов рассчитываю разместить временно в трактире. Может закрыть трактир на ремонт? - утвердительно кивнув, я подумал и попросил Каро принести лист пергамента и стилос.
Разложил лист на столе и начал рисовать план окрестностей. Базу, трактир, улицу, дома торговцев и все остальное. Дервуд внимательно и молча наблюдал за моими упражнениями. Закончив рисовать, сказал.
– Нужно в соответствии с этой пунктирной линией, - я ткнул стилосом в рисунок, - тайно, прорыть подземный ход из боковой пристройки нашего дома в подвал трактира. На всякий случай. Возможно, под землей придется соединить и другие дома. Но точно я скажу, как и куда, после беседы со Стаубом и осмотра приобретенной недвижимости. Для рытья подземного хода, идея закрыть трактир на ремонт очень своевременна.
– Я понял, Панкрат.
– Теперь о более простом. В дальнейшем нужно сшить еще три смены моей одежды по типу и подобию той, которую я ношу сейчас. Старую одежду следует использовать в качестве образца. Снять размеры с одежды нужно пока я в ней не нуждаюсь, например, сплю. В ближайшее время, у меня есть план провести ревизию отделений храма Богов Света и Тьмы в Логвуде, Адерабаде, Кенто и Синегорье. Зараза Клана, если она осталась, должна искореняться повсеместно. Мне потребуется полный список всех известных филиалов с их подробным описанием и местонахождением.
– Будет сделано Старший Брат.
– К твоему сведению, брат. Информация о секретном месте Клана в Ластоте подтвердилась. Но промыслом божьим, - это я произнес как самый настоящий небесный херувим, по ханжески подняв глаза к потолку и сложив руки на груди. Затем, кашлянул, опустил взгляд, по наглому цыкнул зубом и прорычал, - и моей твердой рукой! - После чего продолжил нормальным голосом, - отделения Клана в доме благородного Гаренги больше нет. В живых остался только сам Гаренга. Он с радостью готов рассказать все, что знает… и о чем только догадывается. - В ответ Дервуд глубоко вздохнул и отвел глаза. Я усмехнулся уголком рта и сообщил.
– Опять-таки промыслом божьим, как-то так получилось, что там убито тринадцать охранников и трое из руководства Клана. В том числе очень сильный… - я чуть было не ляпнул экстрасенс, осекся, пошевелил пальцами, подбирая термин, и сказал, - черный колдун Кадор. - Дервуд помолчал, размышляя, и проговорил.
– Кадор известный чернокнижник. Его разыскивали много лет. Четыре года назад он бежал из тюрьмы в Алосто. Это страшный колдун.
– Да уж не подарок. - Я вспомнил Сталина, но не стал его цитировать дословно. - Но был страшный, а сейчас мертвый.
– Это хорошая новость Панкрат.
Я помолчал и в заключение известил.
– Меня не будет несколько дней. Когда вернусь, отправлюсь проверять храмы. - Поднялся из-за стола и направился одевать доспех.
Спускаясь вниз, уже привычно перепрыгивал через три ступеньки. По плану предстояло совершить интересное путешествие в Страну Островов. Нужно посмотреть и прочувствовать обстановку. То, что сверху казалось раем, вблизи могло оказаться маленькой скособоченной избенкой или большой кучей дерьма… Бывали прецеденты.
Поднявшись на высоту в сто километров, направился на восток в сторону Больших Гималаев. Даже отсюда с расстояния более тысячи километров центральный пик смотрелся острым лезвием клинка. Он сиял голубизной и был завораживающе красив. Подножие горы закрывали облака в несколько слоев и на разной высоте. Воистину второе чудо света, если считать первым чудом Великий водопад на реке Крино. В голове мелькнула мысль, что обычный человек без специального снаряжения не способен покорить такую вершину… в принципе. Восхождение на этот пик не для нормальных людей. Поэтому имеет смысл назвать его пиком Коммунизма. Великая, но недостижимая мечта.
Сместившись к северу, по большой дуге обогнул Большие Гималаи и повернул на юг. Через несколько минут затормозил на подлете к полноводной реке. Из глубин исторической памяти всплыло название реки - Чайна. Я покатал слово на языке, как круглый камешек в руке. Имя реки не вызывало отторжения. Чайна, так Чайна.
Спустившись вниз на высоту около трех километров и снизив скорость, направился на восток вдоль реки. Так уж получается, что люди почти всегда селятся по берегам рек, которые служат хорошими заменителями шоссе и железных дорог.
Некоторое время пришлось экспериментировать со скоростью и высотой полета, но постепенно добился оптимальной величины, тем более, что смотреть нужно только на южный берег, заросший буйной растительностью и обеспеченный водой сверх всякой меры. На северном берегу, вплотную к воде подступали безжизненные земли пустыни.
Пару раз пришлось остановиться, спускаться ниже и рассматривать участки берега более детально, но тревога оказывалась ложной - берег был совершенно безлюден. Точнее, ничего похожего на постройки, деревеньки, дома и лодки я не видел. Чем дальше на восток, тем леса на южном берегу становились дремучей. Хотя, казалось бы, уж куда еще.
Я вспомнил свои полеты на вертолете в Архангельской губернии и на самолете в Сибири. Час летишь - лес, два часа - тоже лес, настоящий океан леса и ни души. Нечто похожее можно наблюдать на юг от реки в ее верховьях. А с некоторого момента лиственные леса на берегу перешли в по-настоящему дремучие джунгли. Даже с большой высоты чувствовалось, что внизу кошмарный зеленый ад.
Первую деревеньку, а скорее даже хуторок, я засек, не долетев до устья реки километров девятьсот. Река в этом месте разливалась уже не меньше чем на четыре версты. Три барака, высокий частокол, крепкие ворота. Маленькая пристань с двумя лодками. За частоколом, в углу забора, дубликат апофеоза войны - гора человеческих костей высотой полметра и в диаметре метра два. Скорее это поселение смахивало на концлагерь или тюрьму строго режима. Причем, ограда, даже на первый взгляд, не служила защитой от того, что может прибежать из леса… скорее наоборот.
Опустившись на уровень крыш, увидел грязь и убогость жилья. Заскочив внутрь одного 'тифозного' барака и осмотрев его, не обнаружил никого. Двадцать пустых лежанок вдоль стен накрытых тряпьем, жуткая антисанитария. Грязью и чем-то очень похожим на гной заляпано все - пол, стены, даже потолок.
Вдруг, гора тряпок на нарах в углу зашевелилась и из-под нее показалась синюшная голова существа неопределенного пола. Когда-то это был человек, а сейчас некое существо, которое цеплялось за жизнь из последних сил. Несчастный был болен и болен смертельно. Все лицо человека покрывали страшные язвы. Местами на черепе не осталось мяса и сквозь прорехи в мягкой оболочке выглядывали желтые кости. Отожествить его расовую или половую принадлежность не представлялось возможным.
Несчастный умирал в мучениях, его выгнуло дугой и, хотя мне было не слышно, но, увидев его открытый, беззубый и перекошенный рот, я понял, как страшно он закричал. Бросив взгляд на его руки, увидел безобразные культяпки, как подтверждение того, что человек болен проказой. Но насколько мне известно, проказа поражает нервные окончания, человек ничего не чувствует и почему тогда его корчит от боли - непонятно.
Быстро осмотрев остальные дома, в последнем обнаружил повара у плиты. Готовил он, что-то неаппетитное, перемешивая варево в большой миске на плите. Кухарь оказался закутан в тряпье с ног до головы, за исключением узкой щелочки для глаз. Одежда, в которую он себя завернул, выглядела отвратно. Скорее всего, она была пропитана каким-то лекарством. Причем, пропитана до такой степени, что с нее буквально капало, в том числе и в миску с едой. К горлу подкатил комок тошноты. Стало предельно ясно - здесь люди гнили и гнили заживо. Желание знакомиться с обитателями лепрозория исчезло.
Со вздохом облегчения, может даже быстрее чем следовало, поднялся вверх и двинулся дальше, оставив хутор мучений за спиной. Буквально через пару километров в Чайну с юга впадала очередная большая и полноводная река. От берега до берега не меньше пары километров. Вода в притоке имела изумрудный оттенок. Причем, она еще долго не смешивалась с основным потоком и выделялась узкой полоской на фоне голубоватых прозрачных вод. На этом притоке я впервые увидел плывущую лодку.
Узкая долбленка с низкими бортами. В лодке сидело двое гребцов женского пола. Пожилая женщина лет сорока и сморщенная старуха, которая, учитывая старческую немощь, еле ворочала веслом. По внешнему генотипу женщин можно отнести к полинезийцам. Поразили прически в фирменном стиле японских гейш - высокий начес черных волос с громадными шпильками в виде костяных кинжалов. Оригинально. Полюбовавшись на усталый, но здоровый вид аборигенок, поднялся вверх и двинулся дальше по реке.
Проскочив не более ста километров, увидел на горизонте дым большого пожара. Хотя чему тут гореть в этом зеленом аду, насквозь пропитанном водой? Оказалось, очень даже есть чему гореть.
Через несколько километров лес расступился и открылась протяженная рукотворная пустошь, поделенная на квадраты возделываемых полей. В центре безлесного участка на берегу реки стоял весьма приличный городок, окруженный высокой каменной стеной.
Частично стена загораживала и берег реки. Здесь, за стенами на крохотной пристани, у нескольких маленьких корабликов шло жестокое побоище. Жители города штурмовали плавсредства и на один посадочный талон претендовало как минимум двадцать человек. Особо выделялся самый большой корабль маломерного флота. В какой-то момент создалось впечатление, что облепившие лодку жители утопят его своей массой. И точно. Баркас дал опасный крен на бок и под слитный вопль нескольких сотен человек, перевернулся кверху брюхом, прихлопнув собой десятки несчастных. Кто-то выплыл, кто-то нет. Среди утонувших в основном преобладали женщины и дети. Паника страшная вещь, а когда людей много, то это ничто иное, как одно большое неуправляемое стадо. Я тяжело вздохнул и направился к центру города.
С высоты было отлично видно, что на окраинах за стенами города горело несколько зданий. А под стенами крепостной стены шло сражение. Это со стороны джунглей на город наступала многочисленная армия.
В одном месте стена не выдержала напора и образовался пролом. Хотя с помощью каких средств он был сделан, непонятно. Ну, не взорвали же! И тем не менее, через поваленный участок на улицы города вливался поток озверевших солдат, почувствовавших вкус скорой победы, крови, насилия и доступных женщин. И хотя защитники перекрыли баррикадами в несколько рядов все ближайшие проходы и переулки, положение их можно считать безнадежным - они значительно проигрывали числом нападающим. Полный захват города должен произойти в течение ближайшего времени.
Изучив экипировку солдат, отметил, что, как защитники города, так и захватчики, пользовались в основном каменным, костяным или деревянным оружием. Копья имели обсидиановые наконечники, мечи деревянные с режущей кромкой из кремния. Однако, сделано все мастерски - чувствовалась школа и многолетние традиции. С большим знанием дела солдаты применяли и дубинки самых разных форм и размеров. Впрочем, в снаряжении воинов изредка встречалась и бронза, и железо. Но в целом, по типу вооружения и та, и другая армия близка к уровню технологии к средневековым майя или ацтекам.
В процессе наблюдения за нормальным уровнем средневекового зверства - жестоким насилием, морем крови и перекошенными лицами от воплей ужаса, у меня непроизвольно начали чесаться кулаки. Взыграла-таки горячая кровь у моей ласковой Зверюшки. Мелькнула мыслишка, спустится вниз и оттянуться по полной программе направо налево, не разбирая, кто прав, кто виноват. Такие мысли грели душу, но… благоразумие победило. В такой сутолоке очень просто, случайно, получить чем-нибудь тяжелым по маковке и потом смотреть мертвыми глазами отрубленной головы с шеста за веселыми плясками победителей вокруг костра. А мне это надо?
А посему, понаблюдав за кровопролитием с десяток минут, оставил город своей судьбе и продолжил полет вдоль реки на восток. В нескольких километрах ниже по течению, у большой излучины, скопилось девять корабликов битком набитых беженцами. Видимо, эти баркасы успели отплыть раньше и теперь поджидали остальных.
Но плыть им особо было некуда. Потому как дальше по течению, реку перегородили лодки другого народа или племени. Их плавсредства больше всего напоминали индейские пироги. Против массивных баркасов беженцев они выглядели хиловато… но их было много. И они как стервятники поджидали добычу… такие нападают стаей и способны совместными усилиями порвать на части кого угодно.
У берега я заметил шесть захваченных баркасов, которые видимо неудачно пытались прорваться через заслон. Вокруг седьмого корабля в данный момент кипел бой. Маленькие лодочки, словно бульдоги в кабана, вцепились в большое судно полное несчастных беглецов. И это уже была война на уничтожение. Никто никого не жалел и не брал в плен. Беженцев просто убивали и кидали трупы в реку. Причем, убивали безжалостно, можно сказать, - с особой жестокостью. Я опустился ниже и некоторое время наблюдал за резней с близкого расстояния.
Но вот, наконец, последнего оставшегося в живых, грудного младенца, вспоров перед этим живот его матери, молодой воин держа за ножку раскрутил над головой и отправил в дальний полет над головами своих собратьев живодеров. Бедному ребенку не повезло. Он не попал в реку, а угодил в лодку с озверевшими бойцами и его схватили сразу двое. Каждый тянул за ножку на себя и они практически разорвали младенца пополам в промежности. Я никогда не понимал чрезмерного зверства, но может они в своем праве? Хотя неприятный осадок от зрелища остался.
Недалеко от места побоища раскинулся большой по средневековым меркам город. По предварительной оценке, с населением несколько десятков тысяч человек. Внешне он выглядел богатым и красивым, но если его населяет такое зверье, то стоит ли навязываться в гости, большой вопрос…
Сразу за городом начиналась дельта реки, которая затем плавно переходила в Страну Островов. Происходило это постепенно. Сначала речной поток делил на два рукава узкий остров. Он был первый из многочисленной серии, которая сверху чем-то смахивала на пирамидку шаров в бильярде. Я свернул в правую протоку. У следующего острова повернул налево и так зигзагом двинулся дальше на восток.
С каждым километром, практически незаметно для глаза, острова становились крупнее, а расстояния между ними больше. Вначале проливы по ширине составляли километры, затем десятки километров. Дальше, больше…
На начальном этапе пути внизу мелькали лодки, баркасы, кораблики и даже плоты под парусом. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять - это люди, которые сумели прорваться или проскользнуть ночью через заслон. Все-таки многокилометровая ширина реки позволяла активно маневрировать и плотно перекрыть ее на всем протяжении, мудрено. А может они прорвались просто, задавив своей массой. Так сказать, - прошли по трупам…
Постепенно беглецы рассасывались в протоки и, чем дальше на восток, тем видимых плавсредств становилось меньше. Через несколько десятков километров в поле зрения остались редкие единицы.
Острова, которые встречались на пути, являлись, скорее всего, видимыми остатками горной страны или подтопленного холмистого континента. Почти у каждого клочка суши имелась в наличие скалистая макушка, но чем дальше от дельты, тем более сглаженным становился характер поверхности.
Многие острова заросли буйной растительностью. Меня так и подмывало высадиться и осмотреться. Потрогать все в живую, искупаться в кристально чистых озерах и позагорать на шикарных пляжах. Но я сдерживал нетерпение - слишком много нового и интересного. Опять-таки глаза разбегались и не могли остановиться на чем-то одном.
Наконец, взгляд зацепился внизу за маленькую лодочку под косым парусом. Я слегка изменил направление движения, опустился ниже и притормозил. В лодке находилось четыре человека. Глубокий старик, голова которого была замотана испачканной кровью тряпкой. Он лежал в позе смертельно раненного человека, из последних сил цепляющегося за жизнь. Рядом с ним сидела на корточках, склонив голову и обхватив руками коленки, маленькая девочка лет пяти. Кормовым веслом, устроившись в свободной позе, управляла ослепительно красивая девушка лет двадцати. На носу сидела вторая красотка постарше лет на пять.
Из одежды на девушках обнаружились только короткие мини юбочки и широкие шейные платки, прикрывающие грудь, плечи и спину. В обеих, несмотря на изможденный вид, чувствовалась порода.
В голову пришла игривая мыслишка, - 'экий ты Панкрат - Соколиный глаз. Стоит только в пределах видимости показаться смазливой мордашке, как тебя притягивает к ней словно магнитом'. Ха, а чего тут удивительного, помню, один старый знакомый в сердцах, но по делу обозвал меня 'экстремальным гедонистом'. Причем, он имел ввиду целый комплекс моих увлечений и предпочтений, начиная с охоты-рыбалки и заканчивая существами женского пола. Я же к этому определению могу лишь добавить слово - рациональный. Ну, и если с некоторой натяжкой, то и утилитарный…
Однако, что касается девиц, то посмотреть действительно было на что. Кормчий у руля своим взглядом больших серых с поволокой глаз могла растопить сердце даже педерасту. Роскошные, прямые каштановые волосы принцессы были прихвачены сзади заколкой из разноцветных кожаных ремешков. На загорелых, безупречной формы ногах красавицы надеты легкие плетеные сандалии. Даже сейчас, когда, как ей казалось, на нее никто не смотрел и вроде не на кого ненужно производить впечатление, она сидела с гордо поднятой головой и смотрела вперед так, словно ей должен принадлежать весь мир. Возможно, она была в своем праве и в ее жилах текла царская кровь. Для себя я дал ей имя - принцесса.
Несколько минут я, не дыша, наблюдал за этим произведением искусства, рассматривая детали фигуры, а затем непроизвольно сглотнул, почувствовав томление плоти. Вздохнув, лишний раз решил для себя, что красота - это страшная сила… И вот оно передо мной, подтверждение аксиомы.
Вторая красотка приходилось скорее всего сестрой или родственницей принцессе. Темно каштановые слегка вьющиеся волосы мягкой волной падали ей на плечи. Зеленые, цвета яркого изумруда, выразительные глаза. Безупречная фигура и крепкие маленькие груди. Море обаяния и внутреннего шарма. После некоторого колебания я назвал ее графиней и подумал, что 'такой цветник заслуживает лучшей доли, чем бесцельное скитания по морям и океанам'.
Оторвавшись от созерцания красоты, поднялся вверх и огляделся. В паре километров от лодочки увидел небольшой двухмачтовый бриг с прямыми парусами на обеих мачтах. Он шел попутным курсом и на полных парах догонял мою оранжерею с благородными орхидеями.
Наконец, корабль заметили и на лодочке. Принцесса вскочила на ноги и, прикрыв глаза от солнца ладонью, стала наблюдать за приближением брига. Результат наблюдения ее сильно расстроил, если не сказать - ужаснул. Она, что-то крикнув свой подружке, опять села за руль и слегка изменила направление. Я посмотрел вперед по курсу кораблика и увидел, что теперь он направляется к длинному и узкому острову. Все это сильно напоминало бегство и погоню.
Я переместился к шхуне и увидел на заваленной всяким хламом палубе разношерстную команду - человек пятнадцать. Темноволосые, горбоносые, грязные и оборванные, вооруженные короткими копьями и дубинками - типичные плохие парни. Почти все сгрудились на носу, обменивались короткими фразами, подталкивали друг друга в бок и сплевывали за борт в предвкушении развлечения.
Тем временем я посмотрел назад и обнаружил, что кораблик с орхидеями подплывает к острову. И делал он это совершенно напрасно. С лодочки не было видно за высокими и густыми кустами, что ширина островка всего-то метров сто. На нем невозможно укрыться даже кролику, а девочки хотели скрыться в зарослях.
Ну что ж - вот он мой шанс! Что называется, на арене цирка созданы все условия для непринужденного мордобоя и тривиальной средневековой поножовщины. Сейчас я смогу - и на других в деле посмотреть… и себя показать. И так, - звучат фанфары и слышна барабанная дробь. Ваш выход герой!
Я выбрал наиболее густую часть кустарника на острове. Открыл Ворота и шагнул в Новый Мир. Упс, меня повело в сторону и в голове появилось уже знакомое чувство. Кажется, в меня подсадили еще несколько живых языков. Однако, молодцы ребята кукловоды. Лихо это у них получается.
Закрывая лицо от колючек локтем, я протиснулся через заросли и вывалился на узкую, метров двадцать шириной, полоску песчаного пляжа. Как раз в этот момент лодочка с девушками метрах в ста левее ткнулась носом в береговую отмель. Графиня выпрыгнула из лодки и скомандовала.
– Быстрее Клепси.
Маленькая девочка подбежала к борту лодки и вытянула вперед руки. Графиня подхватила ее под мышки и перенесла через борт. В это время принцесса, задержавшись на мгновение рядом со стариком и простившись с ним взглядом, выпрыгнула из лодки следом. Принцесса, шлепая по воде, быстро догнала свою сестру и подхватила девочку за правую руку. Так, поддерживая малышку с двух сторон за руки и практически неся ее на весу, беглянки бросились к ближайшим кустам.
Я проводил их взглядом и двинулся к месту на берегу, где по моим прикидкам, должны высадиться пираты. Шхуна направлялась прямиком к месту высадки девушек и находилась пока на расстоянии порядка трехсот метров от берега.
Чувствуя подошвами ног плотный, слегка влажный песок пляжа и прикинув возможные пути отхода, я встал напротив лодки, еще раз огляделся и решил, что место для драки выбрано хорошее. Тем временем на корабле начали сворачивать паруса и шхуна сбросила ход, продолжая двигаться по инерции. Я прикрыл глаза и посмотрел вниз на песок, настраиваясь на сшибку. Сознание послушное воле без особых усилий, как санки с горы, протолкнуло тело на первый уровень боевого настроя. В этот момент шхуна ткнулась носом в отмель. Из-за более высокой осадки это произошло в метрах тридцати от берега. А тем временем через борт корабля с воплями, размахивая оружием, посыпались любители легкой наживы и молодого женского тела. Один из пиратов, пробегая мимо лодочки девушек, походя, ткнул старика коротким копьем в живот, но мертвому телу уже было все равно.
Первым же ко мне подбежал страхолюдного вида амбал с отрубленными ушами и носом, раскручивая над головой шипастую дубину. Я пригнулся, пропуская удар, сделал ныряющий шаг вперед и от души впечатал 'эмпи-учи' в солнечное сплетение отморозку, практически достав ему до позвоночника. Затем, скользнув влево от выпавшего в осадок амбала и прикрываясь его телом от удара коротким копьем, выполнил классический 'йоко-гери' по ребрам ближайшего. Он отлетел, как кегля. Не менее трех ребер у него должно быть сломано по определению. Причем, бил я с расчетом, что, как минимум, одна из косточек обязана проткнуть легкое.
В этот момент набежала основная часть команды в количестве восьми человек, обтекая слева и справа. Началась основная потеха.
Я сменил позицию и выполнил 'майе-тоби-гери', успев в прыжке сделать даже не три, а пять ударов, одним из которых пришлось отклонить удар копьем. Четверо пиратов, получив по темечку пятками обеих ног, грациозно вылетели из общей свалки и улеглись по сторонам без признаков жизни.
Приземлившись на ноги, успел перехватить короткое копье, от которого уклонился, отбив его к земле. Дернул зубочистку на себя, заставив бандита провалиться вперед, и встретил его голову коленкой, страшным по силе 'хитцуи-гери', практически превратив его горбатый нос и лицо в кровавое месиво. Подхватив копье, вывалившееся из ослабевших рук, продолжил его первоначальное движение, добавив скорости и слегка изменив направление. Через мгновение копье с обсидиановым наконечником с чмокающим звуком вошло в живот бандита, замахнувшегося короткой дубинкой, слева от меня. Оставив булавку в животе, сделал прыжок назад и огляделся.
Рядом на ногах и в полном здравии находилось только двое подонков. Еще четверо, шлепая по мелководью, подбегали от корабля. Я подхватил дубинку одного из пиратов и, грозно замахнувшись, угрожая ударом, шагнул вперед. Бандит приготовился отразить удар дубиной сверху, отвлекся и ударом 'маваши' я сломал ему ногу в колене. Не устояв на одной ноге и провалившись вперед, он развел в стороны руки, тем самым, подставив по удар свой бритый затылок, и я не отказал себе в удовольствии. Ударом дубины, с оттягом, расплескал его мозги по пляжу. Второй нападающий, видимо по жизни крутой тормоз, не в силах уследить за стремительной схемой боя, впал в состояние транса и стоял раскрыв рот.
Где-то, в чем-то я его понимал. Со мной тоже так бывало, когда хватаешься одновременно за пару десятков дел. По мере возрастания их числа, наступает момент, когда преодолевается критическая масса, что-то щелкает в мозгу, и наступает ступор. И сразу же абсолютно все валится из рук.
Но в нашем суровом воинском деле, жалость в бою - излишняя роскошь. Так что этого тормоза я просто ткнул дубинкой в живот. А когда его глаза остекленели от боли, размашистым круговым движением снес верхнюю часть черепа. Мозги недоделка перемешались с уже лежащими на песке.
После этого снова сделал шаг назад.
Первый боец из последней четверки пиратов, резко затормозил движение и находился в десяти шагах. Скорчив страшную рожу, он двигался ко мне, выставив перед собой копье. Слева и справа от него, прикрывая с боков, вышагивали еще двое. Четвертый, самый умный или самый трусливый замыкал эту спаянную команду. Идти в атаку, перешагивая через трупы и тяжело раненых соратников, непросто и сильно напрягает психику. Посему, не дойдя до меня нескольких шагов, группа остановилась. В ее поведении появился элемент неуверенности. Их можно было понять. Перед ними стоял один человек, не проявляя признаков страха, спокойно поигрывал отнятой у их братка испачканной кровью дубинкой. Десяток же их подельников лежали на песке, кто убит, кто тяжело ранен. И они уже никак не могли придти на помощь. Непонятно… так не бывает.
Самый умный раньше всех понял или крысиным чутьем почувствовал, что нужно бежать. Повернулся и пошлепал по мелководью назад к кораблю. Я сделал длинный скользящий прыжок в сторону, освобождая сектор обстрела, и метнул дубинку ему вслед. Вращаясь в горизонтальной плоскости, как в игре в городки, дубинка с гудением пролетела мимо тройки пиратов, которые проводили ее глазами.
Послышалось смачное 'бум' - это дубье приложило самого трусливого сзади в основание черепа. Бандит с проломленным затылком без звука повалился на мелководье лицом вперед. А я подхватил шипастую дубину амбала. После чего, повернувшись лицом к тройке, продекламировал в вольном переводе на местное наречие - 'Их оставалось только трое из восемнадцати ребят…'. Крутанул дубинку колесом и от полноты переполнявших чувств прорычал - 'А с ними лет двадцать, кто мог потягаться, как школьнику драться с отборной шпаной…'.
Шагнул вперед и, когда первый пират попытался ткнуть меня в живот копьем, сместился в бок. Затем, схватив левой рукой наконечник его зубочистки, дернул на себя. Бандит потерял равновесие и на секунду отвлекся. За что и поплатился, получив дубинкой в висок.
Я отступил назад и с назиданием продолжил декламировать '… а наши ребята, за ту же зарплату, уже троекратно уходят вперед'. Была команда хоккеистов с деревяшками в руках, бороздила моря и океаны на корабле и вот, на тебе… нет команды. На лицо одни ошметки.
Оба оставшихся на ногах подонка переглянулись, одновременно выпустили из рук копья и упали на колени, склонив головы и явив для обозрения свои затылки. Но для подробной беседы тет-а-тет мне пара не нужна, а требуется только один.
Я шагнул вперед и крест на крест два раза махнул дубинкой с разной силой. Одному досталось по полной программе. Его череп оповестил об этом хрустом. Второй, как мне показалось, чуть более смышленый, получил по маковке по касательной. Он просто отключился на несколько минут.
Достав нож, срезал пояс с мертвяка, лежащего рядом. Этими наручниками прихватил сзади руки пирату, который без сознания. После этого, поднял брошенное копье и, опираясь на него, прошелся по полю боя. Ткнул булавкой четыре раза, добив подранков. Был еще и пятый недобиток, тот которому сломал ребра с правой стороны груди. Он проявил редкостную волю к жизни, - поскуливая и сплевывая комки крови из поврежденных легких, недобиток смог уползти в сторону кустов аж, метров на пятнадцать. Но все-таки отдал богу душу, и к моменту, когда я подошел к нему с копьем, начал уже остывать.
Завершив зачистку и выбросив копье, вернулся к своему пленнику. Тот по-прежнему валялся без памяти. Подхватив его за связанные руки, протащил несколько шагов и макнул голову на мелководье. Пират глотнул солененькой водички и закашлялся. Порядок. Я затащил его назад на песок, присел рядом на корточки и спросил.
– Ты слышишь меня? Чудовище. - Бандит заворочался на боку, пытаясь сесть со связанными руками, но у него это плохо получилось. - Отвечай, - и легонько, но болезненно, ткнул его пальцем в шею.
Пират зашипел от боли, проморгался, сфокусировал на мне свои глаза и прохрипел.
– Да, господин.
– Как тебя зовут?
– Трач, господин. - Я кивнул, подумал и спросил.
– Где ты и твои дружки живете, когда не в море?
– В городе Сиагра, господин.
– Это далеко отсюда? - пират посмотрел на меня с удивлением, но ответил.
– Двенадцать двойных ладоней тменей, господин. - Здесь пришла пора удивиться мне. Местная система мер и весов для меня являлась тайною за семью печатями. Пришлось выяснять.
– Сколько тменей отсюда до вон того острова. - Я ткнул пальцем в сторону ближайшего небольшого островка. На нем произрастали несколько пальм и их верхушки торчали над горизонтом.
Пират перекатился с одного бока на другой, посмотрел в ту сторону, подумал и сказал.
– Два тменя, господин. - Я прикинул расстояние до островка и пришел к выводу, что один тмень близок, но явно меньше километра. Следовательно, до города Сиагра отсюда не более ста пятидесяти километров. Впрочем, все это очень приблизительно. В средние века, в принципе, не было и не могло быть точных расстояний. Были лишь направления, дни пути, полеты стрелы и прочие несуразности, каждая из которых в разном месте могла отличаться друг от друга в несколько раз… Так что я тяжело вздохнул, сплюнул на песок… и продолжил расспросы.
– Есть ли здесь поблизости крупные острова? - Пират, не задумываясь, ответил.
– Четыре ладони тменей на полдень большой остров. Мы его зовем остров Отшельника… - посмотрел на меня странным взглядом и прибавил. - Святое место с маленьким храмом Богов Света и Тьмы. - Я взял информацию на заметку и продолжил допрос.
– В какую сторону нужно плыть к городу Сиагра?
– На полночь, господин.
– Сколько в городе проживает народа?
– Много, господин. - Я хмыкнул, снова мы спотыкались о неразвитость системы, но теперь уже системы счета, и переспросил.
– Сколько тменей? - пират надолго задумался. По всему было видно, что такой подход для него нечто новое. Соотнести меры длины и численности для доисторического отморозка это вам не два пальца об асфальт. Я не торопил его, наблюдая, как тяжело ворочаются мысли в его непривычной к размышлениям и счету голове. Наконец, мой горе математик облегченно вздохнул и выдал.
– Двенадцать по двенадцать двойных ладоней тменей, господин, - и поглядел на меня с гордостью. А у меня стало складываться стойкое впечатление, что цифра двенадцать и фраза 'очень много' для моего пирата суть одно и тоже. Оно и понятно, двенадцать это ведь больше, чем пальцев на руках… Правда, есть еще пальцы на ногах.
– Это все жители, включая женщин и детей?
– Женщины и дети это не жители, господин. Они рабы. - Бандит презрительно оттопырил нижнюю губу, продемонстрировав мне пустоту на месте выбитого зуба. После чего разительно стал похож на старого верблюда. А я в свою очередь прокомментировал.
– Тэ-э-к - это становится интересным. - Затем продолжил расспросы. - Что ваша шхуна делала в этом месте?
– Мы свободные охотники господин, из города Сиагра, - пират вскинул голову и даже попытался расправить плечи.
– То, что охотники это я понял, но расскажи подробнее.
– Наместник Лирея, господин, поднял восстание. Убил шаха и почти всю его семью. Пока еще живы: внучка шаха Керулла; правнучка Клепси; правнук Моси; племянницы Ксо и Нибелле. За каждую голову обещано по одному мешку с золотом, господин. Женщины, которые убежали в кусты, скорее всего из их числа.
– Понятно. - Я помолчал, размышляя, что, видимо, меня угораздило вляпаться в разборки гражданской войны. Что есть нездорово. Затем спросил. - И много таких свободных охотников, как вы, в городе Сиагра?
– Почти все жители, господин, - с облегчением и гордостью произнес бандит.
– Ясно, - и обратился к пирату. - Возможно, мне придется посетить ваш гостеприимный городок и слегка сократить количество жителей. - Видимо, я затронул, что-то святое, так как мой собеседник потемнел лицом, заскрипел зубами и выкрикнул мне в лицо, как плюнул.
– Мы порвем тебя в клочки. Я узнал тебя, Черный.
– Ну, будет, будет. Конечно, порвете, - успокаивающе сказал я, похлопывая левой рукой по плечу, и вогнал нож правой по самую рукоятку в ключичную впадину бандита.
'Однако, и здесь я лично известен. Это льстит самолюбию', - подумал и вытер нож о грязное пончо пирата. - 'Видимо, здесь я не первый. Были и до меня экземпляры, тоже не отличающиеся слюнтяйством и гипертрофированной любовью к ближнему. Особенно, если предметом их интересов были подонки от рождения. Может на их фоне я еще самый мягкий и пушистый'.
Поднявшись на ноги, потанцевал на месте разминая ноги и огляделся. Краем глаза засек, что из кустов напротив, на меня смотрят две симпатичные мордашки. Видимо, пробежав кустарник насквозь и уяснив, что на островке спрятаться невозможно, мои девочки решили вернуться и попытать счастья, захватив лодку. Храбрые детки.
И словно услышав мою оценку их смелости, раздвинув кусты, на меня, размахивая палками и завывая, кинулись две тигрицы. Совершенно очевидно, они превратно истолковали все, что здесь только что произошло, и решили дорого продать свою жизнь. Даже маленькая Клепси кричала тоненьким голоском и маленьким тигренком, еле переступая ногами, бежала сзади, держа в руках здоровенную, явно для нее великоватую, каменюку. Класс! Вот, что значит порода и благородное сердце. Погибаю, но не сдаюсь… Я чуть было не прослезился от умиления и, как только девочки подбежали шагов на пять, рявкнул во всю силу легких.
– Стоять! Не двигаться! - от акустического удара у красоток подкосились ноги и обе шлепнулись на красивые попки, а Клепси уронила свою каменюку, закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. Ну, прямо детский сад. Я не смог сдержаться и захохотал.
Отсмеявшись, вытер, набежавшую на глаза слезу, и, добавив в голос строгости, спросил.
– Кто из вас Керулла, - зеленоглазая прелестница вздрогнула, сверкнула глазами и поспешно поднялась на ноги, а успевшая подбежать к ней Клепси уткнулась головой в ее бедро. Я кивнул. - Понятно.
– А сероглазый ангел, сидящий на песке, это конечно Ксо. Так? - Сероглазая топ-модель с непередаваемой грацией перетекла из положения сидя в положение стоя, взяла свою дубинку на перевес и приготовилась дать мне ей по голове. Я с трудом подавил в себе желание в очередной раз рассмеяться и спросил.
– Девочки, может будем друзьями? - Принцессы неуверенно оглядели поле боя - гора трупов, море крови, но элемент сомнения и надежды мелькнул в глазах сначала Ксо, а затем и Керуллы. Клепси же просто и без затей тихо всхлипывала, закрывшись от всего мира маминой юбкой.
В этой маленькой команде без сомнения лидером являлась Ксо. Именно она первая опустила суковатую ветку и, сделав шаг вперед, прошипела.
– Кто ты?
– Меня зовут Панкрат.
– Почему ты хочешь с нами дружить?
– Причин много. Например, потому, что вы очень красивые и, как мне кажется, очень хорошие девушки. Ну и самая главная причина - я так хочу!
– А как же правитель Ткелес. Он приказал убить нас и убивать всех, кто окажет нам помощь, - и после некоторого колебания честно сказала, опустив глаза. - За наши головы назначена большая награда. Золотом.
– Отвечаю по порядку поступления вопросов. Первое - на правителя Ткелеса мне глубоко нас… э-э наплевать. Его приказы для меня ничего не значат. Второе - убить меня очень непросто, - и я плавно повел рукой, показывая на поле боя. - И третье - награда Ткелеса мне не нужна. На много дороже любой награды Правителя ваше хорошее ко мне отношение.
– Ты удивил меня Панкрат. Все это слишком похоже на сказку. - Я пожал плечами и сказал.
– Мне нужно осмотреть шхуну. А вы пока посидите в сторонке, у кустов. Здесь на берегу очень грязно.
Развернувшись по команде кругом, я пошлепал по мелководью в сторону корабля. Дно берега было пологим и только в самом конце пришлось проплыть несколько десятков метров до веревочной лестницы перекинутой через борт шхуны. Зацепившись за ступеньку, быстро вскарабкался и ступил на палубу брига.
На мачте корабля висела ярко-желтая, выгоревшая на солнце, тряпка с размытым черным пятном в центре. Видимо, на флаге первоначально было что-то изображено, но, что именно - за давностью лет, понять невозможно. Сказать, что палуба представляла собой помойку, это значит - сделать кораблю большой и неоправданный комплимент. Всяческое дерьмо было разбросано на каждом шагу, а вонь стояла в полном соответствии с антуражем. Стараясь не вляпаться в экскременты, я прошелся по настилу палубы до носа. Заглянул, просунув голову, в носовую каюту и не рискнул заходить и осматривать помещение. Дерьмо здесь нужно было выгребать лопатой, а дух стоял такой, что защипало глаза. Отшатнувшись назад, я, после того как отдышался, направился на корму.
Пинком распахнув дверь каюты и спустившись по нескольким ступенькам лесенки, увидел четырех девчонок, забившихся в угол и глядевших на меня оттуда с ужасом. Судя по всему пираты не отказывали себе ни в чем, в том числе и в мордобое беззащитных невольниц. Взмахом руки приказал пиратским игрушкам выходить на палубу и, когда не добился от них никакой реакции, рявкнул.
– На выход. Живо!
На воле дышалось не в предмет лучше. Девицы выбрались из каюты и, помаргивая, привыкая к яркому солнечному свету после сумрака трюма, выстроились в ряд. Одеты они были… точнее сказать - прикрыты, всякой рванью, но выглядели крепкими, за исключением одной, все лицо, которой представляло собой один сплошной синяк, а зрачки как у инопланетянина посверкивали через узенькие щелочки из-за фундаментальных гематом под глазами. В команде корабля явно имелся, как минимум, один садист. Строго оглядев строй, причем, одна из девиц не выдержала мой взгляд и от страха закрыла лицо руками, я рыкнул, прочищая горло, и строго приказал.
– Всем взять в руки тряпки, скребки, ведра, метлы и отмыть эту посудину, - я повел рукой от кормы до носа шхуны, - до состояния зеркального блеска. Всем понятен приказ.
Девицы закивали и самая бойкая ответила.
– Да, господин.
– Ну, вот и хорошо. За работу. - Команда ассенизаторов, шлепая босыми ногами, рассыпалась по палубе, а я повернулся и направился к лестнице.
Подцепил пальцем первую ступеньку трапа, поглядел вниз на легкую рябь по поверхности воды со слабым бирюзовым оттенком и, поколебавшись лишь мгновение, не касаясь ногами бортика корабля, вымахнул за борт.
Прозрачная вода у берега имела слабосоленый вкус. Это, скорее всего, отголоски большого пресного притока реки Чайна. В безвыходном случае, такую воду можно какое-то время пить без серьезных проблем для здоровья.
Увидев, что я возвращаюсь, мои прелестницы поднялись на ноги и выстроились в соответствии со статусом и своим внутренним содержанием. Впереди Ксо с гордым разворотом головы, за ее правым плечом Керулла и, выглядывая одним глазом из-за ее спины, замыкала шеренгу Клепси. Остановившись в двух шагах перед девичьим строем, я сцепил руки за спиной и задумался, прикидывая свои действия на ближайшее время. Так сказать, - не было печали, так черти накачали. На шею мне лег ощутимой тяжести хомут… Хотя, и довольно привлекательный. А посему, приняв решение, сказал:
– На корабле остались в живых четыре рабыни. Теперь они свободные люди, но я рассчитываю, что они какое то время будут жить вместе с вами и станут вам хорошими помощницами. В одиночку прожить труднее. Сейчас я приказал женщинам почистить и помыть шхуну. Это потребует некоторого времени. Затем мы, возможно все вместе, поплывем на поиски подходящего места на островах. Есть у меня подозрение, что таким местом окажется остров Отшельника. Там я смогу вас оставить не опасаясь за вашу жизнь. Сейчас я отлучусь. Ненадолго. Постараюсь не задерживаться.
Я махнул рукой, приглашая девушек вернуться и отдохнуть на уже насиженном месте. После некоторого колебания сначала Ксо, а затем Керулла с дочкой, повернулись и направились к раскидистым низким кустам у кромки зарослей. Проводив девочек заинтересованным взглядом и мысленно облизнувшись, как кот на сметану, двинулся к Воротам.
По возвращении несколько минут просто посидел, расслабляясь и рассматривая потолок, уменьшая процент адреналина в крови и наслаждаясь чувством хорошо проделанной работы. Жизнь прекрасна и удивительна и я непоследний винтик в ее механизме.
Вернувшись из высоких сфер на грешную землю, снова задействовал зеркало и направился на полдень. Остров Отшельника оказался непросто красив, он был великолепен - этакая смесь первозданной дикой природы и обустроенности первоклассной санаторно-курортной зоны.
На всем протяжении, у острова береговая линия состоит из отвесных скал, местами с отрицательным уклоном. Высота обрыва в самом низком месте, никак не меньше ста метров. Почти вся поверхность острова покрыта лесом.
Осмотрев этот клочок суши со стороны океана, двигаясь вдоль берега, я только в одном месте в неприступных скалах обнаружил узкую шхеру пригодную для прохода и швартовки корабля. Этот маленький фиорд делал несколько плавных поворотов, проникая почти на километр, вглубь острова. Рядом с расщелиной в окружении леса на полянах имелись два поселка, каждый состоял из нескольких хижин.
Еще к выдающимся деталям можно было отнести высокую гору необычного очертания. Она торчала инородным пупырем и имела форму правильного конуса. Что удивительно, начиная от верхушки и примерно до середины, гора оказалась затянута облаком или легким туманом. И, начиная с маковки, по спирали вниз до самого подножья опускался широкий желоб. Он постепенно наполнялся стекающей со стенок горы водой.
Тоненький ручеек у вершины, к подножью желоб заполнялся водой так, что хилая струйка превращалась в бурный поток, и завершала свое существование изумительным по красоте водопадом с высоты примерно десяти метров. Водопад наполнял кристально чистой водой каскад из девяти почти круглых озер разного размера. В конце каскада на берегу последнего озера стоял Храм. Одна половина святилища была выстроена из снежно-белого мрамора, а вторая из темного, почти черного базальта. Очень красиво и гармонично.
Спустившись к храму, я обследовал его изнутри. Пустоватые помещения напоминали запутанный лабиринт с узкими коридорами и проходными комнатами. В центре сооружения имелся зал, разделенный на две половинки - белую и черную. В качестве оформления, на каждой половине возвышался квадратный, ступенчатый постамент. Он размещался почти вплотную к стене, но не соприкасался с ней. На черной стороне - рядом с этой пирамидой, но ближе к выходу, висело громадное бронзовое блюдо. На белой стороне зала, судя по цвету, висел гонг из серебра. В центре помещения на полу в круге мозаикой выложена пентаграмма по размеру лежащего человека, раскинувшего руки и ноги. Пентаграмма обрамляла, исполненное разноцветной мозаикой, стилизованное изображение планеты в черте знает какой проекции. Генерализация картинки была очень сильной. То, что я вижу изображения морей и континентов, стало понятно только по тому, что я видел планету из космоса. И то, пришлось привлечь все свои резервы абстрактного мышления…
В помещении царил полумрак. Рассеянный свет в двухцветный зал попадал через четыре узких горизонтальных окна под потолком по два с каждой стороны. Лучи света каждой пары окон освещали в основном мозаику пентаграммы. Впрочем, создавалось ощущение, что комната подсвечивается еще и внутренним светом - от потолка и стен.
Организовав Ворота напротив постамента на своей черной стороне, я шагнул на вершину и, перепрыгивая с уступа на уступ, спустился вниз. Утвердившись на полу, огляделся.
Симметрично, как на белой, так и на черной стороне, в стене храма имелись на уровне пояса протяженные горизонтальные ниши. В нише на черной стороне стояли черепа. Я подошел ближе и, двигаясь вдоль стены, насчитал аж шестнадцать штук. Рядом с каждым черепком лежала какая-то вещица: ожерелье из косточек фаланг пальцев; декоративный кинжал колдуна; сломанный посох из черного дерева; массивный медный перстень-печатка; горка разноцветных шестигранных камешков с зализанными ребрами; истлевшие мешочки и тряпочки. Судя по состоянию вещей и черепов, их укладывали слева направо. Самым старым экспонатом определенно являлся крайний слева. На первый взгляд, ему стукнуло никак не меньше нескольких сотен лет. Но, в целом, все 'раритеты' находились в хорошей сохранности, что называется - нетленка…
Отвернувшись от ниши и потрогав пальцем бронзовый гонг, я поискал глазами колотушку. Не обнаружив ничего подходящего, вынул меч и рукояткой, от души, припечатал по центру.
Сказать, что эффект был оглушительный, это значит не сказать ничего. От мощного, переходящего в инфразвуковой диапазон рева, меня отбросило в сторону, я на мгновение обезножил и на дрожащих ногах, зажимая уши, присел на корточки. Видимо, сам храм построен в расчете на звуковой эффект и его стенки служили отличными резонаторами. Дождавшись окончания звукового концерта и с трудом поднявшись на ноги, я поковырял мизинцами в ушах, чтобы хотя бы частично вернулся слух. Затем на полусогнутых ногах направился по лабиринту к выходу из храма.
Вывалившись из дверей на волю, помотал головой - в ушах продолжал стоять оглушительный звон. Спустившись по ступенькам во двор, с облегчением глубоко вздохнул и остановился, оглядывая ближайшие кусты. Слева от входа торчали три колышка толщиной в ладонь и высотой около двух метров. В подсознании мелькнула мыслишка, а не предназначены ли колья для особо отличившихся преступников. Или для такой части их тела, как голова, чтобы она под действием солнца, ветра и дождя освобождалась от кожи, мяса и хрящей.
От ступенек храма начиналась и ныряла в джунгли узкая тропинка, застеленная каменной плиткой. Судя по всему, имело смысл подождать прибытия жреческой братии. Раздвинув ноги, я уселся на прогретые солнцем ступеньки лестницы и расслабился.
Щелканье деревянных сандалий по каменным плиткам дорожки мне удалось услышать метров за двести. Мои адепты торопились, выказывая не показное рвение. Похвально.
Через минуту из кустов выскочили двое. Крепкий старик в черном плаще и мальчишка лет пятнадцати. Не добежав до меня десяти метров, и тот, и другой бухнулись на колени и склонили головы. С минуту я молча рассматривал макушки вверенного мне коллектива, после чего спросил, обращаясь к старшему.
– Как тебя зовут брат? - Кашлянув, чтобы прочистить перехваченное судорогой горло, старик, не поднимая глаз, ответил.
– Кенор. - Я перевел взгляд на мальчику и поинтересовался.
– А тебя младший брат. - Но паренька заклинило, он покраснел, затрясся и я понял, что еще немного и он разрыдается. Поэтому опять обратился к старику.
– Кенор, как зовут младшего брата? - тот наконец-то поднял на меня полные ужаса глаза и ответил.
– Гельн.
– Хорошо. Можете встать, и расскажи брат о ваших заботах, бедах или радостях.
Кенор поднялся, еще раз прокашлялся, глубоко вздохнул, помассировал грудь в области сердца и несколько сумбурно, перескакивая от одной темы к другой, начал рассказ:
– Две луны назад от старости мирно отошел к богам брат Мельх и нас осталось двое. Последний раз паломники приплывали на остров восемь лет назад. Вместе с ними приплыл совсем несмышленышем младший брат Гельн. Он очень давно не видел никого живого кроме нас. Меня и Мельха. Не суди его строго, Старший брат. Хвала богам болезни обходят нас стороной. Священные рыбы в Руке Бога и фазаны чувствуют себя хорошо. Мы заботимся о них. Не гневайся, но огород и поле пришлось сократить. Силы уже не те, а для двоих требуется мало еды. В четвертой хижине нижнего поселка нужно починить крышу. Мы хотели начать эту работу завтра. - Старик задумался, беспомощно посмотрел на меня и выдохнул. - Все.
Я помолчал и снизошел до оценки.
– Я доволен вами. Зовите меня Панкрат, - немного подумал и спросил. - Сколько паломников размещаются в хижинах нижнего поселка?
– От двадцати до пятидесяти, Панкрат.
– Где живете вы с Гельном?
– В верхнем поселке.
– Сколько хижин в верхнем поселке?
– Пять.
– Вы живете в одной?
– В двух, Панкрат. - Я кивнул и поднялся на ноги.
– Сейчас мы сходим и посмотрим на священных рыб в Руке Бога. Ведите.
Кенор, а за ним на автопилоте Гельн, направились по еле заметной тропинке к озерам. Первая группа мелких маленьких озер в количестве четырех штук действительно была похожа на пальцы гигантской руки, начиная с указательного и заканчивая мизинцем. Продолжением пальцев в каскаде являлась ладонь - озеро в диаметре метров пятьдесят и глубиной никак не меньше двух метров. Прозрачная вода позволяла рассмотреть даже мелкие разноцветные камешки на дне покрытом ярко-желтым, почти белым песком. На этом светлом фоне были хорошо видны темные, торпедообразные, крупные тени.
Как только мы остановились на берегу, стая рыб не менее чем в пятьдесят голов от центра водоема двинулась в нашем направлении. Приблизившись к берегу метров на пять и подвсплыв из глубины, подводный флот замер, а я внутренне ахнул. Это была форель. Не оставляли в этом сомнений и форма тела живых субмарин, и хорошо видные в кристально чистой воде спинки рыб покрытые красными, черными и белыми крапинами. Но размеры - это было нечто! Каждая около метра в длину и по предварительной прикидке более десяти килограмм веса. Раньше я таких экземпляров в дикой природе не встречал.
Хотя почему в дикой, если жрецы подкармливают стадо. Да, неплохо… Полтонны живой форели - хороший приварок к скромному рациону Старшего брата. Одобряю.
Следующее озерко оказалось шире и мельче. А его обитатели по размерам не достигали и полуметра. Но также как и в первом водоеме, стая подплыла ближе к берегу и я смог рассмотреть рыб более детально.
Общее количество рыбешек не превышало двух сотен, но, если оценивать биомассу, получается так на так. Внешне рыба очень похожа на форель, но ярко-розовое брюшко и темная голова, позволяли сделать предположение, что это палья. Прикинув вес и перемножив в уме на примерное количество голов, пришел к выводу, что и в этом озере хранится полтонны диетического мяса. Что называется, - ешь, не хочу… Любо.
Предплечье Руки представляло собой водоем, дно которого оказалось в красочном беспорядке покрыто черными и бордовыми валунами. В нем обитали крупные хариусы и разглядеть их на темном фоне оказалось мудрено. То, что это хариусы, я понял только после того, как сначала один, за тем второй обитатель глубины, поднялся к поверхности закусить, тонущим мотыльком или бабочкой.
Еще два водоема анатомически, с некоторой натяжкой, можно отнести к дельтовидным мышцам Руки. Их акваторию оккупировали гольян и ряпушка. Видимо, они и являлись основной кормовой базой для населения нижних бассейнов. В целом, из системы озер складывался замкнутый самодостаточный мирок. Он мог существовать бесконечно долго, если его не потревожит спортивный интерес или неумеренный голод человека.
Завершив осмотр и полюбовавшись на водопад и радугу, я, наконец, обратил внимание на жрецов. Они смотрели на меня глазами, в которых стоял мучительным вопрос - ну как? И как рачительный, но строгий хозяин, я сделал умное лицо, расправил плечи, еще раз окинул орлиным взором вверенный мне заповедник и кивнул им с удовлетворением. Мои адепты перевели дух и вздохнули с облегчением, повеселели и мы двинулись в обратном направлении.
Ясный солнечный день, легкий ветерок, наполненный незнакомыми ароматами тропической растительности, яркие краски цветов, растений и бабочек - все навевало чувство умиротворения. Если и есть, где рай земной, то здесь имелась его точная копия.
Замощенная крупными плоскими камнями тропинка петляла между деревьев. В первый момент я никак не мог понять - в чем же особенность странного вида растений, обступивших с обеих сторон дорожку. И только увидев мощное грушевое дерево, понял - вокруг меня произрастал одичалый сад. Груши, нечто похожее на апельсины, авокадо, батат и еще черт знает что. Плоды, ягоды, съедобные побеги, цветы - всего понемножку. Есть, где разгуляться вегетарианцу. Шагнув в сторону, сорвал парочку груш и с хлюпаньем, откусывая от истекающих соком спелых плодов, продолжил движение вслед за жрецами.
Верхняя деревня расположилась в центре большой поляны на берегу ручья. Она состояла из пяти аккуратных, почти игрушечных, деревянных домиков под соломенной крышей, стоящих полукругом. Четыре одинаковых и один в центре, побольше. Заглянув в ближайшую хижину, увидел, что она имеет единственную комнату. Из мебели в помещении стояли два широких топчана с низкими валиками подушек, застеленных полотняной простыней. Вдоль стен к потолку привязаны связки сухих трав, распространяющих пряный аромат. Еще из мебели, в углу приткнулся маленький столик. Его использовали, как подставку для светильника. Все по-простому, никаких излишеств.
В центральном, самом большом доме, в центре размещалось массивное - два на два метра лежбище со светильниками по бокам. Оценив по достоинству надежность и великолепие этого сексодрома, я проникся сам к себе уважением.
В жилой комплекс входил также хозяйственный блок, состоящий из: навеса над овальным столом из струганных досок со скамейками человек на десять; многофункциональной печки с множеством конфорок; набора кастрюлек, котлов и прочего поварского инвентаря. На задах имелось большое складское помещение, а вниз по течению ручья радовала глаз своим видом маленькая пасека из девяти ульев.
Оглядев комплекс и остановив взор на пустующем столе, я непроизвольно и гулко сглотнул слюну. Скосил глаза на жрецов и увидел, как поймав мой взгляд, Кенор утвердительно кивнул… Хорошо, когда тебя понимают без слов.
Через сто метров по тропическому лесу тропинка вывела нас в нижний поселок, состоящий из десяти домиков разного размера, расположенных полукругом. Также как у верхней деревни, здесь присутствовал навес, стол, кухня и подсобка. В некоторых хижинах вполне могли разместиться до десяти человек, а под навесом за столом человек сорок. Сейчас тут царили тишина и запустение.
Проскочив через деревеньку, тропинка снова нырнула в лес и метров через двести, вывела нас к обрыву фиорда. На бровке находилось сложное сооружение с крышей от дождя, выступающее за гребень метров на шесть. Конструкция представляла собой барабан подъемника с намотанным толстым канатом, прикрепленным к площадке лифта с низкими перилами. В целом, механизм выглядел очень древним, но основательным и надежным. В некоторых местах подъемника, я заметил более светлые по фактуре следы ремонта и свежие деревянные вставки. Видимо, адепты внимательно следили за рабочим состоянием механизма и сооружения.
Зайдя на помост и оглядев с него окрестности, понял, что единственное место, где возможна высадка с корабля, надежно защищено от нападения, а сам остров может выдержать любую осаду. Фактически, только маленькая пристань фиорда могла принимать не очень крупные корабли. Все остальные места побережья для кораблей представляли собой смертельную угрозу.
Но даже отвесные стены оказались лишь частью обороны. В нескольких точках, рядом с краем обрыва, вдоль наклонных желобов лежали круглые валуны. Я довольно быстро догадался, что вовремя скатив один такой камень с обрыва по желобу, можно в случае попадания с гарантией утопить даже очень крупный корабль. Причем, сталкивая камни в канавку с разного расстояния от края и тем самым заставляя их разгоняться до заранее рассчитанных скоростей, можно метать валуны почти прицельно, перекрывая сектором обстрела весь узкий проход фиорда.
В общем, все добротно и продумано, но пора возвращаться к моим беглянкам. Место, где они могли прятаться неограниченное время, найдено. Я махнул рукой жрецам, предлагая возвращаться, и двинулся впереди нашей маленькой, но сплоченной команды.
Войдя в верхний поселок, подошел к навесу и уселся за стол. Указал рукой жрецам на скамейки напротив через стол и, как только они с некоторым чувством неуверенности расселись, сообщил:
– Завтра после полудня к острову должен приплыть корабль. На шхуне или лодке будет семь сестер. - Челюсти Кенора и Гельна со стуком упали на грудь. Кенор пару раз сглотнул и набрал воздуха, чтобы что-то возразить, но я его опередил. Поднял вверх указательный палец и изрек. - Им нужна защита и я приглашаю их на Остров Отшельника. Лично, - и добавил твердо смотря в глаза жрецу. - Я так хочу.
– Кенор опустил глаза, кивнул и тихо прошептал. - Я понял, Старший брат. Повинуюсь.
– Из семи сестер трое - Ксо, Керулла, Клепси мои друзья и могут жить в верхнем поселке, а на острове находиться столько сколько захотят. Четверо остальных поступают в ваше распоряжение и должны оказывать посильную помощь в организации нормальной жизни. Сейчас я уйду и постараюсь вернуться к вечеру. Разрешаю приготовить к моему возвращению, - и стал загибать пальцы: - священную рыбу из озера ладони Руки, фазанов, салаты из овощей и фрукты. Все понятно.
– Да Старший брат. - Я поднялся из-за стола и направился к входу в храм богов Света и Тьмы.
Проломившись через кусты на пляж уже знакомого острова, направился к своим девочкам, которые сидели на песке и, не глядя по сторонам, бурно обсуждали какую-то проблему. Говорила Ксо, размахивая руками и временами тыкая пальцем в сторону шхуны. Керулла в ответ качала головой, что пробуждало очередной взрыв активности со стороны принцессы. Прелестницы так увлеклись, что прежде чем меня заметили, я подошел практически вплотную и с минуту слушал, как Ксо уговаривала подругу не ждать неизвестно кого, а бежать с острова на их старой лоханке. Первой меня заметила Клепси и ее испуганный возглас послужил сигналом к концу дискуссии.
Я подошел к девушкам вплотную, присел на корточки и начал излагать свой план спасения.
– Это остров, где мы находимся в настоящий момент, - и начертил пальцем на песке узкую полоску суши. - Понятно? - С некоторой задержкой, но Ксо ответила мне утвердительно. После этого, обращаясь только к Ксо, продолжил. - На шхуне находятся четыре женщины, в прошлом рабыни, и вас двое. Клепси ребенок и ее мы не берем в расчет. Сможете ли вы вшестером управлять бригом и проплыть на нем на полдень четыре ладони тменей, зайдя в конце пути в узкий фиорд на острове Отшельника? - Задавая вопрос я нарисовал на песке остров Отшельника, провел до него пунктирную линию и показал, где у острова находится фиорд.
Несмотря на свою импульсивность, принцесса обладала здравым умом, что стало понятно после ее ответа.
– Наш наставник Фенор учил нас управлению лодкой. До острова Отшельника мы доплывем почти наверняка, но войти в узкий фиорд скорее всего не сможем. Два человека для управления большим кораблем маловато.
Я покивал головой, соглашаясь, и предложил.
– Тогда вам придется взять четверых женщин на свою лодочку и завтра с утра направиться к острову Отшельника. Возможно, мы еще встретимся на острове. Сейчас на нем живут два жреца. Их зовут Кенор и Гельн. О том, что вы приплывете завтра, им уже известно. Они вам помогут. Рекомендую, пока не стемнело, заберите все необходимое и ценное со шхуны. А сейчас я и Ксо сходим на бриг и проведаем женщин.
Для того чтобы добраться до шхуны и дать приказ бывшим рабыням во всем подчиняться Ксо и Керулле потребовалось не более десяти минут. После этого, я может быть слишком нежно попрощался с Ксо, которая осталась отбирать барахлишко на корабле, и вернулся на остров. Выйдя на сухой песок пляжа, сразу направился к Воротам, махнув рукой на прощание Керулле и Клепси.
Опять оказавшись в храме Богов Света и Тьмы на Острове Отшельника, не стал делать резких движений и лишь слегка шлепнул по бронзовому гонгу кулаком. Даже этот щадящий удар произвел низкий рокочущий гул, который не услышал бы только глухой.
Оповестив таким образом о своем прибытии, прямиком направился в верхний поселок. На полпути услышал щелканье деревянных сандалий. Когда из-за поворота выскочили оба жреца, махнул им рукой, отдавая приказ возвращаться. Мои адепты резко ударили по тормозам, причем, растяпа Гельн весьма болезненно ткнулся головой в спину Кенора. Затем оба развернулись по команде кругом и также резво кинулись обратно. К тому моменту, когда я появился у стола с навесом, Гельн уже успел поставить на нем первую смену блюд.
Усевшись в центре, как командарм Чапаев, орлиным взором оглядел поле боя. По правую руку стояла большая кружка крепкого рыбного бульона, заправленная зеленью. Рядом с кружкой парил горшочек с тушеной рыбой. Он был залит белым вином с бланшированной луком и специями, распространяя совершенно убийственный аромат. Во втором эшелоне возвышалась гора чего-то, что можно с некоторой натяжкой отнести к разряду салатов. Салатная заправка состояла, по моим предварительным прикидкам, не менее, чем из сорока ингредиентов - травки, корешки, ягоды, овощи и еще черте что. На левом фланге на широком блюде громоздились порционные куски фазанятины, обжаренные вместе с луком, укропом и грибами. Ну и еще десяток единиц: мисочек с приправами весьма оригинального вида; графинчиков разного калибра, с пока непонятно чем; чашечек с соусами различной консистенции и раскраски.
Отдельно на столе возвышался узкий кувшин в комплекте с маленькой - с наперсток величиной чашечкой. Как выяснилось потом, в кувшине хранилась жидкость из озера-мизинца Ладони - минеральная вода со сложными биологически активными добавками. Почти что живая вода из сказок.
Сделав первый глоток крепкого рыбного бульона и посмаковав его аромат, понял - Старшим братом на Острове Отшельника быть не только почетно, но и приятно.
Через час, закончив неторопливый процесс насыщения и в процессе которого в результате, как фронтальных, так флаговых атак, было уничтожено все, что приготовлено. Кроме арматуры фазанов и форели. Цыкнул зубом и кивнул своим адептам с одобрением. А, как только они прибрали со стола, сказал.
– Завтра на лодке приплывут семь сестер. Трое - Ксо, Керулла и Клепси должны жить в верхнем поселке в двух хижинах. В одной Ксо, в другой Керулла и Клепси. Остальные четверо в нижнем поселке на ваше усмотрение. Сейчас уйду. Когда вернусь, точно не знаю, но вернусь обязательно. В мое отсутствие главным назначаю Кенора. Пока я вами доволен. Не разочаруйте меня.
С возгласом 'уф' тяжело поднялся из-за стола и направился к Воротам.
Возвращение на основную базу в силу разницы в часовых поясах произошло поздно вечером. Чувствуя приятную тяжесть в желудке и умиротворенность, скомандовал своей команде - отбой по гарнизону. Лег спать и отлично выспался без сновидений.
Рано утром выслушал пространное сообщение Дервуда, которое можно смело заменить одной фразой - ничего нового и существенного. Работа ведется в соответствии с планом и ценными указаниями Старшего брата.
Приказав оставить меня одного, пригорюнился и попытался сформулировать свои претензии к мироустройству Земли. Разработать некий политический манифест, который потом можно будет внедрять железной рукой.
Первое - политкорректность в полном объеме и искоренение любого религиозного экстремизма. Что касается религий, то я сам представитель Господа Бога и любая богоизбранность и исключительность, без моего разрешения, уголовно наказуема. Православие не является исключением - все должно быть в разумных пределах. В каждой стране остается только одна основная религия, которой разрешено строить и эксплуатировать храмы. Все остальные это секты и объявляются вне закона. Руководство сектой является основанием для приговора к смертной казни.
На телевидение и СМИ вводится цензура. Надуманные сцены насилия и убийства, порнография и любая реклама запрещаются. Все, кто не следуют старому кодексу строителя коммунизма, наказываются плетьми. Жестоко. Я думаю, что всыпать плетей, отмоченных в солевом растворе, отполировав ими хитрые задницы отдельных представителей третьей власти, желающие найдутся. Может еще и очередь выстроится… из палачей.
Второе - геополитика, экономика и финансы. Здесь все гораздо сложнее, но основные принципы геополитики те же - жесткая политкорректность. Возможны исключения, но они должны только подтверждать общее правило.
Экономическую программу в России можно продвигать после возвращения незаконно вывезенных из страны средств. На втором этапе, если он вообще достижим, будут внедряться ключевые элементы новой экономической политики: если человек может работать - он обязан работать… Впрочем, об этом пока рано рассуждать. Все должно делаться последовательно - эволюционно. Революционный подход - это метод ущербных и обделенных, а слово - революция, оно ведь исключительно из матёрного лексикона.
На практике же, в любой сложной системе всегда есть чувствительная точка. Это, как большая картина, висящая на нескольких гвоздях. Выдерни один гвоздь и изображение изменится. Картина висела косо - стала висеть прямо или наоборот. Но торопиться в сложных вопросах и главное найти самое слабое звено - дело крайне непростое.
Поэтому, поразмышляв о геополитике и решив, что, конечно, все это хорошо, но все-таки дело будущего. Посему, заморив червячка салатиком и холодной телятиной, направился в Храм. Пора проверить состояние дел на Земле и напомнить особо непонятливым, кто в доме Хозяин.
Переместившись на Землю, проверил криминальные квартиры. К квартире на Кутузовском никто не подходил. Все чисто. Шагнул на Землю и первым делом включил телевизор. В новостном блоке тон комментария нейтральный. Только факты. Ведь могут журналюки работать нормально, когда захотят или напуганы до полусмерти.
Из всего блока заинтересовал сюжет о захвате крупной партии героина. Место, где это произошло, я узнал и решил провести очередную акцию устрашения.
Вернулся в Храм, нашел дом, квартиру и, зафиксировав себя в точке захвата наркотиков, нырнул в прошлое. Некоторое время смотрел на операцию по конфискации. Затем прилепился к одному из двух наркоторговцев и вернулся в настоящее. В этот момент мужичонка кавказкой наружности юлил подколодной змеюкой, давая показания следователю. Без колебаний - время деньги, снес ему голову, вернулся назад и повторил эту процедуру со вторым. Мне все эти глупости, связанные с расследованием, поиском доказательств, судебным процессом, ни к чему. Я сам себе и следователь, и судья, и палач.
Снова переместился в точку захвата и, прилепившись к пакету с героином, стал отслеживать всю цепочку по доставке наркотика в Москву, последовательно, давя как тараканов, всех, кто каким-либо боком имел отношение к трафику. На второй передаче оказался в цыганском таборе и потратил не менее часа, гоняясь по округе за всеми его представителями и обеспечивая им летальный исход.
Двигаясь дальше по цепочке, через короткое время оказался в Афганистане, в одном из подземных хранилищ. Героина здесь скопилось не меньше тонны. Рядом располагалась первоклассная лаборатория по его производству. Охрана и обслуга у комплекса соответствующая. По сути, она ничем не уступала охране стратегического ядерного объекта. Оценив все эти заградительные заморочки, решил, что акция устрашения нужна такая, чтобы последнему идиоту стала понятна нерентабельность этого вида бизнеса.
Дом, где хранился товар и находилась лаборатория, был окружен высоким белым каменным забором. Облетев ограду по периметру, начал с охраны. Подхватывал по одному или, если имелась возможность, то и по двое, и размазывал охрану по стене, перекрашивая белый цвет штукатурки в красный. Как только закончил с охраной нырнул в прошлое и стал отлавливать всех, кто появлялся на территории за забором. Тех наркоторговцев или их пособников, кто оказался поблизости в городе, переносил к стене и добавлял в общую кучу красного цвета, состоящую из требухи, сломанных костей и раздавленных черепов. В общей сложности получилось не менее ста пятидесяти трупов.
Через некоторое время вокруг дома стала собираться толпа, причем, некоторые притащили с собой оружие и смотрели на экзекуцию без всякого одобрения. Можно даже сказать, - с осуждением. Видимо, с криминальных доходов жило много народа, возможно, весь город. И, когда один придурок в расстроенных чувствах, решил проявить солидарность и пострелять из автомата, я несколькими горстями прихватил из толпы самых рьяных из первых рядов и закомпостировал их в общую кучу кровавого дерьма. После чего зрителей как ветром сдуло, а наиболее догадливые ломанулись из города.
Закончив с формированием скотомогильника, в котором упокоились в общей кровавой каше около двухсот трупов, я перенес весь готовый героин и опий-сырец к стене. И как мог, рассыпал и перемешал с раздавленными трупами работников наркопредприятия. Получился своеобразный коктейль из наркотика, костей, внутренностей, крови и дерьма. Очень впечатляет и… отрезвляет.
Но зачистку положено делать по максимуму, следовательно, требуется поучить еще и поставщиков. И я выявил первый канал поступления опия-сырца, переместившись вдоль него к самым истокам - маковым полям. На первую деревню вышел через крестьянина, продавшего свой опий скупщикам. В деревне обитало шестьдесят восемь человек. Конечно, очень мило оправдывать занятие преступным бизнесом общей нищетой и невежеством, но строить свое личное благополучие на костях прочих - это не есть хорошо. Я этого не понимаю и не приветствую. Посему, всем им раздавил ноги в районе коленей. Если кто-то и останется в живых, то инвалидность ему гарантируется. Но очень сомневаюсь… Кому они нужны, инвалиды-недобитки? Кто их кормить - поить будет? Ну, может быть только шизоидные общечеловеки из Европы? Во имя мифических общечеловеческих принципов и идеалов, когда якобы убийце нужно дать равные права с его жертвой. Но к счастью, это все-таки болезнь, поражает она далеко не всех. Ну а тех, кто болен, очень просто вылечить. Достаточно, ненадолго, оставить страдальца за отмену смертной казни в общей камере с серийным убийцей…
Во второй деревне со ста семнадцатью жителями оторвал всем поголовно левую руку. В третьей деревне просто давил крестьян, как клопов. Ближе к концу сбился со счета и перестал считать…
В результате, к концу акции, проработав примерно четырнадцать часов без перерыва, устал и физически, и морально. В самом конце меня хватило лишь на то, чтобы набрать на ноутбуке и распечатать короткую записку. 'Акция с Афганским героином по цепочке - производство, транспортировка, сбыт, показательная. Этот вид бизнеса считаю преступным. На первый раз из цепочки наркоторговли убрано последнее звено - потребление. В следующий раз, если останутся еще цепочки, достанется всем. По полной программе.' И подписался 'ББ'.
Пощелкал пультом дистанционного управления телевизором и нашел новости в прямом эфире - кажется, это был первый канал. Вернулся в Храм и переместился в студию. Надел черную кожаную перчатку. Открыл маленькие Ворота и просунул в них листок, положив его прямо на стол напротив диктора. Закрыл Ворота и начал смотреть представление.
Целую минуту ведущая тупо глядела на листок бумаги. Затравлено стрельнула глазками по сторонам, взяла листок в руки, как ядовитую змею, и прочитала - сначала про себя, а затем вслух. После этого криво усмехнулась в телекамеру - видимо хотела улыбнуться народу по-доброму, но улыбка не получилась, и передача новостей прервалась. То-то же.
Я вышел из системы и, с трудом передвигая застоявшимися ногами, потащился отдыхать. Дежурному по команде вяло махнул рукой, предупреждая, что иду спать и прошу не беспокоить. Ввалился в спальню, с трудом разделся и провалился в сон без сновидений.
Утром встал поздно. В организме чувствовались следы усталости - все-таки любая работа должна выполняться по нормальному восьмичасовому графику. Смыв остатки усталости холодной водой, направился в столовую. Кивнул Дервуду, предлагая ему обосноваться напротив, и приступил к завтраку. За десять минут смел со стола все, что было съедобно, поцикал зубом и посмотрел на Дели, стоящего в дверях и внимательно наблюдающего за исчезновением пищи.
Младший брат понял все без слов и, нырнув на кухню, вышел оттуда с дополнительным блюдом порционных кусков тушеной оленины. Я одобрительно кивнул и приступил ко второму тайму насыщения. Успешно завершив процесс, отвалился от стола и, запив все чуть ли не ведерной кружкой холодного кваса, посмотрел на Дервуда. Тот бодро отрапортовал короткое сообщение, в котором не было никаких существенных новостей.
В слегка расслабленном состоянии посидел с минуту и не от великого ума решил предупредить.
– Нужно передать тем от кого это зависит, что далеко на востоке, храм Богов Света и Тьмы на Острове Отшельника, нуждается как минимум в двух братьях. Недавно мирно отошел к Богам брат Мельх, а брат Кенор стар и ему с младшим братом Гельном тяжело следить за храмом.
– Я понял Старший брат. Быстро не получится, но мы подготовим и пошлем двух братьев. Хотя о храме на востоке я слышу в первый раз. - Я хлопнул себя по лбу и, усмехнувшись, очень ярко представил, как два брата-акробата, несколько лет упорно карабкаются по горам, лесам и долам, преодолевая расстояние во многие тысячи километров, все время поминая меня 'добрым' матёрным словом. А посему, обозвав себя недоумком, исправился.
– Распоряжение отменяю. Сам разберусь на месте, - кивнул Дервуду, поднялся из-за стола и направился одевать новую смену белья и доспех.
Шагнув на пьедестал Острова Отшельника, твердо решил отдохнуть хотя бы несколько часов. Соскочив на пол с пирамидки, костяшками двух пальцев слегка зацепил бронзовый диск, но даже это, весьма осторожное действие, вызвало совершенно не пропорциональный звуковой эффект.
Выйдя из двери храма на залитую ярким солнцем верхнюю ступеньку лестницы, расправил плечи и потянулся с чувством полного единения с природой острова. Хорошо!
Перепрыгивая через ступеньки спустился вниз и направился к озерам Руки бога. Еще в первое посещение я обратил внимание на разный цвет воды у озер Пальцев ладони. Сейчас же, захотелось проверить догадку об их особой природе. Зачерпнув и выпив несколько глотков из каждого бассейна, понял, - вода везде разная. Как минимум, она сильно минерализирована и имеет в своем составе нечто такое… волшебное.
Стащив с себя доспех и быстро раздевшись догола, нырнул в первое озерко - указательный палец. И это было, как удар молнии. Вроде бы теплая вода обжигала холодом. Глубина в озерке примерно по грудь и полная аналогия с искусственным бассейном.
Совершенно непроизвольно, нырнул и проплыл под водой от одного берега к другому. Вынырнув и глотнув воздуха, понял - адаптация к воде закончилась, нужно менять водоем. Одним движением вымахнув на берег, в два прыжка оказался на берегу среднего пальца и без всяких изысков - бомбочкой, ухнул в воду. Жар и холод. В первый миг впечатление, - я в крутом кипятке. Второе мгновение - космический холод. Стараясь избавиться от неприятных ощущений, до противоположного берега поплыл баттерфляем, стремясь поглубже занырнуть в этот странный ледяной кипяток. Но уже на середине озера, как отрезало, - вода стала прохладной и совершенно обычной. Разогнавшись баттерфляем до максимальной скорости, постарался выскочить на берег, как дельфин в прыжке, не коснувшись руками берега. Получилось. На корточки, но встал на землю уверенно. Бегом к безымянному пальцу и вход в воду через сальто. Туча брызг и море удовольствия. Бешеным кролем через палец к противоположному берегу и выход из воды винтом. На этот раз даже не согнулся, так и остался стоять на берегу столбом. Крутой ты парень, Панкрат! Три прыжка до кромки мизинца и двойное сальто прогнувшись. Здесь вода создавала полное впечатление парного молока. Точнее, особенность озера состояла в том, что жидкость никак не воспринималась в температурном плане. Абсолютная адаптация к температуре кожи и, если бы не три предыдущие, этот бассейн мог бы стать неприятным сюрпризом. Сразу же пропало желание резвиться, но появилось необоримое чувство спокойствия и уверенности.
Выскочив из озера-мизинца, лег на мягкую траву, раскинул руки и стал впитывать в себя теплые лучи полуденного солнца. Мыслей в голове почти нет. Они как на мыльные пузыри на легком изменчивом ветерке. Глаза сами собой закрылись и я погрузился в легкий сон.
Проснувшись, отметил, что, судя по изменению положения солнца, спал не более получаса. Вскочил из положения лежа в положение стоя и начал жесткую разминку. Упал на шпагат, вскочил с переворотом, выполнил 'йоко-гери' последовательно метя в пах, живот, подмышку, скулу и лоб очень высокого жлоба. Поэкспериментировал с ударами 'маваши-гери' и 'миказуки-гери', перемежая их стойками на руках, сальто вперед и назад, сериями ударов руками. Продолжил разминку приемами 'майе-тоби-гери' стараясь в прыжке сделать не менее пяти ударов и, перевыполнив план на цифре семь, закончил упражнения. Отлично, я даже не вспотел. Организм работал, как безупречный и совершенный механизм.
Еще в середине разминки заметил, что из кустов со стороны тропинки выглядывает мордашка Ксо, и был-таки в моих последних упражнениях элемент рисовки. Безусловно, необходимого эффекта я достиг. В конце разминки Ксо, заглядевшись в особо интересном месте, оступилась и чуть было не выпала из кустов. Я повернулся в ее сторону, помахал рукой и предложил подойти ближе. Девчонка перестала прятаться, вышла на полянку и направилась ко мне. И только, когда она подошла почти вплотную и закрыла глаза, дрожа, как мышка под пристальным взором удава, я вспомнил, что на мне нет даже фигового листка. Но эта мысль скользнула, как-то сбоку и пропала.
– Ксо. Я разрешаю тебе искупаться в священном озере-мизинце. Открой глаза, сними тунику и прыгай в воду.
– Да, господин. - Одной рукой оно сдернула шейный платок, а другой свою короткую юбочку, скинула сандалии. В результате из одежды на ней остался только разноцветный ремешок, прихватывающий роскошные каштановые волосы в пучок.
– Зови меня Панкрат.
– Да, Панкрат. - Маленькими шашками Ксо подошла к краю водоема, опять закрыла глаза и пригнула в озеро.
Все озера-пальцы мелководны. Уровень воды в озере девчонке по шею. С минуту Ксо стояла не шевелясь. Мелкая дрожь, которая охватила ее в первый момент, прошла и Ксо открыла удивленные глаза. Поплескала ладошкой перед собой, косо посмотрела в мою сторону и повернулась к берегу, чтобы вылезти из воды. Я протянул обе руки и когда красотка вложила свои узкие ладони в мои, осторожно вынул из озера.
Мы стояли, почти касаясь друг друга, и ее большие серые глаза с поволокой притягивали как магнит. Я положил руки ей на плечи и она со стоном припала ко мне.
А дальше началось… и продолжалось по нарастающей. Причем я поднимал Ксо к вершине по ступенькам, каждый раз разрушая все новые и новые барьеры, наращивая накал страсти. На вершину мы взошли одновременно и в какой-то момент Ксо потеряла сознание, а я остался очень доволен собой.
Отдохнули мы недолго, после чего я поднялся на ноги, а Ксо с отстраненным взглядом встала передо мной на колени. Нежно провела ладонями по ногам, уткнулась лбом в землю и прошептала.
– Я твоя рабыня, господин. Позволь быть рядом с тобой и отдать за тебя жизнь.
– Я доволен тобой Ксо. Встань, оденься и иди в верхнюю деревню. Передай жрецам, что приду скоро. Пускай готовят священную трапезу. Если потребуется, помоги им.
– Будет исполнено, господин.
Ксо поднялась, оделась и нетвердой походкой направилась к тропинке, а я пошел надевать свой доспех. Пока суд, да дело, для полноты счастья, очень захотелось посетить город Сиагру - родину 'свободных охотников'… Себя показать… и на других поглядеть.
Вернувшись в храм и немного подумав, решил начать крутые разборки с пиратами с посещения какой-нибудь местной забегаловки. Этим можно убить двух зайцев. Набрать кой-каких продуктов для жителей острова и оставить визитную карточку в фирменном стиле - гора трупов, море крови.
Задействовав Систему, поднялся на высоту около километра и направился на северо-запад. Действительно, примерно через двести километров, наткнулся на остров. Сместившись вдоль побережья, минут через пять обнаружил большой по местным меркам город. Вход в бухту и сам город имел весьма неплохие защитные сооружения. Высота стен, выстроенных на скальном основании перед входом в гавань, никак не меньше тридцати метров. Одним словом, не крепость, а средневековая твердыня.
Переместившись за стены города ближе к центру, довольно быстро нашел приличный по размерам одноэтажный трактир, где в дымном зале разогретые парами и градусами низкопробной сивухи, непринужденно пили и от души гуляли примерно тридцать флибустьеров. Вид у всех боевой, лица свирепые и все поголовно хорошо вооружены.
Портал решил открыть в кладовке сего гостеприимного заведения. Осторожно вышел в темную комнату, зажег фонарик, вытряхнул содержимое мешка с капустой и стал набивать его тем, что считал жизненно необходимым на острове: соль, масло, фруктовый сахар, сухари. Заполнив мешок доверху, перенес в храм острова Отшельника. Положил на постамент и вернулся в трактир.
По служебному коридору, ведущему на кухню, вышел в прихожую основного зала, расправил и натянул на лицо свою черную спецназовскую шапочку-маску. Затем, подсматривая через портьеру, дождался удобного момента и, когда трактирщик отвлекся и смотрел в противоположную сторону, проскользнул к стойке.
Однако, ребятишки имели чутье на хорошую драку. Сначала в общем зале стоял плотный гул от громких голосов. Причем, процентов на девяносто он состоял из отборной матерщины и пьяных невнятных воплей. Но вот, замолчал ближайший столик. После этого тишина стала распространяться, как круги по воде. Некоторое время еще орала одна парочка в самом дальнем и темном углу, но и до них, наконец, дошло, что что-то не так. И, как солист на сцене, я оказался в перекрестие взглядов. Медленно повернулся, смотря в глаза трактирщику, натянул на левую руку свою любимую, закованную в сталь перчатку. На показ согнул и разогнул пальцы железного кулака и облокотился на стойку.
Выдержал паузу и дождался пока, наконец, самый наглый решится подняться с табуретки и подойти к стойке, чтобы проверить меня на предмет соответствия требованиям их берегового братства. Цапнул кружку с неопознанным пойлом со стойки и для завязки разговора, выплеснул ее содержимое в сердитое лицо трактирщика, прошипев ему.
– Остынь, а то рожа покраснела, щас закипит. - Затем, повернувшись к залу прорычал. - Я пришел, подонки!
Самый любопытный, тот который уже поднялся из-за стола, плюхнулся назад на табуретку, видимо, выяснив для себя все, что он хотел узнать, а самый догадливый, который понял, что сейчас их будут убивать, метнул нож из-за второго ряда столиков. Уклонившись чуть в сторону, поймал нож за рукоятку и отправил его обратно, но с большей скоростью и точностью. Нож с чмоканьем вошел самому догадливому в правый глаз и ударом клинка его снесло с табуретки на пол.
Половина зала проводила падение тела взглядом и, оторвав глаза от трупа на полу, вся команда бандитов, выхватывая оружие и опрокидывая табуретки, дружно ломанулась ко мне.
Спиной с переворотом перескочив за стойку, я выждал пару секунд, пока толпа не окажется в метре от нее и ударом ноги отправил стойку на самых рьяных, повалив таким приемом сразу человек десять и создав хаос из копошащихся тел.
В это время трактирщик, стоящий в шаге от меня, достал дежурную дубинку и попытался замахнуться. Выхватывая меч, я этим же движением отрубил трактирщику руку с дубинкой в районе запястья. Затем сделал длинный прыжок на маленький пятачок пола свободный от пытающихся подняться пиратов. Еще в полете успел взмахнуть руками три раза, достав мечом по темечку две бритые головы и отбив левой рукой метательный нож.
Приземлившись на пол, крутанулся на месте и в процессе этого движения: отрубил две руки - одну в районе предплечья, размахивающую ножом, другую в локтевом суставе вместе с шипастым кистенем; вскрыл чей-то живот в области пояса и почти отделил одну буйную голову от шеи. После этого ударом ноги отправил безголовый труп в проход между столами, прыгнув за ним следом.
За время своего полета труп зацепил и повалил на пол аж пятерых. Двигаясь за этим мертвым тараном и работая мечом крест на крест, я рассек три ключицы, отрубил две руки и случайно сильно поранил чью-то ногу чуть выше колена.
Затормозил свой полет труп, попав в объятья крупного амбала. К сожалению, тело уже потеряло скорость и его энергии хватило лишь на то, чтобы пират-крепыш не упал, а только пошатнулся назад. Ему я за этот подвиг проткнул горло с проворотом в безупречном по исполнению классическом длинном прямом выпаде. Затем, оказавшись между столиками, ударами ног влево и вправо отправил мебель в сторону бандитов еще стоящих на ногах, добавив сумятицы и неразберихи в общий рисунок боя. После этого протолкнул себя на следующий уровень восприятия.
А дальше тело само рванулось в сторону, уходя от удара по ноге. Подпрыгнуть! В поле зрения возникло чье-то плечо. Полоснуть! Рука в пределах досягаемости. Обрубить! И двигаться, двигаться! Кто-то вскользь задевает табуреткой. Будь внимательнее! Вращение и уклон. Я не человек. Я автомат Калашникова! Каждый удар как выстрел - гарантированное увечье или смерть! Внимательнее, черт возьми! Мешанина из рук, ног, ножей, кастетов. Кто-то падает через скамейку, не удержавшись на ногах. Добей по темечку! Мимо проносится чья-то спина. Получи! Меч с шелестом вскрывает ребра! Удар, вращение. Вращение, блок! Резкий выдох! Железным кулаком по ребрам, хруст костей. Соберись… Бей! Работаем дальше…
Все это время я с холодной головой следил краем глаза за входной дверью трактира. Как только наиболее догадливый из оставшихся в живых флибустьеров собрался покинуть место нашей встречи, и, возможно, позвать на помощь, я перекинул меч в левую руку, подхватил нож, выпавший из отрубленной руки, и метнул клинок в спину хитрецу. Он в этот момент уже потянулся, чтобы схватиться за дверную ручку, и нож смачно по самую рукоятку вошел под левую лопатку. А беглец очень красочно, как в кино, сполз по двери на пол, удачно заклинив своим телом выход. Но я уже не смотрел в его сторону, а скользнул к поваленному столу. Прикрываясь им и работая мечом, как газонокосилка, срезал еще четверых.
В какой-то момент почувствовал опасность сзади и, отпихнув табуретку, чтобы не мешала, упал на пол. Без промедления перекатился под столом, сразу же оказавшись за спиной троих пиратов. Чувство опасности не подвело. Один шустрик перед самым мои падением запустил с нескольких шагов в спину табуретку и синхронно, второй боец метнул в спину нож. Оба броска оказались мастерскими. И сейчас клинок по самую гарду торчал в боку одного из бандитов, а табуретка разлетелась в щепки, столкнувшись с головой другого. Еще одной хорошей новостью в результате падения и переката оказалось то, что в пределах кончика моего меча находилось сразу три бритых затылка. Не в силах уследить за стремительностью перемещения, пираты потеряли меня из вида и, воспользовавшись этой удачей, я сделал три ювелирных по исполнению прямых выпада, целясь в основание черепа. Все три укола были выполнены отменно, отделив второй и третий позвонок друг от друга. Все-таки, я на мечах хирург-виртуоз каких поискать!
Заколотые бандиты не успели еще упасть, когда печенкой почувствовал - настроение у пиратов резко изменилось. Оставшихся в живых охватила паника. Но было поздно - на ногах и относительно невредимыми остались лишь шесть человек.
В самом начале драки, толпой не меньше, чем человек пятнадцать, у них имелся призрачный шанс задавить меня массой, выскочить из трактира и убежать. Пусть не всем, но одному или двум это бы точно удалось. А сейчас, уж извините - поезд ушел.
Скользнув к выходной двери, я вложил меч в ножны. По дороге подобрал два ножа и встал напротив выхода, перекрыв путь отхода еще живым. Подбросив пару раз один из ножей и проверив его балансировку, вычленил из оставшейся группы наиболее опасный экземпляр и, вложив в бросок еще далеко нерастраченную силу, отправил нож по назначению. Удар оказался действительно убийственно силен. Пирата буквально отшвырнуло к стене зала, несмотря на то, что он успел прикрыться деревянной тарелкой. Эту тарелку ему и пришпилило ножом с левой стороны груди.
В живых осталось пятеро негритят. Я взял в руку второй нож и, жонглируя, стал проверять его возможности. Этой демонстрации грубой силы пятерка бандитов не выдержала. Сначала один, а затем и остальные бросили оружие и начали падать на колени. Но я не стал останавливать бросок ножа. Его получил в живот последний, еще остававшийся на ногах, а не на коленях.
Милосердие не совместимо с поступками наместника Бога Тьмы. Посему, скользнув за спину стоящих на коленях пиратов, я легкими и точными движениями меча в фирменном стиле отделил друг от друга второй и третий позвонок у каждого. Бандиты и подонки обязаны цепенеть от ужаса и сразу падать на колени, увидев мою черную маску, а не кидаться сначала с оружием, а уж потом проявлять раскаянье.
Я еще раз прошелся по залу и добил всех подранков. После этого вернулся к поваленной стойке и подошел к трактирщику. Сотрудник общепита, пока суд да дело, успел перетянуть культяпку правой руки какой-то тряпкой, остановив тем самым кровь, и сейчас нянчил обрубок, как ребенка. Но на ногах стоял твердо - значит будет жить, а мне был нужен хотя бы один свидетель, кто мог бы рассказать, как обстояло дело и чья это работа. По наглому, вытерев о его куртку меч и вложив в ножны, я посмотрел ему в глаза и сказал.
– Воды. Живо.
Трактирщик часто закивал и засуетился, но то, что от него просили, нашел быстро, налив в кружку из кувшина. Сделав несколько глотков, я выплеснул остатки ему в лицо и ударом левой закованной в железо руки послал представителя общепита в нокаут, сломав челюсть. Еще раз оглядел харчевню и остался доволен. Задушевное знакомство можно считать состоялось… На первый раз достаточно. Пора возвращаться.
На Базе сразу открыл Ворота рядом с водопадом на Острове Отшельника. Зеркала под рукой не имелось, но и без него я понимал, что головы рубить в тесном помещении и не испачкаться в крови, невозможно. Когда покидал трактир, он выглядел, как разделочный столик на скотобойне. При всем желании остаться белым и пушистым я не мог.
На острове сделал несколько шагов и встал под падающие струи водопада. Вода оказалась обжигающе холодной и, падая с большой высоты, очищала как мощная струя из брансбойта в вытрезвиловке. Постоял под душем всего несколько минут, лишь временами, как бодибильдер на соревнованиях, меняя позы. Ледяной поток пробрал до самых костей, пришлось по-быстрому свернуть водную процедуру. Выскочив из струй водопада на солнце, минут десять отогревался, дожидаясь пока с одежды стечет вода.
Закончив омовения и шагнув через Ворота на базу, поднялся наверх. Коротко бросил дежурному по команде.
– Смену одежды, - и прошлепал сырыми ногами в спальню. Скинул мокрую одежду, вытерся простынкой, причесался и переоделся в сухое. Доспех оставил в комнате и опоясался только ремнем с кинжалом.
Снова спустился вниз и шагнул из Ворот в храм Богов Света и Тьмы на Острове Отшельника. Щелкнул пальцами по бронзовому гонгу, оповещая о прибытии, и подхватил мешок с продуктами.
Насвистывая бодрый мотивчик, довольный жизнью и проделанной работой, с мешком на плече быстрой походкой направился в верхний поселок.
Здесь уже ждали. У накрытого стола выстроились четверо - жрецы в первом ряду и мои девочки во втором. Я с каменным лицом истинного помазанника Божьего проследовал к почетному месту. Величественно уселся и оглядел предложенное изобилие. На столе не было только птичьего молока. Со значением посмотрел в глаза Кенору, степенно кивнул и сказал.
– Мне будет приятно, если вы все четверо разделите со мной эту скромную трапезу, - широким жестом правой руки предложил рассаживаться по скамейкам. Жрецы и Керулла сели молча, а Ксо сказала.
– Повинуюсь, мой господин. - Я улыбнулся ей глазами и девочка, покраснев, опустила глаза.
Ни к кому конкретно не обращаясь, спросил.
– Может ли кто-нибудь рассказать про город Сиагру и свободных охотников? - С минуту все молчали, затем Керулла бросила взгляд налево направо, проявила инициативу и начала рассказ:
– Триста лет назад наш предок шах Лирея Ксентий решил извести в государстве всех преступников. Он издал закон, по которому за любое преступление следует отсечение левой руки и высылка на удаленный остров. С тех пор остров называют островом Безруких. Двадцать четыре года на остров привозили бандитов, насильников и убийц. Потом случилась беда. Шах Лирея отправил войска на войну с южным государством и в столице Кору осталась только немногочисленная охрана. Ночью к городу на плотах приплыло войско одноруких. Их было много и им нечего было терять. Они сожгли город, перебили всю охрану, захватили шаха и весь флот государства Лирей. Обратно подонки отплыли с шахом, женщинами, рабами и мастерами каменных работ. За десять последующих лет мастера каменщики выстроили неприступную крепость, которую назвали Сиагра, а безрукие стали называть себя свободными охотниками. Им нет равных в морских сражениях. Они злопамятны, кровожадны и сейчас поклоняются Богу Ярости. Бог Ярости самое черное зло. - Девушка споткнулась, посмотрела на меня с опаской, понимая, что сморозила некую двусмысленность, и, не заметив с моей стороны осуждения, продолжила. - Жрецом Бога Ярости может стать только Великий воин. Ему обязательно отрубают левую руку чуть выше запястья и в зависимости от ранга делают серебряный или золотой протез. - У меня мелькнула мысль, что бешенство, с которым на меня набросились пираты в таверне, могло быть во многом спровоцировано тем, что я демонстративно натянул на левую руку железную перчатку. Так сказать, - оскорбил их религиозные чувства, самозвано присвоив себе звание генерала.
Тем временем Керулла без эмоций и, глядя перед собой будто читала книгу, продолжала рассказ.
– Храм Бога Ярости находится где-то за городом в пещере. Все дети рожденные на острове или захваченные в налетах моложе восьмилетнего возраста приносятся в жертву Богу. На жертвенном алтаре находят свою смерть также все старики и больные. Женщины-рабы и домашние животные на торгах идут в одну цену и имеют, - Керулла криво усмехнулась, -…одинаковые права. Обычно молодые и здоровые женщины, а на острове Безруких других и быть не может, сгорают за пять, в исключительных случаях, десять лет. Свободными охотниками пугают детей. В течение двухсот лет государи Лирея пытались уничтожить это змеиное логово. Каждый раз неудачно. Непонятно как, но, кажется, наместник смог договориться с Безрукими. Это возможно, если он принял, хотя и не объявил пока всем, культ Бога Ярости. Долгое время пиратов терпели, как неизбежное зло, к которому нужно просто привыкнуть. Но шесть лет назад на острове, что-то произошло, и с этого времени безрукие упорно хотят уничтожить все верования за исключением одного - Бога Ярости. Они захватили все мелкие государства, города на побережье и два года назад одолели полуденную страну Такмалакан. Далеко на закате остается еще не захваченным крупный город Чампок, но это последнее свободное государство-город.
Здесь я опять отвлекся и подумал, что, видимо, наблюдал падение города Чампок. А следовательно, свободных стран и городов, которые известны Керулле, больше нет. Тем временем, за разговором, и не заметил когда, но съел все, что хотел, и налил себе грушевого сока, подслащенного фруктовым сахаром и медом. Сделав несколько глотков, откинулся на спинку скамьи и сказал.
– Кажется придется восстанавливать статус-кво. Боги Света и Тьмы терпеливы, - я поднял вверх палец и возвестил, - но всякому терпению рано или поздно приходит конец. - И обращаясь к жрецам, прикрыв глаза, замогильным голосом чревовещателя провозгласил. - Старший брат должен помочь жителям Лирея. Прольется много крови, но вскоре все забудут, что был такой остров Безруких, где обитали пираты. Из памяти потомков сотрется, что существовал город Сиагра, где наслаждались жизнью свободные охотники…
Жрецы и девушки вскочили на ноги, закрыли лицо руками и склонились в глубоком поклоне. Да, конечно, я велик и ужасен. Аминь! Выдержав паузу, поднялся и обычным голосом сообщил.
– Нужно отдохнуть, - и направился к центральной хижине деревни. Помедлив мгновение Ксо, а за ней и Керулла, двинулись следом. В этом же порядке мы зашли в дом, в котором горело два светильника. Я остановился рядом с постелью, а Ксо промурлыкала.
– Позволь раздеть тебя господин. - Я благосклонно кивнул и девочка, дрожащими пальцами, стала расстегивать куртку.
Процесс разоблачения был совершен по-королевски. Я лишь менял позы, поднимая-опуская руки и ноги. Чем-то это действо мне напомнило нравы при дворе Людовика, черте знает какого. Мою одежду аккуратно сложили и обе девочки, уже не спрашивая разрешения, начали процесс своего разоблачения. Наблюдая за стриптизом, я в очередной раз поразился красоте и совершенству их тела.
А дальше произошло то, что должно было произойти и крик, который последовал в самом конце, подтвердил - все исполнено в лучшем виде. Продышавшись и смахнув пот со лба, я прошептал.
– Все девочки, нужно спать, - и провалился в сон.
Проснувшись утром, первое мгновение, не открывая глаза, слушал пение лесных птиц. Потом рядом послышалось тихое сопение. Я приоткрыл левый глаз и понял, что звук издает, уткнувшись мне в бок, спящая Ксо. Открыв правый глаз и слегка повернув голову, увидел у другого бока Керуллу. Она спала тихо, как мышка, и ее дыхание было практически неразличимо.
Осторожно освободившись от объятий, выскользнул из постели и стал одеваться. Мне удалось полностью одеться, когда проснулась Ксо и, положив руку на плечо подруге, разбудила Керуллу. Девочки вскочили с постели и Керулла, обойдя кровать, встала передо мной на колени. Уткнулась головой мне в ноги и прошептала.
– Я твоя рабыня господин. Позволь быть рядом с тобой и отдать за тебя жизнь.
Где-то я уже это слышал. Видимо, эта формула подчинения, подразумевает, что-то важное. Машинально я ответил.
– Я доволен тобой Керулла. Встань и оденься.
Выйдя из полумрака хижины на яркое солнце тропического острова, отметил, что Гельн уже успел растопить печку, а Кенор принялся колдовать на кухне. Выскользнувшие следом за мной девушки разделились - Ксо заторопилась на помощь под навес, а Керулла побежала проверить, как спалось дочке. Сделав небольшой крюк и сообщив жрецам, что вернусь через полчаса, я сначала трусцой, а затем все более и более ускоряясь побежал к озерам. Нужно с утра пораньше сделать короткую разминку.
Возвращаясь обратно и чувствуя приятную усталость, подумал, что мне явно не хватает спарринг-партнера и возможно на эту роль в силу данную ей природой способностей может претендовать Ксо или по молодости лет Гельн. Со временем из обоих можно попытаться сделать неплохих мастеров боя, но, впрочем, вряд ли… в лучшем случае получатся… мальчики для битья. А мне это надо?
Закончив плотный завтрак, подумал и перед уходом выдал адептам ценные указания.
– Сейчас уйду. Когда вернусь, точно сказать не могу, - и, обращаясь к Кенору, продолжил. - Вы все обязаны хорошо и разнообразно питаться. Один раз в месяц нужно выловить и съесть священную рыбу из ладони руки, раз в неделю священную рыбу из предплечья руки, раз в три дня пожарить или сварить фазана, каждый день салатики и фрукты. Ксо и Керуллу я назначаю жрицами бога Света, - увидев элемент сомнения в глазах Кенора, поднял указательный палец вверх, призывая всех к тишине, и прислушался к своим внутренним ощущениям. Внутреннее чувство молчало. Поэтому сообщил.
– Боги Света и Тьмы не против. Основная забота о женщинах из нижнего поселка на жрицах Света, но главным на острове и моим заместителем остается Кенор. Нужно в полном объеме восстановить огород и к моему возвращению провести максимум работ по ремонту. Возможно в ближайшие месяцы, на остров прибудут паломники и, как минимум, два младших брата бога Тьмы. Естественно, это произойдет не раньше, чем я разберусь с безрукими. - Я помолчал, размышляя не забыл ли чего-нибудь, и подвел итог, хлопнув ладонью по столу. - Все!
Встал и направился к храму.
Вернувшись на Базу, поднялся по лестнице и положил в прихожей пояс с мечом и кинжалом, оставив при себе из оружия только два метательных ножа в карманах на бедрах. Спустившись вниз и войдя в Систему, направился на Землю.
Выйдя к рабочему месту Стаса и застав его в стандартном режиме за компьютером, некоторое время смотрел на его спокойное лицо и слушал, что мне вещает мое внутреннее чувство, а оно предупреждало. - Берегись! Здесь нужна проверка.
Отмаркировав своего сотрудника, начал раскручивать все его действия и подноготную до момента нашего расставания. Первый звоночек прозвучал, когда увидел, с какой осторожностью Стасик закладывает в сейф коробочку с лазерным диском и меняет мобильные телефоны. Для интереса поставил метку на болванку СД и выяснил, что его он получил от долговязой девицы, которая в свою очередь забрала диск через вторые руки. А до этого он побывал в некоей спецлаборатории, где на него с большими предосторожностями нанесли нечто очень похожее на контактный яд. Оперативно и радикально. В этой же 'шарашке', рядом, но в другой лаборатории, подготовили и мобильные телефоны. Судя по всему, заложили пластид. Вот и верь после этого людям… Что там Клан или безрукие. Наши спецы куда, как круче и коварней. Впрочем, иначе и быть не могло, своими действиями я зацепил многих.
Ознакомившись с новостями, не без интереса узнал, что за любую информацию обо мне сразу несколько государств, организаций и частных лиц назначили премию от одного до двадцати пяти миллионов. Ну, а уж большинство членов ПАСЕ просто бились в падучей, оглушив воплями, забрызгав слюной и соплями всех и вся.
А мой Стасик купился за десять лимонов. Печально. Пора делать оргвыводы и проводить зачистку. Первый вывод состоял в том, что еще раз подтверждается аксиома - пока на Земле есть деньги, верить нельзя никому. Второй, что действовать нужно без всякого личного контакта и абсолютно непредсказуемо. Третий - карать придется очень многих, пока у большинства человечества не наступит радикальное просветление в мозгах.
И я пошел по цепочке, последовательно уничтожая всех, кто хотя бы косвенно оказался связан со Стасиком, диском и телефонами. Самого компьютёрного гения прихлопнул походя. За одно раздавил в пыль всю аппаратуру и в первую очередь жесткий диск компьютера.
Последним в цепочке стал руководитель операции, тот, кто дал команду на уничтожение. Как оказалось, это был старый 'крот' на почти верхушке управленческой пирамиды. Купили его с потрохами в начале девяностых по дешевке. Но работал он, как идейный, и естественно косил под правоверного либерала-реформатора. Именно у него хранилась последняя копия моей информации, полученная от предателя.
В общем-то, все эти 'кроты' не очень-то и скрываются в своих норках. Почти у каждого недвижимость за рубежом и прочие активы. Детишки опять же там. И как следствие, все давно висят на крючке. В любой момент можно выдернуть такого прохиндея из темноты на солнышко и отправить в места не столь отдаленные. Присутствие же их на высоких постах вполне понятно… какова власть, такие и песни.
Вот и мой Недоброжелатель, не стал выделяться из общей массы предателей и его недвижимость в Испании вполне соответствует статусу… крутого государственного служащего. Теперь его испанские активы достанутся наследникам, но это тоже временно. Деньги-то воровские, а посему придется все вернуть!
Закончив локальные разборки, еще раз внимательно проследил весь ход развития событий и остался доволен. Концы обрублены качественно и можно сказать - жестоко.
Учитывая выявленные факты, следовало признать - мои выходы в криминальные 'малины' и использование тамошних компьютеров и принтеров представляется безответственным. Я почесал репку в районе маковки и снова наведался на склад компьютёрной фирмы, где прихватил два принтера - один лазерный и один, на всякий случай, на аккумуляторах. Оставил деньги, покинул склад, а затем в течение нескольких часов разыскивал квартиру, обитатели которой выехали в длительную командировку.
Квартиру нашел на Ленинском проспекте. Располагалась она на последнем этаже. Кроме того, отличалась от новостроек - толстыми стенами, высокими потолками и отсутствием обитателей за стенками. Сюда я перетащил лазерный принтер, предварительно по уже устоявшейся традиции на смерть, завалив всякой рухлядью входную дверь и повесив на окна дополнительные светонепроницаемые шторы… Так оно будет надежнее.
Внимательно изучив набор электроники в квартире, решил использовать местный видеомагнитофон для записи новостных программ, поставив на запись, пока буду отсутствовать. Для этого настроил таймер, вставил чистую кассету, запрограммировал видео так как надо и нажал кнопку.
Следующим пунктом в перечне первоочередных мероприятий стояла организация банковского счета. На него должны перечислять неправедно добытые средства, все те лица, кого я признаю виновными и кому напомню, что жить следует на деньги заработанные честным трудом.
Современная цивилизация и сопутствующий ей бюрократический аппарат во многом диктуют свои правила. Обычно они задают правила игры для процесса и некие граничные рамки. Но для грамотного решения оргвопросов необходимо постоянно делать массу телодвижений, в подавляющем своем большинстве бестолковых и весьма затратных по критерию потерянного времени. А мне это надо?
Поэтому, если играть по чужим правилам, нужно, по возможности, переложить на другие плечи весь груз бюрократической волокиты и неоправданной суеты.
Первым шагом к решению этой проблемы является требование войти в контакт с представителем одного общественного объединения, цели и методы которого мне казались разумными. Именно ему я собирался надеть хомут на шею…
Немного подумав, набрал на ноутбуке письмо следующего содержания:
'Уважаемый Председатель!
Сердце мое полно сострадания, но только не к преступникам. Многие в ближайшее время умрут или будут искалечены, но большинство, если не начнут упорствовать, обойдутся телесными наказаниями и крупными штрафами.
Вам следует в течение суток организовать специальный Фонд возрождения России. Для этого оформить предприятие ЗАО 'Бич Божий' (ББ), все 100% уставного капитала, которого станут принадлежать вашему общественному объединению на правах распоряжения. На счете рублевом и валютном в Сбербанке будут аккумулироваться возвращаемые наворованные деньги, штрафы и прочие неустойки.
Ориентировочно - сумма, которая может быть накоплена на счете, составит десятки триллионов рублей. Деньги в основном должны использоваться на экономическое возрождение России. Для этого вашему общественному объединению следует в трехдневный срок подготовить предложения (объем предложений не более 3 страниц печатного текста). Я их внимательно изучу и дам разрешение по тем пунктам и в тех объемах, которые покажутся правильными.
В дальнейшем реквизиты ББ, утвержденные предложения и первый абзац настоящего письма следует опубликовать в открытой печати и по телевидению.
Для связи следует приобрести надежный сейф, в котором нужно хранить все материалы. Ключи от сейфа в одном экземпляре будут только у Вас. Деньги на предварительные расходы, которые лежат на столе, следует учесть и в дальнейшем вести бухгалтерию - приход-расход. Постарайтесь вести себя скромно. Я терпелив, но не беспредельно.
Свежая сводка на одном листке по приходам и расходам, текущая и нарастающим итогом, должна лежать на столе. Ее дубликат в электронном виде следует держать в сейфе.
Реквизиты расчетных счетов следует напечатать на листке бумаги, продублировать в электронном виде и так же поместить в сейф. Предложения по использованию средств необходимо положить туда же. За наличные надо купить два мобильника и оставить оба в сейфе. Трубки нужно приобрести в ближайшей случайной фирме и до покупки ни с кем не разговаривать и никому не звонить. В памяти телефонов должен быть прописан номер его пары. Связь будет односторонняя - звонить буду только я. Как только заберу один из телефонов, второй надлежит держать при себе постоянно.
На размышления по содержанию письма вам дается пять минут. Если условия представленные в письме принимаются, то следует внизу поставить свою подпись, если нет, письмо нужно сжечь. Деньги можно оставить себе в любом случае.
Подпись 'Бич Божий'.
В течение десяти минут я нашел Ответственное лицо в постели. Все-таки три часа ночи. Зажег свет у него в кабинете, открыл малые Ворота, положил листок и штук шесть розовых банковских упаковок евро на письменный стол. Задействовал левую руку и несколько раз постучал пальцем по деревянной поверхности стола. Получилось весьма громко. Через короткое время в дверях кабинета показалась заспанная физиономия. Я подцепил листок пальцами, помахал им в воздухе и снова положил на стол.
Довольно долго мой новый партнер стоял, открыв рот, и в какой-то момент у него даже был позыв к бегству, но благоразумие победило. Мелкими шашками, как к неразорвавшейся мине, он подошел к столу, сдвинул в сторону пачки евро и склонился над письмом. Прочитал, непроизвольно почесал в затылке, огляделся вокруг, выдвинул стул, уселся, взглянул на часы и принялся читать по новой, более внимательно. Через пару минут взял шариковую ручку и начал вертеть ее в руках. Еще через минуту, глубоко вздохнул и широким жестом подмахнул письмо снизу. Принято.
Можно возвращаться на базу.
Рано утром я ускоренным темпом позавтракал и в полном средневековом вооружении спустился в храм. Задействовав Систему, направился к острову Безруких.
Любое пособие по диверсионной деятельности предполагает сбор максимума информации о противнике. Поэтому настроился на скрупулезную работу и, еще только заметив тонкую полоску земли, начал внимательно изучать все окружающие детали.
При внимательном рассмотрении у острова обнаружилась узкая и удобная бухта - превосходная защита для кораблей. Вход в бухту защищали два контрфорса, на площадках которых стояли мощные катапульты-онагры. Размер булыжников, сложенных рядом в кучи, предполагал возможность разрушения любой деревянной лоханки. Да и металлическим кораблям, в случае попадания, мало бы не показалось. Насколько мне известно, прицельная дальность стрельбы у таких чудовищ - метров пятьсот. По краям артиллерийских башен с катапультами, на свободных местах понатыканы баллисты-скорпионы - общим числом до двух десятков. Они, несмотря на малый размер снарядов, могли консолидированным залпом вправить мозги любому кораблю на расстоянии до одного километра.
Сама бухта имела форму узкого полумесяца. Корабли оказались пришвартованы к берегу с двух сторон. На мачтах большинства шхун полоскались ярко-желтые веселенькие флаги с черным стилизованным изображением отпечатка ладони руки. Кораблей много, разного размера и типа. Стояли они вплотную друг к другу.
Причем, разнообразие их типажа просто поражало разнообразием. Особо глаз зацепился за тридцатиметровую бирему - как-то она диссонировала общему строю и времени. Правда, в отличии от классических древнегреческих аналогов, у нее отсутствовали подводный таран на форштевне и катастрома для быстрого перемещения бойцов по судну. В результате получилась не галера, а так… не пойми что.
В процессе разглядывания плавучего зверинца, в голове мелькнула мысль, что 'один хороший брандер и почти весь флот безруких превратится в пепел'. Я взял на заметку эту возможность. Для реализации такого сценария следовало найти нечто, что будет гореть весело и ярко.
Переместившись в город, начал просматривать дома, таверны и прочие цейхгаузы. В центре обнаружил храм - мрачное каменное строение высотой метров двадцать с некоторыми элементами готики в конструкции. Видимо по совместительству, храм выполнял функции ратуши. На его задах, окруженные высоким забором, выстроились одноэтажные складские помещения. В них хранились запасы продуктов и вооружений. Все, что необходимо в случае длительной осады города.
Оглядев заинтересованным взором деревянные постройки, пришел к выводу, что и здесь можно с большим успехом пустить красного петуха. И, как поется в хорошей песне, - кто ищет, тот всегда найдет.
Сначала на одном из складов обнаружил двухметровой высоты кучу запасных факелов. И здесь же в углу скромнячком стояли двенадцать штук почти трехведерных кувшина и не менее полусотни пятилитровых глиняных бутылей. Все со светлыми фракциями нефти. Очевидно их использовали для заправки светильников. Ну, а для меня это был подарок Судьбы диверсанту-любителю.
Вернувшись в порт, еще раз оценил общее расположение кораблей. Они стояли в два ряда с обеих сторон бухты и подпалить нужно минимум в четырех местах, а оптимально в шести точках. Посчитав корабли, выяснил - их общее количество шестьдесят восемь штук - двадцать восемь с одной стороны, тридцать семь с другой. Отдельной группой у входа стояли три больших брига.
Получалось так - три кувшина на одну шеренгу, один с дальнего конца и два в узости со стороны выхода из бухты. Четыре с другой стороны и один на отдельно стоящую троицу.
Дальше встал вопрос, где поджигать. Разлить кувшины на палубе бесполезно. На каждом корабле имелся одного, а то и двое вахтенных. И пусть стояла сухая погода и дерево кораблей хорошо просохло, пожар должны потушить быстро, благо за водой далеко ходить не нужно. То есть, этот вариант поджога не гарантировал успеха.
Я переместился в трюм и быстро нашел укромное местечко. На каждом корабле имелась каптерка. Здесь лежали запасной парус, а то и два, канаты и прочая корабельная дребедень. Хорошо просмоленная, сухая парусина, а тем более облитая легкой нефтью, должна гореть, как порох.
Теперь стало понятно в деталях, как я сожгу город и корабли. Но это как-то не по-хозяйски. У меня ведь принцип - грабь награбленное, так неужели я ничем не поживлюсь в этом криминальном отстойнике. Как говаривал Станиславский - не верю. А кто-то другой ему в унисон добавил - ищите и обрящете…
Шмонать личные бандитские клады и захоронки - напрасная трата времени. Получится себе дороже. А вот отыскать и гробануть пиратский общак - святое дело. Скорее всего, его устроили где-то в ратуше. И я направился к центру города.
Заскочив в здание, решил в первую очередь проверить подвалы. Есть. Проход, пробитый в скальном основании и широкая лестница, вывели меня в подземный зал, освещенный четырьмя факелами. По периметру зала располагались четыре массивные двери, обитые металлическими полосками с висячими замками жуткого размера. У каждой дверки стоял один часовой в полном вооружении.
Нырнув через дверь в помещение, открыл малый портал и подсветил фонариком. Ха, то, что доктор прописал. Сокровища. Но почему-то россыпью… В центре обширной комнаты с низким сводчатым потолком, в одну большую кучу свалено все: золотые и серебряные монеты; дорогое оружие и доспехи; посуда из благородного металла и украшения; необработанные камушки… Плюс еще много чего, что по местным меркам, видимо, считалось дорогим и имело баснословную цену.
Верхушка этого кургана из драгоценностей оказалась мне чуть выше колен, а диаметр составлял метра четыре. Я непроизвольно почесал в затылке. И как же все это изымать? Ведрами что ли черпать или экскаватором? А нужна здесь в первую очередь, как минимум, совковая лопата. М-да, в любом случае требуется предварительная подготовка.
Я закрыл портал на остров и открыл его на Землю. После недолгого размышления начал искать магазин 'Сад и огород'. Пометавшись по улицам столицы, понял, что метод тыка здесь не сработает. Все-таки Москва, это вам не Запердюйск какой-нибудь, можно метаться по проспектам и переулкам до скончания веков, так и не обнаружив искомое. Нужны или справочник, или точная наводка. Однако, я уже завелся и остро чувствовал недостаток времени.
Опять-таки, даже, если я начну расспрашивать прохожих, это еще не гарантия успеха, хотя дачных участков в Подмосковье море и садоводов, соответственно, тьма. Вдобавок вылезать из портала, шастать по тротуарам и приставать с вопросами, что-то не хотелось.
Пришлось разворачиваться и вдоль западного направления лететь аж в город Можайск. Там магазин есть точно, я помнил. И как добраться до него мне тоже было известно.
Оказавшись в магазине, на видном месте обнаружил несколько одноколесных металлических тачек. Очень полезный инструмент, чтобы развозить по приусадебному участку навоз. Рядом в углу лежали совковые лопаты, чтобы это дерьмо в тачку загружать. То, что нужно.
И есть во всем этом что-то мистическое и какая-то аналогия: и навоз, и золотые монеты - все это драгоценности. Только каждая в своей области…
Время было позднее, не рабочее, а карманах, как на грех, ни рублей, ни евро. Только золото и серебро. Но в нашем деле, как в олимпийском движении, важен не результат, а участие. Поэтому оставил рядом с кассой два золотых и прихватил с собой тачку с лопатой. Думаю, золота хватит, чтобы оплатить эти не самые дорогие в мире вещи.
Перенесся на остров Отшельника и, не мудрствуя лукаво, стал разыскивать уединенную полянку в лесу. Через пять минут таковая обнаружилась. Шагнув на нее из Ворот, задумался. Трава на поляне стояла аккурат мне по пояс. Если выгружать сюда монеты и камешки, значит будут неизбежные потери. А это мне надо?
Пришлось возвращаться на Землю в Москву. Пролетев по ближайшему проспекту несколько сот метров, обнаружил искомое - магазин торгующий коврами и ковровыми изделиями. Уж чего-чего, а этих-то магазинов было понатыкано во многих местах изрядно. Но здесь уже синегорскими золотыми не отделаешься, так что пришлось заглянуть к себе в щель между панелями и прихватить упаковку евро.
В магазине отстегнул от пачки несколько тысяч и оставил деньги на видном месте, а на складе прихватил первый же ковер, который подвернулся под руку. Перенес на полянку, развернул и понял - коротка кольчужка. Пришлось отстегивать и мотаться на склад еще трижды. Только расстелив четыре ковровых покрытия с перехлестом, решил, что по площади достаточно. Сокровища должны поместиться.
Теперь снова в город Сиагру. Здесь тоже нужна подготовка. Поставил маркер на стенку в подземелье и задал через Систему постоянное без ускорений движение в прошлое. В результате выяснилось, что смена караула произошла около получаса назад. Следующую нужно ждать часиков через семь. Очень хорошо. Быстренько сделал четыре инсульта стражникам и на всякий случай испортил все четыре замка. Теперь, чтобы попасть из зала в комнаты нужно очень постараться, и бесшумно это не получится.
После этого настроился на изматывающую работу землекопа и вкатил через портал тачку в подземную комнату. Поплевал на ладони и приступил к загрузке сокровищ. Наполнив емкость с верхом, перекатил ее на Базу, закрыл портал и открыл Ворота на полянке, выкатил и высыпал содержимое на ковер. Есть.
И так далее в цикле - нагрузил, перекатил и высыпал…
Чтобы обслужить все четыре комнаты пришлось тупо работать часа три без перерывов. Но, наконец, последняя ходка произошла и я умастил свою задницу верхушку кургана. Теперь можно и отдохнуть чуток. В результате сложения четырех общаков гора сокровищ в своей высшей отметке достигала мне по самые не балуйся. По предварительной прикидке, на коврах разложено золота и серебра раза в четыре больше, чем я увел из подземелий Клана. И судя по явной старине отдельных раритетов, добро собирали не менее ста лет.
Теперь я попробую употребить пиратские накопления с пользой. Это греет душу. Нужно будет только организовать адептов, чтобы они отделили мух от лапши, или другими словами, разложили все по полочкам. Золотые и серебряные монеты в мешки, камушки в ящики, посуду и оружие - просто в сторонку… или ко мне накухню.
Впрочем, имелась еще одна недоработка. В процессе экспроприации выяснилось, что в одной комнате, целый угол завален мешками с дурью. Их требовалось уничтожить. Чтобы сделать сие с гарантией, следовало устроить показательное аутодафе. Для этого нужно перенести мешки на кучу с факелами и разложить поверху. В скором времени факелы будут гореть ярко и жарко.
Сказано, сделано. Минут через сорок все мешки поменяли местоположение.
Теперь пора приниматься за основную работу. Из общей кучи запасных факелов отобрал несколько десятков и перенес в самый глубокий подвал складских помещений. Туда же перетащил пятилитровые бутыли. По предварительной прикидке, даже если сгорит весь город, в погреб огонь не пройдет и у меня будет дополнительный запас горючего материала на всякий случай. НЗ карман не тянет.
Закончив с бутылями, откупорил и поставил один трехведерный кувшин на верхушку кучи с факелами и дурью. Второй разместил на складе вооружений. Третий и четвертый на чердаках склада с продуктами и в ратуше. Восемь других емкостей с нефтью осторожно перенес на выбранные корабли, откупорил и по одному водрузил на парусину запасных парусов.
Вернулся в подвал и поджег двенадцать факелов. Взял один, открыл малые Ворота у кувшина на складе с оружием, пихнул его ногой, опрокидывая, бросил в лужу нефти факел и закрыл портал. Быстро вернулся в подвал, подхватил второй горящий факел и переместился к следующему кувшину. Открыл, опрокинул, поджег и закрыл. И так еще десять раз на автопилоте. После этого поднялся на высоту несколько сот метров и стал наблюдать за результатами своих подвигов в качестве герострата-любителя.
Горело хорошо и весело, а паника в городе началась по высшему разряду и набирала силу.
Узость входа в бухту сыграла скверную шутку с флотом пиратов. Прибежавшие из города члены команды кораблей попытались вывести еще не горящие шхуны в открытое море, но пять весело пылающих в узости кораблей, сильный ветер и постоянно вспыхивающие в порядке очередности новые лоханки, полностью заблокировали проход. Все шестьдесят пять штук кораблей построенные в две шеренги были обречены. Спаслось только два брига из троицы, стоящей отдельно, почти у выхода. Экипажи этих шхун проявили массовый героизм и хорошую выучку. Хоть подкопченные и с подгоревшими парусами, но они выскочили из узости в открытое море.
Складские помещения сгорели полностью и, как ни странно, их почти не тушили. Все усилия бандитов в городе были сосредоточены, чтобы отстоять от огня здание храма или ратуши. И это им почти удалось - сгорела только крыша и часть пристроек. Вот, что значит религиозный фанатизм. Хотя я думаю, что дело было в деньгах и сокровищах подвалов. Но тут уж извините, зря они суетились, поезд ушел…
Весьма интересные события произошли, когда порывами ветра дым от сгорающей дури понесло на толпу. В момент образовалась стихийная и жестокая драка. Все позабыли о пожаре и с пеной у рта резали друг друга так, что только держись. Но это так, один кровавый эпизод в общей большой трагедии.
Тем временем, я, рассматривая два оставшихся на плаву брига, остро ощущал незавершенность операции. Блокада острова должна быть абсолютной.
Поэтому вернулся в подвал и перетащил по шесть бутылей в трюм каждого из кораблей, выскочивших из огненной западни. А поскольку, как показала история, борьба за живучесть этих лоханок будет отчаянной, приготовился осуществить еще и бомбометание глиняными горшками.
И, как в воду глядел, на одном корабле бомбежка потребовалась в полном объеме. Команда боролась до конца и мне пришлось метнуть через малые Ворота в разгорающийся костер для поддержания его тонуса восемь пузырьков. Причем, падая с не очень большой высоты и разбиваясь, бутыли разбрызгивали свое содержимое веером, обливая членов команды. Буквально сразу же на таких 'счастливчиков' попадали искры, поджигающие живые факелы. Крики и вопли, сгорающих заживо, были ужасны. В результате, не менее половины команды первой шхуны погибли. На втором корабле людишки оказались умнее, как только пламя рвануло из трюма, весь экипаж попрыгал за борт и большинство благополучно добралось вплавь до берега.
Закончив с кораблями, я еще раз оценил результаты своей диверсии и остался доволен. Первая часть плана по блокаде острова выполнена на отлично. Флот уничтожен полностью. Каких-либо намеков на кораблестроительные верфи на острове мной замечено не было. Весь флот состоял из захваченных или купленных плавсредств. Пираты могли построить плоты, но это акт отчаянья - на них далеко не уплывешь. Да и не те сейчас времена. Таким образом, остров Безруких с моря блокирован намертво. Основные запасы продовольствия тоже уничтожены, но здесь я не строил иллюзий.
Как-никак остров имел значительные размеры и мог своей биомассой прокормить многих. Посему рассчитывать на катастрофический голод не приходилось. В лучшем случае, на неудобство существования и отдельные случаи каннибализма. Но, учитывая менталитет населения, последствия даже незначительного голода совсем не трудно себе представить. Это мог быть настоящий разгул людоедства, кровавое побоище за пайку и последние крохи еды. Впрочем, что делать с оставшимися в живых отморозками на острове, я решу позже… Время терпит.
В целом же в Сиагре получилось, как на Тортуге. Я, конечно, не вулкан и не землетрясение… Я гораздо круче.
Поднявшись на высоту в два километра, заметил на горизонте парус. Корабль шел к острову. Непорядок. Следовало разобраться…
Переместившись ближе, увидел вычурную лоханку, под уже хорошо знакомым желтым флагом с черной рукой. Корабль, чем-то напоминал большую китайскую джонку. Команда лодки состояла не более чем из двадцати человек и я, почувствовав зуд в кулаках, решил размяться на палубе. Натянув на лицо маску, открыл Ворота в самом темном углу трюма. Стараясь не вляпаться во всяческое дерьмо и не наступить на копошащихся крыс, полез наверх.
Откинув крышку люка и выглянув на палубу, оглядел предстоящее поле боя. Сонное царство. Четверо мореходов занимались такелажем. В настоящий момент они висели на реях, собирая паруса и пытаясь поймать слабый ветер. Семь человек собралось на кормовой надстройке: двое стояли в пол-оборота и с отсутствующим видом смотрели вдаль; один ворочал кормовое весло; четверо играли в кости. Трое бандитов торчали на баке корабля и занимались непонятно чем. Остальные, видимо, отсыпались в каютах. Ну, раз так, то не грех и побутафорить, а посему стянул с себя маску-шапочку и выскочил на палубу.
Сначала я двинулся на нос джонки, радостно улыбаясь и раскинув руки для объятий. У каждого из троих пиратов на поясе болтался тесак, но никому из них и в голову не пришло использовать его по назначению. Мой радостный вид и неожиданность появления привели их в полный ступор. Подойдя вплотную и выхватив меч, я двумя широкими махами слева направо и обратно, легко срубил всех троих. Не успела еще отрубленная голова третьего, вращаясь как волчок и разбрызгивая кровь, откатиться к бортику, как на корме прокричали сигнал 'к оружию'. А из кормовых кают на палубу высыпало восемь очень решительно настроенных членов команды… Потеха началась.
Не давая взять себя в кольцо, я скользнул вправо и провел серию, совмещая секущие и колючие удары. Атака оказалась средней эффективности - все удары, нанесенные одновременно троим пиратам, достигли цели, но ни один из них не оказался смертельным. Ловкости бандитам было не занимать.
Слегка обескураженный таким поворотом дела, я отскочил назад, отбил два метательных ножа и смог уклонился от третьего. В голове мелькнула мысль, что уж эти-то пираты явно не из секции мягких игрушек, к ним следует отнестись с полной серьезностью. После этого протолкнул себя на другой уровень, замедляя ход субъективного времени в несколько раз. Как оказалось, вовремя.
Сверху мне на плечи падал оптимист, рассчитывающий приземлиться на загривок и, если не сломать мой позвоночник, то хотя бы повалить и спружинить. С трудом уклонившись от падающего тела и его клинков, я еще до приземления живой бомбы на палубу, круговым ударом обрубил ему обе руки с двумя ножами. Затем в момент касания досок настила, третьим, снизу вверх, вскрыл горло от ключицы до уха, заставив выпрямиться на ногах уже мертвое тело. Этот маневр позволил в следующее мгновение пинком отправить уже мертвеца на шеренгу бандитов и прикрываясь им, как щитом, проскочить за их спины, успев-таки по дороге нанести два смертельных удара в живот.
Смертельно раненные еще падали на палубу, когда я двинулся вдоль шеренги, стараясь держаться в тылу бандитов и работая мечом, как вентилятор в режиме шквальный ветер. И, несмотря на все мои потуги, основная масса противников, получив легкие ранения, успела отскочить к борту корабля, сбиться вплотную стаю и ощетиниться клинками.
С противоположной стороны мачты спрыгнул на палубу еще один пират, но не стал размахивать своей зубочисткой, а с деловым видом человека, знающего чего он делает, нырнул в дверь каюты на баке. Оценив сей демарш и спрогнозировав его возможные последствия, я перебросил меч в левую руку, сделал шаг в сторону и поднял с палубы два метательных ножа. Один клинок с ходу отправил в спину последнего матроса еще цепляющегося за ванты. Красочно раскинув руки, как белая чайка над волнами, он завалился на спину и с высоты трех метров, со смачным шлепком плашмя приземлился на палубу, чуть не зацепив группу пиратов из пяти человек. Это падение послужило неким побудительным мотивом для того, чтобы на короткое время, в сражении образовалась лакуна.
Медленно отступая на бак, повернувшись вполоборота, я краем глаза все время посматривал на дверь каюты, дожидаясь появления главного хитреца, и, как только увидел в проеме размытый силуэт, метнул второй нож. Бедолага, так ничего и не понял. Еще не проморгавшись и не привыкнув к яркому свету на палубе после темноты трюма, он получил смертельный удар в центр груди, но по инерции движения все же вывалился из двери, сжимая в руках лук и стрелы.
Здесь, видимо оценив обстановку и решив, что не все идет так как надо, народ на кормовой надстройке наконец-то решился на активные действия. Капитан в синем халате прокаркал приказ четверым игрокам в кости, которые уже давно, как застоявшиеся кони, переминались с ноги на ногу. Приготовив оружие, эти бойцы с нетерпением ждали сигнала, чтобы ввязаться в драку. Получив команду, отборная четверка, перепрыгивая через ступеньки, ссыпалась с надстройки, выстроилась клином и сплоченной группой сделала первый шаг в мою сторону. Ощутив фланговую поддержку, практически синхронно с ними, шаг в мою сторону сделала и вторая пятерка.
В руководстве для стратегов 'Искусство побеждать' этот маневр называется охват танковыми клиньями. Но оказаться в котле мне как-то было не с руки. Поэтому, бросив меч в ножны, я в три прыжка оказался на баке и вырвал из мертвых рук хитреца лук и стрелы. Не дожидаясь пока пираты поймут и оценят сей маневр, начал стрелять из лука, практически не целясь. Побив все рекорды скорострельности.
К сожалению, в мертвой руке лучника имелось только шесть стрел, но и этого оказалось достаточно, чтобы полностью уничтожить ближайшую пятерку и последней стрелой поразить центрового во второй группе. Тем самым я устранил возможность борьбы на два фронта и существенно расстроил ряды наподающих.
Споткнувшись о труп, оставшаяся в живых тройка, снова перестроилась клином, вытолкнув вперед самого отважного и… отступила назад. А я скользнул к еще шевелящимся бандитам из перебитой пятерки. После чего стал подхватывать их теперь уже бесхозное вооружение и переправлять в подарок, оставшейся тройке пиратов, вкладывая в броски максимум силы и сноровки. После четвертого броска удалось надежно успокоить всех. Причем, двоих пришпилить мечами к бортику корабля, проткнув их ниже пояса. Они так и остались стоять, ухватившись руками за клинки… Очень пикантно и несколько двусмысленно.
Теперь осталось закрепить достигнутый успех и прирезать главных действующих лиц. Подхватив с палубы метательный нож, поигрывая им и по наглому улыбаясь, я направился на корму.
Подойдя к кормовой надстройке, остановился, задрал голову и демонстративно стал рассматривать двоих функционеров братства Безруких. У одного из них левая рука отливала серебряным блеском. У второго вместо левой руки имелся золотой протез. Инвалиды, мля. Оба носили свободно распахнутые халаты с длинными широкими рукавами. Халат у Золотого протеза был красного цвета. Серебряная рука носил темно-синий.
Главари клана Безруких тоже разглядывали меня не без интереса. Я бы даже сказал, с некоторой долей брезгливости, как на некое надоедливое насекомое. Затем они посмотрели друг на друга, Золотой кивнул Серебряному и, как у фокусников, в руке у каждого оказалось по метательному ножу, которые они и метнули в меня абсолютно синхронно. Чтобы уклониться от этой атаки, пришлось присесть и спарка ножей прошла впритык с моей головой.
Скосив глаза за спину, отметил, - оба клинка вошли в палубный настил по самые рукоятки. Броски сделаны безукоризненно по точности, аномально сильными руками. Свой нож я кинул из неудобного согнутого положения, целясь в правое плечо Серебряному. Для себя я уже решил, что обязательно возьму в плен и допрошу обоих.
Как же, разогнался… Хотеть не вредно… Серебряный небрежно махнул левой рукой и мой метательный нож блестящей рыбкой улетел за борт. Эффектно. Пришлось признать - в поведении носителей протезов из благородных металлов чувствовалась уверенность, профессионализм и я бы даже сказал, - скука.
Ничуть не расстроенный неудачной попыткой отправить меня в мир иной, Серебряный сделал шаг в сторону. Одним волнообразным движением плеч скинул с себя халат и выхватил из ножен на поясе слегка облегченный ятаган. Крутанул им парочку восьмерок, разминая кисть, и, как циркач, прыгнул на палубу через бортик кормовой надстройки, сделав в воздухе сальто… Артист, блин. Мягко приземлившись на полусогнутые ноги, безрукий закрутил ятаган веером и двинулся на меня, постоянно перетекая из одной стойки в другую. Что-то здесь было не так - больно ловок мой артист. Я сделал шаг ему навстречу…
И после первого же выпада - чудом остался в живых. А через минуту понял, что и скорость его реакции, и сила ударов, в несколько раз превышают норму. Отражая и нанося удары, мне даже со своим запредельным ускорением, никак не удавалось нанести Серебряному серьезное повреждение. Он, шутя, отбивал удары и опасно контратаковал из любого положения. Даже привлечение ног и три удачно проведенные мной подсечки, не смогли нарушить рисунок боя. Причем, и с обучаемостью у него тоже все по разряду люкс. После третьей подсечки, я сам чуть не оказался на палубе, когда он подцепил меня подъемом правой ноги. Пару раз я только промыслом божьим и с помощью недюжинной интуиции ускользнул от завершающих ударов в его сложных связках. И все-таки, что-то он не дорабатывал.
Каждый мой второй удар наносил ему царапину или легкий укол, разрезая его темно-синюю рубашку, лицо или руки. А ударов с моей стороны наносилось много. Через пять минут боя одежда моего противника превратилась в лохмотья, а кровь с Серебряного капала, как березовый сок ранней весной в лесу после мощного артобстрела шрапнелью. От физиологии никуда не уйдешь и через десять минут пират стал слабеть. К этому моменту он потерял наверно не меньше ведра крови, забрызгав и перекрасив в красный цвет половину палубы.
Все время пока упражнялся в фехтовании, я держал в поле зрения и Золотой протез. Он, не скрываясь, по наглому поигрывал метательным ножом, выбирая момент для броска. Но, заметив близкую концовку поединка не в пользу своего дружка, решил вмешаться. Также как Серебряный, он скинул красный балахон и направился к лесенке на палубу.
Опять назревала война на два фронта, что не входило в мои планы и я не стал тянуть. Собравшись с силами, сильнейшим ударом отбив ятаган, на возвратном движении отрубил серебряный протез чуть выше локтевого сгиба. Эффект получился поразительный и неожиданный. У меня сложилось впечатление, что из человека, как воздух из проткнутого резинового шарика, стала вытекать жизненная сила. Ятаган выпал из ослабевшей руки, глаза Серебряного закатились и он даже не упал, а буквально растекся по палубе без признаков жизни. В первый момент я подумал, что он разыгрывает спектакль, но одного внимательного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять - это мертвяк и мертвее он быть не может.
Но времени на анализ и удивление не было. Испустив вопль смертельно раненного зверя, в бешенстве Золотая Рука одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и нанес первый удар, который отбросил меня на пару шагов. А через секунду я понял, что Золотой не зря получил свой протез из благородного металла. Он дрался с закрытыми глазами. И в любой момент времени предугадывал все мои удары. Через пять минут боя выяснилось, что я не могу достать его, несмотря на все ухищрения. Не могу даже коснуться. И моя победа в поединке проблематична… если вообще возможна.
Пришлось срочно будить своего Зверя и переходить на следующий уровень скорости. Здесь уже Золотому делать было нечего, энергетика у него не дотягивала, и я с блеском повторил серебряную тактику боя. В течение нескольких секунд я буквально покрыл пирата на всех участках тела неглубокими порезами и уколами. В результате, через минуту на нем лохмотьями висела не только одежда, но и кожа, а кровь текла полноводной рекой.
Перед самым концом Золотой, когда жидкости в его организме осталось на самом донышке, наконец-то, открыл глаза, бросил на меня затравленный взгляд и прыгнул назад, разворачиваясь в прыжке на пол оборота. Я понял, что он собирается выпрыгнуть за борт. Хотя до берега плыть многие километры, но у этого жуткого монстра достанет сил и умения, сделать такой подвиг. А мне это надо?
Выпустив из рук меч, хлопнул себя по бедрам, нащупывая рукоятки метательных ножей в карманах на бедрах. Выхватил два клинка и с двух рук, целясь в коленные сгибы ног Золотого, метнул клинки. Не дожидаясь результатов броска, подхватил меч, который еще не успел упасть на палубу, и прыгнул следом за Золотым. До борта ему оставалась сделать два шага, когда метательные ножи перерезали коленные связки, и ноги Золотому отказали. Заваливаясь на бок, он в отчаянии махнул правой рукой назад, стараясь защититься от удара в спину, но из этого ничего не вышло. Я воспользовался удачным положением и отсек ему правую руку чуть ниже локтя. А в следующем прыжке постарался приземлиться так, чтобы наступить упавшему чудовищу на левую руку и сломать ее в локтевом суставе… Сломать не получилось, но прижал я его локоть ногами к палубе надежно.
Уже торжествуя и реализуя план захвата пленного, практически без замаха, но от души, пнул Золотого носком ботинка в основание черепа, стараясь вырубить хотя бы ненадолго. Любому другому такого удара хватило бы на многочасовую потерю сознания, но только не Золотой Руке. Это чудовище только лязгнуло зубами. Все, что мне оставалось после этого - это полностью обездвижить пирата.
Для этого пришлось пригвоздить его левую руку мечом к палубе. После этого подхватить его ятаган и повторить операцию с обрубком правой руки. Затем козленочком, спиной вперед с поворотом, перескочить с руки на поясницу, не давая возможности чудовищу подняться на корточки, выдернуть свои метательные ножи и с полного маха пришпилить клинками в районе Ахиллесова сухожилия сначала правую, а затем и левую ногу к палубе. Аут.
Сделав шаг в сторону и слегка расслабившись, услышал всплеск за бортом. Бросил взгляд на корму и, не увидев рулевого, понял, что осталась нерешенной последняя проблема. Впрочем, решить ее можно относительно просто.
Быстрым шагом вернулся на бак и подхватил брошенный лук, по дороге выдернув две стрелы из тел пиратов. С луком и стрелами подошел к борту джонки и стал высматривать рулевого. Он действовал грамотно, нырнул и плыл сейчас под водой. Мне была видна только тень на глубине.
Подготовившись к выстрелу, стал ждать момента, когда беглецу потребуется глотнуть воздуха. Рулевой сумел проплыть под водой не меньше двадцати метров и, как только его макушка показалась из воды, я спустил тетиву. Небрежность или легкий порыв ветра помешали сделать точный выстрел, но левое плечо я ему зацепил и вода вокруг пловца окрасилась в темный цвет. Рулевой нырнул снова.
Когда я выстрелил во второй раз, то твердо был уверен в точности попадания. Выстрел действительно получился отменный. Стрела попала беглецу в основание черепа и он даже не смог сделать вдох, а так и остался плавать с лицом, погруженным в воду, и со стрелой, торчащей из затылка.
Теперь на очереди допрос Золотого. Это наверняка крепкий орешек и вероятность того, что мне удастся его расколоть, я оценивал, как пятьдесят на пятьдесят, но попытаться все-таки стоило.
Бросив лук на палубу, повернулся в сторону распятой фигуры. Что-то в ней было не так. Левая рука с золотым протезом вела себя обособленным образом, стараясь раскачать, пришпиливший ее меч. В тоже время ноги, голова и правая рука пленника лежали на палубе - мертвее не бывает. Чудеса. Готовый к любым неожиданностям подошел к Золотому, опустился на корточки и попытался прощупать пульс на шее. Пульса не было. И это подтверждало общее впечатление от тела, но что тогда делать с левой рукой. Непонятно.
Выдернув свой меч и оба ножа из ног Золотого, подумал, что нужно попробовать решать вопрос системно. Для этого рассмотреть непонятности в порядке поступления. Первой из них неожиданность, связанная со смертью Серебряного после отсечения его главного украшения. Причем смерть неестественная - нормальные люди так не умирают. Я поднялся на ноги и направился к трупу Серебряной руки.
За исключением странной позы после смерти - труп, как труп, ничего особенного. Отвернувшись от тела, решил подобрать обрубок руки вместе с его серебряным протезом. Нагнувшись, дотронулся до протеза и получил ощутимый разряд статического электричества. Сие странно и неожиданно.
Присмотревшись внимательнее, отметил, что протез являлся как бы естественным продолжением руки. Кожа, там, где на нее не залезал металл, на протяжении нескольких сантиметров приобрела характёрный для контактов с серебром синюшный оттенок. Неумеренное использование серебряных украшений и посуды часто вызывает аналогичный эффект. Но в целом, протез создавал впечатление вполне естественного продолжения руки.
Взяв в руки меч и передвинув им руку, так чтобы ее удобно было разрубить вдоль, я нанес секущий удар, развалив часть тела вместе с протезом на две половинки. Подцепил мечом, перевернул и посмотрел, что же там внутри. В разрезе рука имела определенные особенности. У нее, как и должно быть, отсутствовала кисть, отрубленная в районе запястья. Но в месте среза к руке оказался прикреплен моллюск, плоский панцирь которого закрывала та часть серебряного протеза, которая имела форму ладони. Сам протез был надет на руку и не доходил до локтевого сгиба сантиметров на пятнадцать. Моллюск же на запястье буквально врос в тело руки. Я поковырял кончиком меча место сбойки и понял - беспозвоночное прикрытое раковиной составляет с рукой единое целое.
Серебряная рука-то, оказывается, являлся симбионтом! В этом, по моему мнению, не было бы ничего особенного, в конце концов, живут же в желудке у нас кишечные палочки и никто не делает из этого трагедию… но любая дубина имеет два конца. Хорошо, когда концы уравновешены, а если один конец тяжелее. Если таких удальцов-симбионтов на острове хотя бы несколько десятков, то я не завидую тем с кем у них натянутые отношения. И мне понятно теперь - почему пираты так быстро поставили на колени всех своих соседей.
Судя по поведению безруких, до равновесия и гармонии с окружающим миром им далеко. Приобретя весь мир, они потеряли свою душу. Была ли тому причиной первоначальная специализация острова, как исправительного учреждения для особо опасных преступников, или что-то еще, но факты на лицо. В любом варианте, я стоял перед дилеммой, связанной с судьбой новой, весьма опасной ветви развития человеческой цивилизации и в моих силах дать ей расцвести или вырубить по корень. Сердце же подсказывало - нужно рубить! Но не будем торопиться. Информация и еще раз информация. Решения требуется принимать осознанно.
Для подтверждения основной гипотезы, продолжая исследования, повторил операцию по рассечению золотого протеза. Здесь тоже имелся моллюск… может только чуть крупнее.
Еще раз осмотрев корабль и пройдя по кругу с целью добить подранков, выяснил, что таких нет. В последнее время я работаю с гарантией… Это радует.
Ну а раз так, то расправил натруженные плечи и вздохнул полной грудью свежий морской воздух, оглядел чистый горизонт и посмотрел на ярко-голубое небо. Затем проводил взглядом одинокую белую птицу, после чего полез в душный трюм долбить дырку в днище китайской лоханки.
После успешного выполнения этой операции шагнул назад в храм и закрыл Ворота. Постоял рядом с креслом, размышляя, и пришел к выводу, что в результате получилось по Черномырдину - выходил на легкую прогулку, а пришлось выдержать изматывающий и смертельно опасный марш-бросок…
Хмыкнул и по уже стандартной схеме открыл Ворота рядом с водопадом на острове. Минут пять нежился под потоками ледяной воды, показывая фигуры накаченного культуриста и смывая с себя чужие кровь, пот и слезы. Высыхая, постоял на солнышке и через Ворота вернулся назад в храм.
Трудовой день закончен.
Поднявшись наверх, попросил Каро помочь стянуть доспехи и все остальное. С остервенением протерся полотенцем и, шлепая босыми ногами по дощатому полу, двинулся ужинать. Без аппетита, а по необходимости, заморил червячка холодной телятиной и попросил Дервуда ответить на вопросы: слышал ли он что-нибудь о острове Безруких и что он знает о культе бога Ярости? Дервуд сделал удивленные глаза и после минутного размышления сказал, что не слышал и не знает ничего.
Объяснение всему могло быть только одно - страна Островов весьма удаленное от Логвуда место. А раз так, то и руки из благородных металлов еще не успели дотянуться до ближайших окрестностей городишка Ларго.
Не очень внимательно выслушал отчет Дервуда о проделанной работе и, чувствуя почти смертельную физическую усталость, направился в спальню. Впереди меня ждала еще тяжелая и ответственная работа на Земле.