Река оказалась глубокой, с тихим течением, сильно заросшими и какими-то неопределенными берегами. Многие деревья можно сказать, стояли по колено в воде.

Чтобы добраться до подходящего места на берегу, скакал по макушкам несколько километров. Наконец, выбрался на поляну с широким песчаным пляжем. То, что надо. Судя по всему, это последствия одного из недавних прорывов 'опарышей' из какой-то очередной проплешины. Армия проглотов не смогла форсировать речку. Глубокая водная преграда погасила их наступательный порыв. В свою очередь, свободное место на земле еще не успело полностью зарасти, что представлялось маловероятным.

Впрочем, есть на любой планете такие места, к которым обычные понятия не имеют отношения. Может тут повышенная радиация или почва отравлена… Кто знает? Но ничего такого особенного я не заметил, чувство опасности молчало, а по сему, решил использовать удобный пляжик по полной программе.

В первую очередь требуется сделать плот и подготовиться к длительному путешествию по реке. Но прежде чем притупить к работе, неплохо было бы подкрепиться. Я снял свой рюкзачок и вынул на свет божий спиннинг. Проверим-ка этот водоем на предмет рыбьего поголовья.

Повертев носом, попробовал почувствовать голодное внимание под водой. Фиг вам. Тропики - это вам не севера. Совершенно иной расклад. Ну, ничего, это дело поправимое. Опыт дело наживное… И не мудрствуя лукаво, метнул блесенку на глубину. Щелкнула дужка и не успел я сделать несколько поворотов ручки, как почувствовал удар. Есть! На другом конце лески сидел, кто-то могучий, но не очень шустрый.

Воевал я со своей добычей не долго и скоро вытянул на песок пляжа примерно шестикилограммовую рыбу странного вида. Массивное тело покрыто очень крупной чешуей. Мясистые парные плавники сильно похожие на ласты - чуть было даже не сказал, - похожие на ноги обутые в ласты. Ко всему прочему в комплект входил роскошный и мощный перистый хвост. Было, что-то в этой рыбешке, эдакое, доисторическое. Задержалась видать рыбка в своем развитии. Неким аналогом этому монстру могла быть австралийская баррамунда. А раз так, то - скорее всего она съедобна. Что и требовалось доказать.

Бросил добычу в траву и приступил к подготовке стоянки. Развел костер, подвесил котелок и в ускоренном темпе почистил рыбу. Затем, частично отправил филе в кипяток, а частично разместил на прутиках рядом с огнем. Заправил уху розовым бататом, травками и через полчаса уселся обедать на прогретый песок.

Уговорил полный котелок и пару килограммов хорошо прожаренных стейков. Все очень вкусно и исключительно питательно. С каждой новой ложкой похлебки и жареным куском ощущал, как ко мне возвращаются силы. Подвесив коптиться над костром остатки рыбацкого счастья, плавно перешел к строительству средства передвижения по воде.

На краю поляны скопилась необъятная куча плавника высотой метра три. Она состояла из самых разных деревьев и многие пролежали в этой куче очень долго. Метра на два из штабеля торчал комель, на который я обратил внимание почти сразу. Этот двадцати метровый хлыст на поверку оказался бальзовым деревом. Ствол отлично просох и лучшего материала для плота придумать трудно - как-никак, дерево легче пробки. Единственный недостаток - больше таких бальзовых стволов в куче плавника не было. Впрочем, бальзой эту охрому можно было обозвать лишь на первый взгляд. В отличие от земной разновидности - древесина оказалась нежно-розового цвета с красными прожилками и по прочности ничем не уступала железу.

Я достал из футляра свой 'лобзик' и приступил к разбору кучи. Срезал ветки и остатки корней, отбрасывал их куда подольше, а из стволов нарезал стандартные бревна. Новый инструмент работал на удивление хорошо, куда там первоклассной пиле. Пила и рядом не стояла. Может только, если бы она была алмазной! И то, пришлось бы думать об охлаждении… У меня же бревнышки получались ровные и одинаковые на загляденье. В общей сложности получилось четыре стандартных бревна, которые я рассчитывал использовать на краях в качестве поплавков.

Разобрав кучу почти до основания, нашел, наконец, то, что вызывало удивление и что можно было употребить с пользой. В окружении полусгнивших бревен, лежали стволы деревьев с древесиной насыщенного бордового цвета. Во-первых, меня поразил цвет и фактура. Никогда такой не видел. Как и все нормальные люди, я слышал, что есть драгоценные сорта древесины - их еще скопом обзывают красным деревом, и вот, в кои века, сподобился лицезреть. Во-вторых, эти несколько хлыстов драгоценной древесины не имели даже намека на гниение. Хотя и не исключено, что они пролежали на земле в суровых условиях дождевого тропического леса многие и многие годы. В третьих - они оказались на удивление прочными и легкими. Конечно, легкими не как бальза, но где-то чуть тяжелее пробки. В четвертых, даже сейчас, по прошествии множества лет, они не перестали пахнуть фиалкой, точно так, как пахнут обычные саппаны тропических лесов. И это было достойно удивления.

Но на самом же деле, общаясь с этим деревом, трудно передать весь комплекс ощущений. Он оказался на редкость многогранен и сложен. Например, возвышенность и хрупкость. Точнее даже не хрупкость, а утонченная детальность. Аромат запаха бил по каждой клеточке организма и бил точно в цель. А тело раскрывалось миру словно бутон цветка. Все внутренние ресурсы - гордое мужское начало, страсть, пробужденное сознание и ясное понимание истины. Все нараспашку… и было в этом нечто волшебное и магическое.

Поцокав в восхищении языком, я поступил на редкость цинично и прагматично, нарезав из них недостающие бревна для плота. В дополнение сделал из кругляка брусья, чтобы уровнять по высоте с бальзой и не ходить по плоту и спотыкаться. Затем несколько минут смотрел, переводя взгляд с поверхности среза на горбыли. Горбыль этого удивительного красного дерева выкидывать было непросто жалко, а примерно как потерять, горячо любимый и родной зуб. Посему махнул рукой и не пожалел времени, чтобы порезать часть отходов на брусочки и дощечки. Получилось что-то около полкубометра. Сложил маленький и аккуратный штабель из образцов-заготовок и сделал ему надежную обвязку. Глядишь, появится возможность дотащить этот чудо-материал до Базы - лучшего для создания полок и мебели не придумаешь. Вот теперь все - полный комплект.

Затем долго перебирал и пробовал на прочность различные бревна и ветки в поисках материала для изготовления весла. Из десятка вариантов выбрал лучшее и этим лучшим снова оказался саппан. Из горбыля, почти, пуская слюни от удовольствия, - уж больно пила была хороша, изготовил само весло и длинный шест на всякий случай. Лобзик с паутинкой работал почище пилорамы - только успевай подкладывать.

Для крепления бревен друг к другу в качестве обвязки использовал самую толстую углеродную нить. Получилось очень прочно. Не плот, а картинка! Впрочем, имея в руках такой инструмент и материалы, как у меня, иначе и быть не могло… если только у мастера-плотостроителя руки растут не из задницы.

Затянув последний узел и для надежности склеив его, отметил, что до момента захода солнца осталось не больше часа. Поэтому перенес спуск фрегата на воду и его отплытие на завтра, а перед сном решил немного подкрепиться. Для этого подчистую доел баррамунду.

Затем накосил травы, нарезал ветвей и в глубокой трещине ствола лесного великана на краю поляны, устроил лежку. Застелил ее мешковиной и с чувством приятной сытости в организме провалился в сон. Ночью снова шел дождь, но мне в древесной пещерке было сухо и покойно.

Утром проснулся от тихого плеска у реки. Осторожно приподняв голову, увидел в проеме дупла ярко-золотистое чудо размером с горбатую собаку. Этот инвалид с короткими передними ножками, пил воду из реки, изредка подергивая коротким хвостиком. Я расстегнул кармашек на правом бедре и в своем фирменном стиле махнул рукой, отправляя метательный нож по назначению. Ударом клинка горбатенькую козочку с крысиной мордочкой отбросило в сторону. Есть! Ручка метательного ножа торчала из-под лопатки агути. То, что это именно агути - горбатый заяц, а не какой-нибудь крысиный переросток, я был уверен на сто процентов. Это любимые места их обитания. Откинувшись назад и уже засыпая, подумал, - 'ну, вот и чудненько, вот и завтрак образовался. Сам пришел - ни с того, ни с сего'.

Через час полностью исчерпав весь запас времени для сна, вскочил бодрым и свежим. Несколько минут помахав руками и ногами для разминки, побежал подбирать добычу. Быстро освежевал тушку и загрузил в котелок первоклассные куски грудинки и филе. Нарезал прутики и разместил вокруг костра шампуры с кусочками мяса. Мяса было не так чтобы очень много, но вполне достаточно на одного. В моем многотрудном деле, совсем нелишне побаловать себя мясной пищей. Калории жизненно необходимы организму. Тем более, что еще не кончилась отличная заправка к мясному бульону в виде батата и крупы.

До конца варки мяса оставалось не более получаса, когда почувствовал на себе голодный и злой взгляд. Медленно повернул голову и встретился взглядом с глазами убийцы. Он смотрел на меня тяжелым, немигающим взглядом сквозь ветки из ближайших кустов.

Я сделал несколько шагов в сторону, чтобы ни дай Бог, не разлить похлебку и не повалить котелок в костер. Пригнулся, развел руки в стороны и, скривив уголок рта, тихо рыкнул с угрозой. Проваливай, дескать бандит - тебе здесь ловить нечего. Хотя, в глубине души, был совсем не против немного поразвлечься. Голыми руками - кто кого.

Да, именно так, - вместо утренней зарядки неплохо было бы надавать пиз… этому крутому… если только полезет в драку. Но через пару секунд понял… бандит испытывает вполне закономерные опасения и его нужно немного подзадорить. А раз так, то выпрямившись, расслабился и, чтобы спровоцировать отморозка на нападение, по наглому сплюнул и скривил физиономию, демонстрируя полное пренебрежение.

И своего добился… С громоподобным ревом из кустов вымахнула рыжая бестия длиной более двух метров со шкурой оранжевого цвета с черными кольцами и пятнами. Пролетев по воздуху метров десять, ягуар приземлился, сжался пружиной, затем сделал еще один прыжок, который, по его мнению, должен был стать для меня роковым. Я резко ускорил скорость восприятия и скользнул вбок. В моем замедленном времени мимо лица просквозили мощные когтистые лапы. И, когда страшная морда гигантской кошки с оскаленными клыками, оказалась на одной линии со мной, я врезал ей сверху вниз по носу ребром ладони от души, но с расчетом не довести до смертоубийства. В результате удара, ягуар изменил траекторию полета, голова у него нырнула вниз и в точке приземления он сделал кувырок через голову. Но это его только раззадорило. Котяра, - а это был матерый самец, невозможным образом извернулся и без промедления прыгнул снова. Я опять в последний момент снова сделал шаг в сторону и врезал кошке по носу в ту же кость и в ту же боль.

В этот раз ягуар пролетел кувырком гораздо дольше, а в голосе у него появились нотки недоумения и его третий прыжок был с таким расчетом, чтобы по максимуму загрести лапами, и не дать мне в очередной раз улизнуть. Но не получилось… Я с ювелирной точностью отоварил кошку по носу в уже хорошо пристрелянное место.

Еще пока ягуар находился в полете, я догадался, что он, как и все нормальные индивидуумы, которым сделали укорот и выдали при этом по полной программе, резко поменял мировоззрение с агрессивного на пацифистское. Сейчас он уже думает лишь о том, как бы убежать куда подальше… А это не входило в мои планы. Спектакль еще не закончен.

Поэтому, когда после очередных кувырков ягуар повернулся к лесу передом, а ко мне задом, и нацелился сделать скачок обратно в кусты, я поймал его за кончик роскошного хвоста, поддернул вверх и выдал ювелирный по точности пинок носком сапога между задних лап, целя в его развесистые красные помидоры. Попал, как положено!

Кошка, удерживаемая за хвост, присела на задние лапы, постаравшись спрятать свое мужское достоинство и подняв вверх голову, жалобно и обречено завыла. О-о, как я его понимал!

Используя хвост в качестве тросика спортивного снаряда, я словно метатель молота на олимпиаде, начал раскручивать котяру по кругу. Затем, набрав обороты, запустил ягуара в свободный полет с расчетом перебросить через речку. Мировой рекорд не получился. Кошка, вращаясь в воздухе, визжа и надрываясь словно пожарная сирена, долетела лишь до середины реки и с громким плеском скрылась в воде. Но, я не больно беспокоился. Общеизвестно, что ягуары отлично плавают. И точно, вынырнул мой красавчик и шустро поплыл на противоположную сторону реки. Там, с шумом вымахнул из воды и, не разбирая дороги, истерически и со всхлипами подвывая, ломанулся в лес. Я смотрел ему в след почти с нежностью и по-доброму улыбался… Ягуар поднял мне настроение на недосягаемую высоту. Молодец, блин!

Глубоко вздохнув, вернулся к костру и снял пробу с кондера. Готово. Не спеша, перенес содержимое котелка внутрь желудка. Добавил к жидкости хорошо прожаренное мясо с шампуров. Чтобы разнообразить еду и побаловать себя десертом, в заключение, отошел к ближайшим кустам. Здесь с большим успехом плодоносила ягода, которую в тропиках называют мора. Хотя, по мне так, просто ежевика, но с крупными продолговатыми ягодами темно-фиолетового цвета. Однако, у нее был совершенно бесподобный вкус.

Занимаясь этим приятным делом и находясь в философическом настроении, размышлял, что, например, в русском языке слово 'есть' имеет два смысла: 'быть' и 'принимать пищу'. И одно не отделимо от другого. Даже у древних этруссков, и это установлено исторической наукой совершенно точно, слово 'est' имело те же два значения.

Так что я по заветам предков упор делаю на бытие, а не на надуманные цивилизационные химеры типа: правила хорошего тона, права человека, демократия, эмансипация… Это все наносное, временное. Как пришло, так и уйдет, канет в небытие вместе с нынешними носителями этих вывертов истории, а вот слово 'есть' - останется, как вечная категория. М-да, вот такой я ретроград, что называется, парень от сохи, от самых, что ни на есть корней…

Закончив завтрак и абстрактные размышления, приступил к подготовке к отплытию. Но сначала решил модернизировать и доработать свое вооружение. Достал из сумки крюк на веревочке и в дополнение ко всему прочему вплел в канатик толстую паутинку. После этого веревка, теоретически, могла держать вес две-три тонны и по своим прочностным характеристикам сравнялась собственно с массивным стальным крючком, к которому была привязана. А самое главное, канатик теперь невозможно перерезать сталью клинков. Круто!

Проверил результаты работы, пометав крюк в ближайший пень. Отлично. Затем опробовал несколько новых приемов метания - одновременно с броском крючка, пускать ему вслед по веревке стоячую волну. В результате, крюк в конце полета короткое время вел себя как бумеранг. К примеру, его можно было воткнуть острием, не подсекая и не подтягивая веревку или бросив в воина, закрывающегося щитом, добиться того, что он, совсем чуть-чуть не долетая щита, сделал бы горку, нырнул за преграду и вмазал бы щитоносцу по зубам. Получается что таким оружием можно, так сказать, стрелять из-за угла, не высовываясь.

В заключение сделал на конце веревки скользящий узел - теперь противоположный конец канатика можно использовать и в качестве лассо или удавки.

Оценив все преимущества нового инструмента, с огорчением вздохнул, когда понял, что, если долго тренироваться, то эдаким крючком можно творить чудеса. Пока что о чудесах речь не идет. Но и без оных, получается очень даже неплохо.

Затем, по здравому размышлению, прежде чем отдать швартовы, решил слегка улучшить конструкцию рейдера. Для этого изготовил прочную треногу для крепления кормового весла, якорь из большой каменюки, запасное весло и поставил на носу шест, на который повесил флажок. В качестве флага использовал шкурку агути. Кстати, это будет неплохое название для плотика. Непотопляемый десятибревенный плот Агути - звучит гордо! Почти как десятипалубный трансатлантический лайнер.

Шест на носу и флажок, по моей задумке, должны выполнять отнюдь недекоративную функцию. Получив представление о возможностях тонкой паутинки, я некоторое время размышлял - для каких таких целей она была кому-то нужна. Ведь пауки готовили ее специально на заказ. Можно сказать, - у них имелось отлаженное, поточное производство. И делалось паутинки много. Куда-то ведь надо ее девать?

Фантастический вариант с построением космического лифта неведомым Заказчиком отбросил сразу - при наличии порталов это глупая, архаичная и экономически необоснованная затея. А вот, использование паутинки в качестве колючей проволоки - очень даже может быть. Причем, проволоки, совмещающей в себе еще и свойства многоразовой мины. Достаточно натянуть несколько ниточек над тропой и человек, проходя по дорожке, и сам не заметит, как будет разрезан сразу на несколько частей. Что мешает моим недоброжелателям в таком случае натянуть ее над рекой? Ничего не мешает. Так что, пусть первый удар примет на себя шест с флажком на носу. А я уж, предупрежденный срезанной палкой, постараюсь увернуться… если получится.

Есть у меня подозрение, что именно для охраны зоны в джунглях используется тоненькая паутинка. Ее, скорее всего, размещают по периметру охраняемой территории, на всех более или менее удобных для прохода местах. Так сказать, - на танкоопасных направлениях. Сейчас я внутри охраняемой территории, но рано или поздно, должен буду пройти периметр. Поэтому, думаю, с высокой степенью вероятности - процентов на девяносто, флажок на носу плота мне ох как пригодится.

Кстати, а если на такую проволоку загнать целую толпу? Это будет ничем не хуже оружия массового поражения. И развивая эту тему, - достаточно сбросить на город специальную бомбу, которая распылит нитку по большой территории, и по этой местности будет невозможно ходить. Например, весь город усеянный отдельными кусками человеческих тел. Оригинально. Интересно, под какую конвенцию подпихнуть этот тип оружия? Кажется, я затрудняюсь с определением. Впрочем, куда-то меня в очередной раз не туда занесло…

Я в последний раз критически осмотрел свой маленький плот, походил вокруг него кругами. Затем, как хороший автомобилист пробует шины, пнул несколько раз ногой… И, на всякий случай, решил сделать некое подобие мачты, которая, конечно, на речке без надобности, но вдруг придется плыть по озеру или большой реке. Тем более, что, если перевести на паруса всю мешковину моей постели, то получится очень даже неплохое парусное вооружение. Так что, пусть пока и мачта полежит в запасе. Эх, запасливый ты парень Панкрат.

В результате за делами и заботами окончательно собрался лишь далеко после полудня. Еще раз окинул напоследок взглядом пляж и поляну, оттолкнулся веслом от берега и вывел модернизированный вариант плота на стремнину.

С удобством устроился на корме у руля и, изредка помахивая веслом, чтобы придерживаться середины, поплыл вниз по течению реки. Лепота.

Течение у реки было тихим, лишнего шума я старался не создавать и, как следствие, скользил вниз по стремнине подобно приведению. По дороге лишь вертел головой, разглядывая заросшие берега.

Собственно, как такового берега у реки не было. Растения джунглей подобно мангровому лесу, местами стояли по колено в воде плотной стеной. Временами река разливалась по большой площади, заливая лес на многие километры. Понятие береговая линия существовало лишь для отдельных приподнятых мест.

Я достал свой любимый крючок на веревочке, подправил заточку и положил под правую руку. В случае чего, с его помощью я легко смогу достать кого угодно на берегу. За то время пока активно использую это оружие, у меня существенно вырос профессиональный уровень. Сейчас я способен выдать серию убийственных швырков на десять метров со скоростью двадцать бросков в минуту. Конечно, с луком не сравнить, но с арбалетом потягаться уже можно.

Максимальная дальнобойность боевого крюка равна длине веревки. В свою очередь, длина веревки около двадцати метров, а ширина реки в самых широких местах метров тридцать. Плыву я примерно посередине. Любая животина на берегу, на которую обращу внимание, будет подбита со сто процентной гарантией. Причем, есть подозрение, - хотя и не хотелось бы ставить такие эксперименты из любви к животным, что ударом полуторакилограммового кованого крюка, я смогу остановить атакующего слона. Нанеся ему непоправимый ущерб - или расколов массивный лоб, как быку на бойне обухом топора, или обрубив хобот под корешок, как сочную травку на поле косой.

Благодушно размышляя подобным образом и рассматривая другие неожиданные варианты, я, проплывая мимо и чувствуя приятную сытость в желудке, задумчиво проводил взглядом тапира, который беспечно плескался на мелководье. Но на сегодня мне мяса достаточно. Я вам ни какой-нибудь вам там спортсмен-убийца, который просто так ради трофея, захлебываясь слюной от наслаждения, валит из крупнокалиберного многозарядного карабина все живое направо и налево.

Но джунгли - есть джунгли и расслабляться здесь не след. Желание кого-нибудь схарчить имеет каждый обитатель леса и у многих для этого есть все возможности. Как подтверждение этой немудрящей истины из переплетения веток в сторону тапира просверкнула радужная молния, ударила несчастную животину в бок и буквально снесла на землю, расплескав прибрежную грязь.

Что за хрень? Я пригляделся к бьющемуся в конвульсиях тапиру и увидел впившегося в его бок громадного паука. Эта тварь обладала на редкость яркой окраской. Я уже успел порядком отплыть от места трагедии, но даже с расстояния более двадцати метров ее тело переливалось всеми цветами радуги, напоминая великолепно ограненный бриллиант чистой воды в ярком свете.

Бедняга тапир дернулся в последний раз и радужный паук-прыгунец размером с хорошую кошку приподнялся над телом, опираясь на все свои восемь лап. Да, это было нечто, и имя ему - разноцветное пламя. Джунгли продолжали удивлять…

Тут с неба в очередной раз обрушился тропический ливень и скрыл картину торжества восьминогой твари еще до того как место трагедии скрылось за поворотом реки. Я смахнул брызги с лица, покачал головой и строго приказал самому себе держать ушки на макушке. Расслабуха здесь не уместна.

Наличие последствий очередного прорыва банды опарышей к реке, почувствовал метров за триста. Создавалось полное впечатление, что по округе шарит сытый, но злобный взгляд. Меня он почему-то не воспринимал как добычу. Точнее, меня он просто не видел. Видимо, чисто инстинктивно я выставлял ментальный блок, прикидываясь ветошью, и это у меня получалось отменно.

Кто это такой сытый, недовольный собственной жизнью и окружающим миром, я увидел, когда подплыл к очередному разрыву в лесной растительности. Все мелководье у пляжа было забито черными тушами большеротов. Если, кто не в курсе, то есть такие монстры в океане. Живут на большой глубине в полной темноте и представляют из себя одну гигантскую пасть, похожую на медвежий капкан треугольной формы. У этих головастиков-переростков маленькое, почти декоративное, червеобразное туловище и радикально черный цвет кожи. Сейчас эта банда в количестве нескольких сотен штук, устроилась на пляже и переваривала остатки опарышей. Бойня, которую они устроили проглотам, случилась недавно. В траве и среди водорослей еще плавали остатки шкурок. Напади на меня дружно весь этот колхоз - и в момент, к имеющемуся мусору добавятся остатки моей драгоценной шкуры. Я даже дышать перестал. Что называется, - в зобу дыханье сперло…

Фактически, пока проплывал мимо пляжа у меня шевелились только глаза, но лучше бы я никогда не видел это сборище монстров. Эти несколько минут, добавили массу седых волос в мою шевелюру… фигурально выражаясь. Но пронесло.

Я вспомнил, что надо дышать, лишь, когда отплыл от зубастой стаи метров на двести. С шумом вдохнул и подумал, что, однако, охрана у закрытой территории - что надо. Причем большероты - явно результат биологических экспериментов. По всему выходило, - те, кто оккупировал эту лесную территорию, очень сильно продвинулись по пути биологического прогресса. А раз так, то и джунгли - это чемодан с двойным дном. Каждое деревцо или цветок могут служить вполне определенной цели и быть важным винтиком в общей Системе.

Осознав сей очевидный факт, почувствовал себя здесь, как-то особенно неуютно. Примерно так, как увалень-деревенщина, который в растоптанных сапогах испачканных навозом, с крутого перепоя, дыша перегаром, ввалился в Эрмитаж. Только по тому, что он выглядел похуже остальных, тщательно вытер ноги о бесценный персидский ковер. Якобы чтобы не оставлять следов в доме, - решил, так сказать, - оказать уважение хозяевам. Ковырнул грязным пальцем с обкусанным ногтем картину с натюрмортом Эпохи Возрождения - ему на мгновение показалось, что закуска настоящая, а значит ее можно с толком употребить по назначению. После долгого блуждания по залам, устав как собака, с чувством глубокого удовлетворения прихватил со стойки золотой кубок с насечкой работы Челини - будет куда разлить самогон. Повертел емкость перед глазами и решил, - ну наконец-то, нашел в этом большом и ни на что негодном сарае нечто полезное, что можно использовать в своем крестьянском хозяйстве.

Вроде бы он как человек - венец творения и в своем праве. И вообще, занесло его в этот шалман исключительно по недоразумению… хотел дождик переждать. Но музейные работники молча, как лики святых с икон, смотрят на него с осуждением, а раз так, то что-то он делает не то. Знать бы только, что не то?

И то, если предположить, что какой-нибудь доисторический троглодит вдруг случайно окажется на современном машиностроительном заводе, произойдет-то нечто похожее. Тут - тебе нужно увернуться от манипулятора робота-сборщика, там - смотреть куда ставишь ногу, чтобы не вляпаться в ведро с краской, через пару шагов требуется вовремя отскочить в сторону уклоняясь, от проезжающей транспортной тележки и прочее, и прочее… Все те же самые тридцать три удовольствия, а отличия сугубо формальные.

Ближе к вечеру решил остановиться в маленькой бухточке среди корней деревьев. Встал на якорь и привязал плот. Рыбу ловить не стал, а, используя крюк, полез на верхотуру. Там попрыгал по веткам, собрал и перекусил фруктами. Затем нашел подходящее местечко для отдыха среди ветвей. С удобством устроился и отошел ко сну. Ночью дважды пришлось просыпаться из-за тропических дождей. Они опрокидывали на мою несчастную голову и постель целую цистерну воды, но, к счастью, были кратковременны. Так что, через непродолжительное время я опять засыпал.

Утром проснулся отдохнувшим и в меру выспавшимся. Спустился вниз к реке и вывел свой десятибревенный дредноут на середину реки. Примерно через каждые три-четыре километра в речку впадали более-менее приличные притоки. А ручьи я не считал. Из-за этого река постепенно набирала и ширину, и глубину.

В целом же путешествие долгое время происходило на редкость однообразно и без происшествий. Изнывая от безделья, решил заняться типично женским делом - рукоделием.

Достал свою черную спецназовскую шапочку, вдел в иголку толстую паутинку и занялся прошивкой маски. Если нанести стежки плотно и крест-накрест, то потом, прихватив узлы капельками клея, я получу в результате совершенно уникальную сеточку, вшитую в шапку. Она легко выдержит удар мечом… чего, конечно, не скажешь о моей голове. Но лишний шанс, - глядишь клинок соскользнет, - он этот шанс, как известно, никому не повредит. Особенно, когда удар несильный.

К полудню сделал эту довольно кропотливую работу по вышиванию крестиком и минут десять просто сидел на корме, лениво шевеля веслом, позевывая и поглядывая по сторонам. Затем вспомнил, что время деньги, а уж мое время это - золотые деньги. Посему полез в рюкзачок и достал кожаные перчатки для стрельбы из лука. Недавно я хотел их усилить динемой, но теперь есть гораздо лучшее решение. Их нужно прошить паутинкой. Это придаст перчаткам новое качество - я смогу хвататься ими за заточенную грань стальных клинков и, если надо, отражать удары и выдергивать из рук - мечи, сабли, ножи и топоры. Не зря ведь мясники работают в кольчужной рукавичке. Я, конечно, не мясник - я гораздо круче!

Выполнив и эту работу, подумал и сплел заготовку для тетивы. Материал паутинки, в моих масштабах времени, скорее всего вечен, так что нужно потом обязательно обновить тетиву лука.

После этого снова уселся на корме, заскучал и долгое время плыл, ни о чем особо не думая и лишь временами поплевывая в коричневатые воды реки.

Поселок аборигенов засек километра за три. Сначала по легкому ментальному фону, затем по четкой ауре большого количества людей. А за несколько сот метров до становища можно было уже и расслышать гомон множества голосов. Так что к поселению подплывал во всеоружии и готовый ко всему.

Деревня туземцев располагалась на довольно протяженном участке выхода на поверхность скальных пород. Большие деревья здесь не росли, а кустарник вполне успешно вырубался аборигенами. И как следствие, на площади в несколько гектаров разместился маленький городок. По предварительной прикидке, в нем обитало человек триста.

Хижины в поселке представляли собой уже знакомые мне сооружения 'грибкового' типа - круглые стены и овальная крыша из пальмовых листьев. За исключением, огороженного высоким частоколом, участка в центре деревни. Что там за высокими стенами - видно не было.

У берега, частично вытащенные на сушу, лежали лодки. Одиннадцать штук длинных и узких долбленок. Типичный индейский самодел. Рядом с лодками играли маленькие дети - несколько десятков абсолютно голых малышей обоего пола. Они меня и обнаружили первыми. Подняли визг, ударились в бега и, как шустрые тараканы, рассосались по щелям и хижинам.

На смену им из деревни стали набегать загорелые мужики в набедренных повязках, вооруженные копьями и луками. Многие имели на голове весьма красочные шапочки. Для их оформления использовались разноцветные перья райских птиц.

К этому моменту, я уже проплывал мимо деревни и последнему дураку было ясно, что нападать на их замкнутый мирок, не собираюсь. Но это их не устраивало. Ведь их много, а я один… Ату его!

Вождь гоп команды махнул в мою сторону деревянной клюшкой, украшенной резьбой и перьями райских птиц, и прокаркал команду, типа того, - догнать, пленить, а если не получится взять в плен, уничтожить. Воины шустро рассыпались по берегу, расхватали весла и столкнули лодки в воду. Пять штук. В каждой лоханке устроилось восемь человек. Вся эта масса народа взмахнула веслами и устремилась за мной, осыпая меня угрозами и вопя от предвкушения крови.

Я с интересом разглядывал эти восьмерки распашные, которые летели словно на крыльях, оставляя за собой бурун из пены. На разработку плана предстоящего морского сражения оставалась пара минут. Если туземцы навалятся всем скопом, то мало мне не покажется. Но, в лучшем случае, мне одновременно придется иметь дело с экипажем двух долбленок. Остальные будут ждать своей очереди и самое плохое, что от них можно ожидать, это стрелу из лука. Но в первое время, они стрелять не будут. Уж больно, по их мнению, силы неравны. Однако, они незнакомы с моими возможностями и, скорее всего, все пять лодок окажутся в пределах досягаемости крюка. Тут то их и ожидает 'surprise'.

Максимальная скорострельность моей железяки на веревочке достигалась на расстоянии около четырех метров. И, как настоящий актер, я сделал необходимую паузу. Затем перешел на другой уровень восприятия и сделал первый бросок. Крюк просвистел в воздухе и аккуратно срезал макушку ближайшего ко мне воина. А дальше, я превзошел самого себя. Скорость, с которой я выкидывал и возвращал обратно свое страшное метательное оружие, сравнялась по стремительности с броском кобры.

Две лодки в первом ряду, которые рассчитывали пришвартоваться с разных сторон по бокам моего плотика, и взять на абордаж, не смогли преодолеть последние сантиметры и с мертвым экипажем отвалили в сторону. Я перенес огонь башенного орудия на другую ближайшую пирогу. Причем, старался постоянно держать в поле зрения весь коллектив атакующих. Потенциально, опасными для меня являлись лишь стрелки из лука, так что нужно смотреть в оба и отстреливать в первую очередь именно их. Особенно, как только они возымеют желание использовать меня в качестве мишени.

Первого стрелка я положил, когда в живых из погони осталось всего лишь одиннадцать человек. И далее, сделал еще пять бросков по лучникам, последовательно выбивая их из строя, как только они хватались за свои деревяшки. В результате, в последних двух лодках из отряда осталось - в одной два загребных, в другой четыре. Индейцы в обеих пирогах, почувствовав что дело идет о жизни и смерти, резко отпраздновали труса и сейчас, на полной отдаче сил, гребцы выгребали в обратном направлении… но было уже поздно.

Последнего налетчика я достал практически на заключительных сантиметрах длины веревки, всадив ему крюк между лопаток и перерубив позвоночник. Чтобы дотянуться, пришлось встать на самый краешек плота и еще и руку вытягивать. И тем не менее я его отправил к предкам. Баста.

В живых от погони никого не осталось. Многие агонизировали, некоторые прикидывались трупами, но в подавляющем большинстве воины были мертвы. Раны наносимые крючком были поистине ужасны.

Как и положено, после успешных военных действий следовало заняться мародерством. А посему я решил собрать трофеи. В первую очередь меня интересовали луки со стрелами и очень затейливые головные уборы воинов. Используя крюк, я смог подцепить четыре лодки. Одна, в силу инерции движения, успела отплыть на расстояние, где крюк оказался бесполезен. Ну и бог с ней, может быть догоню позже.

В результате собрал двадцать два лука и двадцать восемь шапочек из перьев райских птиц. Стрел к лукам набралось шестьдесят четыре штуки. Перепробовав все луки, оставил себе пару, выбрав самые тугие, - один основной и один запасной. Остальные деревяшки выкинул. После непродолжительного размышления решил забрать и все копья. Их вполне можно было использовать как дротики. Было у меня подозрение, что они еще пригодятся.

Головные уборы у воинов представляли собой кожаный ремешок шириной примерно в два пальца, в который были просунуты корешки перьев райских птиц и закреплены клеем. Чем-то эти украшения напоминали диадемы. Может быть своим великолепием. Причем, шапочки воинов оказались разного качества. Были просто потрясающие по красоте, но были и так себе. Я долго колебался выбрасывать - не выбрасывать, те, которые так себе. Все-таки решил пока оставить. Как говорится, - грузоподъемность моего средства передвижения позволяла перевозить и более объемные грузы. А это как-никак - боевой трофей.

Особых иллюзий о окончании схватки я не питал. Через короткое время, не дождавшись возвращения первого отряда, в след за мной бросится второй на лодках. А, возможно, его продублируют и командой, которая двинется по берегу. Эти, почти наверняка, начнут стрелять из луков издалека. Следовало учитывать такой вариант развития событий и постараться противопоставить свои контрмеры.

Подходящее место для окончательного решения возможной проблемы, отыскалось почти сразу. Очередной выход скальных пород, меньший по площади, но очень удобный для битвы. На дальнем конце поляны торчала каменистая горка, с которой из лука простреливалась, как река, так и подходы по берегу реки. Я направил свою плавучую крепость к берегу.

Поставив плот на якорь, подхватил приличную связку трофейных вооружений и взобрался на макушку холма. Да, - место оказалось идеальным для того чтобы показать остаткам племени, кто в доме Хозяин. Чтобы пристрелять луки и местность выпустил несколько стрел в разные стороны. Луки били вполне прилично, учитывая их специфику… Были они рассчитаны на обычного крепенького мужика невысокого роста. Разложив стрелы, так чтобы они оказались под рукой, стал ждать, присев на корточки и скрываясь в высокой траве.

Ожидание продлилось не долго - минут десять. Затем из-за кустов по реке вылетели на полных парах четыре лодки. С лодок увидели плот и с воплями устремились к берегу. Я в очередной раз выдержал паузу, длительность которой учитывала: мою скорострельность, дальность стрельбы из чужих луков и количество нападавших. Стрелять начал, когда первая пирога воткнулась носом в берег, и дальше повел стрельбу с максимальной скорострельностью. Особо обращал внимание на воинов, кто решил обмануть судьбу, и попытался взять в руки лук и стрелы, чтобы вызвать меня на дуэль. Они получали смертельные подарки вне очереди. Остальные в порядке очередности…

Последний воин из второй команды лег на землю, не добежав до меня двух шагов и уже замахнувшись, чтобы метнуть свое копьецо. Аллес! Это вам не тут… и я смачно сплюнул на землю.

Затем подхватился, в ускоренном темпе спустился с холма, по дороге выдергивая стрелы из тел индейцев и собрав чуть больше двадцати штук, также шустро поднялся на вершину. Через пять минут в кустах на противоположном конце поляны послышались крики - это прибывала группа наземной поддержки. Причем, эти шустрецы стрелять из луков начали еще в лесу и мне пришлось увернуться от трех и отбить четыре стрелы.

Но вот, на поляну выскочили все воины. Их оказалось четырнадцать человек. Все с луками и копьями. Отстрел начал с самых дальних, чтобы раньше времени не напугать атакующих. Выпустив уже три стрелы, я сплюнул от досады - в горячке боя совсем забыл о пленных. Что называется, - в лучших традициях самонаводящихся ракет пятого поколения 'земля-воздух' - мочканул и забыл. А мне было о чем спросить аборигенов.

Поэтому последнюю сладкую парочку подпустил совсем близко, дав им почти забраться на холм. В первый момент даже мелькнула мысль схлестнуться с героями в рукопашной и слегка потешить свое самолюбие - уж больно кулаки чесались. Но потом решил, что обижать убогих - грешно. Слишком силы неравны. Поэтому, не мудрствуя лукаво, просто прострелил каждому правое плечо. Баста! Вроде все.

По предварительной прикидке, в деревне еще оставалось человек тридцать-сорок воинов, но в погоню они не пойдут. Им нужно защищать женщин и детей и продолжать род. Так что, основную воинскую силу племени я выбил можно считать подчистую.

Спустившись по склону, подошел к недобиткам и уселся на корточки рядом. Выбрал самого хлипкого и приступил к допросу.

– Как называется ваше племя?

– Мы воины племени Речные Калао, - туземец даже постарался выпрямить спину и выглядеть гордым орлом. Я махнул рукой вниз по течению реки, усмехнулся и спросил.

– Если плыть на лодке, долго надо добираться до большой реки? - индеец долго смотрел на меня непонимающим взглядом. Потом у него что-то щелкнуло в голове. Он понял вопрос и ответил.

– Старики говорили, она, где-то на полночь.

– Так плыть-то до нее, далеко?

– Не знаю. С полночи никто и никогда не возвращался. - Я покивал и продолжил расспросы.

– Будут ли еще племена, если плыть вниз по реке?

– Розовые попугаи, - и сказано это было с пренебрежением.

– Их больше чем вас?

– Меньше.

– А чем я-то вам не понравился?

– Боги говорят, - и индеец, закрыв глаза, продекламировал. - Люди пустыни должны быть убиты!

– Какие такие Боги? Кто они?

– С ними говорит только вождь. - Я подумал, что вот еще навязались на мою голову очередные Старшие братья, тяжело вздохнул и уточнил.

– Значит, ты их сам не видел?

– Нет.

– Так. А какие жертвы вы приносите своим Богам?

– Перья. - Я удивился и попросил.

– Поясни.

– Один раз в полную луну все кланы племени передают вождю перья райских птиц. Вождь идет в храм и вручает их Богам.

– Что за кланы такие? - абориген ткнул пальцем в свой головной убор и сказал.

– У каждой семьи есть родичи. Мы заботимся о них и следим за ними. Когда приходит время, родичи прилетают и отдают перья. - Он снова указал на свою шапочку. Судя по набору перьев в уборе, родичами у семьи индейца были плащеносные райские удоды. Н-да, оказывается, я в очередной раз нагадил местным божествам. Так сказать, - уничтожил их средства производства или крепостных крестьян. Потому, ощущая легкое чувство вины, не обращая внимания на стоны, обломил древко стрелы и выдернул из тела индейца. Затем наложением рук, затянул дырку в теле. Поднялся и повторил эту операцию со вторым воином. После чего вернулся к допрашиваемому. Он уже успел переместиться из положения лежа в положение сидя, и сейчас смотрел на меня широко открытыми глазами прозревшей Марии Магдалины. Я поинтересовался.

– Позвать родича сможешь? - Абориген кивнул, встал на ноги, прикрыл глаза, повертел головой и вытянул одну руку в сторону леса.

Через минуту на поляну из кустов вымахнуло чудо. Темно-коричневая птица с хвостом раз этак в шесть длиннее тела. Она спланировала, уселась своему родичу на запястье руки, запрокинула вверх голову с тонким и острым клювом и, демонстрируя себя в полной красе, распустила перья на крыльях и хвосте. Я поцокал языком - хорош! Одобрительно похлопал индейца по плечу и плащеносный красавец взлетел с его руки.

Теперь у меня оставался последний вопрос.

– Племя Розовых попугаев тоже нападет на меня? - абориген ответил без колебаний.

– Да. - Я почесал кончик носа и понял, что больше вопросов не имею.

По здравому размышлению, решил не добивать подранков. Причина была проста - не стоит портить без надобности чужое имущество. И так я уже напакостил неизвестным Старшим братьям выше крыши. Тем более, что вряд ли кто из подранков выживет. За исключением этих двоих, остальных-то я бил на поражение. А уж, если я бью наповал, то из сотни выживают единицы. Поэтому поднялся и двинулся собирать луки, стрелы и головные уборы индейцев Калао.

Загрузив новые трофеи на плот, решил слегка украсить свой круизный лайнер. Для этого осторожно надел все украшения в перьях на носовой шест. Он после этого он стал похож на шаурму, где вместо мяса разместились перья изумительной красоты. Мне кажется, такого количества перьев райских птиц, в одном месте не собиралось никогда. Из многих десятков красочных корон выбрал и нацепил себе на голову самый роскошный головной убор. Достал маленькое серебряное зеркало и оглядел себя со стороны, повертев головой из стороны в сторону. Видок был - просто блеск!

Надо будет организовать, как вернусь к себе на Базу, подарки моим девочкам-жрицам. То-то порадуются красотки. Тем более, что диадемы у них будут воистину царские.

Кажется, у меня в голове мелькнуло понимание истинного положения вещей. Что у нас получается в технической цивилизации? Какие украшения нам интересны? Правильно - алмазы, бриллианты, рубины, изумруды и прочие красивые камушки. А какие украшения будут интересны биологической цивилизации? Почти наверняка им тоже нравятся яркие краски и необычные сочетания цвета. Но камни противны их природе, а перья то, что надо. Так сказать, - индейцы-старатели и занимаются разработкой залежей самоцветных перьев…

На прощанье обратился к обоим индейцам, которые так и простояли, не шевелясь, все время пока я готовился к отплытию.

– Возможно, что я когда-нибудь вернусь и заберу немного перьев. Если опять начнете размахивать копьями и стрелять из луков, уничтожу все племя. - По-доброму улыбнулся, махнул рукой на прощание и оттолкнулся веслом от берега. Затем вывел свой рейдер на середину реки и возобновил движение на север.

Ближе к вечеру снова нашел подходящий закуток на реке среди лиан. Бросил якорь и полез на верхотуру. Надо на ужин заправиться фруктами и отыскать подходящее местечко для отдыха. Первые звезды еще только показались на небосводе, когда я закрыл глаза и провалился в сон.

Утром в отличном настроении опять пробежался по веткам и позавтракал фруктами. Почти сразу недалеко заметил группу деревьев, на которых вчера в сумерках не обратил внимания. Вокруг их крон устроили хоровод несколько сотен потрясающих по красоте летунов. Сначала думал это птицы, но при ближайшем рассмотрении понял - это бабочки! Они оккупировали деревья, на которых висели истекающие сладчайшим соком гроздья бордовых ягод. Ягоды я попробовал - и вкусно, и полезно.

Но главный удар получил не мой желудок, а эстетические чувства. Я и раньше относился к бабочкам весьма трепетно. Здесь же меня окружил волшебный мир летающих фей и настоящий фейерверк красок и расцветок. Но главную роль в хороводе вокруг крон деревьев играли безусловно птицекрылы с размахом крыльев до тридцати сантиметров. Сначала мне на руку непринужденно сел самец с желтым брюшком и крыльями, сияющими тончайшими оттенками синих и зеленых цветов. Затем к нему присоединился еще один. Его узкие листовидные крылья бархатисто-черного цвета отливали червонным золотом и яркой зеленью. Но буквально на смерть сразил птицекрыл Крез. Он уселся на ветку прямо перед носом. Яркие золотисто-оранжевые крылья при боковом освещении восходящего солнца вспыхнули неземным зеленовато-желтым сиянием и сердце мое дало сбой. Красота - это страшная, почти смертельная сила!

Я и не заметил, как пролетело несколько часов… С трудом заставил себя очнуться и преодолеть гипноз ярких красок. С чувством сожаления вернулся с верхнего яруса леса на землю и, полный переживаний и погруженный в себя, вывел плот на стремнину.

Но в расслабленном состоянии оставался лишь минут пятнадцать. Затем меня буквально выдернули за шкирку из страны грез. Я вскочил на ноги, почувствовав взгляд со стороны. Нехороший взгляд, будто через прорезь прицела или через объектив снайперской винтовки.

А через минуту мой крейсер обстреляли 'береговые орудия'. Из густого переплетения ветвей на берегу вылетели стрелы - общим количеством девять штук. И мне пришлось исполнить боевой танец на бревнах плота, уклоняясь от попаданий. Впрочем, я в долгу не остался. И, если с берега по мне промахнулись, а точнее - я увернулся, то четыре стрелы, которые отправились в ответ, нашли свои цели. Последняя оказалась особенно удачной - я прострелил туземцу низ живота. Кажется, повредил мочевой пузырь. Бедолага взвыл благим матом и поливал меня очень долго разными нехорошими словами, перемежая их криками от боли. Я успел отплыть на километр, а его вопли были еще слышны. Затем наступила тишина, резко, как обрезало.

Как оказалось, это было только начало. Видимо, вдоль реки между деревнями проходила тропинка, по которой перемещалась масса народу… по местным понятиям. Мне пришлось вступать в перестрелки еще два раза. Но, к счастью, в этот раз довелось вести отстрел одиночек, которые успевали выпустить в мою сторону в лучшем случае лишь одну стрелу. В общем, до самой деревни Попугаев, папуасы скучать мне не давали, а я так сказать, - в лучших традициях русского Военно-морского флота залпами башенных орудий давил сопротивление береговых батарей.

Когда до становища Розовых Попугаев оставалось плыть всего ничего, лихорадочно стал прокручивать в голове различные варианты контакта с аборигенами. В результате, решил придерживаться плана, который можно назвать - 'Бей по голове'.

Также как племя Калао, деревню Попугаев засек километра за три и подплыл к ней во всеоружии. Закрепив кормовое весло, встал по центру плота - ноги на ширине плеч, в левой руке лук, под правой рукой с удобством положена связка стрел.

Пленный Калао не обманул - у этих туземцев лодок оказалось всего семь штук и народа в деревне - дай Бог полторы сотни. Но ажиотаж я своим появлением вызвал аналогичный. Дети прыснули в россыпную, а вооруженные мужики подались на берег к лодкам.

Вождя я выделил в толпе сразу и не стал повторять ошибок. Как только он нацелился было махнуть своей гетманской булавой и отдать приказ о наступлении в моем направлении, у него во лбу расцвел серенький цветок из оперения стрелы. Немая сцена. Вождь, как после удара обухом топора по лбу, валится на спину, раскинув руки как крылья. Маленькая суета и его клюшку подхватывает другой воин - видимо, наиболее расторопный и охочий до власти. Он повернут ко мне спиной, его лица я не вижу, но он тоже не успевает поднять такой желанный маршальский жезл и скомандовать атаку. У него в затылке, точнехонько по центру мозжечка, расцветает еще одно растение - в виде оперенья стрелы. После этого все индейцы отшатываются в сторону от двух трупов, образуя круг из заинтересованных, но озадаченных лиц.

Некоторое время все тупо смотрят на убитых, затем самый догадливый поворачивается в мою сторону. После чего уже все аборигены дружно взирают на меня квадратными глазами.

И я настроенный бутафорить не обманул их ожиданий. На показ делаю злые глаза, вывешиваю на лице самый страшный оскал из своего арсенала, рычу разъяренным ягуаром - благо знаю, как он это делает в натуре, и на закуску демонстрирую публике три жеста. Сначала, на правой руке вытягиваю средний палец и показываю зрителям. Затем сжимаю кулак и демонстрирую его толпе, для усиления эффекта ударив левой рукой по сгибу локтя. В заключение, с угрозой, медленно провожу ладонью поперек горла. Как мне кажется, последнему недоумку из аборигенов, все должно быть понятно без слов…

О, какой актер во мне обитает! Ребятишек таки проняло… Туземцы простояли истуканами все время пока я не скрылся вместе с плотом за деревьями. Примерно полчаса после этого я еще ожидал от индейцев активных действий и погони. Так и не дождался. Похоже, удалось обойтись малой кровью. Очень хорошо. Я собой доволен.

Ближе к полудню на берегу реки увидел великолепный гранитный камень. Этакий постамент для памятника полководцу на коне. Памятник нам без надобности, но он вполне пригодится для короткого отдыха. Да и, прислушавшись к своему желудку, я услышал пока еще несмелый голосок, - 'хочется покушать горяченького и желательно мясного, ты ведь вроде не вегетарианец, Панкрат…' Ну, в таком деле я всегда 'за' и за мной не заржавеет… люблю оправдывать ожидания.

Я беру в руки любимый крюк и броском на двадцать метров или около того, цепляюсь за кусты рядом с валуном. Затем подтягиваю плот вплотную к камню и становлюсь на якорь. Достаю спиннинг и после непродолжительного размышления, откладываю инструмент по добыванию рыбы в сторонку. Есть у меня подозрение, что под водой, толпится очень зубастый народец. А раз так, то решаю сделать поводок к своей плетенке. Небольшой такой поводок, из толстой паутинки длиной сантиметров тридцать. После этого можно дать гарантию, что никакая зубастая тварь не откусит блесну. Сказано - сделано…

Так что первый заброс с плота делаю модернизированной снастью. Удар. Есть! На конце бьется, что-то не слишком крупное, но очень бойкое. Подтягиваю ближе, вываживаю - мама родная! Большерот. К счастью мелкий, видимо молодой. Но и этого достаточно, чтобы меня прошиб холодный пот. Сам из себя он страшнее атомной войны. Да плюс зубищи у него - акула отдыхает! С наслаждением ножом накалываю извивающуюся тушку, руками трогать - будет себе дороже, и махом отправляю зубастую бестию подальше от плота, вниз по течению. Констатирую - начало рыбалки не очень успешное.

Новый бросок. Есть. Попалось что-то в районе килограмма. Тяну, и у плота выясняется, что это очень крупная пиранья. Тупая морда, красноватое брюшко и пасть с зубами как у собаки - все как по прописи. Хорошо все-таки, что я сделал поводок из углеродной нитки. Предусмотрительно поступил, можно сказать, - мудро. А то, плавала бы сейчас моя блесенка в животе у хищницы. С ожесточением пришпилил зубастика ножом и бросил на мешковину. Плохенький, но почин сделан. Настроение заметно упало.

Кинул блесну еще раз. Удар. Что-то покрупнее, этак килограмма на четыре. Подтягиваю и вижу змееобразное тело, но это точно не змея. По хребту, как редкие зубья пилы, проходят спинные плавники. Вытягиваю на плот, наношу удар милосердия и переправляю на мешковину. Как-то мне вся эта экзотика не по душе… Желание продолжать рыбалку тает прямо на глазах и я подумываю, - а не закусить ли мне пока не поздно фруктами. Рыбалка-то явно не задалась.

Но может быть в последний раз? Бросок. Протяжка. Удар. На конце лески какая-то каменюка килограммов на пять. Трясет и дергает леску, что твой бешеный пес. Подтягиваю ближе. В метре от плота вижу, что это черепаха с длинной змеиной шеей. Вываживаю ее на плот и, разглядев ее зубастую пасть, понимаю, что эту гадость, пока она живая, руками лучше не трогать.

Затащив панцирь черепахи на плот, молодецким ударом всаживаю по центру метательный нож, так что он пробивает верхний и нижний панцирь и пришпиливает хищницу к плоту. Затем со сладострастием отпиливаю черепахе голову со свирепым оскалом. Одновременно, чувствую себя обманутым в самых лучших чувствах.

Так, и что же мы имеем по результатам рыбалки. Пиранья - вроде съедобна для человека, но полной уверенности нет. Не слышал я что-то, чтобы их употребляли в пищу человеки. Вот то, что она ест людей, это да - трубят на каждом углу! Далее. Нечто змееобразное с избыточным количеством перьев на спине - полная загадка. Теоретически, должна быть съедобна, как и почти все змеи. Но… чего-то не вдохновляет на эксперимент. Ну и, наконец, черепаха. Кто же не слышал, про деликатесный черепаховый суп. Да и у ягуаров это вроде любимый продукт, а они, как наипервейшие аристократы в джунглях, дерьмо есть не будут! Значит, решено - берем в оборот черепаху. Я подхватил ненужные теперь тушки пираньи и чуда в перьях и баскетбольным крюком переправил сначала одну, затем другую, подальше на глубину. В следующий раз, если ничего другого не поймаю, попробую приготовить и эту экзотику.

Тем временем, на месте падения тушек на короткое время разгорелась борьба, а от чуда в перьях, аж полетели клочья. Кому-то мой подарок пришелся по вкусу! Я хмыкнул, наблюдая за этим праздником жизни, отвернулся и приступил к разделке черепахи.

По-быстрому, с помощью крюка вскрыл панцирь и напластовал примерно два с половиной килограмма мяса с косточкой. Промывать мясо пришлось с оглядкой и ускоренным темпом. Рядом с плотиком уже во всю толпились хищники, почувствовавшие запах крови, и запросто можно было остаться без пальцев.

Забрав все самое необходимое, полез на камень. Развел маленький костер на верхушке, подвесил котелок и глубоко задумался. В нашем многотрудном деле, самое важное это понять, - как готовить этот черепаховый деликатес? На этот счет у меня имелись смутные представления.

Ладно, будем экспериментировать - главное не отравиться. А раз так, то нужно учесть, что большинство пищевых ядов разлагаются и становятся неопасными после кипячения продукта в воде. Поэтому, разведем-ка мы костер и проварим мясо пару часиков. В процессе варки, ближе к концу, попробуем вкус бульона и добавим: пахучие травки; остатки батата и чуть разбавим супец крупой из чечевицы.

В конце должно получиться нечто очень калорийное и вполне съедобное… или нет? С тяжелым вздохом, начал новое для себя действо. Пока работал, изредка поглядывал на плот. А там разворачивались драматические события. Привлеченные запахом крови, стали кучковаться самые отъявленные негодяи и бандиты из местного подводного населения. Сначала это были пираньи. Потом, в их сплоченный коллектив затесался длиннорылый панцирник. Он с ходу перекусил пополам двух зубастиков и захотел скрыться с добычей в зубах. Ха, как бы не так. Пираньи растерялись только в первый момент, но пары секунд им хватило, чтобы прийти в себя и дружно навалиться на пирата-одиночку. Результат оказался закономерный - они порвали его в клочки за десять секунд. Бедный панцирник, как мне его было жалко… Но долго праздновать победу им не пришлось. На арену вышли действительные хозяева этого водоема - большероты. Они грамотно, большой группой окружили плотную стаю пираний и по единой команде кинулись на них со всех сторон. Из ловушки, в которую себя загнали пираньи, удалось вырваться единицам. Повезло тем, кто показал отменную прыгучесть и смог перепрыгнуть через частокол медвежьих капканов.

Прошло несколько минут и от стайки зубастиков остались одни воспоминания. Причем, некоторые большероты так увлеклись уничтожением пираний, что запрыгнули на плот. Я не отказал себе в удовольствии поучаствовать в схватке, достал лук и пришпилил их стрелами к бревнам плота.

А дальше события развивались по неожиданному для меня сценарию. Большероты извивались на плоту и по всему было видно, что им достанет сил сопротивляться смерти еще очень долго. Но их собратья по клану, имели на этот счет другое мнение. Из воды выползло несколько зубастых заглотов и, недолго думая, начали рвать своих пришпиленных собратьев. Через короткое время на плоту никого не осталось. Пусто. Лишь в воде вокруг плота резвились большероты и было их, как мух поганых. От этой картины повеяло, чем-то знакомым, можно сказать, - родным. Уж очень зубастые бандиты были похожи на некоторые одиозные фигуры на Земле.

Так что, два часа пока готовил себе черепаховый суп, провел с пользой и без скуки. Затем полный ярких впечатлений приступил к насыщению, стараясь по максимуму оценить деликатес и по возможности не смотреть в сторону реки.

Возможно, основной черепаховый запах отбили пахучие травки или еще что, но ничего такого особенного в бульоне и мясном супе я не углядел. Обычный высококлассный продукт. Тот, что только и подходит мне по статусу Посланника Богов.

Выхлебал полный котелок. Обсосал мясную косточку. И минут пять сидел расслабляясь, анализируя вкусовые ощущения. Пришел к выводу - весьма, весьма! В следующий раз не грех и повторить… Но мясо я все-таки не доварил. Единственное оправдание, что готовил в походных условиях, в цейтноте.

К этому моменту, большинство заглотов уже покинуло местную акваторию. Можно двигаться дальше. Собрал вещички и вывел свой маленький плот на простор речной волны.

До темноты еще оставалось несколько часов, когда легким северо-западным ветерком до меня донесло сладковатый запах разложения. Где-то не очень далеко догнивали трупы. А это уже заслуживает внимание. Я достал свой крюк и броском метров на пятнадцать зацепился за кусты. Затем подтянул свой флагман к берегу.

В нашем многотрудном киллерском деле, если не обращать внимания на мелочи, то очень быстро из охотника превращаешься в дичь. Причем, - в мертвую дичь. Поэтому бросил якорь и полез на ближайшее дерево. Нужно осмотреться, прислушаться и принюхаться.

Добравшись до верхушки, увидел, что река метров через триста резко расширялась, формируя как бы маленькое озеро. На другом конце озера река снова сужалась и в этом сужении скорость потока заметно возрастала. Глубоко вздохнул, настраиваясь на долгое ожидание и скрупулезную работу. Затем начал последовательно по квадратам рассматривать перспективу. И, как подарок, через полчаса наблюдений увидел любопытный эпизод. Большой зеленый попугай, внешне похожий на кетцатля, вымахнул из кустов и собрался было пересечь реку по диагонали, как раз над сужением. Он пролетел две трети расстояния и… остался без своего роскошного хвоста. Но крылья остались при нем. Поэтому он продолжил движение, а добрая половина его роскошного украшения упала в воду. Чудеса.

Впрочем, чего-то похожего я ждал давно. Просто, я, наконец, вышел на границу резервации. А попугайчик попал на 'колючку' вокруг закрытой зоны. Так сказать, - своим телом лег на амбразуру, предупредив о преграде… Хорошо, что тельце у него маленькое… повезло птахе. Попади он, какой-другой частью тела и разрезанная тушка птички поплыла бы сейчас в дальние дали по течению реки.

Мне же нужно придумать, как преодолеть этот заслон, и остаться в живых. И суета здесь неуместна… Заграждение наверняка делали специалисты высокой квалификации, которые должны предусмотреть и устранить возможности различных вариантов прорыва. Как подтверждение этой мысли, разглядел в воде рядом с берегом куски тапира, а на кустах на суше разрезанное тело обезьяны. Значит, невидимый забор проходит не только над водой и обойти его по суше тоже не лучшее решение.

После часа размышлений, с улыбкой вспомнил, как пролезали в кино бандиты через лазерную защиту. Но это подтолкнуло на мысль, как я сам буду преодолевать ограду. Но потребуется специальная подготовка. До темноты оставалось всего ничего и кое-что из необходимого я еще смогу сделать. Полез было вниз, но на полпути к земле передумал и снова направился на верхотуру - лучше хорошенько выспаться и спокойно заняться делом с раннего утра.

Ранним утром еще раз оглядел преграду и начал спускаться, по возможности выбирая наиболее удобный путь. Предварительная подготовка, которую я рассчитывал осуществить, предполагала в ближайшее время активные челночные перемещения вверх вниз и обратно.

На берегу вынул из чехла 'лобзик'. Затем отыскал развесистое дерево, срубил его так, чтобы оно упало в воду. После чего оттолкнул подальше от берега на стремнину. Как только дерево отправилось в свободное плаванье, с максимальной скоростью взлетел на свой наблюдательный пункт, стараясь не пропустить самого интересного.

Из воды ветки дерева торчали в разные стороны и в самой высокой точке достигали высоты не менее четырех метров. Однако, меня ждало определенное разочарование. Я зря так спешил на верхотуру. Выплыв на расширение реки, древесный таран резко сбросил скорость и до интересующего меня участка плыл минут пять. Но вот, наконец, он добрался до сужения реки и его подхватил быстрый поток.

Проплыв несколько десятков метров, дерево со всей дури въехало в невидимую загородку. Сначала ветки разрезало в нескольких местах, затем то, что от них осталось в инерции движения при падении на воду, порезало на более мелкие части. Круто. По всему выходило, - заграждение состояло из нескольких рядов, а нитки расположены на разной высоте. Внизу расстояние между рядами сантиметров двадцать. Чем выше, тем расстояние больше. Вдоль реки расположено, как минимум, три ряда. Но с ходу точное количество рядов не определить. Правда, был и один положительный момент. Эксперимент показал, что под водой паутинок нет. И то сказать, - было бы по-другому, знатная получилась бы мясорубка для речного народа…

Эта информация резко меняла мои планы. Я-то думал, что будет одна или две паутинки… а тут настоящая линия Мажино.

Так, будем думать и смотреть. Что же у нас выходит? Первоначально я рассчитывал прорваться по наглому, выставив перед собой деревяшку с натянутой толстой паутинкой. Как известно, бриллиант получают обработкой алмазом, и я собирался подцепить тонкую паутинку ее толстой разновидностью, приподнять и пропустить над собой. Так сказать, - с шашкой наголо, галопом, на лихом коне, но… теперь совершенно очевидно, что на скорости проскочить забор не получится. Придется действовать по проверенной веками методе - так, как поступают саперы. Потихоньку-полегоньку, мелкими шашками, нащупывая и обезвреживая последовательно каждую нитку.

Место, где можно сделать 'разминирование', имелось. Многие деревья, наподобие корней мангровых зарослей, заходили далеко в воду. Точнее, их залило разливом реки. Расстояние между стволами кое-где позволяло пропихнуть плот. Нужно только двигаться зигзагом.

С высоты этот ломанный путь хорошо виден. Лишь в одном месте придется спилить дерево под водой и все. Так что, цепляясь за деревья, я медленно пройду опасный участок и в этом будет моя главная гарантия безопасности.

А теперь, не худо бы заняться дополнительным оборудованием. Мне потребуется: второй запасной якорь; зацепы на плоту для веревок якорей и несколько длинных жердей, которые можно использовать в качестве щупов. Все остальное, вроде, имеется в наличии. Приняв окончательное решение, полез вниз.

На подготовку ушло около получаса и я направил свой тральщик к загородке. Осторожно с помощью шеста проплыв вдоль берега, добрался до опасного месте, бросил якорь и стал палкой нащупывать паутинки. Первый рядок состоял из трех штук. Отпустив немного веревку якоря, приступил к работе по разминированию, то бишь - разрыву нитей. Это можно было сделать, если нанести в одну точку паутинки жидкость из трех желез Черной вдовы. На преодоление первого ряда потребовалось не более десяти минут. Дальше, я подтянул плот и нащупал следующий рядок, который преодолел минут через восемь-десять. Снова подтянулся и так далее…

Всего между стволами нашлось пять рядов. Затем, довольно долго, передвигаясь между стволами деревьев, не мог нащупать ничего. И уж было решил выплывать на стрежень, когда, в очередной раз проведя перед собой жердиной сверху вниз, увидел, что кончик палки упал в воду. Ядрена вошь! Еще одна загородка. Эта преграда оказалась покруче. Семь рядов и все случайным образом - с разным количеством нитей и расстояний между ними! К концу разминирования пот с меня лил ручьями и устал я как собака, в основном от нервного напряжения, и уж не чаял до темноты выбраться с минного поля. Ночевать на воде, судя по всему, было чревато…

Здесь, на мелководье, среди корней деревьев стояли большероты жутких размеров. Чем-то они походили на полузатопленные пни, но в отличие от них были живыми. Отдельные экземпляры среди этих монстров без напряжения могли заглотнуть меня целиком и не поперхнуться. Сейчас, днем, они не активны. Но что будет ночью? Я хорошо помнил, как их более мелкие товарищи, залезали ко мне на плот и рвали на куски своих соплеменников. Им вполне по силам напасть на меня на плоту. Так просто, на всякий случай и без всякой задней мысли - просто из любви к искусству. Тем более что в этом месте они ко всему прочему прикормлены мясом, постоянно получая питание в виде кусков, погибающих в паутине птиц, и прочей живности. Посему, сама мысль о ночевке на воде - вызывала легкую оторопь и неприятные ощущения под ложечкой.

Более того, даже сейчас в заторможенном состоянии эти твари продолжали подобно радиолокаторам кругового обзора просматривать окружающую местность. Но смотрели они не глазами. Их у монстров не было. Они щупали местность ментально и всякий раз, когда точка внимания чудища проходила через мой мозг, появлялось ощущение пакостного липкого касания и возникали позывы к рвоте. Страшненькая защита у периметра Зоны… не стандартная.

Но я прорвался… и даже смог отплыть от опасного места метров на триста.

Когда жуткое место скрылось за поворотом, я громко, но подрагивающим от напряжения голосом, выразил свои чувства.

– Слава тебе Господи! Спасибо, что не забываешь обо мне и помогаешь! - Размашисто, на полном серьезе перекрестился и начал искать место, где можно причалить. Все-таки, то, что я прошел периметр, во многом похоже на чудо. Нормальному человеку через него хода нет.

Подходящее дерево на берегу нашлось довольно быстро. Я загнал плот в густые заросли и бросил якорь. Без колебаний метнул любимый крюк на нижнюю ветку и шустро полез вверх. На высоте метров сто обнаружил в стволе дерева чудесное сухое дупло. Когда-то, очень давно, здесь организовала себе гнездо большая птица и от нее осталась мягкая подстилка.

Залез внутрь, расстелил мешковину, разместился в полусогнутом состоянии, поворочался, устраиваясь поудобнее, с облегчением глубоко вздохнул и провалился в сон.

Утром проснулся от того, что выше метров на тридцать, услышал непонятный шум. Осторожно выглянул и увидел через просвет в листве на макушке противоположного дерева громадную птицу. И на спине у нее, в довольно сложной упряжи сидел человек. Он обхватил птицу руками и ногами. Маленький такой замухрышка из породы пигмеев, но на спине у недомерка болтался арбалет, на двух лямках, наподобие ружья у биатлонистов. В отличие от обычных арбалетов у этого имелись вроде, как бы крылышки, налево-направо от ложа. Но самое главное, одет он был в облегающее трико с капюшоном. Обычное такое трико, по фасону, чем-то похожее на гидрокостюм, но цвет материала… Это была та самая серебристая углеродная паутинка! Сначала я подумал, что это и не человек даже - у него было два лица, как у двуликого Януса. Причем, лицо на затылке повернуто к верху ногами. Но, приглядевшись, понял - на затылке маска. Он просто переместил ее с лица на затылок. Видимо, чтобы лучше дышалось.

По всему выходило - одет сморчок в боевой паучий костюм, материал которого, и мне это отлично известно, не берет ни стрела, ни клинок. Да и очередь из Калашникова он вполне выдержит, если не считать сломанные ребра и фундаментальные гематомы на теле. Если мочить такого спецназовца при надетой маске, тем, что у меня на руках, то только в глаз. Хорошо устроился… гуманоид… мля!

Н-да, приехали. Кажется, меня догнали охранники зоны. И обложили. Не помог мой обходной маневр, когда я показал, что отправился вроде как на запад. Похоже, по первоначалу это сыграло свою роль, но, прорываясь через ограду, где-то я тронул тревожную кнопку. И как результат, засветился. Если найдут плот, то обязательно отыщут и меня и, как следствие, придется воевать. Пока же мое плавающее средство передвижения не нашли, иначе бы уже разбудили… залпами из арбалетов.

Я попытался вспомнить - хорошо ли замаскировал плот. Вроде, нормально. Там, еще было раскидистое дерево с плотной листвой, которое накрыло плот ветвями будто широкая ладонь спичечный коробок. Не видно ни сверху, ни с воды. И потом, они, скорее всего, думают, что я передвигаюсь по деревьям. А через ограду прорвался у воды, исключительно случайно.

Ха, наивный ты парень, Панкрат. А индейцы Калао, а Розовые Попугаи… Их то куда девать, они молчать не будут про плот. Так что, есть резон, Панкрат, затаиться на денек другой в этом дупле как мышка в норке и не высовывать любопытный нос пока не иссякнет энтузиазм у погони.

Приняв решение, поудобнее устроился на мягкой подстилке и задремал. Несмотря на внешнюю угрозу, сон мой был легкий и освежающий.

Проснувшись в районе полудня, постарался еще со сна просканировать окрестности и как только наткнулся на ездовую птицу, резко прервал зондирование. Так сказать, - во избежание… Было у меня подозрение - этим секьюрити, не составит труда засечь меня по 'запаху мысли'.

Ну, а чтобы отвлечься, принял позу 'тай-за' и помедитировал дыша диафрагмой. Не выходя из состояния сосредоточенности, провел дыхательные упражнения и восстановил энергию жизни - последовательно проходя от физического тела через эфирное и астральное до состояния ментального, последовательно, на каждом этапе проверяя состояние организма и устраняя самые мелкие нестыковки. Попутно собирал энергию по крохам на всех уровнях и помещал эти крохи в теплый шарик в районе солнечного сплетения. Запасец никогда не повредит!

Устранение заусенцев в физическом теле и накопление энергии жизни потребовало много времени, но его у меня имелось с избытком.

Успешно завершив первый этап, расслабился, отдохнул и вновь прошел все ступеньки, но не остановился на метальной, а двинулся дальше в духовное тело и закончил космическим единением со всем миром.

Открыв глаза, удивился - вокруг тьма кромешная, ночь, вдобавок с небес льется очередной поток тропического ливня. У меня в дупле сухо и покойно. Самочувствие на пять с плюсом, организм прошел через полное обновление. Чувствию, что готов схлестнуться хоть с самим Дьяволом… и я ему не завидую.

Судя по внутренним часам, до утра еще часа полтора. Чужеродного внимания нет и в помине. Кажется, потеряли мой след ребятишки-летуны. Как рассветет, поплыву дальше…

В голове лениво ворочались мысли. Чисто по привычке, я систематизировал факты и фактики по ранжиру, подгоняя их друг к другу. Затем встраивал эти конструкции в свои домыслы, крутил и так, и эдак, стараясь выстроить непротиворечивую модель этой части планеты.

Я, конечно, не Лобачевский, но таки обладаю аналитическим складом ума и вполне приличным абстрактным мышлением. Так что, выстроить правдоподобную модель реального мира для меня, обычно, не составляет никаких проблем. Но сейчас, раз за разом, получалось что-то уж очень фантастическое. Сплошь мистика и колдовство!

Как только забрезжил рассвет, закончился ливень и я выскользнул из дупла. С осторожностью, приглядываясь и прислушиваясь, спустился на землю. Плот стоял там, где ему и положено. Все вещи, которые оставались на нем, в наличии. Можно отправляться в путь.

Тому, что летуны покинули этот район, я не верил ни на мгновение. Скорее всего, они приготовили неожиданный ход, а в ближайшее время меня ждет какой-нибудь сюрприз. Я бы на их месте, поднял в ружье всех индейцев в округе и заставил бы их обшаривать джунгли, заглядывая под каждый кустик. А самое главное, обязательно посадил бы несколько засад на реке, с приказом поднимать тревогу, как только они заметят проплывающий рейдер.

Учитывая эту возможность, плыл рядом с берегом, прикрыв глаза и постоянно ощупывая внутренним взором заросли на берегу. Это было непросто - продолжительные напряги в метальном плане довольно утомительны, но жизнь и здоровье дороже.

Первый секрет из двух человек засек часов через пять и стрелять начал метров с трехсот по навесной траектории. Не самая удачная мысль для джунглей, но зато - гарантия неожиданности. На двух человек пришлось затратить пять стрел. Там, где сидели бойцы, были густые заросли, но я очень старался и справился с задачей.

Вторая засидка ждала на расстоянии крика от первой, примерно, через пару километров. На нее пришлось израсходовать семь стрел. Один из воинов, уж не знаю и почему, оказался очень хорошо прикрыт древесным стволом. Я сразил его, лишь, когда он не выдержал напряжения под обстрелом и ударился в бега. Хмыкнув, подумал, что, если дело так пойдет и дальше, то расстреляю весь боезапас, так и не доплыв до устья реки. Впрочем, пока стрел в избытке и можно не приставать к берегу для пополнения.

Очередную деревню туземцев засек издалека. Судя по всему, по количеству жителей она значительно превышала те, с которыми имел дело раньше. Эти, если навалятся всем скопом, мало не покажется. Здесь нужна хитрость.

Пожалуй, есть смысл проскочить населенный пункт ночью. Тишком. А чтобы на мой плот не обратили внимание, его надо замаскировать и для подготовки периодически запускать по реке пустышки-обманки в виде спиленных деревьев с густой кроной.

В соответствии с этим планом сплавлять спиленные стволы вниз по реке уже пора. Расстояние до деревни вполне подходящее. Да, и маскировку не мешало бы сделать для плота. Превратить, так сказать, - боевой рейдер в кучу мусора.

Достал крюк, метнул и зацепился за дерево на берегу. Вынул из чехла 'лобзик' и нарезал ветки со свисающих деревьев. Воткнул их в щели между бревнами плота, так чтобы по возможности скрыть его искусственное происхождение. Затем повалил разлапистое дерево и вытолкнул его на стрежень. Пусть плывет впереди меня, как первая ласточка-обманка, в длинном ряду таких же стволов. Когда таких плывущих деревьев будет много, то мне, проплывая мимо наблюдателей на берегу, будет проще прикидываться ветошью.

Исполняя этот план, в дальнейшем, валил деревья и выталкивал их на середину реки в среднем через каждые пятнадцать минут.

Третья по счету засада обнаружилась в нескольких километрах от становища индейцев. Я долго колебался перед тем, как произвести отстрел. По здравому размышлению решил не торопиться и дождаться вечера. Возможно, к воинам в секрете придет смена и наличие трупов выдаст мое присутствие раньше времени. А может быть вообще их не трогать и попробовать тихо проплыть в темноте?

И, как подтверждение моим мыслям, заметил, что по тропинке вдоль реки идет маленький отряд из шести человек. Он сначала сменил воинов третьей засады, после чего четверо двинулись дальше. Я встал рядом с тропой в удобном месте и короткой очередью из четырех стрел в спину, положил всех. Никто и пикнуть не успел.

Дождавшись темноты, решил действовать по самому тихому варианту. Еще раз подправил маскировку из ветвей и вывел плот на середину реки. Лег на бревна и поплыл по течению.

Третий пост преодолел без всяких проблем. Индейцы пошептались между собой и пришли к выводу, что плывет очередная куча плавника. Таких проплыло уже много. А я сидел под ветками тихо как мышка.

Добираясь до деревни туземцев, успел вздремнуть. Весь расчет был на то, что отправленные вниз по течению несколько десятков стволов с развесистыми кронами, создадут у индейцев рефлекс привыкания. И им надоест проверять плывущие деревья, даже, если они это делали с самого начала. В чем я сильно сомневаюсь.

Я оказался прав на все сто. Индейские воины суетились в своей деревне, как растревоженные муравьи. На берегу и в деревне горело около десятка больших костров, которые хорошо освещали зеркало воды. У одного из самых больших костров собрались в кружок воины, вооруженные копьями. Они под ритмичные вопли шамана плясали вокруг костра. Топали ногами, делали два шага вперед, два назад, дружно вопили 'Й-я' одновременно с резким выпадом копьями в сторону костра и все повторялось по новой. Чувствовалось, что ритуальными танцами, они занимаются уже несколько часов. На этом празднике жизни не хватало только моей головы на шесте и все было бы в лучших традициях диких народов.

В общем, проплывая мимо становища, я наблюдал сквозь листву маскировки за этими немудреными плясками не без интереса.

Когда деревня скрылась за кустами, вылез из ветвей и, управляя кормовым веслом, подогнал плот ближе к берегу. В таком режиме проплыл несколько километров и, как только на берегу нашлись достаточно большое дерево и густые прибрежные заросли, загнал плот в самую гущу. Затем достал крюк и полез на верхний ярус леса. Плыть ночью по реке, будет себе дороже. Лучше переждать до утра.

Ночью никаких особых событий не произошло, за исключением того, что спать в очередной раз совершенно случайно устроился на пути колонны ядовитых муравьев. Они уж было собрались пообедать мной, но я по накатанной дорожке, перехватил общее муравьиное сознание и представился им их горячо любимой мамочкой. После этого проспал пару часиков в спокойствии и под охраной свирепых малышей. Когда проснулся, восстановил первоначальную муравьиную связь и спустился с дерева к себе на плот.

Далее несколько часов плыл по течению без приключений. Лишь один раз засек движение маленького отряда по джунглям, но от реки до него по прямой было метров пятьсот. На таком расстоянии индейцы не опасны - совершенно очевидно, направлялись они по своим делам и не по мою душу.

Очередные неприятности начались около семнадцати часов пополудни. Берега реки стали претерпевать изменения. В сплошной стене зеленого леса возникли разрывы, из воды выступили галечные пляжи и появились обрывистые каменистые склоны. По всем внешним признакам чувствовалось, - река пробивала себе путь через каменистую гряду. Создавалось впечатление, что я заканчиваю плавание по тропическому дождевому лесу. Он, в свою очередь, находится на плато и сейчас мне предстоит преодолеть спуск с возвышенности в низину.

С разных сторон в основное русло начали активно впадать реки и ручьи. И без этого, не страдающая от отсутствия воды река, из тихой болотной речушки превратилась в грозный поток. Из-за стиснутости скалистыми берегами скорость течения возросла. Появились завихрения и пенистые буруны у берега. С каждым километром высота обрывистого берега увеличивалась.

В одном месте со скалистого обрыва в реку водопадом падал очередной приток. Очень красиво, если смотреть со стороны, но становится слегка не по себе, когда проплываешь мимо и рядом на плоту.

И, неожиданно, понял, - из-за отвесных скалистых стен, пристать к берегу уже не получится. Не за что зацепиться и якорь не удержит. Свирепое течение заставляет плыть только вперед. Обратной дороги нет.

А из-за поворота уже слышался шум воды бурлящей на пороге. Я, оставив на время кормовое весло, суматошно пробежался по плоту и проверил хорошо ли закреплены вещи. Кое-где покрепче затянул узлы, подтянул лямки на рюкзаке и надел свою шапочку. После доработки с применением паучьей паутинки она ничем не уступала противоударной строительной каске.

Нервное напряжение росло и по всему стало заметно, - скоро меня ждет серьезное испытание. Вернувшись на корму, начал работать веслом, чтобы держаться на стремнине.

Как-то совершенно неожиданно, река делает поворот и разбивается на два рукава. Тот, который поменьше, уходит влево и буквально кипит, преодолевая полный гигантских камней перекат. В Сибири еще такие места называют шиверой. Чтобы не попасть в ловушку, из которой мудрено выбраться живым, работаю веслом как проклятый. Это приносит отличные результаты и я в последний момент проскакиваю мимо нежелательного поворота в малый рукав.

Теперь важно снова оказаться на стремнине. После нескольких минут бешеной работы веслом выплываю на середину. Делаю глубокий вдох, стараюсь расслабиться и получить удовольствие. Еле заметно, но река начинает расширяться, а скорость течения падать. И не успел я порадоваться такому счастью, как неожиданно влетел в шиверу. На одном из валов плотик и меня любимого окатывает с головой, а подводный камень, со всей дури, бьет снизу в днище плота. Мое плавсредство подпрыгивает на метр и от неожиданности, я до крови прикусываю язык, затем, сделав кульбит, чуть не оказываюсь за бортом. Твою мать!

Но в голове проскакивает мысль - плот я сделал надежный и крепкий, он меня не подведет, а уж я, как-нибудь сдюжу, не впервой…

Тем временем, река опять стискивается гранитными берегами высотой до пятидесяти метров. Грозное зрелище. И я вижу впереди большой слив. За сливом стоячие валы высотой до двух метров. Полный атас! И огромные валуны в русле. Помоги мне, Господи! А дальше по течению еще и скальные ворота, а за ними очередной слив. В голове пусто и лишь одно желание - остаться в живых. Ко всему прочему, начинается дождь, настоящий тропический ливень. Видимость резко падает. Боже, прости, помоги и сохрани! Полный набор удовольствий… хоть стой, хоть падай… но падать некуда, можно только утонуть.

Я встряхиваюсь и крою матюгами в полный голос. Затем начинаю сложнейший водный слалом. Работаю веслом как сумасшедший. Когда попадаю в конец слива и пробиваю собой стоячий вал, то на короткий момент времени полностью теряю ориентацию. Меня бьет со всех сторон и швыряет, как Бог на душу положит. В какой-то момент даже двигаюсь вверх ногами, но ни на мгновение не выпускаю кормовое весло, вцепившись в него намертво, как клещ… Господи, только бы не было впереди водопада!

Я прошел и ворота и падуны! Помог большой запас плавучести у плота из бальзовых стволов. Выскочив из речной пены, почти как Афродита, в просвете между потоками дождя вижу впереди прямо-таки роскошный порожистый перекат. Прямой и длинный - километра два или три. Очень опасный.

В этот момент прекращается дождь, а я подхватываю кураж! Мне становится весело и легко. Появляется боевая злость и задор. Безмозглые силы природы… все лишь. Впереди пороги, падуны, маленькие сливы и валуны, но я морально готов ко всему, а физически - со мной и спорить-то бесполезно. Так что верхним чутьем призового пса угадываю нужный путь. Гребу и торможу веслом там, где без этого никак не обойтись. А в результате, со свистом лечу по кипящему пеной порогу, вопя от счастья. Преодолеваю малые падуны и сливы. Словно горнолыжник уклоняюсь от подводных камней и валунов. Вот это жизнь! Полный экстрим!

В конце этого гигантского слалома ломается кормовое весло. Сердце сжимает от нехорошего предчувствия…

Но Фортуна на моей стороне - она меня любит. И по пояс в речной пене пулей влетаю в очередные скальные ворота. А через них меня выкидывает на раскат. В данном случае это глубокая и обширная равнинная яма, на которой резко падает скорость потока. Какое-то время вокруг плота бурлят водовороты и подводные течения, неуправляемый плот крутит волчком, кидает из стороны в сторону, но это уже остатки былой роскоши. С каждой новой секундой я удаляюсь от непредсказуемого бешенства водной стихии.

Чтобы хоть как-то управлять плотом, нужно срочно устанавливать запасное весло на корму. Этим я и занимался некоторое время… и не без успеха.

Как результат, течение реки, неуправляемое движение и водовороты на раскате прибили плот к колоссальной куче плавника протяженностью метров триста и высотой над водой метров шесть. Видимо в эту кучу многие годы, а может быть и десятилетия, забрасывало деревья плывущие по реке. Чего тут только не было. В частности, чуть ли не треть деревянного завала составляли бальзовые стволы. По моему мнению - самое настоящее и баснословное богатство. Скрепляли это кладбище погибших деревьев плети очень своеобразных лиан. Они чем-то были похожи на канаты - с многожильной сердцевиной и внешней оплеткой. Если снять внешнюю кожуру и размочалить сердцевину, то отдельные нити сердцевины диаметром в доли миллиметра, существенно превосходили по прочности стальную проволоку. Хорошо что этих лиан не было в месте моего падения с верхнего яруса джунглей - такие канатики телом не порвешь, даже если на нем надета кольчуга. Очень интересный и полезный материал. Причем, некоторые плети длиной метров тридцать-сорок. Я вырезал себе в качестве образца не очень большой кусок длиной метров пятнадцать, смотал бухточкой и пристроил на плоту.

Где-то через час, закончив оборудование кормового весла и исследования содержимого кучи плавника, оттолкнулся шестом и вывел плот на чистую воду. Сразу после раската река, потеряв свою силу и ярость, снова входит в сужение, и я оказываюсь в долине.

Здесь поток широкий и глубокий. Течение спокойное и мощное. Мелькает, пока что не очень уверенная мысль, - кажется, я вырвался из зеленого ада джунглей и улизнул-таки от погони.

Если посмотреть налево, то на расстоянии полукилометра с верхушки отвесного стометрового обрыва падает величественный водопад. Очевидно, это продолжение того самого мелкого рукава, который отделился от основной реки и чуть было не засосал меня к себе.

Я представил себе в красках падение вместе с потоком воды с высоты сто метров. На секунду прикрыл глаза, что-то мне стало немного не по себе. Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается. Нужно жить настоящим, а не возможным прошлым. Отвернулся от красочного явления природы и дальше смотрел только вперед.

Наступил новый этап путешествия - я начинаю плаванье по образованным рекой долгим и нудным излучинам. Эти меандры в основном имеют врезанную природу и сформированы изгибами долины так, что в каждую излучину входит выступ коренного склона. В дополнение, на разливах реки, появляются русловые гряды и мели - в основном песчаные, но временами встречаются продольные и перекошенные. Это затрудняет движение. Приходится внимательно работать кормовым веслом, чтобы все время держаться фарватера.

Вода в реке чистая и прозрачная, так что нормально просматривается на глубину до двух метров. И одного взгляда достаточно, чтобы понять, - на всех этажах реки прописана масса речного народа. Сверху вроде незаметно, но на глубине скрывается крутой суповой набор. Рыбы не просто много, а очень много. Разной. И самое главное, стали попадаться виды знакомые по прошлой жизни.

Береговая растительность разительно меняется. Сюда уже долетает иссушающее дыхание пустыни и лес здесь переменно влажный - классические джунгли. Бамбучник и кустарники перевитые лианами. Но превалируют акации, гигантский бамбук и ротанговая пальма. Такие места еще хороши для произрастания лиан дикого черного перца. Очень полезный продукт… Нужно будет как-нибудь пошарить по кустам.

Посчитав эту мысль достойной внимания, решил не откладывать в долгий ящик ее исполнение и направил плот на ближайший песчаный пляж. Соскочив на землю, заякорился, углубился в кусты и, буквально не пройдя и десятка шагов, наткнулся на то, что искал. Лиана с гибким тонким стеблем и воздушными корнями. Яйцевидные листочки и рыхлые соцветия мелких белых цветов. Это был он - nigrum piper - черный перец.

Отколупнул из кисточки один красноватый шарик и попробовал на вкус. М-да, в нем было все - и острота, и пряность. Что называется, высший сорт - и алкалоидов, и эфирных масел в избытке. Набив полный карман созревшими плодами, с отличным настроением направился к реке. Но по дороге пришлось еще раз отвлечься.

На себя обратило внимание дерево-паразит высотой метров двенадцать. Оно использовало для своего пропитания заросли бамбука, а привлекло к себе мой взор исключительно запахом. Достав нож, сделал срез коры так, чтобы достать до древесины. Точно, я не ошибся, - это был сандал: пахучая, тяжелая и прочная кора; желтая, душистая древесина.

Долгих несколько минут я колебался - срубить или не срубить дерево. Очень хотелось добавить в штабель с саппаном еще и сандаловые дощечки. Ну, правится мне этот запах и ничего не могу с собой поделать. Но сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и пересилил себя. И так уже, как Плюшкин, насобирал тучу вещей. Сейчас-то все добро везет река. А на суше? Как я потом потащу все это на себе? Ума не приложу. Так что оставим-ка мы сандаловое дерево на потом. Дай Бог я здесь не в последний раз. Приняв окончательное решение, стал пробираться к реке и через несколько десятков шагов выскочил на берег.

Здесь на хорошо прогретом солнцем маленьком пятачке песчаного пляжа разделся и в первый раз за весьма продолжительное время осторожно помылся. Это было райское наслаждение. Но особо увлекаться не стоило… не очень-то я и далеко убрался от Зоны. Очень слабо, но чувство опасности напоминало о себе, периодически прихватывая и лаская мое сердечко. Правда, это выглядело как остаточное явление…

Может можно наконец-то хоть самую малость отдохнуть. И не сдержав себя, повалился плашмя на горячий песок. Глаза сами собой закрылись и я задремал. Через полчаса проснулся, полностью восстановив силы. До темноты оставалось всего ничего, так что пора устраиваться на ночлег.

В ускоренном темпе достал спиннинг, сделал небрежный бросок под камыши и вытянул пятикилограммовую щуку. Решил не выеживаться и не искать чего-нибудь более вкусного. В конце концов, филе у не слишком старой щуки - вполне съедобная вещь.

Быстренько почистил добычу, под развесистым деревом развел костер из плавника и сделал наваристый рыбный суп. Достал любимую большую ложку и уже в наступающих сумерках, посматривая на медленные воды реки, с философским видом выхлебал весь котелок. Затем свернулся калачиком на теплом песке и провалился в сон.

Утром проснулся рано и с некоторой долей отрешенности стал наблюдать за яркими красками окружающей природы. Мысли в голове бродили не суетные, тягучие и я был готов обнять весь мир. А когда на руку, лежащую на груди, камнем упала громадная бабочка, то даже не вздрогнул. Широкие передние крылья очаровницы сверкали желтым и зеленым на черном бархате, подкрылки будто светились изнутри расплавленным золотом. Ощутимо давя на руку весом, бабочка-птицекрыл повернулась боком, задом, головой, каждый раз не забывая распахнуть-сложить и показать во всей красе крылья. Замечательное и удивительное создание. Но вот выступление на подиуме закончилось, миг - и птицекрыл-голиаф стартовал в голубое бездонное небо. Я шевельнулся - пора вставать и продолжать путь.

Чем дальше от плато и ближе к пустыне, тем чаще встречаются места с высокотравьем и тростниками из злаков. Воздух уже не такой влажный и удушающий.

Стали заметны изменения фауны. На широком песчаном пляже устроилась теплая компания из девяти крокодилов. Зубастые твари грелись на солнышке, заинтересованно поглядывая в мою сторону, причем, самый крупный зубастик был в длину никак не меньше восьми метров. Впрочем, они в основном сидят на рыбьем рационе и ждать с их стороны нападения не приходится. Потому как, уж чего-чего, а рыбы в реке, как грязи.

В камышах и на зеркале водоема объявились водоплавающие птицы, а в большой заросшей травой заводи жировали несколько бегемотов. И звери, и птицы не пуганные. По всему видно - они никогда не видели человека.

Чего-то я расслабился не ко времени… Темный и глухой инстинкт первобытного охотника сработал на уровне безусловных рефлексов и я дернулся в сторону. С отрезвляющим звуком, рядом со щекой прошелестел арбалетный болт, стабилизированный вращением, и впился в бревно плота, войдя в него по самое оперение. Стреляли сверху. Все остальное я уже делал на автомате.

Метнулся к краю плота, по дороге пихнув ногой якорный камень, выкидывая его за борт. Нырнул в воду, с расчетом, оказавшись под водой, сразу занырнуть под бревна. Они прикроют на первое время. Глубина реки в этом месте была метра четыре или пять… и это было очень хорошо. Иначе, меня могли легко разглядеть с воздуха, когда я покину свою защиту и поплыву к берегу.

Продержавшись какое-то время под плотом, я наблюдал настоящий дождь из стрел. Арбалетные болты прошивали водную толщу почище всяких там пуль, в разных местах и по разным направлениям. Выглядело это страшновато. Кто-то явно решил не экономить патроны, а это означало, что кому-то я здорово насолил. Учитывая, количество стрел и возможности перезарядок у арбалета меня атаковали человек пять, но была в траекториях и определенная странность… Болты вылетали из одной точки.

Надо сказать, что по своим последствиям обстрел имел и положительные моменты. Арбалетные болты зацепили двух крокодилов, причем одному пробили переднюю лапу навылет, другому попали в район хвоста. Как следствие, обстрел распугал всех хищников в округе и сильно успокоил в этом плане мои расшатанные нервы. Причем, одного крокодила, того который поменьше, кажется, приняли за меня любимого и садили по нему особо густо. Пока он, наконец, не скрылся в самом глубоком месте реки.

Но я не мог вечно сидеть под бревнами. Мне нужно дышать. А посему, посчитав, что крокодилы отвлекли внимание от плота, решился и нырнул к самому дну. Цепляясь за каменисто-глинистое дно руками и ногами, пополз к берегу, временами посматривая вверх. В принципе, толща воды не позволяла меня разглядеть… но как знать.

Метров через двадцать глубина резко упала, но на мое счастье, здесь уже имелись водоросли и камыши. Я резко сбавил скорость и пополз среди растений, изгибаясь змеюкой и стараясь ничем не выдать своего присутствия. Таким способом, просачиваясь среди камышей, удалось преодолеть еще десять метров, а в глазах уже темнело от недостатка кислорода. Все-таки, я вам не крокодил какой-нибудь - часами сидеть под водой не умею.

Когда глубина упала примерно до метра, я, не высовываясь из воды, достал нож и осторожно срезал одну камышинку. Тихонько утянул ее себе под воду, сделал еще один срез и приготовил себе короткую трубочку. Повернулся лицом вверх и высунул кончик воздуховода наружу. На последних каплях терпения продул, попавшую внутрь воду, заодно освободив легкие от углекислого газа, и почти теряя сознание, стал засасывать в себя свежий воздух и сопутствующий ему живительный кислород. В голове сразу прояснилось.

Слегка отдышавшись, хотя назвать это нормальным дыханием можно с большой натяжкой, стал готовиться к атаке. Было у меня подозрение, что напал на меня спецназ на птичке. А это уже серьезно. Но мой железный крюк на веревочке - он и в Африке крюк. Пусть только подлетит на дистанцию удара и я вышибу железякой ему мозги… Никакая кольчужка не поможет.

Прошло уже минут пять, когда я, наконец, решился. Сначала высунул из воды нос и за пару минут хорошенько продышался. Затем приподнял лицо с глазами и попробовал осмотреться, но кроме камыша ничего не увидел. После этого высунул уши - это дало результат. Совсем рядом слышалось тихое сопенье, затем, кто-то большой и тяжелый переступил с ноги на ногу. Есть. Птичка рядом, метрах в семи, разглядывает речку и плот. Причем, судя по звуку, я у нее за спиной.

Ну, раз так, то решил изменить план и попробовать без смертоубийства захватить в плен седока. От птички мне мало проку, а ее наездника-то я с удовольствием подергаю за красные помидоры… чтобы неповадно было в дальнейшем. Расстегнул застежку и вынул из сумки крюк и веревку. Нащупал противоположный конец и проверил наличие петли лассо. Порядок. Теперь нужно выбрать момент. Жалко я не вижу свою жертву… тьфу, Панкрат. Ну, когда-то избавишься от атавизмов прошлого. Это раньше ты бы ничего не увидел, а теперь у тебя в руках и в голове возможности Системы и ты обучен… Так что, действуй.

Я сосредоточился и с максимальной осторожностью скользнул сознанием из тела. Есть… И сразу же пришлось нырять обратно. Хмырь, сидящий на птице, почувствовал мой взгляд и теперь одна надежда, что контакт состоялся слишком короткий. Я ясно представил себе, как спецназовец вертит сейчас головой и пытается засечь точку откуда на него посмотрели, но фиг вам… Из этого следует, что смотреть можно только в состоянии грогги, когда в голове пусто и посторонним кажется, что ничего кроме травы и воды вокруг нет. Что ж, так и сделаем.

Я загнал себя в ступор и стал осторожно подниматься из воды. Не дай Бог плеснуть и выдать себя звуком. Вот среди верхушек камышей показалась голова птицы - та еще громадина - метра два с половиной. Затем увидел голову всадника и, наконец, весь замухрышка по пояс. Достаточно…

Мах рукой и петля лассо полетела к наезднику. Хоп. Он начал поворачиваться в мою сторону. Правая рука согнута в локте и сжимает арбалет, левая удерживает упряжь птицы. Поздно. Петля уже падает на плечи, а стрелять назад ему неудобно. Петля на уровне локтей, рывок со всей силы, так чтобы сдернуть со спины птицы к чертовой матери или, как минимум, затянуть петлю насмерть.

Сдернуть не получилось. Наездник плотно сидел в упряжи, но от сильного рывка, птицу вместе с ним наклонило назад и она выразила свое неудовольствие клекотом 'ко'. А я уже летел в воздухе, так как рывок за веревку помог мне в прыжке преодолеть семь метров расстояния до птицы и недомерка. Так что, через секунду со всей дури въехал в наездника, нацелившись еще в полете при касании отоварить его кулаком по затылку… что и сделал. И уж затем и придавить всем телом к спине крылатого монстра. В результате столкновения птицу бросило вперед, она сделала непроизвольный шаг вперед и снова выразила свое несогласие воплем 'ко'.

Ха, как это говорится, - против лома нет приема. Никакая непробиваемая шкурка не спасет от отменного, со всего маха, удара кулаком по затылку. Наездника я вырубил грамотно и надолго… может быть даже навсегда. Теперь оставалась птица. Она было повернула голову, чтобы оглянуться назад, но дернулась обратно, когда увидела перед глазом кулак. После этого ей оставалось только одно - бежать куда глаза глядят и попытаться меня стряхнуть. Что она и попыталась сделать.

Но я тоже не первый год замужем и, чтобы воспрепятствовать этому, накинул на шею птице петлю свободного конца веревки, подхватил свой знаменитый крюк и метнул его с целью зацепиться за ближайшее дерево. Есть. Так что, когда летающий монстр кинулся в сторону, веревка вместе с петлей натянулись. Птица дернулась и ее остановило резким рывком, чуть было не придушив беднягу. Естественно, это не нашло одобрения и незадачливый бегун вместо 'ко' сдавлено просипел 'ке'. А я ему еще и добавил от души по дурной голове кулаком… для просветления в мозгах.

После этого, по наглому забрался в мозг и постарался перехватить контроль летающего монстра на себя. Получиться-то получилось, но, оценив всю гамму переживаний птицы, понял, - лучше этого не делать. Гордый летун и так согласится и сделает все что нужно. Он уже признал во мне Хозяина.

В таких вопросах - есть резон принимать во внимание противоположное мнение. Так что я прекратил вторжение в сознание птицы и махнул рукой, показывая, - нужно выбираться из воды на сухое место. Крылатый монстр скосил глаз, покорно сморгнул и вперевалочку, с трудом удерживая на спине мою массивную тушу, пошлепал с мелководья к берегу.

Пока он шел я пытался разобраться в упряжи и к моменту, когда мы вышли на сухое, задача оказалась решена. Освободив птицу от лассо, я расстегнул сразу несколько замков упряжи и мой недомерок выпал из нее как гнилой старческий зуб. Отцепив крюк, подтащил летуна к дереву, связал ему сзади руки и подвесил недомерка на сучок. Получилась очень даже неплохая дыба.

Как ни странно, арбалет он не потерял, так как тот висел у него на запястье на ремешке. Я снял у него с руки машинку и попытался разобраться. Даже на первый взгляд средними веками здесь и не пахло. Аккуратное изделие из пластика, все детали которого имели явно заводское происхождение. Тетива, понятное дело, из паутинки. Причем, толстой - в диаметре миллиметра полтора. Если это углеродная нить, подвергнутая ориентированной вытяжке, то ее прочность никак не меньше двухсот тонн. С обоих боков к цевью крепились наподобие сбалансированных крылышек магазины со стрелами. Каждый рассчитан на десять штук болтов. Чуть ниже уровнем, но тоже с боков, вставлялись кассеты размером со спичечный коробок. Верхняя часть кассеты прозрачная и через это окошко хорошо видны цилиндры с нанесенной на них яркой флюоресцирующей чертой. Вынув кассету из держателя и заглянув внутрь, увидел тонкие серебристые карандашики диаметром миллиметров восемь. Из всего этого следовало, что я держал в руках современный двадцатизарядный арбалет оригинальной конструкции.

В этот момент недомерок пришел в себя, забулькал и задергался. Я прицелился ему в ляжку и нажал на спуск. Ха, возможности его непробиваемой шкурки я оценил правильно, но и не ошибся в части того, как она держит кинетическую энергию удара. А держала она ее плохо. Летун выгнулся дугой, что в его положении сделать было сложно, но он справился с болью, и лишь застонал сквозь плотно сжатые зубы или что там у него было вместо них. Стрела отскочила от его костюма, но довольно глубоко углубилась в тело. Массированный синяк и внутреннее кровоизлияние ему обеспечены.

Так, и что же мы имеем. После выстрела послышалось шипение сжатого воздуха и некое устройство снова автоматически натянуло тетиву, а из магазина в цевье скользнула очередная стрела. На все про все потребовалось меньше секунды и аппарат готов к следующему выстрелу. Интересненько.

Судя по всему, машинка работает следующим образом. При нажатии на спусковой крючок сбрасывается запор тетивы и тетива выстреливает болт. Дойдя до точки торможения, тетива запускает сразу три процесса. Первое - активируется серебристый цилиндрик. Скорее всего в нем воздух под давлением и давление воздуха оттягивает паутинку для нового выстрела. Впрочем, нет. Хранение воздуха предполагает наличие гильзы, а ее нет. Значит, скорее всего какая-то химическая реакция. Она полностью уничтожает цилиндрик, переводя его из твердого в газообразное состояние. Второе и третье - тетива отводит поршень цилиндра, чтобы освободить место для очередного запала и одновременно дает команду открыть канал для следующей стрелы, которая и размещается в цевье. Очень надежная система, если только выдержаны все допуски и нет зазоров. А, судя по внешнему виду, их не может быть в принципе… Технологическая культура изделия на уровне - хай-тек плюс.

Чтобы проверить свои выводы, решил немного поиграться и сделал первый выстрел от бедра, целя летуну между ног. Затем переворот из стойки влево - выстрел с колена. Стрела прошла впритирку с левым виском недомерка. Переворот вправо и после выстрела стрела в полете коснулась правого виска самым кончиком стабилизатора. Н-да, хорошее оружие.

В принципе, я бы не отказался иметь такое. Может забрать арбалет как трофей? Нет, глупо, слишком мало зарядов, учитывая, что в условиях хорошего боя требуется многие десятки выстрелов. Так что, несколько минут схватки и все, сливай керосин. Новых зарядов к арбалету взять неоткуда, а вручную с ним работать себе дороже.

И я расстрелял все остальные заряды по трухлявому пню… так просто, на всякий случай. Бросив взгляд в сторону ездовой птицы, отметил, что в патронташе у нее имеется еще четыре магазина, но решил не разоружать летуна полностью. К тому же, было у меня подозрение, что магазины пустые. Как-никак, пока я прятался под плотом летун выпустил не менее сорока стрел.

Все это время птица скромно стояла в сторонке, косила на меня глазом и никакого желания проявлять активные действия у нее не было. Проявление эмоций с ее стороны я заметил лишь один раз, когда стрелял недомерку в бедро. Она вздрогнула. Возможно, между ними имелась мысленная связь.

А летун тем временем собирался с силами. И, наконец, сподобился бросить зов о помощи. Раньше как-то это делать ему было стыдно. Но сие действие следовало пресечь в зародыше и я вполсилы в ментальном плане выполнил удар 'иппон-нуките'. А если перевести это с японского на простой разговорный язык, - прилично приложил недомерка по мозгам имитацией реального удара рукой. Получилось знатно, кажется, у него мозги чуть не вскипели… а на словах добавил.

– Не советую. Будешь дергаться, умрешь до времени. - Пленник, когда к нему вернулось сознание, поверил безоговорочно, - то ли всхлипнул, то ли свистнул и… смирился.

Теперь оставалось только осмотреть одежду летуна. Маска у него была на месте, на лице. Пришлось повозиться, чтобы разобраться и открыть замок у забрала. Но я справился и передвинул бронированную личину на затылок.

М-да, где-то я уже эту рожу видел. Вспомнил… на Земле, уфологи по ТВ часто демонстрировали рисунки внешности инопланетян. Так вот, - этот был из их обоймы - морда как у кузнечика, глаза как у стрекозы. Потрогав ему руки и ноги, понял, что костей у него как таковых - нет. Было нечто похожее на хрящики. По желанию он мог смонтировать себе локоть или коленку в любом месте руки или ноги. В общем, охота осматривать остальные части тела у меня пропала. Толку-то, попробуй разберись в инопланетном организме…

Теперь оставалось сделать самое важное - спрогнозировать последствия нашего контакта. Если у этого монстра есть в душе даже маленькая капелька желания реванша, то он без всякого сожаления с моей стороны - пойдет под нож. Я положил ладонь руки на грудь летуну и сосредоточился. Раз словами мы общаться не можем, будем ловить эмоции.

В общем, ковырялся я в его чувствах минут пять - сожаление, раскаяние, желание исправить, оказаться где-нибудь подальше и еще, что-то абстрактное, не человеческое… Вроде все. Ну и ладненько - всегда приятно общаться с умным существом. Я похлопал наездника по плечу, снял с него веревку и убрал свое оружие в чехол. Подмигнул на прощание птице, на что - она тоже удивленно сморгнула, и пошлепал по мелководью на глубину. Пронырнул под водой и снова забрался на свой маленький плот - из песен и дров. Поднял якорь и вывел рейдер на стремнину.

А через час река сделала очередной плавный поворот и вывела плот на длинный прямой участок. На противоположном конце этого водного канала я увидел просвет. И чем ближе подплывал к нему, тем просвет становился больше, постепенно приоткрывая неоглядный водный простор.

Это произошло ближе к полудню. Наконец, наступило событие, которого так долго ждал, - я выплыл из лесной протоки и попал в главную реку восточной части континента. В свое время я назвал ее Чайна. И только оглядев необъятные просторы реки, понял - насколько же мне надоел и опостылел непредсказуемый ад джунглей.

В лицо ударил порыв северного ветра. Он принес запах горячего песка и свободы, свежести речных просторов и бесконечности океана, новых приключений и свершений - всего, что включает в себя короткая фраза, - впереди тебя ждет настоящая жизнь, Панкрат…

Непроизвольно расправив плечи, я запрокинул голову и не в силах сдерживать себя закричал в полный голос, обращаясь к голубым небесам.

– Я победил! Я прошел Зеленый Ад насквозь! Победа-а!