— Значит, боль остается на прежнем уровне, а усталость наступает быстрее? — спросила доктор Райс.

— Да, — подтвердил я. — Иногда даже малейшее усилие утомляет меня до предела.

— Что ж, по мере того как болезнь будет прогрессировать, усталость начнет накапливаться. Весь фокус в том, чтобы приберечь силы до того момента, когда они действительно вам понадобятся… Что-то вроде того, как запустить руку в сбережения, которые вы приберегали на черный день. — Она улыбнулась и вопросительно приподняла бровь. — Как чувствует себя ваша диета?

— Намного лучше, — с ухмылкой ответил я. — Я регулярно ем овощи и клюю зерно… и кое-какую вредную пищу заодно.

Она кивнула.

— Это прекрасно, разумеется, но всему надо знать меру, правильно?

— Я помню.

— Старая поговорка «Мякину заложишь — мякину и получишь» по-прежнему верна.

* * *

Хотя весна была уже в самом разгаре, моя бедная лужайка, над которой я горбатился долгие годы, чтобы привести ее в божеский вид, пребывала в небрежении. Запах свежескошенной травы и гордость от достигнутого безупречного результата — все это перестало занимать меня так, как раньше. Я даже забросил еженедельную полировку машины воском. Вместо этого, будь у меня такая возможность, я бы посетил все курсы, какие только существуют на свете. По мере того как уменьшался мой аппетит, тяга к знаниям становилась всепоглощающей. Вот только времени у меня оставалось очень мало. Охваченный внезапным желанием научиться чему-нибудь, я взялся за каталог «Учебная сеть Южного побережья».

После тщательного изучения выяснилось, что все курсы являются краткосрочными, посещать их можно на правах вольного слушателя, а проводятся они в местных библиотеках, производственных помещениях, церквях, музеях, школах, общественных зданиях и даже частных домовладениях. Читали их специалисты и эксперты в своей области: художники, бизнесмены, повара, компьютерщики, ремесленники, врачи, историки, ученые, столяры и писатели.

«Реальные знания для реальной жизни» — вот как это называлось.

«Помимо удовольствия, новые знания и навыки повышают качество жизни и помогают преуспеть в постоянно меняющемся мире».

«Кулинария и вина», «Дом и сад», «Гуманитарные науки», «Природа и наука» — здесь можно было найти все, способное пробудить интерес у тех, кому еще не надоело учиться новому, то есть у людей любознательных и предприимчивых, у людей, которые стремились расширить собственные горизонты, — у меня, например. «Йога и медитация», «Американский язык жестов», «Школа актерского мастерства» — здесь можно было выбрать недорогое предложение на любой вкус, позволяющее стать более образованным и всесторонне развитым индивидом; настоящим человеком эпохи Возрождения. Подобно толстяку, читающему меню китайского ресторана, я перелистывал страницы одну за другой.

Моему вниманию предлагались курсы гончарной лепки, акварельной живописи и фотографии. Здесь можно было научиться гимнастике тайцзы и тому, как выгодно вложить деньги, а потом записаться на курсы художественного витража и изготовления памятного альбома для хранения газетных вырезок и фотографий. Можно было взять уроки танца живота или игры на гитаре. Косяком шли предложения языковых курсов японского, испанского и гэльского, равно как и фехтования, кикбоксинга или игры в шахматы. Начинающих писателей «Учебная сеть Южного побережья» обещала научить искусству художественного словотворчества, заодно — и весьма практично — предлагая семинар о том, как добиться публикации своих творений.

По окончании курсов слушатели не могли рассчитывать на диплом, мантию или шапочку. Вместо этого я стану счастливым обладателем новых перспектив и ценных знаний, которые останутся со мной до конца моих дней. Я обвел кружочком курсы, которые заинтересовали меня больше прочих.

* * *

Я уверен, что это — одна из двух вещей, о которых Белла всегда мечтала, но так и не получила от меня: я еще никогда не угощал ее обедом собственного приготовления. Похоже, для этого настало подходящее время. А вот для того, чтобы воплотить свою великую идею в жизнь, мне был нужен помощник.

* * *

Перебравшись на жительство в Соединенные Штаты из Португалии, шеф-повар Антоне Карвальо подвизался в качестве такового в Нью-Йорке, заодно подрабатывая редактором колонки новостей о здоровом питании в журнале. Он имел счастье стажироваться в нескольких заведениях Нью-Йорка, включая «Уолдорф-Астория», прежде чем получить назначение на должность шеф-повара в ресторан «Биттерсуит Фарм» в городке Уэстпорт, Массачусетс. Преподавание было его давней мечтой, каковая наконец воплотилась в реальность в 1999 году, когда он объединил усилия с «Учебной сетью».

За четыре сотни долларов его курс выглядел весьма привлекательно. Впрочем, несколько вопросов у меня еще оставалось, поэтому я позвонил ему.

— Я бы хотел приготовить ужин для своей жены… впервые за тридцать лет брака, — сообщил я. — И у меня есть на примете несколько особых блюд для такого случая.

— А именно?

Я стал читать ему по бумажке, которую держал перед собой.

— В качестве закуски я бы хотел подать креветки в кокосовой стружке и соевом соусе. Мы начнем с традиционного супа минестроне и салата из томатов и моцареллы, сбрызнутых оливковым маслом. — Я помолчал немного, ожидая его реакции. Судя по всему, он внимательно меня слушал. — А в качестве жаркого, просто на всякий случай, я бы предпочел приготовить сразу два блюда: цыпленка, фаршированного шпинатом и брынзой, и говяжий филей в сливочном масле с измельченным чесноком и травами. А на десерт… шоколадный кекс.

— Старый добрый шоколадный кекс, а?

— Угу. Она его очень любит. Во сколько мне обойдется научиться всему этому?

— Очень впечатляюще, — отозвался он. — Вы хорошо выполнили домашнее задание. — Он помолчал. — Скажем так, вы потратите больше времени, чем денег, — заявил он наконец, явно растроганный.

— И сколько времени это займет? — стоял на своем я, с безжалостной жестокостью сознавая, что чего-чего, а времени у меня куда меньше, чем денег.

— Я могу научить вас тому, что вы хотите узнать, за три недели: занятия два раза в неделю, по вечерам, по два часа.

Теперь настала очередь восхититься мне.

— Когда мы начнем?

— Завтра вечером, в шесть часов ровно.

— Замечательно! В таком случае до встречи.

Я положил трубку, после чего позвонил Райли.

— Я собираюсь пойти на курсы кулинарии и приготовить ужин для твоей матери, но…

— Ох, папа…

— Да, я знаю. Это следовало сделать давным-давно. Как бы там ни было, мне нужна твоя помощь, чтобы она ничего не заподозрила. Если она спросит, скажи, что я пошел на курсы художественного слова, которые продлятся несколько недель.

— Хорошо, скажу, — пообещала Райли.

— Вот и умница.

* * *

У меня не было выбора. Мне это очень не нравилось, но пришлось соврать Белле.

— Я собираюсь перенести несколько своих историй на бумагу и потому записался на курсы.

Когда они встретились в следующий раз, Райли подтвердила мою выдумку. Итак, на какое-то время я оказался вне подозрений.

* * *

Когда подходила к концу вторая неделя моих мучений на кухне шефа Карвальо, он отозвал меня в сторонку и неохотно сообщил:

— У одних есть талант к стряпне, а у других… э-э… он отсутствует.

— И вы хотите сказать, что я отношусь как раз к последним?

Криво улыбнувшись, он кивнул.

— Скажите честно… Я все-таки сумею приготовить этот ужин для своей жены?

— Конечно, если тайком проведете меня к себе домой и спрячете на несколько часов в кухне, — пошутил он.

Я рассмеялся.

— Звучит весьма соблазнительно, но это дело я должен буду провернуть самостоятельно.

— В таком случае следуйте каждому рецепту буквально, вплоть до последней запятой, и не спешите! — напутствовал он меня, подчеркивая последние слова, как это делает любящий отец, обращаясь к шестилетнему сыну.

Впрочем, я не обиделся, прекрасно помня, откуда он родом.

— Так я и сделаю, — пообещал я, спрашивая себя, принимает ли он срочные вызовы на дом.

* * *

Было утро пятницы, когда я отправил Беллу за покупками. Она поняла, что я что-то задумал, но спрашивать ничего не стала, только улыбнулась мне. Не успела она выехать со двора, как я кинулся наводить в доме порядок, а когда закончил, то потащился на рынок за продуктами. Приняв две таблетки болеутоляющего, я принялся за приготовление ужина. Каждый шаг в очередной раз напоминал мне о том, сколько сделала для меня жена за все эти годы. Я старался в точности выполнять все указания шеф-повара Карвальо и не торопиться, но нервы, натянутые, как гитарные струны, не давали мне расслабиться и заставляли спешить, вынуждая совершать оплошности, и я понимал это. Несколько раз я уже готов был подойти к телефону и позвонить ему, но меня останавливала гордость.

Усталость уже взяла меня за горло и валила с ног, но если и существовал черный день, для которого я приберегал силы, то он наступил сегодня. По крайней мере Белла его заслужила.

* * *

Все закончилось так же быстро, как и началось.

— Боже мой! — ахнула моя жена, когда под ее изумленным взглядом я накрыл стол для ужина и поставил старый альбом Синатры, чтобы после потанцевать.

Если бы можно было отключить вкусовые рецепторы, то приготовленный мною ужин оказался бы восхитительным. Белла изо всех сил старалась держать себя в руках, но уже второй кусочек заставил ее скривиться. Угощение получилось решительно несъедобным. Проглотив третий кусочек, я швырнул вилку на тарелку и сокрушенно покачал головой. Белла улыбнулась мне со своей стороны стола — и продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. В конце концов я присоединился к ней, и вскоре мы вместе хохотали.

— Мне очень жаль, — выдавил я, думая: «Нужно было все-таки позвать шефа Карвальо».

— Не смей извиняться, — сказала она, и лицо ее посерьезнело. — Ты сделал мне просто очаровательный подарок. — На губах Беллы вновь заиграла улыбка. — Твоя забота значит для меня все.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я вновь уступил ее мудрости. «Полагаю, она права, — сказал я себе. — Полученный результат всегда стоит меньше затраченных усилий».

Встав, чтобы убрать со стола, я поинтересовался:

— Итак, с чем тебе заказать пиццу?

— С грибами и луком, если можно, — одарив меня ослепительной улыбкой, ответила она.

Кивнув, я направился к телефону, но она схватила меня за руку и притянула к себе.

— Я очень тебя люблю, — прошептала Белла мне на ухо. — И мне очень понравился твой сюрприз. Большое спасибо!

Я постарался скрыть улыбку, уткнувшись носом ей в плечо. Первая часть моего плана удалась; любопытство жены, стремившейся понять, что я задумал, было удовлетворено. И теперь я мог действительно удивить ее впервые в жизни. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться от радости.

* * *

Я полюбил Беллу с первого взгляда, и она знала об этом. Но жизнь — работа, ребенок, необходимость оплачивать счета и тысячи иных обязанностей — вносила свои коррективы, расставляя приоритеты и требуя нашего внимания. Мы старались, чтобы наши чувства друг к другу не угасли, понимая, что делаем для этого слишком мало.

Я решил, что она ждала достаточно долго, чтобы заслужить ухаживания за собой по всем правилам. Настало время расцветить те немногие и оттого особенно ценные дни, что нам осталось провести вместе, вернувшись туда, откуда все началось. Пока Мэдисон и Пончик помогали мне, делая вид, что трудятся над головоломкой, я строил планы и наслаждался от души.

* * *

Как-то вечером в понедельник я встретился с Виком с ресторане «Сагрес». До запланированного мною грандиозного события оставалась ровно неделя. «Сагрес» располагался на том самом месте, где у нас с Беллой состоялось первое свидание, где сорок один год назад я сделал ей предложение.

— Самое главное — согласованность действий, — заявил я Вику.

Мой друг подмигнул.

— Не волнуйся, все пройдет как по маслу.

Во вторник утром я принялся обзванивать тех, кто умеет играть на акустической гитаре. Мне пришлось перебрать дюжину кандидатов, прежде чем я нашел того, кто умел еще и петь.

— Играть на протяжении трех часов, без перерыва? — уточнил музыкант.

— Или пока она не выбежит вся в слезах.

Парень рассмеялся и сказал, что будет на месте вовремя в ожидании нашего появления.

В тот же день, но уже после обеда, мы с Райли вошли в ювелирный магазин на Вашингтон-стрит в Бостоне.

— Что именно мы ищем? — с важным видом осведомился продавец.

— Обручальное кольцо с бриллиантом, — ответил я. — С огранкой «принцесса»… где-нибудь в районе карата.

Взмахом руки он предложил нам проследовать в отдельную комнату, где высыпал из бархатного мешочка на стол россыпь сверкающих камней и прочел краткую лекцию на тему, которую предпочитают любители бриллиантов: огранка, цвет, чистота и караты. Когда он прикоснулся к третьему камню, я понял, что нашел то, что нужно.

— Она будет в восторге! — воскликнул я и протянул ему кредитную карточку.

В среду я заглянул в любимый цветочный магазин Беллы и заказал дюжину роз на длинных стеблях с гипсофилой и прочей зеленью, распорядившись упаковать их в коробку и доставить в ресторан Вика к вечеру в понедельник.

Четверг вновь застал меня на телефоне. Я подтвердил аренду белого лимузина на вечер понедельника, а еще заказал в магазине кондитерских деликатесов полдюжины конфет «клубника в шоколаде», которые обожала Белла.

— Три бакса за штучку, — сообщил я Райли, — и пусть только она попробует сказать, что они ей не нравятся!

Пятница у меня ушла на то, чтобы закончить поэму «Мгновения судьбы», на сочинение которой я убил несколько недель. Все должно было быть по высшему разряду.

Но самыми трудными и тягостными стали суббота и воскресенье. Мне казалось, что я сойду с ума от нетерпения. Но вместо этого я постарался обуздать распирающую меня энергию и вел себя как ни в чем не бывало. Я ел здоровую пищу, тщательно ее пережевывал, много отдыхал и подолгу гулял по вечерам.

В понедельник я помчался в ресторан «Сагрес», держа под мышкой клубнику в шоколаде и скатанный в трубочку лист коричневого пергамента, перевязанный алой лентой.

— Цветы будут здесь через час или около того, — сообщил я Вику, — а гитарист обещал появиться около шести.

Еще раз заверив, что все пройдет как по нотам, и похлопав меня по спине, Вик посоветовал мне ни о чем не беспокоиться и заниматься своими делами.

— Это будет незабываемый вечер, — сказал он.

Уже сидя в машине, я достал сотовый и позвонил Белле.

— Алло? — ответила она.

— Привет, это я. Будь готова к семи, хорошо?

— Хорошо, — пообещала она. — Намечается нечто необычное?

— Угу. Я уже умираю с голоду.

* * *

Хотя в передней части ресторана были свободные столики, Вик провел нас в комнату, где царил полумрак и, похоже, больше никого не было. Наш столик стоял прямо посредине и был чудесно сервирован. По лицу Беллы я понял, что она заинтригована. Когда мы уселись, Вик зажег свечу.

— Я сейчас вернусь, — сказал он.

Белла забросала меня вопросами, но я отмахнулся и с самым невинным видом предположил:

— Наверное, столики впереди зарезервированы.

Она кивнула и тут заметила, что через несколько столиков от нас сидит какой-то мужчина. Он держал в руках гитару и, прищурившись, вглядывался в нотные записи.

Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и улыбнулся.

— Надеюсь, вы, ребята, не возражаете… Меня пригласили выступить здесь на выходных, и сейчас я репетирую.

— Нисколько. Это просто здорово, — сказала Белла, даже не догадываясь, что Гэри уже получил работу.

— Нет проблем, — добавил я, сделав вид, будто вижу его впервые в жизни. Кстати, акустические баллады о любви, которыми принялся услаждать наш слух Гэри, были столь же убедительны.

Белла, разумеется, и не подозревала, что все было тщательно спланировано — сначала белое вино «Пино гриджо» для нее и пиво для меня, — и действо начинается. Вик вернулся с напитками на маленьком круглом подносе.

— Как насчет легкой острой закуски перед едой? — поинтересовался он.

Я улыбнулся.

— Почему бы нам не начать с маленьких моллюсков в чесноке и масле?

Вик коротко кивнул и направился в кухню, а Гэри негромко запел:

— Лучше всего ты говоришь молча…

Белла подалась ко мне и прошептала на ухо:

— Откуда он узнал, что я люблю белое вино?

Мне пришлось уже второй раз пожать плечами, когда Вик вернулся к нашему столику с роскошным букетом алых роз на длинных стеблях. Не говоря ни слова, он поставил их перед Беллой и повернул вазу так, чтобы она заметила поздравительную открытку.

— Ваша острая закуска будет готова через несколько минут, — сообщил он и удалился.

Гэри перешел ко второй балладе, когда Белла раскрыла открытку. Надпись внутри гласила: «Белла, я люблю тебя. Дон». Подняв голову, она вдруг обнаружила, что на нас смотрит весь ресторан.

— И всегда буду любить, — прошептал я, когда она потянулась ко мне и поцеловала.

После того как мы разделались с исходящей паром острой закуской и по второму разу пригубили напитки, Вик поставил перед моей сияющей женой серебряный поднос. На нем лежал свернутый в трубочку свиток пергамента, перехваченный красной лентой. Она взглянула на Вика, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Белла перевела взгляд на меня.

— Что…

— Открой, — попросил я.

За моей спиной Гэри по-прежнему перебирал струны.

Она повиновалась. Это было второе, о чем она мечтала, но так и не получила от меня — до сегодняшнего дня.

МГНОВЕНИЯ СУДЬБЫ

Белла прочла последние строки, и глаза ее увлажнились. Гитарист перестал играть, в ресторане воцарилась оглушительная тишина, а я опустился на одно колено и открыл коробочку с кольцом.

— Изабелла, — сказал я, — я хочу провести остаток дней своих с тобой. Ты согласна… вновь стать моей женой?

Она, не колеблясь ни мгновения, бросилась в мои объятия. На несколько долгих мгновений мы застыли, обнявшись.

— Я очень-очень тебя люблю, — прошептала она сквозь слезы, спрятав лицо у меня на груди.

— Я знаю, — ответил я. — Но…

Она отстранилась и взглянула мне в глаза.

— Но что?

— Но ты так и не ответила, — с улыбкой напомнил я.

— Да… Я говорю: да! Я согласна! — выдохнула она и вновь прильнула ко мне.

Собравшиеся вздохнули в унисон и дружно захлопали в ладоши, когда мы с Беллой вернулись к действительности. Понадобилось некоторое время, прежде чем за другими столиками возобновились разговоры и гости вернулись к своим тарелкам и блюдам.

Посмеиваясь, я представил свою прекрасную супругу Гэри, гитаристу. Пожимая ей руку, Гэри признался:

— Я здорово нервничал.

Я купил ему пива, и тут Вик подал нам заранее заказанный ужин. Хотя Белла не притронулась к своей порции, я ел с аппетитом и слушал, как Гэри одну за другой наигрывает очаровательные мелодии. К тому времени, как подошла очередь десерта, клубники в шоколаде, Белла растрогалась настолько, что не могла вымолвить ни слова. Она вновь притянула меня к себе, чтобы поцеловать.

— Вечер получился просто потрясающий, — прошептала она.

— Это тебе за все те годы, что ты была мне верной и любящей женой.

Мы собрались уходить, и очередной взрыв оваций проводил нас до двери. Я распахнул ее перед своей любимой, которая обнаружила, что у тротуара нас поджидает роскошный белый лимузин, и обернулась ко мне.

— Выходит, ничего еще не кончилось?

Я покачал головой.

— Для нас с тобой это не закончится никогда.

Мы зашагали к лимузину, и тут на меня нахлынула волна тошноты, грозя погубить все. «Сегодняшний вечер принадлежит Белле, — сказал я себе, — и нам обоим. Держись. И не вздумай испортить его рвотой!»

* * *

Через пару недель, которые пролетели как один миг, свадебная церемония состоялась в присутствии родственников и нескольких близких друзей. Пока мировой судья трепал языком, я заглянул в глаза своей невесты и едва не расплакался. Мы с ней очень любили друг друга, но у нас оставалось совсем мало времени. Она была для меня всем.

— Если бы я мог прожить тысячу жизней, — сказал я ей, — я бы всякий раз выбирал в спутницы только тебя.

Завершающим сюрпризом для моей прекрасной невесты стало то, что наш прием обслуживал ресторан «Сагрес». Нам подали такое же угощение, каким мы наслаждались много лет назад: жареную свиную вырезку в соусе чили с чесноком, сэндвичи с сырокопчеными колбасками и перцем, треску, тушеную фасоль, фава, овощной суп с кудрявой капустой, фаршированные моллюски с гарниром, запеченные в тесте сардины и цыплят, жаренных на вертеле. На десерт у нас опять были хлебцы с черной патокой и козьим сыром, рисовый пудинг, мороженое с йогуртом и булочки, а сладкое красное вино вновь лилось рекой.

Хотя огромных шатров-палаток и гирлянд голых лампочек, болтающихся над мокрой блестящей мостовой, на этот раз не было, Гэри со своей акустической гитарой оказался настоящим волшебником, и мы танцевали под классику Кита Уитли «Когда ты молчишь». Потом к нам присоединились Райли, Майкл, Мэдисон и Пончик, мы взялись за руки и встали в круг на танцполе. Это был незабываемый вечер.

* * *

Когда гости наконец разошлись, мы вернулись домой в сиянии лунного света. На подъездной дорожке я заключил новобрачную в объятия.

— Я знаю, мы никогда не говорили об этом, но как насчет того, чтобы провести наш медовый месяц где-нибудь в тропиках… например на Барбадосе?

Я ожидал взрыва радости. Белла давно мечтала побывать там.

Она крепко обняла меня и пожала плечами.

— Я тоже подумывала о тропиках… Правда, о другом месте.

Я растерялся.

— О каком, если не секрет?

— Я думала о том единственном месте, которое встало между нами; том самом, с которым ты до сих пор так и не примирился, Дон.

Мне вдруг стало так тоскливо и горько, что защемило сердце. Она говорила о Вьетнаме. При одном только воспоминании о нем у меня до сих пор перехватывало дыхание — причем совсем не так, как было тогда, когда мы с Беллой обменялись брачными обетами.

— Но…

— Барбадос — это, конечно, очень мило с твоей стороны, — прервала она меня, — и я очень ценю твое предложение, но, думаю, куда важнее взглянуть в лицо прежним демонам и в конце концов забыть о них… вместе. Вдвоем.

Она была права.

— Ладно, — согласился я. — Вот только я не уверен, что Нам станет подходящим местом для медового месяца.

Она поцеловала меня в щеку.

— Пока мы вместе, какая разница, где именно мы находимся?

Я поцеловал ее в ответ, ощущая возбуждение и страх… И тошноту. Рак грыз и подтачивал меня изнутри.