Жидкое золото Полуботка

На днях мне показали фото прилавка в каком-то алкогольном ларьке, где среди бутылок «Столичной» и «Медовой с перцем» затерялась невзрачная чекушка водки под названием «Золото Полуботка».

Новое поколение украинцев, скорее всего, уже не поймет, сколько иронии заключено в этом случайном снимке. Между тем, на заре девяностых, тема пресловутого «золота Полуботка» сладко будоражила воображение миллионов граждан провозгласившей независимость Украины. Поводом к этой золотой лихорадке стала легенда о гетмане Полуботке, который якобы положил в некий лондонский банк солидное количество золотых монет, завещав их своим украинским потомкам. И в 1991 году многие украинцы на полном серьезе надеялись заполучить в свои руки эти сказочные сокровища.

Конечно, у Павла Полуботка хватало золота. Петр щедро одарил этого казацкого полковника – за то, что тот вовремя предал своего благодетеля Ивана Мазепу, который перед этим тоже не пожалел для Полуботка сел и хуторов. Хитрый и угодливый Полуботок дослужился до гетманской булавы и стал богатейшим украинцем своей эпохи, сумев подкупить всемогущего фаворита Петра князя Меньшикова. Правда, в конце жизни гетман впал в царскую опалу, закончив свои дни за решеткой. Но никаких заслуживающих доверия документов, которые подтверждали бы легенду о его «банковском вкладе», никогда не существовало – кроме туманных преданий о том, что некий британский шкипер якобы вез на своем судне груз золота, который сопровождал куда-то гетманский сын.

Однако, данное обстоятельство нисколько не влияло на энтузиазм патриотической публики, которая спорила только о том, сколько именно бочек с золотом было отправлено гетманом в лондонский банк, и какие проценты с этого вклада должна получить в конце ХХ века возрожденная Украина. Об этом до хрипоты дискутировали завсегдатаи киевского «Гайд-парка» – неформального клуба пикейных жилетов, которые уже тогда избрали своей штаб-квартирой главную площадь Киева, только что переименованную в Майдан Незалежности.

Но тему золота Полуботка раздували не маргиналы. Политики-националисты умело вплетали эту легенду в пропагандистские рассказы о том, как богато и счастливо заживет освобожденная от имперского ярма Украина. По их совершенно точной информации гетман положил в банк Британской Ост-Индской компании 200 тыс. золотых монет под 7,5 % годовых, прозорливо завещав этот капитал будущей независимой Украине. Более скромные мифотворцы говорили о двухпроцентной ставке на гетманский капитал. Но даже в этом случае миллионы украинских наследников Полуботка должны были озолотиться в буквальном смысле этого слова. В 1991 году один известный поэт заявил, что каждый украинец получит на руки сразу по 38 килограмм полновесного козацкого золота, чтобы купаться в нем, как Дядюшка Скрудж. А Верховная Рада создала специальную комиссию во главе с уважаемым академиком, которая отправилась в Лондон, чтобы забрать гетманские сокровища.

То, что Великобритания безропотно вернет их нашей стране, не вызывало ни у кого никаких сомнений. Ведь у нас свято верили, что демократический мир жаждет устроить и обеспечить граждан свободной Украины – и ждет лишь того момента, когда она наконец вырвется из кровавых когтей комуно-московской орды.

Мечты о дармовом богатстве, которые ради политической корысти внушали украинцам политиканы, имели огромный успех – так что давно почившего козака в шутку называли самым популярным политиком Украины. Бытовал анекдот, что на первых выборах президента люди искали в списках фамилию Полуботка – чтобы проголосовать за него, получив за это свой золотой килограмм. А в 1993 году на киностудии имени Довженко сняли полнометражный художественный фильм «Вперед, за скарбами гетьмана!».

Конечно, вся эта истерия закончилась пшиком. Пока украинцы ждали, когда на их головы прольется золотой дождь, оборотистые нувориши, не теряя времени, забрали у народа его подлинные национальные богатства, растащив их по своим карманам. И все, что напоминает теперь о наивных надеждах целого поколения одураченных людей, это бутылка «жидкого золота» Полуботка, которая задешево продается в алкогольном ларьке.

Шли годы, и унавоженное патриотизмом сознание рождало новые иллюзии, которые раз за разом овладевали жителями заметно обедневшей страны. Если бы прыжки на граблях попали в программу Олимпиады, наша сборная наверняка показала бы на ней блестящие результаты. Украинские граждане заслушивались речами Ющенко, который обманул все их надежды, но зато символично распорядился увековечить память того самого Полуботка. А спустя десять лет мы дружно поверили, что нас пустят в Европу – поближе к вожделенным гетманским миллионам. Байки о сладкой жизни, которая наступит сразу после безвиза, декоммунизации и либеральных реформ, по сути, являлись римейком легенды о золотом вкладе в британском банке. Но за слепое доверие к мифам на этот раз пришлось заплатить кровью.

Впрочем, в итоге Украина все-таки обрела сокровища, щедро обещанные ей четверть века назад. Ведь не так далеко от Киева, у самой границы с Евросоюзом процветают бандитские «клондайки» – где сводят лес, добывают янтарь и пьют настоянную на желтых камнях водку.

Там, в ямах, роются дети тех, кто надеялся получить золото Полуботка.

 

Железная пята

«Олигархи». Этот термин из ругательного словаря украинской политики был введен в него в девяностые с лукавой целью – чтобы использовать его в пропаганде, отличая «честных европейских бизнесменов» от «коррумпированных мафиозных нуворишей». Однако последние месяцы его с ненавистью произносили миллионы людей на западе и востоке расколотой политическим противостоянием страны – на всех ее майданах и «антимайданах». Невзирая на разницу в политических взглядах, это слово стало паролем общественного недоверия к тем, кто правил последние десятилетия Украиной и довел ее до нынешней катастрофы.

Те, кто повторяет его практически каждый день – если не на акциях протеста, то в автобусах, на кухнях, на страницах соцсетей и на «курилках», – как, правило, не знают, что ὀλιγαρχία можно перевести выражением «власть немногих». Однако практически все интуитивно понимают смысл этого понятия: олигархи правят там, где бесправно большинство других граждан.

Еще Аристотель указал в своей «Политике», что «олигархия блюдет интересы зажиточных классов», замечая: «в олигархиях таятся зародыши двоякого рода неурядиц: раздоры олигархов друг с другом и, кроме того, нелады их с народом». Нечто похожее можно услышать сейчас и на акциях протеста в Харькове, Мариуполе или Одессе и на Западной Украине, где протестуют родственники не желающих ехать на бойню солдат. Совершенно простые, неискушенные в общественных науках люди прекрасно понимают, что политический строй в Украине – и во времена Кучмы, Ющенко, Януковича, и особенно сейчас – отстаивает интересы богатого меньшинства за счет грабежа все большего количества опустившихся за черту бедности людей. Равно как и то, что майдан стал решающим эпизодом внутренней рокировки элит, когда кучка контролирующих медиа сверхбогачей затеяла драку за передел золотых унитазов, захватив власть руками обманутых простаков.

«Олигархия увековечивает себя не при помощи постоянного сохранения власти в одних и тех же руках, но тем, что она попеременно выпускает власть из одной руки, чтобы подхватить ее тут же другой», – предупреждал об этом Карл Маркс, как бы предвосхищая то, что произошло сейчас в нашей стране.

Миллиардеры, которые ограбили Украину, приватизировав общенародную собственность, достигли сейчас наивысшей степени политического могущества. Нельзя отрицать: главным результатом майдана, в сухом остатке, явилось то, что самые одиозные представители финансового и промышленного капитала, которые ранее правили страной опосредованно, через своих ставленников, открыто поставили под свой контроль государственную власть, распределив между собой посты губернаторов промышленных областей Украины и выдвинув из своей среды президента-сверхбогача. Монополизация капитала в итоге логично привела к монополизации государственной власти в руках этой паразитической прослойки. Даже «донецкие» капиталисты, которых избрал своей главной мишенью «евромайдан», без колебаний присягнули на верность правительству, которое он привел к власти, чем ярко выказали его классовый характер.

«Предложенные антинародные законопроекты дают вполне наглядный ответ на вопрос, кто выиграл в Украине в результате революции. Если бывшее правительство было “семейным”, то нынешнее заслуживает гордого эпитета “олигархическое”», – констатировала после переворота «Украинская правда». «Железная пята олигархии», о которой предупреждал в своей антиутопии Джек Лондон, придавила собой страну, опираясь на государственный репрессивный аппарат и парамилитарные боевые отряды правых наемников. Этот факт очевиден даже для многих из тех, кто еще не до конца избавился от прекраснодушных иллюзий «евромайдана».

Власть понимает, чем опасна народная неприязнь, и старается привить нам любовь к «правильным», «патриотическим» олигархам, чьи мнимые добродетели круглосуточно рекламируют подконтрольные им телеканалы. Однако эти капиталисты не только являются главными виновниками войны, но и без особых стеснений используют ее для того, чтобы обогащаться на пролитой крови. Достаточно вспомнить блистательную в своем цинизме аферу Игоря Коломойского, который якобы бесплатно заправил топливом танки украинской армии – хотя, как оказалось на деле, руководство Минобороны закупило этот бензин на подконтрольной днепропетровскому олигарху фирме – с помощью коррупционной сделки на непрозрачном тендере. Деньги, потраченные им на создание собственной частной армии из боевиков «Правого сектора», – лишь малая толика прибылей, полученных от государственного рефинансирования, которое щедро организовали для банка Коломойского за счет украинских граждан.

Сегодня очевидно, что именно они – крупнейшие капиталисты страны, – несут главную ответственность за кровавый вооруженный конфликт, за обнищание ее жителей, за экономическую и социальную катастрофу, за деградацию и одичание общества, за развал самой Украины как таковой. Очевидно, что интересы этой небольшой группы хозяев страны и обслуживающей ее клиентелы из числа мыслящих «двойными стандартами» работников СМИ, проплаченных «политологов» и угодливых «экспертов» полностью противоречат интересам большинства жителей Украины. То, что во благо для них – смертельно для всех нас.

Разоривший миллионы людей кризис только обогатил олигархов. Война, которая стала горем для нашей страны, принесла новые миллионы тем, кто заставляет оболваненных патриотическими программами на ТВ украинцам истерически радоваться гибели наших сограждан. С помощью этой пропаганды они стараются внушить народу миф о том, что во всех наших бедах виновны враждебные внешние силы и их агенты, отвлекая его гнев от подлинного, классового врага.

Важно понимать, что все это является совершенно приемлемым для европейских покровителей украинского правительства, исходя из ленинского тезиса: «…империализм стремится заменить демократию вообще олигархией». Нищая, разрушенная войной страна, во главе которой стоит коррумпированная капиталистическая элита, полностью зависимая от иностранных кредиторов и сохраняющая власть по их воле – эта созданная под шум патриотических лозунгов «Новая Украина» полностью устраивает политиков и чиновников из Брюсселя, Вашингтона и Москвы.

Олигархия – это война, это бедность, это фашизм. Украине необходима «деолигархизация» – это логичный практический вывод, который нужно сделать из того, что случилось с нашей страной за последние двадцать три года, и единственный шанс на ее спасение. Ведь ради сохранения своего господства и преумножения капиталов нынешние правители страны готовы продолжать выгодную им бойню до последнего украинца: вооружая криминальные банды, расстреливая жилые кварталы, бросая в бой необученных призывников и запрещая призывы к миру. Они постараются поддерживать этот конфликт как можно дольше, хотя его раны будут заживать потом долгие годы.

Как говорил в лицо олигархическим правителям герой книги Джека Лондона: «наученные горьким опытом, мы знаем, что никакие призывы к справедливости, человечности, законности на вас не действуют. Сердца ваши равнодушны, как пята, которой вы топчете бедняков. Поэтому мы и добиваемся власти».

Июнь 2014 г.

 

Выборы Рейхстага

Парламентские выборы 26 октября, которые объявил распустивший парламент Петр Порошенко, наверняка станут пиком шовинистической истерии. Можно не сомневаться – в этом смысле они на порядок превзойдут майские выборы президента Украины. Дело отнюдь не в том, что убийства людей еще не стали тогда массовыми, а маховик гражданской войны только набирал обороты – так, что бомбардировки мирных городов еще не считались обыденным и нормальным делом. Все куда циничней: результат выборов в мае был заранее очевиден и предопределен, и многие политиканы среднего звена не видели в них своего интереса, ограничившись поддержкой потенциального победителя. Сейчас же в парламент изо всех сил попытается пролезть целая куча правых партий, партиек и всевозможных милитаристских «гражданских инициатив», которые еще с зимы мечтают дорваться до больших денег и власти, а теперь видят в выборах свой единственный шанс.

Все они возьмут за образец успешную кампанию Олега Ляшко. Видеоролики с издевательствами над героически похищенными «сепаратистами», «террористами» и «шпионами», которые активно использовал на президентских выборах лидер Радикальной партии, станут обычным делом. Целая куча озверевших убийц, безумных фанатиков и хитрых проходимцев, картинно потрясая оружием, будет хвастаться тысячами лично убитых и замученных «колорадов», обещая в случае победы через пять минут вступить в НАТО, начать Третью мировую, сравнять с землей «Даунбасс», завалить трупами Юго-Восток и вести войну до последнего украинца. Лидеры ультраправых батальонов кинутся конвертировать свой лживый и кровавый пиар на войне в парламентские мандаты, а спонсирующие их олигархи оперативно разберут этих фюреров по своим предвыборным спискам, разбавляя ими нарядившихся в вышиванки неолиберальных чиновников, профессиональных «грантоедов» и купивших депутатские места бизнесменов, с кричалкой о Путине на рингтонах. Что окончательно превратит вчерашних уголовных преступников, «воинов Белой Расы» в статусных политиков.

Все это будет активно ретранслироваться через СМИ, что с неизбежностью сформирует в обществе пропагандистское поле, чем-то похожее на подавляющее сознание излучение, описанное в известной книге братьев Стругацких – с пятиминутками озлобленной ненависти к «выродкам»-врагам и восторженным преклонением перед «спасителями» страны.

По сути, эти выборы станут парадом шовинизма и конкурсом на звание самого агрессивного поджигателя войны. При этом действительно оппозиционные политики – те, кто не захочет быть послушным статистом режима, открыто критикуя войну, – не будут иметь на них никаких шансов. Им попросту не дадут агитировать за свою программу, и, тем более, защитить свои результаты. Избиения, погромы и похищения таких беззащитных людей явятся важной частью предвыборной пиар-кампании правых. Причем от дубинок и кулаков может достаться даже карманным, фиктивным «оппозиционерам» – ведь, до поры до времени, власть вполне может позволить отдельным «регионалам» тихо сидеть где-то на задних лавках Верховной Рады, не имея никакого влияния, но позволяя режиму говорить о «демократичности» выборов.

Учитывая, что большинство жителей Донбасса, равно как и огромное количество беженцев с Востока, де-факто не будут и не смогут голосовать, – а то, что их позиции и интересы не будут представлены, не интересует никого из сторонников «единой страны», – несложно понять, что новоизбранный состав парламента станет парламентом националистически настроенных сторонников войны и будет не только самым правым в истории Украины, но и в истории всей послевоенной Европы.

Такая пародия на парламент, где не будет практически никого, кроме сторонников рыночного либерализма и крайнего национализма, которых цементирует общий знаменатель антикоммунистической идеологии, сможет принять любые законы. Буде им вздумается, они могут запретить в стране красный цвет и окрестить ее Великим Гетьманатом, обязать граждан видеть сны на государственном языке, переименовать Артемовск в Бандеровск – вместе с изготавливаемым там шампанским, ввести уголовное наказание за мыслепреступления и заставить покрасить в желто-голубой цвет всех котов Украины. Причем, как показал опыт последних месяцев, в реальности инициативы депутатов могут быть еще абсурднее этих не очень веселых на деле шуток.

И все они будут дружно требовать от общества затянуть пояса ради либеральных реформ, навязанных Украине в качестве главного условия кабальных иностранных кредитов. Ведь на продолжение войны, которая, к радости киевской власти, законсервировалась в затяжной конфликт, будут нужны деньги, ради которого депутаты уже навязали гражданам специальный принудительный налог. Деньги на их де-факто проигранную войну, где украинцы будут умирать ради шкурного интереса политиков и богачей, сгорая в топке обогащающей элиты бойни. А чтобы подавить протест недовольных, новый состав парламента охотно подтвердит антидемократические положения нового репрессивного закона, выдвинутые президентом Порошенко и уже проголосованные распущенным составом Рады. И даже расширит их список собственными встречными инициативами, направленными на непримиримую борьбу с несогласными. Например, с теми, кто будет требовать хлеба, зарплаты, горячей воды и света в своих квартирах или протестовать против того, чтобы их сыновей посылали на смерть в донецких степях. Ведь премьер-министр уже заранее объявил этих людей «агентурой Москвы».

Именно такой парламент нужен сегодня украинской буржуазии, которая уже предвкушает результаты октябрьских выборов. Вот что радостно пишет об этом один из украинских либеральных «политологов» – отнюдь не маргинальный нацист, а просвещенный либерал, директор Международного института демократий Сергей Таран, который годами пасется на тучной ниве европейских грантов, рассуждая на форумах о правах и свободах граждан:

«Впервые в новом украинском парламенте не будет ссор по поводу языка, церкви и стратегических государств-союзников. Впервые за годы независимости в Украине не будет существовать раздела политики на “пророссийскую” и “прозападную”. Впервые в украинском обществе не будет споров относительно геополитического вектора Украины… в парламент не имеют шанса пройти политические силы, которые поддерживают стратегический союз с Россией. Зато туда попадут политические силы, которые поддерживают европейский и евроатлантический выбор. То, что называется маркерами идентичности – язык, история, культура, – перестанут быть предметом политики».

Конечно, дело здесь не в России, и не в «идентичности». Смысл озвученного Тараном тезиса состоит в том, чтобы противники нынешней власти перестали быть субъектом украинской политики, а их требования и интересы не были предметом обсуждения в парламентских стенах. Под видом борьбы с путинским режимом страну окончательно лишают права на демократический выбор, изолируя, будто в южноафриканских гетто, жителей ее «непатриотичной» части, которая всегда скептически относилась к националистическим партиям.

При этом противоречия в обществе никуда не исчезнут, а социальные конфликты в нем только обострятся, причем как раз после спада предвыборной пропагандистской эйфории, с наступлением наркотического похмелья у одураченных в очередной раз граждан. Люди в разных частях Украины будут протестовать с одинаковыми лозунгами. А на Юго-Востоке они будут вдобавок выступать против того, что их грабит демонстративно враждебная, откровенно чужая для них власть, которая бомбила и расстреливала их кварталы, назначает им из Киева правителей-олигархов, торжественно разрушает их памятники, навязывает им свою версию национальной истории и указывает, на каком языке учиться их детям. Но эти люди и их интересы не будут представлены в украинской власти, которую цинично монополизирует в своих руках захватившая зимой Киев коалиция неолибералов и ультраправых. Такой парламент будет чем-то напоминать сохранившийся при нацистах рейхстаг, который достался Гитлеру в качестве наследства от Веймарской республики и формально просуществовал вплоть до краха Третьего рейха, хотя все эти годы в нем заседали одни только послушные сторонники режима.

Так они видят демократию. И да, это называется политической диктатурой. Настоящей диктатурой – что со временем придется признать и многим из тех, кто морщил носик при слове «хунта».

Август 2014 г.

 

Логика безумия

Предвыборные недели в Украине предсказуемо проходят под знаком разгула политического насилия, которое заставляет вспомнить сцены из фильмов о нацистском терроре начала тридцатых годов. Вооруженные неонацисты во главе с киевским депутатом, свезенные со всей страны за счет днепропетровского олигарха, снесли очередной памятник Ленину. Он стоял на центральной площади Харькова, которая широко известна своим уникальным архитектурным ансамблем тридцатых годов – когда большевики выстроили на пустырях новый центр этого города, получившего статус столицы УССР. Министр внутренних дел Аваков, давний покровитель харьковских ультраправых, лично санкционировал этот акт вандализма, который очень символически завершил собой шествие «за единство Украины», организованное местными патриотами.

В ознаменование этого понятого по Оруэллу «единства» милиция буквально накануне разогнала в центре Харькове мирное шествие членов компартии, которые намеревались потребовать от правительства мира и решительных мер в борьбе с социальным кризисом. Руководство МВД демонстративно вывело на улицы миллионного города вооруженные патрули ультраправого батальона «Азов», усиленные армейскими броневиками. По свидетельству наблюдателей ОБСЕ, которых трудно заподозрить в путинской пропаганде, именно представители «Азова» сыграли решающую роль в уничтожении огромного памятника. Они вырезали на постаменте нацистские руны, а затем представитель батальона многозначительно напомнил, что в 1943 году, когда в центре Харькова тоже уничтожали коммунистические монументы, эту площадь назвали в честь дивизии «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», которая особо отличилась тогда в борьбе с большевизмом.

Однако события в Харькове были лишь пиковым моментом того, что творится в эти дни во всей стране, где избивают оппозиционных политиков и недостаточно националистически настроенных либералов, уничтожают «порнографические» картины современных художников, разгоняют оппозиционные акции, подрывают гранаты и устраивают перестрелки. А солдаты «Харьковского батальона территориальной обороны», которые в очередной раз устроили пьяную стрельбу с угоном чужих машин, удостоились лишь отеческого внушения со стороны назначенного губернатором Луганской области Геннадия Москаля. Хотя безнаказанность их действий не вызывает ни у кого никаких сомнений – ведь это не безоружные участники харьковских оппозиционных акций, назначенные властью на роль врагов нации.

Нападения на Ленина стали символом безумия этих дней, но именно в этих, казалось бы, бессмысленных атаках на беззащитные монументы, которые вовсе не случайно органически совмещаются с разгоном мирных акций социального протеста, кроется весь смысл того, что происходит сейчас в Украине. Суть этого политического вандализма не столько в предвыборном пиаре и не только в крайне важной и значимой борьбе за идейную гегемонию в стране, маркером которой всегда служили названия улиц и памятники на площадях. Демонизированная фигура Ленина, персонифицирующая для целого поколения украинских антикоммунистов весь период советской истории, призвана послужить громоотводом, в сторону которого власти собираются перевести весь опасно накапливающийся гнев общества, разочарованного правлением новых хозяев страны.

Атаки на Ленина должны отвлечь внимание общественности от приватизационных сделок спонсирующего «Азов» миллиардера, который как раз прибирает к рукам лакомые куски цветной металлургии и портовые терминалы Одессы, и от скандалов вокруг министров и чиновников от «Свободы», занятых покупкой дорогого отеля и захватом собственности опальных «регионалов». Ненависть к «организаторам коммунистических геноцидов» должна закрыть нам глаза на жертвы бессмысленной войны, на обугленные трупы брошенных на убой солдат, на судьбу изнасилованных женщин. Нападения на памятники должны объяснить нашим родственникам и соседям, кто виноват в том, что их зарплата уже уменьшилась на треть при одновременном росте цен и тарифов, а фирмы и предприятия все чаще отправляют своих работников на неоплачиваемый «отдых», откровенно предупреждая о будущих увольнениях.

Ленин – символ строя, при котором была создана наша страна и вся ее еще не разворованная и не разрушенная до конца за последние двадцать лет инфраструктура, должен будет ответить этой зимой за холодные батареи и веерные отключения электроэнергии. Пусть даже его воплощенные когда-то в жизнь тезисы о необходимости электрификации страны, необходимой в качестве базиса для ее индустриального и социально-культурного развития, звучат сегодня как злая насмешка истории. Если у вас в доме погаснет лампочка, которая многие годы ассоциировалась в общественном сознании именно с именем Ильича, знайте, что в сгустившемся после этого мраке будет снесено еще больше посвященных ему памятников. Причем первым кандидатом на снос является сейчас именно ленинский монумент в Запорожье, символически установленный рядом с самым знаковым символом индустриализации Украины – плотиной Днепрогэса.

Эта логика погромного безумия как раз и является сегодня политической программой украинской власти. Атаки на памятники Ленину нужны ей для того, чтобы спасти от нападений свои особняки, а террор против инакомыслящих позволяет перенаправить недовольство правительственной политикой в сторону памятников и диссидентов. В условиях, когда экономика и социальная сфера Украины разваливается на наших глазах, власть делает ставку на агрессивную пропаганду против «врагов нации» – «внешних» и «внутренних», каменных и живых. Причем ужасы войны, которая сделала нормой пытки, похищения и убийства, с неизбежностью придадут этой кампании характер террористического насилия – с вандализмом, избиениями и убийствами тех, кто будет вслух говорить о причинах социальной катастрофы в стране.

Все это будет твориться с молчаливого согласия «гражданских активистов», «правозащитников» и патриотических журналистов, которые хорошо понимают, что именно бойня дает им места в парламенте, денежные посты чиновников и щедрые грантовые дотации. И потому готовы покрывать ее в своих шкурных интересах, оправдывая нападения на оппозиционеров и вандализацию памятников.

Ведь монументы Ленину – равно как и противостоящая логике безумия логика его идей – до сих пор указывают обманутым украинцам в сторону подлинных виновников их нынешних и будущих бед.

Сентябрь 2014 г.

 

За что боролся майдан

Результаты выборов в Украине были настолько очевидны, что их было несложно с точностью спрогнозировать еще в августе, отнюдь не пользуясь для этого даром мистического предвидения и средствами передвижения во времени.

Пусть я повторюсь, но скажу еще раз: учитывая, что большинство жителей Донбасса, равно как и огромное количество беженцев с Востока, де-факто не будут и не смогут голосовать, – а то, что их позиции и интересы не будут представлены, не интересует никого из сторонников «единой страны», – несложно понять, что новоизбранный состав парламента станет парламентом националистически настроенных сторонников войны и будет не только самым правым в истории Украины, но и в истории всей послевоенной Европы.

Другими словами, итоги этих выборов были предопределены тем, что они изначально не оставляли стране никакого выбора, кроме заранее заданного властью результата. Представительская демократия перестала быть в Украине даже видимостью, каковой она являлась с конца девяностых годов, после того, как негласно установленный финансовый ценз закрыл двери Рады для простолюдинов. А средства массовой информации превратились после победы майдана в крикливый рупор «генеральной линии», замалчивая, искажая или преследуя альтернативные ей мнения.

Брутально отсекая электорат оппозиционно настроенных регионов, украинское правительство де-факто допустило к выборам только собственных сторонников. Однако им предлагалось выбирать между предвыборными силами, которые практически ничем не отличались друг от друга идеологически, ретранслировали одинаковые националистические лозунги вкупе с требованиями неолиберальных «реформ», имели общих спонсоров, одинаково зависели от иностранных покровителей – и, по сути, участвовали в тендере, разыгрывая между собой право отстаивать их интересы за счет большинства сограждан.

Говоря образно, украинцам было предложено выбирать между командиром неонацистского «Азова», которого поддержал «Народный фронт» в лице премьера Яценюка, командиром обвиненного в военных преступлениях «Айдара» в списке Радикальной партии, командиром «Донбасса» в топе у «Самопомощи», сделавшим карьеру на гибели собственных солдат, или представительницей того же «Айдара» во главе списка «Батькивщины». И было понятно, что в этом «выборе» между коричневой чумой и милитаристской холерой не больше альтернатив, чем в выборе между Порошенко, Яценюком, Ляшко, Садовым или Тимошенко. Эти политиков можно было бы без всяких последствий перетасовать между их политсилами, заменив друг на друга – большинство представителей праволиберального «электората майдана» попросту не заметили бы подмены.

Именно по этой причине в парламент не прошла по спискам немного не дотянувшая до проходного барьера «Свобода» – которая, впрочем, все равно провела в Раду шестерых депутатов, включая известных радикально ультраправыми взглядами Левченко и Ильенко. Внутривидовая конкуренция была слишком сильна, и часть голосов ее избирателей просто перетекла к остальным «патриотическим силам», которые, переняв давно освоенную партией Тягнибока риторику, эффективнее пропиарились на правом популизме майдана и военной истерии – как «Самопомощь», сумевшая продать избирателям тот же товар, но в новой обертке.

Потом, по мере развития экономического кризиса, партии праволиберального блока, которые получили сейчас в руки всю полноту законодательной власти, будут яростно обвинять в этой катастрофе друг друга – наряду с извечными поисками внешних и внутренних врагов Украины. Однако сейчас премьер Яценюк почти не лукавит, когда называет попавшие в парламент «проевропейские» партии «единой командой». Забывая добавить, что ее успех обеспечило вполне осознанное разрушение единства страны и игнорирование мнения миллионов людей, которые выразили свой протест в той форме, которая у них еще оставалась – впечатляющим по своим масштабам бойкотом голосования.

Но выборы без выбора, как и избранный таким образом парламент, «легитимность» которого, по сути, поддерживается только открытым насилием над оппонентами «демократических» политиков, на самом деле как раз и являются главным практическим результатом «евромайдана». Эти выборы завершили собой процесс перераспределения бенефиций и синекур между общественно-политическими силами, которые помогли прийти к власти новому режиму, а затем содействовали разжиганию гражданской войны, за счет которой он пытается удержаться у власти на фоне разочарования шокированных кризисом масс. Они, собственно, и представляют собой для публики этот режим, с идеологией, синтезированной из националистических предрассудков и воинственного рыночного фундаментализма – не забывая при этом о своих частных корыстных интересах. Вступив в открытый политический симбиоз с олигархами, эти буржуа рассчитывали получить свои крохи на их пиру, обязуясь защищать за это в парламенте интересы покровителей, включивших их в списки и профинансировавших их кампании. Что несложно сделать в отсутствие сколько-нибудь влиятельной оппозиции.

– За что же боролся «евромайдан»? – любят патетически восклицать его страдающие от кризиса рядовые сторонники, у которых все чаще появляется на душе тревожное чувство Буратино, заждавшегося, когда же на Поле Чудес вырастет посаженное за его счет волшебное дерево с золотыми монетами вместо листьев. С той разницей, что даже этот сказочный персонаж довольно быстро сделал практические выводы из ситуации, в которую попали, подобно ему, миллионы украинцев.

– За что гибли герои «АТО» и «Небесной сотни»? – вопрошают люди, отдавая свои голоса жирующим за счет войны чиновникам и «комбатам», которые несут прямую ответственность за тысячи жертв разрушившей Украину войны. Как раз перед выборами они позволили бессмысленно умереть окруженным под Бахмутовкой солдатам, которым упорно не давали приказа на отступление. Эти люди погибли ради того, чтобы рвущиеся в парламент представители власти не испортили себе предвыборный рейтинг мирными инициативами. А украинские СМИ пиарили тем временем бравирующих своей воинственностью кандидатов и тиражировали пропагандистские фейки, замалчивая эту трагедию, – как они раньше молчали о погибших под Иловайском и у Савур-Могилы.

Новый состав украинского парламента дает исчерпывающий ответ на эти вопросы. «Евромайдан» и жертвы войны были нужны для того, чтобы существовавшая в нашей стране последние двадцать три года система осталась незыблемой, но перезагрузилась в новой программной версии. А те, кто направлял этот процесс, обеспечили себе благосостояние и карьеру. Читая списки парламентариев, вы можете поименно назвать этих людей, и теперь они даже не скрывают, какие силы за ними стоят. Грабители и убийцы в масках и камуфляже, которые уже обещают «бить морду» своим противникам в Раде и ходить с оружием на ее заседания. «Гражданские активисты», превратившие активизм и правозащиту в циничный политический бизнес. Журналисты, которые делали имя на разоблачении олигархии Януковича, а теперь украсили собой списки захвативших власть олигархов, попутно требуя тотальной цензуры в медиа. А также множество новых-старых политиканов, чиновников и сверхбогачей, которые благополучно перекочевали в нынешний состав Рады из парламентов прежних созывов, как бы в насмешку над показушным фарсом «люстрации».

Все они использовали майдановские протесты, обманывая граждан иллюзорными перспективами «европейского» процветания Украины. Но, в отличие от массы одураченных людей, сами они действительно добились для себя личного процветания – в самом материальном, практическом смысле этого слова.

Сегодня эти «активисты» откровенно глумятся над теми, кто помог им войти во власть. «За 5000 гривен я не буду работать в парламенте. В Киеве невозможно прожить на 5000 гривен», – с особым цинизмом заявляет один из инициаторов «евромайдана», Мустафа Найем, который прошел в Раду вместе с коллегами по списку президента-олигарха. При этом сотни тысяч киевлян, которые живут в параллельном, неведомом Мустафе мире и никогда не попадут в любимые им рестораны хорошей европейской кухни, подчас не имеют даже таких денег. Причем их положение только ухудшается: согласно обнародованным как раз перед выборами официальным данным, реальная заработная плата в Украине в сентябре 2014 года снизилась на 11,4 % по сравнению с сентябрем 2013 года. А сумма задолженности по выплате заработной платы в Украине в сентябре 2014 года возросла с начала года на катастрофические 156 %.

Новый парламент не обманет ожиданий избравших его людей только в одном – он, безусловно, будет с особой активностью развивать неолиберальные реформы, которых, как манны небесной, ожидают тысячи его сторонников из офисов и хипстерских кафе на просторах нашей Страны Ужасных Чудес. Эти антисоциальные меры неизбежны – поскольку они являются условием, на которой постмайдановское правительство может получить жизненно важные для него и губительные для будущего Украины кредиты. Кроме того, ему нечем будет выплачивать украинцам существенную часть социальных льгот. Так что уже вскоре пояса наших соотечественников удавкой затянутся на их шеях, вытянутых в попытках высмотреть «европейские перспективы» своей страны.

«Украину может спасти греческий или сингапурский вариант… быстрые шоковые реформы, которые будут проводиться в жестком приказном порядке, активной зачистке-люстрации и без оглядки на краткосрочный негативный социальный эффект… Так как до следующих выборов еще несколько лет, то президент может не бояться временного недовольства народа. Поэтому для президента будет очень важно получить полный контроль над силовыми ведомствами…» – откровенно обрисовывает эти перспективы на «евромайдановском» сайте иностранный эксперт, отмечая, что «реформы» следует проводить «под давлением и при помощи западных советников». То есть при помощи таких «экспертов-экономистов», как он сам.

Когда мечты об этих «европейских» реформах станут реальностью, молившиеся на них люди должны будут обратиться сами к себе с репликой из классической комедии Мольера: «Ты этого хотел, несчастный Жорж Данден!». Причем им стоило бы знать, что фамилия ее героя означает в переводе с французского «простофиля».

Итак, выборы всего лишь засвидетельствовали несколько промежуточных результатов правого переворота в нашей стране.

Майдан сделал Украину полностью зависимой от воли внешних сил, играющих в «Чапаева» на сломанной шахматной доске ее территории.

Майдан обогатил олигархов, дал им политическую власть, позволив еще глубже запустить руку в государственную казну. И пустил во власть проходимцев, которые за мелкую мзду обеспечивают враждебные народу интересы своих олигархических патронов или грантодателей.

Он превратил фанатиков и убийц в «героев Украины», позволил воплотить в жизнь кричалку «смерть ворогам!», которая на деле прозвучала словами «смерть нации!» – физически уничтожив тысячи украинцев, разрушив десятки сел и городов, сотни ферм, шахт и заводов, искалечив огромное множество судеб.

Теперь, исходя из губительной логики неолиберальных реформ, он грозит окончательно уничтожить страну руками тех сил, которые закрепили на этих выборах свою ничем не ограниченную власть.

Чтобы противостоять этой перспективе, молчаливо проигнорировавшая их половина страны должна переходить от бойкота к протестному действию.

Октябрь 2014 г.

 

Призрак надежды

Фильм о будущем – фантастическая драма «Интерстеллар», начинается хорошо знакомым сюжетом из прошлого и настоящего нашей планеты. С первых кадров нас встречают не футуристические «голубые города», а дощатые фермерские дома, обычные для американской глубинки. В них живут вполне современные на вид люди, пытаясь вырастить урожай на теряющем плодородие грунте. А умирающие от засухи кукурузные поля заносят серыми сугробами пыльные бури.

«Снова наступила ночь – кромешно черная, потому что звезды не могли проникнуть сквозь мглу… И этот день, и весь следующий небо сеяло пыль на землю. Земля покрылась ровным мягким слоем. Пыль оседала на кукурузу, скапливалась кучками на столбах изгородей, на проводах; она оседала на крыши, покрывала траву и деревья. Мужчины стояли у изгородей и смотрели на погибшую кукурузу, которая быстро увядала».

Это не отрывок из сценария «Интерстеллара». Это начало романа «Гроздья гнева», опубликованного в 1939 году американским писателем Джоном Стейнбеком – на основе документального материала, который он три года собирал в «аграрных» штатах США, получив за свою книгу Пулитцеровскую премию. Тридцатые годы стали временем масштабной социально-экологической катастрофы, которая превратила Канзас, Оклахому, Колорадо, Техас и Нью-Мексико в «Dust Bowl» – «Пыльный котел». С 1930 по 1936 год этот регион страдал от катастрофических неурожаев и жестоких пыльных бурь. Почва целинных прерий, истощенная экстенсивными способами ведения сельского хозяйства, которые практиковались фермерами, кормившими Америку во время ее бурного капиталистического роста, превращалась в летящую за ветром сухую пыль.

Фотография такой бури, сделанная в Техасе в 1935 году, кажется кадром из нового фильма. И даже изображенный на ней фермерский дом как две капли воды похож на жилище героев «Интерстеллара», страдающих от пыльной пневмонии – болезни, косившей в тридцатые годы недоедавшие крестьянские семьи США.

В сочетании с «Великой депрессией» – самым известным экономическим кризисом ХХ века – это спровоцированное жаждой прибыли бедствие разорило сотни тысяч людей, которые бежали от голода и бурь в Калифорнию, где их принудительно загоняли в трудовые лагеря и задешево использовали их труд. Загрузившись в старенькие грузовики, вместе со своими родными и домашним скарбом, фермеры бросали свои дома и уезжали по пыльным дорогам, в надежде найти спасение – и это очень похоже на картину исхода жителей кукурузных полей в «Интерстелларе». В этом легко убедиться, сравнив эту сцену с кадрами из знаменитого фильма Джона Форда, экранизировавшего роман Стейнбека в 1940 году. Его ленту, которая получила два «Оскара» и премию Национального совета кинокритиков США, пришлось снимать в тайне – чтобы бизнесмены Техаса и Оклахомы, не желавшие предавать огласке масштабы социальной катастрофы, не смогли сорвать работу над фильмом.

Сегодня в Украине происходит нечто похожее – просто экономический кризис и затеянная элитами грызня за власть обернулись для нас другим катастрофическим бедствием. Уже сейчас наша страна постепенно принимает постапокалиптический облик – хотя ее настоящий апокалипсис еще впереди. Сотни тысяч людей выехали за последние месяцы из полуразрушенных городов и поселков Донбасса, спасаясь от войны и нищеты. Проезжая Иловайск мы, журналисты, видели целые колонны беженцев, которые едут в сторону границы, минуя неубранные из-за боев поля подсолнечника и кукурузы, над которыми клубится дорожная пыль. Хотя бежать некуда – и в Киеве, и в Москве, и даже в вожделенной для многих Европе их ждет все то же – прогрессирующий экономический кризис, который постепенно превращает жизнь в выживание.

Выхода пока нет – как и у жителей обреченной Земли в новом фантастическом фильме, который слишком похож на нашу реальность. А двери космоса закрыты для Украины, где первой громкой жертвой маккартистской «люстрации» символично оказался крупнейший специалист в области ракетостроения, ученик Янгеля, Герой Украины академик Алексеев. Его завод, днепропетровский «Южмаш» – предприятие, которое стояло у истоков освоения космического пространства – потерял в эти месяцы до 80 % заказов. По словам помощника гендиректора предприятия Владимира Ткаченко, на Южном машиностроительном заводе каждый день увольняются от 40 до 50 работников, поскольку им уже несколько месяцев задерживают зарплату. И это не волнует ни местных олигархов, щедро финансирующих боевиков, ни патриотическую общественность, собирающую деньги на термобелье, оружие и бронежилеты.

«Некоторые получили выплаты только за июнь, в размере 7–10 % от общей суммы. Мы теряем опытных квалифицированных работников. Еще два месяца – и ситуация с “Южмашем” станет необратимой. Пока кто-то где-то решает, быть ли Украине космическим государством, вопрос решится сам собой, а восстановить этот статус будет уже невозможно», – констатировал этот специалист.

Киевский авиаконцерн «Антонов», где создали «Мрію» – самый большой в мире самолет-носитель для ракеты «Энергия» и космического челнока «Буран», – практически открыто готовят к «реструктуризации», несмотря на протесты работников предприятия, которые опасаются, что его территорию попросту отдадут под застройку. Они уже вспоминают, как в девяностые годы заводу пришлось перейти к производству тележек-«кравчучек» для нужд других, совсем не космических «челноков» – поставщиков импортного ширпотреба на заполонившие страну базары.

А в поселке Школьное под Симферополем как раз во время «евромайдана» обрушилось от дождей заброшенное здание космического центра, откуда проводили первый в истории сеанс связи со спутником и осуществляли управление советским луноходом.

На фоне этой стагнации и развала комично смотрится патриотическая истерия, последовавшая после того, как европейский зонд впервые в истории опустился на ядро кометы Чурюмова-Герасименко. Она носит имена советских астрономов, которые в далеком 1969 году открыли и описали впервые замеченное из Алма-Аты космическое тело. Однако СМИ упорно представляли первооткрывателей кометы в качестве «украинских» ученых, цинично паразитируя на научном наследии демонизированного советского времени – хотя сама историческая память о его наследии репрессируется сегодня на государственном уровне.

В фильме «Интерстеллар» есть эпизод, в котором школьная учительница объявляет лунную программу США пропагандистским мифом, созданным с помощью постановочных съемок в Голливуде – поскольку деградирующее, привязанное к истощенной земле человечество пытается заставить себя забыть о дорогостоящих космических путешествиях, воспитывая в подобном духе новые поколения. Это в чем-то похоже на реалии украинского образования, где достижения советской промышленности, культуры или науки лишь походя рассматриваются в школьном курсе истории – в пользу бесконечного восхваления полулегендарных деяний князей, гетманов и националистических вождей, грабивших свой народ и щедро проливавших чужую кровь во время междоусобиц. Тема патриархальной казаччины или глорифицированной УПА интересует это общество стократно сильнее, чем кибернетические открытия Глушкова или созданные в советской Украине космические ракеты, которые вывели человечество за пределы планеты. Эти выдающиеся успехи имели всемирно-историческое значение, но они не вызывают у нас ничего похожего на восторженное религиозное поклонение кровожадным божкам из пантеона «героев нации».

Прогресс сменился регрессом – в социально-экономической, научно-технической и производственной сфере, в области образования и культуры. И мечты о будущем логично сменились мечтами о прошлом, которое незаметно для многих стало новым общественным ориентиром. Если советские подростки мечтали быть космонавтами, над чем они сейчас сами подтрунивают, превратившись с возрастом в практичных буржуа, то теперь юные украинцы предпочитают мечтам о скафандре мечты, о камуфляже. Они выбирают своим идеалом вооруженного до зубов патриота, лишающего жизни их сверстников на Донбассе – своего рода реинкарнацию героических убийц минувших столетий, которых впустили со страниц их учебников в нашу эпоху. И этот средневековый, по своей сути, идеал показывает, что вектор общественного развития Украины обращен в прошлое, куда мы проваливаемся сквозь коричневые и красно-черные дыры доминирующей в общественном сознании правой идеологии.

Перефразируя слова Стейнбека, можно сказать: нас укрыла мгла, сквозь которую не виден свет звезд. Да и сами звезды являются сегодня для многих элементом крамольной тоталитарной символики, подлежащим уничтожению или вандализации.

Все то же самое можно наблюдать и в российском обществе – да и во всем мире, освоение космоса, подорванное в девяностых годах глобальной победой рыночного фундаментализма, было принесено в жертву культу глобального потребления. Рэй Брэдбери считал, что мы променяли Марс на айфоны – и был полностью прав. Пришла в упадок даже научная фантастика, на смену которой явилась обыгрывающая архаические средневековые сюжеты фэнтези, с мечами вместо бластеров, заклинаниями вместо роботов и драконами вместо космолетов. Подобно демону-потребителю из повести братьев Стругацких, человечество закуклилось в себе, среди присвоенной элитами собственности, и не просто попробовало остановить время, как это сделал питомец профессора Выбегалло, но и исподволь повернуло его вспять. Ценой этого может быть то, что однажды умирающий мир «Интерстеллара» станет нашей реальностью, без шансов как-либо ее изменить.

Есть ли выход из этого тупика, который открыл бы нам обратный путь из темных веков? Фильм «Интерстеллар» дает на это своеобразный намек, который опять отсылает нас к книге Стейнбека. Согласно сюжету фильма, человечество получает необходимые для спасения знания при содействии неких таинственных призраков. Впоследствии оказывается, что это не потусторонние силы, а результат сознательной деятельности самих землян, которые сумели вывести себя на путь к будущему через свое прошлое. И эта «призрачная» надежда становится результатом солидарности и борьбы.

В начале девяностых, когда теоретики неолиберализма возвестили миру о конце истории, американский певец Брюс Спрингстин написал песню «The Ghost of Tom Joad» – «Призрак Тома Джоуда», рассказывающую о политизации человека труда перед лицом несправедливости и социального угнетения. Ее героем стал фермер из «Гроздьев гнева», который покинул засыпанные пылью поля кукурузы, проделал трудный путь через пустыню, а затем присоединился к стачечной борьбе рабочих-мигрантов.

Этот образ стал для Спрингстина выражением подлинного народного протеста. Том Джоуд появляется всюду, где люди осознанно отстаивают интересы своего класса – на каждом пикете, марше или забастовке. «Я буду в темноте вокруг вас», – обещал он людям, которым приходится думать о хлебе, а не о звездах.

так писал об этом духе социальной борьбы украинский социалист Иван Франко.

Его не трудно узнать. Конечно, это старый призрак из первых строчек «Коммунистического манифеста», который, исходив Европу, целый век бродил потом по всем уголкам планеты. Хотя, как мы знаем из текста, для его «священной травли» объединились все силы старого мира, и по нему не раз торжественно справляли поминки. Он не передаст нам никаких новых сакральных знаний – ведь написавшие о нем философы уже объясняли наш мир, и мы знаем: дело заключается в том, чтобы его изменить. Материализовавшись в массовых политических движениях пролетариата, этот призрак даст нам надежду найти путь из бесплодных полей предыстории человечества за горизонты его бесклассового будущего. И дальше – во Вселенную.

А до тех пор, пытаясь спасти от смерти, мы будем бежать ей навстречу.

Ноябрь 2014 г.

 

«Кравчучка» вместо «Мрії»

– Нашу «фирму» активно готовят к приватизации. Я это как работник профкома говорю. Почти все заказы на самолеты аннулируются из-за войны, хотя самолеты у нас гражданские. Перед выборами опять привели сюда рейдеров. Пока зарплату только задерживают, но есть угроза, что потом платить вообще перестанут. Насильно посадят нам на шею новое руководство, а потом предприятие купят частные собственники. Самолеты олигархи строить не будут – это очень дорого, даже государство не тянуло строительство без сотрудничества с иностранными предприятиями. Распилят все на металл, а на территории торговые центры построят. Тут же метро рядом, и столько территории, такие просторы посреди города – застройщики давно смотрят на наши «взлетки» и слюни пускают.

«Фирма» – это государственный авиастроительный концерн «Антонов» – всемирно известный научно-производственный комплекс, совмещенное с авиазаводом конструкторское бюро и летно-испытательный центр, где разрабатывались модели самых больших грузовых самолетов в истории авиастроения, включая огромную «Мрію». Это самое крупное из оставшихся в Киеве промышленных предприятий первым начало протестовать после «евромайдана», когда новый «майдановский» Кабмин уволил председателя правления Дмитрия Киву, возглавляющего АНТК имени Антонова с конца 2008 года, одновременно являясь его генеральным конструктором. А в июне профком вывел на акцию протеста 2 тыс. человек, которые попытались перекрыть проспект Победы. Среди них были и те, кто ранее активно поддерживал майдан, «самооборона», которого, кстати, приехала тогда на Туполева, чтобы «навести порядок» и сорвать эту акцию. Но даже сторонники новой власти не могли пояснить, почему на фоне катастрофического кризиса и разгорающейся войны «майдановские» министры с невиданной поспешностью сняли с должности вполне лояльного к ним руководителя последнего крупного научно-промышленного предприятия в Киеве, где большинство заводов давно сдали свои остановившие работу цеха под склады и офисные центры. Причем уволили его без каких-либо публичных комментариев – несмотря на обещания проводить «прозрачную кадровую политику», которые щедро раздавали с трибуны майдана. Практически все наблюдатели увидели в этом только одну причину: решение передать «Антонов» новому собственнику или же вообще приступить к его ликвидации.

По всей видимости, формальных причин для увольнения Дмитрия Кивы попросту не нашлось. Инженер, который проработал на АНТК имени Антонова ровно полвека и стал главным конструктором авиастроительного концерна еще в 1987 году, был одним из тех, кто помог «Антонову» выжить во время промышленного развала девяностых годов. Тогда существование «фирмы» тоже висело на волоске, а трудовой коллектив два года не получал зарплаты, хотя помимо воздушных судов здесь конструировали троллейбусы, трамваи, детские коляски, конструкторы-«пентакли», из которых можно было собрать велосипед, умеющие строить самолеты роботы и передвижные дачные домики-прицепы для отдыха заводских рабочих. Однако предприятие все же сохранило материальную базу и большинство ведущих специалистов, не прекращая сотрудничества с авиастроительными заводами бывшего СССР. АНТК, с его гигантскими самолетами, похожими на реликты древних эпох, выглядел символом научно-технического потенциала, утраченного за минувшие двадцать три года нашей деиндустриализованной страной, кое-как выживающей за счет поступлений от приватизированной олигархами металлургии. Благодаря этому «Антонов», между прочим, традиционно является местом, где, хоть и без больших успехов, занимались агитацией несколько поколений левых, раздававших газеты и листовки на проходной.

По иронии судьбы как раз в начале майдана, в декабре 2013 года, в ходе переговоров с российскими авиастроителями был заключен договор о возобновлении совместного выпуска Ан-124 «Руслан». Этот государственный контракт, в котором также должна была участвовать Венесуэла (ее нынешний президент Мадуро посетил «Антонов» вместе с Чавесом, который специально приехал туда во время своего единственного визита в Украину), должен был дать прибыль в 13 млрд долларов и на несколько лет загрузить предприятия работой по изготовлению 80 транспортных самолетов. Теперь все подобные крупные совместные договора подобного рода де-факто аннулированы, а европейские и американские корпорации не намерены сотрудничать с потенциальным соперником на рынке авиастроения, где царит жесткая конкуренция. Причем на заводе считают, что за попытками приватизировать и закрыть завод стоит лоббистское вмешательство The Boeing Company – корпорации, которая является одним из крупнейших мировых производителей авиакосмической и военной техники. Под угрозой и контракт на обновление пассажирского авиапарка Кубы, очень важного для этой страны – в кабинете кубинского посла в Украине даже стоит модель «антоновского самолета».

Работники предприятия несколько раз не давали пройти через проходную назначенному им «сверху» начальству вместе с сопровождающими его лицами, которых тут называют рейдерами. Но все понимают, что их берут «измором». Причем после недавних событий на Запорожском меткомбинате и Одесском НПЗ, которые были захвачены вооруженными частями банды олигархов, организованными на базе «добровольческих батальонов», здесь не исключают, что такое может случиться и в Киеве. Особенно под шумок неизбежного этой зимой кризиса, когда общественности будет не до самолетов. А новый состав парламента и Кабмина без проблем одобрит такие действия задним числом.

– Будете делать «кравчучки» вместо «Русланов»? – спросили мы у профкомовца.

Когда-то, в июне девяносто первого года, оставшиеся без зарплаты инженеры подготовили чертежи «Складного транспорта для ручной клади “Шмель”, как официально называлась металлическая тележка, ставшая символом своей эпохи – не менее известным, чем прежде была “Мрія”. Производство “кравчучки” стало наглядным символом глубокого общественного и экономического регресса. Это примитивное приспособление знаменовало собой возвращение к эпохе “мешочников”. Его начали делать на электронных роботизированных линиях, из сверхлегкого авиационного алюминия, предназначенного для самолетов – “как рагу из синей птицы”», – вздыхал инженер Александр Красников, который показывал нам «кравчучку» в заводском музее. Вдобавок тележки ставили на колеса для детских колясок «Мальвина» и «Зорька», спрос на которые резко снизился после катастрофического спада рождаемости в начале девяностых. В то же время спрос на «кравчучки» бил все рекорды – в девяностые авиазавод выпускал по 100 тыс. этих изделий в месяц, так что продукцию киевского авиазавода таскали за собой миллионы украинских граждан, а часть тележек даже отправлялась на экспорт в ельцинскую Москву. И конструкторы «кравчучки» сами таскали на ней картошку с пригородных базаров.

Но сейчас не то время – в девяностые предприятие просто бросили, а теперь его вполне могут убить. И «кравчучка» может вывезти «Антонов» прямиком на кладбище, сделав создание «Мрії» недосягаемой мечтой для многих поколений украинцев.

Ноябрь 2014 г.

 

Вглядываясь в катастрофу

Журналист Алексей Братущак разместил на сайте «Украинская правда» ссылку на опубликованную журналом «Лива» статью о грядущих антисоциальных реформах в украинском образовании. Похвалив киевских студентов за активное участие в «евромайдане», где они «боролись за свое будущее», Братущак возмутился тем, что спустя год эти же студенты недовольны попытками лишить их стипендий и социальных льгот. Потому что, по мнению журналиста, призывая бороться «за какие-то сорок евро», учащаяся молодежь играет на руку врагам Украины.

«Экономить должны на всем, в том числе на образовании», – поучает студентов Братущак, с особым цинизмом напоминая, что никто не умер с голоду без стипендий. В завершение он обрушивается на представителей Федерации профсоюзов Украины, которые заявляют, что уменьшив на 26 млрд гривен бюджетные госрасходы и сэкономив 16 млрд на социальной сфере, правительство ухудшит и без того тяжелую ситуацию в промышленности, образовании и медицине. Профсоюзы намерены организовать в Киеве предупредительную акцию протеста – и чуткое к вражеским голосам ухо представителя «честных» СМИ сразу же уловило в этом «губительный призыв к новой революции». Больше того – по мнению Братущака, призывы выступить на защиту своих социальных и трудовых прав созвучны с крамольным лозунгом «Киев не слышит Донбасс!», который звучал весной на Юго-Востоке страны.

Захватившие власть «демократы» по-прежнему не видят причин прислушиваться к голосам недовольных их политикой граждан. Куда проще привычно послать против народа вооруженных людей и криминализовать социальный протест, приравнивая его к государственной измене – что еще летом пообещал сделать премьер Яценюк. Как раз в день публикации «антипрофсоюзной» статьи на «Украинской правде» Служба безопасности Украины задержала организаторов забастовки киевских транспортников, требовавших выплатить задолженности по зарплате. Руководство «Киевпастранса» сразу же объявило их «диверсантами», «подстрекавшими народ на забастовку в трудное для страны время». Активные участники профсоюзного движения оказались под всесторонним давлением. И тот же Братущак прямо требует «ликвидировать наконец советское наследие в виде студенческих профсоюзов», если студенты вдруг начнут по-настоящему досаждать власти своими социальными требованиями.

Такие материалы симптоматичны – они ярко демонстрируют демагогическую аргументацию правительства майдана, которую все чаще озвучивают обслуживающие его эксперты и журналисты. Те самые люди, которые год назад активно призывали сограждан к радикальным уличным протестам, чтобы привести к власти нынешний режим, теперь видят в призывах протестовать против его политики кремлевский заговор. Причем, поскольку анонсированные планы кабмина свидетельствуют о том, что антисоциальные реформы получат невиданный в истории Украины размах, вызывая растущее возмущение в обществе, попытки брутально заткнуть рот недовольным людям будут принимать все более безапелляционный и агрессивный характер. Левая идеология – идеология сопротивления антисоциальной политике – вот-вот попадет под официальный законодательный запрет в украинском парламенте, а депутат от партии Порошенко предложила ужесточить ответственность за призыв к неповиновению представителям власти. От украинцев потребуют безропотно отказаться от своих денег, льгот и покорно сносить катастрофическое падение уровня своей жизни – если они не хотят, чтобы их обвинили в пособничестве внутренним и внешним врагам, с перспективой сесть в тюрьму на срок до десяти лет.

Такова цена иллюзий наивных людей, которые позволили использовать себя в интересах патриотических и либеральных политиков. Нужно быть честными перед собой: нынешний пакет антисоциальных инициатив является именно тем, что обещали нам на майдане. Никто особенно не разбрасывался там лозунгами социального популизма, не обещал увеличения пенсий и зарплат и «социально-ответственной» госполитики, никто не хотел всерьез запугивать фрондирующих против Януковича олигархов лозунгами национализации, которые давно внесены в список преступных и антигосударственных «сепаратистских» лозунгов. Напротив, украинцев достаточно честно предупреждали, что путь в вожделенный рай европейского капитализма лежит через пресловутое «излечение шоковой терапией», со всем вытекающим отсюда набором последствий. А вся экономическая программа «евромайдана» изначально сводилась к требованию жестких неолиберальных реформ, то ли по польскому или латвийскому, то ли по грузинскому образцу. То есть – к форсированному демонтажу остатков социально ориентированной государственной системы советской эпохи, которая до сих пор позволяла украинцам кое-как сводить концы с концами. Ее уничтожение мыслилось едва ли не как основная задача киевских акций наряду с утверждением государственной идеологии этнического национализма в масштабах многонациональной страны, созданной преступным коммунистическим правительством и закономерно разрушенной под шум антикоммунистических лозунгов. А демонтаж памятников Ленину всего лишь является символическим выражением этой политики в публичном пространстве «десоветизируемых» через антисоциальные меры городов и сел Украины.

Если война против «врагов нации» является необходимым условием существования правительства майдана, то неолиберальные реформы всегда являлись сутью его экономической программы, которую с самоубийственным энтузиазмом поддерживала большая часть его сторонников. Тем более что именно гражданская война позволяет разом воплотить в жизнь целый пакет непопулярных мер, списав на нее все проблемы и не оглядываясь на протест несогласных. В силу острого экономического кризиса эти реформы исключительно важны для украинской буржуазии, которая намерена единым махом сбросить с плеч своего классового государства бремя социальных расходов, предоставив лишенным поддержки людям выживать собственными усилиями. С другой стороны, эта «политика экономии» уже не один год открыто навязывается Украине ее иностранными донорами из международных финансовых организаций, которые давно заявляли, что украинские власти должны обеспечивать выплаты по кредитным займам, а не тратиться на бюджетников. В то время, как организаторы майдана обещали одураченным массам поддержку Евросоюза, его представители открыто ставили условием дальнейшей финансовой «помощи» тот самый пакет антисоциальных мер, которые намерены проводить сейчас в жизнь специально введенные для этого в украинское правительство граждане иностранных государств – США, Грузии и Литвы.

Это прямое внешнее управление понадобилось сюзеренам украинской власти именно для того, чтобы гарантировать максимальную решительность и необратимость этих реформ, от которых могли бы попробовать увильнуть украинские политики, закономерно опасающиеся падения рейтингов и недовольства электората. Придет день, и они еще попытаются обвинить в их результатах призванных на царствие «варягов» неолиберализма, которые к тому времени благополучно вернутся к себе на родину из разоренной до основания Украины.

Конечно, все эти меры будут проводиться в жизнь под сурдинку риторики о борьбе с коррупцией, которая так приятно ласкает слух украинского обывателя. Но никто в украинском правительстве не намерен отказываться при этом от «дерибана» кредитов, государственного рефинансирования олигархических банков, закрытых тендеров или коррупционных бюджетных заказов на «военные нужды», с помощью которых активно наживаются сегодня капиталисты. После победы «евромайдана» бизнес вывел в офшоры 204 млрд гривен, чтобы не платить налогов с их оборота в казну Украины – что на четверть больше, чем было выведено в прошлом году. Однако правительство украинских «реформаторов», которое так старательно ищет пути экономии на бюджетной сфере, не только не помешало этим процессам, но, с очевидностью, принимает в них самое живое участие. Все тяжкое бремя «политики экономии» ляжет на самые бедные слои граждан, кошельки которых существенно облегчатся. Хотя мало кто из них представляет себе сейчас то, насколько сильно отразится это на их повседневной жизни в течение ближайших месяцев и нескольких лет.

Украину ждет нечто гораздо худшее, чем ремейк социального кризиса девяностых, который смягчила еще функционировавшая по инерции прежних лет советская «социалка» – да и сама страна не была наводнена тогда множеством вооруженных людей, почувствовавших вседозволенность насилия и вкус чужой крови. Вообще, нужно понимать: речь идет не о кризисе, в который уже давно погружена Украина, а о вполне реальной перспективе долгосрочной и полномасштабной социальной катастрофы, которая станет логическим и неизбежным следствием «евромайдана». Благодаря системному характеру неолиберальных реформ они ударят по жителям страны буквально со всех сторон. В условиях съедающего доходы падения национальной валюты, монетизации, ликвидации социальных льгот и растущих задолженностей по неиндексируемой зарплате и пенсиям люди будут вынуждены все больше платить за коммунальные услуги, за проезд в транспорте, за продукты питания, одежду и товары первой необходимости. Хотя то, что власть научится жестко взымать задолженности по коммунальным тарифам, вовсе не означает, что свет, газ и вода гарантированно будут в наших домах каждый день – из-за войны с угледобывающим Донбассом, газовым конфликтом с Россией и общим развалом изношенной коммунальной инфраструктуры, часть которой не модернизировалась и даже не ремонтировалась с советских времен. В результате запланированных кабмином сокращений резко вырастет безработица – особенно в ее скрытых формах. При этом реформаторы обещают принять новый Трудовой кодекс, целиком выписанный в интересах работодателей. А выплата кредитов, которыми обременено множество украинцев, станет еще большей проблемой – при том, что меры борьбы с задержкой ипотечных и прочих кредитных выплат также могут быть вскоре существенно ужесточены.

Окончательная ликвидация права на бесплатное медобслуживание будет стоить многим здоровья и жизни. Сфера медицинских услуг де-факто коммерциализировалась в Украине не первый год – но там, где сейчас пациент еще может позволить себе ограничиться «подарком» врачу, отныне начнут действовать фиксированные таксы за услуги и препараты, которые будут постоянно расти сообразно логике рынка. А провинциальные клиники, где пенсионеры еще и сейчас зачастую могут рассчитывать на бесплатное лечение, получат возможность закрывать двери перед подобными неплатежеспособными клиентами. И вряд ли кто-то всерьез сможет поверить в то, что нынешнее правительство захочет и сможет принять какие-либо реальные меры для действенной адресной помощи таким людям, которых, по сути, обрекают на вымирание.

Система коммерческого медицинского страхования, о которой так много говорят власти, по факту обернется двойной платой за медицинские услуги – как это случилось в Грузии, где, по словам нынешнего премьера этой страны, система медобслуживания была в буквальном смысле разрушена усилиями бывшего министра здравоохранения, который ныне призван на эту же должность в Украине. Кроме того, исследования, которые проводили в странах Третьего мира работающие там кубинские медики, показывают, что господство системы платной медицины прежде всего негативно влияет на профилактику заболеваний. Множество малоимущих людей экономят на медосмотрах, обращаясь к врачам только тогда, когда их болезни, которых можно было бы успешно вылечить, обнаружив их на начальной стадии, переходят в тяжелую, хроническую форму. И это является важным фактором роста смертности.

Предложенная правительством майдана реформа образовательной системы сводится к ее «разгосударствлению». Результатом этого станет не только фактическая ликвидация бесплатного высшего образования. Чиновники озвучили инициативу отмены обязательного среднего образования – и, согласно мнению экс-министра образования Станислава Николаенко, такая «реформа» лишит сотни тысяч детей из малоимущих подростков реальной возможности стать по-настоящему грамотными людьми. Кроме того, согласно заявлению профсоюза работников образования и науки Украины, неолиберальные «инициативы» в этой сфере приведут к увольнению около 100 тыс. учителей, а также к сокращению количества воспитателей и преподавателей уже в ближайшие два года. Причем меры экономии также предполагают снижение зарплат учителям, отмену надбавок за выслугу лет, доплату за научные степени и упомянутую уже отмену стипендий. Власти намерены закрыть 400 школ в сельской местности, что обрекает на неграмотность множество «крестьянских детей» и лишает их важнейшего социального лифта. Однако при этом премьер-министр потребовал ввести в детсадах и школах «уроки патриотического воспитания», а также «уроки духовного воспитания» – «чтобы дети были ближе к Богу», как сказал об этом сам Яценюк.

Плодом этих «европейских реформ», дополненных идеологической накачкой в духе шовинизма и клерикализма, станет поколение полуграмотных людей, работников «потогонных» фабрик и аграрных латифундий, которыми будут без труда управлять их господа. Страна, которая всего несколько десятилетий назад была одним из ведущих мировых центров кибернетики и авиакосмической промышленности, практически обречена на утрату своего научного потенциала, а большинство способных студентов будут покидать ее еще до завершения своей учебы.

Конечно, этот масштабный кризис будет иметь своим последствием массовый рост преступности, который уже отмечается в Украине. Озлобленные граждане, оставшиеся без средств к существованию, но с припрятанным после фронта оружием на руках, будут повсеместно практиковаться в освоенной ими на Донбассе науке грабить и убивать, а полувоенные банды ультраправых обложат данью мелкий бизнес, который уже сейчас активно принуждают «поддерживать героев-защитников». Кроме того, в стране усилится люмпенизация и ясно обозначится социальное расслоение – и разница между богатыми и бедными кварталами городов вскоре станет гораздо более явной, чем в наши дни. Заметно проявится и неизбежное следствие любого кризиса в экономике – расцвет алкоголизма, наркомании и эпидемии «социальных» заболеваний.

Лимузины «Бентли» никуда не исчезнут при этом с киевских улиц, где будут все также работать бутики и хорошие рестораны. Доходы богатого меньшинства, в числе которого, несомненно, останутся и вчерашние хозяева страны из числа окружения Януковича, только возрастут – потому что во всех разоренных странах рост крайней бедности масс происходит на фоне преумножения богатства элит и напрямую определяет их обогащение.

А окончательным итогом всей совокупности этих процессов станет катастрофическая депопуляция населения. Массовое сокращение численности жителей страны будет происходить за счет исхода трудоспособных людей, спасающихся от войны, нищеты и мобилизаций, за счет жертв болезней и криминальных убийств, а также за счет падения рождаемости, которое является неизбежным в нищей стране, где идет война и у людей нет возможности обеспечить воспитание нескольких детей. И если в 2009 году, председательствуя на заседании СНБО, президент Ющенко озвучил цифру в 6 млн людей, потерянных Украиной при жизни всего одного поколения, попавшего под каток рыночных реформ (население не самой маленькой европейской страны), то не сложно представить, какими будут итоговые результаты войны и антисоциальной политики правительства «евромайдана». Хотя многие сетевые украинские патриоты, азартно спорящие с российскими коллегами о том, чья страна раньше упадет в пропасть, не сразу заметят, что сталось с соседской бабушкой или куда уехал на ПМЖ их школьный друг.

Сторонники правительства майдана возмущались, когда его называли «хунтой» – но по иронии судьбы то, что происходит сейчас в Украине, все больше напоминает латиноамериканские процессы 70–80-х годов ХХ века, когда в большинстве стран этого континента произошел поворот в сторону жесткого праволиберального курса, открыто координируемый извне США. В них силой утвердились правые режимы, которые подавляли оппозицию, повсеместно именуя ее проплаченной «агентурой Кремля». А «чикагские мальчики» – аналог нынешних навязанных Украине иностранных министров – проводили под прикрытием воинствующей антикоммунистической риторики и неизбежно следующих за ней репрессий те же самые неолиберальные реформы, которые внедрялись затем в различных странах планеты. Спустя годы эта политика привела к оглушительному экономическому краху целого ряда стран Латинской Америки, и на волне этого кризиса к власти начали приходить совсем другие, антикапиталистически настроенные правительства. Предпосылкой к этому стало наличие активного левого движения, включавшего в себя влиятельных интеллектуалов. Пережив репрессии, это движение сумело предложить обществу альтернативу губительной практике неолиберализма – по-разному доказывая, что «другой мир возможен».

Ситуация в нынешней Украине, которая становится сейчас новым глобальным полигоном неолиберализма, гораздо хуже – в силу того, что большинство представителей украинской интеллигенции являются фанатичными последователями националистических и рыночных догм в их самых экстремистских изводах. Эта тертуллиановски абсурдная вера в эффективность «настоящего европейского капитализма», «без коррупции», с минимумом государственного вмешательства в экономику и социальную сферу, имеет откровенно религиозный характер. Большинство патриотических обывателей из офисов Киева, Львова или Днепропетровска ничего толком не знают о реальных последствиях реформ в той же Грузии или Латвии, воспринимая рассказы об их успехе как абсолютную, не подлежащую обсуждению истину – как бы это не противоречило реальным фактам. Они отказываются воспринимать информацию о многочисленных кризисных симптомах в экономике США и ЕС и совершенно искренне не осознают, что предпосылкой могущества этих стран явилась не «чисто рыночная» модель, а имперская корпоративная эксплуатация трудовых и сырьевых ресурсов планеты, циничный грабеж стран Третьего мира, политика протекционизма и вынужденные уступки европейскому рабочему классу в условиях конфронтации с советской системой.

Причиной системного кризиса в Украине было объявлено наследие советской эпохи – хотя очевидно, что существование паразитического украинского капитализма все четверть века обеспечивалось за счет разграбления и проедания накопленных в советскую эпоху ресурсов. Несмотря на это, градус антикоммунизма в стране лишь возрастал из года в год, а из России, которая, по иронии судьбы, гораздо дальше прошла по пути «рыночных преобразований», был вылеплен образ «наследницы совка». Общественное сознание этого поколения, воспитанного в условиях полного доминирования пропаганды правящего класса, было сформировано таким образом, чтобы априори исключить из него демонизированную мифами антикапиталистическую идеологию и обеспечить этим незыблемость господства новых хозяев страны. Именно этим объяснялась многолетняя антикоммунистическая кампания украинских националистов и либералов, которые азартно боролись с призраками коммунизма, пока нынешние олигархи прибирали к рукам некогда «общенародную» собственность. И еще в 2010 году мы написали о том, к чему это приведет Украину, судьба которой оказалась предопределена логикой общественно-политических процессов в этой периферийной стране, поставленной под контроль самых реакционных сил нашей эпохи. Неизбежность того, что произошло в эти месяцы, была очевидна уже тогда:

«Последствия этой превентивной классовой войны против левой идеологии могут быть особенно важны сегодня, в момент экономического и политического кризиса, который дискредитировал буржуазную демократию среди миллионов уставших от нищеты и бесправия украинцев. Антикоммунизм фактически лишает Украину надежды на человечную, социалистическую альтернативу либерализму. Общество разложившихся псевдодемократических институтов, где господствуют культивируемые пропагандой правые настроения, обречено рано или поздно выбрать авторитарный путь – в тот момент, когда в нем наконец вспыхнет социальный конфликт. Олигархия однозначно поставит в этом случае на правый авторитаризм. Чтобы, под его личиной, повторно поработить одураченные массы. Кризис отсутствия позитивной левой альтернативы ощущается уже сегодня, в сгущающихся повсюду клубах идеологической реакции. Национал-демократы и национал-либералы, разом разочаровавшиеся во всех своих вчерашних кумирах, мечтают о “сильной руке”, делают ставку на рвущихся в парламент ксенофобов или носятся с сумасшедшими проектами “люстрации”, считая виновниками всех бед окопавшихся во власти коммунистов. И, наконец, накидываются с молотками на монументы Ленину и другим, давно мертвым деятелям советской эпохи – под насмешливыми взглядами чиновников и буржуа.

Эвальд Ильенков напоминал нам о предостережениях Гегеля и Карла Маркса: история иронически смеется над судьбой “всех исторических движений, участники которых имеют смутное представление о причинах и условиях их существования и потому ставят перед ними чисто иллюзорные цели”. Антикоммунистическая пропаганда, которая, наряду с национализмом, с необходимостью явилась идеологией становления украинской буржуазии, заставляет украинцев бороться с призраками вместо своих действительных социальных врагов – обеспечивая этим их власть над страной».

Но что делать сейчас, когда мы все так же ясно видим грозящую стране катастрофу – бездну, которая давно уже всматривается в нас? Нам нужно смотреть этой угрозе в глаза, и вслух рассказывать о ней обществу – несмотря на цензуру в СМИ, угрозы со стороны правых боевиков и неизбежный законодательный запрет левой идеологии, – а также вести принципиально важную борьбу за право на мирный протест. Каким бы высоким не был градус патриотической пропаганды, жесткие антисоциальные реформы заставят сопротивляться им множество людей – причем, в их числе будут и вчерашние сторонники майдана, акции которых начнут разгонять наемники олигархического правительства вроде «Айдара», «Донбасса» или «Азова». Эти разочарованные люди тоже станут составной частью нового движения, базовыми принципами которого могут быть требования сворачивания антисоциальной политики, национализации основных активов производства и демократизации общества.

Задача одновременно проста и крайне сложна – альтернативная неолиберальному курсу идеология должна стать материальной силой, овладев сознанием масс. И чем больше времени на это уйдет, тем более страшными потерями обернется для страны то, что готовит сейчас для нас правительство майдана.

Декабрь 2014 г.

 

Угольный уроборос

На центральной площади западноукраинского города Нововолынска прошла акция протеста шахтеров, в которой приняло участие не менее полутора тысяч человек. Они выступили против закрытия шахты № 1 «Нововолынская». В это трудно поверить, но ее обесточили с перспективой дальнейшей ликвидации – несмотря на то, что Украина страдает от острой нехватки электроэнергии по причине острой нехватки угля.

Пожалуй, это один из самых фантастических парадоксов украинского капитализма эпохи победившего «евромайдана», который должны в полной мере оценить оставшиеся без света люди.

Пока нам помогает теплая погода – об этом без обиняков заявил премьер-министр Яценюк. Он признал, что при понижении температуры воздуха, когда ТЭС будут расходовать больше угля, его последние запасы истощатся всего за несколько дней. Все знают, что угля не хватает – это прямое и прогнозируемое следствие развязанной на Донбассе войны. Но всего за несколько дней до начала веерных отключений электричества по всей территории нашей страны Кабинет министров во главе со все тем же Яценюком принял решение закрыть в 2015–2019 годах сразу 32 «убыточных» шахты. Согласно этому плану, в том же Нововолынске должна уцелеть всего одна шахта – при том, что никто не говорит, где будут трудоустраиваться оставшиеся без работы жители этого ориентированного на угледобычу города, кто будет кормить их семьи и что станет с объектами инфраструктуры, которые пребывали ранее на балансе этих предприятий.

Еще 24 украинских шахты будут «законсервированы» – фактически они также будут закрыты, а 37 наиболее прибыльных угледобывающих предприятий планируется передать в частные руки, чтобы они потом продавали уголь тому же государству, но по гораздо более высокой цене.

Поистине в этой истории не знаешь – плакать или смеяться. Министр Юрий Продан, представивший одобренную Кабмином программу уничтожения угольной промышленности Украины, был тем самым человеком, который на глазах всей страны провернул блистательную сделку с южноафриканским углем, достойную лучших афер великого комбинатора. Напомним, что этот закупленный на краю света уголь был приобретен по завышенной спекулятивной цене, и, к тому же, плохо подходит по своим показателям для украинских теплоэлектростанций. Несколько честных украинских чиновников цинично обогатились на этой сделке. Но найти альтернативу углям Донбасса – пусть даже по гораздо более высоким расценкам – пока так и не удалось. Хотя, начиная войну, правительство Яценюка громко заявляло, что оно без проблем найдет за границей замену «ненужному» углю донецких и луганских шахт.

Уголь давно стал личным врагом украинских либералов – ведь Углепром был одним из самых больших сегментов индустрии, оставшихся в собственности у государства. И уже в силу самой своей специфики угледобывающая отрасль требует постоянных бюджетных расходов на поддержание и развитие своей инфраструктуры, на выплату зарплаты и регрессных компенсаций для многотысячных трудовых коллективов украинских шахт. А их представители вдобавок активно добивались выплаты задолженностей по зарплате с помощью маршей, митингов и забастовок, возмущая этим покой столичных чиновников.

В украинской прессе и на солидных экспертных конференциях раз за разом вызывали дух баронессы Тэтчер, которая, наверное, уже устала летать в Киев из хорошо натопленного углем ада. Украинцам настойчиво рекламировали ее кампанию по уничтожению британского углепрома – разумеется, ни словом не говоря о целом комплексе вызванных этим социально-экономических проблем. И прозрачно намекали, как хорошо было бы внедрить этот опыт в украинских реалиях, избавившись от черного наследия «совка».

Как результат, в представлении среднестатистического буржуа наша угледобывающая отрасль давно выглядела затратным и устаревшим архаизмом, рудиментом советского индустриального монстра, который тяжелым бременем отягощает украинскую экономику. Не секрет, что в эти настроения вплетались нотки социального расизма. Ведь офисная публика никогда не скрывала презрительного отношения к чернорабочему «быдлу», неспособному воспринять высокие ценности европейской цивилизации и национальной культуры – этим потомкам уголовников и безродного пролетариата, которые, вдобавок, всегда являлись электоратом всевозможных «антиукраинских» сил.

Казалось бы, высокая потребность в угле для экономики Украины была самоочевидной – даже получив в наследство от УССР пять атомных станций и развитую систему гидроэнергетики, украинское государство не могло отказаться от дешевого угля, который служил базовым топливом для украинских теплоэлектростанций. Однако угольная промышленность требовала дотаций, не принося прибыли – и потому все последние четверть века украинские эксперты и журналисты вдумчиво поясняли обществу, какие блага принесет нашей стране радикальное реформирование этой отрасли – путем ликвидации как можно большего числа «ненужных» шахт и связанной с ними социальной инфраструктуры. С последующей приватизацией всего, что останется после этих «реформ». Ведь олигархи уже успешно прибрали к рукам шахты с коксующим углем для нужд своих металлургических комбинатов.

Кармы нет – но она работает. С победой «евромайдана» эти мечты наконец-то начинают сбываться – и последствия этого ощущает сейчас на себе вся погрузившаяся во тьму Украина, скупая дизель-генераторы, свечки и протирая стекла дедовских ламп-«керосинок». За какой-то неполный год правый режим стахановскими темпами подорвал угольную отрасль – как на Востоке, так и на Западе Украины, уничтожая ее снарядами и постановлениями Кабмина. И наконец-то сумел объединить страну общей проблемой отключения света.

«Шахты отключают от электричества из-за дефицита угля», – говорит профсоюзный лидер Михаил Волынец. В этих словах – замкнутый круг украинского кризиса. Уроборос – древний сакральный знак, который изображает кусающую себя за хвост змею. Вполне подходящий символ для нашего правительства, которое обесточило «воинов света», добывших для него власть на майдане.

Шахтерский митинг в Нововолынске закончился ультиматумом: его участники пообещали перекрыть через три дня движение на расположенной возле города международной трассе, которая символически ведет к границам Евросоюза.

Декабрь 2014 г.

 

«Профилактика» протестов

Сразу после Нового года в Одессу ввели войска. Подразделения Национальной гвардии вступили в город рано утром, в сопровождении десятка бронированных автомобилей, перепугав сонных обывателей. Киевские власти впервые ввели армейские подразделения в миллионный город, находящийся в сотнях километров от формальных границ «зоны Антитеррористической операции». Причем солдаты Нацгвардии не отправились на дислокацию в казармы, а в полной боевой экипировке, с автоматами, приступили к патрулированию главных улиц Одессы и заняли позиции на постах ГАИ, принимая участие в проверке проезжающих через них автомобилей.

Украинские чиновники называют эту акцию «профилактическими антитеррористическими мероприятиями». По словам представителей МВД, автоматчики и бронетехника Нацгвардии должны предотвратить в Одессе угрозу терактов. Действительно, за последние недели в приморском городе прозвучало несколько взрывов, в результате которых пострадали офисы провластных националистических организаций. Причем последний из них прозвучал в ночь на 5 января, уже после того, как автоматчики приступили к патрулированию одесских улиц. Однако многие представители местной оппозиции сразу же посчитали эти акции провокацией. К примеру, активист партии «Союз анархистов Украины» Вячеслав Азаров еще за неделю до ввода войск увидел в серии одесских взрывов выгодный для властей сценарий, необходимый для того, «чтобы явочным порядком ввести военное положение после принятия социально-террористического госбюджета».

Действительно, расставленные на одесских перекрестках войска Нацгвардии по логике вещей меньше всего подходят для борьбы с гипотетическими террористами из подполья. Вполне очевидно, что их демонстративное присутствие в городе скорее является попыткой предотвратить другой, социальный взрыв. Ведь все предновогодние дни и первые дни после Нового года в Одессе проходили стихийные акции протеста, которые, как правило, заканчивались блокированием дорог. Толчком к этим акциям стало отключение света – достойный подарок, который преподнесли одесситам под занавес такого страшного для города 2014 года.

31 декабря начали протестовать жители микрорайона Вузовский, которые к тому времени сидели без электричества уже три дня. Власти пообещали им дать свет только к 3 января – чтобы граждане могли романтически праздновать при свечах, раздумывая над тем, как пройдет год, который им приходится встречать таким образом. Проигнорировав представителей правопорядка, возмущенные одесситы перекрыли Люстдорфскую дорогу и улицу Левитана. Они жгли на заснеженных улицах костры, воткнули в снег елки, выражая намерение стоять до конца – и, в результате, добились того, что после 23.45, прямо перед началом Нового года, в некоторых домах жилмассива все же зажглись лампочки и елочные гирлянды.

Тысячи других горожан встретили Новый год без электричества в своих домах и квартирах. Многие жители густонаселенных жилмассивов Котовского, Таирова, Черемушек и Фонтана просидели без света до пяти дней, а некоторые – почти неделю. 1 января жители этих обесточенных домов, оставшиеся без оливье и новогодних телепрограмм, перекрыли улицу Королева и нескольких других важных городских магистралей. Жители проспекта Глушко во главе с коммунистом Морисом Ибрагимом отправились на местный РЭС Южный – и только таким образом добились включения света.

«Наблюдается забавная тенденция: когда сидящие без света горожане решаются выйти на акцию протеста, электричество очень быстро включается. В городе поговаривают о возобновлении практики веерных отключений, только на новый лад – под предлогом “аварий”», – пишет об этом одесское издание «Таймер».

При этом недовольные граждане открыто возмущались повышением цен на хлеб, новыми коммунальными тарифами и налогами. Было очевидно, что отключение света стало лишь толчком к общему возмущению откровенно грабительской политикой правительства.

– Останавливают работу предприятия, растут цены, разоряется мелкий бизнес. Я работаю в продуктовом магазине – вернее, до вчерашнего дня работал, поскольку товар без электричества пропал, и хозяин вчера сказал, что с новыми налогами будем скоро закрываться. Что буду делать дальше, не знаю. Ребенка увезли на Новый год к знакомым, в другой район, чтобы ему праздник не портить, – рассказывает житель улицы Посмитного, принимавший участие в новогоднем «электромайдане».

Именно это массовое недовольство нарастающим количеством социально-экономических проблем не на шутку испугало Киев, где прекрасно знают о том, что уже начинают интуитивно чувствовать миллионы одураченных украинских граждан – дальше будет только хуже. Власти играют мускулами, пытаясь запугать людей гвардейцами на городских улицах. В МВД не обманывают: эта акция действительно носит «профилактический» характер – в том смысле, что в Киеве пытаются предотвратить волну массовых социальных протестов. Начальник главного управления МВД в Одесской области генерал Иван Катеринчук недвусмысленно признал это, потребовав «воздержаться от проведения различного рода массовых мероприятий – протестных акций, пикетов, митингов». Другими словами, те, кто послал в город автоматчиков, желают, чтобы одесситы смирно сидели в темных квартирах, воздерживаясь от протестов.

А ведь социальное напряжение нарастает по всей стране. К примеру, Ирина Верещук, мэр города Рава-Русская, расположенного у самой польской границы, рассказывает, что в этом почти европейском городе сложилась по-настоящему кризисная ситуация:

«Мы слышим, что Арсений Яценюк покупает одну зимнюю шину для своего авто за 42 тыс. гривен. Это целый день жизни нашего городка! А у нас задолженность по зарплате в 18 тыс., которую мы не можем заплатить. Урезали льготы. В нашем городе, скажем, есть санаторная группа в детсадике, которую от нас требуют закрыть. Но мы ее не закрываем только потому, что там дети едят. Родители их отдают туда, только чтобы они могли поесть. Дома у них есть нечего! Я не знаю, что делать! 22 млн украинцев проживают в малых городах и селах. Все это приведет к социальным и голодным бунтам уже весной. В марте начнутся массовые протесты!».

До войны в Украине насчитывалось около 400 городов – и попытка «оккупировать» их с помощью Нацгвардии, армии и «добровольческих» батальонов не поможет. Всех не запугать – наступит день, и бояться придется власти.

Январь 2015 г.

 

Колыбель демократии

Чтобы осмотреть Акрополь, лучше всего подняться на него к самому открытию, утром выходного дня. Распростертые до горизонта Афины еще спят, древние храмы и пасторальные пейзажи не заслонены от глаз толпами галдящих туристов, а на пустующей Агоре идиллически цветут воспетые у Гомера красные маки. Наша апрельская поездка в Афины на конференцию левых организаций совпала с визитом Ангелы Меркель, которая выступала на огражденной полицейскими кордонами площади Синтагма. И она особо упомянула в своей речи Акрополь как колыбель «европейской демократии и культуры» – венцом которой, по ее мнению, очевидно, следует считать нынешний Европейский союз.

Эти пафосные слова заставили иронически вспомнить тезисы Перри Андерсона, изложенные в его «Переходах от античности к феодализму». Выдающийся историк-марксист, автор термина «новые левые», отмечал, что наивысший расцвет классической культуры греческого полиса сопровождался расцветом рабства, которое, по его словам, впервые утвердилось здесь в «абсолютном», «чистом» виде, становясь преобладающим способом производства. Великие памятники эпохи Фидия и Перикла, восхищающие даже спустя века разрушений и грабежа, смогли быть задуманы и построены в результате закабаления массы людей, которое позволило «освободить от труда» свободную городскую верхушку. «Рабовладельческий способ производства, поддерживающий афинскую цивилизацию, естественно, находил свое наиболее чистое идеологическое выражение в привилегированной страте города, интеллектуальные достижения которой покоились на прибавочном труде, создавшемся молчащими низами, служившими основанием полиса», – пишет об этом Андерсон, особо отмечая, что «все выдающиеся аттические философы или историки придерживались олигархических убеждений».

«Вообще говоря, рабство лежало в основе греческой цивилизации в том смысле, что его отмена и замена свободным трудом, если бы кто-то попытался сделать это, стала бы потрясением для всего общества и лишила бы высшие классы Афин и Спарты их свободного времени», – отмечает британский историк Эндрюс, по мнению которого само существование полиса было едва ли возможным без рабов и метеков. Рассуждая об этом, мы пришли к выводу, что говоря об афинских корнях современной политической и экономической системы Евросоюза, немецкая канцлерин, по всей видимости, апеллировала к ее родовому принципу эксплуатации и неравенства, когда процветание и могущество верхушки самых богатых и зажиточных стран Евросоюза обусловлено нищетой и бесправием зависимой от нее периферии.

Как раз в это время на Акрополь поднялась группа детей с гидами и охраной – по всей видимости, британские школьники, будущее поколение европейских элит, совершавшие образовательное паломничество в рамках своей учебной программы, которая с юных лет готовит их в будущие хозяева жизни. Мы сошли по цветущим холмам к террасам храма Гефеста, где работали на плэнере художники – и сразу за ним уткнулись в толпу бедно одетых людей. Оглядываясь по сторонам, они расстилали на земле покрывала, выкладывая на них одежду, обувь, посуду, бытовую химию, электротехнику, всяческий ширпотреб, а также какие-то продукты – к примеру, банки с консервами и молочные продукты. От расположенной неподалеку трамвайной остановки к ним спешили покупатели разных возрастных категорий – от подростков до стариков, – которые прямо тут же меряли одежду и вступали в оживленный торг под сенью равнодушно глядящей на них с постамента копии античной статуи.

То, что происходило на территории крупнейшего туристического центра Европы, как две капли воды напоминало «блошиные рынки» эпохи девяностых годов, хорошо знакомые во всех странах постсоветского мира. И эта картина разительно отличалась от глянцевых пропагандистских картинок Евросоюза, которые годами показывали жителям Украины, чтобы столкнуть ее в пропасть войны и антисоциальных реформ по «европейскому образцу». Безработица и дороговизна, явившиеся следствием «мер экономии», навязанных разоренной после вступления в Евросоюз Греции, заставляют людей отовариваться на этих полулегальных стихийных рынках. Причем торговать приходится на ходу – пока на горизонте не показался полицейский патруль.

Критическое отношение к политике Евросоюза, которое явно доминирует в греческом обществе, в корне противоречит сладким иллюзиям в отношении европейского капитализма, которые многие годы заботливо взращивались в общественном сознании Украины. Между тем рецепты шоковых экономических реформ, разработанных для нашей страны под давлением международных кредиторов, практически идентичны антисоциальной политике, которую они навязали Греции. И украинцам стоило бы поинтересоваться их результатами. «В 2009 году уровень безработицы находился на уровне 9,5 %, а сейчас он достиг уровня 26,8 %! Усугубляет ситуацию и тот факт, что в реальности из 1 300 000 безработных Греции лишь менее 200 000 человек получают “пособие по безработице” хотя бы несколько месяцев после увольнения. В 2009 году процент населения, живущего ниже уровня бедности, составлял 12,1 %, а через три года он вырос до 22,9 %. Безработные и работающие без официального трудоустройства полностью утратили возможность получения медицинского обслуживания. Ситуация в еще действующих государственных медицинских учреждениях критическая – многие из них испытывают резкую нехватку персонала и даже нехватку основных лекарств и бинтов. Большинство граждан, в особенности пенсионного возраста, не в состоянии платить за резко подорожавшие лекарства. Резкое падение потребления мазута, используемого для отопления, является еще одним показателем крайней пауперизации населения. В сравнении с 2011 годом потребление мазута для отопления упало еще на 75 % – и это несмотря на холодную зиму», – рассказывает коммюнике одной из левых организаций, входящих в коалицию СИРИЗА.

Сегодня это широкое объединение социалистических и коммунистических групп предсказуемо одержало победу на выборах – причем СИРИЗА сразу же сформировала коалиционное правительство с правой партией «Независимые греки». Чем вызвала совершенно обоснованную критику по своему адресу – в первую очередь, со стороны скептически настроенной к новому правительству Компартии Греции, которая, со своей стороны, отказалась разделить политическую ответственность с коалицией Ципраса, жестко критикуя ее во время избирательной кампании.

Конечно, войдя во власть, греческие левые столкнутся с огромными трудностями. Европейские элиты склоняют их к продолжению прежнего неолиберального курса, угрожая затянуть на шее Греции долговую удавку, и окончательно разрушить экономику страны путем различных мер экономического давления. А реакционные партнеры по коалиции будут постоянно разворачивать ее политический курс вправо, шантажируя лидеров СИРИЗА. Евросоюз активно поддержит оппозицию новому правительству, включая усиливших влияние греческих неонацистов. И если раньше никто не мешал местным властям разгонять протестные акции профсоюзов и левых групп, то отныне либеральные политики и СМИ начнут стимулировать и всячески поддерживать уличные выступления, вплоть до местных версий «евромайдана». Уже завтра они потребуют от СИРИЗА ответить за последствия кризиса, реальная вина на котором лежит на буржуазных партиях, десятилетиями правящих в разоренной стране.

Риск провала велик, и последствия такой неудачи могут серьезно деморализовать левые антикапиталистические силы Европы. Но в этот исторический момент самая популярная левая партия Греции лишена возможности маневра и не сможет уйти от политической ответственности за судьбу страны, которую подвели к пропасти правые политики Евросоюза. «Hic Rhodus, hic salta», – уставшие от кризиса греки, которые поддержали сейчас эту организацию, видят в ней надежду на то, чтобы изменить ситуацию к лучшему. И это дает греческим левым призрачный пока шанс впервые установить в этой «колыбели демократии» подлинную власть народного большинства. Нет никаких гарантий, что СИРИЗА справится с этой задачей – скорее, наоборот. Но она приняла вызов, и будет символично, если именно эта страна однажды даст толчок для системных преобразований во всей Европе.

Январь 2015 г.

 

Жить как в Европе

«Вы хотели жить, как в Европе», – напоминают государственные чиновники, когда обнищавшие за минувший год украинцы возмущаются повышением коммунальных тарифов в обмен на кредиты от МВФ. «Вот и будете платить за коммуналку столько же, сколько платят там». Провластные «эксперты» вовсю рассказывают сейчас о высоких тарифных расценках Евросоюза и вдумчиво объясняют, какой неправильной и неэффективной была «совковая» система государственного дотирования оплаты коммунальных услуг для граждан страны. Очень плохо, что мы платили за эти услуги более-менее адекватную нашему материальному положению цену, и хорошо, что теперь мы будем платить за них в несколько раз больше – пусть даже наше материальное положение серьезно ухудшилось за минувший год. «Если кто-то воспринимает реформы как улучшение уровня жизни людей, то это неправильное понимание. Потому что это популизм», – так сформулировал эту оруэлловскую логику президент Порошенко.

Вся эта циничная демагогия лукаво опускает тот факт, что даже после многих лет неолиберальных реформ коммунальные тарифы в странах Евросоюза, как правило, привязаны к среднему уровню заработной платы, которая не идет ни в какое сравнение с реальными доходами украинцев. А украинская власть хочет дать народу по-европейски высокие коммунальные тарифы в привязке к самым низким зарплатам во всей Европе, которые мы имеем сегодня. При том, что тарифы будут расти и дальше, а уровень зарплат будет постоянно снижаться в связи с инфляцией – параллельно росту массовой безработицы в нашей стране.

Если в Евросоюзе расходы на ЖКХ обычно не превышают 10–20 % от среднего уровня доходов – что недопустимо дорого с точки зрения европейских левых, – то уже после первого этапа заявленного повышения тарифов украинцы должны будут отдавать за коммунальные услуги практически всю зарплату. Ведь с 1 апреля минимальный тариф на газ для населения вырастет до 3600 гривен за тысячу кубов. Причем такая цена будет действовать лишь при потреблении до 200 кубометров газа в месяц и только для отопления в отопительный сезон – с 1 октября по 30 апреля. Объем свыше 200 кубометров в месяц, а также использованный в другие месяцы газ будет оплачиваться по цене 7188 гривен за тысячу кубометров. Цена газа, используемого населением не для отопления, а для приготовления пищи и подогрева воды, возрастет с 1182 до 7188 гривен. Лимита, который хотя бы теоретически ограничивал бы дальнейший рост цен на коммунальные услуги, не существует. Как заявил глава НАК Нафтогаз Украины Андрей Коболев, тарифы на газ могут ежемесячно корректироваться в зависимости от курса доллара к гривне. По его словам, это также входит в список требований МВФ. А газ для промышленности и бюджетных учреждений уже подорожал с 1 марта на 56 % – что также прямо или косвенно ударит по множеству украинцев.

«Представим себе частное домовладение в 100 м2, где проживает четыре человека. За год эта семья потратит на нужды отопления, приготовление еды и использование горячей воды около 5 тыс. кубометров газа. При нынешней цене за это надо заплатить 8940 гривен. После введения новых тарифов эта сумма достигнет 28 920 гривен. То есть семья должна будет отдавать за природный газ всю зарплату», – вполне доходчиво поясняет наши перспективы украинский экономист Дмитрий Довженко.

«Около 40–50 % украинцев в этом году не смогут оплатить коммуналку по новым повышенным тарифам на тепло, газ и электроэнергию. Прошлогоднее повышение тарифов на газ (50 %) и тепло (40 %) действовало фактически три месяца. И за этот период население сократило коммунальные платежи на 10 %. В этом году сумма сбора за все коммунальные платежи предусмотрена по предварительным данным в размере 80 млрд гривен. В худшем случае украинцы оплатят только 40 млрд, в лучшем – около 60. Долг в 20 млрд будет в любом случае», – считает член Наблюдательного совета Института энергетических стратегий Юрий Корольчук, отмечая тот факт, что правительство до сих пор не предоставило экономическое обоснование новых тарифов. И, по сути, собирается «покрыть свои долги за счет потребителей».

Сколько не стегайте кнутом дохлую лошадь, она все равно вас не повезет. Как бы не росли тарифы, уже сейчас очевидно, что множество людей никак не смогут оплачивать их, исходя из реального размера своих доходов. По словам Марианны Онуфрик, специалиста в области социальной политики из Института общественных исследований, при нынешнем курсе гривны минимальная зарплата в Украине составляет 43 доллара в месяц, или 1,43 доллара в день. Этого едва хватает даже на хлеб – причем уже в прямом смысле этого слова. «В соответствии с критериями ООН порогом бедности считается зарплата ниже 2 долларов в день. А 1,25 доллара в день – это грань крайней бедности. С такими темпами галопирующей девальвации мы скоро приблизимся и к этой цифре. В таких условиях повышение тарифов может привести к обнищанию населения и массовому бойкоту оплаты коммунальных тарифов», – констатирует эксперт.

Чем могут ответить на этот бойкот украинские власти? По всей видимости, они опять-таки обратятся к пресловутой «европейской» практике, отбирая за коммунальные долги жилье и сея панику среди граждан, у которых часто не осталось ничего, кроме своего угла. Хотя бы для того, чтобы с помощью нескольких показательных примеров подобной расправы надолго запугать всех остальных неплательщиков. По мнению юриста Натальи Рачок, систематическая неуплата за коммунальные услуги и накопление долгов уже сейчас могут закончиться принудительным взысканием задолженности через суд, в том числе за счет имущества должника. Правда, пока что эта процедура сильно затруднена. Но нынешний украинский парламент-без-оппозиции, который спешно и без обсуждения проголосовал засекреченный от общественности бюджет, а затем без проблем одобрил грабительские реформы, наглядно показывает, как быстро можно внести в законодательство любые изменения, необходимые неолиберальному правительству. «При этом нужно понимать, что ЖЭК имеет право заявить требование о взыскании долга по оплате жилищно-коммунальных услуг независимо от размера задолженности. Это может быть и 50 копеек, и 100 тыс. гривен», – предупреждает юрист наших соотечественников.

А ведь повышение цен на газ – это только один пункт в пакетных требованиях к Украине, которые озвучила директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард. В обмен на кредиты украинское правительство повысит возраст выхода на пенсию для мужчин и для женщин, откажется от индексирования пенсий и зарплат, заморозит основные социальные выплаты и сократит численность работников бюджетной сферы почти на четверть миллиона человек – от врачей и учителей до рабочих и служащих госпредприятий, которые уже закрываются по всей Украине. Деньги МВФ занимают для своих нужд чиновники и банкиры, но расплачиваться за них должны будут те, кто не получит из этих средств ни единой копейки. «Кредиты, которые получает Украина, не идут на потребление… Никто не дает кредиты на то, чтобы платить пенсии и зарплаты», – глумливо заявляет об этом Арсений Яценюк.

Что делать в этой ситуации украинцам? Мы предлагаем обратиться к тому самому «европейскому примеру», о котором столько говорят наши политики. Ведь не секрет, что социальные гарантии и стандарты, которыми пользуются граждане Евросоюза, в буквальном смысле слова «выбиты» у напуганной «красной угрозой» власти в результате массовых социальных протестов и стачечной борьбы, которую десятилетиями проводили наемные работники, организованные силами левых партий и профсоюзов. Если украинцы стояли на майдане за грабительские реформы, от которых они сейчас и страдают, то в Европе до сих пор то и дело противятся системному наступлению на свои социальные права. Да, местные элиты зачастую жестко подавляют эти выступления и постепенно ликвидируют социальные завоевания прежних лет, но сопротивление все равно дает свой результат, пока не позволяя проводить «на полную» шоковые реформы. И украинская власть не зря опасается социальных бунтов, направляя спецтехнику и вооруженных нацистов против обычного антитарифного пикета. Ведь искра может дать пламя.

Вы хотите жить, «как в Европе»? Тогда нужно заменить либерально-националистические лозунги киевского Майдана на антикапиталистические требования афинской площади Синтагма, которые все чаще звучат сейчас в других европейских столицах. И поскорее выходить с протестом на улицу – пока нас туда не выбросили.

Март 2015 г.

 

Бизнес на блокаде

В начале весны луганчанин Анатолий Ружевой ездил за продуктами в один из поселков на севере области, который находится под контролем украинских властей. Его родственник, владелец небольшого магазина, собрал для Анатолия и его семьи несколько ящиков съестных припасов.

– В основном это были крупы, консервы, мука, сахар и соль, всякая бакалея, печенье и вафли для детей, немного хозтоваров, – говорит Анатолий. – Такое, что можно долго хранить. Он, конечно, в помощи не отказал, хотя у них жить тоже очень тяжело. Снимал для нас продукты прямо с прилавков, напаковал три больших картонных коробки. Я их даже заклеивать не стал, чтобы на пункте пропуска все можно было по-быстрому показать.

Однако провезти продукты в Луганск не удалось. На украинском КПП в Золотом Анатолия заподозрили в том, что он везет продукты «на реализацию».

– Как только увидели коробки, ко мне сразу подошел человек в форме и стал спрашивать, с кем и за сколько я тут договаривался, на какой смене? Открыто, при всех. Намекнул, что можно решить вопрос, но я ничего не понимал, кроме того, что от меня «тупо» требуют «дать на лапу». Попробовал им пояснить, что работаю ветеринаром, к торговле и коммерческой деятельности отношения никогда не имел, а взятку дать не могу, потому что мы почти всю зиму прожили без пенсий и зарплаты, на старых запасах. Поэтому я за бесплатными продуктами и поехал. Но не помогло. Причем на вопрос, сколько продуктов можно с собой провозить и какими правилами это регламентировано, никто ничего толком не ответил, – вспоминает Анатолий.

– Меня пропустили, но все забрали. Когда я сказал об этом по телефону родственнику, он просто молчал в трубку. И дома, у матери и жены, реакция была примерно такой же: «когда они будут этими консервами водку закусывать, пускай в глотке застрянут». Хотя, я думаю, наши харчи кому-то перепродали.

Ужесточение блокады с Луганской Народной Республикой, санкционированное в мае губернатором Геннадием Москалем с согласия украинского правительства и президента, прежде всего призвано усилить экономическую блокаду ЛНР – в комбинации с прекращением выплаты пенсий, социальных пособий и заработной платы медикам, коммунальщикам, шахтерам и педагогам. Нарушение конституционного права на свободу передвижения стало составной частью организованной и спланированной политики социального геноцида. Коридор в Станице Луганской закрыли для проезда транспорта и провоза товаров, включая продовольствие и медикаменты, а пересечение границы в Золотом возможно теперь только при наличии справки переселенца или специального разрешения, за которым нужно было отправляться в Старобельск. Мужчинам призывного возраста пересечение границы запрещено. Причем их еще могут задержать, чтобы принудительно направить потом «на проверку» в военкомат.

Станица, которая, по сути, является спутником Луганска, теперь отгорожена от него блокадным барьером. Чтобы попасть в город, где раньше работали или торговали многие его жители, нужно ехать в объезд, что занимает около 7 часов – или пересекать границу за взятку. Водитель грузовика Валентин, проживающий в Лисичанске, рассказывает, что еще в конце мая через украинские пункты пропуска можно было провести за деньги буквально все, чем негласно пользовались некоторые крупные торговые компании. По его словам, представители батальона «Айдар» давно поставили этот бизнес на поток. Переброска контрабанды заранее согласовывается по звонку на специальные телефонные номера, после предоплаты на банковскую карту, сумма которой зависит от стоимости груза, обстановки на границе и других факторов. После этого машины с «правильными» номерами пропускаются без осмотра и проволочек. Согласно мнению местных журналистов, ежемесячные объемы этого теневого бизнеса на блокаде Донбасса в общей сумме составляют несколько миллионов долларов. И, как показала неудавшаяся попытка разоружить криминальный батальон «Торнадо», центральные власти не могут, да, в общем, и не хотят пресекать действия тех, кто наживается на высокодоходных схемах контрабандных поставок. Скорее всего, потому, что сами имеют в них свою долю.

Другие, «несогласованные» грузы нередко перехватывают, о чем с большой помпой отчитываются перед общественностью правоохранители. Так, 27 июня на границе арестовали партию продовольствия и лекарств, которые провозили через линию фронта обходными путями. «Автомобили пытались пересечь линию соприкосновения в обход установленных блокпостов. Шесть из задержанных правоохранителями грузовиков перевозили мясную продукцию, еще один – разные медикаменты», – сообщается об этом в отчете Службы безопасности Украины, – с такой гордостью, как будто речь идет об оружии и взрывчатке. Националистические политики, которые годами спекулировали на теме голодомора, закономерно закончили тем, что впервые за многие десятилетия нашей истории открыто пытаются внедрить в жизнь политику продовольственной блокады.

По сути, от нее страдают только местные жители – причем по обе линии фронта. Жители Станицы, которые раньше возили на луганские рынки фрукты, овощи, масло, мясо и молоко, лишились одного из последних источников заработка. В итоге цены на редиску, черешню или клубнику упали в Станице до минимума – продавать их тут некому. В самом Луганске дефицит продовольственных товаров компенсировали поставки продуктов от российских, белорусских и казахстанских производителей. Однако это спровоцировало повышение цен, очень болезненное для многих людей.

С начала лета блокада была дополнительно ужесточена. Так, в двадцатых числах июня украинская сторона парализовала движение транспорта через два действующих пункта пропуска в районе Донецка – как раз тогда, когда город вновь начали интенсивно обстреливать. В час через них в среднем пропускают по 5 автомобилей. Житель Алчевска, который хотел отвезти свою семью на море в Бердянск, рассказывает, что ему пришлось простоять на выезде в сторону Волновахи около десять часов, в пробке, где застряли сотни машин. При этом температура воздуха достигала 38 градусов тепла, превращая застрявшие автомобили в душегубки.

– Некоторым стало плохо в раскаленных машинах. Вода у нас быстро кончилась – хорошо, что в одном из автомобилей рядом поделились минералкой, и мы ей детей поили, а сами ради экономии не пили, пока какие-то донецкие волонтеры воду не привезли. Люди ходили «в туалет» прямо на трассе, дети измучились, кричали. А развернуться и уехать обратно было очень сложно. Многие пытались проехать туда-сюда по обочине, но там могли быть мины. «Скорая помощь» к кому-то приезжала, но до места не добралась – мы видели, как врачи пешком через пробку шли, – вспоминает он о своем пребывании в пробке, которая растянулась почти на 10 километров.

В целом путь из Донецка в Мариуполь занимал в эти дни около полутора суток, а тем, кто выехал по этому маршруту в обед, пришлось ночевать в поле. Побывавшие в заторах люди отмечают, что их организовали искусственно – чтобы максимально затруднить пересечение границы. По упрощенной процедуре сейчас не всегда пропускают даже гуманитарку – так, 26 июня в пробке застряла колонна грузовиков, которая везла в Донецк 380 тонн гуманитарной помощи. Вне очереди могут проехать только машины с детьми в возрасте до одного года. Транспорт тщательно досматривают, отбирая даже медикаменты, если не получается доказать, что они предназначены для личного пользования. Одна из главных причин огромных заторов – запрет на проезд для рейсовых автобусов, маршруток и транспортных средств вместимостью свыше 8 человек, который ввела 17 июня украинская сторона. Теперь местные жители вынуждены пользоваться частным легковым автотранспортом, что резко увеличило нагрузку на трафик. При этом таксисты берут за проезд от пропускного пункта в Донецк 200 гривен, плюс требуют еще по 100 гривен за каждый час простоя в многокилометровых пробках. За проезд от границы до Запорожья требуют заплатить почти вдвое больше, а спекулянты, занимая место в очереди, предлагают продать его на подходе к пропускному пункту.

Правительство погруженной в глубокий социально-экономический кризис Украины искусственно создает на востоке Европы подобие палестинского Сектора Газа. Положение людей на Донбассе, где давно разворачивается настоящая гуманитарная катастрофа, не трогает чиновников, патриотических политиков и командиров националистических батальонов. Они превратили войну в циничный, но очень выгодный бизнес, списывая на нее все проблемы и обогащаясь за счет коррупции, которая всегда была родной сестрой контрабанды. Хотя таким образом своими руками закрепляют и углубляют разделение «единой страны».

Июнь 2015 г.

 

Контрабандная интеграция

11 июля 2015 года закарпатский райцентр Мукачево стал центром вооруженных столкновений, масштаб которых вполне позволяет сравнивать их с боями на Донбассе. Группа вооруженных боевиков «Правого сектора» прибыла в местный спортклуб, принадлежащий депутату украинского парламента от группы «Воля народа», бывшему «регионалу» Михаилу Ланьо, и открыла стрельбу, в результате которой был тяжело ранен один из охранников. Милиция попыталась заблокировать их на международной автотрассе «Киев-Чоп», однако «Правый сектор» расстрелял ее из автоматов, гранатометов и пулемета, установленного на одном из их бронированных «внедорожников». Три милицейские машины были сожжены, загорелась расположенная рядом с местом событий автозаправка, а националисты с боем прорвались в село Лавки и укрепились там, захватив в качестве заложника местного подростка.

События развивались так, будто вокруг были не карпатские горы, а донецкие терриконы. Населенный пункт оцепили войска, правительство ввело в регион бронетехнику, а в небе появились военные вертолеты. Однако, несмотря на эти предпринятые для успокоения общественности меры, боевикам предоставили возможность безнаказанно скрыться в лесном массиве, и в результате большинство из них благополучно покинули регион – что впоследствии признали сами правоохранители. Украинская власть не решилась пойти на конфликт с ультраправыми и, фактически, спустила скандальное дело «на тормозах». Несмотря на то, что действия «Правого сектора» были квалифицированы Генеральной прокуратурой как «теракт» и «создание преступной группировки», а в результате стрельбы погибли два человека, было ранено шестеро милиционеров и трое гражданских лиц, которые случайно оказались на месте событий.

Но главной жертвой этих событий, которые на несколько дней лидировали в топе международных новостей, стали многострадальные «евроинтеграционные перспективы Украины», которые окончательно добил мукачевский инцидент. Практически все комментаторы и обозреватели особо подчеркивали, что бои с участием боевиков вооруженного до зубов парамилитарного формирования с неясным правовым статусом проходили всего в 30–40 километрах от границы с Европейским союзом, вплотную приблизив к нему украинскую войну, которая явилась результатом поддержанного европейскими политическими элитами «евромайдана». Порожденное этим Франкенштейном чудовище вплотную подобралось к своему создателю – и трудно поверить в то, что ему захочется впустить его к себе за порог.

Между тем близость европейской границы как раз и стала тем фактором, который явился причиной закончившегося стрельбой и кровью конфликта. Ни правоохранители, ни политические комментаторы, ни сами участники этих событий не скрывали, что они стали результатом конкуренции влиятельных политиков и бизнесменов, которые ведут ожесточенную борьбу за контроль над нелегальными каналами поставки контрабанды из Украины на территорию государств Евросоюза. Прежде всего, речь идет о сверхприбыльной контрабанде сигарет, которая имеет ежемесячные обороты в сотни миллионов евро. А вооруженные незаконно привезенным из «зоны АТО» оружием националисты из «Правого сектора» по существу являются частной армией местного олигарха – что подтверждают даже их собственные соратники.

«Реальной причиной столкновений в Мукачево стал конфликт между Михаилом Ланьо и Виктором Балогой за контрабандные потоки на границе. Балога финансировал закарпатское подразделение “Правого сектора” еще с прошлого года. И об этом все знали. Не исключено, что он мог использовать отдельных бойцов для решения своих бизнес-вопросов, поскольку привык всегда иметь за спиной силу», – откровенно рассказал пользователям соцсетей один из лидеров ультраправого батальона «Азов» Сергей Коротких, известный под позывным «Боцман».

«Здесь вообще нет никаких сомнений, что Балога “Правый Сектор” финансирует, он сам мне сколько раз об этом говорил», – подтвердил сам Михаил Ланьо, который прежде входил в «клан Балоги», представляя в областном совете его партию «Единый центр». А затем сделал ставку на Партию регионов и попытался «подвинуть» своего бывшего патрона на теневом рынке контрабандных поставок. Обиженный Балога активно участвовал в финансировании «евромайдана», победа которого вернула опальному олигарху прежнее, почти безграничное влияние в пограничном регионе. Представители его неформальных «охранных структур» прибыли в Киев для участия в «силовом блоке» «мирного протеста», где играл ведущую роль «Правый сектор». Именно там, на майдане, в его ряды вступили известные закарпатские контрабандисты, а один из них – главный фигурант мукачевских событий Роман Стойка, – впоследствии возглавил местное вооруженное подразделение националистической группировки, которое защищало «табачные» интересы патриотического политика, помогая оказывать давление на его конкурентов. И надо ли говорить, что костяк «Правого сектора» на Закарпатье составили активные участники криминального контрабандного бизнеса?

Впрочем, нужно отметить, что последние четверть века этот бизнес служит основным источником дохода для множества жителей приграничных с Евросоюзом областей, которые, так или иначе, причастны к контрабандным схемам. Деиндустриализованные после распада СССР регионы – Буковина, Волынь, Закарпатье и западные районы Галичины – были обречены на это уже в силу своего географического расположения. В девяностые годы через них шел поток импортных товаров для украинских магазинов и вещевых рынков. А в обратную сторону через границу провозили водку, дизтопливо, бензин, лес. Однако со временем в контрабандных потоках стали абсолютно преобладать сигареты, которые без уплаты налогов и акцизных сборов различными способами перевозятся с территории Украины на территорию европейских стран.

Каковы предпосылки этого «табачного бума»? Средняя цена пачки сигарет в Украине – от 0,8 до 1,5 евро – в 2–5 раз превышает ее стоимость на территории государств Евросоюза, где, по мере ограничения производства и импорта табачных изделий, устойчиво растет спрос на недорогие марки сигарет, произведенных на фабриках постсоветских стран. Как сообщает «Spiegel»: «Только в Берлине незаконно ввезенные сигареты можно купить в более чем 300 точках, большинство из которых находятся в наиболее бедных районах города». При этом пачка сигарет особенно популярной на европейском «черном рынке» марки «Jin Ling», которая производится под брендом Львовской табачной фабрики, стоит около 0,87 евро, а при оптовой покупке ее стоимость может составлять 0,50 евро. В то же время эта же пачка будет продаваться в Европе за 2–2,5 евро. Один перевезенный за границу грузовик таких сигарет может дать более 60 тыс. евро дохода. По мнению экспертов компании «British American Tobacco Germany», только в Германию из Украины ежегодно поступает 3,2 млрд сигарет, или более 150 млн пачек, каждая из которых приносит 1,5 евро. В целом же чистая прибыль украинской сигаретной мафии на европейском рынке составляет 450–600 млн евро в год. А согласно данным коалиции общественных организаций и инициатив «За вільну від тютюнового диму Україну», объемы продажи контрабандных украинских сигарет – в первую очередь, упомянутой выше марки «Jin Ling» – достигают миллиарда долларов.

Стоит ли удивляться, что десятки тысяч жителей страдающих от хронической безработицы приграничных областей Украины практически полностью переориентировались на сигаретную контрабанду, которая стала для многих единственной альтернативой трудовой миграции в Россию или Евросоюз? А вблизи границы с Евросоюзом сформировалась специфическая теневая экономика, основанная на обслуживании этого контрабандного бизнеса, и протянулись невидимые цепочки, по которым табак попадает на рынки европейских стран.

Все начинается с производства сигарет. Новый губернатор Закарпатской области Геннадий Москаль недавно называл «основным поставщиком сигарет для контрабанды» Львовскую табачную фабрику, однако, по мнению экспертов, в последние годы большая часть сигарет, произведенных под торговыми знаками украинских, белорусских, молдавских или российских фабрик, на самом деле производится в подпольных цехах и расфасовывается в пачки с заводской маркой. Эта продукция складируется в надежно укрытых от посторонних глаз «логистических центрах». Так, 18 июля в ангаре бывшей колхозной фермы возле Мукачево были обнаружены три автоприцепа, заполненные сигаретами без марок акцизного сбора, на общую сумму в полтора миллиона евро.

Именно из таких складов контрабандный товар небольшими партиями переправляется за кордон. Для этого есть немало путей. Местные жители, большинство которых имеют визы Евросоюза, по нескольку раз в неделю пересекают границу через таможенные пункты, стараясь пронести пачки сигарет под одеждой. Европейские пограничники простукивают «подозрительные» выпуклости на их теле рукоятками отверток, стараясь по звуку определить наличие контрабанды. Однако это лишь капля в море – мелкий бизнес, позволяющий сводить концы с концами пенсионерам. Иное дело – поставка крупных, «оптовых» партий табачной продукции, которую контролируют влиятельные представители местного олигархата. Прежде с этой целью использовали разнообразные тайники внутри автомобилей, автобусов и поездов. Но теперь в Украине практикуется множество различных способов контрабанды, которые часто поражают воображение и могут стать основой сюжета авантюрной приключенческой киноленты. К примеру, сигареты перевозят с аквалангами через речку Тиса, по которой проходит граница между Украиной и Венгрией. Для этого водолазы-контрабандисты используют специальные герметичные водонепроницаемые контейнеры. Кроме того, ящики с сигаретами – по 50 блоков в каждом – перебрасывают через границу с помощью катапульт или переправляют по навешенным через нее в горах «канатным дорогам». Сигареты перевозят в специально выдолбленных для этого древесных стволах-«кругляках», которые отправляют на экспорт в железнодорожных вагонах. А в 2012 году словацкие правоохранители обнаружили «ужгородское метро» – 700-метровый электрифицированный подземный тоннель, по которому вагонетками доставляли сигаретные блоки. За несколько лет по нему перевезли огромные партии контрабандных сигарет на сумму около 150 млн евро.

Популярна и совсем уже «экзотическая» доставка по воздуху. Уже несколько лет на различных участках границы используются разнообразные летательные аппараты. Так, 26 марта 2015 года на Волыни разбился самолет Ан-2, который в очередной раз перевозил в Польшу сигареты белорусского производства. Взлетая ночью, летчик-контрабандист задел в темноте крышу сельской хаты. Еще ранее польские пограничники задержали возле города Ярослава партию из 10 тыс. пачек контрабандных сигарет – их сбросили с дельтаплана, который прилетел ночью с территории Украины, ориентируясь на огни зажженных из Польши фонарей. Именно за такую «крылатую» контрабанду задерживался в прошлом Роман Стойка – бывший милиционер и будущий командир закарпатского «Правого сектора», который командовал отрядом боевиков, устроивших стрельбу в Мукачево. Незадолго до начала «евромайдана» его задержали пограничники Чопского погранотряда. Будущий герой нации «десантировал» сигареты через границу Словакии с помощью самодельного мотодельтаплана с двигателем от мопеда, который перевозили на «внедорожнике».

Победа «евромайдана» де-факто легализовала деятельность подобных деятелей криминального бизнеса, которые враз превратились из преступников в героев-защитников Украины, размахивая автоматами за тысячу километров от линии фронта. Больше того, получив оружие и экипировку бойцов националистических батальонов, они превратились в главную «силовую структуру» края, куда более влиятельную, чем деморализованные и коррумпированные «силовики». И уже вскоре приступили к переделу контрабандного рынка в интересах своих спонсоров-олигархов – теневых хозяев Закарпатской области.

«Все думают, что “нацики” в Мукачево просто “потеряли берега”, – рассказывает один из закарпатских блогеров, который не первый год говорит о проблеме табачной контрабанды. – Они уже привыкли к тому, что им теперь вообще все можно. “Зашугали” и “построили” милицию. Провозили сигареты к границе прямо днем. Кто их обыщет и остановит, если у них пулеметы-гранатометы? Мент с “палочкой”? Пара пацанов из пограничного патруля? Им что, жить надоело? Главное, что “правые” стали “отжимать” сигареты и отгонять от границы других контрабандистов. Из-за этого и обострились конфликты. Ведь все участки границы поделены – условно говоря, если хочешь на этом километре что-то переправлять, договаривайся с теми, кто его “держит”, и плати ему. Каждая пачка сигарет облагается налогом, и за счет этих шальных денег тут обеспечивается все – и политика с выборами, и покупка должностей в местных администрациях, милиции, в судах, на таможне, в прокуратуре, где все места занимают “свои” люди. Вот, например, за какие деньги тут Балога с “Правым сектором” кампанию Порошенко в прошлом году проводил? Откуда они? Как вы думаете? Вот поэтому они с ним и договорились».

По мнению блогера, борьба с контрабандой, о которой то и дело объявляют из Ужгорода и из Киева, является профанацией. А крупные партии табачной продукции нередко задерживаются правоохранителями в результате конкурентных разборок местных олигархов, которые «заказывают» своих конкурентов – как это якобы было и в случае с партией сигарет, обнаруженной в ангаре возле Мукачево. Более того, после смены режима резко повысился уровень коррупции, и в отделенной горами области стали еще меньше оглядываться на центральную власть. Местные контрабандисты признают теперь закон силы, а не законы страны.

«Никого не удивляет, что этот склад через неделю после стрельбы нашли? А почему он раньше не находился? Я думаю, это попытка надавить на тех, за кого гонял “Правый сектор”, чтобы вконец не наглели. За полгода в Украине официально задержали сигаретного контрафакта на 8 млн евро. По всей стране. Даже если ничего не приписали, все равно это мелочь. Находят только то, за что не заплатили. А “правильные” фуры на границе осматривают “правильным” образом, чтобы даже случайно ничего не заметить. Сейчас уже не обязательно “летать” над границей, как Стойка – можно купить смену таможенников и провезти то, что надо.

За последний год тут все на сигаретах озолотились. Сейчас назначили губернатором Геннадия Москаля, который возглавлял МВД в Закарпатье в девяностые годы, когда тут вся контрабанда и начиналась, а потом был тут губернатором. Спросите любого – плохо при нем контрабандистам жилось? У него старые связи с местными, впишется во все схемы. Просто Киев хочет, чтобы тут все обделывалось без шума на весь мир, без этого “беспредела” с перестрелками. Но теперь так уже не получится – весь криминал уже со “стволами”. У каждого “бизнесюка” – свой “Правый сектор”. Когда что-то не поделят, все повторится».

Кровавая разборка в Мукачево едва ли не впервые привлекла широкое общественное внимание к тотальной коррупции и криминальному бизнесу в периферийных, пограничных с европейскими странами регионах Украины – по порядкам в которых, кстати, во многом и судят о нас в Европе. Однако киевские либералы привычно винят во всех бедах «старый режим» – несмотря на то, что в этом регионе годами заправляли «патриотические» чиновники вроде Балоги или Москаля – активные спонсоры и участники двух киевских «майданов», и весьма крупные фигуры в нынешней власти. Никто не хочет видеть, что и засилье коррупции, и разгул контрабандного бизнеса являются следствием глубокого социального кризиса, неравенства и нищеты. Это естественная ситуация для региона, где нет работы, но за все надо платить, а права и деньги имеют только магнаты или те, кто кормится из их рук.

«Жителям Киева сложно поверить, насколько прогнили социальные институты в самом западном регионе страны. Платить тут нужно буквально за все. За медицинское обслуживание, образование, предпринимательскую деятельность. За то, чтобы получить работу медсестры, проводника на железной дороге, учителя, работника санэпидемстанции, нужно заплатить огромные деньги. Практически все жители региона намертво вмонтированы в устоявшуюся десятилетиями систему “неформальных” взаимоотношений. Эта коррупция помножена на полное отсутствие социальных лифтов. Оставаясь жить в Закарпатье, вы никогда не достигнете должности выше той, которая запрограммирована положением вашей семьи, вашего рода», – пишет об этом политический эксперт Сергей Киричук.

Украинский журнал «Репортер» описывает типичный вымирающий поселок возле одного из пограничных пунктов. И цитирует местного жителя, вспоминающего, каким он был в прежние времена:

«Село вымирает. Молодежь уезжает. А старики тоже пакуют чемоданы: планируют оформить венгерскую пенсию и хотя бы на старости лет почувствовать себя человеком. Там, за шлагбаумом, может и не рай, но все-таки немного лучше условия – для пенсионеров и молодых. В селе Астей, где раньше кипела жизнь – куча заброшенных, без хозяев, домов. Они медленно зарастают бурьяном, необрезанный виноградник дичает, стены покрываются мхом, заборы наклоняются к земле. А знаете, за что мне больше всего душа болит? За Сад Дружбы, прекрасный сад, который рос когда-то на границе. Какие времена тогда были – здесь праздники устраивали, приезжали со всего Союза различные деятели. Все цвело, и главное, у нас работа была, и молодежь детишек рожала, село развивалось. На идеологию мы не смотрели – просто работали на земле, на нашей родной земле, которая нас кормила. Теперь все поросло травой, деревья отсекли двадцать лет необрезанными – заболели и перестали давать урожай», – говорит Ласло.

Трудоспособные жители Закарпатья уезжают на заработки за границу или присоединяются к частным армиям местных феодалов, помогая им наживаться на табачной контрабанде. Это последнее, на чем еще можно здесь заработать – точно так же, как жителям Полесья приходится поддерживать существование за счет хищнической криминальной добычи янтаря. А тем временем на охваченном войной востоке страны процветает контрабанда угля, продуктов питания, алкоголя и медикаментов – в условиях искусственно созданной властями блокады. И там, и здесь эти различные виды криминального бизнеса контролируются олигархическими политиками через открытое насилие националистических боевиков. Этот тандем и управляет нынешней «постмайдановской» Украиной, которая все безнадежнее «интегрируется» в Европу посредством преступных контрабандных схем и кровавых разборок за право грабить ее народ.

Август 2015 г.

 

«Янтарная республика»

Сообщения из отдаленных лесных районов Житомирской, Ровенской и Волынской областей, где за последний год резко активизировалась стихийная добыча янтаря, все чаще напоминают фронтовые сводки. Здесь регулярно проходят стычки и перестрелки с применением огнестрельного оружия. В них участвуют представители конкурирующих между собой криминальных группировок, местные жители и милиция, которая давно не в состоянии контролировать ситуацию и часто имеет свою долю в старательском бизнесе.

9 мая в лесах на Ровенщине развернулся настоящий бой за контроль над янтарными приисками, с перестрелками и сожженными автомобилями. 11 июля более сотни жителей села Обсич штурмовали пограничный пункт «Каменское», добиваясь возвращения конфискованного оборудования для добычи камней. В результате этого несколько человек получили ранения от огня пограничников, а белорусские власти в одностороннем порядке приняли решение усилить охрану границы. 29 июля в селе Крупово сотни селян заблокировали здание местного военкомата, требуя выпустить задержанных на янтарных промыслах односельчан. Это лишь самые резонансные инциденты, которые получили широкую огласку в СМИ. Чаще всего власть старается замолчать подобные эпизоды, хотя их количество лавинообразно растет.

Нелегальные промыслы давно представляют собой настоящую «янтарную республику» – государство в государстве, которое руководствуется законами своего криминального бизнеса. Основные места добычи янтаря находятся под контролем парамилитарных отрядов, тесно связанных с местной милицией и прокуратурой, предпринимателями, чиновниками и националистическими политиками. На лесных дорогах стоят украшенные красно-черными флагами блокпосты «самообороны», которая не пропускает в районы добычи янтаря приезжих, задерживая и допрашивая посторонних. В пущах возникают целые поселки, где для старательских работ используется строительная и даже военная техника. Территории вокруг них напоминают лунный ландшафт – десятки километров песчаной пустыни, заваленной стволами деревьев и усеянной глубокими ямами, похожими на воронки в «зоне АТО». Эти пески романтически называют «украинским Клондайком» – однако на самом деле здесь разворачивается масштабная социальная и экологическая катастрофа, последствия которой будут ощущать на себе несколько поколений украинцев. Все это происходит здесь и сейчас – пока киевские власти продолжают вещать о «революции достоинства» и «европейском выборе» Украины.

Полесье – лесистые, болотистые земли на границе с Беларусью, в бассейне Припяти и ее притоков – можно назвать одним из самых бедных регионов самой бедной страны Европы, каковой является современная Украина. Лишенные госдотаций колхозы умерли здесь еще в начале девяностых годов, поля, где сеяли лен, хмель и рожь, давно заросли лесом, а мелиорационные каналы поглотили болота. Полесье уверенно лидирует по количеству мертвых и умирающих сел. Их жители массово выехали на заработки в Беларусь, Россию, Евросоюз или на киевские стройки. А те, кто остался, вынуждены выживать за счет натурального хозяйства, или промышляют хищнической вырубкой леса, которая в среднем приносит селянам не более ста пятидесяти долларов месячного дохода.

В начале XXI века эти места выглядят почти так же, как во времена, когда сюда ходил за данью из Киева варяжский конунг Игорь, убитый во время одной из своих карательно-грабительских экспедиций в земли древлян. Посетив несколько лет назад хутора вблизи известного ледниковыми валунами Каменного Села в Олевском районе Житомирщины, мы засняли развешанные прямо в лесу столетние колоды-борти, жилые дома без электричества и спившихся подростков, которые ни разу не бывали даже в областном центре. Приезжие феодалы-бизнесмены устраивали здесь шумные охоты на лосей и кабанов, нанимая селян в качестве загонщиков и прислуги. В магазинах скупали дешевые товары специально приехавшие на шопинг белорусы, а на перекрестках лесных дорог весели таблички с лаконичной надписью «скупка» – указывая, где можно продать янтарь, нелегальная добыча которого развернулась здесь сразу после распада СССР.

Еще недавно многие украинцы не верили, что у них в стране, под ногами, можно найти полудрагоценные камни. Однако полесский янтароносный район является частью крупнейшей в мире Балтийско-Днепровской янтарной провинции. Куски ископаемой смолы встречаются на огромной территории от Львовщины до Харьковской области. Украинский бурштин (это название происходит от немецких слов «горящий камень») славится своим цветовым разнообразием – здесь нередко попадаются янтари зеленовато-голубых или черно-белых оттенков. Их нередко находили даже в самом Киеве, в намывных песках вдоль русла Днепра. Открыв старую советскую геологическую карту, можно увидеть знак месторождения «киевского сукцинита» прямо на месте современного Межигорья. Бывший президент Виктор Янукович наверняка был бы удивлен, узнав, что неподалеку от его резиденции были найдены образцы янтаря весом около килограмма, которые хранятся сейчас в Центральном научно-природоведческом музее Киева. Янтарные копи Межигорья собирались разрабатывать в 1936 году – когда СССР еще не взял под свой контроль богатую янтарем Прибалтику. Однако они привлекали внимание чиновников и ученых еще в XIX веке. В 1845 году киевский генерал-губернатор Дмитрий Бибиков получил сообщение о массовых находках янтаря после весеннего паводка в Межигорье. Профессор Алексей Ставровский, который отправился туда по личному распоряжению губернатора, обнаружил, что местные жители активно занимаются поисками янтаря, большие куски которого попадаются в размытых весенней водой оврагах. «Поиски янтаря сделались предметом добычи всех поселян», – писал ученый. Крестьяне использовали янтарь в «знахарских целях», в качестве ароматического курева, а иногда «секретно продавали» его куски в Киеве, на Московской улице, по весьма высокой цене – от 30 копеек до 7 рублей серебром.

Директор киевского геологического музея Виктор Нестеровский, с которым мы посетили эти места за несколько недель до начала «евромайдана» в составе группы украинских ученых-геологов, под шум заходившего поблизости на посадку президентского вертолета рассказал нам историю янтарных залежей Межигорья. И не исключено, что вскоре их начнут заново осваивать разоренные постмайдановским кризисом киевляне.

Так случилось на Полесье, где вплоть до перестроечных времен никто серьезно не занимался добычей бурштина. Конечно, специалисты прекрасно знали о янтароносном потенциале здешних песков, но промышленная добыча камня потребовала бы массового уничтожения лесов и сельхозугодий, что делало ее заведомо убыточной. Не добывали янтарь и местные жители. Его нельзя было сдать государству, «черного рынка» янтаря не существовало, и потому случайно найденные на огороде или на речке камни отдавали для игры детям, вырезали из них крестики, серьги, пуговицы, или сжигали, окуривая хаты приятным, похожим на ладан, запахом. Иногда здесь добавляли янтарь в самогон – поскольку продуктом его перегонки является янтарная кислота, которая используется для изготовления лекарственных препаратов и в качестве пищевой добавки.

Все резко изменилось с началом рыночной эпохи, когда на бурштин появился коммерческий спрос, работу природоохранных служб парализовало безденежье и коррупция, а работники упраздненных колхозов и закрывшихся предприятий были готовы взяться за любой заработок. Жители ровенского поселка Клесов – неофициальной столицы Янтарного Полесья – вспоминают, что первопроходцами нового бизнеса стали приезжие прибалты, которые потом переправляли янтарь в Польшу и Германию. Согласно легенде, один из первых местных «старателей» накопал большой мешок янтаря, закидал его сверху грибами, отвез скупщику на автостанцию в Сарны и заработал себе на свадьбу и на мопед «Карпаты». В Клесов стали наведываться польские бизнесмены, которые задешево скупали в девяностые годы калининградский, литовский и полесский янтарь. Обрабатывая сырье в Гданьске, который, наряду с Белостоком, превратился в центр янтарного бизнеса, они с огромной прибылью перепродавали в Европе изготовленные из него изделия, которые затем начали поставлять в США, страны Ближнего Востока, Китай, Японию и Канаду.

Польша и по сей день является главным рынком сбыта нелегально добытого украинского янтаря, что стимулирует своеобразную «евроинтеграцию» жителей Полесья, которые массово вовлекаются в схемы его теневого экспорта. Тысячи людей превратились в старателей-«копачей». Они валят и жгут деревья на обширных участках леса, а затем, используя экскаваторы, бульдозеры и лопаты, выкапывают глубокие ямы, вымывая песок с помощью мотопомпы и процеживая пульпу рыболовными сачками. Эта работа нередко приводит к несчастным случаям – несколько человек уже стали жертвами завалов в выкопанных ими песчаных шурфах – однако в погоне за заработком мало кто думает о своей безопасности и уж тем более о будущем своего края. Активная добыча янтаря идет и на сельскохозяйственных полях, хотя, даже по самым предварительным оценкам специалистов, перемешанные таким варварским образом почвы практически не подлежат рекультивации – ее плодородный слой оказывается полностью разрушенным.

Жители Клесова сами называют оставшиеся после разработок пустыри «Каракумами». Добытчики янтаря оставляют за собой пустыню – в буквальном смысле этого слова, уничтожая сельскохозяйственные угодья и природный мир своего края. Хотя, по иронии судьбы, контролирующие старательский бизнес группировки очень часто прикрывают свою деятельность патриотической риторикой. Как правило, они заявляют, что доходы от нелегальной добычи камней идут на обеспечение националистических батальонов в «зоне АТО». На деле же речь идет о банальной наживе – так, в декабре 2014 года на Волыни произошла перестрелка с участием «Правого сектора», «Самообороны майдана Волыни» и боевиков «Азова», которые открыто, в присутствии милиционеров, вступили в конфликт за контроль над янтарными промыслами, а сейчас подобные столкновения стали обыденным явлением.

Что же касается большинства местных жителей, они не видят альтернативы своему самоубийственному заработку. Крах нелегального старательского бизнеса лишил бы местных жителей средства к существованию – поскольку вся здешняя жизнь в буквальном смысле построена на янтаре. За килограмм «горошка» – маленьких камней весом в два грамма – платят около 300 долларов, а кило десятиграммовых камней покупают за 1500 долларов. Крупные, стограммовые камни, пригодные для изготовления цельных изделий, уходят по 5000 долларов за килограмм. Янтари необычного цвета и камни с инклюзиями – застывшими в смоле фрагментами ископаемых насекомых или растений – иногда удается продать штучно, по более высокой цене. Но это случается редко, поскольку инклюзии обычно находят уже в процессе обработке камня. Месячный заработок удачливого старателя может составлять 15–25 тыс. гривен – без учета обязательной дани криминальным структурам.

Янтарем занималось и государство. С 1993 года в Ровно начали перерабатывать добытый на Клесовском месторождении янтарь – однако по состоянию на сегодняшний день занятое этим предприятие «Укрбурштин» находится «в процедуре санации» и фактически контролируется частными лицами. Но если официально в стране добывали в год около 2 тонн янтаря, то общие объемы нелегального янтарного бизнеса оцениваются сейчас в десятки тонн и десятки миллионов долларов.

Сразу после победы «евромайдана» янтарная добыча приобрела невиданные масштабы – особенно после того, как рост цен и тарифов на фоне безработицы и падения курса гривны поставил множество людей за черту выживания, заставив идти в лес с сачком и лопатой. Криминальные структуры захватили наиболее прибыльные янтарные копи, нанимая на них работников, среди которых нередко встречаются женщины, пенсионеры и несовершеннолетние подростки, а также скрывающиеся от призыва украинцы. Кроме того, в добыче янтаря задействовали больных алкоголизмом и бездомных – причем, не только местных, но и тех, кто приехал на «клондайк» из других сел полесского региона. Дневной заработок в 100 гривен считается у них неплохими деньгами, но некоторых вынуждают работать бесплатно – у них забирают документы, превращая людей в насильно удерживаемых рабов. Не удивительно, что ультраправые боевики, участвовавшие в перестрелке, которая произошла возле Клесова 9 мая, открыто, перед камерами, называли местных крестьян «крепостными» – «крiпаками».

В лесных поселках – сбывшейся утопии наших либертарианцев – практикуются телесные наказания, а захваченные на незаконных блокпостах люди жалуются на пытки. Так, в июне 2015 года в лесах Олевского района жестоко избили лопатами приезжих экологов. Местных старателей обложили налогами на каждую автопомпу или на каждый килограмм добытого камня. Недовольные этим «копачи» стали переходить на новые территории, не пуская на них «чужаков», приехавших на заработок из соседних сел или других областей страны. С этой целью старатели активно вооружаются. В их рядах появляется все больше людей, принимавших участие в войне на Донбассе, а уровень насилия в междоусобных конфликтах стремительно возрастает – причем милиция обычно предпочитает не вмешиваться в подобные ситуации.

Как результат, в течение последнего года янтарный бизнес распространился на огромные территории. «Нелегальная добыча янтаря осуществляется почти на всей северо-западной части Украины на площади более 14,6 тыс. квадратных километров. Наибольшая активность незаконной добычи янтаря наблюдается в пределах Олевского района Житомирской области, Рокитневского, Дубровицкого, Владимирецкого, Заречненского и Сарненского районов Ровенской области, а также Ратновского и Любешевского районов Волынской области. То есть “янтарной лихорадкой” охвачена практически вся северо-западная часть Украины», – заявил в начале августа спикер Госпогранслужбы Олег Слободян.

Он констатирует, что после майдана зона добычи янтаря быстро расширяется, охватывая сопредельные регионы: «По данным оперативных подразделений Госпогранслужбы, добыча янтаря на территории Житомирской области начала осуществляться только с апреля 2014 года, и уже в первом полугодии 2015 зафиксирована активная эксплуатация природных недр Олевского и Овручского районов». На самом же деле янтарные старатели уже появились на территории Киевской области – в пределах Полесского, Иванковского районов и на территории Чернобыльской зоны отчуждения. Ожидается, что уже вскоре «янтарная лихорадка» перекинется через Днепр на Черниговщину – где в наносных песках тоже есть янтарь, а нищие жители умирающих сел не имеют никаких возможностей заработать себе на жизнь легальным путем.

Что будет дальше? После ряда громких скандалов киевские власти активно имитируют борьбу с нелегальной добычей янтаря. Однако на поверку она оказывается банальной показухой – тем более что в столице хватает лоббистов незаконного бизнеса. В служебном кабинете начальника Волынского областного управления МВД Петра Шпиги висит сделанный из янтаря портрет президента Петра Порошенко, демонстрируя, что нынешние правители страны куда циничней в коррупционных действиях, чем их предшественники с мифическим «золотым батоном» из Межигорья. Никто не скрывает, что правоохранители и представители государственной власти вовлечены в схемы нелегального бизнеса практически на всех этапах, от добычи до контрабанды янтаря, а арестованные по обвинению в этих преступлениях граждане обычно оказываются жертвами конкурентных разборок, которые не заплатили вовремя положенную мзду и были выбраны на роль «козлов отпущения».

Для того, чтобы вернуть фактический контроль над обширными землями «Янтарной республики», понадобилась бы полноценная вооруженная операция – в то время как руководство страны трусливо спасовало перед небольшой группой боевиков «Правого сектора», которые безнаказанно расстреляли закарпатских милиционеров. Но главное то, что радикально-антисоциальная политика украинского правительства, по сути, не оставляет жителям огромного депрессивного региона никакого выхода, кроме занятия разрушительным криминальным бизнесом – подобно тому, как жители разоренных неолиберализмом стран Центральной Америки массово вовлекаются в наркотрафик, пополняя ряды вооруженных банд или становясь их жертвами. Тем более что криминализация коснулась на Полесье не только добычи янтаря. На Житомирщине нелегально добывают кристаллы топазов и бериллов – так, в январе в Володарск-Волынском изъяли полторы тонны этих полудрагоценных самоцветов. Их разыскивают, вырывая ямы возле затопленных рудных шахт и карьеров. Ультраправые группировки «крышуют» вырубку леса, а в начале августа на Волыни состоялись столкновения парамилитарес за контроль над фермой, которая выращивает на экспорт ягоду-голубику. Люди с красно-черными повязками «Правого сектора» открыли стрельбу в сторону попытавшихся их заснять журналистов.

Патриотические политики по-своему эффективно уничтожают запад и восток Украины. Многие занятые в добыче янтаря людей осознают, что камни однажды закончатся, и они окажутся среди опустошенной земли – но в селах нет рабочих мест, и там не на что больше жить. А потому огромные территории Украины будут и дальше превращаться в усеянную «лунными» кратерами пустыню – самый наглядный и символичный результат двадцати пяти лет рыночных реформ в нашей обреченной стране.

Сентябрь 2015 г.

 

Села без школы

Первого сентября 2015 года в одной из сельских школ Романовского района на Житомирщине состоялся традиционный для нынешней Украины «урок патриотизма». Дети слушали эту политинформацию вместе со своими родителями: им рассказали о «революции достоинства», о «небесной сотне» и об успехах антитеррористической операции на Донбассе. Все это зачитывалось по тексту присланной из области «методички». Затем директор сказал, что учебники надо будет покупать теперь за свой счет, и подтвердил слухи о том, что до конца года школа будет закрыта из-за недостатка финансирования. Хотя всего несколько лет назад здесь провели неплохой ремонт и получили компьютеры – пускай даже и не самые современные. Вопрос о том, где смогут в дальнейшем учиться школьники, остался без ответа. Пока что родителям сказали, что «ситуация прорабатывается на уровне области и района» – судя по всему, в перерывах между подготовкой пропагандистских патриотических методичек, за финансирование которых можно не волноваться.

Важно заметить, что в этом эпизоде нет ничего из ряда вон выходящего. Еще несколько месяцев назад здесь же, в Романовском районе, прямо посреди учебного года ликвидировали сразу три школы – Малокозарскую и Пилипо-Кошарскую общеобразовательные школы, а также школу в поселке Годиха. Романовский райсовет принял это решение, руководствуясь скандально проведенным через парламент неолиберальным законом «О государственном бюджете на 2015 год», – мотивируя его тем, что у местных властей не хватает средств на финансирование учебных заведений. Аналогичные постановления принимали в течение года и соседние райсоветы – к примеру, в июне в Попельнянском районе сообщили о закрытии Лучинской и Голубятинской общеобразовательных школ. Всего же, согласно заявлению Житомирской облгосадминистрации, в области будут закрыты 76 школ, которые официально признаны чиновниками «затратными для бюджета». А вопрос о том, куда пойдут учившиеся в них дети, действительно «только прорабатывается» – что не сулит ничего доброго жителям оставшихся без школ сел, где уже не в полушутку, а скорее, в полусерьез утешаются тем, что «образование можно сейчас и в Интернете получить, а компьютер сам грамотность проверяет».

Какие социально-экономические процессы стоят за этими цифрами, которые остались незамеченными в потоке трагических новостей украинской жизни? Известно, что Житомирщина – особенно ее центральные и северные районы – является одним из самых бедных и наименее развитых регионов страны, где, даже несмотря на миграцию и сокращение численности населения, всегда ощущалась нехватка сельских школ. Почти каждая из них обеспечивает начальным образованием не только школьников из самого поселка, но и несколько соседних небольших сел. Еще в 70-80-е годы количество школ в области было признано недостаточным, и вплоть до 1991 года здесь практиковали открытие новых общеобразовательных учреждений. Затем же количество школ начало сокращаться – по мере ликвидации колхозных хозяйств и вымирания населенных пунктов, которые покидали оставшиеся без работы люди: в первую очередь, трудоспособное население репродуктивного возраста.

Параллельно падала общая мотивация к получению образования, которая была в прежние десятилетия традиционно высока – поскольку школьные знания были для сельских подростков открытыми дверями на первом этаже социального лифта, который зачастую поднимал на невиданные высоты. Достаточно вспомнить, что три первых президента Украины начали свой жизненный путь в небольших селах «депрессивных» сейчас областей. Занятые выживанием за счет натурального хозяйства и мелких подработок селяне отныне не видели в этом особого смысла и перспектив, поскольку мало кто мог обеспечить дальнейшее обучение своих детей в коммерциализованных вузах, где, к тому же, уже не гарантировалось трудоустройство. По их логике, дети вполне могли бы ограничиться «базовым эконом-пакетом» знаний и больше пригодились бы родителям дома, занимаясь хозяйством или помогая им на заработках, оставаясь при этом «под присмотром». «Школьные автобусы», которые должны были отвозить детей, ходили нерегулярно – и иногда детям приходилось добираться до расположенной в соседнем селе школы по лесным зимним дорогам, в позднее время и в плохую погоду. Все это уже давно привело к тому, что множество проживающих в подобных селах подростков посещают школу время от времени, получая образование формально, «задним числом» – за небольшую мзду педагогам, которые выписывают для них аттестаты по окончании восьми лет школьного учебного курса. Ну а дети из «неблагополучных» семей зачастую не ходят в школу вообще – особенно, если она далеко от дома. Подростки, которые копают на нелегальных приисках полесский янтарь, обеспечивая этим свою жизнь и существование своих семей, разумеется, занимаются этим отнюдь не только во время школьных каникул.

Вполне очевидно, что в этих условиях ликвидация еще 70–80 школ по области приведет к тому, что количество полуграмотных и необразованных детей в этом регионе катастрофически возрастет. Получение школьного, а затем и высшего образования станет проблематичным для жителей сотен населенных пунктов. Фактически оно останется гарантированно доступным только для жителей местечковых элит. И уже в течение одного-двух поколений это окончательно закрепит социальное расслоение на селе и во всей Украине, где образование станет привилегией высших и средних классов, преимущественно представляющих городские слои. Большинство жителей периферийных областей страны будут грамотными лишь на столько, на сколько это будет необходимо для того, чтобы задешево продавать свою рабочую силу владельцам потогонных фабрик, аграрным баронам-латифундистам или криминальным «янтарным» мафиози. Ну а социальными лифтами останутся здесь разве что полиция или армия. И хотя на украинском Полесье растут не пальмы, а сосны, эта картина до мелочей напоминает ситуацию в странах Латинской Америки или Юго-Восточной Азии, где многие десятилетия внедрялись классические схемы неолиберальных реформ.

Впрочем, школы «оптимизируют» на всей территории Украины. Так, в весьма благополучной на общем фоне Харьковской области планировалось закрыть в этом году 43 школы. Но и это далеко не предел – аппетит приходит во время еды, и директор областного департамента образования и науки Анатолий Бабичев недвусмысленно указывает на то, что в некоторых районах насчитывается 50–60 % «малокомплектных» школ, содержание которых, по его мнению, излишне затратно. Чиновники повсеместно напоминают о том, что бюджет 2015 года не предусматривает финансирования программы «Школьный автобус», а бюджеты местных советов пусты, и они очень часто не могут обеспечить стабильную развозку школьников. Глава администрации Боровского района Сергей Жук честно говорит, что «школьных» автобусов не хватает уже сейчас. А при нехватке средств на горюче-смазочные материалы они далеко не всегда могут приходить в расположенные в десятках километров от его райцентра села.

Та же ситуация в Богодуховском районе, где собираются закрыть почти половину школ. В селе Сенное, где в прошлом году уже сократили один класс обучения, заставляя детей ездить в райцентр, рассказывают, что у «районо» часто не было денег на бензин, а автобусы ломались на давно не ремонтируемых местных дорогах, по которым и вовсе не проехать зимой. Так что, по словам местной жительницы Татьяны Солопитченко, ее дочери-пятикласснице пришлось добираться из школы до своего села на попутных машинах.

Теперь же будет гораздо хуже.

«Вопрос перевозки детей ляжет на плечи сельского совета. Мы не найдем средств, чтобы арендовать автобусы, платить водителям. Большая часть детей просто не будут нигде учиться», – откровенно объяснял журналистам заместитель председателя сельсовета села Сенное Владимир Косточка.

«Село бедное. Родители практически неработающие и самостоятельно вывозить детей не смогут, вариантов таких я не допускаю», – вторит ему Людмила Кривожиха, директор учебно-воспитательного комплекса в буковинском селе Онут, расположенном в противоположной части страны.

Таким образом, столичные буржуа, которые помогали продвигать на пост министра образования националиста и проводника неолиберальной образовательной «реформы» Сергея Квита, попросту закрыли двери в образование для детей простонародного «быдла» из сел и рабочих поселков.

Однако закрытие «убыточных» школ будет иметь множество других последствий для экономики и социальной сферы страны. Во-первых, это грозит уже анонсированными увольнениями педагогов, которые не смогут трудоустроиться по специальности в своем населенном пункте. Этот процесс уже идет – в том же селе Онут, где недавно объявили о закрытии местной школы, без работы останутся 14 человек. В целом же, согласно заявлению профсоюза работников образования и науки Украины, неолиберальные «инициативы» уже в ближайшие два года могут привести к увольнению около 100 тыс. учителей. Новые рабочие места получат разве что преподаватели «научного национализма», выпускники семинарий и богословских школ – поскольку премьер Яценюк анонсировал введение курсов «патриотического» и «духовного» воспитания – «чтобы дети были ближе к Богу». Тем более что общая динамика открытия церквей в нашей стране обратно пропорциональна такому же лавинообразному сокращению количества образовательных учреждений.

Кроме того, ликвидация школы в целом негативно сказывается на социально-экономической жизни населенного пункта, делая его жизнь еще более бедной и криминализированной. «Закрытие школ в Украине грозит вымиранием поселков», – пишут об этом «Подробности». И действительно – это сразу же простимулирует дополнительную миграцию из «неблагополучных» регионов. Социально активные украинцы, которые обычно и без того не видят в родном селе никаких перспектив, но еще имеют какие-то средства, будут стремиться переехать туда, где их дети, по крайней мере, смогут получить образование. Такой отток населения в целом негативно скажется на экономическом развитии оставшегося без школы поселка, а, вдобавок, многолетние наблюдения в странах Третьего мира показывают, что падение или рост уровня образования практически повсеместно коррелируются с динамикой роста преступности, которая особенно усиливается в подобных гетто, без школ и работы. И было бы наивно полагать, что нашпигованная нелегальным оружием, глубоко травмированная войной и нищетой Украина вдруг станет исключением из этого правила.

Все эти катастрофические последствия, заложенные только в одном из параграфов «образовательной реформы», являются прямым результатом диктата Международного валютного фонда, который открыто навязывал сокращение школ и увольнение педагогов полностью послушному ему украинскому правительству – в качестве одного из условий предоставления следующего кредитного транша.

«Важное условие – сокращение учителей при оптимизации школ. Это самый болезненный вопрос. Но, к сожалению, не думать о нем нельзя. На сегодняшний день украинское образование крайне неэффективно: много малых школ, слишком много учителей работает в системе. И некоторые сокращения неизбежны», – вещает об этом польский эксперт Ян Герчински, мнение которого охотно цитируют в украинской либеральной среде.

История отношения к этому вопросу вообще является ярким примером лицемерия нынешних провластных политиков и чиновников от образования, которые прежде, находясь в оппозиции, активно выступали против проходившего при Януковиче сокращения школ, справедливо отмечая их важнейшую социальную функцию в жизни отдельно взятых поселков и всей страны. Тогда они заявляли, что государство ни в коем случае не должно экономить на образовании, в том числе и за счет сокращения школ с небольшим количеством учащихся – поскольку это лишит множество детей возможности получить образование.

Так, еще в мае 2013 года депутат-оппозиционер Лилия Гриневич горячо протестовала против намерений закрыть школу в одном из небольших сел Запорожской области: «Дети должны быть, по меньшей мере, обеспечены начальной школой и дошкольным учебным заведением в селе. Они могут в любом количестве (даже если это три ребенка) учиться в маленькой школе и при этом получить от начального образования то, что им нужно, а именно – любовь к обучению, желание познавать мир, читать, писать, то есть навыки начального образования. Такие учреждения, которые являются центрами социальной инфраструктуры в селе, нельзя закрывать, сколько бы они ни стоили».

Однако после победы «евромайдана» все та же Гриневич, которая вновь прошла в парламент по списку правящего «Народного фронта», возглавив профильный «образовательный» комитет, сразу же принялась активно лоббировать разработанный при ее личном участии правительственный закон. Хотя было изначально ясно, что он призван отменить мораторий на закрытие сельских школ – чтобы их при желании можно было закрыть решением местных властей, на плечи которых теперь перекидывается с государственных плеч основное бремя их содержания.

По существу, нынешние власти дословно повторяют риторику своих «региональных» предшественников, заявляя, что сокращение сельских школ якобы только позитивно скажется на качестве образования на селе. С той разницей, что если у Табачника, дело которого активно продолжает «команда Яценюка», намеревались ликвидировать 143 школы, то уже в конце 2014 года Министерство финансов раздумывало над тем, чтобы ликвидировать свыше 400 школ. При том, что общее количество «маломестных» школ оценивается правительственными экспертами в количестве около 5000 образовательных учреждений.

«МВФ настаивает на том, чтобы нагрузка на преподавателей средней школы была увеличена. 18 часов – это низкий показатель. Но с другой стороны, пересмотр ставок не должен стать механизмом экономии. Он должен стать механизмом перераспределения зарплат. В Украине на одного учителя приходится значительно меньше учеников, чем в Европе. В то время как количество школьников в силу объективных причин уменьшалось, количество ставок оставалось практически без изменений. Надо перестать работать так, будто на нас не влияет демографическая ситуация. Влияет, и очень существенно. У нас уменьшается количество учеников. Значит, нам надо уменьшать количество учителей и школ. Это непопулярные шаги, это не вызывает большого энтузиазма в обществе, но тут дело не только в эффективном использовании бюджетных денег. Тут еще и вопрос качества обучения. Мы все понимаем, какое качество могут обеспечить маленькие сельские школы. Мы оставляем этих детей якобы для их же блага, но на самом деле их жизненные шансы существенно уменьшаются, потому что они получают начальное образование низкого качества. Надо набраться мужества говорить такие вещи. Мы должны защищать права учащихся, поэтому должны принимать непопулярные решения», – рассказывает об этом заместитель министра образования Украины Инна Совсун.

Мы можем видеть, как депопуляция населения, которая является прямым следствием неолиберальных реформ прежних лет, по-оруэлловски используется сейчас в качестве аргумента для оправдания новой неолиберальной реформы по требованию МВФ. Которая должна заставить украинских учителей – тех, кто не окажется в результате ее на улице – работать еще больше, в условиях роста тарифов, цен и инфляции. А «гражданские и студенческие активисты», которых так волновала личность и деятельность бывшего министра образования, сейчас практически не пытаются помешать этому самоубийственному для страны процессу. И, более того, поддерживают «образовательные реформы» нынешнего правительства. Хотя эти «реформы» полностью соответствуют интересам элит, которые желают управлять массами малообразованных, манипулируемых и накачанных «патриотизмом» простолюдинов.

4 сентября, уже когда был написан наш материал, по этой же теме, значение которой постепенно начинает осознавать общество, задавая чиновникам первые неудобные для них вопросы, витиевато высказался сам министр образования Квит:

«Мы не планируем сохранять малокомплектные школы, потому что они не могут дать никакого качества обучения для ученика, и стоимость подготовки в год одного ученика в малокомплектной школе превышает 50 тыс. гривен. Это ненормально. Поэтому, во-первых, в каждом маленьком селе будет сохранена начальная школа – это с первого по пятый класс. То есть оптимизация малокомплектных школ не касается начальной школы. А уже старшая школа, профильная школа будет оптимизироваться. И мы будем работать таким образом, чтобы дети могли ходить в большую школу, где есть соответствующее материальное и кадровое обеспечение».

Однако выше мы видели, что министр лукавит, и школы в «маленьких» селах уже закрываются. А многие живущие в них дети попросту не доедут до пресловутой «большой» школы, на обучение в которой не будет средств у их родителей. Согласно схеме Квита, они, в лучшем случае, получат образование на уровне архаических трех– и пятиклассовых школ, о которых мы слышали от дедов и бабок. Хотя представители других социальных слоев благополучно отучатся в той же стране в одном из «приличных» столичных или областных вузов.

Надо ли говорить, насколько это изменит в ближайшие десятилетия социальную структуру Украины? Известный из классической украинской литературы образ бедного, полуразвалившегося села, с дьячком-учителем в приходской школе, однажды грозит стать реальностью – если уже не стал ей. Пускай даже у детей нынешних и будущих «крепостных» будут «мобилки» с вай-фаем.

Сентябрь 2015 г.

 

Память мигрантов

Я жил в небольшом украинском городе, и после работы переводил на русский стихи Ивана Франко из его малоизвестного цикла о трудовых мигрантах. А в моем плейере играли современные песни украинских заробитчан. Иногда строчки сливались, и мне казалось, что все это написано не с разницей в целый век, а в одну и ту же эпоху.

Переводить Франко интересно. В его стихах много архаизмов и диалектизмов, многочисленные заимствования из немецкого, итальянского, идиш. Но это не искусственный птичий жаргон современной интеллигенции, а живой язык галицких крестьян конца ХIХ века, когда они ручейком впадали в огромный поток рабочей силы, направлявшийся в Европу и дальше – в Новый Свет.

Украинские руки, строившие Европу и обе Америки. Жители одной из самых темных, бесправных наций того времени, заключенные в габсбургскую «тюрьму народов», верили, что покончивший с собой кронпринц Рудольф основал в Бразилии справедливое «мужицкое царство», где нет слуг, нет панов, а на «крещеных» людей работают обезьяны. Cлухи об этом распускали агенты европейских пароходных компаний, и наши люди плыли через океан на полуразвалившихся судах, как это делают сейчас многие стремящиеся в Евросоюз беженцы, нередко заканчивая жизнь среди волн:

Проехав полмира, перетерпев страшные лишения дороги, ограбленные на всех таможнях и избитые полицаями всех стран, украинцы нашли на новой земле все то же: панов и их слуг, превращенных в бесправных животных. Иван Франко перекладывал в стихи письма, которые писали домой добравшиеся до заморского рая заробитчане. Они во многом похожи на письма, которые шлют сегодня их правнуки: из той же самой Италии, о которой столько упоминал Франко, из Англии или Германии, Испании или Португалии. Хотя, впрочем, теперь эти люди чаще общаются с родиной по мобильному, скайпу или электронной почте. Средства связи меняются, в то время как волны дешевой рабочей силы, спасающихся от войн и нищеты беженцев, будут биться о разные берега до тех пор, пока существует порождающая их раз за разом система общественно-экономических отношений.

Поздно вечером я пошел за билетами на автовокзал. На одной платформе, возле сложенных горкой сумок, толпились люди. К ним вырулил призрачный микроавтобус без маршрутной таблички. И пока в него грузили баулы и рюкзаки, бабка в пестром цветастом платке, причитая, обнимала худенького паренька в спортивном костюме. Он что-то говорил ей: растерянный, бритый наголо, один из тех, кому совсем нечего терять – гарантированная нищета дома или шанс на удачу в счастливом царстве Евросоюза.

– В Польшу едут, – сказал мне человек на платформе: может быть, водитель или работник вокзала. – Раз в неделю собираются тут люди из сел, и вместе уезжают. Шенгена ни у кого нет, но через границу их как-то переправляют. Тут все налажено.

Да, все тут было налажено. Я подошел к водителю маршрутки и получил от него визитку: два телефонных номера без имен и фамилий, с лаконичной надписью: «Волынь-Тур».

Маршрутка уехала в ночь. Проводившая сына бабка осталась ночевать на вокзале, чтобы утром вернуться к себе в село. А я пошел домой – переводить Ивана Франко. Его строчки, посвященные теме заробитчан, постарались забыть именно потому, что они словно бы написаны о нашей нынешней жизни:

Что это? Описание того, что творится прямо сейчас на железнодорожных вокзалах Будапешта и Вены, где лежат вповалку штурмующие поезда арабские беженцы, или на польской границе, где стоят в очередях наши сограждане? Или стихи классика украинской литературы, написанные более ста лет назад? Стихи, которые показывают, как далеко в прошлое унесли наш мир волны истории – будто тело утонувшего сирийского мальчика, которое мелькает сейчас в волнах новостных лент.

Сентябрь 2015 г.

 

Фото девяностых

В эти дни Фейсбук похож на машину времени. В привычной череде фотографий на ленте друзей, среди пушистых котиков и сирийских беженцев, среди разрушенных снарядами домов и курортно-отпускных селфи, среди портретов Путина и Мосийчука вдруг стали мелькать старые снимки из девяностых годов. Массовый флешмоб стихийно объединил людей разных взглядов, представителей разных поколений, жителей разных стран. Все они дружно начали публиковать фото, сделанные в конце прошлого века – когда не было соцсетей, а цифровые фотоаппараты еще не вытеснили пленку, которую теперь берутся печатать не в каждом фотосалоне. На это жалуются сейчас люди, которые, бросив дела, спешно отыскали в пыльных загашниках свои давние фотосессии – а таких людей оказалось на удивление много.

Конечно, почти всякая успешная стихийная акция наших дней на поверку оказывается неплохо организованной. Как вскоре выяснилось, флешмоб со старыми фотографиями запущен по инициативе российского либерального интернет-журнала в качестве промоушена фестиваля «Остров девяностых», который пройдет в Москве при поддержке фонда «Президентский центр Ельцина». Это мероприятие как будто бы относится к сфере культуры – его участники обещают представить слепок с социальной жизни тех лет, рассказывая, как одевались и говорили в девяностые годы, какую музыку тогда слушали, какие фильмы смотрели, какие книги и газеты читали. Однако политический посыл фестиваля очевиден и лежит на поверхности. По сути, это рекламная кампания девяностых годов – «золотого века» либеральных реформ, который противопоставляется как закончившемуся вместе с восьмидесятыми «совку», так и стартовавшей на заре «нулевых» путинской эре. Либеральная интеллигенция пытается очеловечить эту эпоху, чтобы она ассоциировалась в общественном сознании не с трупами чеченской войны и стреляющими по парламенту танками, не с бандитскими «стрелками», вымирающими поселками и многолетними задолженностями по зарплате, а с чем-то привлекательным, романтически-свободным и креативно-ярким. Наше прошлое хотят представить нам в таком виде, чтобы мы захотели вернуть его в качестве нашего будущего.

Удачный, практически беспроигрышный ход, который был изначально обречен на успех. Ностальгия – ходкий товар на современном рынке маркетинговых технологий. Это знают и владельцы оформленных в «советской» стилистике пельменных, и продюсеры престарелых эстрадных звезд, и политики, которые беззастенчиво используют в своей пропаганде знаковые символы и «культурный код» минувших времен – вплоть до музыки реанимированного гимна. Так что российская либеральная оппозиция всего лишь копирует здесь методы официозной государственной пропаганды, которая, по мере необходимости, обращается то к Сталину, то к Николаю Второму.

Теплые мысли о юности греют окаменевшие в рыночную стужу сердца. Листая старый альбом, мы видим себя подростками, вместе с еще не постаревшими друзьями, на веселых концертах и дискотеках, во время отдыха, в домашней обстановке прежних лет. Да – Ельцин, Кравчук, Шушкевич. Да – ваучеры, инфляция, нищета. Но у нас не было другой юности, и разве мы не были тогда по-своему счастливы? Не каждый, далеко не каждый вспомнит о том, что в те дни его семья перебивалась с картошки на гречку, друзья садились от безысходности на иглу, вечерние улицы патрулировала гопота, а безработные родители выходили к метро торговать ширпотребом, который возил из Польши знакомый «челнок» – бывший ученый со степенью кандидата наук.

«В девяностые я очень много, практически запойно, пил, неприкаянно мотался по городам и весям, писал странные песни, тусовал с наркоманами и бандитами, хоронил друзей и родных, занимался стрёмным околобизнесом, был полностью потерян и, в общем и целом, хотел умереть, чтобы не видеть того, что происходило вокруг и со мной. Люди, которые ностальгируют по девяностым, по этому “воздуху свободы”, они какие-то… счастливые, что ли. Полагаю, они прожили эти годы либо в каком-то своем, вполне безопасном и уютном мире, либо просто были слишком юны, чтобы отрефлексировать. Не знаю. Наверное, я таким людям где-то даже завидую. Сам я считаю эти годы проклятым, потерянным временем и ни за что не согласился бы туда вернуться», – вспоминает поэт и музыкант Вис Виталис, автор одной из самых пронзительных песен о социальной катастрофе поколения девяностых, брутально сломанного через колено рыночных реформ.

Эти годы – знаковая эпоха, во время которой закладывался фундамент нашего нынешнего строя. Приватизация государственной собственности сформировала уродливую экономическую систему, существующую за счет «дерибана» накопленного общественного богатства, основанную на эксплуатации, коррупции, обмане и грабеже. Из рядов бывших комсоргов вышли «газовые принцессы» и банковские короли. Вчерашние уличные бандиты стали респектабельными миллиардерами, размещая акции на лондонской бирже и щедро спонсируя биеннале в «центрах современного искусства» – пока вокруг деградировало образование и культура. Классовое расслоение общества в считанные годы разделило его на нищее бесправное большинство и всемогущие элиты, которые манипулируют одураченными согражданами с помощью карманных СМИ, ручных политиков и прикормленной сервильной интеллигенции.

То, что хотят представить «золотым веком», скорее можно назвать нашей Кали-югой, которая началась в девяностые и до сих пор далека от своего завершения.

Флешмоб от либерального фестиваля отражает в себе главную тенденцию регрессного развития нашего общества – бегство навстречу прошлому. Украина, Россия, другие постсоветские страны наперегонки несутся к нему, вновь переживая войны, разгул насилия и криминала, падение национальных валют, ликвидацию социальных льгот, массовую безработицу и дороговизну. Наша страна успешно опередила других в этой гонке, и те, кто спасался от артобстрелов или пострадал от беспредела «добровольцев», едва ли не с умилением вспоминают теперь время «братков» и вещевых рынков.

Что же касается России, задача ее фрондирующей оппозиции предельно проста. Апеллируя к девяностым, она всего лишь желает заменить Путина на Ельцина – молодого, непьющего, с популярным блогом в социальных сетях и «чикагскими мальчиками» в правительственных кабинетах. Но так ли велика разница – учитывая, что нынешние российские правители тоже вышли из спортивных курток и «малиновых пиджаков», сброшенных с барского плеча Чубайса и Собчака? Российская власть и российская оппозиция – единоутробные дети девяностых годов. И пусть вас не смущает, что братья, как это известно еще с библейских времен, могут до крови и до смерти драться друг с другом.

Флешмоб с фотографиями девяностых вышел из-под контроля организаторов, сыграв с ними злую штуку. Взглянув в эту эпоху, мы поневоле задумываемся о том, что же происходило в то время, которое определило судьбы последующих поколений. И это вряд ли обрадует представителей ельцинского фан-клуба. Пожалуй, нам действительно нужно вновь обратиться к девяностым, отмотать назад пленку со старыми записями нашей новой истории – чтобы вспомнить, почему мы живем так, как сейчас.

Чтобы девяностые, наконец-то, закончились.

Сентябрь 2015 г.

 

Сколько стоит «патриотизм»?

На Донбассе действует перемирие, которое формально зафиксировало давно сложившееся здесь статус-кво. Несмотря на постоянные рецидивы обстрелов и гибель людей, очевидно, что конфликт перешел из острой в вялотекущую фазу. В Украине заговорили о мире – националистические политики, которые считают призыв к прекращению войны предательством, высказываются об этом с возмущением, однако подавляющее большинство граждан уже понимают, что прекращение боев является необходимым условием для выхода из системного кризиса, в который все глубже погружается наша страна. Журналист и блогер Руслан Коцаба все еще в тюрьме, но антивоенные высказывания и критические выпады в адрес власти, за которые его туда посадили, постепенно становятся общей темой разговоров в офисных «курилках» и на интернет-форумах.

Когда замолкают пушки, становится слышен ропот людей – они все громче жалуются на свое положение и не видят для себя в будущем никаких перспектив. «Туман войны», о котором писал когда-то Карл фон Клаузевиц, рассеялся – и украинцы увидели неприглядную реальность, которую скрывала за собой милитаристская истерия и патриотическая пропаганда в СМИ. Разоренное государство, прочно закрепившее за собой статус самой бедной страны в Европе, рухнувшая экономика, обнищавшие в результате инфляции, безработицы, роста цен и тарифов люди, тотальная коррупция и произвол представителей новой власти, которые давно перещеголяли по этим показателям своих предшественников: эта открывшаяся после перемирия картина шокировала даже иностранных покровителей киевского правительства. «Оставшись без крайне необходимого прикрытия войны, расколотое изнутри и недееспособное ядро украинской политической элиты быстро продемонстрировало свое истинное лицо. Вместо того, чтобы стать надеждой демократии после прошлогодней “революции достоинства”, Украина превратилась в очередной некомпетентный и коррумпированный постсоветский режим. Поэтому неудивительно, что во взаимоотношениях между Киевом и Западом начинают появляться трещины», – пишет влиятельное издание «Bloomberg» в статье под характерным заголовком: «Украина превращается в государство-банкрот?», где вопросительный знак поставлен автором разве что из соображений дипломатического такта.

Как оказалось, главным врагом украинской власти является именно мир. Потому что он не дает зарабатывать на войне, одновременно списывая на нее все катастрофические проблемы в экономике, в которых так просто и удобно обвинять агрессоров и террористов – закрывая рот недовольным с помощью политических преследований и цензуры. Теперь украинским политикам гораздо сложнее оправдывать кризис «сложной обстановкой военного времени» – но главное, общество начинает вспоминать им заведомо невыполнимые обещания и задает крайне неудобные, но самые важные на сегодня вопросы: ради чего шла эта война и кто ответит за ее последствия для страны?

Украинцам еще только предстоит осознать масштабы потерь от войны на Донбассе – тем более, что, несмотря на зыбкое перемирие, эти потери продолжают расти, и, чтобы оценить их, потребуется продолжительное время. Однако уже сейчас очевидно, что эти потери огромны – как и прибыли тех, кто наживался на этом конфликте и продолжает зарабатывать на этом сейчас. «Каждый день войны на Донбассе стоит нам приблизительно пять миллионов американских долларов, которые мы могли бы инвестировать в устойчивое развитие», – заявил не так давно Петр Порошенко, выступая на саммите ООН по устойчивому развитию в Нью-Йорке. При этом, согласно опубликованной вскоре после этого отчетности, прибыли подконтрольного президенту Международного инвестиционного банка увеличились за минувший «военный» год на 52,5 %, а доходы головной фабрики «именной» президентской корпорации «Рошен» рекордно выросли в 9 раз.

В то же время, по данным второго квартала 2015 года, реальные доходы населения Украины сократились на 34 % по сравнению с аналогичным периодом 2014 года. Близкие к властным кругам бизнесмены, политики и чиновники от правящей коалиции, эксперты и журналисты на иностранных грантах, мародерствующие «добровольцы» и жуликоватые «волонтеры» превратили бойню в прибыльный бизнес. А миллионам украинцев приходится платить за нее из собственного кармана – согласно постановлению Кабмина, которое никто не думает отменять после «замораживания» активной фазы конфликта, все наемные работники по-прежнему отчисляют на нужды армии 1,5 % от своей зарплаты. В общей сложности это ежемесячно составляет 2,9 млрд гривен – и народные деньги потоком льются в бездонную бочку «АТО», позволяя связанным с правительством и президентом структурам зарабатывать круглые суммы на «военных заказах» за счет бюджета.

Сам же бюджет практически не наполняется – вследствие обвального падения промышленного производства, темпы которого составляли в течение года от 18,1 до 21,7 % по сравнению с показателями 2014 года, когда промпроизводство упало на 10,7 %. Промышленный спад ведет к уменьшению экспорта, что затем, опять-таки, также негативно влияет на производство. По словам заместителя министра экономики Украины Натальи Никольской, главными причинами экспортного спада стали боевые действия на востоке страны и «выключение» из экономики промышленного сектора Донбасса. В результате этого страна потеряла в 2015 году 5,7 млрд долларов доходов – и только от остановки производственных мощностей в «зоне АТО» с начала войны было потеряно около 26 млрд гривен. Еще одним важным кризисным фактором стала потеря российского рынка и ограничение поставок украинских товаров на рынок Таможенного союза – в нынешнем году экспорт в страны ТС сократился по сравнению с прошлым годом на 4,63 млрд долларов. А это полностью парализовало работу ориентированных на этот рынок машиностроительных предприятий страны. Большинство из них приостановили свою работу, включая всемирно известный «Южмаш», который формально работает сейчас всего один день в неделю, чтобы правительству не пришлось вешать замки на его проходных.

Не удивительно, что в конце октября Международный валютный фонд вновь ухудшил прогноз падения экономики Украины в 2015 году, опустив планку до 11 %. Хотя еще в июле западные эксперты прогнозировали девятипроцентное падение ВВП, а по итогам 2014 года падение ВВП страны составило 6,7 %. Украина заканчивает 2015 год с катастрофическими социально-экономическими показателями, которые могла дать только раздирающая ее изнутри война вкупе с откровенно грабительской политикой антисоциальных «реформ». Согласно прогнозам Министерства экономического развития и Национального банка, инфляция составит по итогам нынешнего года 44–45 %, однако эксперты МВФ прогнозируют рост инфляции до 50 %. Причем такой уровень инфляции зафиксирован у нас впервые за 20 лет после кризисного периода 1992–1995 годов. Реальная заработная плата населения страны уменьшилась на 17,3 %. Однако большинство предприятий и фирм выплачивают зарплату «в конвертах», и с учетом этого специалисты обоснованно полагают, что в целом реальный уровень зарплаты вполне мог упасть до 25 % – причем уже в сравнении с постмайдановским 2014 годом.

Впрочем, даже те, кто серьезно потерял на своей зарплате, вынуждены радоваться, если ее выдают вовремя и над ними не висит угроза увольнения. Массовые сокращения и перевод работников на неполный рабочий день проходят сейчас по всей стране. Согласно прогнозам Министерства социальной политики, до конца текущего года рост безработицы официально составит около 11 %, а, учитывая «скрытую» безработицу, можно считать этот показатель серьезно заниженным. По словам заместителя министра Валерия Ярошенко, на сегодня в Украине не трудоустроено около 23 % молодежи. «Ситуация на востоке привела к колоссальной потере рабочих мест – только в Донецкой области было потеряно порядка 800 тыс. рабочих мест. В целом занятость в промышленности в 2014 году уменьшилась на 18 %», – констатируют эксперты Минсоцполитики. И очевидно, что в нынешнем году этот показатель только ухудшится – не говоря уже о том, что правая «майдановская» коалиция проведет через парламент антирабочий Трудовой кодекс, который жестко ограничит трудовые права украинцев в пользу работодателей.

В то же время жизнь в стране стремительно дорожает. По данным Госкомстата, цена природного газа увеличилась с января на 453 %, индекс роста стоимости электричества за 9 месяцев текущего года составил почти 70 %, а потребительские цены на товары и услуги выросли за девять месяцев 2015 года на 41,4 %. В частности, хлеб подорожал на 40,3 %, мясные продукты – на 23,5 %, рыба – на 43,9 %, подсолнечное масло – на 60,5 %, макаронные продукты – на 43,2 %, сахар – на 38,1 %. Стоимость фруктов выросла в течение года на 50 %, стоимость овощей, алкоголя и табачных изделий повысилась более чем на четверть, одежда и обувь стали обходиться украинцам на 30 % дороже, чем в прошлом году. Топливо подорожало на 14,4 %, медикаменты – на 32,3 %, транспортные тарифы выросли на 20,6 %, за водоснабжение нужно платить почти на 30 % больше, чем раньше, а стоимость образования увеличилась на 32 %. Даже оптимистично настроенные эксперты не могут сказать, как будут выживать при таких ценах и тарифах пенсионеры и малообеспеченные граждане. Особенно учитывая то, что пенсии индексируются лишь символически, а социальные льготы для всех категорий населения активно сокращаются неолиберальным Кабмином, который считает эту форсированную «политику экономии» своей главной задачей – и даже не скрывает это от ограбленных граждан.

Но дальше будет лишь хуже – ведь доходы продолжают падать, а убытки многократно вырастут уже в следующем году. К примеру, даже если война все-таки прекратится, восстановление разрушенного жилищного комплекса и ремонт поврежденной инфраструктуры обойдется опустевшему за время конфликта бюджету в астрономические суммы. По словам Владимира Гройсмана, на сегодня на территории Донецкой и Луганской областей почти полностью разрушены 35 городов на территории 21 района. Согласно данным отчета Управления ООН по координации гуманитарных вопросов, «за время конфликта были повреждены, по меньшей мере, 1969 объектов, в том числе 659 общественных зданий, 1230 частных домов и 178 офисов, что нанесло ущерб в 440 млн долларов». Только восстановление дорог Донетчины обойдется в 25 млрд гривен и займет не менее десяти лет. Стоимость восстановления жилья вместе со школами, детсадами и больницами оценивается в 650 млн гривен, а ремонт системы электроснабжения будет стоить 1 млрд 700 тыс. гривен. Кроме того, война остановила работу около 600 предприятий – что приблизительно составляет 75 % всех промышленных мощностей Донбасса, который по праву считался в прошлом главным индустриальным центром страны.

Перечислять убытки от войны можно очень долго – ее негативное влияние глубоко отразилось на всех сторонах социально-экономической и общественной жизни Украины, в области образования, медицинского обслуживания, культуры, и буквально везде. Ведь даже частный эпизод с прекращением авиасообщения между Россией и Украиной принесет нашей экономике годовые потери в размере 35 млн долларов. Но главный ущерб от конфликта гораздо страшнее – пусть даже его не всегда можно измерить в конкретных цифрах и выразить в статистических показателях. Это тысячи погибших людей, десятки тысяч раненых, более миллиона беженцев из зоны конфликта, молодежь и квалифицированные специалисты, которые массово покидают Украину в поисках спасения от принудительной мобилизации, безысходности и нищеты. Это потеря национального суверенитета, безнадежное долговое рабство у международных финансовых структур и переход страны под внешнее управление. «Американцы принимают чрезвычайно активное участие в украинском политическом процессе. Посольство США в Киеве превратилось в центр силы, а украинские политики открыто говорят о том, что назначения и увольнения согласовываются с послом США Джеффри Пайеттом и даже с вице-президентом Джо Байденом», – откровенно рассказывает об этом все та же статья из «Bloomberg». Это ликвидация свободы слова, преследование оппозиции и государственная политика воинствующего антикоммунизма – попытка полностью «зачистить» Украину от левых, чтобы никто не смог предложить Украине альтернативу нынешнему курсу. Это невиданный нигде в послевоенной Европе подъем националистического и нацистского движения. Напившись крови на этой войне, оно выросло, как упырь – и теперь ультраправые массово инфильтрированы в парламент и исполнительную власть, в армию, полицию, спецслужбы, бизнес и СМИ. Это падение уровня образования и культуры, которые самым постыдным образом использовались для разжигания ненависти и войны. Это массовое безумие, охватившее наше общество, проявляясь через засилье ксенофобии, социального расизма и средневекового мракобесия, в нападениях на инакомыслящих и уничтожении памятников, в патриотическом раскрашивании заборов и поклонении «нерукотворному образу Христа» на оконном стекле.

Итак, не слишком ли велика для нас цена войны на Донбассе? Ответив на этот вопрос, нужно спросить себя: что мы можем сделать сейчас для окончательного прекращения этого разрушительного конфликта? Чтобы за него не пришлось заплатить еще больше.

Ноябрь 2015 г.

 

Красное на черном. Приватизация земли в Украине

В марте 2015 года в селе Паволочь Попельнянского района Житомирской области несколько дней проходили кровавые столкновения, в которых одновременно участвовали около 500 человек. Их жертвой стал двадцатилетний парень, скончавшийся в больнице после пулевого ранения в грудь. Еще несколько местных жителей были ранены в ноги, а один из селян – в голову, причем, по словам свидетелей стычки, ее участники прицельно стреляли на поражение. Количество пострадавших от побоев дубинками и металлической арматурой людей исчислялось десятками. Притом, что многие жители Паволочи не стали обращаться к медикам, чтобы избежать возможной ответственности за участие в этой массовой драке, которую здесь иронично назвали «битвой за урожай».

Спровоцировавший эти события конфликт достаточно типичен для нынешнего украинского села. Арендовавшая здешние земли агрофирма, которая взяла в 2014 году кредит у одного из достаточно известных украинских банков, заложив под него сельхозтехнику и сам будущий урожай зерновых, не смогла погасить задолженность в силу экономического кризиса. В стране подорожало топливо, а инфляция и скачки курса гривны «съели» вырученные от продажи зерна деньги. Известно, что в панской драке всегда страдают холопы, и самыми «крайними» в этой ситуации оказались нанятые фирмой на работу селяне, с которыми не расплатились в полном объеме.

В итоге по ходатайству банка исполнительная служба арестовала хранившееся на складе зерно. Однако местные жители выставили возле него охрану, не желая отдавать урожай ни банку, ни агрофирме. И тогда в селе появились неизвестные вооруженные люди с патриотическими красно-черными повязками на рукавах. Они установили здесь самый настоящий блокпост и стали патрулировать улицы. По словам местных жителей, приезжие начали терроризировать жителей Паволочи – перекрывали дороги, пугали возвращавшихся со школы детей, угрожали насилием женщинам, ограбили магазин и даже стреляли в сторону людей, которые вздумали возмущаться происходящим вокруг беспределом.

«Сигналишь – они не реагируют. Сделал им замечание водитель – они нецензурными словами ответили, а один сказал, который стоял с автоматом, что сейчас будем вас мочить. Если бы стреляли выше, закончилось бы очень плохо», – рассказывала телеканалу НТН жительница села Вилина. Читая это, поначалу даже не верится, что все происходящее творится не в охваченном войной Донбассе, а на «мирной» Житомирщине, в каких-нибудь двух часах езды на запад от украинской столицы.

Что же привело к такому накалу событий, которые вполне достойны пера новой Кобылянской или Нечуй-Левицкого – чтобы возобновить на новом материале старую литературную традицию описания земельных конфликтов в украинском селе? По словам организовавшихся в отряды самообороны жителей, наемники из Киевской и Хмельницкой области, которые гордо именовали себя бойцами «Правого сектора» (как, впрочем, и представители большинства других подобных парамилитарных формирований), получали в день до тысячи гривен – огромные деньги по меркам нищей Житомирщины. В Паволочи убеждены, что весь хранящийся на складе урожай не смог бы окупить подобные траты, а смысл запугивания селян состоит в том, чтобы впоследствии навечно отобрать у них за долги местные сельхозугодья. Предприниматели и банкиры не скрывают намерений приватизировать их сразу после того, как Верховная Рада снимет мораторий на продажу земель сельскохозяйственного назначения, который был продлен парламентом в 2012 году и заканчивается в первый день следующего, 2016 года. В условиях постмайдановского хаоса они открыто ставят на силовой диктат. И в этом смысле конфликт в Паволочи может быть моделью будущих схваток за украинскую землю, которые могут развернуться практически на всей территории нашей страны.

Законодательные ограничения на свободную куплю-продажу сельхозземель вот уже четверть века являются одним из главных раздражителей для политизованных украинских либералов – еще с тех пор, как влиятельные и массовые в девяностые годы левые партии впервые сумели провести через Раду этот запрет. Истово верующая в догмы свободного рынка интеллигенция видит в нем «рудимент совковой коллективизации» и основную причину нынешнего прозябания украинского села, всерьез считая, что оплодотворенные банковским золотом черноземы станут «полем чудес», где тут же заколосятся богатые денежные урожаи. Не удивительно, что намерение отказаться от продления моратория всегда присутствовало в пакете неолиберальных реформ, которыми собирались осчастливить украинцев сторонники «евромайдана». Тем более что это требование – как и все остальные пункты этого списка, – удивительным образом совпадало с «рекомендациями» от международных финансовых кредиторов Украины, которые направляли действия майдановской оппозиции и открыто определяют сейчас экономическую политику нашей страны.

Однако если пахари унавоженных патриотизмом офисных нив горячо добиваются продажи сельхозугодий, сами украинские крестьяне в большинстве резко отрицательно относятся к предложениям отменить мораторий. Согласно данным масштабного исследования «Социально-экономическое положение современного украинского села», которое провели в августе 2013 года эксперты либерального Института Горшенина, две трети опрошенных жителей украинских сел высказались против того, чтоб земля сельскохозяйственного назначения стала товаром. На вопрос «должна ли земля продаваться как товар?» отрицательно ответили 62,9 % респондентов, а еще 14,6 % затруднились с ответом. Такое единодушное неприятие идеи отмены моратория связано с тем, что большинство людей понимают: земля – это последнее, что пока еще осталось у них по результатам десятилетий грабительской приватизации. И после падения законодательного барьера они вполне могут лишиться этого достояния.

Об этой угрозе открыто говорят сами сторонники аграрной приватизации. Как признается министр аграрной политики Алексей Павленко, «народ думает, что этот земельный актив – это последний крупный актив, который может быстро разойтись». «Экспертное общество, как и обычные граждане, боится монополизации рынка земли несколькими игроками. А если по-серьезному – то олигархизации рынка земли. Отечественные специалисты уже наблюдали такую картину с приватизацией металлургической, химической и угольной отраслей. В результате имеем таких промышленных “монстров”, как Коломойский и Ахметов, которые и вовсе могут влиять на экономику и политику в стране», – рассуждает министр, тем самым обрисовывая для нас грядущие последствия приватизации сельхозземель в Украине.

«В стране есть люди, на руках у которых большое количество свободных денег, и объективно земля – один из немногих почти безрисковых активов для инвестиций. Снятие моратория приведет к тому, что часть земли сразу же хаотично будет переведена под застройку», – вторит ему глава Госгеокадастра Максим Мартынюк, по словам которого, «социальные последствия такого решения будут катастрофическими».

«На сегодняшний день в Украине созданы идеальные условия для скупки земель фактически за бесценок. И немалую роль в этом процессе играет экономический курс, по всей видимости, не случайно избранный властью. Форсируя отмену моратория, государство помогает корпорациям обогатиться за счет одного из немногих оставшихся у Украины ресурсов – земли. Реформаторы защищаются: никто, дескать, не вынуждает людей продавать паи. А бедность не вынуждает? Зарплаты по 2,5 тыс. гривен, в несколько раз повышенные тарифы на газ, замороженные до декабря соцвыплаты? 35 % сельских жителей – пенсионеры, 44 % – безработные. Люди будут вынуждены взять эти 80 тыс., чтобы просто выжить. На то, похоже, и расчет», – пишет газета «Зеркало недели» в статье с «говорящим» заголовком «Навстречу агроколониализму», попутно отмечая, что подобные схемы использовались для скупки земель в странах Третьего мира, содействуя их окончательному разорению и развалу сельскохозяйственной отрасли:

«При отсутствии адекватных норм оценки и прозрачной процедуры продажи это грозит закончиться агроколониализмом африканского или латиноамериканского образца. Кого-то покоробят, а кого-то искренне возмутят подобные аналогии, но от этого перспектива не станет более привлекательной. Именно по такой схеме десять лет назад скупались земли в Камбодже, Гане, Эфиопии, Мали, Кении, Аргентине, Уругвае и Парагвае. Каждый раз этот процесс проходил под “чутким присмотром” местных правительств, которые разглагольствовали о взаимовыгодном сотрудничестве, вкладе развитых стран в местную экономику, внедрении передовых технологий, капиталовложениях и развитии рынков. Естественно, ничего из вышеперечисленного не оправдалось, для производителя земля – это ресурс, и не более того, именно использованием этого ресурса и ограничились так называемые инвесторы. Последствия агроколониализма катастрофичны. За счет передачи части пахотных земель снизилось производство продовольствия внутри стран. Интенсивные способы земледелия новых хозяев по принципу “не мое, не жалко” нанесли огромный ущерб экологии, испортив грунт, истощив подземные воды, загрязнив почву химикатами. Но главная беда агроколониализма в том, что население, жившее за чертой бедности, отдало свои паи корпорациям фактически за бесценок и лишило свои семьи одного из основных источников выживания. Власти этих стран точно так же, как сейчас украинское правительство, ради сиюминутной выгоды и “быстрых” денег пренебрегли развитием. И не этот ли сценарий нам готовят, сознательно развивая сырьевую экономику, обесценивая землю и труд землепашцев, открывая так поспешно рынок земли?».

«Предоставление права свободного отчуждения сельскохозяйственных земель без создания эффективных механизмов защиты мелких землевладельцев может привести к достаточно быстрой потере права собственности у большого количества граждан. В ситуации, когда уровень правовых знаний у населения невысок, а уровень доходов не позволяет обеспечить надлежащее сопровождение сделок, нечистые на руку игроки могут “стимулировать” процесс перехода права собственности. Простым обывателям, с достаточной долей вероятности, придется расстаться со своим имуществом, в том числе не всегда по своей воле», – констатирует Александр Буртовой из юридической фирмы «Антика».

С этим согласен житомирский адвокат Виктор Круцик: «В условиях правового нигилизма и полной путаницы с актами тот, кто заплатит взятку, чтобы подделать или “потерять” нужный документ, сможет захватить любой участок земли. Даже если вы успеете его приватизировать. В один прекрасный день вам покажут судебное решение, которое признает вашу сделку незаконной, а подтверждающие ее акты на право владения – недействительными. Жители села не смогут успешно судиться с земельными королями. А если что, “латифундисты” быстро их “образумят”».

По словам Круцика, после победы майдана люди чувствуют себя беззащитными перед произволом магнатов, которые активно формируют свои «надворные сотни» и нанимают частные армии – в том числе, и для земельных захватов: «Случай в Попельнянском районе далеко не единичный. В селе Хмелевое под Бердичевом был конфликт, в котором некрасиво засветилась “Свобода”. Арендатор захватил там поле, пруд, вырубил деревья, вывез и продал плодородный слой почвы. Когда люди начали возмущаться, приехали “камуфляжные”, раздели местного хлопца, ловившего в этом пруду рыбу, и заставили бегать в таком виде по селу. Пресса об этом писала – но пошумели, и только. Арендатор землю не возвращает и ждет приватизации. Я уверен, что многие громады “добровольно-принудительно” продадут свою землю. Все равно кризис – засеять и обрабатывать землю не на что, даже в кредит… Увидите, сколько весной будет незасеянных полей стоять. У нас же государство только олигархов дотирует. А люди нищают, живые деньги им очень нужны. И хлопцы камуфляжные над головой стоят. Их теперь будет все больше. Раньше безработные ездили в город на стройки работать, а сейчас стройки стоят, заработки в России прикрывают. А люди вернулись с АТО, привыкли, что автомат их кормит. Летом одна банда шантажировала селян – “дайте нам по три тысячи гривен, будем охранять ваш урожай, чтобы он вдруг не сгорел”. И все платили».

Специалисты единодушно предсказывают – отмена моратория на продажу сельхозземель приведет к римейку приватизации девяностых годов, когда наши сограждане променяли фабрики и заводы на фантики «приватизационных сертификатов» и полагающиеся за них разовые подачки. С той разницей, что землю будут приватизировать быстро и организованно. Влиятельные чиновники и состоятельные дельцы задешево скупят, а то и вовсе отберут у нищих общин лучшие угодья. Согласно прогнозам экспертов, уже на первом этапе земельной приватизации украинские агрохолдинги могут скупить около 4 млн гектаров лучших сельскохозяйственных земель. Значительные территории – особенно, в окрестностях крупных городов – будут приобретены под застройку. Достаточно вспомнить резонансный конфликт в расположенном неподалеку от Киева селе Андреевка, где земли местной общины незаконно заняли под элитный гольф-клуб. Или же многочисленные скандалы в Бориспольском районе, сады и луга которого уходят под коттеджные городки. А уже в среднесрочной перспективе скупка сельхозугодий приведет к дополнительному росту цен на и без того дорожающие продукты питания – поскольку аграрные капиталисты смогут полностью диктовать на внутреннем рынке свою ценовую политику, а более мелкие производители окончательно разорятся, не выдержав последствий кризиса и неравной конкуренции с крупными компаниями. И это может поставить под вопрос продовольственную безопасность страны.

Вдобавок к приватизации собираются активно подключиться иностранные корпорации. К примеру, миллиардер Джордж Сорос анонсировал планы потратить миллиард долларов на скупку украинской земли. Опыт стран Евросоюза свидетельствует: запрет на продажу земли иностранным юридическим и физическим лицам легко обойти. Так, иностранцы вполне законно скупили через польских граждан около 400 тыс. гектар национальных сельскохозяйственных угодий. Разумеется, никто не помешает им проделать то же самое в Украине – только в значительно больших масштабах, поскольку скупка дешевой земли при любых обстоятельствах будет выгодным вложением средств для украинских и иностранных капиталистов.

Украинские СМИ уже писали о том, что международные корпорации, которые проявляют сейчас активный интерес к украинским черноземам, являются деловыми партнерами Петра Порошенко. Поэтому не удивительно, что в марте нынешнего года – как раз после падения куса гривны и кровавой «битвы за урожай» на Житомирщине – украинский президент лично заговорил о необходимости приватизации сельхозземель. «Мы, наконец, должны дать ответ на вопрос: что мы делаем с рынком земли, поскольку это политический вопрос, и он должен быть решен – особенно учитывая необходимость привлечения дополнительных инвестиционных ресурсов», – заявил президент. А уже вскоре по этой же теме высказался глава администрации президента Борис Ложкин, пообещав, что мораторий будет снят в 2016 году – поскольку это «необходимый шаг наряду с реформой госслужбы и приватизацией госкомпаний».

Выступления первых лиц государства дали старт активной лоббистской кампании в поддержку снятия моратория, которая продолжалась в течение всего нынешнего года. Причем, судя по ее масштабам, нынешние правители Украины и связанный с ними бизнес не жалеют средств для соответствующей обработки общественного мнения. «То, с какой невероятной скоростью начали развиваться события вокруг предстоящей земельной реформы, свидетельствует, что вопрос об отмене моратория на продажу земель сельскохозяйственного назначения был решен задолго до скромных приглашений к дискуссии. Активно подключились к процессу околоправительственные общественные деятели и эксперты. Организация “Agro.ReformsUA”, созданная “вчера” и исключительно ради продвижения реформы, составила “дорожную карту” изменений. Другая общественная организация – “Easy business” – уже успела провести исследование на данную тему, наглядно демонстрирующее все преимущества снятия моратория. Практически ко многим пунктам предлагаемых в “дорожной карте” изменений уже, оказывается, есть наработанные законопроекты. А 22 апреля стартовали “национальные обсуждения вопроса”, причем не только в столице, но и в других крупных городах», – пишет об этом журналистка Юлия Самаева.

Казалось бы – в этих условиях для снятия моратория не осталось никаких препятствий, поскольку в нынешнем «постмайдановском» составе Верховной Рады представлены только правые политики – воинствующие сторонники неолиберальных реформ. «В парламент не попали силы, которые последовательно блокировали какие-либо попытки завершения земельной реформы», – радостно констатировал глава Аграрной партии Украины Виталий Скоцик, один из активных лоббистов земельной приватизации. Не говоря уже о том, что глава Нацбанка Гонтарева недвусмысленно намекнула, что международные финансовые организации могут включить требование земельной приватизации в пакет условий дальнейшего кредитования Украины. И, тем не менее, несколько недель назад премьер-министр Арсений Яценюк и спикер парламента Владимир Гройсман, который является одним из доверенных лиц Порошенко, практически синхронно заявили о необходимости продлить мораторий на продажу сельхозземель.

С чем связан этот неожиданный поворот? По словам нашего источника в Верховной Раде, власть не снимает земельную приватизацию с повестки дня, а просто откладывает ее из ситуативных соображений, в ожидании более удобного момента. «Ни Гройсман, ни Яценюк не выступают против отмены моратория. Они говорят о том, что продажу земли надо соответствующим образом подготовить и организовать. С одной стороны, в этом заинтересованы активные участники приватизации – например, аграрные корпорации, которые предлагают всем заинтересованным игрокам уже сейчас согласованно распределить между собой все активы, чтобы их интересы были заранее учтены. С другой стороны, президент и премьер не очень хотели бы вытаскивать в разгар кризисного зимнего сезона эту непопулярную в обществе тему. Их рейтинги валятся, коалиция находится в состоянии “полураспада”, и против отмены моратория могут выступить не только “Оппозиционный блок” и Ляшко, но и “Батькивщина”. Бизнесмены из окружения Тимошенко заинтересованы в снятии моратория – но на торги с ней уйдет некоторое время. Поэтому с началом открытой приватизации земель сельскохозяйственного назначения решили немного повременить. Однако подготовка к ней все равно продолжается. Процесс идет».

Действительно – процесс подготовки к новой волне приватизации идет полным ходом. Нашу страну «готовят к земле», а трескучие патриотические лозунги маскируют этот акт предательства интересов ее народа. С каждым месяцем жители украинской аграрной периферии становятся беднее, облегчая задачу скупщиков земли, которая была отобрана у помещиков «запрещенными» ныне большевиками, а теперь попадет в руки новых латифундистов. Как показал недавний инцидент в селе Паволочь, это приведет к ожесточенной борьбе за контроль над земельными ресурсами. Банки и агрофирмы будут проводить ее руками вооруженных банд, сколачивая их из обезземеленных бедняков, многие из которых были насильно мобилизованы на войну. И в этой новой серии гражданской войны люди с красно-черными повязками не раз окропят своей и чужой кровью украинские черноземы.

Ноябрь 2015 г.

 

Случай в Лысянке

Поселок Лысянка, расположенный на Черкащине, в самом центре нашей страны, имеет впечатляющую историю бунта. В течение столетий он раз за разом упоминается в хрониках масштабных народных восстаний под руководством Тараса Трясило, Семена Палия, Вареницы и Сулимки. Именно здесь соединили свои силы вожди «Колиевщины» – Максим Железняк, Иван Гонта и Семен Неживой. Их кровавый «бенкет» в сожженном местечке был красочно описан Тарасом Шевченко в поэме «Гайдамаки», благодаря чему название поселка вошло в украинскую литературу. В ХХ веке, во время Первой русской революции здесь вспыхнуло одно из крупнейших в империи крестьянских восстаний под руководством местных учителей Артеменко и Полищука. А в 1918 году работники Бужанского и Почапинского сахарных заводов одни из первых в Украине организовали в Лысянке Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Сегодня кажется, что все эти бурные события остались далеко в прошлом. Лысянка давно превратилась в тихий и нищий провинциальный райцентр. Большинство местных предприятий закрылись в девяностые годы, молодые люди покидают поселок в поисках заработка, и его размеренную жизнь оживляют разве что выездные мероприятия шевченковедов. Однако на днях Украина вновь вспомнила о Лысянке, причем самым неприятным образом: местный журналист Владимир Чос сообщил о том, что проживающая здесь пенсионерка Мария Кирилловна Бублейко повесилась, получив рассчитанную согласно новым тарифам платежку за газ.

«В пгт Лысянка повесилась восьмидесятилетняя бабушка. Жила одиноко (сын где-то в России). В предсмертной записке написала: “В моей смерти винить Порошенко и Яценюка” и прикрепила счет за газ на четыре тысячи. Газовики дали такие счета, хотя у нее обязательная сумма сто с лишним гривен», – рассказал у себя в блоге Чос. Пресс-служба главного управления Национальной полиции в Черкасской области вскоре подтвердила информацию о суициде, и информация об этом трагическом инциденте быстро разошлась по сети. Не потому, что суициды людей, в том числе и пенсионеров, являются чем-то удивительным для нынешней Украины. А потому, что бабушка из Лысянки назвала перед смертью имена политиков, считая их виновниками своей личной трагедии – одной из тех, которые прямо или косвенно обусловлены антисоциальными «реформами» власти.

Представителям власти, которые поначалу пробовали замолчать этот инцидент, вскоре пришлось объясняться. Заместитель главы Черкасской облгосадминистрации Юрий Сас поспешил заявить, что на самом деле пенсионерка «не разобралась в запутанных расчетах», а ее смерть – отнюдь не повод для обвинений в адрес Яценюка. Патриотический блогер Максим Юрьев многозначительно намекнул на то, что сын Марии Бублейко находится не где-нибудь, а именно в России, и заявил, что ее смерть выгодна «деструктивным силам как извне, так и внутри страны». На этом же сделал акцент советник главы МВД Антон Геращенко, который заботливо призвал украинцев почаще навещать своих одиноких родителей. Хотя те, кто уезжает на заработки из депрессивных сел и местечек, как правило, оставляют близких именно ради того, чтобы иметь возможность заработать на жизнь семье.

Однако случай в Лысянке все равно получил широкий общественный резонанс, поскольку те, на кого были рассчитаны все эти оправдания, тоже получают платежки, просчитанные по новым тарифам, которые рекордно выросли в этом году, сравнявшись с официально установленным прожиточным минимумом, а иногда даже превышая его уровень. При том, что людям все равно придется питаться, одеваться, платить за проезд, лекарства и другие необходимые и тоже существенно подорожавшие услуги. Теперь это будет очень сложно – даже при наличии постоянной работы и без задолженностей по зарплате.

Дело не в причинах смерти пенсионерки. Ее трагедия только «подсветила» эту проблему в начале отопительного сезона, когда многие граждане, наконец, начали понимать, сколько денег теперь будет уходить у них за газ и коммунальные услуги. Так, киевлянам в среднем придется платить теперь в месяц в два раза больше, чем раньше. Тем, кто не имеет льгот, придется отдать за трехкомнатную квартиру до 1000 гривен, но и льготники также пострадали от повышения. «За половину месяца октября нам пришел счет за отопление в 250 гривен – учитывая, что это только пересчет половины не одного холодного месяца, плюс у владельца квартиры пятидесятипроцентные льготы военного. Мы в шоке», – рассказала изданию «Корреспондент» арендующая квартиру киевлянка, которая в общей сложности заплатила в этом месяце за коммунальные услуги 974 гривны.

Еще хуже ситуация в частном секторе. «У меня не платежка, сам считаю по показаниям счетчика, так как частный сектор – за октябрь 320 кубов газа, сумма по льготе чуть более 800 гривен. А если бы не подтвердили льготу, было бы в два раза больше, и это только за газ. Я не знаю, как люди в частном секторе будут выживать. Всегда было выгодно в своем доме, а сейчас это просто за гранью», – пишет запорожский блогер Александр Овчаренко.

Никто не сомневается, что задолженности по оплате тарифов продолжат расти – поскольку, согласно отчету «Global Wealth Report», подготовленному швейцарским банком «Credit Suisse», доходы домохозяйств Украины сократились в 2014–2015 годах сразу на 40 %. А денег на субсидии не хватает – тем более что многие начали оформлять их только сейчас, а этот процесс вполне может затянуться почти на все «холодные» месяцы. «Затея с субсидиями провалилась. И как это будут радикально решать – непонятно. Обратилось много людей, назначили, а платить – проблема. Долги по ЖКХ, это, считай, вся энергетика: возникнут проблемы с закупкой угля и газа. И в результате будет уменьшено производство и подача тепла и энергии в дома украинцев. Ничего хорошего нас не ждет… Точную цифру назвать сложно. Но задолженность за газ уже выросла в 2,5 раза, так что я думаю, что и по всем платежам будет не меньше. Суммы большие, и какая-то часть населения физически не сможет платить, тем более что субсидии не сработали и уже возникла проблема долга по самим субсидиям», – говорит президент Украинского аналитического центра Александр Охрименко.

«Множество людей просто физически не смогут платить. Я допускаю, что это искривленная экономика Украины, потому что если еще в больших городах, таких как Киев, как правило, у людей есть какие-то дополнительные источники доходов, то в районных центрах очень тяжелая ситуация: нет у них денег, а тарифы там вырастают очень и очень значительно. В последнее время я много поездил по Украине, побывал в ряде городов, где люди говорят, что они платить не смогут», – констатирует экс-министр ЖКХ Украины Алексей Кучеренко.

Проблему признал даже апологет неолиберальных реформ Джордж Сорос, который недавно получил в Киеве орден из рук президента Порошенко. Выступая на международной конференции под очень двусмысленно звучащим сегодня названием: «Реформы: преодолевая “старую” Украину», он констатировал: «Правительство ввело повышение газовых тарифов, но многие домохозяйства просто не могут оплатить по этим тарифам». Хотя при этом тут же потребовал от украинских политиков усилить экономию за счет своих граждан: «Очевидно, что важнейшим проектом, который является краеугольным камнем экономической реформы, является реорганизация энергетического сектора, в частности, газового сектора. С нынешним руководством “Нафтогаза” этот сектор находится в надежных руках. Ключевым шагом является приближение цены природного газа к рыночным, которые существуют в Европе».

Слова Сороса напоминают о том, что нынешняя политика антисоциальных реформ была бесцеремонно навязана украинскому руководству, полностью зависимому от кредитов международных финансовых структур и политического покровительства США и Евросоюза.

Так, сопредседатель Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич откровенно говорит, что понижение тарифов лишило бы Украину кредитной поддержки со стороны МВФ: «Все очень просто, отступать просто некуда. Любое невыполнение требований международных финансовых организаций – это прямое уничтожение меморандума с МВФ. Сейчас нужно делать то, что предписано Западом, да и это правительство не может этого не делать, поскольку в стране, по сути, введено внешнее управление».

При этом эксперт не без иронии отмечает, что, проголосовав за нынешнюю власть, украинцы, по сути, сами поддержали высокие тарифы на энергоносители: «То, под чем избиратели подписывались – это Соглашение об ассоциации с ЕС, а там предполагается тот же принцип: тарифы должны быть рыночными. И коалиционное соглашение предполагает рыночный тариф… Избиратели проголосовали за эти партии, и значит, подписались под высокими рыночными тарифами».

Все это так. Но далеко не все доведенные до отчаяния люди полезут в петлю из-за нищеты, виня в этом ограбивших их политиков и банкиров. Богатая история черкасского села, где умерла Мария Бублейко, напоминает о восстаниях и мятежах, к которым столько раз подталкивали украинцев навесившие на них ярмо господа. И очень жаль, что наша «патриотическая» власть так плохо помнит эти страницы из учебников истории и «Кобзаря» Шевченко.

Ноябрь 2015 г.

 

«Демузеизация» всей страны

На днях в Киеве объявили забастовку работники Музея исторических драгоценностей Украины. Ученые и специалисты-музейщики собрались возле здания Министерства культуры, по традиции взяв с собой несколько автошин, а также плакаты с красноречивыми лозунгами: «Остановим вместе уничтожение музеев!», «Руки геть від МІКУ!», «Тут похована українська культура», «Незалежність музею історичних коштовностей України!», «Культура без Кириленка, музей – без Сосновської», «Ліквідація Мінкульту». Таким образом они высказали протест против одобренного министерством решения, которое превращает музей в отдел Национального музея истории Украины, попутно сократив сразу пять из шести его штатных подразделений. Как сообщает радио «Свобода», «коллектив МИДУ и представители других музеев видят в изменении структуры предпосылки к ликвидации музея».

Безусловно, этот протест носит знаковый характер. Музей исторических драгоценностей можно без особых оговорок назвать самым известным и популярным историко-археологическим музеем Киева – а, пожалуй, и всей страны. Конечно, Украина богата музеями с по-своему уникальными археологическими коллекциями – однако десятки тысяч посетителей, среди которых немало совершенно равнодушных к исторической науке людей, стремятся именно сюда, где собраны предметы из золота и серебра и других металлов, инкрустированные драгоценными камнями и слоновой костью. Основной фонд музея насчитывает 56 тыс. экспонатов, которые охватывают практически весь период нашей истории – от эпохи бронзы до начала ХХ века. А его экспозиция удобно расположена в самом центре Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника – одного из самых посещаемых туристических объектов нашей страны, в старинном барочном здании, построенном архитектором Степаном Ковниром.

Вряд ли здесь хотя бы раз не побывал всякий из посещавших территорию Лавры туристов, а кроме того, музей включен в программу посещений иностранных политиков и знаменитостей первой величины. Визитной карточкой музея является золотая пектораль – женское нагрудное украшение весом в 1140 грамм, изготовленное греческими мастерами для скифской знати в IV веке до нашей эры и обнаруженное в приднепровском кургане Толстая могила близ города Орджоникидзе. Этот археологический памятник традиционно принято относить к числу «национального достояния» Украины – вместе с выставленной тут же серебряной бражной чашей из Гаймановой могилы. Однако в музее хватает не менее уникальных предметов. Здесь находится самая большая в мире коллекция киммерийских, скифских, сарматских украшений из других причерноморских курганов, сребреники Владимира, киевские гривны и колты, древнерусская диадема из Сахновского городища, изделия арабских, тюркских, византийских и европейских мастеров, богатая церковная утварь разных эпох, оклады для книг и икон, оружие и монеты.

По существу, этот музей изначально задумывался в качестве витрины украинской археологии, а значит, и украинской истории в целом. Материалы для его коллекций предоставили из своих фондов Институт археологии НАН Украины, а также 24 ведущих музея, включая Киевский исторический музей, Художественный музей, Всеукраинский музей еврейской культуры. А произошло это в далеком 1969 году, согласно решению республиканского партийного руководства УССР. То есть, иронизируя, можно сказать, что попытки ликвидировать созданный «при коммунистах» Музей исторических драгоценностей Украины вполне вписывается в логику политики декоммунизации путем борьбы с исторически-культурными памятниками советской эпохи, известным энтузиастом которой является министр культуры Вячеслав Кириленко. И неудивительно, что на акцию работников МИДУ пришли представители других киевских музеев разного профиля. Они руководствовались не только логикой цеховой солидарности – просто если угроза сокращений нависла над этим всемирно известным музеем, несложно понять, какая судьба ждет менее знаковые учреждения подобного профиля, которые сталкиваются сейчас с такими же, но еще более сложными проблемами.

«Для чего ликвидировать структуру, которая на продолжении пятидесяти лет успешно сохраняла, изучала и экспонировала в международном масштабе украинское золото и драгоценности? Значит, очевидно, может быть, это золото кому-то понадобилось», – сказал в интервью журналистам «Свободы» участник забастовки Юрий Олийнык. Конечно, проблема расхищения различных музейных запасников многие годы остро стоит в постсоветской Украине, где один из бывших президентов (кум нынешнего министра культуры) ввел моду публично демонстрировать согражданам древности неизвестного происхождения, а миллиардеры соревновались друг с другом в собирательстве добытых «черными археологами» или нелегально купленных артефактов. А сейчас обеспечивать охрану музейных фондов гораздо сложнее – ведь любая война современности, будь то конфликт в Сирии или Ираке, ведет к масштабному расхищению археологических памятников – и пока трудно даже представить, какой ущерб это может со временем принести нашей стране. Однако экспонаты Музея исторических драгоценностей слишком значимы и хорошо охраняются, а пектораль вместе с другими, наиболее известными сокровищами из Ковнирского корпуса, все равно нужно будет выставлять на обозрение общественности.

Судя по мнению других участников акции, переформатирование музея в отдел имеет своей целью проведение «политики экономии», которую активно проводит сейчас Кабинет министров Украины – включая сокращение его подразделений и их сотрудников. Поэтому когда заместитель министра культуры Игорь Лиховой заявил участникам акции, что лишение статуса музея не повлечет за собой ничего существенного, его сразу же перебили криками «Ганьба!». Ведь совсем недавно представители Всеукраинского профсоюза работников бюджетной сферы заявили о том, что Кабмин рассылает письма с указанием сократить с целью бюджетной экономии 3 % служащих – включая работников культурной сферы. Хотя на открытии пафосных и китчевых национал-патриотических экспозиций, которые, как грибы после дождя, появляются сейчас по всей стране, никто при этом не экономит.

Кроме того, речь может идти о попытке получить контроль над средствами, выделенными на функционирование «золотого» музея. «Украинские музеи накрыла волна кадровых скандалов. Вице-премьер-министр, министр культуры Вячеслав Кириленко и его первый зам Игорь Лиховой через своих людей пытаются прибрать к рукам все наиболее лакомые объекты подконтрольной им сферы. В госбюджете-2015 на финансирование музеев и заповедников предусмотрено около 300 млн гривен. То, как будут поделены эти миллионы, во многом зависит от менеджеров культурных учреждений… Последней каплей, переполнившей чашу терпения музейного сообщества, стало назначение руководителем Национального музея истории Украины Татьяны Сосновской – бывшего директора Музея-квартиры Павла Тычины. По слухам, за нее замолвил словечко все тот же Игорь Лиховой. Музейщики возмутились: то, что Сосновская успешно управляла небольшим мемориальным музеем, вовсе не означает, что ей будет под силу руководить крупным историческим учреждением с богатой коллекцией», – написало весной издание «Деловая столица».

И нужно отметить – именно Татьяна Сосновская обратилась в Минкульт с предложением сделать Музей исторических драгоценностей отделом того самого НМИУ, который она недавно возглавила.

В этой истории, словно на витрине, видно, что происходит с культурой в нашей стране, которая избрала своей идеологией борьбу с «неправильными» историко-культурными памятниками. Вслед за этим Украина может лишиться и многих открытых в тоталитарные времена музеев, на которых активно греют свои никогда не кравшие руки наши патриотические политики. Обращаясь в их адрес, один из участников пикета напомнил, что выставленная в музее пектораль очень напоминает по форме автомобильную шину.

Декабрь 2015 г.

 

«Мало видеть будущее. Нужно уметь его изменить»

Почему «евромайдан» был обречен на победу? Как был сформирован правый консенсус в украинском обществе и как удалось искусственно разделить жителей страны? Можно ли было избежать разрушительной войны, и что необходимо сделать для примирения? Что такое украинский социал-шовинизм и можно ли оправдать уничтожение памятников? Главный редактор «LIVA» Андрей Манчук рассказывает об этом, отвечая на вопросы российских левых.

– Андрей, «евромайдан» сегодня принято оценивать в черно-белых тонах. Фашистский путч или народное восстание. Платная массовка прозападных олигархов или проявление широчайшего стихийного недовольства коррумпированным режимом Януковича – все-таки, что это было?

– Отвечая на этот вопрос, я хотел бы повторить собственную формулировку, которая прозвучала в апреле 2014 года, во время публичной дискуссии с известным журналистом, латиноамериканистом Олегом Ясинским и правозащитником Владимиром Чемерисом:

«В феврале, в результате кровавых столкновений в центре Киева, в Украине пришла к власти коалиция правых и неолиберальных политиков, которые опирались на активное политическое содействие Евросоюза и США, а также на финансовую поддержку ряда украинских олигархов, недовольных растущим влиянием и аппетитами “семьи” Януковича. Эта правая оппозиция, большинство представителей которой уже находились раньше во власти, умело использовала в своих целях недовольство украинцев, страдающих от антисоциальной политики режима Януковича, – чтобы проводить сейчас ту же антисоциальную политику, причем еще более форсированными темпами. Ради кредита МВФ власти готовят беспрецедентное повышение тарифов, в стране растут цены и уже начались задержки по выплатам зарплат, пенсий и социальных пособий. Растет напряжение на Юго-Востоке страны, однако киевские власти делают ставку на силовое подавление недовольных граждан, открыто уклоняясь от поиска компромисса.

Это, бесспорно, самое правое правительство в истории Украины, а его идеология органично сочетает в себе неолиберальный фундаментализм – безусловную веру в догмы свободного рынка – и крайний национализм, который стал своего рода гражданской религией для большинства представителей украинской интеллигенции… Да, на майдане были люди разных взглядов, и среди них было немалое количество честных и искренних людей. Но правые полностью контролировали это движение в политическом, идеологическом и организационном смысле, и было изначально понятно, что именно они возьмут власть после падения Януковича. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые мы имеем сегодня».

Это самоцитата важна сейчас потому, что она показывает, насколько очевидными и «запрограммированными» были нынешние последствия политического переворота в Украине. Безусловно, попытки представить майдан «платной массовкой» – такая же пошлость, как и повторение пропагандистского клише «революция достоинства», или неуклюжие попытки отрицать, что это движение организовывали и направляли националистические неолиберальные политики, опираясь на активное содействие олигархата и иностранных правительств. Да, социальное недовольство режимом росло – и в условиях, когда политический фланг был зачищен от левых, а общество жило верой в чудеса рыночных реформ, недовольные своим положением люди стали легкой добычей правой пропаганды и жертвами политтехнологических манипуляций.

Мы неоднократно предупреждали об этом задолго до начала событий – особенно после парламентских выборов 2012 года, когда стало вполне очевидно, что этот процесс необратим. Правда, поначалу мы ожидали, что все случится несколько позже – на президентских выборах. Однако относительно последствий переворота не было никаких сомнений. Было заведомо понятно, что если Янукович вынужден проводить свою антисоциальную политику с оглядкой на международное общественное мнение, влиятельную оппозицию и угрозу массовых протестов, смертельно опасных для его слабого и гнилого режима, то у правых и либералов будут развязаны руки. В том смысле, что США и ЕС заведомо дадут им карт-бланш на самые жесткие антисоциальные реформы и зачистку недовольных, а буржуазная демократия, которой выгодно отличалась постсоветская Украина, сразу закончится. И все это изначально несло в себе реальную перспективу гражданской войны.

Именно поэтому многие люди, которые никогда не поддерживали Януковича или Путина, отказались поддерживать выступление на майдане.

– Почему стала возможной гегемония ультраправых на улицах Киева? Почему в ходе «евромайдана» не смогли весомо заявить о себе левые, социалистические, коммунистические силы?

– Гегемония ультраправых на улице стала следствием правой гегемонии в украинском обществе. К сожалению, большинство российских политических наблюдателей (в том числе и левых) пропустили этот момент – поскольку в бывшей метрополии очень поверхностно интересовались положением дел в «ближнем зарубежье». Между тем в течение двух десятилетий в Украине проводилась исключительно интенсивная и системная правая пропаганда с особым упором на антикоммунистическую риторику. Важно понять, что здесь не просто пытались дискредитировать советское наследие – как это, в общем, делалось и в постсоветской России. Левая идеология представлялась чужеродным для Украины учением, которое принесли на иностранных штыках с целью геноцидного уничтожения украинской нации: этакое новое издание «кровавого навета» на современный лад. Конечно, это звучало нелепо с точки зрения исторической правды – поскольку нынешняя Украина и ее культура фактически были сформированы в советское время, переживая в эту эпоху свой очевидный исторический расцвет. Но в обществе насаждались пропагандистские мифы, которые формировали иное, полностью искаженное восприятие исторической реальности. С одной стороны, они максимально демонизировали советский опыт, раздувая реальные преступления и ошибки советского руководства и полностью замалчивая (или присваивая) любые достижения, которые были совершены в этот период. А с другой, абсолютно некритически пропагандировали в обществе идеологию украинского националистического движения ХХ века и обожествленные образы-иконы его ультраправых вождей.

Созданием и продвижением этих мифов занимались множество историков, журналистов, политиков, «экспертов» и общественных активистов – во многом потому, что такая деятельность щедро финансировалась иностранными и украинскими грантодателями, поощрялась на правительственном уровне и получала поддержку у собственников и менеджмента СМИ. Трагедия этого исторического момента в том, что в формировании правого антикоммунистического консенсуса на каком-то этапе оказались заинтересованы практически все влиятельные игроки на финансово-экономическом поле страны. И украинская буржуазия, которая желала легитимизировать приватизационный захват общественной собственности, созданной и накопленной в советские времена (именно поэтому Янукович всегда клал венки к памятнику погибшим при Крутах, хотя трудно даже представить его на могиле участников рабочего восстания на «Арсенале»). И либералы, которым было удобно продвигать в обществе свою непопулярную в массах антисоциальную программу, «продавая» ее людям в патриотической обертке. И западные политики, которые хотели видеть Украину инструментом для давления на Россию в конкурентной внешнеполитической и экономической борьбе, вырастив здесь послушное им гражданское общество и марионеточные политические элиты. И российские политики вместе с Януковичем и Партией регионов, которые долго считали набирающий влияние украинский национализм удобным пропагандистским жупелом для мобилизации своего электората против этой угрозы, серьезности которой они никогда не осознавали. В паруса правым дули все ветры.

Хуже всего то, что тотальной правой пропаганде никто не противостоял – потому что тех, кто мог бы серьезно и аргументированно рассказывать об угрозах национализма и о реальной истории националистических организаций, практически никогда не подпускали к статусным СМИ, лишая возможности донести свои взгляды до общества. В результате этого колоссального пропагандистского перекоса в Украине выросло целое поколение людей, которые в принципе не воспринимали критику украинского национализма, априори считая ее пророссийской или коммунистической пропагандой. Естественно, речь, прежде всего, шла об интеллигенции. К примеру, если российская либеральная общественность до недавнего времени критически и враждебно относилась к проявлениям русского шовинизма, ксенофобии, нацизма и государственной патриотической пропаганде, то украинские журналисты, правозащитники, работники образовательной и культурной сферы, в своей массе открыто симпатизировали самым крайним формам украинского национализма, принимая его риторику и поддерживая его политические цели. В этой среде процветал социальный расизм, органично совмещенный с обыкновенными расистскими комплексами, культивируя презрение и ненависть к пролетарской «совковой» «черни» индустриального Юго-Востока. Рабочих нередко представляли неполноценными, ущербными недолюдьми, которые буквально на генетическом уровне (риторика «крови и почвы» вообще органично воспринята украинскими либералами) не совместимы с «цивилизационными ценностями» европейского капитализма и объективно являются социально-политическими агентами «дикой восточной Орды», мешая успешному развитию новой Украины. А занятые выживанием «простые», «посполитые» люди тоже получали свою дозу пропаганды из газет и телепередач. Ненависть и предрассудки накапливались, росли – и так не один год. И все это происходило на фоне постоянного падения общего образовательного уровня населения страны, которое создало особенно благоприятную почву для восприятия реакционных мифологем.

В итоге украинское общество на каком-то этапе полностью утратило иммунитет к правой и ультраправой идеологии, которая быстро охватила и поразила весь больной политический организм страны. Поставьте в такие «лабораторные» условия любую страну – и через десятилетие «эксперимента» она будет «правой». В течение «нулевых» годов в Украине проходила обвальная маргинализация «статусных» левых партий: КПУ, СПУ и ПСПУ – хотя стоит подчеркнуть, что их лидеры сами несут за это огромную долю ответственности, вступая в соглашательские сделки с Кучмой, Ющенко, Тимошенко, Януковичем и полностью отказавшись от классовой программы в пользу консервативной православно-пророссийской риторики. В этой ситуации растущее из года в год социальное недовольство находило выход в симпатиях к правому популизму, который обвинял во всех проблемах общества «невыкорчеванное наследие совка», а также происки внешних и внутренних «врагов нации». Людям внушали, что Украина может быть спасена только усилиями националистического режима, готового проводить в жизнь радикальные рыночные реформы – например, по грузинскому образцу, который всячески рекламировали украинцам. Все это сформировало почву для идейно-политического альянса ультраправых и либералов, где первые были силовой составляющей уличных протестов, а вторые обеспечили им легитимность насильственных действий, поддержку СМИ и сочувствие международной общественности. Такова была формула победы «майдана». И цементирующим элементом этого союза, который щедро благословили представители фрондирующего против Януковича крупного бизнеса и западные грантодатели, был именно воинствующий, фундаменталистский антикоммунизм.

Естественно, ослабленные и малочисленные левые не имели в такой ситуации никаких политических шансов и никак не могли повлиять на идеологически и политически враждебное им движение. Влияние и ресурсы левых и правых были попросту несравнимы – другое дело, что непарламентское левое движение Украины, которое увязло в бессмысленной междоусобной вражде, тоже несет за это свою вину. В этом несоответствии сил, кстати, заключено важное отличие «евромайдана» и «болотных» протестов. Посетив «Марш миллионов» в Москве, я писал, что «красная колонна», в которой мы тогда шли, будет невозможной на новом киевском «майдане» – по причинам, о которых я только что рассказал.

Этот «майдан» был обречен быть правым и обречен на победу – не важно, в 2014 году или годом позже – потому, что все предпосылки для его успеха формировались не один год, и не было никаких общественно-влиятельных сил (в лице популярных левых антифашистских и антикапиталистических партий или движений), которые могли бы противостоять правым в борьбе за общественное сознание и за улицу. «Войско, долженствующее победить, сначала побеждает, а потом ищет сражения», – знаем мы из Сунь-цзы. Можно сказать, что майдан победил задолго до своего начала – в те дни, два года назад, просто произошел качественный скачок, который оформил эту победу практически, в политическом смысле. Изменить его идейно-политическую природу, траекторию его развития на тот момент было нельзя – даже если кому-то очень хотелось в это по-маниловски верить. Можно долго поливать кактус апельсиновым соком, но на нем все равно вырастут колючки, а не апельсины. А два плюс два будет четыре – даже если кто-то надеялся на другой результат. Он просто не учил арифметику.

– Я понимаю, что история не знает сослагательного наклонения, но все же… Что должно было быть сделано уже после переворота 21 февраля, чтобы единая украинская государственность была сохранена? Или откол Крыма и война на Донбассе были предопределены вмешательством путинской России?

– Для этого был необходим общественный диалог. Огромное большинство скептически относившихся к майдану людей в разных регионах страны не думало ни о каком «сепаратизме» и не питало никакой симпатии к Януковичу. Есть очень впечатляющее в этом смысле февральское видео из Севастополя, где, как известно, были сильны пророссийские настроения. Даже там участники первых «антимайданных» акций, шокированные, напуганные событиями в Киеве и воинственной риторикой открыто угрожавших им украинских националистов, поначалу всего лишь требовали гарантий защиты культурно-исторических памятников и статуса русского языка, через какое-то реально реализованное местное самоуправление. Очень популярным был лозунг «деолигархазации», который наверняка бы нашел широкую поддержку на Юге и Востоке страны. Он мог бы стать основанием для общественного компромисса – если бы, конечно, новая власть не являлась властью коломойских и порошенко и сама не была заинтересована в глубоком расколе общества, а ее сторонники не были бы заражены националистическими фобиями и рыночными иллюзиями. Многие из них открыто требовали войны.

Такая позиция органично проистекала из идеологической природы майдановского движения – глубоко антидемократического и замешанного на социальном расизме. Его сторонники были охвачены победной эйфорией и рассматривали общественно-политический конфликт как священную, религиозную войну «небесных воинов света и добра» против диких орков из угольных подземелий, взаимопонимание с которыми мыслилось невозможным. Именно из этой установки происходили успешные попытки «расчеловечить» своих оппонентов (знаменитая «художественная выставка» в апреле 2014 года, где противников майдана представляли опасными животными в клетках, и появившийся в том же месяце термин «колорады»), доказать, что они не имеют права на свое мнение – вспомните популярный тогда же плакат со слоганом: «вате слова не давали».

Новый режим поставил на принуждение и диктат. Это был вполне осознанный выбор, поскольку власть считала, что в условиях чрезвычайного положения и фактической гражданской войны ей будет удобно подавить оппозицию и утвердить свою легитимность, списав на войну все неизбежные социально-экономические проблемы, которые последовали за переворотом, и попутно устроив масштабный передел собственности. Кроме того, в Киеве всецело уповали на внешнюю поддержку и не могли не считаться с националистической истерией, которую раздували СМИ – требуя репрессий и погромов для всех несогласных и считая предательством любые призывы к гражданскому диалогу. Вместо того, чтобы провести объективное расследование гибели людей в феврале 2014 года – которое, в частности, отразило бы эпизоды стрельбы и насилия, отмеченные со стороны участников «евромайдана», – из этой трагедии сразу же начали делать государственный пропагандистский культ, взывая к крови и мести. А это раскручивало маховик насилия в регионах – тем более что власть тут же начала вооружать ультраправых, включая осужденных за уголовные преступления нацистов, которых выпустили из тюрьмы сразу после переворота, и тут же приступили к нападениям и стрельбе. Все видели, что они получили карт-бланш на расправу с несогласными, что их действия легитимизированы новым режимом, что никто не намерен хотя бы как-то считаться с позицией и требованиями критиков «евромайдана». И вера в мирный диалог постепенно обесценивалась.

Путинский режим, безусловно, активно использовал эту ситуацию в своих целях, но всегда нужно помнить о том, что она стала естественным следствием киевского переворота.

– Что лично для тебя стало последней чертой, «точкой кипения», которое определило критическое отношение к «евромайдану»?

– Мы с самого начала очень хорошо понимали, что победа этого движения будет иметь катастрофические последствия для страны. Подтверждением этому служат практически все опубликованные нами прогнозы. У американского левого писателя-фантаста Эдвина Табба есть рассказ «Ваза эпохи Мин» – один из его героев предвидит близкую ядерную войну, чувствуя себя бессильным это предотвратить. Лично у меня были тогда похожие ощущения. Хотя вместо того, чтобы созерцать произведения искусства в ожидании неизбежной катастрофы, мы пытались понять, что должны делать в этой ситуации левые.

Было ясно, что поддержка Януковича, против которого многие из нас начали выступать еще в бытность его донецким губернатором, также недопустима. Критикуя договор об экономической ассоциации с ЕС, мы, вместе с тем, так же критически разбирали предложенные Украине условия вступления в Таможенный союз. Левые не могли выступать на стороне участников этого противостояния и были слишком слабыми, чтобы проводить самостоятельную политику, которая могла бы как-то повлиять на ситуацию – в силу причин, о которых мы уже достаточно подробно поговорили. Изначально некоторые товарищи питали надежду на то, что массовые акции в Киеве можно попытаться использовать для пропаганды – не для открытой пропаганды левых идей, которая изначально была невозможной – а, по крайней мере, для рекламы профсоюзной кампании против повышения тарифов на проезд, с чисто социальной, аполитичной риторикой. Но уже в первых числах декабря, когда братья Левины организовали на Крещатике такой пропагандистский пикет, их почти сразу же избили и ограбили по прямому призыву со сцены майдана, ведущий которого послал толпу «бить коммунистов». У них забрали звукоаппаратуру и поломали агитационную палатку.

Через несколько дней последовали еще одно подобное нападение и другие инциденты, которые в итоге закончились нацистским погромом нашего офиса. Мы проводили на людных станциях метро мирные акции против угрозы гражданской войны, дважды пикетировали российское посольство, а также посольства США и Великобритании – в поддержку российских политзаключенных на день рождения Сергея Удальцова и с требованиями прекратить империалистическое вмешательство в дела нашей страны, разжигающее внутренний конфликт. Почти каждый раз это заканчивалось нападениями ультраправых. Но разгром агитационного пикета в самом начале «евромайдана» был знаковым моментом. Ведь Левиных били и грабили те самые люди, которые лицемерно протестовали против милицейского разгона националистической молодежи. Мы убедились, что либеральные участники «майдана» готовы без проблем простить им это насилие – хотя они участвовали с Левиными в десятках совместных акций. А уже спустя полгода некоторые из них точно так же оправдывали убийства 2 мая в Одессе.

– Известный организатор обмена военнопленными Рубан как-то высказался в том духе, что на Юго-Востоке восстали те, кто не хотел довольствоваться скромными результатами майдана, свергшего Януковича, но оставившего без изменения господство нуворишей в Украине. Мол, антимайдан – это отрицание, но, одновременно, и продолжение майдана. Как ты можешь прокомментировать этот взгляд?

– Да, это важный момент. Хотя многие сторонники киевского «евромайдана» всегда видели в жителях Юго-Востока пассивное и забитое, рабски послушное «регионалам» быдло, этот регион имел впечатляющие традиции социального протеста. Мы наблюдали это еще в 90-х и начале «нулевых», когда помогали в организации забастовок и шахтерских маршей. В то время как в Киеве царствовала кучмовская «стабильность», а интеллигенция видела в слове «революция» опасный архаизм из советского словаря, на Луганщине и Донецке проходили масштабные выступления рабочих – такие, как знаменитое «Луганское побоище» на День независимости в 1998 году, когда ОМОН жестоко избил профсоюзных активистов из Краснодона. Многие местные организации КПУ были очень боевыми и традиционно представляли собой главную оппозицию местным «регионалам», поскольку другой влиятельной оппозиции в регионе не было. И это довольно часто приводило к жестким конфликтам.

Во время «евромайдана» на Юго-Востоке внимательно следили за событиями в Киеве по телевизору. Местные жители также были недовольны Януковичем. Да, их отталкивала откровенно враждебная по отношению к ним националистическая риторика участников киевских акций, но многие были не против выйти на протест под социальными лозунгами. Это проявилось весной 2014 года, когда в регионах начались протесты против действий только что захвативших власть в Киеве политиков. В них приняли участие местные «буйные» – низовые политически-активные элементы, среди которых было немало членов КПУ и других левых структур, для которых были важны не только требования защиты русского языка, но и лозунги борьбы с олигархами. Причем на Донбассе они, как правило, в течение многих лет конфликтовали с местными чиновниками и бизнесменами из Партии регионов.

Кредо этих людей выразил в своем первом известном видеообращении Алексей Мозговой: «Как мы боролись против чиновников, депутатов и олигархов, так и будем бороться. Фашизм, который идет к нам сюда, это отдельная история. Но своих местных “нехороших людей” у нас хватает, и даже больше, чем “Правого сектора”. На сегодня кто-нибудь видел “Правый сектор”? Нет. А товарища, который сидит в кабинете и которому плевать на народ? Вот это и есть наш главный враг. И сейчас их все больше становится». Остается добавить, что до войны Мозговой профессионально занимался исполнением украинских народных песен, которые сам и писал. И, по некоторым данным, с симпатией отнесся к «первому» майдану 2004 года.

Эти люди во многом копировали действия евромайдановцев, включая организацию митингов, «дружин» и захват админзданий, которые еще с декабря 2013 года широко практиковались в Киеве и на Западной Украине. На это обратил внимание покойный Всеволод Петровский, который написал тогда об этом известную статью: «Загляни в свое зеркало, майдан». Кстати, личность самого Петровского хорошо показывает, какие разные люди принимали участие в этом движении. Человек леволиберальных взглядов, молодой успешный тележурналист, автор талантливых стихов на украинском и переводчик Сергея Жадана, Всеволод активно поддерживал выступления против Януковича и написал подробный критический разбор «законов 19 января». Он меньше всего походил на стереотипный образ «донецкого орка» и сторонника «русского мира» и имел возможность уехать к проживающим в США родителям. Однако, вместо этого, погиб в боях под Дебальцево.

Что же до такой степени оттолкнуло от «евромайдана» множество подобных людей, которые никогда не имели предубеждений против жителей Киева, Западной Украины, украинской культуры и украинского языка? Ожесточенная националистическая враждебность к жителям Юго-Востока. А также то, что новый режим очень быстро сделал ставку именно на олигархов или их прямых ставленников, избрав президентом Порошенко, отдав Юго-Восток в руки Коломойского, Корбана, Филатова, Таруты, Палицы, Балуты, откровенно поощряя их к силовому подавлению оппозиции. Это сделало «антиолигархическую» риторику едва ли не самой знаковой и популярной в «антимайдановских» выступлениях. И в этом смысле очень характерно, что большинство видных и влиятельных капиталистов быстро переехали из Донецка и Луганска в Киев. А в Торезе и Шахтерске «антимайдан» вообще получил форму конфликта работников нелегальных шахт-«копанок» и их бывшего хозяина Онищенко-Абальмаза, который сформировал потом печально известные грабежами, пытками и изнасилованиями батальоны «Шахтерск» и «Торнадо».

Впрочем, стоит отметить, что антиолигархическая риторика «антимайданов» во всех других отношениях осталась только риторикой. На этот счет тоже не должно быть никаких ненужных иллюзий. Но факт в том, что националистическая, неолиберальная и «донбассофобская» повестка майдана искусственно разделила людей на Западе и Востоке страны. Хотя если бы в Украине возникло социальное по своему политическому и идеологическому характеру движение, «снявшее» и преодолевшее националистические предрассудки, многие из них оказались бы в нем по одну сторону баррикад – в общей борьбе против чиновников и капиталистов.

– Пресловутый «русский национализм» на Юго-Востоке. Насколько он был и остается влиятельной силой внутри сопротивления? Насколько коммунистам комфортно в этой среде?

– Дело в том, что влияние этого фактора было откровенно выгодно преувеличивать и раздувать как сторонникам киевской, так и сторонникам кремлевской власти. Огромные пропагандистские машины враждующих государств два года старательно пытались свести все причины протестов условного «антимайдана» к якобы поголовно «пророссийской» позиции жителей Юго-Востока, выхолащивая или замалчивая любые протестные действия или заявления с социальной повесткой – поскольку упоминать об этом было невыгодно и опасно и для Киева, и для Москвы. На самом деле в протестах участвовали представители самых разных взглядов – тем более что они проходили в разных городах, были очень разнородными и, в отличие от конспирологических мифов, обычно никем не организовывались и не направлялись (что, в основном, и способствовало их поражению). Русские националисты никогда не имели в Украине существенного влияния, за исключением Крыма. Более того, в последние годы перед майданом они откровенно проигрывали конкуренцию более «модному» и влиятельному украинскому национализму субкультурного неонацистского толка, который распространялся среди молодежи через среду футбольных фанатов – в том числе и на востоке страны. Поэтому представители националистических группировок доминировали далеко не везде. Если в Донецке русские националисты (в том числе приехавшие из России и Крыма) сыграли в «антимайдане» заметную и активную роль, то, например, в Харькове их влияние было очень невелико – люди выходили там протестовать под условно-просоветскими лозунгами, требуя сохранить памятники, заводы и мир на своей земле. Даже если при этом они не хотели разрушать нормальные отношения со страной, граница которой проходит в 90 километрах от их города, в которой живет их родня и куда они ездят на базар, то на самом деле это вовсе не «пророссийские» настроения, и в них не было ничего антиукраинского. На «антимайданах» встречались российские флаги, но их было гораздо меньше, чем флагов ЕС, США и черно-красных знамен на киевском «евромайдане».

В остальном нужно понимать: Донбасс развивался в Украине, с ее очень правым и консервативным обществом. И поэтому в нем, как в зеркале (вспомним еще раз слова Петровского), можно видеть последствия общих для Украины болезней – в частности, растущее у нас из года в год влияние клерикалов, ксенофобов и популистов правоконсервативного толка. Все это было в Донецке до войны – как и в Киеве или Львове – и, судя по многим признакам, все это там никуда не делось. А уж в Киеве и Львове – тем более. Просто украинские националисты и их российская группа поддержки старательно выискивают на Донбассе те пороки и проблемы, которые они так же старательно стараются не замечать в самой Украине. Хотя проблемы, по сути, одни и те же.

Насколько комфортно чувствуют себя левые Донецка и Луганска? Мне кажется, правильно будет спросить об этом у тех, кто там живет. Да, руководство ДНР и ЛНР не преследует местных левых и не продвигает антикоммунистическую повестку, которая стала идеологическим базисом нынешней украинской власти. Многие левые достаточно активны там в общественной жизни. Но и в местную политику их пока что стараются не допускать – в качестве каких-то организованных политических сил. И это, конечно, симптоматично.

– Есть вероятность, что по итогам минского процесса люди на разделенных территориях снова будут жить в одном государстве. Но что должно произойти, чтобы донетчанин и львовянин осознали себя частью одного политического и культурного пространства добровольно, без насилия и принуждения олигархов и националистов?

– С украинской стороны для этого нужна реальная демократизация общественно-политической жизни в Украине: прекращение шовинистической пропаганды и преследований оппозиции, освобождение политзаключенных, сворачивание дискриминационной антикоммунистической политики, роспуск ультраправых подразделений, реальное наказание военных преступников, реализация права на мирные собрания и отмена цензуры. Аналогичные процессы должны пройти и ДНР-ЛНР. Но и этого мало: нужна многолетняя политика преодоления ненависти и вражды – очень взвешенная, кропотливая и упорная. А ее очень трудно реализовать в условиях нестабильности, хаоса, разрухи и нищеты.

Пока же по факту нет даже реального прекращения боевых действий, а страна стремительно скатывается в пропасть кризиса, глубину которого даже сейчас представляют себе далеко не все. Хотя давно понятно, что нас ждет полноценная и системная социально-экономическая катастрофа.

Однако я, безусловно, верю в то, что жителям Донецка и Львова нечего делить между собой – и искусственно раздутая правящими элитами ненависть, которая разделила и стравила людей, будет однажды преодолена. Сколько бы времени для этого не понадобилось.

– Какова была в течение этих двух лет позиция украинских профсоюзов?

– Украинские профсоюзы традиционно были маловлиятельными и практически полностью зависели от различных политических группировок. Но по итогам «евромайдана» снизилась даже их прежняя незначительная роль в общественной жизни страны. ФПУ, которая в основном поддерживала прошлую власть, находится в стагнации. КНПУ, представители которой в основном поддержали «евромайдан» – в силу давних политических связей их лидера Волынца с Юлией Тимошенко – все чаще подпадает под давление новой власти, несмотря на свою полную политическую лояльность. В течение последних двух лет власти не раз преследовали организаторов социальных протестов, угрожая им обвинениями в «сепаратизме», как это, например, было с организаторами протеста транспортников в Киеве. В июне прошлого года Волынца и его активистов забрали на допросы без присутствия адвокатов, после чего он пригрозил голодовкой и заявил, что спецслужбы «целенаправленно препятствует деятельности профсоюзов в стране».

Успехи профсоюзников случаются сейчас очень редко – в основном это отдельные факты частичного погашения задолженностей по зарплате, которые в целом постоянно растут. На массовые, системные процессы – ликвидацию предприятий, сокращение рабочих дней и увольнение работников, падение реального уровня зарплат и ликвидацию соцльгот, незаконную мобилизацию на рабочих местах, они никак не влияют. Против участников акций социального протеста все чаще выставляют вооруженных людей. А на днях представители «Правого сектора» избили лидера профкома шахты «Нововолынская» – причем открыто и демонстративно, прямо в офисе директора шахты. Шахтеры заявили, что националисты действовали по указке киевских чиновников, которые добиваются ликвидации этого предприятия, и чувствуют себя полностью безнаказанными – поскольку офис ПС расположен рядом с местной милицией, и националисты делают в этом западноукраинском регионе все, что хотят.

– Из уст российских и украинских «евролевых» довольно часто можно услышать упрек «левым антимайдана» в советском фетишизме. Мол, не может «ленинопад» восприниматься как серьезное подтверждение антикоммунизма украинского общества. Валят памятники не лидеру мирового социализма, а человеку, которого связывают сегодня с пророссийским лобби на Украине, с продажной и прогнившей КПУ. И вообще, сам Ленин явно был бы не в восторге от такого количества каменных истуканов в его честь. Следовательно, концентрация внимания на уничтожении памятников, переименовании географических объектов запирает левых в гетто «совковости», маргинализирует их. Как ты оцениваешь такую позицию?

– Я уже давно не слышал этой лукавой риторики, которая действительно звучала когда-то, в 2014 году. Потому что теперь, когда «декоммунизация» приняла нынешний дикий размах и дикие формы – запрет левых организаций и их символики, вандализация памятников истории и монументального искусства, уничтожение и переименование всего, что связано с традицией левого и рабочего движения, включая имена Маркса и Розы, даты 1 мая и 8 марта, имена демократических социалистов, борцов с нацизмом, феминисток и анархистов, поэтов, ученых, писателей и художников, – совершенно очевидно, насколько реакционным является этот процесс. Оправдать его просто нельзя – причем не только с левых позиций, но и с точки зрения любого культурного, образованного человека.

А еще более важно то, что на месте уничтоженного тут же воздвигаются настоящие идолы – безвкусно-вульгарные и реакционные по своему содержанию памятники, улицы называют в честь нацистов, клерикалов и погромщиков. И это показывает, насколько значимую роль в борьбе за общественное сознание имеют эти «фетиши», с помощью которых ультраправые подчиняют себе сейчас общественное пространство страны.

Хотя для российских или белорусских левых это предупреждение – те, кто оправдывает уничтожение левого культурно-исторического наследия в Украине, желают того же и для ваших стран. Какой риторикой они бы это не прикрывали.

– Украинские левые, занявшие позиции поддержки майдана. Кем они для тебя являются на рациональном и чувственном уровне? Ведь с некоторыми из них ты состоял в одной Организации марксистов? Есть ли будущее у этих групп – как классовых социалистических организаций? Возможно и нужно ли примирение левых Украины?

– Одна украинская левая активистка как-то пообещала подарить левым сторонникам «евромайдана» плакат с лозунгом «мыши за кота!», имея в виду, что позиция поддержки враждебного левым, антисоциального и ультранационалистического движения выглядит самоубийственной нелепостью. Как и знамена с эмблемой Евросоюза на знаменах красного цвета, которые вызвали бы шок у любого европейского левого. Как заметил на Фейсбуке Владимир Ищенко, это все равно что российский гербовый орел на фоне красного флага.

На самом же деле в этой печальной и комичной истории нет ничего нового и необычного. Социал-шовинизм, поддержка войны, которую ведет собственное буржуазное националистическое правительство, – это очень старые болезни левого движения. Именно на этой почве начал постепенно развиваться после Триполитанской войны итальянский фашизм. Во время Первой мировой, в условиях патриотической истерии, подобным патриотическим настроениям поддалась большая часть европейских социалистов того времени – хотя это были блестяще образованные марксисты, идейные синдикалисты и анархисты, признанные классики социалистической мысли, за спиной которых стояли влиятельные массовые партии и профсоюзы. Сторонники Циммервальда и «революционного пораженчества» были в то время абсолютным меньшинством. В России их всячески преследовали, а после Февральской революции зачастую арестовывали и убивали, после истерических митингов с плакатами «Верните Ленина Вильгельму!» – хотя у власти уже находилось «социалистическое правительство», с которым сотрудничали Плеханов и Кропоткин.

В межвоенные годы «революционный антикоммунистический национализм» стал неотъемлемой чертой всех европейских фашистских движений. Стоит вспомнить и послевоенную маккартистскую истерию в США, когда целый ряд ультралевых деятелей, таких как Истмен, Шахтман и люди из их окружения, постепенно перешли от «леволиберального» антисоветизма к воинствующему антикоммунизму, открытому доносительству на левых, поддержке корейской и вьетнамской войны. А затем помогли сформировать интеллектуальный субстрат для развития идеологии неоконсерватизма и неолиберального «восстания элит».

Украинская непарламентская левая была конгломератом малочисленных и совершенно не известных обществу групп, которые находились в состоянии бессмысленной перманентной грызни. У левых отсутствовал даже элементарный «инстинкт выживания», который, казалось бы, должен подталкивать их к тому, чтобы держаться вместе в очень неблагоприятных для них условиях. В движении находилось много случайных людей, которые попали туда ради участия в тусовке и имели очень поверхностное представление о социализме или анархизме. Вместе с тем эта среда была обильно насыщена теми же патриотическими и либеральными иллюзиями, которые доминировали в обществе, постепенно сходившем с ума на почве национализма. Ведь пропаганда в школах, вузах, по телевизору и в газетах действовала и на новую генерацию левых.

Поэтому лично у меня не было сомнений в том, что некоторые из этих людей не выдержат патриотической истерии такого накала, которую генерировала майдановская среда. Их идейная и политическая капитуляция перед господствующим в обществе правым дискурсом была предопределена. Причем даже те, кто, в общем-то, понимал, к чему идет дело, часто не могли найти в себе силы пойти против течения и противопоставить свою критическую позицию мнению родных, друзей, однокурсников, сослуживцев. Срабатывал эффект эйфории массового действа – пускай даже его результаты изначально виделись очень сомнительными. Многих соблазняло участие в «драйвовом» экшене, возможность бросаться камнями в милицию и ставить на аватарки в соцсетях сделанные на фоне баррикад снимки. Кроме того, пропаганда сторонников майдана представляла дело так, будто у конфликта нет третьей стороны, и те, кто их не поддерживал, якобы автоматически становились соучастниками власти. Чтобы противостоять всему этому давлению, нужно было, по крайней мере, иметь идейную убежденность, базис знаний и личную силу воли – что давно стало дефицитом в левой среде.

Я не держу зла на этих людей. Их сломали тогда до такой степени, что они в считанные недели превратились в группу поддержки избивавших их неонацистов и считали своим достижением министерский пост правого политика Квита, который брутально вытирал о них ноги всего за год до майдана, изгнав левых либералов из стен Киево-Могилянской академии, а теперь на корню уничтожает украинское образование. Даже подписанты доносов и боевики ультраправых подразделений, которые призывают убивать коммунистов, это тоже жертвы того, что произошло. Многие из них уже перестали относить себя к левым и полностью перешли в либерально-националистический лагерь – за что надо по-своему поблагодарить «евромайдан». Их политическое влияние и раньше было крайне невелико, а сейчас окончательно сошло к нулю. Потому что в обществе, где тотально господствуют правые, непросто даже «левым» шовинистам, которые старательно агитируют против мира и за продолжение войны, чтобы их приняли за своих или просто не били. Они не нужны ни патриотическому электорату, который и без того запутался в целой куче конкурирующих на этом поле националистических политгрупп, ни разочарованным в майдане людям, которые видят в них экзотическую разновидность националистов.

Что же касается тех сторонников «евромайдана», которые критикуют сейчас его последствия и переосмысливают произошедшие два года назад события, – диалог с ними необходим, а будущее сотрудничество – неизбежно. Массовое демократическое левое движение будет на равных объединять таких людей со вчерашними противниками майдана. Для этого нужно будет пройти длинный путь, научившись взаимодействовать в общих интересах трудящихся своей страны, а не ради удовлетворения сектантских комплексов и личных амбиций. Но ему нет альтернативы. Опыт последних двух лет показывает: мало видеть будущее, надо уметь его изменить. Для этого нужны силы, а у левых их крайне мало – без солидарности и сотрудничества тут не обойтись.

Беседовал Кирилл Васильев

Февраль 2016 г.

 

«Гибридная» приватизация

В конце февраля министр инфраструктуры Андрей Пивоварский в очередной раз заявил о том, что Украина не будет приватизировать «Укрзализныцю». «Национальная железнодорожная компания не для продажи, она не подлежит приватизации. Это запрещено», – рассказал журналистам министр. Его слова весьма нетривиально прозвучали в нынешних реалиях украинской экономической политики, учитывая приватизационный зуд «реформаторского» Кабмина, который планирует выставить на продажу очередной пакет находящихся в госсобственности предприятий, включая стратегически важные для экономики страны объекты энергетической и промышленной сферы. Более того, сам Андрей Пивоварский, 37-летний выпускник исторического факультета Киевского университета с имиджем профессионала-технократа, является горячим сторонником приватизации государственных активов. Причем до такой степени, что, отзывая свое заявление об отставке во время недавнего политического скандала, он назвал форсированную приватизацию одним из главных условий продолжения своей работы в правительстве.

Особая позиция по «Укрзализныце» с очевидностью звучит на этом фоне диссонансом, подразумевая, что для этого есть серьезные причины, о которых пока предпочитают не сообщать широкой общественности. И такие причины действительно существуют, потому что на самом деле процесс передачи национальной железнодорожной компании под контроль частного бизнеса уже запущен и фактически идет полным ходом, набирая ход подобно разогнавшемуся локомотиву. Однако в силу большого государственного значения и самой специфики железнодорожной системы Украины – огромной организационно-хозяйственной структуры, содержание и развитие которой требует существенных необходимых затрат, ее давно спланированная приватизация проводится в скрытых формах. А ее суть сводится к хорошо известной еще по девяностым годам формуле разграбления государственных предприятий: «приватизация прибылей, национализация убытков». Анализируя эту схему, можно понять, каким образом организован этот «гибридный» приватизационный процесс, в чьих интересах он проводится в жизнь и к каким последствиям приведет – для экономики нашей страны и для миллионов граждан, непосвященных в закулисные игры чиновников и олигархов.

Украинские железные дороги принято называть убыточными, но это все равно что назвать «убыточным» воздух, поскольку наши бизнесмены пока не могут заработать на том, чем мы дышим. Железнодорожный транспорт является жизненно важной для экономики и производства сферой. Эта ключевая составляющая транспортной системы Украины обеспечивает свыше 60 % грузовых и 35–44 % пассажирских перевозок в дальнем и пригородном сообщении. По словам бывшего замминистра инфраструктуры Александра Кавы, «Укрзализныця» ежегодно приносила государству около 1,5 млрд долларов прибыли за счет грузоперевозок, налогов и сборов. Для многих грузовладельцев железная дорога является безальтернативным видом транспорта, перевозя 90 % и больше их продукции. Кроме того, в условиях низкого качества автомобильных дорог, а также после фактического уничтожения речного и морского флота, железная дорога остается наиболее конкурентоспособным, безопасным и востребованным видом транспорта – как для грузоперевозчиков, так и для миллионов пассажиров. Вместе с тем капитальные инвестиции в развитие железнодорожного транспорта снижались все последние двадцать пять лет, а интенсивность использования инфраструктуры и локомотивов существенно возросла, что усугубило износ основных фондов железнодорожного транспорта. И никто из желающих заработать на транспортной сфере олигархов не хочет оплачивать за свой счет их модернизацию.

Исходя из этой причины, частный бизнес идет к своей цели другим путем, используя для этого поддержку лояльных к нему «технократических» бюрократов. Недавно, в декабре 2015 года, украинская патриотическая общественность горячо обсуждала новость о том, что «Укрзализныця» до сих пор использует напечатанные в советские времена бланки с маркировкой тоталитарного СССР. На фоне этого информационного скандала в новостях совсем затерялось будничное сообщение о том, что накануне украинское правительство зарегистрировало Публичное акционерное общество «Украинская железная дорога», созданное на базе Государственной администрации железнодорожного транспорта Украины («Укрзалізниця»). Между тем это решение стало решающим административным и юридическим шагом на пути к «корпоратизации» национальной железнодорожной компании, из которой будут вычленены наиболее лакомые для частного бизнеса сегменты. В то время как расходы на поддержание транспортно-хозяйственной инфраструктуры и всевозможная «социалка» будут лежать бременем не только на государстве, но и на региональных бюджетах, поскольку «реформы» в области «децентрализации» обязывают местные власти дотировать льготный проезд пассажиров на местах – несмотря на то, что средств на это, как правило, нет.

«Основные положения реформы: преобразование “Укрзалізниці” в акционерное общество со 100 % госсобственности, его реорганизация в вертикально-интегрированную структуру (холдинг с дочерними компаниями по сферам деятельности) и наделение его исключительно функциями оперативного хозяйствования. Эта реформа в наименьшей степени направлена на удовлетворение транспортных потребностей государства и общества или повышение жизненного уровня железнодорожников, а имеет целью постепенный развал структуры железной дороги, превращая ее в одно из звеньев в логистических цепочках финансово-промышленных групп – ради максимизации их прибыли. Уже при прочтении закона о реформировании железнодорожного транспорта возникают определенные сомнения в искренности и правдивости руководства Министерства инфраструктуры Украины и “Укрзалізниці”, которые отвергают возможность приватизации компании. Например, закон наделяет создаваемое ПАО правом выделять из своего состава определенные активы, которые не подпадают под ограничения – в первую очередь, предприятия непрофильных видов деятельности, – и в дальнейшем их акционировать и продавать. Кроме того, из списка объектов госсобственности, которые не подлежат приватизации, исключаются почти все принадлежащие “Укрзалізниці” предприятия железнодорожного транспорта, в том числе все 6 железных дорог – якобы для передачи в уставной фонд ПАО.

Но если ПАО является стопроцентным госпредприятием и его приватизация запрещена законом, то передача активов происходит автоматически – одно госпредприятие передает собственность на баланс другого. А вот исключение этой собственности из списка объектов, которые не подлежат приватизации, явно указывает на намерения их потом продать. Властные мужи абсолютно правильно заявляют о невозможности приватизации ПАО “Укрзалізниця”, однако после реформы эта компания будет совершенно другой структурой, которая будет владеть исключительно инфраструктурой, системами сигнализации, связи, вокзалами, припутевыми постройками, инженерными сооружениями и т. п. То есть принципиально неприбыльными, но необходимыми объектами, на содержание которых нужны значительные капитальные вложения. Таким образом, украинские олигархи просто перекладывают заботу о развитии и модернизации инфраструктуры на государство, с одновременным созданием условий для получения контроля над наиболее доходными активами», – подробно поясняет суть этой скрытой от глаз общества приватизации автор журнала «LIVA» Степан Гричишин.

О том, какие доходы ожидаются от реализации этой схемы, позволяют судить обнародованные в январе данные аналитиков «Bloomberg», согласно которым облигации «Укрзализныци» стали самой доходной инвестицией в 2015 году, поскольку, на фоне сообщений о «корпоратизации», их стоимость выросла в течение неполного года с 50 до 85 центов за штуку. Между тем, согласно мнению эксперта Дмитрия Чурина, «даже при том, что ценные бумаги “Укрзализныци” признали такой доходной инвестицией, для самой компании это вряд ли принесет какую-то пользу». Причины этого ажиотажа просты: ожидается, что новосозданное акционерное общество уже в нынешнем году на 15 % повысит тарифы железнодорожных грузоперевозок. Это станет тяжелым ударом для обескровленных кризисом предприятий промышленного и аграрного сектора, увеличив себестоимость их продукции и цены в магазинах. Но дело не только в этом – если раньше «Укрзализныця» дотировала за счет доходов от перевозки грузов пассажирские перевозки, то сегодня руководство Мининфраструктуры решительно заявляет о том, что с этой практикой будет покончено. Прибыли акционерной компании возрастут, однако граждане Украины парадоксальным образом только проиграют от этих реформ, потому что правительство одновременно повысит им тарифы на проезд и лишит их дотационных льгот. Никто не говорит даже о действительно масштабной и полноценной модернизации транспортного состава: все, что обещает нам в обозримом будущем Пивоварский, по сути сводится к обещанию обеспечить чистое белье и бесплатный WI-FI в вагонах. Хотя среднестатистический пассажир наверняка понимает, что его могут обмануть и в таких мелочах.

Самое время спросить: кто из влиятельных представителей «честной» и «европейской» власти стоит за реализацией этих схем? В феврале, на волне коррупционных скандалов в высших эшелонах власти, украинские СМИ обнародовали информацию о том, что ближайший соратник президента Порошенко, влиятельный бизнесмен Игорь Кононенко, продвигал своих назначенцев на руководящие посты в «Укрзализныце». Министр Пивоварский уклончиво заявил, что Кононенко не обращался к нему лично по подобным вопросам. Однако известно, что Игорь Кононенко публично лоббировал реализованную сейчас схему «корпоратизации» национальной железнодорожной компании с последующим разделением и продажей ее активов.

«Что касается самого предприятия “Укрзализныця”, то я стопроцентно уверен, что единственное правильное движение – это реформирование его в открытое государственное акционерное предприятие. Нужно сделать переоценку активов “Укрзализныци”, профильные активы передать на баланс нового ПАО, а непрофильные продать», – со всей откровенностью заявил он в июле прошлого года.

А исполняющий обязанности генерального директора «Укрзализныци» Александр Завгородний, который был назначен на эту должность 8 июня 2015 года приказом министра инфраструктуры Андрея Пивоварского, минуя кадровый конкурс, не скрывает, что согласование его кандидатуры состоялась после встречи с советником главы Администрации Президента Михаилом Бейлиным. Что позволяет обозначить и проследить всю цепочку лиц, заинтересованных в этой «скрытой» приватизационной схеме.

По мнению наблюдателей, близкий к президенту олигархический капитал не только намерен перенаправить в свою пользу доходы от грузоперевозок на железных дорогах – это только одна из целей «гибридной» приватизации. Контролируя железнодорожный транспорт, его теневые владельцы смогут диктовать свои условия конкурентам, потому что поставки сырья для их предприятий и сбыт произведенной на них продукции завязаны на железнодорожную систему и зависят от конъюнктуры тарифов. Таким образом, речь идет о возможной попытке монополизации политической и экономической власти, масштабам которой наверняка позавидовали бы Кучма или Янукович.

Какими будут общие последствия реализации приватизационных схем в железнодорожном транспорте Украины, в какой бы форме их не продвигали в нашей стране? Об этом убедительно свидетельствует международный опыт приватизации государственных активов железнодорожных компаний, в котором сложно отыскать хотя бы один положительный пример. Неолиберальные реформы всегда оказывались губительными для железных дорог, поскольку их содержание и развитие требовали значительных капитальных вложений, которые могло обеспечить лишь государство, в то время как частный бизнес интересовала только быстрая прибыль за счет хищнической эксплуатации или разрушения железнодорожных сетей. Ярким примером этого являются страны Латинской Америки, где приватизация способствовала стагнации и упадку железнодорожного транспорта в Колумбии, Венесуэле и Мексике. Железные дороги в Чили пришли в упадок после переворота Пиночета, который поддерживали частные компании автоперевозчиков, желавшие избавиться от конкуренции, так что впоследствии этот вид транспорта пришлось развивать заново. А в Великобритании приватизация «Бритиш Рейл» привела к разрушению железнодорожной инфраструктуры, в которую банально перестали вкладывать деньги.

Однако наиболее ярким является пример постсоветской Эстонии, которая служит у нас расхожим образцом «успешных» неолиберальных реформ. Приватизация железных дорог, которые перешли в собственность американской компании, привела там к фактической ликвидации железнодорожного транспорта, так что эстонским властям пришлось его национализировать. «При этом правительство заплатило сумму почти в три раза больше и получило обратно разбитую инфраструктуру», – рассказывает об этом бывший замминистра инфраструктуры Украины Кава. Этот украинский чиновник констатирует: «приватизация железных дорог по европейской модели применялась два раза, но оба раза привели к абсолютному фиаско». Что, в общем, показывает, какой «успех» ждет в будущем наши украинские реформы.

А пока превращенное в акционерное общество «Укрзализныця» активно занялось внедрением новой, «хабовой» системы пассажирских перевозок. Эта схема с благозвучным и непонятным для большинства граждан «европейским» названием сводится к планомерной ликвидации дешевых и удобных – особенно для провинциальных жителей – ночных поездов, которые соединяли рейсами всю страну – к примеру, город Львов с городом Красноармейском. Так, уже в декабре в Украине отменили сразу 48 поездов дальнего следования. Вместо этого пассажирам предлагают ехать на неудобных и дорогих «дневных» поездах в крупные города с транспортными узлами-«хабами», пересаживаясь там на другие рейсы, чтобы доехать до необходимого пункта назначения. Эта схема позволяет отказаться от затрат на обслуживание «убыточных» поездов, больше зарабатывая на пассажирах (так, с 1 января стоимость проезда на поездах типа «Интерсити» выросла еще на 5 %). Но она окончательно «прикрепит к земле» миллионы украинцев, которые и сейчас с трудом могут позволить себе дальние междугородние поездки, а теперь будут отправляться в путь только из крайней необходимости.

Такова еще одна цена неолиберальных реформ, которую придется заплатить миллионам – ради новых миллионных прибылей олигархов. И очевидно, что этот путь ведет страну даже не в тупик, а прямо под откос.

Февраль 2016 г.

 

Забор с пулеметом

Украинские власти практически в открытую готовят стране отмену моратория на продажу земель сельскохозяйственного назначения. В течение последнего года в поддержку свободной купли-продажи земли публично высказались президент Петр Порошенко и глава его администрации Борис Ложкин, недвусмысленно демонстрируя свою личную заинтересованность в этом «вопросе на миллионы долларов и гектар». Конкурирующие друг с другом представители крупного бизнеса единодушно выступают за скорейшее начало земельной приватизации – несмотря на то, что, согласно опросам, против нее так же единодушно выступают большинство живущих и работающих на земле селян. И хотя сейчас правительство приняло решение временно отложить эту непопулярную в обществе «реформу», которую будет проводить в жизнь следующий кабмин, лоббирующие ее «эксперты» активно продвигают в украинском обществе идею о том, что земельная приватизация не имеет альтернативы для Украины, разрыхляя почву для передела украинского чернозема. Ведь посол США Джеффри Пайетт недвусмысленно поставил перед нашей страной задачу «стать аграрной сверхдержавой».

Нам говорят, что свободный рынок сельхозземель якобы сможет дать стимул для развития аграрного комплекса страны, потенциал которого, по мнению президента Украинской аграрной конфедерации, председателя «Аграрного объединения» Верховной Рады Леонида Козаченко, используется сейчас не более чем на 25 %. Как утверждают сторонники отмены моратория, частные инвестиции позволят заново освоить черноземные угодья, многие из которых «простаивают» еще со времен развала СССР, что поможет увеличить производительность аграрного сектора. А это улучшит ситуацию на продовольственном рынке страны, где в последние месяцы критически подорожало буквально все содержимое «продуктовой корзинки» – от хлеба и сахара, мяса и молока до овощей и фруктов.

На самом же деле пропаганда вновь пытается продать украинцам очередной рыночный миф. Практика захвата и скупки земель сельскохозяйственного назначения, которые «тихой сапой» происходят все последние годы, засвидетельствовала обратное: получив земельные участки, многие арендаторы сразу же меняют статус занятой территории, чтобы отдать ее под жилищно-коттеджную застройку. Эта проблема особенно остро стоит в окрестностях крупных городов, и, прежде всего, в районах Киевской области, которые примыкают к украинской столице – к примеру, в окрестностях Борисполя, где на «арендованных» таким образом землях строятся сразу несколько коттеджных городков. Двадцать пять лет назад, когда в районе были распущены местные совхозы – образцовые и процветающие в силу их близости к Киеву – селянам торжественно обещали, что они, наконец, станут полноправными собственниками этой земли. Но в итоге местные жители потеряли все – и работу, за которой теперь надо ехать в город, и саму землю, которую увели у них из-под носа, а отмена моратория на продажу земли окончательно завершит этот процесс, позволив захватившим поля арендаторам формально узаконить земельные захваты.

Бориспольский район имеет репутацию зоны земельных конфликтов – так, многие помнят протестные выступления несчастливых жителей села Счастливое, которые, вооружившись вилами, перекрывали ведущую в международный аэропорт автотрассу, требуя вернуть им бывшую колхозную землю, на которой уже давно росли особняки столичной буржуазии. Они разбили на обочине палаточный лагерь, мимо которого несколько лет равнодушно проезжали туда-сюда ведущие представители политической и деловой элиты страны, многие из которых как раз и обитали по соседству в новых фешенебельных загородных поселках. Схожим образом поступили с работниками искусственно обанкроченного в девяностых КСП «Бориспольское». Завладевшее его недвижимым имуществом АТВТ «УкрФинКом» добилось в судах изменения целевого назначения около 300 гектар земли, захватив таким образом сенокосы, пастбища и красивый фруктовый сад – один из самых крупных в Киевской области, где культивировались различные породы плодовых деревьев, выращенные здесь в результате многолетних кропотливых селекционных работ. Жертвами этой аферы стало более тысячи крестьян. Работники бывшего совхоза вступили с приватизаторами в длительную борьбу, которой помогали киевские левые активисты во главе с адвокатом Анатолием Левиным, однако коррумпированные суды откровенно саботировали рассмотрение дела, а арендаторы тем временем постепенно вырубали сады, продавая участки, на которых тут же начиналась застройка.

По мнению селян, начало открытой земельной приватизации только ускорит процесс превращения сельскохозяйственных угодий в отведенные под застройку участки, которыми активно спекулируют торговцы. «Когда арендуют землю, никто не собирается вкладывать в нее ни копейки. Главная задача, все распилить и продать. КСП “Бориспольское” имело приличный технический парк – можно было его отремонтировать, обновить. У сада была высокая урожайность. Культивировали малину, смородину, паричку, клубнику, абрикос, вишню, черешню, грушу, яблоню, сливу и даже морозостойкие сорта персика. Но все разрушили, порезали и продали: технику, склады, сушилки, бетон и металл. А всю землю, которая освободилась после этой “зачистки”, быстренько отдали под застройку. Интерес у “эффективных предпринимателей” только один: как можно больше и скорее “наварить”, а вкладывать в развитие хозяйства, ждать, пока пройдет время и это начнет как-то окупаться, никто не собирается. Особенно сейчас, когда все живут сегодняшним днем, а земля под Киевом дорогая. Просто если разрешат торговать землей, будет проще всем этим заниматься», – рассказывает житель Борисполя, инженер-мелиоратор Сергей Гладюк.

В схожей ситуации оказались жители села Андреевка, расположенного в Макаровском районе Киевской области. Здесь, на полях возле разрушенных ферм, собрались оборудовать поля для гольфа вместе с инфраструктурой фешенебельного гольф-клуба для представителей столичной элиты. С этой целью коррумпированные власти Макаровского района незаконно ликвидировали местное КСП «Андреевское» – даже не потрудившись провести сборы его пайщиков, которых уведомили о роспуске задним числом. А киевские бизнесмены арендовали под застройку свыше двухсот гектар сельскохозяйственных земель, практически не скрывая планов их последующей приватизации. Поля, которые всю жизнь обрабатывали местные селяне, украсили таблички с надписями «объект охраняется служебными собаками!», а вооруженные люди с угрозами отгоняли людей от «арендованных» полей. Типичная картинка из жизни стран Третьего мира, где такие же наемники охраняют собственность латифундистов.

В ответ на это вступившие в тяжбу с захватчиками селяне решили воссоздать местный колхоз, существовавший еще в советские времена, чтобы на этом основании вернуть себе принадлежавшие этому хозяйству земли. Они принесли в суд чудом сохранившийся «Акт на вечное пользование землей колхозами» – документ, составленный в далеком пятьдесят первом году, еще при жизни Сталина, который закреплял за местной сельскохозяйственной артелью имени Молотова почти четыре тысячи гектаров земли в селе Андреевка – «в бесплатное и бессрочное пользование, то есть навечно». Таким образом, капиталистическая действительность парадоксальным образом заставила современных украинских селян по своему обратиться к лозунгу «коллективизации» – противопоставляя его приватизационным инициативам столичной буржуазии.

Конечно, вслед за этим потянулись длительные судебные тяжбы, в которых закон чаще всего становился на сторону любителей поиграть в гольф, которые и не думали сворачивать строительные работы. О том, что захваченные земли предназначены для занятий сельским хозяйством, никто даже не вспоминал. По словам жителей Андреевки, в прежнее время местный колхоз считался успешным хозяйством, которое ежегодно давало Киеву две тысячи тонн картофеля, тонны молока, свинины, говядины и курятины, мед и свежую рыбу. А сейчас на его месте можно видеть окруженный запущенными землями гольф-клуб для элиты – своеобразный памятник рыночным реформам в украинском селе.

Впрочем, как предупреждают эксперты, земельные угодья будут скупаться нуворишами не только под разного рода коммерческую застройку. К примеру, огромные территории пахотных и заповедных земель приватизируют, чтоб использовать их в качестве охотничьих хозяйств. Достаточно вспомнить огромное частное владение на территории Киевской и Черкасской областей – «ландшафтный парк» в районе урочища Трахтемиров, который связывали с именем нефтяного олигарха Игоря Бакая. Когда на него завели уголовное дело, этот участок земли площадью 10 000 гектар сменил несколько подставных владельцев, а сейчас борьба за «наследство Бакая» обострилась – несколько месяцев назад вооруженные люди дотла сожгли сооруженный в центре этой «латифундии» особняк, куда некогда приезжали на отдых Леонид Кучма, Виктор Ющенко и Петр Порошенко. Местные жители связывают этот инцидент именно с перспективами приватизационного передела «Трахтемировского княжества», которое совершенно незаконно включает в себя бывшие пастбища и поля, археологические памятники и природоохранные территории.

Между тем, согласно данным экологов, только на территории Киевской области насчитывается более десятка подобных частных «феодально-охотничьих хозяйств», незаконно обустроенных на арендованных землях бывших колхозов, которые контролируют представители старого и нынешнего режима. Одно из них начинается непосредственно возле черты Киева – между селами Вишенки и Осокорки, и, по слухам, принадлежит известному бизнесмену – бывшему «директору-распорядителю» украинского парламента, который вполне уверенно чувствует себя при «новом режиме». Здесь, на лугах, которые многие поколения использовали под сенокосы местные жители, в каких-нибудь тридцати минутах езды от Печерска, можно видеть таблички с грозными надписями: «Внимание! Земли фермерского хозяйства. Частная собственность. Проход, проезд, рыболовство запрещены. Охраняется собаками! Вход, въезд воспрещен! Территория охраняется!». А территорию контролируют представители столичной охранной фирмы.

По словам юристов, попытки не пропустить на эту землю людей незаконны, как незаконна и сама приватизация бывших колхозных лугов. «Но если сейчас охрана на таком участке просто может вас попугать, и, по сути, других прав у нее нет, – поясняет юрист Андрей Корженко, – то с началом открытой приватизации земель сельскохозяйственного назначения тут будет стоять забор, а на нем – пулеметы. В условном, а может быть, и в прямом смысле слова. И что будет за забором, общественность даже не узнает. А там явно не хлеб будут выращивать. В этом и разница».

Итак, мы видим, что купля-продажа земли, среди прочего, приведет на практике к еще более активному отчуждению земельных участков из аграрного фонда Украины. Их целевое назначение будет изменено, и по дешевке скупившие землю бизнесмены используют эти угодья для земельных спекуляций, отдадут их под «элитную» застройку или будут использовать для организации «царских охот» – в любом случае, это поставит крест на продуктивном сельскохозяйственном использовании десятков тысяч гектар земли. А жители расположенных рядом городов и сел окончательно лишатся свободного доступа к рекам, озерам и лесам и лугам, расположенным в пределах приватизированных участков. И старые стихи Михалкова – о частной собственности на землю в далекие дореволюционные времена – которые когда-то учили в советских школах, приобретут для нас новую актуальность:

О чем говорят эти важные аспекты земельной приватизации, на которых не любят акцентировать общественное внимание ее лоббисты? Свободная купля-продажа земли не сможет увеличить производство сельхозпродукции, удешевив ее для населения, и ни в коем случае не улучшит продовольственную безопасность Украины. Спасти ситуацию мог бы только обратный процесс – возврат к различным формам коллективной собственности на землю, политика социально-экономического возрождения села и государственное стимулирование развития аграрно-промышленного комплекса. Но все это пока что возможно в какой-то иной реальности, бесконечно далекой от нынешней Украины – с разваленными фермами, спиленными садами и полями для гольфа на бывших колхозных землях.

Март 2016 г.

 

Первомай в Барселоне

Не секрет, что вожделенная Европа в реальности выглядит совсем не так, как ее обычно представляют себе в нашей периферийной, глубоко провинциальной стране. В особенности это касается политической жизни. На днях глава украинского МВД, покровитель ультраправых парамилитарес Арсен Аваков с гордостью похвастался, что во всей Украине на приуроченные к полузапрещенному первомайскому празднику акции якобы вышли не более ста человек. Украинская власть видит в этом свое несомненное достижение и заслугу – репрессивный антикоммунистический закон, тотальная правая пропаганда, запрет левых организаций, угроза нападения неонацистов и превентивные полицейские преследования левых активистов максимально ограничили для украинцев возможность публично отмечать день международной солидарности трудящихся в юбилейную 130-ю годовщину событий на чикагском Хеймаркете.

Однако страна Авакова, Билецкого, Порошенко и Вятровича, где «декоммунизируются» названные в честь Первомая улицы и города, а дату 1 мая собираются лишить статуса выходного, скорее напоминает совсем другую Европу, которая закончилась в мае 1945 года. И если в постмайдановской Украине, где власти заняты ликвидацией социальных и трудовых прав граждан, этот праздник оказался полностью маргинализованным, слившись с пасхальными ритуалами и массовым бегством на огороды, – которые, вновь, как в девяностые, становятся последней надеждой обнищавших людей, – то многие жители Европы выходят в этот день на улицы. С красными флагами и символикой, которая запрещена нашим «проевропейским» правительством.

1 мая 2016 года в каталонской Барселоне прошли сразу пять первомайских маршей, и еще множество других, небольших локальных мероприятий в разных районах города. Этот торгово-промышленный и культурный центр Средиземноморья, колыбель иберийского анархо-синдикализма, до сих пор помнит о своих классовых традициях – хотя современная туристическая Барселона очень мало напоминает тот город, который увидел и описал восемьдесят лет назад Джордж Оруэлл, прибывший сюда в разгар Испанской революции:

«Для человека, явившегося сюда прямо из Англии, Барселона представлялась городом необычным и захватывающим. Я впервые находился в городе, власть в котором перешла в руки рабочих. Почти все крупные здания были реквизированы рабочими и украшены красными знаменами либо красно-черными флагами анархистов, на всех стенах были намалеваны серп и молот и названия революционных партий; все церкви были разорены, а изображения святых брошены в огонь. То и дело встречались рабочие бригады, занимавшиеся систематическим сносом церквей. На всех магазинах и кафе были вывешены надписи, извещавшие, что предприятие обобществлено, даже чистильщики сапог, покрасившие свои ящики в красно-черный цвет, стали общественной собственностью. Официанты и продавцы глядели клиентам прямо в лицо и обращались с ними как с равными, подобострастные и даже почтительные формы обращения временно исчезли из обихода. Никто не говорил больше “сеньор” или “дон”, не говорили даже “вы”, – все обращались друг к другу “товарищ” либо “ты” и вместо “Buenos dias” говорили “Salud!”.

Реквизированы были и частные автомобили, а трамваи, такси и большая часть других видов транспорта были покрашены в красно-черный цвет. Повсюду бросались в глаза революционные плакаты, пылавшие на стенах яркими красками – красной и синей, немногие сохранившиеся рекламные объявления казались рядом с плакатами всего лишь грязными пятнами. Толпы народа, текшие во всех направлениях, заполняли центральную улицу города – Рамблас, из громкоговорителей до поздней ночи гремели революционные песни. Но удивительнее всего был облик самой толпы. Глядя на одежду, можно было подумать, что в городе не осталось состоятельных людей. К “прилично” одетым можно было причислить лишь немногих женщин и иностранцев, – почти все без исключения ходили в рабочем платье, в синих комбинезонах или в одном из вариантов формы народного ополчения».

Сегодня толпа по-прежнему течет по Рамбле, но теперь это праздные туристы и обыватели, и первая в этот день демонстрация, которую организовали анархо-синдикалисты из Всеобщей конфедерации труда, практически затерялась в массе прогуливающихся или спешащих по своим делам людей. Акция анархистов стартовала в старых кварталах «готической» части города, возле возведенных еще римлянами стен, а состав ее участников даже внешне казался достаточно «возрастным». На марш в основном пришли немолодые каталонцы, многие из которых участвовали в движении еще во времена диктатуры Франко – так что иронические слова «деды воевали» приходили на ум сами собой. Это обстоятельство подчеркивали надетые на некоторых пилотки и накидки республиканской армии, копирующие форму отрядов Дуррути, а также песни времен Гражданской войны, которые звучали с грузовика впереди колонны. Иногда их перемежали «молодежные» хип-хоп композиции и мелодии из привычного советского праздничного репертуара – «Варшавянка», «Красная армия» и «Полюшко-поле». Стоит заметить, что в хвосте колонны двигались несколько присоединившихся к ней левых с красными флагами. Несмотря на то, что акция ВКТ имела ярко выраженный «партийный» характер, никто не проявлял по отношению к ним нездоровой «антибольшевистской» агрессии.

«Мы не вступаем в коалицию с коммунистами, но они могут присоединиться к нашей акции. Это не проблема. В профсоюзном движении работает много леваков, которые представляют какие-то партии или самих себя. Мы можем выступать вместе, если это нужно рабочим», – сказал анархо-синдикалист Рамон Камачо. Он достаточно откровенно признал наличие «возрастной» проблемы, посетовав на то, что леворадикальная молодежь предпочитает новые, «идеологически расплывчатые» группы. Хотя можно предположить, что молодым левым – даже анархо-коммунистам нового поколения, – не всегда нравятся канонические сектантские позиции политических и профсоюзных организаций, в которых мало что изменилось со времен их отцов или заслуженных дедушек. И это вполне очевидным образом сказывается на динамике развития анархистского движения в Барселоне.

Лозунги каталонских анархистов главным образом касались «политики экономии» и сокращения рабочих мест, против которой выступает Всеобщая конфедерация труда. Участники марша озвучивали их возле местного муниципалитета, несмотря на то, что мэр Барселоны Ада Колау заблаговременно поздравила с праздником участников первомайских акций, выразив сочувствие их требованиям – как и нынешний президент Женералитата Карлос Пучдемонт, новый глава регионального каталонского правительства, который является решительным сторонником независимости. Колау пользуется в городе значительной популярностью, поскольку с начала кризиса активно участвовала в уличной политике, организовывая акции в защиту ипотечных должников, у которых пытались отобрать за долги квартиры по требованию банков. После того, как в стране было зафиксировано несколько самоубийств оставшихся без работы людей, которым было нечем погасить квартирный кредит, друзья и соседи таких должников стали объединяться в комитеты солидарности. Они блокировали дома, куда должны были прийти судебные исполнители, и не давали выбросить безработных на улицу.

Борьбу будущего мэра поддерживали в «Подемос», однако сама она не стала вступать в это движение. Среди прочего Колау пообещала ограничить неконтролируемое развитие туристической отрасли, включая строительство новых отелей. Это обещание также встречает сочувствие местных жителей – несмотря на то, что туристы обеспечивают городу многомилионные валютные поступления, увеличение их потока одновременно приводит к росту цен и джентрификации центральных районов. А потому на стенах Барселоны можно видеть надписи: «Туристы, убирайтесь домой!».

Акция анархо-синдикалистов проходила подчеркнуто мирно – впереди колонны ехала одинокая патрульная машина, которая разгоняла на ее пути многочисленные туристические автобусы, а сидевшие в них туристы с интересом снимали растянувшуюся вдоль приморской набережной демонстрацию. В конце концов, даже в популярных русскоязычных путеводителях по Барселоне можно найти специализованный маршрут по историческим местам, связанным с развитием каталонского анархизма. Однако ближе к вечеру, после сиесты, когда в центре города должны были пройти более крупные первомайские демонстрации, на улицах появились усиленные полицейские патрули и спецмашины, которые охраняли некоторые крупные банки и бутики, а в воздухе барражировали сразу три вертолета.

Первая демонстрация, организованная коалицией профсоюзных организаций, вышла на Рамблу из кварталов Раваля. Исторически в этом районе города, который находился за стенами цитадели, проживало нехристианское население (само название квартала происходит от арабского «a-rabal» – «за городом»), а затем – беднейшие жители города. Сегодня в бывшем гетто живет множество мигрантов. Это создает Равалю одиозную репутацию у обывателей, но на самом деле его можно назвать одним из самых живых, интересных и колоритных районов Барселоны, который ничуть не опасней других центральных кварталов. Было очень символично, что в голове колонны, которая насчитывала несколько тысяч человек, шли именно трудовые мигранты – жители разных стран и разного цвета кожи, люди разного пола и возраста. Некоторые из них были очень бедно одеты. Манера одеваться в стиле наших постсоветских девяностых годов вообще характерна для жителей пригородов Барселоны, включая рабочую молодежь, которая едет в часы пик в метро и поездах.

Участники акции требовали прекратить дискриминацию мигрантов, остановить депортацию беженцев и уравнять иностранных рабочих в трудовых и гражданских правах с жителями Испании. Постсоветские ксенофобы очень удивились бы, если бы узнали, что эти требования активно поддерживают многие испанские профобъединения. Трудовая дискриминация мигрантов, которым платят заниженную зарплату, а иногда и вовсе отказываются ее заплатить, сдавая людей в полицию за «незаконное» пребывание в стране, позволяет работодателям снижать зарплаты испанским рабочим или увольнять их в случае трудовых конфликтов. Таким образом, общий классовый интерес мигрантов и каталонцев состоит в том, чтобы уравнять их трудовые права, не позволяя спекулировать на неравном положении местных жителей и приезжих, среди которых можно встретить и украинских рабочих. Борьба за права трудовых мигрантов особенно активно проходит сейчас в пищевой промышленности, в сфере строительства, сельского хозяйства и на контейнерных терминалах в зоне порто-франко.

Стоит отметить, что каталонские левые начали борьбу за права беженцев еще задолго до пресловутого «мигрантского кризиса», в 1960–1980 годах, когда в зажиточную, индустриально развитую Каталонию приехали десятки тысяч жителей из Андалусии и других аграрных регионов страны, которые особенно пострадали от последствий Гражданской войны. Не имея крова, многие из них поселились в бункерах республиканской зенитной батареи, которая была оборудована на высоком холме, прикрывая город от бомбардировок итальянской и немецкой авиации. И продержались в этом укреплении многие годы, несмотря на попытки выселить их оттуда, которые неоднократно предпринимались властями. Некоторые из беженцев проживали здесь вплоть до начала девяностых – даже сейчас, поднявшись на старую батарею, чтобы полюбоваться на раскинувшийся под ней город, можно видеть остатки кафельной плитки, которую постелили прямо в бетонных казематах. В то время андалусийцы были криминализованы в общественном сознании практически так же, как нынешние беженцы из экваториальной Африки и Магриба, которые продают туристам дешевые сувениры, футболки «Барселоны» и воду, предварительно охлаждая ее в канализационных люках. Их, урожденных испанцев, тоже демонизировали, представляя лентяями и ворами, чуждыми каталонским традициям и образу жизни.

Акция трудовых мигрантов была самой энергичной и громкой – ее участники непрерывно скандировали речевки, пели песни и даже пытались танцевать прямо по ходу марша. В числе ее участников также хватало левых – например, троцкисты с флагами четвертого интернационала, представители одной из маоистских групп, а также турецкие и индийские левые. А всего в нескольких кварталах, неподалеку от площади Каталонии, проходила еще одна первомайская акция, которую провела коалиция леворадикальных и феминистских групп вместе с левыми сторонниками независимости Каталонии. Ее участники нарушили первоначально запланированный маршрут и, бросая в полицию петарды, перекрыли движение на одной из центральных улиц города – Пасео де Грасиа, устроив митинг прямо посредине проезжей части. Состав этой демонстрации выраженно отличался от двух предыдущих маршей – здесь явно преобладала студенческая молодежь и было достаточно много девушек. На эту же акцию в частном порядке пришли представители движения «Подемос», которое не участвовало в официальных мероприятиях Первомая.

Как рассказал нам один из участников акции, выходец из России Борис, расчет организаторов состоял в том, чтобы перекрыть уличное движение на перекрестке возле знаменитого дома Мила, построенного по проекту Гауди и получившего мировую известность благодаря своей необычной архитектурной пластике и режиссеру Антониони, который снимал здесь сцены из фильма «Профессия: репортер». Возле него всегда находится множество туристов, что должно было остановить полицию от попыток разогнать несанкционированный митинг. И действительно – полицейские ограничились тем, что перекрыли автомобильное движение в близлежащем квартале, блокируя его патрульными машинами и спецтехникой и наблюдая за акцией с вертолетов. Тем временем ее участники не только выразили солидарность с протестующими в Париже и в очередной раз раскритиковали власти за политику антисоциальных реформ, требуя ликвидировать растущую молодежную безработицу, но и затронули тему правительственного кризиса, в котором уже несколько месяцев находилась Испания, потребовав «передать власть народу».

Обсуждая тему этого кризиса, стоит отметить, что в нем сыграл роль и «каталонский» фактор – представители «Подемос» отказались участвовать в формировании правительственной коалиции с Испанской социалистической рабочей партией и либеральной партией «Граждане», мотивируя это тем, что их потенциальные партнеры отрицают возможность самоопределения Каталонии. Впрочем, многие политически активные жители Барселоны видели в этой позиции формальный предлог для того, чтобы добиться новых выборов, на которых это движение может улучшить свой прошлый результат. И действительно – всего через несколько дней после Первомая в Испании были объявлены назначенные на 26 июня досрочные парламентские выборы, а уже вскоре было объявлено, что представители «Подемос» пойдут на них в коалиции с партией «Объединенные левые» и левыми экологами из «Equo». По мнению их сторонников, это дает шанс сформировать правительство с антикапиталистическим курсом. Однако многие сторонники испанских левых полагают, что даже в случае успешного результата на выборах (пока наблюдатели считают более вероятной «широкую коалицию» между правой Народной партией действующего премьера Мариано Рахоя и Испанской социалистической рабочей партией) новая коалиция в итоге повторит хорошо известную эволюцию правительства греческой СИРИЗА. Представители коммунистических групп жестко критикуют «Подемос», обвиняя это движение в том, что его представители отказываются от ликвидации института монархии, а предложенные ими реформы не претендуют на серьезные социальные изменения, не посягая на фундаментальные основы сложившейся системы. По мнению коммунистов, буржуазия заинтересована в том, чтобы социальное недовольство масс находило разрядку в «карнавальном» протесте «Подемос» с его размытой политической и идеологической программой.

Одновременно с этим представители испанских элит предпринимают усилия, чтобы ослабить позиции левых сторонников независимости Каталонии. С этой целью в Барселоне продвигается либеральный популистский проект «Граждане – Гражданская партия». Ее лидер Альберт Ривера, молодой и харизматичный буржуазный политик, требует сохранения «единства Испании» любой ценой. В то же время левые сторонники сецессии от Испании и выхода из Евросоюза – мотивируя последнее требование не только политическими, но и экономическими причинами, – надеются, что перевыборы парламента позволят им еще на шаг приблизиться к своей цели. Окна и балконы барселонских домов по-прежнему завешаны флагами сторонников независимости, и эта свобода выражения своих взглядов совершенно нормальна для страны, которая пережила кровавую войну и диктатуру во имя «единства» страны и не хочет снова вернуться к старым кошмарам.

Ситуация после новых выборов может стать в итоге еще более запутанной – в обществе обсуждаются разные варианты альянсов и коалиций, живо напоминая перипетии сериала «Игра престолов». Он очень популярен в Каталонии и Испании, где происходили съемки некоторых эпизодов фильма, к которым привлекли местную безработную молодежь. Лидер «Подемос» Пабло Иглесиас посвятил «Игре престолов» целое эссе и подарил испанскому королю диск с несколькими сезонами сериала. А Тереза Родригес, депутат парламента Андалусии, представляющая троцкистскую группу «Izquierda Anticapitalista», получила прозвище «Кхалиси».

Однако первомайские акции в Барселоне свидетельствуют, что, несмотря на политическую апатию многих представителей испанского общества и неопределенную позицию левых организаций, новое поколение испанцев и каталонцев, лишенное перспектив в условиях прогрессирующего социального кризиса, настроено вполне серьезно и рассматривает политическую борьбу не в качестве ролевой игры, а как необходимую попытку изменить свою жизнь, оказывая прямое влияние на судьбы своей страны.

Очевидно, что подобные тенденции просматриваются сейчас во Франции, Голландии, Германии, Португалии, Великобритании и прочих странах Евросоюза. И это отличает нас от Европы даже больше, чем отношение к празднику Первомая.

Май 2016 г.

 

Билет на планету Плюк

Когда страну охватила истерия правого вандализма – уничтожение скульптурных монументов, барельефов и мозаичных панно, – я вспомнил о самом большом в Украине памятнике советской эпохи. Он до сих пор уцелел, в нарушение закона о декоммунизации. В буковинских Карпатах, на берегу реки Серет, напротив местечка Берегомет, стоит живописная гора Стожок, увенчанная популярной у туристов «пещерой Довбуша». После войны, когда на склоне Стожка восстанавливали вырубленный в прежние годы лес, местные жители высадили здесь рощу ясеня в форме огромной пятиконечной звезды. И каждую осень, к ноябрю, эта звезда становится красной, отчетливо выделяясь на фоне хвойных деревьев.

В девяностые годы буковинские коммунисты насмешливо предлагали националистам «рубать ясени на Стожке» – подразумевая, что им не по силам справиться с целым лесом, который до сих пор противозаконно занимается коммунистической агитацией. Однако это была весьма неудачная шутка – капитализму случалось решать и не такие исторические задачи. В последние месяцы через Прикарпатье проходят бесконечные эшелоны, груженные вырубленным лесом-«кругляком». Так, жительница Коломыи Светлана Сторчевая насчитала на своей станции не менее ста вагонов с древесиной. Пользователи социальных сетей то и дело выкладывают фотоснимки таких составов вместе с фотографиями «облысевших» карпатских гор, которые буквально на глазах теряют лесной покров, поскольку вырубка леса достигла невиданных ранее масштабов и проводится практически бесконтрольно.

«Масштабы катастрофы можно оценить по шокирующим фото облысевших горных склонов с птичьего полета. На одном из них – южный склон горы Попадя, на стыке Закарпатской и Ивано-Франковской областей (где по закону вырубка строго запрещена). Еще в дореволюционные времена (то есть в 2013 году) здесь густо росли деревья, а теперь, меньше чем через три года, зияет огромная плешь. Зеленые Карпаты потихоньку превращаются в пустыню. По информации депутата Закарпатского областного совета Юрия Гнепа, если раньше, к примеру, в Межгорском районе Закарпатья вырубали 40 тыс. кубометров леса, то сейчас – около 100 тыс., – рассказывает журналист Strana.ua Дмитрий Мицкевич. – Одна из самых беспощадных рубок идет недалеко от президентской резиденции в Гуте Ивано-Франковской области. Денно и нощно местные жители валят родной лес. Дороги в здешних краях, по которым практически круглосуточно снуют десятки грузовиков с груженными деревом прицепами, – как после бомбежки (раньше лес сплавляли по реке, но это сложнее и дороже). В каждом втором селе – мини-лесопилки, на которых смереки распиливают на доски и везут в соседнюю Словакию, Венгрию, Польшу».

«Вырубают все, что можно и не можно. Куда не еду по области – везде лесовозы… Кажется, они и свою деревянную хату рубят и вывезут. А Карпаты останутся лысыми», – признался журналистам губернатор Закарпатской области Геннадий Москаль.

Все это происходит невзирая на то, что с 1 ноября 2015 года Верховная Рада ввела мораторий на экспорт древесины, который демонстративно игнорируют местные чиновники и бизнесмены. Незаконные порубки леса охраняются камуфляжными представителями националистических «добробатов», которых совершенно не заботит судьба родных «партизанских» лесов. А западные компании открыто поощряют и стимулируют развитие этого незаконного бизнеса.

«Вывоз леса заморозили, чтобы хоть как-то защитить леса от уничтожения и поддержать отечественную деревообрабатывающую промышленность, которая на ладан дышит. Ведь вместо того, чтобы идти на украинские предприятия и кормить наших рабочих и экономику, бревна массово продают нашим западным соседям. Но это невыгодно: кубометр сырья стоит 80–90 долларов, а обработанная древесина ценится в десять раз дороже. Нужно развивать свое производство. Украина становится сырьевым придатком, – говорит эксперт по лесному хозяйству Игорь Шелудько. – Мораторий на экспорт леса не понравился странам ЕС, которые покупают у нас дерево за бесценок, производят мебель и продают нам задорого… Европейцы даже выдают дотации фирмам, чтобы те возили древесину из Украины. Сами же свои леса берегут. В Польше, Словакии и Румынии не рубят деревья в промышленных масштабах. Более того, румыны незаконную вырубку приравняли к угрозе национальной безопасности».

Заинтересованность в массовых поставках украинского леса настолько велика, что в мае 2016 года Международный валютный фонд и Евросоюз ультимативно потребовали от Украины снять мораторий на экспортные поставки леса в Европу, угрожая заморозить кредиты, в которых остро нуждается киевское правительство. По словам заместителя министра экономического развития и торговли Украины Натальи Микольской, запрет на экспорт древесины препятствует получению второго и третьего транша ЕС в размере 1,2 млрд евро. Причем европейские чиновники особо напирают на то, что он противоречит условиям соглашения Ассоциации с Евросоюзом, ради которого выходили на «евромайдан» украинцы.

«Мораторий на вывоз объективно воспринимается нашими партнерами как нарушение Соглашения об ассоциации», – констатировала вице-премьер-министр по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Иванна Климпуш-Цинцадзе. Полностью зависимые от «доноров» украинские власти послушно поддаются этому шантажу, и можно не сомневаться, что ограничения на экспорт древесины будут частично или полностью сняты в самое ближайшее время. А это значит, что Украина уже в ближайшие годы лишится своего лесного фонда, как это уже было в первой половине ХХ века, когда карпатские леса бесконтрольно сводили для экспорта в европейские метрополии. Впоследствии их с немалыми затратами восстанавливали в тоталитарные советские времена – как раз тогда, когда была высажена «красная звезда» на склоне горы Стожок. Причем на то, чтобы вырастить гибнущие сейчас деревья, ушло не менее пятидесяти лет – жизнь нескольких поколений людей.

К чему приведет эта экологическая катастрофа, к которой подталкивает нашу страну европейский бизнес? Неконтролируемая вырубка горных лесов неизбежно нарушит гидробаланс Карпат, что приведет к многочисленным оползням и обвалам, сокращению количества источников и обмелению основных рек западноукраинского региона – с самыми негативными социальными последствиями для его жителей. Те же процессы проходят сейчас и в украинском Полесье, где бесконтрольную заготовку древесины усугубляет стихийная добыча янтаря, которая уничтожает лес на территориях Волынской, Ровенской и Житомирской областей. А вице-премьер Украины Павел Розенко публично посоветовал украинским селянам отказаться от потребления газа – очевидно, подразумевая, что они должны будут отапливать свои хаты дровами.

Вся история постмайдановской Украины, по сути, сводится к интенсивной хищнической эксплуатации ее экономических, природных и трудовых ресурсов, которые еще сохранились после двадцати пяти лет капиталистической реставрации. В прибыль обращается все, что можно продать. Причем в этот самоубийственный для страны бизнес вынужденно вовлекаются множество нищих, безработных людей, которые попросту лишены других источников заработка. При этом европейские чиновники и банкиры открыто диктуют свои условия украинскому правительству, недвусмысленно указывая на его полностью зависимый, подчиненный статус. И это унизительное колониальное положение Украины утверждается под шум патриотической истерии, от которой только начало отходить наше общество.

Обречены ли мы жить на планете Плюк из галактики Кин-дза-дза? Среди пустыни, где продают даже воздух, а уцелевшие жители сидят в клетках, обучаясь правильно приседать перед господами? Всем, кто видел фото облысевших гор и уничтоженных янтарными старателями лесов, стоит поскорее задать себе этот вопрос. Он очень актуален в стране, где массово падают памятники и деревья.

Май 2016 г.

 

До шестнадцати и младше

20 июня в Харькове, во время строительных работ на улице Зеленина произошел завал, в результате которого погиб один из рабочих. Им оказался подросток, которому исполнилось всего семнадцать, а по другим данным, даже шестнадцать лет. Этот случай заслуживает особого внимания, поскольку совсем недавно на Харьковщине разгорелся скандал, связанный с фактами нелегального использования труда несовершеннолетних украинцев, который еще раз показал масштабы эксплуатации детей и подростков в стране. А заодно наглядно продемонстрировал, в каких условиях приходится им работать.

В конце мая в клинику Нововодолажского района доставили шестнадцатилетнего подростка из села Охочее, который несколько часов находился в состоянии комы. Медики диагностировали у него отек лица и анафилактический шок. Как оказалось, юноша по имени Олег нелегально трудился на местной птицефабрике и потерял сознание прямо на рабочем месте. По словам работников фабрики, мальчик, который переносил в цеху кур, на глазах у всех схватился за горло и начал задыхаться. У него почернело лицо, и если бы «скорая» своевременно не забрала Олега в реанимацию, все могло бы завершиться трагедией.

Ни местные жители, ни врачи, которые заявили о произошедшем в полицию, не сомневаются в причинах, которые вызвали этот приступ. Тяжелый «аромат» аммиака ощущается даже на большом расстоянии от фабрики, а в цехах к нему добавляется токсичный запах химикатов, помета, воздух насыщен частичками перьев и пуха. В таких условиях тяжело работать и взрослым, которые то и дело страдают заболеваниями кожи и дыхательных путей. Между тем, как показала проведенная после этого инцидента проверка, на птицефабрике в Охочем постоянно работали десятки несовершеннолетних жителей села, причем некоторым из них было всего десять лет.

«Директору важно, чтобы работа выполнялась в срок. А то, что ее делают дети, еще и лучше. Не нужно оформлять трудовые книжки, платить налоги. У нас в селе это обычное дело. Бывает, что школьники бегают туда и во время уроков. Жить ведь как-то нужно», – рассказал журналистам дед пострадавшего Олега. А десятилетний мальчик по имени Славик охотно признался, что он часто отправляется на фабрику вместо занятий в школе: «Ну, мне там подают кур, и я их переношу. Там кур носят в основном дети. Моя учительница всегда знала, что вместо уроков я хожу на птичник».

По самым «оптимистичным» оценкам, дневной заработок работавших на птицефабрике детей составлял около 50–60 гривен – чуть больше 2 долларов, хотя работать приходилось «столько, сколько сказали». При этом, как показала проверка Харьковской областной прокуратуры, подростки не прошли медосмотр, работали без согласия родителей и трудовых договоров, никто не проводил с ними инструктаж по технике безопасности, обязательный для работы на вредном для здоровья производстве. И, разумеется, несовершеннолетние никак не отмечались в финансовой отчетности предприятия, которое зарабатывало на их труде неплохие деньги. «Сколько, в каких условиях они работали, как их труд был оплачен – ничего не известно. Такого наемного бесправного труда детей, наверное, нет ни в одной стране мира», – констатировал советник председателя Нововодолажского райсовета Алексей Руднев.

Недавние случаи в Харькове и селе Охочее не являются каким-то исключением. Нелегальный труд несовершеннолетних подростков – в том числе детей в возрасте до 15 и 16 лет – получил в Украине массовое распространение, хотя на это обращают внимание только в случае чрезвычайных происшествий, которые обычно пытаются замолчать. Это является прямым следствием прогрессирующего социального кризиса, факторы которого прекрасно известны – инфляция, безработица, задолженности по зарплате, рост цен на товары первой необходимости, катастрофическое повышение коммунальных тарифов и планомерная ликвидация социальных льгот. Обнищавшим гражданам все тяжелее обеспечивать своих детей – и поэтому детский труд постепенно становится нормой и даже необходимостью для многих украинских семей. А работодатели «европейской страны» охотно используют возможность заработать на эксплуатации несовершеннолетних. Тем более что в условиях кризиса и правового хаоса в стране никто не обращает особого внимания на нормы действующего трудового законодательства и правила охраны труда.

Подростку всегда платят меньше, и при этом в любой момент могут выкинуть его на улицу, не заплатив заработанного. При этом в случае несчастных случаев наниматель не несет за них никакой ответственности – ведь получается, что пострадавшие дети формально никогда на него не работали. В то же время подростки обычно занимаются неквалифицированным физическим трудом, который очень слабо сочетается с расхожими представлениями о счастливом детстве. К примеру, они часто работают на стройках, как это делал погибший в Харькове семнадцатилетний юноша.

«Не могу сказать, что подростки не работали у нас на стройках раньше, – рассказывает Александр Семусь, прораб одной из киевских строек, – приходили очень молодые пацаны, никто на это не реагировал, потому что никаких договоров никто не заключает, на документы никто особо не смотрит. Но в последнее время они просто повалили. В основном приезжают из села. В селе работы нет и не предвидится, за границу их никто не пустит, образования и опыта работы нет никакого, а зарабатывать надо. Остается таскать кирпичи. В каждой бригаде строителей есть пареньки “до шестнадцати и младше”. Некоторые – с родней, некоторые сами приезжают. Две или три тысячи гривен могут заработать, если земляки эти деньги не заберут. Насчет техники безопасности их не инструктируют – учатся всему сами, в процессе работы. А пьянству уже до нас научились».

Последнее исследование Госкомстата, которое проводилось при содействии Международной организации труда еще до «евромайдана», выявило в Украине почти полмиллиона работающих детей и подростков. Хотя социологи честно признали, что в это число не попало множество нелегально работающих несовершеннолетних. Согласно исследованию, средний возраст работающих детей составил 12 лет, причем 6 % несовершеннолетних в возрасте 13–14 лет работали больше взрослых, а рабочий день некоторых 15–17-летних украинцев превышал 56 часов в неделю. В сельском хозяйстве были заняты около 150 тыс. детей в возрасте 14–15 лет, причем треть из них имели проблемы со здоровьем, а многие были заняты на опасных работах. В отделении пластической и реконструктивной хирургии киевского «Охмадета» демонстрируют фотографии травмированных детей – каждый год там фиксировали около 15–16 случаев серьезных производственных травм у несовершеннолетних, которые приводили к сложным операциям с ампутациями пальцев или конечностей.

С тех пор ситуация серьезным образом осложнилась – в первую очередь потому, что в Украине получили распространение новые нелегальные «профессии», в которых бесконтрольно используется детский труд. В первую очередь речь идет о добыче янтаря, которая приобрела неконтролируемые масштабы на обширных территориях Волынского, Ровенского и Житомирского Полесья. Работа несовершеннолетних подростков является там сейчас самым обычным делом. При этом они зачастую вынуждены делиться добытым с представителями преступных группировок, которые контролируют этот бизнес, выплачивая им обязательную для всех «дань».

«Хлопцы моют песок помпами, бегают с сачками. У них зрение лучше, чем у родителей, животов нет, могут много янтаря намыть, – рассказывает житель Житомирщины Виктор. – Можно сказать, сейчас это у подростков основное занятие – все хотят денег, все, кто может, “сидят” в лесу на янтаре, в любое время года, в любое время дня, ночи и в любую погоду. Бывает, что и девочки помогают. Чем еще заниматься?».

В социальных сетях выложены десятки фотографий работающих в «копанках» подростков, которые не вылезали из этих ям даже на праздник святого Николая, когда на западной Украине принято дарить детям подарки. Не удивительно, что несовершеннолетние добытчики янтаря регулярно попадают в криминальные сводки. Так, в июле прошлого года пограничники задержали возле села Каменное на Ровенщине двух малолетних старателей. Их односельчане устроили штурм погранпункта, который закончился стрельбой и ранениями. Вскоре после этого украинские милиционеры поймали трех шестнадцатилетних подростков из села Володимирец, добывавших янтарь с помощью автопомпы. В апреле 2016-го возле села Сушаны задержали группу мальчиков в возрасте 15–16 лет, которые успели накопать 35 килограммов янтаря. Наконец, совсем недавно, 14 июня, неподалеку от села Озерцы тяжело ранили шестнадцатилетнего парня, который ехал с друзьями на велосипедах, направляясь на янтарную «копанку». Кто-то из конкурентов по нелегальному бизнесу в упор выстрелил в него из леса.

«Все, что связано с добычей янтаря – это криминально и очень опасно. Особенно для детей. Во-первых, полно несчастных случаев. Понятно, что их никто не фиксирует, но не секрет, что на “клондайках” большой травматизм. Может привалить в яме, дерево может на человека упасть, можно завязнуть в размытом песке, как в болоте – хорошо если успеют вытащить. И это не только с взрослыми может случиться. Ну и драки, разборки, всякие происшествия на пьяную голову. Тем более, там, в лесу, теперь хватает оружия, – рассказывает один из житомирских волонтеров, которые мониторили ситуацию в зоне “янтарного бедствия”. – То, что там дети – совершенно неправильная ситуация. Неправильно, что когда школьник хочет купить себе телефон, он идет в лес за янтарем. А самое плохое – все считают, что так и надо».

Понятно, что «янтарная лихорадка» не случайно охватила этот регион, который выделяется уровнем безработицы даже на фоне остальных областей Украины. Стоит отметить и то, что в рамках «образовательной реформы» украинского правительства на Житомирщине проходит масштабное сокращение количества сельских школ, в рамках которых здесь закрывается сразу 76 образовательных учреждений. Лишив молодежь возможности получить образование и работу, наглухо перекрыв для них все «социальные лифты», государство в буквальном смысле заталкивает это поколение в янтарные ямы, которые заменят ему ставшие недоступными университеты. Альтернатив этому бизнесу немного – криминал, незаконная вырубка леса, трудовая миграция или перспектива службы в армии, где сейчас также велик риск потерять жизнь и здоровье. И пока социально-экономическая ситуация в стране ухудшается, в Украине будет постоянно расширяться сегмент нелегальной трудовой занятости детей, включая их сексуальную эксплуатацию – что, впрочем, представляет собой отдельную и очень болезненную тему.

Согласно последним данным ООН, на сегодня в мире вынужденно работают 168 млн несовершеннолетних. Очевидно, что число украинских подростков в рядах этой трудовой армии только растет. 1 июня правозащитники провели в Брюсселе акцию против эксплуатации детского труда, символически «выкапывая» из земли смартфоны – поскольку их производителей обвиняют в эксплуатации детей на кобальтовых карьерах Африки. Однако вполне возможно, что мировой общественности уже вскоре придется обратить внимание на положение украинских подростков, которые нелегально копают янтарь в точно таких же, диких и по-настоящему «средневековых» условиях – только не в джунглях далекого континента, а совсем рядом с границей Евросоюза.

Июль 2016 г.

 

Страна «Ломбардия»

Спустя два с половиной года после «евромайдана» украинцы вполне ясно осознали крах евроинтеграционных иллюзий, которые многие годы внедрялись в общественное сознание усилиями пропагандистов. Чиновники Евросоюза не скрывают желания отгородиться от нестабильной, охваченной кризисом и войной Украины. Однако настойчивое стремление в Европу все же дает свои очевидные результаты – сегодня мы живем в стране, которую можно с полным правом образно назвать «Ломбардией». Не потому, что мы догнали по уровню развития этот процветающий североитальянский регион, известный передовой индустрией, высокой модой, оперой и футболом. А по причине того, что Украина наверняка занимает сейчас первое место по количеству ломбардов – залоговых контор, куда несут свои вещи и ценности нуждающиеся в деньгах украинцы.

Не будет преувеличением сказать, что украинские города охватила настоящая лихорадка залогово-кредитного бизнеса. Так, в Киеве, в районе станции метро «Святошин» можно насчитать сразу 12 павильонов, которые выдают краткосрочные займы под залог личного имущества граждан. На базарчике возле метро «Левобережная» сейчас находится 7 ломбардов – хотя, по словам рыночных торговцев, два года назад тут действовал всего один такой пункт. На метро «Позняки» павильоны ломбардов идут сплошным рядом, один за другим, вытесняя продуктовые магазины, базарные бутики и даже полулегальные игорные салоны. Этот бизнес считается сейчас самым прибыльным в украинской столице. «Больше можно только на контрабанде заработать», – доверительно рассказал оценщик одного из киевских ломбардов, который не скрывает, что у их популярности всего две главных причины – кризис и война.

Безработица и инфляция самым серьезным образом сказались на доходах украинцев, которые в среднем снизились за два года почти в два раза. Постоянное повышение коммунальных тарифов и рост цен на товары первой необходимости привели к тому, что зарплаты и пенсии малообеспеченных граждан, даже с учетом субсидий, едва покрывают расходы на квартплату и на еду. В еще более сложной ситуации оказались те, кто должен ежемесячно погашать текущие платежи по ипотеке или за купленные в рассрочку автомобили, оплачивать неотложные медицинские услуги или учебу. В прежние времена в таких случаях обычно брали банковский кредит, но банковский сектор лихорадит – после смены политической власти в стране закрылось около половины банков и страховых компаний, а уцелевшие после этой зачистки конторы все чаще отказывают клиентам в кредитовании или выдают кредиты на крайне невыгодных условиях, после проверок и проволочек. Припрятанные на черный день доллары давно потрачены, занять у друзей тоже нельзя, и чтобы получить на руки наличные средства, все больше людей вынуждены идти в ломбард, закладывая там свое личное имущество.

«Положение на украинском рынке небанковских финансовых инструментов – страховые рынки, рынки кредитной кооперации, – ужасающее, происходит схлопывание этого сегмента экономики. Он небольшой – все страховые компании не содержат в себе и 80 млрд гривен, но это все схлопывается. Растет одна отрасль – микрокредитование через ломбарды. По отчетам Нацфинуслуг, по результатам прошлого года активы ломбардов выросли на 55 %. Во все времена рост активов ломбардов говорит о том, что у людей просто больше не осталось денег. Они из своих домов выносят все, что только можно вынести. Несут в ломбарды, закладывают под большие проценты на 5–10 дней – дожить до того, когда смогут добыть какую-то копейку. Средний процент, по которому ломбарды дают кредиты, составляет 283 % годовых. 55 % роста в ломбардных сетях говорят о катастрофической ситуации в кошельках граждан Украины», – констатировал лидер партии «Союз левых сил» Василий Волга.

Действительно, украинцы относят в ломбарды последние ценности – все, что было куплено семьей в более благополучные времена или передавалось из поколения в поколение по наследству. По словам оценщиков, люди старшего возраста в основном сдают ювелирные украшения, а более молодые украинцы берут деньги под залог компьютеров, ноутбуков, смартфонов, телевизоров и бытовой техники. У опытных оценщиков есть много хитростей. «Сначала они оценивают не столько вещи, сколько людей, которые их принесли, – и только потом предлагают свою цену», – рассказывают работники ломбардов. Обычно оценочная стоимость не превышает 30–50 % от реальной стоимости имущества, а процентная ставка кредита на срок от 1 до 30 дней составляет от 0,75 % до 1–3 % в день. Причем проценты начисляются не на остаток долга, как это практикуется в банковской системе, а на всю сумму займа. Благодаря этому ломбард в любом случае гарантирует себе высокие прибыли практически с каждой залоговой сделки.

Некоторые приносят свои вещи по нескольку раз, выкупая их через несколько дней. Но, как отмечают в ломбарде, по мере углубления кризиса заложенное имущество все чаще оказывается в собственности ломбардов, поскольку не все клиенты в состоянии погасить кредит вместе с быстро накопившимися процентами. Почти каждая сеть ломбардов имеет многочисленные спауни-шопы – так называются магазины, в которых торгуют невыкупленными вещами, продавая их с солидной наценкой. Таким образом, ломбарды представляют собой огромный пылесос, который выкачивает ценности миллионов украинских граждан, выгодно скупая его по бросовым ценам.

Однако у расцвета украинского ломбардного бизнеса есть еще одна щекотливая и специфическая причина. Сотрудники ломбардов не скрывают, что через некоторые пункты залогового кредитования систематически реализуют ценные предметы сомнительного происхождения. Причем не только украденные у киевлян вещи, которые все чаще «отмывают» подобным образом представители переживающего свои золотые времена криминалитета, но и «трофейное» имущество, которое привозят из зоны АТО или пересылают оттуда посылками «Новой почты».

«Мы не можем знать, где берет вещи клиент – купил он их или у кого-то украл», – рассказывает бывший киевский оценщик. «Но все знают, что атошники часто приносят нам какую-то видеотехнику, бытовую технику, инструменты – “сувениры из АТО”, как здесь говорят. Или это делают их родственники, друзья. Из этого можно сделать вывод, что эти вещи достались им, скажем так, не совсем честным путем. Или в брошенном доме подобрали, или облегчили кого-то. Сдавать это где-то там у себя по близости они не решаются – там СБУ или военная прокуратура может проконтролировать и спросить, откуда это добро. Поэтому везут его в большие города, где можно все безопасно провернуть. И обычно не сдают такие вещи на время, чтобы потом выкупить, а сразу продают их в ломбард по дешевке. В ломбардах все прекрасно понимают, но для них это очень выгодно, и, если смотреть формально, они делают все по закону».

Таким образом, мы видим: Украина превратилась в «Ломбардию» вовсе не от хорошей жизни. Это страна грабителей и ограбленных, где люди вынуждены отдавать последнее, чтобы как-то пережить сегодняшний день. И часто остаются без ничего, не зная, на что они будут жить завтра.

Весь вопрос в том, что произойдет, когда им нечего будет нести в ломбарды.

Июль 2016 г.

 

«В белом гетто»

«Радикальная география» не в большом почете у академического сообщества постсоветских стран, где в общественных науках по-прежнему безраздельно господствует идеология либерализма. У нас нет левых социологов уровня Дэвида Харви, которые смогли бы наглядно показать, как экономический кризис преобразует социальную среду – когда рыночные реформы форматируют городское пространство в интересах бизнеса, игнорируя потребности людей, а деиндустриализация и сопутствующая ей безработица вводят в состояние депрессии целые регионы.

Однако эту функцию марксистских интеллектуалов достаточно успешно выполняют представители частных фирм, которые специализируются на социологическом анализе и прогнозах. Обрабатывая заказы крупных коммерческих компаний, они систематически проводят исследования на всей территории Украины, изучая экономическую ситуацию в различных регионах, оценивая динамику уровня потребления, реальные доходы населения и его покупательную способность, фиксируя пауперизацию и растущий уровень криминала – чтобы заказчик мог заключить, насколько перспективны для его бизнеса локальные рынки. И эти объективные данные, очищенные от шелухи политической пропаганды, с полной ясностью показывают, в какой глубокой стагнации находится сейчас Украина. Причем без всякой надежды поправить положение дел.

«Для того, чтобы делать наш продукт, мы постоянно обновляем базу данных работающих объектов инфраструктуры, бизнесов, предприятий – заводы, кафе, магазины, другой малый бизнес. Мы каждый месяц актуализируем эти данные, и у нас даже есть статистика, сколько и где люди обналичивают денег, снимают в отделениях банков и банкоматах, данные по рынку недвижимости», – говорит о методике этих исследований Максим Зинченко, руководитель аналитической компании «GEO-M». В диалоге с ведущим программы «Работа над ошибками» он рассказал, что катастрофическое падение экономики привело к обвальной внутренней миграции. Происходит тотальная «зачистка» страны – трудоспособное население массово покидает депрессивные города и поселки, постепенно накапливаясь в нескольких мегаполисах, где еще можно найти работу. Причем, даже в Киеве, Харькове, Днепропетровске, Одессе и Львове все отчетливей выделяются социально неблагополучные зоны, которые выраженно отличаются от соседних районов.

«Основной тренд – экономика продолжает падать. Мы это фиксируем на фактических данных, невзирая на изменение методик Госкомстата, что там очень любят делать. Мы видим такую тенденцию: экономика городов сокращается неравномерно. Топ-5 городов местами, в каких-то направлениях, могут как-то развиваться и как-то выходить “в ноль”. Больше всего спад происходит за счет малых городов. То есть мы идем к тому, что через десять лет 70 % населения Украины будет жить в пяти городах и их агломерациях.

– То есть, мы идем по латиноамериканскому пути?

– Да. Причем разделение, сегрегация увеличивается даже между районами. Если раньше, в предыдущий кризис, украинские города “падали” условно равномерно, сейчас мы наблюдаем такую вещь, когда в одних районах города сокращается экономика, закрываются бизнесы в три раза быстрее, чем в других.

– Даже внутри этих пяти городов?

– Да».

Неудивительно, что крупные компании полностью утратили коммерческий интерес к большей части украинских городов, включая многие областные центры – несмотря на успешную «декоммунизацию» их названий. Они либо полностью выводят оттуда свой капитал, либо ограничиваются работой действующих филиалов, не вкладывая средств в их развитие. Еще в 2013 году компания «GEO-M» получила заказы на анализ социально-экономической ситуации в восьмидесяти городах Украины – причем заказчики желали расширить их список до ста. В следующем, 2014 году число городов, к которым проявлял интерес бизнес, сократилось до шестидесяти. В 2015 году фирме заказали исследования в сорока городах, в нынешнем году этот список сократился до тридцати, а в 2017 году бизнесменов, скорее всего, будут интересовать всего двадцать два украинских города. Помимо мегаполисов в их число входят несколько популярных курортов, города-спутники атомных электростанций и населенные пункты, расположенные вблизи металлургических предприятий, которые еще отправляют на экспорт свою продукцию – причем, как отмечает Зинченко, теперь это уже чаще всего не сталь, а руда.

В остальных регионах у людей банально нет работы – а значит, им не за что покупать товары или услуги. Исключением из этого правила являются несколько небольших приграничных городов, расположенных вблизи пунктов таможенно-пропускного контроля. Как не без иронии отмечает социолог, они процветают за счет контрабанды и единственные во всей стране демонстрируют некоторый экономический рост. Это заставляет вспомнить известную книгу уругвайского экономиста Эдуардо Галеано – «Вскрытые вены Латинской Америки». Рассказывая о зависимой, колониальной экономике южноамериканских стран, он констатировал, что в этом регионе, как правило, развиваются только портовые города, которые служат воротами для экспорта сырья и импорта иностранных товаров.

Но исключения лишь подтверждают общее правило. Большинство городов Украины умирают буквально на глазах. «Мы это определяем по макроэкономике города и считаем статистику с микроуровня – где какой завод закрылся, какое кафе закрылось, какой нотариус закрылся или где заморозили стройку», – рассказывает Максим Зинченко. По словам социолога, в некоторых населенных пунктах Украины на семь закрывшихся предприятий приходится только одно новое. «Семь объектов закрылось – один открылся. Это огромный показатель – посчитайте, за сколько лет с такими темпами от этого города вообще ничего не останется». Исследования говорят о том, что 80 % от общеукраинского потребления электроники, мебели, одежды и других товаров этой же категории приходится на упомянутые пять городов. «Все остальное в Украине – экономическая пустыня. Коллапс уже случился», – заключает Зинченко.

Политическая ситуация в стране только усугубляет стагнацию. «Это очень заметно по Харькову – как отношения с Россией повлияли на экономику, на безработицу», – говорит социолог, очевидно, имея в виду простаивающие промышленные предприятия этого индустриального центра, которые так и не удалось загрузить с помощью военных заказов.

Все это стимулирует массовую миграцию за границу, которая постоянно набирает обороты – ведь работу в Киеве могут найти далеко не все. По словам социолога, сегодня за границу уезжают не только жители Западной Украины, которая, согласно его оценкам, является самым депрессивным регионом, но и жители центральной и юго-восточной части страны. Большинство трудовых мигрантов едут в Евросоюз и Россию, причем в последнее время украинская молодежь особенно стремится в Польшу, чтобы заработать там денег и переехать в другие, более развитые европейские страны. Денежные поступления от «заробитчан» являются в условиях кризиса все более значимым экономическим фактором. «Переводы – это то, что держит украинскую экономику на плаву больше, чем любой кредит», – говорит Максим Зинченко, одновременно отмечая, что отток трудоспособного населения является разрушительной тенденцией, поскольку трудовая миграция украинцев усиливает активный процесс депопуляции населения. Причем, говоря о его социальных причинах, социолог особо указал на отсутствие доступа к качественным медицинским услугам.

Есть ли выход из этой ситуации? По мнению аналитика, попытки создать на руинах промышленности «аграрную империю», о которой говорил украинцам американский посол, не спасут украинскую провинцию от вымирания. «Количество занятых в аграрном секторе людей будет сокращаться в силу механизации производства», – прогнозирует Зинченко. Несостоятельны и сладкие грезы об украинской «Кремниевой долине», которыми так любят потчевать сограждан «реформаторы», обещая нам стремительное развитие наукоемкого производства, которое вот-вот должно забурлить посреди ровного места, как фонтан среди пустыни. Постсоветская Украина давно растеряла свой прежний научно-технический потенциал, и маниловские мечты о «технопарках» не имеют под собой никаких оснований.

«Я в технопарки не верю. За технопарками должно стоять хорошее образование, большое количество аспирантов и квалифицированной молодежи с высшим образованием. Молодые ученые массово уезжают из страны – я даже наблюдаю тенденцию, когда уезжают не в топ-страны. Причем, это массовый процесс… Для того, чтобы ситуация в экономике начала улучшаться, необходимо молодое, здоровое, квалифицированно население, промышленность, наука, природные ресурсы. Но всего этого нет. У Украины вообще нет ресурсов для долговременного роста, а те ресурсы, которые остаются, они тают на глазах, мы их теряем… Если речь идет о наукоемком производстве, то кто Украину пустит на внешние рынки, где сейчас никого не ждут?» – пессимистично рассуждает Максим Зинченко.

Вместо рассуждений о «прорыве в хай-теке» он советует украинским властям изыскивать способы для того, чтобы как-то прокормить нищающее безработное население, прибегая для этого к самым крайним мерам. «Учитывая социальную ситуацию в стране – потому что, по нашим данным, уровень доходов и покупательная способность населения продолжают падать, – в Украине есть смысл задуматься о введении продуктовых карточек».

Согласно опубликованным 17 июля данным Госкомстата, 72 % украинцев считают себя бедными, а 65,7 % жителей страны констатировали, что их материальное благосостояние ухудшилось по сравнению с предыдущим годом. Так что продуктовые талоны уже в скором времени могут стать обыденным фактом, которым уже сейчас становятся «неблагополучные» районы на периферии городского пространства. Разорение провинции и массовое бегство в крупные мегаполисы, где также ускорилось обнищание малоимущих, неизбежно ведет к «геттозации» Украины, которая наконец-то будет похожа на страны «цивилизованного» мира, с раздельными кварталами для богатых и бедняков. Тем более что продажные суды и легализованные парламентом «частные коллекторы» будут отбирать квартиры у тех, кто живет в центре города и не может оплачивать «коммуналку» – освобождая жилье для состоятельных и платежеспособных владельцев.

Благодаря наследию «совка» этот процесс «латиноамериканизации» страны приобретает у нас особые формы, которые тоже обсуждали в эфире телепрограммы:

«То, что вы описали, это четкий латиноамериканский путь.

– К сожалению, да.

– И ведь это не только перемещение жителей в мегаполисы. Вторая стадия – это создание в мегаполисах фавел, трущоб, где проживает бедное население – и при этом параллельное создание “гетто для богатых”.

– Да, это уже происходит, но с парой отличий. Дело в том, что Украина получила в наследство достаточное количество капитального жилого фонда, а латиноамериканские страны не имели такого опыта деиндустриализации, и население у них не сокращалось такими темпами ввиду старения. Поэтому у нас, скорее всего, лачуги вряд ли появятся, но уровень доходов падает на окраинах Киева, а уровень преступности стремительно растет. То есть у нас все будет с местным колоритом.

– Мы будем видеть картины социального жилья для черных, где будут жить белые. “Жизнь “в белом гетто” – такая пророческая песня была когда-то у группы “Sixtynine”».

По существу, в прогнозах украинского социолога нет ничего нового – еще два года назад, вскоре после «евромайдана», украинские левые в подробностях обрисовали картину нынешнего социально-экономического кризиса, предупреждая о необратимых последствиях деиндустриализации и неолиберальных реформ. Сегодня об этом говорят далекие от политики исследователи, которые очень уместно вспомнили старое и емкое слово «гетто». Этим словом можно в целом характеризовать бедную, изолированную Украину, которая стучится в стену на западе и сама строит стену на востоке, пока внутри ее поднимаются социальные барьеры, а пролетаризованные селяне оседают на криминальных окраинах мегаполисов, без шансов оттуда выбраться. И cимволично, что “Sixtynine” снимали клип на свою песню именно в одном из спальных районов Киева.

Сухие выкладки социологов скрывают за собой множество человеческих трагедий – разбитые семьи, эксплуатация, унижение, насилие и обман. По сути, перед нами разворачивается масштабный процесс уничтожения Украины, и не стоит удивляться, что он проходит под сурдинку националистической истерии. Все совершенно закономерно. В стране, где в парламенте заседает «Белый вождь» батальона «Азов», а ультраправые «борцы за будущее белых детей» комфортно чувствуют себя в полиции, армии и в органах власти, безнаказанно занимаясь убийствами и грабежами, обязательно появится «белое гетто» для украинцев.

Не говорите, что вас не предупреждали.

Июль 2016 г.

 

«Бедность – мать преступлений»

Известный украинский адвокат Андрей Смирнов опубликовал у себя на Фейсбуке статистику квартирных краж по Печерскому району столицы. По словам юриста, он получил эти данные непосредственно в районном отделении Национальной полиции Украины. Если на конец предреволюционного 2013 года на Печерске зафиксировали 76 случаев квартирных краж, то два года спустя, в конце 2015 года, здесь было отмечено 1512 проникновений в чужие квартиры. Другими словами, число таких преступлений выросло за это время почти в 20 раз. Что же касается нынешнего года, в Печерском райотделении полиции прогнозируют, что по его итогам число квартирных краж может превысить отметку 3000.

«Не могу объяснить почему, но начал напевать гимн. Слава, слава, слава!!!» – так прокомментировал эти данные сам украинский адвокат. И его иронию вполне можно понять. Как известно, Печерск заслуженно считается самым «центровым» районом Киева, да и всей Украины. Здесь сосредоточены высшие органы государственной власти, здесь находятся офисы и квартиры самых богатых и влиятельных людей страны, многие иностранные посольства и представительства топовых международных компаний. И если даже здесь, под неусыпным контролем правоохранителей и частных охранных служб, творится криминальный беспредел, масштабы которого заставляют вспомнить о бандитских гетто Третьего мира, что же тогда можно сказать о масштабах роста преступности в других районах столицы, где проживают простые смертные граждане. Или, тем более, в провинциальных украинских городах, новости которых обычно не попадают в новостные ленты. А что уже говорить о «серых» зонах Полесья, Волыни и Закарпатья, где процветают криминальные «республики» янтарных старателей и табачных контрабандистов.

Данные Андрея Смирнова в целом совпадают с официальной статистикой МВД. Еще весной правоохранители признали, что рост квартирных краж в целом по Киеву превысил прошлогодние данные на 13 %. По сравнению с 2013 годом на Украине в полтора раза выросло число особо тяжких преступлений, а число правонарушений с применением огнестрельного оружия увеличилось за этот же период вдвое. И это при том, что в поле зрения полицейских сейчас попадают далеко не все правонарушения.

«Все не так плохо, как кажется», – говорят в таких случаях украинские чиновники. Да, действительно – все гораздо хуже. Из 1188 квартирных краж, которые были зарегистрированы в столице в первом квартале нынешнего года, было раскрыто только 130 криминальных эпизодов. Таким образом, на фоне катастрофического роста преступности одновременно резко снизилась раскрываемость преступлений. Воры и бандиты остаются безнаказанными, а это стимулирует дальнейший рост криминальной активности. Именно поэтому эксперты и правоохранители дают самые плохие прогнозы по динамике изменения криминогенной ситуации в Украине, что позволяет констатировать полный провал широко разрекламированной правительственной кампании реформы МВД. Ведь показателем ее успешности служат конкретные данные криминальной статистики, а вовсе не новая модельная форма селфи-полицейских.

Хатия Деканоидзе, председатель Национальной полиции Украины, признала, что реформами в МВД недовольны больше половины жителей Украины, которые не скрывают скепсиса в отношении их результатов. «В обществе существуют фрустрация и сарказм по отношению к полицейским. У патрульной полиции рейтинг 50 %, рейтинг доверия к полиции вообще 46 %», – самокритично констатировала Деканоидзе. По ее словам, структура МВД по-прежнему поражена коррупцией, а в органах ощущается острая нехватка кадров по причине низкого уровня зарплат. Особенно мало желающих идти в участковые – хотя именно это звено правоохранительной системы традиционно считается ключевым для профилактики преступлений и борьбы с преступностью на низовом уровне. Оправдываясь, Деканоидзе не упустила случая пожаловаться на недостаточное финансирование из бюджета. Хотя тут же сообщила, что правительство потратило на патрульную полицию 5 млн долларов, закупив на них автомобили, камеры и ту самую гламурную форму – в ущерб все тем же зарплатам для участковых.

Эксперты не устают повторять, что «реформа» МВД является одной из главных причин обвального роста преступности в нашей стране. Ведь кадровые чистки правоохранительных органов, которые осуществляли пресловутые активисты майдана, проверяя работников милиции на предмет политической лояльности, лишили эту структуру опытных и квалифицированных следователей-криминалистов. А им на смену пришли неподготовленные люди, которые не знакомы даже с азами юриспруденции. Вдобавок многие из них являются членами радикальных ультраправых группировок и сами имеют за плечами криминальный бэкграунд. Это то и дело приводит к неудобным для правительства скандалам – как в случае нападения на инкассаторов, которые совершили представители полка «Азов».

Впрочем, Хатию Деканоидзе совершенно не беспокоит падение уровня образования и профессионализма украинских правоохранителей. Больше того, она считает эту проблему важным достижением реформ. «В полиции нам не нужен человек с юридическим образованием. Человек с образованием испорчен. Мы будем продолжать рекрутинг с улицы. Мы проводим тренинги. Сегодня полицейские сдают логические тесты. И я ни вижу ничего страшного, если следователь может научиться за полгода. Коллапс, в общем – здорово!» – оптимистично сообщила согражданам руководитель Национальной полиции Украины.

Беда лишь в том, что с этим вряд ли согласятся тысячи ограбленных, обворованных, изнасилованных украинцев, которые отнюдь не в восторге от разрушительных последствий коллапса правоохранительной системы.

Однако провальная реформа МВД является только одним из базовых факторов, которые стимулируют стремительный рост уровня преступности. На показатели криминальной статистики особенно ощутимо влияют социальный кризис и продолжающаяся в стране война. Киевские власти оказались неспособны контролировать массовый приток оружия и боеприпасов из зоны АТО, которое нелегально распространяется по всей территории страны. Согласно оценкам украинской Ассоциации владельцев оружия, в Украине насчитывается около 4,5 млн незарегистрированных стволов. И в первую очередь они оказываются в руках у криминалитета, который концентрируется в зоне боевых действий, проникая в подразделения Нацгвардии и обогащаясь за счет контрабанды и мародерства.

«В их составе много лиц, ранее судимых за различные преступления. Были случаи, когда мы задерживали бойцов таких добробатов за совершение преступления, и у некоторых оказывалось три, а у кого и четыре судимости. При этом эти лица незаконно являются действующими сотрудниками правоохранительного органа страны. На наши вопросы руководство Нацгвардии поясняло такие ситуации тем, что не было времени разбираться, кого они берут на службу, проверять всех желающих служить в Нацгвардии. Принимали по принципу – я патриот, готов служить», – рассказал в интервью журналу «Публичные люди» прокурор антитеррористической операции Константин Кулик. Он отмечает, что печально знаменитый «закон Савченко» позволил выйти на волю многим рецидивистам, которые тут же устремились на войну – к оружию и деньгам. И констатирует: «сегодня зона АТО – это одна большая колония».

«Думаю, что на сегодняшний день у таких группировок уже есть готовые планы грабежей по Киеву, намечены объекты и жертвы. Потому что у бандитов будет стоять вопрос в скорости, чтобы постараться сразу все охватить. При этом они будут вооружены и имеют опыт ведения боевых действий в условиях городов. В случае попытки реализации такого сценария в Киеве будет огромной проблемой их нейтрализовать», – предупреждает прокурор АТО.

Еще бы – ведь уже сейчас представители судебной и правоохранительной системы Украины не в состоянии обеспечить рассмотрение резонансных уголовных дел, которые возбуждены против представителей добровольческих батальонов и ветеранов АТО, даже когда речь идет об обвинениях в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Штурмовые отряды националистических депутатов и активистов парализуют работу судов, а власть каждый раз с готовностью уступает националистам. Страна убедилась в этом во время безуспешной попытки рассмотреть уголовное дело командира батальона «Айдар» Валентина Лихолита, которого, в нарушение всех процессуальных норм, отпустил на свободу из зала суда генеральный прокурор Юрий Луценко. Депутаты Верховной Рады приняли закон, который, фактически, амнистирует большинство участников АТО, обвиняемых в совершении уголовных преступлений, а запуганные националистами судьи не отваживаются выносить добровольцам обвинительные приговоры – даже в самых скандальных случаях. Так, участник АТО, которого обвиняли в особо жестоком изнасиловании несовершеннолетней, получил в наказание за свое преступление условный срок и штраф в размере двух минимальных зарплат.

В тот же день, когда Деканоидзе рассказывала украинцам о результатах полицейской реформы, националисты атаковали здание суда, где должно было рассматриваться дело сотрудников батальона МВД «Торнадо», организованного неоднократно судимым Русланом Онищенко-Абальмазом. Торнадовцев обвиняли в пытках, похищениях, изнасилованиях и грабежах мирных граждан – причем жертвами сексуального насилия стали даже несовершеннолетние дети, а опубликованные в сети видеозаписи со сценами насилия шокировали страну. Однако агрессивно настроенные ультраправые намеревались отбить подсудимых. Они забросали полицию фекалиями и попытались прорваться в здание суда, открыто угрожая правоохранителям. В результате рассмотрение дела насильников было сорвано: работники полиции заявили, что не могут доставить подозреваемых на заседание Оболонского суда, расписавшись в бессилии перед заблокировавшими его националистами.

Преступники в камуфляже ощущают полную безнаказанность – и, как следствие, в стране растет число правонарушений, совершенных бывшими или действующими членами военизированных добровольческих формирований, многие из которых официально входят сейчас в структуры ВСУ и МВД. Но еще большее число украинцев подталкивают к нарушению закона безысходность и нищета. «Бедность – мать преступлений», – сказал когда-то Жан де Лабрюйер. Огромное множество демобилизованных украинских военнослужащих, возвращаясь из зоны АТО, не в состоянии прокормить свои семьи в условиях постоянного повышения цен и тарифов, безработицы и инфляции. И многие из этих озлобленных, разочарованных, получивших психические травмы людей, имеющих свежий опыт мародерства и припрятанное оружие, которым нашпигована Украина, рано или поздно обречены пополнить растущую армию криминалитета. Об этом свидетельствует опыт самых опасных и бедных стран Третьего мира, в число которых уверенно входит сейчас и наша страна.

Август 2016 г.

 

Красно-черные реки, коричневые берега

Современная Украина является ярким примером того, что ситуация в обществе напрямую влияет на экологическую ситуацию в стране, а природа тоже страдает от последствий социально-экономического кризиса. Бездействие коррумпированных органов государственной власти и разгул криминального бизнеса, который хищнически использует природные ресурсы под охраной вооруженных людей с красно-черными повязками на руках, за несколько лет поставил страну на грань полномасштабной экологической катастрофы, последствия которой будут ощущаться многие годы.

Склоны Карпатских гор буквально на глазах облысели от массовой вырубки леса, который вывозят на экспорт в Европу, где лесные массивы находятся под тщательной охраной государственных служб. Причем в мае 2016 года Международный валютный фонд заставил Украину снять мораторий на экспорт древесины, угрожая заморозить кредиты, в которых остро нуждается киевское правительство. По словам экологов, только в Карпатах вырубленная территория превышает размерами тысячу футбольных полей. Описывая масштабы уничтожения лесных угодий, генеральный прокурор Украины Юрий Луценко красноречиво назвал происходящее экоцидом, однако «Карпатская резня» не прекращается – так, 1 августа жители прикарпатского села Парище блокировали автотрассу в знак протеста против вырубки леса, которую осуществляли поставленные охранять его лесники.

Помимо продажи деревья все чаще идут на растопку – ведь после очередного повышения тарифов вице-премьер Украины Павел Розенко прямым текстом предложил украинцам переходить с газового отопления на дрова. А поскольку машина дров стоит сейчас от 2 до 3 тыс. гривен, это также стимулирует стихийную вырубку леса по всей территории страны, превращая ее в выгодный бизнес. И можно представить, сколько деревьев не переживет нынешней зимы, когда люди получат на руки новые платежки с «подарками» от украинских парламентариев.

Кризис преображает страну даже внешне, подобно геологическому катаклизму. Огромные территории Полесья напоминают сейчас лунный пейзаж – добытчики янтаря превратили их в песчаную пустыню, изрытую ямами и заваленную стволами погибших деревьев. Причем, несмотря на показушную имитацию борьбы с нелегальными старателями, которые используют военные вездеходы и обстреливают из автоматов армейские беспилотники, география добычи янтаря постоянно растет. На днях украинские правоохранители признали, что его активно копают в Киевской области, на территории Чернобыльской зоны отчуждения – так что можно ожидать, что вскоре старатели займутся промыслом прямо на околицах Киева, возле известного своим янтарным месторождением Межигорья. Тем более что здесь, в окрестностях украинской столицы, процветает нелегальная добыча песка для строительства пригородных особняков и коттеджных поселков. Земснаряды бесконтрольно качают его в районе Зазимья и Обухова, на Вишенках и Осокорках, уничтожая заливные луга, озера и рощи.

Конечно, все эти проблемы существовали и раньше, до «евромайдана» – однако тогда они имели совсем другие масштабы. Сегодня украинские предприниматели могут позволить себе безнаказанно нарушать все мыслимые нормы экологического законодательства – поскольку с контролирующими органами несложно договориться, а против недовольных местных жителей всегда можно выставить вооруженных ветеранов АТО, которыми комплектуются частные охранные фирмы. Поэтому предприятиям выгодно экономить на утилизации отходов, выбрасывая их прямо в окружающую среду и не опасаясь ответственности за эти преступления.

Серия «мусорных» скандалов, которые прокатились с начала лета по всей Украине, засвидетельствовала полный коллапс системы утилизации бытовых отходов – и на западе, где горел львовский мусор, и на юге, где аналогичное происшествие случилось на свалках города Николаева, и в Киеве, где жители Позняков требуют разобраться с ситуацией на хранилище отходов Дарницкой ТЭЦ, которое расположено на озере Гарячка – практически в центре огромного и густонаселенного района. В ветреную погоду здесь возникают так называемые «зольные бури», когда перегоревший шлак летит прямо в окна недавно построенным многоэтажным домам на Позняках. По мнению экологов, это может привести к вспышке онкологических заболеваний:

«Емкость этой свалки 600 тыс. тонн, что очень много. Это шлак и зола. Угрозу представляют, во-первых, неорганические вещества: оксиды железа, кремния, серы, ванадия, марганца и других элементов. При постоянном контакте с легкими эти вещества повреждают бронхи и альвеолы, что приводит к раздражению и воспалению. Возникает силикоз – “болезнь шахтеров”, а хроническое воспаление ведет к онкозаболеваниям. Органические вещества еще страшнее. Это, в первую очередь, бензпирен, который образуется при горении и термической обработке органических веществ – один из самых сильных мутагенов и канцерогенов. Другая опасность – это наличие диоксинов. Последствия действия этих веществ будут ощутимы лишь через 5–10 лет, когда накопится количество, способное вызвать раковую опухоль. Излишне говорить, что постоянные болезни местных жителей из-за низкого иммунитета запросто могут стать постоянными спутниками из-за полихлорированных диоксинов из соседнего золоотвала», – рассказал журналистам химик-технолог органических веществ, житель Позняков Павел Приходченко.

Все последние четверть века чиновники и предприниматели эксплуатировали станции, хранилища и свалки, которые были построены и оборудованы еще в советские времена, почти не вкладываясь в их капитальную реконструкцию и строительство новых сооружений. Сегодня, когда в сфере «мусорного» бизнеса начался масштабный «передел», это поставило под угрозу экологической катастрофы всю Украину, где мусорные отходы только по официальным данным уже покрывают около 5 % территории страны. А жидкие отходы все чаще сливаются в водоемы – только в июле на Украине было зафиксировано сразу несколько резонансных случаев загрязнения достаточно крупных рек, которые обеспечивают водой десятки тысяч людей.

Наиболее тяжелая ситуация сложилась на речке Остер – притоке Десны, которая питает водой украинскую столицу. Вода в реке, на которой стоят Нежин и Козелец, вспенилась, приобрела черный цвет и отвратительный запах, который сравнили с ароматами канализационных стоков. Затем в Остре начался массовый мор рыбы, а вслед за ней по течению поплыли трупы мертвых бобров и домашних животных – коз и свиней, которые, по всей видимости, попробовали отравленную стоками воду. Экологи зафиксировали загрязнение стокилометрового участка реки, а живущие на ее берегах люди начали жаловаться на головную боль и тошноту. Наконец, депутат Александр Бригинец заявил о том, что почерневшая вода может попасть в Десну через давно не ремонтировавшийся шлюз с надписью «Слава Украине», а оттуда – прямиком в киевский водопровод.

В Киевсовете пока не считают, что городу грозит серьезная техногенная катастрофа, а власти Черниговщины долгое время пытались объяснить все происходящее естественными природными причинами, не реагируя на поступавшие жалобы. Однако, когда специалисты Минэкологии провели анализ загрязненной воды, в ней обнаружилось превышение предельно допустимой концентрации опасных химических веществ, а купание и вылов рыбы в Остре были официально запрещены. Нежинская прокуратура начала уголовное производство по факту загрязнения реки неизвестными веществами, а местные экологи говорят о том, что причиной происшествия могли стать сбросы удобрений на одном из сельхозпредприятий, которым владеют известные киевские бизнесмены.

Нечто подобное произошло в окрестностях Киева. Вода в реке Стугна, протекающей в районе города Василькова, стала ярко-красной, и в ней начала дохнуть рыба. Эта «казнь египетская» нешуточно напугала суеверных людей и даже стала темой церковных проповедей. Полиция Киевской области открыла уголовное производство по статье за нарушение правил охраны вод – однако, по словам васильковцев, в городе прекрасно известно, что Стугну отравило местное предприятие, которое официально считается обанкротившимся и закрытым. Его антиэкологическую деятельность покрывают коррумпированные чиновники – хотя красное пятно ушло в Днепр, откуда берет воду множество городов, расположенных по течению главной украинской реки. Выброс в Василькове может иметь негативные последствия для их жителей – тем более что как раз в это время в Днепр попала грязная вода из реки Сула, куда прорвались стоки из давно не ремонтировавшейся канализации. Оценивая это происшествие, Министерство экологии Украины заявило об угрозе экологической катастрофы, напомнив о недавних событиях в Измаиле, где оказавшиеся в питьевой воде фекалии вызвали эпидемию острой кишечной инфекции.

Загрязнение рек происходит в стране практически повсеместно. Так, жители города Барановка жалуются на рыбий мор в реке Случь. Они винят в этом Понинскую картонно-бумажную фабрику – по словам экологов, ее владельцы вообще перестали утруждать себя очисткой сточной воды. А возле Артемовска на Донбассе, в результате взрыва мины, в местную реку Кодымка попали отходы свинофермы, что привело к отравлению домашнего скота и поставило под угрозу водоснабжение на значительной территории Донбасса.

От загрязнения страдает и море. Бывшая чиновница Херсонской мэрии Елена Мазур опубликовала у себя на Фейсбуке фотографии, сделанные в курортном поселке Железный Порт. На них можно видеть обширную полосу буро-зеленой грязи, отделяющей пляж от морской воды – зрелище, которое может отбить охоту купаться даже на самой сильной жаре.

«В море так и не вошли. Где службы? Почему не чистят? У отдыхающих шок», – написала Мазур. Комментируя ее запись, жители Херсонщины напрямую увязывают эту экологическую проблему с политикой. После того, как Украина прекратила подачу днепровской воды в Северо-Крымский канал, Днепро-Бугский лиман начал активно опресняться, а это вызывает размножение водорослей, и прибрежная зона от Коблево до Железного Порта активнее загрязняется массой биологического материала. Коммунальные службы не справляются с его уборкой в силу хронического недофинансирования. И зачастую курортники покидают берег, даже не попытавшись прорваться к морю через топкие коричневые берега.

Похоже, что наша страна постепенно приобретает репутацию глобальной свалки. В августе 2016 года Украина подписала кредитный договор с американской корпорацией «Westinghouse», которая займется строительством хранилища отработанного ядерного топлива в Чернобыльской зоне отчуждения, и построит там же завод по производству топливных элементов для АЭС. Это принесет иностранной корпорации огромные прибыли, а неподалеку от Киева появится очередной атомный могильник – несмотря на неоднозначную реакцию в украинском обществе и серьезную критику со стороны независимых экологов. Кроме того, по мнению экспертов, ядерное топливо американской компании не соответствует техническим стандартам украинских атомных станций, которые рассчитаны на использование топлива советского образца. И это значительно увеличит риск возникновения нештатных и аварийных ситуаций.

Четверть века назад, во время распада СССР, патриотическая общественность активно поднимала тему экологических проблем, обвиняя коммунистическую власть в уничтожении украинской природы. Однако, по иронии судьбы, именно жадные до прибылей бизнесмены, в тесном союзе с националистическими политиками, превратили нашу страну в зону экологического бедствия, где даже реки символично приобрели цвет бандеровских флагов.

Август 2016 г.

 

Игры и патриоты

Украинская сборная завершила Олимпийские Игры в Рио-де-Жанейро с наихудшим результатом в своей спортивной истории – как по количеству золотых медалей, так и по общему количеству олимпийских наград. Наши атлеты получили всего одиннадцать медалей, включая два олимпийских «золота», и заняли тридцать первое место в общем командном зачете, пропустив вперед множество не самых успешных в спортивных показателях стран. Ровно двадцать лет назад, в 1996 году, когда независимая Украина дебютировала на летней Олимпиаде в Атланте, украинская команда, которую на тот момент представляли воспитанники советской спортивной школы, взяли 23 награды – включая 9 медалей высшей пробы. С тех пор показатели олимпийских выступлений непрерывно падали, и на предпоследних летних Играх-2012 в Лондоне в копилке украинцев оказалось 19 медалей и 6 золотых наград, которые в итоге принесли ей двадцатое место. Однако, даже этот результат, за который едко критиковала правительство Януковича тогдашняя оппозиция, сама ставшая теперь властью, кажется внушительным достижением на фоне нынешнего провала национальной команды.

Конечно, наше спортивное руководство пытается использовать привычный прием, жалуясь на происки вездесущих врагов, которые помешали объективно оценить выступление украинцев. Это очевидный кивок в сторону Кремля – однако, российскую сборную, которая оказалась в центре допингового скандала, едва допустили к Олимпиаде в неполном составе, а многие российские атлеты находились на соревнованиях под ощутимым моральным прессингом. Поэтому, когда министр молодежи и спорта Украины Игорь Жданов обвинил россиянина Чакветадзе в нечестной победе над украинским борцом Жаном Беленюком, намекая на предвзятую позицию судей, это вызвало у комментаторов иронические усмешки. А лучшим ответом на обвинения киевского чиновника стали дружеские фотографии двух спортсменов, которые в обнимку позировали на пьедестале, обесценив очередную попытку подменить спорт политикой.

Попытки найти в наших неудачах чей-то чужой след каждый раз заставляют вспоминать поговорку о том, что всегда мешает выступать плохому танцору. Вполне очевидно, что большую часть ответственности за неудачное выступление в Рио несет не Путин, а руководители украинских спортивных ведомств. Об этом сразу же заявил одесский губернатор Михаил Саакашвили, который без обиняков потребовал отставки Жданова: «Катастрофически плохие результаты Украины на Олимпиаде. Нас опередили Азербайджан, Казахстан, Венгрия, Куба, Кения, Ямайка и другие страны намного меньше Украины и по размеру, и по потенциалу. У Грузии, которая в десять раз меньше, почти столько же медалей, сколько у Украины. Самое смешное, что наши результаты совершенно не отображают огромный спортивный потенциал Украины. Обычно после такого провала как минимум министр спорта должен уйти в отставку. Я подозреваю, что в условиях договорняка, по которому было образовано правительство, этого не произойдет», – написал у себя на фейсбуке бывший грузинский президент.

Судя по всему, Саакаашвили окажется в этом прав. Ведь отставки министра молодежи и спорта требовали и раньше – после такого же провала на футбольном Чемпионате Европы, где Украина поставила абсолютный антирекорд, заметный даже на фоне бездарного выступления россиян. Сборная нашей страны всухую проиграла все матчи группового этапа турнира, и стала первой командой в истории финала чемпионата, которая ни разу не забивала сопернику в пяти матчах подряд. Однако, Игорь Жданов, соратник Ющенко, Тимошенко и Яценюка, который десятилетиями продвигал украинскую демократию в офисах неправительственных организаций, и никогда не имел отношения к спортивным делам, благополучно сохранил за собой министерский пост – несмотря на обвинения в коррупционном использовании бюджетных средств. Ведь если бы из украинского правительства увольняли за провалы и неудачи, этот кабинет с нулевым рейтингом доверия давно бы ушел в отставку в полном составе.

Между тем, ведущие украинские спортсмены открыто заявляют о том, что государство практически полностью лишило их элементарной поддержки, необходимой для успешных выступлений на международной арене. Спортивный гимнаст Олег Верняев, который принес Украине первую золотую награду, заявил, что наши сборники получают мизерные зарплаты, не имеют возможности нормально тренироваться, нередко ездят на международные соревнования за свой счет и сами оплачивают лечение в случае травм. Причем, зная о бедственном положении украинцев, спортсмены из других команд делятся с ними лекарствами и медикаментами.

«Мы работаем, а от федерации поддержки никакой. Также у нас все поездки за свой счет, единственное, оплачивают чемпионаты мира и Европы, а все Кубки мира – за счет принимающей стороны. Ну, я езжу на такие турниры, где принимающая сторона оплачивает. Дома мне обычно говорят, что денег нет. У меня есть моя зарплата и есть сравнение с тем, что мне предлагают за пределами Украины. Там месяц отработал и получил столько, сколько я бы тут за 3 года заработал, если бы не ел. У ребят в команде ставка 2500–2800 гривен. Я – заслуженный мастер спорта с высшим образованием, 5 курсов закончил, и поэтому есть прибавки – это где-то 3000–3500 гривен. За золотые медали на чемпионатах мира и Европы должны были быть доплаты. Пока ничего не платят, а обещали надбавки. За 2014 год – мимо, 2015 год – тоже не платят…

Условия для тренировок, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Ковер, на котором мы тренируемся, лежит уже 6 лет, а нормальные страны меняют его раз в два года. На нем невозможно учить, отрабатывать новые упражнения. Для этого необходимо идеальное покрытие – на случай, если что-то пойдет не так. Тренеры просто не могут запускать на сложные элементы, понимают, что малейшая ошибка – травма, а травма – это полгода, а то и год восстановления… Каждую поездку нам ребята из Азербайджана или России дают медикаменты. Чешки, лейкопластыри и все необходимое. Они просто знают, что этого всего у нас нет, что каждый месяц мы сами покупаем по 100 пластырей – это приблизительно на месяц – по 3000 гривен. С нашей-то зарплатой. По факту, мы работаем на самосодержании», – рассказал украинский олимпиец.

По словам Верняева, именно поэтому многие перспективные атлеты переезжают для тренировок за границу, где им помогают нормально тренироваться, а потом и вовсе меняют свое гражданство – поскольку возможности развивать свой потенциал на родине у них попросту нет. По данным министерства молодежи и спорта, за 25 лет гражданство сменили 135 украинских спортсменов, а некоторые из них выступили на бразильской Олимпиаде за Россию, Азербайджан, Молдову, Израиль, Турцию, Аргентину, Латвию, Грузию и Казахстан.

«Часто можно читать, что наши спортсмены не патриоты, что они идут в спорт, чтобы зарабатывать деньги, а должны прославлять страну. Подождите, а как прославлять страну? Создайте условия. Жить за что? У меня приоритет не в деньгах, цель – спорт. Просто, понимаешь, что стране не так нужны медали. И вообще, патриотизм патриотизмом, но ведь спортсмены не вечны – до 27–30 лет выступаешь – и все. Правильно спортсмены делают, что переезжают, зарабатывают… Жизнь одна», – откровенно заявил журналистам один из лидеров украинской сборной.

Стоит ли удивляться, что золотой медалист Олимпиады в Рио-де-Жанейро стал объектом травли в социальных сетях – только потому, что бдительные блогеры обнаружили в аккаунте Верняева ссылки на непатриотичные «вражеские» сообщества. Другой успешный атлет, серебряный призер Жан Беленюк намекнул на желание сменить гражданство – и сразу же удостоился в свой адрес расистских шуток. «Одни крики “Слава Украине!” и пение гимна при каждой возможности результата не дадут. А то сейчас для того, чтобы считаться “патриотом”, хватает лишь орать эти два слова», – иронически ответил на это темнокожий атлет. Вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко возмутилась поступком сборной Украины по теннису, которая опубликовала совместное фото с командой России, сопроводив его подписью: «на самом деле мы все дружим» и демонстративным хэштегом «вместемысила». А метательницу копья Екатерину Дерун подвергли остракизму за то, что она усомнилась в справедливости дисквалификации российских атлетов, объясняя ее политическими мотивами.

Отказывая спортсменам в самом необходимом, украинское общество назойливо пытается контролировать их слова, мысли и личную позицию по совершенно неспортивным вопросам. И это навряд ли повысило патриотический дух наших олимпийцев.

Однако, в антирекордах украинской сборной виновны не только коррумпированные реформаторы из Кабмина, применяющие к спорту все ту же пресловутую «политику экономии», от которой в той же мере страдают образование, медицина и социальная сфера. Причины этого провала, который очень символично совпал с двадцатипятилетним юбилеем украинской независимости, лежат гораздо глубже, уходя корнями в начало девяностых годов, когда, с началом рыночных реформ Украина быстро утратила доставшуюся ей в наследство спортивно-оздоровительную инфраструктуру – систему общедоступных секций и детско-юношеских школ, которая охватывала когда-то практически всю страну. Вместе с закрытыми предприятиями погибли подшефные им спортзалы, бассейны, спортплощадки и стадионы – и никто больше не выделял средства на проведение спартакиад, универсиад, эстафет, марафонов и других массовых спортивных мероприятий, в которых мог бы принять участие каждый любитель.

«В Киеве на Борщаговке, еще в страшные советские времена было выделено 7,5 гектаров земли под спортивный комплекс. На этих гектарах олигархия плотно влепила 15 небоскребов. На массиве 300 тыс. жителей и ни одного бассейна, ни одного нормального спортзала, ни одного нормального стадиона. Соответственно – ни одной нормальной спорт-секции советского типа – то есть, бесплатной и с группой имеющих высшее образование тренеров. Массовый спорт – это физическая культура страны, а благодаря ей появились бы и олимпийские результаты. Вспомним, что так было в маленькой ГДР. Поэтому “Министра в отставку!” – детский лозунг. Систему власти нужно в отставку», – написал в комментариях у Саакашвили пользователь фейсбука Валерий Антощук.

А сам министр Жданов, отвечая одесскому губернатору, заявил, что только за последний год в его области было уничтожено 64 объекта спортивной инфраструктуры – «несколько стадионов, плавательных бассейнов, много футбольных полей, теннисных кортов, спортивных площадок и залов».

Параллельно с этим в обществе непропорционально возрос интерес к зрелищным коммерческим шоу профессионального спорта. Миллионы людей смотрели договорные матчи футбольных команд, которые давно превратились в любимые игрушки олигархов и источник дохода от пивной телерекламы. Или наблюдали за тем, как будущий мэр Киева избивает заботливо подобранных для него спарринг-партнеров, превращая боксерский ринг в трамплин для своей политической карьеры. Ставки на спортивных тотализаторах стали повальной модой – а, тем временем, в стране стремительно падал общий уровень спортивной культуры. Экономический кризис подорвал здоровье молодого поколения украинцев, которое жестоко пострадало от повального алкоголизма, наркомании, преступности, от эпидемий социальных болезней, вроде туберкулеза и ВИЧ – а теперь и от войны. Ведь футбольные стадионы Украины давно оккупированы ультраправыми хулиганами, которые первыми применили насилие во время «евромайдана», а затем составили костяк националистических батальонов.

«Благодаря уникальному потенциалу и высочайшему уровню советского спорта сила инерции какое-то время позволяла нам всем радоваться олимпийским достижениям, а чиновникам – рапортовать об успехах украинского спорта. Но это были лишь последние отголоски, последняя волна уходящей системы. Теперь, как и во многих других сферах жизни, советский запас прочности иссяк, спортсмены-ветераны закончили карьеру, а за ними оказалась пустота. Да и с таким, реформаторским отношением к спорту, которое демонстрировало государство все годы после перехода Украины на рыночные рельсы, этого провала не могло не быть. Детско-юношеский спорт из массового, бесплатного и доступного для всех желающих, превратился в закрытый для большинства детей из небогатых семей. Немногие оставшиеся верными своей профессии тренеры получают нищенские зарплаты. Спортинвентарь и спортивные базы не обновляется десятилетиями. А дворцы спорта, построенные проклятым тоталитарным режимом, ветшают и превращаются в постоянно действующие барахолки», – объясняет причины этого системного кризиса бывший депутат Верховной Рады Евгений Филиндаш.

Олимпиада показала – от кризисных тенденций в области спорта страдает не только наша страна. Многие наблюдатели отмечают, что политизация и коммерциализация этого глобального форума дискредитируют изначально задекларированные принципы олимпийского движения, а дорогое спортивно-театральное шоу аморально смотрится на фоне окружающих стадионы трущоб, куда загнали на время соревнований местную бедноту. Сейчас, после Рио, многие призывают демонтировать институт профессионального спорта, чтобы атлеты могли выступать на соревнованиях не ради денег и не во имя государственного престижа, без национальных команд, флагов и гимнов – поскольку это снимет с повестки дня проблему допинга и политические интриги.

Однако эти реформы вряд ли воплотят в жизнь в ближайшее время. А значит, нам следует готовиться к тому, что четыре года спустя, по результатам Олимпийских игр в Токио, мы еще ниже опустимся в общем командном зачете. Ситуация может измениться лишь в результате полной перезагрузки социально-экономических отношений, которые пока что определяются исключительно логикой наживы, а не отодвинутыми на задний план интересами общества. А до тех пор никакие рокировки министров уже не смогут реанимировать спортивную систему Украины – и украинские сборные будут вновь и вновь демонстрировать на международных соревнованиях результаты среднестатистического государства третьего мира, продолжая ухудшать свои показатели.

Нам придется привыкнуть к тому, что Олимпийские игры – не для патриотов. В том смысле, который вкладывает в это понятие националистический истеблишмент, разваливший за четверть века попавшую к нему в руки страну.

Август 2016 г.