Понятие травматического стресса. Характеристики травмы. Фазы реакций на травму.

Комплекс симптомов у лиц, перенесших травматический стресс.

Стадии формирования постстрессовых нарушений.

Диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства.

Симптомы повторного переживания, избегания, физиологической гиперактивации.

Основные симптомы лиц с ПТСР.

Психологические механизмы возникновения посттравматического стресса. Факторы риска развития ПТСР.

Посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР) развиваются у лиц, которые пережили эмоциональный/психологический или физический стресс, который является травмирующим практически для каждого человека – такие травмы могут возникать в военных сражениях и битвах, спортивных соревнованиях и сдаче экзамена, естественных катастрофах, при нападениях бандитов, изнасиловании, гибели родных на глазах у человека и таких несчастьях, как, например, пожар в доме и пр. При этом отмечаются такие основные особенности: переживание травмы вновь и вновь, во сне и в мыслях в бодрствующем состоянии; эмоциональная глухота ко всем остальным переживаниям в жизни, включая отношения с другими людьми, и сопутствующие симптомы в виде вегетативной лабильности, депрессии и когнитивных нарушений, таких как трудность в сосредоточении внимания. Синдром, очень сходный с тем, который сегодня мы называем посттравматическим стрессовым расстройством, был отмечен у солдат во время Гражданской войны в Америке (1861–1865). Он был назван «солдатским сердцем» – из-за обнаруженного наличия вегетативных симптомов со стороны сердца. Американский врач-терапевт Да Коста в 1871 г. написал работу, название которой можно перевести как «О взволнованном сердце» («On irritable heart; a clinical study of a form of functional cardiac disorder and its consequences». American Journal of the Medical Sciences, Thorofare, N. J., 1871) в которой рассказал о молодых солдатах, которые принимали участие в войне. У них появлялось ощущение нехватки воздуха, одышка, чувство тяжести или боль в области сердца, сердцебиение, причем, все это усиливалось при малейшей нагрузке. В основе этого состояния лежит психогенный гипервентиляционный синдром. Во время Первой мировой войны этот синдром был назван «шоком от снарядов» и высказано предположение о том, что он наблюдается в результате травмы, наносимой взрывами. Затем посттравматический стресс был отмечен в нацистских концентрационных лагерях и у тех, кто пережил атомную бомбардировку Японии Соединенными Штатами в 1945 году. И еще: в 1941 г. люди, оставшиеся в живых после пожара в переполненном ночном клубе «Кокосовая аллея» в Бостоне (США), обнаруживали повышенную нервозность, утомляемость и ночные кошмары. Во всех этих ситуациях появление патологических симптомов практически совпадало с тяжестью стресса – наиболее тяжелые стрессы (например, после концлагерей) вызвали появление синдрома более чем у 75 % жертв. К сожалению, сегодня, из-за многочисленных войн и катастроф посттравматический синдром только расширяет зону своего воздействия, модифицируясь во «вьетнамский синдром», «афганский синдром», «чеченский синдром» и т. д. Эпидемиология посттравматического стрессового расстройства разнообразна у людей, испытавших тяжелые страдания и переживших травматизирующие ситуации. После разрушительного несчастья у 50 – 80 % лиц, оставшихся в живых, этот синдром может развиться достаточно быстро. Частота посттравматических стрессовых расстройств составляет, в целом, 0,5 % для мужчин и 1,2 % для женщин, и это расстройство может наблюдаться у детей… Для мужчин травмой часто являются переживания, перенесенные в сраженьях и катастрофах, а тяжесть синдрома обусловливается степенью травмы. У женщин травмой чаще всего являются нападение и изнасилование. Хотя посттравматическое стрессовое расстройство может появиться в любом возрасте, учитывая природу ситуаций, вызывающих это расстройство, чаще бывает именно в молодом возрасте.

Основными этиологическими факторами (причинами) описываемого нами расстройства являются стрессоры, социальное окружение стрессора и жертвы, а также, конечно, особенности характера и биологическая предрасположенность жертвы. Чем тяжелее стрессор, тем у большего числа людей он вызывает этот синдром и тем тяжелее будет протекать расстройство. Когда травма является сравнительно легкой, например, автокатастрофа без смертельного исхода, посттравматический стресс развивается у меньшего числа людей. Если пациент принадлежит к группе лиц, вместе с ним переживших травму, он иногда лучше справляется с ней, так как другие разделяют его переживания. В целом, очень молодым и очень старым труднее справиться с травматизирующими событиями, чем людям, у которых травма возникает в середине жизни. Например, приблизительно у 80 % детей, получивших ожоги, через 1–2 года после ожоговых поражений развивается посттравматическое стрессовое расстройство. С другой стороны, примерно только у 30 % взрослых после ожогов развивается подобное. Вероятно, у маленьких детей еще не развиты механизмы, позволяющие справиться с физическими и эмоциональными повреждениями, наносимыми травмой. Пожилые, так же как маленькие, имеют более ригидные механизмы борьбы с травмой и не могут противостоять ее воздействию. Более того, воздействие травмы может быть усилено, например, физической инвалидностью, характерной для стариков, особенно если у них есть нарушения функционирования нервной и сердечнососудистой систем, снижение мозгового кровотока, ослабление зрения, аритмия и т. д. Наличие психических отклонений в период, предшествовавший травме, расстройств личности или более серьезных нарушений еще увеличивает силу воздействия стрессора.

Оказание социальной помощи вполне может повлиять на развитие, тяжесть и продолжительность посттравматического стрессового расстройства. Больные, которым оказывается достаточно хорошая социальная помощь, менее подвержены развитию этого расстройства или же оно протекает в менее тяжелой форме. Зато чаще такое расстройство развивается у одиноких, разведенных, вдовствующих, бедствующих или социально изолированных лиц.

Люди, пережившие разнообразные стихийные бедствия (землетрясения, наводнения, оползни, цунами), транспортные катастрофы, войны или случаи насилия по отношению конкретно к ним, реально испытывают глубокие психические потрясения. И именно длительную реакцию на такого рода события и принято называть действительно посттравматическим стрессом (ПТС).

Клинически диагностированным ПТС страдает, по мнению исследователей, около 10 % населения, но все же специалисты полагают, что отдельные симптомы этого заболевания встречаются значительно чаще. И, главное, в одних случаях симптомы ПТС со временем угасают и могут исчезнуть совсем, в других они сохраняются на протяжении многих лет и тогда к ним могут присоединиться симптомы других психических расстройств, например, депрессии, алкоголизма, наркомании.

Кстати, не все люди, перенесшие травму, нуждаются в лечении: некоторым достаточно помощи родных, друзей, религии. Но если в результате участия или наблюдения за каким-либо чрезмерно травмирующим событием у человека произошел психологический надлом, ему нужна профессиональная помощь.

Сегодня специалисты (чаще всего это психологи и психиатры) выделяют четыре основные группы симптомов ПТС:

• навязчивые состояния;

• реакции избегания;

• симптомы повышенной раздражительности;

• неспецифические симптомы.

Рассмотрим подробнее.

Навязчивые состояния. У людей, страдающих ПТС, часто возникают состояния, когда они вновь и вновь ярко и достоверно переживают травмировавшее их событие, оно словно внедряется в их повседневную жизнь. Внезапно нахлынувшие воспоминания, окрашенные болезненными эмоциями, могут полностью овладеть человеком. И тогда ему кажется, будто он вновь переживает то самое психотравмирующее событие, видит его как реальное, участвует в нем… У детей это может проявляться в виде повторяющихся, стереотипных игр. В случаях замеченных выраженных эпизодов возвращения в прошлое человек ведет себя так, будто вновь переживает перенесенную ситуацию, но не осознавая при этом полностью своих действий. Например, ветеран войны может, крадучись, передвигаться по улице, будто он в разведке на вражеской территории. Временами повторное переживание травмы проявляется в ночных кошмарах – и они так реальны, что человек вскакивает с криками ужаса. У маленьких детей последствия травматического события проявляются в генерализованных ночных кошмарах с чудовищами, картинами спасения окружающих или угрозами по отношению к себе и окружающим. Повторное переживание может проявляться и внезапными болезненными эмоциональными вспышками, казалось бы, не имеющими причины. Например, чувство горя, страха или гнева, которые сопровождаются слезами и спазмами в горле, злобностью, агрессивностью. Такие вспышки повторяются много раз, сопровождая воспоминания или сны о травмирующем событии.

Симптомы избегания. При наличии этого феномена явственно нарушаются взаимоотношения человека с окружающими – он избегает тесных эмоциональных связей с семьей, коллегами, друзьями. Человек чувствует себя скованным, его эмоции невыразительны, он способен выполнять только рутинную, механическую работу. Позже, при повторных переживаниях событий травмы, человек разрывается между потоком эмоций, вызванных повторным переживанием и невозможностью в реальной жизни переживать и выражать эмоции. Люди, страдающие ПТС часто говорят, что они не могут испытывать эмоций, особенно в отношении тех, кто им близок. Даже если они испытывают эмоции, часто просто не способны их выразить. И пока продолжается это избегание, человек внешне представляется холодным или загруженным собственными переживаниями. Члены семьи чувствуют себя отвергнутыми. У детей эмоциональная скованность и сниженный интерес к определенной деятельности не всегда могут быть правильно расценены врачом – важна помощь родителей. Человек с ПТС избегает ситуации, которая напоминает ему о травмирующем событии, потому что симптомы утяжеляются, когда ситуация или деятельность хотя бы частично напоминают травму. Например, человек, который выжил на войне, может неадекватно реагировать на людей в форме, звуки выхлопов и праздничные салюты. Ветераны войн избегают брать на себя ответственность, так как считают, что не смогли в прошлом обеспечить безопасность тех, кто был ранен или погиб в сражениях. В результате, многие страдающие ПТС, не достигают успехов в работе, не могут найти контакта с начальством или коллегами, а контакты с членами семьи и друзьями обеднены. У детей, страдающих ПТС, могут возникать затруднения относительно ориентировки в будущем. Ребенок может, например, не надеяться на семейную жизнь и удачную карьеру. А иногда люди начинают верить, что сами могут предсказывать неблагоприятные события в будущем. Часто следствием неспособности переработать болезненные эмоции становится депрессия.

Симптомы повышенной возбудимости. В состоянии ПТС люди ведут себя так, будто им постоянно продолжает угрожать то событие, что когда-то вызвало травму. Страдающие ПТС могут без видимой причины внезапно приходить в состояние раздражения или агрессивности. У них могут возникать проблемы с концентрацией внимания и памятью. Из-за частых кошмарных сновидений развивается бессонница. Временами у страдающих ПТС возникают приступы паники, являющиеся следствием пережитого и так и не переработанного чрезвычайного страха. У детей, в дополнение к симптомам повышенной возбудимости, могут появляться, например, боли в желудке, головные боли, спазматический кашель и головокружение.

Неспецифические симптомы. Страдающие от ПТС нередко пытаются избавиться от повторяющихся болезненных переживаний, своего одиночества и приступов паники с помощью алкоголя или наркотиков, притупляющих эмоции и позволяющих [на время] забыть о травме. Из-за плохого контроля импульсивности повышается риск самоубийства.

Вообще, многие пострадавшие говорят, что самым нужным после травмы для них были практические советы, информация и поддержка, понимание окружающих. Но следует помнить, что способы решения проблем сугубо индивидуальны для каждого. Есть друзья, родственники, коллеги, с которыми пострадавшие могут поговорить о том, что пришлось пережить. Важно, чтобы у каждого была возможность выразить свои негативные переживания.

Резюмируя, оценим диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства.

Критерий А. Человек когда-либо пережил травматическое событие, причем, в отношении этого события обязательно должны выполняться оба приведенных ниже пункта:

1. Человек был участником, свидетелем, или еще каким-то образом оказался причастен к событию (событиям), которые включают смерть или угрозу смерти, угрозу серьезных повреждений и/или угрозу физической целостности других людей (либо своей собственной).

2. В травматической ситуации человек испытал сильный страх, беспомощность или ужас.

Критерий В. Травматическое событие постоянно переживается одним (или более) из следующих способов, причем для постановки диагноза ПТСР достаточно наличия одного из этих симптомов:

1. Непроизвольные навязчивые воспоминания, вызывающее тяжелые эмоциональные переживания повторяющееся и навязчивое воспроизведение в памяти как самого события, так и связанных с ним образов, мыслей и ощущений.

2. Постоянно повторяющиеся кошмары и сны о событии, при пробуждении вызывающие интенсивные негативные переживания.

3. Признаки диссоциативных состояний, проявляющиеся в том, что после травмы человек периодически совершает такие действия или испытывает такие ощущения, как если бы травматическое событие происходило вновь. К ним относятся следующие (включая те, которые появляются в состоянии алкогольной или наркотической интоксикации или в просоночном состоянии):

– ощущения «оживания» прошлого в виде иллюзий и галлюцинаций;

– «флэшбэк эффекты», появляющиеся в полной потере связи с реальностью и возникновении полного ощущения «перенесения» в травматическую ситуацию. «Флэшбэк-эффекты» проявляются в поведении, неадекватном текущей ситуации, но соответствующем ситуации травматизации.

4. Драматические навязчивые воспоминания и интенсивные тяжелые переживания, которые были спровоцированы какой-либо ситуацией, напоминающей о травматических событиях или символизирующей их (годовщины, фильмы, песни, разговоры и т. п.).

5. Непроизвольное повышение психофизиологической реактивности в ситуациях, которые символизируют различные аспекты травматического события или связаны с ним ассоциативно (похожая местность, звуки, запахи, тип лица человека и т. п.).

Критерий С. Не наблюдавшееся до травмы постоянное стремление к избеганию и избегание любых факторов, связанных с травмой (для постановки диагноза ПТСР необходимо наличие минимум трех из этих симптомов):

1. Наличие усилий по избеганию любых мыслей, чувств или разговоров, связанных с травмой.

2. Наличие усилий по избеганию действий, мест или людей, которые пробуждают воспоминания о травме.

3. Неспособность вспомнить о важных аспектах травматической ситуации.

4. Сниженный интерес к жизни, потеря интереса к значимым до травмы занятиям.

5. Чувство отстраненности или отделенности от остальных людей.

6. Сниженная выраженность положительного аффекта («numbing» – блокада положительных эмоциональных реакций, эмоциональное оцепенение, «бесчувственность», например, неспособность испытывать эмоционально насыщенное чувство любви, проявляющаяся по отношении) к самым близким людям).

7. Чувство отсутствия перспективы в будущем (например, отсутствие ожиданий по поводу карьеры, женитьбы, детей, долгой жизни, ожидание скорой смерти, конца света, глобальной катастрофы).

Критерий D. Постоянные симптомы повышенной психофизиологической возбудимости, не наблюдавшиеся до травмы (для постановки диагноза ПТСР необходимо наличие минимум двух симптомов):

1. Трудности с засыпанием или плохой сон (ранние пробуждения) – связаны с возможными кошмарами (избегание сна, «страшно заснуть») и/или с повышенной тревожностью и эмоциональным дистрессом, сопровождающими навязчивые размышления и воспоминания о травме.

2. Повышенная, с трудом контролируемая раздражительность или вспышки гнева.

3. Затруднения с сосредоточением внимания – в некоторые моменты человек может сконцентрироваться, но малейшее внешнее воздействие или изменение внутреннего состояния резко выбивают его из колеи.

4. Повышенный уровень настороженности, состояние «тип ер бдительности», то есть постоянного ожидания чего-либо плохого.

5. Гипертрофированная, преувеличенная реакция испуга на внезапные раздражители – например, на любой резкий внезапный звук (выхлоп, выстрел, стук и т. п.) или на ощущение внезапного движения на периферии поля зрения, или на неожиданное прикосновение.

Критерий Е. Длительность протекания расстройства (одновременное проявление необходимого по критериям В, С и D количества симптомов) – более, чем 1 месяц.

Критерий F. Расстройство вызывает клинически значимое тяжелое эмоциональное состояние или выраженные нарушения в социальной, профессиональной или других важных сферах жизнедеятельности.

В зависимости от времени возникновения, длительности течения выделяются следующие диагностические формы посттравматического стрессового расстройства:

1. Острое расстройство: первичная манифестация симптомов в течение первых 6 месяцев после травмы (но не ранее 1 месяца после события). При этом длительность сочетанного проявления всех симптомов ПТСР – менее 6 месяцев.

2. Хроническое расстройство: продолжительность проявления симптомов – свыше 6 месяцев.

3. Отсроченное расстройство: комплекс симптомов впервые появляется не ранее, чем через 6 месяцев после стрессовой ситуации.

Американский психолог Ялом предложил рассматривать все психологические проблемы травматического стресса с точки зрения смерти, свободы, изоляции, бессмысленности. В травматической ситуации эти темы выступают не абстрактно, не как метафоры, а являются абсолютно реальными объектами переживания. Так, становясь свидетелем смерти других людей, человек оказывается перед лицом своей возможной смерти.

У членов семьи человека с ПТСР появляется необходимость адаптации к ситуации, в которой они находятся и не знают, что делать. Адаптация членов семьи может выражаться в феномене сотравматизации или ощущении сопутствующего стресса, что будет проявляться через состояние внутреннего утомления, моральной усталости, а при появлении нервно-психической неустойчивости в повышении нервозности, изменчивости настроения, возможном появлении психосоматических реакций.

Сегодня, однако, можно все-таки говорить и о ряде направлений и методов коррекции ПТСР, среди которых выделим:

– образовательное направление, включающее в себя информационную поддержку, обсуждение книг и статей, знакомство с основными концепциями физиологии и психологии. Например, только простое знакомство с диагностической симптоматикой ПТСР помогает больным осознать то, что их переживания и трудности не уникальны, «нормальны» в сложившейся ситуации, и это дает им возможность осуществлять контроль за своим состоянием, выбирать средства и методы, которыми можно добиться выздоровления;

– холистическое направление, что заключается в области целостного отношения к здоровью. Специалисты по формированию здорового образа жизни справедливо отмечают, что физическая активность, правильное питание, духовность и развитое чувство юмора вносят большой вклад в выздоровление человека как единого целого. Врач, который обращает внимание своих пациентов на эти стороны целостного существования человека, часто обнаруживает и активизирует такие способности к его восстановлению, которые были скрыты даже от него самого. Здоровый образ жизни – с достаточной физической активностью, правильным питанием, отсутствием злоупотребления алкоголем, отказом от наркотиков, избеганием употребления возбуждающих питательных веществ (например, кофеина), со способностью с юмором относиться ко многим событиям нашей жизни – создает основу для восстановления после тяжелых травматических событий, а также способствует продлению активной и счастливой жизни;

– социальное направление, подразумевающее методы, направленные на формирование и увеличение социальной поддержки и социальной интеграции. Сюда можно включить развитие сети самопомощи, формирование общественных организаций, оказывающих поддержку людям с ПТСР. Очень важна здесь точная оценка социальных навыков, тренировка этих навыков, уменьшение иррациональных страхов, помощь в умении преодолевать риск формирования новых отношений. К этой категории относятся и формы организации социальной работы, которые помогают течению процесса выздоровления;

– терапевтическое направление (фармакотерапия, психотерапия), включающее в себя собственно психотерапию, направленную на проработку травматического опыта, работу с горем, разумное использование фармакотерапии для устранения отдельных симптомов.

Последней в психологической коррекции посттравматического расстройства является так называемая «экологическая проверка» – человек пробует жить с новым опытом. Эта стадия необходима для того, чтобы травматические переживания не вернулись вновь. Ведь зачастую человек привыкает жить в своей проблеме, привыкают к этому и люди, окружающие его. В этот период человек обсуждает [со специалистом] изменения, которые происходят в его жизни в связи с работой над травмой. Так происходит проверка того, насколько человек справился с посттравматическим стрессовым расстройством, проверкой, которую устраивает сама жизнь.

 

Вопросы для самоконтроля по материалам Темы 7

1. Когда и в каких случаях могут развиваться посттравматические стрессовые расстройства?

2. Расскажите об истории обнаружения и описания синдрома и симптомов ПТСР.

3. Дайте представление о диагностических критериях ПТСР.

4. Расскажите подробно о диагностических формах посттравматического стрессового расстройства.

5. Что такое флэшбэк эффект?

6. Подготовьте сообщения об основных направлениях коррекции ПТСР.

 

Психология терроризма: суть, виды, причины возникновения.

Основные психологические качества террористов.

Эмоциональные состояния и стресс: аффект, фрустрация.

Огромную опасность для всего человечества представляет такое, можно сказать, набравшее силу и чрезвычайно, к сожалению, распространенное явление, как терроризм, практически не имеющий ни границ, ни национальной принадлежности. Особую актуальность эта проблема приобрела после серии террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, сопровождавшихся огромными разрушениями высотных зданий, гибелью тысяч людей, актов, совершенных путем использования террористами захваченных рейсовых гражданских самолетов. Обострение террора часто связано со слабостью государственного аппарата, крупными просчетами в области внешней и внутренней политики, игнорированием этнопсихологических закономерностей, исторических фактов. Большое значение имеют профессиональная квалификация специальных служб, использование ими психологических знаний для борьбы с терроризмом. Фактором, косвенно способствующим, или блокирующим развитие терроризма является система отношений к этому явлению в различных общественных группах, позиция средств массовой информации. Появление террора стало показателем того, что уже начался такой исторический период в развитии человечества, когда из-под оболочки цивилизации, прогресса, общественной жизни стали показываться древнейшие пласты, таящиеся в глубинах человеческой психики. Главная черта террора – первичность воли к насилию. Обоснование, каким бы правдоподобным оно ни было, оказывается вторичным. Этот феномен подробно изучен психологами, которые работали с немецкими и французскими террористами еще в 70-80-х годах прошлого века. Выяснилось, что мотивы у людей, занимавшихся террором, абсолютно произвольны: от личной обиды на кого-то до сложнейших политических теорий. Серьезность этих теорий на поверку оказывалась фальшивой – человек мог месяцами развивать свои идеи, а потом вдруг от них отказаться. Механизм террора заложен в человеке чрезвычайно глубоко, замаскирован пластами словесных обоснований. И чаще всего толчок террористическим действиям дает чувство безвыходности из той ситуации, в которой оказались какие-то люди, некое меньшинство; психологический дискомфорт, который побуждает их оценивать свое положение как драматическое. Это может быть меньшинство национальное, как, например, курды, баски, корсиканцы, бретонцы, ирландцы. Или меньшинство, объединяющееся по каким-то идеологическим убеждениям или религиозным мотивам. Во всех случаях мотивация схожая: наш народ, наша культура, наш язык, наша вера на грани исчезновения, и, поскольку нашим доводам никто не внемлет, остается одно – язык насилия.

Генезис формирования личности террориста, как мы сейчас понимаем, диаметрально противоположен нормальному сценарию социализации человека, где вершиной жизни («акме») является самореализация в творческом созидательном процессе (искусство, медицина, архитектура, педагогика и т. п.). Для террориста же главной целью является разрушение созданного другими, массовая гибель людей, которая сопровождается ужасом, болью и страхом. Для личности террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов: несоответствие образа идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможности самореализации. Это противоречие трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности – в результате личности террориста характерна позиция «Я хороший, мир плохой», которая и становится средством моральной самозащиты, позволяющей оправдать любые деструктивные действия. Таким образом, деятельность террористов принимает характер деструктивной самореализации. При этом, через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит к минимуму возможности позитивного воздействия на террористическую группу и отдельного террориста. Эмоции, возникающие в данном процессе у террориста, как правило, агрессивны и сте-ничны, без угрозы депрессии. Так возникают деструктивные культы как система мировоззрения и мироощущения. В основе их детерминации почти всегда лежат этнопсихологические противоречия, связанные с несовместимостью различных этносов. Ядро деструктивных культов составляют, как правило, искренние фанатики, готовые идти на смерть ради своих убеждений и, таким образом, их участие в террористической деятельности является способом парадоксальной адаптации к реальной социальной действительности.

Можно попробовать перечислить следующие основные социальнопсихологические и прочие причины, порождающие терроризм:

– глубинные противоречия в экономической сфере, обусловленные объективными трудностями перехода к рынку, а также субъективным неприятием определенной частью населения новых экономических отношений либо способа перехода к ним;

– растущая социальная дифференциация граждан, из которых, по данным отдельных социологических исследований, около 20 % принимают новые экономические отношения, примерно 30 % люмпенизированы и 40–50 % находятся на перепутье;

– низкая эффективность работы государственного аппарата и правоохранительных органов, отсутствие эффективных механизмов правовой защиты населения;

– ожесточенная борьба за власть политических партий либо общественных объединений, преследующих политические цели, или отдельных групп, лидеры которых преследуют узкоэгоистические цели;

– снижение эффективности функционирования защитных механизмов в сфере нравственности и морали, утрата ориентиров в воспитательной работе, в первую очередь среди молодежи;

– нарастание тенденции к разрешению возникших противоречий и конфликтов силовым способом (рост количества заказных убийств и др.);

– усиление социальных противоречий под влиянием растущей преступности, особенно организованной, которая сама по себе создает систему защиты от правоохранительных органов и контроля со стороны общества.

Мы становимся, по сути, очевидцами полномасштабной социальной и даже психологической поляризации населения.

Насилие является неотъемлемым элементом общественных отношений. Оно присутствует как в отношениях между отдельными людьми, так и в отношениях между народами и государствами. Формы проявления насилия многообразны и варьируются от принуждения и угроз до физического уничтожения людей. Насилие сопровождается ущемлением прав и ограничением свободы действий как единичной личности, так и определенных групп или категорий лиц, организаций, в том числе государственных структур. Сам факт возможности, а тем более угроза применения насилия в отношении того или иного человека оказывает на него сильное эмоциональное воздействие, вынуждает изменять поведение, совершать опрометчивые поступки или отказываться от тех или иных необходимых действий, погружает человека в состояние стресса. Страх за свою жизнь, здоровье и благополучие близких является мощным средством, к которому нередко прибегают не только отдельные лица, но и государства для достижения своих целей. Насилие выступает как инструмент сохранения либо, наоборот, изменения проводимой в государстве политики.

Важной социально-психологической характеристикой терроризма как явственного стрессогенного фактора является его направленность на устрашение. Как правило, террористы стремятся к тому, чтобы их акции имели возможно более широкое воздействие на те социальные слои и представителей тех политических движений, против которых и направлены их акции устрашения. Нередко они действуют открыто, нагло. Совершая насилие или угрожая насилием, террористы используют чувство страха как средство принуждения своих противников к подчинению определенным требованиям. Психологический подход к проблеме терроризма дает возможность понять, что он порождает у отдельных лиц стремление решать возникшие проблемы крайними, максималистскими приемами, то есть толкает их в сторону политического экстремизма. Без учета умонастроений, психологического состояния, этических установок, предопределяющих готовность людей к использованию любых, ничем не ограниченных средств для достижения поставленных ими перед собой политических целей, невозможно получить целостное и законченное представление о системе предпосылок и механизме формирования терроризма.

В последние годы особо важное значение приобретает теоретическое исследование вопросов борьбы с преступлениями, совершаемыми с применением психического насилия.

Приведем некоторые социально-психологические детерминанты поведения террориста.

Условия семейного воспитания и бытового окружения большей части этого контингента таковы, что позволяют сделать вывод о повышенном риске реализации агрессивных тенденций, в том числе, в форме преступлений. Имеются в виду не только стереотипы пьянства, наркотической зависимости, взаимного неуважения, скандалов и пр., но и такие специфические моменты, как демонстрация детям образцов агрессивного жестокого поведения, применения к ним физических наказаний в сочетании со снисходительным или поощряющим отношением родителей к проявлениям агрессивного поведения у детей. В результате быстро формируются и развиваются черты личности, связанные с эмоциональным безразличием к переживаниям других людей, с отсутствием эмпатии. Во взаимодействии с этими чертами личности формируются ценностные ориентации, связанные с допустимостью и предпочтительностью жестоких и ван-далистских действий как способов эмоциональной разрядки, выхода из конфликтных ситуаций, достижения других значимых для субъекта целей.

Последние годы характеризуются появлением новых криминогенных детерминантов, связанных с психологической атмосферой кризиса в обществе, которое все еще, как Россия, находится в переходном периоде. Импульсивную, инструментальную, групповую жестокость провоцируют, в частности, утрата уверенности в завтрашнем дне, угроза безработицы, распространение чувства социальной зависти к богатым, бизнесменам. При низкой общей и правовой культуре эти факторы создают в среде социальных аутсайдеров, особенно молодых, непреходящую атмосферу раздражения, озлобленности, поиска «врага».

Высокая степень эмоциональных переживаний специфически воздействует на характер познавательных процессов и на структуру сознания субъекта. Это воздействие однозначно приводит к феномену сужения сознания, что, в свою очередь, делает деятельность субъекта односторонней, негибкой. Психологии известен ряд эмоциональных состояний, характеризующихся высоким эмоциональным напряжением. К ним относятся состояние физиологического аффекта (сильного душевного волнения), стресс (психическая напряженность) и фрустрация.

Состояние аффекта характеризуется краткостью и «взрывным» характером, которое обычно сопровождается ярко выраженными вегетативными (например, изменение цвета лица, выражения глаз и др.) и двигательными проявлениями. Обычно аффект протекает в течение нескольких десятков секунд. Как уже указывалось, он характеризуется высокой напряженностью и интенсивностью реализации физических и психологических ресурсов человека. Именно этим объясняется, что в состоянии аффекта физически слабые люди одним ударом высаживают дубовую дверь, наносят большое количество смертельных телесных повреждений, то есть совершают те действия, на которые они не были способны в спокойной обстановке. Одним из последствий аффективного состояния является частичная утрата памяти (амнезия) в отношении событий, которые непосредственно предшествовали аффекту и происходили в период аффекта. Существует несколько механизмов возникновения аффектов:

– возникновению аффекта предшествует достаточно длительный период накопления отрицательных эмоциональных переживаний (серия обид и унижений пасынка со стороны отчима; травля молодого солдата в условиях «дедовщины» и др.). В этом случае характерно длительное состояние эмоционального внутреннего напряжения, и иногда незначительное отрицательное дополнительное воздействие (очередное оскорбление) может явиться «пусковым механизмом» развития и реализации аффективного состояния;

– аффекту способствуют предшествующие неблагоприятные условия – болезненное состояние, бессонница, хроническая усталость, перенапряжение и др.

Момент аффективной разрядки наступает неожиданно, внезапно для человека, помимо его волевого контроля. Происходит уже упомянутое частичное сужение сознания – ограничивается поле восприятия, внимание концентрируется целиком на предмете насилия. Поведение приобретает черты негибкости, становится упрощенным, утрачиваются сложные моторные навыки, требующие контроля сознания, действия стереотипизируются, доминируют двигательные автоматизмы – произвольность, сознательный контроль действий при этом снижается, но усиливается их энергетика, движения приобретают резкость, стремительность, непрерывность, большую силу. Длительность подобного состояния может колебаться от нескольких секунд до нескольких минут, после чего наступает резкий и стремительный спад эмоционального возбуждения, нарастает состояние опустошения, крайней усталости, происходит постепенное осознание содеянного, часто сопровождающееся чувством раскаяния, растерянности, сожаления.

Физиологический аффект необходимо отличать от патологического. В отличие от физиологического, патологический аффект рассматривается как острое кратковременное психическое расстройство, возникающее внезапно и характеризующееся следующими особенностями:

– глубокое помрачение сознания;

– бурное двигательное возбуждение;

– полная (или почти полная) амнезия.

Действия в состоянии патологического аффекта отличаются большой разрушительной силой, а в постаффективной стадии наблюдается глубокий сон. Патологический аффект – это болезненное состояние психики, и поэтому его экспертная оценка должна осуществляться врачом-психиатром. Сложным является вопрос о диагностике физиологического аффекта в состоянии алкогольного опьянения.

А теперь о предмете нашей науки. Мы уже знаем, что стресс – это нервно-психическое перенапряжение, вызванное сверхсильным воздействием, адекватная реакция на которое ранее не сформирована, но должна быть найдена в сложившейся ситуации. Стресс – это эмоциональное состояние, связанное с тотальной мобилизацией сил на поиск выхода из создавшегося положения, на достижение необходимого приспособительного эффекта. Стрессовое состояние возникает в результате сверхсильных травмирующих воздействий. В отличие от всех других видов эмоций стресс не имеет парных проявлений и во всех случаях является отрицательно-эмоциональным состоянием. Это состояние побуждает к поиску выхода из экстремальной ситуации. И еще раз – стресс – это неспецифическая адаптационная реакция – общая тотальная мобилизация сил организма в ответ на чрезмерное требование. Стресс опасен для жизни, но и необходим для нее. При стрессе проявляются максимальные адаптационные возможности индивида. Этим стресс отличается от аффекта. И еще – крах надежды, гибель близкого человека, акт грубого насилия – такого рода причины нередко вызывают стойкое и глубокое отрицательно-эмоциональное отношение – фрустрацию. Состояние фрустрации связано со значительной и продолжительной дезорганизацией психических процессов (ослабление памяти, способности к логическому мышлению и т. п.). Труднопреодолимость фрустрации связана с тем, что человек не может устранить причины этого состояния. Поэтому в состоянии фрустрации человек сознательно ищет какие-либо компенсирующие выходы или неосознанно совершает неадекватные действия: уходит в мир грез, иногда регрессирует, возвращается к более ранним стадиям психического развития.

 

Вопросы для самоконтроля по материалам Темы 8

1. Что такое терроризм?

2. Подготовьте сообщения о крупнейших террористических актах XX и начала XXI веков.

3. Чем занимается психология терроризма?

4. Какова взаимосвязь терроризма и стресса?

5. Что такое аффект?

6. Что такое фрустрация?

7. Попробуйте определить взаимосвязь аффекта, фрустрации и стресса.

8. Подготовьте сообщения на тему «Стресс как следствие терроризма».

 

Психология поведения в экстремальных ситуациях.

Экстремальные способности человека.

Этапы специальной психологической подготовки к действиям в напряженных ситуациях: предварительная подготовка; формирование профессиональных знаний, умений и навыков; формирование оптимального психологического состояния непосредственно перед выполнением работ в экстремальных условиях; психологическая готовность при непосредственном выполнении работы в экстремальных условиях.

Мы все чаще и чаще в последнее время сталкиваемся с экстремальными ситуациями – стихийные бедствия, катастрофы, насилие, терроризм. И во время подобных ситуаций, и после них у человека возникают различные негативные психические состояния, которые характеризуются стрессом, острыми или хроническими эмоциональными переживаниями. В свою очередь, эти переживания могут достигать такой степени интенсивности, что оказывают на нас (в числе прочего) и дезорганизующее воздействие.

Что же такое экстремальная ситуация? Экстремальная ситуация – это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, могущего повлечь за собой человеческие жертвы, нанести ущерб здоровью людей или окружающей среде, принести значительные материальные потери и нарушить условия жизнедеятельности. Экстремальные ситуации принято подразделять на экстремальные ситуации техногенного характера; пожары, взрывы, транспортные аварии, различные аварии с выбросами радиоактивных веществ, химических отравляющих веществ, ядовитых веществ, аварии на промышленных сооружениях, коммунальных системах жизнеобеспечения, внезапное обрушение сооружений; экстремальные ситуации природного происхождения. природные пожары, опасные гидрологические, геологические, метеорологические, геофизические явления; экстремальные ситуации биолого-социального характера, алкоголизм, наркомания, токсикомания, различные акты насилия, общественные беспорядки, голод, терроризм.

В свое время специалистами совершенно не учитывалось, что, попадая в экстремальную ситуацию, человек, помимо физической, может получить еще и психическую травму. Достаточно, казалось бы, оказать медицинскую помощь, и на этом все заканчивалось… Сегодня пришло понимание того, что после экстремальной ситуации, после оказания медпомощи поддержка и оздоровление не заканчивается, а напротив, только начинаются.

Сам пострадавший оказать себе помощь часто не в состоянии: психологическая травма, стресс в результате воздействия экстремальных факторов (при теракте, аварии, потере близких, трагическом известии, физическом или сексуальном насилии и т. п.), потеря самообладания – самообладание – нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. У человека, оказавшегося в экстремальной ситуации и пережившего (все еще переживающего) ее, могут проявляться и такие реакции: бред и галлюцинации, апатия, ступор, двигательное возбуждение, агрессия, страх, истерика, нервная дрожь, плач, попытка самоубийства.

Катастрофы, аварии, стихийные бедствия – человек может оказаться изолированным – в автомобиле при ДТП, в завале при взрыве в шахте и землетрясении, на крыше дома при наводнении… Состояние стресса в таком положении только углубляется. Ситуации, о которых мы говорим, можно попробовать классифицировать в зависимости от активности и от результата:

нормальные (обыденные) – к ним относятся те ситуации, которые не создают трудностей и каких-либо опасностей для человека, а требуют от него обычной активности. Они, как правило, заканчиваются позитивно;

параэкстремальные вызывают сильное внутренне напряжение, они способны приводить к неудачам;

экстремальные отличаются возникновением предельного напряжения и перенапряжения. Они ставят перед личностью большие объективные и психологические задачи. В случае их возникновения резко снижается вероятность успеха и возрастает риск отрицательных последствий;

гиперэкстремальные предъявляют к человеку требования, превышающие его способности. Они приводят к значительному нарастанию внутреннего напряжения, нарушениям обычного поведения и деятельности.

Вне зависимости от длительности экстремального события, его последствия разрушительны для личности. При этом клиническая картина не носит строго индивидуального характера, а сводится к [небольшому] числу довольно типичных проявлений, весьма напоминающих начальные симптомы соматических, а подчас и психических заболеваний. На восприятие человеком ситуации и оценки степени ее трудности, экстремальности оказывают влияние и такие факторы: степень позитивности самооценки, уверенность в себе, уровень субъективного контроля, наличие позитивного мышления, выраженность мотивации достижения успеха и другие. Поведение личности в ситуации прочно детерминировано особенностями темперамента человека (тревожность, темп реагирования и др.) и его характера (выраженность определенных акцентуаций), способность адаптации, стрессоустойчивость.

В динамике состояния людей, пострадавших (без тяжелых травам) или перенесших стресс в результате воздействия экстремальной ситуации можно выделить несколько последовательных стадий:

– «витальные реакции» – длительностью от нескольких секунд до 5 – 15 минут, когда поведение практически полностью подчинено императиву сохранения собственной жизни, с характерными сужением сознания, редукцией моральных норм и ограничений, нарушениями восприятия временных интервалов и силы внешних и внутренних раздражителей. В этот период характерна реализация преимущественно инстинктивных форм поведения, в последующем переходящих в кратковременное (тем не менее, с очень широкой вариативностью) состояние оцепенения;

– «стадия острого психоэмоционального шока с явлениями сверхмобилизации». Эта стадия, как правило, развивается вслед за кратковременным состоянием оцепенения, длится от 3 до 5 часов и характеризуется общим психическим напряжением, предельной мобилизацией психофизиологических резервов, обострением восприятия и увеличением скорости мыслительных процессов, проявлениями безрассудной смелости (особенно при спасении близких) при одновременном снижении критической оценки ситуации, но сохранении способности к целесообразной деятельности. В эмоциональном состоянии в этот период преобладает чувство отчаяния, сопровождающееся ощущениями головокружения и головной боли, а также сердцебиением, сухостью во рту, жаждой и затрудненным дыханием. Поведение в этот период подчинено почти исключительно императиву спасения близких с последующей реализацией представлений о морали, профессиональном и служебном долге. Несмотря на присутствие рациональных компонентов, именно в этот период наиболее вероятны проявления панических реакций и заражение ими окружающих, что может существенно осложнять проведение спасательных операций;

– «стадия психофизиологической демобилизации» – ее длительность до трех суток. В абсолютном большинстве случаев наступление этой стадии связывается с пониманием масштабов трагедии – то, что можно назвать «стрессом осознания» – контактами с получившими тяжелые травмы и телами погибших, а также прибытием спасательных и врачебных бригад. Наиболее характерными для этого периода являются резкое ухудшение самочувствия и психоэмоционального состояния с преобладанием чувства растерянности (вплоть до состояния своеобразной прострации), отдельных панических реакций (нередко» – иррациональной направленности, но реализуемых без какого-либо энергетического потенциала), понижение моральной нормативности поведения, отказ от какой-либо деятельности и мотивации к ней. Одновременно наблюдаются выраженные депрессивные тенденции, нарушения функции внимания и памяти;

– «стадия разрешения» (от 3 до 12 суток). В этот период постепенно стабилизируются настроение и самочувствие. Однако часто сохраняются пониженный эмоциональный фон, ограничение контактов с окружающими, гипомимия (маскообразность лица), снижение интонационной окраски речи, замедленность движений, нарушения сна и аппетита, различные психосоматические реакции (преимущественно со стороны сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта и гормональной сферы). К концу этого периода у большинства пострадавших появляется желание «выговориться», реализуемое избирательно, направленное преимущественно на лиц, не являвшихся очевидцами трагических событий, и сопровождавшееся некоторой ажитацией. На фоне субъективных признаков некоторого улучшения состояния отмечается дальнейшее снижение психофизиологических резервов (по типу гиперактивации), прогрессивно нарастают явления переутомления, существенно уменьшаются показатели физической и умственной работоспособности;

– «стадия восстановления» психофизиологического состояния начинается преимущественно с конца второй недели после воздействия экстремального фактора и первоначально наиболее отчетливо проявляется в поведенческих реакциях: активизируется межличностное общение, начинает нормализоваться эмоциональная окраска речи и мимических реакций, появляются даже шутки, вызывающие эмоциональный отклик у окружающих, восстанавливаются сновидения.

Установлено, что поведенческие реакции человека в экстремальных условиях, их временные характеристики, вообще психофизиологические возможности людей – величины чрезвычайно вариативные, зависящие от особенностей нервной системы, жизненного опыта, профессиональных знаний, навыков, мотивации, стиля деятельности.

Конечно, вывести общую формулу поведения человека в напряженной ситуации пока не представляется возможным. Тем не менее, данные исследований говорят о том, что психологические факторы – индивидуальные качества, способности человека, его навыки, готовность, установки, общая и специальная подготовка, его характер и темперамент – в сложной обстановке не суммируются, а образуют некий комплекс, который сразу же реализуется либо в правильном, либо в ошибочном действии.

Отметим: совокупность качеств человека, отвечающая требованиям определенной профессиональной деятельности и способствующая успешному овладению ею, осуществлению и совершенствованию, называется, как известно, способностями [к ней]. Нам известны творческие, организаторские, коммуникативные и иные способности. Но существуют и экстремальные способности – способности человека к экстремальной деятельности, действиям, поведению в экстремальных ситуациях. Экстремальные способности выступают важным индивидуальным психологическим фактором его морально-психологической устойчивости, профессионально-психологической устойчивости, психофизиологической устойчивости, выбора профессии [по признаку их экстремальности], в быстроте и качестве подготовки самого себя к решению задач в профессионально-экстремальных ситуациях, правильности выбора линии и способов поведения в экстремальных ситуациях, достижении целей и решении задач в экстремальных ситуация, в быстроте восстановления дееспособности в постэкстремальный период. Вся совокупность таких качеств может определяться как общие экстремальные способности, так и специальные. Способность человека стойко встречать и успешно преодолевать трудности зависят, прежде всего, от его основных социально-психологических и базовых психологических свойств (направленности, морально-характерологических, деловых, психофизиологических) – от того, что он представляет собой как личность. Социально развитая личность интегрирована в общество, в его историю, ценности, проблемы, будущее, которое является и будущим детей и внуков. Это личность, проверяющая свои поступки, в том числе, и в экстремальных ситуациях, по духовным ценностям, с гражданской и патриотической ответственностью, личность целеустремленная, разумная, цивилизованная, высокоморальная, жизнестойкая и способная выдерживать повышенные трудности жизненных и профессиональных ситуаций. Героизм, мужество, стойкость – вот проявления таких качеств. Индивидуалисту и эгоисту, думающему только о себе, личной выгоде, материальном обогащении, кажется бессмысленным подвергать свою жизнь опасностям ради чего-то/кого-то другого. История не знает случаев верности, героизма и самоотверженности, продиктованных такими мотивами. Такой человек просто проявляет себя как отказник, обманщик, трус, предатель. Специальные экстремальные способности – особые, значимые в экстремальных ситуациях и не обнаруживающиеся зачастую в других:

– особые умственные качества (смелость мысли, мужество ума, разумность, самокритичность, прогностичность, взвешенность оценок, способность к внеадаптивному поведению и надситуативному мышлению – пониманию ситуаций, не сводящемуся к непосредственно воспринимаемому в них, и поведению, адаптированному только к непосредственно воспринимаемым особенностям обстановки);

– волевые качества (развитость волевой мотивации – «я должен», целеустремленности, смелости, мужества, стойкости, упорства, настойчивости, стойкости к неудачам);

– профессионально уравновешенное отношение к опасности и даже влечение к опасности;

– морально-психологическая устойчивость в условиях экстремальности, психологическая устойчивость, психофизиологическая устойчивость, самообладание, умение управлять собой.

Сразу отметим: способность к адаптации к экстремальным условиям следует дифференцировать от способности к адаптации к социальной среде. Вместе с тем, совпадение этих способностей возможно в двух случаях: обе способности находятся на низком уровне. В результате имеют место такие характеристики личности как неуживчивость, конфликтность в общении с окружающими, неадекватное реагирование на ситуации фрустрации; способности совпадают на высоком уровне. В этом случае наблюдается высокая социализация личности, а также повышенная устойчивость к стрессу. Кроме того, возможны еще два крайних варианта – высокая способность социальной адаптации и низкая адаптация к экстремальным условиям, и, наоборот, между которыми бесконечное множество переходных вариантов, характеризуемых оттенками общения, эмоционального реагирования, уровнями и особенностями поведения. Если индивид, вследствие особенностей своей профессиональной деятельности, часто оказывается в ситуации фрустрации, он приобретает устойчивость, толерантность к ней, вырабатывает умения находить выход из трудных положений.

Уже стало традиционным понимание адаптации как приспособление организма к условиям среды. Вместе с тем, обнаруживается значительное расхождение в понимании терминов и определений, применяемых для обозначения различных форм приспособительных реакций организма к условиям внешней среды. Так, ряд исследователей рассматривает данную проблему в контексте приспособления к самим экстремальным условиям жизнедеятельности. По их мнению, адаптацию можно определить как развивающийся в ходе жизни процесс, в результате которого организм приобретает устойчивость к определенному фактору окружающей среды и, таким образом, получает возможность жить в условиях, ранее несовместимых с жизнью, и решать задачи, прежде не разрешаемые. Такое преднамеренно широкое определение, видимо, соответствует реальному значению процесса адаптации, который составляет неотъемлемую принадлежность всего живого и характеризуется таким же многообразием, как сама жизнь. Другие ученые под адаптацией понимают процессы приспособления организма к общепринятым, производственным и бытовым условиям. Этим общим термином просто обозначают все виды врожденной и приобретенной приспособительной деятельности организмов, с процессами, протекающими на клеточном, органном, системном и организационном уровнях. Классические теории адаптации трактуют взаимоотношения индивида и его окружения как процесс гомеостаза. Адаптационные реакции организма на неблагоприятные воздействия значительной интенсивности имеют ряд общих черт и получили название адаптационного синдрома, введенного в оборот Г. Селье в 1936 году (см. выше). Принято считать, что решающую роль в успешности адаптации к экстремальным условиям играют процессы тренировки, функциональное, психическое и моральное состояние индивида. В современной психологической науке можно выделить три основных направления исследований, связанных с проблемой адаптации. К первому относятся клинико-психологические исследования стресса, предметом которых являются, главным образом, интрапсихическая адаптация субъекта, изменение потребностно-мотивационной сферы личности. При этом адаптация изучается вне контекста конкретной предметной деятельности. Второе направление представлено работами психологов, которые изучают реакцию отдельных органов или психических процессов на рабочую нагрузку, либо на неблагоприятные условия деятельности (шум, гипоксия и др.). Адаптация понимается как процесс перестройки разнообразных функций организма, направленный на поддержание внутреннего гомеостаза. К третьему направлению относятся исследования по комплексному изучению психических и физиологических состояний индивида в процессе адаптации. Системный подход к адаптации предполагает рассмотрение этого явления и как процесса, и как открытой системы, для которой характерно состояние подвижного равновесия, сохраняющего постоянство структур лишь в процессе непрерывного обмена и движения всех компонентов системы. Уравновешивание за счет приобретения нового системного качества является основным результатом адаптации. Исходя из этого, предполагается, что в нормальных условиях деятельности не существует адаптации как системы, поскольку вследствие большого объема ресурсов, которыми располагает субъект, «степень свободы» регуляторных воздействий в пределах каждого из структурных компонентов достаточна для эффективного выполнения деятельности и обеспечения оптимального функционального состояния человека. Только при возникновении стрессогенных условий и относительно продолжительного процесса взаимодействия перечисленных компонентов – согласованной деятельности регуляторных систем разного уровня – адаптация может сформироваться как психологическая система. В силу разных причин может, правда, возникнуть ситуация, когда системные связи между компонентами оказываются недостаточными для функционирования системы как целого. Тогда говорят о частичной адаптации или дезадаптации.

Адаптация к экстремальным условиям среды требует затрат энергии и напряжения механизмов регуляции жизненно важных систем. На начальных этапах пребывания индивида в экстремальных условиях адаптация к ним осуществляется за счет активации компенсаторных механизмов (компенсаторные механизмы – первичные рефлекторные реакции, направленные на устранение или ослабление функциональных сдвигов в организме, вызванных влиянием экстремальных факторов среды). По своему назначению компенсаторные механизмы являются составной частью резервных средств организма. Обладая высокой эффективностью, компенсаторные механизмы организма, находящегося в неадекватных условиях среды, могут поддерживать необходимый уровень гомеостаза в относительно стабильном состоянии в течение времени, достаточного для развития устойчивых форм адаптационного процесса.

В конкретных условиях жизнедеятельности чаще всего приходится иметь дело с воздействием на организм не изолированных негативных факторов внешней среды, а их комбинацией. Суммарный эффект такой комбинации определяется взаимодействием составляющих ее компонентов. Выделяются следующие типы этих взаимодействий: аддиктивный (суммарный эффект равен сумме эффектов отдельных факторов), синергический (суммарный эффект превышает сумму эффектов отдельных факторов) и антагонистический (суммарный эффект меньше суммы эффектов отдельных факторов). Комбинированные факторы могут приобретать экстремальный характер в связи с активирующими или тормозящими влияниями одних факторов на другие. Например, такие относительно мало значимые факторы, как климатогеографические, при длительном комбинированном воздействии на организм могут приобретать характер экстремальных. Установлено, что некоторые экстремальные факторы в одних и тех же комбинациях могут взаимодействовать как по аддитивному и синергическому, так и по антагонистическому типам. Эффект взаимодействия экстремальных факторов любой комбинации определяется многими причинами, в первую очередь значимостью взаимодействующих факторов, временем их действия, состоянием организма, его видовой принадлежностью и показателями оценки взаимодействия изучаемых факторов.

Изучение механизма адаптации человека к непривычным для него условиям жизнедеятельности невозможно без учета его индивидуально-типологических и личностных характеристик. Большинство ученых говорит о различной подверженности людей воздействию стресса. Например, установлено, что лица с внутренним «локусом» контроля за своей деятельностью, так называемые «интерналы», в целом, менее подвержены воздействию дистресса в экстремальных условиях, чем лица с внешним «локусом» контроля, так называемые «экстерн алы».

Одним из ведущих направлений совершенствования деятельности в любых сложных, экстремальных, стрессогенных условиях является психологическая подготовка людей. Целью ее является формирование готовности действовать

профессионально грамотно, четко, с высокой работоспособностью в любых условиях служебной деятельности.

Профессиональная деятельность предъявляет особые требования к личностным качествам, в первую очередь, к профессионально важным, профессионально значимым. Особенности любой деятельности требуют развития эмоционально-волевой устойчивости, формирования психологической надежности при воздействии стрессовых факторов. Основные задачи психологической подготовки заключаются в том, чтобы: повысить психологическую устойчивость к действию стресс-факторов и их сочетаний, типичных для любой деятельности; развить психологические качества, сформировать особые навыки и умения, способствующие высокоэффективному выполнению всех профессиональных действий в любых сложных или опасных условиях профессиональных деятельности.

Вообще, психологическая подготовленность является комплексным слагаемым профессионального мастерства – это совокупность сформированных и развитых психологических характеристик, отвечающих специфичным и важным психологическим особенностям профессиональной деятельности и выступающих одной из необходимых предпосылок ее осуществления. Можно выделить такие группы компонентов:

– профессионально-психологическая ориентированность и осознанность действий и мыслей (стремление, интерес и умение понимать психологические аспекты ситуаций и людей, с которыми человек имеет дело, умение разбираться в людях);

– подготовленность и умение разбираться в психологических аспектах эффективности профессиональных действий, проявляющаяся в понимании психологических условий эффективности и умении обеспечивать их создание; умелом использовании речевых и неречевых психологических средств реализации профессиональных действий, в умелом применении комплекса психологических приемов, обеспечивающих более высокую эффективность решения профессиональных задач;

– развитая профессиональная наблюдательность и память (умение применять психологически обоснованные приемы и правила для повышения эффективности профессионального наблюдения, развитой профессиональной внимательности, натренированности органов чувств и восприятий, натренированности в быстром, полном и точном запоминании, хорошем сохранении в памяти и правильном воспроизведении значимой информации);

– психологическая устойчивость (способность действовать спокойно и уверенно в психологически сложных, эмоционально напряженных, опасных и ответственных ситуациях оперативно-служебной деятельности).

Психологическая подготовленность существенно повышает профессиональное мастерство любого профессионала.

Психологическая подготовка сотрудников в организациях – это специально организованный, целенаправленный процесс воздействия и формирования, развития, активизации необходимых качеств, обусловливающих успешное, эффективное выполнение операциональных задач. Конкретная психологическая подготовка всегда обусловлена особенностями профессиональной деятельности. В соответствии с этим, содержание психологической подготовки должно характеризоваться четко выраженной профессиональной направленностью. К общему содержанию психологической подготовки можно отнести следующее:

– формирование психологической готовности к профессиональной деятельности в конкретной должности в данной организации;

– развитие психологической ориентированности в различных аспектах специфически деятельности;

– формирование и развитие профессионально значимых познавательных качеств;

– совершенствование и развитие навыков и умений установления психологического контакта с различными категориями людей;

– формирование навыков ролевого поведения в различных ситуациях деятельности;

– совершенствование умений применять психолого-педагогические приемы воздействия в сложных, конфликтных ситуациях общения;

– формирование психологической устойчивости и умения владеть собой в напряженных ситуациях профессиональной деятельности;

– развитие положительных эмоционально-волевых качеств личности, обучение приемам саморегуляции и самоуправления;

– формирование волевой активности и навыков волевых действий;

– подготовка к психическим перегрузкам в работе.

Формирование психологической готовности является самым важным в психологическом сопровождении – главное здесь – формирование профессиональной направленности, развитие мотивации и стойких интересов к профессиональной деятельности.

Формирование и развитие психологической ориентированности в различных аспектах специфической профессиональной деятельности предполагает ознакомление с основами психологии, формирование навыков и привычек учитывать психологию людей, групп в своей работе.

Формирование и развитие профессионально значимых познавательных качеств обеспечивает эффективность познавательной деятельности: профессиональную чувствительность, восприятие, наблюдательность, память, мышление, воображение. Специальные упражнения и тренировки по развитию этих качеств предполагают овладение основными приемами и знаниями правил повышения эффективности запоминания, сохранения и воспроизведения профессионально значимой информации, развития логического мышления и творческого воображения.

Совершенствование и развитие навыков и умений установления психологического контакта с различными категориями людей предполагает улучшение качества получаемой значимой информации, что, в свою очередь, влияет на успешность деятельности в целом. В ходе психологической подготовки прививаются умения и навыки владения системой методов и приемов установления психологического контакта, особенно с незнакомыми людьми, умение располагать их к себе, выслушивать, преодолевать психологические барьеры в процессе общения. Психологическая подготовка предполагает усвоение сотрудниками определенных правил, которые позволяют облегчить процесс установления психологического контакта.

Совершенствование умений применять психолого-педагогические приемы воздействия в сложных, конфликтных ситуациях общения с людьми весьма важно, ибо эффективность деятельности сотрудников во многом зависит от умелого использования определенных методов психолого-педагогического воздействия на людей, таких как убеждение, внушение, принуждение и стимулирование. Следует вырабатывать навыки использования различных тактических приемов поведения в ситуациях конфликта и использования такой ситуации в служебных целях.

Формирование психологической устойчивости и умения владеть собой в напряженных ситуациях профессиональной деятельности рассматривается как один из важнейших в измерении показателей психологической подготовленности, которая проявляется в способности не поддаваться воздействию негативных обстоятельств. Важно формирование знаний и умений, позволяющих предвидеть трудности при решении профессиональных задач. Формирование психологической устойчивости способствует натренированности в безукоризненном выполнении профессиональных действий в условиях максимальных психологических трудностей, что может достигаться путем моделирования напряженности в процессе тренировок и практических занятий.

Развитие положительных эмоционально-волевых качеств личности, обучение приемам саморегуляции и самоуправления предполагает выработку определенных, вполне конкретных качеств, таких как ответственность, стойкость к неудачам, склонность и устойчивость к риску, самообладание, выдержка, стрессоустойчивость и т. д. Любой специалист, профессионал должен владеть приемами самоконтроля поведения, управлять своим поведением и эмоциями.

Формирование волевой активности и навыков волевых действий необходимо для развития воли, волевых качеств личности.

Подготовка к психическим перегрузкам в работе требует, чтобы люди всегда были ознакомлены с основными закономерностями протекания их деятельности в любых условиях, то есть овладения приемами психорегулирующей тренировки, которые позволяют в короткое время восстановить работоспособность и снять излишнее психическое напряжение.

Для проведения психологической подготовки сегодня используются:

тренинг познавательных качеств;

коммуникативный тренинг;

ролевой тренинг;

психорегулирующие тренировки;

психотехнические игры, деловые игры.

К тренингу познавательных качеств относят тренинги по развитию профессиональной памяти, профессиональной наблюдательности и накоплению опыта профессиональных восприятий, тренировки по развитию профессиональной чувствительности.

Коммуникативный тренинг заключается в овладении навыками установления психологического контакта и доверительных отношений, осуществления психологического воздействия на лиц, представляющих интерес.

В процессе решения служебных задач сотрудникам приходится выполнять различные роли. Навыки ролевого поведения развиваются путем осуществления ролевой гимнастики – специальных упражнений в придании речи и неречевым средствам внешне выраженных признаков, соответствующих заданной роли, в развитии способности к импровизации при применении этих средств.

Для овладения навыками саморегуляции эмоционально-волевых процессов используются психорегулирующие тренировки. Эти тренировки направлены на овладение навыками использования простейших методов саморегуляции, позволяющих регулировать эмоциональные состояния личности, снимать излишнее напряжение, создавать определенный положительный настрой в профессиональной деятельности. Сюда можно отнести и аутогенную тренировку, и овладение приемами волевой саморегуляции.

Психотехнические игры – эффективный метод психологической подготовки, применяемый для формирования определенных качеств средствами игрового поведения. Психотехнические игры предусматривают выполнение заданных ролей, взаимных действий, на основе которых складываются ситуации, психологически близкие к практическим, имевшим место в действительности.

К методам психологической подготовки относят и психологическое моделирование условий и трудностей профессиональной деятельности как комплекс приемов, способов и средств, позволяющих создать внешние и внутренние (психологические) условия, близкие к реальным условиям профессиональной деятельности. Здесь можно выделить метод психологического анализа и решения практических задач, достоинством которого является реальная проверка уровня профессионально-психологической подготовленности. Решение практических ситуаций позволяет затем применять полученные практические знания, навыки и умения в профессиональной деятельности.

При осуществлении профессионально-психологических тренингов необходимо руководствоваться определенными принципами их организации. В качестве общих принципов выступают:

✓ научная обоснованность и целесообразность тренинга;

✓ профессиональная направленность тренинга;

✓ систематичность и последовательность в его проведении;

✓ сознательность и активность обучаемых;

✓ доступность подготовки.

Научная обоснованность и целесообразность применяемого комплекса средств и методов профессионально-психологического тренинга определяется необходимостью глубоко и тонко разбираться в его психологических тонкостях и следовать рекомендациям психологии и педагогики.

Профессиональная направленность тренингов выражается в максимальной конкретизации задач и содержания подготовки, исходя из особенностей профессиональной деятельности и ее стрессогенность, испытываемых психологических трудностей.

 

Вопросы для самоконтроля по материалам Темы 9

1. Что такое экстремальные ситуации?

2. Расскажите о видах, разновидностях, типах экстремальных ситуаций.

3. Расскажите о динамике состояния людей, перенесших экстремальную ситуацию.

4. Что такое экстремальные способности?

5. Как происходит адаптация к экстремальным условиям?

6. Подготовьте сообщения о психологической подготовке военнослужащих, спортсменов, космонавтов, сотрудников МЧС, МВД и т. д.

7. Каким образом может происходить психологическая подготовленность к экстремальным условиям профессиональной деятельности?

8. Подготовьте сообщения о различных видах психологических тренингов для подготовки к восприятию и профессиональному функционированию в стрессогенных ситуациях.

 

«Переживание» горя у терминальных больных.

Переживание острого горя при потере близкого человека.

Стрессовые состояния у детей при разводе родителей.

Стресс и проблемная семья.

Подростки в проблемных семьях.

Переживание горя – процесс неизбежный в жизни каждого человека – это цена, которую мы платим за отношения с близким человеком, родными, добрыми друзьями, значащими для нас людьми. Процесс этот имеет личностный характер и множество индивидуальных особенностей, оттенков, частностей, но психологи все же выявляют общие типы реагирования на известие о беде, свершившейся или только приближающейся.

Сегодня нам известно, что горе – комплексный феномен, охватывающий эмоциональную и соматическую сферы, сферу повседневной деятельности и общения (где горе создает трудности адаптации, изоляцию, утрату работоспособности и т. д.). Пережить горе – значит не только испытать соответствующие эмоции, но и преодолеть их. Чтобы пережить горе, необходимо прочувствовать, выразить и принять все эмоции, которые оно вызывает. Хотя горе болезненно, однако это нормальное и неизбежное жизненное переживание; горе преодолимо, более того, оно дает возможность нового личностного роста, а знания о протекании процесса горя оказывают терапевтический эффект на скорбящего человека.

Единой общепринятой классификации периодов процесса переживания горя пока не существует, но общие клинические явления его замечены. Большинство исследователей отмечают пять основных психологических реакций горюющего человека: шок, отрицание, агрессия, депрессия и принятие. Однако мнения ученых расходятся в вопросе о пути развития горя. Заметим, что клиника острого горя очень схожа у разных людей. Существует сходство в реакциях на утрату в разных обществах – переживание утраты одинаково практически для всех культур, независимо от религии, духовных или бытовых представлений – различается лишь внешнее выражение эмоций.

К так называемым субъектам процесса переживания горя мы отнесем:

– людей, утративших близкого человека;

– родственников терминальных больных (больных, умирающих дома).

Родственники терминальных больных переживают почти такие же психологические реакции в ответ на стресс приближающейся смерти, как и сами больные, однако следует подчеркнуть, что здесь есть своя специфика переживания.

Вообще, переживание горя может быть вызвано любой утратой… Если это так, то часто любые изменения в жизни могут рассматриваться как утрата прежнего состояния, что и подразумевает переживание горя. Но уж потеря близкого человека – самый стрессовый поворот судьбы, величайшая потеря из всех, какие можно понести. В течение жизни человек постоянно что-то приобретает и что-то теряет – таков закон нашего бытия. На Востоке к рождению и смерти относятся как к традиции. Этому способствует идея реинкарнации – круговорота рождения и смертей, постоянных перевоплощений. Кстати, исследования показывают, что умирающие люди не обязательно находятся в депрессии, часто это самые жизнерадостные люди, с прекрасным чувством юмора. Их жизнь, ощущения максимально сжаты, сконцентрированы, они способны наслаждаться каждым моментом жизни. Кончено, мы должны помнить, что не только смерть вызывает у людей переживания утраты. К утратам относятся разводы, аборты, потеря материальных ценностей, социального статуса (понижение в должности, увольнение), увечья, невозможность что-то сделать и т. д. При любом виде утраты, человек переживает одни и те же стадии горя или реакции на утрату (будь то разбитая машина или умерший родственник).

В случае только известий, сведений о тяжелой болезни, плохих супружеских отношениях, только еще готовясь к эмоциональному разрыву, люди переживают то, что мы назовем чувством предпотери, предварительного горя. А после того, как произошла утрата, психика должна с этим справиться. Процесс таких изменений называется реакцией на утрату – горем. Реакция утраты считается завершенной, когда человек обретает способность адаптивно функционировать, чувствовать себя безопасно и ощущать себя как самость, личность – без того, что он утратил. Ряд специалистов попытался сформулировать то, что можно назвать этапами переживания реакции утраты:

• реакция неизбежности;

• отчаяние;

• гнев;

• смирение;

• поиск новых значимых отношений;

• сожаление;

• создание новых связей, отношений;

• прощание с этим человеком.

Отмечаются и физические показатели утраты:

– кишечные расстройства: тошнота, боль в желудке, чувства напряжения, сжатия, метеоризм;

– напряжения в шее, позвоночнике, в горле;

– повышенная чувствительность к шуму;

– чувство нереальности происходящего;

– нехватка воздуха, удушье, желание часто дышать, сопровождаемая страхом задохнуться (гипервентиляция);

– мышечная слабость, отсутствие энергии, общая слабость;

– сухость во рту;

– головная боль, боль в сердце, повышение артериального давления, тахикардия;

– нарушение сна;

– нарушение аппетита (отказ от пищи или переедание);

– другие физические проявления.

К эмоциональным, поведенческим проявлениям реакции утраты отнесем:

– печаль, слезы;

– двигательные реакции;

– раздражение, гнев, аутоагрессия;

– агрессивность:

– чувство вины и самообвинения;

– тревога, беспокойство;

– переживание одиночества;

– чувство, что мир рухнул;

– чувство беспомощности;

– тоска;

– утомление и усталость, апатия или бесчувственность;

– шок. Оцепенение в фазе шока;

– чувство освобождения (если чувства к утраченному человеку были противоречивыми (амбивалентными);

– безотчетные действия;

– избегание социума;

– оберегание вещей умершего;

– избегание всего, что напоминает об умершем;

– поиск и призыв к умершему;

– активность без устали;

– частое посещение памятных мест, забота о могиле.

Как нарушения в интеллектуальной сфере выделим следующее:

– рассеянность мыслей;

– неверие в произошедшее;

– спутанность мыслей и забывчивость;

– навязчивые мысли;

– ощущение присутствия, умершего;

– галлюцинации;

– сны об умершем.

Потеря близкого человека, смерть напоминает процесс сепарации, то есть отделения от родителей. Но в отличии от сепарации, утрата происходит обычно внезапно, когда человек к этому не готов, у него не достаточно ресурсов, чтобы с этим легко справляться.

А вот выдержки из части 6 Кодекса врачебной этики РФ (одобрен Всероссийским Пироговским съездом врачей 7 июня 1997 г.):

… 1. Врач должен приложить все усилия к тому, чтобы обеспечить больному необходимую медицинскую помощь в экстремальных условиях.

2. Врач не должен прибегать к эвтаназии, равно как и привлекать к ее исполнению других лиц, но обязан облегчить страдания больных, находящихся в терминальном состоянии, всеми доступными, известными ему и разрешенными способами.

3. Вопрос о прекращении реанимации, особенно в случаях, если нет энцефалографических подтверждений полного прекращения мозговой деятельности, следует по возможности решать коллегиально.

4. Врач должен способствовать пациенту в осуществлении его права воспользоваться духовной поддержкой служителя любой религиозной конфессии…

И этический Кодекс медицинской сестры России (принят Российской Ассоциацией медицинских сестер, 1997 г.), часть 2, статья 9 «Медицинская сестра и умирающий больной»:

…Медицинская сестра должна с уважением относиться к праву умирающего на гуманное отношение и достойную смерть. Медицинская сестра обязана владеть необходимыми знаниями и умениями в области паллиативной медицинской помощи, дающей умирающему возможность окончить жизнь с максимально достижимым физическим, эмоциональным и духовным комфортом. Первейшие моральные и профессиональные обязанности медицинской сестры: предотвращение и облегчение страданий, как правило, связанных с процессом умирания; оказание умирающему и его семье психологической поддержки. Эвтаназия, то есть преднамеренные действия медицинской сестры с целью прекращения жизни умирающего пациента, даже по его просьбе, неэтична и недопустима.

Медицинская сестра должна относиться уважительно к умершему пациенту. При обработке тела следует учитывать религиозные и культурные традиции. Медицинская сестра обязана уважать закрепленные в законодательстве Российской Федерации права граждан относительно патологоанатомических вскрытий…

Полагаем, что вышеприведенные выдержки небесполезны для психологов. Кончено, психологические проблемы, вероятно, самые трудные, поскольку затрагивают не только внутренний мир клиентов пациентов и их семей, но и взаимоотношения с окружающими, уровень образованности, интересы, мировоззрение больного и его установки на решение своей судьбы. Участие в этих проблемах референтного лица, не обязательно психолога, психотерапевта, а, возможно, и просто близкого человека дает более легкие пути для своего разрешения. И здесь сразу можно сказать и о социальной помощи – решение проблем семьи, быта, работы, финансовых вопросов, завещания – все это долг общества пациенту и обратная с ним взаимосвязь. Потребность в духовной поддержке – едва ли не первое, что необходимо переживающему горе. В самом деле, опыт показывает, что решение только медицинских проблем, во всей их полноте, не дает еще успокоения, утешения, но вопросы социальной поддержки, реабилитации и т. п. находятся в ведении психологии социальной работы и других областей нашей науки.

И еще один важнейший вопрос – горе и стресс ребенка (не только при утрате/смерти родного человека)… Развод!

Когда родители решают развестись, зачастую они не задумываются, каким образом это может сказаться на ребенке. Межу тем, согласно научным исследованиям, проведенным в разных странах, выяснилось, что последствия развода могут иметь для ребенка серьезнейшие негативные последствия, как бы цивилизованно и спокойно он не осуществлялся – ребенок страдает при любом сценарии самого развода. Данные исследований противоречат популярному представлению о том, что хороший развод обходится для ребенка без эмоциональных последствий, без стресса. Часто дети думают, что родители расходятся, потому что перестают их любить. Развод вообще связан с невероятным стрессом для всех, кого он так или иначе затрагивает. Люди реагируют на него обилием разнообразных эмоций, таких, как чувство гнева, злости, вины, греха, печали, страха, облегчения, неизбывной тоски. Но мы вынуждены заметить, что, хотя для большинства детей развод является серьезной травмой, исследования свидетельствуют – в конечном итоге, он не обязательно приводит к длительному эмоциональному стрессу или ущербу. В большинстве случаев на то, как ребенок приходит в себя после такого болезненного и тяжелого события, влияет фон, на котором происходит развод.

В течение первого года или года с небольшим после развода или расставания родителей большинство детей проявляют различные признаки стресса: зло, уныние и растерянность – вот основные эмоции, которые они обычно испытывают в этот период.

Дети могут злиться на обоих родителей за то, что они не сохранили семью. Они могут злиться на самих себя за то, что их непослушание привело к разрыву между папой и мамой или за то, что они не предприняли ничего для того, чтобы родители не расстались. Ребенок может опасаться, что если проявит злость в отношении родителя, покинувшего семью, то может быть окончательно отвергнут и лишен возможности посещать его. Он также может думать, что если будет слишком усердствовать в выражении своей злости по отношению к родителю, с которым остался, то тоже может оказаться отвергнутым этим родителем.

Иногда детская злость может выплеснуться на школьных друзей и учителей или проявиться в деструктивном, вызывающем поведении. Это – так называемый феномен «пинка кошке».

Печаль, подавленное состояние – практически постоянный спутник развода.

Печаль может сочетаться с ощущением своей неадекватности и низкой самооценкой. Ребенок может думать, что он никчемное, скверное существо и ничего нормального хорошего не способен сделать.

Порой детская печаль или подавленность может принять форму пассивной самоизоляции. Ребенок может хандрить, утратить всякий интерес к школе, друзьям или к тому, что прежде доставляло ему радость, удовольствие. Иногда эти настроения принимают форму сверхактивности.

В бракоразводной карусели и неразберихе ребенок обычно чувствует себя заброшенным и забытым. Часто и самим родителям бывает трудно совладать со своими собственными, захлестывающими их чувствами. Это очень пугает ребенка, который старается предпринять отчаянные усилия для того, чтобы получить больше внимания.

Дети часто фантазируют по поводу ушедшего отца или матери. Они могут нарисовать в своем воображении идеализированный образ родителя, которого редко видят, что в действительности неизбежно оборачивается для них сокрушительным разочарованием.

Иногда бывает, что чем слабее и беззащитнее родитель, тем больше его идеализирует ребенок. Это объясняется тем, что было бы невыносимо тяжело признать, как жалок и далек от совершенства был, например, отец на самом деле; вместо этого создается его фантастический образ в воображении. С другой стороны, довольно легко признавать недостатки сильного родителя, так как ребенок знает, что даже при некоторых его недостатках он достоин любви и уважения и что на него можно положиться.

В период развода важно дать ребенку возможность оставаться в тесном контакте с обоими родителями. Не стоит принуждать его выбирать одного – большинство детей хочет стабильных, тесных отношений с обоими родителями и любит их, несмотря на их недостатки и ошибки. В этот период обычные ежедневные расставания могут стать эмоционально тяжелыми для ребенка, что выражается в его возросшей неуверенности и боязни быть покинутым – а это результат такого рода кризисов. И здесь уже налицо признаки стресса: детям бывает трудно сосредоточить внимание на объяснении учителя в классе; они могут стать неловкими и неуклюжими на спортплощадке; они могут стать ворчливыми и придирчивыми к своим товарищам, начать испытывать страхи и страдать фобиями (полезно научить ребенка расслабляться, если он постоянно находится в возбужденном и напряженном состоянии с помощью, например, специальных дыхательных упражнений).

Говоря о такой серьезной проблеме как развод, мы должны затронуть и вопрос о неблагополучных семьях. Неблагополучная семья – это часто семья с низким социальным статусом, не справляющаяся с возложенными на нее функциями в какой-либо из сфер жизнедеятельности или нескольких одновременно. Адаптивные способности такой семьи существенно снижены, а процесс семейного воспитания ребенка протекает с большими трудностями, медленно и малорезультативно. Это семья, в которой ребенок испытывает дискомфорт, стресс, пренебрежение со стороны взрослых, подвергается насилию или жестокому обращению. Главной характеристикой ее является отсутствие любви к ребенку, заботы о нем, удовлетворения его нужд, защиты его прав и законных интересов. Дадим краткую характеристику таких семей.

Проблемная семья – это семья, функционирование которой нарушено из-за педагогической несостоятельности родителей. Как правило, это неконфликтная семья с дисгармоничным стилем семейного воспитания (авторитарный, с гипоопекой или гиперопекой).

Кризисная семья – семья, переживающая внешний или внутренний кризис (изменение состава семьи, взросление детей, развод, болезнь, смерть кого-либо из членов семьи, утрата работы, жилья, документы, средств к существованию и т. д.).

Асоциальная семья – семья, в которой наличествуют такие проблемы как алкоголизм, пренебрежение нуждами детей. При этом, однако, детско-родительские отношения полностью не разорваны (например, дети пытаются скрывать пьянство родителей, берут на себя ответственность за обеспечение семьи, уход за младшими детьми, продолжают учиться в школе).

Аморальная семья – это семья, полностью утратившая семейные ценности, характеризующаяся алкоголизмом, наркоманией, жестоким обращением с детьми, не занимающаяся воспитанием и обучением детей, не обеспечивающая необходимых безопасных условий жизни.

Антисоциальная семья – семья, в которой наблюдается крайняя степень семейной дисфункции. Она характеризуется противоправным, антиобщественным поведением, несоблюдением моральных, нравственных норм в отношении наименее защищенных членов семьи, нарушением экономических прав ближних. Это семьи, ведущие паразитический образ жизни, зачастую за счет принуждения детей к воровству, попрошайничеству и проституции.

Семья является одним их наиболее древних и устойчивых социальных институтов. И значимость эта подтверждается тем, что в иерархии ценностных приоритетов семья стоит на первом месте, и у большинства людей достижение жизненного благополучия ассоциируется с успехом в семейной жизни. В условиях развития современной России, связанных с переходом к модернизированному типу экономики, демократизации политической системы, изменяются содержательные аспекты функционирования современной семьи: наряду с производственно-экономической на первый план выдвигается духовно-психологическая функция семьи. При этом семья в обществе современного типа в качестве своей основы, наряду с материальным фундаментом, включает высокую ценность индивидуальной любви, взаимодействие родителей и детей на принципах равенства и взаимного понимания. Поэтому проблема стабильности семьи, которая зависит от гармоничного осуществления указанных функций, приобретает и более широкое содержание: стабильность как состояние семьи зависит не только от формально выделяемых показателей, но и от культуры межличностного взаимодействия.

Потеря устойчивости или частичная утрата социальными институтами своих функций является одним из признаков трансформаций социального института семьи. Это относится и к функции социализации. Такое влияние определяется противоречием, возникающим, с одной стороны, в результате становления семьи как незаменимого института социальной зашиты человека (что объясняет стремление сохранить семью в любом, даже формальном виде) и возрастающей претензии к уровню психологической близости в браке, с другой. Эта ситуация приводит к нарушению воспитательной функции семьи, что отражается не столько на воспитании нравственных или общегражданских качеств личности, сколько на формировании ценностей и установок относительно семейной (включая сексуальную) жизни, готовности индивида в последующем формировать собственную семью.

В условиях [бесконечного] переходного периода российского общества кризисное состояние современной семьи проявляется в различных сферах функционирования общества. В демографической – в распространении малодетности; в нравственно-психологической – в снижении ценности брака; в экономической – в бедности семей на массовом уровне и т. д. В целом, взаимодействие векторов проблемности семьи как социального института (структурно-демографического, социально-экономического, социально-психологического, медико-социального) приводит к снижению демографического воспроизводства и регрессивной структуре населения.

Неспособность семьи на массовом уровне отвечать социальным требованиям, предъявляемым к функционированию этого института в современном обществе, формируют тип проблемной семьи, важнейшими характеристиками которой являются нарушенный процесс взаимодействия поколений, дисфункция межпоколенной трансляции норм и ценностей в области семейно-брачных отношений, ограниченная репродуктивная и социализирующая функции, стрессогенность для всех членов семьи. И проблема воспитания семейных ценностей, ролей и установок в новом поколении, которая затруднена в условиях неполной семьи, психологически нестабильной семьи, выходит на первый план.

В качестве особого вида проблемной семьи выступает семья психологического риска, которая выделяется на основании субъективной оценки взрослыми детьми характера взаимоотношений и микроклимата в семье. По этому фактору определяется дисгармоничное функционирование семьи (имеется в виду смещение ее целей в производственно-материальную сферу – организация материального быта и т. п.) при разрушении норм эмоционально-психологического взаимодействия супругов. Такие обстоятельства сопровождаются возникновением психологического и коммуникационного межпоколенческого барьера между родителями и детьми. Невыполнение современной семьей своего назначения по релаксации и обеспечению психологического комфорта определяет один из основных аспектов ее проблемности в аспектах нашей научной дисциплины. Это связано и с тем, что разрушение духовно-нравственных связей приводит к нарушению семейных функций, изменению психологических установок на сохранение брака.

В результате многих научных исследований установлено, что тип родительских взаимоотношений является определяющим фактором в формировании моделей коммуникационного взаимодействия у юношества, которое находится в ситуации формирования культурных ценностей и установок в области семейно-брачных отношений. Низкая культура межличностных отношений в семье между родителями препятствует формированию у детей ценностей и позитивных норм в сфере, скажем, сексуальных отношений. В качестве основных факторов, определяющих социализацию детей в области семейно-брачных отношений в проблемной семье психологического риска и стрессогенности выделяются:

• повышенная степень эмоциональной и психологической отчужденности между родителями и детьми;

• отсутствие консолидирующих сфер совместной деятельности, ставящих в духовную взаимозависимость членов семьи;

• снижение воспитательной роли отца.

Вообще, присутствие отца в проблемной семье психологического риска не столь значительно и ограничено как физически, так и эмоционально. При этом профессиональный статус и образовательный уровень мужчины в большей степени, чем женщины, влияет на социально-психологический климат в семье. Несмотря на то, что семьи все больше и больше зависят от дохода обоих супругов, социальное положение семьи определяется тем, чем занимается мужчина. Именно профессиональная роль мужа (отца), его род деятельности и образование являются главным определяющим фактором социального статуса.

Социализация детей в проблемной семье психологического риска приводит к формированию следующих установок в области семейно-брачных отношений:

• прагматичный подход к браку и добрачным сексуальным отношениям;

• снижение ценности семейных отношений и толерантность к внебрачным рождениям;

• разведение брачных и сексуальных отношений: вступление в половые отношения не обязательно связано со вступлением в брак

Конфликтные отношения в семье формируют низкую самооценку, неуверенность в себе, страх перед общением с представителями противоположного пола. Уже заметно, что на протяжении нескольких десятилетий происходит снижение роли не только семьи, но и учебных заведений в формировании сексуальной культуры. Их авторитет сведен к минимуму, уступая место друзьям – сверстникам, телевидению и непосредственно личному опыту половых контактов. Эти тенденции ослабления родительского контроля над детьми обусловлены потерей власти над правом определять брачного партнера, потерей значения таких факторов, как происхождение и родословная. В результате, родительская власть и влияние ограничиваются лишь ранними детскими годами ребенка в рамках семьи.

Особенно часты и заметны стрессогенные факторы в подростковом возрасте. От того, как личность подростка справится с ними, зависит эффективность его развития. Подростковый возраст рассматривается как период, во время которого активно формируются новые формы адаптации к среде, новые формы развития и новые механизмы преодоления стресса. Ответы личности на требования среды, «копинг» («совладание»), влияющие на исходы развития индивидуума, могут быть конструктивными, если они соответствуют индивидуальному адаптивному потенциалу, и деструктивными, когда индивидуальный адаптивный потенциал превышен, а личностно-средовые ресурсы недостаточны для преодоления стресса. Надо отметить, что воспитывающиеся в семьях подростки пытаются преодолевать стресс, используя целый комплекс стратегий. Среди них ведущую роль занимают стратегии, направленные на действительное изменение реальной ситуации («разрешение проблемы», «поиск социальной поддержки»), сознательно контролируя происходящие события, активно пытаясь устранить, видоизменить или ослабить источник стресса. Пассивные, дисфункциональные стратегии («избегание»), направленные на уклонение от проблемы, ее игнорирование, не используются систематически. Высокий уровень субъективного восприятия оказываемой детям поддержки в целом и раздельно со стороны социальных сетей, друзей, семьи, значимых других достаточно равномерен и способствует ощущению благополучия, удовлетворенности жизнью. Подростки, растущие в семьях, проявляют относительно высокие уровни эмпатии, аффилиации и низкий уровень чувствительности к отвержению. Они адекватно и дифференцированно устанавливают дистанцию межличностного общения с различными коммуникантами в зависимости от пола, возраста, интерперсональных отношений и других факторов. Конечно, дети, воспитывающиеся не дома или в проблемной семье, испытывают чувство одиночества. Основной стратегией преодоления стресса у таких детей – пассивная, дисфункциональная стратегия «избегания», направленная на отказ от решения проблемной ситуации, ее игнорирование или подчинение, безропотное принятие ее. Стратегия «поиск социальной поддержки» используется, но оказывается неэффективной из-за низкого уровня субъективного восприятия социальной поддержки, оказываемой обществом в целом и со стороны окружающих. Формирование в пубертатном возрасте неконструктивных, малоэффективных способов преодоления стресса с преобладанием стратегии «избегание», низкий уровень субъективного восприятия социальной поддержки, оказываемой социальными сетями, слабая развитость эмпатии и других ресурсов преодоления стресса, выраженная чувствительность к отвержению, недифференцированное увеличение дистанции межличностного общения с большинством коммуникантов и ощущение одиночества являются проявлениями, к сожалению, деструктивного варианта адаптации, искаженного развития, что нередко становится важной причиной употребления наркотиков, алкоголизации и других форм саморазрушающего поведения.

 

Вопросы для самоконтроля по материалам Темы 10

1. Что такое терминальные больные?

2. Расскажите о признаках горя (научные аспекты).

3. Дайте характеристику основных психологических реакций горюющего человека.

4. Кого можно отнести к субъектам процесса переживания горя?

5. Дайте представление об этапах переживания горя.

6. Расскажите о физических, психических, эмоциональных, поведенческих, интеллектуальных характеристиках переживания горя.

7. Подготовьте сообщения на тему «Переживание стресса ребенком при разводе родителей».

8. Подготовьте сообщения на тему «Стресс ребенка в проблемной семье».

 

Факторы суицидального риска (социально-демографические факторы, индивидуально-психологические факторы, медицинские факторы, природные факторы).

Индикаторы суицидального риска (ситуационные индикаторы, поведенческие индикаторы суицидального риска, коммуникативные индикаторы, когнитивные индикаторы, эмоциональные индикаторы).

Консультирование суицидальных клиентов.

Суицидальное поведение, как мы понимаем, представляет собой серьезную, актуальную этическую, моральную, социальную и медицинскую проблему. Ежегодно самоубийства совершают до 1 млн. человек во всем мире. По данным ВОЗ, самоубийство является 13-й по счету причиной смерти, а в возрастном диапазоне от 15 до 35 лет в Европе оно занимает второе место после дорожно-транспортных происшествий. Примерно в 10–20 раз большее количество людей совершает суицидальные попытки, что выдвигает эту форму аутоагрессии на 6-е место среди причин потери трудоспособности в мире. Темпы прироста уровня сегодня суицидов выше в подгруппе населения до 30 лет.

Профилактика суицидального поведения представляет собой важную социальную и психологическую задачу, осуществление которой возможно только при интеграции усилий множества ведомств в единое стратегическое направление.

Хотя ведущими являются социально-психологические факторы риска, наличие психического расстройства значительно увеличивает риск суицидального поведения, что делает крайне актуальной для врачей психиатров, психотерапевтов, психологов здравоохранения проблему оценки суицидального риска и профилактики суицидального поведения.

Итак, суицидальное поведение – аутоагрессивное поведение, проявляющееся в виде фантазий, мыслей, представлений или действий, направленных на самоповреждение или самоуничтожение и, по крайней мере, в минимальной степени мотивируемых явными или скрытыми интенциями к смерти.

С точки зрения клинической практики суицидальное поведение принято подразделять на внутренние и внешние формы.

Внутренние формы:

• Антивитальные переживания – размышления об отсутствии ценности жизни без четких представлений о своей смерти.

• Пассивные суицидальные мысли – фантазии на тему своей смерти, но не лишения себя жизни.

• Суицидальные замыслы – разработка плана суицида.

• Суицидальные намерения – решение к выполнению плана.

Внешние формы:

• Самоубийство (суицид) – намеренное, осознанное и быстрое лишение себя жизни.

• Суицидальная попытка (парасуицид) – не закончившееся смертью намеренное самоповреждение или самоотравление, которое нацелено на реализацию желаемых субъектом изменений за счет физических последствий.

• Прерванная суицидальная попытка (прерванный парасуицид) – акт, предпринятый с целью намеренного самоповреждения или самоубийства, но прерванный до реального самоповреждения внешними обстоятельствами (например, вмешательство посторонних предотвратило физическое повреждение: человека «сняли» с рельсов до прохода поезда, прервали акт самоповешения и т. п.).

• Абортивная суицидальная попытка (абортивный парасуицид) – акт, предпринятый с целью намеренного самоповреждения или самоубийства, но прерванный до реального самоповреждения непосредственно самим субъектом.

Сегодня достаточно осторожно относятся к делению суицидального поведения на «истинное» и «демонстративно-шантажное» вследствие высокой вероятности диагностики серьезных суицидальных намерений и принятия их за

манипулятивные. Объективная оценка степени суицидальных интенций часто затрудняется следующими обстоятельствами:

• диссимуляция пациентом истинных намерений поступка (например, из-за опасения госпитализации в психиатрическую больницу или социального осуждения);

• защитное поведение пациента (неосознаваемые психологические защиты), например, диссоциативная амнезия обстоятельств поступка и его мотивов; декларация манипулятивных намерений при явно противоречащих им тяжелых последствиях попытки и др.;

• неадекватные представления пациента о степени летальности избранного способа парасуицида – это характерно для действий детей, подростков или лиц с тяжелыми психическими расстройствами;

• недоучет пациентом случайных внешних обстоятельств (например, вмешательство посторонних).

Эти и другие обстоятельства приводят к тому, что далеко не всегда степень травматичности суицидального акта соответствует его мотивам. Кроме того, использование терминов «демонстративный», «шантажный», «манипулятивный» вносит морализаторский, осуждающий оттенок, что может само по себе оказать негативное влияние на процесс отношений специалиста/психолога и пациента.

К суицидальному поведению не следует относить:

 Несчастные случаи:

1. случайные, т. е. ненамеренные самоповреждения и передозировки. Например, пациент кулаком разбил окно, повредив при этом предплечье, с целью ухода из отделения (а не самоповреждения); случайная передозировка психоактивных веществ (ПАВ) и пр.

2. самоповреждения лиц, которые не могли понимать значение или последствия своих действий из-за высокой степени слабоумия, или тяжелого психического расстройства на момент поступка. Например, в состоянии психоза пациент принял балконную дверь за выход из помещения; в контексте бредовых переживаний пациент пытался «остановить» транспортный поток «энергетическим» воздействием, для чего вышел на проезжую часть и пр.

• Привычную аутотравматизацию Намеренное самоповреждение, не связанное с идеей смерти и суицида. Основные характеристики такого поведения: многократная повторяемость; компульсивная потребность в самоповреждении с нарастанием напряжения и дискомфорта; облегчение после реализации действия, часто смешанное с чувством вины, осознанием неадекватности поступка; стремление скрыть от посторонних следы самоповреждений; обычная локализация самоповреждений – кожа груди, живота, предплечий, нижних конечностей; отсутствие субъективной трактовки поступка как суицидального акта. Привычная аутотравматизация часто сочетается либо со стрессом, либо с суицидальными действиями и вместе с ними может являться признаком серьезной личностной патологии (пограничного расстройства личности).

Современные подходы к профилактике суицидальных действий базируются на модели «суицидального процесса». Суицидальные действия представляют собой один из вариантов поведенческих реакций человека в состоянии психологической дезадаптации (часто интенсивного психологического стресса), которая проявляется широкой гаммой переживаний – как психологически ясных, так и патологических. Для любой категории таких людей существует ряд общих закономерностей развития суицидальной активности. Суицидальный акт рассматривается как результат взаимодействия многочисленных «базовых» факторов риска друг с другом и с триггерными (пусковыми) факторами, связанными с кризисной ситуацией и субъективной переработкой индивидом ее значимости для него. К базовым факторам риска можно отнести множество переменных социального, демографического, религиозного, этнического, психологического, семейного и биологического характеров. Соответственно, можно выделить группы риска суицида (например, мужчины старше 45 лет; люди, страдающие биполярным аффективным расстройством и др.). Но базовые факторы носят лишь вероятностный характер – принадлежность к группе риска не обозначает обязательного «вердикта». Риск значительно усиливается при интеграции нескольких факторов риска, но для «запуска» суицидальных действий необходим триггерный фактор, которым, как правило, являются конфликт, кризис, стресс. Обычно внутренней составляющей здесь является утрата (или возможность утраты) значимого объекта. Примеры: смерть близкого человека; развод (отделение) или его перспектива; утрата работы или социального статуса; утрата здоровья (постановка диагноза тяжелого соматического или психического расстройства, социальная и физическая беспомощность в результате заболевания и пр.); утрата безопасности (реальные угрозы или бред преследования) и другие. Степень дезадаптации/стресса зависит от взаимодействующих базовых факторов риска, меры стрессогенности и силы триггера. Пусковые факторы обладают определенной степенью специфичности для конкретного индивидуума, что зависит, как нам уже известно, от ряда характеристик (личностные черты, особенности социальной ситуации, возраст и пр.). Многочисленные ситуации межличностных конфликтов являются источниками дезадаптирующих эмоций страха, вины и стыда и симптомокомплекса депрессии, которые, как правило, часто лежат в основе суицидальных мотиваций. На субъективном уровне, пресуицидальное состояние (симптомокомплекс, свидетельствующий о надвигающемся суицидальном акте) воспринимается через призму беспомощности, безнадежности и невозможности альтернативного выхода. Когнитивная составляющая суицидального восприятия ситуации характеризуется когнитивным сужением («иного выхода нет») и дихотомическим мышлением («все или ничего»). Таким образом, суицидальное поведение можно рассматривать как дезадаптивный способ совладания с кризисной/стрессовой ситуацией в субъективном восприятии индивида.

Содержание кризиса, характер пускового конфликта и то, как он воспринимается индивидуумом, во многом определяют мотивы и смыслы суицидальных действий – они кстати, достаточно универсальны:

♥ «крик о помощи», призыв. Мотив и смысл суицидального акта (суицидальной попытки) – обретение помощи. В представлении страдающего иные способы обратить на себя внимания кажутся не такими действенными. При этом индивид, действительно, может находиться в невнимательном к нему, нечутком, игнорирующем окружении, либо не может использовать более адекватных средств предъявления своих потребностей;

♥ протест, месть, наказание кого-то важного, значимого другого. Движущими эмоциями здесь являются стыд, гнев и обида. Суицидальные действия могут стать и формой наказания обидчика, который либо сильнее, либо слишком уважаем и любим пострадавшим индивидуумом, и способом понуждения его изменить свое поведение;

♥ самоповреждение, как избежание непереносимой жизненной ситуации. Суицидальная попытка или угрозы могут стать оружием, вызывающим чувство вины и страх у людей, эмоционально значимых для данного индивида. Примеры можно найти в различных сферах межличностных и социальных отношений – попытка сохранить партнерские отношения; облегчение условий содержания, заключенного после самоповреждения; изменение финансовых притязаний и другие ситуации. С разной степенью осознанности суицидальный акт может использоваться как средство манипуляции;

♥ смерть, как избежание страдания. В субъективном представлении человека, страдающего душевной болью и/или тяжелым соматическим недугом, смерть часто представляется способом избавления от мучений;

♥ наказание самого себя. Одна из важнейших человеческих эмоций, воспитываемых с раннего возраста – это эмоция вины. Функции вины – сдерживание человеческой агрессии и стимуляция сочувствия. Однако, очень часто это чувство гипертрофировано и не соответствует реальным поступкам человека, усиливается в случае переживания потери и горя, в состоянии депрессии, стресса. Неадаптивный способ облегчения/снятия чувства вины – самонаказание, в том числе, с помощью суицидальных актов;

♥ жертвоприношение. Мотив обусловлен бессознательной фантазией аннулировать последствия какого-то действия (реального или выдуманного), вызывающего чувство вины, или альтруистическим желанием спасти кого-либо (умершего или страдающего);

♥ воссоединение. Мотив, исходящий из фантазии о воссоединении с любимым человеком после смерти. Такие представления могут становиться актуальными при переживании тяжелой утраты.

Как правило, суицидальный акт возникает при нескольких мотивах. Например, депрессивный пациент может испытывать как потребность в самонаказании, так и в демонстрации своего страдания с целью поиска помощи. Четкой границы провести невозможно: часто суицид («завершенное самоубийство») может носить характер протеста и практически всегда оказывает сильнейшее воздействие на других людей, а суицидальная попытка может быть способом самонаказания или «трансформации» страдания, «незавершенной» попыткой воссоединения.

А теперь несколько слов об относительных факторах риска, то есть о характеристиках, которые имеют тенденцию к регулярному повторному обнаружению в исследованиях людей, совершивших суицид. Группы людей, различающиеся по ряду статистических показателей (социально-демографических, экономических, медицинских и др.), имеют разные уровни суицидов. Существует прямая корреляционная зависимость между определенными статистическими показателями и риском суицида. Факторы риска являются понятиями вероятностными, и их предиктивная сила носит относительный характер. Иными словами, суицид может произойти и при отсутствии даже одного из факторов. Тем не менее, их значимость усиливается при интеграции множества факторов. К основным факторам суицидального риска принято относить социально-демографические, биографические (анамнестические), медицинские, индивидуально-психологические и др.:

I. Социально-демографические факторы суицидального риска:

Пол. Возраст. Семейное положение. Профессиональный статус. Религия.

II. Медицинские факторы суицидального риска:

Психическая патология. Депрессия Синдром зависимости от алкоголя. Синдром зависимости от опиатов. Шизофрения Расстройства личности. Другие психические расстройства. Соматическая патология.

III. Биографические факторы суицидального риска:

Суицидальные попытки в анамнезе. Суицидальное поведение биологических родственников. Суицидальное поведение «значимых других». Копирование поведения эмоционально значимых лиц. Другие анамнестические факторы риска.

IV. Индивидуально – психологические факторы риска:

Стресс. Дистресс. Эмоциональная неустойчивость. Эмоциональная зависимость. Неадекватная самооценка. Тревожность и гипертрофированное чувство вины и т. д.

Депрессивный статус человека, как выясняется, связан с понижением социальной и бытовой продуктивности, низкой самооценкой, жалобами на беспомощность, невербальными проявлениями сниженного настроения и т. д. Независимо от осознаваемого желания «никому не мешать», такие пациенты бессознательно требуют к себе повышенного внимания окружающих – в результате, в сферу оказания помощи вовлекается широкий круг лиц. Повышенное внимание, оказываемое депрессивному человеку пациенту/родственнику, может ограничивать удовлетворение потребностей, вовлеченных в этот круг людей. Депрессивные и суицидальные жалобы и соответствующие невербальные проявления могут вызывать сильную тревогу и напряжение у близких пациента и помогающих специалистов. Часто эмоциональная недоступность пациента, отсутствие позитивной динамики в терапии, жалобы пациента на «бесполезность помощи», повторяющиеся суицидальные знаки вызывают у лиц, вовлеченных в процесс коммуникации чувство отчаяния и бесперспективности лечения. Депрессивные симптомы и суицидальные проявления могут сочетаться с явно демонстрируемой неприязнью или враждебностью к окружающим, что вызывает у них соответствующие реакции.

Итак, суицидальное поведение – не «эндогенный» симптом, а событие, происходящее в поле человеческих отношений. Суицидальный акт, кончено, в основном, является проявлением индивидуальной воли человека, но триггерами часто бывают напряженные межличностные отношения. Независимо от мотивов и исходов, суицидальный акт является сильнейшим способом воздействия на других людей. Именно поэтому, суицидальное поведение часто воспринимается как манипуляция и шантаж. Суицид всегда имеет адресацию к «значимым другим»: родитель, партнер, врач, учитель и др. Независимо от мотивов и исходов, суицидальный акт имеет отсылку к смерти и общечеловеческому страху с ней связанному.

Людям – специалистам-медикам, психологам и психиатрам, близким тех, кто пережил/переживает серьезный стресс, психологическую травму и пр., необходимо понимать и замечать суицидальные интенции (намерения):

– необычное для данного индивида или социального контекста его реальности поведение; смена стереотипа поведения. Например, прерывание социальных контактов; эмоциональное «оцепенение» в ситуации стресса; неадекватное ситуации утраты, «приподнятое» настроение, «эпатирующее» поведение;

– признаки «прощания»; раздача долгов, подарков, написание завещания, «прощальных» писем;

– фантазии и мысли о смерти, самоповреждении, самоубийстве. Необходимо оценить частоту, длительность и характер этих феноменов, а также способность их контролировать самостоятельно;

– суицидальные угрозы. Нередко высказывания носят прямой характер, но чаще суицидальные тенденции проявляются в косвенных угрозах. Кроме того, косвенные угрозы могут быть выражены в символической форме;

– суицидальные попытки ранее; количество, тяжесть, триггерная ситуация. Количество и тяжесть парасуицидов являются относительным предиктором дальнейшего суицидального поведения. Триггеры часто носят стереотипный характер, что облегчает прогнозирование риска;

– степень планирования суицида. Четкие представления индивида о времени, месте и способе суицидальных действий связаны с большим риском их реализации;

– наличие средств суицида (накапливание медикаментов, наличие огнестрельного оружия, ядохимикатов и пр.). Риск увеличивается при совпадении средств, имеющихся в наличии, с теми, о которых фантазирует пациент.

Риск суицида ассоциирован со многими психическими расстройствами и является максимальным среди подобных пациентов. Тем не менее, при непосредственной оценке опасности суицида рекомендуется основное внимание уделять не столько факту «формального» диагноза, сколько особенностям психопатологического синдрома, независимо от диагностической категории.

Вообще и синдром депрессии, и стресс достаточно часто сопровождаю суицидальными мыслями или/и действиями. Одной из причин недооценки или игнорирования депрессии и стресса в этих случаях может являться психологический фактор: стереотипное представление специалиста о «неудобстве» разных диагнозов; о несочетаемости, например, депрессии и шизофрении; обесценивание стресса и др.

Явно выраженное чувство вины и/или сверхценные/бредовые идеи виновности, как правило, ассоциируются с идеей самонаказания и значительно усиливают риск суицидальных действий на фоне стрессового состояния. Например, расстройства адаптации или посттравматическое стрессовое расстройство как варианты переживания реакции горя; тяжелый депрессивный эпизод с бредом виновности; постпсихотическая депрессия и др.

Страх и тревога разной степени выраженности проявляются практически при любых [психических] расстройствах. Различные непсихотические варианты тревоги (паническое расстройство, другие тревожно-депрессивные синдромы в симптоматике невротических расстройств) также ассоциируются с увеличением риска аутоагрессии.

Вербальная и невербальная агрессия часто являются предшественниками аутоагрессивного поведения, что прослеживается и в анамнезе людей, совершающих суицидальные действия. Психологические механизмы суицида во многом сводятся к перенаправлению агрессии «на себя», реализации чувства вины через самонаказание или предотвращении нанесения вреда окружающим. Когнитивное сужение, которое часто сопровождает состояния крайне напряженного аффекта (например, в клинике острой реакции на стресс) или депрессивный эмоциональный фон с обесценивающим восприятием собственного «Я». В таких состояниях человек может быть не способным прогнозировать возможности альтернативного (не суицидального) выхода из ситуации. Мышление характеризуется колебаниями. Когнитивное сужение обычно еще сопровождается фиксацией на ситуации кризиса, постоянному возвращению к теме и объекту потери. Внешне поведение может характеризоваться эмоциональным ступором или хаотичным возбуждением.

Безнадежность – еще одно депрессивно-стрессовое восприятие реальности, собственного «Я» и будущих перспектив в негативно окрашенных, обесценивающих тонах. Некоторые ученые считают, что риск суицида у таких людей коррелирует не столько с тяжестью депрессии или стресса, измеренной с помощью стандартизированных оценочных шкал, сколько с выраженностью безнадежности.

Под психосоциальными стрессорами понимается широкий круг событий, которые значительно нарушают удовлетворение базовых потребностей индивида и вызывают дезадаптацию. Реакция на такое воздействие зависит и от тяжести самого кризисного события, и от способности человека справиться с его эмоциональными, физическими и социальными последствиями. В свою очередь, устойчивость индивида связана со способностью адекватно тестировать реальность и использовать адаптивные копинг-стратегии. Состояние дистресса, таким образом, может быть связано как с реальными внешними событиями (утрата, конфликт партнерских отношений, потеря работы и пр.), так и с искаженной трактовкой реальности в связи со специфическими когнитивными нарушениями (бредовые идеи преследования, гипертрофированное чувство вины при депрессии и др.).

Существует так называемое кризисное вмешательство – комплекс организационных, лечебных и профилактических мероприятий, направленных на снижение суицидального риска и устранение негативных стрессовых и соматических, а также психосоциальных последствий суицидального акта. Кризисное вмешательство осуществляется врачом-психиатром, психотерапевтом, психологом.

Кризисное вмешательство и консультирование могут осуществляться путем проведения полуструктурированного интервью, целью которого является выявление и редукция суицидальных тенденций. Назовем этапы этой работы:

– сбор информации о кризисе. На данном этапе устанавливается взаимное доверие. Стиль поведения специалиста – принятие любых чувств и переживаний пациента без оценки и интерпретаций. Важно предоставлять клиенту/пациенту психологическую поддержку, не ускорять темп интервью. Рекомендуется не пренебрегать тем, что может показаться «несерьезным», «манипулятивным», «попыткой привлечь внимание». Необходимо неоднократно прояснять суицидальные намерения (фантазии, мысли, планы); оценить психический статус и тяжесть психотравмирующих событий; получить максимум информации о ситуации, предшествовавшей суицидальному поведению. В случае нежелания пациента раскрывать подробности суицидального акта, рекомендуется сосредоточить внимание на актуальных переживаниях и чувствах;

– определение внутреннего смысла кризиса, мотивов и целей суицидальных намерений. Мотивы и цели суицидальных актов отличаются от провоцирующих их поводов. Для понимания внутреннего смысла кризиса важно выстроить «объяснительную» гипотезу: фрустрированная потребность, доминирующие эмоции, значимые люди, ожидания от поступка, пусковой фактор, влияние стресса;

– терапевтические интерпретации и вмешательства. Вводятся в коммуникацию тогда, когда человек почувствовал, что его ситуация и он сам спокойно и доброжелательно «приняты» специалистом. Интерпретации преподносятся в мягкой манере, как мнение специалиста, а не фиксированные догмы и включат в себя: обсуждение мотивов суицидального акта; демонстрацию сомнения в том, что суицидальный акт реализует цель; прояснение основной «дихотомии» (безальтернативности); девальвацию значимости проблемы; преодоление исключительности ситуации; обсуждение значения и динамики симптомов; возвращение к прошлому опыту удачного решения проблем; стимулированию активности;

– совместная формулировка плана терапевтических мероприятий. Это способствует дисквалификации представлений пациента о безнадежности и отсутствию возможности получить поддержку, и заново выстраивает смысл существования в его субъективной картине мира;

– обратная связь и обсуждение поведения пациента. В конце интервью важно получить обратную связь и трактовку пациентом его текущего состояния и планов на ближайшее время (часы, дни);

– антисуицидальный контракт. Одним из возможных вариантов окончания может быть совместное составление антисуицидального контракта. В нем «уточняются» ответственность «сторон» за терапевтические мероприятия, что может увеличить степень сотрудничества пациента. Одним из пунктов ответственности пациента может быть отказ от суицидальных действий на время терапии. Такая договоренность, конечно, является лишь первым шагом – контракт можно «продлевать», а при завершении терапии оставить его «открытым», то есть предоставить клиенту/пациенту возможность позвонить специалисту (или его коллегам) или вернуться в терапию в случае ухудшения состояния.

Надо обязательно сказать, что длительные терапевтические/психологические отношения с людьми, совершившими попытку суицида, строятся на принципах совершенно особой коммуникации: характер помощи, терапевтических отношений, особенности применяемых методик зависят от доминирующего синдрома, диагноза возможного психического расстройства, квалификации специалиста, личностных особенностей подопечного. В посткризисный период на первый план выходят проблемы, которые, возможно, лежат в основе стрессовой или суицидальной дезадаптации и требуют применения комплексного подхода.

С самого начала работы психолога (психиатра, психотерапевта) необходимо совместно с клиентом/пациентом и, при необходимости, с его родственниками обсудить ее цели. Часто суицидальные тенденции являются проявлением личностных проблем пациента, связанных с нарушением способности поддерживать адекватные границы межличностных коммуникаций. Пациент может «перепутать» терапевтические отношения с дружескими или даже интимными. Это, например, может проявляться в «неурочных» телефонных звонках, попытках превратить сессии/консультации в «дружеские» беседы или в «соблазнение» специалиста и пр. Очень важно постоянно поддерживать границы отношений, руководствуясь принципом взаимной автономности и обоюдного уважения личностного пространства и потребностей каждого.

Многие суицидальные пациенты проявляют черты зависимого поведения, в их жизненных стилях доминирует неуверенность в своей самостоятельности, а в психодинамической истории – гиперопекающее или пренебрежительное поведение окружающих, близких. Здесь важно не следовать этим сценариям, а уважительно подчеркивать самостоятельность подопечного и его способность к адекватному выбору.

У специалистов существует такое понятие как контейнирование чувств пациента. В терапевтических отношениях обязательно проявляются те же чувства и поведенческие реакции, которые присущи пациенту в реальной социальной обстановке. Таким образом, специалист может принимать на себя роль того значимого лица, на которого человек направляет свою любовь, гнев, страх отвержения или контроля и т. д. Важно осознавать, что большая часть этих эмоций имеет «переносный смысл», изначально они предназначаются тем лицам, которые наиболее значимы (родители, сиблинги и др.). Большинство из этих реакций (за исключением тех, которые нарушают границы безопасности его и специалиста) могут быть «приняты» с последующим анализом причин этих проявлений и обоюдных эмоций, возникающих в процессе. Важно воздержаться от немедленных импульсивных ответных проявлений деструктивных чувств специалистом.

Особенности аффективного, импульсивного поведения должны обязательно обсуждаться и интерпретироваться, но только в безопасном статусе, вне аффекта или стресса. Только в этом случае есть шанс осознания клиентом/пациентом своих эмоциональных реакций и социальных ситуаций, в которых они возникают.

Специалист, психолог или психиатр (в терапевтических отношениях) почти всегда играет роль образца аутентичного «взрослого» социального поведения. Постоянство специалиста в поддержании рамок сеттинга (время, частота, длительность, регулярность, место проведения встреч; готовность к принятию эмоций и поведения пациента; выдерживание границ общения и пр.) играет большую роль в поддержании стабильности пациента. Для человека переживающего стресс, кризис или депрессию наличие стабильного терапевта снижает степень безнадежности.

В терапии человека с потенциальным риском суицидального поведения важна доступность специалиста, ограниченная естественными рамками отношений врач-пациент и оговоренная заранее. В этих границах обсуждается возможность дополнительных встреч, телефонных консультаций, возможность обращения к другим специалистам при ухудшении состояния пациента.

Подчеркивание ответственности каждой из сторон (пациент, значимые для него люди, команда специалистов) за успех лечения способствует устранению ненужных иллюзий и разочарований, снижает степень зависимости пациента от терапевта.

И еще: специалист является обычным человеком, которому свойственны такие качества, как сомнения, усталость, колебания настроения, рабочее напряжение и пр. Когда такие нюансы в небольшой степени проявляются в терапевтических отношениях, это способствует формированию у пациента представлений о нормальной неоднозначности человеческих отношений и реалистичной картины мира. Когда указанные проявления личностных особенностей специалиста или его ситуативных реакций становятся постоянными, доминирующими и плохо контролируемыми, это может нарушить терапевтические отношения и нанести вред, как пациенту, так и самому специалисту.

 

Вопросы для самоконтроля по материалам Темы 11

1. Дайте общую характеристику суицидального поведения.

2. Расскажите о внутренних и внешних формах суицидального поведения.

3. Какие обстоятельства могут затруднять объективную оценку степени суицидальных интенций?

4. Что не следует относить к суицидальному поведению?

5. Расскажите о модели суицидального процесса.

6. Что такое «спусковой механизм»?

7. Расскажите о возможных мотивах и смыслах суицидальных действий.

8. Подготовьте краткие сообщения о социально-демографических, биографических (анамнестических), медицинских, индивидуально-психологических и др. факторах суицидального риска.

9. Дайте общее представление о суицидальных интенциях.

10. Что такое психосоциальные стрессоры?

11. Подготовьте сообщения о кризисном вмешательстве и консультировании.

 

Общие подходы к нейтрализации стресса.

Способы саморегуляции психологического состояния во время стресса. Аутогенная тренировка.

Метод биологической обратной связи.

Дыхательные техники. Мышечная релаксация.

Нейролингвистическое программирование.

Религия как способ борьбы со стрессами.

Тактика борьбы со стрессом в зависимости от времени его наступления.

Устранение причин стресса путем совершенствования поведенческих навыков.

Сегодня уже существует великое множество методов коррекции психоэмоционального стресса, избавления от стресса (в том числе и шарлатанских, антинаучных), и основная задача состоит в том, чтобы выбрать те из них, которые отвечали бы индивидуальным особенностям конкретной личности, и конкретным социальным, бытовым и пр. условиям, реалиям, в которых развивался данный стресс. Среди методов, приемов, способов известны (и мы уже часть из них упоминали):

♦ аутогенная тренировка;

♦ различные методы релаксации;

♦ системы биологической обратной связи;

♦ дыхательная гимнастика;

♦ включение положительных эмоций;

♦ музыка, театр;

♦ физические упражнения;

♦ психотерапия;

♦ физиотерапевтические мероприятия (массаж, сауна, электросон, ароматерапия и т. д.);

♦ иглоукалывание и др.

Выбор метода должен определяться еще и физическими данными человека. Кроме того, для коррекции стресса необходимо использовать и общеукрепляющие методы, например, по уменыпению/избавлению от гиподинамии, по

оптимизации режима дня, чередованию напряжения нервной системы с отдыхом, по систематическому пребыванию на свежем воздухе и правильному питанию. Существуют и используются и традиционные народные средства, проверенные временем:

♦ общение с природой;

♦ музыка;

♦ алкоголь;

♦ сон;

♦ домашние животные;

♦ общение с друзьями;

♦ экстремальные физические нагрузки;

♦ секс;

♦ хобби;

♦ парная баня;

♦ просмотр хорошего фильма;

♦ чтение книги;

♦ занятия спортом и т. д.;

♦ посещение церкви и пр.

Помимо этих, «житейских», существуют и такие, которые условно можно отнести к психологическим:

♦ работа (все лечит!);

♦ изменение отношения к ситуации;

♦ память о тех людях, которым еще хуже;

♦ рассказ обо всем другу или подруге;

♦ включение чувства юмора;

♦ выслушивание совета от значимого, опытного, компетентного человека и т. д.

Собственно говоря, многие знают, как избавится от стресса, но, тем не менее, постоянно его испытывают… Видимо, эти методы применяются не всегда обоснованно и планомерно – в результате – с низкой эффективностью. И, естественно обращаясь к специалисту, мы должны понимать, что любой из них, самый авторитетный или малоизвестный, будет отдавать предпочтение какому-то своему излюбленному методу, способу, приему: упоминавшийся выше американский психолог Дж. Вольпе, например, полагает, что существуют только три, занятия несовместимых с напряжением: это секс, еда и упражнения для релаксации… Неплохо! Но все вышесказанное означает только то, что перед практическими психологами стрит задача и дифференциации антистрессорных методов, и оптимального подбора их в соответствии с характером стресса и индивидуальными особенностями человека. Попытки как-то упорядочить, классифицировать методы снятия/нейтрализации стресса приводят только к разделению их на психологические, физиологические, биохимические, физические или на методы самоорганизации помощи при стрессе, технические, инструментальные методы и прочие, коммуникативно направленные, личностно ориентированные, требующие соратника, союзника, партнера (секс, командные игр, дружеское общение и пр.). Можно рассмотреть некоторые из них немного подробнее:

– физические методы уменьшения стресса – воздействие высокими или низкими температурами, светом различного спектрального состава и интенсивности и т. д. Закаливание, сауна и русская баня являются прекрасными анти-стрессорными методами (которые веками использовались в народной медицине и не потеряли своего значения в настоящее время). Солнечные ванны (загар) в умеренных дозах оказывают благоприятное действие на психическое и физическое здоровье;

– биохимические методы снятия стресса – различные фармакологические препараты, лекарственные растения, наркотические вещества, алкоголь и аро-матерапия (управлении психическим состоянием человека при помощи запахов – наиболее известными и проверенными успокаивающими свойствами обладают запахи валерианы, лаванды, мелиссы, иланг-иланга – но при использовании ароматерапии следует учитывать индивидуальную переносимость запахов и сформированные ранее обонятельные ассоциации);

– физиологические методы регуляции стресса заключаются в непосредственном воздействии на физиологические процессы в организме: на сердечнососудистую, дыхательную и мышечную системы – массаж, акупунктура, иглоукалывание, мышечная релаксация, дыхательные техники;

– методы психологической самопомощи – аутогенная тренировка, медитация, дыхательные техники, специальные физические упражнения и т. д. Классическим примером метода этой группы является индийская йога, включающая в себя дыхательные упражнения (паранаяму), физические упражнения (асаны) и приемы медитации (самадхи);

– методы использования технических средств: магнитофон, на который записываются формулы аутогенной тренировки; видеомагнито-фон/компьютер/планшет, с помощью которых воспроизводятся картины природы; обучающие компьютерные программы для релаксации; разнообразные устройства биологической обратной связи.

Если говорить непосредственно о производственных стрессах, то здесь есть своя специфика:

I Методы, направленные на уменьшение степени экстремальности факторов производственной среды и их соответствие психофизиологическим особенностям работника.

• рационализация процессов труда путем составления оптимальных алгоритмов работы, обеспечения удобных временных лимитов и т. д.;

• усовершенствование орудий и средств труда в соответствии с психофизиологическими особенностями человека;

• разработка оптимальных режимов труда и отдыха, которые бы не приводили к преждевременному истощению ресурсов работника;

• рациональная организации рабочих мест и формирование оптимальной рабочей позы;

• создание благоприятного социально-психологического климата в коллективе;

• повышение моральной и материальной заинтересованности в результате труда.

II Методы, направленные на психику работника и его функциональное состояние: воздействие цветом и функциональной музыкой;

• воздействие на биологически активные точки;

• оздоровительные физические упражнения;

• убеждение и внушение;

• самовнушение и аутотренинг;

• дыхательная гимнастика;

• медитация.

Работу по преодолению стресса можно рассматривать и как профилактическую и как терапевтическую:

– усиление защитных сил организма, изменение отношения к психотравмирующим ситуациям, развитие позитивного мышления;

– нейтрализация уже возникшего стресса – целенаправленное воздействие на все его проявления.

Границ здесь, практически, нет – аутотренинг можно применять и как профилактическое, и как терапевтическое средство. Но при ярком, явном развитии стресса необходимо влиять не только на тело (при помощи мышечной релаксации и дыхательных упражнений), но и на мысли, чувства, эмоции (методами рефрейминга и рациональной терапии). При выборе оптимальной стратегии реагирования на стресс следует расставить приоритеты: полное снятие стрессорной активации уменьшает возможности человека максимально реализовать себя в жизни и профессиональной деятельности, излишний стресс вызывает серьезные нарушения в организме. Оптимальный уровень стресса – баланс между двумя крайностями. Вероятно, у каждого отдельного человека существует свой оптимум активации, при котором его деятельность достаточно эффективна и, в то же время, уровень стресса не достигает дистресса.

А теперь конкретно об отдельных, уже упоминавшихся приемах и методах разрешения/снятия стрессовой ситуации.

1. Аутогенная тренировка

Аутогенная тренировка – один из вариантов самовнушения. С ее помощью человек может оказывать серьезное влияние на психические и вегетативные процессы в организме, в том числе, на неподдающиеся произвольной сознательной регуляции. Механизмы происходящих при этом явлений пока не до конца понятны, а созданная в начале XX века «периферическая теория эмоций» Джеймса-Ланге до сих пор сохраняет свое значение для понимания процессов, связывающих наши мысли и наше тело.

Согласно этой гипотезе, каждому физиологическому состоянию организма более или менее детерминировано соответствует определенное состояние сознания, причем, влияние этих состояний зеркально взаимообразно. Из парадоксального У. Джеймса – мы плачем, не потому, что нам плохо, а нам плохо, потому что мы плачем – вытекает подтвержденный практикой эмпирический вывод: если усилием воли изменить паттерн возбуждения скелетной мускулатуры, сделав его соответствующим другой эмоции, и мысли, сделав допущение, что нужная эмоция уже имеется в организме, то вероятность возникновения искомой эмоции резко возрастет.

В 1930-х годах Иоганн Шульц создал особое направление в технике самовнушения, назвав его аутогенной тренировкой (АТ).

Упражнения АТ, по Шульцу, разделяются на две ступени – начальную и высшую.

В начальную ступень входят 6 упражнений, благодаря которым можно научиться произвольно влиять на ряд процессов организма, в норме не подчиняющихся сознательному контролю. Итогом этого этапа АТ являются шесть навыков:

♦ вызывать ощущение тяжести в конечностях;

♦ вызывать ощущение тепла в конечностях;

♦ нормализировать ритм сердечной деятельности;

♦ нормализировать ритм дыхания;

♦ вызывать ощущение тепла в эпигастральной области;

♦ вызывать ощущение прохлады в области лба.

Эта каноническая последовательность упражнений неоднократно подвергалась модификациям различными авторами. Одни из них сокращали данный набор базовых упражнений до 4-х элементов. Другие настаивали на введении в этот комплекс седьмого упражнения, направленного на мобилизацию занимающегося. Некоторые предлагали исключить, упражнение на формирование чувства тяжести, которое плохо переносится некоторыми людьми, и т. д. Тем не менее, главная идея Щульца о сознательном управлении тонусом скелетной мускулатуры и стенок кровеносных сосудов с помощью словесных формул и зрительных образов, присутствует во всех модификациях АТ.

Высшая ступень аутотренинга Шульца фактически являлась модифицированным вариантом раджи-йоги и была доступна лишь отдельным пациентам. На этой ступени люди обучались вызывать у себя «особые душевные состояния» (в отличие от низшей ступени, на – которой, по Шульцу, вызываются «изменения соматического характера»). Пациенты, осваивающие классический вариант АТ, на данном этапе последовательно обучались способности ярко представлять перед внутренним взором вначале какой-нибудь цвет, затем заданный объект и, наконец, представлять себе образы абстрактных понятий («красоты», «счастья», «справедливости» и т. п.). В заключение, занимающиеся АТ, находясь в состоянии глубокого погружения, задают себе вопросы типа «В чем смысл работы?», получая ответ на них в виде зрительных образов.

В дальнейшем метод аутогенной тренировки широко применялся различными психотерапевтами и был значительно модифицирован в соответствии с прикладными задачами. К настоящему времени аутогенная тренировка полностью прошла практическую апробацию и широко используется в медицине/психотерапии, спорте, военном деле, педагогике и других областях человеческой практики. Как отмечают многие, обстановка и особый психологический настрой, свойственный занятиям аутогенной тренировкой, внушенное состояние покоя и мышечного расслабления способствуют уменьшению эмоционального напряжения, свойственного людям с повышенной тревожностью и склонным к переживанию стрессов. Эта важная особенность самовнушения может быть использована для того, чтобы устранить тревогу, беспокойство, страх, чрезмерную эмоциональную напряженность. Вероятно, варианты АТ можно условно разделить таким образом:

– самовнушение на фоне гипнотического состояния с последующей реализацией его как постгипнотического задания;

– самовнушение на фоне физических или дыхательных упражнений;

– «чистое» самовнушение, когда в процессе самовнушения человек не пользуется каким-либо дополнительным воздействием.

Эти варианты лучше использовать, выбирая их с учетом сопутствующих условий:

♦ личностных особенностей человека;

♦ наличия или отсутствия у него предварительной психологической подготовки;

♦ групповых или индивидуальных форм занятий;

♦ количества имеющегося в распоряжении психолога времени и т. п.

2. Метод биологической обратной связи

Под биологической обратной связью (БОС, biofeedback) понимают такие методы саморегуляции вегетативных функций человека, которые позволяют непосредственно наблюдать за собственными физиологическими показателями и сознательно влиять на них. Традиционно всегда считалось, что возможности сознательной регуляции физиологических систем организма ограниченны. Йогам в результате многолетней практики удавалось замедлять ритм сердца, управлять тонусом периферических кровеносных сосудов или влиять на биоритмы мозга. До недавнего времени считалось, что человек может произвольно управлять только скелетной мускулатурой, а гладкие мышцы и железы регулируются вегетативной нервной системой, не подчиняющейся контролю сознания. Сердце, кровеносные сосуды, желудок, почки – все эти органы работают по определенным программам, сознательное воздействие на которые практически невозможно. Правда, с помощью формул самовнушения, применяемых в процессе занятий аутогенной тренировкой, иногда удается влиять на некоторые физиологические процессы, однако контроль осуществляется на субъективном уровне и не дает возможности реально оценить характер и интенсивность происходящих изменений. Для ускорения обучения навыкам саморегуляции стали разрабатываться различные технические устройства, которые позволяли бы непосредственно наблюдать за своими физиологическими процессами. Еще в 80-х годах XX века в практику аутотренинга стали внедряться различные модели кожных электротермометров, которые значительно ускоряли процесс освоения навыкам саморегуляции. Если без приборов на освоение способности повышать температуру рук пациентам требовалось 2–3 недели, то с электротермометром это происходило уже на первом-втором занятии. Фактически, эти первые, достаточно простые устройства, являлись прототипами современных приборов биологической обратной связи, позволяющих людям контролировать определенные физиологические показатели. После создания современных компьютерных технологий, позволяющих пациенту реально увидеть то, что прежде было невозможно – показатели сердечного, ритма, электрической активности, мозга или кожно-гальванической реакции – стало очевидным, что осуществляется некий прорыв. Можно считать, что биоуправление – это комплекс идей, методов и технологий, базирующихся на принципах биологической обратной связи, направленных на развитие и совершенствование механизмов саморегуляции физиологических функций при различных патологических состояниях и в целях личностного роста. Для того, чтобы человек научился влиять на какой-то физиологический или биохимический процесс, он должен получать информацию о результатах своих действий. Например, если в результате стресса у человека развилась устойчивая тахикардия, и специалист попросит его замедлить пульс, он вряд ли сможет это сделать, и даже если у него это случайно получится, ему будет трудно зафиксировать и повторить результат. Другое дело, если человека снабдить устройством биологической обратной связи. Тогда он быстро научится связывать изменения в своем организме с изменениями на экране компьютера, и снижение частоты сердечных сокращений станет более простым делом.

В последнее время большую популярность приобретают компьютерные приставки для игрового биоуправления, с помощью которых пациент учится управлять своими физиологическими функциями, воздействуя на персонажи игры. Выиграть человек может только в том случае, если научится управлять своей физиологической функцией в ситуации виртуального соревновательного стресса. Лечебный сеанс превращается в увлекательное занятие, а работа с таким тренажером благотворно влияет на работу сердечно-сосудистой системы, нормализуя работу сердца и снижая артериальное давление.

3. Дыхательные техники

Дыхание – уникальная функция человека. Наше психологическое состояние отражается на характере дыхания, характер дыхания влияет на наше состояние и настроение, настроение. Заметим: во всех восточных духовных и телесных практиках (от йоги до карате) дыхательные упражнения обязательно входят в базовые навыки. В настоящее время дыхательные упражнения широко применяются в различных комплексах упражнений, направленных на уменьшение уровня стресса: одним из наиболее простых способов использования анти-стрессорного потенциала дыхания является концентрация внимания – можно сконцентрироваться на движении грудной клетки, ритмически поднимающейся и опускающейся в такт дыханию, на тихом звуке входящего и выходящего из легких воздуха, на потоках воздуха, проходящих через легкие.

Существует два основных способов дыхания: грудное и брюшное. Первое – за счет межреберных мышц, а второе – за счет сокращения диафрагмы.

Брюшное дыхание (животом) считается более физиологичным, хотя, может быть, выглядит и не так эстетично. Тем не менее, брюшное дыхание оказывает явно выраженный оздоравливающий эффект на процессы пищеварения (усиление перистальтики кишечника и активизация деятельности поджелудочной железы и печени) и легочной вентиляции (очищение от микробов нижних долей легких). Кроме того, оно более эффективно при нейтрализации стрессов высокой интенсивности. Такой эффект достигается как за счет более выраженных мышечных усилий, так и благодаря задержке дыхания в фазе выдоха.

4. Мышечная релаксация

В 1929 Эдмунд Джекобсон (Якобсон) опубликовал свой труд «Прогрессивная релаксация», где показал, что наши психические проблемы и тело взаимно связаны друг с другом, тело реагирует на стресс: тревога и беспокойство вызывают мышечное напряжение, а напряжение мышц, в свою очередь, усиливает негативные эмоции. В результате у человека, часто переживающего стрессы, формируется так называемый «мышечный корсет», который он постоянно носит «на себе» и который служит причиной психического напряжения – мозг, получая дополнительную порцию возбуждения от напряженных мышц, еще больше возбуждается и посылает обратно к мышцам новые приказы. Разорвать этот порочный круг можно, научившись расслаблять свои мышцы, так как, по мнению Джекобсона, расслабление мышц несовместимо с тревогой. Можно попытаться вначале «снять напряжение» мозга, но, как показывает практика, этот путь лучше подходит для человека, воспитанного в восточных традициях – индийских йогов или буддистских монахов. Для западного человека привычнее иметь дело с чем-то существенным и материальным (например, наши мышцы), поэтому Джекобсон предложил людям обучаться мышечному расслаблению, для того, чтобы расслабить свое напряженное сознание. Им была разработана техника произвольного расслабления мышц при аффективных состояниях, которая способствовала снятию эмоциональной напряженности, а также использовалась для предупреждения возникновения этих состоянии.

Сегодня данный метод в качестве симптоматического средства рекомендуется при тревожных состояниях, неврозе тревожного ожидания, неврозе страха и различных фобиях. Следует отметить, что основная трудность, которая возникает при освоении данного метода – произвольное расслабление скелетной мускулатуры. Действительно, нервно-мышечные взаимоотношения организованы так, что мышцы хорошо понимают только один приказ – сократиться , а приказ расслабиться фактически не воспринимают. Чтобы расслабить мышцу, нужно прекратить ее напрягать. Животные расслабляются автоматически, как только исчезает опасность или прекращается определенная деятельность, у цивилизованного человека все не так: он носит свои проблемы, тревоги и опасности в сознании, которое управляет мышцами, поэтому последние почти все время находятся в состоянии хронического напряжения. Возникает эффект «положительной обратной связи» – возбужденный и озабоченный мозг заставляет мускулатуру излишне напрягаться, а напряженные мышцы еще больше возбуждают сознание, посылая в него нервные импульсы. Для остановки данного процесса Джекобсон предложил использовать парадоксальный путь – сначала максимально напрячь мышцы, а потом уж попытаться сбросить напряжение. Оказалось, что, используя этот принцип контраста , можно более четко воспринимать степень расслабления мышц, а затем и научиться сознательно управлять этим состоянием.

Самой главной особенностью данных упражнений является чередование сильного напряжения и быстро следующего за ним расслабления соответствующей мышечной группы. При этом субъективно процесс расслабления представлен ощущениями размягчения, распространения волны тепла и приятной тяжести в прорабатываемом участке тела, чувством покоя и отдыха. Наш мозг постоянно получает информацию о состоянии всех внутренних органов и скелетных мышц. При этом, между сознанием и телом существуют определенные взаимоотношения, которые будут существенно отличаться у человека, читающего книгу, спящего или играющего в хоккей. Негативным эмоциям соответствует вполне определенное состояние кровеносных сосудов и скелетных мышц, и наш мозг помнит достаточно большой набор таких психофизиологических состояний. Когда человек испытывает стресс, его мышцы напрягаются, а сердце бьется сильнее, что только усиливает общее напряжение организма. Если же человеку удастся расслабить свои мышцы и успокоить дыхание, то и мозг успокоится, а затем утихнут и эмоции.

5. Рациональная психотерапия

Рациональная терапия применяется для уменьшения эмоционального стресса (в спортивной практике), однако эффективность ее не всегда высока – это часто связано с невозможностью [на сознательном уровне] регулировать процессы, сопряженные с активацией симпатической нервной системы и желез внутренней секреции. Да и все известно, что попытки повлиять на взволнованного человека с помощью только уговоров оказываются безуспешными. Эмоционально значимой информации для человека, находящегося в состоянии эмоционального возбуждения, будет не так уж много – из всего информационного потока он выбирает, воспринимает, запоминает и учитывает только то, что соответствует его [доминирующему] эмоциональному достоянию. Тем не менее, рациональная терапия может быть использована в комплексе с другими методами на заключительном этапе коррекции эмоционального стресса, когда общий уровень возбуждения уже снижен до приемлемого уровня. Людям с высокой тревожностью рациональная психотерапия помогает снижать субъективную значимость ситуации, переносить акценты на осмысление деятельности и формирование уверенности в успехе, а лицам с низким уровнем тревожности, напротив, помогает повысить внимание к мотивам деятельности, усиливая чувство ответственности.

6. Диссоциирование

Сегодня важно и то, что существует целый ряд методов и методик диссоциирования, отстранения от стресса:

– изменение масштаба события. Можно найти кучу примеров, как следует рассматривать конкретное тревожащее, волнующее, раздражающее событие, явление, например, отстранившись от него, удалившись в пространстве. Все покажется таким маленьким, незначительным, незаметным…;

– изменение временного масштаба. Стоит задуматься о том, как мы будем думать о своем эмоциональном порыве через месяц? Через год? Наверное, все покажется мелким, забытым, незначительным…;

– изменение «субмодальностей» – характеристик нашего восприятия окружающего мира. Измените пропорции «картинки», черты людей, участников события, придайте им нечто карикатурное, гротескное, смешное…;

– моделирование стресса в игровой форме – а не попробовать ли изобразить все, что случилось в виде игр при помощи скрепок и пуговиц, кнопок и спичек? И посмотреть на это со стороны, сверху, как творец сего действа (вспомните Чапаева из старого фильма, моделировавшего картину боя при помощи старого чугунка, курительной трубки и нескольких картофелин)?

7. Использование позитивных образов (визуализация)

Может быть, все же, для того чтобы избавиться от стресса, стоит научиться фиксироваться не на отрицательных эмоциях, а на положительных переживаниях и думать не о проблемах, а о путях выхода их них? И первый шаг к этому – создание некой «магической» словесной формулы, которая символизировала бы будущую цель – она может быть выражена одним словом («здоровье», «смелость»), а может быть сформулирована в виде целого предложения («Я сдам экзамен на отлично»). Однако применяя подобный способ снижения цели, можно столкнуться с трудностями на пути реализации – подсознание слабо реагирует на словесные формулы и гораздо восприимчивее к чувственным образам. Конечно, одним лучше подходят зрительные образы, другим – слуховые, третьим – телесные, но лучше всего стимулируют и вдохновляют комбинированные, образы, в которых участвуют все модальности. Положительный эффект данного метода основан на том, что каждый яркий образ, который создается внутри, стремится к своему выходу, осуществлению, воплощению. Чем полнее будет внутренний образ желаемого конечного состояния, чем чем чаще он предстает перед внутренним взором, тем больше вероятность его осуществления в реальности.

8. Нейролингвистическое программирование

Нейролингвистическое программирование (НЛП) как метод психотерапии базируется на пробах и исследованиях оптимальных способов достижения успеха в самых разных сферах жизни – межличностной коммуникации, образовании, бизнесе, личностном росте – и представляет собой синтез методик Перлза (гештальт-терапия), Сатир (семейная терапия) и Эриксона (гипнотерапия), к которым основатели НЛП Дж. Гриндер и Р.Бэндлер добавили собственное представление о структуре человеческого языка, отметив важность его как основного средства коммуникации и структурирования индивидуального жизненного опыта, а также предположили возможность «программирования» поведения индивидуума путем подбора оптимальных стратегий организации внутреннего опыта. Правда, мы должны отметить, что наша наука не одобряет НЛП, но в среде практических психологов это направление пользуется большой популярностью. Его методы с успехом применяются для купирования различных страхов, и, в частности, «школьных фобий», страх экзаменов и т. д. При этом, одним из ведущих терминов является «якорь», под которым понимается стимул, связанный с определенным психологическим состоянием и являющийся его триггером. «Якорь» может иметь различную модальность и быть тактильным, визуальным или аудиальным. Для того чтобы человек мог впоследствии получать доступ к позитивным ресурсам (например, смелости, спокойствию, уверенности), специалист по НЛП должен предварительно активировать память своего пациента, вызвать нужное состояние, после чего «связать» его с определенным «якорем». После такого «связывания» уже одно только предъявление соответствующего «якоря» будет вызывать необходимые позитивные эмоции («ресурсы», согласно терминологии НЛП), что позволит человеку в дальнейшем минимизировать страх, тревогу и другие негативные эмоции и успешно преодолевать психотравмирующие события. Нельзя, конечно, не заметить, что часть, касающаяся «якорей», по своей сути, является просто модифицированной методикой выработки классических условных рефлексов, хотя и создатели, и специалисты по НЛП не учитывают труды основателя условно-рефлекторного учения И.П.Павлова (отсюда их методические погрешности – например, они рекомендуют ставить «якорь» – наносить условный раздражитель на пике эмоциональных переживаний, в то время как специалистам по высшей нервной деятельности хорошо известно, что условный раздражитель наиболее эффективно действует при воздействии за некоторое время до безусловного подкрепления). Опыт применения техник НЛП для уменьшения [экзаменационного] стресса показывает свою высокую эффективность как в плане снижения психоэмоционального напряжения, так и в плане оптимизации вегетативного баланса [школьников и студентов].

9. Физические упражнения

Занятие физкультурой и спортом являются существенным фактором профилактики и коррекции психологического стресса. В первую очередь, это обусловлено тем, что физическая активность является совершенно естественным, генетически обусловленным ответом организма на стрессор. Кроме того, занятия физкультурой и спортом просто-напросто отвлекают сознание человека от проблемной ситуации, переключают внимание на новые раздражители, снижая значимость актуальной проблемы. Дополнительно – спорт активизирует работу сердечно-сосудистой и нервной системы, сжигает избыток адреналина, повышает активность иммунной системы.

Активность тела, соединенная с положительными эмоциями, приводит к повышению активности психики, хорошему настроению.

Использование различных видов специальных двигательных и дыхательных упражнений – давно и хорошо известный способ нормализации функционального состояния. Факт влияния уровня общей физической подготовки на устойчивость к возникновению неблагоприятных состояний и не требует специальных доказательств – в этих целях давно используются занятия спортом, различные системы закаливания, утренняя гимнастика и т. п.

10. Религия как способ борьбы со стрессами

Аффективные реакции часто являются следствием рассогласования между ожиданиями и реальностью. При этом, величина эмоции пропорциональна силе потребности, которая преобладает в данный момент – отсюда: чем больше рассогласование между ожидаемым и полученным, тем выше накал чувств. Таким образом, чем меньше ожидает от жизни человек и чем ниже его потребности, тем меньше горестей, разочарований и стрессов он испытывает… Собственно, это одно из положений буддизма: устранение желаний и ожиданий приводит к уничтожению причины для страданий [и стрессов].

Будда утверждал, что жизнь в мире полна страданий, у этих страданий есть причина, которую можно нейтрализовать – для этого существует определенный способ – культивирование такого склада мыслей и соответствующего поведения, которые направлены на то, чтобы до минимума снизить потребности, отрешиться от привязанности к миру, вести добродетельный образ жизни и сосредоточиться на достижении нирваны – состояния, лишенного каких-либо стрессов.

А христианство? Люди ищут и находят в религии те принципы и ценности, которые отвечают особенностям их личности и соответствуют жизненным установкам, поэтому практически всегда для людей с экстернальным локусом контроля религия представляется одной из возможностей перекладывания ответственности с себя на высшие силы, управляющие их судьбой.

Обратившись к Богу, многие хотят обезопасить себя перед ответственным событием в жизни (например, студенты перед экзаменом, солдаты перед боем…). Конформные люди склонны искать в религии опору и защиту; организованные и умеющие контролировать свои эмоции подчеркивают в религии фактор Бога как силы, регулирующей и контролирующей мир. Расчетливые и проницательные личности часто видят в религии хороший способ регулирования взаимоотношений между людьми; люди, склонные к обостренному чувству вины, находят в христианстве идеальный способ покаяться. Для людей с высокой степенью религиозности характерен более низкий уровень фрустрированности, чем для остальных, что свидетельствует о седативном характере традиционной христианской религии. Поэтому для личностей со слабым типом высшей нервной деятельности и высоким уровнем конформности религиозная вера является одним из способов снятия жизненных стрессов.

11. Медитация

Как метод снятия, коррекции, уменьшения влияния стресса, медитация вошла в арсенал психотерапии не так давно, хотя на Востоке она как средство, способ, путь восстановления душевного равновесия используется уже в течение нескольких тысячелетий. Медитация – классический способ развития спокойного сосредоточения, являющегося средством восстановления и координации психических и физических функций, создания ясности мышления, снятия умственно-эмоционального напряжения. Имея, без сомнения, общие корни с аутогенной тренировкой, медитация отличается от нее, ибо АТ требует большего волевого усилия и сознательного контроля над процессом саморегуляции – во время занятий аутотренингом необходимо постоянное усилие воли для борьбы с неустойчивой модуляцией мыслей и ощущений, а в медитации волевой контроль практически отсутствует.

Медитация имеет несколько разновидностей, и человек может медитировать не только по поводу своих внутренних процессов, но и по поводу объектов внешнего мира (некоторые восточные единоборства). Будучи исходно методом саморегуляции, медитация, конечно, может [отдельными элементами] включаться в различные формы традиционной психотерапии.

Очень серьезен вопрос о борьбе со стрессом в зависимости от времени его наступления. Если человек ожидает наступления неприятного события, и само это ожидание уже запускает нервно-гуморальную реакцию развития стресса, то для начала необходимо снизить уровень волнения при помощи аутотренинга или концентрации на процессе дыхания. Затем – формирование уверенности в себе при помощи приемов рациональной психотерапии или

НЛП. А далее – поиск ресурсов, необходимых для преодоления будущей потенциально стрессорной ситуации.

Рис. 3 Последовательная схема работы со стрессом в зависимости от времени его наступления

Правда, варианты работы со стрессом изменятся, если человек оказался в эпицентре события, вызвавшего стресс:

♦ необходимо снизить уровень отрицательных эмоций при помощи полного дыхания;

♦ при помощи аутотренинга или приемов НЛП нужно усилить чувство уверенности в себе;

♦ проанализировать стресс, поискать адекватные средства его пре

одоления;

♦ найти ресурсы для преодоления стресса и составить оперативный плана действий;

♦ начать практические действия по выходу из стрессорной ситуации.

Если событие, вызвавшее стресс, уже произошло и теперь оно в прошлом, но человек периодически возвращается к нему в мысленно, испытывая при этом негативные эмоции, необходимо дислоцироваться от ситуации, затем подобрать необходимые субъективные ресурсы (равнодушии, спокойствие или мудрость) и актуализировать их:

♦ диссоциирование;

♦ поиск нужных ресурсов, установка якоря;

♦ поиск позитивного в данной ситуации;

♦ моделирование желательного будущего.

Любопытен вопрос об устранении причин стресса путем совершенствования поведенческих навыков.

Коммуникативные навыки. Общение, как это ни странно, достаточно часто является причиной психологического стресса: завышенные ожидания, негативные предубеждения, непонимание мотивации собеседника и т. д., а особенно сильная эмоциональная реакция, порой, развивающаяся в длительный стресс критика.

Поведение. Нередко источником стресса человека является собственная неуверенность: маленький или слишком большой рост, заметный акцент, избыточный вес, недостаток финансовых средств, низкий социальный статус – все это вроде очевидные, объективные факторы. Однако истинным и глубинным источником неуверенности и связанных с ней стрессов является, скорее всего, субъективное ощущение собственной неполноценности и заниженная самооценка, что, кстати, поддается коррекции. Вообще, наверное, у большого числа людей сложилось неважное мнение о себе. А умение любить и уважать себя, жить в согласии с самим собой и со своими поступками – верный, а часто и единственный путь снижения количества стрессов. Внутренняя уверенность в себе. Человек уже такой как есть на данный момент времени. Научиться любить и ценить себя – самый трудный, но и самый эффективный шаг в борьбе со стрессом.

Можно попробовать сознательно изменить позу, жесты, параметры дыхания и голосовые характеристики – в результате чего почувствовать себя более уверенно.

Можно действовать и более компетентно – изменение поведенческих проявлений в деятельности, что отразится и на самооценке, и на оценке со стороны окружающих, что в итоге позволит действовать более уверенно.

Можно попробовать применить рациональную психотерапию (рассмотренную выше).

Источником стресса, как мы говорили уже выше, может оказаться фрустрация, связанная с недостижением поставленных целей (как в личной жизни, так и в профессиональной сфере). Довольно часто крах планов связан не столько с непреодолимыми объективными трудностями, сколько с неправильной постановкой цели или неумением подобрать нужные ресурсы. В этом случае использование эффективного алгоритма постановки целей позволит в будущем избежать «стресса рухнувших надежд», вызывающего серьезные психологические и соматические последствия. Вот примерный алгоритм постановки жизненных целей:

Позитивная формулировка. Это правило означает, что в формулировке цели должна отсутствовать частица «не». В соответствии с этим правилом, цели «Я не буду больше пить», «Я ни разу не закурю», «Я не буду больше бояться» и пр. являются трудно достижимыми из-за особенностей нашего подсознания, которое плохо воспринимает операцию логического отрицания.

Принципиальная достижимость. Цели, которые ставятся, должны быть принципиально достижимы, не противоречить физическим, биологическим и экономическим законам.

Максимальная конкретность. Формулировка, которая должна четко иметь в виду ожидаемый конкретный результат. В этом плане цели «стать смелее», «стать счастливее» и пр. абстрактны, принципиально недостижимы. Для избавления от стрессов цели необходимо конкретизировать: цель должна максимально зависеть от нас; цель должна быть приемлемой, понятной, достижимой; цель должна быть обеспечена необходимыми ресурсами.

Если при составлении планов и постановки целей использовать данный алгоритм, то вероятность возникновения стрессов, как показывает опыт, резко снизится. При этом само движение к цели становится более рациональным и сознательным, а интенсивность и частота возникновения отрицательных эмоций уменьшаются.

 

Вопросы для самоконтроля по материалам Темы 12

1. Подготовьте сообщения об известных методах борьбы со стрессом, корректировки стресса и т. д. (по выбору).

2. От чего может зависеть выбор метода?

3. Расскажите о народных средствах борьбы со стрессом, с депрессией.

4. Что такое условно-психологические методы коррекции стресса?

5. Расскажите о физических методах устранения стресса.

6. Что представляют собой биохимические методы снятия стресса?

7. Что такое методы психологической самопомощи?

8. Как используются технические способы снятия стресса?

9. Подготовьте сообщения о методах коррекции производственных стрессов.

10. Подготовьте сообщения об НЛП.

11. Как используется медитация для коррекции и снятия стресса?

12. Дайте представление об алгоритме постановки жизненных целей.

 

А) основная

1. Айзман Н.И. Психологические основы безопасности человека: учеб, пособие / Н.И. Айзман, Р.И. Айзман, С.М. Зиньковска. – Новосибирск: АРТА, 2011.-272 с.

2. Водопьянова Н. Е. Психодиагностика стресса. – СПб.: Питер, 2009. – 336 с.

3. Малкина-Пых. Психологическая помощь в кризисных ситуациях. – М.: Эскимо, 2008. – 928 с.

4. Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения. Лекции. Учебное пособие. [Электронный ресурс] / А.П. Назаретян. – М.: изд-во: Пер Сэ, 2012. Режим доступа:

5. Полякова О.Н. Стресс: причины, последствия, преодоление / под ред. А.С. Батуева – СПб.: Речь, 2008. – 144 с.

 

Б) дополнительная

1. Кичаев А. А. Кризис и стресс. Пособие по приручению. – СПб.: Речь, 2009.-256 с.

2. Погодин И.А. Суицидальное поведение. Психологические аспекты. Учебное пособие. [Электронный ресурс] / И.А. Погодин. – М.: Изд-во: Флинта, 2011. Режим доступа:

3. Ромек В. Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях / В. Г. Ромек В.Г., В. А. Конторович, Е. И. Крукович – СПб.: Речь, 2004.

4. Сандомирский М.Е. Защита от стресса. Работа с подсознанием – 2-е изд. – СПб.: Речь, 2009.-304 с.

5. Сандомирский М.Е. Защита от стресса. Телесные технологии. 2-е изд. – СПб.: Речь, 2008.-256 с.

6. Соколков Е.А. Стратегия преодоления стресса в экстремальных ситуациях: монография / Е.А. Соколков, В.И. Мельников: научи. Ред. Н.В. Дмитриева. – Новосибирск: Изд-НЕТУ, 2006. – 368 с.

7. Щербатых Ю. В. Психология стресса и методы коррекции / Ю. В. Щербатых. – СПб.: Питер, 2006. – 256 с.