Уинстон Черчилль

Уинстон Леонард Спенсер Черчилль (30 ноября 1874 года – 24 января 1965 года), выдающийся английский государственный деятель, историк и биограф, родился в Бланим-Пэлисе, близ Вудстока, в графстве Оксфордшир. Его История его рождения достаточно примечательна: его мать, красивая, живая, любящая развлечения женщина, 30 ноября 1874 года, вопреки советам родных решила принять участие в бале, который герцог Мальборо давал в своем родовом дворце. В середине вечера леди Черчилль неожиданно почувствовала себя плохо, и ее еле успели доставить в одну из ближайших комнат, которая по случаю бала была превращена в дамскую раздевалку. В этой необычной обстановке на грудах пальто, шляп и горжеток и появился на свет Уинстон Черчилль. Младенец был хотя и скороспелый, но очень горластый и энергичный. Он так неистово кричал, нарушая покой чопорного роскошного дворца, что шокированная герцогиня Мальборо заметила: «Я сама произвела на свет немало детей, и все они имели прекрасные голосовые данные. Но такого ужасающего крика, как у этого новорожденного, я еще никогда не слышала». Вскоре, в соответствии с существующими в английских правящих кругах традициями, на первой полосе газеты «Таймс» появилось объявление, состоящее из одной строчки: «30 ноября во дворце Бленим (Бленхейм) леди Рэндольф Черчилль преждевременно разрешилась от бремени сыном».

Бленхейм – дворец герцогов Мальборо. Место рождения У.Черчилля

Он был старшим сыном Джанет Джером, дочери американского финансиста, и лорда Рэндолфа Черчилля, потомка Джона Черчилля, первого герцога Мальборо. Выдающийся политик, Черчилль-старший в 1886 году порвал с Консервативной партией, отказавшись от постов лидера палаты общин и министра финансов, ошибочно полагая, что сможет диктовать парламенту свои условия. Внезапное окончание политической карьеры отца, писал английский историк Хью Тревор-Ропер, явилось оскорблением, которого «…Черчилль-младший никогда не забыл и не простил».

Утверждают, что семимесячные дети часто растут здоровыми. В отношении Уинстона это оказалось, безусловно, верным.

Он рос в лондонском доме своего отца, отданный на попечение няни, женщины по фамилии Эверест. Молодым родителям было не до него. По существовавшим в то время в Англии традициям люди этого круга сами воспитанием детей не занимались. Уинстон рос, по существу не зная родителей, и все больше и больше привязывался к няне, которую горячо любил до самой ее смерти. Впоследствии, когда Черчилль был крупным государственным деятелем, портрет няни всегда красовался у него в кабинете.

После окончания начальных школ в Эскоте и Брайтоне (с самого начала Уинстон обнаружил полнейшее нежелание учиться так, как учатся все дети – он обладал прекрасной памятью, все усваивал очень легко и быстро, но – лишь то, что его интересовало… Все, что ему не нравилось, он категорически не желал учить. Невзлюбив цифры, он никогда не примирился с математикой, терпеть не мог классические языки и за многие годы усвоил, как говорил сам позднее, из латинского и греческого лишь алфавит, и то не очень твердо. Зато очень любил английский язык и довольно хорошо знал его) Черчилль в 1888 году поступает в привилегированную школу Хэрроу, а затем – в Военное училище сухопутных войск в Сандхерсте, которое заканчивает двадцатым по успеваемости при общем числе выпускников 130 человек. Современники и биографы сходятся на том, что отставание Черчилля в школе объясняется лишь его безграничным упрямством. Еще в Хэрроу обнаружилось, что Уинстон унаследовал от отца превосходную память. Однажды, к удивлению преподавателей и учеников, он получил премию, прочитав на память без единой ошибки 1200 строк из книги Маколея о Древнем Риме. Он мог читать наизусть большие сцены из пьес Шекспира и, конечно, не упускал случая поправить преподавателя, если тот ошибался, цитируя Шекспира.

В Сэндхерсте, кстати, Уинстон почувствовал себя хорошо. Отвратительной латыни, греческого и прочих ненавистных ему предметов теперь и в помине не было. Вероятно, Уинстон даже рад был в то время, что не дотянул до университета и вместо Оксфорда или Кембриджа оказался в Сэндхерсте, так как 18-месячное пребывание в училище было для него сплошным удовольствием. Здесь ум не утруждали неприятными предметами. Он читает книги по военному делу. Однако было бы неправильным считать, что Уинстон получил в Сэндхерсте солидную теоретическую военную подготовку все же это был не штабной колледж, а кавалерийское училище с укороченным сроком обучения. И теоретическая подготовка была соответствующей… С увлечением Уинстон занимается кавалерийской ездой. Любовь к верховой езде и к лошадям он сохранил на многие годы. Будучи человеком весьма честолюбивым и обладая огромным самомнением, которое явно не поколебали годы не слишком успешного обучения в Хэрроу, Уинстон мечтает о славном будущем, о военной карьере, равной по меньшей мере карьере своего предка Джона Черчилля – первого герцога Мальборо. Будущего кавалерийского офицера тревожит лишь то, что в мире (это был конец XIX века) не происходит больших войн, которые дали бы ему возможность проявить себя и добиться большой славы. Но Уинстон утешает себя тем, что колониальные войны Англия все– таки ведет и за неимением чего-либо более славного он попытается отличиться хоть бы в этих войнах. «К счастью, однако, – вспоминает он о своих размышлениях по этому поводу, – были еще дикари и варварские народы. Были зулусы и афганцы, а также дервиши в Судане. Некоторые из них могут, оказавшись в подходящем настроении, однажды «устроить представление». Может произойти даже восстание или бунт в Индии. Уинстон мечтает о том, как он будет командовать войсками на равнинах Индии, получать медали и поднимется до высших командных постов…

В 1895 году, вскоре после смерти отца, Черчилль направляется в Четвертый гусарский полк, однако со временем берет отпуск и едет на Кубу (где идет война с Испанией) военным корреспондентом лондонской газеты «Дейли график» («Daily Graphic»). Ему назначили гонорар – 5 фунтов стерлингов за статью. Если эту сумму сравнить с тем, что Черчилль получал в дальнейшем, то она покажется, конечно, мизерной, но она была ничуть не ниже гонорара, который обычно получали даже очень опытные журналисты. Уинстон Черчилль же до тех пор не опубликовал ни одной строчки, и было вообще неизвестно, сможет ли он дать интересные материалы. Почему же все-таки газета заключила соглашение с молодым, неопытным в журналистике гусаром? Многие биографы считают, что его имя и связи матери в обществе дали ему с самого начала значительные преимущества по сравнению с его коллегами – неопытными журналистами…

Черчилль и его друг и наперсник Барнс в ноябре 1895 года добрались пароходом до Нью-Йорка, а оттуда прибыли в Гавану. Испанские власти встретили их довольно любезно. Оба лейтенанта провели три дня с маршевой колонной испанцев в джунглях. Крупных военных действий колонна не вела, но под небольшой обстрел молодые гусары попали. Понюхав, хотя и совсем немного, пороху, Черчилль и Барнс отплыли в Англию. Уинстон успел с 13 декабря 1895 по 13 января 1896 года направить в «Дейли график» пять корреспонденции, которые и были опубликованы.

Первая военно-журналистская практика Уинстона Черчилля закончилась вполне успешно – он даже получил за испанскую медаль! Стоит добавить, что на Кубе Уинстон пристрастился к сигарам и перенял у испанцев привычку отдыхать в постели среди дня. В дальнейшем он всегда строго соблюдал сиесту!

У.Черчилль в 1897 году

Позднее, во время службы на северо-западной границе Индии (1896–1897), Черчилль пишет донесения, которые составили основу для «Истории Малакандских полевых частей», опубликованной в 1898 году («The Story of the Malakand Field Force»). В Индии Черчилль пишет и свое первое и единственное художественное произведение «Саврола, история о революции в Лаурании» («Savrola, a Tale of the Revolution in Laurania», 1900). Кстати, еще начало индийской службы, само прибытие в Бомбей было омрачено неприятным происшествием: во время высадки Черчилль при неудачном движении вывихнул плечевой сустав – последствия вывиха давали о себе знать в течение всей его последующей жизни.

В двойном качестве – солдата и корреспондента лондонской «Морнинг пост» («Morning Post») – Черчилль участвует в Нильской экспедиции лорда Китченера в Судан. Опыт этой кампании описан им в «Речной войне. Истории нового завоевания Судана» («The River War, an Account of the Reconquest of the Sudan», 1899).

Вы разглядите У.Черчилля? Это англо-бурская война…

В 1899 году Черчилль оставляет военную службу и, возвратившись в Англию, выставляет свою кандидатуру в парламент от Консервативной партии. Однако предвыборную кампанию он проигрывает и вновь обращается к журналистике – едет корреспондентом «Морнинг пост» освещать англо-бурскую войну. Великодержавная Британия развязала войну в Южной Африке, желая отобрать у Голландии ее самую лакомую колонию. В вояж Черчилль отбыл в ранге журналиста экстра– класса: ставка в 250 фунтов, не считая командировочных и транспортных расходов, позволяла ему чувствовать себя фигурой просто исключительной. Исключительность-то его и спасла: во время неудачной боевой операции он, в штатской одежде и с маузером в руках, угодил в плен к бурам, которые, по законам военного времени, таких пленных просто расстреливали без суда и следствия, однако для сиятельного британца сделали исключение – все-таки сын лорда – фигура нестандартная. Пленнику чудом удалось бежать, за голову не знающего ни слова по-голландски и не способного затеряться в толпе авантюриста объявили награду в 25 фунтов стерлингов. Однако Черчилля и в этой безнадежной ситуации хранил Бог – в чужой стране он наткнулся на единственного «легального» англичанина, который укрыл соотечественника в угольной шахте, а потом в товарном вагоне отправил к своим. Именно тогда, говорят, и родился знаменитый афоризм сэра Уинстона: «Мужество – это искусство сохранять достоинство под прессом дурных обстоятельств». Когда все перипетии своего побега Черчилль описал в очередном репортаже, публикация в «Морнинг пост» прославила ее автора на всю Англию.

Итак, в результате головокружительных африканских приключений – плен, тюремное заключение, побег в товарном вагоне – Черчилль в 1900 году возвращается в Англию героем, вновь выставляет свою кандидатуру на парламентских выборах, на этот раз одерживает победу и в 26 лет становится членом парламента от Консервативной партии. Шесть лет спустя в знак протеста против тарифных законопроектов правительства Черчилль выходит из Консервативной партии и вступает в Либеральную.

Клементина в 1915 году

После победы Либеральной партии на выборах Черчилль становится заместителем министра по делам колоний и занимает этот пост до 1908 года, призывая к миру с Южной Африкой. Два года спустя он переходит в министерство торговли, где выступает за такие прогрессивные меры, как сокращение рабочего дня, установление нормы минимальной зарплаты, страхование по безработице.

В 1908 году Черчилль женится на Клементине Хозьер, от брака с которой у него были сын и три дочери (еще одна из дочерей умерла в трехлетнем возрасте). Клементину нельзя было назвать первой большой любовью Черчилля, но это был исключительно счастливый брак. Можно вполне верить утверждению Черчилля, что эта женщина, имевшая как внешние, так и внутренние достоинства, внесла в его жизнь спокойствие, умиротворенность и смогла стать верной спутницей всей его жизни.

В 1910 году Черчилль становится министром внутренних дел, проводит реформы в области пенитенциарной системы, однако к женскому избирательному праву продолжает относиться негативно.

Став в 1911 году первым лордом Адмиралтейства, Черчилль выступает за увеличение военно-морского бюджета в связи с возможной войной с Германией. Вскоре после начала Первой мировой войны Черчилль подготовил и возглавил военную экспедицию по обороне Антверпена. Несмотря на то, что город был захвачен немецкими войсками, антверпенская операция дала возможность спасти бельгийскую армию и удержать несколько важных английских портов на Ла– Манше. Однако на следующий год Черчилль обвиняется в неудаче широкомасштабной дарданеллской операции против Турции, предпринятой с целью захвата проливов и выхода к русской границе, после чего он был вынужден уйти в отставку.

Снова вернувшись в армию, Черчилль участвует в боевых действиях в составе Второго гренадерского гвардейского полка и в чине полковника командует батальоном Королевского шотландского полка. Через год после возвращения в Англию (1916) Черчилль назначается министром вооружений в коалиционном правительстве Дэвида Ллойд-Джорджа, где активно занимается производством и внедрением нового вида вооружения – танков (одна из более поздних моделей английского танка была названа в его честь).

После войны Черчилль был переведен в министерство обороны, где ведал демобилизацией, призывал к сокращению военного бюджета и в то же время выражал тревогу в связи с приходом к власти в России большевиков.

Во второй раз назначенный на пост министра колоний (1921), Черчилль оказывал всяческую поддержку правительству получившей независимость Ирландии. Основной же заботой Черчилля оставались мандатные территории Великобритании на Ближнем Востоке: по его инициативе в 1922 году Палестина получила статус еврейской национальной территории при условии соблюдения прав арабов, кроме того, был создан мандатный эмират Трансиордания. Вместе с тем нетерпимое отношение Черчилля к Турции в вопросе о Дарданеллах раскололо и без того хрупкое коалиционное правительство. В новый кабинет министров Черчилль не прошел…

В это время Черчилль начинает работу над книгой «Мировой кризис» («World Crisis», 1923–1929), по мнению исследователей, книга была «самыми блестящими военными мемуарами в истории». На гонорар, полученный за четырехтомник «Мирового кризиса», Черчилль приобретает особняк Чартвелл.

В 1924 году Черчилль вновь избирается в парламент и назначается министром финансов в правительстве Стенли Болдуина, нового премьер-министра от Консервативной партии. За четыре года пребывания Черчилля на этом посту правительству удалось восстановить золотой стандарт, что привело к экономической дефляции, росту безработицы и к всеобщей забастовке (1926).

Через два года, на выборах, консерваторы потерпели поражение, и Черчилль вновь оказался не у дел.

В 1931 году он отправляется в США читать лекции, и в Нью-Йорке из-за рассеянности или привычки к левостороннему британскому дорожному движению, или потому, что это было 13 декабря, сразу угодил под машину. Едва оправившись после 15 переломов, надиктовал журналу «Кольерз» статью «Мои нью-йоркские неприятные приключения». Это ироничное эссе, перепечатанное мгновенно чуть ли не всеми американскими газетами, принесло автору две с половиной тысячи долларов (гонорар целиком окупил стоимость трехнедельного послебольничного отдыха Черчилля с женой и дочерью на Багамских островах).

У.Черчилль с женой приземлились в Америке…

Вообще, в английском высшем обществе говорить о деньгах вообще не принято. Черчилль же любил подсчитывать вслух свои затраты на сигары и суммы выигрышей в казино (азартный игрок, он всегда ставил на цифры «18» и «22» – годы рождения младших дочерей). Кроме того, он просто обожал вгонять в краску других – мог прилюдно осведомиться у великого актера о размере гонорара, полученного им за роль Черчилля в военном кинофильме, а услышав весьма весомую цифру, пробурчал: «За такие деньги я сыграл бы сам себя гораздо лучше!»

О чревоугодии Черчилля красноречиво свидетельствуют его портреты и фотографии… Во время Ялтинской конференции сэру Уинстону так понравилась высокогорная форель, ежедневно поставляемая на его кухню в Воронцовский дворец, что он подарил свои золотые часы ответственному за это дело сотруднику НКВД. А верность Черчилля шотландскому виски, французскому коньяку «Наполеон» и армянскому «Двину» сегодня, вероятно, была бы расценена просто как реклама…

За те 10 лет, что Черчилль находится в отставке, он выступает противником предоставления большей свободы Индии, поддерживает короля Эдуарда VIII, пожелавшего жениться на разведенной американке, предупреждает нацию о возрастающей угрозе со стороны гитлеровской Германии и пишет четырехтомное исследование о своем знаменитом предке: «Мальборо: его жизнь и время» («Marlborough: His Life and Times», 1933–1938).

После того как премьер-министр Невилл Чемберлен, вернувшись в 1938 году из Мюнхена, заявил, что он обеспечил «мир надолго», Черчилль откликнулся пророческим предупреждением: «Европа погружается во тьму».

Когда началась вторая мировая война, Черчилль вновь назначается первым лордом Адмиралтейства и немедленно предпринимает шаги по борьбе с немецкими подводными лодками, а через полгода, после отставки правительства Чемберлена, становится премьер– министром и министром обороны в коалиционном правительстве. После того как Великобритания вступила в неравную борьбу с захватившими почти всю Европу германскими и итальянскими войсками, Черчилль видит свою задачу в том, чтобы отбить немецкие воздушные атаки, привлечь на свою сторону американцев и поддержать моральный дух нации с помощью жесткого политического курса и блестящего красноречия.

Огромную роль в получении ленд-лиза (март 1941) сыграла дружба Черчилля с американским президентом Франклином Рузвельтом. Когда же Соединенные Штаты вступили в войну против Германии, отношения между главами государств стали еще более близкими. Во время войны Черчилль делал все необходимое, чтобы укрепить единство союзников. Прекрасный военный стратег, он осуществлял командование британскими войсками в Европе, Северной Африке и Азии. Когда же война близилась к концу, Черчилль настойчиво рекомендовал сначала Рузвельту, а затем Гарри С. Трумэну «встретиться с русскими как можно восточнее», чтобы ограничить советские притязания в Центральной Европе. Однако предупреждениями британского премьера пренебрегли.

В день нападения фашистской Германии на Советский Союз, 22 июня 1941 года, мир поразился мгновенной реакции Черчилля – он выступил по радио. В своем заявлении Черчилль, употребив все свое красноречие, словами, ставшими знаменитыми, сказал:

Обложка журнала «Time». 1941 год

Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству… За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. И я не возьму назад ни одного своего слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает…

…Я должен заявить о решении Правительства Его Величества [о вступлении Соединенного королевства в войну] уверен, что с этим решением согласятся все в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки…

У нас лишь одна единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы его нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться… Мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь… Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем…

Хотя после победы над Германией Черчилль почитался национальным героем, на выборах 1945 года Консервативная партия потерпела поражение, и премьер-министром стал лейборист Клемент Эттли. Черчилль, однако, с политической арены не ушел – в своей речи в Фултоне (1946) он ввел в политический лексикон термин «железный занавес», а в том же году в Цюрихе предложил идею создания Соединенных Штатов Европы, куда входила бы и Германия.

Знаменитый снимок, сделанный на Ялтинской конференции 1944 года: У.Черчилль, Ф.Рузвельт, И.Сталин

Сегодня я буду говорить о постигшей Европу трагедии. Этот прекрасный континент, с его плодородными пахотными землями и умеренным, ровным климатом, является колыбелью всех великих народов, населяющих Западный мир. Здесь зародилась христианская вера, здесь возникла христианская мораль, здесь были заложены первоосновы мировой культуры, искусства, философии и науки. И если бы народы Европы смогли объединить свои усилия в стремлении использовать созданное ими общее наследие для всеобщего блага, то для трехсот или четырехсот миллионов европейцев наступила бы эра благоденствия, процветания и великих свершений. Однако вместо этого именно в Европе вспыхнул подожженный германцами и их тевтонскими собратьями пожар мировой войны, и все мы в наш просвещенный двадцатый век стали свидетелями того, как рухнули надежды на прочный мир, на безоблачное будущее всего человечества.

Чем же это закончилось для Европы? Хотя некоторым из малых стран и удалось сравнительно быстро прийти в себя, но на большей части европейских просторов огромные массы дрожащих от ужаса, измученных, голодных, терзаемых опасениями, сбитых с толку людей застывшими взглядами взирают на лежащие в развалинах города и разрушенные жилища, а на окутанном черной мглой горизонте уже маячит призрак новой угрозы, новой тирании, нового ужаса. В стане победителей стоит неумолкаемый гвалт громких, торжествующих голосов; в стане побежденных царит унылая, угрюмая тишина. Вот чего добились европейцы, издревле живущие порознь, разделенные на множество наций и стран; вот чего добилась Германия с ее союзниками, затеяв эту кровавую бойню, в горниле которой европейские нации терзали друг друга на клочья, это побоище, сеявшее повсюду опустошение и разруху. Над европейской землей нависла реальная угроза возврата темного средневековья со всем его изуверством и мракобесием, и так бы оно и случилось, если бы великая Республика по другую сторону океана не протянула Старому Свету через Атлантику руку помощи и поддержки, вовремя осознав, что порабощение или гибель Европы не может не коснуться судеб самой Америки. Но опасность возврата к средневековью остается даже теперь.

И, тем не менее, есть кардинальное средство, которое, если к нему прибегнут сообща все европейские страны, чудесным образом изменит нынешнюю картину и за считанные годы сделает всю Европу, или, по крайней мере, ее большую часть, такой же свободной и счастливой, какой мы видим сегодня Швейцарию. В чем же заключается это чудодейственное средство? В воссоздании европейской семьи народов, причем в возможно полном составе, и в придании ей такой структуры, которая обеспечила бы ее мирное, безопасное и свободное существование. Нам необходимо построить нечто вроде Соединенных Штатов Европы. Это позволило бы сотням миллионов людей вернуться к повседневным радостям и надеждам, ради которых только и стоит жить. Процесс создания такого объединения очень прост. Для этого нужна лишь решимость сотен миллионов мужчин и женщин творить добрые дела вместо злых, получая в качестве награды благословение вместо проклятий.

С 1948 по 1954 года Черчилль работает над шеститомной историей «Вторая мировая война» («The Second World War») – масштабным, основанным на личном опыте произведением историко-мемуарного жанра.

В октябре 1918 года, во время английской газовой атаки под Комином, один немецкий ефрейтор от хлора на время потерял зрение. Пока он лежал в госпитале в Померании, на Германию обрушились поражение и революция. Сын незаметного австрийского таможенного чиновника, он в юности лелеял мечту стать великим художником. После неудачных попыток поступить в Академию художеств в Вене он жил в бедности сначала в австрийской столице, а затем в Мюнхене. Иногда работая маляром, а часто выполняя любую случайную работу, он испытывал материальные лишения и копил в себе жестокую, хотя и скрытую обиду на мир, закрывший ему путь к преуспеянию. Но личные невзгоды не привели его в ряды коммунистов. В этом отношении его реакция представляла собой некую благородную аномалию: он еще больше проникся непомерно сильным чувством верности своей расе, пылким и мистическим преклонением перед Германией и германским народом. Когда началась война, он со страстной готовностью схватился за оружие и прослужил четыре года в баварском полку, на Западном фронте. Таково было начало карьеры Адольфа Гитлера.

Когда зимой 1918 года, беспомощный, лишенный зрения, он лежал в госпитале, его личные неудачи представлялись ему частью катастрофы, обрушившейся на весь германский народ. Потрясение военного поражения, крушение законности и порядка, торжество французов – все это причиняло выздоравливающему ефрейтору острую боль, которая пронизывала все его существо и рождала те невероятные безмерные силы духа, которые способны привести и к спасению и к гибели человечества. Ему казалось, что падение Германии не может быть объяснено обычными причинами. Где-то должно было скрываться гигантское и чудовищное предательство. Одинокий, замкнувшийся в себе, маленький солдат размышлял и раздумывал над возможными причинами катастрофы, руководимый лишь своим узким личным опытом. В Вене он вращался среди членов крайних германских националистических групп. От них-то он и услышал о зловредных подрывных действиях другой расы, врагов и эксплуататоров нордического мира – евреев. Его патриотический гнев и зависть к богатым и преуспевающим слились в единое чувство всеподавляющей ненависти.

Наконец этот ничем не примечательный пациент, по– прежнему одетый в военную форму, которой он почти по– мальчишески гордился, был выписан из госпиталя. Какое же зрелище представилось его исцеленным глазам? Конвульсии, вызываемые поражением, были ужасны. В окружавшей его атмосфере отчаяния и безумия ясно выступали очертания красной революции. По улицам Мюнхена стремительно носились бронеавтомобили, осыпавшие торопливых прохожих листовками или пулями. Его собственные товарищи, нацепив вызывающие красные повязки на рукава своих военных мундиров, выкрикивали лозунги, яростно проклинавшие все то, что было дорого ему. Внезапно, как это бывает во сне, все стало совершенно ясно. Германии нанесли удар в спину, и теперь ее терзали евреи, спекулянты и интриганы, скрывавшиеся в тылу, ненавистные большевики, организаторы международного заговора еврейских интеллигентов. Он ясно видел свой долг: спасти Германию от этих бичей, отомстить за причиненное ей зло и повести высшую германскую расу по пути, предназначенному ей судьбой.

Офицеры его полка, глубоко встревоженные мятежными и революционными настроениями своих солдат, были очень рады, что нашелся хоть один человек, сохранивший в душе какие-то устои. Ефрейтор Гитлер пожелал остаться на военной службе и нашел себе работу в качестве «инструктора по политическому просвещению», или агента. Прикрываясь этим званием, он занимался сбором информации о деятельности мятежных и подрывных элементов. Офицер органов безопасности, на которого он работал, поручил ему посещать собрания местных политических партий всех оттенков. Как-то вечером, в сентябре 1919 года, ефрейтор отправился на митинг германской рабочей партии, проходивший в одной из мюнхенских пивных. Здесь он впервые услышал выступления против евреев, спекулянтов и «ноябрьских преступников», заведших Германию в пропасть, – выступления, совпадавшие с его собственными тайными убеждениями. 16 сентября он вступил в эту партию, а вскоре после этого в соответствии со своими военными функциями взял на себя руководство партийной пропагандой. В феврале 1920 года в Мюнхене состоялся первый массовый митинг германской рабочей партии, на котором руководящую роль играл уже сам Адольф Гитлер, изложивший в 25 пунктах программу партии. Он стал теперь политическим деятелем и начал свою борьбу за спасение нации.

У.Черчилль. «Вторая мировая война». 1948–1954 гг.

В апреле он был демобилизован и весь отдался делу расширения рядов партии. К середине следующего года он вытеснил первоначальных лидеров и, загипнотизировав своим темпераментом и духом массу рядовых членов партии, подчинил партию своему личному контролю. Его уже называли фюрером. Партия купила газету «Фелькишер беобахтер» и сделала ее своим центральным органом.

Коммунисты очень скоро распознали своего врага. Они пытались срывать гитлеровские митинги, и в конце 1921 года он организовал свои первые штурмовые отряды. До тех пор все движение ограничивалось местными рамками Баварии. Но в тех бедственных условиях, которые существовали в Германии в эти первые послевоенные годы, многие немцы в самых различных уголках рейха начинали прислушиваться к речам нового проповедника. Горячее возмущение, вызванное во всей Германии французской оккупацией Рура в 1923 году, обеспечило гитлеровской партии, которая именовалась теперь национал– социалистической партией, массу сторонников. Падение марки разрушило основы благополучия германской средней буржуазии, многие представители которой в своем отчаянии стали сторонниками новой партии и находили облегчение своему горю в ненависти, мести и патриотическом угаре.

Гитлер с самого начала дал ясно понять, что путь к власти лежит через агрессию и насилие против Веймарской республики, рожденной позором поражения. К ноябрю 1923 года фюрер имел вокруг себя группу решительных сторонников, среди которых наиболее видными были Геринг, Гесс, Розенберг и Рем. Люди действия, они решили, что наступил момент попытаться захватить власть в Баварии. Генерал фон Людендорф своим участием в путче дал возможность организаторам этой авантюры использовать военный престиж своего имени. До войны принято было говорить: «В Германии революции не будет, ибо все революции в Германии строго запрещены». В данном случае эта формула была возрождена местными мюнхенскими властями. Полиция открыла стрельбу по демонстрантам, тщательно избегая генерала, который продолжал идти вперед, пока не оказался среди полицейских, встретивших его весьма почтительно. Около 20 демонстрантов было убито. Гитлер во время стрельбы бросился на землю, а затем исчез вместе с другими партийными лидерами. В апреле 1924 года его приговорили к четырем годам тюремного заключения.

Хотя германские власти поддержали порядок, а германский суд наказал виновных, среди немцев было широко распространено мнение, что наказуемые – это плоть от их собственной плоти и что власти играют на руку иностранцам, жертвуя самыми верными сынами Германии. Срок заключения Гитлера был сокращен с четырех лет до тринадцати месяцев. За эти месяцы, проведенные в Ландсбергской крепости, он успел в общих чертах закончить «Майн кампф» – трактат, излагавший его политическую философию. Он посвятил эту книгу памяти павших в недавнем путче. Ни одна книга не заслуживала более тщательного изучения со стороны политических и военных руководителей союзных держав в ту пору, когда Гитлер пришел, в конце концов, к власти. В ней было все: и программа возрождения Германии, и техника партийной пропаганды, и план борьбы против марксизма, и концепция национал-социалистского государства, и утверждения о законном праве Германии на роль руководителя всего мира. Это был новый Коран веры и войны – напыщенный, многословный, бесформенный, но исполненный важных откровений.

Чартвелл. Дом Уинстона и Клементины Черчилль

Главный тезис, лежащий в основе «Майн кампф», очень прост: человек есть воинственное животное; отсюда нация, будучи сообществом борцов, представляет собой боевую единицу. Всякий живой организм, прекращающий борьбу за существование, обречен на уничтожение. Страна или раса, перестающие бороться, точно так же обречены на гибель. Боеспособность расы зависит от ее чистоты. Отсюда необходимость очищения ее от чуждых, загрязняющих ее элементов. Еврейская раса ввиду ее повсеместного распространения по необходимости является пацифистской и интернационалистской. Пацифизм же – это страшнейший из грехов, ибо он означает отказ расы от борьбы за существование. Поэтому первый долг всякого государства состоит в том, чтобы привить массам националистические чув-ства. Для отдельной личности не имеет первостепенного значения уровень ее интеллектуального развития: сила воли и решительность – вот важнейшие качества, которые от нее требуются. Человек, обладающий врожденной способностью командовать другими, представляет гораздо большую ценность, чем многие тысячи людей, склонных покорно повиноваться чужой воле. Только грубая сила обеспечивает выживание расы. Отсюда необходимость военной организации. Раса должна бороться: если она бездействует, она покрывается ржавчиной и погибает. Если бы германская раса была своевременно объединена, она уже теперь была бы повелительницей всего земного шара.

Новый рейх должен объединить все до тех пор распыленные германские элементы Европы. Раса, потерпевшая поражение, может быть спасена, если она восстановит веру в свои силы. Прежде всего, надлежит научить армию верить в свою непобедимость. Чтобы восстановить германскую нацию, необходимо убедить народ в том, что вернуть себе свободу силой оружия вполне возможно. Принцип аристократизма является здравым в своей основе. Интеллектуализм нежелателен. Конечная цель образования – воспитать немца, который требовал бы минимального обучения для превращения его в солдата. Величайшие перевороты в истории были бы немыслимы, если бы движущей силой их не являлись фанатические и истерические страсти. С помощью буржуазных добродетелей – мира и порядка – ничего достигнуть бы не удалось. Мир находится сейчас на пути к такому перевороту, и новое германское государство должно позаботиться о том, чтобы раса была подготовлена к предстоящим последним и величайшим решениям на нашей земле.

Внешняя политика может быть неразборчивой в средствах. Дипломатия не должна предоставлять стране героически гибнуть, напротив, она должна заботиться о том, чтобы страна могла выжить и процветать. Двумя единственно возможными союзниками Германии являются Англия и Италия. Ни одна страна не вступит в союз с трусливым пацифистским государством, управляемым демократами и марксистами. Если Германия сама не позаботится о себе, никто о ней не позаботится. Ни торжественные обращения к небесам, ни благочестивые надежды на Лигу Наций не вернут ей утраченных территорий. Они могут быть возвращены лишь силой оружия. Германия не должна повторять старую ошибку – бороться со всеми своими врагами сразу. Она должна выбрать самого опасного из них и атаковать его всеми своими силами. Мир перестанет быть антигерманским только тогда, когда Германия вернет себе равенство прав и снова займет свое место под солнцем. Во внешней политике Германии не следует проявлять никакой сентиментальности. Совершить нападение на Францию исключительно по эмоциональным мотивам было бы глупо. В чем Германия нуждается – это в расширении своей территории в Европе. Довоенная колониальная политика Германии была ошибочной, и от нее следует отказаться. В целях своего расширения Германия должна обращать свои взоры к России и в особенности к Прибалтийским государствам. Никакой союз с Россией недопустим. Вести войну вместе с Россией против Запада было бы преступно, ибо целью Советов является торжество международного иудаизма. Таковы были «гранитные основы» его политики.

Победители, подавленные и поглощенные своими собственными заботами и межпартийными распрями, почти не обратили внимания на неустанную борьбу Адольфа Гитлера и его постепенное превращение в фигуру национального масштаба. Прошло много времени, прежде чем национал-социализм, или нацистская партия, как его стали именовать, приобрел столь сильное влияние на массы германского народа, на вооруженные силы, государственный аппарат и на массы промышленников, не без основания страшившихся коммунизма, что он стал такой силой в жизни Германии, с которой весь мир вынужден был считаться. Когда в конце 1924 года Гитлера выпустили из тюрьмы, он заявил, что ему понадобится пять лет, чтобы реорганизовать свое движение.

Одна из демократических статей Веймарской конституции предусматривала, что выборы в рейхстаг должны проводиться раз в два года. Предполагалось, что эта статья обеспечит массам германского народа возможность осуществлять полный и постоянный контроль над своим парламентом. На практике это лишь означало, что они постоянно жили в атмосфере лихорадочного политического возбуждения и непрерывных избирательных кампаний. Успехи Гитлера и его доктрин могут, таким образом, быть, точно прослежены. В 1928 году он располагал всего 12 мандатами в рейхстаге. В 1930 году эта цифра увеличилась до 107, а в 1932 – до 230. К тому времени влияние и дисциплина национал-социалистской партии давали себя чувствовать уже во всем строе Германии; всякого рода запугивания, оскорбления и зверства в отношении евреев приобрели широчайшее распространение.

За фасадом республиканских правительств и демократических институтов, навязанных победителями и потому ассоциировавшихся с поражением, действительной политической силой в Германии и устойчивым элементом государства в послевоенные годы являлся генеральный штаб рейхсвера. Это он назначал и смещал президентов и кабинеты. В лице маршала Гинденбурга он нашел символ своей власти и исполнителя своей воли. Но в 1930 году Гинденбургу было уже 83 года. С этого времени его характер стал портиться, а умственные способности ослабевать. Он становился все более дряхлым, а также все более пристрастным в своих суждениях и деспотичным. Генералам давно уже было ясно, что придется искать подходящего преемника престарелому маршалу. Однако к моменту начавшихся поисков нового человека подоспел бурный рост и укрепление национал-социалистского движения. После провала мюнхенского путча в 1923 году Гитлер провозгласил соблюдение строжайшей законности в рамках Веймарской республики. Однако в то же самое время он разрабатывал планы и поощрял расширение военных и полувоенных формирований нацистской партии. Вначале очень малочисленные отряды СА, штурмовые отряды, или коричневорубашечники, с их небольшим дисциплинированным ядром СС достигли такой численности и силы, что деятельность их и потенциальная мощь стали внушать серьезную тревогу рейхсверу.

Памятник У.Черчиллю на территории Британского посольства в США

Всесторонне обдумав смысл происходящего в стране, рейхсвер при всем своем нежелании вынужден был признать, что в качестве военной касты и организации, стоящей в оппозиции к нацистскому движению, он уже не способен сохранять свой контроль над Германией. Общей для обеих групп чертой была их решимость вывести Германию из пропасти и отомстить за ее поражение. Но в то время как рейхсвер олицетворял собой регламентированный строй кайзеровской империи и представлял интересы феодальных, аристократических, землевладельческих и других состоятельных классов германского общества, СА в значительной мере превратились в бунтарское движение, раздуваемое недовольством эмоционально возбудимых или озлобленных подрывных элементов и отчаянием разоренных людей.

Ссориться с нацистской партией означало бы для рейхсвера раздирать побежденную страну на части. В 1931 и 1932 годах руководители армии пришли к выводу, что им следует как в своих собственных интересах, так и в интересах страны объединить свои силы с теми самыми элементами, которым они до сих пор противостояли в вопросах внутренней политики со всей твердостью и суровостью, присущими немцам. Со своей стороны, Гитлер, хотя и готовый воспользоваться любым тараном, чтобы прорваться в цитадель власти, всегда считал за образец руководителей великой и блестящей Германии, внушавших ему чувство восхищения и преданности еще в юношеские годы. Таким образом, естественные предпосылки для соглашения между ним и рейхсвером имелись с обеих сторон. Руководители армии постепенно пришли к заключению, что влияние нацистской партии в стране столь сильно, что Гитлер является единственно возможным преемником Гинденбурга в качестве главы германского государства. Гитлер… понимал, что для осуществления его программы возрождения Германии необходим союз с правящей верхушкой рейхсвера. Сделка была заключена, и руководители германской армии стали убеждать Гинденбурга рассматривать Гитлера как кандидата на пост канцлера рейха. Согласившись ограничить деятельность коричневорубашечников, подчинить их генеральному штабу, а со временем, если понадобится, то и вовсе их ликвидировать, Гитлер заручился поддержкой самых влиятельных сил в Германии, достиг вершины административной лестницы и добился явного перемещения центра верховной власти в германском государстве. Далеко продвинулся ефрейтор!

В августе 1932 года Гитлер прибыл в Берлин по личному вызову президента. Момент для решающего шага, казалось, наступил. За спиной фюрера стояли миллионов германских избирателей. Он мог претендовать на важное место в правительстве. Его положение сейчас в известной мере напоминало положение Муссолини накануне похода на Рим. Но Папену не было никакого дела до новейшей истории Италии. Он пользовался поддержкой Гинденбурга и не собирался уходить в отставку. Старый маршал увидел Гитлера. Тот не произвел на него никакого впечатления. «Этого человека назначить канцлером? Я его сделаю почтмейстером – пусть лижет марки с моим изображением». В дворцовых кругах Гитлер не пользовался таким влиянием, как его соперники.

Громадные массы избирателей были охвачены тревогой и брожением. В ноябре 1932 года по всей Германии снова, в пятый раз за один год, состоялись выборы. Нацисты понесли урон, и их 230 мандатов сократились до 196 – разница досталась коммунистам. Тем самым позиции Гитлера были ослаблены. 17 ноября Папен вышел в отставку и канцлером вместо него стал Шлейхер. Гитлер вместе с Папеном и националистами объединились теперь против него, а коммунисты своей уличной борьбой с нацистами и своими антиправительственными забастовками содействовали тому, что дальнейшее его пребывание у власти стало невозможным. Папен решил воспользоваться своим личным влиянием на президента Гинденбурга. Не будет ли в конце концов наилучшим выходом из положения умилостивить Гитлера, взвалив на него всю ответственность и все бремя власти? Наконец Гинденбург с неохотой дал свое согласие. 30 января 1933 года Адольф Гитлер вступил на пост канцлера Германии.

Все, кто собирался или мог оказать сопротивление новому порядку, скоро почувствовали на себе руку хозяина. 2 февраля всякие митинги или демонстрации германской Коммунистической партии были запрещены, и по всей Германии началось изъятие припрятанного оружия, принадлежащего коммунистам.

Кульминационный момент наступил вечером 27 февраля 1933 года. В здании рейхстага вспыхнул пожар.

У.Черчилль после Второй мировой войны. Знаменитый жест – буква V – первая буква слова Victory – победа!

Были вызваны отряды коричневорубашечников, чернорубашечников и их вспомогательные части. За одну ночь было арестовано четыре тысячи человек, в том числе члены Центрального Комитета Коммунистической партии. Проведение этих мероприятий было поручено Герингу, в то время министру внутренних дел Пруссии. Они служили подготовкой к предстоящим выборам и обеспечивали поражение коммунистов, самых грозных противников нового режима. За организацию избирательной кампании взялся Геббельс, которому не приходилось занимать ни ловкости, ни рвения.

Однако в Германии еще имелись многочисленные силы, не желавшие подчиниться, оказывавшие сопротивление или проявлявшие активную враждебность гитлеризму. Коммунисты и те многочисленные немцы, которые в своей растерянности голосовали вместе с ними, получили 81 мандат, социалисты – 118 и националисты Папена и Гугенберга – 52. Гитлер же получил 17 миллионов 300 тысяч голосов, поданных за нацистов, и 288 мандатов. Только так – всеми правдами и неправдами – удалось Гитлеру получить на выборах поддержку большинства германского народа. Он имел в рейхстаге 288 мандатов против 251 мандата остальных партий, большинство всего в 37 мандатов. При соблюдении обычной процедуры цивилизованного парламентарного правительства столь значительное меньшинство пользовалось бы большим влиянием и должным уважением в государстве. Но в новой нацистской Германии меньшинствам суждено было убедиться в том, что у них нет никаких прав.

21 марта 1933 года в гарнизонной церкви в Потсдаме, близ гробницы Фридриха Великого, Гитлер открыл первый рейхстаг третьего рейха. В церкви сидели представители рейхсвера – символ непреходящей германской мощи – и старшие офицеры штурмовых и охранных отрядов, новые представители возрождающейся Германии. 24 марта большинство рейхстага, подавив или запугав всех противников, 441 голосом против 94 приняло решение о предоставлении канцлеру Гитлеру чрезвычайных полномочий сроком на четыре года. Когда объявили результаты голосования, Гитлер обернулся к скамьям социалистов и крикнул: «А теперь вы мне больше не нужны!»

В обстановке всеобщего возбуждения, порожденного выборами, ликующие колонны членов национал-социалистской партии продефилировали мимо своего вождя по улицам Берлина в языческом факельном шествии. Их борьба была долгой. Смысл ее трудно постигнуть иностранцам, в особенности тем, которые не испытали боли поражения. И вот, наконец, явился Адольф Гитлер. Но он был не один. Он вызвал из глубин поражения темные первобытные страсти, скрытые в самом многочисленном, самом крепком, жестоком, противоречивом и злополучном народе Европы, Он магически воскресил страшного идола, всепожирающего Молоха, став одновременно его жрецом и воплощением.

В мою задачу не входит описание невероятной жестокости и подлости, с помощью которых создавался этот аппарат ненависти и тирании, подлежавший теперь дальнейшему совершенствованию. Для целей настоящего повествования необходимо лишь указать читателю на новый и страшный факт, перед лицом которого очутился все еще ничего не подозревающий мир: Германия была под властью Гитлера, и Германия вооружалась.

В 1951 году Черчилль вновь возвращается к политической деятельности и становится премьер-министром, но четыре года спустя вынужден уйти в отставку по состоянию здоровья.

Аверс памятной медали У.Черчилля

В 1953 году Черчилль получает Нобелевскую премию по литературе за «высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности». Как заметил в своей речи член Шведской академии П.С. Сиверц, «…политические и литературные достижения Черчилля столь велики, что его можно сравнить как с Цезарем, так и с Цицероном». Да, как видим, была отмечена еще одна ипостась Уинстона Черчилля: Нобелевский комитет присудил премьер-министру Великобритании премию по литературе. Когда в политической деятельности сэра Уинстона случались вынужденные перерывы, он всякий раз находил утешение в писательстве. В 30-е годы завершил многотомный труд «Мировой кризис, 1916–1918» и написал автобиографическую книгу «Ранние годы моей жизни», много лет работал над «семейной» эпопеей. Получив Нобелевскую премию за военно-мемуарную литературу, Черчилль оказался в очень приличном соседстве: годом раньше лауреатом стал Франсуа Мориак, а в следующем году лауреатом станет Эрнест Хемингуэй…

Великолепные речи Черчилля значительно превосходят его книги. Спустя тридцать лет его соотечественник – известный писатель Уильям Голдинг сказал: «Черчилль получил Нобелевскую премию за свои страстные филиппики – пример отваги и непреклонности… Его поэзия факта изменила историю». Из-за участия в международной конференции на Бермудских островах Черчилль не смог присутствовать на церемонии награждения. От имени британского премьера награду получила его жена, которая произнесла краткую ответную речь.

Черчилль занимался не только политической деятельностью и литературой, он был также талантливым художником-любителем, искусным каменщиком. На седьмом десятке он прекращает плавать (частично из-за простуды, схваченной в Марракеше, в Марокко, в 1947 году). Все больше досуга теперь посвящается рисованию.

«Это такое удовольствие, – писал Черчилль, – краски так хороши, и упоительно смотреть на тюбики. Смешивая их, даже грубо, вы видите нечто восхитительное и абсолютно захватывающее… Я не знаю ничего, что, не напрягая тело, могло бы так же полностью захватить сознание». Одна из великосветских знакомых сэра Уинстона как-то заметила, что «писание картин – это единственное занятие, которому он предается молча». Сам же Черчилль пообещал: «Когда я попаду на небо, я намерен значительную часть моего первого миллиона лет провести за рисованием» (кстати, представленные анонимно, две его работы были приняты Королевской академией в 1947 году, а еще три – в 1948 году).

За свою долгую жизнь он получил массу наград, в том числе орден Подвязки (1953), премию Карла Великого (1965), звание почетного гражданина США (1963) и почетные степени более двадцати университетов мира.

У.Черчилль. Вид на Тинхерир. Марокко. 1951 год

Хотя в последние годы у Черчилля для писательства не было ни физических, ни интеллектуальных сил, все же, отойдя от общественной жизни, Черчилль выпускает четырехтомное исследование «История англоязычных народов» («A History of the English-Speaking Peoples», 1956–1958).

Черчилль скончался в Лондоне в возрасте 90 лет и был похоронен со всеми государственными почестями. В день похорон в Англии и во многих странах мира был объявлен траур… Смерть его ознаменовала собой конец целой эры в британской истории… Следует вспомнить еще, что за три года до смерти, поскользнувшись на мраморном полу казино, Черчилль сломал бедро и тогда, лежа на больничной койке военного санатория, написал сценарий собственных похорон: «Я хочу, чтобы меня похоронили, как простого солдата».

Завещание Черчилля было исполнено, только с одной поправкой – Англия проводила великого «солдата» империи с королевскими почестями. Даже советское телевидение, для которого Черчилль – «человек в цилиндре» – всегда был персоной нон грата, показало траурный репортаж: прощание с Черчиллем в соборе Вестминстерского аббатства, последний путь траурного кортежа к Темзе, где покрытый британским флагом гроб перенесли на военный катер, отчаливший в направлении родового поместья. Там, в окрестностях родового дворца, на скромном кладбище возле старинной приходской церкви сэр Уинстон Черчилль обрел последний приют…

Историки и журналисты говорят, что в специальном архивном центре Черчилля в Кембридже хранится 15 тонн различных документов, связанных с именем этого великого политика ХХ века, занимавшего в разное время практически все ключевые посты в руководстве страны: от министра по делам колоний и канцлера казначейства до первого лорда Адмиралтейства и дважды премьер-министра (в 1940–45 и в 1951– 55 годах)…

Последний приют У.Черчилля и его жены Клементины…

Имя Черчилля для нашей страны звучит достаточно противоречиво и парадоксально – с одной стороны, он олицетворяет английский консерватизм и явную антисоветскую направленность его политики, с другой стороны, Черчилль – один из членов знаменитой «Большой тройки», союзник в войне против германского фашизма… Исторические труды его, речи и фронтовые корреспонденции, переписка (в частности, с И.В.Сталиным) стали известны нам только после 80– го года, но зато теперь мы можем в полной мере ощутить масштаб его личности, понять Черчилля как политика, писателя, человека.