ЛУИЗА И МАЛЬЧИКИ ДАВНО СПЯТ. Я засиделся в маяке, уставившись на клавиши печатной машинки, проведя так чуть ли не весь день, поскольку произошли события, оказавшиеся настолько болезненными и неприятными, что о них тяжко вспоминать, а уж доверить бумаге и того тяжелее. Однако должен. Время несется неумолимо.
Наш почтовый ящик находился внизу холма, но однажды утром в конце февраля мистер Слэттери подъехал на своем почтовом фургончике по заснеженной дороге прямо к дому и вручил мне объемистую желто-коричневую бандероль. Затем с сожалением поведал, что с меня причитается четыре доллара и шестьдесят четыре пенса за доставку.
Уплатив указанную сумму, я отнес сверток на кухню и вскрыл упаковку. Луиза молча наблюдала. Ответ издателей был краток. Они чрезвычайно благодарны за возможность ознакомиться с моей книгой, но выражают сожаление по поводу того, что она не соответствует их текущим планам по книгоизданию.
Как правило, время врачует самые грустные воспоминания, но я до сих пор отчетливо помню, как страшно скрутило живот от внезапного понимания того, что «Ключ к лучшей жизни» отвергнут.
Луиза подсела ко мне за стол, проигнорировав письмо. Ее больше удручало плачевное состояние рукописи, которую она так старательно подготовила.
– Марк, ты только взгляни на страницы. Почти все помяты или согнуты.
– Думаю, это произошло по нашей вине, милая. Нам следовало вложить плотный конверт с обратным адресом и оплаченной доставкой, тогда все вернулось бы в целости и сохранности. Возможно, стоит поблагодарить их – отослали ведь рукопись назад.
– Не беда. Напечатаю ее снова. У нас есть две печатные копии, но я где-то читала, что редакторы предпочитают читать оригинал. И нечего смотреть букой. Просто это испытание Господне. Подумаешь, отказали разок, не о чем беспокоиться. Ты разве не знаешь, что «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» была отвергнута двадцать раз, прежде чем ее издали.
Дней через пять я отнес только что набранный экземпляр книги на почту и отправил в следующее издательство из составленного нами списка. На этот раз предусмотрительно вложил плотный конверт с обратным адресом и тем же вечером после ужина объявил, что устроился на новую работу и приступаю к ней завтра, рано утром.
– Где, пап? – одновременно выпалили Тодд и Гленн.
– На лесопилке.
– И что там станешь делать?
– Буду работать в бригаде, подавать большие сосновые бревна к пилам, которые их распиливают на нестроганые доски.
– Нет, не будешь, Марк! – воскликнула Луиза, сильно побледнев.
– Нет, буду. Я подал туда заявление задолго до Рождества, а когда заехал к ним сегодня после того, как съездил на почту, они меня приняли. Почти год после окончания средней школы я занимался чем-то подобным на заводе в Бангоре. За меня не беспокойся.
– Но ведь то было больше двадцати лет назад! Ты не в той форме, чтобы выполнять тяжелую физическую работу. И потом, разве это не опасно?
– Несколько недель тяжеленько придется, но ничего, выдюжу. И вовсе это не опасно… всем нужно лишь соблюдать технику безопасности. Уже много лет у них не было ни единого несчастного случая.
– Марк…
– Луиза, по крайней мере заработаю на пропитание, да и для меня сплошная польза. Целый день на свежем воздухе, а когда пристроим книгу, уволюсь. Лады?
Я был готов уволиться уже через пару часов. Таскать огромные бревна длиной футов под двенадцать и диаметром, превосходящим два, было сущей пыткой. Мышцы не болели, они прямо таки полыхали, в то время как ноги коченели от холода. В марте в Джеффри было довольно прохладно, особенно в семь утра, когда начинался рабочий день. Зато раннее начало означало, что в три тридцать или около того я уже возвращался домой, благодаря чему удавалось провести время с мальчиками. Правда, обычно, вернувшись из школы, они обнаруживали меня спящим на диване в гостиной, пока Луиза не расталкивала к ужину.
В конце апреля снова вернулся «Ключ к лучшей жизни», а еще пришло весьма неутешительное письмо из банка. В нем говорилось, что теперь у нас месячная задолженность по погашению ипотечного кредита. После долгого и болезненного обсуждения с участием двух рыдающих мальчишек мы поместили объявление в еженедельной газете и вскоре распрощались с любимым джипом, нашим ковром-самолетом, который много раз увозил нас к удивительным местам. Часть вырученных денег была потрачена на покупку старого пикапа марки «Chevrolet».
Когда книгу вернули в третий раз, спасая тонущий корабль, Луиза решилась на отчаянный шаг. Она поехала в Кин и тоже устроилась на работу. Официанткой. С пяти до двенадцати вечера, шесть дней в неделю. В месяц мы зарабатывали меньше, чем я получал в «Treasury Insurance» за неделю. Не совсем то, о чем мечтал, прощаясь с мистером Хедли в его библиотеке три года назад. Три года! Неужели прошло уже столько времени с того памятного дня, когда я самонадеянно заявил ему, что смогу справиться с безденежьем намного лучше многих?
Четвертое по счету издательство из списка вернуло нам рукопись в сентябре, также сопроводив ее официальным отказом. Отказ отказом, но никто из четырех редакторов не удосужился выслать нам критические замечания по книге. Поэтому, в надежде получить хоть какой-либо отзыв, я отправил печатную копию старому приятелю, Андриану Кроушоу, владельцу антикварной лавки на Бостонс Бикен-стрит, у которого приобрел все свои драгоценные первые издания. Сопроводительное письмо вышло кратким: в память о старой дружбе не мог бы он пожертвовать толикой своего времени и прочитать написанную мною книгу, а также высказать о ней свое мнение, не взирая, что называется, на лица. Ответ пришел быстро и был весьма конструктивным. По его мнению, рукопись заслуживает одобрения, легко читается и, без сомнения, является качественным продуктом, с трудом обнаруживаемым в последнее время среди развалов печатного мусора (его слова), претендующего на звание книг с практическими рекомендациями для оказания помощи самому себе. Также он дипломатично намекнул, что смог бы посоветовать щедрых покупателей на некоторые первые издания, приобретенные мной у него в прежние годы.
В начале января, когда возвышающиеся горы нестроганых пиломатериалов под завязку забили складской двор, лесопилка закрылась на неопределенный срок. Нам сообщили, что это затянется минимум на три месяца. С последней зарплатой в бумажнике и комком в горле по дороге домой я заехал заправиться на бензоколонку Мака. После продолжительного ожидания у насосов я вылез из пикапа и сам включил один из них. Как раз в этот момент и появился запыхавшийся Мак.
– Прошу простить, мистер Кристофер.
– Куда подевались ваши помощники?
– Вы шутите? Кто теперь хочет работать на заправочной станции?
– Предположим, я хочу.
Будь то гаечный ключ или отвертка, Мак обходился с ними как истинный волшебник. С учетом этого мы распределили обязанности. Он занимался ремонтом и регулировкой, а я обслуживал колонки, менял колеса и выполнял прочие дорожные работы, выпадавшие на нашу долю. Проработав в своем новом «амплуа» меньше недели, как-то рано утром я выбежал встречать зеленый кадиллак и тут же пожалел, что не могу провалиться сквозь землю. Боб Бойнтон, руководитель филиала «Treasury Insurance» в Кине, посоветовавший нам купить домовладение Кройдонов, восседал за рулем и глядел на меня разинув рот.
– Марк, ты ли это?
– Привет, Боб! Как дела?
– Что ты здесь делаешь? Как случилось, что ты не на своем холме и не за печатной машинкой?
Что мне было ответить? Помню, как я что-то пробормотал о законченной первой книге и об ожидании ответа от издательства.
– Прекрасно! А это что такое? – спросил он, кивнув на мою спецовку.
– Ах, это. Да так, помогаю приятелю. Маку не хватает рабочих рук…
– Слышал, ты работал на лесопилке, Марк.
Я кивнул. В сельских районах Нью-Гемпшира секретов ни для кого не существовало.
– Это до поры до времени, пока не продам книгу, Боб. Ты же знаешь, каковы детки. Они любят покушать, причем не реже трех раз в день.
Он натужно улыбнулся и кивнул.
– Нам тебя не хватает, Марк. Всем нам. В том числе мистеру Хедли.
– Как поживает старик?
– Превосходно. Шлет тебе наилучшие пожелания. На прошлой неделе в Бостоне была конференция по вопросам торговли. Все там были, кроме тебя.
Боб стал постукивать по рулю. Я приблизился и наклонился к нему.
– Брось, старина, мы ведь знаем друг друга не первый день, нечего в игры играть. Что у тебя на уме? Выкладывай.
– Ну… – Он заколебался. – Черт подери, Марк, Хедли прослышал, что дела у тебя идут неважно, и попросил меня передать: если сочтешь возможным, то позвони ему. У нас уже двое зазнаек зарылось, пытаясь совладать с регионом Новой Англии…
– Ты бы справился, Боб.
– Скажешь тоже. Я слишком стар, чтобы мотаться по шести штатам и нянчиться с семьюстами страховыми агентами. К тому же выглядел бы круглым дураком, пытаясь повторить твой успех. Нет уж, лучше останусь в Кине и без напряга буду получать свои пятьдесят штук. Совсем обленился. Мотивация отсутствует, Марк. Понимаешь, о чем я?
Я потрепал его по плечу, и он уехал. Даже не заправился.
Тем же вечером Луиза обнаружила меня на маяке, складывающим первые издания в несколько картонных коробок.
– Что ты задумал, Марк?
– Завтра собираюсь отвезти эти старые пылесборники в Бостон. Узнаю, может ли мистер Кроушоу обменять их на доллары.
– Дорогой, ты не можешь так поступить! Эти книги так много для тебя значат.
Я аккуратно уложил издание Элджера в коробку, затем поднялся и взял ее за руки.
– Разве выплата по кредиту снова не просрочена?
Она кивнула, вздохнув.
– Сегодня утром на заправку подъезжал Боб Бойнтон. Без сомнения, Хедли знает о нашем… затруднительном положении. Он хочет, чтобы я ему позвонил. Позвонить? Как считаешь, милая?
Блеснув карими глазами, она не промедлила с ответом.
– Продай книги, Марк! При желании всегда сможем их заменить. От нас не дождутся белого флага, не только сейчас, но и никогда! Уверена, справимся. Просто помни о «Чайке по имени Джонатан Ливингстон».
Мистер Кроушоу купил девять из моих первых изданий и выписал чек на тысячу семьсот долларов. Как бы мы отчаянно ни нуждались в деньгах, я был даже рад, что он не забрал их все. Предстояло долгое возвращение в Джеффри. Расставание с драгоценными книгами было сродни потере части семьи.
В марте мы сменили тактику. Поскольку нам так и не удалось получить вразумительного ответа от крупных издательств, Луиза предложила обратиться к тем, что мельче. Обвела три в «Писательском рынке». Одно привлекло мое внимание.
– Вот это я знаю: «Charles Bergen Publishers». Они издали пару первоклассных книг по психологии, торговле и успеху. Качественный материал и достойные авторы. Смотри-ка, этот Берген не только издатель, но, как отмечено в указателе, и редактор в одном лице. Возможно, еле сводит концы с концами, но у меня такое чувство, что именно он нам и нужен.
Итак, вскоре «Ключ к лучшей жизни» был отправлен в «Charles Bergen Publishers» вместе с обычным кратким сопроводительным письмом, представленным выжимкой из моей карьеры и резюме в одном абзаце.
Судьба приготовилась совершить крутой вираж. К счастью, об этом нам пока ничего не было известно.