Ночь быстро превратилась в день. Цветы кактусов постепенно закрывались. Селенийцы собирали лепестки, чтобы нюхать их во время прогулок по лесу. Они были довольны и счастливы и болтали без умолку.

— Подумать только, сколько времени мы прожили в этом жутком Пузыре! — воскликнул Бивус. — Мы же не спали и могли объединиться и вырваться своими силами. Но этот контроль… Было так приятно чувствовать себя окруженным заботой в полной безопасности! Как в санатории… И постепенно все стали вялыми.

Но время шло, и отдых как-то сам собой превратился в повседневную жизнь и работу на пищевой фабрике. Постепенно селенийцы забыли, кто они и откуда. Старая жизнь превратилась в сон, сказку, о которой все слышали, но в которую никак нельзя попасть. День пролетал за днем, и вчера было похоже на сегодня и на завтра. Не жизнь — конвейер.

Ксилия приветствовала соотечественников у входа в пещеру. Иксор первым обнял ее, а потом подошла Сирия, а потом целый строй родственников и друзей. Казалось, для Ксилии это было чрезмерным счастьем, и Иксор предусмотрительно отвел ее в пещеру, где она могла посидеть.

Сирия забралась на скалу, чтобы видеть всех селенийцев. На ней был венок из листьев, сплетенный в форме короны. Взгляд у нее был ясный, голос сильный; не оставалось сомнений, что когда-нибудь она станет настоящей предводительницей.

— Мои дорогие селенийцы, мои верноподданные и друзья! Многолетнее колдовство одорианцев кончилось! Мы снова стали сами себе хозяевами.

Первым делом мы должны починить корабли, на которых вернемся на Селению, к родным и близким, которые ждали нас все эти годы!

Селенийцы закричали и захлопали в ладоши. При ближайшем рассмотрении они казались странным племенем. Некоторые все еще были в пижамах, кто-то соорудил из верхней части пижамы тюрбан на голове, кто-то закатал штанины. Некоторые мужчины просто выбросили верхнюю половину пижамы и ходили полураздетыми.

— Нам бы никогда не удалось освободиться без помощи этих девушек, — сказал Бивус. — Ура нашим друзьям!

Все подхватили приветствие так громко, что птицы разом взлетели, а «обезьянки» тревожно застрекотали в кронах деревьев.

До чего же приятно было вновь оказаться на пляже! Когда Вилл вышла из джунглей и зеленая стена сомкнулась за спиной, она почувствовала, что вышла из кошмара и вернулась в реальную жизнь.

Некоторые селенийцы немедленно приступили к осмотру повреждений на кораблях. Другие вспомнили, как они рыбачили. Кто-то развел костер, а кто-то стал собирать фрукты. Подготовка к отплытию шла полным ходом.

Тем временем Вилл бросилась в высокие синие волны. Ирма ныряла, как дельфин, ведь под водой она чувствовала себя лучше, чем на воздухе. Тарани снова собирала ракушки, а Корнелия задумчиво вглядывалась в морскую даль. Вилл плыла. Как приятно было плыть, чувствовать свободное движение рук и ног. Она рассекала волну, как стрела, и наслаждалась — наслаждалась! Вилл вплывала в волну и выныривала с другой стороны. Вплывала и выплывала. Ей было легко. Она чувствовала свою силу.

Накупавшись, Вилл увидела, что все уже усаживаются на пальмовые бревна — начинался пир!

Даже Ирма, фея Воды, вышла из моря раньше Вилл.

— А где Хай Лин? — спросила она.

— Во-он там, — Тарани показала рукой.

Маленькая точка на небе стала расти, и стало видно, что это действительно Хай Лин. Она летела со стороны леса. Воздушная фея сделала круг и изящно приземлилась, удивив всех селенийцев.

— Я подумала, что мы немного перегнули палку, — сказала она. — Мне вообще-то жаль одорианцев. Мм же пришлось покинуть свой остров из-за извержения вулкана, а тут мы ворвались в Пузырь. Я слетала посмотреть, как они там.

— И? — спросила Ирма.

— Они выживут. Я помогла им с помощью ветра поднять двери. И сдула запах, чтобы у них было больше сил на починку окон.

— Отличная мысль, Хай Лин, — поддержала подругу Вилл. — Мне тоже было их немного жаль, хотя они, конечно, не подарок.

— Девочки, вы идете? — крикнул Бивус. — Только посмотрите!

Пляж был устлан гигантскими пальмовыми листьями. Получилась зеленая скатерть на песке. На ней каких только вкусностей не было! Вяленая рыба, мидии и лангусты. Фрукты, орехи, съедобные листья и дикий мед.

Сирия пригласила всех начать трапезу.

— Этот пир — в вашу честь, — сказала она. — Потому что вы пришли нам на помощь.

— М-м-м, какая вкуснятина! — сказала Тарани, вгрызаясь в какой-то фрукт. — Это вам не белковые оладьи со вкусом рыбы.

— Да уж, как только одорианцы едят такое? — спросила Корнелия. — Зачем они делают эти белковые оладьи и витаминные палочки?

— Потому что на этом острове нет ничего, что они могли бы есть, — объяснил Бивус. — Их и правда очень жаль. Им пришлось покинуть родину, и в конце концов они оказались здесь, на острове, где для них нет ничего съедобного. Им повезло, что они любят искусственную пищу!

— Странно, — сказала Ирма. — Маленькие белковые пирожочки! Разве от такой еды можно испытать радость? Кажется, в Пузырь не доставляют

сладости и пирожные…

— О вкусах не спорят, — сказала Тарани. — Если одорианцам нравится такая жизнь, то пусть живут как хотят, не так ли?

— Конечно, — ответила Вилл. — При условии, что они не заставляют других привыкать к такой жизни.