В понедельник утром, придя на работу, Крис получила сообщение на голосовую почту от Джо.

— Крис, нам надо встретиться и поговорить о том, что произошло в воскресенье. Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я обо всем этом думаю.

Она проигрывала эту пленку снова и снова в надежде услышать что-то еще. Крис набрала его номер и спустя пару гудков в трубке раздался его бархатный голос. Преодолев некоторую нерешительность, Крис предложила Джо встретиться у нее дома.

Они перекусили блинами, которые она приготовила для него. Завтракая, они болтали обо всем и одновременно ни о чем. Затем он спросил, не могла бы она подбросить его домой? Она согласилась, тем более что ей было по пути.

Когда они прибыли, Крис осталась в машине, а Джо, поблагодарив ее, направился к дому. Неожиданно обернувшись, он обошел автомобиль и, наклонившись, поцеловал ее в открытом окне таким долгим поцелуем, что она почувствовала себя сорванным ветром листком, уносившим ее в открытый космос.

— Это было здорово, — сказал он.

— Да, — ответила она — Было…

— И обязательно повторится, Крис.

— Джо, ты знаешь, что я…

— Крис, для меня очень важно то, что произошло между нами прошлой ночью.

Как только она проснулась, воспоминания о прошлой ночи нахлынули на нее. Теперь она была способна осознать все произошедшее.

Когда она находилась рядом с Джо, в ее мыслях царствовал хаос. Теперь же она сидела за своим столом, над ним всю стену занимали сертификаты курсов и тренингов, которые она прошла. Крис размышляла о том, что совершила глупость. Она терзала себя за то, что пригласила его к себе домой и провела с ним ночь. Ведь она была социальным работником, и, черт побери, не из тех она женщин, которые безрассудно влюбляются!

Утро понедельника оказалось как обычно безумным. Она позавтракала йогуртом и бананом, оставшимся еще с прошлого ленча, затем приняла дневную почту. Просмотрев текущую корреспонденцию, она остановилась на последнем письме. Оно было из архивного отдела полиции штата Невада. Отложив в сторону недоеденный банан, она ловко вскрыла конверт канцелярской скрепкой. К номеру социального обеспечения и инициалам Джо прилагалось краткое сообщение о том, что за время проживания в штате Невада он был арестован дважды. В первый раз ему было предъявлено обвинение за нарушение правил дорожного движения и сопротивление аресту. Во второй раз он уже угрожал полицейским, за что провел два месяца в тюрьме и был оштрафован на пять тысяч долларов.

Невидящим взором она смотрела на стандартный бланк. Слова растаяли, затем опять обрели форму. Мужчина, которому она доверяла и думала, что заменит Бренту отца, оказался преступником.

«Был преступником», — поправила она себя. Ведь эти события произошли почти десять лет тому назад.

«Я не подхожу для него».

«Он же предупреждал меня с самого начала!»

— Джо! — В приступе ярости Крис смяла и швырнула кусок бумаги в мусорное ведро. — Ты лгал мне!

Крис была слишком рассержена, чтобы оставаться в офисе. Вытащив из корзины смятый лист, она отправилась на строительный участок.

С зажатым в руке листом она искала глазами Джо и не находила. Был ли он здесь сегодня?

Сейчас она как никогда хотела бы повернуть время вспять.

Крис нашла его в группе людей, увлеченных беседой. Почувствовав на себе ее взгляд, он поспешил ей навстречу.

Солнце играло на его загорелом лице. Из-под полей шляпы смотрели выразительные темные, с живым блеском, глаза. Он подошел к ней и ужаснулся, улыбка его растаяла.

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

Крис подумала, что он прямой и открытый, врать не умеет. Ведь он не скрыл, что брал племянника с собой на свидание с матерью.

Неужели это лишь иллюзия?

— Посмотри, что я только что получила, — сказала Крис, протягивая ему смятый лист.

Именно сейчас ей пригодились те знания и навыки, которые она получила на тренингах и курсах. Без них она бы не смогла правильно действовать в подобной ситуации. После того как он прочел бумагу, она спросила:

— Надеюсь, мне не нужно объяснять, что все это для вас значит, не так ли?

О, как она ошибалась! Она думала, что Джо будет сердиться, или извиняться, или обвинять ее в шпионаже. Он просто стоял и смотрел на нее своими бездонными и проницательными глазами.

— Черт побери, Джо, почему ты не сказал мне об этом?

— Ведь это осталось в прошлом, Крис.

— В прошлом?! — с вызовом спросила она.

«Неужели он ничего не понимает?!»

Она должна была найти способ успокоиться.

— Я доверяла тебе, — выпалила она, прежде чем смогла остановить себя. — Доверие — вот то, в чем нуждается Брент!

— Но я могу ему это дать.

— Нет, ты не можешь ему этого дать!

Он отвел голову, словно получил пощечину. Крис всем сердцем хотела извиниться за ту нравственную боль, которую она ему причинила.

— Что ты сказала? — едва слышно спросил Джо.

— Ты — преступник, — повторила она.

Эти слова, казалось, источали яд.

— Это в прошлом. Я изменился, Крис.

Как он мог так жить? Притворяясь, будто в его жизни этого больше не существует? Он должен был догадаться, что агентство обязательно узнает об этом.

— Почему ты не сказал мне об этом? — повторила она вопрос.

Теперь она ощутила, что Джо прислушался к ее словам.

— Возвращаясь мысленно в прошлое, вспоминая, кем и чем тогда являлся, я испытываю настоящую боль.

Она хотела верить ему и действительно верила. Как человек и как женщина, она нуждалась в том, чтобы кому-то доверять.

— Таким образом, ты решил солгать мне.

— Я не лгал тебе!

В первый раз с тех пор, как они начали говорить, он повысил на нее голос. Крис подумала, что они привлекают к себе слишком много внимания, но, к счастью, другие люди даже не смотрели на них.

— Тогда как это может называться? — спросила она.

— Крис, я не в силах изменить прошлое. Важно то, какой я сегодня.

— Но я не знаю, какой ты! — Ее голос потонул в рыдании.

— Да, ты права. Я просто хочу помочь своему племяннику, как если бы он был моим собственным сыном. Когда вся эта процедура закончится, вы и агентство больше не должны будете волноваться о нем. Вам это нужно, не так ли?

— Об усыновлении больше ни слова, Джо.

Она все же произнесла эти слова, хотя понимала, что они причинят ему нестерпимую боль.

— Этого не произойдет, — чеканя каждое слово, сказала Крис.

Как только до него дошел смысл фразы, он содрогнулся, как от пощечины.

— Но почему?

— Ты говоришь, что не лгал мне, но при этом не говоришь и всей правды. То, что ты делаешь…

— К чему ворошить прошлое? Сейчас это не имеет ко мне никакого отношения.

— Другими словами, ты считаешь, что у меня нет права знать о тебе все. Например, чего ты не хотел бы, чтобы я о тебе знала.

— Не делай этого; Пожалуйста, не делай!

Иногда ее работа давала Крис слишком большую власть над людьми. Она старалась учитывать это, но сегодня просто ненавидела себя.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Джо. Но поверь мне, я знаю, что делаю. Если бы я должна была предстать перед агентством обнаженной, я также была бы против этого. К сожалению, таков мир.

— Другими словами, я или играю в твою игру, или выбываю из нее. Все просто, не так ли?

— Не совсем в мою игру, ведь я работают агентство.

Она переживала целую гамму противоречивых чувств. Ведь нападая на полицейского, Джо подвергал опасности жизни людей.

— До того как я узнала эти подробности о твоем прошлом, — через силу произнесла она, я беседовала с Брентом. Он очень расстроен тем, что ты навязываешь ему свою систему ценностей. Он хочет быть обычным мальчиком.

— О чем ты говоришь?

Он подумал, что и она не была с ним до конца откровенна.

— Ты настаиваешь на том, чтобы он перенял образ жизни апачей. Но он хочет другого — крышу над головой и немного стабильности.

— Но ведь я предоставил ему все это.

— Да, все это у него есть. Но прошлое мальчика пропастью пролегло между вами.

Проявляя весь свой профессионализм и осознавая всю ответственность, возложенную на нее, она в то же время искренне сочувствовала им.

— Я слышала, тебя называли диким, — сообщила Крис. — На то была причина, не так ли? Ты был арестован за то, что проявил жестокость по отношению к человеку?

— Все это было в прошлом, Крис, — прошептал он. — И это не было жестокостью. Пожалуйста, не примешивай сюда свои личные чувства. Это было скорее саморазрушением.

«Саморазрушение Джо?»

В это было трудно было поверить, но она зацепилась за это объяснение.

— Ты совершил это однажды и навсегда, — сказала она. — И тебя за это посадили.

— Да.

— Ты снова можешь потерять контроль над собой.

— Пойми, Крис, я изменился.

«Я должна продолжать этот разговор, иначе потерплю поражение».

— А как насчет твоих слов, что ты не подходишь, Джо? Что ты скажешь об этом?

Лист бумаги, который, казалось, весил целую тонну, встал между ними непреодолимой преградой.

Неожиданно он вырвал бумагу из ее рук и растоптал.

— Вот что! — сказал он уже своим сильным голосом.

Хотя он был немногословен, она точно знала, о чем он хотел бы спросить. Знала, но, переступив через себя, произнесла:

— Я не могу позволить Бренту продолжать жить с тобой.

Все его мускулы напряглись. В этот момент она даже подумала, не собирается ли он ударить ее? Замерев, они переживали это вместе. Еще несколько часов назад она спрашивала себя, влюблена ли она в него? Она осознала, что только сейчас начинает узнавать его. А также то, что этот разговор слишком разрушителен для обоих.

Отведя взгляд от смятой бумаги, она заставила себя посмотреть ему в глаза. Он выглядел уставшим и расстроенным одновременно. Джо напоминал загнанную лошадь, но его глаза все-таки излучали силу.

«Я сожалею, Джо. Прости меня».

Крис не смогла произнести этих слов.

Опустошенность от осознания того, какое страдание она ему принесла, вернули ее в ситуацию, произошедшую много лет назад. Вспоминая былое, он машинально пошел к фундаменту строящегося здания, подал сигнал человеку, управляющему подъемным краном, чтобы тот помог ему подняться. Массивный крюк качнулся вниз. Джо, ухватившись за него, начал двигаться вверх. Поднимаясь, он раскачивал крюк, приближаясь к балке второго этажа. Продолжая раскачиваться, он взобрался на параллельную несущую перекладину.

По-видимому, потеряв равновесие, он ухватился за ближайшую вертикальную перекладину левой рукой. Крюк качнулся в его сторону, и он присел, уклоняясь.

Затаив дыхание, она с замиранием сердца наблюдала за ним, как будто от этого зависела ее жизнь.

Раскачавшись, он почти дотянулся до вертикальной перекладины, как вдруг левая рука, поврежденная накануне, подвела его.

Крис пустили к Джо только через несколько часов после госпитализации. К счастью, его состояние было стабильным. К тому времени она узнала, что, кроме сломанных ребер и ушибов, у него было сотрясение мозга и отбита почка. Дежурный врач реанимации сообщил, что пациент будет находиться под постоянным наблюдением.

Когда она входила в палату, ее сердце молотом стучало в груди. Крис думала, что он спит, но как только она шагнула в его направлении, Джо открыл глаза.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — едва слышно произнес он.

— Джо, не говори ничего… — начала было она, но не смогла закончить.

Боль, застывшая в его глазах, остановила ее. Не в силах более сдерживать себя, она взяла его за руку. Воспоминания о его поцелуях были свежи в ее памяти, и она отказывалась верить в то, что между ними все кончено.

— Джо, я сожалею о том, что случилось, — начала шепотом Крис, хотя в палате они были одни.

— Ты ни в чем не виновата.

Она так не думала, но зачем спорить? Не зная, что еще можно сказать, она сообщила Джо, что его рабочие хотели поехать за машиной «скорой помощи». Им не разрешили, и они замучили регистратуру своими звонками.

— Как Брент? — поинтересовался Джо. Его глаза напоминали два пылающих уголька.

— Он в комнате ожидания. Вместе с Сюзанной. Я спросила его, могу ли повидать тебя первой?

— Зачем?

Крис предполагала, что он может спросить ее об этом, могла бы подготовить ответ, но она просто смотрела на него — живого, и не могла думать ни о чем другом.

Крис смотрела на его мускулистую руку.

— Джо, я так переживала! — призналась она.

— Крис, у меня не получается вспомнить все, что произошло.

— Джо, ты упал, пробуя дотянуться до перекладины второго этажа. Потерял равновесие…

— Я не мог потерять равновесие, если только внимательно смотрел, что делал.

— Ты не мог. Но то, что мы говорили друг другу…

— Я не хочу говорить сейчас об этом, — ответил Джо и замолчал.

Джо стоически молчал. Его постоянная самозащита уничтожала их отношения. Крис слишком любила его, чтобы говорить сейчас об этом.

— О чем ты хочешь поговорить? — спросила она.

— О нас. — Он посмотрел на закрытую дверь. — Нас никто не слышит?

— Не знаю. Надеюсь, что нет, — ответила Крис.

Все его тело на мгновение напряглось.

— Мне показалось, я был без сознания совсем недолго, — сказал он. — Последнее, что я помню, — это люди, собравшиеся вокруг меня, затем, прибытие санитарной машины и путь сюда. Помню, что ты оказалась рядом со мной сразу же после падения.

— Да, это так.

— В машине «скорой помощи» тебя не было.

— Меня не пустили, потому что были заняты тобой.

— Но ты все же пришла.

— Да.

Его взгляд застыл в ожидании ответа.

— Зачем?

Она хотела уклониться от этого вопроса, хотя знала, что рано или поздно он об этом спросит.

— Джо… — Крис глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться. — Если бы ты умер, думаю, я умерла бы вместе с тобой.

— Я небезразличен тебе?

— Да, ты небезразличен мне, — призналась она.

— Ты любишь меня?

«Да!»

— Я… я не знаю. Может быть.

Он на мгновение задержал на ней свой взгляд, затем прикрыл глаза.

— Несколько лет тому назад я бы тебе совсем не понравился, — сказал Джо после непродолжительного молчания. — Я уверен в этом.

Он замолчал. Наступила нелегкая пауза. Крис уже была готова что-то сказать, но Джо продолжил сам:

— Я думал, что после своего заключения смогу начать новую жизнь, смогу забыть свое прошлое. Ты ясно дала мне понять всю тщетность подобных намерений.

— Джо, я…

— Нет, сейчас моя очередь говорить, у меня не будет другого шанса. Крис, мне было около восемнадцати лет, когда родилась моя дочь Эйприл. — Взгляд его широко открытых глаз устремился на нее. — Во время беременности Марси я говорил себе, что не готов стать отцом и что рождение ребенка этого не изменит. Я довез Марси до роддома, присутствовал при рождении дочери, но никаких изменений в моей душе не произошло. Да, у меня не было гордости, такова правда.

Это правда.

— Но все изменилось, когда я впервые взял ее на руки, — прошептал Джо.

Борясь с сухим комком в горле, Крис смогла лишь кивнуть в ответ, вспоминая, как это было, когда родилась Сюзанна.

Прерывисто дыша, Джо продолжал:

— Незадолго до этого меня выгнали из школы. Я работал чернорабочим, совершал самые безрассудные вещи.

— Но твои родители, Джо… Ведь у тебя были родители?! — задала закономерный вопрос Крис.

— Мой отец был всегда пьян, а матери было всего шестнадцать, когда она родила меня. Большую часть времени я проводил с родственниками. Только после рождения Эйприл я смог по-настоящему понять своих родителей.

По роду своей работы Крис приходилось сталкиваться с брошенными и бездомными детьми. Она прекрасно понимала, о чем говорил Джо, хотела сделать ему комплимент, но не решилась.

— Я очень хотел быть примерным отцом для Эйприл, но не знал, как это сделать.

— О, Джо! Ведь у тебя не было образца для подражания.

— Возможно. Но сейчас это не имеет значения. Раньше я был беден и не имел ничего, что мог бы предложить Марси. Мы знали, что наша женитьба будет катастрофой. И я не стал возражать, когда она взяла Эйприл и уехала из Невады к своим родителям. Я не видел, как растет моя дочь… — Глаза Джо лихорадочно блестели. — Я был так одинок… Именно тогда у меня произошли неприятности с законом.

Крис поднесла руку Джо к своим губам и, не совсем осознавая, что делает, поцеловала кончики его пальцев.

Крис заплакала.

Джо сглотнул, глубоко вздохнул и продолжал:

— Я не мог спокойно спать. Каждый раз, когда я пробовал уснуть, образ моей дочери всплывал передо мной.

— О, Джо!

— У меня была страшная бессонница. Я пристрастился к выпивке. Каких только сумасшедших вещей не совершил, чтобы убить эту боль внутри себя! Заглушить пустоту и одиночество.

Джо углубился в свои воспоминания. Крис не прерывала его. Воспоминания нахлынули на него с новой силой.

— Я был крепко пьян, когда первый раз попал в тюрьму. До сих пор не могу вспомнить все полностью, — хриплым голосом произнес он. — Я только помню похмелье и чувство, будто я нахожусь в навозной куче. Тогда я поклялся, что никогда не позволю, чтобы это повторилось, что никогда больше не буду смотреть на мир через тюремную решетку. Но наверное, я ошибся.

Он закончил говорить. Крис не тревожила больше его. Она попыталась представить его могучие руки в наручниках и вдруг поняла, что сейчас ему как никогда важно забыть о прошлом.

— Я не извлек урок из всего этого, — продолжал он. — Снова начал пить, но даже когда был пьян, не мог остановить ночные кошмары. Я ненавидел себя.

— Из-за Эйприл?

Он кивнул.

— Она достойна лучшего родителя. Когда меня арестовали во второй раз, я потерял ее навсегда.

— Расскажи мне об этом.

Его руки, крепкие и сильные прежде, теперь сотрясала дрожь.

— Время, которое я провел в тюрьме, расплачиваясь за то, что сделал, было одновременно самым лучшим и самым худшим в моей жизни. Тогда я твердо решил, что если Эйприл и будет вспоминать о своем отце, то уж точно не это.

Слезы капали из глаз Крис, но она не предпринимала попыток остановить их. Мир за пределами этой больничной палаты для нее исчез.

— Крис, моим спасением была дочь.

Не в силах говорить, она кивнула.

— Тогда в Неваде я был настоящим идиотом. Да, я был оторван от корней своего народа. Но я знал, что мой долг — вернуться к ним. Я пытался собрать наследие своего народа, вернуться к своим корням, — вздохнул Джо. — Я хотел приобщить к ним и Брента.

Крис хотела было спросить, почему он не сказал ей этого раньше, но его глаза все сказали без слов. Оказавшись в тюрьме и не в силах изменить реальность, он изменил себя, словно переродился. Но разговор об ошибках прошлого легче не стал, особенно когда он говорил с Крис.

— Что Эйприл знает о тебе?

— Все то, что она способна осознать в ее возрасте. Я расскажу ей всю историю, как только она подрастет.

«Он действительно любит Эйприл», — подумала Крис.

Глаза Джо спрашивали, что же будет дальше, но Крис трудно было передать это словами. Она молча наклонилась к нему и прикоснулась к его губам. Когда они целовались в первый раз, их сцепленные руки как бы создавали барьер между ними. Сейчас ей не хотелось себя сдерживать и она запустила свои руки в его волосы. Истосковавшись по ласкам, страстно желая поцелуя, она чувствовала его пальцы на своей спине.

Этот мужчина, сильный и сложный человек, раскрыл перед ней свои глубинные тайны и вызвал у нее новую любовь. В глубине души Крис знала, что он изменил ее навсегда.

— Я люблю тебя, — сказала она, накрыв его губы своими.

— Что ты сказала? — спросил он.

— Я… я люблю тебя.

— После всего того, что я сказал тебе?

— Да, после всего, что ты сказал мне, Джо. Ты — самый храбрый, самый честный человек, которого я знаю.

— Это было нелегко.

— Я знаю, — сказала она. — Чтобы признаться в таком, надо переступить через себя.

— Точно так же, как спасти Сюзанну.

Он провел пальцем по ее шее.

— Я люблю тебя, Крис. Это то, о чем я подумал, когда тот крюк настиг меня. Настолько люблю, что готов объявить об этом с той балки, с которой тогда упал. Полагаю, у меня есть шанс.

Не зная, плакать ей или смеяться, Крис лишь кивнула головой.

— Так что теперь? — спросил Джо.

Крис чувствовала себя так легко, словно летела вместе с ним по небу вдаль к горизонту.

— Теперь мы будем вместе, — прошептала она. — Ради будущего Брента и твоего будущего.

— Ради нашего будущего, — сказал Джо.

Они пристально смотрели в глаза друг друга, как вдруг послышались шаги и открылась дверь. Оглянувшись, Крис увидела свою дочь и Брента. Они стояли, взявшись за руки, и с удивлением смотрели на Джо, лежащего в постели. На груди Брента гордо красовалось ожерелье Джо с орлиным пером.