Многие люди, выслушав аргументы за то, чтобы отложить все физические контакты с противоположным полом до свадьбы, переживают сильный конфликт между интеллектом и эмоциями. Для большинства взрослых и думающих индивидуумов эта идея представляется разумной. Однако мысль о том, чтобы осуществить такое на практике, наводит на них ужас. Для некоторых подобная перспектива вызывает в воображении такие «успокаивающие» картины, как прыжок с обрыва в ледяную воду. У других даже мысль об отказе от физических контактов может вызвать приступ паники (обычные симптомы: затрудненное дыхание, давление в груди и временный ступор).
Но, кроме шуток: хотя почти все сопротивление религиозному подходу к отношениям питается не интеллектуальными возражениями, а «страхом перед неизвестным», светские люди зачастую поднимают несколько серьезных вопросов, на которые должен быть дан ответ. Ниже перечисляются наиболее часто задаваемые вопросы.
Риск несовместимости?
Вопрос: Откуда вы знаете, что совместимы физически, если сначала не попробуете?
Формулируя этот вопрос, я специально избегала указаний на степень физической интимности. Это потому, что вы можете определять ее, как пожелаете, в зависимости от вашего образа жизни, но как вопрос, так и ответ все равно будут теми же самыми. В стародавние времена, когда мужчины и женщины обычно создавали семьи будучи еще довольно невинными, люди, вероятно, удивлялись: «Как можно жениться на девушке, которую ты даже не поцеловал?» В 1950-х, когда уровень интимности, позволяемой «хорошей девочке» студенческого возраста, был «все, кроме…» (с серьезным бойфрендом), вопрос, несомненно, стоял так: «Как ты можешь жениться на ком-то, с кем ты не обжимался по углам»? Сегодня, конечно, нормой считается делать все и со всеми, не говоря уже о человеке, на котором ты думаешь жениться. Соответственно, вопрос сегодня задается так (с оттенком недоверия): «Как можно жениться на ком-то, с кем у тебя не было полноценных интимных отношений??»
Я пытаюсь отметить – на данном этапе просто в качестве первоначального наблюдения – что нет ничего объективного в «необходимости» испытать что бы то ни было с будущим супругом. Это просто зависит от эпохи. В пятидесятых годах прошлого века средняя незамужняя девушка не испытывала никакого особого беспокойства из-за того, что она оставалась «хорошей девочкой», а средний парень не тревожился по поводу женитьбы на ней. Даже без интимного опыта друг с другом, мужчины и женщины, очевидно, чувствовали себя уверенными в своем выборе. И, вероятно, люди были не менее уверены в своем выборе, когда, в силу социальных норм, были еще более ограничены в досвадебном опыте, или же такового не было вовсе. Раз так, то почему же люди сегодня непременно должны «попробовать» что бы то ни было – от поцелуев до много большего – прежде чем принять на себя обязательства?
«Э… – может перебить скептик, – а имели ли эти стародавние девственники хорошие интимные отношения после свадьбы? Учитывая предубеждения против развода в те времена, множество фрустрированных людей просто застряли по жизни с партнерами, которые, как это стало известно (слишком поздно), оказались столь же «замысловатыми» в чувственной жизни, как бизон.
Другими словами, бедным прошлым поколениям не предоставили санкционированной обществом возможности раздобыть ценнейшую информацию о потенциальном супруге, и они, несомненно, страдали от последствий этого. А мы, живущие в просвещенное время, имеем доступ к такой информации, так почему же не воспользоваться ею для собственного блага?
Однако общераспространенная потребность «попробовать» происходит из чего-то намного большего, чем нежелание упустить эту замечательную возможность получить нужную информацию. На самом деле, почти все мы являемся, в той или иной степени, жертвами неестественного и нездорового отношения современного общества к сексуальности.
Для светского человека предыдущее высказывание кажется перевернутым с ног на голову. «Подождите минутку, – возразит он, – именно у нас имеется здоровый взгляд на сексуальность. Мы чувствуем себя свободными само-выражаться, с кем захотим. Именно религиозные люди делают все это чем-то неестественным со всеми вашими запретами и предписаниями! Как вы можете говорить, что у нас нездоровое отношение?!»
Я могу так говорить, поскольку достаточно ясно, что современный светский подход к сексуальности отражает серьезное непонимание человеческой натуры. В результате, он не способен производить большое количество глубоко счастливых и реализовавшихся людей.
Фатальная ошибка современного общества заключается в том, что оно отделяет телесное от духовного, которое им движет. Этот достойный сожаления феномен особенно заметен в области медицины, где врачи зачастую лечат тело, мало или вообще не обращая внимания на душу, и не понимая при этом, насколько ментальное и духовное состояние человека влияет на его физическое здоровье.
Иудаизм рассматривает человека как единое целое. Тело и душа предназначены для совместной работы, как нечто единое: душа определяет идентичность человека, а тело отражает его. Только тогда мы можем быть самими собой. Рассматривая вещи в этой холистической перспективе, мы можем наметить базисный вывод относительно сексуальности: физическая интимность, лишенная эмоциональной интимности, не является истинным выражением самой себя. Но многие наивно полагают, что мы в состоянии развести душу и тело. Предполагается, что мы можем засунуть наши обременительные эмоции в шкаф (например, «я ничего особенного к нему не чувствую») и проплывать по улице как освобожденные тела, не ощущая, что мы оставили свое истинное «я» дома. Во многих кругах это разделение между душой и телом так укоренилось, что человек может мимоходом спросить другого «как хорошо вы целуетесь?», будто это точно такой же вопрос, как «сколь хорошо вы играете в теннис?», и не почувствовать принципиальной разницы между этими двумя вопросами. Это происходит потому, что сексуальность сама по себе рассматривается теперь как нечто чисто физическое, не связанное с духовным, – деятельность, которую можно холодно измерить в терминах эффективности и рабочих характеристик, подобно спорту.
Теперь мы можем понять, почему люди так боятся принять на себя обязательства на всю жизнь по отношению к человеку, чья способность к «эффективному исполнению» стоит под большим вопросом. В конце концов, подпишетесь ли вы на пожизненную игру в теннис с партнером, которого вы ни разу не видели с ракеткой в руках?
Эта критическая ошибка, конечно, проистекает из чрезвычайно нереалистичного (если не сказать примитивного) сравнения. Физическая сторона отношений, в какой бы форме она ни выражалась, не спорт и не исполнение, чтобы какой-то сторонний критик мог оценивать ее в баллах. Это первичное средство самовыражения, которое не может быть рассматриваемо в отрыве от человека в целом. Короче говоря, тем, кто защищает популярные взгляды на сексуальность, я бы ответила, что превращение людей в раздвоенные личности – неестественно и нездорово. Когда я дохожу до этого момента на своих лекциях, моя позиция, как правило, выглядит похожей на правду. И тогда я подвожу людей к самостоятельному ответу на вопрос о риске несовместимости.
«Что, как вы думаете, – спрашиваю я, – способствует хорошим интимным отношениям?»
Люди немедленно предлагают ответы:
«Доверие».
«Забота».
«Коммуникация».
«Ощущение настоящей связи и близости».
«Желание сделать другого человека счастливым».
«Большинство из вас, как видно, чувствует, что основная составляющая – это эмоции», – замечаю я. Они кивают.
«Что-нибудь еще?»
Неизменно, кто-то (обычно это тот самый человек, который и задал вопрос изначально) добавляет с ухмылкой: «техника!»
На лицах, сидящих в зале появляются улыбки, которые можно расценить, как согласие.
«О’кей. Сейчас я опишу два сценария. А вы мне скажете, в каком из них вы предпочли бы оказаться.
В сценарии номер один вы решаете создать семью с человеком, с которым вы были интимно близки на протяжении ваших отношений. Физически, вы точно знаете, что получаете и что сами должны дать. С другой стороны, вы принесли в жертву значительную часть объективного взгляда на вашего партнера, и различные нефизические аспекты ваших отношений не развились даже на половину того уровня, которого они могли бы достигнуть.
Теперь вы женаты, и у вас есть удовлетворяющие вас физические отношения, которых вы ожидали. Но вы начинаете видеть в вашем супруге определенные вещи, которых раньше не замечали или упускали из виду. В конце концов, вы приходите к выводу, что глубоко укорененные аспекты его или ее личности серьезно вас беспокоят или расстраивают, и что он или она страдает отсутствием качеств, без которых вы не представляете свою жизнь. Это понимание, в свою очередь, начинает уменьшать удовлетворение от интимной жизни, поскольку за физическим удовольствием вы уже не чувствуете той близости, что была раньше. Это сценарий номер один».
Я делаю паузу. Обычно воцаряется молчание, и выражение лица многих людей говорит мне, что они (даже не будучи женатыми) знакомы с этим сценарием.
«А вот сценарий номер два, – продолжаю я. – Вы решаете создать семью с человеком, с которым у вас не было физического контакта. В немалой степени именно по этой причине вы были способны объективнее судить о том, что он или она собой представляет, и у вас было время и пространство для глубокого развития отношений на интеллектуальном, эмоциональном и духовном уровне. С другой стороны, вы не знаете, чего ожидать в физическом плане от вашего супруга или, если вы неопытны, от себя самого. Теперь вы женаты, и, как вы и предполагали, у вас отличные отношения на духовном и эмоциональном уровне, и со временем они только улучшаются. Но ваша интимная жизнь не могла бы заслужить места на Доске Почета. Итак, в какую ситуацию вы предпочли бы попасть?» Большинство людей делают свой выбор без долгих размышлений. «Технике» (и даже более элементарным вещам) можно научиться, быть личностью – нет. Вы можете с легкостью научить кого-либо целоваться (как и научиться самому), подобно тому, как вы можете сказать другу, где и как сильно почесать вам спину, когда она чешется. Но практически невозможно научить кого-то, как стать тем человеком, с которым вы почувствуете то, что хотите почувствовать на гораздо более глубоком уровне при этом поцелуе.
Я бы сказала, что эмоциональная связь между вами и другим человеком ответственна как минимум за девяносто процентов удовольствия и удовлетворения, которые вы испытаете в интимных отношениях. Эта связь основана на том, что каждый из вас является таким человеком, которого другой может любить. Быть достойным любви обычно означает обладать определенными симпатичными для всех качествами: добротой, готовностью отдавать, чувствительностью и т.п., и в дополнение к этому – теми особенностями, которые важны для привлекательности в глазах данного конкретного партнера. Не обязательно прибегать к физической близости, чтобы определить, наличествуют ли эти девяносто процентов.
Оставшиеся десять процентов можно отнести к инструкциям для «чайников» типа «Как сделать то-то и то-то». Их легко можно подучить и после свадьбы, если у вас есть здоровое отношение к сексуальному самовыражению, желание доставить удовольствие партнеру, минимум интеллекта и готовность к обучению и коммуникации.
Предыдущий сексуальный опыт в принципе не нужен для успеха в семейной жизни и может даже помешать ему. Ибо настоящая физическая интимность – это не больше и не меньше, чем телесное воплощение эмоциональной интимности. Поэтому, если вы получили ответы на свои вопросы о будущем супруге, а также достаточно хорошо знаете самого себя, вы можете расслабиться, поскольку на подавляющее большинство ваших вопросов о будущей интимной жизни также найдется ответ.
«Не помучишься – не научишься»?
Вопрос: Разве боль от неудачных отношений не является необходимым условием личностного роста? Не советуете ли вы людям убегать от реального мира?
Этот вопрос может быть задан, только если предположить существование такого понятия, как «Реальный мир» – некой универсальной социальной реальности, в которой, кроме всего прочего, для оптимального личностного роста необходимо определенное количество душевной боли.
На самом деле, «Реальный мир» – это субъективная концепция, которая определяется той степенью риска, физического и эмоционального, с которой сопряжен образ жизни конкретного индивидуума. Точно так же, как мы склонны считать фанатиком каждого, кто более религиозен, чем мы сами, и еретиком – каждого, кто религиозен менее, наше понимание «Реального мира» вертится вокруг нашей личной реальности. Например, если вы выросли в обычной семье среднего класса, то вы относитесь к жизни в Гарлеме как к эпизодам из фильмов ужасов, а относительно старомодные группы людей, например, амишей (общину консервативных протестантов в США), полагаете живущими в искусственном пузыре. Ваш же образ жизни, разумеется, – самый естественный и нормальный. В то же время, подросток из Гарлема считает, что ваша жизнь не более реалистична, чем жизнь младенца в манеже, а в мире амишей к вашему обществу относятся с той же опаской, как вы – к Гарлему.
Каждое общество, основываясь на своих ценностях, создает свою собственную социальную реальность. Культура, которая ценит, к примеру, искушенность, обучение методом проб и ошибок, и переживание эмоциональной боли как путь к взрослости, создаст один вид существования для своих членов. Культура, которая ценит невинность, не видит смысла обязательно учиться именно на собственных ошибках, и относится к эмоциональной боли очень серьезно, создаст совершенно другой вид реальности. Дело не в том, что существует объективный «реальный мир», а в том, из чего данная социальная группа хочет составить свой «реальный мир». Соответственно, решающий вопрос не в том, какое созданное человеком существование более «реально», а какое больше способствует эмоциональному здоровью и счастью.
Следовательно, мы должны одинаково скептически относиться к любым заявлениям по поводу того, сколько и какой боли нужно человеку испытать в жизни. Это определение будет в любом случае столь же субъективным. В то время как вы, несомненно, рассматриваете страдания гарлемского подростка как ненужные, он, вероятно, сомневается, повзрослеете ли вы когда-либо, находясь в своем маленьком коконе. В то же самое время, представитель общины амишей может жалеть вас из-за всего того, через что заставляет вас пройти ваше общество, а вы не можете себе представить, как их отшельнический стиль жизни не останавливает их личностного роста.
Так что мы должны спросить себя: откуда мы знаем, что боль, сопровождающая секулярную жизнь, так уж необходима?
Конечно, каждый раз, когда я представляю этот вопрос светским слушателям моих лекций, они выскакивают на защиту системы. «Я бы никогда не стал тем, кем являюсь сегодня, если бы не пережил страдания в жизни, – на разные лады звучит рефреном. – Я получил пользу от всего, через что прошел».
Я не спорю с утверждением, что человек (как мы надеемся) учится и растет через страдания. Я спорю с той мыслью, что вследствие этого человек должен ставить себя в ситуации, которые с большой вероятностью принесут боль. Если бы меня сбил трамвай, и я должна была бы провести целый год в гипсе с головы до ног, я приобрела бы несравненное понимание хрупкости и ранимости человеческого тела. Это не значит, что я завтра выйду и встану на пути, ожидая первого утреннего трамвая.
Все выученное через страдание имеет свою цену: неизбежное и зачастую постоянное повреждение тела или – что гораздо хуже – сердца. В большинстве случаев, мы не можем предвидеть, какой будет цена, и стоит ли ее платить, особенно, когда речь идет о наших эмоциях. Слишком часто цена намного превышает пользу.
К примеру, я предполагаю, что даже самая либерально настроенная мать не предложит своей дочери стать проституткой для приобретения полезного жизненного опыта. А если такая мать узнает, что ее дочь уже удачно подвизается в этой отрасли, она не ограничится простым вздохом: «Ну, я думаю, это все часть процесса взросления». Крайнее падение, заключающееся в проституции, перевешивает все ее «образовательное» значение.
Ясно, что не все ситуации столь очевидны. Но именно здесь мы должны быть очень осторожны. Мы говорили об эмоциональной цене разбитых отношений в терминах падения чувствительности и отчаяния. Когда мы участвуем в отношениях, которые выглядят безвредными, но должны будут закончиться, достаточно ли мы мудры, чтобы знать, что после них станем лучше, а не хуже?
Для еврейского ума, который чтит чувствительность и эмоциональную целостность, многие секулярные «полезные для жизненного опыта переживания» совсем не так хороши, как их превозносят. Они могут развлекать и приносить временное удовлетворение, но, в конечном счете, «овчинка не стоит выделки». Поэтому еврейский закон защищает своих последователей от многих страданий светского мира. Бог позаботится о том, чтобы мы все прошли через боль, которая необходима нам для развития, – не больше и не меньше, – и нам не нужно специально искать ее.
Подход иудаизма к отношениям не связан со сверхопекой и избыточной защитой. Он просто более разумен. Что объясняет, почему все больше людей делают еврейский мир своим «реальным миром».
А, может, после помолвки?
Вопрос: Если весь смысл в том, чтобы подождать, пока вы найдете своего человека и примете на себя обязательства, то почему бы не перейти на физический уровень после того, как вы помолвлены?
Если бы иудаизм давал помолвленным парам зеленый свет на физическую близость, время между первой встречей и помолвкой существенно бы сократилось, а количество помолвок стало бы беспрецедентным (и разорванных помолвок, и новых помолвок, и новых разорванных помолвок…) Из-за естественного и сильного желания физической близости с противоположным полом, мужчины и женщины обманывали бы себя, заставляя себя поверить, что нашли своего человека, чтобы отпраздновать помолвку и начать уже испытывать эти приятные ощущения. Подсознание способно и на большие уловки, а эта – просто детский лепет.
«Ну, если вы опасаетесь, что люди отметят помолвку только, чтобы иметь физические отношения, нет ли риска, что они и поженятся по этой же причине?»
Несмотря на нашу склонность к самообману, мой ответ на этот вопрос – нет. И это потому, что помолвка и свадьба – это две большие разницы. Позвольте мне проиллюстрировать это следующей историей.
В середине 70-х лихорадка самообмана все еще владела американским обществом (ее еще не остудил цинизм конца 80-х). За нашим домом жила женщина в возрасте 30+ по имени Аня. Она недавно развелась с мужем. Как-то я заметила, что молодой парень 20 с чем-то лет зачастил в ее дом. Однажды я увидела его на заднем дворе Ани, бросающим мячик в корзину. Я подошла к забору, разделяющему наши дворы, и стала болтать с ним.
«Я часто вижу тебя в последнее время, – начала я невинно, – ты переехал в наш район?»
«Да, – ответил он небрежно, – я живу с Аней».
Как довольно наивная 16-летняя девочка, я несколько опешила. Но, будучи также прямолинейной, я спросила: «Почему же вы не поженитесь?»
Он, как видно, расценил мою тупость как вызов и решил меня подучить. «Нам не нужно жениться, – нанес он встречный удар. – Жить вместе – это то же самое. Мы знаем, что любим друг друга, и мы преданы друг другу. Нам не нужна бумажка, чтобы это доказать».
Он пару раз провел мячик и забросил его в корзину. «Кроме того, – добавил он, – я еще не готов жениться».
Только позже я уловила противоречие: жить вместе – это то же самое, что быть женатыми, но он все еще не готов жениться. Вот когда я поняла, что кто-то тут обманывает сам себя.
Точно так же как бойфренд Ани глубоко внутри прекрасно знал, что есть большая разница между «быть женатыми» и «жить вместе», так и мы все знаем разницу между «быть помолвленными» и «быть женатыми». Женитьба влечет за собой юридическое и духовное соединение с другим человеком, неизмеримо углубляя ваши обязательства. Мысль о том, чтобы сломя голову вступить в неудачный брак, а затем стоять перед необходимостью его расторжения, вызывает значительный страх, как сознательный, так и подсознательный. Развод может причинить невыразимую эмоциональную боль, и оставить не только отметки в паспорте, но и шрамы в душе. Помолвка же, с другой стороны, это просто устная договоренность, и нарушить ее – гораздо менее серьезно. Хотя, несомненно, это весьма огорчительно, тем не менее, отменить свадьбу можно просто и быстро, и это не конец света. Никогда не следует недооценивать силу подсознательного: оно прекрасно осведомлено об этом различии.
Если бы все, что нужно было сделать, чтобы дать волю своим гормонам – это объявить себя женихом и невестой, вы гораздо легче поддавались бы соблазну перепутать их с «чем-то настоящим». И тогда, если вы станете жертвой такого самообмана, вы едва ли будете в лучшем положении, чем, «живя» так, как это принято в светском обществе. Вы столкнетесь с теми же рисками – принесение объективности в жертву, потеря возможности развития чего-то более глубокого, болезненное расставание и т.д. – с одним лишь различием: чтобы начать движение вниз по спирали, вы должны были называть себя «помолвленными» (а не просто «встречаться с кем-то»). А если вы все же смогли преодолеть путь от помолвки до свадьбы, вы с такой же вероятностью можете вступить в брак не с тем человеком из-за собственных иллюзий.
Короче, помолвка – это не окончательные обязательства, а просто «обязательства позже принять на себя обязательства». Только сам брак, настоящая и тотальная вовлеченность, пронизывающая все уровни сознательного и бессознательного, может обеспечить оптимальные рамки для испытания физической близости с меньшими рисками и большей радостью.
Не слишком ли много вы от нас требуете?
Вопрос: Разве «шмират негия» не приводит к конфликту с человеческой природой? И даже если нет, разве наше общество не делает его фактически невозможным?
Каждый человек всю свою жизнь ведет внутреннюю битву между двумя великими драйвами: побуждением к немедленному удовлетворению и желанием достичь гораздо большего удовольствия в долгосрочной перспективе. Как бы ни было неловко это признавать, какая сторона выиграет – и, соответственно, глубина счастья, которое мы вследствие этого испытаем, – зависит, как правило, от одного фактора: взрослости.
После того как я представила аудитории все практические причины быть шомер негия, один двадцатилетний парень поднял руку.
«О’кей, все, что вы говорили, представляется разумным, – признал он с вызывающим, однако, выражением лица. – Но, послушайте, не слишком ли это трудно?»
«Слишком трудно?! – возразила я. – А что произойдет, если вы учитесь на адвоката и должны выбирать между вечеринками каждый вечер и экзаменом на получение лицензии? Оставите ли вы учебу, потому что «это слишком трудно»? Быть шомер негия – это не изолированный тест. Жизнь полна ситуаций, в которых вы должны отложить получение удовольствия, – и таки да, это тяжело. Но если вы не научитесь это делать, вы станете лузером.
Его улыбка померкла.
«Однако, я знаю человека, которого нельзя назвать лузе-ром, несмотря на то, что, когда он чего-то хочет, он должен получить это прямо сейчас, – обратилась я к аудитории. – Кто может угадать, о ком идет речь?»
Никто не смог догадаться.
Я повернулась к задавшему вопрос. Его лицо выражало надежду. Я посмотрела на него строго, и в то же время по-доброму, и сказала: «МОЙ ДВУХЛЕТНИЙ СЫН!»
Не знаю, хватило ли у этого парня решимости измениться, но он, по крайней мере, понял идею.
Нет, быть шомер негия непросто. Много вещей в жизни непросты. Но если оно того стоит – вы это делаете.
Эта аксиома справедливо безотносительно к времени и месту, в котором вы живете. Каждая эпоха и каждое общество создает духовные вызовы. Для бедных евреев – новых иммигрантов в Нью-Йорке в начале 20 века испытанием было добывать себе пропитание и, в то же время, продолжать соблюдать субботу. Каждое воскресенье означало поиск новой работы после увольнения из-за того, что человек не появился на работе в субботу. Если вы не религиозны, вам это ничего не говорит. Но из-за того, что у этих людей была внутренняя сила пройти испытание, многие из их праправнуков остались евреями. Возможно, вы – один из них.
Сегодня наши духовные вызовы в основном относятся к области морали, и в частности сексуальной. В светском мире отношения мужчины и женщины приходят в упадок, и, если мы хотим, чтобы наши отношения были успешны, мы должны вести себя в жизни по-другому.
К сожалению, многие люди поддаются состоянию беспомощности. «Все это так замечательно звучало, когда я сидела на вашей лекции в Иерусалиме, – написала мне женщина из Штатов, – но здесь другой мир. Я знаю, что система не работает, и большинство людей несчастливы. Но быть шомер негия просто неосуществимо в этом обществе».
Я как раз тогда закончила читать интересную и очень волнующую книгу о женщинах в китайской традиции.
«Представьте себе, – я написала ей в ответ, – что вы путешествуете по Китаю и заехали в маленькую деревушку, где люди живут так же, как сто лет назад. Там вы встречаете неграмотную пятнадцатилетнюю девочку. В течение года ее заставят выйти замуж за человека, которого ее родители выбрали уже давно, и который ее не интересует. От нее ожидают, что она будет обслуживать его, как рабыня. И в этом, в принципе, будет заключаться ее жизнь.
Она с широко раскрытыми глазами слушает, как вы описываете ей ваш мир. Вы рассказываете ей, что женщины в вашем обществе образованны и могут найти себя в любой области. Они выбирают, за кого и когда им выходить замуж, и стремятся к отношениям, основанным на взаимоуважении и любви.
«Все это выглядит так здорово, – говорит она с вздохом, – но здесь другой мир. Я знаю, что система несправедлива, и вряд ли я буду счастлива. Но получить образование и выйти замуж так, как вы описываете, просто неосуществимо в этом обществе».
Я думаю, что вы ответите: «Послушай меня! Речь идет о твоей жизни! Если ты не можешь получить того, чего хочешь, здесь – беги отсюда!».
Как ни трагично, для китайской девушки может быть практически невозможно собраться и бежать, а если даже она сделает это, социальные последствия ее поступка будут невыносимы. Но, в отличие от нее, у большинства из нас есть довольно большая степень свободы. Вопрос лишь в том, используем ли мы ее. Когда «система не работает», мы можем плыть по течению или же грести самим по направлению к обществу людей, которые ведут более разумную и стоящую жизнь. Как наши прадедушки, мы можем ассимилироваться в окружающей культуре или посметь быть иными, со всеми положительными последствиями такого выбора. Это зависит только от нас.
А где же романтика?
Вопрос: Разве отношения не будут холодными и стерильными без физического контакта? Где же романтика?
«Романтика» – это одно из тех слов, которыми мы так часто слышим, в то время как точное определение их неясно. На самом деле, оно может иметь много значений. Есть классическая романтика, современная романтика, и то, что я называю подлинной романтикой. Поэтому, прежде чем даже пытаться ответить на животрепещущий вопрос: «Могут ли Давид и Дебора соблюдать шмират негия и, тем не менее, изведать романтику?», мы должны выяснить, о каком именно виде романтики мы говорим. Давайте, прежде всего, проследим появление ее классической разновидности. Для этого нам нужно перенестись назад, в средние века.
Возьмем одного Рыцаря и одну Прекрасную Даму. Рыцарь, как и большинство мужчин, явно предпочитает красивых женщин. Однако религиозная часть его натуры диктует ему, что благородно любить только нечто достойное и чистое (в противоположность тому, что просто приятно для глаза). Чтобы удовлетворить запросы, как религии, так и своей мужской психики, Рыцарь изобретает гениальную стратегию: он задействует свое воображение, чтобы придать внешней красоте различные добродетели. Молочная кожа превращается в душевную чистоту, царственная осанка – в достойное поведение, а грациозная походка – во внутреннее изящество и так далее, пока он не сможет боготворить не только внешний вид Прекрасной Дамы, но и ее дух.
Но теперь перед Рыцарем стоят две запутанные проблемы. Во-первых, физическое выражение его страсти к Прекрасной Даме лишит ее той самой чистоты, которая оправдывает эту страсть. Во-вторых, его фантазия о физическом и духовном совершенстве Прекрасной Дамы будет разбита, если он хоть раз приблизится к ней настолько, чтобы разглядеть прыщики под ее румянами.
Решение обеих проблем? «Люби издалека». Вот каким образом рождается классическая романтика! Можно назвать ее нереализованным страстным увлечением – основным ингредиентом будет являться полностью иллюзорный взгляд на любимую.
Таким образом, традиционно романтика даже не включала в себя физической близости. Однако с тех пор, когда целомудрие и сдержанность более не значатся в списке главных добродетелей, «любовь издалека» потеряла свою привлекательность. Сегодня, когда два человека «готовят» отношения, они обычно приправляют их доброй мерой физической интимности – отсюда и популярная современная версия романтики.
Но современная романтика – сложное дело, поскольку слишком долгая близость, в конце концов, разрушает весь покров таинственности, являющейся плодородной почвой для иллюзии. Таким образом, задача заключается в том, чтобы привнести достаточное количество физической интимности для того, чтобы раздуть пламя страсти и при этом не потушить его. К сожалению, с этим очень сложно справиться, если вы делите друг с другом горести и радости жизни. Ибо скоро вы обнаружите, что ваши отношения имеют больше шансов сохраниться, если вы ограничите их встречами по выходным или даже рандеву раз в месяц. Вы также захотите создать ощущение пребывания в другом мире. Среди предпочтительных мероприятий такого рода – ужин при свечах (когда физические недостатки блекнут в тени), прогулки по берегу моря или под звездным небом и т.п. Мероприятия, которых нужно избегать, включают в себя вынос мусора, перемена грязных пеленок, подстригание газона – короче говоря, все, что напоминает реальность. Современная романтика может быть отличной сценой в фильме, но в реальной жизни она не работает.
Иудаизм последовательно защищает реалистичный взгляд на действительность, но вместе с тем признает, что небольшая доля иллюзии очень помогает отношениям. Весь вопрос в том, на каком этапе вводится иллюзия и включает ли она физическую близость?
Мы говорили ранее о поддержании объективности при встречах с противоположным полом. Отдавать себе отчет в реальном положении дел совершенно необходимо, когда вы знакомитесь с человеком, с которым, в итоге, можете создать семью. Ваши ноги должны твердо стоять на земле, вы не должны витать в облаках. Поощрять иллюзии было бы глупо и опасно. И если этот реализм исключает «романтику», это, безусловно, лучше, чем вступить в брак с не, тем человеком из-за романтической фантазии.
Когда же, в таком случае, вы можете пережить «романтический период»? После помолвки. Конечно, эта романтика не будет включать в себя физического аспекта, но, как мы уже видели, физическая близость все равно не существенна для романтики. В любом случае, после того как вы оба решили провести остаток жизни вместе, уже нет никакой нужды рассматривать друг друга столь объективно. Я не говорю, что вы не должны обращать никакого внимания на несовершенства друг друга: в конце концов, после того как вы поженитесь, частью вашей задачи будет помогать партнеру в личностном росте, а это требует определенного осознания его недостатков. Но теперь уже нет смысла подробно останавливаться на них. Вот этот человек у вас есть, и именно его вы хотите. Теперь – время наслаждаться позитивом. Восхищайтесь тем, что прекрасно в человеке, которого вы выбрали для брака. Позвольте себе быть мечтательным, идеалистическим и наивным. И – во что бы то ни стало – оставайтесь таким после свадьбы (и тогда, конечно, вы сможете добавить и физический аспект). Нет ничего нездорового в том, чтобы чувствовать, что ваш супруг (или будущий супруг) – самый замечательный человек на свете.
Но как ни приятен этот вид романтики с вашим партнером на всю жизнь (или будущим партнером), есть нечто много лучшее. И, в отличие от классической и современной романтики, это не фантазия. Наоборот, именно сама реальность делает ее такой чудесной. Все просто: это сильное осознание того факта, что вы оба решили соединиться на всю жизнь, основываясь не на розовых иллюзиях, а на том, что вы видели достаточно хорошего (и даже не так уж хорошего) друг в друге, чтобы понять и оценить, кто он на самом деле – ваш партнер. Это – подлинная романтика. Никакое другое чувство не может быть столь всеобъемлющим, столь радостным – или столь реальным. И хотя физическая близость – это определенно один из самых чудесных способов выразить его, она даже не является необходимой. Такого рода связь крепка сама по себе. Что не удивительно, поскольку физическая близость никогда не определяла ее с самого начала.
Нефизическая романтика – прекрасное средство для того, чтобы сфокусироваться на самых привлекательных сторонах человека, с которым вы помолвлены. Физическая романтика – это еще лучший способ сфокусироваться на самых привлекательных сторонах человека, с которым вы состоите в браке. Но лучше всего, когда ваша страсть друг к другу питается подлинной романтикой – такой, что развилась в отсутствие физической близости, той, что реальна.
Подлинная романтика – это именно то, что имел в виду Энди, когда назвал шмират негия «сверхмощным любовным эликсиром». В конце концов, ничто не может сравниться с реальностью.